Ночной звонок

Бо слегка прокашлялся.

— Звонок по работе.

— По работе? — незнакомка скосила глаза на Лолу, когда та вышла из машины и встала позади мужчины. — Ну, конечно. Ага.

Лола оказалась лицом к лицу с женщиной, которая была совершенно не похожа на Бо. Её волосы цвета воронова крыла были собраны в шиньон. Она доходила Лоле только до подбородка и, казалось, зная об этом, задирала выше свой тоненький и острый носик, чтобы стать чуть выше.

Лола протянула руку и представилась.

— Я уверена, что подцепила какую-то болезнь, — его сестра сотрясала воздух вокруг них. — Не хотелось бы, чтобы вы заразились.

Бо взял протянутую руку Лолы и прижал к себе.

— Лола, это Бриджит. У которой, по всей видимости, на сегодня планы.

Бриджит вздохнула и провела руками по своему обтягивающему, красному платью без рукавов.

— Планов нет, но, как любила говорить моя матушка: «Всегда одевайся для общества».

— Нас едва ли можно назвать обществом, — сказал Бо.

— Добрый вечер, мисс Леру́, — поздоровался Уорнер с другой стороны автомобиля, возвышаясь над его крышей.

— Ах, — пропела Бриджит, — здесь Уорнер. Разве он не достоин такого красивого платья? — она протопала своими каблучками вокруг машины, чтобы броситься в раскрытые объятия водителя.

— Не обращай на неё внимания, — закатив глаза, сказал Бо Лоле. — Она ведёт себя так с каждым, кто проявляет к ней интерес. На прошлой неделе Уорнер водил её на приём, так она до сих пор ведёт себя так, будто парень только что вернулся домой с войны.

Бриджит погладила облачённую в костюм руку Уорнера, откинула голову назад и рассмеялась. Казалось, Уорнер был ею очарован. Водитель так сильно улыбался, что у него покраснели щёки.

— У нас не так много времени, — прервал их Бо. — Вообще-то, у нас его совсем нет.

— Ты всегда меня торопишь, — сказала Бриджит, отвернувшись от Уорнера, даже не удостоив того взглядом, и прошествовала впереди всех по дорожке в сторону дома. — Эта та самая девушка?

— Бриджит, — предупредил Бо.

— Та самая? — спросила Лола. Она проследовала за Бо в дом через передние двери, которые были вдвое выше их роста.

— Не стесняйся, братец, — Бриджит глянула через плечо на Лолу. Заурядный цвет карих глаз должен был успокаивать, но взгляд сестры Бо казался слишком пронзительным для этого. — Просто Бо редко о ком-либо упоминает, за исключением той одной девушки, о которой говорит постоянно…

Бо глубоко вздохнул и на секунду прикрыл глаза.

— Бриджит, sois sage (прим.перев. в переводе с французского – «Будь умницей» или «Будь хорошей девочкой»). Луис в кабинете? — Он посмотрел на Лолу. — Наш адвокат.

Внимание Лолы перескочило на люстру, висевшую в прихожей, если это можно было так назвать.

— Ого.

— Ах, да. Называется «Монгольфьер», в честь братьев, — сказала Бриджит. — Знаешь их? Они французы. — В ответ Лола покачала головой. — Они изобрели аэростат. Вот почему люстра похожа на воздушный шар, только вверх ногами.

— Очень красиво, — ответила девушке Лола. — Так же, как и ваш дом, — её каблуки, немного ниже, чем у Бриджит, процокали по мраморному полу фойе.

— Технически, это дом Бо, — сказала Бриджит. — Он разрешил мне здесь остаться.

— Это наш дом, — возразил ей Бо. — Думаю, так говорить лучше, после почти десяти лет проживания в нём.

— Я просто не хочу, чтобы ты думал, что я злоупотребляю положением, — она посмотрела на Лолу. — Бо следует проявлять осторожность с такого рода вещами.

Лола не хотела углубляться в эту тему. Она высвободила свою руку из хватки Бо.

— Я не поняла. Вы здесь живёте?

— Да, — ответила Бриджит.

Всего несколько мгновений назад Лола думала: как же хорошо они узнали друг друга за такой короткий промежуток времени. Она, должно быть, не знала ничего, если даже не представляла, где он живёт. Её задело, что, возможно, он так хотел. Зачем тогда он привёз её в отель, если неподалёку находился его собственный дом?

Лола отвернулась, чтобы избежать любопытного взгляда Бо. Жемчужного цвета гостиная с высокими французскими дверями была обрамлена шторами в цвет. Повсюду была золотая лепнина, которую дополняли золотые акценты в светильниках, вазах и столиках. Стены были покрыты простыми, но элегантными картинами, которые висели и в прихожих, и вверх по винтовой лестнице. Большая ваза с белыми и фиолетовыми каллами стояла в центре столика у входа.

Лола сделала полный оборот и обнаружила Бриджит, повисшую на шее у Бо, в прямом смысле слова. Её широко распахнутые глаза смотрели на него с восхищением, а на щеке мужчины красовался яркий след от помады.

— Ты соскучился по своей сестрёнке? — спросила она.

— Да брось, Бриджит, — ответил он. — Мы виделись два дня назад. Мне нужно поговорить с Луисом.

Девушка с раздражением опустила руки.

— Да, он в кабинете. Я с удовольствием составлю компанию Лили.

— Лоле, — поправил Бо.

— Точно.

Бо слегка наклонился и поцеловал Лолу в щёку.

— С тобой всё будет в порядке?

— Да, вперёд, — она кивнула.

— Пару минут, ma chatte.

Бриджит усмехнулась достаточно громко, чтобы он услышал. Мужчина её проигнорировал, подмигнул Лоле и исчез за двойными дверями.

Бриджит тут же повернулась к ней.

— Итак, давно ты знаешь моего брата?

— Пару недель.

— Ох. Это долго.

Лола натянуто улыбнулась.

— Для большинства людей — нет.

— Бо — не большинство. Но я уверена, ты уже это поняла.

— Так и есть, — сказала Лола. — Он совершенно не похож на тех, с кем я когда-либо была знакома.

— Не переживай, если он заставляет тебя нервничать. Это нормально. Моего брата не так-то легко прочитать, по крайней мере, пока не узнаешь так, как знаю его я, — она изогнула тонкую, чёрную бровь и перевела взгляд от ног Лолы к её лицу. — В тебе, напротив, я не уверена.

— Что, прости?

— До денег моего брата найдётся много желающих. У него хороший нюх на всякого рода враньё, за исключением, когда дело касается особо целеустремлённых актрис. Вот где ему нужна моя помощь.

Лола скрестила руки на груди.

— Это не про меня.

— Нет?

— Нет. И наши отношения с Бо не касаются никого, кроме нас. Он прекрасно знает, что именно мне от него нужно.

Бриджит обошла Лолу по кругу, не отрывая взгляда от девушки.

— Ты не похожа на тех, кого обычно выбирает Бо. Не его типаж.

— Если ты пытаешься запугать меня — зря стараешься.

Бриджит остановилась прямо напротив Лолы.

— Ой, ой. Ты, правда, не его типаж, — костяшками пальцев она прошлась по плечу девушки. — Я вижу, чем ты его так привлекаешь.

Лола перевела взгляд на руку Бриджит и, слегка улыбнувшись, сказала:

— Ты ко мне подкатываешь, Бриджит?

— Если тебя интересуют деньги, то я тоже не нищая.

— Ты и малейшего понятия не имеешь, что меня интересует.

— Я вижу ты не переживаешь о том, чтобы у меня сложилось хорошее впечатление о тебе, — проворковала Бриджит, словно птенец.

— У меня нет заблуждений насчёт наших с Бо отношений. Они временные, и он об этом знает. Следовательно, у меня нет никакой причины тебя впечатлять.

— Временные, — повторила Бриджит. — Твой голос дрогнул на этом слове.

Лола надеялась, что Бриджит не заметит. Девушка прищурилась.

— А у тебя очень богатое воображение.

— Ты его любишь? — спросила сестра Бо.

Вопрос смутил Лолу, но в этот раз она была готова. Её лицо осталось спокойным.

— Люблю или нет — это не твоё дело. Ты не опекун своему брату, так ведь?

Глаз Бриджит заметно дёрнулся.

— Как он там тебя назвал? Ma chatte? — она произнесла это ласковое обращение так резко, что, должно быть, на её языке выступил яд. — Ты хоть знаешь, что это значит?

— Его котенок, — ответила Лола.

— Почти. Больше как его киска, — сказала Бриджит.

Лола слегка наклонилась.

— Ну, так и есть.

— Я чувствую на тебе его запах.

— Это потому что по пути сюда мы трахались всю дорогу.

Губы Бриджит побелели, как и её натянутая улыбка.

— Бо, — громко позвала она из-за плеча Лолы. — Мы здесь закончили.

Дверь распахнулась.

— Мы тоже, — раздался голос Бо у Лолы за спиной. — Нам пора.

— Увидимся завтра вечером, — сказала ему Бриджит. — Прощай, Лола, — провожать их девушка не пошла.

— Она сильно на тебя напирала? — спросил Бо, на пути к лимузину.

— Я с ней справилась.

— Я бы не оставил тебя одну, если бы не был в этом уверен.

Уорнер уже распахнул для них дверь автомобиля.

— Она будто охраняет тебя, что довольно странно, — отметила Лола.

— Она, вообще-то, не моя сестра, — сказал Бо.

Уорнер засопел. Как только они сели, водитель захлопнул дверь.

— Не удивительно, — сказала девушка. — Вы совершенно не похожи, ни внешностью, ни голосом.

Бо отдёрнул рукав.

— Не хочешь выпить?

— Нет.

Лола ждала, пока он возился с запонкой. Он свёл брови, будто данное занятие требовало особой сосредоточенности. Наконец, сказал:

— Я не часто рассказываю о своей семье. Предпочитаю оставлять свою личную информацию, ну, закрытой.

Лоле понадобилось несколько месяцев, чтобы представить Джонни своей матери. Она любила их обоих, но они олицетворяли собой две разные плоскости для девушки: её прошлое и её будущее. Джонни и Дина ладили сейчас намного лучше, чем Лола и Дина.

— Я понимаю, — сказала она. — Мы можем поговорить о чём-то ещё.

— Нет, я… — он поднял взгляд и прокашлялся. — Я хочу тебе рассказать. Эта часть моей жизни, которая расскажет о том, кто я есть, а я хочу, чтобы ты меня узнала.

Для них это был шаг в совершенно другом направлении: вперёд или назад — Лола не была уверена, но ей всегда было любопытно узнать об этой части жизни Бо, особенно после его гнусного предложения.

— Я рассказывал, что в семнадцать лет ездил на лето с отцом в Париж. Поездка была прервана из-за автомобильной аварии. Тогда он погиб.

Лола закрыла рот ладонью.

— Пока ты был там?

— Да. И он был не один. Он был с женщиной, которую представил мне чуть ранее этим же летом как свою хорошую подругу. Но, как выяснилось, у них был роман в течение нескольких лет. Она тоже погибла.

— Ты не знал о ней?

Бо медленно покачал головой.

— Понятия не имел. Когда мы познакомились, она предложила своей дочери, Бриджит, показать мне Париж, раз уж я не знал никого своего возраста. Так мы с Бриджит стали друзьями, — он провёл ладонью по брюкам. Мужчина поёрзал на своём месте и, в ответ, кожаное сиденье скрипнуло. — Позже я узнал, что она знала правду о наших родителях, но мне не сказала. Если бы я знал — дал бы ему отпор. Ради мамы.

Была некая ирония в полученной информации, учитывая, как Бо встал между ней и Джонни. Но, может быть, два события были как-то связаны. Лола этого не учла. Очевидно, что Бо находился за пределами своей зоны комфорта, и она не хотела, чтобы он снова закрылся.

— Как Бриджит оказалась здесь?

— Она здесь родилась, так что у неё двойное гражданство, несмотря на то, что выросла она во Франции. Она умоляла меня забрать её с собой, в Америку.

— Но вы только познакомились? Почему она так захотела?

— Она была… одинока. Ей было некуда податься, — мужчина слегка ослабил галстук. — Представь, как я объяснял своей матери, кто эта пятнадцатилетняя девочка, с которой я прилетел из Парижа.

— И она приняла ребёнка любовницы своего мужа?

— Да, и она не слишком хорошо справилась. Его смерть и открывшаяся правда о его многолетнем романе погрузили её в глубокую депрессию почти на два года. Я только окончил школу, но не мог оставить её в таком состоянии, поэтому жил с ними. А потом, в один прекрасный день, с ней снова всё было хорошо.

— Вот так вот просто? Что изменилось?

— Ей было лучше примерно полгода. Она похудела, прикупила обновок, готовила нам обалденную еду. Даже съездила в отпуск. Я переехал, а Бриджит готовилась к выпускному. Всё было отлично.

— Пока?..

— Пока… мы не поняли, почему мама была так счастлива. Как опекун Бриджит, она могла распоряжаться её наследством, и за эти полгода она потратила всё, до копейки.

Лола раскрыла рот в изумлении.

— Ты шутишь.

— Она пыталась объяснить мне, что мы заслуживаем эти деньги больше, чем Бриджит. И она была уверена, что Бриджит использует меня ради денег, и чтобы отомстить ей.

— А она использовала?

— Нет. Просто, у моей мамы буйное воображение.

— Почему ты так уверен?

Бо нахмурился.

— Мы с Бриджит жили довольно долго, прежде чем я заработал хотя бы копейку. Она прошла со мной через всё, через каждую бессонную ночь. Когда я уже не мог ясно мыслить, она подбадривала меня и толкала вперёд. Она в меня верила, даже когда я был никем.

У Лолы было плохое предчувствие. Неважно, какая у него была жизнь прежде — для Бо деньги определяли человека. Он твёрдо верил, что без них он ничто и никто.

— Где сейчас твоя мама?

— Во Флориде, со своей сестрой. Мы не слишком близки, но я поддерживаю её как могу.

— Деньгами, — сказала Лола.

Всего на мгновение, в порыве, брови Бо взлетели вверх.

— Не то чтобы она заслуживала, но она всё-таки моя мать.

— Вот почему ты сказал, что деньги всё усложняют.

— И это одна из причин.

— Мне жаль, — сказала девушка.

— У каждого в прошлом есть события, о которых мы сожалеем. Но они ведь не определяют то, кем мы являемся сейчас. Так?

Лола перевела взгляд на свои ладони, лежавшие на кожаных сиденьях. Она полагала, что у всех есть что-то, о чём можно сожалеть, но девушка примирилась со своим прошлым. И если это было так, то не было никакой причины, почему она не может быть честной с Бо, и не рассказать, что она работала стриптизёршей. Но был ли какой-то смысл говорить ему сейчас, без риска, что он посмотрит на неё как-то по-другому?

— Итак, — сказала она, — куда мы направляемся теперь?

