Ночные объятия

ГЛАВА 14

Вэйн был не просто оборотнем, как обнаружила Саншайн. Он был вервольфом, судя по жесткой, твердо очерченной ауре, которую он излучал.

Он вошел в хижину, одетый в потрепанные джинсы, белую футболку, поверх которой была накинута кожаная ветровка, и ковбойские сапоги. Его тело было способно создать пробку на дороге.

И когда он поднял солнечные очки, у нее перехватило дыхание.

Ростом с Тэлона, даже рядом с ним он был потрясающе великолепен. Удивительно зеленые глаза красиво контрастировали с темными волосами, которые на первый взгляд казались темно-каштановыми, но если вглядеться, то можно было различить в них все известные оттенки от пепельного и золотого до красного и черного. Никогда она не видела таких волос. По крайней мере, не у человека…

Он носил их длинными, ниже воротника. И явно не уделял много времени своей прическе — расчесал руками и пошел.

Но больше всего ее очаровала необузданная откровенная мужская сексуальность, которую он источал, и которая норовила превзойти сексуальность Тэлона. Вэйн двигался с плавным изяществом хищника, нагнув голову, как будто был готов напасть.

Гррр, этот мужчина был привлекательным животным.

— Ты рано, — обратился к нему Тэлон.

Вэйн пожал плечами, его тело было симфонией движения.

— Чтобы покинуть шайку, не потребовалось так много времени, как я думал.

Оборотень поглядел на Саншайн и послал ей улыбку, от которой подгибались колени:

— Ты и вправду собрался доверить мне свою женщину, Кельт?

— Да, потому что в этом болоте мои законы.

Вэйн скептически выгнул бровь:

— Это что, угроза?

— Это обещание, Вэйн. Моя армия поселилась у тебя на пороге для защиты твоей семьи. Я прошу тебя о том же.

— Я уважаю твое доверие, Кельт. Но только потому, что знаю, как редко ты это делаешь.

Они обменялись понимающими взглядами.

Вэйн опустил очки на глаза:

— Ты готова, малышка?

Саншайн напряглась от такой бесцеремонной снисходительности. Он мог быть симпатичным, но она не могла позволить ему такого обращения.

— Вы не мой друг, и не мой брат, поэтому забудьте о малышке, о'кей?

На щеках появились убийственные ямочки:

— Да, мэ-эм.

Он придержал дверь, пока она не прошла мимо него.

— Увидимся после заката, Кельт.

— Конечно.

Саншайн задержалась на пороге и огляделась:

— Где ваша лодка?

— Я не передвигаюсь на лодках. Это шумно и слишком медленно.

— Тогда как мы выберемся отсюда?

Вэйн дьявольски улыбнулся и протянул ей руку:

— Ты доверяешь мне?

Он шутит?

— Нет, я даже тебя не знаю.

Он рассмеялся. Теплый, насыщенный звук его смеха был соблазнителен и очарователен, но это не оказало на нее никакого реального воздействия. Она могла оценить его обаяние, но сердце и преданность принадлежали Тэлону.

— Тогда, хорошо, Дороти[62]. Закрой глаза, топни ногой три раза и скажи: «Хочу оказаться дома».

— Что?

Не успела она моргнуть, как он взял ее за руку и они мгновенно перенеслись из болота в лесистую местность, и только маленький след остался между деревьев. Она не имела понятия, где они находились, но хижины Тэлона в поле зрения не было.

Саншайн задохнулась:

— Что ты сделал?

— Перенес тебя через болото.

— Ты что, Скотти[63]?

Он насмешливо глядел на нее, явно наслаждаясь ее дискомфортом.

— Правильно это называется «латеральный временной скачок». Я только переместил тебя в горизонтальном времени от дома Тэлона к месту, где спрятан мой мотоцикл. Все просто.

— Горизонтальное время? Не понимаю.

— Время течет в трех направлениях, — начал объяснять он. — Вперед, назад и латерально. Если ты вообще ничего не делаешь, то время движется только вперед. Но если правильно поймаешь рутис, то сможешь выбрать одно из этих направлений.

Совсем запутавшись, Саншайн хмуро глядела на него, пытаясь понять то, о чем он говорил ей.

— Что такое рутис?

— Точного определения нет. Это место искривления пространства.

Она продолжала хмуриться. Он распахнул ветровку.

— Объясню по-другому, — он держал куртку за правое плечо и конец левого рукава. — Время это как… Если ты хочешь добраться отсюда, — тряхнул он сначала правой рукой, потом левой — сюда… Понимаешь, как далеко тебе надо добираться?

Она кивнула, оценив длину рукава. У него были очень длинные руки.

— Рутис — по существу невидимые волны, которые движутся вокруг нас постоянно. Через всю планету. Они отражаются, как эхо, и расходятся в пространстве, и иногда изгибаются. Это происходит постоянно, — он уменьшил расстояние между руками. — И тогда, чтобы добраться от руки к руке займет несколько секунд вместо нескольких часов.

— Ничего себе, — выдохнула она, — И ты можешь путешествовать в любом временном направлении? Ты даже можешь вернуться во времени назад?

