О чем молчал Атос

Часть 1

Есть такое явление — дегероизация. Означает оно тенденцию в обществе, при которой люди, ранее признаваемые героями, начинают считаться в лучшем случае просто недостойными этого звания. В худшем же — либо негодяями, либо преступниками, либо неудачниками. Геройский поступок перестает быть таковым и становится чем-то обыденным и не требующим усилий, преступлением, а то и вовсе отрицается. Мотивация бывших геройских поступков объясняется приземленными, низменными причинами — сумасшествием, ошибкой, сексуальным извращением. В личности бывших героев находятся непривлекательные черты, в их поступках — ошибки.

Александр Матросов? Да он просто поскользнулся, его политрук толкнул, он заградотряда испугался, вообще мог бы и гранату кинуть или фуфайкой накрыть.

Зоя Космодемьянская? Да она просто крестьянские амбары жгла.

Николай Гастелло? Ничего такого он не совершал, случайно на немецкую колонную упал, да даже не на колонну, рядом, да и вообще не он.

Чапаев? Утонул по пьянке.

Котовский? Разбойник и грабитель.

Кутузов? Да проспал всю войну, Наполеона морозы выгнали.

Суворов? А вы не слышали? Он же сумасшедший, петухом кричал и крестьян с крестьянками по росту женил.

Иван Сусанин? Да вы что, смеетесь? Он же просто в лесу заблудился!

Я не буду ничего говорить о правдивости либо ложности этих утверждений. В конце концов, у нас в стране свобода веры — каждый верит, во что хочет, хоть в Летающего Макаронного Монстра. Просто привел пример явления.

Пали жертвой дегероизации не только исторические личности, но и литературные персонажи, что, конечно, удивительно, так как если про то, что произошло в прошлом, мы можем чего-то не знать, появиться новые сведения или быть разоблачены старые мифы, то как можно развенчать литературного героя? Все, что мы о нем знаем, вся его жизнь, все чувства и мысли плотно спрессованы между двумя картонными листами обложки.

И, тем не менее, находятся, люди, хорошие, умные люди, которые руководствуются принципом: «Пусть рухнет весь мир, но свершится правосудие». Они тщательно, по слову, по буковке, просеивают книгу и убедительно доказывают, что былые герои мальчишек не такие уж и герои, а если как следует присмотреться — и не герои вовсе.

Наиболее мерзко в изложении этих людей выглядят герои книги Александра Дюма «Три мушкетера», знаменитая четверка.

Д'Артаньян. Задира, бабник, который соблазняет женщин, имеет любовные отношения одновременно с двумя, берет деньги от любовницы.

Арамис. Интриган, лицемер, иезуит, опять же бабник.

Портос. Хвастун и фанфарон, для того чтобы получить деньги, пудрит мозги замужней женщине, которая изменяет с ним больному мужу.

Атос. Алкоголик, игрок, убийца: в двадцать пять лет случайно увидел на плече юной жены клеймо воровки и тут же повесил ее на дереве. И то, что жена в конце концов оказалась будущей Миледи, шпионкой и отравительницей, его не оправдывает.

Вот об этом-то преступлении благородного графа мы и поговорим. Не столько о том, было ли оно — в конце концов, сам Атос рассказывает о нем Д'Артаньяну, а признание, оно, как известно, царица доказательств — сколько о том, ЗАЧЕМ Атос это сделал.

Канонически, история с убийством жены выглядит так: граф де Ла Фер с шестнадцатилетней женой поехал на охоту. В один из моментов жене стало плохо и она потеряла сознание. Граф разрезал платье супруги и с ужасом увидел ан ее плече выжженную лилию: клеймо воровки. Он не выдержал, разорвал на жене платье и бесчувственную повесил на дереве.

Да, согласитесь, благородный граф в этой истории выглядит… ммм, как-то неблагородно. Любимую жену, красавицу, не дожидаясь, пока придет в себя, на дереве, как последнюю собаку… Как бы мы назвали такого человека? Правильно. Мерзавец. Подонок.

