Новые тамплиеры

Глава 2. СОЗДАНИЕ ОРДЕНА

Сохранились воспоминания Ланца-Либенфельса, в которых он рассказывал о том, как произошло учреждение «Ордена новых тамплиеров». Эти сведения были приведены в книге Рудольфа Мунда, но почему-то не использовались другими исследователями:

«Заканчивался 1900 год, приближалось Рождество. У меня было очень много работы. Богатый событиями, но в то же время крайне беспокойный год заставлял меня постоянно переезжать с одного места на другое. У меня не оставалось ни минуты свободного времени, чтобы можно было остановиться и спокойно подумать. Меня буквально накрыл поток новых идей, и вся моя деятельность состояла в том, чтобы успеть зафиксировать возникавшие в моей голове новые мысли, которые я пытался спешно записывать. Все происходило столь стремительно, что у меня фактически не было времени оценить эти идеи с практической точки зрения. В этот и предыдущий год меня больше всего занимали две идеи, которые я пытался оформить, чтобы запатентовать в качестве изобретений. Речь шла об автоматической системе торможения железнодорожного транспорта „Телебинет“ и о „дискотраке“ (дисковом колесе-пропеллере), которые могли выступать в качестве универсальной переходной крыльчатки в самолетах, парусных судах, подводных лодках, парусных санях, гоночных автомобилях. Они бы приводились в движение ветром за счет использования специальных турбин. Однако оформление патентов только на эти два изобретения, которые были важными для всех цивилизованных государств мира, требовало множество дальних поездок, изучения материала в библиотеках, посещения заводских цехов. Кроме этого надо было вести переговоры с патентным бюро, изготовителями моделей и прочими заинтересованными лицами.

Когда же мне все-таки удалось получить патенты, я смог перевести дыхание и уделить больше внимания гуманитарным наукам. Меня интересовали любые книги, которые могли мне помочь с осуществлением моей главной мечты, мечты жизни, а именно с возрождением ордена тамплиеров. Тогда я как раз писал отзыв на книгу д-ра Александра фон Пееца, которая была посвящена святым и священным местам. Я хотел встретиться с ним в Вене, чтобы побеседовать. Кроме этого я рассчитывал, что он покажет мне в Вене несколько церквей, которые упоминались в его работе. Также я хотел побеседовать с братом Хервигом и братом Фридолином, чтобы обсудить запланированное пару лет назад создание „Ордена новых тамплиеров“. Официальному учреждению ордена я тогда не придавал никакого значения с силу нескольких причин:

Все мои друзья, умудренные жизненным опытом люди, считали это начинание не только безнадежным, но и весьма небезопасным, так как именно в наше время чандалы достигли своего высшего расцвета. Никто и предположить не мог, что нам когда-то удастся победить чандалов и сломить их мировое господство.

Я с самого начала хотел облачить вдохновлявшую нас идею о новых тамплиерах в форму научно-популярных книг и духовных публикаций.

Материальную основу для нашего учреждения должно было создать собственное строение и недвижимое имущество.

Так как в предшествующие годы технические изобретения, дальние командировки и связанные с ними хлопоты не позволяли мне заняться безмятежной писательской работой, исследованиями и поисками предназначенного для общины новых тамплиеров здания. Кроме этого я не находил ничего подходящего, а потому не слишком торопился с официальным основанием ордена. Пока нас было только трое, и мы пребывали в полном душевном спокойствии, ожидая Божественного знака. В то время я был молод, нетерпелив, бесцеремонен. Препятствия испытывали мое терпение, которого, кстати, было не так уж много. Если бы я только знал тогда, насколько сложной и продолжительной будет эта моя добровольная деятельность, то наверняка у меня бы не хватило мужества и сил взяться за нее.

Я прибыл в Вену 23 декабря. Я запланировал, что в первой половине дня 25 декабря встречусь с Хервигом и Фридолином, чтобы обсудить с ними некоторые детали. Вечер 24 декабря, который каждый хочет использовать, чтобы провести в кругу семьи или близких друзей, чтобы отдохнуть с ними, я решил использовать, дабы направиться из Вены к одному из мест паломничества, Марию-Ланцендорф. Дело в том, что еще в начале 1900 года упоминавшийся ранее д-р Александр фон Пеец просил меня написать статью об австрийских святых и культовых местах, которая бы могла стать дополнением к его книге о Карле Великом. Во время моих деловых поездок я пытался попасть в церкви, музеи, центры искусства и на исторические объекты. Это было совмещением приятного с полезным.

Однако подготовленная мною работа в итоге так и не вошла в качестве приложения к книге д-ра Пееца. Она была напечатана в 1908 году с небольшими сокращениями в виде доклада в журнале „Австрийские сокровища“ (издатель — барон Швайгер фон Лерхенфельд). Именно это произведение стало непосредственным поводом для того, чтобы 25 декабря 1900 года был официально учрежден „Орден новых тамплиеров“.

Я попытаюсь вкратце рассказать о событиях того времени. В первой половине дня 24 декабря я прибыл в Марию-Ланцендорф. Я бывал здесь достаточно часто, но тогда я был слишком молод, чтобы понять, какое значение Мария-Ланцендорф могла иметь для тамллиерства. Однако до этого момента я не сделал никаких сколько-либо заметных открытий, связанных с этим местом паломничества. Я не заметил, что кроме паломнической церкви было создано подобие Голгофы и Гроба Господня, что на самом деле являлось христианизированными Хёрзельбергом и имением известного миннезингера Тангейзера. Эти объекты располагались по соседству с Марией-Ланцендорфом. Это была в высшей степени романтическая местность, что мне всегда приходилось по вкусу.

Я выбрал тихий спокойный день, когда осматривал Голгофу, церковь и находившуюся рядом капеллу. Я пребывал в счастливом рождественском настроении, полный надежд и смутных ожиданий. И меня ожидал прекраснейший рождественский подарок.

