Новый старый 1978-й. Книга девятая

Глава 6

В субботу утром меня должен был ждать Высоцкий. Я надеюсь, что Марина Влади донесла до Владимира всю важность сегодняшнего визита ко мне. Иначе 25 июля 1980 года его не станет. Да, потом мы каждый год будем собираться вместе и петь его песни. Но пусть он их лучше поёт сам и продолжит писать их ещё и ещё. Поэтому пробежка по набережной и плавание в море были сегодня сокращены до минимума и из ресторана я сразу захватил еду с собой на виллу. Часть оставил девчонкам на завтрак, а часть взял с собой в Москву, чтобы съесть там.

В московской квартире было тихо и спокойно. Ремонтники ещё не приступили к работе, поэтому я мог не торопясь, в одиночестве, позавтракать и сварить кофе. Турку я взял большую, чтобы, если Высоцкий захочет кофе, то он у меня уже был готов. Хотя после сеанса его придётся отпаивать чаем. Чай я тоже заварил, свежий. Мы его из Лондона много привезли.

Если Высоцкий не придёт, значит, не судьба. Потом у него будут съёмки, концерты, театральные постановки, записи песен и пластинок. В следующем году он будет выступать с концертами в Америке, а времени, отпущенного ему жизнью, будет оставаться всё меньше и меньше. И я уже ничего не смогу изменить в его судьбе.

Но тут зазвонил телефон и я снял трубку. Это был Высоцкий.

— Привет, Андрей, — прозвучал знакомый хрипловатый голос. — Я нахожусь рядом с твоим домом.

— Привет, Владимир, — ответил я. — Поднимайся.

Через пять минут раздался звонок в прихожей. Ну вот и он. Значит, мне именно в 1978-м году удасться изменить историю и я был этому очень рад. Мы поздоровались и я пригласил Высоцкого проходить.

— Хорошая у тебя квартира, — сказал Высоцкий, заглянув в каждую комнату и всё внимательно осмотрев.

— У тебя самого не хуже, — сказал я. — Правда, я ещё одну, четырёхкомнатную, к этой на днях присоединил. Но там пока идёт ремонт.

— Молодец. Ну, тебе с тремя Звёздами это сделать намного проще, чем мне.

— Уже четырьмя. Вчера четвёртую из рук Леонида Ильича получил.

— Поздравляю. Не обмыл?

— Я не пью и ты теперь пить не будешь.

— Не верю я в то, что за один сеанс можно отучить человека от наркотиков и водки.

— Но ты же пришёл?

— Марина умоляла меня по телефону обязательно придти к тебе. И я сдался. Я сам чувствовал, что пора лечиться и хотел этим летом лечь на обследование во французскую клинику. А тут оказалось, что ты это делать умеешь. Где будешь сеанс проводить?

— В ванной.

— А почему там?

— Твой организм будет очищаться от всего того, что ты в него закачал.

— Да, чувствую веселое будет лечение.

— Ничего, ты мужик крепкий. Ты выбрал жизнь, а за неё надо бороться.

В ванной я поставил две табуретки и сказал Владимиру садиться на одну и наклоняться над ванной. А сам сел рядом. Руки, привычно, засветились зелёным и я начал осмотр больного. Да, именно больного. Вот зачем, спрашивается, он методично и планомерно гробил своё здоровье? А потом Владимира первый раз стошнило такой гадостью, что от вида этого он чуть не потерял сознание.

— Откуда это во мне? — спросил он с ужасом и отвращением

— Ты сам в себя это методично вводил и вливал, — ответил я. — Именно это тебя и убивало.

Я собирал всё, чем был отравлен его организм, в его кишечник и с желудочной кислотой выводил из организма с помощью спазма. И так ещё три раза. А потом я всё это смыл душем и сказал еле сидящему Высоцкому:

— Приведи себя в порядок. Вот полотенце, а я пошёл заварю тебе крепкий чай.

Я не просто заваривал чай, я заговаривал воду. Вода — источник жизни на земле и хорошо держит любую информацию. Так вот, я заговаривал воду на то, чтобы вызвать стойкое отвращение у Владимира к наркотикам и алкоголю. У него они шли вместе, поэтому их и надо было вместе блокировать. Я налил заварки в большую кружку, добавил кипятка, потом отжал лимон и положил туда три ложки липового мёда.

Из ванной к этому моменту вышел Владимир. Ну вот, совсем другой человек. Лицо порозовело и приняло нормальный здоровый цвет.

— Ну ты и зверь, — сказал Высоцкий, садясь за стол на кухне. — Я думал, что умру.

— Ну не умер же, — ответил я. — А теперь пей чай с мёдом и лимоном. Ты потерял много жидкости, её необходимо срочно восполнять.

— У тебя курить можно?

— Потерпи ещё полчаса. Дай организму полностью очиститься. Пей чай и отдыхай.

Высоцкий почти залпом выпил кружку, так хотел пить.

— Ух, хорошо, — воскликнул он. — Давно я так себя прекрасно не чувствовал.

— Будет возможность, сходи сегодня в баню, — сказал я, разливая теперь уже кофе по чашкам. — Ещё лучше себя почувствуешь. У тебя теперь молодая любовница есть, сил на неё нужно много.

— Откуда узнал?

— Я даже знаю, что зовут её Оксана Афанасьева и ей 18 лет.

— Я ещё никому про неё не рассказывал.

— У меня свои способы получения информации. Я даже многие твои реплики из фильма «Место встречи изменить нельзя» уже знаю.

— Как?

— Владимир, я час назад знал даже дату твоей смерти. Но ты пришёл и поэтому теперь ты проживёшь намного дольше.

— Кто ты?

И я показал Высоцкому зеленое свечение своих рук.

— Ух ты, — воскликнул он в восторге. — Никогда такого не видел.

— Этим я тебя вылечил, — ответил я. — Но ты об этом никому не расскажешь.

— Да, я буду молчать об этом. Мне Марина сказала, что я умру через два года.

— Всё, теперь ты проживёшь долгую и полную творческих успехов жизнь. Ты никогда не сможешь пить и употреблять наркотики. Я поставил тебе ментальный блок, который никто не сможет снять. Но старайся больше не общаться с теми, кто, якобы, помогал тебе во время запоев. Друзья поймут и останутся с тобой, а эти «доброжелатели» исчезнут из твоей жизни.

Да, я сделал ему, дополнительно, и ментальный блок. Лучше с двух сторон воздействовать на его организм, так будет надёжнее.

— А я и не хочу сейчас ничего, — сказал он, прислушиваясь к себе. — Только курить хочется.

— Это я тебе оставил, — рассмеялся я. — Иначе ты бы меня возненавидел. Но лёгкие тебе почистил. Теперь можешь курить. Какой же Высоцкий без сигареты.

— Спасибо тебе за всё, — сказал он, крепко пожимая мне руку. — Ты спас мне жизнь. А девушка у меня, действительно, появилась. Она такая молодая и чистая, что я влюбился, как мальчишка. И теперь не знаю, что с делать с Мариной.

— Всё решится само собой. Я сам люблю двух женщин. И мы живём вместе.

— Ого, а я и не знал. Это твои две солистки?

— Да, они. Поэтому ты мог видеть в квартире много женских вещей.

— А почему ты пишешь только песни для эстрады? — вдруг спросил Владимир.

— Я пишу и романсы, но только для себя. Я один такой недавно написал. Хочешь послушать?

— Давай.

Я сходил за гитарой и исполнил романс Владимира Карачевского «Научите меня понимать красоту», который прозвучал в фильме «Мусорщик» в 2001 году. Там есть такие прекрасные слова:

«Научите меня, понимать красоту

Отучите меня, от тоски и от лени

Проявите ко мне, в сотый раз доброту

Я ваш раб, но не ставьте меня на колени…»

Высоцкий всё исполнение слушал меня молча. С утра мой голос звенел мощно и сама эта песня всегда вызывала у меня мурашки на коже.

— Вот это мощь, вот это сила, — сказал Владимир, когда я закончил выступать.

— У тебя не хуже, — сказал я, обставляя гитару в сторону. — Я редко пишу для себя. А у тебя талантище. И такой загубить в сорок два года? Но теперь это в прошлом, хотя оно могло стать трагическим будущим.

