Новейшее в туризме, или Как путешествовать за чужой счет

Глава 5

Оказывается, скромность девушку не столько украшает, сколько сберегает.

Ян притащил мокрую мышь к себе. Зашел, захлопнул за собой дверь и прошел на середину комнаты. Поднял руку с жалким зверьком и снова потряс его в воздухе, как если бы взбалтывал какую микстуру в сосуде. Понаблюдал потом как грустно висели у мыши лапы и хвост, а уши совсем горестно были прижаты к голове.

– Ты что? Совсем свихнулся? Что тебя понесло к ней, на ночь глядя? Разве, не сам утверждал, что тебе не нужны приключения по ночам? Зачем же тогда устроил этот переполох?

– Может, уже отпустишь меня, братец?! У меня весь загривок занемел от твоей железной хватки! – ответил ему зверек голосом Адама.

– Эх! – Ян еще раз тряхнул мышь, а потом взял и швырнул ее от себя.

Мокрый мышонок лохматым комочком полетел прочь, кувырнулся в воздухе трижды и приземлился на пол статным белобрысым мужчиной. Только очень мокрым. Вся одежда, в которой был этим вечером, на нем присутствовала. Но на ней не было ни одной сухой нитки. Волосы Адама тоже висели сырыми спутанными прядями, и с них ему на плечи капала вода.

– На! Вытрись! – швырнул в него Ян простыню. – И чего ты добился? Можешь сказать?

– Нет, ты видел?! – Адам перехватил кинутую в него тряпку, причем не глядя в ее сторону, так как, похоже, в мыслях своих все еще был в комнате девушки. – Хороша! Ох, хороша!

– Что с того? – старший посмотрел на него, понял, что тот был еще, как зачарован, и нахмурился.

– Как, что?! Я тебе говорю, что еще ни разу не видел ничего подобного…

– Скажешь, тоже… – хмыкнул Ян.

– Нет, она просто прелесть…

– Тебя что, переклинило? Так и будешь здесь, у меня, до утра хвалиться своей невестой? Ты чего добиваешься?

– Да, да. Ты прав. Надо идти спать. Но не представляю, как смогу сегодня заснуть. Такое видение! Да я счастливчик, брат. Ничего себе, как мне повезло…

Ян хмыкнул еще раз, наблюдая, как Адам, будто пребывая в трансе, продолжал вздыхать и восторгаться, а еще блуждая отсутствующим взглядом по окружающей его обстановке, как лунатик какой, направился вон из его комнаты. Старший брат проследил за ним, чтобы не забрел в забытьи неизвестно куда, проводив взглядом до самой его спальни, и только тогда закрыл дверь. Потом прислушался, все ли было спокойно в округе. Вроде, да. И только тогда принялся раздеваться и укладываться на ночь.

Но сон не спешил к нему прийти. Лег на спину, закинул руки за голову и уставился в потолок. Невольно ему вспомнились события минувшего дня. И никак не обошлось без воспоминаний о рыжей девчонке, свалившейся чуть не на него. Нет, не реши он искупаться в тот момент, где бы, интересно, та появилась из ниоткуда? Как раз в метре от того места, где мог быть. Как бы тогда все могло получиться?

Ему припомнилось ее дерзкое поведение в дальнейшем, и невольно нахмурился. Ни разу не потупила скромно взгляд. Ни почтительного поклона, ни просто наклона головы в знак преклонения или уважения. Даже в храме и перед верховной жрицей не заметил, чтобы спешила исполнять требуемые от нее действия. Нет, определенно, эта девица много себе позволяла. А эта ее вызывающая речь? Такие фразы и требовательные нотки в голосе, точно было странно слышать от девушки в ее-то положении. А еще имела слишком смелый прямой взгляд, и никакой робости перед ним и его матерью не заметил. Сказать, что это было для него необычно, можно, но не отражало его ощущений полностью. Так или иначе, но она подняла в нем возмущение и, чуть ли, не гнев. Хотелось поставить ее на место? Определенно. Так бы взял, зажал и надавал бы по… по мягкому месту.

Этим своим мыслям Ян рад не был. Ранее ему не приходилось замечать за собой подобной кровожадности. Именно эта рыжая будила в нем зверя. Еле сдерживался, чтобы не обернуться и не зарычать на нее. И тогда у реки, и в храме, да и на обеде, а потом на приеме ловил себя на том, что пристально наблюдал за ней и иногда так и хотел покусать. Что стала бы делать, предстань он перед ней в своем втором облике? Интересно было знать. И ему хотелось верить, что растерялась бы и испугалась.

Неужели хотел увидеть в ее глазах страх? Вот, как только что, когда кинулся к ней в комнату на истошный крик. Как она была испугана тогда! Глаза, что плошки. И без того крупные, в тот момент были огромные. Серо-зеленые. С крапинками. А вся она при этом была похожа на мокрого… мокрую… О боги! Что-то не получалось обозвать ее фигурку каким уничижительным словом. Никакое сравнение, способное угодить его рассерженному разуму, подобрать не удавалось. Зато почувствовал знакомую реакцию своего организма на желанную самку. Только этого не хватало! Что бы ее забрали вампиры!

