Норби и пропавшая принцесса

Глава 6 Скользуны

– Дорогой Эйнкан, – промурлыкала Олбани, придвигаясь ближе и помахивая пальчиком перед бородой ученого. – Очень мило, что вы хотите взять меня с собой. А ваше намерение справиться с нами в одиночку можно назвать смелым, но и глупым. У нас на Манхэттене мы арестуем тех, кто угрожает полиции оружием.

– Арестуете? – повторил Эйнкан, запнувшись на непонятном слове, произнесенном на земном языке.

– Вот так! – Олбани ткнула пальцами ему под нос и, когда он отпрянул назад, схватила его за руку, державшую пистолет. Секунду спустя Эйнкан валялся на спине, а Олбани держала его оружие.

– О-ох! – простонал он. – Это было нечестно! Вы точно такая же, как сержант Люка.

– Полицейский и есть полицейский, – холодно ответила девушка.

Норби, знавший о способностях Олбани, уделил мало внимания угрозам Эйнкана.

– Сканеры обнаружили жизненные формы, движущиеся под этими деревьями и в грязи вокруг них, – доложил он.

– Сажайте корабль, – деловито распорядился Йоно. – Посмотрим, что это за жизненные формы. Может быть, Эйнкану придется поладить с ними в будущем. С нами он явно не смог поладить.

«Многообещающий» совершил мягкую посадку на антиграве рядом с «Челленджером». Неожиданно Норби испустил пронзительный металлический вопль.

– В чем дело? – воскликнули все.

– Не кричите на меня, – прошипел Норби, вращая верньер на приборной панели. – Этот глупый компьютер слишком усилил звук снаружи, а я был подключен к нему.

– Что за звук? – спросила Олбани.

– Серенаду. Вот как она звучит, – Норби включил динамики.

– Прекрасный хор, – заметил Фарго. – Хорошо спетый и очень музыкальный. Мне кажется, я уже где-то слышал эту мелодию.

– Это иззианский национальный гимн, – мрачно произнес Эйнкан, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. – Там слишком много голосов для команды «Челленджера», состоящей из двух мужчин, двух женщин и нашей возлюбленной принцессы.

– Вы обращаетесь к нам? – осведомился Фарго. – Хорошо, встаньте лицом к стене. Я обыщу вас на тот случай, если вы припрятали еще какой-нибудь сюрприз.

– Это недостойно! – ахнул Эйнкан.

– Если хотите, можете раздеться догола и бросить сюда свою одежду.

Потеряв дар речи от негодования, Эйнкан повернулся к стене.

– Хорошо, – сказал Фарго после короткого обыска. – Можете быть свободны.

Тем временем на смотровом экране возникло какое-то движение. Из-за деревьев выполз двойной ряд оранжевых существ, семенящих на улиткообразных ножках и машущих чем-то похожим на старомодные швабры.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что швабры были головами существ, а их щетинки – щупальцами. На вершине каждой швабры виднелось шевелящееся отверстие, а на ручке (или на шее) – еще два отверстия, по одному с каждой стороны.

– Они поют через эти отверстия, – пробормотал Фарго. – По три штуки на одно существо. Интересно, означает ли это, что каждый мелодианец умеет петь на три голоса?

– Ты прав, Фарго, – сказал Норби. – Сканеры это подтверждают. Ты собираешься открыть воздушный шлюз?

При первых признаках неуверенности в голосе Норби черные брови Фарго поползли вверх.

– Ну что ж, мы прибыли сюда со спасательной миссией, не так ли? Только не говори мне, что ты считаешь этих существ опасными.

– Лично я так не думаю, – пробасил Йоно. – Для этого у них недостаточно развита технология. Такое прекрасное пение должно быть признаком дружественных намерений, так что давайте тоже будем держаться дружелюбно. Я пойду первым.

Норби схватил Джеффа за руку и телепатически обратился к нему.