Ох, Атос, Атос…

Он, конечно, оправдывается тем, что, как граф, имеет право казнить и миловать любого в своих владениях. Но оправдание шаткое, да и он сам это понимает, отвечая Д'Артаньяну «Да, просто убийство…».

Почему же он так поступил? Зачем повесил жену СРАЗУ, не дожидаясь, пока она придет в себя?

Любой человек, узнав о своей жене что-то нехорошее, в первую секунду не поверит услышанному (или увиденному).

Любой человек, даже если поверит черному навету, дождется возможности поговорить с женой. Хотя бы для того, чтобы бросить ей в лицо «Как ты могла?!».

Любой человек, увидев на плече бессознательной жены позорную отметку, тут же начнет трясти ее, бить по щекам, приводить в чувство, чтобы получить объяснения.

Любой. Только не граф де Ла Фер.

Из этого поступка Атоса выводится его жестокость, его аристократическое презрение к людям, его черная сущность.

И в самом деле, человек, повесивший бесчувственную женщину — собственную жену! — заслуживает того, что о нем говорят.

Но мы не будем сразу же обвинять графа, уподобляясь героям мыльных опер. Помните «Вы воспитывали меня двадцать лет! Я любил вас! И тут я узнаю от тетки на улице, что вы мне — не настоящие родители! Все! Я ненавижу вас!». Давайте все-таки попробуем разобраться в мотивах этого странного поступка.

Откуда нам известно, что произошло в тот день? Из рассказа Атоса.

Часть 1, глава 27 «Жена Атоса».

«Однажды во время охоты, на которой графиня была вместе с мужем, — продолжал Атос тихим голосом, но очень быстро, — она упала с лошади и лишилась чувств. Граф бросился к ней на помощь, и так как платье стесняло ее, то он разрезал его кинжалом и нечаянно обнажил плечо. Угадайте, д'Артаньян, что было у нее на плече! — сказал Атос, разражаясь громким смехом.

— Откуда же я могу это знать? — возразил д'Артаньян.

— Цветок лилии, — сказал Атос. — Она была заклеймена!

И Атос залпом проглотил стакан вина, который держал в руке.

— Какой ужас! — вскричал д'Артаньян. — Этого не может быть!

— Это правда, дорогой мой. Ангел оказался демоном. Бедная девушка была воровкой.

— Что же сделал граф?

— Граф был полновластным господином на своей земле и имел право казнить и миловать своих подданных. Он совершенно разорвал платье на графине, связал ей руки за спиной и повесил ее на дереве».

Что мы видим в этом рассказе? Или вернее, чего НЕ видим?

Нет и упоминания о том, что граф повесил жену, не дожидаясь, пока она очнется. Правда, нет и упоминания о том, что он этого дождался. Просто обвинители сделали логичный, в общем-то, вывод: раз Атос сказал о повешении сразу же после слов о потере чувств и не сказал о том, что жена приходила в себя — значит, вешал бесчувственную. Логично, конечно. Но логика бывает разная. Бывает такая — прямолинейная. А бывает и логика событий, над которой нужно подумать.

Есть ли доказательства того, что Атос все-таки дождался того, что его жена очнется и задал ей прямой вопрос «Дорогая, откуда ЭТО?».

Есть.

Для начала ответим на несколько неожиданный вопрос: а знает ли Миледи о том, что Атос ее повесил? На первый взгляд — странный вопрос. Конечно, знает. Вспомним, как она боится его.

Часть 2 глава 15 «Супружеская сцена».

«— Сударыня, вы сию же минуту отдадите мне бумагу, которую подписал кардинал, или, клянусь жизнью, я пущу вам пулю в лоб!

Будь это другой человек, миледи еще усомнилась бы в том, что он исполнит свое намерение, но она знала Атоса».

Откуда она знает, что Атос способен на убийство? Навряд ли молодой муж у нее на глаза убивал людей. Только из собственного опыта. Только двух людей на свете Миледи боится: Атоса и лилльского палача. Правильно: один ее заклеймил, а другой повесил.

В конце концов, миледи сама — хоть и в мыслях — признается, что ей прекрасно известно, что ее повесил Атос.

Та же 15 глава.