Он кивнул.

— И как ты это делаешь? Как ты ловишь этот рутис?

Он снова надел ветровку.

— Малышка, в этом мире я — всемогущий Оз, и почти не существует того, что я не могу сделать.

О, этот парень начинал раздражать.

— Прекрати называть меня малышкой.

Он поклонился ей и двинулся к дереву. Через две секунды из ниоткуда появился гладкий серый мотоцикл.

— О'кей, как ты это проделал?

— Если коротко, я волшебник. И могу подчинить себе любой закон физики, как известный, так и нет.

Она была впечатлена.

— Это весьма серьезный талант.

Снова этот темный, глубокий смех.

— Малышка, если бы ты не была с Тэлоном, я показал бы, где лежат мои настоящие таланты.

Она могла бы поспорить, что они также впечатляющи.

Вэйн вручил ей шлем.

— Ты называешь меня малышкой только чтобы вывести из себя, не правда ли?

— Мой отец говорил, что я родился, чтобы быть прилипалой к его нижней части тела. Ничего не могу с собой поделать.

— Сделай мне приятное. Попытайся.

Сверкнув ямочками на щеках, он снял солнечные очки, убрал их в карман и надел шлем.

— Итак, объясни мне, — сказала она. — Раз ты можешь делать всякие чудеса, почему мы едем в город на мотоцикле? Не мог бы ты сделать временной скачок и попасть на площадь?

Закрепляя ремешок под подбородком, он ответил:

— Мог бы. Но как говорит Ашерон, если ты умеешь что-то, это не означает, что ты должен это делать. Лично я не хочу быть подопытным кроликом в какой-нибудь лаборатории, поэтому, когда могу, пытаюсь не появляться и не исчезать без предупреждения из людных мест.

Высказывание имело смысл.

— Поскольку ты можешь путешествовать во времени, никогда не задумывался об изменении прошлого?

— Задумывался.

— А когда-нибудь делал это?

Он тряхнул головой, его лицо потемнело и стало серьезным.

— В этом мире некоторые вещи лучше не трогать. И изменение чьей-то судьбы — одно из них. Поверь, богини Судьбы имеют неприятную привычку наказывать любого, кто вмешивается в их сферу влияния.

Его зловещие слова звенели в ушах. Он говорил это так, как будто когда-то совершил эту ошибку. Она хотела спросить, но что-то внутри подсказывало, что этого делать не стоит.

Саншайн надела шлем, забралась на мотоцикл и постаралась сохранить расстояние между ними. Вэйн был красивым мужчиной, но что-то в нем чрезвычайно раздражало ее, и вовсе не тот факт, что он оборотень и путешественник во времени.

Было в нем что-то, чему она не доверяла.

По ее просьбе Вэйн доставил Саншайн к небольшой галерее, где она хранила свои работы, и помог отвезти их на площадь Джексона.

Когда они добрались туда, было уже чуть больше десяти. Вокруг сновала огромная толпа

народа.

— Не понимаю, зачем ты устанавливаешь стенд для продажи, если хочешь только встретиться с клиентом? — сказал он, подкатывая ее тележку к прилавку Селены.

— Камерон сказал, что хочет увидеть все, что я продаю. Если уж мне приходится вытаскивать это для него, то я могу заодно продать свои работы и другим людям.

Она показала, где можно поставить стенд.

Вэйн все сделал, но не выглядел слишком счастливым.

Селена дважды оглядела их:

— Кто-то новый, Санни?

— Нет, он только…

— Сторожевой пес, — он протянул Селене руку для приветствия, — Вы Селена Лоренс, правильно? Старшая сестра Аманды?

Селена кивнула и встряхнула его руку.

— Вы знаете Аманду?

— Я знаю Кириана.

— А что, каждый знает Кириана? — спросила Саншайн.

Селена рассмеялась и повернулась к Вэйну, который разложил столик, куда Саншайн раскладывала недорогие изделия из глины.

— Сейчас день, и я знаю, что вы не Темный Охотник. Вы Оруженосец?

Он напрягся:

— Не оскорбляйте меня. Я не прислуживаю никому.

— Он не очень дружелюбен, — пояснила Саншайн, пока тот ставил стенд. — Мне кажется, у него бешенство, или что-то вроде того.

Вэйн улыбнулся наполовину удивленно, наполовину возмущенно:

— Знаешь, Саншайн, мне нравится твоя сила духа.

Она хотела ответить, но почувствовала чей-то взгляд.

Испуганная и обеспокоенная, Саншайн вглядывалась в толпу, пока не увидела яркое, улыбающееся лицо, столь же знакомое ей, как и собственное.

Она засияла.

Пожилая женщина невысокого роста выделялась в толпе совсем не своей красной блузкой. Это была личность столь же мощная и сильная, как Тэлон или Вэйн.

Ее седые волосы со стальным оттенком были заплетены в косы и уложены вокруг головы. Лицо было покрыто морщинами, происходившими от счастливой жизни и смеха, темно карие глаза были мягкими и добрыми. Они говорили о чрезвычайной мудрости женщины.