— Пусть об этом позаботится Уорнер. Скажи мне вот что, Лола. О чём сожалеешь ты?

— Не о многом, — ответила она. — Меня нельзя назвать образцовым гражданином, но я ни о чём не жалею. Моё прошлое определяет меня. Оно повлияло на то, кем я являюсь сейчас. Не верю, что от него можно спрятаться.

— Ты утаиваешь что-то.

— Утаиваю? Нет. Не делюсь информацией… да.

— Почему? — спросил он. — Тебе стыдно?

Вынесшая урок из своего прошлого вместо того, чтобы похоронить его, девушка была практически оскорблена.

— Ты не получил право спрашивать меня об этом, — сказала она.

— Тогда я его получу.

В этом не было необходимости. Она принадлежала Бо на остаток ночи, и он мог бы потребовать всё, что захочет.

— Ты можешь взять, — сказала она, — но не получить.

— Я получу. Поверь.

То, как охрип его голос, когда он сказал «поверь», заставило её желать прямо противоположного. Становилось ясно, у Бо слабость к бросаемым ему вызовам. Он показал это на приёме в Филармонии Лос-Анджелеса, когда гордился тем, что плохо играл в шахматы в старшей школе, и для него это означало, что есть возможность для развития. Он сказал, что счастлив, когда борется с собой и побеждает, но Лола думала, что мужчина имел в виду «себя и остальных».

— Такие вещи невозможно получить за одну ночь, — сказала она. — И я обещаю, Бо, это последняя ночь, которую мы проводим вместе.

— Почему? Твой счёт в банке превысил свой лимит?

Лола будто вернулась в «Хей Джой» в тот момент, когда Бо ошарашил её и буквально сбил с ног своим предложением. Руки девушки сжались в кулачки.

— Я тебя не понимаю. В одну минуту ты нежный, в другую опускаешь меня до уровня… уровня…

— Шлюхи?

— Извини? — спросила она и не смогла сдержать шок, отразившийся на её лице. Он поставил её в такое положение, а сейчас обвинял в том, что она шлюха? — Как ты смеешь?

— Давай начистоту, — сказал он. — Персона, которая берёт деньги в обмен на секс? Как бы ты назвала её?

Лола сжала кулаки так, что ногти впились в ладони, её разрывало от желания стукнуть Бо.

— Может, куртизанка звучит лучше? — спросил он. — Более романтично.

У Бо была слабость к бросаемым ему вызовам, а слабостью Лолы, как выяснилось, был сам Бо. Не было другого объяснения, почему она продолжала позволять ему задевать её за живое. Каким-то образом он мог пробраться под её броню и всадить нож. Похоже, она не усвоила урок. Девушка отодвинулась от него.

— Да пошёл ты. Я делаю это только из-за тебя.

— Ты пошла на это соглашение сознательно, — Бо попытался взять её за руку, но Лола отбила его попытку и откинулась назад на сиденье. Мужчина схватил её за запястья, прижал их к груди девушки и вдавил её в спинку автомобильного сиденья. И когда она прекратила сопротивляться, сказал:

— Я не думаю, что ты шлюха. — Её грудь тяжело вздымалась и опускалась. Бо был так близко, что она дышала ему в лицо. — Но сегодня я буду трахать тебя, как одну их них.

Она хотела дать отпор, опровергнуть, но Лола плавилась от его прикосновений, желая этого мужчину ещё больше, невзирая на сказанные им слова.

— Ты ужасный. Ты ужасно со мной обращаешься.

Он поцеловал её. Бо ни на секунду не ослабил хватки, а она ни на секунду не переставала отталкивать его.

— С кем из нас ты борешься, Лола, — спросил он, его губы напротив её. — Со мной или с собой?

— Я не знаю, — простонала она, пытаясь восстановить дыхание. Она была на взводе, и только частично из-за гнева. Она сочувствовала ему. То, что он открылся ей, говорило о многом. Она никогда и ни с кем не была так уязвима, даже с Джонни, но стала с того момента, как Бо заставил её станцевать для него в «Шаловливой Кошечке».

— Ты снова это делаешь.

— Что?

— То, что делал в прошлый раз.

— Ты можешь быть более конкретной?

— Сначала заставляешь почувствовать себя комфортно. Свободной. Теперь пытаешься меня унизить.

Он отпустил её и вернулся на своё место.

— Не понимаю о чём ты.

— Я права, не так ли? В прошлый раз ты привёз меня на именитое событие, чтобы я трепетала от восторга и увидела тебя во всей красе. А потом выставил на сцену и приказал раздеться. Сегодня ты знакомишь меня с сестрой, открываешь часть своей жизни, а затем называешь шлюхой?

— Ну и ну, — уголок его губ слегка изогнулся. — Какая же у тебя фантазия, — улыбка исчезла с его лица. — Напомни мне позже наказать тебя за такое дерзкое поведение.

— В соглашении не сказано, что я не могу давать сдачи.

— Да, но в нём сказано, что я всегда выигрываю.

Угроза в его голосе нашла отклик везде: в её сердце, животе, между ног. Бо всегда будет выигрывать, потому что в любой момент, как только он решит — он её получит. Столько раз, сколько захочет.

— Не смотри так испуганно, ma chatte, — он обхватил её подбородок своими большими ладонями и приподнял его. Проследил пальцами линию её скул и остановился на шее. — Я буду любить тебя так же, как и трахать. Я сделаю всё лучше, — голос мужчины охрип, — и хуже.

Он убрал руки, но его прикосновения остались на коже, напоминая о том, что её тело было неподвластно ей. Его слова были настолько непоколебимы, что девушка быстро забыла о своём теле. Теперь она беспокоилась, что он завладеет и её душой.

Глава 8.

Лола не заметила, что они ехали к отелю «Четыре сезона», пока лимузин не повернул к подъездной дорожке. Она вопросительно посмотрела на Бо.

― Ты что-то забыл?

― Нет.

Её дверь открылась. Мимолётом девушка подумала: почему она разодета больше, чем неделю назад, тогда как на нём вместо смокинга костюм. Теперь у неё появился ответ, Бо ещё просто не переоделся.

Они выбрались из автомобиля. Бо положил свою ладонь девушке на спину. В лобби он повёл её направо, в противоположную сторону от лифтов.

― Сначала выпьем.

Он направил Лолу в лаундж-зону отеля. Несколько человек, сидящих в зоне отдыха, выглядели такими же равнодушными и современными, как и интерьер бара. Здесь, с глазу на глаз, они разговаривали, потягивая свои напитки. Напротив них на барную стойку бармен положил две салфетки.

― Как обычно, сэр?

― И коктейль «Коло́ни» (прим.перев. этот хит из Нью-Йорка был придуман Марко Хеттемом, во времена сухого закона в США, работавшим в ресторане Colony Restaurant) для девушки.

Бо заказал «как обычно». Интересно, имелось в виду девочка и виски, или это касалось только ежевечернего выбора напитка? Какими они были, другие девочки, и им всем он заказывал коктейль «Коло́ни»? Платье Лолы было элегантным, а вот она сама ― нет. Ей стало интересно, мог ли кто-нибудь из сидящих в баре это заметить, Лола придвинулась ближе к Бо.

Он посмотрел вниз на неё и погладил девушку по волосам.

― Всё в порядке? ― спросил мужчина её на ухо.

Лолу беспокоило, что она думала о нём с другими женщинами. Но вряд ли было правильным поднимать эту тему, да она и не хотела. Это всё только усложнит. И девушка просто кивнула, что в порядке.

Когда им подали напитки, Бо нашёл угловой столик, и они устроились за ним, утонув в диванных подушках. Мужчина чокнулся своим стаканом с виски об её бокал.

― За эту ночь, ― сказал он. ― Под её покровом мы можем быть теми, кем хотим. Или, в какой-то мере, теми, кем мы на самом деле являемся.

― Или я могу быть той, кем ты хочешь, чтобы я была, ― сказала Лола и сделала глоток своего напитка.

― Поясни?

― Это платье. Лимузин. Коктейль, слишком дорогой, я должна заметить. Я только продукт, который изготовил ты.

― Или, ― сказал он, ухмыляясь, ― шедевр, вылепленный из глины.

― Называй это как хочешь.

― Мне нравится думать, что произведение искусства находится там, внутри. Я просто убираю лишнюю глину.

― Я была ничем, пока не появился ты. Это ты хочешь сказать? ― На случай, если её сарказм до него не дошёл, она усмехнулась. ― Твои деньги сделали меня достойной?

Он прикоснулся к её колену. Усмешка на её лице растаяла.

― Нет. Ты мне нравишься такой, какая есть. Ты не притворяешься кем-то другим, в отличие от большинства людей, с которыми я знаком. ― Его рука скользнула вверх по её бедру, оставляя после себя дорожку из мурашек. Лола выдохнула громче, чем хотела. ― Ты ведь не скрываешь, кем являешься, так? ― спросил он.

Она потеряла концентрацию, и её внимание от их беседы сместилось к его прикосновениям. Девушка не была уверена, что понимала, к чему он вёл.

― Нет.

― Ты не можешь притворяться со мной.

Она понимала. Сопротивляться их связи и хранить свои чувства при себе ― это всё равно, что прятать часть себя от него. Это противоречило её собственному представлению о своей натуре.

― Всё делится не только на чёрное и белое, ― сказала она. ― У каждого в душе есть какой-нибудь тёмный угол, в котором можно спрятать то, что им хочется, ― на секунду она замолчала. ― Даже у тебя. Возможно, даже больше, чем у остальных.

Бо очень удивился её заявлению, впрочем, как и она сама. Но это была правда. То тут, то там она замечала проблески его тёмной личности. И её это не пугало. Вообще-то, даже наоборот. Это вызывало желание узнать его больше.

― Так как? ― спросила она.

― Как ты и сказала, у каждого есть тёмный угол.

― И что ты прячешь в своём? ― в тот момент, когда этот вопрос вырвался, Лола уже знала, он не ответит. Бо был похож на луковицу ― многослойный. Он позволил ей пробраться под один из слоёв, куда, как полагала Лола, допускались только единицы. Но дальше был слой, укрывающий его сердце и доверие, и этот слой мог счистить не каждый.

Его рука сильнее сжала бедро девушки. Он перевёл взгляд на бармена, рассеянно наблюдая, как тот готовил напитки.

Девушка сожалела о том, что задала этот вопрос. Это была её обязанность ― убедиться, что чувства остались на уровне физического влечения, но они оказались на опасной территории. И она оставалась для него чужим человеком. Лола не могла быть той, для кого он опустит свои барьеры.

― Забудь, ― сказала она. ― Это слишком для одной-то ночи.

Бо быстро повернулся к ней.

― Нет. Всё в порядке. Я не часто разговариваю о таких вещах. Но это не значит, что… не хочу, ― он прокашлялся. ― В течение двух лет моя мама находилась в депрессии, она перестала выходить из дома, и я взял на себя все обязанности. Она сказала, что я не такой, как мой отец. Что он бы сбежал, а я ― нет. Я заботился о ней. Каждый день проводил с ней время. Покупал продукты, и мы с Бриджит каждый вечер готовили. Я заботился о том, чтобы счета были оплачены в срок, и чтобы Бриджит успевала по учёбе.

У Лолы знакомо засосало под ложечкой. Ей так же пришлось заботиться о себе, но, по крайней мере, рядом не было людей, за которых ей нужно было отвечать, и которые бы зависели от неё.

Бо потёр переносицу.

― Просто, ничего не помогало. Что бы я ни делал, этого было мало. Единственное, что снова сделало её счастливой, оказались те деньги ― наследство Бриджит. И как только они закончились, она собралась и уехала во Флориду, ― он посмотрел на девушку. ― Я не смог позаботиться о ней, и раз уж на то пошло, о ком-либо другом тоже. Моему отцу нужна была совершенно другая семья, потому что я был ему не нужен.

― Я понимаю, Бо. Мой отец тоже ушёл.

― Я знаю, ― на мгновение он замолчал, изучая её. ― Тебе никогда не казалось, что ты не нужна?

В горле встал ком. Будучи ребёнком, всё было просто, как дважды два: если она достанет папе байк ― он вернётся домой. Лола подумала, что сейчас стала разбираться в людях лучше, а может, и нет. С Бо так не казалось.

― Это вынудило тебя так усердно работать? Чувство, что ты не нужен?

― Поэтому сегодня ты здесь? ― возразил он.

Они посмотрели друг другу в глаза. Впервые Лоле не хотелось закрываться от него. Она удерживала взгляд мужчины, позволяя ему обнажить себя на эти короткие мгновения.

― Ты боишься, если Джонни потеряет «Хей Джой», всё, что у него останется ― это ты. Ты хочешь дать ему что-то ещё: его собственный бар, деньги, семью, потому что думаешь, что одной тебя мало.

Из его уст это звучало так просто, будто и не выстраивалось годами. Лола практически не задумывалась, как уход отца повлиял на её отношения с Джонни, но всё же, когда это происходило, картинка представлялась размытой. Это не было похоже на то, как Бо справлялся со своей неуверенностью, где деньги и любовь приравнивались друг другу, и ничего, кроме этого.

― И пока у тебя есть деньги, ты владеешь чем-то, чего всегда хотят люди, ― сказала Лола. ― И кто-нибудь всегда прибежит, словно по щелчку пальцев, если вдруг понадобится тебе. И из-за этого ты не позволяешь себе сблизиться с кем-то.

― Ты становишься ближе.

― Почему? ― спросила девушка. ― Почему ты рассказываешь мне всё это?

Он поднял свой бокал и слегка взболтал напиток в нём.

― Полагаю, это потому, что знаю, с рассветом всё закончится, продолжения не будет. Это как бы…

― Не в счёт.

Они с Бо оказались не такими уж и разными, но это совсем не означало, что у них было что-то общее. Они имели одинаковые страхи, понятные только им, и распознавание их друг в друге делало связь между ними только глубже, возможно даже слишком.

Лола накрыла его руку своей ладонью.

― Ты нужен и без своих денег, ― девушка сглотнула. Мужчина подмигнул ей. ― Может, они и привели меня сюда, но я никогда их не хотела. Это было всего лишь средство для достижения цели. Я хочу, чтобы ты знал ― ты цельный и без своих денег, ты нужен и без них.

Он приблизился и наклонился к ней.

― Расскажи мне что-нибудь тоже, Лола. Что-нибудь, чего никто не знает. Когда я буду внутри тебя сегодня, когда я возьму тебя, я хочу знать о тебе что-то, чего даже он не знает.

Лола покачала головой.

Он заправил прядь волос ей за ухо.

― Джонни знает всё, ― прошептала она.

― Должно быть что-то. Закрой глаза. Представь, что вокруг темно и тебя никто не видит.

Его чистый, естественный запах захватил её. На самом деле кое-что было, чего не знал Джонни, кое-что, в чём она не хотела признаваться даже себе самой. Кое-что, что могло быть произнесено только тогда, когда тебя никто не видит ― в полной темноте. Она закрыла глаза.

