Новая родина

15

Тобольцев сидел в своем кабинете мрачнее тучи, когда туда вошла Алекс.

— Привет! — сказала она, пригляделась и слегка удивилась.

Что это случилось с русским мужиком?.. Юрий зыркнул неприветливо.

— Привет! — и кивнул на диван. — Ну-ка сядь.

Алекс послушно села. .

— Ну что, вложила деньги?

— В общем, да.

— В общем или да? — начал раздражаться Тобольцев.

— А что такое?

— Ничего. Можно узнать, куда ты вложила мои деньги? Я имею на это право? — злобно прищурился Юрий.

— В одну иностранную компанию.

— У компании есть название?

— Юра, я не понимаю твоего тона… Тобольцев вскочил. Он был в настоящем бешенстве.

— Не понимаешь?! Зато я все понимаю! Абсолютно все! Ты вкачала мои деньги в этот… «Твин Тиме» американский! Ты не вложила, ты выбросила их! Теперь нам канала не видать, как своих ушей!

— Позволь мне сказать… — попробовала его успокоить Алекс.

— Не позволю! Тебе известно, что их акции валятся со скоростью света?! Что сама компания практически под судом?! Что через неделю ее акции не будут стоить вообще ничего?! Превратятся в бумажки!.. С тем же успехом ты могла бы купить две пачки офисной бумаги!

Алекс отозвалась спокойно:

— Не через неделю, а через несколько дней. И не обесценятся, а вырастут в цене в несколько раз.

— Не компостируй мне мозги! Утром звонил Милованов. Спросил, куда я вложился.

— И ты сказал ему…

Да, я сказал! Что вложился в «Стальной комплекс». Как мы с тобой и договаривались. Только я не знал, что ты вложилась в это дерьмо! Я лично узнавал: «Стальной комплекс» — очень крутой бизнес, очень серьезные «бабки»! Там легко поднять нужные деньги. Вместо этого мы теперь будем подтираться твоими акциями! — орал взбешенный Тобольцев.

— Успокойся, я знаю, что делаю.

— И я знаю, что ты делаешь! Само собой, знаю! — Он ткнул пальцем Алекс в грудь и в гневе пояснил: — Тебя подослали — вот что я знаю! Чтобы украсть мои деньги и сорвать мне сделку! Я все понял! Но ты за это ответишь! По полной программе! Ты и те, кто тебя ко мне приставил! Я вас в порошок сотру! Ясно? Ты у меня кровью будешь харкать! А твой сын будет проклинать день, когда родился на свет…

Он на секунду замолк..

— Все? — холодно спросила Алекс.

— Нет!

— Хорошо, ты продолжишь позже! А пока скажу я. Мне нужно всего два дня. Через два дня твои деньги будут лежать у тебя на столе. В обещанном количестве. Я, надеюсь, ясно выразилась?

Тобольцев посмотрел на нее изумленно и покачал головой.

— Вот наглая баба! Плюй в глаза — все божья роса… Ты на что рассчитываешь? Что сейчас придешь домой, возьмешь мужа, ребенка и смоешься к тете в Саратов?! На то, что тебя твои хозяева прикроют?! Да ты вообще отсюда не выйдешь! Я тебя сейчас к батарее пристегну и будешь сидеть, пока деньги мои не вернешь! А через два дня посмотрим, как они вернутся. И сколько!

— Юра, не будем валять дурака. — Алекс держалась спокойно.

— Ты меня имеешь в виду? — перекосился Тобольцев.

— Если я пошла на такой шаг, значит, знала, на что иду.

— Неужели…

— Только не связывай мне руки, — прервала его Алекс. — Мне нужна свобода действий.

— Это как? В Пеликанию улететь? На острова с моими «бабками»? Или куда-нибудь еще? — злобно прищурился Тобольцев. — Этот номер не пройдет!

— Никуда лететь не надо. Я все сделаю, не выезжая из Москвы.

— Не выходя из моего офиса, — уточнил Юрий.

Алекс поняла, что дело принимает совсем плохой оборот. И призвала на помощь все свое умение убеждать.

— Хорошо. Пусть так… Но если ты меня отпустишь, деньги вернутся. Если нет — никаких денег тебе не видать. Это я обещаю! Даже если ты из меня сделаешь мумию у своей батареи.

Тобольцев мрачно задумался.