Мы поболтали ещё минут пятнадцать, а потом Владимир ушёл. Ему надо было лететь на съемки в Одессу, а мне лететь в Ниццу, где меня ждали четыре любопытные сороки. Я Высоцкому сказал только про двух. Зачем пугать человека своими сексуальными подвигами? А идея про двоих женщин ему очень понравилась, я это заметил. Посмотрим, что из этого получится.

Мои жёны меня, действительно, ждали.

— Как прошло лечение? — спросила Солнышко, целуя меня, а за ней и три других.

— Вылечил, — ответил я. — Оставил только тягу к сигаретам. Должен же мужчина хоть что-то делать?

Все рассмеялись, а потом мы стали решать, что мы будем делать до обеда.

— Я предлагаю взять в аренду катер, — сказал я, — и отправиться к одному небольшому необитаемому островку, где можно позагорать голышом.

Идея была встречена с радостью и одобрением и мы стали собираться. На пляже я арендовал быстроходный катер, заплатив кругленькую сумму залога. Который мне потом вернут, когда я верну катер. После чего мы все залезли в него и отправились в своё первое морское путешествие. Девчонкам такая поездка очень нравилась.

Я ещё вчера изучил карту морских прибрежных глубин и выбрал себе группу островков, расположенных в пятнадцати милях от берега. Вот туда мы и направлялись. Мне сегодня хотелось скорости. Я мог бы взять, купленный вчера, Роллс-Ройс и устроить настоящие гонки, но решил их заменить морской прогулкой. Когда нас на скорости подбрасывало на волне, девчонки начинали радостно визжать. Вот тебе и гонки. Тут даже солёные морские брызги попадали в лицо и вызывали непередаваемые ощущения.

До островка мы добрались минут за тринадцать. Вокруг никого не было. Только пальмы, песчаный пляж и море. Девчонки тут же поснимали с себя купальники и бросились голышом носиться по пляжу, весело смеясь. Потом намазались кремом и стали загорать. Я тоже снял плавки и лёг рядом. Перед этим я просканировал обстановку в радиусе полутора километров. Ни одной живой души вокруг нас не было. Значит, можно спокойно ходить голыми, не боясь никаких папарацци. Высоко в небе на Солнце блестела маленькая точка. Это была не птица и не облако. Это был ЛА атлантов. Они круглосуточно теперь наблюдали за нами. Но я на это не уже обращал никакого внимания. Значит, так надо.

А потом мы купались. Вода была прозрачной, чуть голубоватой. Недалеко в воде я почувствовал какую-то большую рыбу. Я не стал рисковать и отогнал её волной ужаса, направленной ей прямо в её маленький мозг.

Вот это настоящий рай. Девчонки даже болтать перестали от удовольствия. Так как была суббота, Ди отпросилась у мамы на выходные к нам. Вон Наташе хорошо, ей уже двадцать. Ей ни у кого отпрашиваться не надо. Да и с мамой, благодаря мне, она уже не живёт. А вот Ди это приходилось делать регулярно. Даже Маша в этом вопросе была более свободна, чем моя английская подруга.

Так мы провели час и решили, что теперь всегда здесь будем отдыхать. Девчонки у меня хорошо подзагорели и стали похожи на четыре аппетитные мулатки-шокололадки. Ещё чуть подкоптятся и можно будет с ними «Ламбаду» исполнить. А что тянуть? Португальский я не знал, но слова песни помню хорошо.

— Эй, мулатки-шоколадки, — позвал я всех, — я песню сочинил. Про море, солнце и любовь. Кто её исполнит? Она для женского голоса.

Две мои солистки посовещались между собой и решили, что это будет Солнышко.

— Тогда надо будет две бразильские короткие юбки купить, — сказал я.

— Я видела недалёко от нашей виллы магазин, где много латиноамериканских вещей, — сказала Маша.

— Отлично. Тогда ты, раз не поёшь, будешь греметь маракасами и крутить своей аппетитной загорелой попой на сцене.

Все рассмеялись, а Маша стояла довольная. Крутить попой она любила.

— В таком случае, возвращаемся, — скомандовал я. — Песня вам точно понравится.

По дороге мы купили в небольшом магазинчике всё необходимое для танца. А дома, в комнате без окон, мы начали репетицию. Я сыграл и спел Lambada и девчонки были от неё в восторге.

— А какой это язык? — спросила Ди.

— Португальский, — ответил я.

— Ты и его знаешь? — спросила Наташа.

— Чего я только не знаю, — ответил я. — Я же атлант. А их язык является протоязыком всей группы европейских языков. Так, я показываю движения бразильских танцев. Солнышко и Маша одевают юбки. Трусики не снимать, мы не на пляже. Юбки в танце разлетаются в стороны, поэтому попы будут всем хорошо видны из зала.

И я показал. У моих подруг зрительная и слуховая память теперь были идеальные, поэтому движения попами они схватили на лету и повторили за мной один в один. Получилось очень красиво и эротично. Ди с Наташей аж захлопали.

— Ну а теперь Солнышко поёт, а Маша танцует, — сказал я и мы начали репетицию.

Нам хватило часа, чтобы получился идеальный вариант Ламбады.

— Молодцы, — сказал я и поцеловал своих солисток, хотя потом пришлось поцеловать Наташу и Ди, чтобы им не обидно было. — У нас есть ещё два свободных часа. Мне надо по делам отъехать. Вы на пляж?

— Да, — ответила за всех Наташа. — Там и перекусим.

Они пошли загорать, а я решил заняться делом. Я хорошо помнил из интернета, что летом 2011 года в южно-индийском городе Тривандрум в хранилища храма Падманабхасвами найдут золота и драгоценных камней на 22 миллиарда долларов. В информации об этом храме говорилось, что там есть шесть подземных хранилищ. Четыре из них открывались служителями храма во время особых празднеств. Пятое и шестое хранилища не открывались, предположительно, на протяжении нескольких веков. Храм этот был основан в VI веке в честь бога Вишну, поэтому там и скопилось столько сокровищ за полторы тысячи лет. Триста лет назад он перестраивался, но его основание, как и подземные хранилища, остались нетронутыми.

Меня прежде всего интересовали золотая статуя Вишну, усыпанная бриллиантами весом 32 килограмма. Также пригодилось бы золотое изваяние снопа колосьев из чистого золота весом около пятисот килограммов. И конечно, крупные бриллианты с изумрудами. Самые дорогие дары были подарены храму представителями различных царских династий Южной Индии, таких как Чера, Паллавы, Чола и князьями Траванкора. Также я знал, что одна из известных сокровищниц, получившая название Камера Б, так и не была обследована. А также были найдены ещё две, ранее неизвестные, тайные камеры, которые вскрывать тоже не стали.

Расположение храма и его подземной части я отлично помнил, так как схему тайных хранилищ печатали в газетах и журналах. Поэтому я телепортировался в Москву, надел свой защитный камуфляжный комплект и высокие ботинки на шнуровке. Взял фонарик, хотя прекрасно видел в темноте. Так, пусть будет на всякий случай. Не забыл кинжал атлантов, сумку и веревку. Теперь осталось прыгнуть в замок Лидс, а потом в Индию, что я и сделал.

Так, похоже я оказался в одном из подземелий храма. Включаем «ночное зрение». И где это я оказался? Ага, в одном из верхних хранилищ. Очень давно, всё золото и драгоценные камни были сложены здесь в большие деревянные сундуки. За века они превратились в труху и всё лежало теперь аккуратными кучками. Вижу, тут золотые монеты, а здесь золотые статуэтки. А где камни? О, вот и они.

И тут меня порадовали два бриллианта размером где-то по три тысячи карат каждый. Они с трудом умещались у меня на ладонях. Эти камни я решил продать с аукциона в Лондоне. А затем я взял из кучки пять грушевидных бриллиантов весом в шестьсот карат каждый. Это на подарки своим жёнам и один на всякий случай. И самое главное, это были бриллианты, а не алмазы. Огранка была, не очень современная, но она была. Поэтому они стоили сумасшедших денег.