— Бабуля! — сказала Саншайн, когда та подошла поближе. — Что ты делаешь здесь? Ты же клялась, что никогда снова ноги твоей не будет в Новом Орлеане на Марди Гра?

Бабушка крепко обняла ее и пристально оглядела. Прошел почти год с их последней встречи.

Было здорово снова встретиться с бабушкой!

Та провела вверх и вниз по рукам Саншайн, будто удостоверяясь, что внучка здорова.

— Я так и намеревалась, но позвонила твоя мать и сказала, что у тебя много вопросов о своей прошлой жизни. Так что мне захотелось зайти без предупреждения и удивить тебя.

— Да уж. Но я очень рада тебя видеть.

Бабушка с неодобрением выгнула бровь, заметив Вэйна:

— А Вы?

— Вэйн Катталакис.

Она оглянулась на Саншайн:

— Где этот Тэлон, о котором рассказывала твоя мать?

— Он придет попозже, бабушка.

Она кивнула, достала небольшой медальон из-под блузки и надела его на шею Саншайн.

— Что это?

Бабушка поправила его так, чтобы он был виден любому.

— Держи его поближе к сердцу, малышка. Если тот человек придет еще раз, пусть видит, кто защищает тебя.

— Какой человек? — переспросила Саншайн, уверенная, что бабушка не знает о похищении.

Но она знала.

— Я знаю, что случилось, Санни. И ты это понимаешь.

Черт возьми. Ее бабушка обладала какими-то сверхъестественными силами.

— Не думаю, что твое ожерелье испугает его, бабуля.

— Ты была бы удивлена. Но даже если нет, тогда он заслуживает всего того, что получает. — Бабушка ласково погладила ее по плечу и обернулась к Селене. — Вы практиковали те упражнения, которые я показала вам, миссис Лоренс?

— Да, мэм. Я чувствую, что мои силы растут с каждым днем.

— Хорошо. А сейчас мне лучше вернуться к Старле. Если этот вонючий ублюдок окажется рядом с моей деткой…

— Бабушка! — удивленно выдохнула Саншайн.

Она никогда не слышала, чтобы бабушка употребляла такие выражения.

— Он такой и есть, если накормил мою внучку такой гадостью. Я сварю эту бородавку в масле и скормлю его голову волкам.

Вэйн почувствовал приступ удушья:

— Вы знаете, на самом деле волки не любят головы. Мясо — да, но головы жестковаты для челюстей. Не говоря о том, что, черепа застревают между зубами.

Бабушка испепеляющее посмотрела на него:

— Ты дерзишь мне, мальчик?

— Да.

— Юноша, — надменно произнесла пожилая женщина, — разве мама не научила тебя хорошим манерам?

— Моя мама научила меня только одной вещи, и клянусь, это были не манеры.

— Я вижу. Но у тебя еще будет хороший урок, чтобы научиться.

— И какой?

— Однажды ты окажешься перед необходимостью довериться другому, и совсем не сестре и брату.

Лицо Вэйна окаменело и взгляд стал диким и жестоким.

— Что вы знаете о них?

— Больше, чем тебе хотелось бы. У тебя трудный путь, Вэйн Катталакис. И мне жаль, что я не могу облегчить его. Ты должен пройти эту дорогу один. Только помни, что ты гораздо сильнее, чем думаешь сам.

— Поверьте, леди, моя сила — это вещь, относительно которой я никогда не сомневаюсь.

Та улыбнулась.

— Именно эту удивительную ложь мы всегда говорим другим людям, не так ли?

Женщина повернулась к нему спиной.

— Селена, Саншайн. Будьте обе осторожны. И Саншайн, когда наступит вечер, следуй за своим сердцем. Послушайся моего совета, он не подведет тебя.

— О'кей, бабуль.

Бабушка поцеловала ее в щеку и направилась в направлении улицы Святой Анны.

Когда она исчезла из поля зрения, Саншайн обернулась к Вэйну. Он выглядел взволнованным.

— Мне жаль. Она проделывает это с большинством людей. Я имею ввиду, говорит то, что

приходит в голову.

Вэйн промолчал. Вместо этого, он скрестил руки на груди и оперся спиной на чугунную изгородь, окружавшую площадь.

Саншайн закончила устанавливать стенд и проверила часы. Оставалось немного времени до прихода Камерона, поэтому она достала альбом и начала в нем что-то машинально черкать.

Прежде чем она поняла это на листе появилось изображение человека, похитившего ее.

Вэйн взглянул на рисунок.

— Проклятие, отличное сходство.

Саншайн застыла:

— Ты знаешь этого парня?

— Ну, да. Конечно, знаю. И Тэлон тоже. Вероятно, и Селена знает его.

— Селена, — она подошла к подруге, — ты знаешь, кто это?

— Конечно. Это — Ашерон.

— Кто такой Ашерон? — спросила она.

Все вокруг нее упоминали это имя, а она до сих пор понятия не имела, кто это.

— Это босс Тэлона. Лучше не объяснишь, — ответил Вэйн.

— Зачем боссу Тэлона похищать меня? Чтобы удержать подальше от него?

