О, Путник!

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Её кожа была идеально гладкой и нежной, как у ребёнка. Её тёплые губы целовали меня, как в последний раз. Её волосы ласково щекотали моё лицо, грудь и живот. Её тонкие и чуткие пальцы почти невесомо скользили по моей спине, ягодицам и бёдрам, вызывая огонь желания.

Её лёгкий полу-смех и тягучий полу-шёпот завораживали и расслабляли меня, как августовский полуденный бриз. Её влажное, горячее, пульсирующее естество, сладко сжимающееся на пике оргазма, сулило вечное его продолжение. Её терпкий пот обволакивал меня и охлаждал мою пылающую кожу, и проникал в поры моего тела, растворяющегося в густой и душной тьме безумной ночи.

Мы сливались друг с другом страстно и самозабвенно, так, словно через мгновения нам предстояла вечная разлука. Крепкими объятиями, жаркими поцелуями и яростными движениями тел мы истово отсрочивали её наступление, надеясь на то, что она, наконец, устанет от томительного ожидания всё отодвигающегося и отодвигающегося конца и поймёт, что кипение наших чувств и желаний бесконечно!

— Сир, извините за беспокойство, прибыл БАРОН! — сначала тихий, а потом громкий и настойчивый стук в дверь вырвал меня из сладких объятий послеобеденной дрёмы.

— Сейчас буду, готовьте лодку, напитки и закуску.

Я тряхнул головой, сбрасывая с себя остатки тревожного наваждения странного сна. На душе было муторно, тягостно и беспокойно. Я попытался понять причины этих ощущений, некоторое время посидел неподвижно, подумал, помаялся в поисках ответа и вдруг всё понял. Женщина, которую я только что любил, обожал и боготворил, была без лица! Так, проплыл какой-то смутно-знакомый образ, заставил заволноваться душу и учащённо забиться сердце, породил внутри беспокойную пустоту и скрылся за обрывом сладостного и незавершённого сновидения. Как часто сладостность бывает незавершённой, ещё чаще незавершённость таит в себе сладостность.

Через полчаса я оказался на берегу. БАРОН был один. Привычные доспехи на нём отсутствовали. Небольшое конное войско, прибывшее с ним, располагалось на пологом холме в пол сотне шагов от зловещего стекловидного пятна, порождённого недавним взрывом. Мой соратник задумчиво разглядывал застывшую мутную массу, которая тяжело и скорбно покоилась под его высокими кожаными сапогами.

— Приветствую Вас, сударь! Давненько не виделись! — я сделал длинный и мощный прыжок с лодки на берег, дабы не замочить ног, подошёл к БАРОНУ и крепко обнял его.

— Здравствуйте, Ваше Величество! Поздравляю с великой победой! — улыбнулся мужчина, слегка задохнувшись от моих искренних дружеских объятий.

— Ну, как вы тут без меня? Слышал, сдали ряд крепостей? Нехорошо, нехорошо, однако!

— Сир, ну какие это крепости? Так, одно название. Не забывайте, что противник превосходил нас в разы. Чудес на свете не бывает. Потери на войне, особенно при неравном раскладе сил, неизбежны. Три главных замка Южных Провинций относительно целы и невредимы, достойно выдержали осаду. Вся территория Южных Провинций с помощью северян очищена от врага, проход через Чёрное Ущелье свободен.

— Ладно, вернёмся к этой теме немного попозже. Сейчас меня интересуют несколько иные вопросы. Прошу к нашему шалашу, так сказать. Небось, проголодались с дороги? — я сделал приглашающий жест рукой в сторону уже накрытого стола.

— Сир, с удовольствием приму ваше приглашение! — улыбнулся БАРОН. — Как поживает ГРАФИНЯ, с ней всё в порядке?

— Она чувствует себя прекрасно, отдыхает на галере. Я не стал её будить. Захотелось, знаете ли, поговорить с вами наедине, по-мужски, откровенно и честно.

— Сир, я весь Ваш, — нахмурился и насторожился мой собеседник.

— Ну и превосходно, прошу к столу. В ногах правды нет, тем более, если у обладателя этих самых ног пусто в желудке.

— Спасибо, Сир. А как там поживает ПОЭТ? — БАРОН внимательно посмотрел на меня.

— Чувствует себя неплохо, — тонко и иронично усмехнулся я. — Недавно, правда, очень сильно перенервничал. А сейчас, как новенький! Стихи стаями спускаются с небес, Летопись успешно пишется, Цитатник пополняется. Все враги разбиты, ну, почти все. Везде покой, тишина и благодать. Птички поют, волны плещутся, небо завораживает необыкновенной синевой. Солнце щедро делится теплом с землёй и морем. Можно сказать, что жизнь на очередном её этапе вполне удалась. Кстати, недавно ко мне пришла одна очень интересная мысль, знаете ли!

— И какова же она, Государь?

— Эх, жалко, что с нами нет ПОЭТА, — поморщился я, неторопливо разливая по рюмкам ром. — Но, ничего. Я думаю, что всё будет вовремя и точно занесено в анналы. Пришли иные времена. Совсем иные…

— О чём это Вы, Сир? — снова насторожился БАРОН.

— Обо всём, и ни о чём, дружище. За Мир во всём Мире!

— За Мир!

Мы выпили, закусили, стали жадно поглощать горячее мясо и картошку.

— Сир, Вы так и не высказали какую-то интересную мысль, — осторожно произнёс БАРОН.

— Вы, однако, молодец. Нить беседы не теряете. Бдительны и собраны, как всегда, — хищно осклабился я.

— Благодарю, Сир, — настороженно улыбнулся мой собеседник.

— Так вот… Недавно пришла в мою голову следующая мысль, — я быстро налил по второй. — Говорить о том, удалась ли жизнь или нет можно только тогда, когда она подходит к концу!

— Совершенно с Вами согласен, Сир. Но…

— Что, «но»?

— А если человек бессмертен, Ваше Величество?

— Да, здесь Вы меня подловили, — задумчиво произнёс я. — Не знаю, что и ответить.

— Сир, я думаю, что в такой непростой ситуации всё-таки следует оценивать свою жизнь на каждом её определённом, очередном этапе.

— Как просто, однако! — усмехнулся я. — Вы правы. Тост?!

— За Прекрасных Дам!

— За них!

Мы встали, чокнулись, немного помолчали и подумали каждый о чём-то о своём, потом выпили и опустились в кресла.

— Этапы, этапы… — пробурчал я. — Чёрт его знает! А может быть вы и не совсем правы. Что такое этапы? Они всего лишь короткие отрезки хрупкой бумажной ленты бытия, которая в любой момент может порваться! Бессмертный ты, не Бессмертный…

Мой собеседник задумался, а потом глухо произнёс:

— Да, Сир, согласен с Вами. Этапы жизни иллюзорны, зыбки и неопределённы. Это как толстые приключенческие или детективные романы. Всё решается и расставляется по своим местам только на последних страницах.

— Вы любите читать? — с неискренним удивлением спросил я. — Вот уж никогда бы не подумал!?

— Сир, иногда, на досуге я склонен к такому времяпрепровождению, — БАРОН бросил на меня быстрый взгляд исподлобья.

— Похвально, сударь, похвально, — ухмыльнулся я, наливая по третьей. — За Острова!

— За Острова!

— Скажите, дружище, и как вам Вальтер Скотт?

БАРОН поперхнулся, закашлялся, побагровел, набычился, напрягся, некоторое время нервно молчал. Я его не торопил, поглощал тающую во рту свинину, слегка постанывая от удовольствия.

— Да, сударь, хороший аппетит сродни хорошей потенции. И без того, и без того жить неинтересно, скучно и пресно.

— Согласен с Вами, Государь.

Мы снова помолчали.

— Так что, насчёт Вальтера, нашего, Скотта? — снова спросил я.

— Сир, у меня несколько иные предпочтения. Я люблю настоящую классику и историческую литературу.

— Здравствуйте! Но разве Вальтер Скотт не является автором исторических романов?! — нарочито громко возмутился я.

— Сир, но Вы же прекрасно знаете, что факты играют в сочинениях Скотта второстепенную роль, — буркнул БАРОН.

— А откуда вы знаете, что я это знаю?

— Э, э, э… — промычал БАРОН, ещё более покраснев.

— Ладно, Подполковник, издеваться над вами больше не буду, — я засмеялся и налил по четвёртой. — Морская Пехота навсегда!

— Навсегда, Сир!

Мы, стоя, выпили, потом сели, закусили, оценивающе посмотрели друг на друга, усмехнулись почти одновременно.

— А что же это вы, Подполковник, дезертировали из наших доблестных рядов? Нехорошо как-то, однако!

— Из НАШИХ, Сир!? — БАРОН был совершенно искренне удивлён.

— А что, вы не в курсе, что я Капитан Особого Ударного Отряда, заместителем командира коего вы являетесь? — также удивлённо спросил я.

— Сир, ни сном, ни духом об этом не ведаю! Клянусь! — побагровел собеседник.

— Странно, ничего не пойму, — я ошарашено воззрился на БАРОНА. — Собственно, и МАГИСТР меня в своё время не признал и, думаю, до сих пор точно не представляет, кто я такой. А вас-то он при нашей первой встрече на дороге сразу узнал, но особого вида не подал! Почти не подал… Я сейчас рассматриваю ту ситуацию совершенно в другом свете! Помните его слова, обращённые к вам? Ну, по поводу того, что вы ломаете комедию!? В настоящее время всё стало на свои места!

Я быстро осушил очередную рюмку рома и слегка задумался.

— Так, так, так… Что мы имеем? Я, якобы, являюсь членом упомянутого Отряда, но ни заместитель командира Отряда, ни заместитель директора Агентства по Контактам, которое использовало бойцов Отряда, ни разу меня не видели и не имеют представления о том, кто я такой. Странно это всё, очень странно! Ничего не понимаю, хоть убейте… — я в очередной раз мучительно задумался.

— Сир, а откуда Вы вообще знаете, что являетесь Ускоренным Морским Пехотинцем? Каким образом вы получили эти сведения? — задумчиво произнёс БАРОН.

— Откуда? — напрягся я. — От ПОЭТА, вашего непосредственного начальника, ну, и ещё кое от кого. Имел я как-то беседу с одной интересной и загадочной дамой, да и с Первым Магистром Ордена Посвящённых пообщался. Они на многое раскрыли мне глаза.

— Вот как? Странно, Сир, действительно, непонятная ситуация, — в свою очередь напрягся Подполковник.

— Вот и я о том же! Подождите, подождите! — меня вдруг осенило. — Но вы же незадолго до моего появления на Островах, так сказать, отошли от дел!? Значит, могли ничего не знать о моём существовании и о моём членстве в Отряде!?

— Сир, увы, хочу Вас разочаровать, — пробормотал БАРОН. — Я действительно покинул ряды Морской Пехоты относительно недавно. Но для подготовки Ускоренного требуется не менее года. Вы никак не могли не попасть в поле моего зрения. Я, как и Мастер ТОСИНАРИ, лично тренировал новичков. А Вы самый Ускоренный из всех Ускоренных, которых я знаю! А что касается МАГИСТРА, то он мог быть с Вами раньше не знаком, так как имел к Отряду косвенное отношение.

— Мастер ТОСИНАРИ… Давно его не видел. Ладно, не будем сейчас долго ломать голову, — досадливо произнёс я. — Ну, что же, видимо, мне никуда не деться от Южного Архипелага. Там, возможно, я получу ответы на многие вопросы. Хотел пожалеть пушкарей этих новоявленных, ан, нет! Придётся с ними, с ядро метателями доморощенными, серьёзно разобраться, а заодно навсегда покончим с остатками пиратского воинства. Убьём, так сказать, двух зайцев, вернее волка и волчонка!

— Сир, я ничего не понимаю. Какая артиллерия здесь, в Пузыре?!

— А вот представьте себе! — усмехнулся я. — Появились на наших Островах пушки и в придачу к ними самые настоящие артиллеристы! Слава Богу, что не добрались они до наших южных замков, успел я их перехватить, навязать сражение, а в ином случае не уверен, что вы были бы живы и мы с вами разговаривали бы сейчас вот здесь, на этом месте! Вот так, Граф.

— Сир, я Барон.

— С сего мгновения вы Граф. Дарую вам этот титул за выдающиеся заслуги перед Империей. Да, собственно, суть не в Империи. Хрен с ней… Сколько их, этих Империй, было. Все куда-то сплыли. Та же участь когда-нибудь постигнет и нас, увы. Нравитесь вы мне просто по-человечески. Чую в вас некую внутреннюю силу, независимость, способность к истинной верности. И главное, вы, как и я, полный пофигист. Этакий босяк, гуляка, бабник, пьяница. Мы оба с вами босяки, то есть, — простые, смелые, честные, непритязательные, порядочные, вольные и независимые парни.

Я слегка стукнул по столу кулаком, от чего он застонал, как живой. Потом я встал, поднял рюмку к небу.

— За босяков!

— За босяков! — вскочил БАРОН.

— Кстати, — продолжил я. — Перечисленные мною выше качества довольно редки в наше время. Везде царят тщеславие, напыщенность, псевдо значимость, гламур, жажда наживы, корысть, карьеризм, самовлюблённость, тяга к глупому престижу. Вся эта суета по мелочам, непонимание истинных ценностей, стремление к достижению заманчивых, желанных, но ложных целей! Ужас! Вся надежда на умных босяков. Только они способны несколько разрядить обстановку на ярмарке тщеславия, размешать этот дьявольский, клокочущий коктейль чувств и эмоций и придать ему здоровый вкус.

— Сир, Вы говорили как-то о верности. А как же быть с моим дезертирством из рядов Морской Пехоты? «Предавший один раз, предаст и во второй», — горько усмехнулся БАРОН.

— Мне почему-то кажется, Граф, что вы меня никогда не предадите, — задумчиво произнёс я. — Этот вывод целиком базируется только на моей интуиции. Ну, а что касается Морской Пехоты… Дезертирство, знаете ли, это отнюдь не предательство в абсолютном понимании этого слова. Можно предать свою роту, состоящую из слабаков и идиотов. Можно предать глупого и трусливого командира. Можно предать дурацкую и бессмысленную идею. Но это не означает, что мы предаём Родину. За неё можно отдать свою кровь до последней капли и в другом месте, и в несколько иное время.

— Служу Империи! Гвардия навсегда! — БАРОН вдруг резко встал, пронзительно и жёстко посмотрел мне в глаза.

— За Империю! За Гвардию! За Морскую Пехоту! — строго и торжественно произнёс я.

— Слава Императору! — вторили нам Гвардейцы, стоявшие вокруг по периметру.

— У, А, У, А, А, А!!! — ЗВЕРЬ мгновенно возник из пустоты и наполнил и переполнил всё вокруг мелкой, но мощной зубодробительной вибрацией, от которой зазвенела посуда на нашем столе.

— Сгинь! — весело рассмеялся я.

Пёс исчез. Мы с БАРОНОМ тяжело опустились в кресла.

— За искренность и дружбу!

— За них!

Мы молча перекусили, полюбовались тёмно-синим, спокойным и несколько утомлённым морем, выпили ещё по одной рюмке рома, а затем продолжили беседу.

— Сир, давайте вернёмся к теме Архипелага и артиллерии, — с беспокойством произнёс БАРОН. — Я не совсем понимаю эту ситуацию. Нельзя ли её несколько прояснить? Что, на Островах действительно появилось огнестрельное оружие? Честно говоря, верится с трудом.

— А почему бы и нет? — усмехнулся я. — Почему современный человек, обладающий определёнными знаниями и попавший в средневековье, не может изготовить порох, соорудить пушки и ядра?

— Но на это нужно время, Сир! — возмутился БАРОН. — Невозможно так быстро найти и подобрать компоненты для пороха, наладить технологию производства металлических пушек и ядер. Острова появились на Земле всего полтора года назад. Я был почти сразу завербован в Особый Отряд, до некоторого времени являлся единственным его представителем в Первой Провинции Первого Острова. Потом уже началась массовая экспансия. Орден Посвящённых существовал давным-давно, но смена власти в нём произошла всего год назад. Чтобы там за такое короткое время наладили производство пороха, ядер и пушек? Сомневаюсь, сомневаюсь…

— А я, вот, нет! Изготавливают же на Островах различные металлические изделия? Да, изготавливают! — усмехнулся я. — Почему не отлить пушку? Не вижу особой проблемы. Наладить изготовление компонентов для производства пороха также не составляет какого-то особого труда. В принципе, всё довольно просто. Конечно, в таких случаях необходимо какое-то определённое время для массового производства, но этого самого времени было, в общем-то, вполне достаточно.

— Сир, и сколько пушек использовалась в войне с Вами?

— Точно не знаю. Штук пятьдесят или более.

— О, как, ишь ты, ничего себе, однако, ибо…

— Ну, вы даёте, БАРОН! — рассмеялся я. — Вижу, что моя знаменитая фраза и вас не оставила равнодушным!

— Сир, всё гениальное — просто. Всё гениально простое — кратко. Всё гениально краткое — многозначительно и исчерпывающе.

— Ну, вы, однако, завернули, сударь! — захохотал я. — У меня есть одна подруга с соблазнительными коленками и пшеничной чёлкой. Вот эту вашу мысль обязательно доведите до её сведения, когда я вас с нею познакомлю.

— Сир, а ГРАФИНЯ?

— А что ГРАФИНЯ!? — поморщился я. — Есть истины и ценности вечные, есть истины и ценности приходящие и уходящие.

— Понятно, Сир…

— Ничего не понятно, Граф!

— Простите, Государь…

— Бог простит. Нас всех. Может быть…

Краем глаза я увидел, что от Флагманской Галеры отчалила ещё одна большая шлюпка. Я напрягся, приблизил её зрительно как можно ближе к себе, сфокусировался, разглядел на носу ПОЭТА, ШЕВАЛЬЕ и ГРАФИНЮ. Да, встреча предстояла интересная и полная всевозможных неожиданностей.

А где же ПРЕДСЕДАТЕЛЬ и МАРКИЗА? Неужели до сих пор дрыхнут в своих каютах, — удовлетворённые и умиротворённые? Тьма отступила, баланс сил во Вселенной восстановлен, нам пока никто и ничто не угрожает. В принципе, можно расслабиться, вволю выспаться и отдохнуть. А может быть, они уже давно телепортировались на Глорию, сделали соответствующий доклад Совету, разбежались по своим виллам, облегчённо воссоединились с членами семей или возлюбленными, и на время забыли о моём существовании? Да нет, навряд ли. Я теперь для них, как очень большая кость в горле, как самая острая шпилька в заднице, как слон в муравейнике, как мурена или крокодил в пруду, где разводят карпов. Ну что же, будем жрать карасей, пока они свежие!

Я подошёл к водоразделу, дождался, когда лодка уткнётся носом в песок в паре-тройке метрах от меня, быстро вошёл в воду, взял на руки мою лебёдушку ненаглядную, поцеловал её в розовую, нежную и шёлковую щёчку, отнёс к столу, опустил в своё кресло.

— Как ты? Как спалось?

— Дорогой, а почему ты оставил меня одну в отдельной каюте? — надула губки ГРАФИНЯ.

— Если бы мы провели эту ночь вместе, то мне пришлось бы отвечать за последствия такого необдуманного шага, — улыбнулся я. — Ты ещё слишком слаба и нездорова, а страсть моя к тебе не поддаётся доводам разума, не знает узды и не имеет никаких ограничений и предела.

— Ах, ты мой шалун!

— Ах, ты моя цыпочка!

— О, БАРОН! Как я рада вас видеть! — вдруг расцвела ГРАФИНЯ. — Мы по вас очень скучали!

— Взаимно, моя госпожа!

— Приветствую вас, господин Подполковник, — сухо и сдержанно произнёс ПОЭТ.

— Здравствуйте, господин Полковник, — ухмыльнулся БАРОН. — Как там, на небесах?

— Скучаем по вас, недоумеваем, с нетерпением ждём вашего возвращения обратно, готовы выслушать ваши аргументы по поводу сложившейся ситуации. Дезертир, он и в Африке дезертир!

— Вы знаете, мне и здесь очень и очень неплохо. Война окончена, скоро везде воцарятся мир и покой. Зачем мне заоблачные воздушные дали, если твёрдая поверхность ощущается под башмаком, а в душе ощущаю я благодать, спокойствие и лёгкость? — усмехнулся БАРОН.

— Как говорил Цицерон, «живёт свободно только тот, кто находит радость в исполнении своего долга»! — мрачно произнёс ПОЭТ.

— Он же как-то сказал: «Всякому подобает то, что больше ему свойственно»! — ухмыльнулся новоявленный Граф.

— Вы совершаете большую ошибку, БАРОН! «Каждому свойственно заблуждаться, но упорствует в заблуждениях только неразумный»! Не скучаете по Отечеству, чей дым вам должен быть сладок и приятен?

— Планета Земля, отнюдь не моё Отечество! А, вообще, — «где хорошо, там и Отечество»!

— Боже мой, какой цинизм! С каких пор вы стали таким прагматиком!? — возмутился Летописец.

— Так, господа, хватит, замолчите! Вы меня оба достали! — я тряхнул головой и печально улыбнулся. — Сейчас не то время, чтобы позволить себе бесконечное глубокомыслие. Если уж речь зашла о Цицероне, то смею напомнить вам две известные его фразы. «Жизнью управляет не мудрость, а судьба!». И ещё. «Всякому своё». Вот так-то…

— Сир, ещё один грек!? — раздался восхищённый возглас ШЕВАЛЬЕ.

— Да нет, сударь, — рассмеялся я. — Всё имеет свой конец. На определённом этапе своего исторического развития греки себя полностью исчерпали, пришли в упадок и с тех пор не осчастливили мир ни одной более-менее приличной мудростью. Цицерон Марк Тулий был Римлянином, а по-другому, итальянцем. Кстати, Полковник, а вы знаете, как окончил свою славную жизнь наш Марк? Истовый республиканец, «Отец Отечества», преданный сын великой родины, выдающийся оратор, пламенный патриот, философ и политик, Марк наш, Тулий!?

— Помню, Сир, — поморщился ПОЭТ. — Плохо кончил. Очень плохо…

— Так стоит ли БАРОНУ возвращаться туда, «где смысла нет»? И вообще, как-то странно выглядит вся эта ваша морализация, все эти гневные сентенции на фоне того, что, находясь в статусе командира Земного Особого Ударного Отряда Морской Пехоты, вы одновременно являетесь инопланетным агентом, шпионом, можно сказать, диверсантом! Как вы оцениваете данную интересную ситуацию, казачёк вы наш засланный, а!? Земного духа я от вас, увы, не чую.

Наступила настороженная и тревожная тишина. ГРАФИНЯ лихорадочно переводила удивлённый и ничего не понимающий взгляд с БАРОНА на ПОЭТА и обратно. ШЕВАЛЬЕ недоумённо и вопрошающе смотрел на меня. БАРОН пристально и поражённо разглядывал Придворного Летописца. Тот был отстранён от всех нас и скучающим взглядом созерцал небо.

Море наползало на берег тихо и осторожно, чайки куда-то исчезли, лёгкий ветерок периодически робко касался скатерти на столе, вяло и непонятно зачем, приподнимая её края. Так поступаем мы с нелюбимыми, неинтересными и случайными женщинами. Вот она перед нами, готовая на всё! Мы лениво задираем подол её платья, с удивлением видим, что под ним нет трусиков, но желание делать что-то дальше почему-то отсутствует. Тьфу, к чему это такие странные ассоциации!?

— Да, господа, наблюдаю я в данный момент полную фантасмагорию, никак иначе не скажешь! — засмеялся я громко и нервно. — Ладно, перейдём к делам нашим насущным. Прошу, присаживайтесь. У меня есть замечательный тост! Выпьем за наших любящих и любимых женщин, которых мы никогда не будем достойны, потому что они существа самого высшего порядка, конечно же, после Бога!

— За любящих женщин! — стройно ответили мне мужчины.

— За любимых мужчин! — грустно сказала ГРАФИНЯ.

Я неторопливо подошёл к морю, глубоко вдохнул прохладный и солоноватый воздух, задумчиво посмотрел на свой флот, неподвижно застывший на тяжёлой воде.

— ШЕВАЛЬЕ, как вы думаете, сколько времени нам потребуется для того, чтобы восстановить эти корабли?

— Пару-тройку недель, Сир!

— Даю вам неделю, — я вернулся к столу, взял с блюда крупную красную виноградину, задумчиво пожевал её. — БАРОН, подтяните сюда все оставшиеся корабли с севера. Разберитесь с войсками, с крепостями, с флотом, подготовьте на всякий случай достаточное количество резервистов, наведите везде порядок. Будем готовиться к походу!

— К чему, к чему, Сир? — почти одновременно и недоумённо воскликнули БАРОН, ШЕВАЛЬЕ и ПОЭТ.

— Сир, война закончена. О чём Вы!? — ГРАФИНЯ подошла ко мне и легко дотронулась до щеки. — А как же пиры, балы и охота?

— Они не отменяются, моя дорогая, — я поцеловал тонкую руку девушки, потом её маленькое нежное ушко и упругую шейку. — Главную победу следует достойно отметить! Но остались у нас кое-какие незавершённые дела. Вот, когда сделаем последний рывок, добьёмся окончательной виктории, так сказать, то потом будем гулять долго и весело, от рассвета до рассвета, от зари и до зари. Я думаю недели две или три!

— Сир, и куда же мы рванём? — с нетерпением спросил ШЕВАЛЬЕ.

— Имеются у меня кое-какие вопросы и определённые претензии к Рыцарям Ордена Посвящённых. Вот к ним, к тамплиерам нашим недорезанным, и рванём! Да и с пиратами следует разобраться до конца раз и навсегда. Эту тему я хочу закрыть на веки вечные! Хотел я поручить этим идиотам очень ответственное задание — ловлю селёдки… Но не сложилось, видимо, не судьба! Их подчинить, я думаю, невозможно. Всех истреблю! Селёдку будем добывать сами! «Лишь то дело достойно истинного удовлетворения и настоящей славы, которое доведено до конца!». Полковник, как там наши анналы?

— Ваше Величество! Все Ваши мысли остаются в вечности! О, неужели грядёт новая битва!? Неужели экстаз близок!? — глаза ПОЭТА загорелись дьявольским огнём.

— Он дышит нам в плечо! — зловеще засмеялся я. — ГРАФИНЯ, точите кинжалы и поднимайте на дыбы Горных Жеребцов! ШЕВАЛЬЕ, как можно быстрее восстанавливайте мачты и реи, ибо теперь они для вас неопасны! БАРОН, проверьте, не заржавел ли ваш славный меч! ПОЭТ, готовьтесь к приходу вдохновения, вдруг именно в этот раз вы потрясёте мир раз и навсегда!

Я весело посмотрел в безмятежное небо, которое не сулило мне более никакой опасности.

— Как говорил Цицерон наш, Марк Туллий: «Всё достоинство добродетели — в действии». Вот так, и никак иначе! Вперёд и только вперёд! А, вообще, если быть честным до конца… Хочу я истребить этих долбанных монахов и пиратов по одной очень простой причине!

— И какова она, Выше Величество!? — одновременно воскликнули все мои соратники.

— Перекрывать поставки селёдки на Острова, это, конечно, самая большая глупость на свете! Непростительная глупость! Звизгун без селёдки, как секс без оргазма! А «Мундир-Фиш»? Как же без него? Но суть отнюдь не в селёдке!

— А в чём, Сир?!

— В завершённости! Именно в ней! Только она дарует истинный покой! — я грозно топнул ногой.

— Сир, ну с пиратами всё понятно, — осторожно произнёс БАРОН. — Без селёдки, конечно, никуда… Но причём тут Орден? Сколько монахов этих несчастных осталось-то в живых? В принципе, неплохие ребята, я с ними неоднократно общался. Как и мы, они ненавидят пиратов, вечно с ними сражались. Нас никогда не трогали. Мы всегда поддерживали дружеские и добрососедские отношения.

— А что это вы, Граф, так печётесь об этих монахах!? — с подозрением спросил я. — А кто давеча чуть не лишил нас победы с помощью своих пушек?! Ничего себе, неплохие ребята!

— Всё очень просто, Сир. Задурили Магистры им головы. Приказы надо выполнять, куда тут денешься при их-то железной дисциплине!? Предлагаю оставить Орден в покое, урок им дан. Всё-таки, Пираты и Посвящённые, — это, согласитесь, совершенно разные ипостаси! Зачем нам ещё терять людей? Ведь штурм их цитадели — это очень нелёгкое дело! А лучше всё решить мирным путём, подчинить Орден себе, и дело в шляпе!

— Я с вами не согласен. Рыцари пойдут под нож за компанию! Не надо было им связываться с этим морским сбродом. За такие ошибки следует платить! А кроме этого имеются у меня к их Верховному Магистру ряд вопросов, очень интересных вопросов, искренние ответы на которые куда легче получить под пытками, а не в результате переговоров и уговоров!

— Жаль, Сир, — опечалился БАРОН.

— Только так, Государь! — воскликнул ПОЭТ и глаза его воинственно сверкнули.

— Вы правы, Ваше Величество, — хищно улыбнулся ШЕВАЛЬЕ.

— Да, а ещё очень сильно соскучился я по одному своему закадычному другу. МАГИСТРОМ его зовут… — ухмыльнулся я.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Артиллерист был худ, высок, бледен и крайне печален. Я, БАРОН, ПОЭТ и ШЕВАЛЬЕ созерцали и изучали его долго, внимательно и угрюмо. Тяжёлое и сосредоточенное молчание нами искусственно и вполне оправданно затягивалось.

— И так! — я, наконец, прервал его сурово и решительно. — Кто вы такой, сударь?

Пленник ничего не ответил, насупился, ещё больше побледнел. Я встал, не торопясь, подошёл к нему вплотную, легко и весело похлопал по плечу.

— Расслабьтесь, дружище! С чего это вы так напряглись? Прошу к нашему, так сказать, шалашу. Давайте выпьем, закусим, а уж потом вдоволь и не торопясь побеседуем.

Артиллерист поглощал пищу жадно и быстро. Его скулы, заросшие рыжей щетиной, смешанной с сединой, двигались так интенсивно, что у меня на мгновение зарябило в глазах.

Я резко встал. Все вскочили вслед за мною.

— За Артиллеристов, за Богов Войны?

— За Артиллерию!!!

Потом последовал ещё целый ряд замечательных тостов.

— За Огонь!

— За Пламя!

— За Силу и Мощь!

— За Дам, наших верных соратниц и сподвижниц!

Наконец пушкарь насытился, расслабился, подобрел и заметно осоловел. Наступило время полного доверия, задушевных товарищеских бесед и искренних откровений.

— Сударь, давайте поговорим начистоту, — осторожно произнёс я. — Мне, в принципе, всё равно, кто вы такой. В любой момент я могу отпустить вас с миром. Ради Бога, идите на все четыре стороны, я вас не удерживаю и не неволю. После драки кулаками не машут. Война окончена. Покой и тишина воцарились на Островах. Пришла пора возвращаться домой…

— Сир, благодарю Вас за благородство и великодушие, — хрипло сказал пленник.

— Не за что, сударь, — усмехнулся я. — Но перед тем, как мы расстанемся, хотелось бы всё-таки узнать, кто вы такой?

— Человек, Сир, просто человек.

— О, дорогой мой человек, если бы вы знали, как зыбка бывает порой грань между людьми и теми, кто ими не являются!

— Простите, Сир, не совсем понял, — вздрогнул Артиллерист.

— Уже традиционно отвечаю, что я, к сожалению, сам, подчас, многого не понимаю, — я скорбно улыбнулся и сделал знак БАРОНУ.

Рюмки были мгновенно наполнены.

— За Острова!

— За мир на Островах!!!

Я придвинул своё кресло к стулу пленника, доверительно положил руку ему на плечо.

— А вы знаете, дружище, я, пожалуй, готов принять вас к себе на службу. Конечно же, свобода выбора за вами. Но, посудите сами. Куда вам идти? К семье, к жене, к детям, если таковые у вас, конечно, имеются? Допустим, вернётесь вы к ним, ну и что дальше? Ведь надо же как-то зарабатывать себе и им на жизнь! А где вы найдёте достойную работу в этом сложном, несчастном, бедном, разрушенном войной, мире? Я прав?

— В принципе, да, Сир, — усмехнулся Артиллерист.

— А у меня на службе вы будете, как у Христа за пазухой. Гарантирую хорошее жалование, премиальные, отпуск два раза в год. Как вам моё предложение?

— Надо подумать, Сир, — снова усмехнулся мужчина.

— А почему, сударь, вы не спросили меня, кто такой Христос? — хищно ухмыльнулся я. — Отсутствие этого вопроса с вашей стороны свидетельствует или о вашей не любознательности или о кое-чём другом!

— О чём же, Сир? — нахмурился Артиллерист.

— Да о самом разном, — я слегка хлопнул его по плечу, отчего он вскрикнул и резко ткнулся лицом в стол. — И так, кто вы такой?!

— О, Боже, мой нос!

— Не поминайте Бога всуе! Сударь, ему нет никакого дела до вашего травмированного носа! — возмущённо воскликнул я. — И так, всё-таки, кто вы такой? Даю пять секунд на размышления.

— Я — Главный Инженер Артиллерии Ордена Посвящённых, Сир!

— О, как!? — удивился БАРОН.

— Ишь, ты!? — обрадовался ШЕВАЛЬЕ.

— Однако!? — усмехнулся ПОЭТ.

— Ибо… То, что нам надо! — восхитился я. — А что ещё вы можете нам сказать, бомбардир вы наш неприкаянный!?

— Сир, я не бомбардир! В мои функции входит конструирование и производство орудий, ружей, пистолетов и боеприпасов к ним.

— Ничего себе! — изумился я. — У Ордена имеются и ружья и пистолеты? А почему вы их не применили в недавних боях?

— Сир, пока произведена только одна пробная партия в десять штук, — потупился Инженер. — Она ничего бы не решила. Нам просто не хватило времени. Все силы были брошены на производство пушек.

— Скажите, уважаемый, а ведь где-то я вас раньше видел, — задумчиво произнёс ПОЭТ.

— Полковник, ну где вы ещё могли видеть этого индивидуума, как не в Агентстве по Контактам! — рассмеялся я.

— Бог мой! Точно! — изумился ПОЭТ. — Я ещё тогда подумал, а почему он такой нескладный, тощий и бледный!?

— Язва…, — печально произнёс Инженер.

— Знаете, господа, — это отрадно, что с каждым днём здесь на Островах ряды землян и инопланетян всё пополняются и пополняются. Мне нужны не просто подданные, а умные, умелые и образованные подданные, — я встал, прошёлся туда сюда, задумчиво посмотрел на багровое солнце, которое уже готовилось к неизбежному закату. — БАРОН, налейте ещё по одной. Ах, какой, однако, конструктивный и интересный разговор складывается у нас сегодня!

Мы все выпили, закусили, полюбовались предзакатным небом, помолчали.

— Сир, — робко и тревожно спросил Инженер. — Вы упомянули каких-то инопланетян. Я не ослышался?

— Конечно, нет, дорогой вы мой человек! — широко улыбнулся я, а потом осёкся, насторожился, остро взглянул на ПОЭТА.

— Сир, он человек, — усмехнулся мой Летописец. — Вы же прекрасно и сами это чувствуете. У него нет Матрицы.

— Так, вот, дорогой мой человек! — жизнерадостно продолжил я. — Чуть попозже, обещаю, мы более подробно поговорим об этом, а сейчас меня интересуют несколько иные, сугубо приземлённые темы.

— Какие же, Сир?

— Ну, во-первых. Вы женаты?

— Увы, нет, Сир, — печально ответил Инженер. — Жена меня бросила, детей не имею, родители умерли. Тоскливо мне было, очень плохо себя чувствовал. Я от этой безысходности и подался в Агентство, устроился начальником Первого Технического Отдела, а потом не возражал и против отправки на Острова. Платят хорошо. Двойная выслуга лет. Премиальные, однако… Были…

Я и мои соратники громко и весело рассмеялись.

— А скажите-ка, Эдисон вы наш, как бы нам воспользоваться трофейными орудиями? Вы сможете организовать в самые краткие сроки выпуск боеприпасов и обучение персонала?

— Сир, я не предатель! — Инженер гордо расправил свои хилые и узкие плечи. — На этих Островах решается судьба всего человечества, и я готов отдать за него жизнь!

— Упаси вас Бог, что вы! — я возмущённо замахал руками. — Какая измена!? Речь идёт всего-навсего о перемене мировоззрения, о некоторой смене убеждений, только и всего! Человечеству вы никак не навредите, наоборот, поможете ему преодолеть определённую магическую черту, за которой последует мощный рывок в его развитии! Перед ним откроются совершенно новые горизонты, перспективы! Уж поверьте мне!

— И каким же образом, и в связи с чем же они откроются, Сир!? — с большим скепсисом спросил Инженер и очень внимательно посмотрел на меня.

— Буду с вами предельно честным, — я подцепил на вилку холодное мясо и стал его неторопливо жевать. — Планы мои таковы. Сначала я наведу окончательный порядок на Островах, восстановлю на них мир и спокойствие, а потом рвану дальше, — в Космос, в Бездну! Земля пусть пока живёт, как жила. Она для меня свята и любима, так как я её благодарный сын. Блудный, но любящий и вечно её помнящий. Поброжу, постранствую, обогащусь новыми знаниями и потом принесу их человечеству на блюдечке с голубой каёмочкой, так сказать. Вот вам и основа для дальнейшего прогресса человечества!

— Грандиозный замысел, Сир! — восхитился Инженер.

— А, то, как! — усмехнулся я. — Ничто и никто не помешает мне в моих планах. Будете вы со мной или не будете, мне, в принципе, всё равно. Но помощь ваша на данном этапе была бы кстати. Гарантирую хорошую зарплату и премиальные.

— И куда же Вы собираетесь рвануть в первую очередь, Сир!? — почти одновременно спросили меня мои соратники.

— Как, куда? — удивился я. — Сначала на Большую Землю, повидаюсь там кое с кем, а затем буду готовиться к выполнению Основной Миссии. Ведь я как никак ИЗБРАННЫЙ, а значит должен понять цель и смысл своего предназначения!

— Сир, и каким же образом и где будет осуществляться эта Ваша самая основная Миссия? — обеспокоено встрепенулся ПОЭТ.

— Об этом позже, господа, — усмехнулся я и снова обратил свой царственный взор на Инженера. — Вернёмся к началу… И так, сударь, я предлагаю вам следующие условия. Во-первых, дарую вам дворянство и поместье. Во-вторых, назначаю Советником по Вопросам Науки. Кстати, каково ваше образование?

— Сир, я имею дипломы по математике, физике и химии, являюсь доктором наук и профессором Стэндфордского Университета!

— Прекрасно, превосходно! — воодушевлённо воскликнул я. — То, что надо! Профессоров в наших рядах до сих пор не наблюдалось. Увы, увы… Имеются всякие там мореплаватели, полководцы и воители, псевдо поэты и неплохие писатели, авантюристы, шпионы, мастера мечей, гуляки, бабники и пьяницы… Всего этого добра у нас навалом! И, о, горе! Ни у кого из них нет какой-либо учёной степени! Представляете!? Кругом только одни Бароны, Графы и Герцоги, кое кто из них имеют дипломы о высшем образовании, но нет даже ни одного самого завалящего кандидата наук! Теперь нам станет намного легче! Ладно, так и быть, дарую и вам титул Барона, чтобы вы впредь не испытывали никаких комплексов неполноценности. Жену вам подберу. Думаю, что достойная дама при моём дворе найдётся. Горный Жеребец, само собой! Маленький и уютный замок вам гарантирован. Ну, всё, дело в шляпе! По рукам!?

— Сир, благодарю Вас за эти заманчивые предложения, но мне необходимо получить от Вас одно обещание, — взволнованно сказал ПРОФЕССОР. — Это очень и очень важно!

— Я весь во внимании, Барон!

— Ваше Величество, поклянитесь, что всё-таки ни при каких условиях и никогда не причините никакого вреда планете Земля!

— Боже мой, ну я же вкратце уже обрисовал вам свои планы! Но я преклоняюсь перед вашей силой духа и преданностью человечеству! — совершенно искренне произнёс я. — Учитесь, господа, вот с кого надо брать пример! Клянусь, Барон! Клянусь Богом и своей честью! Но вам тоже придётся принести мне Клятву Верности. Такова традиция, таков порядок, таков закон!

— Я готов, Сир!

— Ну что же, становитесь на одно колено, сударь.

Я обнажил ЭКСКАЛИБУР, подошёл к новоявленному Барону, положил клинок ему на плечо.

— Посвящаю вас в Рыцари! Клянитесь верой и правдой служить Императору Трёх Островов, защищать и оберегать его и Империю до последней капли крови!

— Клянусь!

— Да будет так!

Я с удивлением увидел слёзы, вдруг навернувшиеся на глаза новоявленного Рыцаря. На душе стало благостно и светло.

— Кстати, позвольте представить моих соратников. Буду говорить начистоту. Перед вами ПОЭТ. Мой Придворный Летописец. Э, э, э… Инопланетянин. Командир Особого Отдельного Ударного Отряда Морской Пехоты Объединённых Воздушно-Космических Сил Земли. Полковник. Ускоренный воин. Имперский Барон. Истовый патриот нашей планеты.

Глаза ПРОФЕССОРА изумлённо округлились и выпучились до такой степени, что я забеспокоился по поводу их целостности.

— Далее, БАРОН. Первый Мастер Меча, Командующий Южной Группировкой моих войск, Командир Имперской Гвардии, Начальник Тайной Имперской Службы. Островитянин. Ускоренный воин. Бывший заместитель Полковника. Подполковник. Имперский Граф. Любитель классической и исторической литературы.

Глаза ПРОФЕССОРА ещё более округлились, его бледное чело вдруг стало наливаться кровью.

— И наконец, ШЕВАЛЬЕ. Мастер Меча, заместитель начальника Тайной Имперской Службы. Командующий моим Экспедиционным Корпусом. Поклонник Сократа и Софокла. Островитянин. Имперский Барон. Как видите, господин Инженер, среди всех этих людей нет никого, кто испытывал бы какую-либо враждебность по отношении к планете Земля.

ПРОФЕССОР издал громкие булькающие звуки, обливаясь потом, опустился на землю, потрясённо и поражённо посмотрел на меня и моих соратников и с дрожью в голосе пробормотал:

— Фантасмагория какая-то…

Мы все засмеялись.

— Господа, клуб любителей данной бессмертной фразы пополнился ещё одним членом! Наши ряды множатся с каждым днём!

Я быстро и решительно наполнил рюмки и произнёс тост:

— За ПРОФЕССОРА!

— За его здоровье!

Мы закусили, а потом все, как один, обратили свои благостные и задумчивые взоры на багровое солнце, уже наполовину опустившееся за свинцово-серый горизонт. Очередной день неумолимо и неуловимо подходил к концу. В гигантском часовом механизме, подвешенном неизвестно кем где-то в далёкой и неведомой пустоте, прокрутились на несколько зубчиков шестерёнки, сдвинулись на одну отметину стрелки, раздался сухой и резкий щелчок. Время как всегда презрительно и вяло помахало рукой пространству и ушло вперёд. Пространство, как всегда, томно дремало на своём привычном месте. Оно было абсолютно спокойным и никуда не спешило.

— Ну что, Барон, надеюсь, у вас исчезли последние сомнения в искренности наших самых добрых намерений в отношении планеты Земля? — я дружески обнял Артиллериста, Советника, ПРОФЕССОРА и Инженера, причудливо соединённых в одном лице.

— Конечно, Сир! Извините меня за то, что я позволил себе испытать чувство недоверия к Вам!

— Ничего, ничего! Недоверие зачастую предшествует вере! Истина всегда выковываются в горниле сомнений и метаний!

— Как хорошо сказано, Сир! — задумчиво произнёс ПОЭТ. — Цитатник пополняется и переполняется.

— Ваше Величество, было бы неплохо вернуться к начальной и основной теме нашего разговора, — буркнул БАРОН.

— Да, Сир, было бы неплохо, — озабоченно сказал ШЕВАЛЬЕ.

— А какова эта тема, друзья мои? — я окинул всех рассеянным и слегка недоумённым взглядом.

— Сир, мы говорили об артиллерии, однако!

— Ах, да… — я тряхнул головой, отгоняя от себя неожиданно нахлынувшее томное и грустное настроение. — Пушки, пушки… «Ребятушки, где же ваши пушки? Наши пушки…». Как же там дальше? Не помню…

— Сир! — громкий и негодующий голос БАРОНА окончательно вернул меня в действительность.

— ПРОФЕССОР, так вы сможете помочь нам в использовании артиллерии? На Первом Острове в Первой Провинции есть мастерские, где производят превосходное оружие. Слышали что-либо о мастерах Первой Горы?

— Конечно, Сир! Кто же о них не слышал!? — с восхищением произнёс мой новый соратник. — Ваш меч великолепен, какая сталь!

— Благодарю. Так что нам делать с пушками, вернее, с боеприпасами к ним? Нужны ядра, порох. Без них мы никуда…

— Как, что делать, Сир!? — ухмыльнулся Инженер. — Использовать их по прямому назначении!. Никакие мастерские нам не нужны.

— Не понял, — удивился я.

— Сир, дело в том, что основная часть неиспользованных боеприпасов находится неподалёку от сюда, в соляных пещерах Третьей Провинции.

— Вот как!? — раздался радостный возглас БАРОНА. — Прекрасно, отлично! Теперь всё дело только за подготовкой артиллеристов. Ну, это проблема небольшая.

— Сударь, вы неправы! — строго и возмущённо произнёс Инженер — Именно эта проблема является главной! Хороший наводчик-бомбардир в нашем деле на вес золота! Засыпать порох, закатать ядро и зажечь фитиль сможет любой идиот. А вот навести орудие точно на цель, да сделать меткий выстрел, — это совершенно другая история!

— Скажите-ка мне, громовержец вы наш огнедышащий, а почему вы так настороженно ко мне отнеслись? Почему!? — я пристально посмотрел на ПРОФЕССОРА. — С чем связаны ваши тревоги и сомнения по поводы судьбы нашей прекрасной планеты?

— Сир, как я понял со слов КООРДИНАТОРА…

— Снова этот мерзкий и зловещий тип! — нервно прервал я собеседника. — Что он хоть из себя представляет?!

— Человек как человек, Сир… Возраста, роста и ума среднего, но чрезвычайно честолюбив. Крайне тщеславен. Хитёр. Изворотлив. Имеет определённые странности в поведении. Всё о чём-то думает, размышляет, несколько отстранён от действительности. Периодически беседует сам с собой, постоянно что-то бормочет и вздрагивает.

— Правильна ли эта характеристика? — я взглянул на БАРОНА и ПОЭТА.

— В принципе, да, — кивнули они.

— Ладно… Так что сказал вам КООРДИНАТОР по поводу меня?

— Сир, он под страшным секретом поведал мне, что Вы являетесь агентом могущественной инопланетной цивилизации, которая хочет поработить Землю, а может быть её и уничтожить. Анклав, вдруг появившийся на нашей планете по их воле, является плацдармом для дальнейшей вражеской экспансии и угнетения Землян!

Я засмеялся, с иронией взглянул на ПОЭТА. Он ухмыльнулся и сказал:

— Сир, у меня есть тост.

— Ну-ка, ну-ка, заоблачный вы наш!?

— Как сказал когда-то Теренций Публий: «Превратный смысл легко придать чему угодно злостным толкованием!», — ПОЭТ пронзительно посмотрел на ПРОФЕССОРА и остро на меня. — Так выпьем же за то, чтобы у нас всегда хватало ума противостоять ложному злословию!

— Прекрасно сказано! — восхитился я. — За ум, противостоящий глупости!

— Ура, ура, ура!!!

— А кто такой этот Теренций? — как всегда с искренним любопытством спросил ШЕВАЛЬЕ. — Тоже римлянин?

— Да, древнеримский драматург, — улыбнулся ПОЭТ. — Сир, кстати, в контексте наших недавних дискуссий о творчестве хочу привести одно гениальное высказывание этого человека.

— Валяйте, — благодушно произнёс я.

— «Ничего нельзя сказать такого, что не было бы сказано раньше!».

— Великолепная фраза! Но почему после неё становится так тоскливо и грустно на душе? — я печально посмотрел во тьму, которая, как это бывает только на юге, вдруг резко и решительно поглотила всё вокруг. — Эй, кто-нибудь, света нам!

Рядом со мною мгновенно возник Гвардеец. Он поставил на стол огромный канделябр, быстро и умело зажёг свечи, а потом легко растаял в темноте.

— ПРОФЕССОР, а вы сами верите в эту зловещую историю, рассказанную вам КООРДИНАТОРОМ? — я задумчиво потыкал вилкой в холодные остатки мяса.

— Частично, Сир.

— Это как?

— Ну, неожиданное, загадочное и, я бы сказал, сверхъестественное появление Островов посреди пустынных вод океана, кого угодно повергнет сначала в шок, в ступор, а потом в глубокие раздумья. Сир, согласитесь, что это очень необычно и не поддаётся никакому рациональному объяснению! — воскликнул Инженер.

— Абсолютно с вами согласен, — усмехнулся я. — Но вам всё-таки это объяснение было преподнесено на том самом пресловутом блюдечке с голубой каёмочкой, не так ли? И вы его с лёгкостью приняли.

— А как было не принять, Сир? — насупился ПРОФЕССОР.. — Иных версий у меня не имелось.

— Вы знаете, а КООРДИНАТОР-то был прав.

— Что, как, не может быть! О, Боже! — мой собеседник вскочил со своего стула, в ужасе воздел худые руки к небу.

— Да, успокойтесь вы! — раздражённо и жёстко произнёс я. — Ваш шеф был прав только в том, что Острова — это порождение загадочного неземного разума. И не более того! Что касается меня, якобы, одного из Всадников Апокалипсиса… Собственно, я не совсем точен. За Апокалипсисом следует тысячелетнее царствие Божье, а здесь у нас несколько иная ситуация, — уничтожение или покорение Земли. Так вот… Острова действительно возникли по воле дружественных нам инопланетян, но цель их появления одна — защита нашей планеты от опасностей извне, из большого Космоса! А моя роль, моя функция — руководить, управлять Анклавом, организовывать, так сказать, переднюю линию обороны. Вот, вкратце, и всё… Кстати недавно я спас нашу Галактику, вернее, Вселенную и, соответственно, нашу горячо любимую Землю от страшной гибели! — гордо произнёс я. — Свидетели этого моего выдающегося подвига перед вами!

Профессор некоторое время возбуждённо и пристально разглядывал меня, а потом с дрожью в голосе вдруг задал вопрос, от которого с недавних пор я уже стал потихоньку отвыкать.

— Кто вы такой!?

— Сир… — нахмурился я.

— Ах, да, Сир…

— Какая разница, кто я такой! Уважаемый, вы помните о том, что дали мне Клятву Верности?

— Помню, Ваше Величество.

— Так вот, в ней нет ни слова о том, что ожидает человека, который её нарушит. Но! — я ускорился, молниеносно переместился к собеседнику.

Тот несколько мгновений ошарашено созерцал моё пустое кресло, потом перевёл безумный взгляд на меня, стоявшего за его правым плечом, пошатнулся, страшно побледнел. Я заботливо поддержал ПРОФЕССОРА за локоть.

— И так, бомбардир вы наш огнём мечущий, как вы думаете, что я подразумевал под «но»?

— То, что произойдёт дальше с человеком, который Вам изменит, Сир, — дрожащим голосом произнёс ПРОФЕССОР.

— Умница! — криво усмехнулся я, нависая над собеседником. — Люблю людей с тремя высшими образованиями!

— Сир, это отнюдь не свидетельствует об особом уме, — иронично произнёс БАРОН.

— Согласен с вами! — усмехнулся я. — Что такое высшее образование? Да, в принципе, ничего. Немного старания, усидчивости, хорошей памяти, активного участия в общественной жизни и в спорте, и диплом ваш! Ну, и что дальше!? Интеллект — понятие многоуровневое, многостороннее и многообразное. Важен и ценен врождённый, живой, природный ум, получающий дальнейшее разностороннее развитие. Да, да, именно разностороннее! Мозг, активно тренируемый и насыщаемый книжными знаниями, размышлениями, дискуссиями, стремящийся к живому познанию, восхищающийся им, умеющий анализировать, сопоставлять и сравнивать, попирающий догмы, испытывающий непередаваемую словами радость от открытий чего-то нового! Господи, как много дураков с двумя-тремя дипломами встречал я на своём пути! И, слава Богу, неоднократно попадались мне люди без высшего образования, но имеющий интеллект на несколько порядков выше!