— Л-ладно… Хрен с тобой! Но смотри! Пока деньги не окажутся у меня, за тобой будут следить. И если твой сын покинет квартиру…

— Не покинет. Не беспокойся, — невозмутимо ответила Алекс.

Поднялась со стула и вышла из кабинета. Победа вновь осталась на ее стороне. Но только довольно сомнительная победа.

Алекс и Женя прогуливались по Чистопрудному бульвару. Неподалеку пристроился черный «ауди».

— Я думала, у нас есть запас времени, — сказала Алекс. — Но поединок оказался всего из трех раундов. И сейчас начинается третий, решающий. С одним соперником мы почти справились, а вот второй повел себя неожиданно. Теперь надо нокаутировать первого, иначе второй применит недозволенные приемы.

— А если объяснить все по-простому? — попросил Женя.

— По-простому?.. Я полагала, что если человек тебе доверяет, он тебя не контролирует. И это — позиция. Но есть люди, которые меняют правила игры на ходу. Мне казалось, я все рассчитала точно. Но, может быть, ошиблась. В любом случае, сейчас все висит на волоске…

— Я могу помочь?

— Когда ты рядом, мне легче, я себя увереннее чувствую. — Она указала глазами на «ауди». — В случае чего, найдешь, где укрыться на время?

— Конечно.

— И что бы ни случилось, Гошку от себя никуда не отпускай.

Женя ответил невозмутимо:

— Все будет нормально. Мы их сделаем — вот увидишь!

Он демонстративно повернулся лицом к «ауди» и сделал неприличный жест вертикально поставленной рукой, согнутой в локте. После этого так же демонстративно привлек к себе Алекс и поцеловал ее. Сидящий в «ауди» соглядатай скривил морду и отвернулся.

Вечером в кухню вошел Гоша, растирая сонные глаза кулачками.

— Ма-ам, ну, почитай сказку…

— Прости, сынок, чуть позже. Мне надо сделать очень важный звонок.

— Надо… Целый день где-то ходите, а потом даже ребенку сказку почитать некогда… — проныл Гоша и уныло поплелся к себе.

Алекс сказала Жене:

— Почитай ему сказку.

— Ты в порядке?

— Да. Но не очень.

Женя поцеловал ее в лоб и ушел. Алекс посмотрела на часы и сделала выдох.

— Ну, с Богом!

Набрала номер. Подождала.

— Хелло, Джеф? Это я…

Вильяме ответил в нетерпеливом волнении:

— Алекс!

— Да. Видишь, ты уже стал узнавать мой голос. А еще совсем недавно до тебя было не так просто дозвониться…

— Алекс, прошу тебя! Я не могу этого слышать…

Ну, хорошо, — смягчилась Алекс. — Ближе к делу. Слушай и запоминай! Ты моментально оформляешь с моим семейным адвокатом Шпигелем обратную передачу акций на мое имя — время сейчас работает против тебя — и отправляешь сюда мою сестру вместе с новым контрактом. Так же срочно! Предлог сочинишь сам, ты же умный. После этого я возвращаю деньги на счета и моделирую сбой в системе электронных расчетов. СМИ тоже беру на себя. Тогда никто не пострадает. Ты меня слышишь?

— Да-да!

— Вот, собственно, и все. Да, кстати. Срочно продай на торгах свою долю в три процента и переведи ее в Россию.

Джеф не поверил своим ушам.

— В Россию?!

— Да, в Россию, в Москву. На имя Александры Ильиничны Тимофеевой… Запиши номер счета и фамилию по буквам.

— Но зачем?

— Ты стал задавать много вопросов, милый. Или мои условия тебе не подходят?

— Нет-нет, я все сделаю! О'кей…

— Умница! Я вижу, ты начал исправляться.

Алекс положила трубку. Вошел Женя.

— Уснул?

— Уснул. Как у тебя?

— Почти нокаут. У нас нет шампанского?

— С иголками?

— С ними.

— Ноу проблем.

Оба засмеялись. Женя привлек ее к себе. Она подалась ему навстречу…

Джеф опустил трубку на рычаг.

— О, Господи, благодарю тебя! В дверь вежливо постучали.

— Войдите! — крикнул он.

Дверь открылась, и вошли два человека в штатском, один — чернокожий, другой — белый седоволосый господин.