Он ворочался в постели и так, и этак. Мысли о соблазнительной женской плоти изгнать из головы удалось. Не так, что бы и долго напрягался. Лишь только напомнил себе, что за эту дамочку мать заплатила неимоверную сумму, чтобы женить на ней брата. Да, эта девчонка предназначалась Адаму. На этом следовало поставить точку. Только отчего казалось, что все пошло как-то не так с этой рыжей? Вспомнить хоть перемещение. Ждали ее в храме, все подготовили, а она… Взяла, и чуть не на голову свалилась, причем, именно ему. Что бы ее! Это надо так попасть! А он еще вынужден был повязать ей свой пояс. Ян отлично увидел и запомнил, как жрица на него сверкнула глазами там, в храме, как только рассмотрела, что скрепляет складки попоны на девичьей талии. А, вот Адам ничего не заметил. Его порывистый и восторженный младший братишка. Что бы эту Еву забрали все вампиры мира! Не хватало ей встать между ними!

– Не допущу! – скрипнул Ян зубами и поднялся с кровати.

Решил, раз заснуть не удавалось, пойти пройтись по улицам. Одеться вновь было делом одной минуты. А там снова коридор, лестница и он оказался бы на воздухе. Когда проходил мимо комнаты Евы, хоть совсем и не старался что-либо услышать из-за закрытой двери, все же, различил, как девушка уговаривала Гулю не уходить этой ночью, а остаться с ней. Ага, значит, вот так напугал ее мышонок. Что же с ней стало бы, когда увидела бы его вторую сущность? Сознание бы потеряла? Онемела бы на века? Недобрая ухмылка тронула его губы. Правильно, пусть боится. Это лучше, чем наблюдать ее самоуверенность.

Когда до конца лестницы, что спускалась до булыжника замковой площади, оставалось ступеней семь, Ян разбежался, как будто собирался их перепрыгнуть все разом. И действительно сделал это, но камней площади коснулись не человеческие ноги в мягких замшевых сапогах, а лапы зверя. Совершенно бесшумно очень крупная кошка с атласной блестящей шерстью уверенно приземлилась на четыре когтистые лапы. Немного повела шеей, как если бы разминала затекшие мышцы, и грациозно направилась в сторону ворот.

– Подожди, Ян!

Кошка развернулась на окрик и немного завращалась, ожидая того, чей голос заставил задержаться на месте. Лунный свет продолжил серебрить ее шкуру и высветил еле заметный пятнистый рисунок на черном гладком мехе. Зверь чуть слышно рыкнул, призывая ускориться того, кто желал его компании. Это был юркий мышонок, спешащий вниз во все лопатки по поверхности лестничных перил. На их конце тот не остановился, а так, с разбегу, и прыгнул. И приземлился как раз на спину огромному зверю, что услужливо ее ему подставил.

– Тебе тоже не спится, братец? – мышь с голосом Адама перебралась на высокую холку и удобно там устроилась. – Вот, и мне! Давай вместе прошвырнемся по улицам, что ли?! Эх, Ян! Оказывается, от счастливых мыслей тоже невозможно заснуть.

– Вампиры тебя забери, Адам! Ни слова больше и ни единого вздоха о твоей невесте слышать я не желаю. Замолкни или будешь шляться в ночи без меня. Ты понял? Переключи мозги и начни приходить в себя. Только зачарованных мне на моей же шкуре и не хватало…

– Да, конечно! Ха! Тебе меня не понять… Молчу, молчу! Не гони волну по шерсти. И сбросить меня тебе не удастся. Эх, придет время, и ты сам…

– Р-р-р!

– Ну, да! Ну, да! Все! Замолкаю. А мы куда?

– Повеселимся. Устроим мальчишник. Ты как? Не против? Тогда, вперед!

По лунной дорожке, лежащей на земле, прямо под лапами черного ягуара, как заскользил он сам и серый мышонок с крупными оттопыренными ушами у него на загривке. В тишине ночи какое-то время еще слышны были их голоса. Но потом, как удалились достаточно далеко, все стихло. И этих двоих так и поглотила ночь. Будто никого и не было только что. Вокруг царила тишина и покой, по-прежнему светила Луна и стелила световую дорожку для новых желающих ночных прогулок и приключений.

Еве же так и не удалось уговорить новую подружку остаться на ночь у нее в покоях. Гуля наотрез отказалась. Закончила прибирать с пола воду и собралась на выход. Одной в комнате было неуютно, и все мерещились тени, скользящие по полу, или шорохи в темных углах. Поэтому долго ворочалась, переживая недавний испуг и опасаясь нового. Но потом усталость взяла свое. День был насыщенный и, прямо сказать, богатый событиями, которые стоили ей немалых сил и нервов. Оттого сон и смог побороть ее сопротивление, сделал мысли тягучими, веки тяжелыми, а потом глаза и вовсе закрылись как сами собой.