Я налил себе полную рюмку рома, кивнул остальным сотрапезникам. Все последовали моему примеру, молча выпили, не торопясь, закусили.

— Господа, меня всегда поражал один парадокс. Во все времена почти все школьные отличники и медалисты — девочки. Но как трудно вспомнить хотя бы десяток женских имён, осчастливливавших человечество великими знаниями, гениальными книгами или прекрасными произведениями искусств. Увы, увы… Но, сколько было в истории троечников и даже двоечников мужчин, которые сначала считались посредственностями, а потом существенно изменили или перевернули мир! — я усмехнулся и посмотрел на ПОЭТА. — Вспомним Эйнштейна, например, вашего доброго друга, Полковник.

БАРОН вздрогнул, напрягся, тяжело и недоумённо посмотрел сначала на ПОЭТА, а потом вопросительно на меня. ПРОФЕССОР охнул, потом сделал то же. Я отвёл взгляд, задумчиво коснулся пальцами плачущих свечей, взглядом погрузился в их пламя, а потом неожиданно даже для себя продекламировал:

ПОЭТ тонко улыбнулся, БАРОН о чём-то задумался. ШЕВАЛЬЕ плавал в лёгкой и сладкой полудрёме, ПРОФЕССОР мрачно изучал тьму, границы которой определяло неверное, колышущееся пламя свечей.

— Ну что, господа! — бодро и весело произнёс я. — Пора двигаться дальше. Нам ли жить в печали!? Сенека Младший как-то сказал: «Всем нам неумолимая неизбежность судеб поставила некий предел, но никто из нас не знает, близко ли он. Настроим же душу так, словно мы дошли до конца. Не будем ничего откладывать, чтобы всякий день быть в расчёте с жизнью!».

— Римлянин, Сир? — вдруг очнулся ШЕВАЛЬЕ.

— А то кто же! — рассмеялся я. — Слышите чеканную, железную поступь легионов, мой юный друг!?

— Конечно, Сир! — восторженно отозвался Мастер Меча.

— Ищите себе новых кумиров в их колоннах! Не ошибётесь! Время Сократа и Платона прошло. Наступают новые времена!

— Всё когда-нибудь снова вернётся на круги своя, Сир, — усмехнулся БАРОН.

— Конечно, но что нам мешает совершить свой новый круг? — беспечно произнёс я.

— Кто Вы такой, Сир? — повторно задал вопрос Инженер, упрямо сдвинув брови и поджав свои тонкие, почти бескровные губы.

— Ответ на ваш вопрос очень прост, — я так резко встал с кресла, что пламя свечей судорожно заметалось в прохладном воздухе зимней южной ночи и чуть не погасло.

Тьма вокруг сгустилась ещё более. Море тяжело ворочалось в ней, глухо и устало шумело.

— Разрешите представиться. Я — Король Третьего Острова, Император Трёх Островов, гроза Пиратов и Ордена Посвящённых, Усмиритель Молний, Победитель Ускоренных Воинов, Небесного Медведя и Чёрного Спрута, Покоритель Пространства и Времени, Спаситель Вселенной, ВЕРШИТЕЛЬ и ПОСЛЕДНИЙ из МАРСИАН!!!

Рядом со мною из пустой тьмы вдруг возник ЗВЕРЬ. Он взвихрил над собою облачко пара, разбросал вокруг снопы длинных разноцветных искр и рявкнул коротко, но мощно. Все резко и резво вскочили.

Бледный, потрясённый и поражённый Профессор издал какой-то странный гортанный звук и ничком повалился на землю. Я обеспокоено наклонился над ним. Жив. Обморок. Что же, кто не падает, тот не поднимается!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Воздух то вальяжно и глухо гудел, то пронзительно и тревожно свистел, то мягко и легко шелестел. Его состояние определял и изменял темп движения Горных Жеребцов, которые не знали усталости и, тем более, покоя. Я и ГРАФИНЯ наслаждались стремительной и бешеной скачкой, периодически меняли аллюр, переводя лошадей из карьера в галоп, а потом на рысь и обратно.

Мощный горный хребет, отделяющий Южные Провинции Второго Острова от центральной и северной его частей, тяжело и величественно возвышался слева от нас, даруя тёплой и сонной степи лёгкую прохладу. Снег ослепительно сверкал на далёких вершинах, ярко-синее небо растворяло в себе пока ещё несмелое утреннее солнце, бесконечная степь, сотканная из всевозможных цветов и их оттенков, тяжело колыхалась под свежим ветром. Дышалось легко и свободно. Терпкий и ароматный запах трав пьянил, кружил голову, манил и звал куда-то, туда, откуда уже не будет возврата.

— Ну что, дорогой, я была права, когда настояла на том, чтобы взять с собой в плавание двух Горных Жеребцов!? — весело и громко произнесла ГРАФИНЯ, когда мы перевели коней на шаг.

Её щёки были цвета нежного перезревшего персика, который случайно остался висеть на дереве, вдруг неожиданно поцелованном лёгким и невесть откуда взявшимся морозцем. Изумрудные и чуть раскосые глаза девушки сияли и искрились под лучами солнца. Оно с каждой минутой всё более и более набирало свою первородную силу и обретало положенную ему горячую сущность.

Роскошные волосы ГРАФИНИ тяжёлой, светло-каштановой волной покрывали её спину и плечи. Тонкие руки, сжимающие поводья, решительно и жёстко удерживали на месте нервно танцующего и громко храпящего Жеребца. Боже мой, как, однако, хороша, моя лебёдушка. О, как она прекрасна, обворожительна и желанна!

— Красивые женщины всегда правы, милая, даже когда это не так! — засмеялся я весело и беззаботно.

— Спасибо за комплимент, Сир, но такой ответ мне не нравится! — надула свои прелестные губки моя лебёдушка.

— Солнце моё! Ну, ответ, как ответ… — усмехнулся я. — А, вообще-то, я возражал против твоей идеи насчёт Горных Жеребцов только потому, что было жалко этих уникальных созданий природы. Нам очень сильно повезло, что именно та галера, на которой они находились, чудом уцелела. Она приняла на себя удар трёх тяжёлых кораблей противника, выстояла, не пошла на дно. Слава Богу, что на ней располагались основные силы славной Императорской Гвардии. Абордажный бой был грандиозен, великолепен и ужасен. Хорошо, что ЗВЕРЬ вовремя там появился, иначе больше не увидели бы мы этих красавцев. Всё сложилось один к одному. А могло бы быть совсем по-другому…

— Было бы, да, кабы! — беспечно откликнулась девушка. — Поменьше надо загадывать, побольше следует рассчитывать на удачу и случай. Именно в этом, в непредсказуемости бытия, и заключается его истинный смысл, о, ПУТНИК!

— Согласен, моя радость! Красивая, да ещё и неглупая женщина, да ещё и которая принадлежит тебе, да и которая всегда рядом, дважды права, — весело воскликнул я.

— Ты же говорил как-то и когда-то, что умных женщин не бывает!? — раздражённо произнесла ГРАФИНЯ, пуская Жеребца рысью. — Сир, Вы, однако, лицемер!

— Ничего подобного, моя Принцесса, — весело крикнул я, переводя коня в лёгкий галоп. — Великий Император не может быть лицемером априори, даже если он таковым и является! А что касается женского ума, то ты должна была заметить, что я не сказал — «умная женщина». Я всего-навсего упомянул о «неглупой женщине!».

— Ах, ты, мерзавец, ах, ты, подлец, ах, ты сволочь! — вознегодовала ГРАФИНЯ и послала Жеребца в карьер.

— А ты как хотела?! — я последовал её примеру.

Воздух засвистел в ушах, вздыбил и хаотично разбросал конские гривы. Ах, как хорошо! Бывают же такие секунды и минуты, когда по настоящему хорошо! Вперёд, вперёд!

Через некоторое время мы сделали привал, расстелили на траве плотную скатерть, выложили на неё нехитрую снедь: холодное варёное телячье мясо, свежие и солёные овощи, недавно испечённый хлеб, ну и, конечно же, я присовокупил ко всему этому флягу с первоклассным ромом.

— За природу!

— За природу!

— Хорошо сидим, дорогая…

— Полностью с тобой согласна, милый…

— Ты знаешь, завтра я намереваюсь отправиться по морю на север этого славного Острова. Время позволяет. Пока мы восстановим флот, пока Инженер подготовит артиллеристов… Высажусь там, где мы начинали наш героический поход на Запад. Хочу попытаться найти БУЦЕФАЛА. Надеюсь, что мой могучий и доблестный Жеребец жив и здоров.

— Дай Бог, дай Бог, — задумчиво и печально сказала ГРАФИНЯ. — Меня с собой возьмёшь?

— Зачем? Тебе что, не надоело море? Ты так долго мечтала о тверди под ногами. Я думаю, что тебе лучше остаться в этом славном Графстве. Здесь неподалёку, в предгорьях, есть маленький уютный замок, почти не разрушенный. Обоснуешься там, отдохнёшь, поразмышляешь о жизни и о судьбе.

— Как скажите, Сир… — девушка обиженно надула свои прелестные губки, наморщила до этого идеально гладкий лобик.

— Люблю, когда ты со мною соглашаешься, — рассмеялся я. — Послушная и покорная женщина — мой идеал.

— Ты прекрасно знаешь, какая я послушная и покорная, — громко фыркнула ГРАФИНЯ. — Моему острому кинжалу не терпится что-нибудь рассечь даже тогда, когда он находится в покое! Хотя бы собственные ножны! Мой Горный Жеребец всегда готов ринуться на врага или оставить его далеко позади себя!

— Ах, ты моя прелесть, — я обнял девушку, стал целовать её легко и весело.

Постепенно я увлёкся этим сладким, обволакивающим, завораживающим и всепоглощающим процессом, принялся лихорадочно расстёгивать пуговицы на одежде ГРАФИНИ, стал торопливо снимать её с девушки. Она учащённо и возбуждённо задышала, застонала. Дикое и мощное желание захлестнуло нас обоих. Нетерпение охватило всю мою сущность, и казалось, что никто и ничто в этом мире не может мне помешать. Но, увы, увы, я очень сильно заблуждался и ошибался!

— Сир! — неожиданно тревожно вскрикнула ГРАФИНЯ, мягко и призывно лежащая подо мной и готовая принять меня в своё влажное лоно.

Её удивлённый взгляд был направлен куда-то вбок, влево. Я среагировал мгновенно. Перекатился на правую сторону, схватил ремень с мечом, вскочил на ноги, огляделся вокруг, быстро привёл свою одежду в порядок.

Из мутного чрева Пси-Портала в десятке метров от нас материализовался незнакомый мне мужчина. Он был высок и крепок, возраст имел средний и потому неопределённый, одежду его составлял чёрный костюм, прилегающий к телу, и такой же цвета длинный плащ поверх него. Незнакомец рассматривал меня хищно и внимательно. Мне его взгляд сразу не понравился.

— Что вам угодно, кто вы такой? — спокойно спросил я, опустив левую руку на рукоять меча.

— Какая разница!? Я прибыл сюда для того, чтобы посмотреть на вас, познакомиться и поболтать в непринуждённой обстановке, так сказать.

— Очевидно, вы знаете, кто я такой? — нахмурился я.

— Конечно, ПУТНИК, — усмехнулся мужчина. — Кто же теперь вас не знает!? Вселенная кишит и кипит слухами.

— Вообще-то я не только ПУТНИК, но и Император Трёх Островов. Вы в курсе?

— Да полноте вам, сударь! — громко рассмеялся незнакомец. — Вы ещё не наигрались?

— Вы знаете, нет, — ухмыльнулся я. — Мне нравятся моё нынешнее положение и статус, тем более, что приобретены они честно и с большим трудом. Да, да, с огромным, тяжёлым и неустанным трудом, и с риском для жизни! Я намерен в скором будущем учредить ряд Имперских наград. Главной из них будет Орден Сияющей Звезды. Как вы думаете, кто будет награждён им первым?

— Догадываюсь, — нервно поморщился пришелец.

— Кстати, напоминаю вам, что вы должны обращаться ко мне с почтением и неукоснительно следовать правилам Имперского Этикета!

— Что, что!? Ха, ха, ха!

— Сир… — печально произнёс я.

— Что, Сир!? — возмутился незнакомец. — Тьфу, я хотел сказать, причём тут этот ваш дурацкий, никому не нужный, этикет?

— Он нужен всем! Знаете что, космический вы наш, у меня сегодня очень хорошее, можно сказать, пасторальное настроение, — я присел на траву, налил две рюмки рома, одну взял сам, другую протянул ГРАФИНЕ, которая внимательно и с большой тревогой слушала наш разговор.

— За твоё здоровье, дорогая.

— За наше здоровье, милый.

— Как, однако, трогательно! — осклабился пришелец. — А почему не налили мне?

— Обойдёшься! Так вот, — невозмутимо продолжил я. — У меня сегодня прекрасное настроение и я не намерен позволять кому-либо испортить его. Я терплю тебя до сих пор и не убил только потому, что испытываю некоторое любопытство по поводу твоего визита. Явился ты явно неспроста и возможный разговор между нами представляет для меня определённый интерес. Поживи ещё некоторое время. Я это тебе решил позволить…

— Ну, спасибо! Огромное спасибо! Так, так, значит, вы изволите меня терпеть и не убить? Интересно, интересно!

— Сир… — зловеще улыбнулся я.

— Что?

— При обращении ко мне ты непременно должны использовать это волшебное слово, иначе разговора не получится.

Мужчина набычился, покраснел, расставил ноги чуть шире, словно намеревался вступить со мной в рукопашную. Я на эту позу никакого внимания не обратил, усмехнулся и захрустел упругим яблоком. Мне на самом деле было безумно интересно пообщаться с незнакомцем, узнать, кто он такой и с какой целью прибыл на Остров.

Матрицу внутри него я сразу же почувствовал, но внутренний голос подсказывал мне, что это не человек ПРЕДСЕДАТЕЛЯ. Не так одет, не те манеры, не тот тон, всё не то. Я не хотел форсировать события с помощью применения грубой силы. Приятнее и интереснее постичь и понять противника или собеседника в ходе неторопливой и умной беседы. Набить морду этому наглецу, или, вообще, оторвать ему голову, я всегда успею.

— ГРАФИНЯ, пожалуйста, оставьте нас. Предстоит суровая мужская беседа, в которой всё возможно… Женщине в ней нет места.

— Ваше Величество!

— Сударыня! — строго произнёс я. — Я не люблю повторять дважды, а тем более, трижды! Езжайте. Вон там за тем холмом маячат Гвардейцы, если меня не подводит зрение. Пускай они вас сопроводят до лагеря. До свидания. Не беспокойтесь за меня. Всё будет в порядке! Кстати… Пикник был хорош! Жаль, что мы не успели осуществить его самую главную часть. Но ничего, сколько нам ещё предстоит таких пикников!

— Да, было хорошо и многообещающе его начало… До встречи, Государь, — девушка нахмурилась, бросила тревожный взгляд на пришельца, тряхнула роскошными волосами, легко и грациозно запрыгнула в седло, с места послала Жеребца в галоп.

— Какая женщина, какой конь! Какая красота! — с искренним восхищением воскликнул незнакомец. — Я поражён и очарован! Я вам завидую.

— Сир!!!

— Что!?

— Сир!!!

— Ну, ну…

— Не ты один мне завидуешь, дядя! Да уж, мне в этом плане очень сильно повезло, — усмехнулся я. — Но, «Хороша Маша, да не ваша», как любят говаривать на святой Руси. И так, чем обязан?

Мужчина подошёл ко мне ближе, посмотрел на блюда, покоящиеся на скатерти, потом обратил свой взор на меня.

— Я был бы не против перекусить.

— Сир…

— Позвольте присоединиться к Вашему столу, э, э, э … Сир?

— Вот, это уже значительно лучше. Пока не позволяю… Представьтесь, пожалуйста. Как я понимаю, вы прибыли не с Глории?

— Нет, э, э, э… Сир. Кое-откуда подальше.

— Вот как? — неискренне удивился я. — Так, значит, вы хотите выразить мне почтение от лица жителей далёкой планеты Альтаир? Неужели слава обо мне докатилась и туда, преодолев мрачные, унылые и бесконечные просторы Вселенной, и пронзив её чрево моим могучим сияющим разумом!?

— Боже мой! Вот это слог! Вы знаете о существовании Альтаира? — совершенно искренне удивился незнакомец.

— Сир…

— Ах, да, … Сир!

— А что тут удивительного? Вы же знаете о моём существовании? Почему я должен находиться в неведении по поводу вас? Несправедливо как-то, знаете ли…

— Действительно, Сир, ничего удивительного, — сосредоточенно нахмурился пришелец. — Первый Советник, очевидно, проговорился.

— Бог с ним, с нашим уважаемым ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ! Вернёмся к началу, — усмехнулся я. — Представьтесь, пожалуйста.

— Я — Начальник Секретной Службы при Совете Бессмертных Звёздной Системы Альтаир. Можете называть меня КОМАНДОРОМ.

— Сир…

— Ах, да. Сир!

— Вот как? Ну что же, очень приятно. Кем являюсь я, вы прекрасно знаете. Приветствую вас на Втором Острове моей Империи, — я улыбнулся и лёгким жестом пригласил КОМАНДОРА к столу. — Да, насчёт планеты я ошибся. Сейчас вспомнил, что Альтаир — это Голубая Звезда первой величины в созвездии Орла. И как у вас там, дружище?

— Неплохо, Сир, но ужасно скучно и пресно. Надоело всё! Вязкая обыденность и предопределённая размеренность бытия поглощают…

— Вы знаете, Глориане почему-то тоже постоянно и настойчиво об этом твердят, — сочувственно произнёс я, наполняя рюмки до краёв. — Нет в мире совершенства. Скука… Обыденность и размеренность… Нигде не существует полного счастья. Жаль, очень жаль…

— Увы, Сир…

— Выпьем за Счастье!?

— За Счастье!

— О, Боже! — воскликнул я.

— Что, Сир!? — подскочил Альтаирянин.

— Но, если полное счастье недостижимо, то получается, что, как такового, его вообще и не существует!?

Пришелец некоторое время пребывал в задумчивом состоянии, а потом усмехнулся и сказал:

— Вы не правы, Сир. Кубок с вином может быть наполнен не до краёв, но всё равно указанный напиток приносит нам определённую радость и вызывает вполне достаточное удовольствие.

— Возможно, вы правы, дружище, — засмеялся я. — В конце концов, радость и удовольствие — это два основных компонента счастья! Ладно, вернёмся к основной теме. Вы Бессмертный?

— Да, Сир.

— За вечность, которая разбавлена разнообразием и многообразием! — я встал, торжественно поднял рюмку к небу.

— Вообще-то я не пью, Сир, вернее, пью, но напитки послабее, изредка и очень мало, — Альтаирянин поднялся вслед за мною, немного расплескав при этом ром.

— Тогда никакого разговора не получится, — печально произнёс я. — Прощайте, так и не познанный мною товарищ! Жаль, жаль. Очень сожалею.

— Чёрт с ним! — КОМАНДОР напрягся и поднял рюмку. — За нескучную вечность!

Мы выпили, сели, закусили.

— Какие, однако, помидоры!? — удивился пришелец.

— Сир…

— Ах, да, … Сир!

— Помидоры действительно чудесны. Истинное произведение поварского искусства. Настоящие, бочковые, с травками, специями и корешками. Всё как положено. Правда ром ими не закусывают. Эх, как-нибудь попробуете хорошо охлаждённый Звизгун, да закусите его такими вот помидорами, да солёными груздочками, да малосольными огурчиками, а потом отведаете Мундир-Фиш с селёдочкой! Музыка экстаза, я вам скажу! Оргазмическая вакханалия вкуса!

— Хорошо сказано, Сир! — рассмеялся КОМАНДОР. — Я с удовольствием приму Ваше предложение.

— Посмотрим, посмотрим… Всё зависит от того, получится ли наш разговор и как будут дальше разворачиваться события, — пробормотал я, искоса изучая собеседника.

— Сир, второй тост предлагаю выпить за наше знакомство, — неожиданно предложил слегка захмелевший и сильно раскрасневшийся Альтаирянин.

— С удовольствием вас поддержу!

Мы чокнулись, одновременно потянулись за помидорами, с удовольствием стали их есть, стараясь сохранить в целостности и не пролить на землю драгоценный и волшебный сок, переполняющий плоды изнутри. А потом я, как бы невзначай, спросил, пристально глядя собеседнику в глаза:

— И какова же цель вашего визита, любезный?

КОМАНДОР вздрогнул, быстро отвёл взгляд в сторону, напрягся.

— Скажите, а вы случайно не знакомы с КООРДИНАТОРОМ или с кем-либо из Арктуриан? — насмешливо произнёс я и тяжело улыбнулся.

— Сир, предлагаю по третьей! — торопливо предложил мой гость.

— Не возражаю. Каков будет тост?

— За Вас, Государь!

— Спасибо, мой друг.

Мы выпили, с сожалением и разочарованно посмотрели на пустое блюдо из-под помидор, закусили квашенной капустой. Она то же была недурна, упруго хрустела на зубах, её сладко-кислый вкус вполне гармонировал с напитком.

— Странно, — задумчиво произнёс я. — Раньше мне казалось, что ром следует закусывать фруктами, или, допустим, шоколадом. Ан, нет! Он прекрасно идёт и под соления, и под маринады.

— Хороший качественный напиток идёт подо всё, Сир, — глухо произнёс КОМАНДОР.

— Но откуда вам это известно, вы же почти не пьёте?

— Есть вечные истины, приемлемые везде, известные всем и касающиеся всего, Сир.

— Вы правы. Так, всё-таки, какова же цель вашего визита!? — я снова проницательно глянул пришельцу прямо в глаза, поймав его ускользающий взгляд на излёте.

— Сир, честно говоря, я не намерен был вступать с Вами в дружескую беседу. Пообщаться, конечно, хотел, но несколько в иной тональности, — вздохнул мой собеседник.

— Я это сразу почувствовал по вашему общему настроению. Ну, говорите, говорите же, пришелец вы наш бесприютный! — засмеялся я.

— Почему же это я бесприютный!? — возмутился мой визави. — У меня есть дом. И не один.

— Да я совсем не о том!

— Возможно, Вы правы, Сир, — на миг задумавшись, сказал КОМАНДОР. — Приют нужен прежде всего душе, а не телу. Если мы неспокойны, подвержены сомнениям и метаниям, то о каком уж тут приюте может идти речь!?

— Ах, как хорошо сказано! А знаете, вы мне симпатичны.

— Благодарю, Сир.

— И так?!

— Сир… Цель моего визита заключается в том, что я должен был познакомиться с Вами, прощупать Вас, испытать Ваши силы, полностью понять и оценить возможности, которыми Вы обладаете и располагаете, — мрачно произнёс КОМАНДОР.

— Так вы у нас живец, плотвичка, карасик, а я щука? — расхохотался я.

— Не совсем так, Сир, — обиделся Альтаирянин. — Вообще-то я мастер боевых искусств. Владею всеми видами холодного и иного оружия. Лучший из лучших в нашей Звёздной Системе.

— Так вы решили сразиться со мною!? — расхохотался я. — Бедолага! Неужели вы ничего не слышали о моих способностях и возможностях?

— Конечно, слышал и не раз созерцал Ваши битвы, Сир, — насупился КОМАНДОР. — Способности и возможности Ваши уникальны, я ими восхищён, но и я ведь не мальчик. Да, собственно, дело и не во мне. Глупо было бы соревноваться с вами в одиночку. Я не самоубийца. Помощников у меня достаточно, ох как достаточно!

— О, как, ишь ты, однако… — я огляделся вокруг. — Пока мы вроде бы одни.

— Это пока, Сир…

— Давайте начистоту, очередной Мастер вы наш, — я наполнил рюмки. — Вы знаете, кто я такой на самом деле?

— Вы, Сир? — удивился пришелец. — Конечно, знаю. Вы Капитан Земного Особого Отряда Морской Пехоты, Ускоренный воин с уникальными способностями. Вы, извините, по ошибке возомнили себя Королём Третьего Острова, а потом покорили два Острова и провозгласили себя Императором. Смешно, если бы не было так печально и грустно.

— Вы так считаете!? — удивился я. — И что же смешно, а что грустно и печально?

— Сир, смешно это Ваше лилипутское копошение, кукольная суета, мелкие страсти мордасти, заимствованные из дешёвых романов в стиле «Фэнтези». Смешны ваши Летописи, Цитатники, Поэмы, Марши, Баллады, знамёна, девизы, придворные дамы и кавалеры, битвы, штурмы замков, морские походы, Экскалибуры, Буцефалы и так далее, и тому подобное…

— А что не смешно?

— Совершенно не смешно то, что у Вас есть ПОСОХ, как Вы его называете, обладающий уникальными возможностями. Вам подчиняется непонятное существо под названием или по имени ЗВЕРЬ, которого нельзя победить. А кроме этого у Вас имеется какой-то мощный и загадочный артефакт, который наделяет Вас сверхъестественными способностями. Вот именно это не смешно, а очень грустно и печально. Данные моменты и вызывают у всех в Космосе большое беспокойство и тревогу!

— Так, так, так… — я усмехнулся, задумчиво и пронзительно посмотрел на КОМАНДОРА. — Значит, я Капитан Морской Пехоты и Император. И это всё!? Неглубокие у вас, однако, познания, дружище. Скользите по поверхности океана, не осознавая всей потаённой и неимоверной мощи, скрывающейся под её гладью в тёмных и таинственных глубинах.

— О чём это Вы, Сир? — насторожился КОМАНДОР.

— Как это о чём!? — возмутился я. — Я же ко всему ещё и превосходный и уже кое где и кое кем признанный поэт!

— Издеваетесь, Сир?

— Упаси Бог, ни в коем случае! Давайте выпьем, мой друг. Один древний мудрец сказал: «Жить следует беспечно — кто как может!». За беспечность бытия!

— За беспечность!

Я подцепил на вилку маленький, упругий и пупыристый огурчик, некоторое время рассматривал его, словно пытаясь понять внутреннюю, загадочную первородную структуру этого, на первый взгляд, простого произведения природы, потом отправил его в рот, застонал от удовольствия и продолжил:

— Вы знаете, а я ловлю кайф от всего того, что вы мне только что перечислили. Я даже дополню ваш, якобы, смешной лилипутский список. Обожаю Острова, весь этот средневековый антураж! Замки, Графы, Бароны, Герцоги, балы, борзые, маскарады, фейерверки, рыцарские турниры, огонь в душе! А кровавые битвы и железная поступь Имперской Гвардии!? А чего стоят злобные пираты, бесстрашные воины таинственного Ордена Посвящённых, знамёна, развевающиеся на ветру, страстная любовь, измены, останавливающие сердце!? А интриги, не прощённые слова и взгляды, дуэли и, полные отчаяния и грусти, записки, оставленные перед ними!? А поэмы и баллады, трактиры, пьянки-гулянки, томное пламя каминов и свечей, за которыми искрится хрусталь. А менестрели и трубадуры?! А бешенные скачки на безумных Горных Жеребцах!? Обожаю всё это! Живу беспечно, весело и интересно, от зари до зари! Какая уж здесь скука?! Скука — это ваш удел!!!

Я посмотрел на горы, подставил лицо солнцу, уже обретшему подобающую ему силу.

— А теперь посмотрите на свою жизнь. Тысячи лет — сплошная рутина… От заката до заката! Любимые женщины надоедают, если они бессмертны, а если не бессмертны, то со временем превращаются в тлен, в пепел, оставляя в сердце очередную кровавую прореху. Смертные друзья уходят и витают печальной пылью под безжалостным ветром времени, скорбно оседающей на ваших стоптанных башмаках. Бессмертных друзей не бывает, потому что, как я уже сказал, любые чувства постепенно проходят и умирают. Отмеренный обычному человеку век подстёгивает кипение эмоций и страстей. Смерть, постоянно маячащая неподалёку, будоражит и волнует. А что вы, Бессмертные?! Вроде бы, и живёте, а на самом-то деле нет! Да ещё и не пьёте, и, очевидно, не курите, я уже не говорю о марихуане, или о кокаине?! Задайте себе вопрос, — а зачем всё, к чему, где смысл!? Вам самому не противно, не мерзко!? Тьфу! — я опрокинул рюмку в рот. — Мне лично противно и гадостно!

КОМАНДОР глядел на меня широко открытыми, удивлёнными глазами, в которых отразилась целая гамма самых разнообразных чувств. Он был поражён и потрясён до глубины души. Его сильные и длинные пальцы, судорожно стискивающие рюмку, заметно дрожали.

— А знаете, сударь, вы мне всё-таки действительно симпатичны! — решительно заявил я. — Не вижу в вас гнили, которая так характерна для чиновничества во все времена и в любых пространствах. Ведь вы же чиновник? Начальник Секретной Службы, да к тому же наверное какой-нибудь там пятый или седьмой Советник?

— Второй Советник, Сир.

— О, как! Ишь, ты! Однако!

Я снова задумчиво и печально посмотрел на белоснежные вершины гор, высящиеся перед нами.

— Пожалуй, мне стоит предложить вам дворянство и титул. Барон, вы будете моим Советником по вопросам Созвездия Альтаир. Да, замок и Горного Жеребца гарантирую.

— Э, э, э…

— Я заранее знаю, что вы скажете. «Фантасмагория какая-то!». Данная фраза стала знаменитой, культовой и приобрела сакральный оттенок. Ничего удивительного! Я способен вить такие кружева, в которых легко запутается сам Дьявол.

— Э, э, э…

— Подумайте, Барон, — я разлил в рюмки остатки рома, с сожалением отбросил в сторону пустую флягу. — Кстати, приняв моё предложение, вы отнюдь не становитесь предателем и изменником. Интересы вашей Звёздной Системы абсолютно не пострадают, никоим образом не будут нарушены. Живите, как живёте, я вам мешать не намерен.

— Спасибо, Ваше Императорское Величество?

— Нравятся мне изменения, произошедшие в вас, сударь. Ну, я имею в виду этот новый уважительный тон и то, как вы ко мне сейчас обратились, — я легко и свободно вздохнул, весело улыбнулся и поднял рюмку. — За Альтаир!

— За Альтаир!

— Ну, и, как там у вас, вообще?

— Скучно, Государь…

— Боже, это понятно. Вы повторяетесь! Как вообще живётся под голубой звездой первой величины?

— Скучно, Сир…

— Вы что, зациклились, Барон?

— Да Бог с ней и с ними, Сир! — новоявленный дворянин с грустью взглянул на пустую флягу. — Ответьте, пожалуйста, на один мой вопрос.

— На какой, Барон? Кстати, насчёт замка… Я только что отослал ГРАФИНЮ в один весьма недурственный замок в горах. Он, конечно, требует небольшого ремонта, но ничего, необходимую денежную сумму на его восстановление я вам выделю. Кроме этого, как я уже сказал, получите в подарок Горного Жеребца. Негоже Имперскому Советнику ездить на всяких там полудохлых клячах! Но смотрите! Ухода и отношения эти кони требуют особого! Не подведите меня!

— Фантасмагория какая-то! — нервно рассмеялся КОМАНДОР.

— А как вы хотели!?

— Да, Сир, однако, умеете Вы обволакивать, завлекать, обаять, спаивать, увлекать и подчинять! Я эту Вашу способность реально вот сейчас и вот здесь ощутил на собственной шкуре! Предупреждали же меня, а я не верил! Самонадеянный идиот!

— Кто предупреждал? — живо откликнулся я.

— Глава Совета!

— Понятно… Но в утешение могу сказать, что вы не похожи на идиота.

— Спасибо, Сир, — криво усмехнулся КОМАНДОР. — Я бы с удовольствием принял Ваше предложение, но Вы ещё не ответили на мой главный вопрос, который я пытаюсь Вам задать.

— Каков же он?

— Сир, почему, приняв Ваше предложение, я не становлюсь изменником и предателем своей замечательной Родины?

— А потому, что я скоро буду или возглавлять Совет Альтаира, или, скорее всего, его курировать, так как я намерен исключительно мирным путём, в результате переговоров, добиться присоединения вашей Звёздной Системы к моей Империи! И это обязательно произойдёт, так как моя личность, пока не до конца понятая вами, скоро не оставит ни у кого никаких сомнений в легитимности моей власти над Вселенной! А вы, Барон, будете в данной ситуации моим послом доброй воли в Звёздной Системе Альтаир.

— Э, э, э…

— Да, мой друг, именно так, и никак иначе!

— Вы намерены подчинить себе всю Вселенную, Сир!? — промычал КОМАНДОР.

— Ну, пока я овладею НАШЕЙ Вселенной, а потом всеми остальными, — ухмыльнулся я и бросил скорбный взгляд на пустую флягу. — Скоро мои Стальные Легионы преодолеют пространство и время и войдут в Альтаир под звуки Марша Имперской Гвардии и восторженные крики радостной толпы! В воздухе будет столько чепчиков, фуражек, бюстгальтеров и трусиков, что они затмят свет вашей звезды! А вот чтобы всё это свершилось восторженно и мирно, мне нужны вы, как мой посланник доброй воли.

— Э, э, э…

Я решительно и резко встал и отчеканил:

Я прозрачно посмотрел на белоснежные горы, полной грудью вдохнул воздух, насыщенный и перенасыщенный запахами степи.

— Присоединяйтесь, Барон! Нас ждут великие дела! Что такое Альтаир!? Маленькая пылинка на ладони Создателя! Оглянитесь вокруг! Не вспаханные поля скучают по своему умелому и сильному земледельцу! Космос зовёт и пищит от нетерпения!

Истинный экстаз, как и любые ощущения и явления нашей жизни, имеет много свойств, различных оттенков и нюансов. Одного из его качеств до поры до времени не видно, но оно очень явственно и зримо предстаёт перед нами во всей красе и значимости в минуты роковые. Экстаз всегда влечёт за собой всплеск сил и эмоций. Особое значение они имеют тогда, когда предполагается борение. Да, да! Именно борение на грани экстаза ведёт к победе! Почему я об этом подумал? Да потому, что…

Передо мною внезапно открылись десятки Пси-Порталов, из которых на свет Божий появились пришельцы. Судя по всему, они не собирались становиться моими союзниками, а тем более, подданными, и давать мне Клятву Верности, так как были агрессивны, решительны, дерзки, смелы и, видимо, хотели испытать мои силы и способности в настоящем бою.

Ребята не имели мечей по вполне понятным причинам. Барьер исключает возможность попадания на Острова металлического оружия. А какой бой без настоящего меча!? Так, банальная драка, свалка, дворовая заваруха, ерунда какая-то! Впрочем, отсутствие мечей восполнялось иными предметами. Мои противники держали в крепких руках дубинки, копья, луки и арбалеты. Ну что же, всё это можно легко изготовить из естественной органики, которое Поле Анклава свободно пропускает.

— Эй, бойцы-молодцы! — весело крикнул я пришельцам. — Вы в курсе, что у меня имеется славный меч по имени ЭКСКАЛИБУР?! Он сокрушает всё на своём пути. Он не знает жалости и пощады! Возвращайтесь в свою прекрасную и благодатную Звёздную Систему! Живите мирно и спокойно, не ведая ненависти и вражды! Скоро я увижу ваше удивительное Голубое Солнце! Поверьте, всё произойдёт тихо и мирно. Я не жажду ничьей крови! Нас всех ждут впереди великие дела! Переходите на мою сторону, всем дарую дворянство, жалую поместья для начала, а там, как судьба распорядится!

Инопланетяне не приняли моего заманчивого предложения. Они были хмуры, решительны, жёстки и не склонны к компромиссам. Стать дворянами они явно не спешили. Ну что же, каждый сам выбирает свою судьбу.

— Сир, может быть, я поступаю безрассудно и глупо, и вскоре пожалею о своём поступке, но чёрт с ним! — КОМАНДОР сделал решительный шаг в сторону соотечественников. — Ребята, соратники и друзья мои! Я, Начальник Секретной Службы при Совете Звёздной Системы Альтаир, Барон Империи Трёх Островов! Я призываю вас внять голосу разума и подчиниться Императору! Поверьте мне, — это будет самое разумное решение в вашей жизни! Императора нельзя победить, но можно стать его соратниками и друзьями! Я сейчас же отправлюсь на Альтаир и побеседую с ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ. Дождитесь результатов нашего разговора! Повторяю, — это самое разумное решение!

Увы, увы… Ребята голосу разума не вняли. Они рассредоточились вокруг меня и решительно бросились в атаку. Я легко и стремительно выхватил меч, подпрыгнул, сделал мощный рывок вбок и оставил вражеских бойцов наблюдать пустое пространство, вокруг которого они столпились.

— Господа, услышьте меня, покоритесь могучему и великому Императору, будущему владыке Вселенной! — воззвал я не к Альтаирянам, а скорее, к небесам, откуда за ходом схватки кто-то наверняка наблюдал.

Господа не вняли моему зову и снова решительно бросились в атаку.

— Барон, не вмешивайтесь! Оставайтесь на месте! — весело крикнул я. — Я не люблю терять людей, которые мне симпатичны и преданны! Справлюсь как-нибудь сам!

Бой был отнюдь не ужасным и не кровопролитным. А таковым он мог стать, если бы я ему это позволил. Я решил применить тактику, несколько отличающуюся от обычной. Я воспользовался всеми своими уникальными способностями и возможностями, стремясь избежать кровопролития и заодно оттачивая уже имеющиеся навыки. Я то ускорялся, то замедлялся, двигался в разном темпе, периодически возвращался в обычное состояние, чтобы позволить себе кратковременный отдых. Иногда я внезапно и неожиданно для самого себя переходил черту своих возможностей и, осознавая это, осторожно поворачивал обратно.

Я метался, лавировал, маневрировал, перемещался то быстро, то молниеносно. Я стремительно и легко скользил между бойцами противника, словно неуловимая, скользкая и тонкая змея. Что же, лишняя тренировка никогда не помешает.

Альтаиряне, как бойцы, были так себе. Как может обычный Ускоренный воин противостоять Сверх Ускоренному Марсианину!? За всё время, так называемой схватки, Альтаиряне не потеряли ещё ни одного человека. Правда, пара десятков их лежала на земле. Кто-то корчился от боли, кто-то был без сознания. Я наносил удары не лезвием меча, а плашмя. Кроме этого и кулак мои и ноги действовали очень умело, мощно, быстро и вполне эффективно. Спасибо тебе, Великий Мастер и Учитель ТОСИНАРИ!

И так… Жертв среди нападавших пока не было только благодаря моей абсолютно контролируемой воле. Какой же это, однако, кайф, полностью владеть собою! Я двигался почти автоматически, словно внутри меня была кем-то давным-давно заложена сложная программа возможных действий в такой ситуации.

Перед моим взором вдруг предстала женщина из сна. Без лица… Страшная тревога пронзила меня. Кто эта женщина, почему у неё нет лица!? Возникли странные ассоциации. Мой разум как будто разломился, разделился на две половинки. Одна полностью контролировала схватку, другая… Женщины, о, женщины! ИСЭ, ГРАФИНЯ, МАРКИЗА! Скорбные тени в моём опечаленном разуме. Тонкие, но упругие тростинки сомнений, пронзающие мою первозданную глубинную сущность. В вас моя жизнь!

Все эти странные и несвоевременные мысли рождались в моём мозгу абсолютно случайно, спонтанно. Они не зависели от тех движений, которые я совершал автоматически, будучи отрешённым и отдалённым от событий, происходящих здесь и сейчас.

И так, бой! Его величество Бой! Я прыгал, крутился, вертелся, подскакивал, уходил от всевозможных захватов и подсечек, мастерски избегал ударов, сыплющихся на меня со всех сторон всё более интенсивно, так как противников становилось всё больше и больше из-за вновь открывающихся Порталов. Я легко ловил стрелы, переламывая их двумя пальцами. Я играючи перерубал мечом дубинки и копья, ломал их ребром ладони, кулаком и ногами. Я двигался легко и мощно: подныривал, распластывался, расплывался, раскручивался, раздваивался и расстраивался, расслаивался, то исчезал, то появлялся вновь и снова уходил куда-то в никуда.

Ускоренное магическое движение завораживало и поглощало меня. Нет ничего прекраснее осознания своих истинных и первозданных сил и возможностей, копившихся ранее, и спрятанных до поры до времени в загадочных глубинах внутри себя! Я сражался истово и вдохновенно, удары мечом хотя и наносил плашмя, но были они мощны и неотразимы. Силы противника истощались и таяли на глазах. Никто так и не коснулся меня, ни одна чужеродная молекула, ни один враждебный атом не познали мою сущность. РЕЛИКВИЯ мелко вибрировала и гудела, выполняя свою самую главную функцию, — мою защиту.

Скучно иметь врагов, которые не являются истинными бойцами! Ускользать от шакалов не приемлемо льву, даже если шакалов очень много! Хорошая мысль! Ах, жаль, что рядом нет ПОЭТА. Где ты, мой Придворный Летописец!?

— Я здесь, Сир, — раздался знакомый голос в моём мозгу, и мне даже почудилось, что Глорианин склонился в глубоком поклоне.

— Чёрт возьми, я не поставил Защиту! Следует быть осмотрительнее! — буркнул я.

— Сир, Вам помочь?

— Не надо, как-нибудь обойдусь и без вас. Не гоже Придворному Летописцу ввязываться в какую-то банальную драку! Занесите лучше, пожалуйста, в Цитатник ещё одну мысль, — насмешливо произнёс я, вальяжно увёртываясь от очередной стрелы.

— Сир, все Ваши мысли пишутся на небесах! — напомнил мне ПОЭТ.

— Да, я всё время забываю об этом… Но с Небес в Летопись они должны быть перенесены непременно. Обожаю читать хорошие книги, но только ни в коем случае в их электронном виде!

Враги мои заметно подустали. Дышали они тяжело и учащённо, смотрели на меня с огромным удивлением, недоумением и очень печально. Бой на некоторое время был прерван.

— Господа, не пора ли отдохнуть!? — я подцепил на вилку малосольный огурец, посмотрел на него так, как будто он в это самое время являлся центром Вселенной.

Собственно, а почему бы и нет!? Центр Вселенной, как известно, находится там, где в данный момент находится твоя вилка, или нож, или дом, или душа…

— Сир, у Вас имелась мысль!? — учтиво напомнил мне ПОЭТ.

— Ах, да… — задумчиво произнёс я, легко и непринуждённо увёртываясь от града стрел, которые были посланы Альтаирянами, появившимися из десятка вновь открывшихся Порталов. — Была она, да сплыла, зараза! Такая суета вокруг, знаете ли. Не люблю стрелы… Вспомнил, господа, вспомнил! Так вот! Как говорил когда-то один «бессмертный поэт средневековья»:

— ПОЭТ! Оцените! Ну же! Кто это написал!?

— Ки Томорони, Сир. Великий японский поэт, — неожиданно глухо произнёс КОМАНДОР.

— Прекрасно, люблю начитанных и образованных людей!

— Сир, он же как-то сказал, что «сакура имеет одно скорбное свойство. Её цветы опадают…».

— Боже мой! Как превосходно сказано! Но, к чему это вы?! Прочь ненужные и несвоевременные воспоминания! Я сейчас расплачусь и пойду сажать капусту, в очередной раз. Всё, довольно! КОМАНДОР, мне данное представление надоело! Укротите же этих идиотов, которые скачут вокруг меня! Неужели они не понимают, что их затея бесполезна, глупа и совершенно бессмысленна!?

— Сир, я ничего не могу поделать! — обречённо отозвался Альтаирянин. — Приказ поступил. Эти люди — всего лишь его дети…

— А вот мы — дети Галактики, а точнее, Млечного Пути! — весело, но вроде бы ни к месту рявкнул я. — Мы — беспечные странники ночи, фавориты луны, которые понимают, что мир и любовь превыше всего, а всё остальное — суета!

— Как хорошо сказано! — восхитился ПОЭТ.

— Причём здесь любовь, Ваше Величество? — тонко и грустно улыбнулась МАРКИЗА из бездонной пустоты.

— А притом, что я в последнее время нахожусь в абсолютной, полной, мрачной и мутной растерянности! Честно говорю. Мне плохо! — я быстро наложил защиту на канал связи с Глорианкой. — Я ничего не понимаю, я разрываюсь между тремя женщинами и не могу сделать выбор! Бред какой-то! Надо принимать конкретное и окончательное решение, а я на это не способен! И это я, — Бессмертный и Могучий Император!? Ужас, маразм!!!

— Сир, да не расстраивайтесь Вы так! Было бы из-за чего! Вернее, из-за кого! — фыркнула МАРКИЗА. — А вообще-то, окончательные и судьбоносные решения принимаются только в самом конце любой истории! У Вас ещё есть время! Но не забывайте, что из трёх упомянутых женщин только я бессмертна!

— Боже мой, какие великие откровения! — буркнул я.

Между тем в схватке наступила очередная пауза. Стрел у противника, видимо, больше не имелось. Пришельцы, тяжело дыша, столпились передо мною и вокруг меня. Их было человек тридцать. В руках у многих я заметил сети и ещё какие-то странные приспособления. На поле боя оставалась лежать ещё пара десятков Альтаирян.

— Сир, врагов следует уничтожать, друзей оберегать, — осторожно сказал ПОЭТ.

— А вы кровожадны, мой друг! Что мне враги?! Чертоги отворите для друзей! Пиры грядут, не будет им конца! Всё потому, что нет им и начала! — я печально и недоумённо посмотрел сначала на пустую флягу, а потом укоризненно на возникшего передо мною ПРЕДСЕДАТЕЛЯ. — Звизгуна мне и БУЦЕФАЛА, и что бы в степь, как в пустоту бесконечности!

— Сир, искомый напиток будет через десять минут, а вот, насчёт БУЦЕФАЛА…

— Ах, да… Где ШЕВАЛЬЕ!? ПОЭТ, пожалуйста, откройте Портал, просто откройте и держите его пустым. ШЕВАЛЬЕ ко мне!

— Сир, но Вы же знаете, что я не могу этого сделать! — осторожно отозвался ПОЭТ. — Мой Портал, — это мой Портал. Он не может быть пустым. Или я в нём, или его нет.

— Теперь можете!

— Действительно Могу! Невероятно!!!

— ШЕВАЛЬЕ!

— Я здесь, Сир!

— Где БУЦЕФАЛ!?

— Ищем, Ваше Величество!

— Плохо ищите! Что с кораблями и реями!?

— Сир, ну нельзя же меня вот так всё время гнобить и нервировать!? — обиженно произнёс юноша.

— Можно, ещё как можно! — возбуждённо пророкотал я. — Не униженный да не будет возвышен!!!

— Сир, как Вы себя чувствуете? — с тревогой спросила ГРАФИНЯ, появившаяся из Портала. — Всё-таки пить надо меньше…

Она осторожно подошла ко мне, легко и обеспокоено коснулась прохладной ручкой моего пылающего лба.

— Кто посмел телепортировать сюда ГРАФИНЮ!? Идиоты! Свободный Портал был предназначен не для неё, а только для ШЕВАЛЬЕ!

— Сир, во время возникновения Портала я находился подле ГРАФИНИ и у неё в руке был кинжал! — жалобно произнёс мой соратник.

— О, мой дорогой, у тебя жар! — девушка встревожено провела рукой по моему лицу.

— Пустяки! Милочка, чувствую я себя великолепно! Тот, кто рядом с вами — счастливчик, избранник небес! Хотите, я прикурю от солнца!? Могу от нашего, или от голубой звезды первой величины!

— Сир!? — угрюмо и обеспокоено произнёс КОМАНДОР.

— Сир!? — обняла меня ГРАФИНЯ.

— Что, Сир!? — устало буркнул я, печально разглядывая инопланетян, готовившихся к очередной атаке. — Надоело мне всё, свет моих очей. Давай рванём в ту благословенную, пропахшую пылью и плесенью, избушку, где я абсолютно ничего не помнил, а!? Полежим, посмотрим в потолок, затянутый паутиной. Откушаем чуть подсохшего хлеба с вяленым мясом, побродим по полям и лугам. Они в тех краях по пояс и прекрасно пахнут. Там невыносимо голубое небо днём и завораживающе чёрное ночью, а утром томная и прохладная роса с грустью ожидает своего вознесения с трав к солнцу, всё более набирающему силу.

— Боже, как хорошо сказано! — восхитился ПОЭТ.

— Хорошо, милый, мы сделаем это. Я вижу, ты устал, — озабоченно произнесла ГРАФИНЯ.

— Да, слишком много всего приключилось за последнее время. Всё имеет свои пределы, в том числе и познание, и терпение и многое другое…

— Сир, я полагаю, что познание пределов не имеют, — хрипло произнесла МАРКИЗА. — Как и любовь!

— Возможно, вы правы, а может быть и нет. Кто знает… ЗВЕРЬ!

— У, А, У, А!!! — Пёс материализовался мгновенно, пыхнул паром, рассыпал вокруг себя снопы искр и мощно врезался в ряды нападающих.

— Не убивать! Разогнать! — громко крикнул я, хотя Пёс прекрасно понимал меня на телепатическом уровне. — КОМАНДОР, я вижу, что не все эти ребята ускоренные?

— Не все, Сир! Половина из атакующих обычные бойцы Альтаирского Спецназа. Ускоренные — штучный товар, знаете ли. Элита.

— Да, я в курсе. Ну что же, дрались бойцы неплохо. Но пусть дополнительно потренируются, проследите за этим. В скором будущем их способности могут нам пригодиться.

— Есть, Ваше Величество!

— ШЕВАЛЬЕ, подайте мне коня! ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, передайте Совету Глории, что я скоро буду. МАРКИЗА, честь имею. КОМАНДОР, надеюсь, что в ближайшее время мы с вами увидимся и побеседуем. Что-то непонятна мне эта бессмысленная сегодняшняя атака. Зачем, к чему? А пока восстанавливаете свой замок. ПОЭТ, пожалуйста, проводите ГРАФИНЮ на Флагманскую Галеру. Что-то действительно неважно я себя чувствую. Душно как-то, нехорошо. Устал… Настроение испортилось. Мне явно нужен хороший отдых. Рыбалка, пара книг, неторопливое созерцание моря или гор. А лучше всего — грандиозный запой! С цыганами и медведями, с гитарами и с бубнами, ну и конечно с огромной бочкой первоклассной русской водки. Пока я окончательно не определился в этом вопросе. До свидания, друзья мои…

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

В библиотеке БАРОНА было тихо и покойно. Я шёл вдоль полок, заставленных книгами, легко, чутко и с удовольствием, как в детстве, проводил пальцами по шершавым переплётам, кожей тонко постигая тайную сущность, таящуюся и дремлющую внутри них. Пахло пылью и ещё чем-то, слегка пряным, удивительным, загадочным, волшебным, волнующим и завораживающим. Книги, книги… О, книги!

— БАРОН, а зачем вам вообще эта библиотека? На Земле имеется масса совершенных, компактных и вечных носителей и хранителей информации. В памяти одного маленького компьютера поместятся тысячи, сотни тысяч книг.

— Сир, книга — это книга, железка — это железка, пластик — это пластик! Бумажный лист — это нечто живое и дышащее, воспринимающее тепло твоих рук, помнящее твои прикосновения, оставляющее в своей плоти память о них, а экран компьютера — это нечто мёртвое, бездушное, сонно светящееся, равнодушное к тебе, как к личности. Да и вообще, над книгой властвую я, а компьютер, фактически, властвует надо мной. Это моя личная точка зрения. Я её придерживаюсь, но никому не навязываю. А вообще-то, Сир, Вы забыли о Барьере… Не пропустит он ни за что ни компьютер, ни какой-либо иной носитель информации.

— Ах, да… Но, насчёт отличия книг от компьютера вы мне так доходчиво и убедительно всё объяснили, благодарю, — рассмеялся я, а потом стал серьёзным. — Вы правы. Книга — есть книга. Книга — это святое…

— И ещё одна мысль, Сир. С какой женщиной Вы бы предпочли переспать? С обычной средненькой шлюшкой, более-менее симпатичной, сотканной из плоти и крови, или со сверхъестественной красавицей, которая имеет идеальные формы, но является киборгом или роботом?

— Если я буду пребывать в неведении по поводу происхождения этой красавицы, то, конечно же, выберу именно её! — проворчал я.

— А если Вы будете знать, кто она, Сир? — раздался вдруг откуда-то из-за полок насмешливый голос ГРАФИНИ.

