Новые, старые сказки (СИ)

— Мы же царевны, — возмутилась Василиса.

— Вась, — вмешалась Илата, — давай, я не разу в кабаке не была.

В общем мы задавили Василису числом, выбрав небольшой, но чистый кабак на окраине города мы заказали три самых алкогольных напитка и сели за дальний столик. И все завсегдатае могли видеть как три молоденьких девушки сидели за грязным столом и напряженно рассматривали единственную бутылку с мутной жидкостью внутри.

— А здесь точно корень беладоны есть? — спросила одна.

— Давай, пей, — попросила Илата.

— Не могу, — отозвалась я.

В этот момент в таверну вошли шесть, фигур закутанных в плащи они осмотрелись, уселись за столик рядом с девушками.

— Пей, — протянула Василиса, — твоя была идея вот и пей.

— Не могу, вон пусть Илата пьёт она войн, ей ничего не повредит.

— Принцессы не пьют в тавернах, — гордо сказала Илата.

— А по тавернам значат ходят?

— Олия пей, — закричали они в два голоса.

— Да ну вас.

Резко опрокинув бокал и закрыв рот обеими руками поспешила на выход и резко впечаталась в грудь огромного мужчины и проглотила. Голова мгновенно закружилась.

— Жулик, — крикнула я резко обернулась, — здесь нет беладоны.

— Что?!!! — поддержали меня подруги.

— Ой, кажется я ошибся, сейчас всё исправлю, — сказал корчмарь.

— А давай, — уже пьяная вдрызг девица, села на скамью, — слушай, а вкусная сивуха, на малиновых листах между прочим, попробуйте.

Через минуту уже все девицы весело хихикали и осматривались по сторонам. Мы напились в хлам, станцевали на столах, поплакали о женской доле, уже не видя что кроме шести подозрительных фигур в таверне больше никого не было. Потом шатаясь и горланя на три голоса: Ой растет береза у крепостной стены, ввалились в замок Василисы и разбрелись по своим горницам.

— И никого не встретил, — прокомментировала я наше блуждание по городу и замку. Нацепив котомку и плечо и нацарапав прощальную записку, тихо поскреблась в зеркало, а в ответ тишина.

— Кащей, вставай, ты чего уснул там, — забарабанила я в стекло.

Зеркало замутилось и показала мне силуэт бодрого мужчины.

— О вот он нарисовался, забирая меня.

Мужчина удивленно изогнул бровь и молча протянул мне руку ухватится удалось только с третьего раза, а потом просто дернул меня на себя. Я не удержалась и упала на грудь мужчины и пьяно рассмеялась.

— Ты пьяна? — спросил он меня.

— Чуть-чуть.

— Ты вообще пить не умеешь.

— У меня девичник, могу делать что хочу, слушая, — подбочилась я, — а ты мне чего мораль читаешь, ты мне кто отец, брат. Нет вот и не лезь, девушка в кое веке отдохнула, а он на неё кричит. О, расстегни, — повернулась к нему спиной толи попросила, толи приказала девушка.

— Ты меня за кого принимаешь, — разозлился Кащей.

— Вот ты чего кричишь? Мне что прислугу будить чтобы расшнуровать корсет, а в нем знаешь как не удобно. Точно Матрена, пойду к ней.

— Стой, давай, до чего я докатился.

— Учись, у тебя еще первая брачная ночь впереди, вот и тренируйся.

— Олия, не зли меня.

— Ой напугал. Вот Влад вернется, и отвезет меня с семьей знакомить.

Кащей мгновенно разозлился.

— Вот пусть он тебе корсеты и развязывает, и можешь уехать в любое время.

— Судя по твоему тону, на свадьбу я могу тебя не приглашать, — тоже взъелась я, бессонная ночь дала о себе знать.

— Твое право, только учти, женихов твоих я больше отваживать не буду.

— А то ты хоть одного видел?

Кащей нахмурился.

— Пятерых поколотил я, троих до границы спровадил Влад, ещё двое на подходе.

— Ой, — удивилась я, — они точно по мою душу, а не по Василисину?

— По твою, я уточнял.

— Так нужно срочно, с этим что-то делать, отцу сказать.

— И лишить меня такого развлечения, уж нет, пусть пока ездят.

— Как хочешь, — сказала я, — а я спасть, — Кащей довел, вернее донес, до комнаты, сам раздел под одеялом, неуверенно коснулся оберега, этот жест последнее время стал для него привычным.

— Я люблю Василису, — тихо сказал он и вышел.

Кащея я больше не видела, как поняла он готовился к свадьбе.

Влад приехал через два дня на рассвете и не слезая с огромного рыжего коня, протянул мне руку.

— Поехали?

— Ты еще не ел, да и мне вещи нужно взять.

— Бери, и поехали, а поедим у меня.

— Ты так близко живешь?

— Сколько вопросов всё узнаешь, бери вещи.

Я схватила сумку, попрощалась с Матреной, с Кащеем я не хотела видеться, почему не знаю, но просто последнее время наши отношения стали натянутыми, он почему-то большую часть дня ходил хмурым или злился на меня, а что я ему сделала то. Вот и ладно. Я залезла позади Влада, удобно усевшись, положила сумку между нами.

— И как зовут такого прекрасного коня.

— Сивка.

— Бурка?

— Нет просто Сивка, держись крепче.

Конь разбежался и подпрыгнув побежал по крышам домов, а потом и вовсе по небу.

— Не боишься? — услышала я голос Влада.

— Нет здорово, Сивка ты лучший.

Странно, но страха я совершенно не испытывала, даже голова не кружилась. Конь довольно хмыкнул.

— А далеко лететь?

— К обеду будем на месте.

Внизу разительно менялся пейзаж, мы пролетели несколько полей засаженных разными культурами, некоторые поля были уже убраны, начало осени всё же, несколько рек и огромное озеро, вскоре лес стал исключительно из одних вековых деревьев.

— Прости, забыл сказать, я в лесу вырос.

— Ничего, это даже лучше хоть отдохну от городского шума.

И я прижалась щекой к его спине. Конь легко прыгал по облакам и вскоре под нами показался хвойный лес. Я вдохнула полной грудью, и мне стало тепло и уютно.

— Смотри, вот мой дом, — обрадовался Влад.

Я высунулась из-за плеча мужчины и на некоторое время потеряла дар речи. Огромный двор был расположен на берегу реки, и обнесен высоким частоколом, вокруг были невысокие сосны, он был чисто выметен, посередине двора возвышался высокий деревянный терем в три этажа, длинный сарай, конюшня, и баня.

На порог выскочил маленький мальчик лет семи и радостно замахал руками, следом выбежали две женщины. Конь опустился на двор, Владимир спрыгнул и ссадив меня поспешил к стоящим на крыльце. Подхватив мальчишку покрутил его над головой и посадил себе на плечо, обнял счастливых женщин.

— Мам, это Олия.

— Олия, это моя мама Вита, моя младшая сестра Марта, а это мой племяшка Арон.

Мальчик спрыгнул с плеча и заложив руки за спину с умным видом стал выхаживать вокруг меня с интересом рассматривая, я в свою очередь рассматривала семью Владимира, женщины высокие, примерно на голову выше меня коренастые и с разным оттенком рыжины волос.

— Маленькая какая, — вынес свой вердикт малыш.

Владимир опустился около него на колени.

— Конечно маленькая, она же человек.

— Значит, она так не умеет, — обрадовался мальчишка и перевернувшись через голову и превратился в маленького медвежонка.

— Какой красивый, — обрадовалась я, наклонившись подхватила медвежонка и прижав его к груди стала гладить.

Мальчишка разомлел и заурчал. Я попыталась его поднять, но не смогла.

— Какой же ты, однако, тяжелый.

Владимир рассмеялся и легко подхватив медвежонка подмышку, взял меня за руку и вошел в дом. Дом был чисто убрал и как и всё вокруг поражало гигантизмом, стол, скамьи. Я с интересом осмотрелась.

— А вам в лесу не страшно жить? — спросила я, чтобы начать разговор.

— Чего ж нам бояться мы же медведи, да и муж с младшим сыном у Святоглава служат, каждый отгул считай, здесь бывают.

— Младшим?

— Да, Владимир старшенький у меня.

— Ой, а сколько тебе лет, я так и не узнала?

Владимир смутился.

— Да двадцать семь, ему, — сказала Вита, — сейчас Барт с Михеем прилетят будем обедать, потерпишь? Марта покажи Олии, её комнату, на третьем этаже.

— Мама? — возмутился Владимир.

— Молчи, знаю я вас мужчин. Пока свадьбу не сыграете, близко не подпущу.

— Ну мама.

— Не мамкай, Оль не обращай внимания, у медведей так принято как западет на кого так сразу же под себя подминать начинает.

— Мама!!! — закричал Владимир, покраснев.

— Пойдем, комнату покажу, — выдернула меня Марта из разрастающегося конфликта.

— Марта, а что значит подомнет?

— Тебе лет то сколько?

— Шестнадцать, скоро семнадцать весной будет.

— Рано тебе ещё это знать, ты поверь мне, мамка вам добра желает, так что слушай её.

— Хорошо, — покладисто согласилась я.

Комната тоже была огромной, под стать ей кровать, стол, стул, шкаф.

— Располагайся, — сказала Марта и вышла.

Я разложила свои нехитрые пожитки в шкафу, и растянулась на кровати, тут же уснула. Меня разбудил Арон радостно бегая вокруг меня по кровати.

— Пошли деда вернулся с Михеем.

— Пошли, — я потянулась и взяв мальчика за руку спустилась вниз, — здравствуйте, — сказала я как только вошла в столовую с накрытым столом.

Мощный с пробивающейся сединой мужчина тепло мне улыбнулся и поднялся со скамьи, что посмотреть ему в глаза мне пришлось запрокинуть голову, за ним следом поднялся молодой мужчина и бросив на меня злой взгляд из-под кустистых бровей, прошел мимо, чуть не впечатав меня в стену.

— Я не голоден, — просил он уже из темноты коридора.

— Оль, не обращай внимания, просто Михей устал, — поспешно сказала Вита, увидев мое удивление, — давай те к столу.

Обед плавно перетек в ужин и прошёл в дружеской обстановке. Михей, улетел на следующее утро, даже не попрощавшись. Последующие несколько дней, стали для меня незабываемыми мы с Мартой и Ароном ходила за грибами и ягодами, пели песни. Марта научила готовить меня потрясающе вкусное мясо.

Неделю я нежилась и отдыхала, Владимир больше не заговаривал о свадьбе, мы гуляли вдоль реки, но почему-то возле дома. Вита строго настрого запретила нам выходить вдвоем. И почему? Владимир ворчал, но мать слушался, единственное, что он себе позволял это погладить меня по руке и тут же нарывался на злой оклик Виты, резко отпрыгивал в сторону и краснел, что доставляло мне много удовольствия. Вот так у нас и проходили свидания, хотя если честно я их немного по-другому представляла, хотя, что я могу о них знать, только то что читала, а книги иногда и врут.

Утром я выбежала в столовую и застала напряженную Марту.

— Что случилось, Арон заболел?

— Нет, что ты мы редко болеем, Владимир улетел, ничего не объяснил, сказал, скоро вернется.

— Так он же воевода, может Кащею понадобился, вернется, всё и выясним, не волнуйтесь.

Через несколько дней когда на небе зажглись первые звезды, Владимир прилетел на Сивке и даже не расседлав уставшего коня пошёл к терему я выбежала ему на встречу, Влад, не посмотрев на меня обошел и вошел в столовую я следом. Он был бледен и как то весь осунулся и даже постарел.

— Оль пойди, погуляй, — бесцветным голосом сказал он, — мне с семьей нужно поговорить.

В моих глазах мгновенно появились слезы.

— Влад, Оля теперь наш член семьи, — сказал Барн.

Влад сорвал шапку и сел на скамью.

— Что-то с отцом? — испугалась я.

— Нет, Кащей женился.

— Вот ведь, — разозлилась я, — а обещал на свадьбу пригласить.

— Больше не пригласит.

— Ну правильно, женятся один раз и навсегда.

— Влад, конечно, обидно, что не пригласил, но это же не конец света, — поддержала меня Вита.

— Мама, его убили.

— Кого? — не поняли теперь уже мы все.

— Кащея, он мертв.

Я опустилась на скамью, сердце неприятно сжалось.

— Его не могли убить он же бессмертный.

— Враки, всё это он такой же как и все.

— Как это случилось?

— Яд был в яблоке.

— Что с Василисой?

— Жива.

— Я возвращаюсь.

— Нет, ты останешься здесь, я поеду один.

— С чего бы это?

— Там может быть для тебя опасно, мы не знаем с кем имеем дело, поэтому я не хочу тобой рисковать, как только всё узнаю, свяжусь с тобой через зеркало, вот тогда и решим что делать.

— Владимир, — в голосе появилась сталь, — ты кое-что забыл, если царь мертв это может поставить страну на край войны с соседними царствами, нужно срочно вмешаться. Я нужна отцу.

— Если будет война, здесь ты будешь в безопасности.

— Ты забываешь кто я?

— А кто ты, обычная служка, — разозлился он.

— Ты правда не знаешь? — удивилась я.

— Я знаю всё что нужно, ты моя невеста и больше я ничего знать не должен.

— Что ты обо мне знаешь? Ну?

— Ты из соседнего царства, твоя мать умерла, живешь с отцом, от которого сбежала, а когда я был на границе он тебя забрал. Всё.

— Владимир, прости меня.

Я встала со скамьи и стала посередине комнаты.

— Я должна сказать была раньше, просто думала ты знаешь, — я тяжело вздохнула и закрыв глаза, сжала кулаки, — перед тобой Олия Наделика княжна Майлира, наследная царевна Светирника, — на одном дыхании выпалила я.

Наступила тишина.

— Да сын, такого от тебя я не ожидала, — сказала Вита, поднимаясь, — пойду соберу в дорогу, царевна в трудные времена нужна своему народу.

— Но она мне тоже нужна, — тихо сказал Владимир и вышел.

— Оль, в чем-то Владимир прав, ты должна быть в безопасности, — сказал Барт.

— Мне бы с отцом поговорить?

— Зеркало у меня в комнате, — сказал Барт, — поговори.

Мы поднялись на второй этаж и вошли в комнату, Барт открыл шкаф, в нем стояло маленькое зеркало. Я коснулась его рукой.

— Данной мне правом царской крови покажи мне царя Игоря, где бы он, не был.

Зеркало засветилось и в нем возник образ отца.

— Олия, — обрадовался он, — ты где?

— У Владимира, это Барт его отец.

— Ваше величество, — сказал Барт поклонившись.

Отец на минуту напрягся и присмотревшись тут же расслабился.

