Номер с ванной

7

Не договорился. Примерно через час мы обнаружили его в коридоре перед нашим общим номером. Он прохаживался туда-сюда и взволнованно курил. Едва заметив нас, поспешил навстречу с нескрываемой радостью.

— Слава Богу, друзья, а я уже думал, что мне придется спускаться за вами в кафе.

— Что случилось, доктор? — сдержанно спросил я, опасаясь, как бы и нам не попасть в передрягу из-за его супружеских неприятностей. Дело в том, что едва он покинул кафе, как у нашего столика появился официант, передав, что дежурный очень извиняется и просит пана управляющего снова явиться к нему. Дело очень важное и безотлагательное. Богачек сперва украдкой взглянул на пани Гану, а потом принял непреклонный вид и заявил, пускай, мол, старина Гермох идет куда подальше а не дергает своего шефа из-за всякой глупости. Его супруга раздраженно произнесла:

— Вот идиот! За что ему только деньги платят?

На этот вопрос официант ничего не ответил, только многозначительно пожал плечами, а Богачек дал ему задание принести еще бутылку и передать дежурному, что управляющего не нашел. Официант обернулся мигом и, открывая «бикавер», сообщил, что, в общем, согласен с мнением уважаемой пани насчет дежурного, такого недотепу надо поискать, но все же осмелится посоветовать пану управляющему заглянуть хотя бы на минуту в вестибюль, потому что какой-то гость угрожает подать жалобу на руководство отеля.

Пан Богачек с молчаливого согласия супруги покинул свое кресло. Через пару минут он вернулся.

— Что случилось? — скорее с раздражением, чем с любопытством, спросила Гана.

Богачек махнул рукой:

— Представьте себе, там жена и зять вашего соседа. Пришли устроить ему скандал. Вернее, приехали. А теперь не могут завести машину. Требовали от дежурного, чтобы обеспечил им автомеханика. Посреди ночи! Он им спокойно объяснил, что это немыслимо, тогда они решили переночевать. Представляете такую наивность? Ну и тут мужчина начал грозиться: мол, если они немедленно не будут устроены, он заявит куда следует, что мы заносим фальшивые записи в книгу регистрации гостей. Потому что он, дескать, точно знает, что его женатый свояк поселился вместе с какой-то девицей. Так что, пан Кабеш, имейте в виду, конечно, только для проформы: с доктором Баудышом живете вы. Лучше всего, если дамы тоже договорятся. Барышня Мирка, вы не против?

Мирка кивнула, а меня разобрала злость. В первую очередь на Баудыша. Какого черта от такой милой жены лезть на тузексовку! А потом я разозлился и на Мирку. За то, что затащила меня в это общество, проникнутое духом снобизма и, честно говоря, довольно скучное. А в конце концов я обругал и самого себя. За то, что позволил доктору заплатить за обед, а значит, был у него в какой-то мере в долгу и вынужден прикрывать его связи с Алисой.

— Надеюсь, пан зять не собирается подглядывать в замочную скважину, кто с кем находится в комнате. И не приставит к балкону лестницу, чтобы проверить, кто с кем лежит в постели, — заметил я.

— Для верности опустите шторы и никому не открывайте, — засмеялась Гана. — Обманутые жены могут быть опасны… А как ты все же от них избавился, Карел?

— Посоветовал устроиться в автомобиле и даже предложил на ночь одеяла. Пообещал, что рано утром вызовем автосервис. Ну и сказал, что к их услугам все остальные службы нашего заведения. Например, кафе, где они могут сидеть до трех утра.

Услугами кафе они не воспользовались. Во всяком случае до часа с четвертью, когда мы расплатились и вместе с Богачковыми направились к лифту. Наверх мы поехали вдвоем с Миркой, пан управляющий пожелал еще заглянуть в канцелярию, а его супруга — на кухню.

— Вот еще не было печали! — сказал я Мирке, едва нажав на кнопку с цифрой «I».

— Не расстраивайся, — успокаивающе произнесла она, — прямо с утра договоримся с барышней Гайской…

— Да разве дело в Баудыше и его куколке? — прервал я ее.

— Просто я иначе представляю себе отпуск, понимаешь? Она грустно кивнула. Лифт уже давно стоял.

— Пошли? — тихо спросила она.

— Пошли! — согласился я. — Но если родичи Баудыша устроили засаду у номера, торжественно провозглашаю, что ручаться за себя не могу.