— Ну, тогда я очень хорошо напьюсь, почти до полного бесчувствия, и всё-таки выберу красавицу! Люблю красивых женщин, знаете ли! Одна из них присутствует в этом зале. Но она вроде бы не киборг и не робот… Но, кто знает, кто знает… А вдруг!?

— Боже мой, и с этим извращенцем я делю ложе!? Горе мне, горе! — ГРАФИНЯ вынырнула из сумрака, царящего позади меня, медленно пересекла узкий и причудливый сноп света, бьющий из высокого мозаичного окна. — А как же потенция в такой-то экстремальной ситуации? А, Сир!?

Чудесные, роскошные волосы девушки заиграли всеми оттенками цвета плодов недозрелого каштана, маленькие розовые ушки были полупрозрачны, тонкая изящная ручка с какой-то книгой почти исчезла в ореоле солнечных лучей.

— А что, собственно, такого с моей потенцией? — насмешливо буркнул я. — Во-первых, она у меня присутствует всегда и везде, а во-вторых, даже если она каким-то загадочным и магическим образом исчезнет, то не беда. Полюбуюсь вдоволь совершенным и прекрасным существом, находящимся в моих вялых объятиях, восхищусь, получу мощное эстетическое наслаждение, а потом просто-напросто сладко усну. Вот и всё… А симпатичную шлюшку успешно и с удовольствием поимею на следующий день! В любой форме и в любом виде!

— Боже мой! — простонала ГРАФИНЯ.

— Кстати, а почему, дорогая, ты не спрашиваешь меня о том, кто такие киборг и робот? — подозрительно спросил я.

— Зачем задавать ненужные вопросы? — девушка подошла ко мне и дотронулась губами до моей щеки, которая сразу же воспылала, как от прикосновения тысяч солнц.

— Почему ненужные? — я поцеловал ГРАФИНЮ в стройную и упругую шейку.

— Есть такой писатель-фантаст, Айзек Азимов. А также и кое-кто вкупе с ним. Надеюсь, тебе знакомо это имя? — усмехнулась девушка. — Роботы, знаменитые законы робототехники и так далее. Я, если ты ещё не в курсе, умею читать.

— Неужели всё-таки умеешь?

— Господа, ну право, вы повторяетесь, где-то и когда-то я уже слышал подобный разговор, — БАРОН вынырнул из-за дальней полки, грузно направился к нам.

— Дорогая, а что это за книга у тебя в руках?

— Конфуций…

— Да, мир явно летит в бездну! Дорогая, читать-то ты умеешь… Я этому факту, конечно, несказанно рад. Но, КОНФУЦИЙ?!

— Именно он, Сир! — невозмутимо и твёрдо произнесла ГРАФИНЯ.

— Так, так… Я вижу в книге какую-то закладку. Ба, даже не одну!? Ну-ка, ну-ка, осветите мой погрязший во тьме разум спасительными искрами великой и вечной мудрости!

— Не искрами, Сир! — возмутилась девушка.

— А чем?

— Кострами, факелами, и никак иначе!

— Ладно, согласен с тобой. И так?

— «Бессмертие не есть необходимое следствие духовности!», — ГРАФИНЯ ехидно улыбнулась, насмешливо и тягуче посмотрела мне в глаза и легко присела за стол.

— Спасибо, милая моя! О, как великолепно сказано! Умеешь ты, одухотворённая наша, меня воодушевить, ободрить и порадовать! — восхитился я.

— И вот ещё. «Каждый может стать благородным мужем. Нужно только решиться им стать».

— Ещё один раз спасибо, дорогая!

— И, наконец… «Существует ли бессмертие?» — спросили как-то у Конфуция. «Мы не знаем, что такое жизнь. Можем ли мы знать, что такое смерть?» — ответил он.

— Всё, хватит, — я присел за стол подле ГРАФИНИ. — Вроде бы подошло время обеда. Жрать хочу страшно. В животе бурчит, всё бурлит, однако, немного подташнивает, ощущаю дискомфорт в правом подреберье и пукать почему-то очень хочется. Да, и ещё отрыжка. Видимо, что-то с желудком или с двенадцатиперстной кишкой. А скорее всего печень барахлит. Боже мой! Чувствую скорую и неизбежную смерть! Она не за горами! А вдруг откажет поджелудочная железа!? Панкреатит точно меня погубит! Боже мой! Приплыл ты к последнему своему причалу, о, ПУТНИК!

— Сир! Путники не плавают, а ходят! — девушка сморщила свой прелестный лобик. — Зачем Вы меня злите? Вы же знаете, что я ненавижу, когда Вы так изъясняетесь!

— Знаю, потому данным способом и изъясняюсь! Не всё же вам одной умничать на этом свете и издеваться на до мною!? Идите, организуйте обед. А мы тут с БАРОНОМ немного побеседуем. Да… Принесите нам рома! Сразу и немедленно!

— Сир! Сколько можно пить?! Это вредно!

— Время пошло, Миледи! — топнул я ногой.

Я встал, проводил девушку долгим и томным взглядом, вышел на солнце под окно, подставил лицо под его узкий и жаркий сноп, извергающийся из-под потолка, некоторое время неподвижно постоял, закрыв глаза и размышляя.

Рядом вдруг задрожал и завибрировал воздух, из Портала вышел… ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Он был одет в тонкий и светлый, очевидно, льняной костюм, в руке сжимал длинную лёгкую трость с псевдо золотым набалдашником.

— Ваше Величество, разрешите выразить Вам своё почтение и присоединиться к Вашему столу?

— Знаете, когда выбрать подходящий момент! Принимаю почтение и разрешаю присоединиться, — ухмыльнулся я. — Что вас привело в сию скромную обитель, забытую Богом, безнадёжно затерянную в горах и лесах? Как там Глория, Альтаир, вообще, что происходит с Космосом, пока мы тут с моим другом расслабляемся?

— Сир, обитель Ваша великолепна, и некоторые умные люди прекрасно осознают, что именно в ней творится история. А масса не совсем умных людей мечтают попасть сюда хотя бы на пару минут. Кстати, БАРОН, а кто архитектор этого чуда?

— Я…

— Не ожидал, поражён и восхищён! — совершенно искренне произнёс ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— БАРОН, я также поражён! — мои брови взлетели вверх. — Замок прекрасен, изящен, грациозен и лёгок, как перо белоснежного лебедя, парящее над томной чёрной водой бездонного озера!

— Благодарю, господа, — буркнул БАРОН. — Сир, Вы действительно Поэт!

— Да, вроде бы… Якобы…

В дверь нерешительно постучали.

— Войдите, войдите же!

На пороге появился Гвардеец с подносом, на котором стояли рюмки, блюдо с солениями и большой графин с прозрачной жидкостью.

— Боже мой, неужели Звизгун!? Глазам своим не верю! — восхитился и изумился я.

— Сир, он самый. Я немного постарался, — улыбнулся ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Спасибо, порадовали меня, однако!

Сир, разрешите Вам задать один крайне важный вопрос, ответ на который меня, да и не только меня, а многи очень сильно волнует, интригует и интересует?

— Задавайте, — сказал я, разливая божественный напиток по рюмкам.

— Сир, почему Вы не пользуетесь Пси-Телепортацией!? Всё корабли, кареты, да жеребцы.

— Ещё не время… Да и нет особого настроения и желания, — беззаботно и просто ответил я.

— Что!?

— Мне больше люб мой могучий конь, стремительно несущий меня в необъятный простор декабрьских полей!

— Великолепно сказано, Сир! — громко захлопал в ладони невесть откуда появившийся ПОЭТ.

— Я вижу, скромный обед превращается в пир!?

— И всё-таки, Сир, позвольте мне получить от Вас хоть какое-нибудь рациональное объяснение Вашего довольно странного поведения! Вызывать меня или ещё кого-либо с Глории только для того, чтобы доставлять Вам в любое время дня и ночи бочонок со Звизгуном и солёные грузди!? Не понимаю, Сир! Это очень странно, однако! И вообще, служить бы рад, прислуживаться тошно!

— А почему я не наблюдаю истерики и последующего битья головой о стол или о стены!? Мне бы ваши проблемы! — я хищно улыбнулся. — Всё в этом мире до конца понимает только Господь Бог! Выпьем за него!

— За Господа нашего!

— За Высшую Силу!

— За любовь! — радостно вынырнула из портала МАРКИЗА.

Она была одета в короткое, открытое, белое, тонкое платье, обтягивающее прекрасное тело, под которым мой внимательный и проницательный взор не заметил ни трусиков, ни бюстгальтера.

— Сир, я не пропустила ничего важного?

— Нет, дорогая, ты почти ничего не пропустила. Всё самое важное для меня начинается тогда, когда перед моим взором появляешься ты, как лёгкий порыв тёплого весеннего ветра, необъяснимо и трепетно тревожащий мою мятущуюся душу.

— Ах, Сир, какие кружева, однако, Вы умеете плести! — засмеялась девушка. — Ну что тут скажешь… Красавец, умница, поэт!

— Получается не всегда, но стараюсь каждый раз, душа моя. Прошу к столу. Как жизнь, моя дорогая?

— Мой день без Вас, Милорд, так скучен и так долог!

— Порой я тоже вспоминаю вас, Миледи, с мучительным трепетом и изнемогаю от грядущей встречи, и не сплю ночами.

— Почему не всегда Вы меня вспоминаете, а только лишь порой, Милорд!? — усмехнулась МАРКИЗА.

— Увы, увы… Всё дела, дела… — горестно вздохнул я. — Но мысли о вас, вернее, о вашем долгом отсутствии, ввергают меня в пучину хандры, из которой когда-нибудь я не найду выхода.

— Сир, но я готова всегда быть рядом с Вами, жить и дышать Вами, не ведая сомнений и не обращая внимания ни на что!

— Иногда нехватка чего-то в тысячи раз преумножает его ценность.

— Отсутствие чего-то может перерасти в привычку, Сир!

— Привычка — удел тех, кто не имеет воображения и стремлений.

— Воображение не заменит реальности, Сир!

— Ах, моя любовь!

— Твоя любовь ничто перед моею!

БАРОН и ПРЕДСЕДАТЕЛЬ почти одновременно, с негодованием, возмущённо и решительно встали.

— Сир!!! Ну сколько же можно!? Пожалейте нас!

— О, господа, извините, мы несколько увлеклись! — усмехнулся я. — А вот и наш обед!

— За мир во всём мире, Сир! — со значением произнёс БАРОН.

— За войну, которая дарует мир! — с неменьшим значением сказал я.

Мы выпили, затем приступили к трапезе.

— О, Пьяная Свинина! Давненько её не пробовал. Спасибо, господин ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Рад стараться, Ваше Величество!

— Да полноте! Я, пожалуй, отвечу вам на вопрос о том, почему я не пользуюсь телепортацией.

— Ну-ка, ну-ка! Ждём, все во внимании! — впилась в меня насмешливым взглядом МАРКИЗА. — Ну, котик, мы тебя слушаем!

— Сир… — я тяжело нахмурился. — Вы, милочка, забыли волшебное слово!

— О, простите, Ваше Величество!

Я резко встал, повертел в руке вилку, легко и непринуждённо свернул её в спираль, потом вернул в прежнее состояние. Все вскочили вслед за мною и с бледным почтением наблюдали за данными манипуляциями.

— Друзья мои! — тяжело вздохнул я. — Я требую от вас уважения к своей персоне не просто так, не из-за каких-то глупых амбиций или дешёвого тщеславия. К счастью или к несчастью, этот Мир, как и все другие Миры, основывается на целом комплексе определённых условностей. Я не придумываю велосипед! Я просто предъявляю требования, без которых невозможна гармония во взаимоотношениях, определяемая небесами и лично мною. Понятно? Дошло до всех?

— Да, Ваше Величество!!!

— МАРКИЗА, с вами разговор отдельный… Вы слишком часто позволяете себе переходить ту тонкую грань в общении, за которой следует досада, равнодушие, разочарование, наказание и забвение. Неужели тысячелетия вас ничему не научили? А!? Умение не зарываться, чувствовать обстановку и настроение, держать нос по ветру, — одни из главных признаков ума!

— Простите, Сир… — робко откликнулась МАРКИЗА.

— Бог простит, а я вас ещё некоторое время потерплю. Только ради ваших прекрасных сапфировых глаз, тонкой талии, идеальной груди и таких же идеальных лодыжек! Всё тебе понятно, дура!?

— Понятно, понятно! Спасибо, что не убили, Сир…

— Молчать! Сука!

Сноп света, бьющий из окна, переместился в дальний угол библиотеки. В форточку ворвался лёгкий и прохладный ветер. Он принёс с собой запахи полыни и можжевельника. Где-то всхрапнул Горный Жеребец. Незлобно залаяла собака. Раздался детский плач. Из-под стола вдруг вылез огромный чёрный кот. Он скорбно и лениво посмотрел на меня янтарными глазищами, потянулся, зевнул и медленно скрылся в потаённых глубинах зала. Жизнь шла своим обычным и привычным чередом. Ну и слава Богу! Всегда бы, да навеки так!

Я сел, налил всем по полной, сделал приглашающий жест рукой. Мои соратники осторожно опустились на свои стулья, выжидающе посмотрели на меня.

— Так, вот… Почему я не пользуюсь телепортацией. Слишком просто и скучно, понимаете? Пресно как-то. Нет куража, экстаза, интереса, захватывающего движения… Характер человека, все качества и возможности его души и тела выковываются в огненном горниле жизненных испытаний! Одно дело, — оседлать Горного Жеребца и ценой определённых усилий удержаться на нём в бешеной скачке по направлению к заветной цели, другое дело, — не прилагая этих самых усилий, войти в Портал и оказаться чёрт знает где, или там, где нужно, а может быть, там, где абсолютно ненужно… И вообще, не люблю, когда меня расщепляют на атомы. А вдруг в один прекрасный момент разобранный на части конструктор не удастся собрать вновь!? Понимаете меня?!

— Примерно понятно, Сир, но всё-таки не совсем, — задумчиво произнёс БАРОН.

— Я сам себя до сих пор не совсем понимаю, куда уж вам до конца понять меня?! — раздражённо буркнул я. — Бог с ней, с телепортацией. Поговорим о чём-нибудь о другом.

— Сир, зачем Вам эта бессмысленная и странная война, ну, я имею в виду пиратов и Рыцарей Ордена Посвящённых? — ПРЕДСЕДАТЕЛЬ посмотрел на меня пристально и недоумённо. — Хоть убейте, не пойму! Неужели Вам вместе со ЗВЕРЕМ нельзя телепортироваться в их замок и играючи истребить всех до единого? А, вообще-то, Вы можете всех этих крестоносцев доморощенных просто-напросто Пси-Сублимировать, не выходя из этого зала. Сир, Вы недавно легко справились с такими масштабными и сложными проблемами, которые не идут ни в какое сравнение с Орденом. Ничего не понимаю! Извините, бред какой-то, полный абсурд, ерунда!

— Фантасмагория, однако, — засмеялся ПОЭТ.

— Не вижу ничего смешного, сударь! — ПРЕДСЕДАТЕЛЬ хватанул рюмку Звизгуна, закашлялся, стал шарить руками в поисках чего-то, очевидно, воды.

В связи с отсутствием оной, я подал ему бокал портвейна «То-То». Глорианин жадно припал к нему, побагровел и закашлялся ещё сильнее.

— Как вам наш чудесный фирменный напиток? По моей просьбе ТРАКТИРЩИК несколько поднял градус Звизгуна, поставляемого лично мне, ко Двору.

— А, о, э…

— Сир, и какова же его крепость сейчас? — улыбнулся ПОЭТ.

— Сорок семь градусов. Не больше и не меньше. Вполне щадящее… — ухмыльнулся я.

— Сир, может быть, всё-таки откажемся от похода на Архипелаг? — осторожно спросил меня БАРОН. — Зачем нам лишние движения, жертвы, суета, материальные и людские траты? Да, Бог с ним!

— Поход состоится, господа… Для меня это дело принципа и чести. И, вообще, имеются определённые, неизвестные вам пока причины, из-за которых я вынужден принять такое решение. Добьём пиратов, уничтожим этих доморощенных тамплиеров, а потом немного передохнём, попируем, потанцуем, поохотимся и двинемся дальше.

— Ваше Величество, да сколько можно!? И куда же это и зачем мы двинемся? — тревожно спросила МАРКИЗА.

— Слушайте, а ведь вы не давали мне Клятву Верности!? — я потрясённо посмотрел на ПРЕДСЕДАТЕЛЯ и МАРКИЗУ. — Подумать только! Вы, мои верные и ближайшие соратники, мне так до сих пор и не присягнули!

— Сир, если только в этом загвоздка, — несколько развязно и насмешливо произнесла МАРКИЗА. — Это нам как два пальца …

Я мгновенно и решительно сконцентрировался, открыл Портал и выкинул МАРКИЗУ за пределы Галактики.

— Любезный, как вы насчёт Присяги? — я хищно подошёл к ПРЕДСЕДАТЕЛЮ и посмотрел на него тяжело и в упор.

— Всегда готов, Ваше Императорское Величество!

— Ну, так приступим… Кстати, дарую вам всё-таки титул Герцога Первой Првинции Третьего Острова.

— Премного благодарен, Ваше Величество! — вскочил Глорианин. — Но, Сир, Третий Остров, знаете ли, э, э, э… Как бы Вам сказать?

— Всё я прекрасно знаю! Его, якобы, не существует. Бред, блеф… Конечно, данный Остров — это совсем не то, на чём я очутился после взрыва галеры во время первого знакомства с вами. Но я чувствую, что мой любимый и вожделённый Третий Остров есть! Он реально присутствует в Пузыре, но пока, до поры до времени, скрыт от глаз посторонних и сторонних наблюдателей. Скоро я всё-таки вернусь в своё Королевство! Я почувствую на своих губах вкус родной земли, я обрету истинный экстаз!

— Вот как, Сир?!

— А если без экстаза, то именно под Третьим Островом располагается один из Генераторов ВЕРШИТЕЛЕЙ! Вы что, забыли!? — твёрдо произнёс я. — Найду я этот таинственный Остров, скоро найду. Кстати, Вы и именно Вы должны быть особенно заинтересованы в обнаружении сего Острова, Герцог его Первой Провинции!

Все весело засмеялись, потом задумались.

— Вы о чём-то хотели меня спросить, Ромео вы наш!? — я нахмурился и приблизился к побледневшему ПОЭТУ.

— Сир, что с Седьмым Советником?

— Она в соседней Галактике, жива, здорова, лежит на пустынном горячем пляже. Рядом томно и лениво колышется синее-синее море, — я мечтательно закрыл глаза. — Кстати, трусиков я на ней сегодня не наблюдал. Хотите последовать вслед за этой фурией?

— Жажду, Сир, мечтаю!

— Исполнено! — мы с БАРОНОМ и ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ задумчиво посмотрели на мерцающую пустоту, которая мгновения назад была ПОЭТОМ.

— Однако, Сир, что-то тут не так и что-то тут не то. Не понимаю! — тяжело нахмурился ПРЕДСЕДАТЕЛЬ и подозрительно посмотрел на меня.

— Что вы не понимаете? — ухмыльнулся я.

— Сир, Вы пользуетесь Пси-Телепортацией, или чем-то совершенно иным? Прошу Вас, ответьте на мой вопрос честно!

— На свете существует много вещей, о которых мы не имеем ни малейшего представления, — тонко усмехнулся я.

— Понятно, Сир…

— Знаете, господа, чем больше живу, тем с каждым днём всё интереснее становится. Давайте выпьем, — хрипло произнёс я. — За любовь, которая, не смотря ни на что, движет светилами и мирами.

— За любовь!!!

День быстро клонился к закату. Зима, однако, что тут поделать…

— Сир, может быть, всё-таки, обойдёмся без похода? — осторожно и хрипло произнёс БАРОН. — Людей жалко, да и времени сколько потеряем?

— ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, как вы считаете, мною руководит блажь или нечто иное?

— Извините, Сир, велите казнить или миловать! Я думаю, что Вами руководит блажь, — немного подумав, произнёс Глорианин.

— Вы правы, — ухмыльнулся я. — БАРОН, а вы знали, что ПОЭТ, Полковник, Командир Особого Отряда, по совместительству Заместитель КООРДИНАТОРА, ваш непосредственный начальник, — инопланетянин?

— Нет, Сир. Слегка подозревал. А к чему Вы это?

— Да, так, — усмехнулся я. — Мне порой свойственна некоторая эклектика. Я всё к тому, что порой лучше что-то не знать, чем знать.

Я подошёл к ПРЕДСЕДАТЕЛЮ, внимательно посмотрел на него:

— Сударь, вы готовы принять Присягу?

— Э, э, э… Дело это крайне ответственное, Сир, и требующее подготовки, осознания всей его глубокой сути.

— Вы давно участвовали в групповом сексе?

— Что!?

Я отправил ПРЕДСЕДАТЕЛЯ и в его лице не состоявшегося Герцога туда же, где находились ПОЭТ и МАРКИЗА, заблокировал все Порталы, наложил на них Защиту, задумался, загрустил.

— Сир, какие-то странные у Вас отношения с этой нервной, вульгарной и стервозной дамочкой. Ничего не понимаю, хоть убейте… — печально произнёс БАРОН, задумчиво листая толстую книгу в массивном кожаном переплёте.

— Я сам не понимаю… Что изволите читать?

— Поэтов Серебряного Века, Сир.

— Я весь во внимании…

— Бальмонт Константин Дмитриевич. Стихотворение о любви, Сир.

— Ну, ну же!

— Прекрасно, — я задумчиво посмотрел на слабые останки солнца, маячащие в тускнеющем окне.

— Да, Сир, неплохо, и главное, — в тему.

— Да, уж…

— Ибо…

— Сир, ну объясните мне, зачем нам нужен этот глупый детский поход? При Ваших-то способностях, и такое непонятное мелкое копошение? — осторожно, но настойчиво спросил БАРОН.

— Эх, Граф, не обижайтесь, но как может маленькая птичка, проглотившая плоды большого дерева, знать о том, что скоро из семечки, оставленной ею в вонючих какашках, родится новое дерево и мощно поднимется ввысь, и будет жить тысячу лет!?

— Сир, можно попроще?

— Проще отнюдь не означает, что будет понятнее. Прочь сомнения и дискуссии! Южный Архипелаг нас ждёт. Чувствую, что много тайн познаем мы, покоряя его. И вообще, пока я не доделаю на этих Островах все свои дела, никаких телепортаций, сублимаций и всякой прочей ерунды!

— А ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, а МАРКИЗА, а ПОЭТ? — усмехнулся БАРОН.

— В любом деле бывают небольшие исключения, — улыбнулся я.

В библиотеке стало заметно прохладнее, сумерки неумолимо перебарывали свет умирающего зимнего дня.

— Сир, Вы здесь? — раздался голос ГРАФИНИ.

— Да, дорогая, мы здесь.

— Мы, — это кто?

— Я и БАРОН! Кому же здесь ещё быть!? Распорядись принести свечи и зажечь камин. Ну, и Звизгуна ещё немного нам бы не помешало.

— Хорошо, Сир! Но пить следует меньше!

— Я с тобой согласен, дорогая…

Мы с БАРОНОМ некоторое время посидели в сумеречной, стремительно сгущающейся темноте, помолчали, думая каждый о своём. Лёгкий холодный воздух гулял по нашим ногам, но пока не решался подняться выше.

— Слушайте, Граф, а ведь действительно, сколько есть на свете вещей, которые нам, в общем-то, не нужны.

— Вы о чём, Сир?

— Ну, я об электричестве, о компьютерах, о спутниках, о Пепси-Коле, о чипсах, о звездолётах, о Порталах, о гамбургерах, телевизорах, запонках, подтяжках, телефонах и галстуках. Ну, и обо всей подобной ерунде, — произнёс я.

— Да, Вы в чём-то конечно правы, Государь, — нервно засмеялся мой собеседник. — Но вопрос очень и очень спорный. Всё упирается в гармонию. Если подтяжки делают жизнь человека гармоничней, то они имеют право на существование и ему крайне необходимы.

— Согласен, — усмехнулся я. — У вас есть женщина, Граф? Та, которая по-настоящему вами любима?

— Увы, нет, Сир… Вернее, есть, но, её как бы и нет…

— Не понял?

— Если бы я сам что-то понимал в своей жизни, Сир!

— Если любви нет, то тогда в чём же смысл?

— Сир, я его не вижу.

— Потому и бросили всё к чёртовой матери?

— Да… Наверное…

Сгустившуюся вокруг нас тьму решительно разорвало пламя свечей в огромном канделябре, который внёс дюжий Гвардеец. Вскоре запылал камин, стало тепло и уютно. ГРАФИНЯ подошла ко мне крадучись и очень осторожно, но я успел сурово увернуться от её тонких и крепких ручек и решительных губ.

— Скажи мне одну вещь, дорогая.

— Сир, я вся в Вашей власти!

— Ты меня любишь?

— Безумно!

— Хочешь, прочту тебе одно своё стихотворение?

— Вся во внимании, Сир!

— Я как никогда серьёзен!

— Я тоже!

— Ну, так слушай… Это одно из моих юношеских стихотворений.

— Неплохо. Сир, — сказал БАРОН.

— Неплохо, милый, — промурлыкала ГРАФИНЯ.

— Сир, разрешите откланяться? Насколько я помню Ваши планы, — завтра мы отплываем на Север искать БУЦЕФАЛА, а потом отправляемся в поход на Архипелаг? — глухо и решительно прервал наступившую тишину БАРОН.

— Знаете, Граф, если вам что-то не по нраву, то я вас не неволю, освобождаю от всех обязательств. Бог с ним, с этим долбанным походом! Суть не в походе, а в моём и вашем подходе к нему!

— Да уж нет, Сир! Как там, у Вас, в Сибири говорят: «Назвался груздем, — полезай в кузов!». Пройдём все предназначенные нам пути до конца. Только так и никак иначе!

— Ну, что же, спокойной ночи. Приятных вам снов…

— «Сон — смерти брат», — печально улыбнулся БАРОН.

— «Жизнь — маета, а смерть — кручина. Так пусть приблизится кончина!», — невесело усмехнулся я.

— Господи, да хватит же, наконец! — возмутилась ГРАФИНЯ. — Сколько можно о грустном, да ещё на сон грядущий!

— До встречи, БАРОН, — засмеялся я.

— Будем жить, Сир! Утро вечера мудренее!

— Утро — продукт всегда первой свежести!

— Спокойной ночи, ваше Величество.

— Спокойной ночи, друг мой! Главное, чтобы она не была последней…

— О, Боже! — воскликнула ГРАФИНЯ.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Маленькая быстроходная галера, тщательно отобранная из оставшихся в целостности кораблей Имперского флота, отремонтированная, освежённая и обновлённая, легко и беспечно разрезала серую морскую гладь. Дул вполне сносный боковой ветер, который позволял судну развивать неплохую скорость. Было туманно, сыро, серо и зябко.

Я сидел в большом кресле на корме судна и внимательно вглядывался в проплывающий мимо берег. Рядом в глубоком и просторном шезлонге, закутавшись в плед, расположился БАРОН. Он с интересом и увлечённо читал какую-то книгу, ни на что не обращая внимания. Да, много ли надо на этом свете умному человеку, уже откусившему от пирога бытия значительную его часть!?

По моим расчетам мы должны были вскоре увидеть ту самую рыбацкую деревню, которая явилась в своё время отправной точкой для моего легендарного морского путешествия и завоевания Первого Острова. Ах, где же ты, мой любимый верный конь, славный и могучий БУЦЕФАЛ!? Поиски его шли уже целую неделю, но без моего участия. Они пока не дали никакого результата. Да и как на него можно было серьёзно рассчитывать?

Степь велика. Она, пересечённая горами, тянется от южного побережья до Центральных Провинций. Дальше идут леса и снова горы. Вряд ли БУЦЕФАЛ покинул юг и ушёл на север. Климат там не тот. Вряд ли дался кому-либо в руки. Характер у Жеребца тоже не тот. Скорее всего, бродит он где-то в предгорьях Южных Провинций. Здесь сравнительно тепло, травы вокруг хоть и не такие густые и сочные, как летом, но для прокорма их вполне достаточно. Где же, ты, стремительный, как вихрь, и мощный, как ураган, быстроногий и бесстрашный боевой конь, товарищ мой верный!?

— Сир, мы на месте. Прибыли с Божьей помощью, — донёсся зычный голос Капитана из рубки судна.

Я вскочил, подошёл к борту, стал внимательно вглядываться в приближающийся берег. Да, та самая деревня! Вроде бы целая и невредимая. Боже мой, с того дня, как мы её покинули, кажется, минуло много-много лет. Сколько же всего интересного, увлекательного, удивительного и невероятного произошло за это время! Я поучаствовал в нескольких жестоких и кровавых битвах, покорил Острова, познакомился с инопланетянами и даже стал любовником одной из них, ко мне пришло ОЗАРЕНИЕ, и я осознал свою истинную СУЩНОСТЬ, после чего героически спас целую Галактику, а вернее, всю Вселенную! Какие, однако, бывают неожиданные, бешенные и роскошные завихрения в сосуде с жидкостью, которая называется бытие! Эх, судьба, судьба!

А здесь, вот на этом берегу, всё неторопливо идёт своим чередом. Ничего не меняется. Вон, виднеются в море паруса рыбацких лодок. Бегают по улицам дети. Из труб домов неторопливо поднимается дым. Лают собаки, мычат коровы, блеют овцы, хлопают калитки, кричат петухи. Из века в век — всё одно и тоже. Ну и хорошо, ну и прекрасно! К чёрту войны, заговоры, вселенские борения, сомнения и вызванные ими всяческие потрясения! Какой от них толк, если всё в этом мире рано или поздно возвращается на круги своя, и заходят люди в одну и туже реку и дважды, и трижды, и четырежды.

— Сир, к нам направляется лодка, — прогудел над моим ухом БАРОН, высвободив меня из цепких лап философских размышлений.

— Вижу, — я напряг зрение, разглядел на её борту трёх дюжих Гвардейцев в форме. — Готовьтесь к высадке.

Вскоре мы уже были на берегу, проследовали в один из домов, где нас ждал гостеприимно накрытый стол. Я, осмотрев его, невольно сглотнул слюну. Жареная рыба, дымящаяся ароматная уха, овощи, домашние колбасы, розовый окорок, копчёное и солёное сало, свежевыпеченный хлеб, какой-то напиток в пузатом кувшине. Очень неплохо. Просто и сытно. Что ещё нужно ПУТНИКУ, отягощённому дорогой?

— Ваше Величество, какая честь, какая честь! — лихорадочно и бестолково суетился около меня тощий, высокий, слегка седоватый мужчина, видимо, хозяин дома. — Извините за скромный стол, всё, чем богаты, тем и рады! Война, знаете ли, война…

В дверь заглянула любопытная хозяйка, полненькая весёлая женщина. За ней столпились четверо белобрысых крепких детей. Ребятишки были одеты в идеально чистую и опрятную одежду, очевидно, по случаю прибытия высокого гостя.

— Дружище, всё отлично, я очень доволен, — успокоил я мужчину, достал из кармана серебряный Империал и улыбнулся детям. — Привет, бойцы-молодцы! Однако, какие богатыри растут на просторах Империи! Пойдёте в мою Гвардию, как подрастёте!?

Пацаны засмущались, спрятались за пышное платье матери. Она сама заметно порозовела, прыснула в кулачёк.

— А невесты в семье имеются? — засмеялся я.

— Ваше Величество, у нас ещё две дочери. Стесняются выходить.

— Стеснительность — один из признаков добродетели! — назидательно и строго произнёс я, а потом протянул хозяйке тяжёлую монету. — Это детишкам на сладости, да вам, милая, для разной радости! Ну, и о других селянах не забудьте. Бог велел делиться!

— Сир, премного благодарны! Вы очень добры! — взволновался хозяин.

— Скажите, любезный, а что это у нас в кувшине?

— Квас, Сир, только что с погреба. Холодненький, свеженький, как и полагается.

— Это хорошо, — нахмурился я. — А имеется ли у вас что-либо посущественнее, ну, вы понимаете, что я имею в виду. Горячая уха с пылу-жару — это особый продукт. К нему требуется кое-что соответствующее, подчёркивающее и усиливающее достоинства искомого блюда.

— Я Вас понял, Сир, — понимающе улыбнулся мужчина. — Не смел Вам ничего такого предлагать, ибо боялся осквернить Ваши благородные уста неподобающим зельем!

— О, завернул, однако! — рассмеялись мы с БАРОНОМ. — И что же у вас за зелье такое?

— Сир, во-первых, имеется у меня очень неплохое домашнее вино, и красное и белое, изготовленное из горного винограда Третьей Провинции. Но сразу предвижу Ваше вполне законное и обоснованное недоумение. Уха и вино — это вещи совершенно несовместные!

— Так, так! В нужном направлении мыслите, — улыбнулся я. — Что-то подсказывает мне, что жмых от винограда пошёл на изготовление несколько иного, более крепкого напитка. Давайте, несите его, а то уха остывает. Ну, же!

— Сир, сей момент!

Пообедали мы неплохо. Уха была великолепна: навариста, сладка и ароматна. Рыба имела прекрасный вкус, нежно таяла во рту. Сало, пронзённое двумя-тремя мясными прослойками, густо нашпигованное чесноком, вызвало у нас вздох восторга. Ну, а самогон… Конечно, — это не Звизгун, но был напиток очень и очень неплох. Во всяком случае, по вкусу он на порядок опережал Можжевеловку, пился довольно легко и приятно, так как имел тонко выраженный и специфический вкус и запах виноградных кожуры и косточек.

Насытившись, мы с БАРОНОМ вышли на воздух, подставили лица солнцу, нежданно появившемуся из-за туч, задумчиво помолчали. Море тихо шумело неподалёку, огромные жирные чайки тяжело кружились над рыбацкими лодками, пахло степными травами, солью, свежевыпеченным хлебом и только что выловленной рыбой.

— Да, БАРОН, рай на земле всё-таки существует, — блаженно потянулся я. — Но сконцентрирован он не в каком-то одном особом, сакральном месте, а рассыпан по всем Островам и просторам Матушки-Земли, вот так хаотично, беззаботно: по побережьям, степям, горам и лесам. Рай находится там, где всё просто, естественно, тихо и мирно, ну и, конечно, хорошо и благостно нашей душе. Если она радуется, то и счастье рядом. Что такое счастье? Это гармония с самим собой и с миром. Мысль, конечно, не новая, повторённая разными мудрецами на протяжении тысячелетий не раз, но как органично и свежо она звучит именно здесь, в этой деревушке. Не находите?

— Сир, полностью с Вами согласен, — вздохнул БАРОН. — Вот именно такие чувства и ощущения испытываю я, находясь в своём замке. Покой и тишина, библиотека, единение с природой, рыбалка, охота, любование закатами и рассветами. Ну что ещё нужно человеку, почти разочаровавшемуся в этой суетной жизни!?

— Я вас в общем-то понимаю, сударь, но прошу, поменьше пессимизма и скоропалительных выводов, — нахмурился я. — Кое чего, вернее, кое кого вам конечно не хватает для полного счастья, но не стоит на этом зацикливаться. Говорят, что всё проходит, увы, даже любовь.

— Спорный вопрос, Сир, очень спорный!

— Согласен. Я над ним бьюсь уже столько времени, а к окончательным выводам так и не пришёл.

— И не придёте, Сир…

— Кто знает, кто знает, — вздохнул я, а потом сменил крайне щекотливую тему разговора. — А что касается нашей славной рыбацкой деревни… Может быть, стоит нам с вами некоторое время погостить в этом месте обетованном? Порыбачим, поохотимся, полазаем по горам? Найдём себе пару молодых и озорных рыбачек, покувыркаемся с ними на сеновалах до изнеможения, а, дружище!?

— Сир, с превеликим удовольствием! — расцвёл БАРОН. — Бог с ним, с этим Архипелагом!

— Тьфу! Умеете, однако, вы всё испортить, сударь! Вопрос с Архипелагом решён раз и навсегда! — я помрачнел и возмущённо насупился. — Ладно, пора приступать к поискам БУЦЕФАЛА.

— Я готов, Сир!

— Хозяин! Вы где!? — крикнул я.

— Я здесь, Ваше Величество!

— Я некоторое время назад оставлял у вашего сельского старосты карету и лошадей, в том числе и своего Горного Жеребца. Как недавно доложили мне Гвардейцы, он убежал в степь на второй же день. Вы его случайно не встречали где-нибудь в округе? Кстати, а где староста?

— Сир, на сегодняшний момент старостой являюсь я. Мой предшественник погиб, утонул в море при нападении пиратов на его рыболовецкое судно.

— Вот как? Жаль, жаль… Война, значит, и вас не обошла стороной, — опечалился я.

— Да, Ваше Величество. Увы, увы… — в свою очередь опечалился мужчина. — А карета Ваша и все остальные кони в целости и сохранности находятся в горах, в укромном месте, здесь, неподалёку. К ним приставлены надёжные и крепкие ребята.

— Прекрасно, благодарю за службу!

— Рад стараться, Ваше Величество!

— Подскажите, где нам целесообразнее всего искать БУЦЕФАЛА? — я досадливо поморщился, оглядывая расстилающуюся передо мною разноцветную и необъятную степь. — Как вы, наверное, догадались, именно с этой целью я прибыл в ваш благословенный край.

— Сир, вчера я уже рассказал Гвардейцам, что недавно коня, похожего на Вашего славного Жеребца, видели около Девичьей Горы, это здесь, неподалёку. А с ним ещё паслись несколько кобыл, представляете!? В руки он не даётся, догнать его невозможно из-за небывалой высокой скорости его передвижения по бесконечному простору степи.

— Узнаю своего героя, — бойца, храбреца и самца! Ах, мустанг ты мой, ах, могучий повелитель безбрежных прерий! Ах, ты мой покоритель пространств! — я растрогался, слегка прослезился и дрожащей рукой достал платок.

Вслед за мной, якобы, прослезились Староста, БАРОН и даже суровые Гвардейцы, стоящие по периметру невдалеке от нас.

— А что за название такое интересное — Девичья Гора? Каково его происхождение? — весело спросил БАРОН, дабы отвлечь меня от грустных мыслей. — Только не рассказывайте нам трогательную, печальную и вечную, как мир, историю о том, как некая девица из-за неразделённой любви или, спасаясь от похотливого старца, бросилась в отчаянии с высокой скалы, ну, и, конечно, разбилась!

— Ваше Превосходительство, — засмеялся Староста. — Применительно к данной горе такой печальной истории не существует.

— Вообще-то, перед вами — Граф Империи, — буркнул я.

— О, Ваше Сиятельство, прошу прощения! — засуетился Староста.

— Ничего, ничего, — усмехнулся БАРОН. — Так что по поводу этой горы?

— Ваше Сиятельство, всё очень просто, — смущённо ответил мужчина. — Дело в том, что данное природное образование очень сильно напоминает э, э, э… женскую попу, вернее, не попу, а девичью попку.

Мы с БАРОНОМ загоготали так, что Гвардейцы все, как один, вздрогнули и схватились за мечи.

— А почему именно девичью попку? — отдышавшись, спросил я. — Почему не женскую или, допустим, мужскую?

— Сир, тему мужской попы я предлагаю оставить в стороне, — смущённо улыбнулся Староста. — Ну, а попу юной девы, — упругую, слегка округлую, гладкую, нежную, набирающую сок, ещё не отягощённую лишними отложениями, складками и морщинами, никак нельзя спутать с чьей-либо иной попой!

— Сударь, вы случайно не сочиняете стихи? — подозрительно спросил я у Старосты.

— Увы, Сир, нет. Вообще, я не очень силён в грамоте, но моя жена ею неплохо владеет, — потупился мужчина. — Но мыслю я подчас довольно оригинально и образно. Все мои неожиданные и умные высказывания моя курочка ненаглядная сразу же отражает на бумаге, так, на всякий случай, в назидание для потомства.

— БАРОН, вам это ничего не напоминает!? — снова засмеялся я.

— Да, Сир! Что дворцы, что хижины, всё едино по сути своей, — улыбнулся мой соратник.

— А кроме этого моя тёлушка ненаглядная заведует канцелярией нашего рыболовецкого района, так как ещё умеет и неплохо считать, — продолжил Староста. — Сир, Вы же понимаете, — объёмы улова, количество скота и птицы, налоги, долги, метрики, перепись населения и так далее, всё это дело очень серьёзное!

— Конечно, конечно! Особенно налоги… — согласился я. — Ладно, вернёмся к моему БУЦЕФАЛУ. На его поиски отправляемся немедленно. Двинем в сторону Девичьей Горы. Граф, Гвардейцев рассредоточьте по степи веером, с интервалом прямой видимости, мы с вами и с проводником поедем вдоль гор. Там побольше ручьёв, озёр и речек. От водопоев лошади далеко не уходят. И так, через десять-пятнадцать минут сбор на этом месте!

— Извините, Сир, что вмешиваюсь в Ваши очень важные и актуальные дела, требующие своего немедленного разрешения здесь на Островах, но не следует забывать о некоторых проблемах, связанных с космосом, — иронично, но осторожно сказал БАРОН.

— Что вы имеете в виду? — удивлённо спросил я и посмотрел в небо. — Вроде бы там всё тихо и спокойно.

— Сир, я хотел бы напомнить Вам о том, что ПОЭТ до сих пор находится в некоторой дали от нас. Может быть, Вы вернёте его обратно? Остальные его спутники меня особо не интересуют.

— А что это вы так забеспокоились о своём Командире? — я подозрительно посмотрел на БАРОНА. — У вас же весьма сложные отношения.

— Сир, вообще-то, он мне давно уже не командир! Но парень, в принципе, неплохой…

— И всё-таки?

— Государь, ну кому-то надо же воспевать Ваши великие подвиги во имя Империи! Битва с пиратами и с Орденом Посвящённых грядёт! Родина или смерть! Победа будет за нами! Империя превыше всего!

— Издеваетесь, да!? Что-то вы темните, сударь, — засмеялся я. — Ну, ну, порезвитесь, расслабьтесь, я не против.

— А если говорить честно, Сир, то за всё время наших странствий я к ПОЭТУ как-то уже привык, притёрся, без него скучно. Знаете, у меня такое ощущение, что в его отсутствие чего-то не хватает. Пресно как-то без него. А!? Вон, какие потрясающие Поэмы и Баллады сооружает, любо его иногда послушать!

— Вот именно, — сооружает, — пробурчал я. — Ладно, Бог с ним. Всё на этом свете надоедает, даже групповой секс. Не знаю, получилось там у них что-либо с МАРКИЗОЙ… А вообще, Глорию нельзя надолго оставлять без чуткого руководства. Что же это такое происходит!? Бродят, чёрт знает где, три члена Совета Бессмертных данной планеты. Нехорошо, однако… Времена нынче довольно непонятные и смутные. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, всё-таки, наш человек! Верный соратник. Неплохой мужик, однако. Почти Герцог Империи…

— Истину глаголете, Сир, — усмехнулся БАРОН.

— Ну, а МАРКИЗА, сучка этакая… Её мне тоже не хватает. «Всё хорошо, прекрасная Маркиза, всё хорошо, всё хо-ро-шо!», — неожиданно для самого себя вдруг с какой-то странной хрипотцой пропел я.

БАРОН не сдержался и громко расхохотался. Я поморщился.

— О, извините, Ваше Величество!

— Ничего, ничего, — улыбнулся я, а потом сосредоточился, разблокировал соответствующие Порталы, с удовлетворением ощутил ответные благодарные телепатические импульсы своих соратников.

— Ну, что, БАРОН, вперёд? — сильно волнуясь в ожидании грядущей встречи с БУЦЕФАЛОМ, сказал я. — Вижу, что проводник и Гвардейцы уже готовы.

Вскоре мы отправились в путь, пустили своих коней рысью. Погода была превосходной, наше настроение, в унисон ей, приподнятым. Солнце мягко и ненавязчиво касалось наших лиц, высокие травы слегка колыхались под лёгким и тёплым ветром. ЗВЕРЬ невидимо сопровождал нас, я постоянно чувствовал его ненавязчивое присутствие где-то рядом. Степь была пустынна и тиха.

— Сир, я давно хотел задать Вам несколько вопросов, крайне интересующих меня, — БАРОН подъехал ко мне ближе.

— Ну, я примерно знаю, о чём вы хотите меня спросить, — усмехнулся я. — Кто такие эти наши пришельцы, откуда они, каким образом оказались на Островах, ну и так далее и тому подобное.

— Да, Сир.

— А вас не интересует вопрос о том, кто такой я?

— Как это кто? — удивился БАРОН. — Сир, Вы — Император Трёх Островов. Как оказалось, Капитан Особого Отряда Морской Пехоты. И ещё Вы недавно упомянули о том, что являетесь ПОСЛЕДНИМ МАРСИАНИНОМ и ВЕРШИТЕЛЕМ. Этот момент мне не совсем понятен, вернее, совсем непонятен. Именно по данному поводу я и хотел с Вами поговорить в первую очередь.

— Вот как? — усмехнулся я.

— Именно так, Сир. Раньше я полагал, что Вы — Король Третьего Острова и Ваши сверхъестественные способности и возможности обусловлены как Вашими естественными задатками, так и ПОСОХОМ и ЗВЕРЕМ, но теперь в моей голове возникла определённая путаница.

— Да, я вас понимаю, сударь, — усмехнулся я. — О, если бы вы знали, какая путаница ещё недавно существовала в моей бедной голове!

— Слава Богу, Сир, что всё встало на свои места.

— Да, уж, — поморщился я. — А, скажите-ка, мой друг, откуда, по вашему мнению, у меня появились ПОСОХ и ЗВЕРЬ, да ещё и РЕЛИКВИЯ?

— Сир, как от куда? Бог дал, знамо дело, — тонко улыбнулся БАРОН. — Никаких других объяснений я не нахожу.

— Да, однако… И это мне говорит образованный, начитанный, умный и продвинутый Землянин?! — возмутился я.

— Островитянин, Сир, Островитянин. Это отнюдь не одно и тоже. А вообще, дело в том, что я искренне верю в Бога. Ну, конечно же, не в традиционном его понимании, — буркнул мой спутник.

— И каково же ваше понимание и видение Всевышнего?

— Сир, я являюсь поклонником и сторонником теории Торсионных Полей. Не знаю, слышали ли Вы о ней. Эта психофизическая теория объясняет, что такое сознание, чем отличается материальное от идеального, объединяет их в единое целое, предполагает наличие Единого Информационного Поля и Сверх Сознания, Сверх Разума. К сожалению, до сих пор данная теория не признана официальной наукой и достоверно не доказана.

— О, как!? Однако!? — искренне удивился я неожиданным познаниям моего спутника.

— Сир, не стоит так реагировать. Я же не какой-то дикий абориген с необитаемого острова! — возмутился БАРОН. — Вы забыли, что я всё-таки являюсь подполковник Воздушно-Космических Сил Земли и в моём замке имеется огромная библиотека!?

— Фантасмагория, однако! — рассмеялся я.

— Не вижу ничего фантасмагорического в этой ситуации, Сир, — улыбнулся БАРОН. — Почему офицер вооружённых сил Земли не может быть Графом Империи Трёх Островов и не должен читать книги в библиотеке своего фамильного замка? Почему это возможно где-то в Баварии, в Шотландии или в Нормандии?

— Да, вы правы, — задумался я. — Ладно, вернёмся к Теории Торсионных полей. А вы знаете, сударь, почему Земляне так и не и не дошли до создания Пси-Телепортации, — иронично усмехнулся я.

— Почему, Сир? Кстати, можно поподробнее о Пси-Телепортации?

— Начну с теории, поклонником коей вы являетесь. Так вот, копать надо истово и глубоко, с фантазией. Тогда можно докопаться не только до кошки, но и до истины.

— Что-что, Сир?

— Ну, это я в плане известной поговорки: «Мышь рыла, рыла, — дорылась до кошки».

— А, понятно, Сир…

— Ставлю вас в известность о том, что теория Торсионных Полей в общем-то верна! — снисходительно произнёс я.

— Вот как, Сир!? — потрясённо воскликнул БАРОН.

— Да, вот так! Ну, а что касается Пси-Телепортации…

— Внимательно слушаю, Сир!

— Сударь, а вы когда-нибудь задумывались над тем, как ПОЭТ доставлял вам на Острова книги?

— Конечно, Сир, я много над этим думал, — взволнованно и нервно произнёс БАРОН. — Мне не понятно было, каким образом ему удавалось это делать. Ведь через Барьер не проникают никакие материальные объекты, кроме человека в его естественном, первородном и первозданном виде.

— Животные тоже проникают. Посредством Квази-Телепортации.

— Ах, ну да, Сир…

— Так вот, сударь, именно теория Торсионных Полей является основой Пси-Телепортации, которой успешно пользуются инопланетяне, в том числе и наш славный Летописец.

— Боже мой, Сир, вот в чём дело! — потрясённый БАРОН бросил поводья коня и погрузился в глубокие раздумья.

— Дружище, я вам более того скажу, — весело продолжил я. — В принципе, верен главный постулат этой теории о том, что Мир возник в результате неэнергетического возбуждения Абсолютного Вакуума, которое породило Материю и Единое Информационное Поле!

— Сир, а почему Вы всё время упоминаете выражение «в принципе»? — глаза моего собеседника горели дьявольским огнём жажды познания. — И, вообще, откуда у Вас такие невероятные знания!? Постойте, постойте, кто же Вы такой!? Ах, да, МАРСИАНИН, ВЕРШИТЕЛЬ! Боже мой! Но откуда Вы появились, каким образом, какова Ваша глубинная сущность, где Ваши истоки!? Кто отец Ваш!?

— О, если бы я знал ответы на все вопросы, поставленные передо мною! — с досадой произнёс я, а потом весело добавил. — А отец мой — Отец Небесный, и я блудный сын его!

Я послал коня в галоп, а потом перевёл в карьер. Ветер мощно вздыбил его чёрную гриву, длинный алый плащ тяжело забился за моей спиной. Гвардейцы последовали моему примеру. Конь БАРОНА остался стоять на месте, как вкопанный. Оглянувшись, я увидел бледное и крайне потрясённое лицо его седока. Наконец БАРОН, видимо, пришёл в себя, потому что я услышал доносившийся сзади топот копыт его коня. Я перевёл своего жеребца на рысь, потом на шаг, внимательным взглядом окинул расстилающуюся передо мной бескрайнюю степь. Она была пуста, безлюдна и тиха.

Правда, где-то сбоку от меня, вдалеке, в дымке виднелся небольшой стройный, белый замок, расположенный на довольно высоком холме, неизвестно откуда появившемся среди этой бесконечной плоской равнины. Он вносил некоторую дисгармонию и определённый диссонанс в общую картину. Я поморщился…

Вскоре БАРОН поравнялся со мною. Был он по-прежнему бледен, напряжён и крайне растерян.

— Да пошутил я, сударь! — мой весёлый голос взорвал скорбную тишину. — Нет у Бога сыновей!

— Ну и шутки у Вас, Государь!

— Вы знаете, а ежели немного поразмышлять, то, в принципе, я ведь прав. Если Торсионные Поля выступают в роли Сверх Сознания и они создали Материю и Информационное Поле, взаимодействие между которыми породило Мыслеформы, то есть, людей в том числе, как продукт Сознания, то я являюсь ребёнком этих самых Торсионных Полей, как и вы, и все разумные и не совсем разумные существа во Вселенной. Все мы дети Бога… Вот так, мой друг!

— …

— В принципе, известная всем точка зрения ГРАФИНИ по поводу Бога, живущего в каждом из нас, верна.

— Я сейчас сойду с ума, Сир! — жалобно пророкотал БАРОН.

— Однако, полная фантасмагория, сударь! — нервно засмеялся я.

— В каком смысле, Сир?

— А в том самом! — буркнул я. — Уже который раз я поражаюсь очередной нелепой и забавной ситуацией, складывающейся со мною. Едет по степи феодальной средневековой Провинции Второго Острова Империи Трёх Островов её Император. Его сопровождает Первый Горный Барон Первого Острова, ныне Имперский Граф. Рядом двигаются Имперские Гвардейцы. Цель этого вояжа — поиск любимого Горного Жеребца Императора, подаренного ему не менее любимой и прекрасной Графиней Первой Провинции Первого Острова. При этом его Императорское Величество и Его Сиятельство оживлённо обсуждают теорию Торсионных Полей, проблемы Квази и Пси-Телепортаций и тему существования Сверх Разума. Каково, а!? До полной фантасмагории нам с вами не хватает только Придворного Поэта и Летописца, являющегося по совместительству полковником Особого Отряда Морской Пехоты планеты Земля, а также Инопланетянином! Как когда-то говорил один из героев старого фильма: «Картина маслом!».

