Ночь с дьяволом

10

Домой Арон проник через заднюю дверь. Сисси все еще смотрела телевизор. Она даже не заметила его отсутствия. Очевидно, мать не слышала за шумом телевизора отдаленные сирены. Или решила, что это звуки телепостановки?

«Слава Богу, она ничего не заметила!» — это вполне устраивало Арона.

Он протащил «клайтвильскую» коробку к себе в комнату, запер за собой дверь и снова негромко включил музыку. Именно сейчас ему меньше всего хотелось, чтобы мать постучалась в его дверь.

Ящик притягивал его. Он поставил его на пол, стряхнул прилипшие к дереву мокрые листья, поддел ножницами крышку и приподнял ее. Из чертова ящика мерзко пахнуло гнилью и плесенью. У мальчика екнуло сердце. Становилось все интереснее...

Сколько лет его не открывали? Двадцать? Ящик выглядел довольно старым. Пауки сплели здесь свою паутину — темные дохлые комочки запутались в собственной ловушке.

Арон еще больше приоткрыл крышку, чтобы рассмотреть содержимое ящика. Он не знал, что там увидит, но был уверен: что-то интригующее...

Старые письма, счета за электричество, пара книг в черных переплетах, какие-то религиозные картинки...

Он вытащил из пачки одно письмо, написанное на пожелтевшей бумаге, полуистлевшее, с пятнами плесени.

«Напоминаем вам, что правилами Управления здравоохранения предусмотрено делать прививки всем детям пятилетнего возраста, которые готовятся к поступлению в школу, от следующих болезней: дифтерия, полиомиелит, оспа...»

Внизу стояла подпись: доктор Алмон Драссел.

Арон был разочарован. Он достал еще одно письмо.

«Уважаемые мистер и миссис Выкотски, обращаю ваше внимание на тот факт, что ваш сын уже шесть недель не посещает школу...»

Все остальные письма были о том же.

«...Если вы отказываетесь делать вашему ребенку вакцинацию, согласно правилам...»

«...Обратите внимание на здоровье вашего сына...»

«...Если вы откажетесь, то по постановлению судьи Уильяма Д. Кука...»

Еще в ящике было много религиозных карточек: например, фотография человека, одетого как Иисус, прибитого к креслу, с искаженным в агонии лицом. Кровь капала с его рук, ног. На голове — настоящий мученический железный венец...

Арон внимательно рассматривал картинки. У него пересохло в горле, ему никогда не приходилось видеть что-либо подобное. И все так реалистично было изображено, особенно страдания Иисуса...

На задней стороне карточек имелись надписи на иностранном языке — наверное, по-итальянски. Черт возьми!.. Арону и в голову не приходило, что папаша Брайан может хранить подобные картинки!

Он полез в ящик и достал старый дневник в кожаном переплете, стянутый ремешком и закрывающийся маленьким ключиком, болтающимся тут же на веревочке. Как в сказке про Пиноккио, которую Арон читал в четвертом классе! Какие тайны закрывал этот ключик?!

Буквы скакали, текст едва можно было разобрать... Как будто писал слепой. Одни буквы были маленькие и легкие, они взлетали над строкой, другие — тяжелые и уродливые, они выпадали из общего ряда. В некоторых местах на страницах были дырки, словно пишущий в исступлении рвал карандашом бумагу.

Арон попробовал разобрать написанное.

«...Отец заставил мальчика вытащить из сарая деревянную колоду. И пока он тащил ее, отец бил его хлыстом, потом ударил мечом...»

Ударил мечом? Что все это значит? Зачем он бил мальчика? Арон перевернул страницу.

«...не смог похоронить собаку Бакуса, потому что сейчас февраль и земля промерзла. Он выпорол мальчика снова. Мальчик не слушается его, он не прислушивается к словам Господа нашего...»

— Арон! Ар!.. — из коридора послышался голос матери.

Арон с испугом вскочил на ноги, быстро побросал все находки обратно в ящик, задвинул его под кровать и еще накрыл сверху какой-то одеждой. Только тогда он подошел к двери и отпер защелку.

— Ну что?!

— Ар! — мать подозрительно разглядывала его. — Чем здесь пахнет? Ты курил? От тебя пахнет как от старой пепельницы. Я чувствую запах дыма.

«Дыма!» — этого Арон не предусмотрел. Значит, от него пахнет пожаром, и нужно было дать какое-то правдоподобное объяснение матери.

