Новосёлы

«ЛОШАДИНЫЕ СИЛЫ» ПРОФЕССОРА ДЕРВОЕДА

У Ивана Ивановича появился сегодня старый «ЗИЛ». Длинный, широкий. Притащил его тросом самосвал чуть не к самому гаражу профессора. Это было утром.

«ЗИЛ» семиместный, а вышли из него двое – дядька в синей спецовке и Дервоед. Профессор обошёл вокруг своей покупки, постучал по колёсам ногой и палкой. И тогда сунул что-то шофёру самосвала в руку. Тот принюхался к своей руке – и как швырнёт под ноги Ивану Ивановичу. Сел в самосвал, грохнул дверкой! Та чуть не отлетела. Газанул от гаража напрямик, через наши выкопанные ямы. И ни в одной не засел. Только у двух ямок обвалились края.

Из багажника «ЗИЛа» дядька в синем достал замызганный чемодан с инструментом. Поставил возле переднего колеса машины, раскрыл. Капот в «ЗИЛе» задрал вверх. И сразу и он и Дервоед сунули головы под капот, начали рассматривать внутренности машины.

И, наверно, целый день проторчали, засунув туда головы, потому что мы шли из школы и всё было точь-в-точь, как утром. Только на листе фанеры возле машины появилось больше всяких железок и болтов.

Утром никого у машины не было, только Павлуша подошёл, я и Серёжа. Дервоед тогда нас сразу турнул – боялся, наверно, как бы не сунули в карман колесо или какой-нибудь коленчатый вал.

Жора не приближался утром к нам: всё ещё злился за «угощение» газировкой с сиропом. Сам виноват, пусть не лезет первый. И будет знать, как мошенничать. Он всё гонял на своём велосипедике вокруг нашего дома и от гаражей к обрыву, а мы на него ноль внимания.

На улице у дома то и дело визжали тормоза – подкатывали задом к оврагу самосвалы, высыпали туда землю…

Жора пристроил свой водоавтомат на велосипед вместо звонка и стал таким же вредным, как и Вася. Подъехал раз к девчонке из соседнего дома – с-с-с-с! – на спину ей и только потом позвонил. И одному дяде так хотел посигналить. А тот его цап за ухо: «Ты где живёшь?» Но Жора вырвался и удрал.

У Жоры сегодня не голова, а неровно надутый шар. Глаз нет – одни щёлки. Опухло от укусов ос. Учительница его даже к доске не вызывала, пожалела. Покивала только укоризненно: «Опять приключения?»

Жора всё прекрасно видел, он просто притворялся: подняла его Мария Сергеевна из-за парты, а он давай оттягивать нижнее веко одной рукой, а верхнее – другой. Моргает, будто леший! Хотел ещё и другим глазом так поморгать, а учительница: «Садись, несчастный…» Жора думал так и от стихотворения отвертеться, начал разлеплять обеими руками глаза. А Мария Сергеевна сказала: «Не фокусничай! Закрой оба глаза и рассказывай… Хоть подсматривать не будешь». Жора туда-сюда, повернулся ко мне – дёрг себя за ухо, дёрг. Знак мне: «Подсказывай!» Забыл и про обиду.

Мария Сергеевна влепила ему двойку. И тут же вызвала меня. Трояк!

Ага… Так я о «ЗИЛе» профессорском… Жора просто так сюда влез.

Утречком, значит, около Дервоедовой машины почти никого не было. А вечером зрителей – как в цирке. Стояли кругом и пацаны, и взрослые, даже из соседних домов заявились. Были Жорин и Васин папы, жена Дервоедова и ещё какая-то тётя. Потом дядя Коля подошёл, но не стал глазеть, а сразу выгнал из гаража своего «Москвича» и долго менял с Женей камеру в колесе, протирал в машине стёкла и блестящие части. Коротенький «Москвич» был как плотвичка возле Дервоедовой щуки. Казалось, развернётся она – гам! – и поминай как звали.

Иван Иванович важничает, лицо серьёзное. И презрение на лице: что ему «Москвич», дядя Коля, все мы! Никто не заметил, а я успел: дважды Дервоед прошёлся вдоль своей колымаги, дважды подсчитал шаги, посмотрел на «Москвича». И ещё больше надул щёки: куда этой божьей коровке до его лайнера! В два раза короче…

Жорин папа и Васин папа – шофёры. Я говорил уже: один на автокране работает, а второй по дворам мусор собирает. Они всё-всё о машинах знают, даже о тех, которые ещё только будут выпускаться. Сейчас они покуривают и между прочим отвечают на вопросы Дервоеда: какой рукой держать гаечный ключ; сколько раз в минуту нажимать на поршень, чтоб быстрее накачать колесо; продаются ли специальные замки – машины запирать?

А на фанере тем временем всё меньше и меньше становилось деталей и железок. Быстро работал тот дядя-мастер!

– Ах, чёрт! Ножницы где-то затерял… – позвякал он вдруг в своём чемодане. – Надо бы прокладочку резиновую вырезать.