А потом я нашёл статую из чистого золота лежащего бога Вишну и уменьшил её до двадцати сантиметров. Дома верну ей прежний размер. Ну что ж. Это я удачно зашёл. Всех непрошенных гостей местные монахи пугали огромными змеями, которые запросто могли проглотить человека. Ответственно заявляю, что никаких змей я не встретил. Нет, может они живут этажом ниже, но это я оставлю до следующего раза. Мультик про Маугли и белую кобру Тхунтх, что значит «Гнилая колода», которая пережила свой яд, я хорошо помню. Меня ещё ждали две сокровищницы, на двери одной из которых были выгравированы две огромные змеи. Но это не сегодня.

Мне уже пора домой. Девчонок надо переносить в Москву. Ди и Наташа напросились на наш концерт в Кремль. Значит, будут помогать двум оставшимся подругам переодеваться и поправлять прически с макияжем.

И я оказался в Москве. Ну вот, можно отдышаться. В подземелье воздух был затхлый. Дышать, конечно можно, но лучше не очень долго. За стеной мастера работали и я им мешать не стал. Денег я им дал, так что до завтра я им не нужен. Я переоделся в солидный английский костюм и переместился в Лондон, в Гайд-парк. Из ближайшей красной телефонной будки я позвонил Стиву.

— Привет Стив, я в Лондоне, — отчеканил я в трубку.

— Привет, лорд Эндрю, — ответил радостный Стив. — Ты по делу?

— Да, мне нужен аукционный дом «Кристис». Мне необходимо продать бриллиант. Он очень большой и, поэтому, очень дорогой..

— Ого, ты стал заниматься бриллиантами?

— Я занимаюсь всем, что приносит хороший доход и ты прекрасно знаешь об этом.

— Я знаю там одного управляющего. Подъезжай к их головному офису на Кинг-стрит около Сент-Джеймсского дворца. Я буду там через пятнадцать минут.

Вот это деловой разговор. Даже ничего не стал спрашивать про камень, сразу перешёл к делу. Надо будет тогда пристроить вместе с первым и второй камень. Может их конкурентам, аукционному дому «Сотбис» предложить? Или лучше как пару выставить? Тогда цена может быть вообще запредельная. Ладно, сейчас решим. Я поймал такси и отправился на встречу со Стивом. Когда я подъехал, его автомобиль уже стоял возле входа в аукционный дом. Завидев меня, он вышел из машины и мы пожали друг другу руки.

— Как сам? — спросил я Стива.

— Всё отлично, — ответил он и пригласил меня войти внутрь. — Мистер Моррисон нас ждёт. Я слышал, ты стал очень большим начальником у себя на родине?

— Да. Получается, второе или третье лицо в государстве. Вчера мне Брежнев предложил стать вместо него Генеральным секретарём, но я отказался. У меня нет своей команды, а она подбирается лет за пять, не меньше.

— Понятно. Слышал, что вчера творилось в Америке?

— Да. Инопланетяне вломили этим янки по полной. Давно пора было им по рукам, да и по голове надавать.

— Появилась информация, что американцы нанесли ракетный удар по вашей стране, а инопланетяне не дали им этого сделать. Ходят слухи, что они за этим тщательно следят.

— Всё может быть. Наши ракеты были вчера выведены на боевое дежурство. Ждали удара и со стороны янки, и со стороны НЛО. Но всё, как видишь, обошлось.

Я придерживался в разговоре официальной версии, которую мы вчера выработали вместе с Леонидом Ильичом. Стив, конечно, мне друг, но правду ему лучше не знать.

Мы прошли внутрь, где нас встретил худой «ботаник» с длинными волосами и круглыми очками лет сорока.

— Я рад, что лорд Эндрю решил стать нашим клиентом, — сделал лёгкий поклон в мою сторону Моррисон. — Я так понимаю, что у вас есть что-то очень ценное?

— Я бы даже сказал, что слишком ценное.

Мы прошли в его кабинет и расселись в кресла, после чего я достал свой огромный, переливающийся в дневном свете ламп, бриллиант. В кабинете повисла пауза, а потом Моррисон отмер и спросил:

— Я так понимаю, что это бриллиант?

— Вы правильно понимаете, — ответил я, — и я хочу его продать через вас.

— Я слышал о подобном алмазе. Но чтобы такой огромный бриллиант — вижу впервые. Здесь чуть больше трёх тысяч карат, на вскидку. Я сейчас приглашу эксперта, а вам могу пока предложить чай или кофе.

— Спасибо. Мы просто поболтаем.

Когда Моррисон ушёл, Стив меня спросил:

— Ты где его взял?

— Я нашёл клад, — просто и честно ответил я. — Там таких было два.

— Так они у тебя оба есть? Обалдеть. Очень хороший клад ты нашёл. А больше там ничего подобного нет?

— Таких больших больше нет. Есть поменьше.

И я достал из сумки пять бриллиантов грушевидной формы по шестьсот карат и показал Стиву. Тот вообще только и мог, что открывать и закрывать беззвучно рот.

— Я тебе такой один мелкий подарю, — сказал я. — Там таких штуки три осталось.

— Да твой один мелкий стоит около четырёх миллионов.

— Я что, не могу подарить другу бриллиант за четыре миллиона фунтов?

— Конечно, можешь, — затараторил Стив, — но это как-то неожиданно.

Пришёл Моррисон со спецом, который тоже, в первые мгновения не мог поверить, что такой огромный бриллиант может вообще существовать. А потом принялся за его измерение, взвешивание и описание. Через десять минут он заявил, что это, действительно, настоящий природный бриллиант. Вес его составляет три тысячи двадцать семь карат. Цвет и качество идеальные.

— Сколько он может стоить? — я сразу перешёл к делу.

— Начальная аукционная цена этого бриллианта составляет двести миллионов фунтов, — ответил тот.

— А если бы такие камни были парные? Это бы подняло цену за оба или, наоборот, снизило?

— Знаете, — сказал оценщик, как-то странно на меня посмотрев, — в Индии уже несколько веков существует легенда о двух бриллиантах под названием «глаза бога». Они очень давно исчезли из одного храма и их уже несколько сотен лет ищут. Я думаю, что это один из них. Если найти второй, то они оба будут стоить полмиллиарда фунтов.

В кабинете повисла звонкая тишина. И я в этой тишине аккуратно достал второй «глаз бога» и положил рядом с первым. Такого счастливого специалиста по драгоценным камням я ещё никогда не встречал. Он от «глаз бога» никак не мог оторвать своих глаз, а потом произнёс:

— Да, это они, — в восхищении произнёс он. — И у меня на них есть покупатель.

— Но мы должны провести эту сделку через нашу фирму, иначе у нас могут быть проблемы, — сказал Моррисон.

— Мне предложили миллион за то, что если я когда-нибудь увижу эти камни, то я сразу сообщу о них клиенту. Я попрошу для тебя второй миллион за молчание. Согласен?

Сумма в миллион фунтов стерлингов сделала Моррисона намного сговорчивее.

— Господа, — обратился оценщик уже к нам, — вы согласны продать оба бриллианта за пятьсот миллионов?

— Я согласен, — ответил я. — Я так понимаю, что покупатель находится где-то рядом?

— Вы правильно понимаете, лорд Эндрю. Сейчас я ему позвоню и он будет здесь через пятнадцать минут. Он эти камни ищет уже двадцать лет и очень обрадуется известию о том, что они нашлись.

Он действительно, кому-то позвонил и довольный положил трубку. Я так и не понял, чему он был больше рад. Тому, что заработал миллион или тому, что увидел «глаза бога». Мне было всё равно, но хотелось понять, какой смысл вкладывается в понятие «глаза бога»: религиозный, культурный или какой-то мистический. Можно было предположить, что «глаза бога» использовались как часть какого-то древнего оружия, но я о таком ничего не слышал. Ровно через пятнадцать минут в наш кабинет вошёл сикх. Да, самый натуральный индус. В дорогом деловом костюме, но с неизменным тюрбаном на голове. Он у него был зеленого цвета, то есть на каждый день. Стальные и темно-синие тюрбаны у них — значит перед нами стоял бы воин секты Акали.

Тюрбан для индийца — не просто обычная часть одежды, а целый предмет религиозного культа. Настоящего сикха, помимо дасаара (так в индийском штате Пенджаб, где и распространен сикхизм, называют тюрбан), отличают также волосы и борода, которые они никогда не стригут.