Это был превосходный подарок, рождественский подарок от Господа. Когда я обходил снаружи капеллу и бегло рассматривал фрески и надписи, мой взгляд приковало слово, которое поразило меня как удар молнии. Это было слово АРТУР. По сути, это было древнее слово, даже если оно относилось к изображению эпохи барокко. Она (эта надпись) утверждала не более и не менее, что в этом священном месте некогда пребывал король Артур, предводитель рыцарей Грааля! Это было воистину чудесное открытие, которое наполнило меня неописуемым счастьем. Я преклонил колени на ступенях и поблагодарил Господа за его великую милость. Когда я покинул церковь и с вокзала вернулся в город, я пребывал в глубоких раздумьях. Как могло получиться, что во время моих прошлых визитов в те края я не смог заметить изображение с Артуром, которое обнаружил только сегодня? Мне пришли в голову слова Парцифаля: „Находясь в замке Грааля, из-за своей вопиющей слепоты ты не заметишь, что находишься в доме Грааля“. Чтобы узреть, надо не просто смотреть, но хотеть увидеть. Зрение и действительность зависят от нашего желания. После этого у меня в голове всплыла мысль: переживание в паломнической церкви не было какой-то случайностью, а знаком, ниспосланным свыше!

Когда-то я уже небрежно проходил мимо Грааля. Теперь мне пришло повторное напоминание: надо служить не идолу материализма и техники, прекрасному времени, не молодости, не силе, а мне, твоему Богу. Мне свыше как бы говорили, вот увидишь, как я могу поддерживать тебя и сделать тебя счастливым!

Элементы головоломки сложились воедино, предопределив дело всей моей жизни. Я был настроен решительно убрать все препятствия, которые мешали моему желанию двигаться по пути, уготованному мне Богом. Не надо было отвлекаться, не стоило сворачивать ни вправо, ни влево, а двигаться непосредственно к цели, как я того и хотел.

Грааль нового тамплиерства должен был возникнуть в этих местах, и ни в каких других! Я уже знал пророчества Нострадамуса, что Грааль церкви Святого Духа возникнет на широте 48 градусов. А в других пророчествах говорилось, что люди будут передвигаться со скоростью молнии, переговариваться друг с другом на расстоянии и летать над облаками.

Теперь я точно был уверен — наступило время пробуждения старого ордена храмовников, который должен быть возрожден новыми тамплиерами. Телекинет, который при помощи электричества мог посылать вдаль самолет или подводную лодку, а затем управлять ими, был уже изобретен и запатентован. Я также принял решение. Когда в первой половине праздничного рождественского дня ко мне прибыли Хервиг и Фридолин, то мы очень быстро смогли договориться, провести первый праздник по древнему ритуалу. Обнявшись и скрепив решение рукопожатием, мы поклялись соблюдать правила и ритуалы новых тамплиеров, после чего формально основали „Орден новых тамплиеров“.

Однако это был весьма рискованный шаг! Мы должны были заново создать религиозную общину со своими мировоззрением и богопостижением, которая имела множество врагов и почти не имела друзей. Ей бы противостояли масоны, евреи, иезуиты, к которым могли присоединиться националисты. У нас еще не было напечатанных книг, у нас не было здания, которое бы смогло стать центром и домом для наших идей. Эти мысли не давали мне покоя, пока я вел Хервига и Фридолина к трамваю. После этого я простился с ними и пошел по Виднескому проспекту в направлении церкви Св. Павла. Когда я вошел в нее, то хор пел невыразимо красивую бенедиктинскую мессу Франца Шуберта. Это была одна из моих любимейших вещей. Но в этот раз я был потрясен и слушал словно парализованный неведомыми чарами. Я вдруг забыл о суете человеческого мира. У меня текли по лицу слезы счастья».

Как следовало из приведенного выше рассказа, основателями «Ордена новых тамплиеров» являлись фра Георг (Ланц), фра Хервиг и фра Фридолин. О последних двух фактически не сохранилось никаких сведений. Некоторые моменты, изложенные в книге Рудольфа Мунда, позволяют предположить, что они были старше его возрастом. «От молодого Ланца исходило такое сильное излучение, что ему удалось завоевать сердца закаленных жизнью опытных мужчин». Если о фра Хервиге и фра Фридолине нет никаких сведений, то в случае с четвертым членом «Ордена новых тамплиеров», фра Арманом, ситуация была совершенно иной. Это орденское имя принадлежало имперскому барону Швайгеру фон Лерхенфельду. Он происходил из древнего каринтского аристократического рода, на гербе которого были изображены жаворонок, роза и «дикий человек», который как бы призывал молчать, приложив указательный палец ко рту. Швайгер фон Лерхенфельд родился 17 мая 1846 года в Вене. Он по примеру своих предков решил выбрать военную профессию. Сначала он учился в Венской военной академии. В 1866 году только что получивший офицерское звание молодой лейтенант был направлен в части австрийской армии, которые под командованием эрцгерцога Альбрехта находились в Венеции. Будущий фра Арманд принимал участие в битве под Кустоццо, в которой австрийцы одержали победу над итальянцами. После окончания итальянского похода молодого офицера направили в Далмацию, где он нес службу в форте Сан-Лоренцо, располагавшемся близ Рагузы (Дубровник). В то время Далмация была землей, плохо знакомой австрийцам.

Однако барон Швайгер фон Лерхенфельд не был ограниченным служакой. Он много путешествовал, делал географические заметки, пытался писать путевые рассказы. После того как барон оставил военную службу, он получил должность в «Багдадском железнодорожном обществе», которое должно было проложить магистраль из Малой Азии, через Месопотамию к Багдаду. Кроме этого он был одним из первых европейцев, кто побывал в неизведанных тогда районах Курдистана и Ближнего Востока. Этот наполовину солдат, наполовину географ на лошади с винтовкой за спиной и теодолитом в руках сделал все возможное, чтобы возникла новая железнодорожная магистраль. Однако она была построена только полвека спустя.

Известный во второй половине XIX века географический журнал «Обозрение Петермана» постоянно публиковал нарисованные фон Лерхенфельдом географические карты заново открытых областей. В результате барон приобрел мировую известность в качестве географа и до конца жизни воспринимался исключительно как писатель, посвятивший себя изучению нашей планеты. Им были написаны следующие книги: «Под полумесяцем» (1876), «Африка» (1885), «Средиземное море» (1888), «Греция», «Дунай», «В царстве циклопов» (1899), «Женская жизнь», «История культуры» (1906–1907). В последние годы своей жизни он издавал «толстый» научно-популярный журнал «Камень мудрости», при помощи которого он хотел заинтересовать молодежь техникой, естественными науками и туризмом.

