О «дедовщине»: взгляд социального психолога

Глава 8. Солдатские санкции и "гоблинские советы"

Человеку, смотрящему с «гражданки», очень нелегко понять (и это заметно даже по сегодняшним бурным обсуждениям инцидента в Челябинском военном училище[2]), почему солдаты, подвергающиеся унижениям и издевательствам, не обращаются за помощью к правоохранительным органам. Доходит до того, что, в попытке выстроить для себя хоть какую-то непротиворечивую картину солдатского поведения, иные добросовестные и неравнодушные «гражданские» даже приходят к убеждению в некоей непроходимой «солдатской тупости». Мол, «тупые и неразвитые» солдаты просто не знают и не понимают, что для избавления от мучений им надо обратиться в Прокуратуру или в какой иной надзирающий орган; а если даже и догадываются, то, поди, не знают, откуда бы раздобыть АДРЕС этой самой заветной Прокуратуры. И это после всех популярных баек о пресловутой «солдатской смекалке»!

Конечно, конечно: «кашу из топора» любой солдат сварить сможет, а вот обратиться за спасением к прокурору — об этом ни один служивый без подсказки доброго Гоблина не догадается, ибо сие якобы выше его понимания. «Как надену портупею — так тупею и тупею…» — как гласит армейский фольклор…

Я готов защитить солдат нашей армии от столь явного поражения в праве на мыслительные способности. Извечные штатские подозрения военных в некоем присущем им «по определению» глубоком идиотизме тут совсем ни к чему и только затемняют дело, сводя сложную проблему к известной, еще народнической идее «просвещения».

Проделаем небольшой мысленный эксперимент. Допустим, некто предложит вам, уважаемый читатель, принять от него в дар (и без налогов!) 100 000 (сто тысяч) долларов. С одним условием: через неделю 90 тыс. из этих ста вы должны будете отдать… ну, скажем, на благотворительность.

Думаю, что большинство из нас, проделав в уме несложные арифметические операции, быстро сообразит, что «фактически» ему предлагается «на халяву» 10 тысяч самых что на есть американских денег, и с легкостью согласится на операцию, не ожидая от нее ничего, кроме вполне приятного барыша. И так, безусловно, оно и будет… Если только хотя бы на миг не допустить в сознание мысль, что эти деньги — СВОИ.

Ведь их же передали вам? Они у вас? Значит… Так… Позвольте, а почему так много? И почему надо отдавать? И почему на благотворительность?.. Уверяю: совсем немного таких размышлений — и многим простым и честным обывателям станет жаль отдавать не то что 90, а и пять тысяч из уже полученной ими круглой суммы!

Все дело в органически присущем почти всем нам различном отношении к «чужому» и «своему». «Чужие» 90 из «чужих» ста мы вполне готовы и согласны без каких-либо внутренних терзаний — а уж особенно в «мысленном эксперименте»! — отдавать кому угодно и как угодно, поддерживая в самом себе реноме честного человека; но вот когда вдруг дело касается того, что уже стало как бы «свое», «личное»… Тут сложнее!

(Так люди, абсолютно не чувствуя никаких внутренних противоречий, легко говорят, к примеру — «А что б Абрамовичу не отдать на сельские школы пару миллиардов? От него не убудет!» — параллельно тщательно собирая с прилавка 20 копеек сдачи).

Подобная картина наблюдается и в случае нашего «гражданского» обсуждения «гоблинского вопроса» о Прокуратуре и неразумных солдатах. Люди, не «включенные в ситуацию», прекрасно понимают «из общих соображений», как неприятно подвергаться избиениям и издевательствам, и при этом, понятно, с огромным сомнением относятся к такой «ценности», как «стать «дедом». Человек с «гражданки» (особенно если речь идет о женщине) «дедом» никогда не был, становиться им никогда не стремился, никаких перспектив стать «дедом» в его гражданской жизни нет, да и, главное, гражданский человек совершенно не страдает по данному поводу. Он даже вообще плохо понимает, что имеется в виду под этим самым «стать «дедом».