— Да, ибо, о, как, ишь, ты, ничего себе! Однако!

— Вот то-то и оно…

Погода стала меняться. Небо сначала постепенно, а потом всё быстрее и быстрее заволакивали серые облака, взявшиеся невесть откуда. Тёплый восточный ветер сменился на южный, который был значительно холоднее. Он дул с суровых и заснеженных гор, которые мощно раскинулись справа от нас. Да, зима есть зима! Даже в этих краях ощущалось её мрачное дыхание. Я закутался в плащ, БАРОН последовал моему примеру. Некоторое время мы ехали молча, переводя коней то на рысь, то пуская их в галоп. Наконец, БАРОН решительно прервал наше затянувшееся молчание.

— Сир, позвольте задать Вам ещё один вопрос!

— Позволяю, сударь, но только в том случае, если вы больше не будете интересоваться тем, кем я являюсь на самом деле. Время для ответа на него ещё не пришло.

— Сир, исходя из того, что Вы владеете знаниями, намного превышающими мои, прошу Вас, просветите меня: существуют ли Параллельные Пространства или Миры!?

— А вы знаете, Граф, меня этот вопрос тоже в своё время безумно интересовал и волновал, не знаю почему.

— Сир, не томите душу!

— Да, ради Бога, сударь! Никаких тайн! — грустно рассмеялся я. — Конечно же существуют!

— Ну, и?

— Что, — ну, и?

— Сир! — возмущённо приподнялся в стременах БАРОН.

— Ах, вы об их природе? Всё очень просто. Я объясню вам это очень доходчиво. Существуют пространство и время. Это постулат, основа… Идём далее. Перед нами улица, то есть часть большого города, общего Пространства. На протяжении длительного Времени по улице ходят по своим делам люди, в том числе и я и вы. Но я гуляю по этой улице сегодня, а вы по ней пройдёте завтра или через месяц. Как вы считаете, при таком раскладе мы можем пересечься, встретиться, задеть друг друга локтями, раскланяться, извиниться?

— Нет, Сир…

— Ну, так это и есть Параллельные Пространства, или Миры, или Вселенные, или Слои, или Сущности… — снисходительно произнёс я. — Как хотите, так их и называйте. Сейчас, рядом с нами, но в других временных промежутках, существуют тысячи или миллионы иных Миров, но мы их не видим и не ощущаем. Всё определяет Время! Примерно так…

— Да, однако… — прогудел БАРОН.

— Ибо… — пробормотал я.

Мы некоторое время ехали молча. Облаков становилось всё больше и больше. Они густели, набухали тяжёлой влагой и темнели прямо на глазах. Я забеспокоился. Такие изменения погоды по понятным причинам всегда вызывают у меня самые негативные эмоции и дурные мысли. ЗВЕРЬ, чувствуя моё волнение, вынырнул рядом из травы на мгновение и, дабы не пугать лошадей, снова растворился в ней. Я улыбнулся, поплотнее запахнул плащ.

— Сир, значит наш Мир и иные Параллельные Миры существуют в одном Пространстве, в одном месте, но в разных временных промежутках. Неужели они никак не могут пересекаться между собой?! — БАРОН откинул плащ за плечи, так как, видимо, ему стало жарко от переизбытка неожиданных, новых и потрясающих знаний.

— Могут… Существуют так называемые Квантовые Тоннели, проще — дыры. Открыть их крайне сложно, но возможно. Кстати, это способен сделать ПОЭТ, — наш преданный соратник, старый и добрый друг, Полковник, Командир Особого Отряда Морской Пехоты Воздушно-Космических Сил Земли, Заместитель Начальника Земного Агентства по Контактам, Третий Советник Совета Бессмертных славной планеты Глория.

— Боже мой, Боже мой! Бред какой-то! Фантасмагория! — запричитал БАРОН. — Кто Вы, Сир!?

— О, Боже! Больше ни слова, Граф! Я вас, кажется, предупреждал! — поморщился я.

Между тем сгустившиеся серые облака каким-то волшебным образом превратились в мрачные, тяжёлые и чёрные тучи. Они низко нависли над притихшей степью, готовясь, видимо, превратить её в гигантское болото. Молний или каких-либо намёков на них я не заметил. Уф! Ну, и, слава Богу! Хотя, какое мне дело сейчас до подобных явлений!? Детские игры отошли в прошлое.

К нам подскакал проводник. Он махнул рукой в сторону близких гор.

— Ваше Величество, мы у цели! Девичья Гора рядом. Здесь совсем неподалёку есть большая пещера. Я её недавно случайно обнаружил. Предлагаю в ней укрыться. Переждём ливень, а потом снова в путь.

— Согласен, сударь! Давайте, показывайте её. Гвардейцы, за мной! — бодро закричал я.

Мы пришпорили коней, быстро устремились в сторону большой белой горы, которая на глазах вырастала из пологих, холмистых, усеянных камнями, предгорий, и массивно возвышалась над ними. «Действительно, — это создание природы очень похоже на девичью попку, ни отнять, ни прибавить!», — весело подумал я.

Первые тяжёлые и холодные капли дождя весьма ощутимо и больно ударили по лицу. Этому способствовал и сильный ветер, дующий в мою сторону, и скорость движения жеребца, которого я пустил в карьер. Наш отряд подскакал к пещере как раз в тот момент, когда тучи, наконец, решили освободить таившуюся внутри них мощь. Поток воды неожиданно густо и сильно хлынул с небес, стараясь беспощадно втоптать в землю и растворить в ней всё, что находилось на её поверхности. Я весело и громко закричал, мой конь тревожно заржал в ответ. Я решительно послал его в чёрный зев спасительной пещеры.

Дальше произошло нечто неожиданное. Из её сухих и прохладных глубин навстречу мне вдруг стремительно вырвалось какое-то большое и тяжёлое существо. Оно стремительно пронеслось мимо меня, мелькнуло серой молнией, и было мгновенно поглощено сплошной стеной дождя, только брызги хаотично и мощно разлетелись в разные стороны. Из чрева пещеры раздалось паническое и многоголосое ржание. Вслед за неизвестным существом на свободу вырвалось несколько лошадей, которые чуть не сбили моего коня с ног. Снаружи из-за мутной, хаотично колышущейся пелены дождя донеслись испуганные и возмущённые вопли моих спутников и дикое ржание их коней.

БУЦЕФАЛ!!! Ах, ты мой славный и могучий БУЦЕФАЛ! Наконец-то я нашёл тебя! Я мгновенно спешился, сорвал с себя тяжёлый мокрый плащ, бросился наружу, ускорился и, преодолевая жёсткое и холодное сопротивление воды и ветра, совершил несколько десятков длинных и мощных прыжков в степь. Потом я остановился и, не видя вокруг себя ничего, кроме серого, мощного и бескрайнего водопада поднял руки к небу, набрал полную грудь воздуха и бешено заорал:

— БУЦЕФАЛ!!!

Казалось, что небеса и земля одновременно вздрогнули в испуге и в недоумении от этого дикого крика. Я, решительно раздвигая своим телом плотные и мутные потоки дождя, скользя, падая, поднимаясь и страшно ругаясь, побрёл дальше в степь.

— БУЦЕФАЛ!!!

Дождь стал хлестать ещё жёстче. Его струи безжалостно били меня по обнажённой голове, шее, проникали под одежду холодными и мерзкими змеями.

— БУЦЕФАЛ!!!

Радость, отчаяние, ярость и надежда слились друг с другом во мне, как в кипящем котле, и переполнили его, угрожая взорвать. Я распрямил плечи, подставил лицо под упругие водяные струи, бешено и зло засмеялся, и снова заорал:

— БУЦЕФАЛ!!!

Неожиданно, совсем рядом со мной, раздалось громкое и торжествующее ржание. Из-за мутных, казалось, непроницаемых потоков хлещущего с небес ливня, возник огромный и мощный Горный Жеребец. Волосы в его густой и давно нечёсаной гриве слиплись от воды. Её длинные грязные космы совсем немного не доставали до земли. Внимательные, огромные карие глаза БУЦЕФАЛА вопросительно и тревожно смотрели на меня. Его тонкие и сильные ноги были напряжены, готовясь к возможному спасительному прыжку в сторону.

— БУЦЕФАЛ! — облегчённо и радостно произнёс я и без сил опустился в мокрую грязную жижу. — БУЦЕФАЛ…

Жеребец легко и грациозно подошёл ко мне, тряхнул гривой, вытянул в мою сторону изящную шею, опустил голову, радостно всхрапнул и чутко дотронулся губами до моего лица. Я поднялся, обнял коня за шею и облегчённо рассмеялся, а потом навзрыд заплакал.

— БУЦЕФАЛ…

Дождь вдруг внезапно прекратился, ветер в мощном порыве раздвинул в стороны серые обессилевшие тучи, и сквозь прореху в них торжествующе вырвалось наружу ослепительное солнце. Я подставил под его лучи иссечённое ливнем лицо, счастливо улыбнулся, легко, ласково и нежно похлопал Жеребца по упругой шее.

Потом я достал из кармана огромную сочную морковку и протянул её БУЦЕФАЛУ. Он взял её чуткими, тёплыми и влажными губами, стал умиротворённо хрустеть ею с удовольствием и с аппетитом. Я облегчённо засмеялся.

— БУЦЕФАЛ… Ах, мой верный конь! Вот мы и снова вместе. Что же, продолжим наш славный путь, ведущий через тернии к звёздам. Дорогу, как известно, осилит только тот, кто идёт по ней. Будем любить и ненавидеть, горевать и радоваться, находить и терять, метаться и обретать покой, а потом забывать о нём, трезво размышлять и плевать на разум, сомневаться и отбрасывать прочь лишние раздумья, топтаться на месте и решительно идти вперёд! Будем разбрасывать камни и собирать их, обнимать и уклоняться от объятий! Одним словом, — будем жить!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Пиратское судно уходило от нашей Флагманской Галеры легко и играючи. Конечно, не надо для этого большого ума, если ты легче корабля противника в три-четыре раза и в твои паруса весело дует сильный попутный ветер! Да, такая ситуация в моей жизни когда-то имела место быть. Только тогда я выступал в роли убегающего, этакого молодого, лёгкого и стремительного атлета, которого безуспешно пытается нагнать огромный, мощный и злой, но толстый и пожилой дядька. Сейчас роли поменялись. Увы, увы, к сожалению, от моей любимой, славной, легендарной и самой быстроходной в мире яхты остались только одни обломки. И те покоятся на дне морском…

— Сир, ведь уйдёт же! — возбуждённо закричал ШЕВАЛЬЕ.

— Ваше Величество, Бог с ним, со ШКИПЕРОМ! — угрюмо буркнул БАРОН. — Пора их остановить.

— Куда он, голубчик, денется! — беспечно рассмеялся ПОЭТ. — Сир, этот район нашпигован нашими судами. Прошу Вас, давайте возьмём ШКИПЕРА в плен живым и невредимым. Чувствую, что этот тип нам поведает столько всякого интересного!

— Придерживаюсь такого же мнения, — весело сказал я.

— Отлично, Сир, возьмём его как миленького, тёпленького, в обосранных и обосаных подштанниках! — хищно ухмыльнулся ПОЭТ и неожиданно для всех витиевато выругался. — Ну, погоди, сука паршивая! Мы сейчас надерём тебе задницу!

— Ну, вы даёте! — засмеялся ШЕВАЛЬЕ. — Сударь, где же ваш эстетизм, где сдержанность, природное чувство такта и меры? Никакой культуры, однако…

— Пошло всё к чёрту! — взвился Полковник. — Надоела мне эта война. Пора домой. Хочу покоя и тишины!

— Сударь, я давно хотел вас спросить, — разряжая ненужное напряжение, как бы невзначай и не к месту произнёс я. — Получилось у вас там что-нибудь с МАРКИЗОЙ в далёком созвездье?

БАРОН и ШЕВАЛЬЕ прыснули в кулаки, побагровели и отвернулись в сторону.

— Не вижу ничего смешного! — ПОЭТ возмущённо и зло посмотрел на соратников. — Сир, ну что там могло получиться, если рядом с нами находился этот старый ревнивый козёл, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ!? А вообще, планета была великолепна. Белоснежные, абсолютно пустынные пляжи, прозрачная голубая вода, мягкое и ласковое солнце. Лепота! Кстати, Сир, я так и не успел её идентифицировать!

— Планета номер два, назовём её так, — усмехнулся я. — Вращается вокруг прекрасной звезды по имени Глизе 581. Да, места там действительно благодатные. Вот закончим нашу тему на Островах и, перед тем, как приступать к следующей, все на недельку туда и отправимся. Гульнём по полной программе, господа! И вообще, я считаю целесообразным превратить её в огромный санаторий, в шикарное место отдыха для тружеников меча и орала со всего Космоса.

— И что за тема такая, — следующая, Сир!? — настороженно и крайне обеспокоено произнёс ПОЭТ.

— Сир! Уходит ШКИПЕР, однако, — нервно и возбуждённо прервал мои мечтания БАРОН. — Может быть, пульнём в него для острастки? Носовая пушка у нас очень мощная, дальнобойная, канонир отличный.

ШКИПЕРОМ я и мои соратники звали предводителя всех пиратов Южного Архипелага. Почему он получил такое имя? Чёрт его знает! Захотелось мне его так называть, ну и назвал! Этот загадочный тип сплотил вокруг себя останки некогда могучего флибустьерского воинства и неожиданно оказал моей армии и флоту определённое, довольно сильное сопротивление.

Конечно, оно не шло ни в какое сравнение с тем, что было раньше, но всё-таки этот факт очень сильно меня раздражал и напрягал. Я решил повременить с войной против Рыцарей Ордена Посвящённых и бросил все силы на разгром морских разбойников с целью их полного и окончательного истребления. Действовал я решительно и стремительно. Сначала я безжалостно прошёлся по всем островам Архипелага, применяя метод выжженной земли и лишая пиратов возможности использовать свои базы в дальнейшем. Бандиты не могли больше ремонтировать повреждённые суда и пополнять запасы оружия и продовольствия. Да, тыловое обеспечение — это очень важный фактор в любой войне. Иногда он решает всё!

Моя армия разрушила и сожгла все встреченные на её пути укреплённые пункты, посёлки, деревни, одиночные дома и хижины. Дети, подростки, женщины и старики были вывезены на большую землю и равномерно распределены по населённым пунктам и по семьям Первого и Второго Островов с целью их последующей адаптации к новым условиям жизни. За всеми вынужденными мигрантами осуществлялся самый жёсткий контроль. Ну, а всё мужское население Архипелага было полностью и безжалостно истреблено и уничтожено, уцелевшие пиратские суда перешли в состав победоносного Имперского Флота. К моему большому удивлению ни один из кораблей противника не имел пушек. Это касалось и наземных укреплений. Спасибо хоть за это, рыцари вы мои посвящённые!

Грех было не воспользоваться такой ситуацией. Наша мощная и многочисленная артиллерия, возглавляемая Инженером, в ходе боёв крушила врага налево и направо, каждый раз нанося ему довольно ощутимый вред и вызывая огромные человеческие потери. Данное преимущество очень сильно облегчило мне достижение быстрой победы над пиратами при минимальных потерях со стороны нашей армии. Я даже не использовал в боях свою славную, могучую, непобедимую и вновь возрождённую Личную Императорскую Гвардию. Чувствовал я, что она мне ещё, ох как, пригодится! Со временем, конечно…

И так. В настоящий момент Флагманская Имперская Галера пыталась безуспешно настичь неумолимо ускользающий от неё, последний разбойничий корабль под флагом Весёлого Роджера. Это было всё, что осталось от некогда могучего пиратского флота. Последний Флибустьер! Однако, как романтично и трагично звучит?! Всё то, что является в мире последним, всегда почему-то по-особому тревожит душу. Последняя реликвия, последний поцелуй, последний из Могикан, последний синий кит, последний белый тигр, последний поцелуй, последняя любовь. Последний Марсианин, однако…

— Сир, уходит же! — нервно воскликнул ШЕВАЛЬЕ. — Разрешите открыть огонь?

— Нельзя ли нам ещё немного поднажать? — буркнул я.

— Государь, гребцы выбиваются из сил, — пробурчал БАРОН. — Слишком большая разница в весе. Наш корабль не создан для гонок. Пожалуйста, дайте команду открыть огонь, пока противник находится на дистанции выстрела.

— ШКИПЕР нужен мне живым, понимаете!? — я выругался и озадаченно посмотрел на небольшой скалистый островок, в сторону которого вдруг решительно свернул пиратский корабль. — О, как!? Что это за неожиданный и глупый манёвр?!

Ах, вот в чём тут дело! Навстречу вражескому судну со стороны Океана стремительно двигались на вёслах три лёгкие Имперские галеры! Слава Богу! Прекрасно, превосходно, замечательно!

— Ага, попался, мерзавец! — я возбуждённо забегал по палубе.

Рядом со мною неожиданно материализовался ЗВЕРЬ, заставив всех людей, стоящих на палубе, вздрогнуть и напрячься. Я потрепал Пса по шее, он, как всегда удивлённо выпучил свои янтарные глаза и хрюкнул, я, как всегда радостно и громко рассмеялся.

— Сир, а зачем Вам всё-таки нужен этот ШКИПЕР? — спросил БАРОН.

— Понимаете, я подозреваю, что данный индивидуум не совсем пират и не шкипер, — задумчиво ответил я.

— Вот как? — удивился ШЕВАЛЬЕ. — Сир, и кто же он на самом деле?

— Именно с целью ответа на этот непростой и важный вопрос я и хочу взять его в плен, — раздражённо произнёс я. — В противном случае, какого чёрта он бы мне сдался!? Мне что, больше делать нечего, как гоняться за ним целую неделю по морям и океанам!?

— Понятно, Ваше Величество, — весело сказал ШЕВАЛЬЕ. — Разрешите мне лично возглавить, так сказать, экспедиционный отряд с целью поимки искомого злодея!?

— Отставить, сударь, — улыбнулся я. — Это сугубо моё, личное, индивидуальное мероприятие.

— Как скажете, Сир, — разочарованно нахмурился юноша.

Между тем пиратское судно уже причалило к берегу загадочного острова. Видимо, его окружали достаточно глубокие воды, так как галера легко и решительно подошла к скалам, её острый нос на всём ходу уткнулся в них, с корабля на берег посыпались люди.

— Сударь, приготовьте крепкую шлюпку с четвёркой гребцов! — крикнул я нашему Капитану.

— Сей момент, Сир!

— БАРОН, нет ли у вас случайно лишней фляжки со Звизгуном?

— Сир, конечно же, есть!

— Так тащите её сюда! Что ещё может скрасить суровый и напряжённый мужской разговор, как не пара-тройка глотков доброго, расслабляющего и раскрепощающего напитка?

— Ничего не может, Сир! — раздался за моей спиной весёлый голос ПРЕДСЕДАТЕЛЯ.

— А, наконец, пришли в себя, сударь? — ухмыльнулся я. — Никогда не думал, что Глориане до такой степени подвержены морской болезни? Следует тренировать вестибулярный аппарат.

— Я и сам не думал, Сир, но ночной шторм был ужасен!

— А чего же это вы не телепортировались от греха подальше?

— Решил испытать свои силы, Сир.

— Ну, ну… — я подошёл к бледно-зелёному ПРЕДСЕДАТЕЛЮ, отечески и покровительственно похлопал его по плечу.

— Да, сударь, добрый шторм, — это вам не телепортация! Он не терпит маменьких сынков! Ещё раз повторяю. Тренируйте вестибулярный аппарат, дружище! Он вам в будущем ещё о как пригодится! Космос скоро откроет перед нами свои широкие объятия и обнажит бездонное чрево! А Космос — это Космос… Невесомость и перепады давления, всякие там турбулентные потоки, кручения и верчения, скачки мощности гравитации, излучения, ионные и фотонные звездолёты, ну и всё такое этакое… Следует быть готовым к любым неожиданностям!

— Как скажете, Сир, — криво усмехнулся ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Но посмею возразить. Я так понимаю, что все возможные морские битвы, наконец, подошли к концу? Зачем же мне тренировать упомянутый Вами аппарат? С какой это целью? В Космосе, слава Богу, я чувствую себя прекрасно. Какие могут быть неожиданности? А упомянутые Вами звездолёты мне ни к чему по известным Вам причинам.

— Эх, Герцог, мелко вы плаваете, однако. А если Единое Поле вдруг станет для вас недоступным и потеряете вы способность к Пси-Телепортации?! И как тогда!? — мрачно нахмурился я.

— Что!? — изумлённо воскликнули Глориане.

— То самое, что слышали, патриции вы мои изнеженные! И, вообще, перед нами скоро откроются такие дали и глубины, от созерцания и осознания которых вы, возможно, сойдёте с ума! В такой ситуации без хорошего вестибулярного аппарата никак не обойтись, — я грустно и саркастически улыбнулся. — Вилла с бассейном с видом на море и на аппетитную задницу шлюхи, — это, конечно, замечательно и прекрасно, но хорошо заточенный меч всегда, в любое время и при любых условиях должен быть под рукой у настоящего рыцаря и героя! Запомните этот постулат на века!!!

— О чём это Вы, Сир?! — все мои соратники, как один, тревожно и нервно напряглись.

— О бдительности, всего лишь об элементарной бдительности, друзья мои, — я бросил нетерпеливый взгляд на мрачный и пустынный остров, который с каждой минутой приближался и вырастал прямо на глазах. — Капитан, как там шлюпка?

— Всё готово, Сир!

— Превосходно, вперёд! — я решительно направился к трапу. Пёс тяжело последовал за мною.

Остров оказался не таким уж и маленьким, как показалось мне вначале. В основном он состоял из хаотично нагромождённых чёрных скал, но в нескольких метрах от носа пиратской галеры виднелась довольно большая ровная площадка, в конце которой я разглядел нечто, похожее на вход в пещеру. Ох, уж эти пещеры! Какую неожиданность таит в себе очередная из них? Собственно, вся моя жизнь — это бесконечный ряд мрачных и сумрачных пещер, куда я каждый раз бесстрашно вхожу с факелом или без оного. Что на этот раз?

Шлюпка легко покачивалась на волнах в паре десятков метров от вражеского судна. Ни на его борту, ни на острове я не заметил ни одного человека, не ощутил ни единого движения. Ветер почти стих, море было серым и тяжёлым, как и низкое небо над ним. Я задумчиво созерцал скалы и ленивые волны, которые периодически слегка вспенивались от ударов о каменный берег.

— Ваше Величество! Вам нужна помощь!? — услышал я громкий крик, раздавшийся слева и чуть позади меня.

Я оглянулся, увидел три Имперские галеры, неслышно подплывшие к острову и расположившиеся невдалеке от моей лодки. На носу одной из них стоял Гвардейский офицер молодцеватого вида и вопросительно смотрел на меня.

— Благодарю, сударь, справлюсь сам! — в свою очередь крикнул я. — Зачем нам лишние жертвы! Стойте, наблюдайте, в случае чего добейте тех пиратов, которым вдруг удастся вырваться с острова!

— Будет исполнено, Сир!

ЗВЕРЬ вдруг слегка зарычал. Я резко обернулся и увидел высокого молодого мужчину, неподвижно стоявшего на скале, возвышающейся над пещерой. Он был одет в длинный чёрный плащ, на ногах имел высокие сапоги такого же цвета. Его густые светлые волосы слегка развевались на ветру, пронзительно-голубые глаза пристально вглядывались в меня, рот кривился в усмешке.

— Не надо никого добивать и убивать, ПУТНИК, — громко и чётко произнёс незнакомец. — Давайте договоримся. Как я полагаю, вы интересуетесь мною лично!? Вот он я перед вами, готов сдаться, но при одном условии.

— Условия здесь и ещё во многих местах диктую только я! — мой голос был весел, задорен и беспечен. — Сударь, ваш наряд рождает в моей голове определённые ассоциации. Вы случайно не знаете человека, который называет себя КОМАНДОРОМ!?

— Кого, кого!?

— Ну, по-другому, он, якобы, является начальником Секретной Службы при Совете Звёздной Системы Альтаир. Повстречал я его недавно на Втором Острове. Одет он был в такой же костюм. Сначала вёл себя дерзко и крайне непочтительно, потом присмирел. Попытались осилить меня какие-то клоуны с деревянными палками, но ЗВЕРЬ с ними, как всегда, быстро и успешно разобрался и справился.

— Да, ваш Киборг великолепен! Ничего не можем с ним поделать, чёрт возьми! Откуда явилось это создание, не пойму!

— Благодарю, мой Пёс действительно очень хорош.

— И что же произошло дальше?

— Вы о чём?

— О КОМАНДОРЕ, — поморщился незнакомец. — Давненько его не видел. Никакого контакта с ним совершенно не ощущаю. Его Канал почему-то полностью заблокирован. Где он? Надеюсь, жив и здоров? Вы его не сильно пытаете?

— А зачем мне его пытать?! — искренне удивился я. — Хороший умный мужик. Быстро всё понял, ухватил птицу-удачу за её длинный и пышный хвост прямо налету. Сейчас он находится в отпуске, восстанавливает и благоустраивает свой замок в Третьей Провинции. Места там, знаете, фантастические! Какие рассветы, какие закаты! А горы! А воздух! Я подозреваю, что у вас там, в Альтаире воздуха не хватает?

— Что вы несёте, ПУТНИК!? — возмутился незнакомец. — Какой замок, какие рассветы!?

— Замок, вообще-то, неплохой, уютный, — ухмыльнулся я. — Вполне соответствует Баронскому титулу его владельца.

— Э, э, э…

— Да не мучайтесь и не переживайте вы так! — весело и с оптимизмом произнёс я. — Должность Советника Императора Трёх Островов по вопросам Звёздной Системы Альтаир, конечно, уже занята, но фантазии у меня хватит на всех! Не расстраивайтесь, что-нибудь вам подберу! Что-нибудь придумаем! Кстати, на Втором Острове подходящих свободных замков уже не осталось, так что подыщем вам какое-нибудь достойное вас сооружение на Первом Острове. Там после войны в результате конфискаций много чего интересного имеется.

— Боже мой, фантасмагория какая-то! Не верю ушам своим! — взвыл незнакомец, моментально потеряв кажущееся спокойствие и напускное достоинство.

— Вот, вот, самое подходящее слово! Фантасмагория какая-то! — радостно крикнул я. — Как точно, как образно, как ёмко вы выразились, ШКИПЕР!

— Почему ШКИПЕР!? — злобно спросил мой собеседник, пытаясь успокоиться, что давалось ему с большим трудом.

— Так мне угодно! — сухо произнёс я. — Кстати, вы в курсе, что я не только ПУТНИК, но и являюсь Императором Трёх Островов!?

— Слышал об этом, — мрачно буркнул ШКИПЕР.

— Так вот, с сего момента вы должны обращаться ко мне соответствующим образом и с глубоким почтением. Ваше Величество, Государь, Сир… — устало сказал я. — Собственно, что это мы с вами беседуем в таких некомфортных условиях? Ветер, вон, усиливается, холодает. Приглашаю вас ко мне в гости на славную и непобедимую Флагманскую Галеру. Выпьем, поужинаем, поближе познакомимся. Вашу безопасность я гарантирую!

Я, не торопясь, достал флягу, с удовольствием сделал из неё несколько больших глотков, крякнул.

— Слушайте, ПУТНИК, у меня есть одно условие, — начал, было, ШКИПЕР, но я его решительно прервал.

— Сир…

— Что!?

— Сир!

— Чёрт с вами! Сир!!!

— А вот ругаться и делать мне одолжение не стоит!

— Хорошо, Сир… Моё условие такого.

— Никаких условий! О сохранении жизни вашим спутникам не может быть и речи. Все пираты подлежат полному уничтожению и безжалостному истреблению! Такова моя военная доктрина. Я из-за вас менять её не намерен. — ЗВЕРЬ!!!

— У, а, у, а!!! — Пёс растворился в воздухе в мощном прыжке, шлюпка качнулась так, что я чуть с неё не упал.

Белые буруны на воде, рождаемые невидимым, быстро плывущим ЗВЕРЕМ, оборвались около нагромождения камней и скал. Через несколько минут из глубин пещеры донеслись дикие крики, полные ужаса, боли и отчаяния. Потом всё стихло. Ну, что же, вот и нет последних из морских дьяволов. Мой собеседник не в счёт. Какой он пират! Всё, баста, поход почти окончен. Почти…

ЗВЕРЬ, не торопясь, вышел наружу, задрал голову вверх, внимательно и хищно посмотрел на бледного и потрясённого ШКИПЕРА, потом глухо рыкнул и перевёл вопрошающий взгляд на меня.

— Знаете, что больше всего меня поражает и в Землянах, и в Глорианах, и в Альтаирянах, и даже в этих непонятных Арктурианах?

— Что, Ваше Императорское Величество? — не сразу откликнулся ШКИПЕР.

— Вот такое обращение ко мне заслуживает всяческой похвалы! Быстро вы исправились, однако! — удовлетворённо произнёс я. — Милости прошу к нашему шалашу. Я имею в виду вон тот великолепный корабль.

Я обернулся к Гвардейскому офицеру.

— Сударь, проводите моего гостя на Флагманскую Галеру. И будьте к нему внимательны и почтительны.

— Слушаюсь, Сир!

— Ваше Величество, всё-таки, так что же Вас поражает больше всего во всех известных Вам жителях Вселенной? — крикнул Альтаирянин.

— Что? — печально улыбнулся я. — Так вот, пока вам всем не надерёшь как следует ваши тощие, вонючие задницы, нельзя ожидать никакого прогресса во взаимоотношениях! Меня этот факт очень сильно угнетает, напрягает и позволяет чёрному пессимизму закрасться в мою чувствительную и трепетную душу, которая всегда верила в самое лучшее! Зачем мыслящему существу дан разум? Для того, чтобы искать пути к компромиссу без применения насилия. Мы же не акулы и не гиены! Ан, нет! Печально… Ладно, возвращаемся на базу! Сударь, спускайтесь же со своей скалы! Что вы там торчите, неприкаянный и словно вкопанный!? Дождь вот-вот начнётся, ветер усиливается!

— Хорошо, Сир! Но ЗВЕРЬ…

— Вы же видите, что его на острове уже нет!

— Спускаюсь, Сир!

— Ну и славно…

Тяжёлая Флагманская Галера слегка качалась на всё более усиливающихся волнах. Камин пылал и гудел, как всегда, словно в первый и в последний раз. Отблески его горячего пламени хаотично метались по стенам кают-компании и, казалось, поглощались ими. Этот эффект достигался благодаря тяжёлым и плотным дубовым панелям, которыми были обшиты стены. Тепло и уют обволакивали всё вокруг. Жалкие остатки прохладного зимнего воздуха безуспешно пытались укрыться в сумеречных углах.

За столом сидели трое: я, ПОЭТ и ШКИПЕР. Незадолго до моего возвращения на корабль ПРЕДСЕДАТЕЛЬ удалился в свою каюту, так как ему снова стало плохо. Присутствие на ужине ШЕВАЛЬЕ и БАРОНА в силу ряда обстоятельств мне показалось излишним.

Идеально начищенное столовое серебро солидно покоилось на белоснежной скатерти. На двух сервировочных столиках рядом располагались горячие и холодные блюда, разнообразные закуски. В центре стола стояли два хрустальных графина. В одном из них янтарно искрился ром, в другом бриллиантово переливался Звизгун.

Все молчали и задумчиво смотрели в огонь. Поленья в нём обречённо трещали и периодически мощно разбрасывали вокруг себя мелкие раскалённые угли, но они не могли вырваться из топки наружу, так как путь им преграждала мелкоячеистая металлическая сетка. Галера слегка покачивалась на волнах, словно стремясь нас убаюкать и погрузить в сладкий и благостный сон. Было покойно и хорошо. Хотелось ни о чём не думать, дремать, дремать, дремать…

— И так, господа, — решительно прервал я затянувшееся молчание и резко встал, стряхивая с себя завораживающее наваждение, рождаемое огнём. — Первый тост! За знакомство!

— За знакомство! — не торопясь, поднялся ШКИПЕР, держа в руке рюмку с ромом.

— За знакомство! — вскочил ПОЭТ, стараясь не расплескать Звизгун.

Мы осушили ёмкости, сели, приступили к трапезе. Через некоторое время я снова прервал сосредоточенную и несколько напряжённую тишину.

— За здоровье!

— За здоровье!!

— За взаимопонимание!

— За взаимопонимание!!

— Знаете что, сударь, — обратился я к порозовевшему ШКИПЕРУ. — У меня к вам имеются два вопроса. Они несущественны и не так уж и важны, но интересуют меня чрезвычайно.

— Как может чрезвычайно интересовать то, что не существенно, Ваше Величество? — ухмыльнулся гость.

— Вы правы, здесь вы меня подловили, — усмехнулся я.

— Слушаю Вас внимательно, Сир? — Альтаирянин стал серьёзен.

— Почему вы, Альтаиряне, ходите в чёрном, а Глориане в белом? Как-то странно. Мне это напоминает персонажей старых добрых книг и фильмов. Силы зла и добра в них крайне поляризованы, антураж действа, в том числе и одежда, подчёркивают статус каждой из противоборствующих сторон. Так кто же из вас плохой, а кто хороший?

Мои сотрапезники засмеялись почти одновременно, пристально и внимательно посмотрели друг на друга.

— Сир, между нами нет особой разницы, — пояснил ШКИПЕР. — Добро и зло во всей Вселенной разбросано равномерно. Что касается стиля и цвета одежды… Ну, это так просто сложилось. Поверьте мне.

— Ну, если говорить о добрых и злых намерениях, то я всё-таки сочту за злодея вас, ШКИПЕР. Ведь вы недавно на Втором Острове организовали на меня дурацкое нападение, испортили нам с ГРАФИНЕЙ замечательный пикник. Потом вы зачем-то встали во главе остатков этих морских душегубов, организовали против меня вооружённую борьбу, которая причинила мне определённое беспокойство и создала немалые трудности. Зачем, почему?! Не пойму!

— Сир, так складывались обстоятельства. До определённого момента нам не была понятна Ваша сущность и мы опасались Ваших действий, не ведая Ваших целей. Мы не знали, что вы обладаете такими способностями и возможностями.

— Вот как? Хорошо, перейдём ко второму вопросу, — я решительно наполнил рюмки до краёв. — Почему ваше э, э, э… государство, называется Звёздной Системой Альтаир? Насколько я помню астрономию, звезда Альтаир находится в созвездии Орла? Там есть ещё Вега и Денеб, образующие с вашей звездой так называемый большой летний треугольник.

— Сир, созвездие Орла, ну, это название, — плод фантазии Земных астрономов, — усмехнулся гость. — Наша звезда сама по себе. И только она среди всех ближайших к ней звёзд имеет одну обитаемую планету. А вообще, мы всё вокруг нас называем несколько иначе, чем Земляне.

— Понятно, — усмехнулся и поморщился я.

— За мир! — улыбнулся ПОЭТ.

Жить стало значительно веселее, легче и радостнее. Я внимательно посмотрел на ШКИПЕРА, который, причмокивая, с явным удовольствием, разделывался со свиными рёбрышками.

— Сударь, — строго обратился я к нему. — А вы ведь до сих пор нам так и не представились, однако!

Альтаирянин вздрогнул, с сожалением оторвался от трапезы, вытер руки и рот салфеткой, встал, скорбно помолчал, досадливо поморщился, потом горестно нахмурил лоб, тоскливо посмотрел в потолок, засопел.

— Да что же это вы так мучаетесь, сударь?! Вы же не перед гильотиной стоите, не перед виселицей! — сочувственно спросил я его. — Давайте, говорите всё как есть, на духу, начистоту!

— Сир, предлагаю выпить ещё. Налейте, пожалуйста, вот этого, светлого. Как там его? Очень странное название…

— Звизгун! Напиток Богов, — весело произнёс я.

— Фантастическое название! И кто же его придумал!?

— Тост? — поморщился я.

— За ВЕРШИТЕЛЕЙ, за ПРАРОДИТЕЛЕЙ! — с чувством произнёс Альтаирянин.

Мы с ПОЭТОМ насторожились, напряглись, быстро переглянулись, стремительно поднялись со своих кресел.

— За ВЕРШИТЕЛЕЙ!!

Все сели, закусили, посмотрели в камин.

— Дружище, — беспечно и мягко произнёс я, обращаясь к гостю. — Так кто вы всё-таки такой? Ну, то, что вы Алтаирянин, я это уже давно понял. А дальше? Кто вы по должности, какова ваша миссия здесь, на Островах? Разрешите напомнить, на Моих Островах! Каким образом вы оказались среди пиратов и стали их предводителем? Зачем, к чему, почему? Что вам пираты, что вы им!? Бред какой-то!

— Сир, Вы не представили мне своего спутника, — нервно и мрачно произнёс ШКИПЕР.

— Ну, вообще-то я и не обязан этого делать. Хозяин, знаете ли, — барин. Да к тому же, вы ещё и мой пленник, пока, конечно. Ладно, уговорили. Перед вами — ПОЭТ. Мой Придворный Летописец, Имперский Барон. Командир Особого Отдельного Ударного Отряда Морской Пехоты Объединённых Воздушно-Космических Сил Земли. Полковник. Третий Советник Совета Бессмертных планеты Глория. Ну, вроде бы и всё…

ШКИПЕР, сузив глаза и открыв рот, ошеломлённо воззрился на ПОЭТА. Его растерянность и удивление были до такой степени искренними, что мы с Советником весело и слегка зло рассмеялись.

— Сир, кстати, а почему ни я, ни Альтаирянин не ощущаем наличия друг у друга матриц? — осторожно спросил Глорианин.

— Так надо, — улыбнулся я.

— Что?! — одновременно воскликнули ПОЭТ и ШКИПЕР.

Я сделал небольшую паузу, а потом задал всё тот же вопрос:

— Кто вы такой, сударь?

— Сир, вы знаете, после представления Вашего спутника мне как-то сразу стало легче. Значительно легче…. Если обстоятельства складываются таким причудливым образом, и пошёл такой необычный и странный расклад, то я сам готов представиться. Не вижу смысла более таиться, — ШКИПЕР встал, взглянул мне в глаза ясно, насмешливо и легко. — Перед вами — Глава Совета Бессмертных Звёздной Системы Альтаир! Честь имею!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Говорят, что самая неожиданная и интересная новость, — это та, которая на первый взгляд неправдоподобна, но абсолютна верна. После слов, произнесённых ШКИПЕРОМ, я и ПОЭТ вздрогнули, крайне удивлённые таким поворотом событий, поражённо переглянулись между собой, нахмурились, поморщились, а затем с огромным любопытством воззрились на гостя и стали изучать его так строго и тщательно, как делают это биологи, открывшие ранее неизвестный и редчайший вид бактерии, животного или растения.

После довольно продолжительной паузы ПОЭТ задал ГЛАВЕ самый важный, уместный и правомерный в такой ситуации вопрос:

— Сударь, а вообще-то и всё-таки, что вы здесь делаете!?

— Вселенная полна проблем, знаете ли, — крайне неопределённо ответил наш гость, вдруг неожиданно потерявший всю свою былую загадочность и таинственность.

Эти два последних свойства играют очень большую роль и много значат во взаимоотношениях между людьми. Сторона, обладающая ими, имеет определённое преимущество перед контрагентом, обусловленное тем, что неизвестность в той или иной её форме тревожит, волнует, притягивает и страшит нас всех. Лишившись флёра таинственности, человек сразу же утрачивает часть своей мистической ауры, несёт довольно ощутимые потери в споре, на переговорах или в простой беседе, теряет лицо или его часть в глазах собеседника. Загадочность манит, воодушевляет, томит, волнует и зовёт… Легко провести аналогию, ну, например, вот с такой ситуацией.

Допустим, некий археолог всю жизнь ищет таинственный легендарный город, затерянный где-то в джунглях или в горах, и страстно надеется найти там несметные сокровища или хотя бы какие-то уникальные памятники архитектуры, другие значимые и интересные следы исчезнувшей цивилизации. Во имя исполнения этой мечты человек тратит уйму времени, сил и денег, лишается здоровья, его бросает любимая женщина, ну и так далее и тому подобное… И вот, наконец, цель жизни достигнута! Ура, город обнаружен! Но, о, Боже, какой ужас! Кроме полуразрушенных каменных стен, да сгнивших брёвен, да каких-то черепков, да истлевшего тряпья наш исследователь ничего больше не находит!

Или, допустим, знакомитесь вы с некой таинственной и прекрасной незнакомкой, полной обаяния, ума и шарма. Вы в экстазе, вы жаждете ею обладать полностью и до конца. Вот, наконец, найдено уединённое место, вы лихорадочно срываете с дамы одежды, а под ними — кривые толстые ноги, тощий зад и цыплячья грудь! Вот вам и загадка, вот вам и тайна!

— Сударь! — строго обратился я к ГЛАВЕ. — Вы совершенно верно заметили, что Вселенная полна проблем. Но я хочу открыть вам глаза и на то, что кроме этого она полна леденящих душу тайн, а самое главное, — она переполнена разными смертельными опасностями и неожиданностями!

— Вы о чём, Сир? — беспокойно спросил гость.

— Я о том, звёздный вы наш, что на сегодняшний момент главная опасность для вас — это я! — мой голос, подобный гитарным струнам, истерзанным страстным поклонником Фламенко, завибрировал так зловеще и грозно, что мой собеседник смертельно побледнел и вжался в кресло.

Я думаю, что волосы на его лобке и в промежности должны были встать дыбом. Почему именно там, а не на голове, в подмышечных впадинах, или между ягодиц, или на ногах, например? Точно не знаю. Но если волосы встают дыбом на лобке и в промежности, то это очень о многом говорит и очень многое значит!

— О, извините, полу загадочный вы наш! — я встал, склонился в глубоком поклоне и поправился. — Согрешил против истины, соврал! Каюсь! Я для вас отнюдь не основная опасность.

— И какова эта иная опасность? — криво усмехнулся Алтаирянин, спрятав дрожащие руки под стол.

— Сир!!! Следует каждый раз при разговоре упоминать мой титул! — я так посмотрел на гостя, что, казалось, он вот-вот потеряет сознание. — К Императору следует обращаться подобающим образом!

Клиент держался из последних сил, цепляясь за жалкие обломки своего статуса и сопутствующего ему былого достоинства.

— Извините, Сир…

— Так вот, — я плюхнулся в кресло и мгновенно успокоился. — Самая большая опасность для вас — мой ЗВЕРЬ. Я, конечно, могу угрожать и неистовствовать, ломать стулья, разгибать подковы, брызгать слюной и громко вопить, много чего страшного и ужасного обещать, но натура у меня очень мягкая, душа трепетная, сердце доброе. Барон, как вы считаете, я прав или нет?

— Ваше Величество, Вы абсолютно правы, — вскочил ПОЭТ. — Если бы Вы приводили все свои угрозы в исполнение, то на Островах почти не осталось бы людей!

— Присядьте, Барон, — я встал, подошёл к камину, подбросил в него дрова, присел, полюбовался пламенем, а потом максимально ускорился и мгновенно переместился обратно к столу.

ШКИПЕР несколько секунд удивлённо созерцал пустое пространство в том месте, где я только что находился, а потом с ужасом перевёл взгляд на меня, слегка привалившегося к его креслу, заморгал глазами, облизал пересохшие губы.

— Так вот, якобы, Бессмертный вы наш! Я, в случае наступления определённых обстоятельств, отдам вас на растерзание ЗВЕРЮ! Киборг, он и есть Киборг! Что с него возьмёшь? Злобная тварь, терминатор, безжалостный убийца, не знающий жалости и пощады, жаждущий крови. Уж он-то с вами наедине порезвится, уж он-то снимет с вас стружку, постепенно и не торопясь! Безжалостно и чувственно…

Я грозно насупился, посмотрел Шкиперу в глаза и понял, что клиент созрел окончательно. Пора, наконец, прекратить заниматься пустословием и переходить к делу.

— И так, сударь… Какова цель вашего визита на мои Острова? Кстати, Барон, ну-ка, налейте нам по полной рюмочке для расслабления, — я лихо подцепил на вилку кусок солёного гриба, покровительственно и весело кивнул бледному ГЛАВЕ, предлагая ему последовать моему примеру. — За искренность, господа!

— За искренность!!

— Ну, так слушаем вас, дружище!

— Сир, — поспешно ответил ГЛАВА. — Я прибыл на Острова, вернее, на Архипелаг, с несколькими целями. Одной из них являлась встреча с Верховным Магистром Ордена Посвящённых.

— Так, так… И какие проблемы вы с ним намеревались обсудить, и какие же задачи собирались решать?

— Сир, во-первых, необходимо было согласовать наши дальнейшие действия. Во-вторых…

— Ну, ну, смелее!

— Сир, я должен был доставить ему карту Вашего генома…

— О, как, ишь, ты, однако! И что это за карта такая?

— Сир, вообще-то, в обычных условиях, она представляет из себя микрочип с полным набором психофизических данных человек, в том числе в нём содержится и код Пси-Матрицы. Хранилище таких чипов имеется в Альтаире и, очевидно, на Глории.

Я вопросительно посмотрел на ПОЭТА. Он усмехнулся и утвердительно кивнул головой.

— Сир, но в специфических условиях Анклава задача значительно осложнилась, — продолжил ГЛАВА. — Барьер не пропустит чип, как и любое другое электронное устройство. Пришлось действовать иным путём.

— Каким же?

— Сир, всё очень сложно и непонятно даже мне.

— Ладно, вернёмся к данной теме чуть позже. А каким же это образом вы заполучили мои данные? — с интересом спросил я.

— Сир, они были получены во время Вашей последней схватки с бойцами КОМАНДОРА.

— Вот как!? А, я-то, думал, ну какого чёрта разыгрывается этот дешёвый спектакль с битами, копьями, луками и сетями! Вот оно что!? Но, постойте, постойте! — я вскочил с кресла и заметался по каюте. — Я совершенно точно знаю, что никто из этих ваших горе бойцов меня так и не коснулся! Как же вы смогли получить мои полные данные!?

— Сир, существует так называемый дистанционный способ сканирования, — вмешался ПОЭТ. — Но для этого необходимо подобраться, так сказать, к объекту на максимально близкое расстояние.

— Кроме этого, нами были изъяты стакан, рюмка, вилка и ложка со скатерти, на которой Вы, Сир, изволили отдыхать вместе с ГРАФИНЕЙ, — добавил ГЛАВА.

— Понятно… — я сел в кресло, прикрыл глаза, внезапно почувствовал усталость, расслабился.

Да, познание — это, несомненно, одно из самых сладостных занятий в жизни, но всему, везде и всегда есть свой определённый предел, поэтому в любом процессе требуется делать перерыв. В данной ситуации смена темы — лучший отдых. Я потёр пальцами глаза, посмотрел на свечи и неожиданно даже для себя самого попросил ПОЭТА:

— Дружище, а прочитайте-ка нам что-нибудь из моего, раннего, а? Мне интересна реакция нашего гостя. Кстати, сударь, у вас, в этой самой Звёздной Системе Альтаир вообще существуют поэзия и поэты?

— Обижаете, Сир! — искренне возмутился гость. — Поэзия вечна, бессмертна и бесконечна, как этот Мир!

— Ну, насчёт всего материального Мира не знаю, — поморщился я. — Как известно, у Вселенной есть край, следовательно, Мир не вечен и не бесконечен. Как может быть вечным то, что где-нибудь и когда-нибудь заканчивается?

— Извините, Сир, — кашлянул ГЛАВА. — Сведения о том, что Вселенная конечна, достоверны?

— Абсолютно достоверны, даже не сомневайтесь, — улыбнулся я. — Продолжу свою мысль… И так, Вселенная, в её материальном понимании, конечна. А, вот, ежели исходить из постулата о том, что сначала было всё-таки сознание, дух, разум и они объединены в нечто единое целое, и вечны по своей сути, то поэзия также вечна! Умрёт материя, но мысли отчеканятся в пустоте, которая на самом деле таковой не является!

Мои собеседники некоторое время удивлённо созерцали меня, как редкого зверя, и обдумывали услышанное, а потом молча уставились в огонь. Галера, как и море под ней и вокруг неё, была абсолютно неподвижна. Лёгкий, почти неощутимый и неуловимый, прохладный воздух тонкой струйкой вползал в каюту, тихо, не касаясь пламени свечей и камина, следовал в сумрачные углы каюты и засыпал и растворялся там, как старый добрый пёс, абсолютно никому не мешая и не надоедая.

— Барон, так что там со стихами!? Что-нибудь любовно-философское, пожалуйста!

— Извольте, Сир, вот одно, из Ваших ранних:

— Неплохо, Сир. Очень неплохо. Не ожидал… Говорю это совершенно искренне и честно, — удивился гость.

— Спасибо, — я наполнил рюмки ромом. — Немного передохнули, отвлеклись, расслабились, ну и славно. А теперь давайте вернёмся к делам нашим скорбным и суетным. На чём мы остановились?

— На психофизическом сканировании, Сир, — напомнил мне ПОЭТ.

— Ах, да… Продолжим тему, — я сделал лёгкий глоток из рюмки, бросил в рот крупную мочёную виноградину, зажмурился от удовольствия. — И что же было дальше, после того побоища?

— Сир, я наблюдал за схваткой со стороны. Двое наших Ускоренных ребят, специально обученных и подготовленных, всё-таки смогли подобраться к Вам близко и сумели находиться рядом с Вами достаточное время для того, чтобы Вас просканировать. Потом, незадолго до появления ЗВЕРЯ, мы все втроём телепортировались в крепость рыцарей Ордена Посвящённых.

— Сир, позвольте задать Шкиперу один вопрос? — спросил ПОЭТ.

— Валяйте, хоть два, хоть три…

— Ваше Величество, а можно не называть меня Шкипером? — мрачно произнёс ГЛАВА. — Как-то странно, уничижительно и пренебрежительно это звучит. Шкипер! Сразу ощущаю запах скользких вант, грязной палубы и тухлой рыбы в трюме. У меня, во всяком случае, возникают именно такие ассоциации!

— А у меня другие! Шкипер — это звучит гордо! Управляющий имуществом и хозяйством корабля, этакий администратор, психолог, трудяга, экономист, хитрец и конечно же, умный вор, — ухмыльнулся я. — Кстати, вы же руководите и управляете целой Звёздной Системой?! Значит, так и будете до поры до времени зваться ШКИПЕРОМ, если мне это будет угодно!

— Сир, и до какого времени?

— Когда оно придёт, я вам скажу, — ухмыльнулся я. — А вообще-то, как вы хотели, неземной вы наш!? Уважение и, возможно, даже дворянство надо ещё заслужить!

— Что!?

— Сир!!!

— Извините, Сир! Никогда ещё не попадал в такое глупое и унизительное положение. Простите…

— Да ладно уж! Бог простит. Но, в принципе, я вас понимаю — я посмотрел на ПОЭТА. — Сударь, вы хотели задать какой-то вопрос?

— Да, Государь. Скажите, пожалуйста, господин ШКИПЕР, а почему вы не телепортировались в Альтаир, ну, сразу после получения результатов анализа психофизических данных Его Величества? Быстро бы изучили их, а потом, в зависимости от результатов, предприняли бы дальнейшие действия. Чего вы забыли на этих Островах? Какого чёрта связались с пиратами, неделю бегали от нас, как заяц? Или, вернее, как карась от щуки?

— Какой карась, Барон? — возмутился я. — Как пескарь, как бычок, как плотвичка, как килька, как анчоус! Ну-ка, господин Шкипер, ответьте на сей интересный вопрос. Ведь вы действительно могли в тишине и покое, сидя в мягком кресле в уютном кабинете во дворце Совета Бессмертных Звёздной Системы Альтаир проанализировать данные, полученные из чипа, посоветоваться с кем надо, подумать, а потом уже принимать какие-то судьбоносные решения? Время вполне терпело.

— Сир, ни я, ни кто-либо из моих соплеменников, участвовавших в том побоище, не смогли в полной мере воспользоваться Пси-Телепортацией, — мрачно произнёс Альтаирянин. — Что-то, видимо, произошло с Единым Полем. Оно уже который раз даёт сбой. Это меня, честно говоря, очень сильно тревожит и напрягает.

— Вот как? — усмехнулся я. — А что вы имеете в виду, когда упомянули термин «не в полной мере»?