Вот такой колоритный персонаж к нам и вошёл. При виде бриллиантов он упас на колени и стал молиться. Значит, эти драгоценные камни имели религиозное значение и «глаза бога» были когда-то вынуты из статуи какого-то священного индуистского бога. Главное, что бриллианты не являлись частью какого-нибудь «гиперболоида инженера Гарина», с которым мне бы потом пришлось столкнуться в другом месте. Тогда они могли бы носить и другое название, например, «оружие бога».

Сикх был счастлив. Он тут же выписал три чека. Мне, как продавцу, на сумму пятьсот миллионов фунтов стерлингов, и про посредников не забыл, что говорило о его порядочности. А потом он, дрожащими руками, завернул бриллианты в специальную материю и убрал их себе за пазуху. После чего поклонился и ушёл.

Мы поблагодарили Моррисона и оценщика и тоже вышли. Я сразу пошёл в отделение банка Barclays и открыл там счёт, куда положил свои пятьсот миллионов фунтов стерлингов. Так как чек был тоже из этого банка, то списание средств и зачисление их мне на счёт прошли быстро. Я подумал, что ещё пара таких бриллиантов и я стану миллиардером. Но таких крупных больше в той сокровищнице не было. Были ещё две нетронутые, но уверенности в том, что я там тоже найду нечто подобное, у меня не было.

Стив ждал меня на улице и я достал из сумки один из пяти бриллиантов. Игра света на его многочисленных гранях просто завораживала. Я посмотрел его на свет и отдал Стиву.

— Держи, это мой подарок, — сказал я и протянул камень Стиву.

— Так ты не шутил? — слегка обалдевшими глазами посмотрел он на меня, но камень взял и тоже залюбовался его переливами. — Не ожидал. Огромное тебе спасибо. Значит, клад большой?

— Он просто огромен. Но я больше, пока, ничего продавать не буду.

— И правильно. Бриллианты только будут расти в цене, как и золото.

Активов, которые будут только дорожать, сейчас полно. Я знал, что в июне 1978 года на Нью-Йоркской фондовой бирже NYSE состоится первичное размещение акций IBM. Их стоимость составит всего 16,5$. А в марте 2012 года они уже будет стоить 208,6$. То есть, подорожают в тринадцать раз. Получается, если купить их сейчас на сто миллионов, то через тридцать четыре года у меня будет 1.300.000 долларов. Но в 1993 году цены на акции упадут до 10,4$. Вот тогда их надо будет покупать. И вложив те же сто миллионов за девятнадцать лет получить 2.000.000. Так что с IBM всё понятно, ждём тысяча девятьсот девяносто третьего года.

— Стив, как наши дела с расписками? — спросил я своего заместителя по ложе.

— Замков больше не было, — ответил тот. — Мы отсудили две очень хорошие квартиры в центре Лондона по сто восемьдесят метров общей площадью.

— Это отлично. Надо будет одну посмотреть, но не сегодня. Как наши песни и диски?

— Всё замечательно. Продажи идут успешно. Мне передали одну твою и одну песню группы «Serebro». Мы их сегодня уже запустили на радио. Отзывы положительные. Твоя итальянская просто улёт. Маргарет сказала, что ты начал подготовку к фестивалю в Сан-Ремо?

— Есть такая мысль. Мы в четверг в Монако выступали, а там всегда много итальянцев. Вот и пришлось написать весёлую итальянскую песню. Ладно, спасибо за помощь. У нас ещё вечером состоится концерт в Кремлёвском Дворце Съездов. Учти, я записал ещё одну очень весёлую песню, которая покорит весь мир. Я её в понедельник зарегистрирую и предложу Маргарет. Только она на португальском языке.

— Вот интересно, а какой ты язык не знаешь?

— Главное в этом деле — музыка. А всё остальное — второстепенно.

Мы попрощались. Я отправился в Гайд-парк, а потом в Ниццу. Девчонок я нашёл загорающими на пляже и отдал команду собираться. Пока они собирались, я успел разочек искупаться. На вилле, когда мои подруги приводили себя в порядок, я выложил четыре бриллианта на стол и решил проверить, кто самая глазастая из моих жён. Самой первой их заметила Маша. Она сделала сосредоточенное лицо и подошла к ним. Таких крупных бриллиантов она никогда не видела, поэтому сомневалась, что это действительно они.

Но увидев, что я за ней наблюдаю, выбрала один, который ей больше всего понравился и бросилась меня целовать, понимая, что это мои им подарки каждой. Потом подошла Солнышко и спросила:

— А чего это вы тут целуетесь?

— Посмотри на столе, — сказала Маша, продолжая меня целовать.

— Ух ты, какая красота, — воскликнула Солнышко и на её возглас прибежали Наташа и Ди.

Начались охи, вздохи, внимательное разглядывание бриллиантов с кучей вопросов, а потом всё закончилось поцелуями. Все были в восторге от таких подарков.

— Это ваши бриллиантовые сердца, — сказал я, весь зацелованный и обслюнявленный. — Надо будет сделать крепления и носить их на золотой цепочке на шее.

— Точно, — сказала Маша, — Вот все обзавидуются такой красоте.

— Ну что, пора собираться? — спросил я.

— Да, пора, — ответила Солнышко. — Надо ещё костюмы для выступлений собрать.

— Не забудьте для Ламбады всё захватить. Её сегодня услышат впервые и, наверняка, сразу влюбятся в эту песню.

Московская квартира ждала девчонок уже второй день. Это я тут был несколько раз за это время, а они нет. Утром я здесь вылечил Высоцкого и надеюсь, что навсегда.

Вдруг раздался телефонный звонок. В трубке молодой женский голос спросил меня:

— Вы Андрей Кравцов?

— Да, это я, — ответил я. — А вас, я так понимаю, зовут Оксана Афанасьева.

— Откуда вы узнали?

— Я многое чего знаю.

— Я хотела вам сказать большое спасибо за Володю. Он после вас приехал ко мне и я его даже, в первый момент, не узнала. Он помолодел лет на десять. Я знала о его проблемах, но ничем не могла помочь. Вы настоящий волшебник. Я слышала ваши песни. Мне они тоже нравятся.

— Берегите Володю. Это наш Золотой фонд. Если опять заметите изменения в его состоянии, хотя их быть не должно, то звоните и я сразу приеду. Оторвите его от тех, кто продавал ему наркотики. Не пускайте их в дом. Договорились?

— Я поняла. Я постараюсь. И спасибо вам ещё раз огромное.

Потом пошли гудки. Хорошая девушка, как мои четыре подруги. А потом опять раздался звонок, но это был межгород. Оказалось, что на этот раз звонила Марина Влади.

— Привет, Андрей, — сказала она. — Еле тебя застала. Как Володя?

— Привет, Марина, — ответил я. — Владимир был у меня утром и я его вылечил пологостью. Очистил организм от всякой гадости. Теперь он чист, как младенец. Потом поставил блок на наркотики и алкоголь. Только на сигареты оставил. Так что если кто-нибудь опять не принесёт эту гадость в дом, Володя будет здоров.

— Спасибо тебе огромное. Я на тебя надеялась, как на бога.

А я и есть потомок бога. Правда, его звали Гермес-Тот. Но, всё равно, это был бог.

— Кто звонил? — спросила Солнышко.

— Сначала новая любовь Высоцкого, — ответил я. — Благодарила за Володю. Ты только Марине ничего о ней не говори. Она сразу после неё звонила. Они обе его очень любят.

— Все вы мужики одинаковые. Всё бы вам гаремы устраивать.

— Ага, и бриллианты все дарят своим возлюбленным.

— С бриллиантами ты один у нас такой.

— У меня ещё золотая статуя бога Вишну есть. Хочешь покажу?

— Это который весь синий и с четырьмя руками? Я у тебя книгу «Бхагаватгита» дома у родителей видела.

— Да, есть такое. Но эта статуя вся из золота.

— Сейчас девчонок позову. Им тоже будет интересно посмотреть.

Когда прибежали все четверо, я уже вернул статуе первоначальный размер. Она стояла в гостиной и блестела золотом. Когда девчонки вошли, то все ахнули от такой красоты.

— Вот это да! — воскликнула Ди. — Как в музее. Это золото?

— Да, тридцать два килограмма чистейшего золота.

— А не украдут? — спросила Ди.

— Я на ней метку поставил. Найду из-под земли, если кто позарится.

