Новогодняя замена

Глава 10

Алексей

Саша под боком – это очень и очень приятно. После мороза у нее красные щечки, на губах загадочная улыбка и сама она вся расслабленная. Полеживает у меня на плече, ножкой в красном гольфе покачивает и телевизор смотрит.

Тонкая ладонь покоится на моей груди. Запах конфет щекочет нос. Мое сознание постепенно начинает плыть розовым сиропом.

Хорошо..

Вспоминая Марго, не уверен, что с ней было бы так же.

Сама мысль, что вместо шикарного ресторана мы поедем к моей семье ее, вызывала у нее уныние. Да и загород она не любит.

Свободной рукой треплю Сашину косичку с синей прядью. Темные полосы словно гладкий приятный шелк.

Все хорошо, но настораживает исчезновение тройняшек. Боюсь, что они готовят для моей невестушки еще одну пакость.

- Пойду таблетку от аллергии выпью, а то чешусь весь, - нехотя поднимаюсь с дивана. Конфета, оставившая на моих штанах тонну шерсти, недовольно потягивается и забирается к Саше под бок.

- Завари, пожалуйста, мне чай без имбиря, - Саша усмехается.

- Окей.

Забираю кружки и оставляю их в кухне. Вынимаю там блистер с таблетками от аллергии. И почему у Саши не голая кошка. Они, конечно, страшные, но я хотя бы не чихаю и глаза не слезятся.

После кухни отправляюсь наверх в поисках детей. Стараюсь не скрипеть половицами на лестнице.

- Дядя Леша, а мы хотели вас искать, - с третьего этажа выкатывается Иришка, а за ней братья. Она в голубом платье с пышной юбкой и косичками, мальчики в голубых свитерах и брюках. Смотрят на меня с широченными улыбками… Ой не к добру это, не к добру.

- Зачем?

- Есть разговор, - они окружают, толкая на мансардный этаж.

- Серьезный? – оборачиваюсь на пустой коридор. Не то, чтобы я боялся своих племянников, но... я так никому и не сказал куда пошел.

- Да, дядя Леша, очень, - Иришка толкнула дверь мансардной детской игровой.

Осторожно вхожу, замирая в центре.

Отличная у них комната, разделена по цвету на две части – нежно-розовая Иришкина, голубая парней. То, что комната разделилась не на три, а только на две части никого не смутило.

Иван с Ильей свою сестренку обожают и еще год назад рассудили, что ей надо больше места для ее кукольных домиков и больших плюшевых игрушек. А они отлично уместятся на двухэтажной лазилке и раскидают все, что не доломают сразу в свой большой сундук.

- Так что за разговор, - присаживаюсь на мягкий пуф, который ко мне пододвигают.

- Ты присядь.

Иришка тянет меня за руку. Приносит мне коробочку детского сока с трубочкой и отдает.

Не вскрыт, так что спокойно дырявлю коробочку трубочкой и пью.

Не то, чтобы я подозревал племяшей в чем-то. Да и в их возрасте сыворотку правды или что-нибудь еще такое забористое не достать. Слабительное бабуля держит у себя в комнате в небольшом сейфе. У нее вообще все опасные лекарства и жидкости там. Со вчерашнего дня еще и пищевые пигменты.

Из большого аквариума в углу комнаты доносится важное «ква». Вудди два смотрит на меня не мигая из-за прозрачного стекла.

Чего он убегал непонятно. Внутри аквариума небольшой прудик, коряга, сверху лампа специальная светит. Еда по расписанию. Рай для жабы.

- А что с Вудди один случилось? – потягиваю сок.

- Несчастный случай, - Иришка виновато опустила глаза, - я его погулять дома пустила немножко, а он прыгнул в раковину. Папа там измельчитель отходов поставил ну и...

Жесть..

- Перемололся почти полностью, - Иван вздохнул, - но забил измельчитель. Папа потом чистил.

- Я не виновата. Там же кнопка была на раковине специальная, как он умудрился ее нажать перед этим?

- Мда, этого мы уже не узнаем… Ириша, он в жабьем раю, - успокаиваю ее.

- Да, точно. Мне мама тоже так сказала.

А нам с Олей мама рассказывала про рай для хомяков, попугаев и золотых рыбок.

- Леша, мы тебя любим, - проникновенно вещает Ириша.

- Я вас тоже, очень люблю, - киваю племяшам.