«Мне не нравятся эти существа, Джефф».

«Ты испугался бы даже мыши, Норби, если бы впервые увидел ее».

«Я не боюсь. Просто у меня появилось тяжелое предчувствие. Мне не нравятся их голоса».

«Ты завидуешь каждому, у кого хороший слух».

Норби сердито вырвал свою руку.

– Тогда иди, – вслух сказал он. – Вы, земляне, слишком глупы, чтобы сразу распознать опасность. А также слишком трусливы, чтобы хоть раз осмелиться выставить себя трусами. Вы всегда втягиваете меня в неприятности вместе с вами. В общем, я тебя предупредил. Можешь идти к этим безобразным Скользунам, потому что именно так их следует называть. Фу!

– Не будь таким занудой, Норби, – сказал Фарго. – Их голоса прекрасны… но прозвище «Скользуны», пожалуй, им подходит.

Когда они вышли из воздушного шлюза и ступили на коричневую почву Мелодии, голова Эйнкана дернулась от удивления.

– Вы слышите? Сопрано… далеко отсюда.

– Хм-м, – промямлил Фарго. – Чудесный голос.

– Он не просто чудесный. Это настоящий иззианский голос, и он выпевает слова нашего национального гимна, в то время как туземцы лишь выводят мелодию. Должно быть, это голос принцессы, – собственный голос Эйнкана дрожал от волнения.

– Действительно, Скользуны не поют слов, только музыкальные ноты и аккорды, – признал Фарго. – Может быть, у них нет другого языка, кроме музыки? С моим абсолютным слухом я смогу быстро выучить любой музыкальный язык.

– Что ж, можно попробовать, – согласился Йоно. – А пока что я предлагаю пройти форсированным маршем между рядами Скользунов к тому месту, где находится принцесса. Готовы? Раз-два, левой!

Эйнкан, не разобравший его слова или воодушевленный близостью принцессы, молнией метнулся в сторону и исчез за деревьями.

– Пусть уходит, – Фарго пожал плечами. – Если он нарвется на неприятности, то я не огорчусь.

Джефф шагал вперед вместе с Норби, обеспокоенный размолвкой с маленьким роботом и его словами о какой-то опасности, исходившей от Скользунов. «Но это совершенно невозможно», – думал он. Скользуны казались маленькими и хрупкими, они не имели видимого оружия и одежды, где можно было бы спрятать оружие. Они не выказывали признаков враждебности – всего лишь сферические оранжевые тела, семенящие липкие ножки, да головы-швабры.

Земляне вышли на поляну, обнесенную крепкой и высокой деревянной изгородью. Повернувшись, они зашагали вдоль изгороди и подошли к проему, через который можно было видеть другую ограду, на этот раз из переплетенных прутьев. Дверь этой ограды была закрыта.

Маленькие Скользуны музыкально зачирикали и изменили свое пение. Теперь оно напоминало барочную симфонию с акцентом на рожках. Они разбрелись впереди и запели перед дверью. В следующее мгновение оранжевая волна других Скользунов выплеснулась из узкого прохода между двумя изгородями. Новые Скользуны что-то запели, обращаясь к первой группе. Те запели в ответ. Потом они столпились у внутренней двери, каким-то образом открыли ее и выстроились по обе стороны прохода, распевая и кланяясь землянам.

– Может быть, стоит сначала заглянуть внутрь, а потом уже зайти? – спросил Джефф.

– Там человеческие существа, – сообщил Норби. – Пятеро, согласно моим датчикам.

– По словам Эйнкана, на борту «Челленджера» находилось пятеро иззианцев, но если он попал туда, то получается шестеро, – заметил Фарго.

– Джефф, бери Норби и возвращайся на корабль, – распорядился Йоно. – С моей стороны было неосмотрительно не оставить никого на страже. Меня очаровало их пение.