— Ну... я... мы с Дастином и Мэттом жгли кучи с сухими листьями, потом стояли у костра... — Ложь дала желаемый эффект.

— У костра? Слава Богу, а то я уж подумала, что ты начал курить. Пожалуйста, не кури, Арон! Во всяком случае, не начинай в четырнадцать лет. Ты представляешь, как разрушительно действует курение на растущий организм? Ты начнешь задыхаться, кашлять... Курильщики сокращают себе жизнь на двадцать-тридцать лет...

— Я не курю, мама, — быстро заверил ее Арон. — Я один раз попробовал, выкурил две сигареты — и мне не понравилось.

— Да? — недоверчиво спросила Сисси, уверенная, что все мальчишки, подражая взрослым мужчинам, начинают в этом возрасте баловаться табаком.

Арон представил себе, что бы она сказала, если бы узнала истинную причину этого запаха. Сейчас Сисси выглядела такой доброй, красивой — блондинка с вьющимися волосами и большими голубыми глазами. Даже приятели Арона считали, что она не выглядит матерью четырнадцатилетнего парня.

— Пойми меня, — продолжала Сисси спокойным мягким тоном, — я действительно переживаю за тебя. Я тебя очень люблю. Не имеет значения, что я...

— Мама, пожалуйста, не начинай все снова! — взмолился мальчик.

— Позволь мне все сказать... Я понимаю, что детские ботинки стали тебе жать. Многие вещи происходят совсем не так, как тебе бы хотелось. Мир жесток... Я заболела, мне сделали операцию, твой отец ушел от нас...

— Мама! — снова запротестовал Арон. Он был еще слишком мал, чтобы уметь скрывать свои чувства. Боль, тревога и ранимость были написаны на его лице.

— Я только хотела сказать... Ты всегда можешь прийти ко мне и поделиться тем, что тебя волнует, Арон! Обещаю быть сдержанной и попытаться тебя понять. Ты можешь поговорить со мной обо всем. Слышишь?!

— Обо всем, кроме Брайана? — Арон напрягся. Он готов был довериться матери и даже рассказать ей о «клайтвильском» ящике...

Но как он объяснит ей, каким образом он его достал? Не мог же он ей признаться, что участвовал в поджоге гаража Брайана!..

«Черт! Вот дерьмо, а!» — ему нужно было еще самому во всем разобраться.

— Ты меня понял, Ар?

— Да... Хорошо...

Как только мать вышла из его комнаты, он запер дверь и полез за ящиком. Арон открыл дневник.

Мальчик долго не мог уснуть. Сначала пожар, потом этот дневник — что-то изменилось в его жизни. Большая плюшевая обезьяна в углу комнаты казалась темным страшилищем со свирепыми стеклянными глазами. Приоткрытая дверь в туалет напоминала пугающую черную дыру, зловещий «клайтвильский» ящик — сырую могилу с погребенными чужими секретами, а брошенная на пол одежда — будто затаившееся, готовое к прыжку опасное существо...

Арон встал и зажег настольную лампу. Ее мягкий приглушенный свет прогнал из комнаты мрачные видения. Но тут Арона словно обухом по голове ударили.

«А что, если Брайан Уайт и есть тот самый «детройтский потрошитель»?..» — он поражение уставился на ящик.

Да, он нашел оружие против Брайана Уайта.

Арон спрятался под одеяло и зажмурил глаза. Уж не чокнулся ли он после этого пожара? Что происходит? Кровавые религиозные картинки — ну и что?.. Даже дневник, написанный лет двадцать назад, еще не доказательство. Брайан Уайт — ублюдок, моральный урод... Но — Потрошитель?!

Арон не мог представить себе, что этот прилизанный, чопорный, сдержанный, имеющий приличную работу человек мог быть убийцей. Он чинит старые часы, собирает марки (Брайан показывал Арону свою коллекцию, у него было около пяти тысяч марок)...

«Нет... не может быть...» — думал Арон, засыпая. Настоящий Потрошитель должен быть похож на тех уродливых подонков из телевизионных детективов. И уж, конечно, кровавый убийца не может собирать марки, часы, музыкальные шкатулки...

Переживания прошедшего дня утонули в глубоком детском сне.

Сисси проснулась на следующий день, чувствуя недомогание. Она не могла понять, где конкретно у нее болит. Возможно, плохое самочувствие было результатом душевной тревоги.

Она подумала о сыне. Арон соврал ей вчера вечером, она была в этом уверена. Почему ее не покидало ощущение, что сын все больше отдаляется от нее? Что с ним происходит что-то плохое...