— Надеюсь, моя девочка не доставляет вам не приятностей, вы потерпите её еще немного.

— Мы готовы оставить её здесь навсегда, — отозвался Барт.

— Олия, оставайся там.

— Но почему, я должна.

— Послушайся хоть раз, будь там, когда всё нормализуется, я с тобой свяжусь. Барт присмотрите за моей девочкой.

— Это честь для меня.

— Пока малышка.

И я потушила зеркало, у меня сложилось такое впечатление, что от меня что-то скрывают. Ничего я еще разберусь. Владимир улетел в этот же день, Барт тоже, мы остались одни, больше двух недель не было не каких известий, и я решила действовать. Прокравшись в комнату Барта коснулась зеркала и сказала заветные слова. В зеркале появился затравленный взгляд Матрены.

— Что происходит? — спросила я её, Матрена потупилась.

— Оль просто выслушай, — тихо сказала она дрожащим голосом, — после того как Кащея не стало, Василиса быстро пришла в себя, она повысила налоги в четыре раза, и зачем у неё и так золото полно, заключила кровный союз с королем Иральдом и собирает войско чтобы поработить соседние царства, королевства. Она разрушает царство Кащея, этого нельзя допустить. Оля помоги.

— Что я могу?

— Олия ты сможешь, я верю в тебя он тебе верил.

— Верил. Я постараюсь.

Я потушила зеркало и уйдя к реке села на берег. Нужно срочно вспомнить, что я о нем знаю, когда я была маленькая я очень хотела стать витязем и победить злобного злодея Кащея Бессмертного, поэтому прочитала очень много книг о нем. Интересно помогут ли мои знания. Но я знала точно только одно Кащея нужно вернуть иначе, даже не хочу думать.

— Нужно узнать, где смерть Кащеева, если есть смерть, значит и жизнь его где-то есть, но кто это может знать? — тихо стала я рассуждать вслух, мне это всегда помогало.

— Тот кто живёт столько же, а может и больше, — услышала я за позади себя и подскочила от неожиданности.

— Михей? И давно ты за моей спиной подслушиваешь?

— Только подошел, мамка на обед зовёт.

— Сейчас, я, кажется, знаю, кто может помочь, только одной мне не справиться, а Влад далеко. Что же делать?

— Что ты задумала, не уж то Кащея спасать решила?

— Он хороший правитель и народ его ценит, да я и другом я его считаю, а друзьям помогать надо. И Василисе без него плохо, я уверена, они же только поженились. Поэтому она и не знает чем занять себя. Представь себя на её месте, неужели ты бы не сделал всё возможное, что было в твоих силах, чтобы спасти любимую?

— А Влад как же?

— А что Влад?

— Ты же за него замуж собралась?

— Собралась и буду ему верной женой, только не уверенна, а стоит ли всё это.

— Ты не любишь его?

— Всё сложно, думаю, он лучший, но люблю я его, не уверенна, что вообще такое любовь.

— Маленькая ты еще просто.

— Мне почти семнадцать, — возмутилась я.

— Я же говорю, маленькая ещё, но Влад неволить не станет, не захочешь, отступит, ну или подождет.

— Сам то не сильно большой, и на сколько ты старше меня?

— Мне двадцать пять в этом году исполниться.

— Прям старик.

— Оставим разговоры о возрасте, к кому собралась то?

— Сначала к Соловью разбойнику, у него карта есть, как до бабы Яги добраться, а она то точно поможет.

— И с какой стати им тебе помогать?

— Ну Соловей деньги любит можно попытаться карту выкупить, а с Ягой и договориться можно. Буду решать трудности по мере их возникновения. Ладно, пошли обедать, ещё и отца нужно попросить, чтобы Моль прислал, не пойду же я в поход пешком, пока вернусь уже и состарюсь.

Мы вернулись в дом, атмосфера последнее время была напряженная, Вита волновалась за Влада уже неделя прошла, а вестей из города нет. Арон, хоть и маленький тоже чувствовал, что в доме происходит что-то не то и сидел тихо обхватив ножки ручками. Марта суетилась у печи, чтобы хоть чем-то занять себя.

Мы молчали, и тут отворилась дверь, вошёл Барт.

— У меня несколько новостей, не знаю хорошие ли они или плохие давай те судить вместе. Мы все расселись.

— Василиса, — замолчал хотя все заметили как в его глазах полыхнуло злое пламя, — запретила хоронить Кащея по обычаю царства, велела положить его в гробницу.

Да быстро вести распространяются по земле, думаю я знаю даже больше чем Барт, стоп.

— А как хоронили Кащея? — спросила я.

— Сжигали, чтобы мог переродиться, — пояснил Барт.

— Откуда вы знаете? — удивилась я.

— Мы хранители его уже несколько поколений ему служим, убьют Кащея, сожжем, его пепел над девой развеем, и понесет она нового Кащея.

— Ужас то, какой, — всплеснула я руками, — значит не совсем он бессмертный, врут люди.

— Не врут, но многое людям знать не нужно. Родившийся младенец растет быстро, да и знания всех предыдущих Кащеев в нем сохраняются, поэтому правит он мудро.

— Значит, нам просто стоит выкрасть и сжечь тело и Кащей возродиться? — спросила Марта.

— Не всё так просто, слишком много времени прошло, может и не возродиться, а рисковать мы не можем.

— Тогда что же нет выхода?

— Был еще один способ, но даже мне он не известен, единственный кто знает…

— Это баба Яга, — перебила я Барта.

— Да, как догадалась?

— Легко она старее древнего леса, значит, знает всё. К ней поеду, — уверенно сказала я.

— Одна не поедешь, — сказал Барт.

— А с кем? Ты на границу уезжаешь, Владимир нужен в царстве, больше не с кем.

— С Михеем поедешь.

— Он меня ненавидит, — тихо сказала я.

— Не ненавижу, просто не люблю.

— Буд-то есть разница.

— Есть и большая, если бы ненавидел, то просто бы убил, а так не хочу связывать с тобой свою жизнь.

— Мило. Предлагаю заключить пока временное перемирие.

— Согласен, мам собери всё что нужно, скоро похолодает, второй месяц осени, еды много не клади, прокормлю как-нибудь, — сказал он, придирчиво осмотрев меня, — коня твоего ждать нет времени, поедим на моем Буяне. Он быстрее и выносливей. Одежду дай, которую я, — он запнулся, Вита понимающе кивнула, — сшил. А теперь все спать, завтра трудный день.

Не думаю, что в эту ночь спал хоть кто-то. Марта разбудила меня на заре, дала приготовленную заранее котомку, и положила на мою кровать одежду в дорогу, удобные кожаные штаны, такую же куртку на беличьем меху, рубаху и невысокие сапожки. Странно, но все оказалось пору как будто на меня шили. Михей ждал меня на дворе, возле просто исполинского белоснежного жеребца, я даже засмотрелась. Жеребец брезгливо осмотрел меня с ног до головы и злобно фыркнув, отвернулся.

Ничего себе, я уже и коням не нравлюсь.

— Буян, она едет с нами, придется тебе потерпеть.

Он легко запрыгнул в седло и подал мне руку. Я обошла коня по большому кругу, уж очень не хотелось, чтобы этот зверь меня укусил. Взобравшись позади Михея, я аккуратно взяла его за куртку. Буян официального приглашения ждать не стал, огромным прыжком взвился в небо. Михей обернулся и подтянув меня к себе.

— Держись! — крикнул он, сцепляя мои руки на своей груди, — а ты не балую, — это уже коню.

Я вцепилась в мужчину мертвой хваткой и прижалась к нему всем телом. Мы летели уже несколько часов, я притомилась, и ноги в висячем состоянии устали.

— Есть хочешь? — не поворачиваясь, поинтересовался мужчина.

— Да, — радостно отозвалась я.

Мы приземлились на небольшой поляне, Михей спрыгнул сам и легко снял меня, я тут же отошла подальше от страшного коня. Мы быстро разожгли костер и сели ужинать.

— И где мы будем Соловья искать? — спросил Михей откусывая кусок от бутерброда и запивая его горячим чаем.

— Так он же последнее время в царстве Святоглава появлялся.

— Что? — взревел Михей, — нет его там.

— Откуда ты знаешь?

— Отец бы его не пустил.

— Так он подойдет к Барту, и скажет я Соловей разбойник, можно я тут у вас пограблю?

— А откуда у тебя такие сведения?

— Женская интуиция и потом что мы теряем, нам же надо откуда-то начинать поиски. Ты знаешь самый отвязный кабак в царстве.

— Допустим, — замялся Михей.

— Вот с него и начнем.

— Не вижу смысла.

— Михей у тебя в детстве была мечта?

— Это ты к чему?

— У меня была, я мечтала победить всех злодеев, поэтому собирала о них информацию, где только могла, и я точно знаю, что Соловей любит веселье и риск.

— Я думал, крестьянки вечерами другим интересуются.

— А кто сказал, что я крестьянка?

— А кто?

— Дома надо чаще бывать, царевна я.

— Да ладно я всех царевен, принцесс в лицо знаю.

— Так уж всех? Стой, до Светирка далеко?

— Нет, к обеду можем быть в столице.

— Давай слетаем я коня возьму.

— Легко садись, так ну и какая мы принцесса?

Мы взлетели.

— Царевна, настоящая.

— Ага, так Надилия, — это не ты, еще Милания, Иракида, Лидмилия, Адрияния, нет, это принцесса.

— Ты что с ними со всеми знаком?

— Да они часто у царевны Василисы на балах бывали, а я их охранял, так что на принцесс, царевен насмотрелся и ты не одна из них.

— Да почему же?

— Лицом и манерами не вышла.

Я обиделась, и до конца полета молчала. Нас на границе не задержали, царство было насторожено, детей на улицах не было, многие деревни были обнесены высокими заборами, такое ощущение, что мы готовимся к войне. Мне это не нравится. Мы приземлились на царском дворе, и нас тут же окружили вооруженные люди.

— Юрий, — сказала я спрыгивая.

— Ваше высочество, что Вы…

— Прохор оседлай Моль, — отдала я приказ, — отец, где мой походник.

Отец выскочил на крыльцо.

— Олия! — взревел он.

— Я на минуту, Моль взять, это Михей, младший брат Владимира, он меня прячет. Отец не ввязывайся в войну, я всё улажу.

— Я тебе верю, малыш будь осторожна, — отец нежно обнял меня, — ты же у меня одна.

— Пап стариков и детей в лес ближе к Белому озеру уведи, там безопасно.

— Я уже все сделал, не волнуйся.

В это время из конюшни вышла моя невозмутимая, светло серая кобылка. И тут Буян меня удивил, он просто упал на задние ноги, потом сорвался и стал нарезать круги вокруг моей кобылы. Моль гордо подняла голову и отвернулась. Буян жалобно заржал и забежав наклонился, стал заглядывать ей в глаза, Моль фыркнула и подойдя к Юрию позволила водрузить на себя походное снаряжение и не обращая внимания на скачущего вокруг неё жеребца подошла ко мне.

— Михей, он чего? — испугалась я.

— Не знаю, он не когда себя так не вел.

— Моль ты его знаешь? — спросила я у кобылы.

Та бросила на него презрительный взгляд и отрицательно мотнула головой. Конь, тревожно поржав, понуро подошел к Михею и стал ему на что-то жаловаться. Я попрощалась с отцом, нянюшка помогала уводить монастырь, поэтому её не было, попросив передать привет, мы выехали за дворцовые стены и взяли в галоп, Моль бежала наравне с жеребцом Михей, и я все больше убеждалась, что я свою кобылу совсем не знаю.

— Моль, а ты по небу скакать можешь? — спросила я её, та просто подпрыгнула, и мы уже бежали по облакам.

Буян пристроился рядом и всё пытался что-то доказать Моли, та гордо молчала, наконец он сдался и замолчал, но тут подал голос Михей.

— Так ты царевна.

— Да, — просто согласилась я.

— Но почему я тебя раньше не видел?

— Видел, просто забыл.

— Я бы не забыл.

— Помнишь ту девчонку, которую с дерева лет пять назад снимал, так вот это была я. Ладно закончили вечер воспоминаний, где твой кабак.

— Нам лучше заночевать в лесу.

— У нас времени в обрез.

— Царевна, что ты знаешь о ночной жизни.

— Ночью все спят.

— Так я и думал, ничего.

— Может, просто объяснишь, чем ерничать.

— Ночная жизнь не для женщин.

Я приподняла брови.

— Уж точно не для царевен.

— Слушай ты чего к этой царевень, прицепился. Лучше уж продолжай ненавидеть, чем приклоняться.

— Я же говорил, что не ненавижу тебя, царевна.

— Я Олия, просто Олия, привыкай, честно утомил уже.

— Хорошо, так вот ночная жизнь начинается с темнотой, если Соловей и будет там то только тогда, я сам разберусь с ним, а ты подождешь меня на границе.

— А ты знаешь, как он выглядит?

— А ты?

— Догадываюсь, да и описание его читала, но тебе не скажу, предлагаю поднажать и покончить с картой уже сегодня, Моль справишь?

Кобылка утвердительно храпнула и прибавила.

— Михей догоняй, — рассмеялась я.

— Олия стой, скоро граница я думаю, на земле мы будем меньше привлекать к себе внимание.

Пришлось согласить, мы спустились и поскакали уже по земле, на границе проблем не было, Михея узнали, пропустили, позубоскалили на счет меня, я опустила очи до полу и невинно похлопала ресницами, полностью убедив собравшихся в своей правоте. Кабак «Веселый кабан», ничего себе название, находился почти на границе с королевством Кащея, но всё мы прибыли, когда на улице уже совсем стемнело. Как и мое царство, царство Василисы готовилось к войне, только мое готовилось защищаться, это же нападать. Мы въехали на двор, Михей привязал обеих лошадей и, проверив оружие, направился к входу.

— Ты уж за Молью присмотри, — попросила я Буяна, и дождавшись утвердительного кивка догнала Михея и уже вместе вошла в кабак.

Народу было много, стоял шум, в нос ударил запах свежего перегара и непромытости, я остановилась, Михей грубо схватил за руку и потащил вглубь, я подняла на него глаза и испугалась. Мужчина разительно изменился, надменный, ледяной взгляд. Скинув какого-то забулдыгу со скамьи плюхнул меня на неё и, пристроившись рядом лениво стал всех рассматривать. Я же тихо приходила в себя.

— Комнату? — подскочила к нам девица.

— Позже, — лениво бросил он, — пока что-нибудь поесть и выпить.

Девушка удалилась.

— И? — спросил он, — где твой Соловей.