Но вот утреннее пробуждение получилось на редкость легким. Сколько спала всего, не знала, подозревала, что совсем ничего, только поднялась как-то сразу. Стоило расслышать шум за окном, и остатки дремы слетели с нее совершенно. Вскочила с кровати, подошла к окну и, открыв его, высунулась наружу, чтобы осмотреться. А там, вовсю кипела жизнь.

Ее окно располагалось, примерно, на высоте третьего этажа. Нет, она точно помнила, что выше второго по лестнице не поднималась. Просто, у местных мастеров явно наблюдалась гигантомания. Такие высокие потолки! Такой простор даже в обычной спальне! Если было вспомнить всю ее квартиру, где до недавнего времени жила с Николаем, то по площади эти покои, пожалуй, были не меньше. Ну, да! Вот кровать, например, в ту самую жилплощадь было совсем не затащить, уж больно велика она была в сравнении с той городской квартирой. Зачем надо было делать такую? На ней могли бы уместиться четверо человек, и все равно было бы просторно. Да, резьба, гобеленовый балдахин, перины, белье тончайшего хлопка! Это все впечатляло. Но необходимости в таких габаритах спального места не видела. Особенно когда еще вспомнила, как терялась на этих просторах минувшей ночью.

– Доброе утро, Ева! – к ней в комнату впорхнула недавняя подружка. – Как спалось на новом месте?

– Привет! Так себе. Сон какой-то странный привиделся. Я там все бежала куда-то, бежала…

– Это ничего. Это от усталости. Сегодня будет все иначе. Отдохнете. Осмотритесь. Взгляните, какое я вам платье на сегодня принесла! Сейчас помогу в него облачиться.

– А скромнее ничего не было? Мне бы какое, менее маркое… А то… мне бы серенькое, какое. Еще лучше мужскую рубашку и брюки.

– Это как?! – Гуля даже присела на край кровати от растерянности. – Чтобы все кругом видели ваши бедра, ноги и… Все, все, и помимо будущего мужа?

– Хм! – Ева окинула взглядом глубокий вырез платья подруги и декольте собственного. Вот вам и понятие скромности и недозволенности у этих средневековых людей! Ну, да, ладно, у всех свои заморочки наблюдались.

– Ладно, оставим эту тему. Ты не в курсе, что меня сегодня ждет?

– Должно быть, только приятное. И по моим сведениям верховная жрица, наша госпожа, замок покинула.

– Я правильно поняла, что она владеет этим замком и только. Никакие государства, там, королевства, не имеют к ней отношения. Как и к ее сыновьям?

– У нас нет королевств. Эта земля называется землей клана, владением. А правят такими владениями владыки. Или сами и до своего смертного часа, или передают власть по наследству, не дожидаясь кончины.

– На пенсию, значит, выходят, или в отставку. Не удивляйся, это так говорят там, откуда я родом.

– А! Нет, у нас здесь таких слов нет. А жрица, она, да, главная в храме, где вы уже побывали. Изначально был он, храм. Отстроен на границе трех владений.

– Странно. Почему не в столице?

– Там тоже есть. Но это другое. Дайте сказать, а то собьюсь. И вот! Был построен этот храм. Земля принадлежит народу, поклоняющемуся богу-коту. Поэтому главная статуя там его. Заметили?

– Честно сказать, нет. Хотя… да, видела большую такую мраморную скульптуру. А еще заметила на колоннах рельеф в виде скачущих и играющих кошек. Теперь становится понятным, отчего все так.

– Наш владыка полюбил жрицу. Было это давно. Когда она еще служила в столичном храме. Запрет на брак было не обойти. Но от их любви родился сын. Старший брат Их высочеств.

– Это, значит, ее из-за этого в ссылку сюда отправили? Что? Снова такого слова у вас нет? Тогда скажу иначе. Жрицу отправили в изгнание за связь с правителем?

– Почему?! Зачем изгнание? Это разрешено и даже приветствуется. Она же жрица Мира! А мир-это любовь. А любовь-это дети. Что не понятного?

– А, а! Нет, понятно, конечно!

– У нас вообще, к вашему сведению, дети рождаются только в любви.

– Так и …

– Не заблуждайтесь! Если между мужчиной и женщиной в наших землях не будет большого чувства, то детей у них не будет. Бесполезно просить у богов наследников, если брак заключили по расчету.

– Конечно, конечно. Мне все ясно. Почему, нет?

– И вот! Жрица решила из столицы уехать, чтобы владыка мог обратить свой взор на другую какую из достойнейших женщин. Ведь ему нужна была жена и помощница.

– Выходит, она пошла на самопожертвование…

– Она продолжила служить богу Мира, а не принесла себя в жертву.

– Да? Пусть так. Слушаю дальше. Что было потом?

– Чтобы его любимая ни в чем не нуждалась вдали от него, владыка выстроил для нее храм и замок.

– Угу, угу! Интересно. А почему именно в этом месте?

– Так, ведь, именно близость границы с двумя другими кланами и повлияла на выбор места. Наша жрица несла с собой мир и покой. Территория храма всегда нейтральна. В нем могут найти убежище представители разных общин. Заметили, какие еще фигуры животных внутри?