«На миг у нее, правда, возникло желание вернуться, явиться к кардиналу и все рассказать ему, но ее разоблачение повлекло бы за собой разоблачение со стороны Атоса; она, положим, сказала бы, что Атос некогда повесил ее, но тогда Атос сказал бы, что она заклеймена».

Итак, Миледи знает, кто ее повесил? И что? Что это доказывает?

Просто по каноничной версии, согласно которой Атос повесил ее сразу после потери сознания, Миледи знать этого не может.

Как бы выглядели события с ее точки зрения? Скачка по лесу, дурнота, темнота в глазах. Приходит в себя — лежит связанная, в разорванном платье под деревом, на шее — петля, рядом — никого. Что в таком случае делает жена?

В ста случаях из ста — бежит домой.

Была Миледи в замке Атоса после повешения?

Нет.

Почему мы так в этом уверены? Потому что Атос твердо уверен: его жена мертва. «И все-таки я думаю, что та, другая, умерла. Я так хорошо повесил ее». Значит, после повешения он ее не видел. Значит, Миледи в замок не возвращалась. Значит, она знала, что там ее ждет вовсе не любящий муж, а ее же собственный судья и палач.

Можно считать доказанным: между потерей сознания и повешением Миледи пришла в себя. И прекрасно знала, КТО затянул петлю на ее шее.

Можно, конечно, предположить, что некий случайный свидетель, охотник или крестьянин, случайно сидел в кустах, видел, как вешали девушку и после отбытия графа вынул ее из петли и все ей рассказал, предупредив, что в замок соваться нельзя. Можно. Можно также предположить, что миледи спасли инопланетяне: летели мимо на летающей тарелке и спасли. Только мы с вами одолжим бритву у старика Оккама и лишних сущностей плодить не будем.

Атос вешал Миледи в ее полном сознании.

Как это часто бывает, ответ на один вопрос порождает два новых.

Первое: почему Атос промолчал? Почему он ни словом не обмолвился о том, как вела себя его жена? Рыдала ли она? Пыталась оправдаться? Молила о пощаде? Или приняла смерть — пусть и не окончательную — сурово и молча.

О причинах такого поступка мы поговорим чуть позже, а сейчас — второй вопрос.

Какая разница: вешал ли граф супругу без чувств или же вполне понимающую, что происходит? Во втором случае его поступок выглядит еще хуже: хладнокровно повесить любимую женщину, даже не слушая ее оправданий. А ведь Миледи наверняка оправдывалась… Или нет?

Как именно Миледи вела себя после того, как пришла в себя, увидела удивленные глаза мужа и услышала вопрос «Анна, что у тебя на плече?», мы не знаем. Свидетелей было только два и оба молчат.

Свидетелей нет, однако есть человек, который видел Миледи в АНАЛОГИЧНОЙ ситуации: неожиданно открывается клеймо.

Шевалье Д'Артаньян, вам слово.

Часть 2 глава 7 «Тайна миледи».

«Однако самый ужас д'Артаньяна сказал миледи, что она изобличена; несомненно, он видел все. Теперь молодой человек знал ее тайну, страшную тайну, которая никому не была известна.

Она повернулась к нему уже не как разъяренная женщина, а как раненая пантера.

— Негодяй! — сказала она. — Мало того, что ты подло предал меня, ты еще узнал мою тайну! Ты умрешь!

Она подбежала к небольшой шкатулке с инкрустациями, стоявшей на ее туалете, открыла ее лихорадочно дрожавшей рукой, вынула маленький кинжал с золотой рукояткой, с острым и тонким лезвием и бросилась назад к полураздетому д'Артаньяну.

Как известно, молодой человек был храбр, но и его устрашило это искаженное лицо, эти жутко расширенные зрачки, бледные щеки и кроваво-красные губы; он отодвинулся к стене, словно видя подползавшую к нему змею; его влажная от пота рука случайно нащупала шпагу, и он выхватил ее из ножен.

Однако, не обращая внимания на шпагу, миледи попыталась взобраться на кровать, чтобы ударить его кинжалом, и остановилась лишь тогда, когда почувствовала острие у своей груди.