– Клима! – крикнул Иван Иванович жене. – Вынеси человеку ножницы. Только старые бери!

Тётя Клима повернулась идти.

– У меня возьмите… – подал голос дядя Коля.

Тётя шагнула к нему.

– Климентия! Я сказал: принеси! – повысил голос Иван Иванович. Не хотел знаться с дядей Колей.

Профессорша опять повернула к дому. Но кто-то в толпе хохотнул, и она остановилась. Ах так?! Быстренько подошла к дяде Коле.

– Спасибо вам… – взяла ножницы, передала мастеру, а сама отошла к тётке из нашего дома и сказала вслух: – Нужна ему машина, как в мосту дырка. Говорила: давай лучше сынам, Пете и Мише, поможем. Как раз квартиры получили в Москве, мебель думают менять. Так ого! И хоть было бы куда ездить на этой машине. Ни лес не любит, ни рыбалку.

Дервоед косо глянул на жену и что-то прошептал сквозь зубы. Тётя Клима больше ничего не говорила вслух.

Гаркавые загнали своего «Москвича» в гараж и присоединились к толпе. Все уже спорили о том, заведётся «ЗИЛ» или нет. Больше года машина стояла без движения.

Дядька в синей спецовке собрал инструмент в чемодан. Полил себе из бутылочки бензином на руки, потёр. И ещё полил, и ещё…

Не водой с мылом мыл, а бензином!

Спрятал всё в чемодан, сел за руль.

Гир-гир-гир-гир! – тоненько заскулило под капотом. Гир-гер-гур! Гир-гер-гур! – с надрывом, более нервно заурчало в машине.

И не завелось.

К Жене-большому подошла Галка со Снежком в руках. От этого «гир-гер-гур» Снежок заскулил, задёргался, пытаясь вырваться.

Подъехал и Жора, замер, спустив ногу с педали на землю, – интересно!

Дриг-драг-дрег! Ссс-ы-р-р-р! Ссс-ы-р-р-р! Машина будто дразнила собачку. Мастер взял из-под ног искривлённую железную ручку и вылез, а Дервоеду сказал:

– Аккумулятор сел… Обязательно аккумулятор поменяйте или подзарядите.

Круть ручкой, круть-круть… Мотор как заревёт дурным голосом, как затрясётся вся машина, будто старый дед от кашля. А потом – бах! ба-ба-бах! тух-тух! – застреляла из-под машины выхлопная труба, взвились кольца дыма.

– Ложись! – закричал Серёжа и сиганул в ближайшую ямку.

Люди отошли от машины подальше, замахали руками, закашлялись. Чёрный удушающий дым заволок весь двор.

– Взорвётся! Прячьтесь! – командовал из своего окопа Серёжа. Но никто больше в ямы не полез.

Снежок метался у Галки на руках, прямо из кожи лез, и вдруг чвяк! – носом о землю. Вырвался! Я завыл бы на весь двор, если б так шмякнулся, а он нет. Вскочил на ноги и к машине.

– Бев-вев! Бев-ве-вев! Бев-ве-вев!! – забегал вокруг «ЗИЛа» Снежок. Шерсть на загривке вздыбил… Ну, разорвёт колымагу на части, полетят во все стороны дверки, колёса!..

– Давай, моська! Давай! – подзадоривал Женя Гаркавый. – Не надо бояться слонов!

Мастер что-то поправил около руля, и машина загудела ровно и спокойно, даже от ушей отлегло. А Снежок всё равно бегал вокруг, лаял, тряся своим куцым хвостиком.

– Прошу, маэстро! – обеими руками показал мастер Ивану Ивановичу на машину и сел сам за руль.

Дервоед бросился закрывать гараж. Но увидел, что мастер не брал свой чемодан, оставил дверь в покое, пошёл садиться.

Сел на сиденье, а шляпа трах о верх машины и покатилась по земле обручем. Прямо Снежку под ноги!

Собачка взвизгнула от радости, схватила её зубами… Замотала головой вправо-влево, помчалась по двору. Шляпа чуть ли не больше её самой, и Снежок то впрыгнет передними лапами внутрь, запутается, кувыркнётся через голову, то волочит за собой…

Галка и Женя бросились за ним, и все дети – за ним! И Жора покрутил в ту сторону. Ш-ш-ш-ш… – зашипела вдруг толстая шина в его велосипедике и сплющилась, как шкурка колбасы-кровянки. Прокол!

Взрослые наблюдали за погоней и хохотали:

– Неводом его, неводом!

– И сачка хватит!

Снежок взмахнул головой, и шляпа наделась на него.

– Ещё один фальшивый профессор! Их-ха-ха! – нервно захохотала тетя Клима. Над своим мужем смеялась! А все чуть не кончались от смеха.

– В милицию заявлю! Оштрафуют! Застрелят!.. Он не зарегистрированный! – выкрикивал Дервоед и старался попасть палкой по Снежку – цоп! цоп!