Я тоже осмотрелась, около двери небольшая потасовка, человек пять, еще несколько пьяных в хлам под столами, за дальним от нас столом молодой парень играл в карты. Я присмотрелась, чуть старше меня, непокорные длинные каштановые волосы, простая, но удобная одежда, два ножа, и перо, спускающееся к левому уху. Парень наголо раздел уже второго мужчина, чуть позади него два матерых мужчины.

Попался голубчик, — обрадовалась я.

— Нашла, — тихо сказала я Михею, — Вон тот парень, который в карты играет.

— Ты шутишь? — не поверил мне мужчина.

— Сейчас проверим.

Я вылезла из-за стола и мелкими перебежками, оказалась возле нужного стола.

— Сыграем, — предложила я, под удивленными взглядами собравшихся.

Парень ухмыльнулся в тонкие усики и едва заметно шевельнул пальцами, напрягшаяся стража тут же расслабилась.

— Почему ж не сыграть с такой красавицей, на что будем играть?

— На интерес, — предложила я.

— Давай, только если проиграешь я тебя поцелую.

— А если выиграю?

— Ты меня поцелуешь, — предложил парень.

— Хорошо, — согласилась я.

Парень улыбнулся на все зубы и раздал карты, игра была простой, но требовала сосредоточенности и хороших математических способностей, что у меня было в достатке, мы с отцом часто играли в «пьяную вдову».

— Повешенный утопленник, — сказал парень, раскидывая карты веером на столе.

— Белый монах, — отозвалась я вскрываясь в свою очередь, — А теперь давай серьезно сыграем, Соловей.

Парень рассмеялся.

— Узнала, серьезная игра требует серьезных ставок.

— Я достала небольшой ларец и поставила его на стол.

— Этого достаточно?

Соловей открыл ларец.

— Неплохо, но у меня уже есть одно перо жар-птицы, что еще можешь предложить?

Поверх шкатулки лег небольшой халщеный мешочек, я запрокинула голову и увидела спокойного Михея. Соловей взял его и развязав вытряс на руку золотое яблоко.

— Что взамен? — спросил Соловей.

— Карту запретных земель, — сказала я.

— Хорошие ставки.

Соловей достал небольшую карту, и протянул ее мне, я развернула и удостоверилась в ее подлинности, отдала назад.

— И кто мой противник?

— Я буду играть с тобой, — сказал Михей, снимая меня со скамьи и занимая мое место.

Что он задумал?

— Хорошо, — согласился Соловей и перетасовав карты, начал раздачу.

Как я и предполагала мы проиграли, а что Михей думал, что он такой великий игрок, может он у себя в казарме и хорош, но не с главным межцарским шулером.

— Отличный день, — радостно отозвался Соловей, забирая трофеи, Михей, заметно злился.

— Да не наш сегодня день, — философски изрекла я, — мы пошли.

— Я должен, — начал Михей.

— Ничего ты не кому не должен, уходим, спасибо за отличную игру, — сказала я раскладывая на столе веером карты и вытаскивая в его сторону пять, вверх рубашками не переворачивая улыбнулась, подхватила Михея за руку и поспешила к выходу.

— Испугались, — пробасил один из охранников парня.

Соловей ухмыльнулся и перевернул карты картинками вверх, позади него кто-то сдавлено ойкнул.

— Пьяная вдова.

— Еще увидимся, — под нос проворчал парень.

— Быстрее, уходим, — сказала я.

Мы вскочили на коней и уже не таясь, взмыли в небо. Остановившись на берегу озера, мы даже не стали разжигать костер и закутавшись в одеяло, я улеглась на бок Моли, Буян улегся с другой стороны, там же пристроился Михей.

— Завтра пойду на дело, постараюсь выкрасть карту, — подал голос мужчина.

— Не стоит, Соловей имел неосторожность показать мне карту, а у меня отличная память.

— Ты хочешь сказать, что запомнила карту.

— До миллиметра.

— Хорошо, завтра проверим. Давай спать.

Я немного поерзала, укладываясь, и уснула. Утро выдалось морозным, и на еще не пожелтевшей траве появился первый иней. Михея возле коня не было. Я потянулась, походила по поляне, пытаясь согреться, скорее из-за дерева вышел мужчина.

— Едем, согреемся по дороге.

— Нам на север, — сказала я.

— Тебе лучше поехать со мной.

— Почему?

— В воздухе будет еще холоднее, а ты мерзлячая.

— А сам то?

— Я медведь, не с таким холодом справлялся.

Не хочу этого признавать, но на этот раз Михей прав, нагрузив походники на Моль, я села позади мужчины и прижалась к нему, стало заметнее теплее.

— Куда именно на север?

— Точно не знаю, я полночи пыталась вспомнить местность, но ничего не смогла, там какие-то поля, в середине лесной массив, обнесенный какой-то полоской с пузыриками.

— Вниз, — резко сказал Михей. — Нет такой местности.

— Но именно так было нарисовано на карте.

Мы приземлились.

— Рисуй, — отдал приказ Михей.

Я нарисовала, Михей сидел рядом.

— Если нас захватят в плен, ты нарисуй им карту и пусть попутешествуют.

— Но ведь должно же быть что-то?

— Рисуй, тщательно, может, что и вспомним.

Я рисовала, каждую деталь, каждый изгиб на карте, каждую точку.

— Я знаю где это? — наконец сказал Михей, — но тебя я с собой не возьму.

— А ты рассчитываешь, что баба Яга будет с тобой разговаривать?

— Я мужчина и как уговорить женщину знаю.

— Что-то на меня твои уговоры не действуют, так что даже не старайся я еду с тобой и точка.

— Там холодно, — предупредил меня мужчина.

— Ничего выживу.

— Тогда полетели.

Я забралась на коня позади Михей, летели мы три дня почти без перерыва, спускались только чтобы поесть и размять ноги, мороз крепчал, мы минули горы и спустились на другой стороне, впереди лежала степь. Я пересела на Моль, и мы поскакали, вскоре появилась полоска воды, река была огромная, но совершенно спокойная.

— Как красиво, — выдохнула я.

— Я бы так не сказал, — протянул Михей, оттягивая меня от реки.

— Да ладно это легко перелетим и все.

— Кто-то плохо знает сказки, перелететь не получиться, смотри.

Он кинул камень и тут из-под воды вырвался огненный столб.

— Попытаемся перелететь, и нас сметет огненной волной.

— Тогда давай по мосту, — предложила я.

— Где ты видишь здесь мост?

— Вон там, — махнула я рукой, и мы подхватив коней под уздцы пошли по берегу.

Вскоре появилась роща, и совершенно на пустом берегу, стояли два столба, мы осмотрелись.

— Надо же кого я вижу, — раздалось за нашими спинами и мы резко обернулись, в руке Михея сверкнул меч. Позади нас стоял Соловей с двумя громилами.

— Калинов мост, — протянула я.

— Я поражен, — отозвался Соловей. — Вижу, вы добрались, что ж хотите мост через Горюн-реку, платите.

— Что ты хочешь? — спросил Михей.

— Дай подумать, в золоте я не нуждаюсь, перо есть, яблоко тоже, а вот удиви меня.

Я задумалась, что можно предложить человеку, у которого есть всё, и что есть у нас, хотя. Я стянула с рук перчатки.

— Вот это подойдет?

Я сняла с пальца кольцо и протянула его Соловью, мужчина протянул руку и резко отдернул.

— Я сегодня добрый, так что идите так, — Соловей, щелкнул пальцами и из-под воды стал подниматься мост.

Я задрожала.

— Я по нему не пойду.

Мост состоял из человеческих костей, связанных между собой сухожилиями.

— Можешь убить меня, но я на него не вступлю, — уперлась я.

— Или ты идешь, или остаешься?

— Ты не понимаешь, они когда-то были живые, а ты по ним должен идти, как ты себе это представляешь, у меня есть чувства и я боюсь.

Михей разозлился.

— Закрой глаза.

Я послушалась, Михей перекинул меня через плечо и вступил на мост, я не слышала шагов мужчины, только стук копыт коней и только сильнее зажмуривалась.

— Почему ты их пропустил? — спросил один из громил.

— А ты хочешь схлестнуться с Кащеем из-за его суженой, — отозвался Соловей.

— Но Кащей мертв? — возразил второй.

— Он бессмертен, и много раз доказывал это, если они умрут, то я здесь буду не причем, не хочу чтобы он нашинковал меня на узкие полоски из-за того что я непочтительно посмотрел в сторону этой девчонки. Пусть идут с миром. Пошли, я есть хочу.

— Всё, — услышала я, — открой глаза.

Я тут же открыла, и меня повело в сторону Михей несколько минут держал меня за талию, пока в глазах не перестало двоиться.

— Верхом сможешь?

— Постараюсь.

Мы снова тронулись в путь, и только к вечеру подъехали к кромке леса.

— Давай заночуем здесь, а завтра попытаемся найти проход.

— Хорошо, я устала, — согласилась я.

Мы расседлали лошадей, и пустили их пастись, Михей закутал меня в одеяло и прижав к себе, я удивленно вскинула брови.

— Ничего личного, просто, если с тобой что-то случиться Владимир живьем шкуру снимет, и я не хочу чтобы ты заболела, давай спать.

— Давай, — согласилась я, и провалилась в спасительный сон.

Михей, оказался прав, я заболела, утром у меня поднялась температура, заболела голова. Выпив отвар, мы вступили под кроны деревьев, листья уже почти облетели, только кое-где совсем смелые, бросали вызов наступающей зиме, тишина не гомона птиц, не голосов животных. Я сидела на Моли, Михей вел лошадей на поводу, то и дело, оглядываясь на меня.

— Не надейся, — обнадежила я его, — выживу.

— Дурна девка, — проворчал себе под нос мужчина.

Мы вышли на прогалину между деревьями, вернее сказать уперлись носами в огромный забор, сделанный из сплетенных между собой костей, и осмотрелись невдалеке виднелись ворота, над ними сверкая в разные стороны огненными глазами, висели черепа, несколько наколотых на колы стояли возле ворот. Мы подошли к ним, я старалась не смотреть, Михей долго церемониться не стал и забарабанил в ворота, кулаками, потом присоединил к стучанию еще и тяжелые сапоги.

— Открывай карга! — крикнул он.

Внутри что-то заскрипело.

— Фу-фу, русским духом завоняло, — раздалось за воротами.

Я обиделась.

— И что я тебе говорила, — сказала я, — нужно было искупаться, когда была такая возможность, вот видишь что получилось. Бабушка простите его, он вообще псиной воняет, то есть медвежатиной.

— И ничего я не воняю, — возмутился мужчина.

— А ты себя нюхал, к тебе только с подветренной стороны последнее время подходить можно.

— У меня уникальный нюх, но я ничего не чувствую.

— Конечно, свое не воняет, — не осталась я в долгу.

— Ну знаешь, — разозлился Михей.

Наш спор прервали самым бесцеремонным способом, а именно тихим смехом, мы перестали спорить и уставились на молоденькую девушку с длинной почти до земли черной косой.

— Ну так заходите, — смеясь сказала девушка, отворяя ворота.

— А ты кто? — спросила я.

— Не узнаешь, баба Яга.

— Тю, не похожа, — отмахнулась я.

Мы вступила на двор, чистый большой, посередине стоял терем, украшенный черепами и костями. Мне стало плохо.

— Как же ты тут живешь?

— Привыкла, красиво, правда, это все Соловей сделал.

— Из кого? — еле подавив рвотный рефлекс, спросила я.

— Не из кого, а из чего, из дерева.

— Да ладно? — не поверила я.

— Сама смотри, — Яга сняла один из черепов и кинула мне, я боязливо поймала, осмотрела, правда дерево.

— Ничего себе, да у него золотые руки, — восхитилась я.

— Это да, только ему не говори, а то опять загордиться. Давай те в дом, а я пока баньку истоплю. Тогда и поговорим. Ведь не просто так вы ко мне пришли.

Яга пошла к бане, попутно кинув взгляд на коней, Моль тут же отвернулась, Буян наоборот стал отплясывать.

Ну, где конюшня вы знаете, — сказала она, проходя мимо коней.

Мы вошли в терем, внутри было всё в русско-народном стиле, огромная русская печь, стол, две скамьи. Мы переминались в дверном косяке.

— А ты, и правда, медвежатиной воняешь, — раздалось за спиной Михея, — иди, купайся, или может спинку потереть.

Михей зло сверкнул глазами и схватив Ягу под локоть.

— Я тебя с ней наедине не оставлю, так что ты со мной.

И выволок, её из горницы, я осталась одна, и тяжело опустилась на скамью, тут меня привлек странный шум и ржание. Я выглянула в окно, моя Моль была окружена более десятка белоснежных жеребцов, прижав ушки к голове, кобылка клацала зубами. Выскочив на крыльцо и пробравшись между ног жеребцов, стала на защиту своей любимицы.

— Пошли вон! — крикнула я замахиваясь.

Жеребцы издали шипение и пригнув лебединые шеи ощерились заостренными клыками.

Ничего себе лошадки, — подумала я, но отступать не собиралась.

Моль поступила так же зашипев, она притянула меня к себе, её глаза загорелись голубым светом. С безоблачного неба ударила молния, оставив на земле огромного прекрасного белоснежного с длинной гривой и хвостом коня, он гордо подошел к нам, жеребцы расступались перед ним.

— И во что ты опять ввязалась? — спросил конь.

Я оторопела.

— Мы всю землю облетели, но так тебя и не нашли.

— Простите, — сказала я.

Конь заулыбался.

— Маленькая ты моя.

— Папа, — всхлипнула Моль и отодвинув меня, прижалась к корпусу коня, я опустилась на землю, — и я уже не маленькая.

— Конечно, это твоя хозяйка, милая, — сказал конь и поклонился мне, я поклонилась в ответ, — я рад, что моя малышка, сама нашла себе хозяина.

— А что ж они на неё кинулись, — сказала я указывая на жеребцов.

— Ой, это братья мои, — сказала Моль.

— Мы, это, обнять её хотели, — виновато переступая с ноги на ногу, сказал один из жеребцов.

— Постой, так ты что ж из дома сбежала? А мама твоя где?

— Все не так просто, пойдем в конюшню там теплее и я все расскажу.

Мы вошли в здание.

— Я Молния, божественный конь, порождение природы, мои дети рождаются из воды, и приходят с туманом, но однажды воды и тумана было мало и он породил маленькую красавицу, я долго не мог поверить, что у меня дочка, такого еще не когда не было, вот мы с мальчиками и окружили её любовью и заботой.

— Ага, туда не ходи, эту воду не пей, по росе не бегай, заболеешь, с облаками не летай, достали своей опёкой.

— Вот она и сбежала, и я рад, что моя малышка нашла настоящего хозяина, и как ты её назвала?