― Я здесь сегодня, потому что хочу этого, ― сказала Лола. ― Не из-за денег, или того, что смогу купить его мечты, ― девушка сделала глубокий вдох, борясь с собой. Отдавая это Бо, ей казалось, что она забирала что-то у Джонни. ― Я здесь потому, что то, как ты касался меня в прошлый раз, это было так правильно, и это что-то значит для меня.

― Лола, ― пробормотал мужчина. Он был так близко к ней, проглотив её слова прежде, чем мир вокруг них смог их услышать. Бо мягко поцеловал её. ― Я именно там, где хочу быть, впервые за долгое время.

― Думаю, ты мог быть прав, говоря, что я не знаю, чего хочу, пока не показал мне.

Он решительно обхватил её лицо ладонями.

― Да. Тебе нужен мужчина, который восполнит этот пробел. Мужчина, достойный твоей любви.

― Любви? ― девушка резко распахнула глаза. ― Подожди, что? ― она схватила Бо за запястья и с огромным усилием убрала его руки от своего лица. ― Это не то, что я сказала. Любовь не имеет к этому никакого отношения.

― Любовь ко всему имеет отношение. Тебе нужен Джонни? ― спросил он. ― Может, прежде я был не прав. Может, ты боишься, что он больше не нужен тебе, и без «Хей Джой» всё просто развалится.

На протяжении их отношений у Лолы иногда появлялось такое чувство, но она тут же отталкивала его. Вина от мысли, что Джонни больше ей не нужен, тогда как её страх был в обратном, душила. И как только это чувство грозило возникнуть, с каждым разом она хоронила его всё глубже и глубже.

― Он нужен, ― сказала она, но голос девушки дрогнул. Сказала не убедительно, даже для себя.

― Я тебе не верю. Тебе нужно больше. Ты достойна большего. Он приложил сегодня все усилия для того, чтобы остановить тебя от встречи со мной?

― Нет, но…

― Он бросался тебе в ноги, умоляя, чтобы ты не шла на это? Он говорил тебе, что если ты сделаешь это, то не увидишь его больше, потому что он не сможет с этим жить? Он сказал, что ему плевать на деньги, потому что без тебя ничто не имеет значения? ― Бо положил одну руку на стол, зажав девушку в углу. ― Я покупал бы тебя снова и снова, но никогда бы не продал. Сколько бы купюр не сыпалось к моим ногам.

Взгляд Лолы метался по его лицу. Это не могло быть правдой. Бо не знал её достаточно, чтобы говорить такие вещи. Но почему-то она верила ему.

― Бо, я... я не...

― Ты должна знать, чего достойна, ― он запустил пальцы в волосы. ― Это его обязанность ― убедиться, что ты знаешь.

Она просто покачала головой.

― Я не знаю, какого ответа ты от меня ждёшь.

― Никакого, ― пробежавшись пальцами по волосам, он пригладил то, что только что взъерошил. ― Я не прошу тебя ни о чём. И так же не говорю, что достоин тебя. Но будь здесь со мной сегодня, только со мной. Ты удивишься, узнав, что любовь приходит, как подарок, в разных упаковках, даже если один из них перевязан чёрной лентой.

Он поднялся и вышел из-за стола.

Любовь? Этого он хотел? Был ли он предназначенным для неё подарком, который должен остаться не распакованным. Или это она была украшена чёрной лентой, специально оставленной, чтобы соблазнять его.

Она нашла Бо, ожидающим лифт. Подошла и тихо встала рядом.

Он собрал волосы девушки в руку и отпустил, позволив им водопадом рассыпаться по её спине.

― Меня занесло, ― сказал мужчина. ― Я думаю обо всех поздних ночах, обо всех вещах, которые пропустил из-за работы. Подпитываемый малюсенькой надеждой, что однажды у меня будет всё.

Лола подняла взгляд на его чётко очерченный профиль. Он смотрел куда-то поверх лифта. Казалось, он расслабился, но из-за острых скул создавалось впечатление, что мужчина всегда напряжён.

― Моя молодость. Семья. Веселье с коллегами по работе. Женщины. Зачем я это делал? Затем, чтобы смог получить всё, что захочу. Затем, чтобы моя семья никогда и ни в чём не нуждалась, и затем, чтобы когда придёт время, я смог дать ещё одному человеку ― женщине ― всё, что она захочет. Чтобы у неё даже не было причин уйти от меня, ― он перевёл взгляд на неё. Лифт звякнул. ― Это твоя цена, ― он шагнул внутрь и обернулся, взглянув на неё. ― Не сумма в долларах. А все те ночи за эти две с тобой.

― Со мной? ― спросила она. Как так вышло, что она получила столько власти над этим мужчиной, стоящим гордо в своём костюме, кажется, способным захватить мир в мгновение ока?

― Забавно, ― сказал он, ― сейчас, за тем столом, всего на мгновение я подумал, что мог бы от всего этого отказаться ради тебя. Отдать королевство за свою королеву.

Её шаги эхом разнеслись по кабине лифта, как только она шагнула за ним. Девушка обняла его за талию. Мужчина был напряжён. Лола прижалась щекой к его груди. Лифт был тёплый и уединённый, как и этот момент между ними. Внутри всё было обшито деревянными панелями за исключением дверей, которые искажали их объятия в отражении, делая их неприличными.

― Если бы не он... если бы мы встретились иначе. Если бы всё было не так, как есть сейчас.

― Ты бы полюбила меня?

Лола хотела отдаться полностью, всего лишь на одну ночь, но девушка знала ― она не вернётся прежней. И в определённый момент её жизни сохранить всё, как прежде, на своих местах, стало важным для неё. Это же была угроза перемен, которая привела её сюда. Вот как далеко они с Джонни зашли, чтобы оставить всё, как прежде.

Могла ли она влюбиться в Бо? За тот короткий отрезок времени, что они провели вместе, между ней и Бо были моменты невероятной близости. Он снова и снова ковырял рану, залеченную временем. Лола была наиболее связана с ним, когда он казался таким уязвимым, как сейчас за столиком зоны отдыха отеля. А когда он открывался ей, они становились близки, как никогда.

― Возможно. Это всё, что я могу тебе дать, ― она не могла рисковать её жизнью с Джонни, чтобы любить и быть любимой Бо всего лишь на протяжении одной ночи. ― Может быть, я смогла бы полюбить тебя.

― Если в течение этой ночи, в любое время, ты подумаешь, что любишь, скажи. Обещай мне.

Ей следовало рассмеяться на абсурдность его требования. Или ввернуть какой-нибудь остроумный комментарий, чтобы уйти от ответа. Но это было не смешно. Она солгала ему. Не было никакого «может быть». Её ответ был «да» ― она могла полюбить его. И, может, какая-то её часть уже полюбила.

Глава 9.

Номер президентского люкса мысленно вернул Лолу в их первую ночь с Бо, когда воздух комнаты был пропитан запахом секса и бесстыдства. Теперь же помещение казалось безупречно чистым. Дверь за ними была уже закрыта. Лола посмотрела на Бо в ожидании.

Он также наблюдал за ней, и когда развязывал узел галстука, взгляд мужчины вдруг стал наглым и пронзительным. Бо сдёрнул галстук с шеи и расстегнул ворот рубашки. Подошёл к ней сзади и поднял галстук над головой девушки.

― Тебе когда-нибудь завязывали глаза? ― спросил мужчина, удерживая вещицу напротив её лица.

― Однажды. Не всерьёз. ― Как-то, в самом начале их отношений, они с Джонни после свидания спонтанно зашли в магазин игрушек для взрослых. Ничего не купили, но такие неожиданные моменты иногда вдохновляли Джонни на авантюры. В ту ночь по возвращении домой они использовали один из её шарфов. ― И не долго. Пока я не ударилась подбородком о столбик кровати.

― Не со мной. Я не позволю тебе пораниться, ― сказал Бо, и её мир погрузился во тьму. Галстук был холодным и гладким там, где касался век девушки, но грубым в том месте, где узел прижимался к её затылку. Рука мужчины скользнула к основанию её шеи. Бо сгрёб волосы девушки в охапку и поцеловал за ушком. ― Иди. ― Она шагнула. ― Пока я не скажу «стоп».

Лола чисто инстинктивно выставила руки перед собой. Он руководил ею, ведя за волосы, пока она бёдрами не наткнулась на что-то гладкое и холодное, похожее на дерево. Он так и не сказал «стоп».

― Что мы делаем, Бо? ― спросила она. ― Зачем мы здесь?

Он прикоснулся к коже на её пояснице, там, где заканчивался вырез платья. Скользнул рукой вверх к обнажённым лопаткам под пересекающимися лямками, расшитыми бисером, и с силой дёрнул.

― Бо, ― вскрикнула она, когда лямки оторвались.

Ещё одним рывком он разорвал сзади платье пополам. Бусинки рассыпались, и тяжёлое одеяние упало на пол.

― Что…

― Это было единственное место назначения, ― мягко произнёс он за её спиной.

Поцеловал девушку между лопаток и, уверенным движением руки, наклонил её тело вперёд. Она уткнулась в матрас и поняла, её перегнули через изголовье кровати.

― Но платье…

― Испорчено, ― он развёл ноги девушки носком ботинка, и что-то шёлковое легонько коснулось её обнажённой икры. Медленно протащил это вверх по внутренней стороне её бедра и скользнул тканью вперёд и назад между ног девушки, потирая её поверх белья, затем мужчина обернул вещицей верхнюю часть бедра Лолы.

― Что ты делаешь? ― выдохнула она.

― Не заставляй меня произносить банальность и просить доверять мне. ― Она прикусила губу, когда он натянул материал сильнее. ― Я привязываю тебя к кровати, ― сказал мужчина.

Он переместился к другому её бедру.

― Тебе удобно? ― спросил.

― Физически ― да, но не уверена, что мне нравится быть привязанной.

― Это нормально, ― Бо провёл рукой вверх по её ноге и ударил девушку ладонью по изгибу задницы.

Она вздрогнула. Боль так же восхитительно откликнулась в теле Лолы, как и в их первую ночь, когда он отшлёпал её.

― Чудесно, ― сказал он. ― Я приветствую изменения в вопросе касаемо твоего нижнего белья.

Девушка хватала ртом воздух.

― Они не дорогие, но…

― Они идеальные.

Он стянул её стринги вниз так, что они растянулись на бёдрах. Она могла это представить: ярко-красные, кружевные трусики, которые идеально сидели на её попке, сейчас, собранные в кучу, врезались в её кожу. Пальцы Бо едва коснулись её ног.

Стекло звякнуло о стекло. Острый, резкий запах крепкого ликёра накрыл её.

― Бо…

― Ты произносишь моё имя, потому что знаешь, какой эффект это производит на меня?

Тревога девушки от того, что её лишили зрения и связали, растворявшаяся в моменты ожидания его прикосновений, вернулась сейчас.

― Я пытаюсь доверять тебе.

― Но хочешь знать, что я делаю?

― Да.

― Я оцениваю, ― сказал он, удовлетворённо вздохнув. ― Если бы я был менее порядочным, прямо сейчас сделал бы фотографию, чтобы запечатлеть тебя.

Руки Лолы дёрнулись к повязке.

― Ты…

― Не смей трогать, ― его команда прозвучала настолько грозно, что девушка замерла. ― Я не собираюсь фотографировать тебя. В любом случае, камера не сможет по достоинству передать твою красоту.

Лола вернула руки на изголовье кровати.

― Ты одел меня, привёз сюда, затем заставил развести ноги для твоего удовольствия, пока сам пьёшь скотч?

― Виски, ― поправил он.

― Скотч и есть виски.

― Не в бровь, а в глаз. Вот только это американский сорт.

― Чисто технически.

― Нельзя упускать из вида технические стороны вопроса.

― Вот тебе техническая сторона ― ты просто не можешь быть менее порядочным.

Он рассмеялся.

― Если бы ты только видела, как прекрасна сейчас, то поняла бы, насколько сильно я наслаждаюсь видом.

― Я сомневаюсь в этом.

Он замурлыкал.

― Сбрось спесь на минуту, Лола. Послушай, что вижу я. Возможно, самая чарующая женщина, с которой я когда-либо сталкивался, перегнута через спинку моей кровати, выставив на обозрение свою сладкую киску. И только для меня.

От его слов по телу девушки прошла дрожь. Даже будучи с повязкой на глазах, Лоле пришлось закрыть их. Из-за каблуков ее попка была еще выше, а тёмные волосы спутались от завязанного на затылке галстука. Без чулок её ноги были длинными и белыми, и с каждым вздохом тело девушки приподнималось и опадало на матрасе.

― Хороший алкоголь обжигает мне горло, ― продолжил он, ― пока я думаю о том, что хочу дальше сделать с тобой. Я этого не планировал. Если бы я допустил мысль, что ты снова окажешься в этом номере, то появился бы перед твоей дверью и притащил сюда.

Глубокий голос Бо пробирался в её сознание. Пытаясь достать до нужной точки, Лола слегка двинула бёдрами, потеревшись о край спинки кровати. Даже не касаясь её, у Бо была огромная власть над девушкой.

― Я такой твёрдый. Хочу быть внутри тебя. Но прямо сейчас мне нужно мгновение, чтобы запомнить то, как твои руки сжимают простынь. Твои красные губы раскрываются при каждом вздохе. Так, бл*дь, умоляя меня. И если это моя последняя ночь с тобой, я собираюсь оценить каждую минуту.

Лола практически задыхалась на этом матрасе.

― Ты издеваешься надо мной, и это работает, ― сказала она. ― Мне плевать. Я должна признаться, что хочу тебя? Так и есть. Я готова.

Его шаги были практически не слышны из-за ковра, но она знала ― он идёт. Неожиданно, что-то влажное и тяжёлое опустилось ей на поясницу.

― Не пролей мой напиток, ― сказал мужчина. ― Я расстёгиваю ремень.

Она заставила себя не ёрзать.

― Сейчас, снимаю одежду, ― сказал он. ― Мой член тянется к тебе, будто ты еда, а он голодал несколько месяцев.

Лола повернула голову и другой щекой прижалась к матрасу. Ей стало ужасно жарко. Девушка зажмурилась под повязкой.

Бо развёл половинки её задницы, затем губы, открывая её для себя. Лишённая зрения, она даже не подозревала, какую часть выберут его пальцы для дальнейшего исследования, обостряя предвкушение.

― Ты не солгала о том, что готова. ― Головкой члена он собрал её влажность, скользя вверх и вниз. ― Боже, Лола. Должно быть, я когда-то продал душу, чтобы получить нечто столь прекрасное.

Из-за невозможности получить желаемое мысли разбредались, а злость росла. Всё, что у неё было ― это её слова.

― Думаешь, только дьявол может получить тебя?

― Он уже получил. Я принадлежу ему.

― А ты получил меня, ― сказала Лола. ― Ты ― мой дьявол.