Подруги ещё пять минут обсуждали золотую статую, а потом пошли собираться. Через десять минут раздался звонок в дверь. Это был Димка и два наших фаната, которые всегда нам помогали таскать наш сценический реквизит. Я им показал на наши сумки с костюмами, они их взяли в руки и понесли на выход.

— Привет, Андрей, — поздоровался со мной Димка. — Ты какой-то загоревший.

— Сейчас девчонок увидишь, — сказал я, — вообще поразишься.

Когда все четыре мои подруги появились в прихожей, Димка удивился не только загару, но их количеству. Наташу он знал хорошо, но вот Ди он не знал вообще и никогда до этого не видел. Я их тут же познакомил.

— Дим, учти, — добавил я, — Ди по русски знает только пять слов. Она англичанка, поэтому с ней можно разговаривать только по-английски и по-французски.

Димка, вообще, обалдел от такого количества женщин у меня в доме. У Серёги две подруги были, а у меня уже четыре.

— У Сереги аппаратуру забрали? — спросил я.

— Да, всё в автобус загрузили, — ответил он. — Мы обклеили его со всех сторон вашими четырьмя фотографиями, которые ты из Англии привёз. Смотрится просто улёт. Настоящий фирменный автобус популярной музыкальной группы. Ещё мы взяли со склада Центра цветомузыку, видео проектор, лазерные пушки и дымогенераторы. Мы теперь этим сами умеем управлять.

— Молодцы. Вольфсон приехал?

— Да, внизу ждёт.

— Тогда вперёд.

Возле автобуса нас ждала толпа. Двадцать фанатов, Серега с двумя подругами, Ира и Оля из «Серебра» и Вольфсон. Со всеми пришлось здороваться, а с кем-то и целоваться. Да, нас уже получалось много. Вольфсон оставил свою «шестерку» здесь на стоянке и сел с нами в автобус. А автобус, действительно, выглядел классно. Я подобные видел в Европе.

Женька просто обалдела, увидев с нами Ди. Но я ей сделал знак «Тсс!» и она сразу заткнулась. В принципе, можно было оставить Ди дома, но уж очень она просилась с нами. Мне понравилось, что все мои подруги были при одинаковых часах. Это смотрелось очень стильно и дорого. Да, их загоревшие тела сразу бросались в глаза. И это был не московский загар и даже не сочинский. Это был дорогой европейский загар. И он смотрелся очень эффектно на фоне светлых платьиц моих подруг.

По дороге в Кремль мне пришлось обьяснить Вольфсону его задачу в предстоящей поездке в Бангкок. Он проникся перспективами создания собственного энергетического напитка, который будут покупать по всему миру.

— Александр Самуилович, — сказал я ему, продолжая наш разговор. — Мне нужен очень хороший ювелир.

— У меня дядя работает в Москве ювелиром, — ответил он. — Что-то срочное?

— Очень. Я подарил своим девушкам бриллианты, а цепочки приделать к камням невозможно.

— С дядей Изей всё возможно. Как нужно срочно?

— Прямо сейчас.

— Однако. Цепочки требуются золотые?

— Да, четыре штуки. С мизинец толщиной.

— Тогда с вас золото.

— Пятьсот килограммов хватит?

— У вас что, есть столько золота?

— У меня есть всё. Увидите камни — поймёте. Маш, дай мне мой подарок.

Маша подошла к нам и достала из сумочки мой бриллиант. Вольфсон чуть не потерял дар речи.

— Вы что, ограбили Алмазный фонд? — спросил он, отойдя от шока.

— Будете хорошо работать, подарю такой, — ответил я. — Я сегодня такой же подарил Стиву.

— Да, вы умеете удивлять. А как здесь оказалась Ди?

— В понедельник всё узнаете. И не дай вам Бог проболтаться.

— Вы стали какими-то таинственным.

— Я вчера получил четвёртую Звезду Героя и стал членом Политбюро.

— Ого, поздравляю. Выше только Брежнев.

— Он вчера предложил своё место, но я на два года взял отсрочку.

— С вами точно не соскучишься. Сейчас приедем и я позвоню дяде Изе. Он во время концерта вам всё сделает.

— Буду очень ему благодарен.

Мы поехали в Кремль через Спасские ворота. Сначала наш автобус пускать не хотели. Но когда вышел я и показал своё новое удостоверение, то нас сразу пропустили. Ребята на эту сцену смотрели через окна во все глаза. А потом был аттракцион невиданной точности. Наш водитель был опытный, поэтому мы прошли в ворота миллиметр в миллиметр. Правда зеркала пришлось снять, а потом поставить обратно.

Так что мы подъехали прямо к главному входу в здание КДС. На проходной пришлось опять объяснять, что мы все вместе. Здесь обошлось без ксивы. А потом подошла бессменная руководительница этого здания Ольга Николаевна и все сомнения отпали. Мы на радостях расцеловались, так как целый месяц не виделись.

— Ну, ты всё матереешь, — сказала она, окинув меня оценивающим взглядом.

— Четыре Звезды и член Политбюро — теперь я такой, — ответил я, спокойно выдержав её взгляд.

— Когда ты всё успеваешь? И в Англии лордом стать, и здесь Звёзды получать, и концерты давать.

— Сам иногда удивляюсь. Как тут, всё готово?

— Ещё бы не быть. Тут билеты продали на шестьсот тысяч долларов. Одни иностранцы будут. Твой гонорар мне озвучили, так что получишь после выступления.

— Любой наш концерт на Западе стоит миллион долларов, а то и больше. Так что шестьсот тысяч — это ещё мало.

— Да, вы теперь звёзды мировой величины.

— Майор Колошкин здесь?

— Ему подполковника недавно дали, он где-то в центральном аппарате теперь служит.

— Тогда мы пошли. У нас есть полтора часа, надо подготовиться.

И мы пошли в знакомые гримерки и заняли те же самые две, как и месяц назад на 9 Мая. И третью отдали для двух девушек из «Серебра». Они попросили отдельную комнату и я им разрешил выбрать любую. Сегодня у нас были две помощницы. Мы пока переодеваться не стали, а я взял вчерашние лондонские покупки и пошёл раздавать серебряные платья и туфли девчонкам из второй нашей группы.

Сначала я постучала в гримёрку к Серёге и передал Жанне её комплект. Она была в поросячьем восторге. Естественно, всё было «made in England». Потом я заглянул в комнату к Ирине и Ольге. Они тоже были очень рады таким платьям. Они, не стесняясь меня, скинули свои прежние платья, под которыми были только трусики и стали надевать обновки. Вот я идиот, надо было картонные ценники заранее обрезать.

Но они сообразили, стянули платья через голову, достали маникюрные ножницы и срезали ценники. И всё это происходило в тот момент, когда на них из одежды были одни только тонкие трусики. Грудь что у той, что у другой была третьего размера и смотрелись они просто восхитительно. А трусики были очень тоненькие, настоящие стринги. Как говорится, если раньше, чтобы увидеть попу, надо было отодвинуть трусы. То теперь, чтобы увидеть трусы, надо было раздвинуть попу.

Девчонки, видя, на чем сосредоточено моё внимание, решили ещё больше меня завести и вообще скинули трусики. После чего упали спинами на диван и подняли раздвинутые ноги выше головы, придерживая их руками и открывая моему взору все свои женские прелести. А потом повернулись ко мне попками, аппетитно двигая ими и приглашая к сексу. Не, ну какой нормальный мужик откажется от такого предложения? Хорошо, что в этот раз я взял с собой презервативы. Мой «друг» рвался на свободу, не зная, с которой из них начать. Первой я начал с Ирины, так как она двумя пальчиками уже раздвинула вход в свою влажную «пещерку», призывно меня туда маня. И мой «друг», со вздохом наслаждения, легко вошёл в это вместилище греха и наслаждения. Да, это были незабываемые ощущения. И сладострастные стоны Ирины были тому явным подтверждением. Девчонки давно хотели отблагодарить меня за всё, что я для них сделал и это у них получилось.