— Мистер Вильяме, я полагаю? — спросил седоволосый.

— Да. Позвольте узнать, с кем имею дело? — насторожился Джефри, уже догадывающийся, что происходит.

Седой достал удостоверение.

— Инспектор Харрисон, — и указал на черного. — А это сержант Фэрроу.

Черный кивнул.

— Я просил бы вас, мистер Вильяме, проехать с нами для выяснения некоторых обстоятельств, — сказал Харрисон.

— Но послушайте, я сейчас не могу. У меня неотложное дело! — попробовал возмутиться Джефри.

Харрисон нехорошо взглянул на него.

— Вы отказываетесь?

— Хорошо… Я все понял.

Хозяин кабинета демонстративно вытянул руки вперед.

— Валяйте! Где ваши наручники? Вошедшие посмотрели на него и переглянулись.

— Я думаю, это лишнее, — заметил Харрисон.

Джеф пошел к двери, съязвив на ходу:

— Да? А я на вашем месте подумал бы как следует. Такой опасный преступник! А вдруг я выстрелю в спину, а? Или воткну под лопатку нож и испорчу ваш пиджак?..

Фэрроу ввел Вильямса в кабинет инспектора Харрисона. Джеф сел. Фэрроу остался стоять.

— Мистер Вильяме, мы бы хотели уточнить некоторые моменты, — начал Харрисон.

— Относительно чего?

— Относительно клиентских счетов вашей компании.

— Я буду говорить только в присутствии моего адвоката, — заявил Джефри.

Он решил бороться до конца. Все равно терять ему теперь нечего.

— Нам известно, что деньги были похищены при помощи вашего личного кода…

— А что, адвокат уже здесь? Я что-то его не вижу, — ехидно заметил Джеф.

Харррисон словно не услышал его тона.

— Мистер Вильяме, дело очень серьезное. И мы рассчитываем на ваше сотрудничество.

— Рассчитывайте, но только в присутствии адвоката.

Харрисон и Фэрроу переглянулись.

Поздно вечером из полицейского офиса вышли Джефри и Соломон Шпигель.

— Я уж думал, ты никогда не придешь, — пробормотал Вильяме.

— Скажи спасибо, что я вообще появился… — проворчал Шпигель. — Все меня держат за какого-то идиота, даже ты. Не посвящают в свои непонятные дела. О том, что происходит в компании, я узнаю из газет. Какой уважающий себя адвокат будет работать на таких клиентов?..

— Успокойся, я тебя прошу! — попросил Джефри.

Он был вымотан до предела и еле шевелил языком.

— Не успокоюсь! — отрезал Соломон. — Может, ты мне наконец расскажешь, что происходит?

— Банкротство…

— Это я и без тебя вижу. — Адвокат остановился и взял его за пуговицу пиджака. Спросил отчетливо, глядя в глаза: — Джефри Вильяме, объясни мне, почему Алекс передала тебе свои акции?

— Спроси лучше у нее! — раздраженно бросил Джеф.

— Она не разговаривает со мной.

— Со мной тоже! Я тебе позвоню. Очень тебе благодарен…

Вильяме повернулся, чтобы уйти, но внезапно затормозил и снова обернулся к Шпигелю.

— Ну, хорошо, Сол, давай поговорим… Я понимаю, ты считаешь, что ситуация двусмысленная. Так? И что акции должны по-прежнему принадлежать Алекс?

Шпигель молча кивнул.

— Прекрасно! Тогда, чтобы доказать свою преданность мисс Тим, я готов отыграть историю назад. Мне ничего не нужно! Конец игры. Я искренне хотел помочь Алекс и взять все руководство на себя, освободить ее от тяжелой работы. Но теперь умываю руки. Попрошу тебя быть в офисе в… — он взглянул на часы, — к десяти часам.

Джефри резко повернулся, остановил такси, сел и уехал. Шпигель пристально посмотрел ему вслед…

Корт был залит ярким электрическим светом. Саша в белой теннисной форме — короткая юбочка, тенниска, волосы под фирменной перетяжкой, — зажав в потной ладони ракетку, неуклюже стучала мячом в стенку. Он то улетал за стенку, то отскакивал совершенно в ином направлении. Саша чертыхалась и высыпала себе под ноги кучу новых мячей из упаковки.