Он вошёл в неё целиком и полностью. Девушка то ли вскрикнула, то ли простонала, когда виски пролилось ей на спину. Бо убрал стакан и слизал жидкость. Его язык, скользкий и умелый, прошёлся по её спине, оставляя за собой дорожку из мурашек.

― Виски и Лола, ― сказал он, обдавая дыханием её кожу. ― Мой новый любимый вкус.

― Ты слишком медленный, ― сказала она.

Он опустился всем своим весом на её спину, прижимая тело девушки сильнее к матрасу.

― Как ты хочешь меня? Быстрее? ― прошептал он ей на ухо, набирая скорость. ― Сильнее?

― Да, ― ответила она. ― Да, на все вопросы.

Скользнул рукой по шее Лолы и отвёл её голову назад, давая желаемое.

― Ожидание твоего возвращения было сущей пыткой, ― сказал Бо, трахая. ― Ты счастлива? Зная, как тяжело мне было?

― Нет.

― Лгунья. Тебе нравится смотреть, как я страдаю. Скажи, что я тоже владею тобой.

Бо не остановится. Ему понадобится всё больше и больше. Лола понимала с самого начала ― он целеустремлённый. Амбициозный. Решительный. Из-за всего этого она не представляла, на кой чёрт такому человеку, вроде Бо, её преследовать. И она не понимала, насколько сильно хотела сдаться. Девушка закусила губу.

― Я единственная, кто страдает.

― Как?

― Я не могу получить то, что хочу.

― Что ты…

― Тебя.

― Я здесь, Лола. Рядом с тобой.

Она стиснула зубы. Ничто неважно сейчас. Она может получить желаемое, и никто кроме них никогда не узнает.

― Ты уже владеешь мной. И не только телом.

― Чем ещё?

Она едва ли могла сосредоточиться, но всё же знала, о чём нельзя говорить. «Я могу полюбить тебя. И если ты не остановишься, завладеешь и моим сердцем».

― Не хочу оставлять тебя, ― сказала она, поколебавшись.

― Если я не развяжу, у тебя просто не будет другого выхода, ― мужчина остановился. ― Ты этого хочешь? Чтобы я лишил тебя права выбора и тем самым мук совести?

― Нет, ― ответила она. ― Я не знаю. Не останавливайся. Пожалуйста.

― Расскажи, как ещё ты мне принадлежишь.

― Не могу. Ты знаешь, это правда. Не заставляй меня говорить это.

Одним сильным толчком Бо вновь наполнил её.

― Тогда расскажи, что принадлежит мне.

― Моя киска.

― Bon petit chatte (прим.перев. в переводе с французского «Хорошая, маленькая киска), ― он застонал. ― Продолжай.

― Я не хочу прощаться. Не хочу уходить.

Девушка уткнулась лицом в матрас, и Бо потянул Лолу за волосы. Покрывало приглушило её крик, а оргазм разбил на части, оставляя дрожать под мужчиной.

Бо не замедлился. Брал то, в чём нуждался: жёстко, безжалостно, хватал её за волосы, посасывал мочку уха, практически неслышно нашёптывал на ухо, пока не кончил.

Он оставался в ней ещё какое-то время. Вздохи Лолы превратились в мягкое хныканье. Мужчина убрал повязку с её глаз, но она их так и не открыла. Девушка вздохнула и слегка приподняла голову, когда Бо покинул её тело. На белом покрывале остался красный след от помады.

Глава 10.

Лола удобно устроилась лёжа на животе, а Бо, подперев голову рукой, разлёгся рядом. Он гладил её повсюду: начиная с отметин от его галстуков, оставшихся на бёдрах, заканчивая шеей и плечами.

Она сосредоточилась на прикосновениях Бо к её коже, чтобы не чувствовать его больше нигде. Будто сейчас он был целиком и полностью внутри неё. Он буквально пробивал свой путь в её душу словами и лаской, заставляя девушку открываться. И когда единственной его целью было её подчинение, Лола была беззащитна.

― Так приятно, ― прошептала девушка.

― Ты всё время повторяешь это. Боюсь, я могу привыкнуть.

Она улыбнулась и повернула голову на кровати так, чтобы оказаться лицом к мужчине. Мгновение они просто смотрели друг на друга.

― Насчёт того, что я сказала…

― Не нужно.

Лола закрыла глаза.

― Разумеется, я не могу остаться. Я не так выразилась.

Он убрал волосы с её лица и продолжил поглаживать спину девушки.

― Я знаю. Просто пока не уходи.

Она покачала головой.

― Я здесь. Но если ты перестанешь говорить, я могу уснуть.

― О чём ты хочешь поговорить?

― О чём угодно. Обо всём, что думаешь.

― Хорошо. Ты не боишься, что можешь забеременеть?

Она испуганно вскрикнула

― А ты не боишься испортить настроение! Господи. Об этом ты думаешь?

― Мне любопытно, ― сказал он, хрипло усмехнувшись. ― Кажется, ты не переживаешь.

― Мы уже обсудили, что я на таблетках.

― Но они эффективны не на все сто процентов.

Девушка вздохнула.

― Я начну переживать, если буду об этом думать, а я не могу. Я просто не могу. Поэтому не думаю. Это будет катастрофа.

― Правда?

― Забеременеть от мужчины, который купил меня на одну ночь? Да.

― Забавно, насколько сильно напряглись узлы на мышцах твоей спины.

Она даже не могла представить Бо в роли отца. Лаконичный, чопорный, облачённый в костюм, Бо собирается на работу и перед тем, как выйти за дверь, подхватывает на руки их маленькую дочку, пока Лола наблюдает за ними, прислонившись бедром к кухонной столешнице, держа в одной руке чашку с кофе, а другой рукой сжимая полы халата. И все они улыбаются.

Ну, может, и могла представить.

Девушка прикусила щёку изнутри.

― Ты всех своих партнёрш заставлял подписывать отказ от беременности?

― Нет, и это не называется «отказ от беременности».

― Знаешь, тебе следует быть осторожным с теми, с кем спишь. Много женщин увидят в этом возможность и воспользуются ситуацией.

― Полагаю, ты думаешь, что я сплю со всеми подряд, а это не так. И всегда пользуюсь презервативами. И не то чтобы эти встречи…

― Оговаривались заранее?

― Именно.

Несомненно, когда у тебя есть деньги, нужно сто раз подумать. Лола полагала, что ей следует также начать остерегаться.

― Ты мне доверяешь? ― спросила она.

― Да, но я должен защитить себя.

― Ты действительно мне доверяешь или только так говоришь?

Он с силой помассировал её плечо.

― Здесь большой узел, ― немного помолчав, сказал он.

― Так бывает, когда работаешь на ногах.

Бо продолжил разминать плечо Лолы.

― Ты когда-нибудь рассматривала возможность поменять работу?

Девушка была не против смены темы. У него не было никакой причины ей доверять, но она не хотела знать ― какого это, услышать такое.

― Однажды я пробовалась на должность управляющего в один офис в Сенчури Сити (прим.перев. квартал Лос-Анджелеса, в котором находятся торгово-развлекательные комплексы и офисные здания).

― Ты получила работу? ― спросил мужчина.

― Да. Я отказалась от неё. Не смогла заставить себя носить каждый день костюм.

― Тяжело изо дня в день изображать того, кем не являешься.

― Большинство людей просто становятся теми, кого они изображают.

― Полагаю, так и есть, ― сказал он. ― Ты всё ещё хочешь стать офис-менеджером или твой вкус в одежде уничтожил эту мечту?

Её смех казался таким же удовлетворённым, какой в данную минуту была она сама.

― Я же сказала, что не мечтала об этом. Когда я росла, у меня не было большого выбора. Только варианты. Официантка. Кассирша. И так далее.

― Кто так сказал?

― Это правда нашей с Джонни жизни. Ни один из нас не ходил в колледж и не располагал возможностями. Родители Джонни справляются, но недостаточно, чтобы помогать.

― Ты умная девочка. Кажется, могла бы и сама во всем разобраться, если бы захотела.

― Я полагаю, возможно, что, ― она заколебалась, ― мне стало слишком комфортно в «Хей Джой». Но теперь всё будет по-другому.

― Как?

― Буду на передовой во многом. Принимать решения, продумывать идеи.

― Ты не будешь продолжать работать барменом? ― Бо задал вопрос таким тоном, что казалось, уже знал ответ.

― Ну, поначалу буду. ― Она шумно вдохнула, когда он нажал на больную точку на пояснице. ― Буду работать, пока всё не наладится. Надеюсь, не больше чем пару лет.

― Ты думаешь, благодаря деньгам всё изменится? ― спросил он.

― Что ты имеешь в виду?

― Ну, если бы я был на месте Джонни, для меня ничего бы не наладилось. Я бы не смог жить в мире с собой после всего этого. Опять же, я не допустил бы этого с самого начала.

― Ты продолжаешь повторять это, ― сказала Лола, ― но ты не знаешь. Ты сделал отказ практически невозможным для нас.

― Это правда. Я бы не стал предлагать, если бы не знал, что вы согласитесь.

― Не может быть, что ты мог знать, ― возразила девушка. ― Я практически отказалась.

На мгновение он замолчал.

― Практически, но ведь не отказалась.

Нет, она не отказалась. И очевидно, он наперёд знал, каков будет её ответ. Лола поджала губы.

― У тебя проблемы, Бо. Тебе кто-нибудь говорил об этом?

― Может, бывшая один раз, или два.

Если бы Лола могла закатить глаза, не открывая их, она бы это сделала.

― Поэтому у тебя нет девушки? Никто не может поладить с тобой?

― Нет, ― он обиделся, как маленький мальчик. Лола улыбнулась, представляя его таким. ― Это потому, что мне никто не интересен в данный момент.

― Даже я? ― в её вопросе присутствовала доля кокетства, но это было так естественно ― флиртовать, лёжа в постели с мужчиной, который только что сделал с ней то, что должен был.

― Люди или вещи, которые противоречат моим ожиданиям, вызывают у меня интерес, ― сказал Бо. ― Так что, отвечая на твой вопрос ― да, ты интересна мне.

― Аха, ясно. Я поняла, ― сказала она. ― Дешёвая девка из трущоб, которая не закрывает глаза на твои закидоны. Та, которая говорит тебе «нет», когда ты постоянно окружён людьми, всегда согласными с тобой.

― Ты смотришь слишком много фильмов, ― проворчал он.

― Это правда, не так ли?

― Я солгу, если скажу, что меня не привлекает такая твоя сторона, но это не вся ты, ведь так? И тебе действительно нужно перестать говорить о себе, как о дешёвке.

― Я пыталась сострить.

― Но ты в это веришь, даже если делаешь вид, что тебя это совсем не беспокоит.

Лола росла в бедном квартале без отца. Была малолетней стриптизёршей. Девушка понимала, что люди могли подумать о ней. И если они так считали, то лучше уж так, чем она сама подтолкнула бы их к этому. Но это ведь не означало, что она верила в это.

― Признай. Ты думал об этом, хотя бы чуть-чуть, когда впервые меня увидел?

― Нет, не думал. И не хочу снова слышать об этом от тебя. Меня начинает это раздражать.

― Ну, ― сказала она, вздохнув, ― не хочу тебя раздражать.

― Не сильно верится.

Он продолжил мять её спину, иногда переходя на плечи и задницу.

― Ты спишь? ― через некоторое время спросил он.

― Да.

― Так что? Ты никогда не мечтала стать певицей, или учителем, или президентом, как другие дети?

― Почему мы всё ещё обсуждаем это?

― Просто я пытаюсь лучше понять тебя.

― Я не играла в такие игры, ― сказала она. ― У меня была одна Барби, и нам было весело вместе.

― Какой позор.

Лола была с ним полностью согласна ― это позор. Она не помнила даже, откуда у неё взялась эта Барби. Для её мамы, такие типично девчачьи штучки вроде кукол или принцесс из фильмов Дисней, были незначительны. Лола моргнула, прогоняя пелену накрывших её воспоминаний.

― Подожди. Она даже не была настоящей Барби. Подделка, которую я нашла около детского сада и назвала Надя. Моя соседка заставила куклу имитировать секс с её настоящей куклой Кена, а затем просто бросила Надю на землю.

― Это, ― у него вырвался короткий смешок, ― самая угнетающая вещь, которую я когда-либо слышал.

― Тогда на этом я и закончу.

― Почему? Что произошло дальше? Скиппер (прим.перев. младшая сестра Барби. Кукла Скиппер была создана компанией Mattel в 1964 году. Полное имя Скиппер Робертс. Она первая выпущенная кукла-родственница Барби из многочисленного семейства Робертс) вышвырнула её на улицу, и Надю сбил грузовик?

― Возможно, что-то типа того, ― девушка не смогла сдержать смех, но потом, вдруг, затихла. Сон ушёл, Бо прикасался к ней, даря тепло. Какой сейчас час? Как долго они разговаривали? ― Зачем мы говорим об этом? У тебя не слишком хорошо получается платить за секс.

― Как бы то ни было, Надя звучит чертовски здорово, намного веселей, чем Барби.

― Она, несомненно, выдержала бы всё.

― Мне нравятся женщины, которые не ломаются, когда их нагибают.

― Надя бы не сломалась, ― сказала Лола.

― Что на самом деле случилось с ней?

― Без понятия, ― ответила Лола. ― Однажды я вышла её искать, а она просто исчезла.

― Мне жаль это слышать.

― И к лучшему. Я её искала, чтобы выкинуть.

― Почему? ― спросил он.

― Кто-то в школе сказал, что куклы для маленьких детей. Я с ней не играла несколько лет, но всё-таки пожелала избавиться от неё. Не хотелось, чтобы кто-нибудь думал, будто я ребёнок.

― Не могу представить, что кто-то тебя в этом обвинял.

― Не обвиняли. Я, возможно, не имела многого, когда росла, но уважение сверстников у меня было всегда. ― С уважением у неё никогда не возникало проблем, не зависимо от возраста, даже с теми, кто знал, каким образом ей достаются деньги. ― Если бы только они видели меня сейчас.

Бо поцеловал волосы над её ушком.

― Не суди себя строго.

― Действительно. Это твоя работа.

― Работа, которой любой другой мужчина позавидовал бы.

Она поджала губы, слегка улыбаясь.

― Что насчёт тебя, Бо? У тебя есть причины сожалеть о том, чем ты занимаешься по жизни?

― Не-а.

― Почему? Чего особенного в твоей работе, что она делает тебя счастливым?

― Её идеальная налаженность. Я использую свои деньги, чтобы заработать ещё больше денег. Это то, что я вижу и понимаю. Конечно, нет никаких гарантий, когда дело касается денег, но мы очень обстоятельны в наших изысканиях и прогнозах. Как правило, компании, которые мы выбираем, обречены на успех.

― Так что движет тобой каждый день? Что заставляет тебя улыбаться?