Вэйн рассмеялся.

— Не его стиль. Если бы Эш хотел этого, ему стоило только показать в твою сторону, и ты обделалась бы от страха. Кроме того, он возглавил операцию по твоему спасению.

Хорошо, приятно было это узнать.

Только почему он выглядел как ее похититель?

Она нахмурилась еще больше.

— Он был там, когда Тэлон забрал меня у Камулуса?

— Да. И я тоже был там. Разве ты не помнишь?

Саншайн потрясла головой. Она помнила только Тэлона.

— Как хорошо ты знаешь Тэлона и Ашерона? — спросила она Вэйна.

Он пожал плечами.

— С Тэлоном я только что познакомился, а наши с Ашероном пути пересеклись век или два назад.

— Ты тоже бессмертен?

Он отрицательно покачал головой.

— Мы живем намного дольше людей.

— И как долго?

— Около тысячи лет плюс-минус столетие или два.

Ничего себе. Долгая жизнь.

Саншайн не могла представить, на что может быть это похоже — иметь столько времени, чтобы планировать свое будущее. Что-то внутри подсказывало, что долгая жизнь может быть как благословением, так и проклятием, особенно, если ты живешь один.

Она наблюдала за Вэйном, пока тот оглядывал толпу вокруг них. Эти глаза цвета зеленого орешника, казалось, охватывали все.

— Почему ты так открыто обсуждаешь это, а Тэлон не может ничего рассказать мне?

Он пожал плечами:

— Я не клялся хранить тайну. Кроме того, за последние несколько дней ты видела достаточно сверхъестественного дерьма, так что знание обо мне — наименьшая проблема. И потом, допустим, ты отважишься рассказать, что на самом деле я волк, претендующий быть человеком.

Он замолк и дьявольски усмехнулся.

— Я в два раза больше собаки, скажешь ты, — медленно произнес Вэйн. — И это, моя дорогая, поможет тебе оказаться запертой в резиновой комнате[64].

Она нисколько в этом не сомневалась. Это объясняло, почему он чувствовал такую свободу, говоря о своих «особенностях».

— Ты и правда — волк?

Он кивнул.

— Тогда как ты можешь становиться человеком?

— У нас другая порода, отличная от людей. Моя раса была создана около девяти тысяч лет назад, когда мой дед решил сохранить жизнь своим сыновьям, при помощи магии соединив их ДНК с несколькими отобранными животными. Вот так мы и произошли. Один сын произвел двух полукровок — одного с сердцем человека, другого с сердцем животного. Мой род идет от линии животного.

— То есть, у тебя сердце волка?

Он снова кивнул:

— И мораль, и инстинкт самосохранения — тоже.

— Ты когда-нибудь жалел, что не человек?

— Нет, никогда. Почему бы я стал это делать?

И все же она почувствовала, что он что-то скрывает. У него было больше чувств, чем он показывал, и очевидно, ему не хотелось, чтобы она копалась в этом.

Поэтому Саншайн сменила тему:

— Больно, когда ты меняешь форму? Это похоже на кино, где вы становитесь волосатыми и кости трещат?

Он фыркнул.

— Нет. Это исключительно голливудская постановка. Поскольку мы существа магические, то по большей части проходим через это безболезненно. Я чувствую столько же боли, как и ты, когда мы протанцевали бибоп[65] от дома Тэлона к моему мотоциклу. Через тебя проходит только немного электрических завихрений. Фактически, это приятно, если все делаешь правильно.

— Должно быть, это здорово, уметь делать все это, — она наклонила голову набок, прищурила глаза и уставилась на него.

— Что это ты делаешь?

— Пытаюсь представить, как ты выглядишь волком.

— Молись, чтобы никогда не узнать этого.

Она шагнула от него.

— Знаешь, я думаю, что вы, парни, действительно тащитесь, пугая людей.

— Иногда.

Не желая выяснять дальше, Саншайн просто продолжала ждать.

К сожалению, Камерон не показывался.

Вэйн пробовал заставить ее вернуться к Тэлону, но она отказалась.

— Возможно, он просто опаздывает. Или у него встреча, или еще что-то. Я не могу вот так взять и уехать.

Вэйн издал низкое, очень похожее на волчье, рычание и снова прислонился к забору позади стенда. Саншайн сидела на табурете, продавая свои работы и рисуя.

День тянулся, но ничего не происходило.

Камерон все еще не появился.

В четыре Селена устроила короткий перерыв.

Теперь Вэйн сидел на бордюрном камне позади нее. Он вытянул ноги на тротуар, скрестив их в лодыжках, и откинулся назад, опершись на руки. В этой позе его футболка съехала вверх по безупречному телу.

— Ты занимаешься этим каждый день? — спросил он.

— Почти.

— Черт, здесь скучно, как в аду. Что ты делаешь, чтобы не сойти с ума?

— Обычно делаю наброски или рисую. Не успеешь оглянуться, а день уже прошел, и пора идти домой.

— Ну, я это не понимаю.

Люди, которые не были художниками, никогда не понимали.

— Привет, Саншайн, ты принесла что-нибудь новенькое?

