Норби и пропавшая принцесса

Глава 2 Планета Изз

– «Я бродячий менестрель, в рубище хожу холщовом, но прольется песнь моя…»

– Фарго, – произнес адмирал Йоно, откладывая листок с нотами и массируя свою лысину. – Я не верю, что Гилберт и Салливан не планировали для сопровождения этой арии ничего, кроме литавр. Давай сделаем перерыв. Мы и так нервничаем, глядя, как Норби три раза подряд делает заходы по этим координатам и каждый раз ошибается.

Олбани зевнула.

– Мне и в голову не приходило, что в гиперпространстве может быть так скучно, – сказала она. – Я устала видеть на эту серятину на смотровом экране.

– Может быть, я бы уже нашел планету, – раздраженно отозвался Норби, – если бы мне позволили успокоить мои эмоциональные контуры пением.

– Ты, как всегда, фальшивишь, – заметил Фарго, поигрывая барабанной палочкой. – И из-за тебя мы тоже будем фальшивить.

– Это твое личное мнение. Я считаю электронный голос замечательным. И у тебя, с твоим ужасным концертом для тенора с ударными, хватает стыда утверждать, что я фальшивлю?

Прежде чем Фарго смог вступить в спор, Джефф быстро сказал:

– Давайте все помолчим, пока Норби еще раз попробует ввести координаты. Помните: этот гиперпространственный прыжок очень сложен, поскольку координаты являются лишь числами из банка данных джемианского компьютера. Мы ничего не знаем о планете, на которую пытаемся попасть.

– Меня беспокоит одна вещь, – сказала Олбани, откинув назад свои длинные волосы. – Не стоит ли нам обсудить, что мы собираемся сделать, если попадем на эту чужую планету? Пока мы лишь готовимся к конкурсу.

– Хм-м, – пробормотал адмирал, настолько увлекшийся музыкой, что все остальное перестало для него существовать.

– Что тут обсуждать? – спросил Фарго, ненавидевший предварительные планы.

– Много чего, – ответила Олбани. – Люди, которых мы ищем, скорее всего верят, что они являются единственными гуманоидами во вселенной. Если Другие не сообщили им об их происхождении, то они думают, будто их раса возникла на той планете, где они сейчас живут, а не на Земле. Они могут увидеть в нас чужаков и враждебно отнестись к нам. Не следует ли нам побольше узнать о них перед посадкой?

– Совершенно верно, лейтенант, – одобрил Йоно. – Согласно нашему плану, Норби выведет «Многообещающий» в космос достаточно далеко от их планеты. Мы останемся незамеченными, однако сможем настроиться на их радиопередачи, если у них уже есть развитая технология.

– У джемианских драконов есть технология, – напомнил Джефф. – Технология, полученная от Других. Поэтому я полагаю, что пропавшие земляне тоже достигли высокого уровня развития.

– Пожалуйста, перестаньте болтать, – попросил Норби, размахивая руками. – Шум, шум, шум! Дайте мне сосредоточиться.

Все, включая и Норби, замолчали. Робот положил руки на приборную панель и на мгновение застыл. Внезапно серая пелена исчезла, и корабль вынырнул из гиперпространства.

– Ага! – с удовлетворением произнес Йоно.

– Вот это да! – воскликнул Джефф. – Посмотрите-ка!

Все столпились возле главного экрана. На нем проплывала прекрасная планета, окутанная облаками, в просветах между которыми виднелись пятна нежно-голубого цвета.

– Я же говорил, что могу это сделать! – гордо сказал Норби.

– И ты это сделал, – подхватил Джефф. – Судя по всему, эта планета напоминает Джемию. Один большой континент в океане, и…

– Смотрите! – воскликнули все одновременно.

– Космополисы, – благоговейно прошептал Джефф. – Повсюду вокруг нас!

Космические дома, или космополисы, уже в течение многих лет использовались в Солнечной системе как искусственные орбитальные поселения. Теперь стало ясно, что обитатели этой планеты тоже имеют их.

– Я принял сигнал по радио… нет, по голографическому приемнику! – крикнул Норби. – Эти люди достигли высокого уровня технологии.

Джефф включил звук, и все уставились на экран.