Зазвонил телефон на поясе. Она вынула мобильник из чехольчика.

— Хэлло!

— Мы должны срочно отыграть все назад! Ты слышишь меня? — донесся до нее взволнованный голос Джефа.

Что отыграть? — удивилась Саша. Некоторые английские выражения казались ей терминами из мира тенниса — например «play back».

— Все! Историю с акциями. Я верну их тебе обратно. Все до одной! Не хочу, чтобы меня считали обманщиком! Это надо сделать немедленно. Твой лимузин уже выехал, будет через десять минут.

Саша немного растерялась.

— Да я вроде и не считаю… Что ты так засуетился? Приступ порядочности?

— Надоело! Твой старик Шпигель меня в чем-то подозревает, другие, вероятно, тоже… Что я, мальчик для битья? Надоело! Пусть будет все так, как было. Пожалуйста, приезжай!

Саша удивилась еще больше.

— Но почему? Я вся мокрая. Играю в теннис… Мне нужно сначала принять душ.

— Плюнь на душ! Давай так, сейчас это не важно! Я уже вызвал Соломона. И не задавай, пожалуйста, лишних вопросов. Я тебе все объясню потом. Стоит вопрос о моей чести, о деловой репутации. Прошу тебя, Алекс. Саша!

Саша сказала спокойно:

— Джеф, ты забыл сказать, что любишь меня. Или я что-то не так понимаю?

Повисло тягостное молчание…

— Извини, — сказал наконец Вильяме. — Конечно… Давно. Я люблю тебя, Саша.

В офисе компании «Тим Твинс» Саша в теннисной форме и Джеф вновь подписали контракт. Старый адвокат вопросительно посмотрел на Сашу. Он ждал объяснений. Она вновь отвела взгляд.

— Это все. Благодарю, мистер Шпигель, — сказал Джеф. — Алекс, Голиаф ждет вас внизу.

Саша, кивнув адвокату, прошла мимо. Старый Соломон Шпигель опять остался стоять с открытым ртом. Через секунду он бросился за Сашей.

— Алекс, девочка, объясни же мне, дураку… Я ведь приехал ночью исключительно ради тебя!

Саша не обернулась.

— Ты сам хотел этого — вот и получил! Джеф угрюмо сидел за своим столом.

— Теперь до утра. Пронеси, Господи, — прошептал он, также не глядя на адвоката, хотя в самой глубине души он искренне жалел старика.

Вернувшись домой, Саша, поставив перед собой бутылку виски и непрерывно прихлебывая из горлышка, тупо, в который раз, рассматривала ту фотографию, где они на диване, втроем… Вот Гошка, вот Женя, вот она…

Как давно это все было… И как недавно…

Саша пила и пила, пока бутылка почти не опустела. И не отрывала глаз от фотокарточки… Пока не уснула, едва дойдя до кровати.

Утром Сашу разбудил телефонный звонок. Не открывая глаз, она нащупала трубку:

— Хэлло!

Она продолжала лежать и слушать с закрытыми глазами. Но как-то странно начали подрагивать ее ресницы. На лбу стала образовываться глубокая вертикальная складка, плотно сжались губы, их начала бить мелкая дрожь. Внезапно Саша резко открыла глаза.

— Что?! Что ты сказал?! — крикнула она. И подскочила на кровати, продолжая неотрывно слушать.

— Но этого не может быть!.. Я не хочу! Не верю…

— Быстрее, — коротко бросил Джефри в конце разговора. — У нас нет времени…

Саша отбросила трубку в сторону. Полуголая, она в бешеном темпе заметалась по дому, хватая, бросая и вновь хватая вещи, к которым она уже успела привыкнуть. Вещи, ставшие ее вещами. У нее начиналась истерика.

Она продолжала набивать вещами сумки, туда же засовывая деньги, кредитные карточки, оба паспорта.

Потом Саша распахнула дверки кухонного холодильного агрегата и стала торопливо набивать сумку деликатесами. Вместе с деликатесами в сумку полетела упаковка с замороженной клубникой.

На круговой пандус перед домом на огромной скорости въехало обшарпанное такси. За рулем сидел чернокожий водитель, но уже не Голиаф в галстуке и фуражке. — Машина резко тормознула и заехала колесом на газон. Из нее выскочил Джефри.