Саншайн повернулась и увидела Брайд Мактирней, стоящую напротив столика. Высокая и крупная, она выглядела довольно чувственно с лицом одного из ангелов Боттичелли. Ее рыжие волосы были так темны, что в помещении казались совсем черными, а на улице были сверкающе красными. Она носила их заколотыми, оставляя лишь тонкие прядки обрамляющие лицо.

У нее было по-настоящему доброе сердце. Брайд являлась постоянным клиентом Саншайн, и даже повесила несколько ее картин в своем магазине.

— Нет, извини. В последнее время у меня не было вдохновения. Я, главным образом, работала над заказами.

— Черт, я только что переехала на новую квартиру и надеялась, что у тебя найдется что-нибудь, что поможет сделать серые стены терпимыми.

Саншайн нахмурилась. Брайд любила свое жилье на Ибервилль.

— Почему ты переехала?

— Тэйлор не любит ночные городские дороги, поэтому я подумала, что было бы легче, если бы я жила поближе к его работе.

— Но ты работаешь в Квартале.

— Понимаю. Но это одна из жертв, которую мы должны сделать ради любви, — она улыбнулась, но Саншайн точно могла сказать, что это только фасад.

Это было то, что ее всегда возмущало.

Почему это женщина всегда должна жертвовать ради любви? Разве парень не мог поступить так хотя бы раз?

Брайд вздохнула.

— Позвони, когда нарисуешь что-то новое, что мне понравится, хорошо?

— Хорошо. Между прочим, ты хорошо выглядишь. Похудела?

Брайд засияла.

— До шестнадцатого размера. Но должна сказать, что я все время хочу есть.

— Да, но ты просто потрясаешь!

— Спасибо. Тэйлор записал меня на класс аэробики в своем клубе. Это еще больше помогает сгонять вес.

— Не похоже, что ты наслаждаешься этим.

Глаза Брайд потемнели от боли, и она отвела взгляд.

— Просто я ненавижу, что должна одевать спортивные штаны и идти в комнату, заполненную толстыми женщинами в леотардах — похоже, им действительно нужны эти классы. Это заставляет меня желать отправиться в Krispy Kreme[66] даже больше, чем диета.

Саншайн засмеялась.

— И не говори. Лично я не думаю, что они должны производить исключительно мешки из рогожи для всех, кто больше десятого размера.

Брайд снова улыбнулась.

— Кстати, о размерах платьев и тощих женщинах. Думаю, мне нужно вернуться в магазин. Будь осторожна, о'кей?

— Ты тоже.

Брайд побрела в направлении своего бутика.

— Кто это? — теперь Вэйн стоял и с голодным огнем в глазах глядел вслед Брайд.

Как он сделал это? Этот человек, или скорее волк, двигался тихо до жути.

— Ее зову Брайд Мактирней. У нее магазин на Ибервилль.

— Она… очень милая.

Саншайн поразило, что он так думал. Большинство парней пугались или просто отворачивались, видя рост и рубенсовские формы Брайд.

Вэйн же выглядел так, как будто только что увидел супермодель во плоти.

Это могло быть хорошим признаком…

Он мигнул и вернулся на бордюрный камень.

— Знаешь, я могла бы познакомить вас.

Он посмотрел на нее, потом уставился вдаль. Однако, она заметила сожаление в его глазах.

— Волки не общаются с людьми. У вас обычно едет крыша, когда вы узнаете, какие мы есть. Не говоря уже о том, что ваши женщины довольно хилы. Я не люблю, когда нужно сдерживать себя из страха покалечить или убить партнера, когда спариваюсь.

— И люди думают, что я прямолинейна. Здорово. Ты тоже говоришь все открыто, не так ли?

— Я уже сказал, что не являюсь человеком. И не подчиняюсь вашим запретам.

Это звучало довольно правдиво. Но было жаль. Брайд могла бы общаться с мужчиной, который принял бы ее такой, какая она есть, вместо того, чтобы садиться на строгие диеты и все время соблюдать режим.

— Ну и что у тебя с Кельтом? — спросил он через несколько минут. — Просто секс или это что-то большее?

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что ты выспросила у меня полную биографию. Думаю, это справедливая игра.

Саншайн присела рядом с ним.

— Я не знаю. Когда я рядом с Тэлоном, то чувствую, что мы будто одно целое. Как будто он — часть меня, та, о которой я не знала, пока не нашла.

— Он это тоже чувствует?

Она вздохнула:

— Кто знает? С ним трудно сказать что-то определенное. Я действительно не уверена, что именно я — та, которую он любит.

— Правда. Эмоции, кажется, не его сильная сторона. Однако, ты должна много значить для него, раз он позвал меня.

— С чего ты взял?

— Пойти против приказов Ашерона не самая обычная вещь для Темного Охотника. Этот человек управляет их жизнью и смертью. Во-вторых, Тэлон теперь должен мне за твою охрану. Тоже не самое приятное знание.

— Почему? Ты же не собираешься навредить ему, правда?

— Не сейчас. Но когда ты опасен для моих людей, довериться Катагарскому Слэйеру — шаг до глупости.