— Моль, — смутилась я.

— Красивое имя, и очень её подходит, такая же маленькая, серая и вредная, — сказал жеребец.

— Папа, — подпрыгнула Моль.

— А ты теперь всегда со мной разговаривать будешь?

— Нет, — качнув головой, сказала Моль, — я только здесь могу, по-человечески, но я тебя понимаю, и мне очень жаль.

— Что-то случилось? — спросил жеребец.

— Много чего, даже не знаю с чего и начать.

— Ребята погуляйте с сестренкой по лунной росе, а мы пока поговорим.

Кони радостно убежали, конь лег на землю.

— Рассказывай, — потребовал он, и к своему удивлению я всё рассказала.

— Да в нелегкое дело взялась ты девочка, слушай что тебя Яга скажет, запоминай, додумывай, если туго будет, позови меня, я тебе пригожусь. А пока иди, ждут тебя уже, — конь поднялся, стукнул копытом и сверкнув исчез, я вышла и тут же попала в объятья взволнованного Михея.

— Ты где бродишь? — спросил он.

— С конем разговаривала.

— С каким? — не понял меня мужчина.

— С папой Моли.

— Да, кажется жар усиливается, иди в баню Яга тебя попарит.

— А не боишься, что она меня съест?

— Не съест, отличная баба, — заверил меня мужчина.

Я вошла в баню и меня снова повело. Яга резко напряглась.

— Я ну-ка села, — резко сказала она и я повинуясь опустилась на скамью, — мамочка моя, что же ты такого натворила?

— Что?

— Заклятье на тебе смертельное как же ты еще стоишь то.

Яга внимательно присмотрелась.

— Что у тебя на груди, показывай?

Я тяжело разделась.

— Это оберег, мне его подарили, — сказала я увидев как Яга дернула на себя подарок Кащея.

— То кто тебе его подарил, действительно тебя любит, если бы не он не было бы тебя уже, так что береги. Ещё не раз выручит, похоже враги у тебя сильные. А пока выпей и всё пройдёт.

Михей оказался прав, Яга оказалась веселой хохотушкой, накупавшись и обнарядившись в обновку, подаренные ею, мы были вкусно накормлены и уложены спать.

Я спала на печи, где спал Михей, я не знаю, потому что как только моя голова коснулась подушки, я уснула. Проснулась я на заре отдохнувшая и готовая к свершениям, Яга уже суетилась возле печи, Михей сидел на лавке и с едва скрываемой улыбкой следил за девушкой. Я спустилась, быстро был организован завтрак. Потом мы расселись, и я путаясь рассказала зачем мы, в общем, и искали её, Яга напряглась.

— Не знаю, что там спрятано, но Кащей, это пуще своего глаза бережет, мне моя бабка рассказывала, а ей её. Стоит в океане остров, не обойти его не облететь, не вглубь пройти, не поберегу обойти и растет на том острове дуб вековой, не конному, не пешему к нему не подойти чем быстрее ты к нему идешь, тем дальше он становится. На дубе том висит сундук, в сундуке заяц, в зайце утка, в утке яйцо, а в яйце, то что Кащей от себя и от всего мира прячет. А что это никто не знает.

— Карту нарисовать можешь? — попросила я.

— Нет, не знаю я где это, никто не знает, — повинилась Яга.

Мы пригорюнились.

— Стоп, — обрадовалась я, — кони твои могут знать, они пока Моль искали всю землю облетели, пошли, спросим?

Мы вышли на двор, кони дружно стояли и смотрели добрыми глазами как Моль пьет воду.

— Ребят можно вас оторвать от созерцания моей кобылки, вопрос есть.

Кони подняли на меня взгляд.

— Кто-нибудь знает, где находиться остров с одиноким дубом, а на дубе сундук висит?

Кони задумались.

— Я видел, — вдруг вспомнил один.

— Нарисовать карту или показать можешь?

— Я же конь, чем я тебе рисовать буду, да и зачем мне это что видел один, видели все, пусть Буян покажет, хорошее имя.

— Ничего у тебя тоже будет хозяин, и он тебе хорошее имя придумает. Буян, знаешь где это?

Конь задумался, будто что-то вспоминая.

— Знаю.

— Тогда собираемся и в путь, — обрадовалась я.

— Куда спешить? — вдруг заартачился Михей.

— Можешь оставаться, а я не собираюсь сидеть и ждать когда Василиса враж войдет и начнет царства захватывать.

— Понял, понял, едем уже.

Мы тепло простились с Ягой, я обещала, что Моль теперь часто будет навещать братиков и взвились в небо, кони проводили нас до реки, та нас пропустила, по слову бабы Яги. Лететь оказалось «недалеко», почти неделю, трудности начались, когда мы полетели над океаном, ледяные брызги, казалось, долетали почти до облаков студеный ветер так и норовил выкинуть из седла. Когда кони уже стали выбиваться из сил, я услышала голос Михея.

— Вижу, еще немного.

Кони просто упали на узкую прибрежную линию, их бока нервно подергивались, на землю клоками падала сизая пена. Остов был не очень большой, если судить сверху, но спуститься мы смогли только здесь, воздушные волны так и пытались сбросить нас в океан, мы стояли маленькие и ужасно злые. Океан бушевал, накатывая на каменный берег огромные волны, темные скалы поднимались высоко вверх.

— Здесь кони не пройдут, — сказал Михей, — оставим их в той пещере, пусть отдохнут.

— Миш.

— Я же просил не называй меня так.

— Хорошо, но думаю, есть проблема.

— И какая?

— Я высоты боюсь.

— И что?

— Ты не понимаешь я действительно, очень боюсь, я могу закричать, или потерять сознание, но заставить себя залезть туда я не смогу.

— А летать ты не боишься? И что нам делать?

— Летать это другое, а вот на дерево не залезу и не проси. Прости я такая бесполезная.

— Справимся, привяжи к спине лук и завяжи глаза.

— Зачем?

— Не задавай вопросы делай что говорю.

Я пожала плечами, но подчинилась.

— Держись, если не видно то и не страшно, только сильно шею не дави.

— Постараюсь.

Хоть мои глаза и были закрыты, да ещё и завязаны, это стало пугать ещё больше.

— Михей, поговори со мной.

— О чём?

— Например, почему ты меня ненавидишь?

— Я же сказал, что не ненавижу тебя, а не люблю.

— А в чем разница. Давай, рассказывай.

— Меня просто бесит, что ты собралась за муж за моего брата, думаю, ты, как и другие, разобьешь ему сердце и бросишь молча.

— Я не уйду, сначала, я поговорю и всё скажу, и знаешь, если у меня будет хоть тень сомнения, что я не смогу сделать Влада счастливым я уйду.

— Легко тебе рассуждать, а о нём ты подумала?

— Думаю, лучше сказать правду, чем всю жизнь жить во лжи.

— Замолчи, достала уже, ничего ты не понимаешь, мелкая еще.

— Я ничего не понимаю? А ты, ты. Ты женоненавистник, — разозлилась я.

— Поживешь с мое.

— Старик, как будто тебе женщины только одни пакости в жизни и делали.

— Вы зло, из одной такой мы чуть с братом не поубивали друг друга, что думала ты первая кого он в дом приводит, — и тут он запнулся.

— Договаривай.

— Не стоит я и так уже много наговорил.

— Рассказывай, пока по-доброму прошу.

— Ведь не отвяжешься?

— Правильно мыслишь.

— Не пожалей?

— Рассказывай.

— Давно это было, привел он одну в дом, очаровала она нас всех, и меня, голову потерял, вот мы и схлестнулись смертным боем, если бы не отец, поубивали бы друг друга, а она нам в лицо рассмеялась, обернулась, сизей голубицей и в окно. Вот она твоя любовь. Ещё хочешь интересную историю.

— Уже нет, Михей, я правда не хочу причинить ему боль.

— Не любишь ты его, — просто сказал парень, я промолчала, что сказать то.

Наконец мы взобрались, Михей спустил меня со спины и размял плечи. Совершенно пустая каменная равнина заставила меня усомниться и несколько минут просто покрутиться на месте.

— Мне казалось, — тихо сказала я, — остров на много меньше, а здесь даже края не видно.

— За то я вижу дуб.

— Где?

— Вон маленькое дерево, видишь?

— Что-то я не понимаю, дуб должен быть вековой.

— Значит просто идёт, или ты думала, это будет так легко?

— Надеялась, так что стоим, кого ждем, пошли, вспомни, что там баба Яга говорила.

— Яга, — Михей прикрыл глаза. — Всё что близко не значит, что далеко и всё что далеко не значит близко, чем дольше идешь, тем дальше становиться, чем быстрее убегаешь, тем быстрее приближаешься. Как то так.

— Да, и когда это она такое говорила?

— Ну было время, — замялся мужчина.

— Ясно, — я уверенно развернулась и быстро побежала к обрыву.

— Олька, стой!!!! — завопил Михей и кинулся меня ловить.

Я разбежалась, зажмурившись, прыгнула с обрыва, чувствуя, как на моей талии сжимаются руки мужчины. Сильный удар в лоб, и заскулив, я потерла набухающую на лбу шишку.

— А вот и дуб, — обрадовалась я, — Михей пусти, мы уже на месте. Так лезь и стрясай сундук с дуба.

— Почему я?

— А кто, кроме тебя и меня здесь нет никого. Так что лезь.

— Сделаем проще. Отвернись.

— Зачем?

— Ну смотри я своей фигуры никогда не стеснялся.

И мужчина стал раздеваться.

— Подумаешь, — насупилась я, отворачиваясь, — будто ты меня чем-то можешь удивить.

Позади меня фыркнули, и дуб затрясся, я обернулась, огромный светло бурый медведь тряс дуб, так что тот ходил ходуном.

— В сторону! — крикнул он, откидывая меня.

В это мгновение цепи не выдержали и дуб ровненько упал на то место где я только что стояла, сундук треснул и открывшись засветился, из него выскочил заяц и задал стрекача.

— Ату его! — взвыла я вскакивая на загривок матерого зверя.

— Я тебе потом припомню, — сказал медведь, припуская за зайцем.

К моей радости Михей его догнал и уверенным ударом лапы полоснул по зайцу, тот сверкнул и перевернувшись взмыл в небо селезнем.

— Держи ровнее! — прокричала я.

Выхватив лук и прицелившись, выстрелила. Стрела взвыла и пробив птицу скрылась в облаках, облака блеснули и вниз полетел светящийся голубым светом камень.

— Подбрось, — прокричала я, Михей, подбросил, и тут я увидела, как стремительно приближается край, — а я то, думала остров большой, а нет вот тебе и край. Всё равно поймаю, поймаю.

Камень, как бы повинуясь моему зову, скользнул в руку, и я увидела, как огромные волны стали приближаться ко мне и тут резкий толчок в области шеи и я повисла.

— Михей, ты прелесть, — честно сказала я.

Медведь поднял меня и закинул к себе на спину.

— Пошли что ль домой? — сказал Михей.

— Давай, я его поймала, смотри какой красивый, — и я показала медведю светящийся, как мне раньше показалось, что это шар, на самом деле, артефакт больше по форме походил на куриное яйцо и формой и размером.

— Отлично мы справились, осталось только узнать, что это и что с ним делать? — пояснил мне Михей.

— Разберемся.

И тут остров задрожал и стал раскалываться огромные куски падали в море-океан.

— Бежим! — крикнул Михей, но было уже поздно, земля подомной обвалилась, мужчина сделал невообразимый рывок и наши руки сцепились.

— Миша, только не отпускай, — взмолилась я.

— Не называй меня так, ненавижу, похоже на кличку, Миша — медведь, держись крепче, сейчас вытягивать начну.

Мужчина потянул меня к себе и в это мгновение скала треснула под ним, и мы уже продолжили полет вдвоем.

— Поймал.

— Влад, — обрадовалась я.

— А я то думаю, куда это мой младший брат с моей невестой пропал, — говорил Владимир закинув меня себе за спину и держа Михея навесу.

— Она такая же твоя как и моя, — огрызнулся Михей.

— Что? — удивился Владимир.

— Потом узнаешь, — и он свистнул, тут же из-за облаков показался Буян и Моль. Мы расселись по коням, лететь назад оказалось намного проще нам пришлось отклониться от маршрута и мы опустились, когда было уже темно, привалившись к теплому боку Моли уснула.

— Михей, нужно поговорить.

— Завтра Владимир, всё завтра, — слабо огрызнулся Михей и уснул.

Я проснулась на заре и вытащим из нагрудного кармана камень сжала его в руку, тот засветился и растекся в моей руке через секунду, я держала в руке узкий стилет.

— Мамочка! — взвизгнула я, и ко мне с обеих сторон поспешили мужчины, — это что такое? Я вас спрашиваю.

И продемонстрировала им клинок.

— Игла, разновидность стилета, — обрадовал меня Владимир.

— Оружие? — переспросила я.

— Да, кажется, смерть мы нашли, — сказал Михей.

— Да, только не то, что мы искали, да Кащей, ну ты и перестраховщик, у тебя вообще друзья есть, с кем ещё можно поговорить, — тихо произнесла я.

Кони переглянулись, Сивка стал пихать меня мордой в бок.

— Что? — отмахнулась я.

Конь заржал и обернулся к Моли, да послушала и махнув головой, подошла ко мне, уверенно на песке стало выводить что-то копытом, я присмотрелась.

— Морской царь? — спросила я.

Кобыла радостно заржала.

— Он знает? Уверена? Так и где нам его искать?

— Так Олия, это опасно ты домой.

— Ребята вы что-то знаете? Говорите.

— Нет, в этот раз я с братом согласен, — сказал Михей.

— Я чего-то не знаю, знаете мне всё равно, я всё равно его спасу, с вами или без вас.

— Вот о чём я тебе говорил, — сказал Михей.

— Моль, едем.

— Постой, на этот раз это действительно сложно, чтобы попасть к морскому царю, нужно утонуть, умереть, я этого допустить не могу, — сказал Владимир.

— Я тоже умирать не хочу, но если это единственный способ, я согласна.

— Олия, не дури.

— Оставь меня, — разозлилась я.

Кони снова заржали.

— У меня складывается ощущение, что эти животные умнее меня и знают больше, — посетовал Михей.

Кони переглянулись и дружно оборжав его синхронно обернулись к нему спиной и подошли ко мне, Моль указала на спину, я села.

— Так вы едите или как?

Владимир, заметно разозлился.

— Я не могу, срочные дела и Михея отец зовет когти точить.

Как напрягся мужчина, я поняла, что это какой-то медвежий код.

— Мы должны возвращаться и ты с нами.

— Нет, вы поезжайте, я справлюсь.

— Олия, мы возвращаемся все вместе.

