Ночь над прерией

КОЛОДЕЦ

Когда президент Джимми Уайт Хорс приблизился к кабинету суперинтендента, шея у него согнулась. Бессознательно согнулась: это было привычкой. Он мысленно упрекал себя, а тут ему предстояло опять постигать новые планы. Эта перспектива не обнадеживала его, ведь в течение десятилетия, когда он пять раз избирался президентом своего племени, все изменения происходили, по существу, без него. Он только принимал к сведению, сообщал, а еще пил, если не мог больше выдержать. Партии пьяниц и традиционалистов всегда протаскивали его каждый раз на выборах. Он получал на своем посту небольшое жалованье, которое гарантировало ему и его семье немного более обеспеченную жизнь, чем многим бедным его соплеменникам, и у него был дом с водопроводом в поселке агентуры.

Суперинтендент принимал его в общем и целом таким, каким он был, и это устраивало Джимми, ведь для него было бы трагедией, если бы ему потребовалось исполнять роль на таком уровне, до которого он не дорос.

Сегодня происходило большое совещание заведующих отделами, которые сэр Холи проводил по твердому графику, и на него, в порядке исключения, был приглашен Джимми Уайт Хорс. Секретарша сказала:

— Пожалуйста!

Джимми постучал в косяк обитой мягким двери, получил разрешение войти и скромно уселся на простой стул. Присутствовали Ник Шоу, Кэт Карсон, поправившийся Хаверман и Ева Билкинс. Питер Холи открыл совещание.

У Джимми была с собой маленькая записная книжка, и он старательно записывал все то из новых сообщений, указаний и обещаний, что надо бы потом передать членам совета племени. Приближалась последняя четверть года, период летнего строительства дорог был окончен. Было не слишком много такого, что казалось значительным.

Суперинтендент опасался, что большая безработица осенью и зимой еще увеличится. Выход? Предложения?

Хаверман вздохнул и сказал, что кустарные промыслы — это только работы на дому и в очень малых масштабах.

— Почему же! — хотел знать Холи.

— Люди очень равнодушные, не проявляют интереса.

— Имеются трудности со сбытом?

— Да, и это тоже.

Ева Билкинс высказалась за кружок для взрослых, для того, чтобы восполнить недостатки школьного образования, по крайней мере в английском — в чтении и в письме.

— Почему же его еще нет? — спросил Холи.

— Рассредоточенно живут люди, как же их собрать? Для такого кружка нет смысла использовать школьный автобус. И кто же будет вести кружок? Поскольку юноши и девушки у нас в резервации готовятся как учителя, окружная администрация направит их в другие резервации или еще в другие места. Миссис Холленд здесь у нас до сего дня — единственное исключение.

Дискуссия иссякла. Джимми все тщательно записал. Это ему было нетрудно. Он это делал довольно часто.

Прежде чем завершить церемонию, суперинтендент достал исписанный от руки листок.

— Личное заявление, — сказал он. — Джо Кинг хочет иметь собственный колодец.

— Отчего бы не фонтан! — заметил Хаверман.

— Нет, не фонтан, — возразил Холи с порицающей серьезностью. — Мистер Кинг здесь поясняет, что местность для артезианского колодца неподходящая.

Хаверман сделал круглые глаза.

Джимми записывал.

— Это не входит в нашу компетенцию, — сказал Холи, — ведь устройство колодцев поручено службе здравоохранения. Но мистер Кинг настаивает на заключении хозяйственного отдела. Он хочет, чтобы у него была не только питьевая вода, но и облагородить луга и поить скот. Он ссылается на новую хозяйственную программу.

— Мы не можем выбрасывать деньги, только взаймы. — заметил Хаверман.

— Мистер Кинг хочет получить долгосрочную ссуду и погасить ее в рассрочку.

— И без того уже обременен долгами, — сказал Хаверман. — Мы не можем ради него рисковать общественными деньгами, и речь идет не о деле, которое предоставит людям работу. Это снова личная претензия мистера Кинга.

— Личная инициатива, — поправила Кэт Карсон.

— Он может вырыть хоть десять колодцев, если сам будет за них платить. Но это совершенно излишне, потому что по соседству есть колодец на ранчо Бута. Мы спорим, можно ли сделать хотя бы один колодец на две деревни или мы не в состоянии; кто-то говорит, надо в каждой по колодцу. Но неужели нужны еще колодцы на каждом ранчо?

— Да, это было бы, конечно, чудо, — сказала Кэт Карсон, — но вне резервации такое положение уже существует. На каждом ранчо — колодец или несколько колодцев, в зависимости от величины.

