Сергей стоял на кухне, погруженный в свои мысли, аккуратно нарезая овощи для завтрака. Сковорода тихо шипела, разогреваясь на плите, а ароматы поджаривающегося бекона и свежих овощей наполняли комнату. Он улыбнулся, вспомнив прошедшую ночь и страстное утро. Интимная близость с Агатой была не просто моментом влечения — она сблизила их на новом, глубоком уровне. Он снова и снова прокручивал в голове её слова, её признание в любви, которое прозвучало так искренне и неожиданно. Конечно, можно было бы списать это на эмоции, на волшебство момента, но Сергей чувствовал, что Агата говорила от души.
Он закрыл глаза, представляя будущее, которое так ярко и чётко рисовалось в его мыслях. Как она переедет к нему, как они поженятся. В его воображении они вместе выбирали кольца, обустраивали уютный дом, где каждый уголок дышал их любовью. Он представлял, как у них родится ребёнок — красивый и умный, как они вдвоём. Ребёнок, который будет расти в атмосфере любви и уважения, окружённый заботой и теплом.
Сергей поймал себя на том, что едва не порезал палец, и с улыбкой на лице вернулся к приготовлению завтрака. Он хотел, чтобы этот утренний момент был идеальным, чтобы Агата, выйдя из душа, почувствовала, как сильно он её любит, даже в таких мелочах, как утренний омлет или поджаренные тосты.
Однако Агата не торопилась выходить из душа, и Сергей, закончив готовить, ещё раз прошёлся по кухне, поправляя столовые приборы и проверяя, всё ли готово. Он чувствовал, как внутри него разливается тепло при мысли о ней. Всё казалось таким правильным, таким естественным. Будущее, которое он представлял, было для него больше, чем просто мечтой — это был план, к которому он хотел стремиться.
Когда девушка наконец вышла из душа и вошла на кухню, Сергей замер. На ней были короткие шорты и свободная футболка, которые делали её ещё более очаровательной. Её волосы всё ещё были немного влажными, а на лице играла лёгкая, довольная улыбка. Он не мог оторвать от неё глаз, восхищаясь её естественной красотой, которая так завораживала его.
Агата подошла ближе и, с любопытством оглядев кухню, заметила цветок, который лежал на подоконнике, все также в земле, с корнями, словно его только что вырвали из горшка. Тот самый, который принес ночью Волков.
— Где ты его только достал? — спросила она, чуть приподняв бровь и указав на цветок. Её голос звучал слегка удивлённо, но с ноткой веселья.
Сергей, глядя на цветок, нахмурился. Он вспомнил, как в пьяном порыве ночью думал о том, чтобы сделать Агате сюрприз, но его воспоминания были размыты. Ему казалось, что он покупал самый шикарный букет, чтобы удивить её и выразить свои чувства. Но откуда взялся этот цветок с корнями и землёй, он никак не мог припомнить.
— Честно говоря, я сам не знаю, — ответил он, слегка смутившись. — Мне казалось, что я покупал букет… А это… — он покачал головой, пытаясь понять, что произошло. — Видимо, перепутал что-то в порыве чувств.
Агата рассмеялась, её смех был лёгким и заразительным. Сергей не мог не улыбнуться в ответ, чувствуя, как его сердце сжимается от счастья. Всё, что ему было нужно в этот момент, — это видеть её счастливой и знать, что она рядом. Независимо от того, что это за цветок и откуда он взялся, главное было то, что они были вместе, и он собирался сделать всё, чтобы это продолжалось как можно дольше.
Они сидели за столом, наслаждаясь приготовленным завтраком. Уютная тишина, нарушаемая лишь звуками столовых приборов и негромким разговором, создавали атмосферу спокойствия и тепла. Сергей заметил, как его руки слегка дрожат, и он снова взглянул на Агату, которая, кажется, погружена в свои мысли, но всё равно периодически бросает на него тёплые взгляды. Он знал, что пришло время наконец-то сказать то, что столько лет держал в себе.
— Агата, нам нужно серьёзно поговорить, — начал он, отложив вилку и собравшись с духом. Она подняла на него глаза, заметив серьёзность в его голосе и выражении лица.
— Что случилось? — мягко спросила она, почувствовав, что этот разговор будет важным.
Сергей глубоко вздохнул, как будто готовясь к прыжку в неизвестность.
— Я давно хотел тебе сказать… Я давно люблю тебя, Лисёнок, — признался он, стараясь не отводить взгляда от её глаз. — Ещё с тех пор, как мы были детьми. Я думал признаться тогда, в тот день, когда ты сообщила мне о своей свадьбе. Но не смог… Боялся потерять тебя, даже как друга. Мне казалось, что это будет слишком больно.
Агата замерла, переваривая услышанное. Она никогда не ожидала такого признания, особенно после стольких лет. Её глаза затуманились, и она тихо вздохнула, словно освободив себя от какого-то тяжёлого груза.
— Знаешь, — начала она, наконец, с трудом подбирая слова. — Я тоже всегда чувствовала к тебе что-то большее, чем просто дружба. Но боялась разрушить то, что у нас есть. Дружбу. Ты всегда был для меня самым надёжным человеком, и я боялась, что, если скажу о своих чувствах, всё изменится.
Сергей посмотрел на неё с удивлением и радостью одновременно.
— Значит, мы сами усложнили себе жизнь? — с лёгкой иронией произнёс он, осознавая, как много времени было упущено из-за их взаимных страхов.
Агата кивнула, улыбнувшись. В этот момент напряжение, накопившееся за годы, казалось, испарилось. Они оба рассмеялись, облегчённо и искренне, словно нашли долгожданное решение.
Но их весёлый смех резко оборвался, когда входная дверь неожиданно открылась. Сергей и Агата одновременно обернулись и замерли, увидев на пороге Михаила, мужа Агаты. Он стоял там, его лицо выражало смесь удивления и недовольства. На мгновение воцарилась гробовая тишина, в которой казалось, что воздух стал плотнее.
Михаил оглядел сцену перед собой — его жена сидела за завтраком в компании другого мужчины, и в воздухе явно витала какая-то напряжённая, но при этом непринуждённая атмосфера. Сергей почувствовал, как его сердце забилось быстрее, он инстинктивно напрягся, готовясь к возможной буре. Агата же, напротив, сначала слегка растерялась, но затем на её лице появилось выражение решимости.
— Надеюсь, за вещами заехал? — спросила она, стараясь сохранить спокойствие в голосе, хотя ситуация явно могла выйти из-под контроля.
Михаил шагнул вперёд, его взгляд метался от Агаты к Сергею, и обратно. Обстановка накалялась, и казалось, что вот-вот произойдёт что-то непоправимое.