Голос и лицо говорившего казались вполне человеческими. Язык был джемианским, но со странным акцентом и множеством новых слов. В свободном переводе сообщение звучало примерно так:

– А теперь слушайте дополнение к предыдущим новостям. Король Физвелл объявил, что в связи с трагической потерей экспериментального межзвездного корабля он не будет вбрасывать первый гвейг на открытии ежегодного сезона игр гу-гу сегодня вечером…

– Во что он одет? – спросила Олбани. – Похоже на ночную рубашку.

Диктор носил блестящее облачение, свободно свисавшее с его плеч и действительно очень напоминавшее старомодную ночную рубашку. Его волосы были уложены в косы вокруг головы, борода также была заплетена в косички с заколками на концах.

– Поищи другой выпуск новостей, – попросил Йоно. – Если эти люди достигли уровня межзвездных путешествий, они намного опередили Федерацию.

– Они сказали «экспериментальный» корабль, – заметил Фарго. – Это может означать «первый» или даже «единственный».

– Включаю следующую трансляцию, – сказал Норби.

Появилось новое лицо, на этот раз женское, с другим оттенком кожи и цветом глаз. Это указывало на то, что Другие отбирали для своего эксперимента людей из разных районов Земли.

– Последнее послание с пропавшего корабля, «Челленджера», только что было допущено к оглашению перед широкой публикой. Поскольку шла лишь звуковая трансляция, мы сейчас будем показывать портрет принцессы Ринды, который ей больше всего нравился.

Лицо дикторши сменилось потретом прекрасной девушки с локонами огненно-рыжих волос, уложенных в замысловатую прическу и увенчанных клинообразной шляпкой, так щедро изукрашенной драгоценностями, что в ней можно было без труда угадать корону. Ее сверкающая ночная рубашка едва проглядывала из-под нескольких накидок самых фантастических расцветок, вышитых драгоценными камнями. Ее спокойное аристократическое лицо казалось немного расплывчатым, словно взор художника за работой застилали слезы благоговения.

«Всем привет, – произнес жизнерадостный девичий голос журчащим сопрано. – Это принцесса Ринда. Я говорю с новооткрытой планеты, которую я назвала Мелодией. Капитан Эрика сообщает вам, что это планета иззианского типа, а следовательно, мы можем дышать здешним воздухом. Но разумеется, она далеко не так прекрасна, как Изз. По мнению капитана, координаты этой планеты случайно оказались заложенными в бортовой компьютер, и не мог бы Придворный Ученый определить, как это произошло?»

«Что?.. Ах, да: я также должна сказать, что это сообщение идет с кассеты, выпущенной за пределы странного электроннного поля планеты, которое, судя по всему, не позволяет вести передачу с поверхности. Поэтому вы можете только слышать нас, но не видеть. Очень жаль. Мне бы хотелось, чтобы вы смогли увидеть аборигенов. Они ведут себя очень дружелюбно и высоко оценили мой голос. Кстати, здешние фрукты и овощи тоже съедобны».

«Я просто в восторге от открытия новой планеты, но теперь мне пора идти. Мы собираемся на концерт, который состоится под деревьями в очаровательном месте, похожем на большой двор. Полагаю, меня попросят спеть. Робот-библиотекарь никак не может разобрать местный язык, но это не имеет значения, поскольку они умеют передавать мысли. Это будет великолепное место для туристов с Изза, и… да, капитан Эрика, я уже почти закончила. Итак, через несколько дней мы отправимся домой. А теперь я прощаюсь с вами и иду на концерт. Всего вам…»

Звук резко оборвался, и на экране появилось лицо дикторши.

– В этой передаче нет никакого намека на реальную опасность, кроме упоминания о странном электронном поле, препятствующем обычным сигналам связи. Однако передача прервалась внезапно, и после ее приема прошло уже две недели. Поскольку других передач не было, весь двор пребывает в тревоге. По словам Придворного Ученого, он работает над новым межзвездным кораблем, который отправится со спасательной миссией.

Планета Изз и ее спутники-колонии глубоко переживают за судьбу нашей возлюбленной принцессы. Надлежащие раздумья о Бесконечном будут иметь место перед началом сеанса игры гу-гу, в сопровождении иззианского национального гимна.

Когда зазвучала музыка, портрет принцессы Ринды вернулся обратно на экран.

– Она великолепна, не правда ли? – спросил Фарго.

– Не удивительно, – заметила Олбани. – Она красива, богата и, несомненно, испорчена до мозга костей. Кроме того, этот их национальный гимн на редкость занудный.