— Будьте вы все же серьезны, миссис Карсон, пожалуйста. Мы не можем, Хаверман, заявление просто так подшить в дело. Предмет должен быть изучен. Состояние ранчо, перспективы, почвенные условия, предполагаемая стоимость буровой скважины и колодца с насосом, как предлагает Кинг. Я нахожу, что это не так безрассудно, Хаверман, и совершил бы грубую ошибку, ошарашив Кинга бюрократическими уловками. Его жена, как я слышал, лучшая ученица в школе у миссис Холленд. Она заключила договор на фриз для школьного зала. Она также старается выполнять другие договоры. Нельзя же людей обескураживать.

— Что же скажут в деревнях без колодцев, сэр, если мы одному-единственному ранчо, которое к тому же имеет по соседству колодец, предоставим то, что не получает деревня?

— Мы послушаем, что они скажут, Хаверман. Кинг, во всяком случае, уже что-то сказал, и пока, как мне кажется, вовсе не лишенное смысла. Словом, я прошу рассмотреть заявление на племенном совете и затем мне сообщить. Есть еще что-нибудь? Нет? Благодарю за внимание.

Джимми Уайт Хорс, покидая заседание, почувствовал себя на этот раз важнее и весомее, чем это бывало в других случаях. Член племени самостоятельно сделал заявление, которое суперинтендентом было отмечено как благоразумное!

Джимми пошел напротив, в маленький дом совета племени, и зашел к Дейву де Корби, который в исполнительном комитете совета племени был одним из пяти постоянно работающих членов, он занимался хозяйственными вопросами.

— Дейв!

— Да.

— У Бута же есть колодец?

— Да.

— У Кингов нет?

— Нет.

— И как же обстоит дело с колодцем у Бутов?

— Если вода есть — хватает даже на двоих.

— Для Бутов и для Кингов?

— Я сказал — для двоих. Я не сказал — для Бутов и для Кингов.

— Хм. — Джимми задумался. — Значит, не для Бутов и для Кингов?

— Нет.

— Но всегда же хватало.

— Да. Пока у Кингов не было брыкающихся коней, и Джо не был женат, и его не было дома.

— Не был дома и не имел брыкающихся коней. Но он же, говорят, выдержал с ними и жару, и огонь. И без собственного колодца.

— Выдержал.

— Хм. Он подал заявление. Прямо суперинтенденту.

— Он делает все, как будто нас тут нет.

— Да, он все делает с белыми. Он хочет иметь собственный колодец.

— Совет племени не роет колодца. Это делает служба здравоохранения. У нас нет денег.

— У нас нет денег. Но суперинтендент передает это дело нам.

— Тогда Кинг должен прийти к нам.

— Но у нас нет денег. Мы можем только ходатайствовать об этом.

— Одном собственном колодце для Кинга?

— Да. Раз имеется заявление.

— Он же будет сам что-то платить. — Дейв де Корби был образованным человеком.

— Да.

— Ты не знаешь, Джимми, что теперь происходит у Бутов?

— Нет, Дейв, не знаю.

— Тогда идем-ка на ту сторону, в кафе. Там ты, может быть, кое-что услышишь. Там сидит Гарольд.

— В кафе?»

— Он не пьянствует, нет, потому что в кафе нет бренди. Но, наверное, он напился прежде, чем туда прийти. Я только что был на той стороне. От него несло бренди. Он не должен таким публично показываться, да еще здесь, в агентуре. Мы ничего не получим, кроме неприятностей.

— С каких это пор Гарольд пьет? Он же был раньше порядочным человеком.

— Белокурая женщина его испортила. Это скитание ни для кого не проходит безнаказанно. Всегда потом от него что-нибудь остается.

— Как нарочно, Гарольд Бут. — Джимми погрустнел. — Не доставить ли нам его домой, пока не возникли неприятности?

— Кажется, там пока еще тихо. Оставь. Лучше нам не вмешиваться.

Рабочее помещение Дейва имело окно, выходившее на улицу. Можно было наблюдать за кафе напротив. Это был дощатый барак с большими заплатанными стеклами, оборудованный высокими стоячими столиками, несколькими обычными — со стульями и буфетной стойкой. Буфет обслуживала белая. У нее были обесцвеченные завитые волосы, одежду ее нельзя было назвать ни грязной, ни чистой. Посетители были исключительно мужчины, все индейцы. Служащие агентуры не ходили в это кафе. Перед Бутом на высоком столе у окна была бутылка кока-колы, он курил.

