Нулевая жертва

Глава 5

Лада Табакова. Девушка, которая стала зацепкой в мертвом деле о Спасителе, всю ночь не выходила из головы Юмина. Ему удалось подремать несколько часов, прежде чем зазвонил будильник. И даже тогда, во сне, ее образ с фотографии приходил к майору каждую секунду.

Юмин распахнул глаза и посмотрел в потолок. Он уснул, даже не раздевшись.

– Лада… – произнес он шепотом, словно пытаясь разгадать нерешенную загадку. На кончике языка остался привкус никотина от последней выкуренной сигареты. – Как тебе удалось выбраться?

Перед глазами возник образ его покойной невесты. Мария. Маша. Машуленька. Сердце пронзила жгучая боль, отчего майор поморщился. Он помнил этот кошмар, словно все это случилось только вчера. Как он выловил бездыханное тело Маши из Невы. Как сидел на каменной пристани, прижимая мертвое тело к себе. Как боль разрывала его на куски. Тогда, впервые в жизни, Юмин заплакал. Горькие слезы спускались по его щекам от беспомощности и горя. Она уже не была похожа на девушку, которую он любил. Ее тело было забальзамировано и выброшено в реку, словно ненужная кукла. Майор вспомнил, как убрал со лба чернявые волосы девушки, которые никак не хотели раскрывать ее лицо. Как вытаскивал из мокрых локонов застрявшие водоросли и щепки. Как обливалось его сердце раскаленной лавой скорби. Память – печальное приобретение человечества. В особенности если осколки разбившегося сердца еще не унесла боль.

Через какое-то мгновение будильник зазвенел во второй раз. Майор тяжело выдохнул со свистом и приподнялся на кровати. Голова раскалывалась от недосыпа и сбитого режима сна. К тому же Алексею не всегда удавалось нормально поесть, а уровень кофеина с никотином давно превышал дневные нормы. А иначе невозможно постоянно оставаться на плаву.

Юмин потер руками лицо и спешно встал с кровати. Будильник снова зазвонил, и майор резко ударил по кнопке выключения. Ему меньше всего сейчас хотелось слышать этот противный электронный звук, который раздражал его до чертиков.

Скинув рубашку и брюки, Алексей направился в душ. Зашел в душевую кабину, включил холодную воду, оперся рукой о кафель и утонул в своих мыслях. Ледяные струи стекали по его коже, обходя возникавшие мурашки.

Он поднял взгляд на свою правую руку, где находился огромный ожог, который Алексей получил, вытаскивая из машины паренька после страшной аварии. Этот ожог напоминал ему о небывалой смелости, которую он приобрел со временем. О быстрых и правильных, как ему казалось, решениях. Юмин смотрел на то, как капли спускаются по рисунку этого ожога, достигают локтя, капают вниз и сливаются с водой.

На его теле были и другие следы ранений. Шрам на левом предплечье от огнестрельного ранения. Зажившие рубцы после драк с задержанными преступниками. Алексей помнил историю каждого шрама, это были его нательные воспоминания о собственной службе.

Закончив с водными процедурами, Алексей надел чистую гражданскую одежду – белую футболку и темные джинсы. Белые кроссовки, которые он так редко надевал, протер специальным кремом для кожи, чтобы те сияли.

Вчера шеф сказал, что после того, как Юмин поговорит с Ладой, у него будут два полноценных выходных, чтобы прийти в себя и наконец-то выспаться. Будет ли майор действительно отдыхать? Скорее всего, нет. Такого трудоголика, как Юмин, еще стоит поискать.

Сварив кофе в кофеварке, Юмин положил в кружку ровно одну ложку сахара и направился с ней к окну. Окна его квартиры выходили на Неву. Алексей жил на Английской набережной, практически в самом центре Питера, где шумно и людно. Смотреть на разводные мосты для Юмина было обычным делом. Он находил это зрелище красивым, вдохновляющим и бессовестно пугающим. Сегодня было пасмурно, впрочем, как и всегда в Питере. Казалось, до небесного серого свода кучных облаков можно дотянуться рукой.

Алексей отпил ароматный кофе из кружки и продолжил вглядываться в воды Невы. Грузные мысли отяжелили его разум. Он поймал себя на мысли, что желает хотя бы на один день избавиться от всех терзающих его сомнений, выводов и воспоминаний. Ему это было жизненно необходимо, но рецепта от печали он не знал. Впрочем, его не знает никто в этом мире.

Дорога заняла около получаса. Юмину пришлось проехать в другую часть города, немного постоять в пробке, и после этого он наконец-то доехал до участка, в который привезли из больницы Ладу.

Внутренний дворик здесь был самым настоящим питерским колодцем, пропахшим канализацией Петра Первого. Заехав в него, Алексей припарковал машину на свободном месте, заглушил мотор и еще минут пять посидел в салоне, не в силах собраться с мыслями. Из-за собственных раздумий Юмин пропустил завтрак, только выпил кофе. Теперь ему придется ждать до обеда, чтобы выкроить время и плотно поесть.

Алексей взглянул на себя в зеркало заднего вида. Его каштановые волосы были растрепаны. Карие глаза потеряли блеск радости и были наполнены печалью и усталостью. Ко всему прочему, уже просматривались в уголках глаз и губ мимические морщинки. А от недосыпа под нижним веком появились синяки. Юмин тяжело вздохнул и, вытащив ключ из зажигания, вышел из машины.

У входа майор заметил сослуживцев, которые стояли под козырьком и курили. От обшарпанного фасада, оголяя бетонные стены, отваливалась светлая краска. Алексей вытащил пачку сигарет и тоже закурил, втягивая тягучий никотин в легкие. Одурманивание. Мимолетное. Наслаждение убивающим веществом и зловонный запах Питера расслабили Юмина на какую-то секунду. В отделении его уже ждали, но майору хотелось еще немного постоять в прохладном дворике и привести разум в порядок.

Через пять минут, вежливо поздоровавшись, его встретила охрана. Работа в отделении шла полным ходом. Юмин уточнил, по какому вопросу он приехал, и ему сказали, что его уже ожидают в кабинете номер 4а.