— Сир, после получения необходимых данных в Порталы-то мы вошли, — горько произнёс ГЛАВА. — А вот вышли мы из них не там, где надо, но все в пределах Анклава! Представляете!? Невероятно! Что-то непонятное произошло! Я до сих пор ломаю над этим голову. Неужели Поле нас просто не пропустило? Почему? В связи с чем? И, вообще, возможно ли такое? Силовой Барьер — это, конечно, сложное явление, но он не является, как бы это сказать, чем-то живым и разумным. Он представляет собою всего лишь сложное энергетическое поле определённой физической природы, которая нам пока не совсем понятна. Пси-Телепортация — это нечто совершенно иное! Она тесно связана с Единым Полем и проистекает из него. Барьер никак не может ей помешать. Другой уровень. Дубинка и лазер, меч и атомная бомба, стрела и Пси-Сублимативный импульс… А вообще, что-то странное и непонятное с некоторых пор происходит в этом Пузыре, как вы его называете.

ПОЭТ после слов ГЛАВЫ забеспокоился, судорожно напрягся, даже закрыл глаза, очевидно для большего сосредоточения, но найти Портал, ведущий за пределы Анклава, видимо, не смог. Он подозрительно, угрюмо и мрачно посмотрел на меня, а я весело, — на него.

— Сир?! — ошеломлённо произнёс ПОЭТ.

— Да, ибо, однако, вот так! — усмехнулся я. — Ну и куда же вы попали после телепортации, сударь? — спросил я, обращаясь к Альтаирянину.

— Не поверите, Сир, но снова очутился я прямо во дворе Замка Рыцарей Ордена Посвящённых!

— Ну а где же вы ещё ожидали оказаться? — усмехнулся я. — Так, так, так… А как же вы всё-таки осуществили сканирование? Вы сами отметили тот факт, что Барьер не позволяет проникать в Анклав никаким неорганическим соединениям? Ну, установить наличие у контрагента Пси-Матрицы может любой член Совета Бессмертных. Произвести глубокое сканирование интересующего вас индивидуума возможно только при наличии определённой аппаратуры, пусть даже на микро уровне. Какова была роль этих ваших двоих особо подготовленных Ускоренных бойцов?

— Сир, мы использовали довольно сложный и оригинальный способ сканирования. Боюсь, Вы не поймёте. Я и сам, честно говоря, не совсем и не до конца его понимаю.

— О, даже так!? Однако! — я переглянулся с ПОЭТОМ. поморщился и усмехнулся. — Слушайте, а что вы думаете обо мне? Чего это вы так суетитесь вокруг меня и так враждебно в отношении меня настроены? Кто я такой, по вашему мнению? Почему именно в последнее время, после разгрома армий Регента, Ордена и пиратов, вы обратили на меня столь пристальное внимание? Почему не раньше? Ну-ка, проясните ситуацию, заоблачный вы наш!

— Сир, объясню всё по порядку. Мы, Альтаиряне, обратили внимание на Острова только после того, как ими заинтересовались Глориане. Мы и они дети одной и той же могущественной цивилизации, располагаем одинаковыми возможностями и обладаем аналогичными способностями. Между нами на протяжении многих веков существовал паритет сил и нейтралитет. Мы не вмешивались в дела друг друга, не интересовались процессами и тенденциями в развитии наших обществ, старались не пересекаться в Космосе. Когда-то, как-то, кем-то, очевидно, ВЕРШИТЕЛЯМИ, была установлены такие правила, сложилась такая традиция, ну мы её и соблюдали беспрекословно до поры до времени. Вы же видите, ПОЭТ не знаком со мною, с Главой Совета Альтаира, а я понятия не имел до сего времени, кто он такой! Да и их Председателя я никогда в глаза не видывал. Что нам делить, о чём спорить? Вселенная огромна, в ней хватает места для всех, — ГЛАВА вдруг нахмурился, помрачнел, сурово и скорбно задумался.

— Что с вами, дружище?

— Эх, Сир, если бы вы знали, как в этом Мире и в других Мирах всё скучно, однообразно, неинтересно! И как одиноко!?

— Вот те на! Где-то я это уже слышал, и неоднократно, — удивился я. — Эта тема меня начинает серьёзно напрягать и раздражать. Я, кстати, над нею уже неоднократно размышлял. Вы Бессмертны, вечно молоды и здоровы, беспечны и веселы, умны, образованны. Вы, наконец, богаты, вы могущественны, ну, сравнительно, конечно. Вы должны быть вполне само достаточными личностями, полностью реализованными в творчестве, в науке, в искусстве и во всём остальном. Ничего не понимаю! Как встречу вашего брата, так одно только нытьё и слышу: «Всё надоело! Скука… Сука любовь… А, вообще-то её и нет! О, как всё надоело!». Бред! Ужас какой-то! Кошмар! Маразм! Полное падение нравов и отсутствие веры в доброе, в лучшее и светлое будущее!

— Сир, бессмертие рождает печаль, скуку, равнодушие, апатию и усталость. Увы, увы… Это вечные истины…

Я нервно походил по каюте, подошёл к камину, полюбовался пламенем, беспечно живущим внутри него, и спросил:

— Барон, а вы счастливы?

— Ваше Величество! — вскочил ПОЭТ. — Как только встретил Вас, так жизнь сразу же обрела для меня абсолютно новый смысл! Стало намного и намного интереснее! Эти, потрясающие воображение, кровавые битвы, волнующие и чреватые новыми открытиями, странствия! А попойки с вечера до утра и до нового вечера, а бурные философские диспуты, а жаркие бордели, а любовные томления под полной луной?! Творческие силы, ранее тяжело и лениво дремавшие во мне, воспрянули и вырвались наружу. Ах, как меня увлекает работа над Летописью и Цитатником!

— Вот видите, Шкипер, — какая удивительная метаморфоза произошла с вашим соплеменником?! — я подцепил на вилку колечко лука и посмотрел сквозь него на пламя камина, а потом небрежно кивнул ПОЭТУ на графин со Звизгуном. — Зажрались вы, господа Альтаиряне и Глориане, и все подобные иже с вами! Засиделись в своих тёплых сортирах! Залежались в своих пуховых постелях! Ничего, я вдохну экстаз в ваши размякшие мозги, я освежу ваши увядшие чувства и возбужу потерянные и утраченные желания, я напрягу ваши обмякшие мышцы, я вам покажу, где находится край Вселенной! За невыносимую лёгкость бытия!

— За невыносимую лёгкость бытия!!

— Ладно, продолжим беседу… Эх, люблю такие длинные, томные и чёрные зимние ночи, наполненные и переполненные неожиданными откровениями, — я встал, подошёл к окну, вдохнул с наслаждением холодный солёный воздух, посмотрел пристально и с тоскою, словно оборотень, на огромную, полную и нестерпимо белую луну. — Что же последовало далее, ШКИПЕР? Будьте любезны продолжить свою историю.

— Сир, до Вашего появления на Островах всё было тихо и спокойно. Изучали их и наблюдали за ними все, кому не лень. Друг другу не мешали. Потихоньку вписывались в их обыденную жизнь, посылали туда шпионов, создавали агентурную сеть, старались не светиться, не выделяться, не ссориться, на неприятности не нарываться. Жили все тихо, спокойно и вполне мирно.

— А зачем вам вообще сдались эти Острова?! — полюбопытствовал я, как бы невзначай. — Ну, что они из себя представляют? Небольшие куски суши посреди океана на отдалённой провинциальной планете под названием Земля, затерявшейся где-то на окраинах Млечного Пути. Средние века, феодальный строй… Замки, рыцари, придворные дамы, холопы, мечи и арбалеты, олени и медведи. До сих пор на Земле в Африке и в Южной Америке существуют племена, находящиеся на уровне первобытно-общинного строя. Ими почему-то никто особо не интересуется.

— Сир, не так всё просто, — нахмурился ГЛАВА. — Да Вы и сами это прекрасно понимаете и знаете. Во-первых, Земля, по определению ушедших ВЕРШИТЕЛЕЙ, — это ОСНОВА. Что же они хотели этим сказать? Загадка из загадок, тайна всех тайн! Во-вторых, Анклав — единственное место во Вселенной, которое имеет такое загадочное и странное образование, как Барьер, ну, или Поле, называйте, как хотите. И самое главное, совершенно неясно, что собою вообще представляет сам Анклав, и как он появился на Земле. Зачем, почему, что в себе скрывает и таит? Не понятно. Полная загадка…

— Ну, с неё и надо было начинать, — усмехнулся я. — А что касается Барьера… Вы же вот только что утверждали, что он имеет почти понятную вам физическую сущность?

— Сир, — нетерпеливо вмешался ПОЭТ. — Мой уважаемый родственник несёт полный бред и чушь! Природа Барьера никому во Вселенной до сих пор непонятна, неизвестна, потому и толпятся, кучкуются все или вокруг Анклава, или внутри него, бродят, подсматривают, исследуют, недоумевают, пробуют на зуб, а потом этот самый зуб или осколки от него и выплёвывают вместе с кровью или без оной.

— Вот как!? — усмехнулся я.

— Да, именно вот так, Сир! — воскликнул ПОЭТ. — Собственно, в основном все толпятся снаружи, так как Барьер пропускает сквозь себя только людей, ну, точнее, потомков Марсиан. Кто только из других инопланетян не стремился преодолеть Поле! Я не говорю уж об известных вам Арктурианах, Бог с ними, не будем о них вспоминать. Потеряли такие корабли, бедолаги! А сколько было всяких иных претендентов на раскрытие великой тайны, на познание истины чуть ли не в её последней инстанции!? И знаете, что самое интересное в этой ситуации?

— Жажду узнать, Барон! — усмехнулся я.

— Сир, Шкипер совершенно правильно упомянул сначала Барьер, а потом уж — Анклав.

— Почему?

— А потому, Сир, что сам по себе Анклав ничего особенного вроде бы собою и не представляет, — досадливо поморщился ПОЭТ. — Острова, как острова, земля как земля, океан как океан, травы как травы, горы как горы, рыбы как рыбы, птицы как птицы, свиньи как свиньи, люди как люди. Что только с этими Островами не делали!

— И что же?

— Уж и копали и перекапывали их, как могли! И собирали образцы, и нюхали их, и пробовали на вкус, и исследовали самыми разными способами, и проводили всяческие виды анализов. Аналогично всё тоже самое проделывали и с водой, и с пресной и с морской, а также с воздухом. Ни к чему это не привело, никаких открытий не было совершено, никаких откровений не последовало, — тяжело вздохнул Барон. — Вроде бы, надо было всем после этого разбежаться в разные стороны, вздохнуть спокойно, заняться другими делами и решать свои проблемы, забыть об Анклаве, как о непонятном, мутном сне! Ан, нет! Главный-то вопрос остался висеть в воздухе!

— Зачем нужен Барьер, и что это образование из себя представляет? — ухмыльнулся я.

— Да, Сир! Совершенно верно! Зачем он нужен!? Вообще-то, на определённом этапе, вопросы о том, что такое Барьер, как он функционирует, какова его природа, откуда он черпает такую гигантскую энергию, — никого уже практически не интересовали! Все на них плюнули и ломали голову только над одним главным, зудящим и проклятым вопросом: «Зачем Барьер вообще нужен?».

— Ну, ну… — ухмыльнулся я, выпил полную рюмку Звизгуна и кинул в рот огромный кусок ароматного груздя, источающего из себя запахи всевозможных трав, которые нежно и благостно обволакивали и кружили голову.

— Так вот… Представьте, Сир, такую ситуацию. Идёт по грязной пыльной дороге какой-то прохожий и видит на обочине старую, покосившуюся, убогую корчму. А вокруг неё по окружности выстроилась сотня тяжёлых пехотинцев в матовых латах, да пара сотен метких лучников, да три-четыре сотни конников в сияющих доспехах. Стоят молча, твёрдо, грозно и неподвижно, и никого в эту избушку не пропускают. Почему, — совершенно не понятно! Что в ней такого, особенного, чёрт возьми!? Как Вам такая картина?

— Браво, сударь, браво! Как, однако, образно и доходчиво обрисовали вы ситуацию! — я засмеялся и захлопал в ладоши. — Но есть в вашем рассказе один минус, который сводит на нет весь его подспудный смысл.

— И что это за минус, Сир? — нахмурился ПОЭТ.

— Я не вижу ничего необычного в данном событии, — усмехнулся я. — Я бы подумал, что в корчме обедает Император, отвесил бы в её сторону глубокий поклон и быстренько бы проследовал дальше по своим насущным делам. Вот и всё…

— Сир, а если представить, что в этой гипотетической стране, о которой мы говорим, вообще нет Императора или Короля, и ею управляет, ну, например, Собрание Народных Представителей, всех которых накануне расстреляли или повесили заговорщики?

— Ну, тогда совсем другое дело! Наблюдаю интригу и чувствую сильный интерес! Если заговорщики являлись монархистами, то я бы долго ходил вокруг корчмы, стремясь узнать, кто будет следующим Императором — расхохотался я, а потом раздражённо воскликнул. — Так, господа! Вернёмся к началу! Уважаемый Шкипер, мы остановились на том, что до определённого времени на Островах все жили тихо и спокойно, и никто никому не мешал. Что случилось потом?

— Сир, вдруг появились Вы…

— Ходим по кругу! Не надо повторяться!

— Простите! Так вот, Сир, на Ваше появление сначала никто не обратил никакого внимания, так как, собственно, о Вашем существовании до этого никто ничего и не знал, не ведал и не слышал. Но в какой-то момент вдруг активизировались Земляне, ну, этот безумный КООРДИНАТОР с его Агентством по Контактам и с Особым Отрядом Морской Пехоты. Потом подозрительно зашевелились Глориане. Затем на орбите Земли неожиданно появились Арктуриане, стали зачем-то наносить по Островам электро-лазерные удары. Это же сколько энергии они потратили!? Очень сильно нас поразил факт мгновенной гибели их трёх Шаров. Невероятно! Некоторое время мы находились в полном недоумении, принялись выяснять, в чём тут дело, и вышли на Вас, Сир, так как именно Вы являлись причиной всей этой суеты.

— А почему же вы спохватились так поздно? — прервал я ГЛАВУ.

— А потому, Сир, что к тому времени мы несколько охладели к теме Островов и Барьера. У нас появились определённые проблемы, так сказать, в другой сфере, лежат они в несколько иной плоскости. Очень серьёзные проблемы, Сир, разрешите рассказать о них попозже?

— Разрешаю…, — буркнул я. — Вернёмся к нашим баранам, то есть, к Островам.

— Так вот, Сир, мы узнали о существовании этих непонятно откуда взявшихся артефактов — ПОСОХА, ЗВЕРЯ и РЕЛИКВИИ, как Вы их называете, и об их удивительных свойствах и возможностях. Мы поняли, что человек Вы необычный, наделённый уникальными способностями. Мы стали за Вами наблюдать, следить, до поры до времени, не вмешиваясь в Ваши дела. Повторюсь, но, знаете, больше всего нас поразила ситуация с Арктурианами. Эти их объединённые мощнейшие энергетические удары сразу с трёх звездолётов! Какое было грандиозное зрелище! А как оно бесславно закончилось, увы…

— Да, мне кажется, что эти ребята оказались игрушкой в чьих-то очень умелых, сильных и цепких руках, — вздохнул я. — Мне их жалко. Я уже понял, что они, по сравнению с вами, как индейцы Майя против конкистадоров. Вроде бы и очень много их было, этих дикарей, и боевой дух у них имелся, и отвага, и смелость присутствовали! Однако, проиграли… Да, дикари есть дикари… Копьё есть копьё, ружьё есть ружьё, пушка есть пушка. Если ты недоразвитый и пуглив, то это надолго. Печально… А с другой стороны, пусть такие типы уходят в положенное им место, в забвение! На века вечные! А умные и смелые пускай остаются и снисходительно вспоминают о тех, кто бездарно канул в небытие!

Я задумался, встал, подошёл к почти затухшему камину, подбросил пару дров в его жаждущий добавки, голодный зев, а потом пристально посмотрел на своих собеседников, иронично спросил у ПОЭТА:

— Сударь, а просветите-ка меня, всё-таки, кто чьим агентом во всей этой нашей удивительной истории является. Ну, например, возьмём хорошо известного вам МАГИСТРА.

— Сир, он просто Землянин, обычный человек, даже не Ускоренный. Насколько мне известно, он работает сам на себя и на Землю. Был внедрён Агентством в Орден Посвящённых, сделал там успешную карьеру.

— Так, идём дальше… Кто такой КООРДИНАТОР?

— Он человек, Сир. Землянин, не ускоренный. Я думаю, Сир, что он как-то связан с Арктурианами и, возможно, и, скорее всего, ещё с кем-то. Хитрая и умная бестия, но, как правильно подметили все знающие его люди, не совсем нормален.

— Я уже как-то говорил вам, что каждая неординарная личность отмечена печатью безумия, — печально улыбнулся я. — Хорошо… Кто такой Верховный Магистр Ордена Посвящённых?

— Сир, на этот вопрос пусть Вам ответит наш уважаемый ГЛАВА.

— Ваше Величество, это наш человек. Мой Первый Заместитель… — буркнул ГЛАВА.

— О, как! Вот это да! Ишь, ты! Однако, странно, странно… — удивился и поразился я.

— Что странно, Сир? — напрягся ГЛАВА.

— А почему этот ваш агент вовремя не сообщил вам о моём судьбоносном появлении, вернее, явлении? Ведь пройдоха МАГИСТР пас меня почти с самого начала?

— На то он и пройдоха, Сир, — усмехнулся Шкипер. — Каждый играет в свою игру.

Мы помолчали, все почти одновременно внимательно и настороженно посмотрели друг на друга, с некоторым надрывом рассмеялись.

— Господа, какая, однако, сегодня удивительная ночь! — сказал я, разливая по рюмкам остатки Звизгуна, а потом пристально посмотрел на Альтаирянина. — Ночь откровений. За вас, Ваше Превосходительство!

— За Альтаир!!

— Ну, что же, господа, нам осталось выяснить всего-навсего пару-тройку вопросов, добавить в цепь событий несколько недостающих звеньев, так сказать, — задумчиво произнёс я.

— Что Вас ещё интересует, Сир? — спросили меня оба инопланетянина почти одновременно.

— За всё время пребывания на Островах на меня был совершён целый ряд покушений. Проанализируем их. И так! Молнии около замка Графа Третьей Провинции Второго Острова. Это Арктуриане… Далее — молнии в дороге, после того, как я покинул трактир и возвращался обратно в замок. Снова же — Арктуриане… Молнии после высадки на Первый Остров с печальным концом для их отважных метателей, — они же. Всё, данная тема завершена и забыта.

Я подошёл к окну. Мутная тьма долгой ночи потихоньку рассеивалась, вот-вот забрезжит невинный рассвет. Пора заканчивать этот долгий разговор во мраке. Собственно, результатом его явилось почти полное прояснение в моей голове. Это хорошо. Дорогу осилит до конца только тот, у кого чистый и светлый разум.

— Идём дальше, — я попытался максимально сосредоточиться. — Стрелы, посланные в меня неоднократно в разных местах — это Глориане, действовавшие, как недавно выяснилось, с благой целью. Кстати, теперь я понимаю, каким образом их стрелки появлялись и исчезали так внезапно и неожиданно. Пси-Телепортация, однако… Следуем дальше. Явление в трактире Ускоренного Молота вместе с МАГИСТРОМ, появление трёх их Ускоренных коллег на пиратской галере, потом битвы с Небесным Медведем и с Чёрным Спрутом, и снова те Ускоренные с МАГИСТРОМ перед взрывом моего Флагмана — это дело рук КООРДИНАТОРА и МАГИСТРА, то есть, Землян. В последних двух сражениях на море и на Втором Острове с неожиданным и массированным применением пушек отличились члены Ордена Посвящённых, то есть, Альтаиряне. Последняя клоунская атака с дубинками и палками, снова же, их рук дело. Так, так, так…

— Сир, был ещё и непонятный взрыв на Флагманской Галере и термитная бомба чуть позже, — осторожно сказал ПОЭТ.

Я и он пристально и сурово посмотрели на Шкипера. Тот засуетился, удивлённо и совершенно искренне наморщил лоб, округлил глаза, а потом задумчиво произнёс:

— Сир, клянусь моими прародителями, ВЕРШИТЕЛЯМИ, Альтаиряне не имеют к этой бомбе никакого отношения, как, кстати, и ко взрыву на Вашей Флагманской Галере.

— Но взрыв мог быть произведён с помощью пороха или чего-то подобного, а он или оно на Островах имелось только у Ордена!?

— Значит, это не был порох, Сир, — задумался ГЛАВА. — И вообще, зачем Ордену или КООРДИНАТОРУ подрывать МАГИСТРА!? Не вижу смысла и логики.

— Возможно, вы и правы, возможно… — нахмурился я. — А вы знаете, я вам верю, ну, хотя бы в части термитной бомбы. Выбивается она как-то из темы пушек, ядер, пороха, дубинок и копий. Ладно, поговорим об этом чуть позже…

Я вдруг почувствовал страшную усталость и апатию. Да, ночные бдения не проходят бесследно даже для Великого Бессмертного Императора. Я подошёл к столу, налил всем по полным рюмкам рома, так как Звизгун закончился, а потом задумчиво и проницательно посмотрел на ГЛАВУ.

— Скажите, сударь, кем я всё-таки являюсь, по вашему мнению?

— Начистоту, Сир?

— На полную и абсолютную чистоту!

— Вы, один из Ускоренных бойцов, Капитан Особого Отдельного Ударного Отряда Морской Пехоты Объединённых Воздушно-Космических Сил Земли, завладевший каким-то образом тремя мощными и загадочными артефактами неизвестного происхождения, благодаря которым стали практически непобедимым и неуязвимым. Вы провозгласили себя Императором Трёх Островов и с их помощью подчинили себе Острова. Вот, собственно, пока и всё!

— Прекрасно. Мне нравится ваша точка зрения, потому что она меня устраивает. Ну что, на посошок, господа? Пора отдохнуть. А потом снова в бой! У меня имеется ещё одна небольшая проблема, которую следует решить как можно скорее. Шкипер, я намерен в ближайшие дни разобраться с вашим доморощенным Орденом и на этом закончить все свои дела на Островах. За успех!

— Сир, но… — осторожно, протяжно, грустно и тревожно произнёс Альтаирянин.

— Что такое? Что это за «но»?! — насторожился и обеспокоился я. — Не нравится мне ваш тон. И, вообще, тостующего в приличном обществе не прерывают! За успех!

— За успех!!

— Сир… — снова, и на этот раз мрачно, сказал ГЛАВА.

— Ну, говорите, же, наконец!

— Ваше Величество, дело в том, что Вам не с кем разбираться.

— То есть!? — нервно произнёс я, обуреваемый самыми нехорошими предчувствиями.

— Сир, Цитадель Ордена Посвящённых пуста… В ней никого нет! Ни души! Тишина, холод и сумрак. Все, как будто, испарились в неизвестном направлении…

— Проклятие, тысяча чертей!!! — яростно взвился я. — У меня украли блестящую и окончательную победу! Под гром пушек и железный марш Имперской Гвардии я хотел посвятить её моим четырём любимым женщинам!

— Кто четвёртая, Сир?! — удивлённо и с тревогой спросил ПОЭТ.

— Имя последней из них — ГРУСТЬ! Кто посмел воспротивиться моим желаниям и нарушить победные планы!?

— Ваше Величество, как образно, тонко и поэтично Вы выразились по поводу четвёртой женщины! Сейчас же занесу эту метафору в анналы. Да не огорчайтесь Вы так! — забеспокоился ПОЭТ. — Сколько ещё побед предстоит Вам на Вашем славном пути к славе!?

— Спасибо, что утешили, мой верный друг, — я мрачно и ясно посмотрел на холодный рассвет и процитировал какого-то классика: «Нет ничего слаще успешного завершения долгих трудов». — Аналогично, нет ничего благостнее и желаннее блестящей победы в конце пути или в конце одного из его этапов! Запомните это, Барон! Жаль, очень жаль. Чувствую полную незавершённость, разочарование и, связанную с ними горечь… Спокойной ночи, господа! Всё-таки, последняя битва есть последняя битва! Я категорически не удовлетворён! Спокойной ночи…

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Океан лениво, тяжело и мрачно колыхался у моих ног. Скалы, на которых я стоял, вполне успешно сдерживали натиск огромной водной массы, что нельзя было сказать о пустынном, сером, голом и беспомощном пляже. Свинцовые, мрачные и холодные волны то решительно накатывались на него, захватывая и всасывая в себя гальку и песок, то возвращались обратно в породившую их бездну, перемешивались в ней, как в гигантском миксере с тёмной глубинной водой, не знающей ранее света и неба. Образовавшийся в результате этого ледяной кипящий коктейль снова поглощал пустынный серый берег, истязал его некоторое время беспощадно и жестоко, безуспешно пытался продлить сладкие садистские ощущения, но его безумные потуги были тщетны.

Волны разочарованно и неохотно покидали истерзанную плоть пляжа и, крутясь в гигантском подводном круговороте, опять смешивались с глубинными слоями воды, теряли свою индивидуальность и забывали о существовании некогда желанной и не раз познанной суши.

Всё обозримое пространство вокруг меня было наполнено и переполнено свинцом, насыщено и перенасыщено мрачным томлением и глубоко скрытым, но крайне напряжённым беспокойством. Рыбачьи лодки и суда в предчувствии приближающегося шторма уже давно поспешно укрылись в бухте, расположенной недалеко от того места, где я находился.

ПОЭТ неслышно и незаметно подошёл сзади, задумчиво продекламировал:

— Имбумонъин-но-Тайфу, придворная дама, талантливая поэтесса… Вздорная женщина. Собственно, все эти существа вздорны, — задумчиво улыбнулся я. — А ведь мы с вами находимся сейчас прямо напротив маленького рыбацкого острова Осима. Где-то там он скрывается, — в этой серой, утренней, туманной пелене. Живёт своей долгой, тихой и однообразной жизнью и наплевать ему на всю Вселенную и кипящие в ней страсти. Кстати, давно хотел на нём побывать.

— Сир, а что мы вообще делаем в Японии? — тоскливо произнёс ПОЭТ. — Бродим уже целую неделю по этим мрачным и холодном местам, созерцаем море и скалы, цедим из напёрстков тёплое и мерзкое сакэ, едим палочками бесконечный рис, от которого меня уже тошнит и воротит, поглощаем противную сырую рыбу и полу сырых моллюсков. Я похудел на целых пять килограмм! Хочу большой кусок жаренной сочной телятины, да соответствующий соус к ней, да рассыпчатой картошечки на сливочном масле, да стакан Звизгуна с инеем, да солёного сала с чёрным хлебом и с горчицей, да бочковых солёных помидоров, или огурцов, а ещё лучше груздей на закуску! Не могу так больше! Хоть убейте! Чувствую, что погибну я на этом чёртовом острове от физического и умственного истощения во цвете лет!

— Вы забыли про квашеную капусту и жирную, пряную малосольную селёдочку. И насчёт стакана Звизгуна вы не правы. Литровая ёмкость для двух крепких Бессмертных парней под такую погоду и под неторопливую беседу, — это то, что надо!

— Вот, вот, Сир, полностью с Вами согласен! — оживился ПОЭТ. — И, вообще, не переместиться ли нам ближе к югу? Чего мы тут ищем, чего ждём, что забыли на этом промозглом и сером острове, как его…

— Хоккайдо…

— Да, да, Сир… Хоккайдо… — поморщился ПОЭТ. — От одного только этого названия разит холодом и сыростью. Давайте рванём на Окинаву! На тамошних островах имеются такие уютные и райские места.

— Рванём, Барон, обязательно рванём, — улыбнулся я. — У меня там запланирована встреча с Учителем ТОСИНАРИ. Как он любил говорить: «Ожидание встречи подчас важнее и приятнее самой встречи».

— Прекрасно сказано, Сир! Внесено в анналы!

— Я с Учителем полностью согласен. Предчувствие любви подчас сладостнее самой любви, — печально произнёс я. — И знаете, почему?

— Догадываюсь, Сир.

— Ну-ка, поделитесь со мной своей догадкой.

— Сир, предчувствие чего-то важного и хорошего, если оно, конечно, нас не обманывает, заканчивается обретением этих желанных искомых сущностей. Потом мы живём ими, горим, наслаждаемся, радуемся и переполняемся. Но у переполненного или перегретого сосуда всегда срывает крышку и значительная часть жидкости или выливается наружу, или в виде пара устремляется вверх, прочь из стесняющего его пространства, — усмехнулся ПОЭТ.

— Прекрасно сказано! Да, ожидание любви всё-таки рано или поздно заканчивается страстной любовью, но она чаще всего неизбежно заканчивается привыканием, охлаждением чувств, равнодушием, стремлением к спасительной разлуке. Но есть исключения. Правда, встречаются они чрезвычайно редко. Очень жаль…

Мы помолчали, созерцая величественную и бесконечную поверхность океана. Волнение на нём с каждой минутой всё более усиливалось, волны бились о скалы уже не лениво, а решительно и мощно, обдавая нас при каждом ударе градом брызг.

— Ваше Величество, пора покинуть сие благословенное место, — осторожно произнёс ПОЭТ.

— Барон, а вы знаете истинную подоплёку моего поведения? — я исподлобья и печально посмотрел на спутника. — Мы же не просто так торчим на этом чёртовом и мрачном острове. Это отнюдь не моя очередная причуда.

— Сир, я подозреваю, каковы мотивы Вашего поведения, но не смею касаться темы, которой касаться не следует, ибо те, кто коснулся её, обычно плохо кончают. Так сказать: «И те далече…».

— Да, вы стали довольно осторожным и опытным царедворцем, — саркастически улыбнулся я. — Вы правы, всё дело в ИСЭ. Я пока ещё не готов ко встрече с нею, понимаете? Это не слабость, не малодушие, не трусость. Это нечто другое. Мой дух пока ещё не достиг того сакрального состояния, за которым следует осознание главных, глубинных истин. Достижение гармонии с миром и с самим собой требует определённого времени. И вообще, куда нам торопиться? Ведь мы с вами Бессмертны. Впереди, однако, вечность, друг мой!

— Сир, а если я сойду здесь с ума?! На хрен, извините, мне тогда вечность!? — поморщился мой спутник.

— Не сойдёте, — рассмеялся я. — Во-первых, я обещаю вам, что мы отныне будем пить не только саке и есть этот чёртовый рис. Во-вторых, я скоро действительно махну на Окинаву, а вам предоставлю отпуск. Но до этого дух мой должен быть просветлён!!!

— Сир, и когда же соответствующее состояние Вашего духа будет, наконец, достигнуто? — живо поинтересовался ПОЭТ.

— Тогда, когда я, наконец, пойму смысл! — печально ответил я.

— Извините, Ваше Величество, за дерзость, но Вы просто-напросто тянете время! Всего лишь…, — нервно произнёс ПОЭТ. — И осмелюсь заметить, что мы-то с Вами, конечно, Бессмертны, а вот некая дама — нет!

— Да, вы правы, мой друг, — я грустно посмотрел в серую туманную даль. — Это угнетает меня больше всего. Вечность не знает компромиссов. Вы понимаете меня?

— Понимаю, Сир, — мой спутник безнадёжно махнул рукой и мрачно глянул в тяжёлое свинцовое небо.

— Как у вас обстоят дела с МАРКИЗОЙ?

— Никак, Сир…

— Ясно…

— Ничего Вам не ясно, Ваше Величество! — горестно и с надрывом воскликнул ПОЭТ и подставил своё, вдруг запылавшее лицо, под ледяные брызги бушующего моря. — Как можно понять то, что понять невозможно! В любви можно предполагать, сомневаться, предчувствовать или долго гадать, но не более того! Невозможно объяснить или познать иррациональное! Любовь, любовь… Это область, где царствует Его Величество БЕЗУМИЕ, и ничего более! Сидит это существо на великолепном и сияющем троне, вечно пьяное, полное радости и восторга, преисполненное чувством глубокой гармонии с собой и со всем миром, и думает, что будет владеть им и править вечно. А в один прекрасный день вдруг с утра не удаётся ему опохмелиться, представляете такую неожиданную ситуацию? И длится это состояние до вечера и всю последующую ночь. И вот, когда на следующее серое и сумеречное утро трон оказывается пустым, то знайте, что любви больше нет! Остаются с вами, или с Вашей спутницей, или с вами обоими убогие, хромоногие, кособокие и дебильные отпрыски: усталость, привычка, мудрое равнодушие, терпение, скучное взаимопонимание, благодарность, тягостное взаимоуважение, взаимопомощь, память о прошедших годах, жалость и сочувствие! Тьфу! Тьфу!!!

Океан разбушевался не на шутку. Тяжёлый веер брызг, рождённый мощной и холодной волной, вдруг безжалостно окатил нас, остудив пылающие лица и кипящие мозги.

— Да, Барон, как лихо закрутили вы, однако! Эх, МАРКИЗА, МАРКИЗА… Чёрт с ними, с бабами! — весело и беспечно заорал я, и мой голос с трудом прорывался сквозь грохот прибоя. — Предлагаю партию в бильярд или в покер! Напьёмся сегодня, а!? Барон, прошу вас, сгоняйте в Анклав за Звизгуном и всем остальным, передайте привет ТРАКТИРЩИКУ! Жду вас на нашем обычном месте, — в баре!

— Хорошо, Сир, скоро буду! — весело ответил Глорианин.

Бар «Одинокий трепанг» располагался в центре небольшого городка, на первом этаже гостиницы, где мы с ПОЭТОМ нашли себе временное, но довольно уютное пристанище. Мы сняли двухместный «Люкс», расположенный на втором этаже довольно большого по здешним меркам здания туристического комплекса.

Как уверял нас его хозяин, во время сезона он не знает отбоя от приезжих гостей. Особых достопримечательностей на полуострове Осима не наблюдалось, однако эти места манили туристов дикой, почти не тронутой природой, и хорошо организованной рыбной ловлей. Упомянутый мною бар соседствовал с вполне приличным рестораном, в котором посетителям предлагался довольно широкий выбор как японских, так и китайских, и корейских, и европейский национальных блюд.

Подъехав к гостинице на маленькой, взятой напрокат, машине, я быстро поднялся в номер, разделся, принял горячий душ, закутался в халат и упал в объятия мягкого и просторного дивана. Собственно, никакой надобности в каких-либо средствах передвижения у меня не было. Я мог в любое время по своему желанию телепортироваться в какую угодно точку Вселенной, но меня почему-то необъяснимо привлекали всевозможные существующие на Земле средства передвижения: велосипеды, мотоциклы, автомобили, поезда, катера, корабли, оленьи упряжки, снегоходы, лыжи и всё иное, подобное перечисленному. Единственное, что я не мог терпеть — это самолёты, вертолёты и космические корабли. В чём заключалась причина такой фобии, — мне было, в общем-то, понятно.

Как-то, во время морской рыбалки на акул, ПОЭТ и ПРЕДСЕДАТЕЛЬ осторожно задали мне этот вопрос, который их, видимо, очень сильно интересовал и интриговал. Мой ответ удивил их до такой степени, что они чуть не подавились несколько жестковатым мясом акулы, запечённым на открытом огне.

— Господа, — сказал я тогда. — Когда я соприкасаюсь с землёй и водой, то я абсолютно спокоен и уверен в себе. Когда я оторван от этих стихий и нахожусь в беспомощном и подвешенном состоянии между небом и желанной твердью, то я испытываю крайне негативные эмоции и лишаюсь душевного покоя. Представьте себе… А вдруг самолёт или космолёт упадут вниз в результате отказа двигателей? А если в них попадёт метеорит, ракета, энергетический луч или они будут уничтожены в результате взрыва бомбы, подложенной террористами!?

— Сир, — саркастически усмехнулся ПОЭТ. — Но, по статистике, наземные виды транспорта попадают в различные аварии и терпят крушения во многие разы больше!?

— Ну и что? — снисходительно ответил я. — Если я во что-нибудь врежусь на мотоцикле, или круизный лайнер, на котором я путешествую, потерпит крушение, то всегда имеется реальный шанс на спасение. Если мой самолёт будет взорван, да к тому же ещё и упадёт вниз с высоты в несколько тысяч метров, та такого шанса нет!

— Сир, но Вы же всегда, в любой, самой сложной и опасной ситуации, можете вовремя ускориться, ускользнуть, телепортироваться!? — недоумённо спросили меня собеседники. — А РЕЛИКВИЯ? Вы забыли о ней!

— А если я окажусь одурманенным, обкуренным, обколотым, опьянённым, загипнотизированным или просто по какой-то другой причине потерявшим сознание, то что тогда? — задал я встречный вопрос. — Из разбитой машины, или из потерпевшего крушение поезда я как-нибудь выползу, быстро восстановлюсь, а вот поможет ли мне моя ускоренная регенерация, если я шмякнусь о землю с высоты пяти или тридцати тысяч метров, или окажусь в космическом вакууме? Ну, а что касается РЕЛИКВИИ… А вдруг она по каким-то причинам откажет, даст сбой?!

— Сир, позвольте задать Вам закономерный вопрос: «А зачем тогда вообще путешествовать всеми упомянутыми выше видами транспорта, в которых Вас может поджидать опасность? — спросил ПОЭТ. — Не проще, всё-таки, пользоваться телепортацией, которая исключает все эти неожиданные факторы риска?».

— Не проще! Мне лёгкие пути не нужны! — возмущённо воскликнул я. — Запомните: «Звёзд мы достигаем только через тернии!». Для телепортации много ума не надо! И вообще, не желаю быть разложенным на атомы во время этого мерзкого процесса! Вот так!

После этого мои соратники удивлённо переглянулись и надолго замолчали, видимо, пытаясь постичь всю глубину мыслей, рождённых моим могучим разумом, полным парадоксов. Что же, давным-давно один неглупый человек высказался уже по этому поводу. Ну, о том, что гений — это «парадоксов друг».

И так, через пол часа я переоделся и спустился в бар под чудным названием «Одинокий трепанг». Он был почти пуст, лишь за барной стойкой неторопливо занимался чем-то своим одетый в кимоно японец, да за столиком у большого окна во всю стену неподвижно сидел спиной ко мне какой-то мужчина, по-видимому, европеец, так как волосы у него были светлые.

Играла довольно приятная и ненавязчивая восточная музыка. Было тепло, тихо и уютно. ПОЭТ ещё не вернулся из своего эфирного путешествия, поэтому я заказал себе саке, сел за стол, находящийся в углу напротив окна, и стал задумчиво созерцать висящую напротив меня картину с видом на гору Фудзияма, покрытую снегом.

Незнакомец у окна, не торопясь, поднялся со своего стула, повернулся ко мне лицом, несколько секунд холодно и равнодушно рассматривал меня, потом подошёл к барной стойке и стал о чём-то разговаривать с барменом по-японски. Человек как человек… Действительно, европеец: высок, крепок, волевое и загорелое лицо, блондин, глаза голубые. На вид ему лет тридцать пять — сорок. Одет в дорогой серый костюм. Белая рубашка. На шее бабочка, в одной руке — длинная толстая трость, в другой — шляпа с широкими полями.

Я усмехнулся. Дань моде, стиль ретро… На Земле в последнее время широко распространилось это странное поветрие — носить шляпы и ходить с тростью. Но мне это нравилось. Шляпа, строгий костюм, бабочка и трость делают любого мужчину элегантным, придают ему шик. Вот только всё должно быть к месту и ко времени. К чему такая одежда в глухом рыбацком посёлке? Непонятно… Но, впрочем, каждый сходит с ума по-своему.

Мужчина снова искоса взглянул на меня, потом равнодушно отвернулся к окну. И тут внутри меня вдруг начало зарождаться какое-то пока непонятное и смутное беспокойство. Сначала я почувствовал в голове лёгкую и ненавязчивую пульсацию и последующую за ней дрожь, такую, которую создаёт птенец, созревший в яйце и приготовившийся к выходу во внешний мир. Потом беспокойство стало перерастать в тревогу. Птенец, начиная познавать свою сущность, решительно ударил клювом в скорлупу. Испытывая свои силы, он повторил эту попытку ещё и ещё раз и, наконец, разбил, расколол сдерживающую его преграду и вырвался наружу!

Я, готовясь к чему-то неприятному и неожиданному, инстинктивно сконцентрировался, напрягся, потом мгновенно расслабился и успокоился. РЕЛИКВИЯ на шее сначала потеплела, затем слегка завибрировала и снова вернулась в своё обычное нейтральное состояние. ЗВЕРЬ, лежавший, как оказалось, на полу в шаге от меня, слегка обозначил своё месторасположение, возникнув из пустоты на долю секунды и затем вальяжно нырнув в неё вновь.

Я пристально посмотрел на незнакомца, потом отвёл от него свой взгляд и стал изучать картину. Что не так? Что не то? Я закрыл глаза, сосредоточился, вошёл в Поле, просканировал все Пси-Порталы и Каналы Связи, проанализировал состояние Вихрей, протестировал Генераторы на Островах. Вроде бы всё нормально. Но почему тревога всё больше и больше овладевала мною? Непонятно…

Я вдруг почувствовал какое-то почти неуловимое движение воздуха, направленное в мою сторону, ощутил слабое, но вполне конкретное напряжение пространства вокруг себя, открыл глаза.

— Здравствуйте. Разрешите нарушить ваше уединение, — передо мною стоял тот самый мужчина в строгом костюме.

— Здравствуйте. Чем обязан, сударь? Какие обстоятельства заставили вас обратиться ко мне? — мягко спросил я, не вставая со своего стула.

— Как мне нравится ваш слог. Он так редок в наше время… Извините, что нарушил ваше уединение.

— Благодарю за извинение, — усмехнулся я. — Вы не нарушили моего уединения, ибо понятие уединённости не терпит относительности.

— То есть?

— Уединён только тот, кто уединён абсолютно. Мы с вами находимся в баре, где, кроме нас, присутствует ещё и бармен. Над нами имеется несколько номеров, занятых гостями. Мимо окна уже два раза прошли прохожие. Какая же это уединённость, сударь? Вот если бы я сейчас медитировал в какой-нибудь изолированной от мира горной пещере, где-то в Тибете, то это было бы совсем другое дело!

— Хорошо, — засмеялся незнакомец. — Как же по иному вы определите своё состояние?

— Я просто несколько отстранён от мира, всего лишь, — тонко улыбнулся я и, сняв на мгновение Индивидуальную Защиту, послал мужчине лёгкий телепатический сканирующий импульс.

Он не вызвал никакой ответной реакции. Я предпринял ещё одну, более решительную попытку, и обнаружил в мозгу незнакомца Пси-Матрицу! Так, так, интересно, интересно, но пока довольно! Я расслабился, встал, слегка поклонился.

— С кем имею честь беседовать? Какими судьбами вы оказались в этом тихом, Богом забытым, но в невероятно очаровательном месте?

— Дела фирмы… Я — представитель довольно крупной немецкой туристической компании. Путешествую по Японии, наблюдаю, выбираю, оцениваю и анализирую. В общих чертах так. Зовите меня ПОСЛАННИКОМ.

— Очень интересное имя, — задумчиво произнёс я. — Оно имеет глубокий смысл и предполагает довольно много значений. Бывают самые разные посланники. Кого-то и куда-то посылает туристическая фирма, кого-то — правительство страны, кого-то — дама, переполненная любовным томлением, кого-то — небеса. А кого-то — зловещая шпионская организация!

— Как величать вас, сударь? — усмехнулся ПОСЛАННИК.

— Зовите меня ПУТНИКОМ.

— Да, ваше имя также наполнено глубоким смыслом, в котором я вижу несколько пластов.

— Может быть, может быть…, — улыбнулся я. — Прошу, присоединяйтесь ко мне. Как известно, в ногах правды нет.

— Благодарю, — мужчина присел. — Вы русский?

— Да. А как вы догадались?

— Тому виной моя интуиция и, конечно же, произнесённая вами поговорка, — тонко усмехнулся пришелец.

— Ах, да…

— Разрешите, я что-нибудь закажу? Как вы пьёте эту рисовую гадость? Здесь имеется неплохой джин и весьма приличный виски.

— Вы англичанин, американец, француз? — поинтересовался я. — На немца вы не похожи.

— Почему же? — удивился ПОСЛАННИК. — Вроде бы все признаки породы налицо. Настоящий белокурый бестия!

— Интуиция есть и у меня, — засмеялся я.

— Вы правы, я не немец. Я шотландец, — ответил ПОСЛАННИК и крикнул в сторону бара. — Два двойных виски со льдом и никакой содовой!

— А это, очевидно, ваш «Ягуар» последней модели стоит около гостиницы? — весело спросил я.

— Как вы, однако, догадливы.

— Да, куда же англичанину без данной машины!?

— Я шотландец, сударь!

— О, простите! Но я, честно говоря, не вижу большой разницы. В Германии, например, проживают и саксонцы, и баварцы и лотарингцы, но немцы считают себя единым народом.

— Шотландия — это особый случай, — поморщился незнакомец.

— Ладно, предлагаю выпить. Кстати, люблю поэзию вашего знаменитого земляка. Как там писал Роберт Бёрнс:

— За приятное знакомство, за встречу и за прекрасное сегодня! — воскликнул я и встал.

ПОСЛАННИК живо последовал моему примеру, беззаботно улыбнулся.

— За знакомство!

В голове моей вдруг раздался лёгкий щелчок, открылся Канал Телепатической Связи. Я его мгновенно обезопасил от каких-либо внешних воздействий, поставив Защиту Высшей Степени.

— Сир! — голос ПОЭТА в моей голове звучал крайне тревожно. — У этого типа имеется Пси-Матрица! Но он не Глорианин!

— Вот как!? Я уже понял, что он на семьдесят процентов Марсианин. Вот так сюрприз! Так, так… Где в настоящее время находится наш Шкипер!?

— Сир, но он и не Альтаирянин! — раздался взволнованный голос ГЛАВЫ.

— Ничего себе!? — удивился я.

— Вот так, однако, ишь, ты, ну надо же, ибо! — чуть хрипловатым бархатом прошёлся по моим слегка запылённым мозгам томный голос МАРКИЗЫ.

— Сир!!! — мрачно произнёс я. — Вы снова забыли волшебное слово! Советник, сколько можно!?

— О, извините, Ваше Императорское Величество! Нижайше кланяюсь и трепещу!

— Сир, можно хоть сейчас не выяснять отношения! — тревожный голос ПРЕДСЕДАТЕЛЯ негодующе завибрировал в моей голове, встревоженной неожиданно свалившейся информацией.

Я едва успевал ставить на открывающиеся Каналы всё новую и новую Защиту.

— А каким это образом вы все очутились вдруг в одном месте, сподвижники мои преданные!?

— Собирались на рыбалку к Вам, на Хоккайдо, Сир! — ответил за всех КОМАНДОР. — Мечтали увидеть остров Осима, ну и одноимённый полуостров, конечно.

— Ну, вы даёте! Не хватает только ПРОФЕССОРА!

— Я здесь, Сир!

— Ничего не понимаю! — удивился я. — Что-то не замечал я за вами особой любви к рыбалке. Да, вы всегда мне составляли компанию и даже иногда изображали азарт. Но делали это неискренне, для проформы, так сказать…. Вот, БАРОН и ШЕВАЛЬЕ — это истинные рыбаки, знающие толк в данном увлечении!

— Вы очень проницательны, Ваше Величество! — хихикнула МАРКИЗА.

— Ещё одно слово, сто тысячелетняя вы моя, и я вас отправлю в какую-нибудь Чёрную Дыру! Боже, когда же вы поумнеете!?

— Сир, самая страшная ошибка для мужчины — говорить женщине о её возрасте и об отсутствии ума! — надулась МАРКИЗА.

— Да, я с тобой полностью согласен, дурочка ты моя трёхсот тысячелетняя! — злобно произнёс я.

— О, Боже! Ваше Величество, Вы несносны!

— Сир, сосредоточьтесь, наконец!!! — одновременно завопили ГЛАВА и ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Происходит что-то экстраординарное!

Я расслабился, вышел из Поля, оставив включёнными все Каналы Связи, поднял глаза на ПОСЛАННИКА, встретил его жёсткий, выжидательный и внимательный взгляд. Я усмехнулся, потёр виски, слегка помассировал шею и затылок, печально посмотрел на пустой стакан.

— Извините, задумался. Со мною это бывает… Ну и как там поживает славная Шотландия?

— Как всегда… Меняются времена, а нравы у нас остаются прежними. Увы… — печально произнёс мой собеседник.

— А, может быть, так и надо!? Это прекрасно, замечательно! Люблю здоровый консерватизм, — улыбнулся я. — Слушайте, а не попробовать ли нам джина? Давно его не пил. Эй, любезный, нам бутылочку джина, самого лучшего! И льда! — крикнул я в сторону барной стойки.

— ПУТНИК, а вы откуда будете родом?

— Россия — моя Родина, вы же сами это определили?!

— А всё-таки…В каком конкретно месте вы родились?

— В Сибири… Удивительный край! — мечтательно произнёс я. — Там зимой трещат морозы, и искрится под солнцем глубокий снег, весной цветут подснежники, багульник и черёмуха, летом томятся под жарким солнцем огромные дикие лилии посреди разнотравья лугов, а осенью душа разрывается от багрянца и золота лесов и полей. А грибы, а ягоды! А рыбалка! Боже, как я скучаю по тем местам!

— Вы, однако, — поэт!?

— Как любит говорить одна моя знакомая женщина, кроме этого, я ещё и красавец и умница, — ухмыльнулся я.

— Да, Шотландия — это не Сибирь, — задумчиво и грустно произнёс ПОСЛАННИК. — Холмы, поросшие вереском, холодные ветра, серые горы и скалы. И ещё печаль. Невыносимая и все поглощающая…

— Какая печаль, дружище!? А прозрачно-голубое и бездонное небо, а травы, стелющиеся по тёплой весенней земле, а тучные стада овец!? А океан, ласковый, как удовлетворённая женщина, а пляски у костров до утра, а ячменный виски вперемежку с тяжёлым чёрным пивом, а этот волшебный волнующий звук волынок, зовущий куда-то в бой или просто в неизведанные края!? Шотландцы чем-то похожи на русских: широтой своей души и бесшабашностью. Как там у Бёрнса?!

Глаза ПОСЛАННИКА увлажнились, он подпёр подбородок нетвёрдой рукой, грустно посмотрел мне в глаза, а потом его тоскливый взор остановился на пустой бутылке из-под джина.

— Любезный, подайте нам бутылочку самого лучшего шотландского виски, и поскорее! — крикнул я бармену. — Как там у нашего верескового бродяги? Сейчас вспомню…

Я решительно наполнил стаканы и произнёс тост, который не оставит равнодушным ни одного истинного Шотландца:

— Смерть английским свиньям!

— Смерть поработителям!

Мы выпили до дна, а потом обнялись крепко, горячо и истово.

Мы повторили этот славный куплет трижды и заказали текилу.

— Дружище, разреши сделать тебе одно предложение, от всей души! — нетвёрдым голосом сказал я.

— Внимательно слушаю! — ещё более нетвёрдо произнёс ПОСЛАННИК.

— Ты мне очень понравился, — воскликнул я и по-отечески слегка похлопал собутыльника по плечу. — Есть в тебе этот особый шик, который присущ только нам, истинным аристократам и эстетам. Кроме того ты породист! Как и я! А где должен находиться истинный аристократ вне зависимости от времени и пространства?

— Где же, сударь?

— Предлагаю тебе место при своём Дворе. Дарую титул Барона, поместье в горах на юге Первого Острова и Горного Жеребца. Да, и ещё ты будешь Имперским Советником по Параллельным Мирам. Ну, как тебе такие блестящие перспективы!?

Незнакомец закашлялся, напрягся, побагровел, почти протрезвел и очень сильно занервничал.

— Расслабься, дружище! — весело и от всей души хлопнул я его по плечу.

— Заманчиво, Ваше Величество, очень заманчиво! — прохрипел ПОСЛАННИК, вылезая из-под стола. — Но как Вы догадались, что я из Параллельных Миров?

— Интуиция! Всему виной моя мощная, невероятная и всепобеждающая интуиция, мой друг! И, вообще, сразу видно, что вы не от мира сего! Этот ваш костюм, белоснежная рубашка, бабочка и трость здесь, во мглистом, сыром, солёном и печальном мареве Хоккайдо!?

— Боже мой, Сир, Вы — истинный поэт!

— «Не зовите меня поэтом, ну какой из меня поэт!? Просто краски хмельного лета превратил я в словесный бред!», — с чувством произнёс я.