А потом настала очередь Оли. Она была, на первый взгляд, скромнее своей подруги. Но это только на первый взгляд. Она завелась не по-детски, пока мы занимались любовью с Ириной, поэтому всё делала сама, активно пытаясь наверстать упущенное и компенсируя это своим темпераментом. В общем, я им по «палочке» кинул и частично снял своё напряжение. Ира и Оля тоже по два раза кончили и были очень этим довольны. Ведь они намекали на то, что готовы отдаться мне, ещё во время нашей первой совместной записи у Сереги и с тех пор не оставляли мечты при любом удобном случае со мной переспать. Вот именно такой удобный случай им сегодня и представился, поэтому они его не упустили, сами проявив инициативу в этом вопросе.

— Девчонки, спасибо за прекрасный секс, — сказал я и поцеловал каждую в губы, а потом пошлёпал рукой по их упругим голым попкам, которые они мне демонстративно подставляли, наклоняя туловище вперёд и раздвигая призывно ягодицы.

— Если что, обращайся, — ответила Ира и подмигнула, очень эротично натягивая трусики. — Мы всегда готовы с тобой перепихнуться. Да и на всякую экзотику мы ради тебя согласны, только намекни.

Молодцы, девчонки. Понимают меня, как мужчину, да и самим это дело нравится. Следующий раз надо экзотику попробовать, раз сами предлагают. Ведь всё было при них, как в том анекдоте: и «высокий интеллект», и «широкий кругозор», и «узкая специализация». И я был тоже полностью готов как можно глубже проникнуть в «их глубокий внутренний мир».

А потом я пошёл в свою гримерку. Там процесс подготовки к выступлению уже подходил к концу. Я быстро переоделся и отправился проверять сцену, сказав всем, чтобы подходили туда. Возле каждой двери гримёрки Димка уже поставил по двое наших фанатов в качестве охраны. И правильно сделал. У нас, помимо дорогих концертных костюмов, были ещё и бриллианты на общую сумму в шестнадцать миллионов долларов.

Наши фанаты сами установили арку с цветомузыкой и теперь тестировали её в разных режимах. Дискошар крутился, лазеры светили. Аппаратуру нашу тоже уже подключили. Огромные звуковые колонки с усилителями здесь были прежние, поэтому я был за них полностью спокоен. Дымогенераторы только начали устанавливать. Надо будет в списке песен им пометки сделать, когда дым пускать. Тут появился Серега со своими двумя подругами. Серебряное платье на Жанне смотрелось очень хорошо и я поднял большой палец в знак того, что она классно выглядит. Жанна была довольна моим вниманием.

Ко мне подошёл новый начальник охраны КДС и представился. Его звали Олег. Да, я его смутно помнил, он был в бытность свою помощником майора Колошкина. Мы перекинулись парой слов и я пошёл к Серёге.

— Серега, — сказал я нашему клавишнику, — у нас есть одна новая песня. Мы её дома несколько раз прогнали, очень хорошо получается.

Серега не удивился. Он меня знал давно, поэтому привык со мной ко всяким неожиданностям.

— Показывай, — сказал Серега и уступил мне место за синтезатором.

Тут подошли Солнышко и Маша и мы забацали солнечную Ламбаду. Серега сразу уловил ритм и настроил ритм-бокс. Маша принесла маракасы, так что получилось просто отпад. Даже наши фанаты всё бросили и слушали нас в восхищении. Когда мои две девчонки оденут короткие юбки, зал просто ахнет. Мы с Серёгой два раза прогнали мелодию и были полностью готовы.

Потом подошли Ира с Ольгой. Платья на них сидели отпад, но без платьев мне больше понравилось. Особенно, когда засаживаешь сзади и, при этом, держишья руками за их такие упругие и податливые бёдра. Втроём они смотрелись, как настоящая популярная группа. Да, не зря мы вчера им в Лондоне всё это купили.

— Вы выступаете первыми, — сказал я. — Сегодня вы у нас на разогреве. Первую песню исполняете на английском, а потом две на русском. Серега, начали.

И мы, без подготовки, заставили их спеть по первому куплету и припеву каждой песни в качестве распевки. Молодцы, не стушевались. Их немного пугал огромный пустой, пока, зал, но через это мы все проходили. Стоит только раз услышать аплодисменты этого зрительного зала в твой адрес, как страх сразу проходит.

Потом мы поработали, согласовав порядок песен на все два отделения. Первой, как и в четверг на концерте в Монако, мы реши спеть Mamma Maria после того, как выступят девушки «Серебра». А потом мы договорились исполнить Ламбаду. Да, у девчонок будет сегодня много переодеваний. Но Наташа и Ди готовы нам в этом активно помогать, тщательно проинструктированные Солнышком и Машей.

Занавес мы попросили опустить и пошли немного посидеть перед концертом в гримерке. Попавшаяся нам по дороге Ольга Николаевна пожелала нам удачи.

Двадцать минут пролетели незаметно. За десять минут до начала к нам постучался Вольфсон, который привёл своего ювелира дядю Изю. Когда девчонки отдали ему четыре своих одинаковых бриллианта, его чуть не схватил инфаркт. Он сразу понял, чего эта красота может стоить.

— Я принёс несколько цепочек, — сказал он. — Но золото вы обещали мне компенсировать тоже золотом.

— Без проблем, — ответил я. — Девчонки, какие цепочки вам нравятся?

Мои красавицы быстро выбрали себе по одной и мы пошли в сторону сцены. А дядя Изя остался, пообещав, что к антракту будет всё готово в лучшем виде.

Зал был полон и это ощущалось по тому тихому гулу, который раздавался из-за занавеса и который ни с чем не перепутаешь.

— Ну что, — спросил я, — «Серебро», вы готовы?

— Готовы, — сказали три солистки группы слегка волнующимися голосами.

— Тогда я пошёл открывать концерт.

Я подошёл к занавесу и он поехал в разные стороны, открывая зрителям сцену, на которой стояли мы. Нас сразу встретили аплодисменты. Я стоял на авансцене, впереди «Серебра» и заметил в первом ряду Галину Брежневу, которой я помахал рукой, как старой знакомой. А рядом с ней сидела Мари Грину, француженка, с которой у нас был безумный секс в кабинете французского посла, а потом мы кувыркались с ней в кровати у неё на квартире перед нашим отлётом в Париж. Я ей подмигнул и сказал в микрофон:

— Дамы и господа! Мы рады приветствовать вас сегодня в этом зале. Три первые песни исполнит всем вам уже хорошо знакомая группа «Серебро». Это их первое выступление на сцене и первая песня, которую они споют для вас, называется «Heaven and Hell» и написана она мною специально для этого вечера. Итак, поёт группа «Серебро», а играет группа «Демо».

Мы опять сорвали аплодисменты, что говорило о доброжелательном настрое зала. А чего им таковыми не быть, если обещанная группа «Демо» была перед ними, да и «Серебро» они уже хорошо знали. Поэтому все их три песни публика встретила очень хорошо. Девчонки были довольны и кланялись активно после своей третьей песни. Дебют, можно сказать, состоялся и очень удачно.

А потом грянули мы со своей Mamma Maria. Да, а зал ждал чего-то такого, супертанцевального, от нас. После чего Солнышко и Маша быстро переоделись в свои бразильские наряды и зажгли Ламбадой так, что представители Латинской Америки, находящиеся в зале, сразу стали танцевать в проходах партера. Вот ведь горячий народ эти латиноамериканцы. Они готовы устраивать самбодромы везде, где только можно, и круглый год.

Да, стройные загоревшие ножки моих подруг и чёрные трусики были встречены бурей оваций как мужской, так и женской половиной зала. Юбочки призывно порхали, попки аппетитно двигались в такт Ламбады. Марагакасы довершали картину жгучего латиноамериканского танца. Её, конечно же, попросили нас исполнить на бис. И мы не отказались это сделать.

А потом был нескончаемый поток песен и переодеваний, пока мы не закончили первое отделение концерта. На поклон я вызвал к нам «Серебро» и они, довольные таким вниманием, кланялись вместе с нами. А мы даже не заметили, что, потихоньку, на сцене выросли горки цветов. Пришлось задействовать наших фанатов, которые перетащили их в гримёрку Ирине и Оле. Пусть насладятся своим самым первым в жизни триумфом.

В гримерке нас ждал довольный дядя Изя с классно выполненной работой. Девчонки сразу расхватали свои бриллианты и повесили себе на шею. Дядя Изя их прикрепил так, что они стали похожи на сердечки. Да, хороши сердечки по четыре миллиона фунтов. Но смотрелись они классно. Подруги были очень довольны и вертелись перед многочисленными зеркалами, разглядывая себя со всех сторон.

