Няня для дракошек, или Приключения в 3/9 царстве

Глава 7

Хранитель замолчал, давая мне время всё хорошенько обдумать. Вот только что обдумывай, что не обдумывай, итог один: мы здесь, а родители где-то там, поэтому надо срочно брать себя в руки и следовать намеченному плану. С кого там надо стребовать долг? О, кстати, с кого? Кто он, этот лорд Эрбрайен? С этого и начнём.

– Успокоилась немного? – улыбнулся дед, заметив изменения в моём настроении.

– Да, вроде бы, – вдохнув полной грудью, ответила я. – Не всё, конечно, до конца осознала, не со всем согласна, но это уже мелочи.

– Вот и ладненько, вот и умничка, – закивал тот, – сразу видно, чья дочь. А что не всё осознала, так это естественно: для осмысления нужно время. Вот только его как раз у нас нет.

– Дед Ратибор, ты упомянул, что догадываешься, с кого мы пришли стребовать долг, – перешла прямо к делу, не видя смысла больше тянуть. – Речь шла о лорде Эрбрайене?

– О нём, детка, – подтвердил старик, погладив подбежавшего лисёнка, вынырнувшего из чащи леса и завертевшегося возле него юлой.

– Кто он? Чем может нам помочь? – последний вопрос казался особенно важным.

– Лорд Эрбрайен-старший был сокурсником твоего отца во времена учёбы в магической академии. Думаю, ваши родители имели в виду именно этого представителя славного древнего рода, но в столице, где он много лет занимал пост наместника, его сейчас нет, а где искать – понятия не имею. Об этом может знать только его сын – лорд Вирил Эрбрайен. Вот к нему вам и надо будет обратиться. А чем он может помочь? Так силу твою развить. О Маришке речи пока нет: она ещё слишком мала, а вот тебе самое время. Здесь, в Тридевятом царстве сделать это гораздо проще, чем в вашем мире, и, что уж душой кривить – безопаснее.

– Почему безопаснее? – удивилась я.

– Потому, что основа этого мира – магия. Здесь ею пропитано буквально всё, и незначительные волнения магического фона, неизбежные при обучении, не привлекут столько внимания, сколько могли бы привлечь в вашем мире. А вам сейчас нужно держаться тише воды, ниже травы, ведь не владея собственной силой, вы беззащитны, как младенцы.

– И где найти этого Вирила? – спросил Михей, нахмурив брови.

– В нескольких днях пути от столицы расположена небольшая провинция – вотчина Эрбрайенов, вот туда вам и нужно, – ответил дед.

– Может, карта какая есть? Чтобы уж наверняка, – уточнил Михей.

– Карты нет, но есть кое-что другое, – подумав пару секунд, хлопнул себя по лбу хранитель. – Вам как раз сгодится.

Поднявшись, кряхтя по-стариковски, дед поспешил к избушке, из которой тут же вышел с небольшим ларчиком.

– Вот, – протянув его мне, довольно улыбаясь, произнёс хозяин, откинув крышку, – здесь серебряное блюдечко и наливное яблочко, они дорогу и укажут. Нужно всего лишь сказать: «Катись яблочко золотое, по блюдечку серебряному, покажи дорогу…». И назвать место. Попробуешь?

– Да, конечно, – выдохнула с восхищением, заглянув в ларец, внутри которого серебряное блюдо было закреплено небольшими витыми скобами, спрятанными в кожаную оплётку, видимо, чтобы не поцарапать артефакт, а в центре лежало румяное яблоко, на вид самое обычное. – Катись яблочко наливное, по блюдечку серебряному, покажи дорогу в вотчину лорда Вирила Эрбрайена.

Вдруг раздался серебряный звон, ларец изнутри залился светом, и яблочко покатилось по блюду, а на блюде стала видна дорога, уходящая к горизонту, извилистой змейкой прорезающая леса и поля, луга и небольшие селения.

– Обалдеть, – пробормотала я, – ещё бы голосовое сопровождение, как на наших навигаторах, – цены бы этой вещице не было.

– Можно и голосовое, – усмехнувшись в усы, дед ткнул пальцем в довольно приметную выемку с изображением какой-то руны.

«До конечного пункта назначения семь дней пешего пути, два дня конного, – раздался из ларца мелодичный голос, – идите прямо на восток, через десять вёрст поверните налево…»

Переглянувшись с Михеем, мы в голос захохотали.