Меня их игра в доброго и злых копов всегда забавляла. Малышка мягко стелет, улыбается, зубы заговаривает, а парни чисто рядом стоят со сложенными на груди руками. Путь к двери собой перегородили.

- А кого еще ты так же сильно любишь?

- Ммм, маму вашу, бабушку. К чему вопросы такие?

- Ага! Значит Сашу ты не так сильно любишь, я так и знала!

- Сашу я люблю иначе, - откашливаюсь, - она не член семьи, она моя невеста. Я ее люблю как ваш папа вашу маму.

- Что?!? – все трое открыли рты, - как папа маму?

- Да.

- Как самую яркую звездочку? До луны и обратно, а потом еще раз? И на руках носишь в спальню отдыхать, когда она устает?

Вот это Слава романтик, надо будет у него пару уроков взять.

- Да. Люблю и жить без нее не могу.

- А если вы вдруг расстанетесь? – голос Иришки дрогнул.

- Ммм.. Не переживу.

Точно, надо как-то мелких от Саши отвадить. Родители сейчас нагрянут, завтра Новый год. Хочется спокойного тихого праздника.

- Совсем? – Илья заглянул мне в глаза.

- Совсем. Умру, наверное.

- О боже, - Иван прикрыл рот ладонью.

- Но можно же другую найти! Еще лучше! – замечает Илья. Ух, какой продуманный.

- Нет, мне кроме Саши никто не нужен, - театрально вздыхаю, - я ее как увидел, так сразу влюбился.

Угу… где-то между ее насмешливым замечанием что "камень фальшивый" и тем, что "она за меня точно никогда не вышла бы".

- И все, другие перестали для меня существовать. В этом мире для вашего дяди Леши существует только тетя Саша с ее очаровательной улыбкой.

И сексуальной фигурой, обтянутой тонким трикотажным платьем. Наверное еще и в белье том самом…

- Так что я хотел бы попросить, могли бы вы ее не расстраивать?

- К..ко.. нечно, - тройняшки активно закивали.

- Ладной, пойду, а то очень по невесте своей соскучился. Обниму ее, поцелую.

- Иди, Леша, иди. Мы больше не будем, мы обещаем, да… мы будем хорошими!

Врут.

Ой чувствую врут.

Что эта малолетняя банда делать собралась не знаю, но что что-то точно будет - я уверен.

Единственная надежда на Славу, он их на пару часов своей ценной фигурой отвлечет и все мы передохнем.

О себе и Саше я позаботился, нас трогать не должны. Дети своего дядюшку любят, смерти моей от расставания с любимой невестой не захотят, так что в покое оставят.

Диму, как единственного оставшегося неродственника не жалко, сам приперся без приглашения в наше логово, так что его в расход бес сожаления.

К тому же я заметил, как он все время на мою Сашу смотрит. Едва ли не пол слюной своей заливает.

Тоже мне друг…Пусть племяши с ним разберутся.

Я старательно не обращаю внимания на то, как тихо бродят дети по дому и переговариваются. Саше чай новый сделал, пирогом яблочным кормлю.

Ее дружественное отношение мне ой как необходимо. Впереди еще одна ночь в ванной, где я даже не помещаюсь целиком. Надо что-то с этим сделать, иначе Новый год я встречу у мануального терапевта на столе.

- Положить тебе еще одну подушечку под спину? – широко улыбаюсь ей.

- Спасибо, - Саша пережевывает вкусный пирог, отпивает чай и очень подозрительно смотрит на меня.

Передаю ей подушку и подсаживаюсь ближе. Наши колени касаются друг друга, дыхание постепенно синхронизируется. Мммм, вкусные у нее губы сейчас должно быть. С привкусом яблочного конфитюра и брусничного чая.

В уголке губ застыла капелька варенья, которую хочется слизать языком.

- Что? – Саша застывает, стоит мне податься к ней ближе.

- Все хорошо, - касаюсь большим пальцем ее губ, стирая каплю, - ты выпачкалась.

Челюсть сводит, как хочу ее поцеловать.

Мы же "жених и невеста", нам положено.

Облизываю палец, глядя ей в глаза. Саша краснеет.

Так мило, так сексуально.

И платье ее облегающее с красными гольфами до колена верх какого-то извращенного эротизма для меня добавляет. Невинная сладкая грешница.