Собачка удрала бы со шляпой, но не видела, куда бежит, – кувырк в яму! Только хвостик мелькнул…

И тут все сбежались к яме: и Галка с Женей, и Дервоед, и мы – дети. Иван Иванович взмахнул палкой – трах! Хотел по Снежку, а Галка успела схватить его, и попало по рукам. Повернулась к профессору – лицо красное, глаза горят, волосы перепутались:

– Вы!.. Вы!.. – не находит что сказать.

Женя вынул из ямки профессорскую шляпу, тряхнул ею о колено. Хотел пыль выбить, а изнутри выскочила, как пузырь, подкладка. Иван Иванович забрал шляпу, ткнул кулаком в подкладку. Повертел, посмотрел – бросил шляпу под ноги Жене.

Пошёл к машине – багровый, чуть кровь не брызжет из щёк.

Шофёр-мастер насмешливо скалил зубы.

Пип-пи! – поехал наконец «ЗИЛ». Иван Иванович на ходу стукал дверцей, всё не мог хорошо устроиться со своей палкой.

Тётя Клима подошла к шляпе, подняла.

– Ох, сумасшедший человек… Ох, сумасшедший… – сказала она и пошла, вздыхая, домой.

А дяди всё ещё стояли, и тёти из чужих домов стояли. Говорили о Дервоеде. Разве такие профессора бывают? Может, он и вправду не совсем нормальный?

Потом дядя Коля спросил у Васиного папы:

– Как ваш хлопец?

И Васин папа сказал, что «ничего, всё хорошо, дня через три обещают пустить домой».

Чёрный «ЗИЛ» проехал по нашему кварталу и подрулил к гаражам с тыльной стороны, с чужого двора. Остановился и гудит, гудит ровненько… Ни шофёрская дверка не открывается, ни та, где Иван Иванович сидит. Дервоед размахивает руками, что-то доказывает. Торгуются? Наконец достаёт из кармана раскладной, как папка, кошелёк и вынимает оттуда несколько бумажек. Деньги…

Мастер вылез первым, вскинул на плечо свой чемодан с инструментом и сказал:

– Оставайтесь здоровы!

– Счастливо и вам! – дружно все пожелали ему.

Только Иван Иванович ничего не сказал. Он запер свой гараж на замок и сел за руль сам. Видимо, ещё раз захотел проверить, что за машину купил и как её отремонтировали.

Двинул с места медленно, осторожно. Вырулил удачно вокруг ямок, мимо нашего дома – и на улицу.

Все дяди из чужих домов разошлись. А папы Жоры, Васи и Жени-большого всё ещё стояли и спорили, какая машина лучше: «Москвич-412» или «Жигули». Не было и Жени с Галкой, ушли учить уроки.

Я тоже хотел идти, потому что всё интересное уже кончилось. Но ошибся…

Интересное началось сразу, как только Иван Иванович подъехал к гаражам.

Подъезжал он к гаражам большим полукругом, чтоб попасть в ворота прямо-пряменько, не зацепиться. И не рассчитал – угодил задним колесом в ямку. Мотор ревёт, как зубр, колесо вертится в ямке, машина раскачивается взад-вперед, а выбраться не может.

И тогда подошли сзади, упёрлись руками в кузов «ЗИЛа» папы Васи, Жоры, Жени и я с Серёжей и Павлушей… Раз-два! Ещё раз!

Выехала машина. Выехала и тут же заглохла.

Дервоед выбрался из машины, отворил ворота гаража – и опять за руль. Гир-гер-гур! Гир-гер-гур! – скрежетал стартёр (так называется та штучка, которая заводит мотор) – не заводится!

Поднял профессор из-под ног заводную ручку.

– Крутни, всё равно стоишь… – попросил он Жориного папу.

Жорин папа зашёл спереди, вставил ручку в щель внизу радиатора. Крутанул, а машина фур-р на него! Он прыг назад: «Стой! Стой!» – упирается руками в радиатор, а потом бросился на капот животом.

– Что же вы, мастер-ломастер, на скорости машину держите? – дрожит голос у Жориного папы. – Чуть кишки не выпустили…

– Капот погнёшь! Разлёгся, как на печи… Слезай! – кричит на него Дервоед из машины.

– Капота ему жаль! А человека – не жаль… – не слезал Жорин папа. Наверно, ждал, когда пройдёт страх и будут держать ноги.

– Слезай с машины, говорю! Дискуссию развёл… – наполовину высунулся Иван Иванович.

– Слезу… Пропадите вы пропадом со своим драндулетом! – Жорин папа спустил ноги на землю. И ушёл домой.

Все другие тоже разошлись.

Я делал уроки и подбегал к окну: завёл машину Иван Иванович или нет?

Не завёл…

Заехал в гараж или нет?

Не заехал…

Спать укладывался – ещё раз выглянул в окно.

Чужие дяди толпой толкали профессорский «лайнер» в гараж.

Большая машина у Ивана Ивановича, а только половину гаража занимает. Разве он строил гараж на две машины? Так ведь у «ЗИЛа», говорил Жорин папа, не менее ста «лошадиных сил». И все эти «лошадиные силы» будут возить его одного?

И куда, интересно? Тётя Климентия говорила, что ездить ему совершенно некуда…