– Богата? – переспросил Фарго. – Да, это мысль. Вы обратили внимание на ее драгоценности? Все, что нам нужно сделать, это спасти ее, и королевская семья Изза, несомненно, осыплет нас щедрыми дарами.

– Пожалуй, это даст ученым Федерации средства, необходимые для изобретения гипердвигателя, – задумчиво промолвил Йоно. – Или же мы можем прямо потребовать у иззианцев гипердвигатель в качестве награды.

– Подождите, – сказал Норби. – Слушайте!

Другой диктор, облаченный в ночную рубашку более простого покроя, испускавшую лишь слабое сияние, появился на экране и произнес:

– Внимание! Только что поступило объявление о том, что наш космический патруль обнаружил на орбите вокруг Изза неизвестный космический корабль. Это может иметь отношение к пропаже принцессы. Патрульные катера приближаются к чужому кораблю с гравитационными захватами.

– Норби, немедленно уходи в гиперпространство! – крикнул Йоно.

– Слишком поздно, – ответил Норби. – Что бы ни представляли из себя эти гравитационные захваты, они уже крепко держат двигатель «Многообещающего». Мы приближаемся к планете – видите эти маленькие точки впереди? Они тянут нас.

Фарго вернулся к своим барабанам и тщательно настроил их. Затем он начал тихо напевать весьма приятную версию иззианского национального гимна, аккомпанируя себе легким постукиванием.

– Ты ничуть не обеспокоен? – спросил Джефф.

– Ни капельки, – отозвался Фарго. – Видишь ли, у нас есть свои преимущества. В нашем распоряжении находится единственный имеющийся в наличии межзвездный корабль.

– Лишь потому, что у вас есть робот, чей гипердвигатель… – начал было Норби.

– Правильно, мой маленький металлический бочонок, – согласился Фарго. – Но они об этом не знают, не так ли? У нас имеется кое-что на продажу: спасательная миссия. Это будет не просто приключение, но и деловое предприятие.

Оказавшись на поверхности планеты, Джефф спросил себя: так ли уж оправдан оптимизм Фарго? Члены комитета по встрече с пришельцами, если они таковыми являлись, носили блестящие ночные рубашки форменного образца, смахивавшие на мундиры. Возможно, это и были мундиры. И их обладатели выглядели совсем не дружелюбно.

– Мне открыть воздушный шлюз? – спросил Норби после посадки на поляну, устланную лиловым мхом. Они находились на городской площади, окруженной странными зданиями. Величественное строение в дальнем конце могло быть лишь королевским дворцом, судя по роскошному парку перед его передним фасадом.

– Конечно, – ответил Фарго. – Как иначе мы сможем назваться спасителями прекрасной принцессы?

– Даже не думай оставить ее при себе после спасения, – процедила Олбани.

– Решение об открытии воздушного шлюза принимаю я, – заявил адмирал. – Я старший офицер, присутствующий…

– Нарушители! – загремел иззианский голос по системе громкоговорителей «Многообещающего». – Мы из планетарной полиции. Мы контролируем ваш корабль. Выходите немедленно! Вы находитесь под арестом во имя королевы Тизз и короля Физвелла.

– Аресты – это моя вотчина, – сказала Олбани, с безмятежным видом подтягивая пояс своего мундира. – Как только мы выйдем наружу, я займусь ими.

– Хорошо, лейтенант Джонс, любовь моя, – согласился Фарго. – Если хочешь, это будет твой вечер.

Как обычно, Джефф оказался единственным, кто был глубоко озабочен сложившейся ситуацией. Он сомневался, что иззианцы сменят гнев на милось, если земляне запоют песни протеста. Как подружиться с давно пропавшими родственниками, которые не знают даже о существовании Земли?

Когда они вышли из воздушного шлюза и выстроились снаружи с Олбани впереди, Фарго ткнул Джеффа в бок:

– Посмотри-ка на этот дворец. Похоже на золотую краску.

– Это не краска, – прогудел Йоно. – Пластины желтого металла, и если это золото…

– Это действительно золото, – заверил Норби. – Корабельные сканеры определили материал. Разве я не говорил вам?

– Нет, – мрачно ответил Йоно.

– Извините. Здесь везде полно золота. Даже кобуры, в которых полицейские держат свое оружие, сделаны из золота.

