Новая династия

ЗАМЕТКИ

К примечанию 1-му. Некоторые компилятивные произведения, повествующие о Смутном времени и еще не изданные, очерчены, с приведением отрывков, А. Ф. Бычковым в его «Описании церковнославянских и русских рукописных сборников. Импер. публич. Библиотеки». Часть первая. СПб., 1882. См. №№ XLI, LXXIX, LXXX, LXXXI; LXXXVIII.

К примечанию 3-му. В «Актах Московского Государства, изданных под редакцией И. А. Попова». (Том I. Разрядный приказ. Московский стол. СПб., 1890) под № 42 напечатана любопытная роспись «золотых и новогородок и московок золоченых и дорогое и тафты и сукон и денег», пожалованных Борисом Годуновым в январе 1605 года гарнизону Нов-города-Северского, осажденного Лжедимитрием. Главные воеводы князь Трубецкой и Петр Басманов получили по золотому, равнявшемуся пяти угорским золотым; второстепенные воеводы князья Я. Барятинский и Г. Гагарин по угорскому золотому; головам Бунакову, Биркину и Дурову дано по московскому золотому, другим голова по полузолотому московскому, одним сотникам по золотой деньге, другим по деньге золоченой; далее детям боярским, стрельцам, пушкарям и казакам роздано по золоченой деньге, по нескольку рублей, по нескольку аршин сукна или тафты и т. п. Из этой росписи видно, что гарнизон Новгорода-Северского заключал в себе свыше 1200 человек.

К примечанию 10-му. В издаваемой Костромской Архивной Комиссией, Костромской старине, вып. 3. 1894 г., напечатаны доклад члена Комиссии И. В. Миловидова и грамота царя В. И. Шуйского в Свияжск от 25 ноября 1607 года (по Сентябрьскому стилю, а по Январскому 1606 года). Эта грамота извещает о покорности, принесенной царю Сунбуловым и П. Ляпуновым (когда они отложились от Болотникова) о прибытии в Москву подкреплений и присылке повинной из разных городов; затем убеждает служилых людей Свияжска крепко стоять против воров, особенно тех, которые действовали тогда в Курмыше. Но сами свияжцы около того времени находились в шатости. По крайней мере имеем грамоту, написанную почти месяц спустя после указанной (от 22 декабря), от патриарха Гермогена к митроп. казанскому Ефрему, и напечатанную в Актах Эксп. И, под № 61. Патриарх извещает, что царь простил свияжцев, раскаявшихся в своей присяге ложному Димитрию, и затем «похваляет» митрополита за его усердие в этом деле. Митрополит Ефрем приказал свияжским священникам не принимать «никаких приношений» в церкви от «прельстившихся людей»; чем и обратил их к законному государю. Патриарх поручил митрополиту «накрепко смотреть за попами, чтобы в них воровства не было»; причем прямо указывает на некоторые казанские церкви, священники которых ненадежны. (Гермоген сам только что прибыл из Казани и знал ее хорошо.) Это любопытное свидетельство относительно обоюдного участия белого духовенства в событиях Смутного времени.

К примечанию 23-му. В Москвитянине 1852 г., № 4, под заглавием «Как звали Минина?» П. И. Мельниковым сообщена купчая 1602 года. В ней один обыватель Нижнего Новгорода, продав свой двор с садом и огородом другому обывателю, говорит, что его двор находится подле Кузьмы Захарьева сына Минина Сухорука.

В Летопис. Археогр. Комиссии за 1861 год напечатаны любопытные грамоты и отписки (в количестве 23 №№) к Курмышскому воеводе Смирнову Елагину 1611–1612 гг. Во-первых, грамоты из Нижнего от имени воеводы кн. Д. М. Пожарского и дьяка В. Юдина о сборе доходов, даче жалованья служилым людям и присылке их в Нижний, чтобы идти под Москву против литовских и польских людей. Елагина упрекают в том, что он неправильно собирает доходы с сел Княгинина, Мурашкина и Лыскова, так как волости их приписаны к Нижнему, а не Курмышу. Но тщетно: Елагин не повинуется; тогда ему объявляют смену; на его место из Нижнего назначают воеводой Жедринского с дьяком Кутеповым. Но Курмышане всем миром противятся и их к себе не пускают. Одновременно они получают наказы также из-под Москвы от «бояр и воевод кн. Д. Т. Трубецкого и Ив. Март. Заруцкого». Курмышский воевода пересылается вестями и советами с воеводами, служилыми людьми и земцами Арзамаса, Ядрина и Кузьмодемьянска. В мае или июне 1612 года эти города, как мы видим, по мирскому приговору уже объявили своим государем третьего Лжедимитрия (вслед за подмосковным ополчением). Подобные документы наглядно показывают нам трудности, с которыми приходилось бороться нижегородскому ополчению, и объясняют отчасти его продолжительное Ярославское сидение. — В указанных грамотах встречаются имена Ивана Биркина и Никанора Шульгина. Между прочим, староста села Лыскова жалуется Елагину на Биркина в том, что сей последний насильно забрал подводы, овес, сено, вино, рыбу (конечно, для ополчения), «да себе хлеба и всякаго харчу». (№ 8).

К примечанию 24-му. В Летоп. Археогр. Ком. (1871 г. Отд. Протоколов) есть отчет Костомарова об осмотре им Несвижского архива кн. Радзивилов. Тут он сообщает об одном письме Гонсевского, из которого видно, что съехавшиеся в Москву в январе выборные люди на Соборе не согласились во мнениях об избрании царя и разъехались, положив собраться через два месяца. «Это показывал один сын боярский, выборный человек, захваченный Гонсевским». (20). Относительно двух месяцев показание не совсем точно; но оно подтверждает, что вначале были большие споры и разногласия. В том же отчете Костомаров говорит, что видел целую груду писем Льва Сапеги; но не нашел в них почти ничего важного (для нас). Этот вывод отчасти оправдался львовским изданием Сапежинской переписки, о которой упоминается в моем первом примечании.