Не исключено, что именно барон фон Лерхенфельд обратил внимание небольшой группы «новых тамплиеров» на замок Верфенштайн, расположившийся на берегу Дуная (об официальной версии мы расскажем несколько позже). Фра Арманд, совершивший множество поездок и путешествий, считал это место красивейшем в Европе.

Затем в «Орден новых тамплиеров» вступил потомок древнего рода из Базеля, который по материнской линии являлся родственником парижского архиепископа, венчавшего Наполеона и Жозефину. В ордене он был известен под именем фра Эммилус. За ним последовал фра Альберих — курьер австрийского двора Алоиз Фишер. Несмотря на свой относительно невысокий пост, он был человеком с большими связями. Например, он являлся комтуром[1] португальского «Ордена рыцарей Христа». Он даже был знаком с трагически погибшим португальским монархом Доном Карлосом. Когда происходила его коронация, то Алоиз Фишер находился в свите австрийского эрцгерцога Евгения. Именно Фишеру «Орден новых тамплиеров» был обязан тем, что в его распоряжении оказались финансовые средства, позволявшие приобрести замок Верфенштайн. Фра Альберих умер в возрасте 86 лет 24 мая 1926 года и был похоронен в Гарсе (Нижняя Австрия).

Со временем в «Ордене новых тамплиеров» оказалось значительное количество военных. Рассказ о них лучше начать с фигуры австрийского фрегатген-капитана (капитана второго ранга) Фридриха Швикерта. Он родился 16 сентября 1857 года в Южной Богемии в городке Крумау. Он был сыном мелкопоместных дворян, которые находились на службе черногорских князей. С раннего детства Фридрих мечтал стать моряком. Его мечта сбылась. Он не только повидал весь мир, но даже являлся начальником морского штаба австро-венгерской флотилии, которая была послана в Китай, когда там вспыхнуло так называем «боксерское восстание». Рудольф Мунд говорил по поводу этой международной карательной экспедиции: «Она была первой и, наверное, единственной военной операцией, для осуществления которой объединились все белые государства мира». Сам же Фридрих Швикерт, получивший в ордене имя фра Гонзалво, во время этой военной экспедиции смог обзавестись хорошими связями с представителями политической и военной элиты многих европейских стран. Некоторое время спустя эти связи были с выгодой использованы «новыми тамплиерами». Впрочем, нельзя не заметить, что знание восточных языков позволяло фра Гонзалво спокойно общаться и с азиатской аристократией.

Подобно многим военным, состоявшим в «Ордене новых тамплиеров», Фридрих Швикерт не был типичным солдафоном. Основываясь на личном опыте, он придавал очень большое значение гуманитарным наукам, мистике и познанию Бога. Со временем увлечение мистикой стало его вторым призванием. Он занялся астрологическими изысканиями. Под псевдонимом Синдбад (явный намек на морскую профессию Швикерта) он в 1927 году издал в Мюнхене фундаментальное пятитомное изыскание по астрологии. Отдельное внимание он уделял проблеме астрологии и медицины. Словно желая оправдать увлечение Швикерта астрологией, Рудольф Мунд писал: «Под влиянием Просвещения и обожествления интеллекта все народы за исключением англосаксов отказались от астрологии и гуманитарных наук, включая „веру в Бога“ как от слепого суеверия. Только англосаксы на протяжении XVIII, XIX, XX веков продолжали обращаться к древним знаниям, что можно доказать на многочисленных примерах времени Второй мировой войны (1939–1945); они управляли экономикой, политикой и вели войны в соответствии с космическими принципами. Истинной заслугой фра Гонзалво, пресвитера „Ордена новых тамплиеров“ было разоблачение этой тайны, что позволило постичь секрет успеха англосаксов». Фридрих Швикерт умер в Вене 15 октября 1930 года.

Несмотря на склонность к мистике, многие из «новых тамплиеров» были успешными в своей карьере, а потому их никак нельзя было назвать «беспочвенными мечтателями». Мечтателем не был и Блазиус фон Шемуа, известный в ордене как фра Готхардт. Он был генералом от инфантерии и некоторое время занимал пост начальника Генерального штаба австро-венгерской армии. На этом посту он сменил Конрада фон Гёцендорфа.

Фон Шемуа родился 2 января 1856 года в Клагенфурте. Его отец был майором, происходившим из семьи военных и горных крестьян. Будущий фра Готхардт закончил Венскую военную академию, где продемонстрировал блестящие знания, что дало толчок для его дальнейшей карьеры. Вначале он был направлен военным советником в Персию, где австрийская военная миссия должна была помочь организовать армию по европейскому образцу. Выполняя это задание, фон Шемуа, бывший еще совсем молодым офицером, заработал себе имя в военных кругах. Подобно многим «новым тамплиерам», выходцам из военной среды (фра Арманд, фра Гонзалво и т. д.), фон Шемуа близко познакомился с культурой, философией и религиозными традициями восточных народов. Это сначала пробудило в нем интерес к мистике, а затем привело в «Орден новых тамплиеров». Фон Шемуа входил в кружок, который сложился вокруг известного писателя-мистика Густава Майринка. К великому сожалению, архивы, в которых содержались документы, касающиеся взаимоотношений Майринка и «новых тамплиеров», оказались уничтоженными в годы Второй мировой войны. Впрочем, сохранились некие косвенные указания, содержащиеся в книге Вилли Шрёдтера «Тайные искусства розенкрейцеров».