– Темновато там было. Сначала точно. А потом, когда зажглись свечи, мне надо было исполнить некоторые требования жрицы и ответить на многие ее вопросы. Но скульптуры, все же, заметила.

– Какие вспомнили?

– Больше было кошек, конечно. Они сидели, лежали, играли… Но теперь мне понятно, почему. А еще видела много мышек. Это я решила, что кошки охотились на…

– Убереги вас боги от подобных мыслей! – прервала ее Гуля, всплеснув руками. – Хорошо, что сейчас мы одни. Только вы и я. Иначе… Нет! Конечно же, это не были сцены охоты. Дело в том, что граничащие с нами земли принадлежат кланам мышей и ягуаров.

– Понятно… Я видела мраморные изваяния и тем и другим животным. Это все ваши соседи. И они могут спокойно посещать храм, раз их богов там тоже восхваляют. Я все поняла.

– Похоже.

– И что дальше?

– Жрица влюбила в себя владыку земель ягуаров. Серьезный мужчина и правитель, но против нее не устоял. В то время он был вдовцом. От этой связи у них родился Их высочество, Ян.

– Дай угадаю!.. Потом от чар жрицы пало сердце владыки мышей. Правильно? Ну, просто, мифы древней Греции!

– Да. Так оно и было. Все ее возлюбленные мужчины позаботились о благополучии жрицы и храма. Их стараниями вокруг него выросли крепостные стены. Люди поняли, что здесь земля, как нигде в другом месте, благоприятна для мирного проживания. Стали сюда приезжать и селиться. Так вырос целый город.

– Что-то вроде государства в государстве.

– Что вы сказали?

– Нет. Это я так, просто. Интересная, говорю, вышла история.

– Мы с вами увлеклись, а ведь давно пора завтракать. Поспешим в обеденный зал, чтобы Их высочества не умерли там с голоду.

Эти два Высочества и, правда, уже ожидали ее прихода. При первом взгляде в их сторону Еве показалось, что были недовольны и хмурились от вынужденного голодания. Поэтому и поспешила извиниться за заминку. Но потом присмотрелась к ним внимательнее и заметила на лицах признаки бессонной ночи. Покрасневшие глаза, например. Еще то, как мужские руки часто тянулись к бокалам с напитками. Не иначе, их мучила жажда.

– Какой у нас на сегодня план? – бодро спросила, обращаясь сразу к обоим.

Ева не могла не заметить, как от ее громкого голоса Яна просто перекосило. Адам тоже на него, то есть на воспроизводимый ею шум, отреагировал, но не так откровенно, как его старший брат. Он просто немного сощурился, но улыбнулся. Получилось довольно вымученно. Это еще раз укрепило догадку, что мужчины провели ночь бурно.

– А что бы ты хотела, Солнышко? Твое слово для нас закон. Правда, Ян?

Тот только глухо хмыкнул и весь, как погрузился, в бокал, который перед тем поднес к губам.

– Не знаю… Можно еще раз осмотреть храм, например. В прошлый раз многое там осталось без моего внимания. Это можно? Не возбраняется? – ей очень хотелось туда попасть. Изучить путь отступления в родной мир, так сказать.

– Отчего же?! Пожалуйста, моя радость, – Адам был сама любезность, хоть выглядел значительно бледнее себя вчерашнего, что говорило о его не очень хорошем самочувствии и, как следствие этого, настроении.

– Что, даже в отсутствии жрицы можно? Вашей матушки? – привстала она с кресла, так хотелось не пропустить никакой реакции этих двоих.

– Нашу девочку, как посмотрю, здесь неплохо просвещают! – кинул Ян косой взгляд на Гулю, сидящую за столом поодаль и от этих слов склонившуюся ниже над тарелкой. – Что еще тебе известно, милая?

– А должно быть? – округлила Ева глаза, стараясь выгородить подружку.

– Нет, это невозможно! – бокал из руки Яна слишком резко опустился на стол. – Я ей вопрос, а она!..

– Тихо, брат! – Адам состроил просящую гримасу. – Она, просто, еще не привыкла к нашему миру. И ей никто не объяснил, как следует вести себя, если к ней обращается один из нас. Правда, Ева?

– О чем это ты? – теперь ее удивленный взгляд уперся в лицо Адама.

– Видишь?! – зашипел старший на младшего. – Это она специально так ведет себя. Издевается. Делает вид, что не ведает о своем дерзком поведении.

– Чем меня в чем-то там обвинять, лучше бы сам занялся моим просвещением. И нечего на меня шипеть и рычать! – сделала Ева выпад в сторону Яна, а потом гораздо спокойнее и ласковее обратилась к Адаму. – Я действительно не знаю, как мне следует себя здесь вести. Но стараюсь как можно больше узнать про вашу жизнь и сделать выводы. Что он на меня все время нападает? Что делаю не так?

– Да все! – заскрипел голосом старший.