Примерно через час, обняв на прощанье сестру и наказав ей слушаться во всём деда Ратибора, мы с Михеем отправились в путь. Хранитель предлагал остаться на ночь, чтобы как следует отдохнуть перед дальней дорогой, а уже утром, со свежими силами и ясной головой, приниматься за дело, но я отказалась, решив, что чем раньше уйдём, тем быстрее во всём разберёмся.

Указанная Хранителем неприметная тропинка, стелющаяся между вековыми деревьями и зарослями орешника, вела прямо на восток. По ней мы и пошли, собирая по пути орехи и ягоды, набивая ими карманы, а заодно и животы, чтобы не тратить время на привал. В рюкзаке у Михея были припрятаны медово-ореховые плитки и вяленое мясо из припасов деда Ратибора, но мы решили пока их не трогать, поскольку неизвестно, что ждёт нас впереди. Мир чужой, нравы незнакомые; хорошо, язык похож на наш, иначе пришлось бы совсем тяжко.

Ближе к вечеру ноги буквально гудели от пройденного расстояния, но вида я не подавала, продолжая упрямо топать следом за Михеем. Правда, если в начале пути сомнений не было, что смогу осилить пешим ходом весь путь, то сейчас уверенности поубавилось.

На закате, едва солнце коснулось линии горизонта, я вынуждена была сдаться, признавшись себе, а заодно и Михею, что сил не осталось совершенно. Если не привал, то хотя бы получасовой перерыв мне был просто необходим. Поэтому плюхнувшись на пятую точку прямо на тропинке, я скинула ботинки и блаженно зажурилась от нахлынувшего облегчения. И хотя чувствовала на себе насмешливый взгляд оборотня, но даже это не заставило меня сдвинуться с места.

– Всё, больше не могу, – пробормотала я, стащила рюкзак и, растянувшись в полный рост, раскинула руки в стороны. – В этих краях случайно нет местного Сивки-бурки или ещё кого-нибудь, кто бы мог нам помочь добраться до этого треклятого имения?

– А я всё думал, когда же, наконец, твоя рассудительность победит упрямство, – усмехнулся парень. – Ну, что могу сказать? Держалась долго. Впрочем, это говорит не в пользу твоего ума.

– Злыдень ты, – проворчала я, с тяжёлым вздохом садясь на тропинке. – Я стараюсь как могу, чтобы не доставать тебя нытьём и недовольством, а ты… вместо того, чтобы поддержать, ещё и издеваешься.

– Да ладно, не расстраивайся, – присев на корточки, оборотень потрепал меня по плечу, видимо, считая это наивысшей степенью поддержки, – я тебя прекрасно понимаю. Рассчитывать только на себя – это, конечно, похвально, но иногда лучше просто попросить. Увы, Сивки-бурки здесь нет, зато есть я. Как ты смотришь на то, чтобы покататься на медведе?

– О нет, только не это! – простонала, вновь закрывая глаза. – Ты мне потом эти покатушки будешь припоминать всю оставшуюся жизнь. Ведь так? Так! Ладно, я в норме, не переживай, мне нужно всего лишь несколько минут, чтобы сделать вдох-выдох, а потом пойдём дальше.

– Я вижу, в какой ты норме! В такой, что завтра не сможешь сделать и шагу, – отозвался Михей подозрительно спокойным голосом, заставив насторожиться. – Да, припоминать действительно буду, куда же без этого, вот только по-другому никак. Селений поблизости нет, если судить по нашему магическому навигатору, соответственно места дикие, а значит, вероятность встретить всякую нечисть возрастает в разы. Останавливаться здесь на отдых и тем более ночлег – не самое мудрое решение, поверь моему опыту. Ведь если нападёт какая-нибудь стая, в этих зарослях мне одному не справиться. Так что глупо не воспользоваться моим заманчивым предложением, даже если ты всё ещё сомневаешься.

От раздавшегося в этот момент звериного рёва сердце бешено застучало в груди, а накативший страх заставил в одно мгновение оказаться на ногах, несмотря на то, что в глубине души я была уверена: это проделки Михея.

Оглянувшись по сторонам, я увидела разбросанные на тропе вещи оборотня, подтверждающие мою догадку.

– Зараза ты косолапая! – злилась я, наспех засовывая мужскую одежду в рюкзак и обуваясь, уже заранее догадываясь, кого именно увижу в ближайшие пару минут. – Я бы и так встала. Пугать-то зачем?