Я вышел из гримёрки, зашёл в соседнюю, пустую и закрылся изнутри. А потом переместился в сокровищницу храма Падманабхасвами. Я там оставил метку-якорь, поэтому мог туда телепортироваться в любое время. Там я взял небольшой золотой брусок весом где-то в полкило и выбрал ещё один бриллиант, похожий на камень девчонок. Их там осталось ещё два. Я знал, что если Галина Брежнева увидит на моих подругах такие камни, то, обязательно, попросит достать ей такой же. Цену я ей назову полностью, а там пусть сама решает.

Когда я проходил мимо одной из кучек золотых предметов культа, мне бросилась в глаза знакомая форма одного из украшений. Но это было не украшение. Когда я достал его из кучи, то это оказалось похожим на Ваджру, при ближайшем рассмотрении коим она и оказалась. Ого, это был знаменитый артефакт древности и оружие богов. В горном Тибете его знают как Дордже. В переводе с санскрита эта штука зовется «ударом молнии», а так же «алмаз». Если обратиться к мифам, то там Ваджра — это мощнейшее оружие самого бога Индры, которое способно поражать противников абсолютно точно и, практически, на любом расстоянии.

Я вернулся в пустую гримёрку и затем перешёл в нашу, где меня ждал дядя Изя. При виде полукилограммового золотого бруска он очень удивился, но ничего не сказал. Здесь было с лихвой ему за его золото и его работу, но я не стал мелочиться. Он приехал тогда, когда я сказал, и сделал быстро то, что я просил. По тому, как я легко расстался с таким куском золота он понял, что золото для меня не проблема. Да и бриллианты, видимо, тоже.

Ди и Наташа суетились вокруг Солнышка и Маши, а я сидел и думал о том, что я сегодня обещал передать отцу данные о работе американской разведки против нас на территории Финляндии. Значит, надо лезть в центральный компьютер ЦРУ и искать всю информацию там. Можно, конечно, дёрнуть финского президента Кекконена, но это будет очень нагло с моей стороны. Он, вроде как, дружественно к нам относится, но, в то же время, сотрудничает с американской разведкой в области слежки за нашими ядерными испытаниями.

Ладно, поздно вечером, после концерта, сяду и всё напечатаю. А сейчас пора на сцену. Я решил ещё раз первыми выпустить «Серебро», чтобы открыли и вторе отделение концерта. Пусть публика их как следует запомнит. Я договорился с Ольгой Николаевной о продаже нашей совместной рекламной продукции в фойе дворца. Вольфсон, как раз, этим сейчас и занимается. Надеюсь, что перед концертом и в антракте наши календари и календари группы «Серебро» хорошо раскупались.

Ну вот они, наши первые ласточки. Когда мы вышли на сцену, к нам стали подбегать зрители и просили поставить наши автографы на календарях и пакетах. Так как и солистки «Серебра» стояли на сцене, то к ним тоже подбегали с такой же просьбой. В общем, наша продукция имела успех. У нас и так её очень хорошо покупали, но даже иностранцам она пришлась по душе.

Второе отделение концерта мы опять открыли вместе с «Серебром». Зрители были довольны. Мы исполнили ещё раз «Рай и ад», а потом выступали только мы, группа «Демо» с двумя солистками. Мне, в этот раз, поддерживать подруг даже не пришлось. Они хорошо отдохнули перед концертом, поэтому второе отделение отработали на одном дыхании. Публика осталась в полном восторге. Мы все в конце долго кланялись, а потом ушли в наши комнаты.

Наташе с Ди наш концерт очень понравился. Вот ведь меломанки какие стали. И тут пришёл Вольфсон и мы пошли в соседнюю комнату «подбить бабки». Ольга Николаевна передала ему наши девяносто тысяч долларов за концерт, а потом Александр Самуилович порадовал:

— Очень хорошо расходились календари, — сказал довольный Вольфсон. — Выручка почти семь тысяч рублей. Я её завтра сдам в бухгалтерию, Зинаиде Павловне. Я бы сдал в понедельник, но мы утром улетаем в Тайланд. Значит, надо будет их в воскресенье ей отдать.

— Ну и ничего страшного. Подъедет в воскресенье.

Когда мы вернулись к себе, нас ждала Галина Брежнева. Она весело болтала с Солнышком и внимательно рассматривала крупные бриллианты, висящие на шее у моих четырёх подруг.

— Андрей, я к тебе, — сказала она мне, намекая, что надо поговорить и, причём, наедине.

Пришлось вернуться туда, откуда я только что пришёл. В пустую гримёрку.

— Я по поводу бриллиантов у твоих солисток, — сказала она, как только я закрыл дверь. — Я думала их два камня, а оказывается их четыре. Мне нужен один такой.

— Ты вообще знаешь, что каждый стоит четыре миллиона фунтов? — спросил я.

— Догадываюсь. Но я могу завтра принести только два. И два остальных через месяц.

— Хорошо. Неси завтра первую половину и я отдам тебе камень. Но через месяц я должен получить вторую сумму.

— Я не подведу. У меня есть к тебе предложение. Не хотите завтра выступить на свадьбе у моей подруги?

— Галина, мы на свадьбах больше не выступаем. А вот «Серебро» с нашим репертуаром я тебе подогнать могу, если десять тысяч за вечер мне заплатишь.

— Круто берёшь, но я согласна. «Серебро» сейчас тоже очень популярны. Не как вы, но этих денег они стоят. Свадьба состоится в шесть вечера в «Праге». Там пусть спросят Шалву, он этим делом командует.

— Деньги вперёд.

— Ну ты и делец стал, однако. У меня есть с собой десятка, держи.

— С тобой приятно работать.

— Тогда до завтра.

— До завтра, Галина. Маме большой привет передавай. Извинись за нас со Светланой, что давно не были. У нас сплошные концерты и гастроли.

Ну вот. Теперь можно девчонок из «Серебра» по полной радовать. Я сначала зашёл к своим и предупредил, что пошёл платить гонорар нашим новым солисткам. Мои жёны кивнули мне головами и продолжили о чём-то болтать. Вот о чём можно трепаться целыми днями? Нам, мужчинам, этого не понять. Потом я заглянул к Серёге и вызвал Жанну, вместе с которой мы зашли к Ольге с Ириной. Димка охрану ещё не снял, поэтому наши фанаты так и продолжали стоять у всех трёх дверей.

Ого, а цветов сегодня много набралось. Надо будет по паре букетов моим жёнам взять. Солнышко с Машей уже привыкли к цветам, а Наташа с Ди — нет.

— Так, девчонки, — начал я приятную часть сообщения, — я с вами хочу рассчитаться. Вот ваши чеки. Их здесь десять тысяч. Это за концерт и за песню. Делите сами, как хотите.

Меня сразу зацеловали, причём сразу все три девушки. Ирина и Ольга хотели меня поцеловать в губу, так как мы были уже очень близко знакомы. Но в присутствии Жанны я им это сделать не дал. Ещё разговоры разные пойдут. А чеки я захватил из дома заранее, зная о просьбе девчонок. Ну боятся они связываться с валютой и правильно делают.

— Далее, — продолжил я. — Теперь вы одеваете и обуваете себя сами. Я вам только нахожу, где, когда выступать с концертами и за какую сумму. Завтра готовы выступить в ресторане «Прага» на свадьбе и заработать ещё денег?

— Готовы, — радостно заверещали те. — Нам понравилось выступать и большие деньги зарабатывать.

— Тогда завтра в десять утра у вас репетиция. Вы поёте свои три песни и берёте из нашего репертуара любые, кроме Ламбады. Я её только в понедельник зарегистрирую. Играете с ребятами из группы «Ритм». Я подъеду часам к одиннадцати в Центр и проверю, как у вас дела. Мне уже передали восемь тысяч рублей за ваше выступление. Это я для вас заранее выбил.

— Спасибо, — раздались три весёлых и довольных голоса.

— Вам по две тысячи каждой и музыкантам на троих две тысячи. Ребятам я гонорар завтра на репетиции сам выдам. О своих заработках никому не говорить. Жанна, Серёге тоже.