Заметив, что младший из братьев мягче и терпимее, и имеет некоторое влияние на старшего, девушка взяла это на заметку и принялась делать из того союзника. Состроила обиженную гримасу, например, намерившись заставить того расчувствоваться. Трепещущие ресницы, глаза на мокром месте и слегка надутые пухлые губки. Чувствовала при этом себя немного глупо, но результат оправдал эти ее действия. Адам умилился и на брата взглянул с укором.

– Кончай, Ян, на нее нападать. Она еще и суток у нас не провела, откуда может знать, что правильно, а что нет?

– Помяни мое слово, проведи она у нас хоть полжизни, своеволия и дерзости, а равно, женской изворотливости и хитрости, у нее не убавится. Хорошо еще, если не увеличится…

– Ну, вот! Ты слышал, Адам? Что я ему сделала? Никак не могу понять, где и когда наступила твоему брату на хвост.

– Что?! – взревел Ян так громко, что даже сам на себя потом и поморщился.

– Тихо, тихо… – вскинул вверх руки Адам, призывая всех успокоиться.

– Что я тебе говорил? Избалованная и самоуверенная! А еще дерзкая!

– Это совершенно невозможно терпеть! – со всей доступной жалостью пискнула Ева. – Не нравлюсь я твоему старшему брату. С этим ничего уже не поделать. И это, скажу я вам очень и очень, на самом деле, серьезно. А потому, отправлюсь, пожалуй, назад, к себе, домой, раз так.

А что, надо же было как-то подготавливать их к тому, что в этом мире надолго оставаться не собиралась? Чем не подходящий был момент?

– Что?! Как?! – одновременно произнесли оба брата и еще принялись один растерянно хлопать глазами, другой подозрительно и одновременно рассержено их щурить.

– Гуля! Марш в свою комнату! Быстро, я сказал! – рявкнул Ян на неповинную девушку, что какое-то время сидела, вжав голову в плечи, а после отданной ей команды, подхватила юбки и умчалась стремглав.

– Да. Как тут у вас можно катапультироваться в исходную точку?

– Ты это серьезно, милая?! – состроил пренеприятную физиономию Ян, даже смотреть на него совершенно расхотелось, оттого пришлось отвернуться, чтобы в поле зрения попадал только Адам.

А тот выглядел растерянным. Это бросилось Еве в глаза в первую очередь. Ей еще подумалось, что очень был в тот момент похож на малолетнего маменькиного сынка, хоть на самом деле смело давала ему лет тридцать. Не иначе, как запаниковал, и подумал, что станет говорить верховной жрице, когда та вернется и спросит его об их гостье. Определенно, не мог представить себе, как станет оправдываться и объяснять, куда делась девушка, а вместе с ней и их денежки, за нее уплаченные.

– Э, э… Зачем же так сразу…

– А что тянуть? Мое перемещение прошло со сбоем: появилась не в том виде и не в том месте, где ожидалось. Это ли не намек судьбы, что я здесь не к месту? То есть, вообще, не мой это мир, и все тут! Этого же вы не станете отрицать?

– Что еще ты имеешь нам сказать?! – зашипел на нее где-то сбоку Ян, пришлось снова переместиться на стуле, чтобы не смог заглянуть ей в глаза.

Она чувствовала, что того так и распирало наговорить ей гадости, вызвать на скандал, а потом ее же во всем и обвинить. Не выйдет! Ева ловко отворачивалась от прямого взгляда жгучих зеленых глаз. Для этого пришлось изрядно покрутиться. Хорошо еще, что тот не осмелился схватить ее и принудить смотреть на него, а не вертеться на стуле так и этак.

– А то, что тебя вызвали сюда, как предполагаемую невесту Адама, это как? Скажешь, ничего не знала об этом? Первый раз слышишь? И бумаг по этому поводу никаких не подписывала? Или подписывала? А ничего, что там был документ о помолвке?

– Помолвки иногда расстраиваются…

– Что я говорил, Адам? Вот и начала выплывать на поверхность ее сущность! Маленькая, изворотливая лисица!

– Вот видишь, Адам?! Как я могу здесь оставаться? Твой брат меня ненавидит. Что я ему сделала, не пойму. У меня были вполне мирные намерения. Посетить этот мир, познакомиться. Он же, постоянно смотрит на меня каким-то диким зверем, а что бы, ни сделала или произнесла, все ему не так. Нет, долго это продолжаться не может. И вообще, не пойму я что-то… Если я такая ему противная, то что же он сопротивляется моему выдворению домой?

Оказалось, разъярить Яна было делом совсем несложным. Вопрос был в том, что потом с ним следовало делать. Совсем непростой вопрос. Так как в кресле ему после этого уже не сиделось. Даже не смотря на синдром бессонной разгульной ночи. Ян вскочил с места так резко, что тяжелый резной стул со скрежетом отъехал в сторону. Обежав стол и уперев руки в его край, угрожающе навис над Евой.

– А тебе не приходило в голову, что ты не просто путешественница, которая может отказаться от некоторых запланированных ранее экскурсий или, прервав отдых, вернуться из поездки на недельку пораньше? – испепелял он ее глазами.

– Нет, – честно ответила ему девушка, искренне веря, что ее правдивость зачтется, но ничего подобного, тон Яна стал еще жестче.