Саша наблюдала за ним со второго этажа. Она схватила свои многочисленные сумки и поволокла их вниз по лестнице. Все сразу. Огромные сумки рассыпались и скатились по лестнице прямо под ноги вбегающему в дом Джефри.

— Бросай все!.. Надо спасаться!.. Ты теперь снова владеешь компанией. И обвинят во всем тебя. И придут тоже за тобой. А дальше суд и тюрьма… Если ты через тридцать секунд не исчезнешь. Самолет ждать не будет. Я уже тебе все недавно объяснял…

Они посмотрели друг на друга. Устало и молча.

— Значит, ты знал… — прошептала наконец Саша. — Ты специально все это затеял?

— Специально — не специально! Какая разница? Другого выхода не было, прости!! Ты можешь скрыться, исчезнуть, а мне деваться некуда.

С улицы раздался сигнал таксиста. Они машинально бросили взгляд за окно.

Для Саши и Джефри автомобильный гудок прозвучал, как сигнал тревоги. Джеф сорвался с места, в беспорядке подхватил Сашины вещи, сгреб все, что попалось под руку, и потянул сумки к выходу.

Саша следовала за ним, словно сомнамбула.

Вильяме нервничал, пытался ускорить отъезд, оглядывался на нее. Но Саша шла медленно, с отрешенным лицом, почти не видя перед собой дороги. Джеф вернулся бегом, подхватил ее под руку и нервно почти поволок за собой.

— Я умоляю тебя, умоляю!.. Надо спешить, дорогая, скорей же, скорей…

— Ты знал… знал… Ты никогда не любил меня… Не хотел… Ты… — отрешенно бормотала Саша.

— Потом, все потом, скорей! — Он затолкнул ее в машину. — Сейчас главное успеть на самолет!

Саша сказала себе тихо по-русски:

— Дура, дура, дура…

Джеф не пытался вникнуть в смысл незнакомых слов, сейчас было не до того. Он сосредоточенно и нервно посматривал на часы.

— Давай, парень, газуй, а то в самый трафик попадаем! — бросил он водителю.

Взревел мотор, машина унеслась. В клубе пыли на дороге осталась лежать огромная, доверху набитая вещами и брошенная второпях сумка. Из нее понемногу сочилась розовая жидкость, образовавшаяся из размороженной клубники, моментально собравшаяся в небольшую густую лужицу цвета невсамделишной крови.

Такси тормознуло у терминала аэропорта. Из машины вышли Джеф и Саша, придерживая на плече небольшую кожаную сумку. Таксист начал доставать из багажника многочисленные баулы.

Саша и Вильяме смотрели друг на друга и молчали. В этот момент но радио объявили:

— Внимание! Заканчивается регистрация на рейс №… по маршруту Нью-Йорк — Амстердам — Москва. Просим всех незарегистрировавшихся пассажиров пройти к стойке регистрации авиакомпании KLM.

— Я разорен. Уничтожен… Все, что у меня осталось, это вот… — горько сказал Джеф и взглянул на Сашу.

В его глазах застыла искренняя боль.

— Кто? Джеф, ну, скажи… — прошептала Саша с оживающей надеждой в голосе.

А вдруг он произнесет ее имя?! Саша затаила дыхание…

Джеф отозвался обреченно:

— Это бензоколонка в Мисисаге. Откуда начинал. Больше — ничего. По-идиотски звучит, да?

Саша сказала по-русски, с горькой нотой:

— Бензоколонка… А у меня — семья… Все, что осталось в жизни настоящего, — моя семья… Тоже теперь звучит по-идиотски…

Оба вновь замолкли. Саша смотрела на бывшего возлюбленного. Тот молчал, бросая нервические взгляды попеременно на Сашу и на часы. Она хотела еще что-то сказать, но передумала… Зачем теперь слова?.. Они лишние…

Джеф достал из портмоне купюру и, не оглядываясь, протянул ее назад, таксисту. Тот взял деньги.

— Ваш багаж, мэм.

Саша тоже не взглянула на таксиста.

— Оставьте себе. Мне ничего не нужно… Она нащупала на груди монетку через майку, стянула в кулачок вместе с тканью… Сказала сама себе, с горькой иронией по-русски:

— Не получилось, мамочка… Ничего у нас не вышло… Не сработал твой талисман…

И, не оглядываясь на Джефри, пошла к зданию аэропорта.