Короче, в данном случае «дедовство» — это классический пример ЧУЖИХ «ста тысяч», которые можно отдать, не раздумывая (хотя бы даже из такой простенькой мотивации, что «где-то в ЖЖ числиться «честным человеком»). А тут и мотивация-то посильнее: БИТЬ не будут! Что ж тут раздумывать-то?!

Однако, заметим, что (как мы, надеюсь, показали в предыдущей части) для «молодого» «дедовство» УЖЕ как бы «в кармане». Он — уже «дед» ЗАВТРА, именно потому, что он — «молодой» сегодня! «Дедовство» — ЕГО! При этом вовсе не стоит напяливать на себя черные очки и подозревать, что все «молодые» мечтают «стать «дедами», поскольку им якобы так уж очень хочется безнаказанно мучить и издеваться над людьми. Вовсе нет!

Как уже отмечалось, «дедовство» мыслится как СВОБОДА внутри ГПЧ. Именно свобода делать и быть КЕМ ХОЧЕТСЯ. Кому-то в «дедовстве» видится долгожданный покой, кому-то — беспрепятственные занятия любимым спортом, кому-то — и упоение ВЛАСТЬЮ… А кто-то и впрямь хочет стать «дедом», чтобы «защищать «молодых» от беспредела». А почему нет?

Мы всего лишь, по сути, иллюстрируем простенький тезис, что МОТИВАЦИЯ поступков человека внутри и вне ГПЧ весьма существенно различается. В ГПЧ господствуют Правила Игры, которые вне ГПЧ (слава богу!) практически непонятны. Одно из важнейших Правил — неприятие «стука» и «стукачей», т. е., говоря прямо, привлечения властей к внутренним делам Казармы.

Впрочем, любые правила немногого стоят, если они не обеспечены Санкциями за невыполнения. За невыполнение данного Правила санкции предусмотрены. И это санкции именно со стороны Казармы, т. е. внутригрупповые. Это СОЛДАТСКИЕ санкции.

«Да что могут сделать солдаты?» — говорит Гоблин[3]. — Опять изобьют? А мы их — в тюрьму! Не осмелятся!» Так он подбадривает новичков.

Увы, солдатские санкции не исчерпываются собственно мерами физического воздействия. Для того и создана внутри Казармы неформальная Система. «Стукача» не изобьют; с ним поступят страшнее — его НЕ ПЕРЕВЕДУТ. Т. е. он не станет «дедом» никогда. У нашего подзащитного отберут ЕГО сто тысяч. «Пустая потеря!» — скажете вы?

Как сказать!.. «Не ставший «дедом» оказывается в ЧРЕЗВЫЧАЙНО неприятной ситуации. А именно: ему некому даже пожаловаться! Особенно неприятно, что он оказывается в такой ситуации ИМЕННО потому, что когда-то, наоборот, пожаловался!

Что скажет непереведенный и несостоявшийся «дедушка» командиру? «Почему меня заставляют вместе со всеми вскакивать в 6 утра, когда мне «не положено»? Почему я должен в наряде мыть «очко», а мне не выделяют «молодых», чтобы они делали это вместо меня?» «Почему я должен всю ночь на морозе, как и год назад, разгружать эшелон со смерзшимся углем??!» «Почему я опять, как и год назад, все время хочу спать, а спать удается не более 4–6 часов в день??!» И т. д.

Что ответит ему командир? Что он может ответить?..

Поэтому уважаемым родителям вовсе не стоит особенно рассчитывать на то, что их сын "прекрасно понял" "свои права", рассказал наизусть адрес Главной Военной Прокуратуры и торжественно пообещал "при первых признаках "дедовщины" обратиться КУДА НАДО. Не стоит даже уповать на то, что сын СЕЙЧАС, находясь ВНЕ ГПЧ, совершенно искренне и без каких-либо тайных мыслей НАМЕРЕН именно так и поступить!

Просто пока что "сто тысяч" не поступили на "его счет". Об их поступлении на "годичный депозит" он узнает только в Казарме…

Как понимание этого факта перестроит его мотивацию?!