Известно, что интерес фон Шемуа, равно как и всего кружка, связанного с Майринком, возбудил случай с Майландером. В какой-то момент своей жизни этот неграмотный и небогатый человек услышал внутренний голос, который приказал ему сесть в машину и ехать на запад. Он собрал свои скудные пожитки, погрузил семью в машину и направился в указанном направлении. Как долго он ехал, неизвестно, однако около Дармштадта он оказался без средств и не мог двигаться дальше. После этого «внутренний голос» приказал ему остаться на месте и ждать. Далее версии истории разнятся, одна говорила о том, что Майландер встретил промышленника Гебхардта, являвшегося кроме всего прочего президентом немецкого «Теософского общества». Тот якобы заинтересовался «внутренним голосом» Майландера, и после этого семья не знала проблем с деньгами. Согласно другой версии Майландеры работали ткачами, но внезапно уволились. После чего тот же Гебхардт сделал Майландера пророком для влиятельных баварских кругов. В любом случае пражский кружок Майринка, куда входил и фон Шемуа, постоянно поддерживал связь с указанным Гебхардтом.

Именно склонность к мистицизму привела фон Шемуа в «Орден новых тамплиеров». Не в последнюю очередь его привлекали тезисы Ланца, который пытался истолковать эмпирическими средствами веру в Бога. Получив орденское имя фра Готхардт, фон Шемуа до конца жизни поддерживал связь с пражским кружком. На первый взгляд могло показаться, что подобный склад характера и подобные интересы должны были мешать военной карьере. Однако в жизни все происходило с точностью до наоборот. Сначала фон Шемуа был командующим австрийским корпусом в Далмации. В 1912 году он сменил Конрада фон Гёцендорфа на посту начальника Генерального штаба. Предвидя надвигавшуюся Первую мировую войну, фон Шемуа загодя стал готовить к ней вверенную ему армию. В это время все свои военные надбавки он тратил на благотворительные цели. Именно под командованием фон Шемуа австрийская армия смогла одержать первую победу в начавшейся мировой войне. Это произошло в августе 1914 года близ местечка Замосць («битва при Комарове»). Будучи разочарованным в жизни, фон Шемуа «решил обрести утешение и силу среди новых тамплиеров». Он смог подняться в ордене до ступени пресвитера. На одном из торжественных собраний он произнес: «То, что я безуспешно искал всю свою жизнь, я обрел в замке Верфенштайн среди новых тамплиеров». Во время революции имение фон Шемуа оказалось разорено. Больше всего он переживал по поводу утраты бесценной библиотеки. Фра Готхардт скончался 21 ноября 1920 года в Клагефурте.

Приблизительно в то же самое время, что и фон Шемуа, в «Ордене новых тамплиеров» оказался фельдмаршал-лейтенант[2] Дитрих фон Нордготен, получивший имя фра Рудольф. Он родился 27 января 1859 года в Хорватии, закончил Венскую военную академию. В годы Первой мировой войны он командовал артиллерийскими частями в составе 3-й австро-венгерской армии генерала Бруцермана (Восточная Галиция). Рудольф Мунд отмечал, что «фра Рудольф с большим воодушевлением воспринял идею создания тамплиерского ордена». Дитрих фон Нордготен скончался 1 мая 1936 года.

Из множества «ветеранов» «Ордена новых тамплиеров» надо отдельно выделить фра Георга (Хауэрштайна). Он был один из первых активистов так называемого расового движения. В 1910 году он приобрел имение Тюре, располагавшееся близ Ганновера. Там он решил создать идеальный фруктовый сад. Когда 4 мая 1914 года скончалась его супруга, то на ее могиле он установил надгробие с изображением свастики, на котором было написано «Бог — это любовь». Сам Хауэрштайн погиб от разрыва ручной гранаты во время боев в Северной Франции.

Весной 1905 года Ланц начала сотрудничество с несколькими известными теологами, предполагая подготовку научного издания ранних еврейских текстов. Эта публикация была предпринята издательской комиссией, представляющей точки зрения иудаизма, католицизма и протестантизма. В нее входили: Мориц Альтшулер, ученый-раббинист, который издавал «Ежеквартальный вестник по вопросам изучения Библии», Вильгельм Нейман, профессор теологии и каноник аббатства Святого Креста, Август Вюнше, профессор-ориенталист. Анонс предстоящей серии, названной «Монументальная иудаика», обнаруживал честолюбивую природу их намерений. В первой части серии предполагалось издать ранние арамейские источники Пятикнижия; последующие ее разделы должны были быть отведены под самарийские, сирийские, готские и арабские тексты, а также посвящены их интерпретациям. Вторую часть предполагалось посвятить влиянию, которое могли оказывать вавилонские и ассирийские идеи на еврейскую религиозную традицию. Ланц был выбран католическим издателем вместо Нейманна, а его титулы, «доктор философии и теологии, профессор и пресвитер ордена цистерцианцев», свидетельствовали как о его немалой известности среди теологов, так и об относительном примирении между ним и аббатством Святого Креста. Его пригласили к сотрудничеству благодаря его глубоким знаниям текстов Библии (Септуагинты, Вульгаты и готской Библии Вульфилы). Задуманная серия не была издана полностью — к 1908 году вышли только первые пять томов. Ланц непосредственно отвечал за издание книги Бытия на основе текстов Септуагинты и Вульгаты.

Вскоре журналистика настолько увлекла Ланца-Либенфельса, что он решил на время оставить свои теологические исследования. Кроме этого его связи с антисемитскими и фёлькише-союзами во многом мешали участию в проекте, посвященному истории иудаизма. Так, например, в 1905 году Ланц познакомился с Теодором Фричем, издателем известного антисемитского журнала «Молот» («Хаммер»), Приблизительно в то же самое время Ланц начинает издавать собственный журнал, который он назвал «Остара». Среди сотрудников «Остары» можно было обнаружить Адольфа Гарпфа, Людвига фон Вернута, Адольфа Вармунда, Харальда Гравелла ван Йостенооде. Некоторые из авторов «Остары» были известны как члены «Общества Гвидо фон Листа».