И тут перед домом совета племени показалась высокая фигура — никто не знал, откуда она появилась. Стоунхорн. Медленно он направился через проезжую часть на ту сторону, к кафе.

Джимми наблюдал за ним.

— Дева Мария, опять произойдет драка.

Дейв оставался за письменным столом и смотрел на противоположную сторону, место ожидаемых неприятных событий.

— Стоунхорну всегда надо вести себя вызывающе. Не может он иначе.

А тот уже вошел в кафе. Он взял в буфете чашку кофе. Остальные посетители проводили его взглядами. Разговоры смолкли, только еще попыхивали сигареты. Блондинка за буфетом продала блок жевательной резинки и незаметно наблюдала за Гарольдом Бутом.

Джо Кинг понес свою чашку к высокому столу у окна ч поставил ее против бутылки кока-колы Гарольда. Гарольд зло зыркнул на него. Посетители оставили свои места и полукругом выстроились вокруг. Среди них было несколько молодых людей, но большей частью это были люди от тридцати до сорока. Они жаждали развлечения и не боялись драки.

— Снова не обойдется без битья стекол, — сказал Дейв Джимми в доме совета. — Пойдем лучше туда, прежде чем разразится новая неприятность.

— Нет. Пусть об этом позаботится полиция, Дейв.

Дейв де Корби оставил Джимми в покое. Он постарался захватить с собой в кафе Фрэнка Морнинг Стара, замещающего вождя и члена совета по культуре, который в прошлом был солдатом. Посетители не обратили слишком большого внимания на двух вошедших членов совета, ведь ситуация была напряженная.

Стоунхорн достал из кармана монету, кинул ее блондинке и крикнул:

— За бутылку кока-колы! — С этими словами он неожиданным движением схватил бутылку Гарольда и переставил на свою сторону.

— Я за тебя заплатил, — сказал он при этом, — с тем чтобы ты тотчас же уходил. Нам двоим нет места под одной крышей, а я хочу попить здесь кофе. Иди пока на ту сторону, в суд, и запиши при Крези Игле в протокол, что ты семь лет назад сунул в мои тетради деньги Тикока для того, чтобы заклеймить меня вором. Там, в суде, лежит и твоя фузея, из которой ты хотел стрелять в меня через окно. Я ее туда сдал. Я сказал. Исчезни!

У мужчин, которые были свидетелями этой странной речи, она вызвала удивление и тревогу. Они нерешительно улыбались.

Гарольд был не способен ясно соображать. Все вокруг него качалось. Отчетливее всего он видел черные глаза, которые были устремлены на него, и он чувствовал, что никакой силе их не преодолеть. Он взревел, как загнанный в угол зверь, и хотел снова завладеть бутылкой, чтобы применить ее как оружие. Но Стоунхорн проскользнул под столом и схватил руку Гарольда сзади выворачивающей хваткой, принудил его подчиниться. Он вытолкнул Бута за дверь и отпустил.

Гарольд тотчас повернулся и хотел снова проникнуть внутрь.

Но там стоял Стоунхорн. Покачиваясь, Бут отказался от нападения и сделал движение рукой, как бы отмахиваясь от собственного намерения, и заковылял прочь. Стоунхорн вернулся к своему столу, разлил соседям кока-колу и выпил своей кофе.

Фрэнк и Дейв подошли к его столу.

— У тебя есть доказательства, Джо?

— Он должен наконец пойти в суд и пожаловаться на меня, тогда это и обнаружится.

Оба члена совета хлебнули тоже безвкусного коричневого жидкого кофе.

— Пойдем с нами, Джо.

— Зачем?

— По поводу колодца.

— Пошли…

Джо Кинг сидел перед советом племени. Он сидел перед президентом Джимми, шея которого даже и теперь оставалась еще немного согнутой, как будто от того, что он боялся полностью выпрямить свою широкую и высокую фигуру в тесном помещении; он сидел перед Дейвом де Корби и Фрэнком Морнинг Старом, который был солдатом, видел Европу, и перед старейшим — Биллом Темплом. Он сидел перед картинами, нарисованными маслом на коже, висящими на стене комнаты совещаний, перед ярко-зеленой прерией, белыми, как известь, стволиками берез и черными, словно вороново крыло, бизонами. Настороженность и недоверие — вот какие чувства испытывал он.

— Он непременно хочет иметь колодец, — объяснил Джимми присутствующим. — Суперинтендент спрашивает наше мнение.

— Это не по моей части, — сказал Билл Темпл. — У него ранчо, а не школа.

Темпл ведал в совете племени школьными делами. Ева Билкинс, которой в администрации агентуры была поручена эта область деятельности и которая была как бы его начальницей, призывала к строгому отграничению своего круга дел.