Я внимательно посмотрела на коней, Моль чуть наклонила голову подобралась, и поклонилась Буяну и Сивке. Кобылка взвилась в небо, мужчины вскочили в сёдла, кони завертелись на месте, но с места не сдвинулись.

— Спасибо ребята, не волнуйтесь, я о ней позабочусь, Моль вперед как можно быстрее.

Кобылка радостно фыркнула и прижав к голове маленькие ушки, сравнилась по скорости с ветром, я прижалась к её шее и зажмурилась. Летели мы долго, я задремала. Моль аккуратно опустилась на землю, я спустилась на берег моря, с неба светило солнце, было жарко, я разделась и огляделась, Моль указала мне на стоящий, на скале город.

— Мне туда?

Моль утвердительно замотала головой и ткнула мне мордой в карман, я достала иглу и осмотрела её, кобылка указала мне на грудь, я расстегнула куртку и посмотрела на свою грудь, игла засветилась голубым светом и втянулся голубым ободком в медальон.

— Практично, — прокомментировала я.

Моль я расседлала, лишнюю одежду спрятала, вместе с седлом, попрощалась с Молью, кобылка взлетела и спряталась в облаках. И направилась в сторону города. Городские стены встретили меня безмолвием, повторив подвиг Михея, забарабанила в ворота, те со скрипом открылись, на меня уставились несколько небритых харь, и обрадовались как родной. Со мной даже говорить не стали, схватили, быстро обрядили в красивый сарафан, вручили письмо, запечатанное сургучом, всем городом проводили к скале, дружно мне поклонились и скинули со скалы в море.

— Да гостеприимный город, — подумала я, прежде чем над моей головой сомкнулась вода, — хорошо хоть камень к шее не привязали.

Как только мои ноги коснулись дна я открыла глаза, и чего за меня парни переживали жива и даже дышу, или это какая-то форма смерти, ладно позже разберусь. Я осмотрелась в мою сторону плыла огромная рыбина, вернее сказать огромный светло серый монстр, с кучей зубов.

— Какая прелесть! — взвизгнула я, и обняв монстра стала его гладить, тот развернулся плавником вниз и подставил для чесания светло серое брюхо, — слушай, я тут к морскому царю в гости, проводишь? Очень нужно.

Рыбина задумалась потом развернулась ко мне хвостом и медленно поплыла, я поспешила за ней. Идти по дну было тяжело постоянно оттягивало назад, но вскоре я освоилась, сначала мы преодолели огромное поле с водорослями которые скрывали меня с головой, после были странные деревья с рыбками вместо птичек, а засмотрелась, рыбина подплыла и толкнула меня в спину.

— Может подвезешь, а то мы так будем сто лет добираться?

Монстр подумал и согласился, я запрыгнула и уже через некоторое время мы вплыли в грот стены светились зеленым светом, рыбина сбросила меня со спины и уплыла, махнув мне на прощание хвостом, я пошла вперед и вышла в огромную пещеру. В центре стоял каменный трон, на нем сидел колоритный мужчина в грязной тунике и нечесаной длинной боротой, которая путалась в водорослях, лежала возле моих ног. Приподняв ее я остолбенела из волос выпал краб и быстро убежал под ближайший камень. Стайка мелких рыбок шустро пробралась сквозь зелень волос, опустив вошла.

— Слушай ты чего царство то так запустил?

Мужчина встрепенулся.

— Ты кто? — спросил он меня.

— А вот, — и я протянула ему грамоту, — я умерла как-то неправильно.

— А жертва, да нормально всё, пока свиток ещё и вернуться сможешь, — отмахнулся от меня мужчина.

— Царь, а царь да что у тебя случилось?

Не думала, что такой вопрос вызовет такую реакцию, мужчина уронил косматую голову на руки и заревел.

— Да что случилось-то?

— Жены, жены мои пропали.

— Постой какие жены, у тебя их что много.

— Три, — шмыгнул носом мужчина.

— А давай теперь поподробнее.

— Встал утром вещи на месте, дети тоже, а их нет.

— Стой, дети где?

— К матери отправил, не должны они владыку в таком виде видеть.

— Пропали говоришь, не думаю, не одна женщина в здравом уме не бросит своих детей, при чем так неожиданно.

— Найди их, что хочешь для тебя сделаю, что хочешь подарю, любую службу сослужу.

— Мне нужна информация, где жизнь Кащея?

— Значит это правда что он умер?

— Да.

— Хорошо отдам, если жен вернешь.

— Когда пропали?

— Десять лет назад.

— Ничего себе, — почесала я макушку, — ты их искал?

— Обижаешь, все моря, океаны облазил, под каждый камень заглянул, нет их, и на землю они не выходили, я бы знал.

Я задумалась, и усевшись на камень подобрала ноги.

— Царь, а царь, может ты меня покормишь?

— Отстать видишь я в печали.

— Вижу, ты же царь слуги то твои где?

— Да нет слуг, как жены пропали, бушевал сильно, вот и разбежались.

— А эти, как их, жертвенные девы?

— То же нет.

— Убил?

— Зачем, нет их уже давно.

— Стоп, а когда последняя жертва была?

— Не помню, — задумался царь, — сейчас узнаем, Юркий позови мне последнюю жертву.

Юркая длинная рыбка, стремительно унеслась в пустоту. Мы молчали, царь думал о своем, я же дремала, сил просто не было. Рыбка вернулась следом пришла высокая женщина.

— Здравствуйте, — поздоровалась та.

— Здравствуй, скажи пожалуйста тебя когда в жертву принесли? — спросила я.

— Назад не вернусь, — подобралась та.

— Да и не нужно, ты на вопрос ответь, тебя когда в жертву принесли?

— Одиннадцать лет назад, — отозвалась та.

Царь нахмурился и кустистые брови грозно сошлись на переносице. Девица, испуганно вздрогнула и низко поклонившись убежала.

— Тебе не кажется это странным, тебе жертву каждый год приносили?

— Да.

— И тогда был год жертвы?

— Да, но мне было не до этого.

— Кажется кто-то на это рассчитывал.

— Царь Кирим, хороший царь и за 30 лет не разу не нарушил договор.

— А кто должен был стать жертвой?

— Сейчас глянем.

Морской царь достал список, просмотрев ухмыльнулся.

— Внучка царя Кирима.

— Вот тебе и ответ.

— Ну-ка посиди здесь, сейчас вернусь.

Морской царь исчез. Я задремала так и оставшись на том же камне. Вода стала темнеть, вернулся царь, когда я уже дремала.

— И? — спросила я.

— Говорит что ничего не знает, внучка сбежала, знаю что врет, но доказать не могу, а невинных даже мне под воду спустить не позволят, где же жемчужинки мои.

— Значит они в море, — тихо сказала я и задумалась, в голову пришла идея, бредовая, но что я теряю, они в море и могут быть только в одном месте где их царь достать не может.

— Царь, если ты пообещаешь больше не брать жертвы, я скажу где они.

— Клянусь больше ни каких жертв, так где они?

— У тебя чудо-юдо рыба кит есть?

— Есть, а причем здесь она?

— А как ты думаешь, где еще можно спрятать трех человек, чтобы ты не нашел, ты лучше думай кому надо тебя до такого состояния довести.

Царь задумался, я поняла, кого-то он уже подозревает. Его слова подтвердили мои опасения.

— Я с ним позже разберусь, а пока пошли, проверим твою идею.

Морской царь подхватил меня на руки вода забурлила вокруг меня пузырьками, и мы очутились возле провала уходящего вглубь, царь стукнул трезубцем и из глубины поднялась исполинская рыба, царь что-то сказал и рыбина открыла рот, мы вошли и стали углубляться во внутренности рыбы, царь стукнул посохом и он засветился голубым светом. Не знаю, сколько мы вот так шли, но тут случилось чудо проход расширился и мы оказали с огромной пещере, в середине которой на боку лежал корабль. Мужчина вскрикнул и кинулся внутрь, через мгновение он прижимал к груди и покрывал поцелуями трех разновозрастных женщин, называя их самыми нежными словами. Те млели при этом не забывая костерить мужа.

— Простите, — нарушила я идиллию, — мне бы домой, ты мне что-то обещал.

Царь посмотрел внимательно на меня.

— Я от своего царского слова не отказываюсь, жертв больше не будет и да, держи.

Он стукнул трезубцем, и из пустоты появилась небольшая шкатулка.

— На берегу откроешь, держи его возле сердца, если с добрыми намерениями поможет, если же нет, то прости меня девочка, и ещё нужна будет помощь зови, я у тебя в необъятном долгу.

Морской царь ударил трезубцем, и я зажмурилась, меня тряхнуло и тело сковал нещадный холод, я тут же открыла глаза, я стояла посередине двора, первый снег несмело лежал на пожелтевшей траве, передом мной возвышался терем Владимира, позади удивленно фыркнула Моль.

— Вот и прибыли, — сказала я поднимаясь на порог.

Марта, Вита и Арон, долго расспрашивали меня, обещали кинуть весточку мужчинам, я поставила шкатулку на стол, и открыв её увила небольшое яйцо черного цвета, аккуратно достав прижала его к груди. Да воображение у Кащея страдает. Вита дала мне холщевый мешочек, положив в него яйцо, я повесила на шею. Я уже несколько дней была дома, и ждали вестей от Влада и Барта, яйцо не подавало признаков жизни только временами светилось. Времени оставалось всё меньше и меньше, царства после смерти Кащея стали на грань войны, все хотели получить огромные и плодотворные земли, да ещё и молодая вдова, Василиса собрала огромное войско, это последняя весть которую я узнала, Барт приезжал на день и унес зеркало. Чего он боится? Зима пришла снежная, она замела все подступы к терему, за ворота не выйдешь, мужчины перестали нас навещать, неизвестность угнетала. Если бы не семья, которую, я стала считать своей, я бы сошла с ума. В одно снежное утро, когда зима уже перевалила за половину на улице захрапели кони и на землю спрыгнули уставшие Барт и Михей, молча пройдя в комнату и сели за стол. Никто ничего не спросил. Я немного постояла в дверном проеме и поняла, случилось что-то страшное, я знала, что они ничего не скажут. Устав ждать и измучив сердце, я поднялась в свою комнату и прижав к груди яйцо, поцеловав его, заплакала, слезы капали и просачивались сквозь оболочку, я плакала, плакала и молилась. Выплакавшись, я, наконец-то, забылась беспокойным сном, всё еще сжимая в руках яйцо. Звездочка на шее засветилась. Проснулась от визга Виты и попыталась встать, что мне не удалось, широко открыв глаза я онемела, мой взгляд уперся в черную макушку, а мое тело сжималось в сильных объятьях. Тоже завизжав, шарахнулась с кровати, из-под одеяла показался всклокоченный мужчина, мою комнату заполнили все члены семьи. Мужчина поднял голову и осмотрелся мутными чёрными глазами.

— Бог мой, — сказал Барт, — это же он.

Мужчина обвел собравшимся пустым взглядом черных глаз и посмотрев на меня заулыбался и сорвавшись с кровати заключил в крепкие объятья.

— Мама, — выдохнул он мне в волосы, я отмякла.

— Как это понимать? — спросила Вита, — Кащей? — неуверенно позвала она.

Обнаженный мужчина не отозвался всё ещё продолжая стискивать меня.

— Дорогая он как младенец, он не знает, кто он и я не понимаю, почему так получилась, так семейный совет на кухне, Михей, принеси одежду и одень его. Оля мы тебя ждем.

— Сейчас, — я попыталась отодвинуть мужчину, но тот только ещё теснее прижался ко мне.

В комнату вошёл Михей и свалив гору одежды на кровать.

— Ну что будем одеваться? — сказал он, оторвав от меня Кащея и посадив на кровать, я поднялась и пошла за ширму, чтобы одеться и так уж засветилась в ночнушке. Кащей тут же заплакал и рванулся ко мне.

— Тихо, тихо, — гладя его по голове говорила я, — я здесь.

— Мама?

— Здесь, я здесь.

Я посадила мужчину на кровать.

— Папа? — спросил Кащей, указав на Михея.

— Вот Влад обрадуется, — ухмыльнулся он, — дядя, — и коснулся своей груди рукой.

— Дядя? — переспросил Кащей.

— Дядя Михей, хороший, сейчас мы наденем носочки, — говорил он одевая мужчину, — Оль давай быстрее, это всё же твой сын.

— Михей, не издевайся, как вообще это могло получиться?

— Отец думаю, объяснит.

Спустившись в кухню, стол, был уже накрыл и все ждали только нас, Михей сел возле отца, Кащей попытался взгромоздиться мне на руки, но был ссажен возле меня, тут же надулся. Возил ложкой в каше и веселился. Завтрак прошёл в молчании все ели медленно пытаясь оттянуть разговор.

Первой не выдержала я.

— Как это получилось? — спросила я.

— Точно не знаю, просто ты очень хотела, чтобы он возродился. Я ничего не понимаю, так же как и вы все, по виду он взрослый, а так дитя дитем, да покорми ты его, — сказал Барт.

— Я не умею, — повинилась я.

— Смотри, — сказала Марта, отбирая у Арона ложку и набрав каши протянула мальчику, тут в мгновение посерьезнел и надулся.

— А за маму, — посмотрев, главами полными доверия на мальчика протянула Марта, Арон, посопел, но кашу съел.

Я посмотрела на веселящегося мужчину, собрав волю в кулак полезла отбирать у него ложку, хоть у мужчины и был разум маленького ребенка, силы бы хватило на троих, весело рассмеявшись Кащей поднял руку вверх, я обиделась. И сев ему на колени зло посмотрела в глаза.

— Ложку, — холодным тоном сказала я.

Губы мужчины задрожали и он заревел.

— Мама злая, — рыдая протянул он.

— Всё, всё, прости, — я прижала голову Кащея к своей груди и стала гладить по волосам, тот тут же успокоился.

— Я думаю, нам стоит дать ему новое имя, пока все не проясниться, — сказал Барт.

— Дар, я буду звать его Даром, — тихо сказала я.

— Красивое имя, — сказал Михей и улыбнулся.

— Дар, давай кушать, — мягко сказала я, забирая у него ложку.

Парень нахохлился, я набрала полную ложку каши.

— А за маму?

Парень посопел, но съел.

Вот так мы и ели за бабу Виту, за тетю Марту, за деду Барта, за дядю Михея, вот так мы и уговорили всю тарелку, Дар позевал и прижав меня к себе уснул. Барт с Михеем в этот же день снова улетели. Дни снова полетели, Дар быстро учился, за неделю он догонял один год, как говориться рос не по дням, а по часам. Арон тут же примерил на меня шкуру старшего брата, и на радостях стал учить Дара разным шалостям, мы, конечно, их ругали, но только для вида, но как можно сердиться на две перепачканные вареньем мордашки. Единственное, Дар не мог спать один, боялся темноты, плакал, звал меня и засыпал только когда сжимал меня с объятьях, поэтому он так и остался жить в моей комнате.