– Нет, значит! А зря! Надо было внимательнее читать бумаги, что подписывала! И не строй из себя наивную деву. Не пройдет!

– Это он сейчас о чем? – Ева постаралась изловчиться и поверх его плеча рассмотреть реакцию Адама на все происходящее. – Намекает, что я нарушила соглашение? Или дает понять, что за меня ваша родительница выложила круглую сумму? Так, значит?!

– Ян! – Адам поднялся со своего места и коснулся плеча брата рукой, призывая его успокоиться. – Что ты творишь? Не ожидал от тебя.

– А чего ты ждал? Что останусь спокоен и буду только наблюдать, как эта…

– Ян!

– Ну, вот, опять оскорбления!

– Ничего подобного… Он ничего еще не сказал, – развел руками Адам.

– Потому, что не успел. Ты его прервал.

– Я не могу смотреть спокойно на ее ухищрения.

– И как с этим быть? – умоляюще посмотрела Ева на Адама. – Наверное, Ян прав. Сделка имела место быть. То есть, финансовая сторона присутствовала. Я переместилась сюда за счет вашей семьи. Дальше все пошло наперекосяк. В этом уже не могу признать свою вину.

В этот момент послышался, с точки зрения Евы, совершенно неуместный смех Яна. Она отважилась взглянуть в его сторону и натолкнулась на сладкую такую улыбочку, отчего поневоле фыркнула в ответ.

– Хорошо! Я заплачу, – сказала жестко, как бы ни к кому конкретно не обращаясь. – Ваша мать понесла убытки. Это определенно. Как только вернусь домой, сразу…

– А мы, конечно же, станем верить! – снова этот его противный голос. – Ты, милая, случайно не миллионерша? А может, она дочь их президента? А, Адам?

– Зря смеешься! – Ева не удержалась и тоже сверкнула на старшего брата глазами.

– Ого! Ты видел, Адам? Резанула по мне, как самым острым ножом. А только что была такой жалкой обиженной зайкой. Нет, говорю тебе, это лисица… хитрющая хищница!

– Заткнись, Ян. Ты совсем сбиваешь меня с толку.

– Не слушай его, Адам. Я верну вам деньги. Честно. У меня есть, кому заплатить. Только и надо, что оказаться дома. Пожалуйста…

– Думает, мы поддадимся на ее уговоры! За кого ты нас считаешь, малышка?! А себя?

– Я сказала правду! Назовите сумму, и вот увидите, она у вас будет. А я не намерена больше терпеть оскорбления. После всего, что здесь в свой адрес наслушалась…

– Пятнадцать миллионов…

– Что?! – повернулась она на голос Яна, еще не поняв, что за сумму он ей назвал.

– У нее еще и со слухом плохо… Я сказал, что ты должна нам пятнадцать миллионов.

– Приличные деньги, – сглотнула она, силясь припомнить, сколько было на ее счете в банке и чем смогут помочь родители. – Но они мне по силам. Уверяю вас.

– Ну, ну! – снова засмеялся Ян, а Адам поморщился на их перепалку, как на зубную боль. – Только это в нашей валюте, детка. В пересчете на ваш курс сумма будет раза в три больше. Как тебе нравится сумма в сорок пять миллионов рублей?

– Совсем не нравится.

– Я так и знал.

– Но я ее найду.

– Интересно знать, где? Открой нам свой секрет, милая. Если вспомнить твою анкету, то… Что там было сказано, Адам, о месте работы этой девушки и ее средней заработной плате?

– Ян!

– Что, Ян?! Мне не нравится, когда меня держат за дурака.

– Тебя? Разве, не мне сосватали эту девушку?

– Именно! Мне не нравится, когда за дурака держат моего брата и наше семейство!

– Все! – Ева решительно встала из-за стола. – Где у вас здесь, то самое место, из которого перемещаются в другой мир? Мне здесь больше нечего делать! После таких слов и секунды не останусь!

– Ева! Успокойся! Просто у Яна сегодня неважное настроение. Сейчас оно с него схлынет, и он извинится перед тобой. Правда, Ян?

– Может, у него, что и схлынет, только я здесь больше не останусь!

Она решительным шагом направилась к дверям. Адам припустил за ней. Успел обогнать и загородить собой проход.

– Так нельзя. Давайте все успокоимся. Столько всего наговорили! Ваша ссора, как неожиданное извержение вулкана. Честное слово. Бум! И готово! А с чего началась, я уже и не помню.

– Я сказал, что она не та, за кого себя выдает. Что только изображает перед тобой белую пушистую зайку. Что со мной ведет себя вызывающе. Интересно, что еще скрывается в этой хорошенькой головке?

– Брат! Помолчи, а?!

– А я сказала, что не стану больше терпеть придирки и обзывания и немедленно отправляюсь домой.

– Да, да. И готова выложить за расторжение брачного договора сорок пять миллионов.

– Куда тебя занесло! Какого еще брачного договора?! – пошла на него Ева.

– Не сверкай на меня своими серыми глазищами. Не страшно! Совсем. Адам, ты можешь показать своей невесте и без пяти минут жене ее подпись на брачном контракте?