– Оружие? – То, что Джефф принимал за декоративные ремни, перепоясывавшие иззианцев, на самом деле оказалось кобурами с оружием. Каждый из полицейских носил также золотой шлем.

– Мы разбогатеем! – восхищенно пробормотал Фарго. – Если удастся раздобыть несколько таких шлемов…

– Молчать! – отрезала по-иззиански женщина, возглавлявшая группу полицейских. Ее волосы высовывались из-под шлема крошечными «крысиными хвостиками». – Шифрованное общение противоречит закону. Вы также нарушаете закон своими прическами. Ношение волос, не заплетенных в косы, – прерогатива особ королевской крови, – она указала на Йоно. – А сбривать волосы вообще никто не имеет права.

Олбани выступила вперед.

– Приветствую вас, – произнесла она на сносном джемианском, в достаточной мере напоминавшем иззианский. – Я… – она помедлила, подбирая подходящее слово. – Я лейтенант, представляющий вооруженные силы Манхэттена. Мы пришли поговорить с Их Величествами о принцессе Ринде.

– Вы с планеты Мелодия? – ошеломленно спросила иззианка-полицейская. – Нам не удалось понять, что мелодианцы имеют иззоидный облик.

– Мы не иззоиды, – ледяным тоном ответила Олбани. – Мы такие же иззианцы, как и вы, но из другого племени – из пропавшего иззианского племени с другой планеты, в отдаленной части нашей галактики.

– Это невозможно, – покачала головой иззианка-полицейская. – Мы – единственные иззианцы в нашей галактике. Вы находитесь под арестом за дополнительные беззакония: полеты в космосе без лицензии, появление обманным путем, нарушение формы прически, провоз контрабандного товара…

– Какого контрабандного товара? – презрительно спросила Олбани.

– В этой бочке, – ответила иззианка, указывая на Норби. Норби, разумеется, был полностью закрыт и лежал на руках у Джеффа. Это был его обычный способ прятаться от опасности.

– Взять их! – скомандовала женщина-полицейская. Ее подчиненные окружили землян. В руках они держали цепи, хотя и золотые, но довольно зловещие на вид, особенно учитывая обстоятельства. Цепи заканчивались странными, но вполне работоспособными замками.

– Наручники, – пробормотал Йоно. – Как унизительно!

– Прекратите, прекратите, – донесся чей-то резкий голос. – Во имя королевы Тизз – и короля Физвелла, разумеется, – я настаиваю, чтобы вы отпустили этих людей!

Мужчина перескочил через клумбу оранжевых цветов и направился прямо к начальнице иззианской полиции.

Он был очень высоким и худым, с волосами пшеничного цвета, заплетенными в одну длинную косу. Его редкая желтая борода, заплетенная в две косицы, уныло свисала под подбородком. На его необычно короткой ночной рубашке висел золотой медальон с ярким красным самоцветом, а из-под подола выглядывала пара мешковатых брюк, заканчивавшихся остроносыми туфлями. Его сопровождал робот, более человекообразный, чем обычные рабочие роботы землян, но с таким же пустым лицом.

– Кто он такой? – прошептал Фарго. – Дворцовый клоун? И почему у него есть робот?

– Не знаю, – прошептал в ответ Джефф. – Но ты заметил, что садовники – тоже роботы?

Начальница иззианской полиции, почти не уступавшая в росте новоприбывшему, смотрела на него с нескрываемой неприязнью.

– У вас есть письменное разрешение от королевы, ученый Эйнкан?

– Придворный Ученый Эйнкан, – поправил тот. – В таких крайних обстоятельствах мне не требуется разрешения. Я привел одного из своих роботов, чтобы препроводить этих незнакомцев во дворец.

– Без письменного разрешения королевы я не могу отпустить этих опасных преступников.

– Чепуха! – прошипел Эйнкан. – Они явно иззианцы и прибыли сюда на корабле с гипердвигателем. Мой новый гипердвигатель еще не готов. Нам нужен этот корабль, чтобы спасти принцессу, и нам нужны эти иззианцы, чтобы пилотировать их корабль. Если вы задержите нашу миссию, офицер Люка, вы поставите жизнь принцессы под угрозу. Королева будет недовольна.

Ударение на последнем слове повеяло смертоносным холодом. Офицер Люка заморгала.

– Хорошо, – сказала она. – Отведите их к королеве, но пусть все будут свидетелями, что я отпускаю их неохотно, без письменного разрешения.