— Что значит Слэйер?

— Правильное определение для такого, как я.

Саншайн, нахмурившись, глядела на него.

— О'кей, и что точно означает Катагарский Слэйер?

— Тот, кто убивает без сожалений.

Холодок пополз по ее спине, и все же трудно было поверить, что он способен на такие вещи. Вэйн, конечно, был диким, но не казался совсем бессердечным, не смотря на то, что говорил.

— Ты, правда, делал это?

— Детка, я убил бы собственную мать, не думая дважды.

Она вспомнила, что ее бабушка говорила о его сестре и брате.

— А ты убил бы брата или сестру?

Он отвел глаза.

Она подтолкнула его в плечо.

— Ты не такой уж аморальный, каким притворяешься, Вэйн Катталакис. Мне кажется, в тебе больше человеческого, чем ты сам думаешь.

Саншайн вернулась на свое место и села на стул. Она продолжала разглядывать людей вокруг. Солнце село, а Камерон так и не показался. И вокруг не было никого, кто даже отдаленно был бы похож на угрозу.

Хорошо, никого, кроме ее охранника.

Незадолго до заката Тэлон встал и оделся. Он мерил шагами пол, умирая от желания пойти и отыскать Саншайн.

В беспокойстве он набрал Вэйна.

— Она все еще цела и невредима, — сказал Вэйн вместо приветствия, — Саншайн, — позвал он, — это Кельт, желает удостовериться, что я не съел тебя или что-то в этом роде.

Тэлон покачал головой от эксцентричных шуток Вэйна, ожидая, когда Саншайн возьмет трубку.

— Тэлон?

— Привет, детка, ты в порядке? — спросил он, сразу почувствовав облегчение от звука ее голоса с протяжным южным выговором.

Это был самый благословенный звук, который он когда-либо слышал.

— Все хорошо. Абсолютно ничего не случилось. Сегодня по-настоящему скучно. За исключением Вэйна. Он интересен в этом своем образе Каджо[67].

Тэлон улыбнулся. Его настроение немедленно улучшилось, когда он узнал, что с ней все в порядке:

— Ну, еще бы. Будь осторожна, я приеду, как только смогу.

— О'кей, до встречи.

Его сердце сжалось, когда она послала ему поцелуй. Саншайн передала трубку Вэйну. Боги, как он любил эту женщину.

— О, Талли, я тоже тебя люблю.

— Заткнись, нюхатель ширинок. Тебе не разрешали ластиться ко мне, это можно только моей милой.

Вэйн фыркнул:

— Знаешь, я собираюсь заставить тебя заплатить за этот день.

— Конечно. Я запасусь несколькими булыжниками специально для тебя.

Вэйн добродушно хохотнул:

— За это, болотная крыса, дополнительно будешь должен мне вкусное ребрышко.

— Считай, что уже получил его. Между прочим, как ты это делаешь? Держишься в человеческом облике без особых проблем?

— Очень просто. Я даже справляюсь с тем, чтобы удержать на себе одежду и все такое.

— Конечно, ты делаешь это. Не хочешь, чтобы моя Саншайн ослепла от твоего костлявого тела или еще чего-нибудь.

— Поверь, если она не ослепла, глядя на твою жирную, волосатую задницу, значит, моя ей точно не навредит.

— Волосатую? Извини, но ты определенно путаешь меня со своим братом.

Вэйн снова рассмеялся.

— Не может быть. Знаешь, солнце сядет через пятнадцать минут, так что я заканчиваю.

— Я удержу форт, Кастер[68]. Не волнуйся.

— Спасибо, Булл[69]. Скоро увидимся.

Тэлон дал отбой и ждал, пока не начал ощущать покалывания на коже, что всегда говорило о заходе солнца. Можно было ехать.

Примерно через сорок пять минут после наступления темноты Саншайн попросила Вэйна принести ей что-нибудь попить из автомата поблизости за углом. Он заартачился, но она убедила его, что будет у всех на виду, и не уйдет, пока он не вернется.

Как только Вэйн отошел, она услышала, как Селена присвистнула.

— Вон тот мужик выглядит страшным с большой «С». На нем написано, что он — серийный убийца.

Саншайн обернулась и увидела очень высокого черноволосого мужчину, вышедшего из-за угла. Лошади, выстроившиеся вдоль Декатур Стрит, беспокойно зафыркали и загарцевали, когда он проходил мимо них.

Словно ощутили в нем какое-то зло.

Он выглядел таким ужасающе зловещим, что у Саншайн сжался живот.

— Я должна вернуть Вэйна?

— Не знаю, — Селена поднялась из-за карточного столика и двинулась к Саншайн. — Если он сделает движение к тебе, я схвачу его, а ты кричи.

— О'кей, может, он просто пройдет мимо.

Он не прошел.

Взглянув на ее работы, мужчина остановился.

Саншайн пристально посмотрела на его левую руку с устрашающе-серебряными когтями.

Подойдя к столику, он не произнес ни слова. Она сглотнула и инстинктивно придвинулась поближе к Селене. Этот человек был бы невероятно красивым, если бы не выглядел настолько свирепым.