Луна медленно заливала мою комнату бледным светом. Мужчина вздрогнул и резко сел.

— Тихо, тихо, — сказала я, укладывая его назад, — всё хорошо, мама рядом.

Мужчина лег, и напрягшись стал всматриваться в темноту, глаза вспыхнули черным огнем и тут же потухли.

Утром прилетели Барт и Михей, так же молча сели за стол, все боялись, боялись спросить о Владимире.

— Ладно, пошли перед обедом в баню, а парни, накупаемся, — предложил Барт.

Все весело собрались, мы остались накрывать на стол, я ставила картошку в чугунке. В этот момент настишь распахнулась дверь, и влетел голый Арон.

— Дар с ума сошел, всё крушит, — выпалил он.

Я бросила чугунок и как была, выбежала на двор, подобрав полы сарафана, вбежала в баню, мужчины были прижаты к стене, в центре стоял Дар и держал над головой скамью, вокруг был пар. Глаза парня горели черным огнем.

— Дар, милый мой, это мама, — тихо сказала я, и подойдя в плотную и обняв его стала гладить по мокрым волосам, мужчина вздрогнул и уронил скамью.

— Он боится когда, кто-то касается его головы, садись.

Я посадила его на скамью и улыбаясь стала намыливать Дару голову, парень смотрел мне в глаза не отрываясь, мужчины очнулись и прикрылись кто чем мог, Барт тихо прошмыгнул к нам и завязал на торсе Дара полотенце, я несколько раз намылила и смыла голову парню.

— А теперь ты будешь хорошим мальчиком.

Глаза погасли.

— Мама, — произнес Дар обнимая меня.

— Всё, купайся с дядей Михеем и дедой Бартом. Я жду вас за столом, обещая, что будешь хорошим мальчиком.

— Дар, хороший, Дар любит маму.

Я улыбнулась и вышла. Вскоре к нам пришли все. Мы расселись за столом, все дружно пересматривались.

— Как служба? — невинный вопрос, а Михей вздрогнул так будто его ударили.

— Идет, тихонько.

— Владимира видел?

— Не довилось, мы на разных границах служим.

— Врет, дядя Михей, говорит не правду, — влез Дар.

— Дар ты поел, иди с Ароном наверх, можете поиграть в прятки.

Дар вздрогнул и схватив посадил меня к себе на колени прижался всем телом.

— Дар, будет с мамой.

— Малыш, подожди меня в спальне мне нужно поговорить.

Парень уткнулся мне в макушку, не меня не выпустил и сам не встал.

— Что твориться в мире, что вы скрываете от нас?

— Ничего, совсем, — стараясь казаться совершенно спокойным, сказал Барт, — Олия, пойми сейчас тебе лучше быть здесь, это для твоей же безопасности.

— Барт, говорите.

— Ладно, не знаю почему, но Василия объявила тебя в розыск, заплатит 100 золотых за любую информацию.

— Но почему она меня еще не нашла, ей достаточно просто посмотреть в зеркало.

— Здесь нет зеркал, так что есть шанс что она тебя не найдет, только вода может показать тебя, но пока на реке лед ты в безопасности, а там что-нибудь придумаем.

— А что с Владимиром, правду.

— Он в тюрьме.

Все вскочили.

— И вы просто ничего не предприняли?

— Мы не можем.

— За то можем мы, — сказала Вита.

— Это слишком опасно.

— Ха, даже ты меня не поймал, думаешь какой-то страже это по силам?

— Вита? — спросила я.

— В молодости я было лучшим вором в трех царствах, вот так мы и познакомились, я с собой Марту возьму, женщина меньше внимания привлечет, чем мужчина. Олия, справишься здесь без нас недельку.

— Постараюсь, со мной останутся Дар и Арон, с ними мне ничего не страшно. Ведь вы за мной присмотрите мальчики?

— Дар будет всегда защищать маму, — сказал парень, — Дар сильный.

Мы еще посидели, но всем понадобилось собираться мы разошлись по комнатам, Дар уже ставшим для него привычным жестом подтянул меня к себе.

— Мама боится? — спросил он мне в волосы.

— Да, боюсь, я такая беспомощная.

— Мама сильная, Дар будет рядом.

— Хорошо, спи малыш.

— Это ты малыш, Дар большой, это ты моя малышка.

Дар вздрогнул и голос изменился, стал более уверенным.

— Моя малышка, — повторил он, но я задремала и не видела как его глаза зажглись черными звездами, мужчина ухмыльнулся, и обняв меня заснул.

Утром выпал густой снег, Барт сказал что этот добрый знак. Все собрались быстро, Вита взяла свой набор, сложила всё в специальный мешок, женщины расселись по коням и взмыли в небо, мы помахали им вслед и зашли в дом. Я поставила на стол чугунок.

— Опять каша, — протянул Арон.

— Дар не будет кашу, — повторил Дар.

Я нахмурилась.

— Не ешьте, — согласилась я, — я старалась, ну раз вы не хотите.

Я встала из-за стола и вышла.

— Дар будет кушать, мама готовила для Дара.

— Ну ладно, — протянул Арон, — будем есть.

— Кто всё съест, получит баночку яблочного варенья, — отозвалась я из коридора, ложки застучали с удвоенной силой.

Несколько дней были спокойными, единственное, что изменилось, Арон перебрался в мою комнату, и теперь я спала зажатая между двумя мужчинами.

Утром третьего тихого дня я убирала кухню и выглянув в окно, оттепель и солнечные лучи играли на каплях сосулек, я засмотрелась и насторожилась, «мальчики» катались на реке. В сердце что-то защемило.

— Беги, срочно беги, — раскаленным железом пронеслось в голове.

Я вскрикнула и сползла на пол, я не когда не верила в предсказания, считала чушью, но сейчас поверила, сразу же.

— Мальчики, — выскочила я на порог, — быстро собираемся мы уезжаем. Дар седлай Моль, Арон, одежду, и только самое нужное.

— А мама? — испугался мальчик.

— Она нас найдет, мы должны бежать, просто поверь.

Дар оседлал Моль, я металась по комнатам собирая какие-то мелочи, потом взяв себя в руки, взяла свой походник и кинув туда несколько вещей мальчишек поспешила на двор. Моль округлившимися глазами смотрела на меня.

— Прости, девочка, я знаю, что вес приличный, но у нас нет выбора. Ты сможешь бежать?

Моль обреченно вздохнула и храпнув мне в челку подставила бок. На порог выскочил Дар держа в руках меч.

— Оставь его Моли и так тяжело.

Дар вцепился в меч мертвой хваткой и замотал головой.

— Дар войн, он будет защищать.

— Беги, быстрее, — снова в мозгу. — Так, Арон садись ближе к гриве, затем Дар, потом я. Дар не спорь.

Мы расселись, было неудобно, и мне пришлось вцепиться в куртку Дара, Моль захрапев взяла с места хорошую рысь. Снег был глубокий и вскоре Моль перешла на шаг я спрыгнула в снег и пошла возле с другой стороны от лошади шел Дар, его ладонь накрывала мою. В последнее время я стала замечать перемены в мужчине, он наблюдал за мной, когда думал что я не вижу, стал более задумчивым и его ночные объятья стали более сильными, но при этом какими-то теплыми, другого определения я пока найти не могла. Позади полыхнуло и я поняла, что гостеприимного дома больше нет. Нужно бежать. Только куда.

— А давайте в летнем доме заночуем? — вдруг сказал Арон. — Правда далеко дня два идти. Он на берегу озера, там очень красиво.

— Подойдет, Арон, можешь провести?

— Конечно, только по обрыву.

— Давай, ты теперь наш провожатый.

Мы сделали небольшой круг и спустились в овраг по обе стороны росли низкие сосны их ветки сплелись и засыпанные снегом образовали проход. Солнечные лучи пробиваясь сквозь снежную корку, играли маленькими радугами, снега было мало и поэтому идти было легко. Мы шли медленно и тут где-то за спиной раздался странный звук, снег осыпался и на тропу приземлились пять огромных грязно серых волков. Дар едва осязаемым движение закинул меня в седло и запрыгнув за моей спиной рванул поводья, Моль взяла в галоп.

Мы не уйдем от них, Моль уже надрывно дышит. Мои мальчики, надеюсь они простят меня. Я резко вывернулась из-под руки мужчины и упав покатилась по снегу под лапы преследующим волкам. Моль по инерции пронеслась несколько метров прежде чем Дар успел её остановить. Волки взвыв кинулись к нежданной добыче. Я закрыла голову руками и закрыла глаза. Воздух прорезал свист сменившийся воем волка, к нему присоединился еще один и ещё, я дрожала боясь открыть глаза.

— И что же ты творишь?

Я запрокинула голову, надо мной стоял мужчина его глаза светились черным светом, куртка была в пятнах крови, вокруг части от волков, а Дар закинув меч на плечо безразлично осматриваясь.

— Ну ты и крутой, — разорвал тишину крик Арона.

— Дар, — не уверено позвала я, глаза мужчины потухли, он выронил меч и схватив меня в охапку заплакал. — Все хорошо, — гладя его по волосам успокаивала я, — ты молодец.

— Дар испугался, мамочка.

— Пойдем, нам нужно ехать, ты молодец.

Путь занял чуть больше времени, видно медвежонок плохо разбирался, на пятый день мы вышли к берегу заснеженного озера. Дом был небольшой всего две комнаты, мебели никакой, но как выяснилось медведи запасливые, в подвале много картошки, солений, до лета дотянем легко. Спать пришлось на полу, на сваленных в кучу еловых ветках. Как только мы переехали в новый дом, Дар стал вести себя странно, особенно по ночам, он уже в открытую отодвигал от меня медвежонка.

— Дар, хватит, — сорвалась я, попытавшись притянуть Арона к себе.

— У женщины может быть один мужчина, — на что мне ответили и перекинув через себя лег между мной и Ароном.

Вот ведь собственник и не поспоришь. Ладно потом разберусь. При этом днем мальчишки мирно уживались вот и сейчас носились в догонялки по ледяному озеру. Я сидела у окна и улыбалась смотря на их возню.

И тут Арон взмахнул руками и исчез, я сорвалась не когда не думала что умею так быстро бегать, и прыгнув в ледяную воду, схватила мальчика за волосы рванула вверх, ноги сковало льдом и меня потянуло ко дну, сильным рывком вытолкнула Арона на лёд, стала тонуть. Дар прыгнул в воду и выволок меня на лёд, и подняв меня на руки по дороге подхватил Арона за шкирку внес нас в дом. Быстро переодевшись в сухую одежду, мы сидели и пили чай. Дар напрягся и напряженно стал всматриваться в окно, я тоже напряглась и встала.

— Мальчики в погреб, быстро, — тихо сказала я.

— Дар, останется с мамой.

— Арон уже большой он обещал маме защищать братика и тетю.

— Я здесь старшая и вы обещали меня слушаться, — прошипела я.

За окном стала сгущаться тьма, и в это мгновение как будто сильный ветер ударил в дом, выбивая окна и сметая всё на своем пути. Дар метнулся к нам и загородив меня и Арона собой, рассмеялся.

— Мор, она наслала на нас мор, вижу не сильно тебя любят.

— Не понимаю, — прошептала я.

— Смотри.

Дар поднялся в полный рост и что-то прошептав, сжал кулак перед собой, тьма, задрожала и осыпалась черным пеплом.

— Слаба она против самого Кощея Бессмертного идти, — зло сказал он отряхивая руки, — собирайтесь мы домой едем.

— Мы остаемся здесь, — поднявшись сказала я.

— Я разве спросил? — одарив нас ледяным взглядом горящих черным огнем глаз, сказал Кощей.

— Мы не твои слуги, — почему я злюсь.

— Ты забываешься, мы возвращаемся в моё царство, не заставляй повторять мне тебе простые вещи по несколько раз.

Я испугалась, передо мной был не Дар, не Кащей которого я помнила, сейчас напротив, стоял злой колдун из легенд, Кощей Бессмертный, сердце больно сжалось. Моего решения мужчина ждать не стал, просто схватив за руку и выволок на двор, перед крыльцом бил копытом и тряс гривой Огненный. Конь не узнал меня, клацнув возле моей протянутой руки зубами, зарычал, Арон вцепился мне в талию. Кощей легко закинул меня в седло и бросил мне на руки Арона, уселся впереди. Конь зарычал и прыгнул, через минуту мы стояли перед воротами столицы, Кощей въехал в город, я видела как радуются люди, они кланялись в пояс, царь ехал, гордо подняв голову и снисходительно кивал в ответ. Когда мы въехали в царский двор с крыльца стала спускаться Василиса, Кощей спрыгнул с коня, снял нас и поспешил на встречу к побледневшей женщине.

— Дорогая моя, — сказал он, обнимая Василису, — насколько я помню, я умер раньше, чем исполнил свой супружеский долг, но я думаю, мы наверстаем, — доверительно сказал он ей на ухо, но так чтобы слышали все.

Я увидела, как Василиса пошла багровыми пятнами, и почему-то зло, посмотрела на меня.

— Мне пора, много еще работы, Арон идем, я покажу тебе свою комнату.

Нас не задержали, бросив вещи на кровать, я пошла искать Матрену, встречающиеся люди, по непонятным мне причинам, отводили взгляд, я не выдержала.

— Где Матрена? Да почему вы все молчите?

— Кто это?

В белом фартуке стоял маленький кругленький мужчина, напоминающий по форме колобка.

— Служка, она при хозяине еще работала, вот вернулась, — услышала я за своей спиной.

— Я Арий, новый повар, а ты хватит прохлаждаться, иди, работай.

— Где Матрена?

— Умерла она, — тот же голос сказал мне.

Я вздрогнула, заглушив рвущийся из груди крик, подхватила ведра и пошла набирать воду.

— Мелкий работать, если хочешь есть.

— Он совсем мальчишка ему только семь лет, — возмутилась я.

— Хочешь сказать, что он есть не хочет?

— Я смогу его прокормить.

— Не стоит, я буду работать. Что делать?

— Дрова принеси.

Когда народ узнал о возвращении царя, был объявлен трехдневный праздник, люди вышли на улицу, восхваляя и прославляя царя. Про наше существование он просто забыл. Мне удалось выяснить, что Матрена не просто умерла, она покончила с собой, поэтому была похоронена за дворцовыми стенами, вырвавшись с кухни, я выйдя за крепостную стену купив маленький букет, я долго бродила по окраине пока случайно не наткнулась на её могилу, только небольшой крестик с именем я подошла к небольшому холмику, опустилась на колени.