— Понятно, — ответила та.

— Теперь я возьму восемь букетов, остальные цветы ваши.

— Ух ты, — обрадовались они. — Нам так много досталось. А на чём мы завтра в «Прагу» поедем?

— Хотите на «рафике» или автобус наш фирменный можете взять.

— Лучше автобус, — сказала Ирина. — Он круче смотрится.

— Тогда поехали. Мы едем до Черёмушек. Если кому в другую сторону, пусть ловит такси.

В нашей гримерке все уже переоделись и с благодарностью приняли от меня букеты. До дома мы доехали быстро и у подъезда со всеми попрощались. Димке пришлось дать тысячу рублей на наш клуб фанатов. Растут аппетиты, однако.

— Наташа, поставь цветы в вазы, — попросил я четвёртую жену. — Ночуем где, здесь или в Ницце?

— На вилле, — образованно зашумели девчонки. — Там и поедим.

Да, а поесть не мешало бы. Что-то я с этими делами совсем забыл о еде. Я взял два букета, чтобы поставить в нашей спальне на вилле и мы перенеслись в Ниццу. Здесь был ещё вечер, поэтому мы спокойно спустились в ресторан и заказали кажды то, что хочет.

— Чего так долго с девчонками из «Серебра» болтал? — спросила Маша.

— Ревнуешь, подруга? — спросил я, улыбаясь.

— Нет, просто интересно.

— Я им на завтра работу нашёл в ресторане «Прага». И денег заработают, и отточат своё выступление.

— А Галина Брежнева что из-под тебя хотела?

— Камень такой же, как у вас хотела. Она знает, что он четыре миллиона стоит. Но, всё равно, готова купить, но в рассрочку.

— Сколько? — спросила ошалевшая от озвученной суммы Ди. — Ты нам подарил подарки по четыре миллиона фунтов?

— И что тут такого? Я вас люблю и мне приятно видеть свои подарки у вас на шее.

Тут я был зацелован, не взирая на то, что половина ресторана это могла видеть. Они так выражали свой восторг. Для них это была какая-то фантастическая сумма и они поняли, что я их очень сильно люблю. А меня немножко грызло чувство вины за свой неожиданный секс с Ириной и Ольгой в гримёрке. Поэтому именно так перед любимыми моими жёнами, с помощью бриллиантов, я заглушал своё недовольство собой. Хотя секс был очень приятным, чего уж там говорить.

А они всё рассматривали камни, которые у них висели на груди и всё не могли поверить, что они так дорого стоят.

— Мы хотели бы отблагодарить тебя за твои подарки, — выразила Солнышко общее мнение всех четырёх жён.

— А вы не устали после концерта? — спросил я, глядя на их уже засыпающие глаза.

— Есть немного, — ответила Маша.

— Тогда завтра утром отблагодарите. А мне надо ещё кое-какие материалы для отца напечатать.

На вилле я их быстро, всех четверых, помыл в душе и уложил спать. Хотя, когда я их нёс в кровать, они уже спали. Да, концерт штука такая, очень энергозатратная. Казалось бы, что Наташа и Ди не выступали с нами на сцене, а только помогали Солнышку и Маше переодеваться, но вымотались наравне с ними.

А я смотался в Москву за печатной машинкой и войдя в информационное поле Земли, нашёл компьютер ЦРУ и просто целыми файлами стал перепечатывать для отца информацию о работе Центрального разведывательного управления США на территории всей Скандинавии. Пришлось корпеть два часа, но пятнадцать листов я напечатал. После чего я позвонил в Хельсинки.

— Не спите? — спросил я у отца, когда тот поднял трубку.

— Уже собираемся ложиться, — ответил тот.

— Я на минуту, — сказал я и оказался в их квартире на улице Ластенлиннентиа, которая располагалась рядом с парком Сибелиуса в Хельсинки.

В этот раз они уже спокойно восприняли моё появление.

— Сделал, как обещал, — сказал я, протягивая отцу отпечатанные листы сверхсекретной информации.

— Ого! Вот это материал! — восхитился папа. — Да ему цены нет. Точные даты, фамилии и имена — всё есть. Спасибо, сын. Теперь мне не стыдно будет смотреть в глаза своим сослуживцам, получая генеральские погоны.

— Тогда я полетел. Маму целуй.

И я опять перенесся в Ниццу, на нашу виллу. Я, после душа, аккуратно пролез в серединку между четырёх тёплых тел своих подруг и собирался уже уснуть, но вдруг вспомнил о космическом корабле Гермеса-Тота, спрятанном где-то рядом со Сфинксом или под ним. В одном из древнеегипетских трактатов от имени богини Исиды говорится, что бог Тот поместил в тайное место «священные книги», которые содержат в себе «секреты Осириса», а затем навел на это место чары, чтобы знания оставались «неоткрытыми до тех пор, пока Небо не родит существ, которые будут достойны этого дара». Я также помнил, что Эдгар Кейси предсказал, что однажды в Египте под правой лапой Сфинкса будет найдена комната, названная «Залом Свидетельств» или «Залом Летописей». Информация, сохраненная в «тайной комнате» расскажет человечеству о высокоразвитой цивилизации атлантов, существовавшей миллионы лет назад.

Меня смущало то, что лицо Сфинкса было негроидного типа. Но как я помнил, что в той стороне, куда указывали лапы сфинкса, находилась «Земля Пунт» или «Земля Богов». Это было место, откуда доставляли в Египет чёрное дерево, благовония, в том числе ладан (тишепс, ихмет, хесаит), чёрную краску для глаз, слоновую кость, ручных обезьян, золото, рабов и шкуры экзотических животных, которые обменивались на товары, привозимые из Египта. Важнейшим товаром, доставлявшимся из Пунта, была мирра, необходимая для проведения религиозных церемоний, а также мирровые деревья. Именно миррой был помазан Марией Магдалиной Иисус, став Христом. Да и одним из первых даром волхвов-царей младенцу Иисусу была мирра (смирна).

Так, что все пути вели в «Землю Богов», видимо, именно там осели основные переселенцы из затонувшей Атлантиды. Именно южное побережье Красного моря считалось самым благодатным и самым торговым местом в этом регионе. Крупнейшая экспедиция из Египта в Пунт была снаряжена по прямому приказу царицы XVIII династии Нового царства Хатшепсут под руководством темнокожего военачальника Нехеси в 1482/1481 до н. э. Она состояла из пяти крупных кораблей и была призвана восстановить контакты с Пунтом, прерванные в эпоху Среднего царства, и доставить мирровые деревья для храма Джесер Джесеру (именно так в древности именовался заупокойный храм царицы-фараона Хатшепсут, вырубленный в скалах, что в переводе означает «Священнейший из священных») в Дейр-эль-Бахри.

Поэтому получается, что мне необходимо сначала побывать в Египте и найти «знания» и космический корабль. Теперь у меня есть Ваджра — великое оружие богов, осталось обрести знания, как им пользоваться. То, что это ручной лазер — я не сомневался. Возможно, это был знаменитый шамир царя Соломона. Было известно два способа активации Ваджры. Первый — с помощью мантры. Но этим могли владеть только члены очень узкого круга посвящённых. Но таковым я, да и никто в мире, на данный момент не являлся.

Второй способ — напрямую с помощью энергии самого человека. В таком случае Ваджра бралась в правую руку, с помощью концентрации энергии перенаправлялась в руку и далее в саму Ваджру, а затем на предмет, который является целью воздействия Ваджры. Таким образом, с помощью «ци» или «праны» в теле человека можно свершать невероятные вещи — резать камни, передвигать предметы, во много раз превосходящие вес самого человека или же использовать Ваджру как очень мощное оружие, которое ничуть не будет уступать самому современному.

В Махабхарате описаны перемещения в пространстве при помощи Ваджры, действия в качестве телепорта без самого портала, перенос человека в любую заданную точку при помощи мысли с Ваджрой в руках, а также описаны прохождения сквозь стены, препятствия и сквозь земную поверхность. Ещё там говорится об уничтожении наступающей вражеской конницы, двигавшуюся в сторону китайской стены, тогда как сам монах с Ваджрой в руке сидел на возвышенности и с нее хорошо видел атакующего врага.

Но я подумаю об этом завтра, то есть уже сегодня.