Саншайн и Селена нервно переглянулись.

Его темный и смертельный пристальный взгляд был сосредоточен на шарах в греческом стиле, которые она вылепила, посмотрев каталог музея. С мягкостью, на которую, казалось, он не способен, мужчина провел рукой по шару с красным орнаментом.

Вспышка тоски затуманила его глаза, как будто рисунок всколыхнул в его памяти что-то горьковато-сладкое.

— Это вы делаете их?

Она вздрогнула, встретившись с его тяжелым взглядом.

Низкий, соблазнительный голос звучал с таким сильным акцентом, что потребовалась целая минута, чтобы понять его вопрос.

— Да, это сделала я.

— Хорошая работа.

Наверное, она была бы ошеломлена меньше, если бы он достал пистолет и выстрелил в нее.

— Спасибо.

Когда он полез в карман, она приготовилась позвать Вэйна, пока не поняла, что он только достал бумажник.

— Сколько?

— Что ты здесь делаешь?

Саншайн посмотрела мимо мужчины и увидела приближение Тэлона.

— Это не твое проклятое дело, Кельт, — прорычал незнакомец.

— Убирайся от Саншайн, Зарек, или, клянусь, я раздавлю тебя.

Зарек засунул бумажник в карман и развернулся лицом к Тэлону.

— Попробуй, Кельт, и тогда твое сердце будет зажато у меня в кулаке.

Тэлон рванулся и отпихнул его назад.

Зарек качнулся к нему, но Тэлон увернулся и толкнул его снова.

Из ниоткуда появился Вэйн и отбросил их друг от друга.

— Эй, эй, эй, — рычал он на Тэлона, — что это значит?

— Чтобы я никогда не видел тебя около нее. Я серьезно, Зарек.

Зарек показал ему средний палец, развернулся и в ярости бросился прочь в сторону Пресветерианской церкви.

Саншайн испугалась, поймав дикий взгляд Тэлона. Было очень похоже, что он готов убить кого-нибудь.

— Тэлон?

— Оставайся там, где стоишь, — предупредил Вэйн. — Кельт, ты в порядке?

Тэлон не смог ответить. Он чувствовал только, как в нем нарастает ярость и требовательная, жгучая потребность разорвать Зарека на части. В тот момент, когда он увидел Зарека, его мысли вернулись назад в переулок, где тот был со своей жертвой. Помоги боже этому человеку, если он подобным образом поступит с Саншайн.

Он уничтожит его независимо от последствий.

Не говоря ни слова, он притянул Саншайн к груди и крепко обнял. Запустив руки в ее волосы, он вдохнул теплый аромат пачули и насладился покоем, который чувствовал, когда держал ее.

— Ты должен был присматривать за ней, Вэйн, — прорычал он Вер-Охотнику.

— Это только Зарек, Кельт. Успокойся. Он просто смотрел на ее работы.

— Он мог навредить ей.

— Но он этого не сделал.

— Да, и поэтому, тебе чертовски повезло.

Зарек все еще кипятился, прокладывая себе путь вниз к Аллее Пиратов. Когда он уже научится? Всякий раз, когда он пытался оказать помощь кому-то, этот кто-то разворачивался и кусал его за зад.

Он узнал женщину в ту же минуту, как увидел, и задался вопросом, почему Тэлон оставил ее без защиты.

Он подавил гнев: «Прекрасно. Дай ей умереть».

Ему-то о чем беспокоиться?

Дойдя, наконец, до конца аллеи, он остановился. Незнакомое, ледяное ощущение пробежало по его телу. Это был тот, которого Зарек не встречал с той ночи, когда из человека превратился в Темного Охотника.

— Зарек.

Он развернулся. Перед ним стоял не кто иной, как Дионис, греческий бог с безупречно причесанными короткими каштановыми волосами. Одет он был в темный твидовый пиджак поверх морской водолазки и был похож на высокооплачиваемого корпоративного рейдера.

— Если ты хочешь взорвать меня, Дионис, давай.

Тот засмеялся.

— Зови меня Дайон. Дионис — так passé[70].

Зарек напрягся, когда бог приблизился к нему. Власть этого существа была несомненна, что заставляло воздух вокруг него шипеть.

— Что тебе понадобилось от меня?

Дионис большим пальцем показал на Пидестрин Молл.

— Я подслушал твою маленькую перебранку с Тэлоном. И подумал, что мы могли бы заключить сделку, ты и я.

Зарек усмехнулся над самой идеей.

— Это походило бы на сделку с Люцифером.

— Да, но от меня не пахнет серой. И случается, что я одеваюсь лучше. Люс всегда выглядит, как сутенер, — он предложил Зареку сигарету. — «Иди вперед и получи это». Вот твой девиз.

Зарека зацепили его слова, и он подозрительно следил за Дионисом, пока прикуривал сигарету.

— Так что это за сделка?

— Все просто. У меня в городе есть парень, который делает для меня кое-что полезное. Ты столкнулся с ним вчера вечером. Это тот самый, который похож на твоего босса.

— Да, я знаю этого ублюдка. Я тоже ему должен.