– Кажется, это не так-то просто сделать, сэр, – сказал Джефф. Он указал назад, где кучка Скользунов заблокировала выход через первую ограду.

– Я тебе говорил, – слабым голосом произнес Норби.

Скользуны помахали своими головами-швабрами и поклонились. Потом они внезапно замолчали. Когда никто из землян не отреагировал, они снова запели. В коротком музыкальном пассаже слышалась вопросительная интонация.

– Они хотят знать, чего мы хотим? – спросил Йоно.

– Очевидно, они понимают наш язык не лучше, чем мы понимаем их пение, – отозвался Фарго. – Может быть, мы не выполнили какой-нибудь ритуал вежливости.

– Точно, – поддержала Олбани. – Они хотят, чтобы мы запели им в ответ.

– Харрумф! – произнес Йоно, прочищая горло. Потом он запел на мотив «Дубинушки»:

– При-ивет вам, при-ивет вам! Мы пришли к вам в гости с миром!

Оранжевый цвет Скользунов стал более интенсивным. Они закачались взад-вперед на своих нижних конечностях. Тенор Фарго гармонично присоединился к голосу адмирала, и Скользуны восхищенно замерли. Когда же Олбани и Джефф добавили к хору свои голоса, Скользуны, похоже, были вне себя от радости.

Издалека послышалось сопрано, певшее по-иззиански высоким и звонким голосом, пробивавшимся через остальные звуки:

– Эй, вы та-ам, не глупите! Э-эй, будьте осторожны! Не заходите за ограду!

Джефф перестал петь и посмотрел на остальных, но они с головой ушли в пение. Скользуны присоединились к ним мощным многоголосым хором, и даже Джефф был настолько зачарован симфонией безупречно спетых голосов, что забыл о предупреждении в словах сопрано.

Песня подошла к концу. Йоно, а затем и остальные низко поклонились. В ответ Скользуны повторили «Дубинушку» на мягкий и незатейливый манер. Потом они еще раз повторили ее, добавив трели, транспонировав нотный ключ и выводя затейливые модуляции. Йоно продолжал кланяться, широко улыбаясь.

Фарго подтолкнул Джеффа.

– После этого адмирал станет просто невыносимым. Он будет настаивать на том, чтобы мы включили «Дубинушку» в нашу конкурсную программу.

– Это нечестно! – выкрикнул Норби. – Все поют, кроме меня.

Он запел вариацию на тему марша Космических Кадетов в своей обработке. Скользуны издали странный шипящий звук, окрасились в бордовый оттенок и принялись бешено размахивать щупальцами.

– Ты, как всегда, фальшивишь, Норби, – сказал Фарго. – И им это не нравится. Если мы хотим быть дипломатичными, то нам нельзя оскорблять туземцев, поэтому заткнись.

Затем Фарго исполнил несколько куплетов из нежной любовной песни, надеясь восстановить расположение Скользунов. Поскольку они снова стали оранжевыми, он решил, что это ему удалось.

Один из маленьких Скользунов протянул Фарго нечто напоминавшее голубой фрукт. Потыкав мякоть своим сенсорным проводом, Норби произнес обиженным тоном:

– Будь моя воля, я бы позволил им отравить вас за такое отношение ко мне, но, к сожалению, в меня заложена необходимость защищать вас. Поэтому можете мне верить, если я говорю, что этот предмет съедобен.

– Вполне съедобен, – согласился Фарго, попробовав фрукт. – Перекусим – и к принцессе!

Каждому из землян вручили по одному фрукту, даже Норби, но он выбросил свой подальше. Остальные различными восклицаниями выразили свое удовольствие и как-то незаметно для самих себя прошли за дверь внутренней ограды. Норби мрачно плелся следом.

Дверь захлопнулась. Джефф снова услышал сопрано, сердито выводившее на самых повышенных тонах:

– И-ди-ооты!