Тогда она стала пытаться схватить эту шпагу руками, но д'Артаньян, мешая ей сделать это и все время приставляя шпагу то к ее глазам, то к груди, соскользнул на пол, ища возможности отступить назад, к двери, ведущей в комнату Кэтти.

Миледи между тем продолжала яростно кидаться на него, издавая при этом какое-то звериное рычание».

Юноша успевает выскочить за дверь и запереть ее, но миледи, с необычайной силой бьет кинжалом в дверь, пробивая ее насквозь.

Ничего не напоминает? Будь у нее топор, как в фильме «Сияние» и мы без труда опознали бы в поступках миледи признаки убийцы-маньяка.

Клеймо Миледи — ее страшная тайна и когда она невольно раскрывается — исключим случай Фельтона, там Миледи призналась сама — бывшая жена графа сходит с ума.

Представьте, что нечто подобное сцене, произошедшей с д'Артаньяном, случилось и в том лесу, на графской охоте, за пять лет до событий «Трех мушкетеров».

Недоумевающий, ничего не понимающий Атос — он считал жену дворянкой, а дворян не клеймят — приводит жену в чувство… И внезапно вместо прелестной и наивной девочки — характеристика жены, данная Атосом в 15 главе — перед ним оказывается рычащий демон. «Ангел оказался демоном» — слова все того же Атоса. Ангел бросается на Атоса, вцепляется ему в горло пальцами, пытается выхватить кинжал и заколоть его, перед глазами — мутная пелена, в голове Миледи одна только мысль «Убить! УБИТЬ!».

Можно подумать, что Миледи могла заболтать графа как впоследствии Фельтона, могла попытаться сыграть на любовных чувствах, могла прикинуться невинной овечкой — и граф бы ей, скорее всего, поверил, как верили многие люди до и после графа… Можно подумать, что никакой схватки не было.

«Какие ваши доказательства?» — спросили Арнольда Шварценеггера в фильме «Красная жара».

Какие у нас доказательство того, что схватка между графом и женой — БЫЛА?

Их немного, всего два. Но они — есть.

Первая монета в копилку невиновности графа де Ла Фер. Разорванное платье.

Еще в детстве, когда я первый раз читал «Трех мушкетеров» меня зацепила эта подробность: «Он совершенно разорвал платье на графине, связал ей руки за спиной…». Зачем? Зачем связывать жену — еще понятно (и то, только если признать, что жена была в сознании): для того, чтобы она не сопротивлялась и не хваталась за петлю. Но зачем рвать платье? Чтобы полюбоваться на голое тело? Кхм… Маловероятно.

А вот разорваться в пылу схватки платье вполне могло. И в памяти Атоса Миледи именно такой и осталась: в разорванном платье, висящая на дереве.

В принципе, он даже не солгал д'Артаньяну: он действительно разорвал платье на жене, связал ей руки и повесил. Только подробности Атос опустил.

Вторая монетка. Отношение Атоса к Миледи.

Глава 15, встреча Атоса и Миледи в трактире «Красная голубятня».

«Вы демон, посланный на землю!»

«Ад воскресил вас…»

Не слишком ли громкие слова для обманщицы? Кстати, «обманщицей» он ее не называет. Хотя, казалось бы, именно такого эпитета воровка, обманом вкравшаяся в доверие, и заслуживает. «Мошенница! Обманщица! Лживая тварь!» Говорит Атос что-то подобное? Нет. Похоже, он считает Миледи чем-то вроде исчадия ада. Откуда у него такой образ? Только от одного обнаруженного клейма? Непохоже. Атос ВИДЕЛ Миледи в образе демона, рычащего, изрыгающего проклятья и смертельно опасного. Точно так же и точно в такой же ситуации, как ее видел д'Артаньян: в момент обнаружения клейма.

Но, может быть, я слегка преувеличиваю значимость эти слов? Возможно, Атос — просто любитель цветистых выражений, который постоянно уснащает свою речь подобными оборотами?

Так ведь нет.

Атос известен своей молчаливостью, более того, Дюма дает ему и его манере говорить точную и четкую характеристику.