Бо притих, будто решая, как ответить. Наконец, сказал:

― Полагаю, то, что я могу дать кому-то шанс осуществить свою мечту. Не многие в этом мире могут сделать такой подарок. Некоторые из этих людей всё ещё, по сути, дети ― двадцати двух, двадцати трёх лет. И они работают так, бл*дь, усердно на одном только убеждении, что у них есть всё необходимое. Так же, как это делал я.

― Тебе нравится помогать им, ― сказала девушка. ― Ты даёшь им больше, чем просто деньги.

― Перед тем, как принять решение, я должен узнать учредителей. Узнать по-настоящему: их ценности и как они ведут дела. Вот почему я привёз тех двух парней в твой бар. Если бы я привёл их в дорогой ресторан, они бы сразу же замкнулись. Им нужно было такое место, вроде «Хей Джой», где им было бы комфортно, и где они могли бы быть самими собой, чтобы я смог увидеть, во что инвестирую.

― Ты проделываешь это со всеми своими потенциальными проектами? ― Лоле было совершенно ясно ― для Бо она не просто сделка, а реальный человек, который смог заинтересовать его. Он вёл тех парней по спланированному им пути с целью узнать и понять их. Так же, как он спланировал их встречи с Лолой. Тем не менее, сделало ли это её похожей на них, этих парней? Если так, то она вообще была никудышной инвестицией. Убыточной.

― Со всеми, ― сказал он. ― Интуиция ― движущий фактор многих моих решений.

― Так если бы мэр Черчиль встретился с тобой с глазу на глаз, он бы понял твои намерения. И тогда налоговые льготы для тебя и твоих друзей могли дать больше инвестиционных денег и больше возможностей.

Он рассмеялся.

― Не знаю, можно ли назвать всех богатых людей Лос-Анджелеса моими друзьями, но касательно остального ― да. И это только начало. Я бы хотел получить больше льгот для стартапов здесь.

― Что ещё? ― спросила Лола. Идеи взволновали её. Это относилось и к ним. Именно то, что нужно для «Хей Джой», чтобы раскрутиться. Страсть, амбиции, мотивация. Кто-то, кто возьмёт главенство и перебросит их через ступень, на которой обсуждается, что им следует делать дальше. Всего на краткий, постыдный момент, питаясь энтузиазмом Бо, Лола захотела, чтобы Джонни был в этом плане более похож на него.

― Программирование должно быть в обязательном порядке в старших классах, ― сказал Бо, ― но предлагаться раньше и только на базовом уровне. И если бы я изучал его в школе, то на несколько световых лет опережал бы своё нынешнее местонахождение, хотя я уже довольно продвинутый. Девочки должны знать, что технологии не только для мальчиков. Я устраиваю ежегодные бесплатные форумы для начинающих или действующих предпринимателей, и есть несколько сессий для тех, кто младше восемнадцати, но кому уже интересно.

― Подожди. Форумы для предпринимателей? ― спросила она. ― Ты их устраиваешь?

― Моя компания, «Болт Венчурз», их устраивает. Но для меня этот проект очень личный. Один уик-энд в Лос-Анджелесе, состоящий из семинаров, комиссий, бесплатных юридических консультаций и всё такое. И предприниматели с готовым бизнес планом получают возможность представить свои идеи инвесторам, показав быструю пятиминутную презентацию. Есть также возможность для разговора тет-а-тет с человеком, который был на их месте и преуспел в дальнейшем.

― Ого, ― сказала Лола. ― Признаюсь, я немного в шоке. И что ты получаешь от этого?

― Вообще-то, ничего.

― Не может быть. Риск, возможно?

― Я облажался с первой моей компанией и сначала даже не понял этого.

― Разве ты не получил миллионы от этой сделки?

― Да, но, получив её, люди не оценили ту работу, что я проделал. Думаю, этот форум своего рода способ обеспечить средствами и механизмами, которых не было у меня. Для того, чтобы другие не принимали скоропалительных решений, не владея для этого всей информацией.

Лола изо всех сил пыталась представить себе мир, где хищный, действующий, словно бульдозер, бизнесмен вроде Бо Оливера, сделал что-то столь бескорыстное.

― Есть кое-какой риск для «Болт». Люди в деловых кругах знают, что я стою за этим. Должны знать. Мне нужны контракты, чтобы и дальше оставаться успешным. Но это, возможно, единственное коммерческое предприятие, которым я занимаюсь не из корыстных побуждений. Я занимаюсь этим для них.

― Думаю, никогда не слышала столько страсти в твоём голосе, ― сказала Лола, её глаза были всё ещё закрыты.

Бо фыркнул.

― Должен ли я сказать тебе, что ты ошибаешься на этот счёт?

Щёки девушки залило румянцем.

― Возможно, ты прав.

Он убрал волосы с её лица.

― Ты, наверное, была милой маленькой Лолой.

― Ты это понял из ранее обрисованной мной картины?

― Нет. Я понял это из того, как ты морщишь нос, когда улыбаешься, ― он снова притих, перебирая пальцами пряди её волос. ― Я хочу знать, какое будущее представляла себе эта девочка. Может, такое, какое я бы мог дать.

Он уже обеспечил ей одно будущее. С двумя миллионами долларов они с Джонни смогут всё. Она, было, открыла рот, чтобы спросить его, что ещё он может ей дать, но тут же его закрыла. Этот вопрос угрожал увести их по ещё более опасным тропам. Что такого он мог предложить, чего у неё уже не было с Джонни?

Девушка открыла глаза и моргнула несколько раз, привыкая к свету. В темноте казалось, будто последние несколько часов ей снился сон.

― Мы собирались просто заниматься сексом, ― сказала она. ― Все эти вопросы о моём прошлом и будущем? Надеюсь, ты в меня не влюбился?

― Не могу сказать, шутишь ли ты. Но что, если бы влюбился?

Сердце подпрыгнуло в груди, если даже она знала, что это невозможно ― невозможно в принципе, тем более для таких людей, как они. Для тех людей, которые огородили свои сердца толстенными стенами.

― Невозможно влюбиться в кого-то всего за одну ночь.

― Так же как невозможно купить человека?

― Что?

― Ничего. Проехали.

Лола уставилась на его голую грудь. Когда он с силой массировал ей спину, в руках мужчины чувствовалась явная сила. Сейчас же, она наблюдала за игрой мускулов на этих самых руках и груди.

Она сказала Джонни, что любит его в будний день. Это не было что-то запоминающееся, вроде дорогого ужина или особенно захватывающего оргазма. Она просто отработала смену в «Шаловливой кошечке», и было очень поздно. Девушка еле передвигала ноги, будто тело было налито свинцом. Он находился на парковке, ждал её, чтобы подвезти. А она была так благодарна, что не нужно добираться до дома на автобусе. Слова просто вырвались сами. В то время Лола понятия не имела, любит ли она его на самом деле, просто показалось, что сказать это было правильно.

― Это невозможно, ― слишком громко прошептала она. ― Не за одну ночь.

Бо наклонился, чтобы чмокнуть её в щёку. Она приподняла голову и встретила его губы своими губами. И он, обхватив её шею, притянул девушку ближе. Их языки сплелись неторопливо, медленно дегустируя друг друга. Исследуя. Затем поглощая.

Лола замурлыкала, отчасти из-за услышанного ею, что и как Бо говорил о своей работе. Это добавило ему масштаб, о котором ей было известно не многое. Его напористость была сексуальна, так же как и его приказы в спальне.

Но только она собралась оседлать его, мужчина отстранился и положил руку ей на спину, удерживая девушку на животе. Матрас прогнулся, когда он сел на неё сверху, затем схватил лосьон, стоявший на прикроватной тумбе, который она не заметила прежде. Рядом с лосьоном стоял флакон со смазкой. Бо выдавил лосьон ей на спину и отбросил его в сторону. Его руки стали ещё сильнее гладить её. Она пыталась сказать, как хорошо это было, но едва ли могла произнести хоть слово. Он помассировал ей шею, зарылся пальцами в волосы девушки, затем вернулся к её плечам и вниз, к пояснице. Его пальцы скользнули ниже, между её ног. Он сжал и развёл её ягодицы, позволив пальцам пробежаться между половинок.

― Бо, ― прошептала Лола. От неожиданности, почувствовав на пояснице что-то холодное, она распахнула глаза. Флакон со смазкой тоже исчез с прикроватной тумбы.

― Расслабься, ― сказал мужчина. Он опустил руку ниже, размазал смазку вокруг её сфинктера и добавил ещё.

― Я не могу, ― сказала она.

― Не можешь что? ― его голос прозвучал хрипло.

Девушка прикусила губу, когда он обвёл клитор.

― Я знаю, куда ты клонишь.

Она сглотнула и выдохнула, уткнувшись лицом в матрас. Бо убрал руку. Навис над ней, прокладывая дорожку поцелуев от одной лопатки к другой. Её внимание то останавливалось на его губах, то переключалось на его член, что настойчиво упирался ей в бедро.

― То, как сейчас ты плавишься на этой кровати, ― тихо сказал Бо, проводя губами вдоль позвоночника к центру её спины, ― ввергает меня в безумие. Заводит, как сумасшедшего.

Он вернул руку к ягодицам девушки, тщательно смазанным лубрикантом, и прижал палец к единственному месту, где его не может и не должно быть. Лола рефлекторно покраснела. В спальне она считала себя смелой и готовой к экспериментам, любым, за исключением этого. Она и близко не подпускала Джонни к своей заднице даже спустя годы, что они встречались. Каждый мускул в её теле скрутило тугой спиралью, наполненной смесью страха и предвкушения.

― Не напрягайся, ― другой рукой Бо решительно массировал её поясницу, уговаривая. Когда он был требовательным, Лола была совершенно беспомощна перед ним, когда он был нежным, как сейчас, она теряла над собой контроль.

Он ввёл палец внутрь и её восприятие чего-либо ещё, кроме сильной наполненности, исчезло. Он медленно выскользнул, затем снова вернулся, массируя её в осторожном, расслабляющем темпе. Смущение девушки развеялось, но лицо раскраснелось от разнообразия эмоций. Ей нравилось то, что он делал, но она боялась, что от чего-то большего будет больно.

Джонни она позволила зайти не дальше этого, но он не был так терпелив, как Бо. Ей это не понравилось. Как если бы Бо касался совершенно другого места, нежели Джонни. Бо делал это для неё, не для себя. И она больше не напрягалась.

― Хорошо, ― сказал он, его голос сорвался. ― У тебя хорошо получается.

Гордость переполняла её. Она хотела доказать ему, что может наслаждаться этим, и получить больше похвалы. Когда он добавил второй палец, от небольшого жжения боли девушка сосредоточилась на своём дыхании. Сразу, как только его проникновение стало глубже, быстрее, она не только согласна была принять его внутри, она хотела этого.

― Боже, ― выдохнула она. ― Чёрт возьми.

Его ответом был только низкий стон и ещё один палец, добавленный им, растягивал её. Она горела, и глубоко в её животе постепенно начал натягиваться и разрастаться клубок удовольствия. Руки сжимались и разжимались на покрывале. Его пальцы без предупреждения покинули её тело, и на их место пришло более сильное давление.

― Подожди, ― сказала она.

Бо потёрся головкой члена о сфинктер девушки.

― Я буду нежен, ― сказал Бо, покрывая их обоих ещё большим количеством смазки. Хотя её и беспокоила боль, но не настолько, чтобы остановиться. Она была слишком возбуждена, чтобы сказать ему «нет» только из-за боли. Причина была в том, что она никогда не позволяла этого Джонни, и если он узнает ― никогда не простит.

― Я не могу позволить тебе, ― сказала Лола.

Бо скользнул своей длиной меж её ягодиц.

― Почему?

― Я никогда… ― делиться их с Джонни сексуальной жизнью казалось неправильно. Всё было неправильно: Бо ― прижимающийся к такому интимному месту, она ― не только позволяющая ему это делать, а страстно желающая этого, хотя никогда раньше не хотела. Но всё это только стимулировало её возбуждение. ― Я просто не могу... Не должна.

― Это часть сделки, ― казалось, мужчина был на пределе, раздражённый от нетерпения, пока одна его рука мяла её ягодицу. ― Когда и где я хочу, ― он шумно выдохнул. ― И куда.

― Джонни пытался, и каждый раз я говорила ему «нет». Он умолял меня, Бо. Ты не понимаешь, что это значит.

Он поставил один локоть у её головы и накрыл её тело своим.

― Понимаю, ― сказал он в её волосы. ― И это только заставляет меня хотеть ещё больше. ― Кончик его члена вторгся в неё, умоляя войти. ― Помнишь, как это приятно, подчиняться мне? ― его горячее дыхание опаляло ухо. ― Вот в чём дело. Поддаёшься мне, уступаешь. Берёшь всё, что я даю тебе, потому что такова наша договорённость. Потому что тебе так нравится.

Она была полна решимости, что не позволит Бо получить желаемое. У него была власть ― обратить её тело против неё самой, хотя и разум тоже. Он никогда не будет удовлетворён. Это была её последняя защита от него, но он превратил девушку в комок нервов, поставил на шаткую, хлипкую грань. Грань, которая может треснуть в любой момент и ввергнуть её в абсолютную беззащитность.

― Я хочу, чтобы эта часть была моей, ― настойчивое давление уступило место короткому, ловкому толчку, и он вошёл в неё. Боль обожгла и запульсировала. Инстинктивно Лола хотела отразить вторжение, отпрянуть, вытолкнуть его, но всякий раз, когда девушка напрягалась, он шептал ей «ш-ш-ш» в волосы, затем целовал их и ждал, когда она успокоится. Её кровь, казалось, ускорила свой ток, пронеслась через всё тело и покинула его. Он был большим. В этот момент он казался несправедливо большим, настолько, что она практически захотела, чтобы Джонни, не такой огромный, сделал с ней это первым.

― Ты такая тугая. Позволь трахнуть твою задницу, Лола, твою тугую, девственную задницу. Но не потому, что я этого хочу. Позволь, потому что ты хочешь, чтобы я это сделал.

Мужчина потихоньку продвинулся вперёд. Разве он не знал, что может получить всё, что захочет? Не потому, что они договорились об этом, а потому, что он поглотил её окончательно, она безоговорочно принадлежала ему. Боль ― сущий пустяк, ради того, чтобы дать ему желаемое ― ещё одну вещь, которая надолго свяжет их после того, как они разойдутся по разные стороны. Он всегда будет первым, кто почувствовал её так, сломал все до последнего барьеры.

Он вышел и медленно скользнул глубже. С каждым толчком она чувствовала всё меньше боли и всё больше его.

― Вот так, ― сказал мужчина. ― Просто расслабься. Позволь мне сделать всё самому.

Девушка сглотнула, и снова сглотнула, в горле абсолютно пересохло. Бо отстранился, и она осознала, насколько была потная, или это он, или они оба. Он положил обе ладони ей на задницу, наклонился к ней: насаживая её, проникая, вонзаясь, разрывая её на части и соединяя их снова вместе. Она могла только стонать, не в состоянии переработать так много происходящего сразу.