Если говорить о знакомствах, которые Ланц завел в теософских кругах, то прежде всего надо упомянуть Харальда Гравелла ван Йостенооде (1856–1932), проживавшего долгое время в Гейдельберге. К 1908 году этот ариософ написал несколько текстов, которые по своему стилю весьма напоминали работы фёлькише-исследователей. В 1905 году он издал теософский труд «Арияварта», который представлял собой смешение мотивов христианской и буддистской веры. Кроме этого ван Йостенооде принимал участие в издании различных националистических и теософских журналов. В 1913 году он продолжил издание журнала Франца Гартмана под названием «Новые цветы лотоса». В июле 1906 года ван Йостенооде подготовил к печати один из номеров «Остары», на страницах которого потребовал возвращения немецкой империи бриллиантов габсбургской короны. Это требование символизировало собой силу милитаристских надежд австрийских пангерманистов. Веком раньше, 6 августа 1806, когда Священная Римская империя формально распалась, последние императоры обосновались в Вене, там же хранились и их имперские регалии. Империя, созданная Бисмарком в 1871 году, не включила в свой состав Австрию. Для пангерманистов многонациональной габсбургской империи это было большим «упущением». Возвращение регалий новой имперской столице означало бы, по их мнению, реставрацию Великой Германской империи под знаком Гогенцоллернов и она включала бы в себя исторические немецкие земли Австрии, Богемии и Моравии. Двенадцать положений, подпитываемых расистскими, националистическими, антикапиталистическими и антифеминистскими чувствами вместе с проектом национальной церкви завершали план пангерманской империи, которая в итоге должна была включить в себя Бельгию, Голландию и Скандинавию.

Следующий эпизод, связанный с теософскими проектами, опубликованными на страницах «Остары», был связан с деятельностью ван Йостенооде в июле 1908 года. На этот раз он сформулировал целиком расовую теософскую концепции. Кроме этого ван Йостенооде предлагал реставрацию арийской власти во всем мире. Цитируемыми оккультными источниками для него послужили тексты Анни Безант, которая считалась наследницей Блаватской в качестве лидера Международного теософского общества в Лондоне, и Рудольфа Штейнера, секретаря немецкого филиала общества в Берлине.

После этого Ланц стал издавать серию брошюр, которая назвалась «Библейские документы». Однозначно теософское содержание этих брошюр определялось участием ван Йостенооде в данном проекте. Второй вариант этой серии: «Теософия и ассирийские зверолюди» — продемонстрировал, как Ланц мог использовать материалы современной теософии, как это уже было в случае с археологией и антропологией, для того, чтобы реально воплотить собственную неогностическую религию. Он начал с избирательной интерпретации главного труда мадам Блаватской («Тайная доктрина»), сравнивая ее оккультную антропогению с результатами современной палеонтологии. Он разделял ее веру в исчезнувшие континенты Лемурия и Атлантида и воспроизвел палеогеографическое картирование мира для сравнения с картой Лемурии, исполненной английским теософом Вильямом Скотт-Эллиотом. Он сравнивал рассуждения Блаватской об утраченном третьем глазе с теориями Больше и Клаца, вместе с тем соглашаясь с ней в вопросе о классификации доисторических монстров. Последнее и наиболее важное обстоятельство состояло в том, что Ланц нашел поразительное теософское подтверждение своей демонической концепции грехопадения человечества. Так, например, Блаватская заявляла, что древние лемурианцы впервые разделились на два пола и что они утратили божественное благоволение, смешиваясь с привлекательными, но низшими видами и производя при этом уродов. «Они брали к себе животных женского вида, женщины-животные были прекрасны, но дочери их не имели ни души, ни разума. Монстров они брали к себе, злых демонов». Свою благосклонную оценку «Тайной доктрины» Ланц завершил сравнением схемы пяти корневых рас с антропогенической теорией палеонтолога Штраца, которая была опубликована в 1904 году в журнале «Естественная история человека». В соответствии с Ланцем четвертая корневая раса атлантов разделилась на чистые и бестиальные подвиды, соотносимые с ранними антропоидами и антропоморфными обезьянами. Роковой ошибкой наследников первого подвида, пятой корневой расы арийцев или homo sapiens, стало упорное скрещивание с наследниками второго подвида.

Использование Ланцем теософии для своей сексуально-расистской идеи произошло в контексте близкого знакомства с квазинаучными идеями «Монистической лиги», осуществлявшей свою деятельность на территории Германии. Первым свидетельством такой известности может служить номер «Остары» за 1910 год. Здесь Ланц обсуждал такие философские концепции, как монизм Эрнста Геккеля и Вильгельма Оствальда, неовитализм немецких восприемников идей Бергеона. Хотя Геккель считал себя материалистом, его романтическая натурфилософия и панпсихизм (вера в мировую душу и ее обнаружения в качестве энергии во всякой материи) были очень далеки от обычного механического материализма. Ланц, участвовавший в издании монистического журнала «Вольное слово», присоединялся к подобным идеям и ставил панпсихическую традицию в связь с творчеством средневековых и других мистиков, таких как Альберт Великий, Комениус, Бёме и Ангелус Силезиус. Он утверждал, что «идеалистический монизм» является последовательным продолжением прогрессивной точки зрения героической арийской расы, тогда как материализм — это приземленное и пессимистическое мировоззрение, свойственное низшим темным расам. Эзотерические потребности Ланца отнюдь не препятствовали развитию его связей с современным монистическим движением.

Таким образом, этот «идеализм», который может быть возведен к романтизму начала девятнадцатого века и более поздним философиям воли и жизни, наряду с элементами монизма и современного оккультизма сформировали интеллектуальную базу для теологического сексуально-расистского гностицизма Ланца. Ланц-Либенфельс был убежден, что доктрина энергии лежит в самом сердце воображаемой традиции ариохристианской мистики; что первоначально она культивировалась кланом богов, а затем сохранялась усилиями монастырей. Первым в этом ряду стояли библейские тексты, затем организации святого Бенедикта, святого Бернарда из Клерво и святого Бруно, затем ряд продолжали апостолы ариохристианской мистики, такие как мастер Экхарт, Парацельс, Иоганн Георг Гаманн, Карл дю Прель и т. д. Этот обширный список исторических носителей тайного знания указывал на то, как хорошо использовал Ланц отдельные западные традиции монастырской жизни, средневековой мистики, ренессансного герметизма в целях представления их как единой традиции теозоологического знания. Необходимость мифологических оснований для его расистских взглядов также обнаруживает сходство с идеями Листа, несмотря на все различие их теологических и культурных предпочтений. Подобно Листу, Ланц возводил хранителей и приверженцев тайной традиции в статус элиты.

