Нокаут на шестой минуте

1 Воскресенье (вечер)

«На ринг приглашаются боксеры второго среднего веса…» Голос диктора на мгновение перекрыл ровный гул, который висел под сводами Дворца спорта. Прожекторы, освещавшие ринг, вспыхнули ярче, зрители заторопились вверх и вниз по проходам, занимая места.

Обозреватель еженедельника «Спорт» Муслим Адигезалов сложил газету и поудобнее устроился в кресле литерного ряда — за судейскими столиками.

— Предвкушаешь? — толкнул Муслима в бок сидящий рядом главный врач соревнований Рамиз Джавадов. Он нервно потирал полные ладони и дергал себя за отворот белого халата, открывая яркий значок на лацкане пиджака. — Сколько мы ждали этот бой!

— Да, бой может получиться, — равнодушно кивнул Адигезалов и достал блокнот. — Если Ахундов прилично сработает, он может в первой сборной закрепиться. Попов готов его на чемпионат Европы взять. Он мне сегодня сам сказал.

— Интервью с ним писать будешь? — Джавадов уважительно посмотрел на соседа.

— Вряд ли. Если Ахундов проиграет — смысла нет.

— А если выиграет?

— У Бауэрса не выиграет. Все-таки чемпион мира.

По проходам на ринг поднялись боксеры. Адигезалов пристально вгляделся в Бауэрса, разминающегося в своем углу.

— Смотри, Рамиз, он весит всего на полкило больше Ахундова, а кажется намного здоровее.

— Ничего, — азартно бросил Джавадов, которого уже захватил предстоящий бой. — Ахундов также не доходяга. И готовился он серьезно. Будут Бауэрсу сюрпризы.

Встреча сборной СССР и сборной лучших боксеров Европы в Баку была предпоследней в турне гостей по Советскому Союзу. Они неожиданно проиграли первый матч сборной Российской Федерации, выиграли у сборной Москвы, и теперь встреча в Баку и предстоящий матч в Ташкенте с олимпийской сборной страны были для них делом престижа. Бакинский матч складывался для сборной СССР неудачно. Чемпион страны и победитель Кубка Европы во втором наилегчайшем весе ереванец Армен Загирян вдруг занервничал и проиграл своему давнему сопернику — боксеру из Венгрии Лайошу Тотту. Такая неудача на старте выбила из колеи остальных боксеров. Досадные ошибки пошли одна за другой, и перед боем Ахундова с Бауэрсом счет был 5:3 в пользу гостей. Поражение Ахундова лишало советских боксеров шансов на победу в матче. И потому трибуны ждали от единственного представителя своего города в сборной только победы, не желая принимать во внимание то обстоятельство, что его соперником был чемпион мира Рудольф Бауэрс.

Коротко звякнул гонг. Ахундов, подбадриваемый ревущими в едином порыве зрителями, бросился вперед. Но ошеломить соперника градом ударов не удалось. Опытный Бауэрс был начеку. Он встретил советского боксера коротким ударом в голову и отступил, не желая ввязываться в обмен ударами. Секунды бежали. Бауэрс вел бой неторопливо, Ахундов же — наоборот. Сказывалось предматчевое волнение и желание отличиться перед своими болельщиками. Он раз за разом налетал на соперника и, встреченный точным ударом, откатывался назад.

— Ну, что скажешь, что? — азартно шептал Джавадов, вскакивая со скамейки и пихая Адигезалова в бок. — Видишь, как атакует!

— Брось, Рамиз, — отмахнулся журналист. — Он выдохнется и во втором раунде будет ползать.

Но Джавадов не слышал, приветствуя еще одну безрезультатную атаку Ахундова. Бауэрс отбил ее спокойно, подставляя под удары плечи и перчатки. И вдруг он, словно распрямившаяся пружина, бросился вперед. Молниеносно нанес не ожидавшему штурма Ахундову два мощных удара. Тот рухнул как подкошенный на бок. Рефери, энергично размахивая рукой, начал отсчитывать секунды. Трибуны напряженно молчали, переживая неудачу своего любимца. При счете «восемь» Ахундов поднял руки, показывая, что готов продолжать бой. Трибуны облегченно вздохнули. «Бокс», — скомандовал рефери. Боксеры сошлись в центре ринга, но тут же звякнул гонг. Чуть толкнув друг друга плечами, боксеры отправились отдыхать.

«В синем углу ринга — победитель прошлогоднего первенства мира в Мексике Рудольф Бауэрс. Его рост — 171 сантиметр, вес — семьдесят четыре с половиной килограмма…» — разнесся над трибунами бесстрастный голос.

— Ну, что скажешь? — Адигезалов тронул за плечо соседа.

— Бауэрс, конечно, класс, — оценил Джавадов. — Но все может быть. Чем черт не шутит.

— Оптимист ты, Рамиз, неисправимый, — рассмеялся Адигезалов. — Или в боксе ничего не смыслишь. Хорошо, если явного преимущества не будет.

Джавадов надулся и упрямо буркнул:

— Все может быть.

…Второй раунд не изменил общей картины боя. Боксеры ловко маневрировали. Ахундов горячился, а Бауэрс, чувствуя свое превосходство в классе, спокойно вел схватку к победному концу. Трибуны недовольно шумели, требуя активных действий. Наконец Ахундов решился. Обманным финтом он заставил Бауэрса раскрыться, нырнул под руку и, выпрямляясь, нанес сильный удар в подбородок. Трибуны ахнули. Бауэрс на мгновение опешил, однако успел защититься от следующего удара. Но, видно, апперкот потряс его. Он упал на одно колено и медленно сполз на помост.

— Какой удар! Какой удар! — вопил Джавадов.

Рефери решительным жестом отправил советского боксера в угол и склонился над его соперником. «Раз, два, три…» Трибуны кричали не умолкая. Бауэрс попытался встать, но упал на спину. На трибунах началось что-то невообразимое. Пять тысяч человек ревели. Рефери закончил счет и развел руки, фиксируя нокаут. Задыхающийся от усталости и счастья, Ахундов бросился в объятия тренеров. Секундант Бауэрса, невзирая на протесты рефери на ринге, перелез через канаты и склонился над боксером.

Адигезалов, не сводивший глаз с ринга, дернул Джавадова за рукав. Тот, словно скинув с себя какое-то оцепенение, подхватил сумку и бросился на ринг. Присев возле боксера, он пощупал пульс Бауэрса, достал из сумки бутыль с водой и отвинтил пробку. С трудом шевеля губами, боксер сделал несколько глотков, попытался что-то сказать, но горло его свела судорога и он откинулся на спину.

Носилки появились почти мгновенно. Бауэрса осторожно уложили на них и перенесли через канаты. Носилки поплыли на виду у восторженных трибун к раздевалке. Там Бауэрса уложили на узкий массажный диванчик, на котором он через двадцать секунд скончался.