— Как это вообще возможно? — я смотрел на бутылку и понимал, что больше склонен верить своим глазам, чем самочувствию. Я трезв. Но я вижу, сколько там отпито, и этот алкоголь не мог просто испариться.
— Я помогла тебе протрезветь, — пожала плечами Роксана, поднимаясь с дивана. — У тебя сегодня важная встреча, к которой ты готовился. Нельзя всё испортить. Нам, наверное, ехать пора?
— На такси поедем, — я тоже поднялся. — Я не чувствую себя пьяным, но это не значит, что не пьян.
— Что такое такси? — Роксана направилась за мной в спальню.
— Будешь помогать мне одеваться? — спросил я.
— Если тебе необходима помощь, — ответила Роксана.
Она стояла рядом со шкафом, из которого я выкидывал на кровать одежду.
— А ты можешь вот так же, одним словом, заставить рубашку саму погладиться? — спросил я.
— Нет, не могу.
— Толку-то от тебя, Роксанка, — я вытащил утюг и гладильную доску. Ведьма за мной наблюдала.
— Такую одежду носят мужчины в вашем мире?
— Ну если я в это одеваюсь, значит, такую носят.
— Ты сам вынужден гладить свою одежду?
— А кто должен её гладить?
— Служанка. Если в доме нет слуг, тогда жена. А если есть слуги, то жена должна контролировать, что весь гардероб в порядке и слуги работают хорошо.
— Мне ради того, чтоб рубашки были поглажены, сразу две женщины в доме заводить? Жену и служанку?
Спасибо, я уже жил с двумя женщинами — с мамулей и бабулей. До чёртиков рад, что давно съехал.
— Знаешь, Роксанка, у нас прачечные есть, туда можно все свои рубашки отнести. Там их и постирают, и погладят, если оплатишь такую услугу.
— И у нас есть прачечные. В домах, где нет собственной, прислуга отвечает за то, чтобы вовремя доставлять чистую одежду.
— То есть мне нужна прислуга, чтоб она за меня носила мои рубашки в стирку? А жена — чтоб этот процесс контролировала? Роксан, что ты между мной и моей рубашкой постоянно каких-то посредников впихиваешь? Смотри, погладил, — я показал ей выглаженную рубашку, откинул её на доску, принялся раздеваться.
Роксана продолжала за мной следить.
— Так и будешь на меня смотреть? — спросил её, пока менял одежду.
— Я женщина свободная. Хочу смотрю, хочу не смотрю, — Роксанка, всё-таки, отвернулась.
— Интересно тебе, как у нас одеваются?
— Ну да… это интересно.
Если она играет роль, то меня поражает, конечно, как она до сих пор держится? Наверное реально она из сектантов. Из таких, которые своей общиной живут. Дружно там чего-то принимают.
— Нам пора, — вытолкнул Роксанку из комнаты. Она попросила воспользоваться ванной. Выходя, спросила, что у меня была за девушка?
— Ты меня пугаешь, Роксан.
— Я нашла женский медный волос.
— Мужу я твоему не завидую.
Рассказал ей, что у меня тут была девушка зачем-то. Роксана не выпускала найденный женский волос из рук.
— Эта девушка ждёт встречи с тобой, — наконец, сказала ведьма.
— Это сильно вряд ли.
— Но она ждёт!
— Уверен что нет. Нам особо незачем видеться.
— Ты не собираешься с ней больше встречаться?
— Сказал же тебе, что скорее всего, нет.
— Скажи лучше ей об этом!
— Зачем?
— Она будет ждать от тебя вестей и вся изведётся.
Мы зашли в лифт, Роксанка от меня не отставала, доказывая мне, что Яна где-то там сидит и ждёт продолжения наших отношений. Каких это, интересно?
— Ты это по волосу поняла? Опять в свои тонкие слои зашла?
— Предупреди эту девушку, что не хочешь с ней больше видеться! Её судьба от этого зависит!
— От того, позвоню я, или нет?
— Что значит “позвоню”?
— Я при тебе звонил матери с бабушкой, — я показал Роксанке свой телефон.
— Я поняла тебя. Позвони той девушке!
— Я зато не понял тебя. Мне позвонить, чтобы сказать, что я не собираюсь звонить? Что за логика?
— А что не так?
— Ну если я не звоню, я не хочу или, не знаю… наверно умер.
Роксанка на меня уставилась. Мы вышли из дома и ждали такси.