В рамках этой книги мы будем неоднократно цитировать Гвидо фон Листа. В частности, в последующих главах будет указано на то, какое влияние могли оказать идеи фон Листа на восприятие символа свастики в «Ордене новых тамплиеров». Пока, же надо отметить, что Ланц-Либенфельс поддерживал очень тесные отношения с Гвидо фон Листом. Вильфрид Дайм в своей знаменитой исследовательской работе пытался обнаружить некие параллели между национал-социализмом и мировоззрением фон Листа. Он не смог установить, что Гитлер и фон Лист были знакомы, а потому предпочел говорить о некой параллельности мышления первого из создателей ариософии и фюрера национал-социалистической партии. Некоторые из этих утверждений кажутся надуманными. Например, приводится фактически никак не подтверждаемое высказывание некой Эльзы Фальк, что Гитлер очень ценил работы Гвидо фон Листа, в частности книгу «Немецко-мифологические образы ландшафтов». Желая доказать, что фон Лист имел отношение к зарождению национал-социализма, тот же исследователь привел сведения о том, что после очередной пирушки фон Лист вместе со своей компанией закопал пустые пивные и винные бутылки под так называемыми «Языческими вратами» Курнунтума. «Уникальность» данной ситуации заключалась в том, что закопанные бутылки были выложены в форме свастики. Однако если принимать во внимание, что Гитлер весьма скептически относился к «фелькише-фантастам», а Генрих Гиммлер пытался всячески ограничить хождение книг Гвидо фон Листа в Третьем рейхе, то связь между этим австрийцем и национал-социалистами кажется надуманной. Однако было бы бессмысленно отрицать тот факт, то Гвидо фон Лист оказал определенное влияние на Ланца-Либенфельса.

До настоящего момента почти нет ни одной биографии Гвидо фон Листа, ему была посвящена пара глав в работе Николаса Гуцрика-Кларка «Оккультные корни нацизма». Кроме этого в 1917 году вышла книга Йохана Бальцли «Гвидо фон Лист, заново открывший древнюю арийскую мудрость». Из более поздних биографий фон Листа надо упомянуть специальный выпуск «Журнала по вопросам человековедения и исследования судьбы», в котором была приведена «исследовательская ариомантия» Ланца-Либенфельса и нечто вроде краткой биографии Гвидо фон Листа, которая была написана его учеником Артуром Вольфом-Вольфсбергом.

Если говорить о биографии Гвидо фон Листа, то надо отметить, что он родился 1848 года, а потому может считаться страшим современником Ланца-Либенфельса. Отец оставил Гвидо фон Листу в наследство приличное состояние, однако большая его часть пошла на уход за матерью. Впрочем, нельзя сказать, что фон Лист когда-то нуждался в деньгах — его охотно поддерживали богатые друзья и спонсоры. Если верить полуофициальной версии жизни Гвидо фон Лиса, то он, будучи 14-летним юношей, оказался в венских катакомбах перед разрушенным алтарем, который находился под собором Святого Стефана. В этот момент мальчик произнес: «Когда я стану большим, то возведу храм во имя Вотана». В своей статье Вольф-Вольфсберг писал: «То, что снизошло в таинственный момент просветления на 14-летнего мальчика, годы спустя стало реальностью. Гвидо фон Лист подарил нам храм Вотана, в высоких залах которого нам надлежит молиться, чтобы в каждой немецкой душе неосознанно проснулась вера в мощную Всегерманию». Однако Гвидо фон Лист не сразу же начал свой творческий путь с исследования германских древностей и «восстановления» ариогерманских утраченных традиций. Поначалу он решил посвятить себя поэзии. До нашего времени дошла масса стихотворений, которые были написаны фон Листом в самые различные годы. Насколько известно, они до настоящего момента так и не вышли в рамках единого издания. Если говорить о более-менее заметных литературных работах фон Листа, то прежде всего надо отметить его эпос «Посвящение в валькирии» (1895 год). Кроме этого фон Лист написал мистическую пьесу «Пробуждение Валы», которая был представлена публике в 1895 году. Некоторое время спустя автор пьесы сочетался браком с актрисой, которая исполняла главную роль в постановке. Другими драматическими произведениями Гвидо фон Листа были: «Король Ванниус» (королевская драма), «Золотая монета» (любовная драма в пяти действиях), «Синий цветок» (феерия), «Летнее солнцестояние» (мистическая постановка). Уже из названий этих произведений видно, что фон Лист с юности тяготел к мифическим и фантастическим сюжетам. Вольф-Вольфсберг отмечал в своей статье: «Он принадлежал миру чудесных сказаний, которые подобно заре освещали сказочно красивую страну германской древности. Это было время, когда происходила борьба с Римом, а Германия была родиной чудес и приключений». Кроме этого Гвидо фон Лист написал несколько романов, которые обнаруживали отчетливые черты мифической романтики. В них постоянно встречались таинственные символы, «богато украшенные фантастическими аллегориями». Наиболее показательным из них был роман «Карнушум», увидевший свет в 1889 году. В основу этого литературного произведения фон Лист положил версию о том, что на территории Австрии еще до римского завоевания существовала высокоразвитая германская цивилизация. В наиболее плодотворном для Гвидо фон Листа 1895 году был опубликован двухтомник «Пипара». В 1903 году был напечатан сборник новелл, озаглавленный «Сказки мандрагоры».

Однако имя Гвидо фон Лист сделал все-таки не на литературных и драматических произведениях, а на околонаучных исследованиях, которые позже стали основой ариософии. Широким кругам общественности он стал известен благодаря появившемуся в 1891 году двухтомнику «Немецко-мифологические образы ландшафтов», в котором он, в частности, упоминал замок Верфенштайн. В этом произведении Гвидо фон Лист пытался показать, что древние германские мудрецы («арманы») пытались «сокрыть и сохранить свои знания в ландшафтах через использование странных микротопонимов, названия гор, рек и населенных пунктов».