– Он у матери. Когда вернется, то…

– Что?!!

– Читать надо, что подписываешь, лисичка-сестричка!

– Нет! Это невероятно! Не было там ничего подобного.

– Я и говорю…

– Ева! Ты так не волнуйся, – Адам сжал ее руку. – Все поправимо. В любом случае, неволить я тебя не стану.

– Адам, милый, заклинаю тебя, как там у вас, богами заклинаю! Всеми богами! Отпусти меня. Пожалуйста. Деньги будут. Точно говорю. Только научите, как передать. У меня лично столько нет. Тут каюсь. Но за меня заплатят. Так, где и когда? Только скажите, и деньги будут.

– Кто же их за тебя выложит? – Ян с сомнением прищурился.

– Мой муж, – сказала и заморгала глазами, а потом подумала, что поди оно все крахом, и двум смертям не бывать.

– Что? Как? – в один голос спросили оба брата, и не было понятно, чего было больше растерянности или гнева, и кто из них отреагировал сильнее.

– Ты замужем? – нахмурился Адам.

– У тебя есть муж? – Ян снова начал подниматься с места и опять довольно угрожающе.

Ева не устояла и начала пятиться к дверям.

– Я все объясню. Это не совсем то, что вы подумали. А так… В некотором роде…

– Слышал, Адам? Что у них там за мир? Они уже торгуют своими женами?

– Невероятно!

– Нет. Вы не поняли. Он ничего не знал. Просто…

– О, как! – Ян принялся нарезать вокруг Евы круги и смотрел на нее так, будто видел впервые. – Муж даже не в курсе, что творит его супруга! Он где-то там, а она шляется по параллельным мирам. Можешь такое себе представить?

– Да, история!

– А что, если твоя жена станет такое вытворять? Что бы ты с ней сделал?

– Подождите! Я же сказала, все не так, как вы поняли. Ваш мир такой, а наш другой.

– Это точно, слава богам, – теперь и Адам выглядел довольно решительным.

– Нет, нет! Он мне не муж. В смысле…

– О, как все просто! Только что был мужем, а как почувствовала, что пахнет жареным…

– Вовсе, нет! Выслушайте. У вас есть брачные контракты. Так? Так. У нас что-то в этом роде тоже есть. А если он и она живут без брачных обязательств? У вас такое бывает? Эта связь у вас как называется?

– Любовники.

– У нас тоже. Но некоторое время назад, в Америке, кажется, стало принято называть это гражданским браком. Они живут одним домом, как супруги, но без брачных обязательств. Гражданский брак. Понятно? Вот и у нас с Николаем – гражданский брак. Разъяснила?

– Какая же разница? Как были любовниками… – недоуменно пожал плечами Адам.

– Так значит, его зовут Николаем? – еще больше нахмурился Ян. – Твоего любовника.

– А дети? – встрепенулся Адам. – У вас есть дети? Какие порядки у вас в отношении общего потомства?

– Часто беременность влечет за собой официальный брак.

– Что значит, часто? – не унимался Адам.

– Дело в том, что не всегда гражданский муж желает связывать себя обязательствами. То есть, не для всех мужчин, живущих в гражданском браке, отцовство желательно. Тогда женщина или делает аборт, или растит ребенка одна.

– Ничего себе порядки… – он сел и потянул Еву за руку, чтобы последовала его примеру. – Так ты мне не ответила. А у тебя дети есть?

– Нет. Не было.

– А знаешь, как у нас? Брак заключается именно для рождения детей. Если ребенок рождается у любовников, это значит, что боги благословили их на супружество. Если ребенок родился, то его родители беспрекословно становятся мужем и женой. И вообще, потомство-это дар богов. Поняла?

– Что же не понять?

– Почему же у тебя с твоим любовником не было детей?

– Э, э… Время еще не подошло. Я работаю, он работает. Николай очень много времени проводит на службе. Он признанный гений, знаете ли.

– Угу, угу. Мы поняли, что вам некогда было зачать ребенка, заняты очень.

Этот новый смех Яна как отрезвил. Ева поджала губы и насупилась.

– Скажи правду, хотела просто сунуть нос в неизвестность? Позарилась на бесплатное путешествие? Ты, верно, не знала, что бесплатный сыр только в мышеловке?

– По всему я нарушила все договоры, – решительно взглянула она на Адама, а потом и на Яна. – Теперь точно известно, что не та, которая вам нужна. Самый простой выход из положения отправить меня обратно. А я обещаю, что помимо моих сожалений о случившемся и извинений, постараюсь вернуть вам денежные затраты. После этого вы легко сможете вызвать к себе новую невесту. Надеюсь, она оправдает все ваши надежды. Будет чиста, девственна, покорна и почтительна. Так что, договорились?

Ян на это хмыкнул и выжидающе уставился на брата. Адам глубоко задумался, протянул руку к волосам Евы и взял прядку, чтобы потрогать и перебирать в пальцах.