— Гениально, Сир! Ещё чего-нибудь, из Вашего, желательно, из любовной лирики!

— Почему именно из неё, мой друг!?

— Сир, потому что любовь движет мирами!

— За любовь!

— За любовь!

— Ну, что же, вот вам четыре строки, которых вполне достаточно, чтобы стало всё понятно!

— Великолепно, Сир! А можно я прочту одну танка, на японском? Её автор — великий Фудзивара-но Тосинари.

— Конечно же! Обожаю японскую поэзию! Слушаю вас внимательно! — с огромным воодушевлением откликнулся я.

— Превосходно! Гениально! — восхитился я, а потом опечалился. — Любовь, любовь … Проклятая и ненасытная сука-любовь! Ненавижу её!

— Не горюйте, Сир. Всё образуется. Может быть…

— Ладно, оставим эту тему, — горестно вздохнул я. — Так, всё-таки, как там, в Шотландии? А вообще-то, шотландец ли вы? В вашей речи, Барон, полностью отсутствует шотландский акцент. А кроме этого, я не наблюдаю в вас достаточного и специфического раздолбайства, пофигизма и особого босячества, присущего этому народу, как и нам, русским. Вы, — типичный английский джентльмен, уроженец Лондона, Кентербери или Оксфорда.

— Гениально, Сир! Как Вы проницательны! Я действительно ни разу не видел Шотландии.

— Да, уж, что есть во мне, так это необыкновенная проницательность. Если вы не бывали в Шотландии, не родились в ней, то откуда такая любовь к этой стране? Ничего не пойму!

— Но, Сир, я всё-таки шотландец, хотя и не бывал на своей исторической родине. Увы, но это не важно! Кровь бесстрашных предков из Фойерса кипит во мне!

— Ба, дружище! Да вы настоящий горец!

— Истину глаголете, Сир! — ПОСЛАННИК, покачиваясь, поднялся со стула и выкрикнул в пространство. — Где мой славный меч, да одежда из шкур, да рыжие девы в придачу!? Не слышу звуков волынки и свиста суровых ветров перед кровавой битвой!

Японец около барной стойки встревожено посмотрел на нас. Я сделал успокаивающий жест рукой, обнял своего собутыльника и сказал:

— Дружище, если вы заметили, я предложил вам поместье именно в горах. На юге Первого Острова их достаточно. Будут вам и волынки, и шкуры, и мечи, и славный конь и шикарные грудастые девицы. Возможно, даже поучаствуете в какой-нибудь битве. Вообще-то все войны закончены, но кто знает, кто знает… Представляете такую перспективу!? А сейчас давайте врежем ещё по одной рюмашке и приступим к Присяге!

— Согласен, Сир!

— Да, я забыл спросить. А как там у вас, в Параллельных Мирах? — задал я традиционный вопрос.

— Скучно, Сир, грустно. Всё надоело… Смертельная тоска царит вокруг! Маразм, одним словом!!!

— Боже мой, везде всё одно и то же! Вселенная забита пессимистами до краёв! — возмутился я. — За Роберта нашего, Бёрнса!

— За певца скал, кабаков, эля и истинных чувств! Англичанам — смерть! Свободу и независимость Шотландии!

— Смерть всем поработителям!

— Сир, как я хочу увидеть свою родину, — печально произнёс ПОСЛАННИК и на глазах его навернулись слёзы.

— Не грустите, мой друг, — я разлил по стаканам остатки текилы и задумчиво посмотрел на ополовиненную бутылку виски. — Мы с вами ещё увидим голубое небо над зелёными полями. Мы пройдёмся всесокрушающим ураганом по злачным местам Эдинбурга, Абердина, Гэрлоха и Глазго! Мы половим рыбу в заливе Ферт-оф-Форт, мы попытаемся разглядеть Северный Полюс с острова Анст! Мы перетрахаем всех пастушек на полуострове Кинтайн! Нам ли жить в печали!? Не грустите, мой друг!

— За истинных самураев!

— За последних самураев!

— Бармен, подать сакэ!

— Всё сакэ полуострова Осима! Черпайте вёдрами, катите бочки! — заорал ПОСЛАННИК.

Мы выпили и попытались вернуться к творчеству великого шотландского поэта, но это мероприятие у нас не получилось, так как воздух около барной стойки потёк струями, и на свет Божий явился пришелец, при первом взгляде на которого у меня сразу же возникли очень нехорошие предчувствия.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Пришелец был высок, могуч, хмур и крайне суров. Его глубокие, пронзительные и светлые глаза смотрели на нас тяжело и насмешливо. Длинные седые волосы свободно падали на широкие плечи. Одежда незнакомца состояла из какого-то серого мешковатого балахона, стянутого на талии широким поясом. На нём висело что-то, напоминающее большую кожаную кобуру для пистолета. Мне этот предмет сразу же не понравился, и я насторожился, решил на всякий случай не выпускать его из виду.

ПОСЛАННИК при виде пришельца занервничал, побледнел и даже опять почти протрезвел. Расслабившись и, закинув нога за ногу, я спокойно сидел на стуле и с интересом изучал незнакомца. Бармен куда-то исчез. В заведении было по-прежнему пусто, спокойно, тепло и уютно. За окном царствовал ветер. Он яростно взбаламучивал низкие, мрачные серые тучи, жёстко пронзал плотный, насыщенный влагой, воздух, бился в толстое оконное стекло, тонко завывал в каких-то щелях, до поры до времени скрытых от внешнего мира.

— Присаживайтесь, сударь, милости просим к нашему столу, — я, наконец, решительно прервал затянувшееся молчание. — Как я уже сказал вашему товарищу, в ногах правды нет. Собственно, её нет почти нигде и ни в чём. Увы, увы…

Мы снова помолчали. Незнакомец вдруг напрягся, сосредоточился, глаза его сузились, остекленели и слегка затуманились. Я тоже мгновенно напрягся, вошёл в Поле, просканировал все Каналы Связи и Порталы. Ничего необычного или опасного я не заметил. Жизнь текла по своему привычному руслу и следовала вполне определённым правилам и законам. Я быстро переключился на Пси-Поле пришельца и, как и ожидал, обнаружил у него Пси-Матрицу, но резко прервал сканирование, потому что почувствовал какие-то изменения в его мозговой деятельности.

— ПОСЛАННИК, оставьте нас, пожалуйста, одних, — вежливо обратился Незнакомец к моему шотландскому другу и присел за стол.

— Но, э, э, э…

— Вы блестяще провалили свою миссию, убирайтесь с глаз моих долой! — взорвался таинственный гость.

ПОСЛАННИК слегка поклонился мне:

— Сир…

— Барон… — встал я. — По последней?

— По крайней, Сир!

— Вон отсюда, клоун, придурок! — вдруг заорал незнакомец, окончательно теряя спокойствие, и резко вскочил со стула.

ПОСЛАННИК сильно побледнел и мгновенно растворился в Портале. Его рюмка с саке некоторое время висела в воздухе, а потом хотела звонко и негодующе упасть на пол, но я помешал ей сделать это, молниеносно подхватив её на лету.

— О, как!? — удивился пришелец.

— Вот так, — улыбнулся я. — Зачем добру пропадать понапрасну? Ибо…

— Вы правы. Но насчёт «ибо» не понял.

— Этого выражения многие не понимают. Как-нибудь вам я его значение объясню. Пока поговорим о другом. Мой шотландский друг является вашим подчинённым, как я понимаю?

— Да. Вот с такими людьми приходится работать! Ни на кого нельзя положиться! Всё, как всегда, приходится делать самому. Чёрт знает что! Кругом одни идиоты! — нервно воскликнул незнакомец.

— Я вам очень сильно сочувствую, — улыбнулся я. — Я неоднократно на самых разных уровнях повторял, что кадры решают всё! Ещё раз возвращаюсь к этой великой и вечной мысли. А вообще-то, возраст вашей проблемы — тысячи лет. Я думаю, что и на заре развития человечества вот так же негодовал какой-нибудь вождь племени, встретив у пещеры соплеменников, вернувшихся с неудачной охоты.

— Вы правы, — засмеялся незнакомец.

— С кем имею честь? — усмехнулся я.

— Зовите меня КОНСУЛОМ.

— Очень приятно. Интересное у вас имя… Звучное, чеканное, имеющее глубокий смысл и подтекст. Рим есть Рим… Обожаю латынь, — я задумчиво посмотрел на пустые рюмки. — Что будем пить?

— Я не пью, — поморщился КОНСУЛ. — И вообще, я прекрасно понимаю, что с вами пить крайне неосмотрительно и опасно.

— Ну, что вы! Опасен отнюдь не я. Опасен тот напиток, который употреблён без меры, — ухмыльнулся я. — Как там говорил великий Гораций? «Est modus in rebus!». Есть мера в вещах! И почему же вы не пьёте? Неужели гастрит?! Неужели язва, или, не дай Бог, воспалительные процессы в поджелудочной железе!? А, может быть, проблемы с простатой? Или… Нет, нет, только не это!!! Цирроз печени!? Я угадал? Что может быть хуже и опаснее этого! Разве что только геморрой!?

— ПУТНИК, напрасно вы упражняетесь в юродивости. Меня трудно вывести из себя, — поморщился КОНСУЛ. — А не пью я потому, что просто не знаю этой самой меры. «Aurea mediocritas!». Золотая середина при употреблении спиртного мне не ведома, к сожалению. Всё, или ничего!

— Вот как? — удивился я. — Что же, я польщён тем, что вы так искренни и честны передо мною. Эти качества в собеседниках так редки в наш жестокий и сумрачный век.

— «O tempora, o mores!», — печально произнёс КОНСУЛ.

— Да, о времена, о нравы! — горестно вздохнул я.

Между тем погода на улице ещё больше испортилась. Начался довольно сильный и злой дождь. Он, подгоняемый беспощадным ветром, бесновался за окном так неистово и жёстко, что не оставалось никаких сомнений в его маниакальном намерении разбить стекло и проникнуть в нашу тихую и тёплую обитель.

— Так какова цель вашего неожиданного визита в это место, затерянное на краю цивилизации? — спросил я у загадочного гостя. — Что должен был сделать ПОСЛАННИК? И вообще, кто вы такой, откуда и зачем явились на сей суровый остров, пронизываемый сыростью и ветрами?

— Цель нашего визита, — познакомиться с вами, ПУТНИК, пообщаться, прощупать, так сказать, почву, прояснить обстановку, и пока ничего более, — поморщился КОНСУЛ.

— Прекрасно, прекрасно! — с энтузиазмом произнёс я. — Обожаю дружеские неторопливые беседы в тепле и уюте, когда вот такая мерзкая погода за окном. Камина здесь явно не хватает и, еще прибавить бы к дождю снега, и была бы идеальная обстановка для общения. Кстати, зачем вы так грубо прервали нашу товарищескую попойку с вашим коллегой? Нехорошо, нехорошо… Где же ваша сдержанность, где спокойствие и хладнокровие, присущее истинным римлянам, а тем более, их вождям!? Как гордо и чеканно это звучит: «Primus inter pares!». Первый между равными! Ведь вы же из этой славной когорты избранных и Бессмертных!?

— ПУТНИК, хватит ёрничать! — нахмурился КОНСУЛ. — Приступим к серьёзной беседе. Я представляю определённые силы, которые заинтересованы в сотрудничестве с вами. Но перед этим я хочу задать вам несколько вопросов. Наши дальнейшие взаимоотношения будут целиком и полностью зависеть от ваших ответов.

— Так, стоп! — я встал, подошёл к барной стойке, заглянул за неё, постучал пальцами по никелированному механическому звонку, который откликнулся мелодичным и довольно громким звоном.

Ответом мне явилась полная тишина. Никого, ничего, никакого движения… Что же, — всегда славен тот, кто берёт инициативу в свои руки! Я, тяжело кряхтя, перелез через стойку, в задумчивости постоял перед полками с различными напитками, решительно взял в руку бутылку какого-то игристого вина, потом нашёл два высоких бокала и снова, не торопясь, и с видимым усилием преодолел досадное препятствие, стоящее у меня на пути. КОНСУЛ со скептической усмешкой наблюдал за моими манипуляциями.

— Знаете что, сударь, — произнёс я, плюхаясь на стул. — Разговор наш, как это не печально для вас, состоится только на моих условиях.

— Вот как? — удивился КОНСУЛ.

— Только так, и никак по-иному! — я стал неторопливо открывать бутылку с вином. — Их три, ну, этих самых условия.

— Интересно, интересно… И каковы же они?

— А сначала я хочу задать вам один важный вопрос, который стал очень популярен в последнее время в определённых кругах, — я поморщился, потому что пробка в бутылке сидела довольно плотно и туго и не собиралась мне, изображающему немощь, так просто сдаваться. — Кто я, по-вашему, такой?

— Мир полон слухов. Следуя им, так и быть, дам ответ на ваш вопрос, — усмехнулся КОНСУЛ. — Но перед этим хочу вас то же кое о чём спросить.

— Нет проблем, согласен…

— Что вы здесь делаете, ПУТНИК?

— О, сударь! — печально ответил я. — Это самый сложный вопрос, на который мне очень трудно дать хоть какой-то более-менее внятный и вразумительный ответ.

— Почему?

— Я и сам не знаю, почему нахожусь на этом чёртовом острове, истязаемом неистовыми солёными ветрами, которые угнетают мою слабую плоть и заставляют страдать душу, жаждущую смысла и гармонии, потерянных мною, возможно, навсегда.

— Так, так… Всё дело в женщине? Понятно! — усмехнулся КОНСУЛ. — И кто она, и где она?

— Она сокрыта в самом потаённом уголке моего воспалённого и мечущегося разума!

— Продолжаете фиглярничать? Ну, ну… — КОНСУЛ мрачно посмотрел в мутное окно, нервно побарабанил длинными и сильными пальцами по столу, а потом вдруг неожиданно рявкнул. — Да, когда же, наконец, вы откроете эту чёртову пробку!? Хватит придуриваться!

— Спокойно, спокойно, мой заоблачный друг! Держите себя в руках! Всё великое делается постепенно! — невозмутимо произнёс я. — А теперь ответьте на два моих вопроса. Кто же я такой, по-вашему? И зачем я вам, вообще, сдался?

— Вы — Землянин, Капитан Особого Отряда Морской Пехоты, который был заброшен с каким-то заданием в Анклав, завладел очень мощными Артефактами непонятного происхождения, благодаря которым приобрёл уникальные способности. В определённый момент вас перекрыло, что-то замкнуло внутри и вы неожиданно возомнили себя Королём какого-то мифического Третьего Острова и Императором Трёх Островов. В принципе, всё!!!

— Боже мой, ещё один неумелый и неопытный пловец, который не желает нырнуть, дабы увидеть далёкое дно! — горестно воскликнул я и, наконец, открыл упрямую пробку.

— Что вы имеете в виду? — насторожился КОНСУЛ.

— Да, так, я о своём… — пробормотал я, разливая вино по бокалам.

— Я же сказал, что не пью! — вскочил мой собеседник.

— Какой вы, однако, нервный, — я тоже встал и слегка хлопнул КОНСУЛА по плечу, отчего он тяжело упал на стул и глухо застонал.

— Однако… — недоумённо произнёс он.

— Ибо, — зло улыбнулся я. — «Ex ungue leonem!». Именно по когтям можно узнать льва! Хватит пустой болтовни, неопределённости, переливания из пустого в порожнее, хождения вокруг, да около! Где-то в далёкой туманной дали меня ждёт любимая женщина, полная печали и надежды, а я, не имея на то серьёзных оснований, легкомысленно отсрочил час нашей встречи. Я пропустил последний сеанс медитации в завершающем цикле успокоения духа! И всё это произошло из-за каких-то двух очередных клоунов, отставших от цирка! Довольно ломать комедию! И так, загадочный вы наш, готовы ли вы принять мои условия для продолжения дальнейшей беседы? В противном случае идите отсюда вон! Могу дать вам пинка под зад!

— Да, мания величия — это навсегда! — скривился КОНСУЛ в злобной иезуитской усмешке. — Вам, сударь, следует лечиться.

— ЗВЕРЬ…

— У, а, у, а!!! — Пёс явился миру во всей своей красе.

Помещение, в котором мы находились, и само здание мелко и противно задрожали и завибрировали. Толстое оконное стекло должно было вот-вот рассыпаться на тысячу осколков под воздействием зубодробительных звуковых волн, вызванных воем моего славного ЗВЕРЯ, но героически выдержало, выдюжило, выстояло, видимо, благодаря мощному порыву ветра, который вовремя и надёжно подпёр его снаружи.

КОНСУЛ страшно побледнел и попытался телепортироваться, но у него ничего не получилось, так как я мгновенно заблокировал все Порталы.

— ЗВЕРЬ…

Мой красавец подчёркнуто медленно растаял в воздухе, предварительно разбросав вокруг себя снопы разноцветных искр и пыхнув на прощанье паром. Он оставив на полу около стула КОНСУЛА лужу слюней, которые напоминали собой перекисшую простоквашу. Я, не торопясь, поднял свой бокал, посмотрел напиток на свет. Его рубиновая плоть, испещрённая газовыми пузырьками, была тяжела и тягуча. Я строго взглянул на потрясённого и белого, как первый снег, КОНСУЛА, и произнёс тост:

— Со свиданьицем, мой нежданный друг! Пьём до дна!

— Со свиданьицем, э, э, э … Ваше Величество!

— Прекрасно, прекрасно, — вальяжно промолвил я, с удивлением ощущая во рту довольно тонкий и изысканный букет этого несвойственного и чуждого мне напитка. — Неплохо, а? — я с удовольствием вдохнул его волшебный аромат.

— Да, очень неплохо, Сир! Превосходно! — искренне удивился мой невольный собутыльник. — Позвольте взглянуть на этикетку? «Цимлянское игристое». Первый раз встречаю такое название. Не может быть!? Производитель Россия, город Цимлянск. Где это?

— На Дону, на Доне гулевали кони… Да, как неожиданно порой переплетаются магические нити случайностей под тонкими и чувственными пальцами прядильщицы-судьбы!? — вздохнул я.

— Как образно, Сир. Замечательно!

— Вы молодец! — ухмыльнулся я. — Умение быстро ориентироваться в неожиданной ситуации и приспосабливаться к ней — это бесспорный и явный признак истинного характера и интеллекта.

— Благодарю, Сир, — хрипло произнёс КОНСУЛ и хмуро посмотрел на лужу пузырящихся слюней, неторопливо и тягуче растекающихся по полу. — Один из Ваших, так называемых, артефактов, меня поразил до глубины души. Это же самый настоящий монстр! Я попытался его сублимировать, но у меня ничего не получилось!? Энергетический импульс им был с лёгкостью поглощён! Не отражён, а именно поглощён! Быть такого не может! Фантастика!

— Как я люблю повторять, — со мною всё возможно, сударь! — бокалы снова раскрыли свои объятия божественному напитку.

— За любовь!

— За любовь!

Дождь за окном прекратился, ветер стих. Серое небо, жаждущее бури, но не получившее её, по-прежнему тяжело и разочарованно висело над землёй, недоумевая, почему произошло столь странное затишье.

— Вообще-то, ЗВЕРЮ не страшны ни Квазары, ни Чёрные Дыры. Что ему какой-то ваш чахлый импульс.

— Боже мой! Вот это да!!! Невероятно!

— Вероятно, ещё как вероятно, — усмехнулся я.

— Но какова природа этого монстра?! Кто его создал!?

— Природа его не может быть понята обычным разумом. Давайте пока оставим эту щекотливую и крайне сложную тему. И так, мой друг, кто вы такой, откуда явились в мой мир, полный скорбной сырости и злобных ветров? — я разлил по бокалам вино, с сожалением посмотрел на пустую бутылку.

— Боюсь, Вы не поймёте, Сир, — хмуро произнёс КОНСУЛ. — Мне сложно объяснить Вам суть теорий Единого Энергетического Поля и Параллельных Миров. Увы…

— Да что вы говорите!? — засмеялся я. — Вы очень сильно заблуждаетесь по поводу меня и моей истинной сущности. А если я вам скажу, что я не просто Капитан Морской Пехоты и Император, а как и вы, потомок Марсиан, то есть ВЕРШИТЕЛЕЙ?!

— О, Боже! — вскочил КОНСУЛ. — Мне следовало догадаться об этом раньше! Артефакты артефактами, а кровь Марсиан — это главное. Вот в чём дело… Тогда многое можно объяснить. Не всё, конечно, но очень многое. Ведь неоднократно возникала у меня мысль по поводу Вашего сканирования! Но это очень сложно было сделать в Анклаве, а на Земле Вы появились впервые. Сумрачный Хоккайдо… Крайне странное и неподобающее место для Великого Императора Трёх Островов.

— Сир… — сухо произнёс я.

— О, извините, Ваше Величество!

— Прощаю в последний раз, сударь! — сурово нахмурился я, а потом усмехнулся. — Но вот эта ваша фраза о «Великом Императоре» мне понравилась. К сожалению, должность Имперского Советника по Параллельным Мирам уже занята. Я обещал её ПОСЛАННИКУ. Ну, ничего страшного. Дарую вам титул Графа и замок, ну и конечно Горного Жеребца. Будете просто моим Заместителем. С вашей дальнейшей судьбой определимся чуть позже.

— Премного благодарен, Ваше Величество! Сочту за честь служить Вам верой и правдой! — Граф резво вскочил, выпучил глаза и подчёркнуто подобострастно вытянулся в струнку.

— Вот это я люблю! Верность и следование долгу — основа всех основ! Понимаю, что вы сейчас, конечно, говорите не совсем искренне и валяете дурака, но, ничего, время всё расставит на свои места, — я ещё раз скучающе взглянул сначала на пустую бутылку, а потом на КОНСУЛА. — Я вижу, что-то вас тревожит?

— Да, Сир, и очень!

— Ну, ну, поделитесь своей тревогой со мною и ваша тревога станет вдвое легче, — усмехнулся я.

— Сир, извините меня за настойчивость и дерзость, но я должен задать Вам один очень важный вопрос.

— Ну, задавайте же его! Не тяните, не мямлите!

— Сир, но у Вас нет Пси-Матрицы! Почему!? Как такое может быть!? — КОНСУЛ нервно растрепал свои длинные волосы и вперил в меня воспалённый и возбуждённый взгляд.

— Почему же нет, куда же без неё, родимой? — усмехнулся я и снова, не торопясь, подошёл к барной стойке.

Я внимательно оглядел все полки и, к своему великому сожалению и разочарованию, больше не увидел на них «Цимлянского игристого». Жаль, очень и очень жаль… А, вообще, как оно здесь оказалось, не совсем понятно. «На Дону, на Доне гулевали кони!». Эх! Бывал я пару раз на Дону. Славные и вольные места. Степи и поля без края. А какая была рыбалка на Маныче! А как шли жирные рыбцы под картошечку! А свеже вяленная тарань и огромные раки под бочковое пиво! А самогончик двойной очистки под мочёный арбуз! А тройная уха! А тягучий, ароматный и сладкий шулюм или шурпа, а шашлычки из молодого барашка! Эх, именно из вот таких волшебных и удивительных моментов, собственно, и складывается наша жизнь. Настоящая, полная, насыщенная жизнь! Жаль, что она проходит! Проходит безвозвратно! Жаль… Ах, как жаль!!!

Я услышал сдержанный кашель за своей спиной, скинул с себя сладостную тяжесть воспоминаний и груз оцепенения, тряхнул головой. Бог с ним, с «Цимлянским». Что же делать, выберем на этот раз напиток, который более подобает мужчинам. Вот то, что надо, — водка «Смирнов». Я вернулся за стол, открыл бутылку, пристально посмотрел на собеседника.

— Ну, о чём вы ещё хотите у меня спросить?

— Я ничего не пойму, Сир! — продолжал недоумевать КОНСУЛ. — Если Матрица у Вас всё-таки есть, то где она!?

— Где, где… В голове, как и у всех!

— А почему тогда я её не ощущаю, Сир?

— Потому что я вам это сделать не позволяю.

— Сир, но это невозможно, странно, непонятно!

— Знаете, почему меня так манит и восхищает этот мир, и я его пока ещё не покинул? — спросил я, осторожно разливая водку в малюсенькие рюмки из-под сакэ.

— Почему, Сир?

— В нём столько тайн, загадок, недомолвок, недоговорок, интриг, противоречий и парадоксов! Этот удивительный клубок никогда не будет распутан. Вот в чём смысл и суть! А любовь!? Эта странная, вечно бездомная и скулящая сука любовь! Она соткана из света и тьмы, из холода и жара, из ясности и тумана, и никак невозможно понять и предугадать, в какой её ипостаси ты окажешься в следующее мгновение. А, вообще, жизнь прекрасна, несмотря ни на что! Эх, Любовь! Только это чувство удерживает меня от самоубийства… За здоровье!

— За здоровье! Сир…

— И так, мой друг, вернёмся к началу. Кто вы такой? Только, пожалуйста, начистоту и без проволочек. Больше я с вами возиться не буду. У меня и без вас масса проблем. Одна женщина ждёт… А другие скучают… Цыпочки мои… Ибо…

— Да, Сир, удивительный Вы человек!

— Что есть, то есть… Но я, увы, не человек. Не тяните время, — нахмурился я. — Час откровения настал. Не надейтесь увильнуть и ускользнуть. По моим сведениям, все Порталы в Поле закрыты на профилактику.

— Не понял, Сир?! — у КОНСУЛА отвисла челюсть.

— Ну, проводится там обычная плановая уборка: снимается паутина со стен и потолков, моются окна и полы, протирается пыль на подоконниках и на шкафах, освежается, дезодорируется и озонируется воздух, ремонтируются трубы и краны, тестируются цепи и обновляются датчики, и так далее, и тому подобное!

— Сир, какая уборка, какая пыль, какие датчики!? — удивился и возмутился КОНСУЛ. — Что за бред?!

— Позвать ЗВЕРЯ!?

— Ваше Величество, ни к чему это… Не стоит. Извините за резкость. Позвать ЗВЕРЯ никогда не поздно, а вот потерять верного, только что обретённого соратника и подданного, — это обидно.

— Я думаю также, — засмеялся я, а потом опечалился и с лёгким раздражением произнёс. — Ну что вы за люди такие?! Из века в век — всё одно и то же! Пока не дашь вам хорошую затрещину, или не напоишь, ничего не сдвигается с места! Ну и где выход? Наносить удары в пах, в печень или в солнечное сплетение — не мой метод. Я не сторонник насилия. Всем известно, что душа у меня добрая и крайне чувствительная. Следовательно, первый путь к искреннему диалогу мне практически заказан. Остаётся только одно, — бить по мозгам. Придётся вас напоить… Приступим! — я разлил водку в бокалы из-под вина и произнёс тост, — «Volentem ducunt fata, nolentem trahunt!». Желающего судьба ведёт, нежелающего тащит! За правильное направление вашего пути, Граф! До дна!

— Виват!

— Виват!

Мы выпили, закусили солёными орешками и сушёными трепангами. В окно вдруг глянуло солнце, непонятно каким образом прорвавшееся сквозь серую пелену облаков. Сумрачное нутро бара было затоплено и очарованно его нежданным теплом и светом. Снег заискрился на великой горе Фудзияма, лаковый чёрный пол жадно впитал в себя и поглотил ослепительную улыбку полуденного светила.

Щёки КОНСУЛА порозовели, на лбу выступила лёгкая испарина, глаза его слегка затуманились. Клиент почти созрел.

— И так, сударь, кто вы, зачем и почему предстали перед моим царственным взором? — строго спросил я и налил по второй. — За вечность!

— За вечность!

— И, так…

— Сир, я Первый Консул Совета Бессмертных Звёздной Системы Антипод! — выдохнул мой собеседник, при этом встав и вытянувшись в струнку.

— О, как, однако, ишь, ты, ибо! — недоумённо воскликнул я и плеснул водку в стакан нового подданного. — Садитесь… За Систему Антипод!

— Так точно, Сир! За неё!

— Что-то я раньше ничего не слышал о такой Звёздной Системе? — я удивлённо посмотрел на собеседника, насторожился и напрягся. — Вы знаете, любезный, рождает у меня это название какие-то нехорошие и крайне странные ассоциации.

— Вселенная велика, Сир.

— А почему вы не сказали, что она бесконечна? — подозрительно посмотрел я на КОНСУЛА.

— Сир, я предварительно навёл о Вас кое-какие справки… Мне известно Ваше крайне критическое отношение к этому постулату. А так как бесконечность Вселенной пока всё-таки не доказана, то я предпочту придерживаться Вашей точки зрения. Она очень оригинальна, а следовательно, интересна и имеет полное право на существование!

— Да, жаль, что я уже назначил вашего товарища на должность Имперского Советника по Параллельным Мирам, — удручённо произнёс я, а потом остро глянул на КОНСУЛА. — Как же они, эти Миры, там поживают без моего мудрого и чуткого руководства?

— С трудом, Сир! — с жаром воскликнул он. — Жаждут и мечтают увидеть Вас воочию! А, вообще, от Вашего всеобъемлющего и все охватывающего ока не скроется ничто, никто и нигде, Сир!

— За Миры!

— За Пространства!

— Молодец! Ту лесть, которая базируется на объективных и бесспорных фактах и основаниях, я принимаю и ценю, — я снова плесканул в бокалы водку и задал КОНСУЛУ закономерный вопрос. — И какие же такие проблемы существуют у вашей Системы, как её…

— Антипод, Сир!

— Да, да. Антипод… Славное название. И какие же проблемы привели вас ко мне? И как вы там всё-таки поживаете? Ответьте на этот вопрос честно и откровенно.

— Живём и живём, Сир… А вообще, — скучно, пресно и неинтересно, всё давным-давно приелось и надоело.

— Боже, всё одно и тоже! «Скучно»… Это слово начинает действовать мне на нервы!

— Сир, как Вы появились, так и началось хоть какое-то движение. Хитрая матрона по имени Интрига и её шустрый сынок Интерес, являются истинными властителями умов везде и всегда, — усмехнулся КОНСУЛ и слегка покачнулся.

— Прекрасно сказано, — восхитился я и плеснул в рюмки ещё водки. — Хорошо, что Канал Связи с ПОЭТОМ всегда открыт. Империя погибнет, но Цитатник останется в веках!

— Простите, Сир!? Не понял?

— Это я о своём… Как там у римлян? «Verba volant, scripta manent!», — торжественно произнёс я.

— Да, Сир. Слова улетают, написанное остаётся. Великая фраза, произнесённая великим мужем.

— Продолжим, сударь. Где же всё-таки находится эта ваша загадочная Система? Я, честно говоря, не специалист по Параллельным Мирам, ни разу там не бывал. Говорят, когда входишь в Квантовый Канал, или Туннель, или как там их, в какую-то нору или дыру, сразу тянет блевать. Я этого не люблю и не терплю.

— Сир, Антипод пространственно расположен на уровне Сириуса, но, как Вы понимаете, в другом временном промежутке.

— Ничего я не понимаю! — набычился я. — В общем-то, теоретически конечно понимаю, но на практике не представляю! Другой временной промежуток… Как вообще такое может быть возможно?! Я люблю чёткость, определённость, ясность, конкретику! Если что-то есть, то оно есть, а если его нет, то на нет и суда нет! Бред какой-то!

— Сир?!

— Что, Сир?! Я допускаю, что неопределённость возможна в любви, но ни в чём более! — я так разнервничался, что отпил водку прямо из горла. — Где находится этот Сириус!?

— Ваше Величество, — это самая яркая звезда на Вашем небе. Находится она в созвездии Большого Пса. Сириус — двойная звезда, её компонент — впервые обнаруженный Землянами Белый Карлик.

— Какова её величина?

— Что, Сир?!

— Не нервируйте меня! Какова величина Сириуса!?

— Ваше Величество! Один и пять звёздной величины! — громко отчеканил КОНСУЛ.

— Понятно, — насупился я. — А вы, вообще, представляете двойную звезду в натуре?

— Никак нет, Сир!

— Ну и я тоже… Ладно. Забыли. Хотите, расскажу одну историю из вашей этой римской жизни?

— Сир, я не итальянец. Я — француз.

— Так, понятно… О, гордый галл! — улыбнулся я. — Но вы же когда-то входили в состав Священной Римской Империи?

— Да, Сир.

— Ну, значит, вы — истинный римлянин!

— Сир!?

— Так вот, слушайте… Как-то в один из своих походов Гай Юлий Цезарь перевалил вместе с войском через Альпы и проезжал мимо бедного городка с крайне немногочисленным варварским населением. Приятели полководца со смехом спросили его: «Неужели и здесь есть соревнования из-за должностей, споры о первенстве, раздоры среди знати?». Цезарь ответил им с полной серьёзностью: «Что касается меня, то я предпочёл бы быть первым здесь, чем вторым в Риме!».

— Я не понял, о чём это Вы и к чему, Сир, — КОНСУЛ уже с трудом ворочал языком.

— Как о чём!? Всё о том же и не совсем о том!

— Сир!?

— Эх, дружище, как прекрасен этот мир! — я встал, покачиваясь подошёл к окну, подставил лицо солнцу, которое безраздельно царствовало и победно сияло на синем-синем небе. — Не так уж безнадёжен этот Остров!

— Сир!?

— Что Сир!? Что вы заладили: Сир, Сир, Сир…!? Всё очень просто! Я предпочту быть первым на Островах Анклава, чем вторым во Вселенной! А кто в ней первый, вы прекрасно знаете! — я с грустью посмотрел в небо и вздохнул.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Бар был заполнен до отказа. За его столиками чинно и тихо сидели все мои старые добрые друзья и соратники, и вновь обретённые подданные. В окно ослепительно било зимнее солнце. Оно слабо согревало окружающее его пространство, но дарило миру так необходимый ему сейчас свет и радовало надеждой на грядущую весну.

Столы были заботливо сервированы лично ТРАКТИРЩИКОМ. Он периодически нервно выглядывал из подсобного помещения, видимо обеспокоенный тишиной, царящей в зале. Местный обслуживающий персонал по моей убедительной просьбе был отпущен директором гостиницы на пару суток в отпуск.

И так… Я стоял около барной стойки, опёршись на неё, и внимательно изучал собравшихся людей, блуждая по их лицам задумчивым взором.

ШЕВАЛЬЕ, БАРОН, ГРАФИНЯ, ПОЭТ, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, МАРКИЗА, ПРОФЕССОР, КОМАНДОР, ГЛАВА, ПОСЛАННИК, КОНСУЛ…

Рядом со мною мрачной чёрной глыбой возвышался ЗВЕРЬ. Он сидел абсолютно неподвижно. Его остекленевший взгляд был направлен в сторону окна. Все присутствующие в зале лица внимательно и выжидающе смотрели на меня. Да, картина, достойная пера или кисти гениального и полубезумного сюрреалиста. На планете Земля, в конце декабря, в захолустном городке на японском острове Хоккайдо под одной крышей собралась довольно странная и пёстрая компания: Последний Марсианин с загадочным Киборгом, трое жителей планеты Глория, трое коренных обитателей Анклава на планете Земля, один Землянин, по двое — жители Звёздных Систем Альтаир и Антипод. Бароны, Графы, Маркизы, Герцоги Империи Трёх Островов во главе с Императором! Да, вот это ситуация, вот это действо, вот это зрелище, вот это картина! Действительно, полная фантасмагория! Я скептически усмехнулся, перестал рассматривать гостей, обратил свой царственный взор в окно и тяжело вздохнул.

— Ваше Величество! — решительно и нервно прервала плотную тишину МАРКИЗА. — Извините, что отвлекаю Вас от тяжёлых раздумий, которые, несомненно, имеют судьбоносное и всё охватывающее значение для Вселенной, но хотелось бы узнать, зачем Вы собрали нас всех здесь, сегодня в этой холодной, гнилой и сырой дыре?

— Сир, можно, я её немедленно убью? Думаю, что без этой дамы нам станет значительно спокойнее и легче, — раздражённо и насмешливо произнёс ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Пока рано. Чуть попозже, — усмехнулся я. — Всё-таки с ней как-то веселее, не находите?

— Сир, и всё-таки? — спросила ГРАФИНЯ, до этого с интересом рассматривающая огромный плоский телевизор на стене.

— Господа, у нас есть целых три повода для данной встречи, — я посмотрел на ЗВЕРЯ и он мгновенно растворился в пространстве. — Чёрт возьми, до сих пор не пойму, как он это делает!?

— Сир, вся суть, очевидно, заключается в изменении структуры материи, — вежливо пояснил КОНСУЛ.

— Спасибо, вы мне очень помогли, — раздражённо буркнул я. — А почему я так не могу?

— Ваше Величество, скорее всего, можете, но Вы ещё не осознали, как это делается. Вернее, осознали, но не до конца поняли и приняли, и, как бы правильнее сказать… — задумался КОНСУЛ. — Как говорят на Земле, Вы ещё до конца не вошли в тему!

— Ещё раз спасибо!

— Не за что… Приходите к нам ещё, Сир, примем, как положено, — чувственно, томно и с хрипотцой произнесла МАРКИЗА и немедленно спряталась за ПОЭТА.

— Сир, эта дама, видимо, играет роль шута при Вашем Дворе? — спросила ГРАФИНЯ, и в голосе её появились зловещие стальные нотки.

— О, милочка, за всю свою жизнь я сыграла столько разных ролей, что их количество вы себе даже и представить не можете! Одна из моих последних, очень интересных ролей, — это…

Я мгновенно сосредоточился и переместил МАРКИЗУ на маленький и сравнительно недалёкий отсюда, славный рыбацкий островок под названием Осима, а затем заблокировал её Портал и наложил Защиту на Канал Связи.

— Сир, она же только в одном тонком платье! — вскочил ПОЭТ.

— Ничего, суровые и небритые рыбаки Осима, чьи робы пахнут тунцом и морской капустой, примут нашу даму с распростёртыми объятиями, накормят, обогреют и утешат, — буркнул я. — И плоть её и мечущуюся душу. Возможно…

— Сир!!!

— Что, Сир!? Сесть на своё место! — я ударил кулаком по стойке бара так, что она жалобно застонала и треснула. — Всё, хватит меня нервировать! Я сегодня нахожусь в превосходном настроении, и никому не удастся вывести меня из себя! Вернёмся к повестке нашего собрания. Первый вопрос, — подведение итогов. Докладчик я!

Ясное и синее небо за окном стало потихоньку заволакиваться лёгкими облаками, ветер заметно усилился. Это было хорошо заметно по колышущимся ветвям деревьев.

— И так, господа, начинаю! — я легко перемахнул через полуразрушенную барную стойку и подозвал к себе оробевшего ТРАКТИРЩИКА. — Разрешите представить вам, ну, тем, кто его ещё не знает, моего старого доброго приятеля. Перед вами — ТРАКТИРЩИК. Ресторатор, великий мастер кулинарии и выдающийся организатор системы общественного питания на Островах, отец удивительного напитка под названием Звизгун!

Из-за столов послышались довольно жидкие хлопки. Я нахмурился. Хлопки переросли в бурные и продолжительные аплодисменты, раздались крики «Браво!». ТРАКТИРЩИК расцвёл на глазах, порозовел, на его лбу появилась испарина. Он неловко поклонился, запыхтел, стал багровым и крайне довольным.

— Дружище! — я чуть приобнял его. — Надеюсь, вы сегодня не подкачаете? Ждём ваших знаменитых фирменных блюд. А пока, пожалуй, в качестве аперитива, мы употребим портвейн То-То. И думаю, что немного фруктов не помешает.

— Сей момент, Ваше Величество! Всё будет по высшему разряду! — ТРАКТИРЩИК резво ринулся на кухню.

Я, как и положено докладчику, небрежно налил в гранёный стакан, якобы, воду из пузатого графина, сделал, не поморщившись, большой глоток, и громко произнёс:

— Приветствую вас, господа!

— «Ave Caesar!», — вдруг восторженно воскликнул КОНСУЛ.

— Здравствуйте, Ваше Величество! — вторили ему все остальные.

Я довольно улыбнулся, сделал лёгкий и учтивый поклон.

— Фантасмагория какая-то!!! — вроде бы, донеслось из пустоты.

— И так, господа… Начну с самого начала. Буду излагать факты просто и подробно для того, чтобы они были понятны всем присутствующим, — я посмотрел на ГРАФИНЮ, ШЕВАЛЬЕ и БАРОНА. — Обрисую вам общую ситуацию, сложившуюся на данный момент. Как вы все знаете, я являюсь Императором Трёх Островов, расположенных в Анклаве, находящемся посреди Тихого Океана на планете Земля, вращающейся вокруг звезды по имени Солнце. Наша планетарная система является маленькой точкой на краю Галактики под названием Млечный Путь. В этом зале присутствуют представители четырёх цивилизаций. Вернее… пяти. Земля, Глория, Альтаир, Антипод, ну и, конечно, Острова, или Анклав, или Пузырь. Его жителями являются ГРАФИНЯ, БАРОН и ШЕВАЛЬЕ. Встаньте, господа!

Господа встали, слегка поклонились, потом сели на свои места. Я продолжил:

— Славная планета Глория представлена ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ, ПОЭТОМ и очаровательной МАРКИЗОЙ, — я сделал лёгкую паузу. — К сожалению, указанная дама временно отсутствует в данном месте по объективно-субъективным причинам.

Раздался лёгкий смех. ПОЭТ вежливо и беспокойно указал мне рукой на окно. Погода совершенно испортилась. Дул уже почти ураганный ветер, тяжёлые тучи вакхически клубились в сером, грязном и промозглом воздухе. Я решительно отвёл взгляд от неба, завораживающего своей мрачной красотой, и продолжил:

— Далее… Среди нас присутствуют КОМАНДОР и ГЛАВА из Звёздной Системы Альтаир, а также ПОСЛАННИК и КОНСУЛ из Звёздной Системы Антипод, которая расположена в Параллельном Пространстве.

Раздались удивлённые вздохи и перешёптывания.

— Да, да, именно так, — небрежно усмехнулся я. — Господа, почти все мы, в той или иной степени, являемся потомками Марсиан, или ВЕРШИТЕЛЕЙ. Как я понимаю, уходя, они оставили во Вселенной всего три Мира, в которых проживают Бессмертные. По тридцать Бессмертных в каждом… Они имеют в своём геноме не менее пятидесяти одного процента генов далёких и славных предков, благодаря чему наделены рядом уникальных способностей.

Я хлебнул Звизгуна из своего стакана и продолжил.

— Они обладают в том числе возможностью пользоваться Пси-Телепортацией за счёт Пси-Матриц, встроенных в мозг. Я долго развивался и совершенствовался, очень терпеливо подспудно и интуитивно ожидая вашего появления, господа. Теперь вы все, наконец, в сборе.

— Сир, почему всего три Мира? — не выдержал ПОЭТ. — Вы уверены? Ведь миров миллиарды!? Вселенная переполнена самыми разными формами жизни!

— Уверен, мой друг. Бог, как известно, любит троицу, — категорично и исчерпывающе объяснил я, а потом добавил. — Только три мира населены разумными человекообразными существами, или марсообразными, если можно так выразиться. Только их пропускает Барьер. Все остальные — не в счёт! «Ex nihilo nihil! Меня пока не интересуют всякие там разумные амёбы, крысы, киты, ящеры, насекомые и так далее и тому подобное!

— «Из ничего — ничего не получается!». Браво, Ваше Императорское Величество! — воскликнул КОНСУЛ.

— Дружище, как мне приятно, что рядом со мною имеется хотя бы один ценитель и знаток Римской культуры и истории! — усмехнулся я. — «Punctum saliens!».

— «Выдающаяся точка, важный пункт!», — торжественно пояснил КОНСУЛ собравшимся.

— Ну, это же совсем другое дело, Ваше Величество, нам сразу стало всё понятно и ясно, — усмехнулся ПОЭТ.

— Сир, а Арктуриане? — спросила ГРАФИНЯ. — Вы о них забыли.

— Не забыл. До сих пор у меня, извините, задница горит при воспоминаниях об их чёртовых молниях. Сколько крови у меня попили и нервов отняли, мерзавцы! С ними мы разберёмся позже! Вернее, не мы, а я. Пока эту тему оставим в покое!

— Государь, ну что за моветон!

— Извини, дорогая.

— Ваше Величество, а что такое Острова на самом деле? — неожиданно и жадно спросил КОНСУЛ.

— Это наследство ВЕРШИТЕЛЕЙ своим детям. Под Островами находятся три силовых Генератора, один из которых создаёт Пси-Поле.

— Боже мой! — вскочил КОМАНДОР. — Так, значит, наши способности к телепортации обусловлены именно Анклавом, вернее, этим самым Генератором!?

— Невероятно!!! — присоединились к нему КОНСУЛ, ГЛАВА и ПОСЛАННИК.

Поражённый БАРОН сидел молча и неподвижно, как истукан, но пальцы его заметно дрожали.

ГРАФИНЯ, ШЕВАЛЬЕ, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ и ПОЭТ по вполне понятным причинам сохраняли полное спокойствие и мудро улыбались. Я подождал, пока мои недавно приобретённые инопланетные подданные успокоятся, и продолжил:

— Наконец. Самое главное… Пора раскрыть все карты и внести полную ясность в сложившуюся ситуацию, — я с усмешкой посмотрел на возбуждённых гостей со звёзд. — Вопрос касается моей личности. Пора нырнуть с поверхности прозрачных и тёплых вод в их холодные и тёмные глубины. Да, я — Капитан Особого Ударного Отряда Морской Пехоты Воздушно-Космических сил Земли. Да, я — Король Третьего Острова и Император Трёх Островов. Но, кроме этого, я — последний из МАРСИАН Или ВЕРШИТЕЛЬ, если вам так будет угодно!

В зале воцарилась полная тишина. Глориане, Графиня и ШЕВАЛЬЕ, познавшие и переварившие данную истину немного ранее, слегка улыбались. Все остальные смотрели на меня молча и поражённо. Воздух, казалось, изменил свою структуру под их взглядами, он сгустился и даже слегка затвердел.

— И так, друзья мои, предлагаю сделать небольшой перерыв в нашем заседании, осмыслить услышанное, а потом приступим ко второму вопросу повестки дня!

Я вышел на улицу. Бешеный ветер яростно бросил мне в лицо пригоршню мокрого снега и чуть не сбил с ног. Во всём туристическом комплексе вдруг погас свет. Ну, что же, прекрасно, свечи я запас заблаговременно. Какой, однако, антураж будет сопровождать то священное и торжественное действо, которое я запланировал! Я вернулся в бар, с удовольствием окунулся в его тёплый и уютный сумрак.

— ТРАКТИРЩИК, свечи в студию! Господа, за ваше здоровье! — весело произнёс я, поднимая бокал со славным портвейном То-То.

— За Ваше здоровье, Сир!!!

— А теперь приступим ко второй части нашего заседания, — я вернулся за стойку, деловито отхлебнул огненную жидкость из стакана, потом посмотрел на хмурого и нервного ПОЭТА, вздохнул, сосредоточился и,… вернул МАРКИЗУ обратно в бар.

Девочка моя любимая и ненаглядная! Цыпочка моя, бедненькая! Свет моих очей! Сука!!!

К всеобщему удивлению, чувствовала эта сука себя неплохо. Поверх её короткого белого платья была накинута какая-то куртка из плотного прорезиненного материала. В руке девушка держала маленькую рюмку, очевидно, из-под спиртного, потому что её розовое лицо и лёгкая игривая улыбка на нём отнюдь не свидетельствовали о перенесённых испытаниях и лишениях.

— Привет всем! — засмеялась МАРКИЗА. — Сир, спасибо, что не забыли обо мне! Хотя, на этом островке всё было так романтично! Ох, уж эти рыбаки… Такие крепкие ребята, такие ловеласы, такие мачо, такие душки, просто прелесть! Жаль, что я не владею японским языком!

— Сударыня! — скрипнул зубами ПОЭТ.

— Молчу, молчу… — МАРКИЗА подошла к насупившемуся мужчине и чмокнула его в щёку, после чего он сразу расслабился и подобрел.

— Да, наша Маша нигде не пропадёт, — усмехнулся я.

— Наша Маша, да не ваша! — хрипло произнесла МАРКИЗА и бросила острый взгляд на ГРАФИНЮ.

— Господа, прошу внимания! — я вышел на середину зала. — А теперь некоторым из вас пришло время ответить на очень важный вопрос: «Как жить дальше, что делать, с кем идти по трудной, опасной и непредсказуемой дороге Бытия, которая ведёт в неизведанные и загадочные дали!?». ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, ГЛАВА, КОМАНДОР, КОНСУЛ, ПОСЛАННИК… Желаете ли вы стать подданными Империи Трёх Островов, быть посвящёнными в Рыцари и дать мне Клятву Верности? МАРКИЗА, вы можете просто наблюдать за церемонией. Мой Указ о даровании вам дворянства и титула уже давно подписан.

— Спасибо, Сир! — просияла девушка.

— И так, господа!?

— Мы готовы, ВЕРШИТЕЛЬ! — торжественно и с энтузиазмом ответил за всех КОНСУЛ.

— В ваш ответ вкралась очень досадная ошибка, Граф, — поморщился я.

— Мы все готовы, Ваше Императорское Величество! — отчеканил ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Вот это совсем другое дело! Космос есть Космос, а Империя есть Империя! Прекрасно, господа. Прошу встать на одно колено, — я вернулся к барной стойке, не торопясь достал из-под неё славный ЗКСКАЛИБУР, клинок которого тускло и грозно засиял в пламени свечей.

Рядом со мной неожиданно возник ЗВЕРЬ. Все невольно вздрогнули и ахнули. Я потрепал Пса по шее, он смешно выпучил свои жёлтые глаза, зевнул, я рассмеялся, а потом стал абсолютно серьёзным и снова вышел на середину зала. Все благоговейно и почтительно молчали.

— Посвящаю вас в Рыцари! — я, не торопясь, подошёл к каждому из своих новых подданных, поочерёдно трижды возложил им всем на плечи тускло мерцающий клинок.

— Клянёмся верой и правдой служить Императору Трёх Островов, защищать и оберегать его и Империю до последней капли крови! — мощно и слаженно прогремел хор взволнованных голосов, перекрывая завывания бешенного ветра за окном.

Пламя свечей тревожно затрепетало. Портвейн заискрился густым янтарём в хрустальных бокалах. Гора Фудзияма на картине приобрела какую-то волшебную, дымчатую и мистическую ауру. Воздух внутри помещения сгустился. Мокрый мерзкий снег вне его продолжал истерично, злобно и безнадёжно биться в толстое оконное стекло, обессилено стекал по нему мутными струями, в которых причудливо отражался тёплый и дрожащий свет свечей.

Я вдруг с удивлением обнаружил, что ГРАФИНЯ и МАРКИЗА плачут! О, как!? Ах, мои милые и любимые девочки! Ах, бедный, бедный я!!!

— ГРАФИНЯ, — весело прервал я затянувшееся молчание. — А что следует после победоносного окончания войны и принятия Присяги!?

— Пиры, балы и охота, Сир!

— Умница! Ну, охоту я вам пока не обещаю, а пир сегодня и чудную рыбалку завтра гарантирую, — усмехнулся я, поднял бокал и воскликнул. — За Империю!

— За Императора!!!

За официальной частью последовало бурное веселье. К этому времени внезапно зажёгся свет, ослепив всех нас. Мы выключили его, оставив гореть только тёплые жёлтые лампы над барной стойкой. ПОЭТ поколдовал над проигрывателем, заиграла весёлая танцевальная музыка в стиле диско. ШЕВАЛЬЕ и ГРАФИНЯ напряглись, недоумённо посмотрели друг на друга, поморщились, потом стали внимательно прислушиваться, расслабились… Я подошёл к столику ГРАФИНИ, присел рядом с девушкой и удовлетворённо усмехнулся, увидев, что она слегка подёргивается в такт мелодии. Моя лебёдушка неплохо адаптировалась к новым условиям и к неожиданным обстоятельствам жизни.

МАРКИЗА вдруг вышла на танцпол. Её тонкая, хрупкая и лёгкая фигурка завораживала своим изяществом и совершенством. Девушка как бы слегка расслаивалась в трепетном дрожании свечей, резко контрастируя с мощными и мутными завихрениями мокрого снега за окном, на фоне которых она выглядела как несгибаемая тростинка посреди спелого пшеничного поля, поверженного ураганом и неожиданными заморозками… МАРКИЗА начала танцевать. Движения её были то мягки и плавны, то резки и отточены. Стройность длинных ног подчёркивало лёгкое короткое платье, которое девушка периодически слегка приподнимала на бёдрах, являя миру маленькие фрагменты тонких кружевных и почти прозрачных трусиков.