В своих многочисленных фантазиях он уделял немало внимания «тайным знаниям древних германцев», на базе которых планировал воссоздать «ариогерманскую религию». В религиозном проекте фон Листа принципиальным моментом было наращивание общедоступных (экзотерических) сведений на конструкцию тайной (эзотерической) доктрины. Опираясь на многочисленные мифы и легенды, он разработал так называемый вотанизм. Это учение было открытым, в то время как существовало и «тайное учение», которое обозначалось понятием «арманизм». В своей модели фон Лист характеризовал экзотерический вотанизм как «религиозную систему». В то же самое время эзотерический арманизм должен был обосновывать принципы «религиозной системы», то есть вотанизма. Как видим, в религиозной схеме Гвидо фон Листа имелись четкие границы: вотанизм предназначался для широких масс, в то время как арманизм был уделом посвященных. Подобное религиозное деление, по мнению фон Листа, некогда отвечало социальной структуре древнего германского общества. Вотанизм проповедовался среди крестьян, был древней крестьянской религией, а арманизм — тайным учением древних жрецов (арманов), которое было сокрыто от глаз «посторонних».

Во время работы над «Немецко-мифологическими образами ландшафтов» Гвидо фон Лист впервые проявил себя в качестве исследователя. Следы этого древнего наследия Гвидо фон Лист искал в археологических памятниках, названиях лесов, рек, холмов, пустошей, а также в многочисленных легендах, народных обычаях, которые продолжали существовать прежде всего среди жителей сельских районов. В старых рунических надписях и древних символах он видел доказательства существования древней германской религии. Формируя и развивая принципы собственной мифологии, Гвидо фон Лист все больше и больше обращался к понятиям и элементам, присущим теософии. В своих изысканиях он предпочитал полагаться не на научные методы, а на собственные чувства и интуицию. Его интересовали причудливые холмы и утесы, он разыскивал культовые места древних германцев и т. д. Свое решение заняться исследовательской работой Ланц-Либенфельс обосновывал как раз примером работ, вышедших из-под пера Гвидо фон Листа. В своей статье, посвященной «исследовательской ариомантии», Ланц-Либенфельс писал: «Еще при жизни Листа я настойчиво уговаривал его сделать в исследованиях больший акцент на современной фольклористике, значительно сократив чисто художественные моменты… Впрочем, он обладал настолько мощной интуицией, что уже в зрелом возрасте совершенно самостоятельно пришел к познанию многих вещей, усердно служа фольклористике и делу изучения национальных древностей».

Серия подобных работ была написана фон Листом в 1908 году. Он был убежден в необходимости использовать интуицию и те качества, которые мюнхенский философ-мистик Альфред Шулер назвал «внутренним восприятием». Это было что-то вроде ясновидения, которое позволяло черпать исторические образы из так называемой наследственной памяти. К наследственной памяти пытались обращаться многие из тех, кто был связан с арийскими культами и с постижением глубин истории. Кроме фон Листа к подобного рода практикам прибегал Карл Мария Вилигут, который в окружении Генриха Гиммлера был известен под ритуальным именем «Вайстор». Аналогичным образом пытался объяснить историю и Альфред Шулер. В характерной поэтической манере он описывал путь познания: «Я погружаюсь в катакомбы внутреннего восприятия со слабо горящей лампой моей души, при свете которой я пытаюсь разглядеть и расшифровать настенные фрески». Ланц-Либенфельс, описывая метод исследовательской работы Гвидо фон Листа, дал приблизительно такую же картину: «По большому счету он не пользовался академическими сведениями. Я лично убедился в том, что он писал свои книги при помощи психологических средств, не используя никаких справочных пособий. И только затем он обращался к уже напечатанным книгам, чтобы проверить, не описывал ли кто-то еще изложенные им соображения».

В историографии принято весьма критически оценивать работы Гвидо фон Листа, которого нередко называют «дилетантом» и даже «шарлатаном». Однако появившиеся в 1908 году работы обладали вполне приличным научным потенциалом. В первую речь идет о «Религии ариогерманцев в эзотерическом и экзотерическом проявлениях» и «Переходе от вотанизма к христианству». Гвидо фон Лист предполагал, что переход от вотанизма к христианству поначалу не вызывал никаких проблем. Фактически ему вторил Ланц-Либенфельс, полагавший, что «христианство в чистом виде было идентично ариософии». Фон Лист и Ланц-Либенфельс сходились во мнении, что «проникновение в среду христианских священников чандалов привело к значительным разногласиям и конфликтам» с ариогерманцами (ариогероями). По версии Гвидо фон Листа, этот расовый конфликт привел к тому, что вотанистов стали преследовать, а потому они были вынуждены скрывать свою истинную веру. Вотанизм оказался зашифрованным, сокрытым в естественной среде. По этой причине Гвидо фон Лист видел свою основную задачу в том, чтобы найти истинно германские традиции, которые надлежало отделить от напластований христианства, со временем утратившего свою арийскую суть. В этом отношении Гвидо фон Лист был похож на Зигмунда Фрейда, который строил свой психоанализ на «толковании снов». Оба они хотели найти бессознательный смысл, который был спрятан за некими очевидными фактами. Хотя бы по этой причине является недопустимым провозглашать Гвидо фон Листа «шарлатаном». Он имел совершенно правильную исследовательскую целевую установку. Хотя нельзя отрицать того, что его трактовки и толкования нередко были откровенно фантастичными.