Власты с Петром в засаде не оказалось. Зато был доктор.

В следующую минуту мы узнали, что он никак не мог попасть в номер. Мирка вынула из сумочки ключ и отперла наши апартаменты. Едва ступив на порог нашей общей прихожей, Баудыш поклонился, пожелал нам доброй ночи и двинулся направо. Сквозь отворенную дверь я услышал слабый шум текущей воды. О господи, вот почему она не открывала! Сидит в ванне…

— Пойду испорчу еще одну сигарету, — сообщил я Мирке и вышел на балкон. Закурил и загляделся на пруд. Он простирался за слабо освещенным пляжем, широкий, тихий, и по его спокойной чернильной глади плыл крупный серп растущего месяца — картина идиллическая, успокаивающая. Я поглядел назад, в спальню. Мирка как раз снималала платье. Она перебросила его через спинку кровати, а потом села в кресло и стянула чулки. Когда же она освободилась от комбинации и расстегнула бюстгальтер, в комнату вдруг ворвался доктор Баудыш. Я видел, как он отчаянно жестикулирует и как у Мирки вдруг опускаются руки, которыми она, инстинктивно прикрыла грудь.

Я мигом очутился рядом с нею.

— Что там у вас стряслось, пан доктор? Даже забыли постучаться…

— Алиса… — выдавил он, в глазах у него смешались ужас и удивление. — В ванне… Надо срочно вызвать врача…

— Врача? — повторил я и почувствовал, как у меня сдавило желудок.

— Алиса мертва… — глухо произнес Баудыш.

Я выскочил в прихожую и заглянул в ванную. Небольшое, почти до самого потолка выложенное кафелем помещение с умывальником, высоким настенным зеркалом и ванной казалось пустым. На вешалке висели снежно-белый купальный халат и мохнатое полотенце, на серо-белом плиточном полу лежал темно-красный синтетический коврик, а на нем — кокетливые тапочки, промокшие насквозь, потому что через край ванны переливалась вода. Она струилась вдоль боковой стены и уходила в сточное отверстие посреди ванной комнаты. Алиса лежала в ванне. Голова со спутанными каштановыми волосами и закрытыми глазами, туловище, руки и узкие ступни — все это было под водой, на поверхности торчали только колени согнутых ног, острые, задубевшие, похожие на два забытых Богом, полных отчаяния и безнадежности островка. Я осторожно приблизился к ванне, прикоснулся к одному колену — оно было холодное, почти ледяное, такое же, как и вода, в которой покоилось неподвижное тело. Машинально потянулся повыше, чтобы остановить воду, но кран с красной пометкой на фаянсовой головке был закрыт до отказа. Открыт был второй, с синей пометкой. Я покрутил его, и вода остановилась. Потом я повернулся к дверям. Доктор Баудыш стоял, прислонясь к косяку. Он был явно в полуобморочном состоянии. Мирки не было видно, наверное, она осталась в нашей комнате.

Я вышел в прихожую и заглянул в ту часть апартаментов, которую занимал доктор. Размерами и меблировкой она полностью походила на соседнюю. На постели у окна лежали вечернее платье Алисы и беспорядочно разбросанное белье; казалось, она так торопилась в ванну, что срывала его с себя и швыряла, как попало. На ночном столике я увидел черный завитой парик, на одном из кресел у письменного стола — сумочку, а на самом столе — полупустую пачку «Старт», элегантную газовую зажигалку и патентованную авторучку. В замке торчал ключ. Окно на балкон и балконные двери были открыты, влажный летний ветерок легонько шевелил кремовую штору, убийца проник в ванную либо через балкон, либо через нашу с Миркой комнату.

— Никому ничего не трогать, ни к чему не прикасаться, — сказал я, наконец. — Спуститесь к дежурному. Пускай звонит в отделение ОБ.[3] И еще — пусть вызовет управляющего. Ему, наверно, придется закрыть отель.

Доктор механически кивнул и деревянной походкой прошествовал из комнаты. Я взглянул на Мирку. Она сидела на самом краешке постели, напряженно выпрямившись и прижав ладони к бедрам.

— Нам с тобой везет, — заметил я, когда она подняла на меня перепуганный взгляд. И, так как она молчала, пояснил: — Я имею в виду — на убийства…

А про себя закончил: «На убийства проституток».