– Рыжая… Да… На фотографии ты была блондинкой. Мне тогда еще подумалось, что мы одной масти. Только у меня глаза голубые, а у тебя серые с зелеными крапинами.

– Видишь… Даже здесь вышла незадача. Отчего-то после перемещения волосы стали такими. Только здесь моей вины не было. Само так получилось. С остальным я полностью согласна. Характер у меня и, правда, не очень покладистый. Колька часто называл язвой. А все равно не мог бросить. Грозился, было дело. Да и я несколько раз доводила до разрыва. А потом снова съезжались. Сама не знаю, почему. Может, это у нас с ним такая любовь?

После этой ее фразы воцарилось молчание. Длилось долго и тягуче. Когда уже начало тяготить, Адам поднял глаза на Яна.

– Что скажешь, брат?

– Насчет чего? Насчет ее любви? – в своей вызывающей манере хмыкнул тот, но потом вдруг посерьезнел. – Они просто любовники, Адам. Ничего больше. Здесь все чисто. А дальше решать тебе. От себя могу добавить лишь то, что согласен с этой рыжей лисой полностью. Все пошло не так. Это тоже надо учитывать.

– Ты за то, чтобы отправить Еву домой?

– Скорее всего. Но неплохо бы ее проучить. Чтобы впредь не возникало охоты хитрить и изворачиваться. В конце концов, ты за нее заплатил. Это значит, что в этом мире она твоя. И по нашим законам, и по тому договору, на котором эта дамочка так неосмотрительно поставила подпись. Денег от нее ты вряд ли получишь, так хоть развлекись немного. Ну, а если она тебе понравится и боги одобрят твой выбор, то так тому и быть. Здесь тоже должно быть все гладко.

– Как это? Ничего и не гладко! – возмутилась Ева. – Я против. Не желаю, чтобы меня так цинично использовали. Бред! Не имеете права!

– Помолчи! – поднес Ян указательный палец почти к самому носу девушки. – У нас не принято женщине верещать, когда мужчина решает ее судьбу. Поняла? Я такой сделал вывод из предыдущих твоих высказываний, милая, про катапультирование и исходную точку, что сама ты переместиться в свой мир не сможешь. Прав? Не отворачивайся, я в цель попал. Так что веди себя скромно. А ты, Адам, решай. Отправить ее назад мы, все равно сейчас не сможем. Это значит, что какое-то время, так или иначе, а ей жить с нами.

– Адам! Не слушай его. Ты же не такой. Позволь мне уйти. Ты не то, что… Ты добрый. Ты нежный.

– Ага! Снова за свое? Не распускай уши, брат. Не дай провести себя. А хочешь, я ее у тебя куплю? И конец твоим проблемам. Ничего не надо будет решать, просто станешь жить, как прежде.

– А что скажет мать?

– Адам! Не делай этого! Это неприлично. Так или иначе, а я твоя гостья. Не этого негодяя и женоненавистника, а твоя. И мама твоя!.. Я ей все расскажу! Как женщина женщину, она меня поймет. Вот, увидишь. И еще деньги! Что бы тебе ни говорил этот изверг, а я их точно тебе верну.

– Ох, Ева, Ева! Язык твой – враг твой. Разве можно так говорить с моим братом? Он тебе уже не один раз указал на несдержанность и непочтительность. С Яном так нельзя. Он у нас наследник владыки клана ягуаров. Понимаешь, что это значит? А, ты, что себе позволяешь?

– Да хоть клана крокодилов! Что я не так сказала? Да он на каждое мое слово зубами скрипит.

– Так что, по рукам? – глаза Яна хищно блеснули.

– Адам, милый, не отдавай меня ему! Я буду послушной. Но только с тобой.

– Она еще условия норовит диктовать! Теперь вижу, что моя идея оставить девчонку с тобой, Адам, не была правильной. Ты слишком мягкий для нее. Станет из тебя веревки вить, чего доброго.

– А со мной только и надо, что по-хорошему. Точно! Адам, ты не пожалеешь, если оставишь у себя, пока не станет возможным мое перемещение. Я из тех женщин, что просто тают от мужских ласк. Правду говорю! И потом, должна же постараться тебя отблагодарить за твое гостеприимство?

– Ладно, – младший засмеялся и погладил Еву по волосам, она же вся так и выгнулась под его руку, при этом была больше похожа на рыжую ласковую кошку, а не на лису.

Только мимолетный взгляд наискось, следящий за реакцией старшего брата, выдал ее сходство с лисой, но всего лишь на мгновение. Не каждый и заметил бы. Адам точно его просмотрел.

– Значит, решил, – качнул головой старший брат . – Будь, по-твоему! Только потом не жалуйся мне на эту хитро мудрую.

– Адам! Спасибо. Клянусь, ты не пожалеешь! – Ева бросилась к нему на шею и так и повисла, обвив ее руками.

А когда от него оторвалась, перестав счастливо повизгивать, снова встретилась с внимательными и колючими зелеными глазами старшего брата.

– Что? Опять что-нибудь не так сделала? Почему он на меня так смотрит, Адам?

– Все так, – вместо младшего брата ответил Ян. – Теперь все так.