Твою мать, Саша Колокольчик, что ты со мной делаешь?

- Поцелуй, - доносится рядом с нами детским тонким голоском, - традиционный.

- Какой традиционный поцелуй? – Саша вцепилась в свою тарелку с пирогом и посмотрела на застывшую рядом с нами троицу. Из воздуха материализовались, пока я увлекся развратными мыслями.

Меня сразу насторожило, что настроение у детей сменилось. Оно из хищнического и настороженного превратилось в праздничное что ли? Улыбаются, на Сашу смотрят, как на Конфету прямо. Точно, один и тот же взгляд обожающий.

Она им что? Резко направилась?

Я не против, но с чего вдруг?

Тут точно есть подвох.

Только где?

- Омела, - Иришка подняла свой маленький пальчик вверх, где непонятно каким образом появилась веточка того самого растения. Ниточка от нее тянулась к деревянной балке на потолке.

- Поцелуй под омелой дарит вечную любовь, - важно сообщает Иван. Он у них отвечает за информационную поддержку, - эта традиция уходит своими корнями во времена викингов и является очень древней.

- Вечную? – глаза Саши с испугом округляются. Она осторожно отодвигается от меня.

Боже, ну и смешная.

- Навсегда-навсегда! – в голосе Ильюши звучит торжественность.

- Это не наша традиция, - моя невестушка откусывает большой кусок пирога и начинает смачно жевать. Вид независимый, упрямый.

Ровно пока Иришка не начинает хлюпать носом.

Ууу.. против этого приема без шансов. У меня еще ни разу не получилось отказать милому ангелочку с печальными глазками. Сейчас еще будут две огромных слезы – бусинки на щеках, а там и полноценная печаль – обида.

- Нехорошо детей обижать, - давит Илья, приобнимая сестру за плечи, - Иришка так старалась, хотела порадовать, а вы…. – И у самого глаза как у кота из Шрека.

Мощно... Тебе конец, Колокольчик.

- Давайте не будем плакать, поцелуй и поцелуй, мы же жених и невеста, так? - Саша сдалась, не выдержала, засуетилась. Тарелку с пирогом поставила на кофейный столик. Глянула на продолжающих мирно сопеть бабулю и Диму, повернулась ко мне. Ладонь нерешительно опустилась на мою майку, скользнула вверх.

- Так, - двигаюсь ближе к ней, обнимая за тонкую талию.

Саша вся в моих руках и это восхитительно. Словно булочка яблочная с корицей – свежая, теплая, сдобная, сладкая.

Склоняюсь ниже, почти касаясь губ.

Момент такой долгожданный, что хочется немного растянуть.

Рядом стоит цензура, поэтому нужно быть аккуратным. Детям по восемь лет всего. Не хватало нарушить их детскую тонкую психику, Оля со Славой мне за это шею свернут.

Прикрываю глаза и ловлю Сашин шумный вдох. Нежно сминаю ее губы своими.

- Уууххх, - раздается приглушенно на фоне.

Согласен, полный уууххх..

Словно школьник, не позволяю себе лишнего. Кайфую от прикосновений нежных пальцев к моей шее и волосам.

- Как в кино.... – мечтательно комментирует Иришка.

- Да… - соглашается Иван шопотом.

Саша отстраняется первой. Вся алая, с блестящими глазами.

- Красиво, но не то, - вздыхает Илья, - мама и папа иначе целуются, когда думают, что мы не видим.

- Им просто нужно потренироваться, - Иришка смотрит на нас строго.

- Потренироваться? – Саша прижимает ладошку к своим пухлым губкам.

А я не против. Совсем не против.

Я бы всю ночь с ней тренировался, учил всякому, что можно только в книжках и фильмах восемнадцать плюс.

- Да, придется, - Илья указал на потолок, где мы не заметили омелу, развешанную по периметру, - вот, мы сделали.

Когда? Как?

Мы же тут сидели и ничего не видели?

Они что, дети-пауки? По стенам и потолку лазить умеют? И вообще, откуда у них столько омелы?

- Квест какой-то, - со смехом утыкаюсь лицом Саше в плечо.

- Еще у нас есть «скамейка для поцелуев»*, «поцелуйный столб»* и «поцелуйная ступенька»*, - перечисляет Иван строго.

А они взялись за дело основательно, купидоны мелкие.

__

*Традиции разных стран.