— Знаю. Неудачно, что вы так встретились. Но если ты отбросишь гнев, наш договор тебе очень понравится.

— И что тебе нужно?

— Моему парню нужны несколько вещей. Мы могли бы уничтожить тебя сейчас, но я думаю, что человек таких «особых» способностей и навыков мог бы быть на нашей стороне, вместо того чтобы скитаться в вечности, как бестелесная Тень, — Дионис сделал паузу.

— Продолжай.

— Все, что мне нужно, это чтобы ты не охотился. Отправляйся домой, как хочет Ашерон, и оставайся там до Марди Гра. Стикс будет с тобой на связи в течение всего карнавала. Помоги ему с заключительными приготовлениями, и я дам тебе то, что ты желаешь больше всего.

— И что же я хочу больше всего?

— Конец твоим страданиям.

Зарек воздал должное богу, потому что тот знал, что предложить.

— Ты же не пытаешься меня обмануть?

— Клянусь рекой Стикс, что если ты поможешь нам, я избавлю тебя от твоей боли. Полностью. Никаких уловок. Никаких лазеек. Один взрыв — и ты будешь вдали даже от смерти.

— А если я не соглашусь?

Дионис дьявольски улыбнулся:

— У Гадеса есть хороший уголок Тартаруса[71], который ждет тебя.

Зарек затянулся сигаретой и мрачно рассмеялся.

— Как это страшно. И что же он собирается делать? Порвать мою плоть на куски? Сломать мне кости? Или еще лучше, почему бы не сбить меня с ног и пинать до тех пор, пока я не истеку кровью, или заставить меня выгребать дерьмо? А, подожди-ка, я понял, ты побывал там, делал это и у тебя есть видеозапись.

Зеленые глаза Диониса засверкали.

— Не могу поверить, что Артемида позволяет тебе жить.

— А я не могу поверить, что у тебя, бог, нет угрозы лучше. Но не переживай, — сказал он, видя, что Дионис был готов ударить его. — Я все равно ненавижу этих задниц, и меньше всего меня заботит, скольких из них вы превратите в Тени.

Бог сразу успокоился.

— Я принимаю твое предложение, ты знаешь номер моего сотового? — спросил Зарек.

Дионис кивнул:

— Будем на связи.

— Прекрасно. Увидимся во вторник.

По настоянию Тэлона, Саншайн собрала стенд и позволила мужчинам увезти все в галерею. Но когда они уже отошли подальше, она остановила их.

— Что ты делаешь? — спросил Тэлон, когда она открыла боковую стенку у тележки.

— Ничего.

Нахмурившись, он смотрел, как она достала шар, который понравился Зареку, и вручила его Вэйну:

— Ты не мог бы для меня передать это Зареку?

Тэлон был потрясен:

— Что с тобой? Ты сошла с ума?

— Нет, Тэлон. У этого человека слишком много боли. Думаю, что он мог бы получить от кого-нибудь добро.

Вэйн усмехнулся:

— Что он мог бы получить — так это хороший пинок.

— Вэйн, пожалуйста, — Саншайн убеждала его взять шар.

Он сделал это неохотно.

— Хорошо, но если он кинет это в меня, я потребую какой-нибудь компенсации.

Вэйн взял шар и пошел вниз по улице.

Она повернулась к Тэлону, который все еще хмурился:

— Зарек хлопнет им об стену сразу, как только получит.

— Я так не думаю. И даже если он разобьет его, я всегда могу сделать другой.

Он помог ей убрать тележку и вывел на улицу:

— У тебя очень доброе сердце.

— Это все мне говорят. Так мы будем охотиться за Стиксом?

— Дьявол, нет. Я никому не собираюсь давать шанс навредить тебе.

Саншайн зарычала в ответ:

— Слушай, моя бабушка кое-что сказала мне сегодня днем. Она велела следовать мне за своим сердцем сегодня вечером. Не знаю, что она подразумевала под этим, но я ей верю. Она — экстраординарный экстрасенс. И все, что она предсказала, осуществилось.

— Слушай, Саншайн, я не собираюсь помогать осуществлению того, что она предсказала. Я знаю только, что не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Когда умерла Нинья, я был так потерян, мне было так холодно. Я больше не чувствовал тепла. До тех пор, пока не ощутил на себе твои руки. Единственный способ справиться со всем — это похоронить то, что я чувствую. Но мне кажется, я больше не смогу этого сделать. Когда я с тобой, все, что я могу — это чувствовать и желать.

— Так же, как и я.

— И куда нас это привело?

— Я не знаю, Тэлон. Мне жаль, что я не знаю.

Тэлон обнял ее за плечи, и они пошли на площадь. Вокруг них гуляли другие пары.

Как же ему было жаль, что они не могут быть нормальной, счастливой парой, у которой нет никаких забот, кроме оплаты закладной.

Им не было предназначено этого.

Камулус играл с ними обоими и собирался причинить боль Саншайн.

Тэлон знал только один реальный способ защитить их обоих.

— Так куда мы идем?

— Мы собираемся увидеться с богом и попросить о чуде.