Показавшийся из-за кустов бурый медведь к разговорам был явно не расположен. Опустившись на четыре лапы, он повернулся боком, предлагая забраться к нему на спину, и мне ничего не оставалось, как подчиниться, прихватив свой и его рюкзаки. Тем более, треск ломающихся в отдалении веток подтвердил, что сделала я это очень даже вовремя. Вот же… И кого это там нелёгкая принесла?

Шум приближался, заставляя сердце тревожно биться в груди. Казалось, в нашу сторону пробирается как минимум великан. Раскатистое эхо подхватывало каждый звук и, многократно усиливая его, уносило вдаль, предварительно демонстрируя всю глубину или, скорее, величину возникшей проблемы нам.

Медведь обернулся, тщательно принюхиваясь, но, судя по тому, что с места так и не сдвинулся, продолжая тянуть носом лесной прохладный воздух, пропитанный ароматами прели и сосновой смолы, его обоняние в этот раз дало осечку.

Мне, в отличие от медведя, не было любопытно ни капельки, поэтому коснувшись мохнатой шеи, быстро зашептала:

– Что стоишь? Думаешь, на ужин пригласят? – ворчала я, переживая всё сильнее по поводу того, что треск ломающихся веток приближался с каждой секундой. – Хотя, может, и пригласят, в качестве основного блюда или десерта. И вообще, тебе жить, что ли, надоело?

Будто опомнившись, оборотень рванул по тропе, да так, что только ветер в ушах засвистел. Вот только шум позади не затихал, правда, и не приближался, что в нашем случае было немаловажно. Казалось, будто невидимый преследователь выдерживает между нами определённое расстояние. Но для чего?

Взгляд зацепился за беличий выводок, играющий на нижних ветвях старой сосны. Малыши были абсолютно спокойны. Мама-белка находилась тут же, продолжая неспешно собирать шишки и закапывать их в лесную подстилку.

Странно… Они должны были первыми среагировать на опасность, но вели себя как ни в чём не бывало, будто творившееся в лесу их не касается. Гнались, конечно, не за ними, но любая живность, будь то зверёк или птичка, чутко реагируют на любые изменения обстановки, и уж точно не станут заниматься своими делами, когда что-то угрожает их детёнышам.

Первоначальный страх прошёл окончательно, сменившись жгучим любопытством, усилившимся при виде небольшого стада косуль, пасущегося на лесной поляне, мимо которого мы пронеслись, сбивая по пути белые пуховички одуванчиков, оставляя за собой шлейф из разлетающихся во все стороны семян. Да что тут вообще творится?! Почему никто не обращает внимания на жуткий грохот, разносящийся эхом по всему лесу?

– Подожди, – наклонившись вперёд, прокричала я в ухо Михею, – остановись.

Медведь недовольно рыкнул, но просьбу выполнил, косясь на меня недобрым взглядом.

– Согласна с тобой – женщины странные существа. Никакой логики и порядка в мыслях: то беги, то остановись… безобразие! – спрыгнув с его спины, улыбнулась я, подмигнув ошалевшему медведю.

Опустившись на колени, коснулась заросшей тропы ладонью и, закрыв глаза, сосредоточилась, пытаясь уловить малейшие колебания в почве, которые должны были сопровождать слышимый грохот… но ничего не почувствовала. Словно кто-то транслировал нам из громкоговорителя звук погони – и не более того. Как только эта мысль посетила мою голову, вокруг воцарилась тишина, нарушаемая лишь шорохом мышей в лесной подстилке и пением птиц в кронах деревьев. Магия? Уверена, что да!

– Ты что-нибудь понимаешь? – обернувшись, решила спросить у медведя, но вместо него в ближайших кустах мелькнул лишь бурый зад. – Эй, ты куда?

Ответом мне было тактичное повиливание куцым хвостиком.

Михеева рюкзака на земле не обнаружилось, в том месте где я скинула его, спустившись с медвежьей спины, следовательно, вывод напрашивался сам собой: мои покатушки пока что закончились; парень пошёл переодеваться.

Похоже, в отличие от меня, он знал причину происходящего, иначе вряд ли оставил бы меня вот так, лицом к лицу с надвигающейся опасностью. По крайней мере, я на это очень надеялась.

Развить мысль мне не дал пристальный взгляд, пробежавшийся по моей спине. Оборачиваясь, я точно не ожидала увидеть ту невероятную картину, что развернулась в густой тени древесных великанов.