— Это, к сожалению, и не в моем ведении. По мнению белых людей, колодцы не относятся к культуре, хотя я не вижу, как мы без колодцев можем достичь культуры, — сказал Морнинг Стар. — Но есть некоторые другие вещи, Джо, о которых я с тобой с удовольствием бы поговорил.

— Колодцы — это служба здравоохранения, — пояснил Дейв де Корби. — Хозяйственники тут ничего не решают. Совет племени тоже никаких денег не предоставляет.

— Ты слышишь это? — сказал Джимми. — Какой мне написать ответ, что тебе одному надо дать колодец, хотя две деревни не имеют ни одного?

Джо Кинг молчал, уставившись перед собой, потом посмотрел на одного за другим на членов совета и наконец заговорил:

— Суперинтендент требует вашего мнения о колодце для моего ранчо. А вы должны требовать от суперинтендента. Здесь, на земле резервации, нет ни одного белого человека, который бы не имел колодца или водопровода в доме, в саду и на поле. Почему же существуют тысячи индейцев, у которых этого нет? Все оплачивается из одного кошелька, только одни получают что-то, другие — нет. Белые люди собираются лететь на Луну, а здесь не могут дать нам воды. Белые люди хотят повернуть реки Аляски, но не сюда, не к нам. Вокруг нас есть горы, леса, реки, озера, но никто не подумает о том, чтобы провести нам оттуда воду и сделать плодородными засушливые уголки нашей большой страны, которые у нас еще кое-где сохранились. Мы применяем больше электрических насосов. Грунтовые воды обильны и хороши, их можно подавать не только служащим, в больницу и в школу, но и на поля, на луга. Нужно воду поднять вверх, на холмы, и заставить течь вниз, тогда станут процветать наши ранчо и фермы. Так и происходит это в других штатах нашей федерации, где живут белые люди. Но вы, вы сидите здесь и вздыхаете: Джо Кинг захотел колодец. А вы должны кричать: воды, воды, воды! Кричать до тех пор, пока люди нас наконец не услышат. В Африке строят плотины, а у вас Джо Кинг захотел иметь свой собственный колодец. Индеец захотел свой собственный колодец! Когда у вас здесь такое слышали? В двух деревнях нет колодцев! Вы должны стыдиться говорить об этом, прежде чем не можете сказать, когда у них будет хотя бы один.

Члены совета выслушали его.

— Да, Джо, — начал затем Джимми, — это верно, и ты должен сказать об этом суперинтенденту. Ты много где побывал, и ты умеешь говорить.

— Но я не говорить хочу, я хочу иметь колодец, Джимми Уайт Хорс. Речи и письма — это ваше дело.

— Насос дорог, — сказал Дейв де Корби. — Электричество дорого.

— Да, — ответил ему Джо Кинг, — электричество дорого, но эффективно. Им можно приводить в действие насос. Оно совершает чудеса. Оно гонит воду днем и ночью. Его можно даже подключить к человеку. Оно и тут делает чудеса, и он скоро на все отвечает» да «. Если только его зовут не Джо Кингом. Я жду лишь три дня, и если вы за это время не представите отчета, как и где у нас лучше всего сделать колодец, то произойдет кое-что. По новейшему методу. Я сказал.

Он поднялся и пошел.

Члены совета не смотрели ему вслед, не смотрели они и друг на друга. Они смотрели перед собой, назад, во мглу жалкого минувшего десятилетия, в глубь колючих кустарников — разграничения компетентности, где слова и многие ростки новых начинаний, некоторые уже порванные, висели на их колючих ветвях.

Джимми захлопнул свою записную книжку.

— Ты, Дейв, свяжешься со службой здравоохранения, чтобы они обследовали местность на ранчо Джо Кинга. Выяснили все вообще, что касается водоснабжения. А лучше всего, иди сейчас же к суперинтенденту и сделай свою надпись на его заявлении для службы здравоохранения. У Эйви как раз сегодня люди из Нью-Сити. Джо собирается приплатить, и надо ему помочь. Даже если он и ведет иногда странные речи. Словно помешанный!

Дейв поднялся и вышел из помещения. Насколько легче было это все старому Айзеку Буту, подумал он. Айзек взял в аренду землю, от которой отказался белый арендатор, колодец там уже был устроен прежним хозяином. Это был плохой колодец, неглубокий, подчас его не хватало, и он часто загрязнялся. Однако он был, и его наличие успокаивало, никакого волнения тут не возникало. А вот Стоунхорну всегда надо создавать беспокойство.