Часть 1 глава 7 «Мушкетеры у себя дома»: «Слова его были кратки и выразительны, он говорил всегда то, что хотел сказать, и больше ничего: никаких прикрас, узоров и красот».

Вот так. То, что хотел сказать. И раз Атос говорит, что «ангел превратился в демона», значит именно это он и хочет сказать.

Никаких красивостей. Четкая информация.

И вот уже пропадает куда-то невинная девушка, злодейски принесенная в жертву чести мужа. Появляется мошенница, с маниакальной страстью к сокрытию своего клейма. Такая не побоялась бы прикончить собственного мужа, чтобы только не всплыла ее тайна. И жестокое убийство превращается в смертельную схватку двух человек: обезумевшей женщины и графа, у которого на глазах произошло это жуткое превращение ангела в демона.

Кое-как — силы Миледи в припадке безумия удесятеряются, свидетельство шевалье — справившись с кошмарно преобразившейся женой, граф скручивает ее, связывает руки. И да, вешает.

Найдется ли сейчас кто-то, кто его осудит за это?

«Не-не-не!» — возразят мне обвинители. «Передергиваете вы, господин хороший». Атос НИКОГДА не видел Миледи в припадке ярости. В отличие от д'Артаньяна.

Глава 8 «Каким образом Атос без всяких хлопот нашел свое снаряжение»

«— Она способна на все! Приходилось вам когда-нибудь видеть ее разъяренной?

— Нет.

— Это тигрица, пантера! Ах, милый Атос…»

Все. Баста. Все мои построения рухнули. Или нет?

«Нет». Ответ, короткий как выстрел. И это при том, что Атос только что был гораздо более многословен. И впоследствии. А тут всего лишь «нет». И точка. Вопрос закрыт.

А если подумать? Что Атос мог ответить? «Да, видел»? И тут же нарваться на машинальный вопрос «Когда?». И что тогда Атосу делать? Рассказывать как это произошло? При том, что ранее, в 27 главе первой части, он даже мертвецки пьяным ни словом не обмолвился о том, что же произошло?

Атос солгал своему другу. «Нет». И вопрос закрыт.

Почему же он молчит? Почему не рассказывает никому о том, что произошло между ним и Миледи? Можно подумать, он стыдится своего поступка…

Да, стыдится.

Да, разгоряченный после схватки с рычащей и пытающейся убить его женой, он повесил ее. ТОГДА, эта мысль, пришедшая в заполненную адреналином голову, казалась правильной. Преступница, обманщица, мошенница — все, о чем сказало клеймо, подтвердила своим поведением сама миледи. Преступников нужно казнить. Все правильно.

Но потом-то… Когда кровь остыла и начал работать разум.

Что делает Атос? Он объявляет себя мертвым, отказывается от своего имени, от владений, от денег и власти, и уезжает в Париж, надевая плащ мушкетера. Он бежит. От ЧЕГО?

От преследования родственников Миледи? Смешно.

От суда? Мы ничего не забыли? В своих владениях граф де Ла Фер — сам себе судья. Никто не смеет ему там указывать. Даже король.

От осуждения других дворян? От погубленной репутации? Какое осуждение может быть хуже, чем отказ от собственного имени?

Атос бежит от САМОГО СЕБЯ.

Вспомните, как он ведет себя: пьет за четверых и периодически погружается в собственные мысли. Так ведет себя человек, переживший какое-то серьезное потрясение.

Может ли таким событием стать разоблачение мошенницы в собственной жене, с последующей казнью «по праву владения»? Нет. Если Атос сумел хладнокровно повесить супругу, не выслушивая ее мольб (если предположить, что они были), то ни о каких угрызениях совести не может идти и речи. Повесил и повесил, в своем праве.

Атоса же совесть, несомненно, гложет. Он непрестанно казнит себя, поэтому молчит о схватке с женой. Произошедшее его оправдывает, оправданий же для себя он не хочет.

Атос — человек, чья возлюбленная однажды у него на глазах превратилась в дьявола. Он убил этого дьявола, но лишился самого близкого человека и навсегда потерял веру в женщин.

Можем ли мы сказать, что Атос — виновен?