Как ей не хватало сейчас Энн, чтобы поделиться своими переживаниями, выслушать ее добрый совет! Но Энн так и не позвонила. Возможно, она настолько занята общением с матерью, что не проверила записи на своем автоответчике.

Сисси сняла трубку телефона, стоявшего на полке у кровати, и в который уж раз набрала номер подруги. После четырех гудков она услышала знакомую запись:

— Ваш звонок очень важен для меня. После звукового сигнала...

Сисси откашлялась и сказала в трубку:

— Это снова звоню я. Прошу, перезвони мне! Я не хочу, чтобы нас что-то разъединяло... — и после небольшой паузы неожиданно поделилась: — Арон пробовал курить. Представляешь? Я очень расстроилась. Конечно, в его возрасте это нормально, все мальчишки пробуют, но я не думала, что мой сын тоже... Я очень беспокоюсь за него...

Она хотела продолжить свою исповедь, используя автоответчик как электронный почтовый ящик, но что-то остановило ее. Какой смысл говорить все это сейчас бездушной машине? Если Энн ей не перезвонит... Значит, с ней что-то случилось.

«О Боже! Почему мне пришла в голову такая дикая мысль?»

— Энн! — крикнула Сисси в телефонную трубку. — Пожалуйста, перезвони мне! Я сейчас ухожу на аэробику и вернусь около одиннадцати часов. Пожалуйста! Откликнись!..

Зеркала в большом зале для занятий аэробикой отражали сорок скачущих, размахивающих руками и ногами фигур.

Сисси почувствовала прилив свежих сил. В последние дни она сильно нервничала, не могла расслабиться. Размышления о свадьбе вызывали сильное волнение. Непослушание сына-подростка попортило ей немало крови. Она считала, что страшные истории, которые рассказывали знакомые о своих детях, не имеют никакого отношения к ее семье...

— Сай! Сай! — услышала она знакомый голос, когда шла в душевую.

Обернувшись, Сисси увидела приближающуюся сестру. Джозефина выглядела смешно в своем нынешнем положении, надев купальник и скрепив зачесанные назад волосы яркой лентой.

— Привет! Я тебя искала! Доктор говорит, что плавание очень полезно для беременных женщин. Я пришла в бассейн... Брайан не пострадал от этого пожара? — вдруг спросила сестра.

— Пожара? — Сисси похолодела. — Какой пожар?

— Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь? Мне рассказала об этом знакомая в магазине сегодня утром. Я зашла купить несколько шелковых цветов на платье. Они прелестные, Сай, и очень дешевые. Потом скажу тебе, где находится эта лавка... Так вот, у него начался большой пожар в гараже, почти все сгорело.

Сисси в прострации повернулась спиной к сестре и пошла к раздевалке, оставив сестру стоять с открытым ртом.

Значит, это случилось вчера вечером, а он даже не позвонил ей...

Джозефина догнала сестру.

— Разве он ничего не рассказал тебе? Я хочу сказать... Если Эд скрывает от меня что-то, я начинаю подозревать его в самом плохом. Но ты же знаешь, мужчины могут обдурить только самих себя! Поэтому я его легко прощаю...

Позднее, когда Сисси уже ехала домой, она подумала, что относится к вранью блудного человека не так легко, как сестра. Она была немного обижена... Нет, по правде говоря, серьезно оскорблена: у ее жениха случился пожар в доме, а он даже не удосужился ей позвонить! Может, он считает, что Арон к этому причастен?

«О Боже, только не это!..» — она так резко повернула руль, что машину вынесло на разделительную полосу.

Сисси доехала до улицы, где жил Брайан, и медленно покатила мимо его дома. Гараж весь выгорел. Почерневшие стены, выбитые окна... Перед домом стояла арендованная машина.

«Он уже успел арендовать автомобиль, но не нашел времени позвонить мне?!»

Она остановилась, вышла из машины и пошла к двери его дома. На лужайке стояли лужицы с грязной пеной, везде валялись обрывки бумаги, остатки картонных ящиков.

Сисси нажала кнопку звонка.

Через пару минут Брайан открыл дверь. У него было усталое выражение лица, под глазами — темные круги. На щеках — небритая щетина. Она никогда не видела его таким расстроенным.

— Сисси?!

— Брайан! О, Брай! — Сисси обняла его. — Я не знала, что у тебя случился пожар! Почему ты не позвонил мне? Я бы сразу пришла... Давай я помогу тебе прибраться! Здесь такой беспорядок!