— Прости меня, — сказала я, положив цветы.

Я не знала, что ещё можно ещё сказать, да и нужны ли сейчас слова, странно, когда я шла в голове было очень много разных мыслей, сейчас там была пустота, я постояла ещё немного кутаясь в тонкую куртку на пронизующем ветру, вернулась. Владимира в тюрьме не было, за день до нашего возвращения, там случился обвал, и многие погибли, но я была уверенна, он жив. Просто знала.

Царь Кощей, отменил множество указов Василисы, и казалось, зажил мирной жизнью, но только я знала, что это не просто так он часто едва заметно ухмылялся уголком губ, и это меня пугало и настораживало. Василиса ходила с высоко поднятой головой, но почему-то с паническим страхом в глазах. Меня заваливали работой, к глубокой ночи я уже не стояла на ногах, Арон часто спрашивал, почему мы до сих пор и всё это терпим, но ответа на его вопрос у меня не было, я и сама не понимала, почему я до сих пор здесь. Уставшая я просто упала в свою комнату и не раздеваясь забралась в кровать.

Я спала, прижав к себе Арона сжавшись в комочек, и накрывшись тонким одеялом. Арий, перестал отапливать жилые помещения, считая это простой тратой средств, поэтому мы мерзли, шел последний месяц зимы. Кощей проходя мимо заглянул в открытую дверь и небрежным движением накинул на нас царскую мантию, пошел дальше.

Я проснулась от гневного крика Ария, он схватил меня за волосы и поволок на двор, кинул меня на промерзшую землю, стал бить. Мужчина бил меня ногами, я закрыла руками голову, единственное, что я могла тихо скулить, я слышала, как Арон пытался вырваться и рычал. Я не понимала почему, за что?

— Что здесь происходит? — услышала я властный голос.

— Ваше величество, — залепетал Арий, — мы задержали воровку, она украла царскую мантию.

Кощей больше ничего не сказал, он, молча, подошел к одному из слуг, тот склонился в почтительном поклоне, протянув сложенную мантию, я подняла окровавленное лицо. Царь взял мантию небрежно, двумя пальцами и брезгливо бросил её на мою голову. Больше не говоря ни слова, удалился. В полной тишине все стали расходиться, Арон подбежал ко мне и сжал в объятьях.

— Всё хорошо, всё хорошо, — повторяла я.

— Олия, царь хочет, чтобы ты прислуживала ему, — услышала я сквозь шум в ушах.

Я поднялась и стерев с губ рукавом кровь, пошла, в руке отозвалась тупая боль, я взяла поднос одной рукой, и поставила его на прижатую к груди другую. Вошла. В тронном зале кроме царя, Василисы и охраны по краям никого не было. Аккуратно поставив поднос, я стала расставлять блюда.

— Что с рукой? — как бы невзначай спросил Кощей.

Мне показалась, что по губам Василисы пробежала едва уловимая улыбка.

— Упала, — отозвалась я, будто он не знает.

Кощей резко схватил меня за руку и потянул на себя, я вскрикнула от боли и упала на колени.

— Сломана, — сказал Кощей, отбрасывая меня, — в таком состоянии работать, не сможешь. Казнить.

Стражники подлетели ко мне и подняли с пола.

— Поставить, отпустить. Повара, — добавил он, — ко мне.

— Ваше величество, — шаркнув ножной, поклонился царю Арий.

— Казнить, — повторил он. — Олия села, по какому праву ты поднял руку на мою собственность.

— Царь прости, я думал, она украла твою мантию, это все видели, она ей была накрыта.

— И ты решил свершить самосуд?

— Прошу, царь Кощей не нужно, — сказала я поднимаясь.

— Олия я велел тебе сесть, я даю тебе время до заката, потом спущу собак, успеешь добежать до границы, свободен. Время пошло.

Мужчина сорвался и побежал, я поднялась.

— Куда? — спросил Кощей.

— Мне нужно работать.

— Царевны не работают.

— Я не царевна, моего царства больше нет, оно теперь твое, ты ведь знаешь об этом.

— Царство легко возродить.

— Ты можешь вернуть мне земли, но не можешь воскресить людей живших на них. Так что мне от тебя ничего не нужно, так было раньше, так будет и впредь.

Я поднялась и вышла, всё же царская гордость, будь она не ладна, есть во мне. Я шла, с высоко поднятой головой, а по щекам тихо текли слезы, я слишком расклеилась, наверное, это от боли, я не знала, что случилось с моим отцом и нянюшкой, но я точно знала, что войско Иральда разрушили мою столицу. После возвращения зеркал в замке не было, я нашла только один осколок в конюшне и спрятала его среди своих вещей, в царские покои ход мне был закрыт, да я и не стремилась. Поэтому уже давно ничего не знала, а слухам я старалась не верить. Я не верила, что в разрушении моей столицы замешена Василиса, я даже не допускала мысли, что такое может быть. Я зашла в свою комнату и упав на кровать, тихо заскулила от боли. Вдруг я почувствовала холод, скользящий по моей руке, я резко открыла глаза.

— Лежи, будет немного больно, лечение не моя сильная сторона.

Холод распространился по телу, забирая боль.

— Всё больше ничего не болит, — сказала я, пытаясь встать.

— Спи, я даю тебе выходной, — сказал Кощей выходя.

С этого дня моя жизнь превратилась в сплошной кошмар, кто-то смешал с моей одеждой горюн-траву, тело покрылось огромными зудящими ожогами, в еду было подсыпано рвотное средство, потом был яд, голова болела несколько дней, не думала что у меня такой сильный хранитель, я с трудом, но выкарабкивалась, цепляясь за последний шанс и упорно ползла к жизни. Последней каплей стало нападение ночью и удар ножом в спину. Несколько недель я была награни, иногда мне казалось что я слышала смутно знакомый голос, но потом все пропадало. Сколько я так провалялась я не знаю, очнулась в комнате на подставке светился магический кристалл, положив голову на край кровати и сидя на полу, спал Арон.

Я потянула его к себе на кровать, тот тут же проснулся.

— Ложись, простынешь, — тихо сказала я.

— Я же медведь.

— Тогда погреешь меня.

Мальчишка рассмеялся и залез к стене, нежно прижав меня к себе.

— И сколько мне тебя можно гонять? — услышала я знакомый голос.

— Где хочу там и сплю и с кем.

— Ты у меня поговори ещё.

— Ребят я спать хочу, давай те вы поругаетесь завтра, — подала я голос из-под одеяла.

— Хорошо, тогда подвинься.

И кровать заскрипела под весом тела.

— У тебя чего, своей кровати нет? — возмутилась я пытаясь устроиться удобнее на узкой кровати.

— Он тут каждую ночь обитает, — просветил меня Арон.

— Я уже взрослый мужчина и тоже где хочу там и сплю и с кем. Я вот с кроватью действительно нужно что-то делать.

— Или просто кое-кому уйти на пол, — поддернул мальчишка.

— Точно, животные на пол.

— Щас, — раздалось возле стены.

— Сейчас оба уйдете, если не замолчите. Кощей ты вспомнил прошлую жизнь?

— Вспомнил многое, но есть еще пробелы, воспоминания приходят кусками, но главное я вспомнил тебя. Правда иногда воспоминания теряются, чувствую себя странно будто не я, или не совсем я.

— Кащей ты выяснил, кто покушался на мою жизнь.

— Нет, — отозвался тот.

— Хоть я и не различаю ложь, но чувствую, когда мне врут.

— Давай те спать, я тоже устал.

Утром я проснулась, в окно заглядывали первые весенние лучи, я радостно заулыбалась и аккуратно потянулась.

— Олия, — влетел Арон, — Кощей Василису казнить собирается.

— Василису, — я вскочила, спину пронзила боль, — за что?

— За тебя, ну и за измену трону и царству, это уже официальная версия.

— Бежим.

Закутавшись в царскую мантию, именно она попалась мне под руку, мы выскочили во двор, народу было немного, на помосте стоял палач, царь Кащей, нет не Кащей, а Кощей Бессмертный. Глашатай громко зачитывал приговор. Палач одной рукой держал топор, другой бледную девушку. Я разозлилась и прорвавшись сквозь толпу взобралась на помост.

— Ошалел совсем, — взревела я.

— Олия, по какому праву ты вмешиваешься?

— Отпусти, как ты вообще можешь она же твоя жена.

— Я жду ребенка, — тихо сказала Василиса.

— Значит, ты признаешься в измене.

— Да о чем ты вообще, как у тебя рука поднимется на свою жену и своего ребенка.

— А кто сказал, что это мой ребенок, — сказал Кощей, склонившись ко мне.

— Вы женаты от кого еще может быть ребенок.

Мужчина на мгновение прикрыл глаза.

— Я вернулся домой месяц назад, мы поженились три месяца назад, а её срок почти пять.

— Это ты несешь чушь, ты её муж значит, и ребенок может быть только от тебя.

— Ты, правда, не понимаешь?

— Прекрати, отпусти её, немедленно.

— Ты смеешь приказывать царю? — взревел мужчина.

— Если больше никто не может поставить тебя на место, то это сделаю я, и не забывай я тоже царевна, хоть и без царства.

— Забудешь с тобой. Что я получу в ответ за её свободу.

— Проси что хочешь.

— Не пожалей.

— И не надейся.

— Хорошо, — тихо сказал мужчина, — я царь Кощей Бессмертный отрекаюсь от своей жены Василисы, и не рожденного отпрыска, и ссылаю её в дальний монастырь в пустынных землях.

Василиса упала на помост и заплакала.

— Не смей, — рыкнула я, — помогите, кто-нибудь, — простонала я.

С неба ударила молния, и на помосте оказался прекрасный белоснежный конь, люди замерли и перестали двигаться.

— Звала? — спросил он.

— Да, увези Василису в безопасное место.

— Ты об этом не пожалеешь?

— Прошу.

— Надеюсь, ты знаешь что делаешь.

Конь опустился на одно колено. Я помогла залезть на него Василисе.

— Он отвезет тебя в безопасное место, где Кощей тебя не найдет. Всё будет хорошо. Береги себя.

— Какая ж ты все же дура, — зло сказала Василиса, когда конь уже взлетел.

Народ ожил и загалдел, мантия сползла я повернулась к Кощею и увидела, как мужчина побледнел и только сейчас я почувствовала, как по спине течет что-то теплое и снова потеряла сознание. Когда снова очнулась я лежала в просторной комнате вокруг меня хлопотали несколько женщин, Арон сидел с ногами в удобном кресле и довольно щурился, увидев, что я пришла в сознание, заулыбался, я улыбнулась в ответ и крепко уснула. Здоровье возвращалась ко мне огромными прыжками, через неделю я могла уже вставать, через две ходить, а через три бегать.

Я сидела в комнате, Арон сидел в моих ногах.

— Я всё равно не понимаю, почему Кощей решил, что ребенок не от него, они же в браке, а когда двое состоят в браке ребенок может быть только от мужа.

— Он говорил что-то про сроки?

— Какие сроки? — спросила я.

— Ну когда ребенок должен родиться.

— Ребенок рождается, когда бог дает, — заявила я.

— Не думал что ты такая темная, — в дверях стоял Кощей.

— Я не темная, — обиделась я.

— Да, мы же царевна.

— Причем здесь это?

— Ну и откуда, по-твоему берутся дети? — спросил мужчина.

— Ты думаешь, я совсем ничего не знаю, из живота женщины.

— Правильно, я как они в животик попадают.

Я задумалась.

— Нянюшка говорила, что в животик жены ребенка вкладывает муж.

— Даже сказать нечего, — сказал мужчина, но его глаза предательски смеялись, — и как он это делает?

— Да откуда мне знать, нянюшка говорила, выйдешь за нормального мужика замуж, он тебе всё объяснит. А ты знаешь?

— Я мужчина, конечно знаю, могу книгу дать почитать о том, как мужчины детей вкладывают.

— А разве есть такая книга? — загорелась я.

— Сейчас принесу.

Кощей принес книгу в кожаном переплете и положив мне её на колени расселся в моих ногах рядом с Ароном, я погрузилась в чтение, было ничего не понятно, какие-то странные картинки, фразы.

— И будет сие действие сопровождаться болью небольшой и кровью малой, — эту фразу я прочитала несколько раз про себя, а потом вслух, — что это значит? — спросила я Кощея, потому что Арон точно не знал.

И тут мужчина смутился.

— Так погорячился я с книгой-то, лучше тебе всё женщины объяснят, по своему, по-бабски.

Я нахмурилась и искренне обиделась, ладно потом отыграюсь. После изгнания Василисы, царь Кощей Бессмертный, ужесточил законы и распустил армию, чем поверх в шок всех соседей, я как царевна была знакома с правильными законами управления государством, и четко знала, что царство без армии обречено на захват более сильным, на что он рассчитывал. Кощей молчал и только зло ухмылялся, когда никто не видел. Нас перевели в покои рядом с Кощеевыми, чем возвели меня в ранг любовницы царя, меня стали ненавидеть, ещё больше, считая, что именно я виновата в изгнании Василисы, это я наговорила на царицу, чтобы заполучить её место, поэтому люди, которых я совсем не знала, пытались насолить мне через Арона. Медвежонок не жаловался, вел себя как настоящий мужчина, но я то догадывалась через что ему приходиться проходить. Если я пыталась вмешаться, становилось ещё хуже. От Владимира, отца и остальных вестей не было, и неизвестность пугала меня больше чем открытое презрение дворни. Кощей последнее время странно себя вел, он заставил меня присутствовать на всех встречах с царями других царств и чего-то ждал, так же он основательно обосновался в моей комнате, чем еще больше укрепил расползающиеся слухи. Кощей ждал, ждал терпеливо и можно сказать фанатично.

— Время, — сказал он, — выползая из-под одеяла, — вставайте засони, сегодня всё решиться.

Я поднялась и послушалась, через час мы были готовы царь Кощей сидел на троне, мне отвели место возле его ног, Арон, стоял за троном ближе к стене. В тронном зале помимо нас, приближенных царю лиц присутствовали восемь царей соседних царств. Кощей произнес приветственную речь, собрание шло как обычно и тут случилось невообразимое, царь Рилис, стоящий ближе всех выхватил нож и кинул в Кощея вслед за первым ножом полетели ещё семь и все воткнулись в грудь, я закричала и увидела, как Кощей завалился на бок и стал сползать с трона. Я задрожала и подскочив попыталась подхватить падающее тело. Цари выхватили новые ножи, я попыталась закрыть собой Кощея, но меня просто оттеснили за спину, я открыла глаза и увидела, что стою за спиной Кощея, а тот спокойно выдернул из своей груди ножи и бросил их себе под ноги.