― Всё в порядке? ― спросил мужчина сквозь стиснутые зубы.

Каждая часть её тела, прикасающаяся к кровати, сейчас была мокрой от пота.

― Да, ― выдохнула она.

― Я долго не продержусь. Просто наблюдать за тобой уже выше моих сил. ― Когда она подумала, что он уже был в ней полностью, мужчина немного вышел и толкнулся ещё глубже. ― Дай мне руку, ― сказал он.

Лола отвела руку назад и положила её на поясницу, и он сплёл свои пальцы с её. Он набрал скорость, став менее нежным. И она уже не могла сказать, кто сжимал, чью руку: она его, или наоборот.

Любой стыд, за который она цеплялась, растворился, пока Бо трахал её самую интимную часть. Он заполнял её. Всю её. Узнавая, утверждая на неё права изнутри. Она должна была знать, что он чувствует то же самое.

― Что ты чувствуешь? ― спросила девушка.

― Мне кажется, детка, ты словно грёбаный рай, ― он тяжело дышал за её спиной, с силой сжимая задницу девушки и руку. Мужчина остановился, тяжело дыша, но хватку не ослабил. ― Я хочу, чтобы ты тоже почувствовала меня, ― сказал он. ― Двигайся. Заставь себя кончить.

Лола сперва колебалась, хотя в тот момент сделала бы всё, что Бо просил. Это противоречило здравому смыслу, но она толкнулась на него, затем подалась вперёд, на матрас. И снова: вперёд, назад. Бёдра поднимались вверх и опускались вниз, медленно объезжая его, вбирая в себя каждый миллиметр. Когда потребность превысила робость, она стала двигаться резче, быстрее, прижимаясь к кровати. Его член внутри неё был таким толстым, что казалось, в её теле ни для чего больше нет места. Она подпитывалась безумной потребностью прийти к финишу, первобытными стонами Бо, которых она не слышала прежде, даже когда он трахал её по полной программе, и каждый мускул в его теле натягивался, словно пружина. То, как она насаживалась на него творило что-то невероятное с ними обоими. Её рука сжимала спинку кровати, словно тиски, пока она двигалась. Из раскрытых губ вырвался лишь безмолвный крик, так сильно она кончила ― настолько сильно и ослепляющее, и настолько не похоже на то, что она испытывала прежде.

― Я уже готов кончить, ― сказал он, разрезая накрывшую её дымку. ― Не могу смотреть, как ты вот так разваливаешься на части. Мне нужно быстрее. Расслабь всё, кроме хватки вокруг моей руки.

Она крепко держала его ладонь, кусая губу, пока он медленно покидал её тело. Девушка сразу же почувствовала себя пустой без него.

Он взял Лолу за руку.

― Давай. Поднимайся. Быстро.

Он не смог бы поднять её с кровати и отвести в ванную ещё быстрее. Поглаживая член одной рукой, другой рукой мужчина повернул выключатель душа, проверяя температуру воды.

― Входи, ― скомандовал он.

Она ступила под струи, встав перед ним. Он обнял её сзади, обхватив её груди, посасывая чувствительную точку за ушком. Её волосы намокли. Его член настойчиво упирался ей в поясницу.

― Спасибо, ― пробормотал он. ― Спасибо тебе, Лола.

Она выдавила мыло и бросила пластиковый флакон на пол. Вспенив его, девушка повернулась к нему, обхватив его член рукой.

― Ах, ― задохнулся он, подняв лицо к потолку. ― Лола.

Она мыла его, массировала, обрабатывала двумя руками и всё ещё не могла ухватить всего сразу. Когда девушка подняла взгляд, он тоже смотрел. Вода стекала по его волосам и вниз по носу.

― Ты сексуальный, ― прошептала она.

Его взгляд метнулся к её глазам.

― Не думаю, что говорила тебе это, ведь я собиралась ненавидеть тебя, ― сказала она, ― но ты настолько красивый, что больно. И такой сексуальный.

Его кадык подпрыгнул, когда мужчина сглотнул.

― Ты…

― Нет, ― прервала она. ― Речь идёт о тебе.

Она обхватила его член двумя ладонями, поставив их друг за другом, и ускорила темп. На лице Бо появилось выражение, которого она раньше никогда и ни у кого не видела ― что-то болезненное. Но ни один из них не отвёл взгляда. Он потянулся к ней, захватив её губы своими, и поднял девушку, держа за задницу. Прижал спиной к стене душевой, остервенело целуя.

― Ma lumiere, ― горячо прошептал ей на ухо, попутно ища рукой её лоно. Найдя влажность, подразнил, раскрывая членом, прежде чем толкнуться в неё. ― Это значит ― мой свет. Такой сладкий, такой нежный. Сегодня ты свет в моём мире.

Кончиками пальцев она, то и дело, с жадностью водила то по его точёной челюсти, то по его мягким волосам, по широкой, крепкой спине, напряжённым лопаткам. Она была вынуждена прекратить ласку, чтобы ухватиться за его шею, когда толчки стали слишком быстрыми и неуправляемыми. Душевая кабина покрывалась паром, пока горячая вода лилась на спину мужчины, а Лола обвивала его руками и ногами. Согрета была практически каждая часть её тела, кроме спины, которая скользила по холодному мрамору.

― Я сейчас кончу, ― казалось, не сказал, а прорычал Бо. ― Поцелуй меня.

Она откинулась назад и просто позволила взять себя всеми возможными способами. Он толкнулся глубже и кончил, прижимаясь губами к её губам, и впиваясь пальцами в ягодицы девушки.

Убрав одну руку, он опустил её между ними, скользя по влажной коже Лолы, мимолётом накрыв ладонью грудь, коснулся клитора.

― Я не могу, только не снова, ― прохныкала она. Её лоно было чувствительно, воспалено, использовано, но его проворные пальцы безжалостно ласкали. Девушка откинула голову назад, на стену, подняв лицо к потолку. Она задыхалась.

Бо провёл губами по шее, вдоль по скуле, добрался до уха, найдя путь обратно к её рту.

Она могла, и она кончила, обхватив мужчину руками со всей силы, когда оргазм поглотил её целиком.

Оба тяжело дышали: он, уткнувшись в плечо девушки, она в его мокрые волосы. Даже когда Лола осознала, что всё ещё крепко прижимается к нему, не ослабила хватку. От начала и до конца это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. И она боялась: если разомкнёт объятия, он исчезнет, растворится.

― Лола, ― в конце концов, прошептал Бо. ― Всё в порядке? Я сделал тебе больно?

Она покачала головой, уткнувшись лицом в шею мужчины.

― Скажи что-нибудь. Что угодно.

― Не могу, ― ответила, наконец. ― Я только что всё тебе отдала.

Он погладил рукой её волосы, прижался к ним губами, затем поцеловал висок, переместился на щёку, и так, пока их губы не встретились снова. Бо перенёс вес девушки на стену и поцеловал так, как делал всё ― беспощадно, решительно, но уделяя внимание каждой детали.

Она считала, после первой проведённой вместе ночи, он просто не мог обладать ею ещё больше, но каждый раз, когда мужчина был внутри её тела, их связь становилась только крепче. В груди перехватило, на глаза навернулись слёзы. Она не хотела прекращать поцелуй и позволять ему увидеть, как она плачет. Лола была перегружена ощущениями, и это затуманивало рассудок. Какое бы чувство не владело ею сейчас, она не будет бороться с ним. Это любовь? Но это было не то же самое, что она чувствовала к Джонни, так что девушка не была уверена.

Она, всё же, отстранилась, желая видеть его глаза.

― В чём дело? ― спросил, смаргивая с ресниц капли.

Она не хотела размыкать объятия даже на секунду.

― Не знаю, ― призналась она. ― Как ты это делаешь? ― провела кончиком пальца по уголку его глаза. ― Ты со всеми такой?

― Нет, ― ответил он, и столько тяжести в одном слове.

― Почему со мной?

― Почему с тобой, Лола? Потому что, когда я смотрю в твою душу, это всегда каждый раз, как в первый.

― Ты видишь мою душу? ― спросила девушка.

― Разве ты не чувствуешь меня там?

Она знала, что должна отвести взгляд. Незамедлительно. Когда они вторглись на эту территорию? Он получал свою частичку там, где изначально его быть не должно. И если она сейчас не остановит его, этот зверь только вонзит глубже свои когти. Она должна либо сдаться, либо драться. Бо не допустит чего-то между этим, чего-то среднего. Лола больше не вынесет чего-то среднего.

Её сердце бешено стучало, будто намагниченное бьющимся органом, находящимся прямо напротив. Её зубы терзали нижнюю губу.

Чувствовала ли она его там, в своём сердце? Словно ураган.

Она притянула его обратно к своим губам и отдала последнее, что у неё осталось. Своим поцелуем, она сказала то, что не могла сказать словами, Бо получил её. Тело, сердце и душу.

Глава 11.

Даже когда мир Лолы пошатнулся, город по-прежнему стоял на месте. Она была благодарна за балкон в спальне, который мог дать то, что девушке так требовалось в эту минуту ― свежий воздух. Свежий взгляд на окружающую действительность. Что бы ни произошло в той комнате, оно не оставило её равнодушной.

Как она позволила себе настолько увлечься этим мужчиной? Когда они сделали это в первый раз, Джонни сказал, что во второй раз будет просто пустяк ― не такое большое дело. Какими же они были дураками. В этот раз всё оказалось куда серьёзней. В этот раз Бо потребовал от неё большего, и она едва ли пыталась отбиться. Потому что у неё больше не было желания сопротивляться. Как она в запале сказала Бо, тогда, в самом начале?

«Я сожалею, если ты решил, что за деньги можешь получить мое сердце».

Ей следовало знать: если Бо решил, что её сердце — это то, чего он хочет, он его получит. Деньги уже даже не были так важны для Лолы, это было что-то более значимое. У них с Джонни огромные проблемы.

Бо подошёл сзади, заключив её в кольцо рук, и положил подбородок на плечо девушки, укрытое халатом.

― Значит, ты не сбежала от меня, ― сказал он.

― Мне просто нужна была минутка.

― Я хочу дать тебе миллион вещей, но минуты не включены в этот список.

― У нас ещё осталась половина ночи, ― сказав это, девушка просияла. Когда она вернётся домой, им с Джонни придётся поговорить, но сейчас она хотела забыть обо всём. Обо всём кроме него, Бо, рядом с ней. ― Тебе следует отвести меня на ужин, или что-то вроде. Чем мы собираемся заниматься до рассвета?

― Не знаю. На данный момент я отлично оттрахан.

Она рассмеялась и расслабилась в его объятиях.

― Я тоже.

― Мы можем поспать, ― предложил он.

― Значит ли это, что я должна сделать тебе скидку?

― С каких пор мы начали шутить на эту тему? ― спросил он её на ушко.

Девушка пожала плечами.

― С тех пор, как я, наконец, приняла нашу ситуацию такой, какая она есть.

― Действительно. После всего этого, когда осталась ещё половина ночи, ты приняла это?

― Лучше поздно, чем никогда. ― И это было словно обухом по голове. Для неё это не «ещё» половина ночи, а «только лишь» половина ночи. Лола не отрицала своих чувств к Бо, но у неё и Джонни была история, между ними было полно любви. Кроме того, Бо не подписывался на нечто большее помимо одной ночи. Так что на рассвете она и Бо разойдутся, каждый своей дорогой. ― Знаешь что?

― Скажи мне, красавица.

― Сомневаюсь, что хочу спать, потому что… ― она не думала о том, что собиралась сказать. Это было колоссальное признание. Девушка колебалась, сглатывая, будто пытаясь остановить слова.

Бо уткнулся носом ей в волосы, вдыхая их запах.

― Хм-м-м?

― Потому что это не только твоя последняя ночь со мной, ― ответила она, наконец, ― но и моя с тобой.

Он поцеловал её в щёку.

― Это только наш маленький мирок, ― мягко произнёс он. ― Ты всегда можешь сказать то, о чём думаешь, и никто, кроме нас, знать не будет.

В его руках, словно в коконе, она была под защитой, и теперь даже больше. Она была в безопасности. Пока она с Бо здесь, в их маленьком мирке, ничто не могло навредить ей.

«Ничего, кроме них самих» ― мельком пронеслось в голове, но она тут же отшвырнула предательскую мысль.

― За то время, что у нас осталось, мы можем делать всё, что пожелает твоё сердце, ― сказал он. ― Мы даже можем отправиться в чёртов Париж, если хочешь.

― Не думаю, что наше соглашение распространяется на международные линии.

― Распространяется.

Девушка покачала головой.

― Не думаю. В подписанных мной бумагах не было никакого упоминания об этом. Я имею в виду, ради всего святого, что если в Париже я забеременею?

― Ну…

― Тогда соглашение насчёт отказа от беременности будет ничтожным, ― продолжила она. ― Как будем действовать? И ещё один факт ― нам ни за что не вернуться к рассвету, если только, ― она приложила палец к губам, ― повернуть время вспять…

Он прикусил её за ушко.

― Ты смеёшься надо мной.

Она хихикнула и ладошками накрыла его руки, лежавшие на её талии.

― Ты единственный, кто должен веселиться?

― Ты развлекаешься. Я знаю.

― Кажется, тебе бы очень хотелось, чтобы я повеселилась. Почему? ― спросила она, подняв взгляд к небу. ― Почему я так важна для тебя?

― Почему кто-то важен для кого-то? Ты просишь меня объяснить невозможное.

Это по-прежнему беспокоило её, хотя он не давал повода для переживаний на этот счёт. Заплатить так много просто потому, что она ему приглянулась? Это достаточная причина? Она вздохнула.

― А ты попытайся.

― Если думаешь, что это всё могло произойти, будь на твоём месте другая, ты ошибаешься. Дело не в том, что я заплатил за ночь с женщиной. И не в том, что ты настолько красива, что невозможно отвести глаз.

То же самое оказалось трагической реальностью и для Лолы. Она была здесь из-за Бо, и девушка подозревала, что так было с самого начала. Счастье Джонни и сохранность «Хей Джой» были лишь причинами, по которым она убедила себя пойти на этот шаг. Лола могла бы отрицать это до конца своих дней, но сейчас совершенно точно знала, она отвергла бы предложение, поступи оно от любого другого мужчины.

― В чём тогда дело? ― спросила она.

― Я, просто, должен был получить тебя. Не можешь этого понять? Или просто не можешь признаться, что понимаешь, потому что испытываешь ко мне те же чувства?

Она затихла. Знать это уже было достаточно страшно, но сказать вслух ― просто предательством, и это было ужасающе. И могло запустить какой-то необратимый процесс, к которому она не была готова. Это признание не принесёт ничего, кроме ещё большего вреда.