— Беспорядок? Да, беспорядок... — он обхватил ее руками, но без обычной нежности.

От него пахло дымом.

— Ты, конечно, не спал всю ночь?

— Да, всю ночь работал. Шесть часов только проводку чинили и восстанавливали электрическую сеть. Ремонтная бригада недавно уехала. Возникла проблема с сигнализацией...

Сисси провела рукой по его впалой щеке.

— Тогда тебе нужно лечь и немного поспать! Что бы там ни случилось, это может подождать. Ты уже завтракал? Приготовить тебе что-нибудь поесть?

— Завтрак?! — он переспрашивал ее так, словно она говорила на иностранном языке. — Я не голоден.

— Хорошо... Брай! Ведь это случилось вечером. Почему ты не позвонил и все мне не рассказал? О пожаре мне сообщила Джозефина в оздоровительном центре, а ей — какая-то женщина в магазине.

Брайан не смотрел ей в глаза.

— Пожарные нашли остатки газового баллона, Сисси. Они допрашивали подростков, живущих по соседству. Я не назвал им имя Арона... Нет, я ничего им не сказал...

— Арона? Ты думаешь, что он мог?.. — с тревогой переспросила Сисси. Она вспомнила, что от сына пахло вчера дымом.

Брайан не поднимал глаз от пола.

— Я не хочу неприятностей... Но и не хочу его видеть здесь больше... Не хочу... Ты знаешь, что бывает, когда подростков наказывают за хулиганство. Они возвращаются и мстят — в тысячу раз хуже... Мне этого не надо.

Сисси с трудом верилось, что Арон мог натворить такое. Разбитые тыквы — да. Бросание яиц в окна — да. Этому она могла поверить. Но и все! Ее сын не преступник!

— Теперь они сожгли гараж! — в его голосе появились гневные нотки. — Просто так, ради забавы. Что дальше?

Сисси решила немедленно ехать домой и поговорить с сыном.

— Я разберусь с ним!

— Не надо!

— Я должна, Брайан!

— Нет! — он сделал рукой жест, словно выпроваживая ее за дверь. — Я не хочу новых актов вандализма, Сисси. Не смогу это перенести... Мои коллекции, мои вещи!.. Все, что есть в доме!.. Ведь они могут в следующий раз поджечь мой дом, Сай!

Она с тяжелым чувством побрела к своей машине. Как она могла винить Брайана в том, что он беспокоится о своем доме? Все ужасно плохо!.. Уже несколько недель все так плохо...

И дело не только в Ароне. Возникли проблемы в ее взаимоотношениях с Брайаном. Он вел себя как-то отстраненно, совсем не как жених перед свадьбой.

Она с тоской подумала, что, наверное, совсем не нужна ему. Любой любящий мужчина сразу же позвонил бы своей невесте, случись у него пожар. Брайан вел себя так, словно пытался отгородиться от нее. Он даже не пустил ее в дом.

А вообще-то он ее любит? Хочет ли ее?

Сисси ехала домой, пытаясь разобраться в своих путавшихся мыслях и чувствах.

Стоял прозрачный октябрьский день, золотая осень еще не кончилась. Золотистые и красные листья сверкали разноцветными огоньками на фоне безоблачного неба. У соседнего дома Джон Пикард граблями собирал опавшую листву в кучу, потом складывал ее в черные пластиковые мешки.

Да что с ней происходит?! Через несколько недель она должна выйти замуж. А где же это необыкновенное чувство счастья, радостного волнения, надежд? Вместо этого ее мучили самые дурные предчувствия...

Она вошла в дом и обнаружила, что Арон уже встал, съел пакет жареных орехов и улизнул куда-то, даже не оставив записку. Она догадывалась, что он снова мотается где-то с Дастином.

Сисси не могла больше ждать. Им надо немедленно поговорить... прямо сейчас. Она должна убедиться, что ее сын не причастен к поджогу гаража Брайана.

Подняв телефонную трубку, Сисси набрала номер Пикардов. На звонок ответил Дэвид Пикард, старший брат Дастина, он уже учился в Оклендском университете.

— Дастин? Он уехал в Лэйксайд, — последовал лаконичный ответ.

Лэйксайд-Молл — район больших магазинов в Стерлинг-Хэйтс, всего в двадцати минутах езды от ее дома. Сисси повесила трубку, размышляя, есть ли ей смысл искать Арона. Шансов встретить там сына было слишком мало. Конечно, она смогла бы отыскать среди других машин старенький «меркьюри» Хитер...