Эйнкан подошел к Олбани.

– Вы здесь главная?

– Разумеется, – с жесткой улыбкой ответила Олбани.

– Разрешите представиться: я Эйнкан, Придворный Ученый. Сейчас я представлю вас королеве, – он улыбнулся и взял Олбани за руку.

Офицер Люка и ее подчиненные расступились, освободив проход, и экспедиционный корпус землян последовал за Эйнканом. Фарго нахмурился с раздраженным видом, когда Эйнкан привлек Олбани ближе к себе. Потом он прислушался.

– Люка хороший офицер полиции, но мы с ней не ладим, – говорил Эйнкан. – Я был одним из ее первых мужей, и ничего хорошего из этого не вышло. На ее вкус, у меня слишком доминирующий тип личности. Вы очаровательны, моя дорогая… простите, кажется, вы уже представились?

– Еще нет. Меня зовут Олбани Джонс. Лейтенант Олбани Джонс.

– Олбани. Какое романтическое имя! Вы не одобряете доминирующий тип личности в мужчинах?

Олбани сняла руку Эйнкана, начавшую было совершать экскурс вокруг ее талии.

– Я не одобряю мужчин, не отвечающих на мои вопросы. В первую очередь мне хотелось бы знать, сколько у вас межзвездных кораблей.

– Только один, «Челленджер». И увы, наша возлюбленная принцесса настояла на том, чтобы самой отправиться в первый рейс. Я изобрел гипердвигатель, но еще не успел собрать новый двигатель для следующего корабля. Откуда я мог знать, что принцесса и «Челленджер» не вернутся?

– В самом деле, откуда? Значит, вам понадобится наш корабль, чтобы найти принцессу?

– Несомненно.

– Вы думаете, мы позволим вам взять его? – сердито вмешался Йоно.

Эйнкан оглянулся на адмирала, не уступавшего ему в росте и в два раза превосходившего в объеме.

– У вас есть разрешение обходиться без волос на голове, сэр? – поинтересовался он.

– Что? – взревел Йоно. – Вы думаете, я брею голову?

– Почему же иначе у вас нет волос? – спросил Эйнкан, огибая клумбу розовых цветов.

– Адмирал, – сказал Джефф, перейдя на земной язык. – Возможно, эти существа происходят от людей, утративших генетическую предрасположенность к облысению.

– Это большая потеря для них, кадет. Лысина гигиеничнее и смотрится более внушительно.

– Да, сэр, – согласился Джефф. Он повернулся к иззианскому роботу, мерно шагавшему сбоку, и спросил:

– Вы помогаете Придворному Ученому в его лаборатории?

– Я делаю то, что мне говорят.

– И какие чувства вы испытываете по этому поводу?

– Я не чувствую. Я служу.

– Вы помогали изобретать гипердвигатель?

– Я помогал установить его.

– Вы наблюдали за тем, как Придворный Ученый изобретал гипердвигатель?

– Я не наблюдаю. Я служу.

Робот отошел в сторону и исчез за маленькой дверью сбоку от широких мраморных ступеней, ведущих к двойным парадным дверям. Эйнкан тоже направился туда.

– Минутку, – сказал Йоно. – Почему мы не поднимаемся по парадной лестнице? Разве у вас так относятся к гостям?

– Сначала мы должны посовещаться в моей лаборатории, – заявил Эйнкан. – Вы, разумеется, знаете принцип работы гипердвигателя, моя дорогая мисс Джонс?

– М-мм, – промямлила Олбани.

– Хорошо. Мы с вами посовещаемся, а остальные тем временем подождут снаружи. Потом мы отправимся спасать Принцессу, и может быть, возьмем их с собой.

– Это невозожно, – твердо сказала Олбани. – Присутствие моих коллег совершенно необходимо для управления кораблем.

– Вы уверены? – разочарованно спросил Эйнкан. – Что ж, очень жаль…

На их барабанные перепонки неожиданно обрушился бестелесный голос.

– Эйнкан, тупица! Как ты осмелился распоряжаться делами самостоятельно? Немедленно приведи этих незнакомцев в тронный зал, иначе я сошлю тебя в Палату Наказаний и прикажу на несколько дней погрузить тебя в бассейн с плурфом!

– Слушаюсь, Ваше Королевское Величество, – вздохнул Эйнкан.