― Не вини себя, Лола. Джонни знал, что такое возможно. Нет никаких правил насчёт того, что мы не можем влюбиться друг в друга.

Девушка посмотрела поверх перил.

― Может, и нет таких правил. Но я не могу прыгнуть в омут, Бо.

― Не обязательно прыгать, ― ответил он. ― Скажи, если тебя нужно толкнуть.

― Если ты меня толкнёшь, ― сказала она, глядя вниз, на шестнадцать этажей под ними, ― это будет неприятно.

― Это всё уже неприятно, ― возразил Бо. ― Просто доверься этому ― твоя рука в моей.

Его защита. Безопасное место в его объятиях. Ничего в нём не заслуживало доверия. Любой, у кого есть столь много денег, как у Бо, в определённый момент, поставит свои интересы превыше интересов других людей. И он использует эти деньги, чтобы получить всё, что он хочет, включая её. Когда этот мужчина был заинтересован в компании, он организовал встречу в таком месте, в котором тем парням было наиболее комфортно. Это была забота или манипулирование?

Впервые её поразила эта мысль. То, что его предложение поступило, когда он был в баре, в «Хей Джой», это было спонтанно, как она думала, или же он сделал его там, потому что в том месте ей было наиболее комфортно?

― Когда был первый раз? ― спросила девушка.

― Первый раз для чего?

― Там, под струями воды ты сказал, что когда смотришь мне в душу, это всегда как в первый раз. Когда? В какой момент? ― Он молчал так долго, что она начала переживать. ― Бо?

― С самого начала, ― наконец ответил он.

― С начала чего? В «Хей Джой»? Или ты имеешь в виду первую ночь, что мы провели вместе?

― Нет, ― сказал он и сжал её в объятиях так крепко, что у девушки перехватило дыхание.

― Бо? ― снова спросила она.

― Помнишь, в «Хей Джой», прежде чем уйти я пытался дать тебе чаевые?

― Да, я помню. ― Из всех моментов и молчаливых пауз, что произошли между ними, тот случай был довольно незначительным для Лолы. ― Это было тогда?

― Нет, ― сказал он. ― Почему ты их не взяла?

Она в большей мере помнила это, потому что сразу после, из загадочного и притягательного мужчины, он превратился в мужчину, который, как ей казалось, может купить её. Столько всего случилось с того времени.

― Мы флиртовали, ― сказала она. ― Ты спросил, нравишься ли мне, и так и было, но я не могла тебе признаться. Когда ты попытался дать мне так много денег, показалось, что это как-то связано. Будто ты обесценил проведённое вместе время.

― Нет, совсем не так. Я имел в виду, что это было мило.

― «Провести мило время» не означает, что нужно заплатить за это. Это означает дать что-то, что деньги купить не могут, вроде того, когда ты отвёл меня в тот подпольный бар, потому что подумал, что мне это должно понравиться. Или позволить мне есть сироп на твоей кровати, потому что это сделает меня счастливой, ― она замолчала. ― Мне плевать на твои деньги.

Всё его тело напряглось.

― Но я знаю, что ты упорно трудился ради них. Вот что я… ― она осеклась, остановила себя прежде, чем успела сказать, что это та черта, которую она в нём любит. ― То, что меня волнует. Твоя страсть и твоё стремление, и то, что ты любишь помогать людям создавать.

― Ты чересчур неправильно истолковываешь то, чем я занимаюсь.

― Нет, это не так. Я чувствую тебя, Бо. ― И так и было, она чувствовала его, но не могла получить. Не тогда, когда они с Джонни отдали друг другу девять лет жизни, и не тогда, когда она ему, Джонни, так задолжала. ― Почему ты спросил насчёт чаевых?

Он покачал головой, лежавшей на плече девушки.

― Не бери в голову.

― Бо…

― Прекрати смотреть вниз с балкона. Это меня нервирует, ― голос прозвучал напряжённо, даже несмотря на то, что он держал её достаточно крепко, чтобы она никуда не делась. Бо не ответил на заданный вопрос, а Лола не хотела тратить то небольшое время, что у них осталось на споры.

Лола снова подняла глаза к небу.

― Хорошо. Вверх нормально?

― Вверх нормально.

― Ты спрашивал, чем бы я хотела заняться сегодня ночью, ― сказала она. ― Я бы хотела посмотреть на звёзды, с тобой.

Его подбородок по-прежнему лежал на её плече, и он всё ещё смотрел с балкона.

― А мы сейчас их не видим?

― Не все. Я хочу увидеть их все.

Он поцеловал её в висок.

― Иди одевайся.

― Правда?

― Я могу быть непредсказуемым. Знаю одно место. Мне нужно позвонить, но это займёт всего одну минуту.

― Посреди ночи?

― Бизнес за границей.

― Ах, ― она кивнула. ― Подожди, что насчёт…

― В шкафу, ― ответил он. ― У меня есть кое-что из одежды, что ты сможешь надеть.

Кое-что, что она сможет надеть? Девушка сжала челюсти.

― Если ты думаешь, что я надену одежду другой женщины…

― Вся одежда новая, ― не дав ей договорить, ответил он. ― Она твоя. Я могу быть непредсказуемым, иногда, но также я всегда готов помочь, если могу.

Это, несомненно, было на него похоже. Девушка выпуталась из его объятий, вернулась в комнату и нашла пару простых женских футболок, висевших в шкафу. Она выбрала футболку цвета сырой глины. Джинсы были такими же мягкими, а на полу стояла пара ослепительно-белых «Чаксов» её размера.

Она уже оделась и пыталась расчесать влажные волосы, когда Бо зашёл в ванную. Он так же был одет в футболку и джинсы.

― Мы выглядим почти как нормальная пара, ― сказала Лола его отражению в зеркале.

Он нахмурился, наблюдая за ней.

― Всё в порядке?

― Нормально, ― ответил он. ― Всё нормально. Ты готова?

Выражение его лица было под стать недавнему раздражённому тону, когда они стояли на балконе. Она видела его таким прежде, и так как в памяти был свеж их недавний разговор, девушка поняла, что такой случай был как раз после того, как она отказалась брать его чаевые. И прежде чем успела развить эту мысль, на его лице вновь расцвела улыбка.

― Да, ― ответила она. ― Готова.

На нижнем этаже парковщик побежал, чтобы пригнать автомобиль Бо, и, казалось, уж слишком жаждал заняться чем-то среди ночи.

Бо взял её за руку, будто это было совершенно естественно.

― В последнее время я езжу без верха, ― сказал он, как только парковщик подогнал машину. ― Ты освободила меня.

― Так приятно сделать это для кого-то.

В этот час на дороге было относительно спокойно, и Бо воспользовался этим. Врубил музыку. Езда была быстрая и медленная одновременно: стрелка спидометра взбиралась до шестидесяти, семидесяти, восьмидесяти миль, прежде чем Бо отпускал педаль газа. Ветер успокаивал совесть Лолы, очищая её, словно девушка переходила в новое состояние сознания. Она больше не могла прятать от себя свои чувства к Бо. Время перевалило за полночь ― конец одного дня и начало другого.

Они поднялись на горы Санта-Моники. Бо плавно входил в каждый поворот, а особо острые брал, не моргнув глазом, предвосхищая их, будто когда-то он самолично укладывал дорожное покрытие.

Они молчали, но время от времени Бо бросал взгляд на девушку, а она не могла удержаться и смотрела в ответ. Затем он возвращал своё внимание к неустойчивой, извилистой дороге. А Лола позволяла себе ещё на несколько коротких секунд задержать свой взгляд на его волосах, взъерошенных ветром, и щетине, которая часом ранее щекотала её. Она надеялась, что почувствует такое же жжение, как и в их первую ночь, когда он не побрился. Сколько времени потребуется, чтобы она немного отросла? Есть ли оно у них? Время, чтобы почувствовать эту щетину на губах, вдоль подбородка, между бёдер ― она будто подчиняла.

В конце концов, Бо замедлил скорость и остановил автомобиль на смотровой площадке.

― Малхолланд-драйв? ― спросила она. ― Я думала, ты знаешь особенное место.

― Знаю. Это оно.

― Каждый уважающий себя житель Лос-Анджелеса знает о Малхолланд.

Он громко рассмеялся и посмотрел вверх, через откинутую крышу авто.

― А я так старался произвести впечатление.

― Если ты пытаешься удивить меня, тебе придётся придумать что-то получше, чем потрясающий вид и парочка оргазмов.

Он фыркнул и выгнул бровь, глядя на неё.

― Осторожней, или снова разбудишь чудовище.

― Сказав слово «оргазм»?

― Оно легко возбуждает.

Девушка закатила глаза.

― Я видел, ― сказал он.

― Как, ― воскликнула она. ― На дворе ночь.

― Не вся ночь темна. Есть луна, звёзды.

― Так же как в тёмном человеке есть капля света, верно? К этому клонишь?

― Думаешь, всё, что я говорю, имеет иную подоплёку?

Лола слегка повернулась на своём сидении, лицом к нему.

― Я думала, что человек, который делает такое предложение, вроде того, что сделал ты, должен быть чудовищем. А сейчас я не знаю, что думать.

― Я ценю твою откровенность, ― сухо ответил он.

― Я просто пытаюсь понять всё это. Понять какой ты. Разве человек, заплативший за секс с чужой женщиной, может быть кем-то иным, чем моральным уродом и подлецом?

Бо опустил руки на руль.

― Ты смотришь на это с неверного угла, Лола. Я ― человек, который не позволяет встать чему-то на пути к тому, чего я хочу. И если бы на моём банковском счету был нулевой баланс, а я хотел бы тебя достаточно сильно…не думаю, что меня это бы остановило. Я нашёл бы способ получить тебя.

― Из твоих уст это звучит так просто, будто люди ― товар. ― Она замолчала, ожидая ответа. Девушка предположила, возможно, что однажды и он думал о ней как о товаре. ― Следуя твоей логике ― нет ничего, что ты не мог бы получить.

― Хочется верить, ― он перевёл взгляд на неё. ― А что?

Примерно час назад, будучи глубоко внутри неё, он сказал, что не хочет отпускать её. Лола в ответ поделилась своими собственными жаркими обещаниями. Зачем? Чтобы покончить со всем этим? Или потому, что эти обещания были настоящими, а в порыве страсти ничего нельзя воспринимать серьёзно? Бо сказал, если он чего-то хочет достаточно сильно ― он этого добивается. Под ложечкой засосало от мысли о финальном выборе между Джонни и Бо, в котором она решает с кем останется.

― Не важно.

Бо посмотрел через плечо и снова повернулся к ней.

― Никогда не был здесь ночью, но должен был догадаться, что будет закрыто.

Прямо позади него была смотровая площадка с видом на центр Лос-Анджелеса. Лола ходила туда, когда была подростком, частенько ночью. Иногда, чтобы выпить с друзьями, которые сейчас казались безбашенными.

― Там есть лаз, в обход ворот, ― сказала девушка.

Бо приподнял бровь, глядя на неё.

― Хочешь прокрасться?

― А ты?

― Раз уж мы сюда приехали, ― он потянулся к ручке на двери, но Лола положила ладонь на предплечье мужчины. Он повернулся к ней.

― Мне это не нужно, ― сказала она. ― Я уже всё видела. Давай просто посидим вместе.

Он откинулся на своём кресле.

― Опиши мне.

― Чёрное небо и яркие огни. Оранжевые, зелёные, жёлтые. ― Она покрутила указательным пальцем в воздухе. ― Маленькие точки. Здания, вроде музыкальных баров, светлые и тёмные. ― Она посмотрела вверх. ― Чаще, чем ты думаешь, можешь увидеть падающую звезду. Но в это время всё в основном…тихо.

― Звучит практически идеально. Но мы кое-что упустили, ― Бо поёрзал на своём сидении и начал рыться в кармане. ― Водка и «Чиз-Итс».

Она слегка улыбнулась.

― Что?

― Из минибара, ― между двумя пальцами он держал маленькую бутылочку, а в ладони упаковку. ― Я так же прихватил текилу, если тебя тянет на приключения.

― Неожиданный пикник под звёздами? Ты, правда, такой бестолковый, когда дело доходит до ухаживаний за женщиной, да?

― Возьми слова обратно или не получишь текилы, ― он открутил крышку, сделал глоток и вздрогнул. Затем выдохнул. ― Боже мой. Теперь я вспомнил, почему больше не пью текилу чистой.

Лола ухмыльнулась.

― Подбери сопли, симпатяга.

― Симпатяга? Я могу оскорбиться.

― Это было намеренно.

Он рассмеялся и передал ей флакончик. И пока Бо наблюдал за ней, девушка прикончила остатки.

― Вот как это делается, ― заявила она, прежде чем отвернуться и сморщить лицо.

― Попалась, ― сказал мужчина.

― У меня просто запершило в горле.

― Да что ты? Я видел.

― Я докажу, ― ответила она. ― Подай-ка водку.

Он передал ей бутылочку, подняв одну руку в воздух в жесте капитуляции.

― Да, госпожа.

Она открыла её, с лёгкостью опустошила наполовину и передала ему остатки. Мужчина покачал головой.

― Больше ни-ни, пока перевожу ценный груз.

Лола нахмурилась.

― Ценный?..

И снова этот смех. На этот раз он был глубже, идущий, будто из самого его нутра. Она хотела запечатать его в бутылку и сохранить. Сохранить на память, когда их дорожки разойдутся. Ей пришлось быстро оттолкнуть эту мысль, чтобы остаться здесь ― в их настоящем.

― Боже, ты невероятно проницательна, ― сказал он. ― Ты, Лола. Ты ― ценный груз.

― Ох, ― ответила она, лицо залилось румянцем. ― Поняла.

― Только не стошни в моей машине, ладно?

― Мне нужно выпить чуть больше, чем одну мини-бутылочку, чтобы меня стошнило. А водка для меня, вообще, как вода. ― Она осушила флакончик. ― Я пью её с тринадцати лет.

Он открыл «Чиз-Итс» и закинул парочку в рот.

― Я хочу узнать больше о бунтарке-подростке Лоле.

― Она всё ещё где-то есть, так что не провоцируй её, ― сказала она.

― Знаю, это была угроза, но так ты только ещё больше меня заинтриговала.

Девушка отвернулась к лобовому стеклу. В любую сторону, куда бы ни посмотрела, открывался отличный вид: Лос-Анджелес вдалеке, Большая Медведица и Маленькая, рябые горы позади неё, и Бо.

― Возможно, «заинтригован» слишком простое слово, ― поддразнил Бо. ― Не заставляй меня умолять.

― Я всё та же, что и тогда, только старше. И может, чуточку мудрее.

― Вероятно, старше я, но мудрее я себя не чувствую, ― ответил Бо.

― Я тоже, ― сказала она. ― Я соврала. ― В то время, не важно, насколько заблудшей она была, Лола всегда считала, что сможет найти выход. ― Что насчёт тебя? Ты ― бунтарь?