ГРАФИНЯ, приоткрыв свой чудесный ротик, удивлённо и заворожено смотрела на танцовщицу. ШЕВАЛЬЕ был ею восхищён и очарован. Он раскраснелся, слегка притоптывал ногой, ловя ритм движений. БАРОН улыбался, медленно и чувственно поглаживая крепкой и узловатой рукой свою седую бороду. Глаза ПОЭТА были слегка затуманены и влажны, он пребывал в глубокой эйфории. Все другие инопланетяне также с огромным удовольствием наблюдали за МАРКИЗОЙ, хлопали ей, и громкими криками выражали свой искренний восторг. Между столиками почти незаметно, деловито и довольно легко для своей комплекции, сновал ТРАКТИРЩИК, меняя блюда и напитки.

Музыка закончилась, я сделал знак ПОЭТУ, он торопливо выключил проигрыватель. Я включил верхний свет. Все в один голос ахнули.

— Господа, приглашаю приступить к трапезе! Чем богаты, тому и рады, так сказать, — весело произнёс я.

Столы ломились от всяческих блюд. Всевозможные салаты, бутерброды с икрой, маринованные и солёные овощи, фрукты, Мундир-Фиш, Пьяная Свинина, золотистые перепёлки в каком-то белом соусе, портвейн То-То, красные и белые вина, и, конечно же, Его Величество ЗВИЗГУН! Начался пир духа и тела!

Я встал, все немедленно последовали за мною. Воцарившуюся тишину нарушали только едва слышные порывы утихающей бури за окном и слабый, прерывистый свист ветра в оконной раме.

— Господа, я вдруг вспомнил одну притчу из «Эллинских сказаний». Да, да ШЕВАЛЬЕ, ваши любимые греки… Они самые. Так вот, как-то один путник спросил мудреца, задумчиво сидящего на краю дороги: «Далеко ли ещё до Мегары?». Мудрец ответил: «Иди!». Путник в недоумении посмотрел на него. «Иди!», — повторил мудрец и, увидев, КАК тот идёт, сказал: «К вечеру ты будешь в Мегаре!», — я усмехнулся и посмотрел на БАРОНА. — Как вам эта притча, сударь? В чём её суть?

— Сир, она великолепна и полна глубины, — серьёзно ответил мужчина. — Для меня её суть заключается в том, что прежде чем ставить перед собой какие-либо цели, необходимо здраво оценить и рассчитать свои силы.

— Браво, браво! — восторженно захлопала в ладошки МАРКИЗА. — Тот муж более всего достоин славы и любви, кто умён и зрел! БАРОН, вы никогда не бывали на Второй Планете, которая вращается вокруг солнца по имени Глизе 581? Там такие чудные места: белоснежные пляжи, изумрудные пальмы и сапфировый океан. Приглашаю вас туда после того, как мы покинем этот мерзкий остров, как его…

— Хоккайдо, сударыня, — БАРОН подошёл к МАРКИЗЕ, слегка наклонился к ней и чувственно поцеловал её тонкую нежную ручку. — А вообще-то, я не бывал нигде, кроме Островов и пары-тройки мест на планете Земля.

— И что же вас привлекло на ней? — МАРКИЗА решительно взяла БАРОНА под локоть и усадила его рядом с собой.

— Меня заинтересовали Великие Пирамиды в Гизе, Тибет и пустыня Сахара. Знаете, честно говоря, не люблю путешествовать. Я классический домосед. Меня полностью поглощают простые и понятные во все времена занятия: чтение книг, охота, рыбалка, созерцание восходящего и заходящего солнца на фоне нереальных и призрачных гор, сбор грибов и ежевики, турниры, битвы, дуэли, изучение флоры и фауны Океана, развешивание пиратов на реях, полночные философские беседы под треск камина, любовная маета до утра.

— О, мой друг, меня так заинтересовали два аспекта вашей насыщенной и бурной жизни! — воскликнула МАРКИЗА, не выпуская своей изящной ручки из лапищ БАРОНА.

— Каковы же они?! — сухо, негодующе и насмешливо спросил ПОЭТ.

— Безумно хочу увидеть процесс развешивания на реях пиратов и вникнуть в суть любовной маеты до утра!

— Ваше Сиятельство, но пираты истреблены все до одного, — вежливо вмешался в разговор ШЕВАЛЬЕ. — Боюсь, что первый аспект не подлежит выполнению по этой простой и бесспорной причине.

— Эх, что значит молодо-зелено, — ухмыльнулся БАРОН. — Нельзя до конца уничтожить зло, ибо оно бессмертно! Злачно место пусто не бывает, мой юный друг!!!

— Боже мой, как хорошо сказано, как тонко подмечено! — МАРКИЗА прильнула к плечу БАРОНА. — А у вас есть замок?

— Ещё какой! Не замок, а конфетка! Произведение фортификационного искусства! Шик, блеск, красота! — я решительно встал и поднял рюмку со Звизгуном на уровень глаз. — За наших прекрасных дам! Виват!

— За дам! Виват, виват, виват!!!

— Господа, кушайте, кушайте! — весело произнёс я. — Остывшее блюдо и передержанный салат подобны женщинам бальзаковского возраста. Вроде бы всё при них, но явно не хватает жара и свежести!

— Сир, гениально сказано! — воскликнул ПОЭТ, смело опрокидывая в себя бокал, до верху наполненный Звизгуном. — Цитатник пополняется и переполняется!

— Никакого переполнения! Истинная мудрость всегда стремится в бездонный сосуд! — нравоучительно произнёс я и подошёл к ГРАФИНЕ.

— Солнце моё, я приглашаю тебя на тур вальса. ПОЭТ, пожалуйста, поставьте вальс из «Метели», или из «Маскарада», или из «Моего ласкового и нежного зверя». Это мои любимые мелодии, знаете ли….

— Что, Сир? — замялся и смутился Глорианин.

— Господи! Никакой музыкальной культуры! Что значит молодо-зелено! Сейчас организуем, Ваше Величество, — пророкотал БАРОН.

Он зашёл за барную стойку, что-то сердито бормоча себе под нос. Его пальцы лихо запорхали над сенсорными клавишами проигрывателя.

— Ну и наглец! — возмутился ПОЭТ. — Это мне-то молодо-зелено!? Тому, которому тысячи лет!? И этого индивидуума я лелеял, оберегал и холил, носил на руках!? И из этого мелкого невежественного феодала я сделал цивилизованного человека!? Да, никакой благодарности!

— Успокойтесь, БАРОН. Что такое вальс, Ваше Величество? — робко спросила меня ГРАФИНЯ.

— Самый прекрасный танец на планете Земля, моя радость.

— Но я не умею танцевать вальс, — смущённо произнесла девушка.

— Я вас научу, это не так уж и сложно, — улыбнулся я.

— Благодарю Вас, Сир.

— Это я должен благодарить вас, моё солнце, за то, что имею честь до сих пор созерцать ваше прекрасное лицо, тонуть в ваших волосах и касаться вашей нежной руки! — улыбнулся я.

— Но учтите, она крепка и сильна. Вы же знаете, Милорд, что мои кинжалы всегда при мне? Не дай Бог, я узнаю об измене! Я уже чувствую её сладкий, терпкий и волнующий запах. Осталось только найти то место, откуда он исходит.

— Какая измена?! О чём это вы!? Она невозможна! От мыслей о ней меня удерживают отнюдь не кинжалы! — совершенно искренне возмутился я и бросил мимолётный взгляд на МАРКИЗУ, которая насмешливо, пристально и нервно наблюдала за нами.

— А что же Вас удерживает от неё, Государь?

— Моя безумная любовь к тебе, моя девочка!

— Дай Бог, дай Бог!!!

Музыка заиграла внезапно, громко и мощно. Великолепная, волшебная, плавная и тревожная мелодия вальса заполнила всё вокруг. Мы с ГРАФИНЕЙ встали, вышли на середину зала. Я отошёл от девушки на один шаг, поклонился, потом протянул ей одну руку, другой взял её за талию и осторожно стал водить за собой в такт музыки. ГРАФИНЯ освоила все движения на удивление быстро, и вскоре мы радостно закружились в безумном вихре танца. Мы кружились и кружились, сливаясь друг с другом и растворяясь друг в друге, мы счастливо и весело смеялись, с восторгом утопая в волшебных звуках вальса, мы были единым и нераздельным целым. Как хорошо, как невероятно хорошо!

К нам присоединились БАРОН и МАРКИЗА. Они танцевали мастерски, легко и непринуждённо. Глаза мужчины счастливо и добро сияли, глаза МАРКИЗЫ горели безумным всепоглощающим огнём бушующих в ней страстей и желаний. Вальс, вальс, вальс… Этот танец мог длиться вечно, но, увы, всё когда-нибудь проходит и заканчивается. Музыка плавно ушла в никуда. Сначала в зале царила тишина, а потом прогремели дружные аплодисменты. Я и БАРОН поклонились благодарной публике, ГРАФИНЯ и МАРКИЗА сделали в её сторону изящные реверансы.

— За прекрасных дам! — КОМАНДОР поднял бокал с рубиновым вином.

— За дам!!! — дружно прогремело в ответ.

Все вновь принялись за еду. Из динамиков полилась тихая, печальная и плавная фортепьянная музыка.

— Что это за инструмент? На клавесин совершенно не похоже. Как хорошо! Кто это сочинил, Сир? — ГРАФИНЯ жадно впитывала в себя грустную мелодию.

— БАРОН меня сегодня удивляет, — усмехнулся я в ответ. — Вот вам и наш суровый вояка-простак! Ишь, ты! Он у нас, оказывается, и философ, и библиофил и биолог. Да ко всему тому ещё и меломан!

— Что такое меломан, Сир?

— Страстный любитель музыки, Миледи…

— Понятно, — девушка задумчиво посмотрела на своего вассала, а потом закрыла глаза и некоторое время наслаждалась мелодией, невесомо стелющейся по залу. — Сир, но, всё же, кто этот композитор, что это за инструмент, кто на нём играет?

— Сию чудную музыку когда-то, сравнительно не так уж и давно, сочинил Фридерик Шопен, великий польский композитор. Инструмент называется фортепьяно, а может быть это и рояль. Не могу точно сказать, я не рискну категорично высказаться по этому поводу. Кто играет? Не знаю. Суть не в этом. Главное — музыка замечательная!

— Сир, а что такое — «польский композитор»? Это какой-то особый, избранный композитор? — не отставала от меня ГРАФИНЯ.

— Шопен был, конечно, гениальным композитором и исполнителем, но не из-за того, что являлся поляком, а потому что имел талант, то есть уникальные способности, заложенные в нём природой. А вообще, любой гений — это прежде всего гражданин Вселенной. Понимаешь? — усмехнулся я.

— Не совсем, дорогой.

— Ладно… Ну, а что касается Шопена… Есть такая страна — Польша. Кстати, она находится совсем рядом с Россией. Шопен родился в Польше, но большую часть жизни провёл во Франции. Есть и такая страна. Столица её — город Париж.

— Я знаю, Сир, — улыбнулась ГРАФИНЯ. — Я прочла «Трёх мушкетёров» и «Графа Монте-Кристо».

— Вот и прекрасно… Больше читай, и всё будет в полном ажуре!

— Что такое «ажур», Сир?

— Ажур, он и в Африке ажур! — раздражённо буркнул я, вставая. — Извини, дорогая, мне необходимо сделать гостям одно маленькое объявление. Я тебя на время оставлю.

Погода за окном, наконец, наладилась. Небо было по-прежнему серым, но ветер стих, дождь и снег прекратились, сумерки готовились вступить в свои законные права.

— Господа, прошу минуту внимания! — громко произнёс я, подойдя к барной стойке. — До Земного Нового Года осталось всего три дня. Этот праздник у нас, у Русских, особенный. Его очень любят, почитают и ценят. Приглашаю вас всех в гости. Соберёмся тридцать первого декабря в десять часов вечера в замке БАРОНА на Первом Острове. Места там прелестные: горы, озёра, ручьи, водопады, сосны, ели. Живности всякой видимо-невидимо. Устроим настоящий средневековый бал с праздничным фейерверком, потом поохотимся, порыбачим, съездим на море, оно там недалеко. Покатаетесь на легендарных Горных Жеребцах. Словом, хорошо, от души, отдохнём, расслабимся, повеселимся!

— Спасибо, Сир! — проворковала МАРКИЗА. — Великолепное предложение. Я так давно не была на настоящем балу. Боже мой, надо же успеть приготовить наряды! Чёрт возьми, осталось всего три дня!

Все рассмеялись. Я подошёл к девушке, улыбнулся, поцеловал ей руку, ощутил тонкий свежий аромат её духов.

— Сударыня, не следует вспоминать о Боге и о чёрте почти одновременно. Это плохая примета.

— Простите, Сир…

— Да ничего, ничего… Вы, надеюсь, понимаете, что бал будет именно в средневековом стиле?

— Да, Сир.

— Изучите, пожалуйста, обычаи и наряды того времени. В случае необходимости проконсультируйтесь с ГРАФИНЕЙ, — жёстко произнёс я, но потом спохватился. — С ГРАФИНЕЙ встречаться не надо! Дамы вы обе своеобразные, жёсткие, язвительные, язычки у вас, однако, страшнее ста пистолетов.

— Чего страшнее, Сир? — удивилась ГРАФИНЯ.

— Злые языки страшнее кинжала! — нервно насупился я. — Понятна вам эта аллегория?

— Да, Сир…

— МАРКИЗА, надеюсь, вы помните, что Барьер пропускает сквозь себя только определённую органику? Так что о ювелирных украшениях и всяких там аксессуарах, содержащих метал, и что-либо иное ему подобное можете забыть.

— Ах, Ваше Величество! Это ужасно! — МАРКИЗА побледнела и заломила руки в неподдельном отчаянии. — Как же мне быть, что делать!? Я не желаю выглядеть на балу серой мышью! Это даже невозможно представить! Боже, помоги мне! Я в полном расстройстве!!!

— Не расстраивайтесь так, голубушка! Бог высоко, а я близко, — БАРОН приблизился к МАРКИЗЕ и слегка поклонился. — Во-первых, вы прекрасны и совершенны и без всей этой мишуры. А во-вторых, неужели вы думаете, что где-нибудь, в потаённых закромах моего замка не найдётся пара-тройка безделушек, способных придать такой великолепной ДАМЕ подобающие ей шик и блеск!?

— О, БАРОН! Как вы милы! Заранее благодарю вас! Остались оказывается ещё во Вселенной настоящие Рыцари! Настоящие мужчины!!! — у МАРКИЗЫ вдруг увлажнились глаза.

Девушка присела в глубоком реверансе, а потом бросилась к БАРОНУ, обняла и легко расцеловала его в щёки, а потом бесстрашно впилась в его губы! Мастер Меча покачнулся, побагровел, застонал, с трудом оторвался от МАРКИЗЫ и торопливо отошёл в сторону. Как он не упал и не умер, в такой-то ситуации, мне было не понятно!?

— Я сейчас навзрыд заплачу и брошусь со скалы полуострова Осима в бушующие ледяные воды океана, — буркнул ПОЭТ. — Сир, эпитафия на моём надгробном камне за Вами, за истинным Поэтом.

— Я ещё никогда не сочинял эпитафий. Надо попробовать. Интересно, что из этого получится? А на вашем надгробном камне я бы начертал: «Вечного тебе творческого экстаза, мой добрый друг, и на том свете!».

— Спасибо, Сир! Огромное спасибо!!!

— Не за что… Приходите ещё!!!

— Сир, — усмехнулась МАРКИЗА. — Вы не забыли, что Третий Советник — Бессмертный?

— Абсолютного бессмертия не бывает, милочка вы моя. Всякое может случиться и произойти. Всё проходит… Возможно, пройдёт и это… — мрачно усмехнулся я.

— Сир, давайте оставим данную тему в покое!

— Давайте. И так, господа, жду вас в Первой Провинции Первого Острова Анклава через три дня! — весело произнёс я. — Главный ориентир — Первый Горный Пик. Пси-Координаты замка БАРОНА вы знаете. Кто не в курсе, пусть просканирует соответствующий сектор Поля. Я думаю, что отдохнём мы по полной программе… Ну, а потом снова вперёд в бой, ибо покой нам только снится! Куда-то должна лететь степная колесница и мять ковыль!!! Кажется, так!?

— Извините, Сир… э, э, э, а куда всё-таки мы ринемся потом!? Где мы будем мять ковыль!? — недоумённо спросил ПОЭТ под встревоженный шелест голосов.

— Будем его мять везде! Вперёд в бой, уважаемый Советник, в бой! — я тягуче и мрачно посмотрел в почти чёрное окно. — Внутренний голос мне подсказывает, что впереди нас ждут серьёзные испытания. В последнее время слишком уж хорошо и ладно всё складывается. Это меня тревожит и напрягает. Но, Бог с ним! Пока не надо о грустном. Интуиция — это довольно зыбкая вещь, даже если речь идёт об интуиции Бессмертного Императора или ВЕРШИТЕЛЯ, как вам будет угодно. КОНСУЛ, как там у нас, у римлян!? «Status quo ante bellum!». Будем довольствоваться положением, которое существовало до войны. А, как известно, то, что происходит до войны в мирной жизни, оставляет в памяти самые сладкие, трогательные, светлые, нежные и приятные воспоминания!

Я тяжело вздохнул, задумался на некоторое время.

— Так возрадуемся, друзья мои! Так будем веселиться и наслаждаться каждой минутой мира! БАРОН, пожалуйста, включите танго. ГРАФИНЯ! МАРКИЗА! Соберитесь с силами. Приготовьтесь к нескольким танцевальным турам. Окажите честь всем кавалерам! Гуляем, так сказать, «ad infinitum», — до бесконечности!

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Я заприметил его с утра… Маячила в отдалении фигура в сером спортивном костюме, возникала то тут, то там, поспешно исчезала за зданиями, деревьями и скалами, если я пытался разглядеть незнакомца более пристально и хоть ненамного сократить расстояние между нами. Это был мужчина довольно высокого роста и плотного телосложения. Глубокий капюшон не позволял мне разглядеть его лица. Я, конечно, мог бы ускориться и мгновенно оказаться рядом с ним, и понять, кто он такой, но не хотелось мне нарушать определённые правила, установленные самим собой на этом славном острове. Я старался быть обычным, простым человеком и вёл себя соответствующим образом. Такое поведение как бы подготавливало меня к встрече с ИСЭ, сбрасывало с меня всякую сверхъестественную, ненужную сейчас шелуху, ставило нас в будущем, так сказать, на одну доску.

И так… Утром следующего дня все встали довольно поздно. Лица у моих соратников были помяты и бледны, в глазах таилась вековая печаль, хмурые взгляды рассеянно блуждали в поисках неизвестно чего. Вечная, как мир, история. Да… Как там? «А на утро они проснулись…». Или: «А поутру они проснулись…» Кажется так!?

Мы собрались всё в том же баре. За перегородкой на кухне слышалось суетливое движение, оттуда доносились весьма приятные запахи. ТРАКТИРЩИК, видимо, встал намного раньше нас всех, и завтрак, или, вернее, полдник, был уже готов.

— Господа, для восстановления здоровья и жизненных сил предлагаю выпить по кружечке свежего пива, — я весело улыбнулся и сделал глубокий глоток из глиняного бокала.

Все последовали моему примеру. Ах, как хорошо! Да, в таких критических случаях данный напиток бодрит и освежает, как никакой другой. Он гармонизирует в уставшем накануне организме внутренние физиологические процессы, вызывает интерес к жизни, побуждает нас к дальнейшему движению вперёд! Слава пиву!

— ИМПЕРИУМ в студию! — громко объявил я.

Сияющий ТРАКТИРЩИК внёс в зал легендарное блюдо. Остро и волнующе запахло варёной ароматной бараниной, чесноком, разнообразными специями. Выпив по рюмке Звизгуна, все набросились на еду. Лица, как и положено в таких случаях, покраснели или порозовели, на лбах выступил пот, глаза заблестели, в обессиленных взглядах обозначились признаки предстоящего осознания необыкновенной и невыносимой радости бытия.

После трапезы мы отправились на рыбалку. Перед этим, не торопясь и с удовольствием, прогулялись по пляжу, а потом взошли на борт небольшой рыбацкой шхуны, которая ждала нас у берега. Море смотрело на нас сурово и свинцово, но было оно довольно спокойным. Слегка ворочалось под шхуной, как огромная равнодушная медуза, но не более того. Дул лёгкий ненавязчивый ветерок. Тонкая серая пелена облаков или тумана на небе скрывала солнце, но оно должно было вот-вот её прорвать и подарить миру свет и тепло.

Рыбалка удалась на славу, настроение в ходе неё у всех наладилось окончательно. Поддерживалось оно и славным, огненным, замечательным фирменным напитком под названием Звизгун. Вернувшись на берег, мы не торопясь, прогулялись по посёлку, полюбовались суровым скалистым пейзажем острова Хоккайдо, а потом снова проследовали в бар, где ТРАКТИРЩИК уже приготовил великолепную уху из свежевыловленной рыбы. Всё это время незнакомец в капюшоне довольно ненавязчиво маячил неподалёку. Вслед за мной на него вскоре обратили внимание и БАРОН, и ШЕВАЛЬЕ. Вот что значит Тайная Служба! Молодцы, разведчики мои доморощенные! Они несколько раз выразительно и вопрошающе посмотрели на меня, но я лишь улыбнулся и отрицательно покачал головой. С незнакомцем я решил разобраться чуть попозже. Один на один. Куда он денется.

После застолья я поблагодарил всех за компанию и решительно попрощался с гостями. Через несколько минут все они исчезли в мутных Порталах. ГРАФИНЮ, ШЕВАЛЬЕ и БАРОНА я отправил в его замок на Первом Острове. ТРАКТИРЩИКА вернул на Второй Остров, предварительно горячо поблагодарив его за хлопоты и вручив золотой Империал. Куда телепортировались инопланетяне, мне было неизвестно, так как я не имел никакого желания прослеживать их путь. Пускай ребята спокойно отдыхают, занимаются своими делами.

Наконец-то, я остался один… Ну что же, пришло время разобраться с незнакомцем. Я сел за стол, налил себе рюмку Звизгуна, выпил её, закусил кружком чёрной редьки под маслом, перцем и уксусом, с удовольствием её пожевал, потом задумчиво посмотрел в окно, пронизанное солнечными лучами. Какой, однако, замечательный сегодня день! Но как тревожно у меня на душе! Из опыта своей пока недолгой жизни я чётко усвоил одну простую истину. То, что хорошо начинается, не всегда хорошо заканчивается. И наоборот…

В дверь раздался вежливый стук.

— Войдите! — напрягся я.

На пороге появился мужчина в спортивном костюме с капюшоном. Он несколько секунд молча стоял на одном месте, уставившись в пол, а затем медленно приподнял голову и откинул капюшон. Господи! Да это же… МАГИСТР! Последующее вслед за этим недоумённо-скорбное молчание длилось недолго.

— Дружище, как я рад вас видеть! — я вскочил со стула и с распростёртыми объятиями направился к нежданному гостю. — Как славно, что вы живы и здоровы! Слава Богу, что вам удалось спастись! Аллилуйя, судьбе, аллилуйя! А я о вас частенько вспоминал, вы знаете!? В основном по-хорошему, как ни странно…

Мы обнялись, похлопали друг друга по спинам, даже немного прослезились. Я с удивлением отметил разительные перемены, произошедшие с МАГИСТРОМ. Он заметно похудел, черты его лица предельно обострились, осунулись, оно было пепельно-серым, трёх-четырёх дневная седая щетина покрывала скулы, подбородок и часть морщинистой шеи какими-то неровными хаотичными пучками. МАГИСТР выглядел намного старше, чем раньше.

— Прошу к столу, Граф! Вы голодны? Сейчас мы разогреем Империум, примем по рюмочке Звизгуна и отправимся в плавание по беспокойным и странным волнам нашей памяти, — я перемахнул через барную стойку и углубился в подсобное помещение, загремел посудой. — Какими судьбами вы оказались здесь, на этом суровом северном острове?

— Сир, не знаю с чего и начать, — скорбно и глухо произнёс МАГИСТР.

— Что с вами такое происходит?! Или произошло. Однако… Смелее, смелее! Ну, если один человек не знает с чего начать, то другому человеку, обладающему умом и сочувствием, следует подсказать сомневающемуся и колеблющемуся, где это самое начало, — я поставил на стол две глубокие чашки с горячим Империумом, плеснул в рюмки Звизгуна. — Со свиданьицем, Граф!

— За встречу, Сир!

— Ну, и?!

— Э, э, э…

— Ладно, подскажу вам с чего начать… Кто вы такой?

— Э, э, э…

— О, как с вами сложно! — поморщился я. — И так! Вы — Землянин! Заместитель таинственного КООРДИНАТОРА, возглавляющего земное Агентство по Контактам. По заданию своего шефа вы внедрились в Орден Посвящённых, а также выполняли различные его указания и поручения, в том числе разыскивали РЕЛИКВИЮ и организовывали покушения на меня. В то же время другим вашим шефом являлся так называемый Верховный Магистр, — глава Ордена Посвящённых. На самом деле он не человек, ну, не совсем человек…

— Э, э, э…

— Да, да! Увы… Ибо… Он инопланетянин, Альтаирянин, Первый Заместитель Главы Совета Бессмертных Звёздной Системы Альтаир. Каков пасьянс, а!? Я балдею!!! Я сейчас застону от экстаза, испытываемого мною от всей этой странной ситуации!!!

— Сир, кто такие Альтаиряне и почему Вы говорите о Верховном Магистре в прошедшем времени?!

— Так, так, так… Значит, вы до сих пор находитесь в неведении… Странно, ох, как странно! Ситуация становится всё запутаннее и запутаннее, — задумчиво произнёс я. — Бог с ними, с Альтаирянами! А вот по поводу Ордена могу сказать, что его больше не существует. Разбежались ваши доблестные Рыцари кто куда! Верховный Магистр исчез, видимо, телепортировался в неизведанные и в самые далёкие края. Даже наш вездесущий ГЛАВА до сих пор не может отыскать своего сотрудника, представляете!

— Насчёт Рыцарей понял, Сир, — нахмурился МАГИСТР. — А кто такой ГЛАВА?

— Один мой знакомый… Ладно, вернёмся к вам, Граф.

— Сир, какой я Граф? — досадливо поморщился мой собеседник. — Я раб, смерд, холоп ничтожный, недостойный сочувствия и прощения! Нет у меня полного понимания и осознания скорбной сути бытия!!! Горька и безрадостна моя участь! Горе мне, о, горе!!!

— Это что-то новенькое… Кто же ваш господин, товарищ раб? — поперхнулся я куском горячей баранины.

— Сир, до определённого времени всё происходило так, как Вы себе представляете положение дел… Работал я в Агентстве, играл свою роль Второго Магистра на Островах, строил козни, гонялся за РЕЛИКВИЕЙ, как Вы её называете, но потом, в определённый момент, ситуация кардинально изменилась.

— И что же произошло? — насторожился я.

— Сир, в один прекрасный день случилось со мною нечто странное и необыкновенное. Проснулся я, как обычно, утром в своей келье в замке Ордена Посвящённых, собрался попить кофе и перекусить, а тут вдруг что-то непонятное произошло. То ли я на какое-то время потерял сознание, то ли снова заснул, но очнулся я уже в совершенно другом, очень странном месте! Представляете!?

— И что это было за место? — я затаил дыхание.

— Большая, квадратная и ослепительно белая комната. Свет яркий, рассеянный. Пол и стены матовые, идеально гладкие на ощупь. Воздух внутри холодный, насыщенный кислородом, но какой-то мёртвый. Я стоял в центре помещения и с ужасом ощущал царящую вокруг полную, гробовую и нереальную тишину. Она была абсолютной, Сир, понимаете?! Какой-то первозданный, первобытный ужас охватил меня, пронзил насквозь и сковал все мои члены! — голос МАГИСТРА задрожал.

— Знаете, какое самое лучшее средство от полной тишины? — спросил я, дабы убавить скопившееся напряжение и ликвидировать зловещий и мистический оттенок, присутствующий в красочном и эмоциональном повествовании МАГИСТРА.

— Какое, Сир?

— Гипертония или гипотония… Перепады давления. В результате этого нарушается кровоснабжение сосудов головного мозга и появляется шум или звон в ушах. Примерно так.

— А если эти явления в организме отсутствуют, Сир? — засмеялся МАГИСТР и искоса глянул на часы, висящие над барной стойкой.

— Тогда следует поцокать языком, почмокать губами, потопать ногами, поскулить, или, в крайнем случае, пукнуть. Тогда и воздух утратит свою мёртвенную чистоту, и звуки появятся, — ухмыльнулся я. — Сразу станет легче. Намного легче и веселее…

— За что Вы мне нравитесь, Сир, так это за Ваше великолепное чувство юмора, которое Вы сохраняете в любой ситуации, — печально улыбнулся МАГИСТР и снова задумчиво взглянул на часы.

— Что, Граф, вы кого-то ждёте? — я тоже настороженно посмотрел на часы. — Неужели снова наступает сакральное и мистическое время вашего чудесного вознесения? Если вы желаете куда-либо срочно отбыть, то зачем искали встречи со мною и бегали за мною почти весь день? Какова, собственно, цель вашего визита?

— Какое вознесение, Сир?! О чём вы говорите! Базовый Передатчик Квази-Телепортации в Штабе Агентства уничтожен. Я никак не могу самостоятельно попасть на Острова, а там у меня остались кое-какие очень важные незаконченные и незавершённые дела!

— Ну да, ведь это я ликвидировал Передатчик. Хватит шляться всяким подозрительным типам, вроде вас, по моим Островам, да ещё и в голом виде! Дети и женщины кругом, знаете ли! Стыдно, однако!

— Боже мой, Сир!? — глаза МАГИСТРА округлились. — И каким же образом Вы проникли в Агентство!? Процедура Квази-Телепортации очень сложна. Необходимо знать время сеанса и пароль. Ничего не понимаю! Постойте, постойте! Значит… Чёрт возьми, какой же я идиот! Выходит, Вы всё-таки не простой Капитан Особого Отряда, завладевший артефактами древних, не новоявленный псевдо-император, а некто иной!?

— О, вот он, — момент истины, о, сладостная минута озарения! А как же я попал на этот мрачный и благословенный остров под названием Хоккайдо, по-вашему!? — расхохотался я. — И так, что же у нас со временем?

— Есть ещё пара часов, Сир.

— До чего? И что потом? Кто-то явится? И кто же? Мне не привыкать к неожиданным визитам.

— Разрешите, я закончу свой рассказ, Сир?

— Ну, конечно же! Я весь во внимании…

— Предельно сокращаю повествование, Сир, — поморщился МАГИСТР. — В настоящее время я являюсь агентом неких могущественных космических сил, которые осуществляют враждебные действия против Вас и Анклава, а возможно и Земли.

— Вот как?! Так и знал, что подбросите вы мне в свежий и вкусный борщ какую-нибудь гадостную и неаппетитную кость, капните ложку дёгтя в ту самую сокровенную и сакральную бочку мёда, — напряжённо усмехнулся я. — Да… О, как хороша была эта бочка до поры до времени!

— Увы, Сир…

— И чем же вызвана враждебность по отношению ко мне? Я, вроде бы, никому особо не мешаю, никого не трогаю. Со всеми разобрался, в том числе и с недавними врагами, выяснил отношения, помирился, съел с ними пять караваев хлеба, посолив их пудом соли. Выпили мы несколько бочонков Звизгуна, побратались, однако…. Сейчас вот, после успешного окончания предновогоднего банкета, отринул мирские радости и суету, пытаюсь понять самого себя и свои чувства. Я уже почти гармонизировался с миром, но хочу сделать это и с самим собой, чёрт возьми! Готовлюсь достичь нирваны и ощутить катарсис одновременно, прямо здесь и сейчас! В данный момент я тих и невесом, так сказать. Мне сейчас не до врагов, чёрт возьми! Ибо…

— Сир, смею Вам напомнить, что иногда нам удаётся быть в гармонии с миром, но достичь гармонии с самим собой, — это намного более трудная задача. Постичь мир, — это значит понять лишь толику сущего. Постичь себя — это понять всё!

— Вот так даже!? Может быть, может быть… Впрочем, мысль старая и спорная, — задумался я, а потом усмехнулся. — Сударь, а кто ваш босс на данный момент? От чьего имени или по чьему поручению вы действуете? Зачем явились на этот Богом забытый остров, с какой целью?

— Сир, я прибыл сюда исключительно по собственной инициативе, рискуя жизнью. Цель моя заключается в том, что я хочу предупредить о готовящемся на Вас нападении, которое совершится… — МАГИСТР снова посмотрел на часы, — через один час и пятьдесят минут! Вам надо подготовиться к нему. Противник будет серьёзным. Это Вам не Ускоренные Воины, не Небесные Медведи и не Чёрные Спруты. Это нечто другое, более опасное, мощное и грозное.

— Сударь, я, вообще-то, всегда готов ко всему! Но, за предупреждение — большое вам спасибо! — я встал, подошёл к окну, полюбовался открывающимся из него видом.

Какая красота! Погода была великолепной. Суровый и величественный океан потерял свою утреннюю тяжесть и серость. Он легко и плавно катил тёмно-синие волны, которые беспечно искрились на солнце и радовались его ярким и тёплым лучам. Даже чёрные скалы вдруг утратили свою мрачную и тяжёлую сущность. Я несколько минут тихо постоял, очарованный этим чудесным пейзажем, а потом вернулся к столу.

— Сударь, давайте же расставим все точки над «и»! Кто такие те, которые хотят на меня напасть? Как они выглядят, где располагаются, каким образом перемещаются в пространстве?

— Не знаю, Сир!

— Не понял!?

— Я ни разу не видел этих существ. Жизнь в подвешенном состоянии, голоса в голове, команды, белые комнаты, сверхъестественные и мгновенные, абсолютно не понятные мне, перемещения на гигантские расстояния. Это не Квази-Телепортация, это что-то принципиально иное, Сир!

— Пси-Телепортация… — задумчиво пробормотал я. — Новые гости значит… Привет вам, очередные родственнички!

— Что, Сир?

— Эти перемещения называются Пси-Телепортацией. Она основана на неизвестных вам психо-физических законах и принципах, которые мы сейчас обсуждать не будем. Тема сложная.

— Вот как, Сир? — озадаченно произнёс МАГИСТР.

— Именно так, Граф. Эх! Что мы есть в этом мире в обычной сути своей!? Ничто… И, увы, никто!

— Сир!?

— Да, я вас внимательно слушаю…

— Так вот, Сир. Я живу какой-то непонятной и безумной жизнью, плохо сплю, мало ем, всё время о чём-то думаю, размышляю, ничего не понимаю, переживаю, маюсь, нахожусь в постоянном беспокойстве. Так дальше продолжаться не может! Ради Бога, помогите мне, освободите от всего этого! Я чувствую, что схожу с ума! Моя голова скоро лопнет, разорвётся! Спасите меня, Сир, умоляю!

— Спокойно, спокойно, мой друг, — я плеснул в рюмки Звизгуна. — Вам необходимо расслабиться. Давайте выпьем за вас, за вашу искренность, за ваше желание помочь мне! Я это очень сильно ценю. И всегда ценил, кстати…

— За Вас, Сир!

— Ваше здоровье, Граф! — мы чокнулись, осушили рюмки. — Перед тем, как на некоторое время расстаться, задам вам ещё пару вопросов.

— Я весь во внимании, Ваше Величество!

— Как ваши зубы?

— С ними всё нормально, Сир, — белоснежно улыбнулся мне МАГИСТР. — Вырастил новые. Процедура, конечно, дороговато обошлась, но, Бог с нею! Есть более важные дела и темы.

— Как это Бог с нею!? — возмутился я. — Так не пойдёт! Я обещал оплатить лечение! Держите империал, нет, два. Надеюсь, этого хватит?

— С лихвой, Сир, — усмехнулся МАГИСТР.

— Ну и хорошо, — я нервно побарабанил пальцами по столу. — Скажите, а что это был за взрыв на моей Флагманской Галере перед последней морской битвой с Регентом, пиратами и вашими Рыцарями Ордена Посвящённых? Мы же с вами так мирно и интересно беседовали.

— Я не имею к нему никакого отношения, Сир. Я преследовал свою определённую цель при визите на Ваш корабль, практически ту же самую, что и выполняю сегодня. Вы не дали мне возможности Вам всё объяснить до конца. К сожалению, наша беседа была прервана по воле этих странных и непонятных существ, о которых я Вам рассказал, — и без того рыхлое и серое лицо МАГИСТРА ещё более сморщилось, обмякло, как будто потекло блёклыми, мутными, тяжёлыми струями, потеряло привычную целостность и жёсткость. — Ах, Сир, Вы не представляете, как я мечтал быть разорванным на миллион клочков эти взрывом! Но, увы, меня мгновенно телепортировали и я не смог насладиться спасительной тьмой, из которой соткано небытие! Такое желанное и далёкое небытие, которое в миллион раз сладостнее нашей суетной, жестокой и никчёмной жизни, переполненной иллюзиями!

— Граф, надеюсь, последние мрачные события в вашей жизни не ввергли вас в бездонную и волшебную пучину поэтического творчества, которое не совсем безопасно? — с крайним беспокойством спросил я. — Ну, что касается философии, то ради Бога. Это занятие полезно во все времена и при любых обстоятельствах.

— Нет, Сир, увы, я ещё не достиг полагающихся в таких случаях высот духа, но чувствую, что скоро они будут мною взяты! И тогда бездна истинного экстаза откроется передо мною!

— Так, с вами всё понятно… — с досадой пробормотал я. — Дружище, вам явно следует отдохнуть, расслабиться, уйти от суеты. Давайте ещё по одной!

Мы выпили, закусили, полюбовались океаном, небом и скалами.

— Ответьте мне ещё на один вопрос, Граф, — я бросил лёгкий и беспокойный взгляд на часы. — Знаете ли вы что-либо о совершённом на меня втором нападении, ну, я о так называемой Термитной Бомбе или о чём-либо подобном?

— Ничего об этом не ведаю, Сир! Клянусь!

— Понятно. Верю… — пробормотал я, а потом с энтузиазмом воскликнул. — Граф, у меня к вам имеется одно заманчивое предложение. Есть в самых сокровенных запасниках Империи Трёх Островов удивительное и чудное место для избранных. Там царит вечное лето и плещет свои тёплые воды океан. Там люди полностью отдыхают душой и телом, по-настоящему расслабляются, обретают необыкновенное спокойствие, познают гармонию и осознают истинную суть бытия. В данном сакральном месте имеется пара десятков глинобитных бунгало под тростниковыми крышами. Они оснащены всем необходимым для того, чтобы уставший путник не чувствовал себя оторванным от благ цивилизации. Обслуживающий персонал вас встретит, обеспечит сервис по первому разряду. О, какие там пейзажи, а какие знойные юные девы, делающие обычный и эротический массажи! Ух, ох, ах! Ау, ау… Пожалуй, именно туда я вас отправлю, конечно же, по большому блату, ну, иными словами, по знакомству.

— Ваше Величество, благодетель Вы мой, благодарствую до скончания дней моих тягостных! — заплакал МАГИСТР навзрыд.

— Боже мой, как однако меняются люди под давлением непредвиденных обстоятельств! — печально вздохнул я и открыл Портал в том секторе Космоса, где присутствовала очаровательная, райская и спасительная Вторая Планета, вращающаяся вокруг славной звезды по имени Глизе 581.

МАГИСТР мгновенно исчез в слегка мутном дрожании воздуха. Я жёстко заблокировал Портал, наложил на соответствующий Канал Связи Защиту Высшей Степени, ещё раз всё проверил и перепроверил, просканировал Поле, удовлетворённо вздохнул и расслабился. Потом я налил себе полный бокал коньяка, обнаруженного на одной из полок бара, тонко нарезал лимон, посыпал его сахаром, попробовал напиток, удовлетворённо хмыкнул, пососал кисло-сладкий жёлтый ломтик, закрыл глаза, расслабился и стал ждать дальнейшего развития событий.

Времени для размышлений, если верить МАГИСТРУ, у меня было вполне достаточно. Я стал лениво осмысливать сложившуюся ситуацию. И так, кем же являются эти загадочные, зловещие и таинственные существа? Кто они: люди, роботы, неизвестные формы органической или неорганической жизни, а может быть потомки Марсиан? Стоп! А если они и есть те самые ушедшие ВЕРШИТЕЛИ!?

От такой мысли у меня аж мороз по коже пошёл! Я вздрогнул, вскочил, стал нервно расхаживать по залу. Нет, это навряд ли… Зачем им предпринимать агрессивные действия против меня? Зачем матери или отцу убивать несмышленого маленького ребёнка!? Ну, погрозили пальцем, повысили голос или дали лёгкий шлепок по попке. Этого вполне достаточно. Да, собственно, я перед ними пока ни в чём особом и не виноват! Нет, этот вариант отпадает полностью.

И так… Почему данные существа не явились МАГИСТРУ в своём истинном обличье? Что скрывается за белыми комнатами, голосами и всем и всяким прочим? Может быть, эти обитатели Вселенной в силу присущих им качеств, бесплотны, представляют из себя некие энергетические сгустки, фантомы, которых МАГИСТР из-за своих ограниченных способностей просто не увидел, не заметил, не разглядел?

Так, так, так… Что же делать дальше?! Допустим, я заблокирую всё Поле, закрою все Порталы и Каналы Связи. Но что мне это даст? Во-первых, если неизвестные существа пользуются Пси-Телепортацией, обусловленной Пси-Генератором Островов, то я их, конечно, остановлю и не позволю на себя напасть. Но какой в этом смысл? Всё равно Поле рано или поздно придётся разблокировать и схватки не избежать. Во-вторых, если у зловещих пришельцев имеется свой Пси-Генератор, или они пользуются каким-либо иным способом перемещения в Космосе, то все мои потуги по блокировке Поля будут абсолютно тщетны!

А самое главное заключается в том, что с агрессорами всё-таки надо встретиться, как-то разобраться, ну, попытаться вступить с ними в переговоры, или дать им надлежащий отпор, победить или достойно умереть! Не терплю неизвестности. Люблю смотреть врагу в глаза, если они у него, конечно, имеются. Хочу знать, кто передо мною и каковы его возможности и способности! А, вообще, было бы неплохо в очередной раз осуществить старый, добрый, неоднократно испытанный сценарий. Принять загадочных гостей с распростёртыми объятиями, накрыть стол, накормить, напоить, ублажить, затуманить мозги, побрататься, почитать стихи, попеть, всплакнуть и предложить Подданство Империи Трёх Островов! До сих пор такая тактика меня ни разу не подводила.

Но возможно ли всё это в том случае, если мои противники имеют совершенно другую природу и структуру? А если они в корне отличаются от нас по своему биологическому строению? Какое воздействие может оказать этиловый спирт на клубящийся комок чистой энергии, или, допустим, на некое существо, основой жизнедеятельности которого являются кремний или ещё какая-нибудь хрень?

Собственно, всё во Вселенной происходит на уровне энергетических и неэнергетических полей, на основе колебаний, вихрей, изменения их частоты и так далее, и тому подобное. Человек — это комбинация различных полей и движущихся частиц. Спирт, солёный огурец и кусок запечённой свинины — то же самое… Один вихрь входит в другой, перемешивается с ним, объединяется, превращается в нечто иное, трансформируется чёрт знает во что, и так до бесконечности! И всё это происходит в рамках Единого Информационно-Энергетического Поля, которое структурирует и гармонизирует материю, порождает сознание в виде самых различных Психоформ. Но, — это моё примерное видение и понимание Мира! А как всё обстоит на самом деле?! Вселенная громадна, и как можно в полной мере познать её законы!? Ладно, Бог с ним, со Звизгуном! Суть ни в нём! В конце концов, — существуют же на этом свете упёртые ортодоксальные трезвенники!? Речь идёт о другом… Произойдёт ли состыковка чуждых друг другу разумов, интеллектов, психических сущностей!? Возможно ли достижение понимания между двумя совершенно разными цивилизациями или формами жизни? Вот в чём главный вопрос!

Несмотря на все эти рассуждения, в глубине души я был почему-то абсолютно уверен, что всё-таки во Вселенной превалируют человекообразные существа, произошедшие от моих славных предков. Те или иные отклонения, или интерпретации, особого значения не имеют. А значит огненного Звизгуна, поэзии, музыки и славного Империума ещё никто не отменял! Их роль должна быть сыграны до конца. Ладно, посмотрим, что будет дальше.

Я снова задумчиво глянул в наполненное синевой и солнцем окно, выпил ещё одну рюмку коньяка, закусил её лимоном и задремал. Находясь в полусне или в полуяви, я увидел смутный образ ИСЭ, который через мгновение куда-то исчез. Потом передо мною вдруг возник Учитель ТОСИНАРИ. Он был облачён в алое кимоно и держал в руках длинный самурайский меч.

— «Почему Вы в алом, Учитель?», — спросил я его.

— «Как почему!?», — удивился он. — «Это цвет твоего герба, Великий Император! Я старался сделать тебе приятно!».

— «Но это ещё и цвет крови», — печально произнёс я.

— «Что тебе кровь!?», — рассмеялся ТОСИНАРИ. — «Она только обновит и облагородит поле герба. Главное сохрани его чистоту и цвет, а всё остальное — полная ерунда! Поверь мне!».

— «Да, Вы правы, Учитель!», — благоговейно произнёс я.

Сон сменился на лёгкую дремоту. Как тихо и хорошо, однако!

— Тук, тук, тук! — разбудил меня лёгкий, но настойчивый стук в дверь.

— Войдите, — сказал я, потёр ладонями лицо и налил себе ещё одну рюмку коньяка.

В зал вошла девушка. Симпатичная, светловолосая, роста небольшого. Юная. На вид, — лет пятнадцати-шестнадцати от роду. Несколько полновата, нос чуть вздёрнутый, одета в шубку из белого меха, которая распахнута и демонстрирует миру длинный ядовито-жёлтый свитер. На голове белая, вязаная шерстяная шапочка с жёлтым помпоном. Жёлто-зелёная мини юбка. Ноги некрасивые. Лодыжки слишком плотные, икры и бёдра толстые. Ну, а вот этого я не люблю и не приемлю категорически! Да, а вообще, личность довольно колоритная! Но, слава Богу! Поблагодарю его дважды. Во-первых, передо мною всё-таки человек, а не амёба какая-нибудь, а во-вторых, эта девица абсолютно не в моём вкусе! Фу! С меня на сегодняшний день их вполне достаточно! Не надо ничего нового! Разобраться бы с имеющимися…

— Прошу к моему шалашу, милая леди, — я встал и слегка поклонился.

— Ах, Сир, ну, почему именно «милая леди», а не Миледи? Это же совершенно разные вещи! — девушка капризно надула губки, подошла ко мне и подала пухлую белую ручку. — Разрешите представиться… Меня зовут САГИТТ.

— А вы, случайно, не знакомы с КОНСУЛОМ?

— Извините…

— Да это я так… Вспомнил вдруг одного моего знакомого Римлянина. Якобы… В переводе с латинского языка «сагитт» — это стрела, если я не ошибаюсь? — моя рука осторожно коснулась чуть влажной руки девушки, потом сжала её в крепком ответном рукопожатии. — И куда же направлен ваш полёт, САГИТТ?

— В бесконечность, в пустоту, Сир, но обязательно сквозь ваше большое и трепетное сердце! — воскликнула девушка, опустилась на стул и несколько развязно спросила. — Что будем пить? Я не против Мартини. Он сближает постепенно, незаметно, но неотвратимо и верно.

— Вы не в моём вкусе, милочка, — я плюхнулся на свой стул. — А пить вам ещё рано, юная леди. Не желаете лимонада?

— Потому меня и послали к вам, Сир, что я совершенно не в вашем вкусе, — с досадой произнесла САГИТТ и стала внимательно и хищно разглядывать полки бара.

— Скажите, а у вас под шапочкой случайно нет косичек с белыми бантами, а под свитером не скрывается ли белое платьице с рюшками, а под юбкой не сокрыты ли белые гольфики, или, как там правильно, гульфики?

— К чему эти дурацкие вопросы!?

— Сир… — нахмурился я.

— Ах, да… Ну, конечно же! Сир! — САГИТТ поморщилась, встала и подошла к стойке бара.

— Да вспомнил я один анекдот, который, я думаю, будет более чем уместен в данной ситуации.

— Ну-ка, ну-ка, Сир, — девушка лихо перемахнула через стойку, явив в полёте миру плотные трусики оранжевого цвета. — Вот он, мой любимый вермут, беленький, да ещё и без сахара. Обожаю! Так что там с анекдотом, Ваше Величество!?

— А анекдот таков, — сказал я, вставая и подходя к окну. — Как-то идёт по ночному кладбищу подгулявший мужик. Чёрное небо, огромная белая Луна, какой-то скрип в отдалении, слабое мерцание огней, вздохи, охи в темноте, лёгкий запах тлена. И вдруг возникают перед прохожим две фигуры. Одна из них представляет собой огромного пьяного детину с битой в руках и с наглой ухмылкой на лице, а другая, — маленькую полупрозрачную девочку в белом платьице, в белых гульфиках, и с белыми бантами на тонких косичках. И смотрит на вас эта девочка мерцающими и завораживающими глазами очень задумчиво и пристально, и улыбается мило и зловеще… С кем бы вы захотели иметь дело? С этой девочкой, или с детиной!?

— Ах, Сир, да вы просто душка! — развязно и слегка истерично рассмеялась САГИТТ, подходя ко мне с высоким бокалом в руках. — Предупреждали же меня, предостерегали, инструктировали и напутствовали! И совершенно правильно делали! А нельзя ли услышать из ваших царственных уст какой-нибудь стишок?

— За вас, Баронесса, за ваше светлое естество, которое, надеюсь, никогда не переборет тьма! — я сделал большой глоток коньяка, а потом взял руку девушки, обаятельно прищурился, как я умею это делать, легко и томно поцеловал её.

— Ах, как Вы добры ко мне, Сир! Но почему же только Баронесса!? — с негодованием воскликнула САГИТТ. — Я не люблю мелко плавать!

— ГРАФИНЯ и МАРКИЗА у меня уже есть, а до Герцогини вам, цыпочка, ещё расти и расти, в прямом и переносном смысле этого слова! Да и похудеть не мешало бы. Вон, какая у вас попа толстая, однако! — я насмешливо сощурил глаза в своей коронной томной улыбке «а ля мачо!».

— А вы хам, однако!

— Сир…

— Какой из тебя сир, клоун!? — взвизгнула САГИТТ.

— О как!? — изумился я. — Ну, это ты зря! А вообще, я не люблю, когда люди в моём присутствии садятся и встают без соответствующего разрешения. Не терплю я хамства, грубости, глупой фривольности, открытого неуважения и панибратства в силу своего статуса, прекрасного воспитания, тонкой душевной организации, полной романтизма и эстетизма. А так называемые стишки пусть вам почитают занюханные вонючие наркоманы со всколоченными волосами и безумными глазами, которые, наверняка, всегда пасутся рядом с вами, но не благодаря вашей неземной красоте и шарму, а в силу всеразрушающей тёмной энергии, исходящей от вас! Дура, — она и в Африке дура! Пошла вон!!!

Никогда не напоминай женщине о возрасте или об отсутствии у неё ума! Старая, как этот мир, истина!

— Ах, так?! — сухой мартини прохладно и приятно окатил моё лицо, кусочки льда чуть-чуть поцарапали кожу на лбу. — Сволочь, хам, мерзавец, ничтожество! Взять его!!! Уничтожить!!! Убить гада!!! Растерзать этого идиота!!! Навсегда!!!

Толстое и прочное оконное стекло вдруг распалось на миллион осколков, которые вспучились под воздействием могучей внешней силы и тяжёлой, мутной волной нависли надо мною, намереваясь окатить и поранить меня с головы до ног, но я мгновенно ускорился и оказался в противоположном конце зала. САГИТТ, очевидно, сделала, то же самое, потому что я увидел что-то белое, оранжевое и жёлтое, мелькнувшее над стойкой бара.