Сисси устало опустилась на стул в кухне, стараясь успокоиться. Можно целый день гонять по городу в поисках сына. Действительно ли он устроил этот поджог?

Если это сделал он... О Боже!.. Это ее вина!

Волна горечи захлестнула ее. Все началось с операции на груди, из-за чего Том бросил ее. Из-за этого они и развелись. Потом Бог помог ей, и она встретила Брайана, а теперь опять все пошло кувырком. Чертов рак!..

Вот и Арон расплачивается за ее болезнь...

«Сисси, не будь идиоткой, — сказала бы Энн. — Не надо все сваливать на болезнь. Разве ты его любила? Разве он был хорошим мужем? Никто бы не удержал этого паршивца Тома в браке! Даже если бы операции не было. Арон страдает от вашего развода. Но зачем же взваливать на себя всю вину за все происходящее в этом чертовом мире?!»

Энн! Вот кто бы помог ей сейчас во всем разобраться! Она — настоящий искренний друг, говорит всегда прямо, не вешает лапшу на уши, не смотрит на мир сквозь розовые очки.

Сисси еще раз набрала номер Энн. Все тот же голос автоответчика. Она не стала оставлять еще одно длинное сообщение, просто назвала свое имя и попросила перезвонить.

Уборка дома была единственным способом заглушить свою тревогу и волнение. Сисси достала мощный пылесос и стала нервно таскать его по полу, стараясь не думать об Ароне и Брайане. Она даже почистила лестницу, кладовую, куда не добиралась уже полгода.

После этого постирала вручную несколько свитеров и рубашек Арона, собрала уже выстиранное белье сына и отнесла к нему в комнату. Раскладывая одежду в шкафу, Сисси заметила старый грязный ящик, пропахший плесенью. С какой свалки притащил его Арон? Почему он поставил его в этот шкаф? Что она могла найти в нем?

Сисси повернула ящик другим боком и увидела надпись: «Клайтвиль».

«Клайтвиль? Город, где родился Брайан?..

Если Брайан родился в Клайтвиле, значит, это его ящик? А почему он пропитался водой?»

Ответ был ясен.

Пожарные тушили огонь водой. Арон украл этот ящик из гаража Брайана...

Сначала она не хотела открывать ящик, но в него уже лазил раньше Арон, и интуиция подсказывала ей, что она должна это сделать.

Сисси осторожно вытряхнула содержимое ящика. Там были официальные письма каким-то супругам Выкотски, предупреждения, что они должны срочно показать сына врачам. Сисси вспомнила о своем детстве в Рочестере. Как могут родители отказывать своему ребенку в медицинской помощи? О ком шла речь в этих письмах? О Брайане?..

Она открыла дневник, написанный какой-то Дженни. Матерью мальчика, которого не показывали врачам? Она пролистала несколько ветхих страниц.

«...Он выпорол мальчика... Мальчик рыдал... Карающий меч Господа... Он бил его всем, что попадалось под руку... Собака скулила... Вскрытие не было произведено...» — последняя фраза заставила ее перевернуть страницу, возвращаясь к ранее написанному.

Видимо, речь шла о какой-то престарелой родственнице — скорее всего, о бабушке, которая умерла одна в доме.

«Всевышний не хочет, чтобы тревожили ее останки. Не богоугодное это дело! Ужасно! Мы не отдадим ее им, не позволим им лезть в ее внутренности. Они — волки, которых нужно уничтожить...»

Сисси положила дневник обратно в ящик. Чем-то дьявольским веяло от этой пожелтевшей тетради. Она слышала о разных ужасах, которые творились у последователей методистской церкви, их религиозном фанатизме, ненависти к иноверцам. Инквизиция, культы... Уж не принадлежал ли этот дневник одному из членов общины Джеймса Джонса, которые совершили массовое самоубийство?..

Но больше всего интриговало другое. Если этот ящик принадлежал Брайану и Арон украл его — значит, каким-то образом все эти бумаги имели отношение к самому Брайану.

Она снова достала дневник и стала читать уже более внимательно в поисках имени мальчика. Имя Брайана там не упоминалось, речь шла просто о «мальчике», как если бы у него вообще не было имени. Раз ей встретились слова «Плохой Мальчик», написанные с заглавных букв.

— Мама! — она услышала за спиной недовольный голос Арона. — Мам, что ты ищешь в моем шкафу?

Сисси обернулась с виноватым видом.

Арон вызывающе смотрел на нее.