— Вот и повод, — обрадовался он, — Олия тебя не задело.

— Нет, — выдавила я из себя, — ты как? То есть Вы.

— Лучше всех, — радостно отозвался он, — вы бы заслужили прощения, если бы напали на царя Кощея, но вы покусились на колдуна Кощея Бессмертного и его царство.

Мужчина развел руки в стороны и к его пальцам потянулись едва заметные нити, воздух наполнился холодом, я нервно поежилась и прижав к себе Арона. Никогда не знала что холод может быть таким обжигающим, я нервно задрожала пол разверзся и на поверхность стала выползать черная вязкая жидкость, из которой стали подниматься скелеты, они накинулись на царей и стали утаскивать их в жижу, а задрожала и стиснув мальчика стала оседать на пол, Арон попытался меня поддержать. Для Кощея перестало существовать всё вокруг, черная жижа с копошащимися в ней скелетами, потянулась по замку, нужно было что-то делать, собрав всю свою волю в кулак я поднялась и сделав несколько шагов на дрожащих ногах, подошла к Кощею со спины и обняла его.

— Успокойся, пожалуйста, ты меня пугаешь.

— Олия, — мужчина, сжал мои руки своей, — я долго ждал этого момента, когда-то вся эта территория принадлежала мне и я хочу вернуть себе своё царство. Ты будешь со мной?

— Нет. Я тебя боюсь.

— Я не трону тебя, сейчас всё закончиться, закрой глаза.

Жидкость выползла из замка и исчезла под землей, всё ещё дрожа, я высвободила руки из захвата мужчины и поддерживаемая мальчиком ушла в свою комнату.

— Арон, — сказала я, успокоившись, — мы должны с тобой найти склеп Кащея и попытаться вернуть, чего бы этого не стоило.

— Почему?

— Не думаю, что он остановиться, если захватит соседние царства и королевства, тот кто вкусил вкус крови не останавливается, его могут остановить только другие, ты ещё мал и не понимаешь, сколько грязи в войне, гибнут те кто не должен. Арон, ты ведь знаешь где его склеп?

— Не совсем, но я слышал, как на кухне говорили, что царя похоронили под храмом, хотя многие не верят, раз он вернулся.

— Переодевайся, бери пару кристаллов и пошли.

— Почему сейчас?

— Сейчас самое лучший момент пока Кощей с ними разбирается, у нас есть время. Главное чтобы он нас не застал.

— А что будет если поймает?

— Лучше об этом не думать, пошли к храму.

Мы бежали по пустынным улицам, костлявые руки выскакивающиеся из-под земли, вздрагивали почувствовав меня и снова уходили под землю, столица вымерла, даже снующие животные пропали, стояла гнетущая тишина. Мы вбежали в открытые двери храма. Здесь царила всё та же тишина.

— Арон оставайся здесь, будешь меня прикрывать, если что свисти.

— А как же ты?

— Храмы устроены все одинаково, так что где вход в склеп я приблизительно знаю. Если к вечеру не вернусь, беги из дворца, ты взрослый справишься.

Мальчик зло засопел, сдерживая слезы.

— Я буду ждать, — твердо пообещал он мне.

— Милый мой, — потрепала я его по вихрастой голове и убежала.

Вход в склеп, как я и предполагала оказался за алтарем, захватив факел с магическим кристаллом я стала спускаться по вырубленной в горной породе лестнице, та шла резко вниз, в некоторых местах приходилось перепрыгивать, так как многих ступенек не было. Как я буду подниматься назад старалась не думать. Лестница резко оборвалась, и я оказалась на небольшом пяточке, над пропастью на цепях висел каменный гроб, к нему вела сплетенная из цепей лестница.

— Мамочка, моя, как же страшно, — тихо сказала я и посмотрела вниз в пропасть, голова мгновенно закружилась, — я смогу.

Поставив факел в подставку, вздрогнула, как вдруг от одного факела по цепочке зажглись еще несколько и пещера засверкала в своде светились несколько просто огромных кристаллов. Я несколько раз глубоко вздохнула и сосредоточившись сделала шаг на лестницу, уцепившись взглядом в гроб как в якорь и медленно пошла. Я шла, молясь про себя всем богам. Последние метры стоили мне титанических усилий, рванувшись из последних сил, я упала на гроб. И тут внизу тоже зажглись кристаллы, и гроб стал просвечиваться, в нем явно проступили очертания тела, я уперевшись в одну цепь и мертвой схваткой вцепившись в другую, стала сдвигать крышку, я справилась. Крышка полетела вниз, в гробу лежал Кащей, его лицо было совершенно спокойно и безмятежно.

— Спит он тут, а там, — и я разревелась, захлебываясь слезами, стала теребить его за плечи.

— Я по мне ты так не плакала, — раздалось над моим ухом.

Резко подняв заплаканное лицо я встретилась с совершенно ледяным взглядом Кощея, замерла, и еще сильнее вцепилась в воротник. Мы молча буравили друг друга глазами, Кощей сдался первым и потянулся ко мне, я задрожала, на груди Кащея вспыхнула цепь и ударила в грудь Бессмертному впечатав его в стену.

— Даже так, — отозвался Кощей и вытянув вперед руку захватил луч и стал продвигаться вперед.

— Я не кому не отдам то что принадлежит мне, даже тебе, — он двигался медленно, но уверенно.

Поравнявшись с гробом он схватил за ворот рубахи и порвал его, гроб задрожал и Кащей вздрогнул я отпрянула и вывалилась, полетев вниз, я даже не испугалась, просто закрыла глаза приняв неизбежное.

— Так легко ты от меня не отделаешься, — я была прижата к груди Кощея, он держал меня одной рукой, в другой извивался и шипел оберег, мужчина рассмеялся и закинул его в гроб, сделал какое-то непонятное мне движение рукой и гроб вспыхнул черным пламенем из огня вырвались разноцветные бусины, они впечатались в грудь Бессмертного оставив легкий след.

— Нет! — закричала я пытаясь вырваться.

— Свет может принять только одного Кощея и сейчас это я. Кощей только один так было всегда так будет и сейчас это закон установленный богами и не смертным его менять.

— А ты значит бог? — разозлилась я.

Кощей грустно, или мне показалось, едва заметно ухмыльнулся.

— Даже если и так, что ты будешь делать?

Я замерла с ужасом смотря в его совершенно спокойные глаза.

— Боги не живут с людьми, они на небе.

— На небо меня не пускают, а вот под землей…

— Ты Велес? — испугалась я.

Мужчина только ухмыльнулся. Легко сделала шаг и мы стояли на небольшой площадке в окружении магических факелов.

— У меня много имен, выбирай какое нравиться.

— Разве имя делает человека? — разозлилась я, — ты убиваешь всех кто мне дорог. Почему, почему ты это делаешь?

Я сползла к его ногам, заливаясь слезами.

— Что ты хочешь услышать? Я такой как я есть и не собираюсь меняться. И тебе придётся с этим смериться.

— Я не должна, нет я не хочу, я не буду, ты меня не заставишь, — гордо вздернула я подбородок.

— Уверена? — и не каких эмоций в голосе, — проверим. Убить.

Я затравленно огляделась из пола потянулась черная жижа, она булькала, взрываясь пузырями небольшая пещера наполнилась ядовитым газом, и тут из жижи показалась голова мальчика.

— Арон! — закричала я рванувшись к пареньку, но Кощей мою руку не выпустил и я снова упала к его ногам.

— Я тебя ненавижу, — сказала я срываясь на рыдание.

— На сколько? — услышала я над своей головой.

— Что на сколько?

— На сколько ты меня ненавидишь?

Я подняла злой взгляд на мужчину и выпалила.

— Я буду пытаться убить тебя, столько сколько дышу.

Мужчина ухмыльнулся, только краешком губ.

— Меня это устраивает.

И подхватив меня на руки вступил в пустоту, через минуту мы стояли перед алтарем.

— Священник, — сказал Кощей, ходя он и не повысил голос, но стены задрожали, и к нам подскочил дрожащий мужичок.

— Обвенчай, — отдал приказ Бессмертный.

— Я не согласна, — разозлилась я.

— А я разве спрашивал, — снова ухмыльнулся Кощей, — выполняй.

— Без моего согласия брак будет не действительным, боги не допустят, — сказала я.

— Ты забываешь кто я.

Он рывком поставил меня подле себя, священник что-то испуганно залепетал, но Кощей его даже слушать не стал, просто сверкнул глазами, и священник дрожа стал нас венчать, я зло ухмылялась.

— Согласна ли ты девица стать женой.

— Нет, — злобно огрызнулась я.

— Согласен ли ты молодец стать мужем.

— Да.

Была тишина, я подняла на Кощея торжествующий взгляд, но он мне в ответ только улыбнулся и тут вокруг нас заискрился золотой свет и на наших запястьях возникли брачные браслеты. Я вскрикнула и упав на каменный пол попыталась стянуть их с руки, но у меня ничего не получалось, я закрыла глаза и несколько раз тяжело вздохнула, сдерживая злость.

— Держи подарок, — услышала я голос Бессмертного и подняла на него глаза.

Кощей выдернул из-под земли мальчишку и кинул мне его на руки. Я прижала Арона к груди и дрожа пролепетала.

— Спасибо.

— Не стоит у нас еще сегодня брачная ночь, иди, готовься.

Я внутренне похолодела, мальчик сжал меня в объятьях.

— Отпусти Арона, — попросила я.

— Я его не держу, он сам решает, захочет уйти, свободен, только он как собачонка будет у твоих ног сидеть.

Кощей развернулся и исчез, мы остались сидеть обхватив друг друга.

— Арон, — тихо сказала я, — ты должен бежать, нет, не перебивай, просто выслушай, я понимаю, что ты ещё совсем маленький, и от этого мне ещё страшнее, но если ты останешься, Бессмертный будет иметь возможность влиять на меня, и это мне не нравится. Ты должен добраться до своих и они обязательно меня спасут, и тогда мы отомстим. Арон, скажи да, мне и так тяжело, пойми меня.

— Я все понял, я найду и приведу деду и остальных, а они обязательно тебя спасут.

Мальчик приобнял меня и выпустив из объятий, убежал даже не обернувшись. Я терла злые слезы по щекам и скулила. Резко поднявшись я отправилась в свою комнату, войдя в горницу, я резко переоделась в штаны и холощеную рубаху. Собрав силы я подвинула стол к двери, свалила на него всё что смогла — достала, придавила стульями, потом придвинула два сундука, выкинув из них всё на пол и снова закидав все обратно, шкаф и кровать мне не поддались, но так сойдет дверь не открыть. За стены стало опускаться солнце, я несколько минут смотрела в окно, потом дрожащими руками вытащила из медальона стилет и стала ждать мужа.

Муж, как же странно это звучит, но если я не согласна, это ведь значит что я не замужем, но почему же тогда боги одобрили наш брак, ведь браслет это подтверждает, ничего скоро я стану вдовой, вот тогда и всё наладиться. Боги, когда же успела стать такой злой, что со мной, я не хочу, не хочу.

Прижав иглу к груди и стала ждать, облокотившись на кровать, я сильно устала, глаза стали слипаться, но я держалась, а потом просто пустота.

— Да не так я себе представлял первую брачную ночь, — раздался спокойный голос Кощея, мгновенно проснувшись я вскочила и выставила иглу перед собой и только потом открыла глаза.

Вот ведь все же уснула.

Я обвела взглядом совершенно чистую горницу, вся мебель стояла на своих местах, вещи разложены аккуратно на своих местах, я же была накрыта теплым одеялом.

— Хорошая вещь, решила мне подарок преподнести по случаю свадьбы.

— Это смерть твоя, — сказала я, хотя голос предательски дрожал, да и ноги держать отказывались.

— Ударишь? Что же, как мне говорили жену нужно уважать.

Кощей расстегнул ворот рубахи и порвал её обнажив грудь, сделал шаг в мою сторону и уперся грудью в иглу.

— Бей, — сказал он, смотря мне в глаза, — прямо в сердце, чтобы уж наверняка.

Я сжала иглу двумя руками, но они дрожали, оставляя на груди мужчины кровавые порезы, но тот даже не морщился, просто ждал. Я же задрожав уже всем телом, отпустив нож и он едва заметным дымком занял место в медальоне и схватив со стола рушник прижала его к окровавленной груди.

— Подержи так, я сейчас найду чем кровь остановить.

— Не нужно, — отозвался мужчина прижимая мою руку к своей груди сильнее, — я рад что ты не сломалась.

— Ещё не вечер, — разозлилась я поняв, что меня провели, — всё равно тебя убью.

— Я не сомневаюсь, — улыбнулся мужчина, — тебе нужно отдохнуть, жаль конечно, но наша с тобой ночь пока откладывается на неопределенный период, но я потерплю.

Дни потекли тихо и вся моя жизнь превратилась в один серый сумрак, Кощея я видела только в столовой при большом скоплении народа. В мою комнату он больше не приходил, это и радовало и изматывало, каждую ночь ждать, дрожа и прислушиваясь к каждому шороху, но больше всего меня изводила неизвестность, я уже множество раз пожалела, что отпустила Арона, а если с ним что-то случиться, я себе не когда не прощу. Кощей не трогал меня, но его стража, невидимыми тенями ходили за мной. Бессмертный оказался не прав, я сломалась, у меня было все самые дорогие наряды, сокровищница была полностью отдана в мое распоряжение, даже библиотека, все это перестало для меня что-либо значить. Я стала превращаться в ходячую тень, мне было всё равно, что будет со мной, даже какой сейчас месяц, мне было не интересно, в душе поселилась пустота. Прошел месяц, солнце привычно клонилось к закату, грозовые тучи, собрались как-то неожиданно и заволокли небо черным непроглядным одеялом, сначала далеко громыхнуло, и потом дождь упал с неба стеной, ветер нещадно стегал молодую, еще не окрепшую листву. Я посмотрела в окно и сорвалась, слезы хлынули из глаз, как и дождь. Я навсегда, останусь в этой комнате, зачем, почему, что я сделала, я не могу больше. Нужно уйти, просто уйти и всё, больше не будет ничего и никого. Я просто уйду. Игла перетекла в мою руку и вспышке молнии сверкнул стилет, я размахнулась.

— Не смей, — голос сорвался, и стилет отлетел в сторону, и я забилась в сильных мужских объятьях.

Я рычала и ревела одновременно пытаясь вырваться, Кощей, что-то шептал покрывая мои щеки, волосы и плечи поцелуями, потом мы упали на кровать.

Бессмертный провел рукой над моей головой и тихо сказал, смотря мне в глаза.