Чтобы популяризовать его работы, было специально создано «Общество Гвидо фон Листа». В 1905 году Фридрих Ванек, его сын Фридрих Оскар Ванек, Ланц фон Либенфельс и еще примерно пятьдесят человек подписывают обращение, в котором призывают к поддержке «Общества Гвидо фон Листа». Изучение подписей, поставленных под этим документом, свидетельствует о широкой и мощной волне сторонников среди общественных деятелей Австрии и Германии. Здесь можно найти имена Карла Люгера, антисемита и бургомистра Вены; Людвига фон Бернута, предводителя одной из фёлькише-организаций; Адольфа Гарпфа, издателя «Марбургской газеты»; Германа Пфистера-Швагхузена, профессора лингвистики в университете Дармштадта и энтузиаста австрийского пангерманизма; Вильгельма фон Пикль-Шарфенштайна (барон фон Виткенберг), составителя нескольких антисемитских справочников; барона Швайгера фон Лерхенфельда, издателя популярного журнала «Камень мудрости»; Аурелиуса Польцера, издателя националистических газет; Эрнста Вахлера, националистического писателя, драматурга, который пытался провести преобразование театра; Вильгельма Ромедера, мюнхенского просветителя-пангерманиста; Артура Шульца, издателя берлинских журналов; Фридриха Вигершауза, главы эльберфельдской ветви мощной «Немецкой национальной ассоциации коммерческих служащих», и Франца Винтерштайна, члена комитета антисемитской «Немецкой социальной партии».

Ланц-Либенфельс уже в 20-е годы утверждал, что члены этого общества должны были обеспечить финансовую поддержку австрийскому исследователю, что получалось лишь отчасти, так как Гвидо фон Лист даже на пике своей популярности не мог похвастаться приличным состоянием. Между «Обществом Гвидо фон Листа» и «Орденом новых тамплиеров» существовала определенная сцепка. Так, например, Ланц-Либенфельс был и почтенным и ординарным членом «Общества Гвидо фон Листа». Туда же входили многие люди, которые были близки к «новым тамплиерам». В их числе можно было обнаружить уже упоминавшегося выше бургомистра Вены Карла Люгера, фельдмаршала Йозефа Ноймайера, писателя-романтика Франца Херндля. С другой стороны, Гвидо фон Лист в степени фамиляра входил в «Орден новых тамплиеров». Как видим, между двумя создателями ариософии существовала обширная зона взаимопересеченных интересов. Не без помощи Ланца-Либенфельса при «Обществе Гвидо фон Листа» была создана «библиотека» — так называлась специальная книжная серия, в которой планировалось издавать книги «мастера». Именно в этой серии была выпущена получившая в настоящее время широкую известность в России работа Гвидо фон Листа «Тайна рун». В этой работе автор фактически впервые повел речь о том, что руны являлись не просто имитацией римской письменности, не знаками, которые предшествовали появлению германского и скандинавского письма, а древнейшим нордическим культурным достоянием. Именно Гвидо фон Лист стал наделять руны особым сакральным смыслом. Затем в «Библиотеке Гвидо фон Листа» была напечатана книга «Арманство ариогерманцев». Потом последовала «Рита ариогерманцев», в которой фон Лист пытался сформулировать правовые принципы, на которых строилось общество древних германцев. Затем были изданы «Названия германских народных племен и их интерпретация» и «Иероглифическая письменность ариогерманцев». Последняя работа еще будет упоминаться нами в связи с попыткой дать толкование свастике и тому, как она должна была восприниматься в «Ордене новых тамплиеров». В итоге появилась книга «Праязык ариогерманцев и язык их мистерий». Ланц-Либенфельс даже не пытался скрыть своего восхищения этой работой. Он оценивал «Праязык ариогерманцев» как «воистину титанический труд, который превзошел все ожидания и опередил время, в которое он возник».

Гвидо фон Лист скончался в 1919 году, так и не успев закончить написание книги «Арманизм и каббала». После похорон выяснилось, что рукопись бесследно исчезла. Кто украл последний труд Гвидо фон Листа, выяснить так и не удалось. В исторической литературе постоянно приводится версия, что, скорее всего, это сделал один из фанатичных поклонников идей Гвидо фон Листа.

Если же все-таки детально разбирать доктрины Листа и Ланца-Либенфельса, то необходимо указать на принципиальные различия между ними, которые в первую очередь касались различного отношения к христианству. В то время как Лист отвергал христианство в любом его виде, то Либенфельс создавал «ариохристианство». В этой доктрине он использовал многие элементы, с которыми познакомился во время своего монастырского воспитания. Так, например, он почитал Библию, полагая ее «бесценным источником по расовой истории». Напомним еще раз слова, которые в 1906 году Ланц-Либенфельс написал для третьего номера журнала «Остара»: «Библия — это книга человека-повелителя, в которой бессмертными строками и железными словами оказалась запечатлена борьба против человекообезьян».

Если описывать ариософию несколькими фразами, то ее можно характеризовать как «германизированную теософию», ядром которой являлась дуалистическая расовая идея. В ариософской интерпретации человеческой истории когда-то имелось высокоразвитое, «расово чистое» общество арийцев, которые пребывали под руководством гностического духовенства. Эти арийцы воплощали собой принципы «добра» и «благородства», которым постоянно угрожало «зло», представленное «низшими» расами. По мысли ариософов, заговор «низших» рас оказался удачным — именно этим объяснялись процессы расового смешения и упадка древнего арийского строя. Однако если верить этим идеям, то арийские вожди вовремя осознали масштабы угрозы, а потому стали создавать тайные ордена, в которых должны были храниться высшие знания и превозноситься добродетели арийцев. Планировалось, что это позволит им пережить эпоху упадка. Новое культурное процветание и духовное «выздоровление» было возможно лишь при условии повторного обращения к древним культурным ценностям.

Когда Ланц формировал свои теории, то в книге «Введение в расоведение» он дал следующее определение расы: «Комплекс определенных физических и духовных качеств, которые передаются по наследству и определяют различные ступени в развитии человечества». Ланц вполне осознанно отказывался от антропологических понятий и определений, противопоставляя себя ученым и исследователям, которые работали над проблемой систематизации расовых типов. Для Либенфельса устремления ученых были изначально «ложными», так как базировались «на односторонних методиках изучения лишь нескольких расовых признаков». Он обвинял представителей науки в том, что «они сознательно дезориентировали и вводили в заблуждение публику»! В системе Ланца арабы («жители Ближнего Востока»), негры и монголоиды противостояли «арийской расе». В качестве некой пятой расы также выступали многочисленные «метисы». Впрочем, подобное расовое деление мира никак не затрагивало дуалистическую картину мира: блондины были противопоставлены брюнетам, «раса господ» — «зверолюдям».