― Не-а. Я был поглощён другим: работой, семьёй и жизнеобеспечением. Когда ты растёшь в нищете, под ногами земля горит. По крайней мере, со мной было так.

― Я думаю, каждый справляется с этим по-своему. Ты взял на себя все обязательства, и это был твой способ. Моя мама поступила примерно так же, взвалила всё себе на плечи. Быть бедной тяжело, но это закалило меня. Я не позволила этому управлять моей жизнью.

― Готов поспорить, Лола, ты изначально была достаточно сильной.

― Чаще всего, я была сама по себе, ― она посмотрела на него. Возможно, из-за водки, хотя Лола сомневалась в этом, но она была не против вспомнить с ним о событиях, о которых уже давно не вспоминала. Как он и сказал, это был их маленький мирок. ― Моя мама даже не брала отгулы на мои дни рождения. Она аргументировала это тем, что у меня будут подарки только в том случае, если у неё будет работа, а если она отдаст смены, у неё не будет работы. Когда я сказала, что подарки мне не важны, она спросила, как тогда насчёт еды. Неделями я ела один раз в день, потому что боялась, что еда закончится.

Бо уставился на рулевое колесо. Ладони, лежавшие на бёдрах, сжимались в кулаки.

― Лучше бы ты мне не говорила. Для нас всё было не так плохо.

― Но и не хорошо. ― И действительно, хорошо не было, но всё же, она хотела успокоить его. ― Оглядываясь назад, всё было не так ужасно, как мать это выставляла. Она батрачила за свои чаевые и никогда не тратила ни копейки на что-то пустяковое. Управляющий боготворил её, так что потеря работы ей никогда не грозила. Наше положение и наши взаимоотношения постоянно колебались, но одна вещь оставалась неизменной: она думала, что денег всегда мало. Я не могла заняться чем-либо, поскольку не было на это денег. Мой отец ушёл, потому что мы, читай я, обходились ему слишком дорого.

― Это правда? ― спросил Бо.

― Так мама мне сказала.

― Она не объяснила, почему он ушёл?

― Он уехал в командировку и не вернулся. Не думаю, что он планировал это, ибо у нас осталось большинство из его вещей. В любом случае, я была слишком маленькой, чтобы что-то запомнить.

― Не видела его с тех пор?

― Нет. Так что, как и сказала ранее, я была сама по себе. За исключением школы. Во многом я не принимала участия, но у меня было полно друзей, хотела я того или нет. А когда я возвращалась домой, там стояла оглушающая тишина. Никого поблизости. Ну, кроме любительницы трахать Барби Кеном через дорогу.

― Не очень мне нравится, что ты ошивалась с этой девчонкой.

Лола, улыбаясь, покачала головой.

― Она была вполне нормальной. Но иногда я хотела, чтобы у меня был брат или сестра. По крайней мере, у тебя она есть.

― Ты бы так не говорила, если бы твоей сестрой стала Бриджит.

― Почему?

― Ей было лишь пятнадцать, когда она переехала сюда, едва потеряв единственного члена своей семьи. Она была так не уверена в себе из-за того, что стала ничейной. С первого дня она называла меня братом, а мою маму «мамой». Если только не злилась, тогда мама становилась «Пэм». Вспоминая прошлое, думаю, это было что-то вроде пророчества. Бриджит не верила, что в придачу к гостеприимству, она заслужила и нашу любовь. И моя мама уже думала, что делает Бриджит огромное одолжение, приютив её, когда нам и так приходилось экономить.

― Неудивительно, что она сущее наказание, ― сказала Лола.

Он откинул голову на подголовник и поднял глаза к небу.

― Бриджит была такой ещё до аварии. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять это. Она во всём впадает в крайности. Будь то жизнь, любовь, ненависть. Без этого она себя не представляет, и вся цветёт от того внимания, что получает.

Лола нахмурилась.

― Вы очень близки, да?

― У неё есть только я. И это всё, чего она хочет. В офисе я даю ей проекты, и она обычно справляется. Но никогда не найму её на полный рабочий день ― она слишком ветрена. Боюсь, что и другие поступят так же. Отчасти поэтому я продолжаю помогать Бриджит. Забота о ней не такая уж финансовая нагрузка для меня, ведь больше у неё никого нет. А после того, что сделала моя мама, у неё проблемы с доверием.

В темноте Лола всматривалась в его лицо. Становилось ясно, что единственным верным способом для Бо, показать свою заботу, были его деньги. Ранее он говорил, что отдал несколько лет жизни, работая и надеясь, что в один прекрасный день сможет обеспечить свою семью. Ей казалось, что цена была непомерно велика, но девушка не думала, что он того же мнения.

― Не похоже, что ваши отношения нормальны, ― сказала она. ― Для каждого из вас.

― Они порой утомительны. И она об этом знает.

― Это из-за неё ты повёз меня в отель, а не к себе домой?

Он молчал некоторое время.

― Я пытался купить ей собственное жильё, но она плакала и умоляла меня не делать этого. Сказала, что предпочтёт, чтобы один из нас уезжал из дома, когда она становится невыносима. При условии, что далеко я не уеду. Но она становится таковой чаще меня, поэтому, периодически я живу в отеле.

Лола мгновенно насторожилась. Если бы она не знала, то подумала бы, что Бо говорит о ревнивой подружке.

― Так вот почему ты снимаешь номер? Господи.

― Знаю. Но у неё есть только два уровня: она либо сдержанная, либо невыносимая.

― Сегодня она была невыносима?

― Да. Обнюхивала тебя, как собака. А оставь её в толпе, преимущественно состоящей из мужчин, и она засияет. Тет-а-тет труднее. На случай если это не очевидно, она завидует вниманию к тебе.

Лола подняла взгляд к звёздам.

― Я понимаю.

― Да? Ты не похожа на завистницу?

Когда всё внимание Бо сосредотачивалось на ней, Лола была не просто единственной девушкой в комнате, она была единственной во всём мире. Это было пылко, пугающе, но так захватывающе. Ей становилось жарко, когда он смотрел на неё, и холодно, когда отводил взгляд. Она вздрогнула.

Он посмотрел на неё.

― Ты бы завидовала моему вниманию к другой?

Если бы Бо захотел, то, скорее всего, мог заставить любую чувствовать зависть. Лола уставилась в одну точку.

― После сегодняшней ночи, мне не потребуется об этом думать, да я и не хочу.

― Я буду где-то с другой, Лола. Ты будешь с Джонни. Всё снова будет как прежде.

Уже ничего не будет как прежде. Даже если Джонни думал обратное, даже если она будет притворяться, что всё нормально, пока не станет почти «как прежде» ― это всё ложь, на самом деле, как прежде уже ничего не будет. Вопрос был в том, сможет ли Лола так жить?

― Не знаю, ― сказала она. ― Всё произошедшее даёт мне огромную пищу для размышлений.

― А обо мне будешь думать?

Он и так был в её мыслях постоянно. Девушка несколько раз моргнула.

― А как нет? Ты всё это начал.

― Так что же это значит, Лола? Отправишься домой и будешь думать обо мне?

― Мы с Джонни… мы должны пройти через это, испытать нашу любовь. Нашу девятилетнюю историю. Думаю, я знала, что мы не сможем, но всё равно позвонила тебе. Когда сегодня твой лимузин подъехал, показалось, что мы с ним совершаем фатальную ошибку, ― она на секунду затихла. ― Но, тем не менее, я пошла на это.

Бо откашлялся.

Лола, вдруг, услышала стрёкот, незамеченных ранее, сверчков, распевающих свою симфонию. Перевела взгляд на него.

― То есть, не пойми это неправильно, ― сказала девушка, смутившись от его молчания. Такое спокойствие от столь активного мужчины наводило её на мысль, а не решил ли он, из-за неё сразиться с Джонни. ― Я не думаю, что оставлю его ради тебя. Понимаешь, то обстоятельство, что мы с Джонни прошли через всё это, кое-что значит. Кто-то должен перед кем-то объясниться, я просто пока не знаю, кто из нас виноват.

― Не думаю, что кто-то в этом виноват, ― сказал Бо. ― Уж точно не я.

Она покачала головой.

― Нет, ты не виноват. ― Девушка не могла точно определить, когда именно за эти прошедшие годы она изменилась, но изменилась однозначно. Думала, что, оставив грязное прошлое позади, она стала другой. Теперь она начала задаваться вопросом, правильный ли выбор сделала, по той ли пошла дороге. Джонни стал приоритетом, а его увлечения, друзья и работа стали так же и её. Она хотела большего от себя и для себя. Только вот Джонни с величайшей возможностью в своей жизни, открывшейся перед ним, до сих пор не взял на себя ответственность. ― Если бы между мной и Джонни всё было бы хорошо, сейчас меня бы не было здесь.

― Я думал, что ты счастлива с ним, ― сказал Бо. ― По крайней мере, так казалось изначально.

― Да, была, ― ответила она. ― Боже, я и сейчас… я думала, что счастлива. Я и понятия не имела, что что-то не так ― неправильно. Но появился ты и встряхнул нас, как «снежный шар», застоявшийся на полке.

― Если ты ждёшь извинений…

― Не жду, ― она посмотрела на него и сразу отвела взгляд.

― Лола, ― позвал Бо, привлекая её внимание. ― Иди ко мне.

Она наклонилась к нему через панель приборов. Он приобнял её одной рукой, прижимая ближе настолько, что их губы почти касались друг друга.

― Так значит, я ― роковая ошибка? ― шёпотом задал свой вопрос.

― Нет, ― она медленно покачала головой, удерживая его взгляд. ― Может быть.

Он тихонько рассмеялся.

― Но не думай, что я слечу с катушек и брошу своего парня из-за пары ночей хорошего секса.

Бо резко дёрнул головой.

― Хорошего? Бл*дь. А это больно.

Девушка закатила глаза, но улыбнулась.

― Ты знаешь, о чём я. Потрясающего.

― Подумай, как следует.

― Ты используешь это против меня.

― Возможно.

Её улыбка стала ещё шире.

― Ладно. Секс был настолько хорош, что мне даже показалось, будто я на несколько секунд ослепла. Бесподобный секс.

― Бесподобный, ― задумчиво повторил он. ― Значит ― уникальный. Никто не сможет соответствовать. Значит… лучший секс, который у тебя когда-либо был.

Лола заёрзала в его руках.

― Смотри только, не зазнавайся.

― Хм-м-м. С тобой я не против зазнаться, ― пробормотал он, убирая прядь, упавшую ей на лоб. ― Может, вернёмся? Ты налюбовалась звёздами?

― Нисколько, ― сказала она. ― Но не то чтобы мы могли сидеть здесь вечность.

Она хотела было отодвинуться, но Бо сжал её крепче, удерживая на месте.

― Что? ― спросила девушка.

― Просто, хотел сказать… я не знаю, что будет, когда взойдёт солнце…

― Я пойду домой, ― сказала девушка. ― Вот что будет.

Он всмотрелся в её лицо.

― Ты должна знать, насколько реально это для меня, ― другой рукой коснулся её щеки. ― Если бы был приз, достойный победы, им была бы ты. Просто знай, эти звёзды, этот момент ― всё по-настоящему. Всё что я чувствую ― по-настоящему.

Её взгляд метался. Она всматривалась в его глаза, пытаясь прочитать этого мужчину. Он говорил правду, но было что-то ещё. Что-то таилось в глубине его зрачков. Что-то, что она не могла распознать. Что он хотел сказать ей? Оставить ради него Джонни? Бо не мог её просить об этом, но это было написано у него на лице, воткано в каждое его прикосновение.

― Ты не должна ничего отвечать на это, ― сказал он. ― Мы оба знали, во что ввязывались. Я просто надеюсь, что каждый из нас к рассвету найдёт то, в чём нуждается.

В чём нуждается. По глупости она редко задумывалась о том, что же нужно Бо, потому что он всегда был олицетворением силы. Может, Джонни видел её именно так? Достаточно сильная женщина, которой не требуется много, и которая сама может о себе позаботиться лучше, чем кто-либо.

Она мягко подтолкнула Бо на спинку водительского сиденья, удерживая взгляд на лице мужчины. Запустила руку под его футболку и провела ладонью по плоскому животу. Такой горячий и крепкий под её рукой. Мужчина откинул голову на подголовник и закрыл глаза. Он сглотнул и его кадык дёрнулся.

― Когда последний раз к тебе прикасались так?

Он промолчал.

― Не из корысти, ― сказала она. ― А просто, чтобы почувствовать.

― Давно, ― произнёс он. Его голос был настолько хриплым, что ответ было практически не разобрать. ― Возможно, никогда.

Она гладила его по груди. От услышанного ею «никогда» сердце девушки замерло. Она чувствовала себя счастливицей, что получила годы нежности, которые Джонни дарил ей.

― Давай вернёмся в отель, Бо.

Он зажмурился на мгновение, и, открыв глаза, несколько секунд смотрел вверх.

― У нас осталось пара часов. Можем немного поспать.

― Было бы неплохо, ― сказала она.

Он завёл машину.

Она не сказала ему, что сон в её планы не входил. Всё, что она хотела ― лежать в его объятиях и стараться не уснуть.

Глава 12.

Дорога обратно к отелю Бо проходила быстро из-за отсутствия машин на дороге. По пути на Малхолланд в воздухе витала надежда, теперь же просто неизбежность.

Свернув в направлении гостиницы, Бо заехал на автозаправку и вышел к колонке с пистолетом.

― Я не накормил тебя сегодня, ― сказал он, заглянув в окно девушки, пока заполнялся бак. ― Я хотел снова заказать обслуживание в номер.

Лола пожала плечами.

― У нас есть «Чиз-Итс».

― Да, они сойдут за ужин, но негоже кормить ими королеву, ― подмигнул ей. ― Поскольку я сомневаюсь, что внутри продаются французские тосты, как насчёт «автозаправочных» хот-догов?

― С превеликим удовольствием, ― ответила девушка.

― Значит, его ты и получишь. Вернусь через минуту.

Лола смотрела, как он уходит, наслаждаясь видом его крепкой задницы в голубых джинсах. Она заметила, что усмехается, и причиной были хот-доги. От этой мысли девушка светилась изнутри, ведь есть хот-доги, было совершенно обычным занятием, как будто всё время в мире принадлежало лишь им одним. Её даже не слишком заботили эти булки с сосисками, тем более которые, скорее всего, валялись на гриле большую часть дня. Всё дело было в том, что она разделит их с Бо.

Но затем девушка стала думать о самих хот-догах, и насколько она, оказывается, была голодна. За ночь они почти не съели и крошки. Во время поездок с Джонни они останавливались на выезде из города, заправить машину и купить сладостей. Останавливались, даже если бензин был не нужен. Джонни покупал себе М&M’s, а её пристрастия зависели от настроения. Девушка никогда не знала, чего хочет, пока не видела весь ассортимент перед глазами. Вот почему она всегда ходила за конфетами, а Джонни заправлял бак.