Джефф первым понял, что они попали в клетку. Их окружала решетчатая ограда, а крыша над головой была забрана толстыми прутьями. Щели в ограде и потолке не оставляли надежд выбраться наружу: даже Норби был слишком велик для этого.

Слева виднелась дверь, ведущая в клетку меньшего размера, со сплошными стенами и крышей. Часть крыши у дальнего конца большой клетки выпячивалась вверх, освобождая место для маленького, но необыкновенно красивого дерева с коротким, мощным стволом и длинными листьями, отливавшими с одной стороны серебром, а с другой – золотом.

Из клетки меньших размеров вышел Эйнкан в сопровождении четырех иззианцев в оборванных мундирах. Лицо ученого хранило скорбное выражение.

– Принцесса старалась предупредить вас, но вы не послушали ее, – угрюмо сказал он.

– Тише! – громким шепотом произнесла высокая иззианка. В шнуре-аксельбанте, прикрепленном к плечу ее мерцающей униформы, похожей на ночную рубашку, поблескивали медные нити. Ее длинные черные волосы лежали на голове двумя тугими косами. Он явно была рассержена.

– Я – капитан Эрика, – представилась она. – Вы должны либо петь, либо говорить шепотом. Эти маленькие существа не слышат шепота. Если вы будете говорить во весь голос – говорить, а не петь, – то они будут жалить вас до тех пор, пока вы не замолчите.

– Скользуны ужалят нас? – изумленно спросил Джефф.

– Ш-шш! Не так громко. Их щупальца пребольно жалятся.

– Я же вам говорил! – выкрикнул Норби. – Я говорил! Ладно, пусть жалят меня, я все равно ничего не почувствую.

Несколько Скользунов протиснулись в клетку между прутьями и медленно направились к Норби. Тот сразу же спрятался в свой бочонок.

– Забавно, – прошептал Фарго. – У Скользунов такой превосходный слух, что шум человеческой речи, должно быть, ранит их барабанные перепонки, или то, чем они слушают.

Олбани указала на Скользунов, столпившихся вокруг Норби и тыкавших в его стальной корпус своими щупальцами.

– Смотри, – прошептала она. – Их коричневые ножки стали оранжевыми.

Вскоре Скользуны прекратили нападать на Норби и отошли, оставив на нем маслянистые потеки. Джефф осторожно вытер робота своим носовым платком, а затем выбросил платок, подозревая, что маслянистая жидкость обжигает кожу.

– Заметьте, их ножки покрыты коричневой грязью, – прошептал Фарго. – Когда грязь высыхает, она начинает шелушиться, открывая оранжевую кожу.

– Скользуны кормятся в грязи, покрывающей эту планету, – прошептала капитан Эрика. – Полагаю, их предки обитали в море, а когда моря высохли, они развились до своего теперешнего состояния.

– Они такие же безобразные, как и эта грязь, – прошептала вторая женщина из команды «Челленждера». Двое мужчин, пожилой и молодой, согласно кивнули и тяжко вздохнули.

– Где принцесса? – спросил Йоно так тихо, насколько позволял его бас.

Зажурчал мелодичный смех, и земляне начали осматриваться в поисках источника звука. Вокруг никого не было.

– Глупенькие, – произнесло сопрано, не снисходя до шепота. – Ничего себе, спасательный отряд! Я узнаю Эйнкана, но кто эти чужестранцы – особенно тот кудрявый красавчик с бочонком в руках?

– Я? – потрясенно спросил Джефф. Еще ни одна женщина не замечала его, когда он находился в обществе Фарго, а тем более не называла его «красавчиком».

– Ой! – воскликнул он секунду спустя, когда Скользун ужалил его одним из своих щупалец. Это в самом деле оказалось больно. Очень больно.

– Но где она? – прошептал Джефф, потирая руку.

– Там, – прошептала в ответ капитан Эрика. – Смотрите на дерево. Это и есть принцесса. По крайней мере, оно было принцессой.