В проёме окна появилось нечто большое, серое, крутящееся, дрожащее и визжащее. Это был какой-то шар, диаметром примерно в полтора метра, который мгновенно остановил своё вращение, на несколько секунд застыл, видимо, сканируя помещение. Потом странный объект снова закрутился и сделал решительный и стремительный бросок в мою сторону. Перед ним из пустоты мгновенно возник ЗВЕРЬ. Он был окутан какой-то тонкой голубоватой дымкой, не виданной мною ранее. Шерсть его извергала разноцветные искры. Облако пара наполнило помещение влажной свежестью. Пёс в мощном прыжке встретился с шаром, столкнулся с ним мошной грудью, взревел, вгрызся в него клыками, распорол его тяжёлую и прочную плоть когтями, вывернул его наизнанку. Ослепительная вспышка поглотила всё вокруг.

Я успел молниеносно сконцентрироваться, присесть, вжаться в стену. Ударная взрывная волна сначала беспощадно впечатала меня в неё, а потом я вылетел за пределы бара куда-то очень далеко! В замедленном движении я увидел летящие рядом со мною кирпичи, буковые панели со стен, фрагменты стульев и столов, дощечки дубового паркета, остатки плазменного телевизора, куски пластика и стекла, и что-то ещё совершенно непонятное. И, о чудо! На уровне своей головы я вдруг обнаружил непочатую и совершенно неповреждённую бутылку виски! Она беззаботно и лениво парила рядом со мною. На её этикетке был изображён какой-то весёлый мужик в красной клетчатой юбке. О, благословенная Шотландия! Мне дан знак! Боже, он дан!!! О, страна героев! Скоро я увижу твои вересковые холмы и суровые скалы! Скоро я окунусь в твои густые, волшебные и волнистые травы! Скоро, забыв обо всём, я растворюсь там в объятиях любимой женщины, которые даруют мне покой! И выкрикну я в твоё высокое, бездонное и синее небо слова великого поэта:

Я успел схватить бутылку до того, как мощно и стремительно врезался в скалы. Я раздробил и разбил их на тысячи осколков, а потом, сметя все другие препятствия на своём пути, шумно и глубоко плюхнулся в море. Ну, что же, РЕЛИКВИЯ сработала своевременно, безукоризненно и безотказно. Силовое Поле функционировало вне всяких похвал. Спасибо вам, мои далёкие папа и мама, бабушка и дедушка, тёти и дяди! Вы подарили вашему чаду и родственнику такие надёжные и прочные пелёнки! Где вы сейчас, милые мои? Наблюдаете ли за мной, сочувствуете ли мне, или вам нет до меня никакого дела, и я остался один-одинёшенек в этом суровом и бушующем мире перед лицом миллионов опасностей?!

Как там мой верный ЗВЕРЬ!? Уцелел ли он после такого чудовищного взрыва!? А куда он, собственно, денется, тот, кто плюёт на Квазары. Самое совершенное существо во Вселенной! Стоп, я не правильно выразился! Нет, нет!!! Самые совершенные существа во Вселенной — это мои ИСЭ, ГРАФИНЯ и МАРКИЗА! Пёс — всего лишь самое могучее, непобедимое и грозное создание в этом мире. Вот так…

Я стремительно всплыл на поверхность воды, огляделся вокруг. Да, — бедный, несчастный хозяин туристического комплекса! Интересно, имеется ли у него страховка? Если нет, то следует обязательно помочь погорельцу. Всё-таки, данное место впредь будет иметь культовый характер. Именно здесь Император подвергся коварному нападению зловещих и грозных сил, явившихся с глубин Космоса. Он с честью выдержал их натиск, достойно перенёс посланные тьмой испытания и в очередной раз победил!

Я выполз на берег, лёг на песок, посмотрел в высокое синее небо, открыл дрожащими руками вовремя схваченную бутылку виски, сделал из неё большой глоток, ощутил волну тепла, заструившегося по всему телу, блаженно застонал, закрыл глаза, забылся на некоторое время. Как покойно, как хорошо… Однако, покой мой длился недолго. Я вдруг инстинктивно почувствовал приближающуюся опасность. Я вскочил, мгновенно напрягся, собрался с силами, сделал это крайне вовремя, потому что в паре десятков метров от себя увидел ещё один серый крутящийся шар. Он выпал из мути открывшегося Портала, на пару-тройку секунд завис над землёй, словно раздумывая о чём-то о своём.

Мне этого времени вполне хватило. Я молниеносно, чисто инстинктивно, совершенно не думая о совершаемых действиях и почти не осознавая их, вошёл в Единое Поле, перешёл на нужный мне психо-физический Уровень, мгновенно гармонизировал и сконцентрировал вокруг себя Вихри. Это заняло какие-то доли секунды. После этого я вернулся в окружающую меня действительность. Шар находился уже в паре-тройке шагов от меня. Видимо, до этого он успел нанести по мне энергетический удар, так как окружающее меня Силовое Поле, создаваемое Реликвией, ранее чуть-чуть голубоватое и прозрачное, приобрело слегка розоватый цвет. Ах, какой ты, однако, шустрый?! Колобок, колобок, от меня ты не уйдёшь! Ну, что же, пора в полной мере продемонстрировать свои способности!

Я хищно усмехнулся и направил в сторону монстра мощный Пси-Сублимационный Импульс. Шар исчез в ослепительной вспышке. Жёсткая взрывная волна смела со своего пути остатки скал, докатилась до рыбацкого посёлка, покорёжив близлежащие дома и выбив стёкла у тех, которые стояли в удалении от места взрыва.

Передо мною вдруг возникли ещё несколько шаров. Они стали беспрерывно посылать в меня потоки самой разнообразной энергии, безжалостно испепеляющей всё вокруг. Это были и лазерные и электромагнитные, и ещё какие-то неведомые мне лучи самых разных диапазонов и мощностей. Пси-Сублимационных Импульсов я не зафиксировал. Ну, и то хорошо… Моя Защита играючи держала удары, и я чувствовал, что она имеет очень большой запас прочности. Ну что же, Бессмертный, порезвись, пока молодой! Эх, жалко рыбаков! Всё-таки они мои будущие подданные. А о подданных нужно заботиться!

Я неимоверно ускорился и за несколько секунд оказался в паре сотен метров от посёлка. Шары некоторое время крутились на одном месте в замешательстве и в недоумении, но потом, как по единой команде, с бешенной скоростью снова устремились за мной. Я сублимировал их одного за одним, безжалостно и методично. Несколько мощных взрывов, слившись в один, сверхмощный, сотрясли землю. Ударная волна прокатилась по её истерзанной плоти и ушла в море, вздыбив и взбаламутив воду. А потом, наконец, наступили долгожданные тишина и покой. Я вдохнул солёный морской воздух полной грудью, постоял неподвижно, ожидая новых атак, но их не последовало. Я с грустью посмотрел на то место, где ещё недавно находился гостиничный комплекс. Да, ломать, — не строить! Я отхлебнул виски из бутылки, закашлялся. Эх, Завизгуна бы сейчас! Всё-таки виски, — это не мой напиток.

Рядом возник ЗВЕРЬ. Он зевнул, выжидающе посмотрел на меня своими янтарными глазами. Я погладил Пса по спине, он смешно хрюкнул, я засмеялся. Всё, как всегда… Обожаю предсказуемое действо. Прекрасно всё, что постоянно. Но, с другой стороны, — что может взбодрить ПУТНИКА больше, чем неожиданность и спонтанность!? В непредсказуемости всё-таки наша сила!

— Ну что же, отдохнули, поразмышляли, порезвились, расслабились, пора и честь знать! До свидания, славный и суровый остров Хоккайдо! Здравствуй, Окинава! — громко рассмеялся я в холодное прозрачное и высокое небо.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Учитель ТОСИНАРИ очередной раз поднёс к губам чашку с чаем, задержал её на весу и насмешливо взглянул на меня. Он не делал это специально. Улыбка всегда играла на его лице, вне зависимости от того, был ли он весел или грустен. Лицо ТОСИНАРИ могло быть абсолютно неподвижным, застывшим, он мог находиться в полной и неподдельной печали, но его блестящие, умные, живые, всегда прищуренные и живущие своей жизнью глаза, окружённые сетью морщин, расходящихся от них, как паутина от рождающего её невидимого мистического паука, были полны веселья и бесконечной иронии.

Что уж тут поделать, — каждому своё! Природа, эта непредсказуемая и капризная дама, наделяет нас такими задатками, психическими и физическими свойствами личности и чертами характера, что приходят порой в голову вполне справедливые мысли о том, что природа, как таковая, сама по себе, возможно, здесь и не причём!? Собственно, — что такое природа, естество в общефилософском понимании? Есть ли в ней, всё-таки, место Богу или нет? Постоянно возникающий и вечный вопрос… Тьфу, тьфу! Конечно же, Бог есть, а иначе всё это вокруг меня и я сам, зачем!?

Я поднёс к губам чашку с прохладным сакэ, улыбнулся:

— За Вас, Учитель!

— Благодарю, ПУТНИК. Я вижу, ты остался таким, каким был, и не изменяешь своим вредным привычкам?

— Каждый вред несёт в себе пользу, и наоборот, — грустно усмехнулся я. — Вы же сами учили меня, что кроме добра должно быть ещё и зло, иначе всё в этом мире лишается смысла.

— Да, учил, но я не имел в виду сакэ, или нечто подобное. Речь шла о смысле и превратностях бытия в глобальных масштабах!

— Учитель, извините меня, но Вы явно лукавите, — я налил себе ещё чуть мутноватой и теряющей прохладу жидкости, поморщился. — А у Вас, случайно, нет холодильника?

— Нет, такого агрегата не имею по принципиальным соображениям, но под нами располагается глубокий погреб, — улыбнулся ТОСИНАРИ. — Мне этого вполне хватает. А вообще, тёплый сакэ пьётся намного медленнее, чем холодный, а, следовательно, объём его потребления значительно уменьшается, что благотворно сказывается на нашем организме. Вернёмся к теме лукавства, которую ты только что затронул.

— Всё-то Вы помните, Учитель, — ухмыльнулся я.

— Да, почти всё. Но, увы, хорошая память имеет очень существенный недостаток.

— И какой же, Учитель?

— Тот, кто многое помнит, и подчас не всегда приятное, порой очень плохо спит…

Мы помолчали, задумались, загрустили…

— Согласен с Вами, Учитель, — поморщился я. — Но, до недавних пор, я по наивности полагал, что нет ничего хуже плохой памяти. Как я был тогда неправ, счастлив и глуп…

— Вернёмся к нашей теме.

— Что Вы имеете в виду, Учитель?

— Ну, я проблеме добра и зла в глобальных масштабах, а не на уровне сакэ или виски.

— Учитель, но Вы прекрасно понимаете, что большое глобальное зло всегда вырастает из маленького, — ухмыльнулся я. — Выпил человек пару рюмок, — ему понравилось. Стал употреблять спиртное каждый день, — понравилось ещё больше. Когда-то милый, умный и добрый индивидуум вдруг превращается в монстра: пьёт, пьёт и пьёт всё больше и больше! Он перестаёт контролировать себя, теряет друзей, жену, любовниц, работу, врезается в столб на дорогом «Феррари», страховку на которого забыл продлить. Он учиняет скандалы, разрушает семью, плюёт на всё, полностью и бесповоротно отдаётся своей пагубной страсти и в конце концов кого-то убивает или калечит, или совершает ещё что-либо пострашнее. А потом уходит в небытие!

— Все мы рано или поздно уходим в небытие.

— Или, вот пример. Живёт на этом свете милый и добрый человек. Никого, так сказать, не трогает. Но вдруг вовлекают его в какую-нибудь секту или террористическую организацию. Работают с ним тонко и искусно, умно. Постепенно и ненавязчиво одурманивают сознание, в конце концов делают из него истового фанатика, способного на всё! И вот когда-то самый настоящий божий одуванчик превращается в монстра. Он взрывает себя в толпе людей или поджигает церковь с верующими, которые молятся другому Богу!

— Как ты, однако, всё красочно описал! — улыбнулся ТОСИНАРИ. — Возвратимся к алкоголику. Ты сказал, что кроме убийства он может совершить что-либо пострашнее. А что, по-твоему, может быть страшнее самого кровавого убийства?

— Многое… Измена Родине, например. Или, — зловеще ухмыльнулся я, — представьте, что этот окончательно спившийся тип прямо в центре Лондона насилует Королеву Англии, да ещё и в извращённой форме!

— Боже мой, тьфу, какой ужас!

— Ну и я об этом самом, — я посмотрел на стену, которая была украшена картиной горы Хиэй близ Киото с храмом Энрякудзи, одним из главных оплотов Буддизма. — Учитель, почему именно Хиэй, а не Фудзияма?

— Фудзияма — это банально, — поморщился ТОСИНАРИ. — Ты больше не Буддист?

— Нет, в принципе, я им остался до сих пор, но есть в этом мире вещи, сущность которых можно осознать и понять только в том случае, если вникать в неё чистым разумом, свободным от определённых догм. Любая религия, увы, зиждется на них и следует им. Мне это не нравится… — вздохнул я.

— Возможно, ты и прав, — задумался Учитель.

— Вы что-то упоминали о виски, Учитель?

— Ты не исправим! Виски есть, но льда нет! — сердито нахмурился ТОСИНАРИ.

— Зачем лёд холодному виски, Учитель? — грустно усмехнулся я. — Это как, находясь посреди Гренландии, мы бы притащили туда холодильник с дизель-генератором. У вас же имеется погреб.

ТОСИНАРИ лукаво улыбнулся краешками глаз, щёлкнул пальцами. Из-за бамбуковой занавески мгновенно появилась молодая японка в алом кимоно. Я вздрогнул, напрягся. Да, мистика какая-то. Снова алый цвет. Девушка исчезла так же быстро, как и появилась.

— Рекомендую, — красавица, умница, рукодельница, — пристально и очень внимательно взглянул на меня ТОСИНАРИ.

— Нет, благодарю, Учитель. Я однолюб…

— Ой, ли!? — мудро и насмешливо посмотрел он на меня. — Не верю! Жизнь хороша только тогда, когда предполагает разнообразие.

— Я думал об этом недавно, Учитель.

— И к какому выводу ты пришёл?

— Всё та же золотая середина, Учитель, — усмехнулся я. — Стабильность и постоянство следует периодически смешивать в одном котле с непредсказуемостью и случайностью.

— Абсолютно верно сказано, — ТОСИНАРИ с наслаждением отхлебнул чай, закрыл глаза.

Мы некоторое время помолчали, вслушиваясь в идеальную тишину за окном дома и внутри него.

— Как ты живёшь, каковы твои идеалы, цели, желания и стремления? Чем занимаешься?

— Живу, как все, — уклончиво ответил я. — Ну, а что касается целей… Смеяться не будете?

— Ты же знаешь, что я никогда не смеюсь, только усмехаюсь, — ТОСИНАРИ очень внимательно посмотрел на меня.

— Так вот! Первая и главная моя цель на сегодняшний день — познать суть Вселенной и отыскать её край.

— Ну, это, вообще-то, две цели, — морщинки взорвались в краешках глаз Учителя и разбежались по всему лицу.

— Да, нет! — возмутился я. — Только познав суть Мироздания, я отыщу его край. И, наоборот, только найдя этот самый край, я до конца познаю его суть! Передо мною стоит двуединая задача!

— Резонно, резонно, — задумался ТОСИНАРИ, убрав морщинки с лица. — Ну, а какова вторая твоя цель?

— Какова? — замялся я и принял из рук почти бесшумно подошедшей девушки пузатый и запотевший глиняный сосуд. — Эх, Учитель! Честно говоря, мне бы прежде всего достичь именно этой, второй цели. Бог с ней, со Вселенной. Времени для её познания, надеюсь, мне хватит. Существует более серьёзная проблема.

— Ну, ну! — ТОСИНАРИ аж подскочил на циновке.

— Есть на этом свете три женщины, три грации, три нимфы, три красавицы и умницы… Мне бы с ними определиться, а всё остальное, — гори оно самым ярким пламенем, в том числе и весь Космос!

ТОСИНАРИ поморщился, налил себе ещё одну чашку чая, задумчиво посмотрел на гору Хиэй. Я плеснул виски в заботливо принесённый мне пузатый стакан и тоже стал печально созерцать картину. Гора была прекрасна… Затянувшееся молчание первым прервал Учитель.

— Прекрасно! — благоговейно произнёс я. — Монах Сайтё, семьсот восемьдесят восьмой год. Превосходно!

Мы снова помолчали. После виски мне стало легко, тепло, уютно и покойно.

— И какую же из этих трёх женщин ты по-настоящему любишь? — осторожно спросил ТОСИНАРИ.

— Всех, Учитель! — сквозь слёзы, набежавшие внезапно, печально и обречённо произнёс я. — Я люблю их всех совершенно одинаково.

— Так не бывает, — нахмурился Учитель. — А ну-ка, плесни мне виски!

— Что!?

— Что слышал!

— Увы, я люблю всех троих… Так бывает, Учитель. Не могу с собою ничего поделать. Бред какой-то!!!

— Какая чушь! — ТОСИНАРИ вскочил и нервно заходил по комнате. — Чушь! Полная чушь!!! Горы имеют разную высоту. Океан имеет разную глубину. По-разному горят свеча и камин! Нет в мире ничего одинакового. Различия определяют чувства и предпочтения. А вообще, Землю согревает только одно Солнце. На ночном небе мы любуемся только одной Луной. Мой тебе совет. Соберись с мыслями и с силами, чёрт возьми, сосредоточься, подумай и прими окончательное решение. Сделай выбор. Посвяти себя чему-то одному. Всё очень просто!

— Не могу, Учитель, всё в голове так причудливо смешалось и перемешалось, — горестно вздохнул я. — А может быть, следует мне плюнуть на этих баб, да отправиться всё-таки искать край Вселенной!? Дайте мне ещё какой-нибудь совет, изнемогаю от безнадёжности и безысходности!

— Я уже дал тебе совет… Других не имею, — сухо произнёс ТОСИНАРИ.

— Он слишком прост и банален! — возмутился я. — От Вас я ожидал большего! Жажду настоящего откровения! Истинного!

— О, как тебя, однако, прихватило, о, как пробрало?! — ТОСИНАРИ плеснул в чашки виски и задумался. — Вообще-то я не Господь Бог. И не Будда… Каких откровений ты ждёшь от меня, — немощного, одинокого старика? Я сам блуждаю в зыбких и туманных потёмках бытия и не вижу берегов. Увы, увы…

— Печально…

— Да. Ибо…

— И всё-таки!? Жажду совета!

— Знаешь, пока в твоей душе нет покоя и гармонии, ничего у тебя дальше не получится, — задумчиво произнёс Учитель. — Вернее, получится с твоими-то силами, возможностями и талантами, но не до конца. Только полное согласие с самим собой и миром приведёт тебя к осознанию сути всего сущего. Да… О, эти женщины!

— Что Вы имеете в виду, Учитель!? — тревожно спросил я. — Причём тут мои женщины?!

— А при всём при том! Выбирая что-то одно, мы преодолеваем хаос, достигаем гармонии, после чего наши силы во сто крат приумножаются. Сокращение количества сущностей ведёт к покою и к просветлению.

— Спасибо, вот оно, — откровение! Свершилось! Я, наконец, познал истину! — я восторженно захлопал в ладоши.

— Не юродствуй! — ТОСИНАРИ сухо поморщился. — Зачем тебе эти метания глобального масштаба? Ну, совершишь ты, как Геракл, какой-то по счёту подвиг, ну, придёшь ты на край Вселенной, внезапно поймёшь её суть, посмотришь с обрыва во тьму, — и что дальше!? И, вообще, радость достижения сокровенной цели должна быть с кем-то разделена, понимаешь!? Иначе пропадает весь смысл! Обязательно следует начертить на мрачном утёсе: «Здесь был я — ПУТНИК, достигший, наконец, своей сокровенной цели! А в этом мне огромную помощь оказала женщина, которая терпела и любила меня. Имя её…». Если имён будет несколько, то теряется и нивелируется вся значимость твоего подвига. Ты будешь выглядеть смешно, легкомысленно и глупо. Лучше уж ничего не писать. Просто плюнуть в пропасть, развернуться и уйти! Но если ты так просто уйдёшь, то каким образом мир узнает о твоём достижении? Будет обидно, однако!

— Ничего, напишу своё имя, и этого будет довольно, — поморщился я. — Учитель, я понимаю, что Вы надо мною издеваетесь, но всё-таки, что мне делать!?

— Зачем ты приехал на Окинаву?

— Повидать Вас!

— Врёшь!

— Да, вру, но не совсем! — насупился я. — У кого мне ещё искать поддержки в трудную минуту и мудрого совета, как не у Вас!?

— ИСЭ замужем, у неё двое детей, большой и светлый дом в Осаке. Она вполне счастлива. Наверное…

— Наверное? — усмехнулся я.

— Она точно счастлива!

— Вот как!? — буркнул я и осушил бокал с виски. — Ну, ну…

— Да, именно так! И я не позволю тебе вторгаться в её налаженную, спокойную и вполне комфортную жизнь!

— Вы не позволите… — тяжело ухмыльнулся я.

— Да, именно так, и только так… — ТОСИНАРИ нахмурился и посмотрел на полку с мечами. — Ты, конечно, мой самый лучший ученик, но шансов у тебя в поединке со мной нет никаких. Я ведь тоже Ускоренный, а мастерства у меня всё-таки побольше, чем у тебя.

— Вы уверены, Учитель!?

— Абсолютно!

Мы посидели молча, опустив взгляды в пол, потом я глубоко поклонился и сказал:

— Простите, Учитель, я погорячился и высказал в отношении Вас определённое неуважение, но оно обусловлено полным отчаянием, владеющим мною, и не знающим никакого выхода.

— Я понимаю… Эх, что поделаешь. Пути любви неисповедимы, загадочны и странны. Я сам неоднократно блуждал в их сладком и горьком тумане. Я тебя ни в чём не виню и могу дать только один единственный разумный и последний совет.

— В чём он заключается, Учитель?

— Действительно, плюнь ты на этих баб, займись чем-нибудь стоящим. Ведь ты хотел постичь все тайны Мироздания!? Ну и превосходно! Вперёд в бой! Да, душа у тебя будет неспокойна. Да, отсутствие гармонии будет тебя несколько угнетать и тревожить. Ну и что из этого!? Тревога требует постоянного движения мысли и тела! В конце концов, возьми себе в спутницы какую-нибудь более-менее достойную женщину. Иногда от суррогата мы получаем больше, чем от основного объекта, — искомого, вожделённого и желанного. Понимаешь, о чём я!?

— Плохой совет, Учитель, — вздохнул я. — Зачем увеличивать количество несчастных людей? Нас и так много на этом свете. Врать, обманывать, внушать ложные надежды и разочаровывать, — это не мой удел.

— Может быть, может быть, — усмехнулся ТОСИНАРИ. — А, вдруг ты не достигнешь стадии разочарования и сумеешь кого-то очаровать, и очаруешься сам и познаешь счастье? Чем чёрт не шутит… Как там у вас, у русских: «Клин клином вышибают».

— Ладно, оставим пока мои проблемы, — вздохнул я. — Как Вы-то поживаете, чем занимаетесь?

— Да, ты знаешь, почти ничем, — нахмурился Учитель. — Мне никак не удаётся связаться с Агентством по Контактам. Такое ощущение, что оно перестало существовать! Как отправил в него последних выпускников Школы, так всё и закончилось. Полная тишина. Тренирую сейчас десяток молодых ребят, читаю, медитирую, созерцаю рассветы и закаты, думаю, пишу философский трактат. Пенсии мне вполне хватает. Живу один. Почти один…

— Не скучно, Учитель?

— Честно говоря, скучно! Конечно же не хватает драйва, движения, стремлений, эмоций, ну, и всего такого, — ТОСИНАРИ задумчиво и тоскливо посмотрел на картину с видом горы Хиэй. — Ты помнишь, как мы лихо расправились с террористами, которые захватили тот торговый центр в Токио!? Как же его название?

— «Застава Встреч», — улыбнулся я. — Да, господин Томонори, владелец центра, являлся истинным эстетом и искренним ценителем поэзии.

— Почему являлся?

— Через месяц босса нашли мёртвым, голым и расчленённым на берегу океана в районе мыса Инубо.

— Печальный конец…

— Любой конец печален, Учитель…

— Да, уж…

— Да…

Мы снова некоторое время помолчали, продолжая созерцать славную гору Хиэй.

— Слушай, ПУТНИК, а что это мы всё обо мне, да обо мне!? — вдруг заволновался ТОСИНАРИ. — Ты-то как? Я сейчас не о твоих бабах, а конкретно о твоей жизни и о судьбе. Что там с Пузырём? Слышал, что кружили над ним какие-то инопланетные объекты, были взрывы. ООН потом объявила, что всё это являлось иллюзией, оптическим обманом, мистификацией. Кто-то там что-то испытывал, напутал и перепутал… Как всегда, Америка, Россия и Китай сцепились, поспорили друг с другом на Генеральной Ассамблее ООН, подёргались, повозмущались, сделали пару заявлений, отправили несколько нот протеста и разбежались в разные стороны. И всё…

— Учитель, а Вы, случайно, ничего не слышали о недавних событиях на Хоккайдо?

— Вообще-то, если ты заметил, телевизора у меня нет. Интернетом не владею, — поморщился ТОСИНАРИ. — Читаю классическую литературу и газеты. Но они доставляются к нам с некоторым опозданием. Соберёмся утром и вечером с соседями в парке на набережной, позанимаемся гимнастикой, поговорим, обменяемся новостями, — и по домам. Зачем отвлекаться на разную ерунду, если рукопись, труд моей жизни ждёт!?

— Резонно, резонно… — пробормотал я. — И что из классики вы прочитали за последнее время, Учитель?

— Ещё раз обратился к Достоевскому. «Записки из мёртвого дома» и «Братья Карамазовы». Гениально, плотно, фактурно, тревожно, душу продирает до самого нутра…

— А я вот уже полгода почти ничего не читаю и не пишу, — произнёс я печально и глухо. — Занимаюсь какой-то ерундой, маюсь, дёргаюсь, мечусь, разрываюсь, плету интриги, постоянно сражаюсь, брожу туда-сюда в полной растерянности, ни в чём не вижу смысла. Вроде бы движение есть, а ради чего оно? В конце концов, ну, осуществится моя заветная мечта, — найду я край Вселенной, ну, осознаю что-то такое глобальное, особенное, а дальше? Всё равно общей картины мне, увы, понять не суждено и не дано. Буду слепо бродить среди фрагментов, осколков, — вот и всё. Сложить целостную и гармоничную мозаику из тысяч разрознённых частей, знать достоверно и полно всё способен только Бог. Учитель, вы, наверное, слышали знаменитую притчу о слоне и слепцах?

— Напомни мне её, ПУТНИК.

— Так вот, — я вяло отхлебнул из бокала виски, который потерял прохладу и вместе с нею весь свой шарм, и превратился в обычный, вполне заурядный и гадкий самогон. — Как-то три слепца спорили о том, как выглядит слон. «Он массивный и шершавый. Похож на колонну, уходящую в небо», — заявил один слепец. «Нет, он не толще моей руки, может сворачиваться кольцом, а на конце он очень нежный», — усмехнулся другой слепец. «Неверно!», — возмутился третий слепец. — «Он тонкий и изогнутый, но при этом твёрд и гладок, как отполированный камень!». Все трое были правы. Один ощупывал ногу слона, другой касался хобота, а третий дотянулся до бивня…

— Да, интересная и поучительная притча, — улыбнулся ТОСИНАРИ. — Так всё-таки, как ты живёшь, ПУТНИК, чем занимаешься?

— А не вспомнить ли нам былое, Учитель? Давайте немного разомнёмся, встряхнёмся, а!? — я достал из футляра, лежащего сбоку от меня, меч по имени ЭКСКАЛИБУР.

— Какая красота! — искренне восхитился ТОСИНАРИ. — Какая сталь, а как он сбалансирован! Откуда это чудо?

— Из Пузыря, Учитель, откуда же ещё, — улыбнулся я, польщённый похвалой. — Этот меч выковали Мастера Первой Горы Первой Провинции Первого Острова. Графиня этой Провинции является одной из трёх моих любимых женщин.

— Да, сынок, увяз ты по горло! — весело произнёс ТОСИНАРИ, встал, подошёл к полке со своими мечами, выбрал один из них. — А кто вторая?

— Лучше спросите, кто первая! — в отчаянии воскликнул я, ускоряясь и делая мгновенный выпад вперёд.

ТОСИНАРИ с грациозной лёгкостью ушёл в сторону и почти невесомо коснулся ЭКСКАЛИБУРА, чуть не выбив его из моей руки.

— Да что же с тобой такое?! Сосредоточься! — Учитель возмутился искренне и не на шутку. — И всё-таки, кто вторая?

— Вторая?! — я заскрежетал зубами и ещё более ускорился. — Вторая — развратная и вздорная сучка из далёких, далёких и неведомых вам краёв! У неё конопатый нос, пшеничная чёлка, идеальная фигура, совершенные ноги с тонкими лодыжками! Ненавижу! Дура!

— Ну, с третьей всё более-менее ясно, — буркнул ТОСИНАРИ, с лёгкостью отбив мой всесокрушающий верхний удар. — Оставь ИСЭ в покое! Кстати, напоминаю тебе, что у неё великолепные густые волосы, красивые ноги и идеальные лодыжки, что не свойственно японкам!

— Вот что меня и бесит, Учитель! — я ещё более ускорился и попытался провести боковой удар справа, но у меня ничего не получилось. — Все три женщины идеальны. Вы бы видели изумрудные глаза ГРАФИНИ, её роскошные волосы и тяжёлую, но упругую грудь!

— О, полная, хорошо слепленная женская грудь — моя слабость, — заявил ТОСИНАРИ, поднырнув под меня сбоку, и резким ударом выбил из моей руки ЭКСКАЛИБУР. — Однако, твоё мастерство владения мечом значительно возросло с тех пор, как мы виделись последний раз! Поддался мне, признайся?

— Учитель, Вы себе даже представить не можете, сколько я всё это время тренировался! Поддался-то я Вам, поддался, но только в смысле ограничения своих скоростных возможностей. Я в этой области достиг определённых высот.

— Чувствую, чувствую! Этот пройдоха КООРДИНАТОР, видимо, придумал что-нибудь новенькое? Ладно, Бог с ней, со скоростью, хотя это качество очень и очень неплохое. Ты изменился во всех смыслах. Что-то в тебе появилось принципиально новое, странное, крайне необычное… Чувствую я в тебе какую-то внутреннюю, непонятную мне силу и энергию, ох чую! — ТОСИНАРИ, кряхтя, снова опустился на циновку и налил себе чая.

— Времена меняются, вместе с ними меняемся и мы, — усмехнулся я.

— Ты прав… Так, всё-таки, чем ты сейчас занимаешься?

— Всем и ничем… — неопределённо ответил я.

— А конкретнее? Ну! Сколько можно ходить вокруг, да около!? Хватит же! — возмутился Учитель. — Рассказывай же!

— Учитель, Вы не поверите, но я стал… Императором!

— Что!?

— В настоящее время я — великий, непобедимый и бессмертный Император Трёх Островов.

— …

— Учитель, не смотрите на меня так скептически, сочувственно и иронично. Я нахожусь в полном здравии и в абсолютно ясном уме. Ну, если не считать некоторого помутнения сознания на почве любовных страстей и связанных с ними невыносимых страданий. Я действительно стал Императором и намерен повелевать всем Миром!

— А чем же ты повелеваешь на сегодняшний момент? — недоумённо спросил ТОСИНАРИ.

— Я же сказал, — тремя Островами, которые находятся в Пузыре, ну, в Анклаве. Имеются кое-какие намётки касательно нескольких внеземных миров, — скромно ответил я.

— И как же это стало возможно?

— Так получилось! Всё произошло спонтанно, в принципе, совершенно случайно, почти вопреки моему желанию! Увы…

— Совершенно случайно можно сломать ногу, узнать тайну, прикусить язык, подцепить гонорею, икнуть, пукнуть, найти клад или попасть в вытрезвитель, — возмутился ТОСИНАРИ. — Нельзя стать Императором случайно. Это нонсенс!

— Пути Господни неисповедимы… — усмехнулся я.

— Понятно… «И хитрили они, и хитрил Аллах, но Аллах — лучший из хитрецов!».

— Как Вы тонко мыслите, Учитель!

— Это не я. Это тот, кто писал Коран…

— Да, ибо, однако…

— Плесни мне виски, Император.

— Он тёплый, Учитель.

— Чёрт с ним! Льда и холодильника у меня нет, а выпить хочется! Такая неожиданная новость… Это же надо!!! Её следует переварить. Всё, что не сварено, плохо усваивается организмом.

— А где поздравления? — деланно возмутился я.

— Ну, поздравляю, Ваше Величество! Повезло тебе, однако… Надо же, — такое счастье привалило нежданно-негаданно! Завидую! За твоё здоровье, Император! — ТОСИНАРИ выпил виски, задумался, загрустил.

— Что-то не так, Учитель?

— И как же мне теперь себя вести? Как обращаться к тебе?

— Я всегда останусь для Вас всего-навсего благодарным и преданным Учеником.

— Да нет, так не пойдёт… Камень, брошенный в воду, рождает волны. Чем больше камень, тем они крупнее и длиннее, — усмехнулся ТОСИНАРИ. — И, вообще, зачем ты здесь? Ты же не так просто посетил мою скромную обитель? Подозреваю, что далее последует какое-то продолжение, предложение.

— Вы очень проницательны, Учитель.

— Да, что есть, то есть, — улыбнулся старик.

— Вообще-то, я намеревался пригласить Вас на празднование Нового Года, — улыбнулся я. — Буду рад видеть Вас рядом с собой в судьбоносный для Вселенной день.

— И чем же будет обусловлена эта самая судьбоносность?

— Всем! — воскликнул я. — Ну, а если говорить конкретно, то с наступающего Нового Года я намерен решительно начать компанию по расширению своей Империи. Я буду рад, если вы окажетесь со мною рядом в эти самые судьбоносные мгновения!

— И как же они, — эти твои судьбоносные планы, будут реализовываться в дальнейшем, ПУТНИК?

— Начну с начала, с ОСНОВЫ, то есть, с Земли. А может быть и нет… Да, это мероприятие я перенесу на более поздний срок. В любом случае определюсь с Глорией, пройдусь по Млечному Пути, посещу Альтаир, Антипод, навещу Арктуриан и всех иже с ними, передохну в районе славной звезды Глизе 581, поброжу туда-сюда по Вселенной и буду готовиться к Решающей Битве.

— И что это будет за битва, Ваше Величество? — глаза ТОСИНАРИ загорелись живым огнём, а затем зловеще замерцали. — Не окажите ли Вы мне честь позволить принять в ней участие?!

— А как же Философский Трактат, неспешные размышления под мерный шум вечного океана, Достоевский, чайная церемония, юные гейши и гимнастика в парке? — засмеялся я.

— Жизнь утекает сквозь пальцы, как вода или песок. Что может быть слаще сражения перед закатом!? «Никогда не достигните вы благочестия, пока не будете расходовать то, что любите!».

— Прекрасно сказано, Учитель! — восхитился я.

— Во-первых, это сказал не я, а тот, кто писал Коран. А, во-вторых, — я Вам больше не учитель, Государь, а Ваш подданный. Перевернём очередную страницу жизни и будем решительно писать следующую, — совершенно другими чернилами!

— Спасибо за понимание и мудрость, Князь!

— Что!? — удивлённо посмотрел на меня ТОСИНАРИ. — О чём Вы, Государь?!

— Дарую вам титул Князя. Вы его вполне достойны.

— …

— Что-то ни так, Учитель?

— Князь!?

— Да, и никак не меньше.

— «И бойтесь меня, — обладатели рассудков!» — мрачно и глухо произнёс ТОСИНАРИ.

— Учитель, вы случайно не приняли Ислам? — с тревогой спросил я.

— Бог един!

— Это понятно, но всё-таки?

ТОСИНАРИ внимательно посмотрел на священную гору Хиэй и произнёс с чувством:

— Фу, ну, слава Богу, — усмехнулся я. — А теперь я посвящу вас в Рыцари и приступим к Присяге.

— Ваше Величество, зачем меня посвящать в какие-то Рыцари? — удивился и обиделся ТОСИНАРИ. — Вы же прекрасно знаете, что я потомственный Самурай!

— Ах, да, простите! Простите! Сразу перейдём к Присяге.

— Государь, разрешите, я облачусь в праздничное кимоно?

— Конечно, конечно! А мне вы не предложите что-нибудь подобное? — нерешительно произнёс я.

— Ваше Величество, конечно, конечно! Какой цвет Вас устроит? — засуетился Учитель.

— Алый… Это цвет моего герба и знамени.

— Странно, но точно такой же цвет присутствовал на стягах моих славных предков! Прекрасный выбор. Соответствующее кимоно имеется в моём гардеробе. Я облачусь в белое.

После принятия Присяги мы церемониально выпили по чашке сакэ, некоторое время посидели молча, думая каждый о своём, полюбовались багровым закатом, безжалостно сжигающим края лёгких перистых облаков, парящих в бездонном розовом небе.

— Так что за Битва нам предстоит, Государь? — осторожно, но хищно спросил ТОСИНАРИ.

— Пока точно не знаю, но она обязательно будет… Всё к тому идёт, — нахмурился я. — Понимаете, кто-то, непонятно кто, на протяжении последнего времени зачем-то выстраивает события в одну длинную цепочку. А для чего вообще-то существует любая цепочка?

— Для того, чтобы в конце концов замкнуться на чьей-то шее, Государь, — ухмыльнулся Князь.

— Вот и я так думаю, — хмыкнул я, встал и открыл Портал. — Ну, а теперь, позвольте вас покинуть, Учитель. Встретимся на Первом Острове через два дня.

— И куда Вы теперь, Государь? — забеспокоился ТОСИНАРИ.

— Не волнуйтесь. Я не собираюсь любоваться Осакой и нарушать покой известной вам дамы. Я ещё не готов ко встрече с нею. Признаюсь честно… — горестно произнёс я. — Бред какой-то! Сколько можно топтаться на одном месте столько времени! А кроме этого, я не лишён инстинкта самосохранения. Ваш меч будет всегда маячить где-нибудь неподалёку.

— Вы явно преувеличиваете мои способности по владению мечём, Государь! — усмехнулся ТОСИНАРИ.

— Ваш меч намного искуснее моего, Учитель.

— Ваше Величество, но Вы же прекрасно знаете, что всё в конце концов решает скорость! — вздохнул ТОСИНАРИ.

— Всё решает мастерство! Именно истинные Мастера создают и преобразуют этот мир, — улыбнулся я, поднял голову вверх и сквозь потолок посмотрел в небо. — Эх, мне бы встретиться с самым Главным Мастером, увидеть пламя его горна, вдохнуть сладкий и волнующий дым, исходящий из него, почувствовать дух изначального созидания!

— У Вас всё впереди, Государь, — тонко усмехнулся ТОСИНАРИ и тоже посмотрел в небо. — Вот там, — на вожделенном Вами краю Вселенной, возможно, с ним и встретитесь.

— Может быть, — задумчиво произнёс я. — Если увидите ИСЭ, передайте ей от меня привет.

— Стоит ли, Государь? — нахмурился Учитель. — Есть замечательные строки у одного русского поэта: «Не вспоминайте былых возлюбленных, былых возлюбленных на свете нет!».

— Всё равно ИСЭ скоро меня увидит и всё обо мне узнает. Телевизора и компьютера нет в этом мире, очевидно, только у вас. Кстати, а мобильный телефон у вас есть?

— Да, Государь. Как же без него!? А вдруг сердечный приступ, инсульт или гипертонический криз? Такими вещами не шутят.

— Вы правы, — усмехнулся я. — Дайте мне номер своего телефона, так, на всякий случай.

— Пожалуйста, Государь, — ТОСИНАРИ продиктовал мне цифры, которые я моментально запомнил, но на всякий случай записал в блокнот.

Мои соратники удивлялись и умилялись этой устаревшей и, вроде бы. странной привычке. Я в ответ на их вопросы по данному поводу только загадочно усмехался. Пусть считают это очередным моим чудачеством. Я-то прекрасно помню, что такое — почти полная потеря памяти!

Бумага есть бумага…. Блокнот есть блокнот, тем более, если он не один! Вдруг что-то снова произойдёт с моей бедной головой? Компьютер и мобильник — это, конечно, очень нужные и полезные вещи, но совершенно ненадёжные. Вдруг прекратится подача электричества, вдруг иссякнет заряд в батареях, или я просто лишусь данных устройств по каким-то непредвиденным причинам!?

— Ладно, Учитель, — я обнял ТОСИНАРИ. — С наступающим Новым Годом вас. До встречи на Островах.

— А как я туда попаду, Государь?

— Я пришлю за вами карету…

— До свидания, ПУТНИК. Разреши тебя так назвать в последний раз.

— Никакого последнего раза, никакого последнего слова, не люблю этого! Для вас я навсегда останусь тем, кем был раньше, — вашим самым преданным и верным Учеником! До свидания, УЧИТЕЛЬ!

— До свидания, Император. Успехов Вам!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Саблезубый Тигр был огромен и ужасен. Его ярко-жёлтые глаза горели зловещим диким огнём. Длинный толстый хвост, подобный страшному хлысту, хаотично и безжалостно метался в разные стороны, сбивая листья с растений ядовито-зелёного цвета. Они росли так густо и плотно, что казались одной сплошной, фантастической, нереально монолитной стеной, непреодолимой и непроницаемой для всего живого.

Я застыл в ужасе и восторге перед этим совершенным творением природы посреди небольшой поляны, на которую меня вывела узкая и зыбкая тропинка, распарывающая дикие джунгли так, как хорошо заточенный меч распарывает живот врага, чувственно проникнув сквозь его доспехи. Ах, сколько сладости и экстаза таится в этом поистине сакральном и опьяняющем миге!? Но, в данном действе очень важна совокупность нескольких факторов: мастерство, скорость удара, качество клинка и лат, которые он разрезает.

Тьфу, о чём я думаю в сии минуты роковые!? Мне угрожает серьёзная опасность! Обычный ли это хищник, или очередной сюрприз неведомых мне сил? Однако, откуда взялся этот тигр!? Ну и зверюга! Какая мощь, какая сила и красота! Честно говоря, не очень люблю кошек, но не стану спорить с теми, кто утверждает, что именно эти создания — самые совершенные во Вселенной. Правда, существуют в мире ещё кое-какие прекрасные творения природы, ну, например: лебеди, женщины и лошади. Но, чёрт возьми, кошки есть кошки! Даже в самых критических ситуациях они не лишаются своего главного качества, — грации.

Как говорит ТОСИНАРИ: «Любое дело требует грации». Великие слова! Правда, что имел в виду Учитель, я так до конца и не понял… Но в том-то и заключается прелесть мудрых мыслей, что они, хотя, и просты на первый взгляд, но чрезвычайно многослойны и изысканны, а значит, процесс их познания и осмысления хоть и несколько затруднён, но очень желанен, заманчив и сладок!

Между тем тигр уже приготовился к прыжку. Клыки обнажены, шерсть на загривке и спине встала дыбом, хвост вытянулся струной и застыл неподвижно. Вот, вот, сейчас, всего через пару-тройку секунд добыча будет в его когтях и зубах! Он не видел во мне никакой реальной силы, угрозы и опасности, явно не ожидал никакого подвоха, а зря! Надо быть всегда готовым к любой неожиданности! Эта вечная истина применима и к битве, и к созерцанию величественного заката, и к прогулке по тихой осенней аллее, и к любви…

И так, тигр, проигнорировав указанный постулат, решительно и мощно прыгнул в мою сторону. Но его стремительный полёт закончился довольно бесславно, плачевно и жалко. Мой могучий и бесстрашный ЗВЕРЬ появился, как всегда, вовремя. Он материализовался из воздуха в верхней точке тигриного прыжка, решительно перехватил хищника на взлёте, врезавшись в него снизу, вспорол своими крепкими когтями жёлто-полосатый живот гигантской кошки и тяжело рухнул вместе с нею на землю в паре метров от меня.

Всё окружающее пространство вокруг и я сам окрасились алой кровью. Кишки и все прочие внутренности жертвы разлетелись по поляне, как праздничные гирлянды во время неожиданного взрыва новогодней ёлки от шальной петарды. Красотища какая, однако! Какое фантастическое зрелище! Но мой экстаз, увы, ни у кого не нашёл никакой поддержки. Более того, в момент апогея схватки сзади меня раздался сдавленный женский панический крик. Затем я услышал падение тела, мгновенно развернулся, бросился к ГРАФИНЕ, которая неподвижно лежала на поляне. Чёрт возьми, — ну какой же я идиот! Залюбовался, видишь ли, тигром. А ведь он в три раза больше обычного, да ещё и саблезубый! Поистине, зрелище ужасное, и предназначено оно не для слабонервных! Что уж тут говорить о крайне чувствительных девицах!?

ГРАФИНЯ была мертвенно бледна, бесчувственна и бездыханна. Бедная моя девочка, ах, моя цыпочка! Как же так, что же делать, как же быть!? Я запаниковал, но потом спохватился, собрался, вошёл в Поле, гармонизировал один из Вихрей, напрягся и буквально вбил его в Сущность девушки. Она сразу же пришла в себя, её глазки распахнулись передо мною изумрудной бездной, щёчки порозовели, пальчики затрепетали. Ах, моя лебёдушка ненаглядная! Я крепко поцеловал ГРАФИНЮ в её чудные пухлые губки, потом вскочил и яростно закричал:

— Кто допустил!? Как ГРАФИНЯ оказалась здесь!? Сволочи, разгильдяи, мерзавцы! Все ко мне!

Тишина была мне ответом… Никто не появился. Джунгли, до того насыщенные и перенасыщенные самыми разнообразными звуками и запахами, замерли, затихли и, казалось, даже потеряли свой первородный влажный аромат. Я возмущённо потоптался на месте, лихорадочно пометался по поляне, помахал руками, помычал, порычал, поскрипел зубами, потом поднял ГРАФИНЮ с земли, снова поцеловал её чудесный алый ротик, сосредоточился, подышал, расслабился, досчитал до десяти и спокойно произнёс:

— ШЕВАЛЬЕ…

— Я здесь, Ваше Величество!

— Где вы были до этого?

— Я бдил, Сир!

— Что или кого вы бдили, мой друг!?

— Бдение моё посвящено Вам, и только Вам, Сир!

— Выкрутился, мерзавец… — усмехнулся я. — Каким образом ГРАФИНЯ оказалась рядом со мною в сию роковую минуту?

— Сир, когда Вы пожелали побыть некоторое время в полном одиночестве для осуществления медитации на этой прекрасной солнечной поляне и оставили меня, охрану и свиту в некотором отдалении от Вас, ГРАФИНЯ решила полюбопытствовать, коим образом происходит обозначенное мною выше священное действо, позволяющее Вам достигать полного просветления и без того светлого и могучего духа и разума. Ибо…

— Да, быть вам, ШЕВАЛЬЕ, Министром иностранных дел. А «ибо» вы зачем ввернули?

— На всякий случай Сир, — весело произнёс ШЕВАЛЬЕ. — Для загадочности и полного осмысления…

— Осмысления чего?

— Для осмысления невыносимой лёгкости бытия, Сир!

— Понятно… А вы сами-то хоть поняли, что сейчас мне наплели? — весело улыбнулся я.

— Честно говоря, не совсем, Сир. Но оправдываться как-то надо…

— Мой милый друг, а вы кому, вообще-то, служите?

— Вам, Сир!

— Обеспечение безопасности… э, э, э, подруги Императора входит в ваши обязанности?

— Да, Сир!

— Неужели вы не способны справиться с одной единственной бабой на всей этой вонючей планете!?

— Ваше Величество, для Вас она может быть и баба, а для меня — Сюзерен! Графиня Первой Провинции Первого Острова! Я её вассал. Да и к тому же, у неё кинжалы, которыми она владеет в совершенстве. Что прикажете мне делать в такой сложной ситуации!? Я не способен обнажить меч перед дамой, а уж тем более коснуться им даже слегка и понарошку Её Сиятельства! — глаза ШЕВАЛЬЕ заполнились и переполнились священным ужасом и неподдельным трепетом.

— Ну, поручили бы эту миссию паре ваших головорезов. Им совершенно наплевать, кто перед ними. Главное, что есть соответствующий приказ. Они бы спеленали и успокоили нашу мамзель за несколько секунд. Какой с них, с дуболомов, спрос!?

— Сир, в Имперской Гвардии нет дуболомов! — вспыхнул юноша. — Вернее, они есть, но это не те дуболомы, которых Вы имеете в виду.

— Да не о Гвардии идёт речь, — усмехнулся я. — Что, в Тайной Службе перевелись решительные и крепкие ребята?

— Тайная Служба на то и тайная, чтобы быть всегда в тайне, Сир! — отчеканил юноша.

— Боже мой, с меня довольно! Браво! Так держать! — захохотал я. — Всё, закрыли данную тему! ГРАФИНЯ есть ГРАФИНЯ! Согласен, с этой бестией, как и с её Горными Жеребцами, справиться очень трудно.

— Сир, вот и я о том же самом!

— Ладно, медитация сегодня отменяется, — я задумчиво посмотрел на поверженного тигра. — Сударь, соорудите из этого чудовища чучело и пошлите его, пожалуйста, в Звёздную Систему Антипод. Приложите к нему табличку следующего содержания: «Caveant Consules!».

— Сир?! — недоумённо произнёс ШЕВАЛЬЕ.

— «Пусть консулы будут бдительны!». Латынь… Рим… Планета Земля, — вздохнул я.

— Ваше Величество, поручите это задание мне, — раздался гулкий голос БАРОНА из зарослей. — Ну что Вы хотите от этих юнцов!? Ни надлежащего воспитания, ни классического образования. Но что мне в них нравится, — действуют они «bona fide», то бишь, — по доброй вере, вполне искренне, без всякого умысла.

— Умеете вы, Граф, меня успокоить и утешить, — усмехнулся я и тяжело присел на густую и сочную траву, скорбно и обильно сдобренную кровью саблезубого тигра. — Что там у нас с Арктурианами?

— Молчат, на связь не выходят. Сир, сидят в своих Шарах, мечут молнии, то исчезают через Квантовые Туннели, то появляются вновь. Прилипли к этой чёртовой звезде, не отдерёшь! Странные, однако, существа… — скорбно произнёс БАРОН.

— Родина есть Родина, пусть она и уродина! — сурово произнёс я и скорбно насупился. — Видимо, связаны у них с этой звездой какие-то хорошие, добрые и светлые воспоминания. Где, кстати, находится сей объект?

— Звезда Арктур расположена в созвездии Волопаса, Сир. Нулевая звёздная величина. Самая яркая звезда в Северном полушарии Земли, — вежливо встряла в разговор ГРАФИНЯ.

— Вот видите! Самая яркая звезда! Теперь мне всё предельно и чётко понятно и ясно, — облегчённо произнёс я. — Видимо, присутствует в ней что-то такое этакое загадочное и мистическое. Сколько поколений Марсиан и Землян ею любовались, сколько было сочинено прекрасных стихов и спето волнующих песен под баян и бубен, сколько взволнованных женщин, поражённых её блеском и величием ночного небосвода, было удовлетворено на сеновалах и в стогах!

— Сир, Вы несносны! — вспыхнула ГРАФИНЯ. — Причём тут сеновалы и баян!? Ну, я ещё понимаю гитару…

— А при том, милочка, что Северное Полушарие, — это Северное Полушарие! Родина Нибелунгов и Валькирий, — светловолосых и голубоглазых детей белых снегов, хрустальной тайги, величественных фиордов и бескрайней тундры! — взвился я. — Если на свете есть Бог, то он обитает где-то там, — среди айсбергов и холодной тишины льда, где стоят стога ягеля и разудало играет баян! Заметьте, не могучий рояль, и не эта ваша бешенная и печальная еврейско-румынско-цыганская скрипка, и не обволакивающая гитара, и не грустящий саксофон, а именно баян! Как можно играть на саксофоне при пятидесяти градусах мороза!? Вы представляете сие зрелище!? У вас не только губы слипнутся, но и ещё кое-что другое пониже! А что касается гитары… Отдирание пальцев от струн, прилипших к ним, — это очень жалкое и неприятное зрелище!

— Сир!!!

— Это вы точно подметили! Я, как ни странно, до сих пор являюсь Императором!!!

Я с ненавистью посмотрел на труп саблезубого тигра, раздражённо пнул его ногой и с удивлением обнаружил, что рядом со мной никого нет. Да, нервы, нервы… Они у меня спокойны только у моря. Интересно, есть ли на этой планете море? Ладно, вернёмся к теме дискуссии.

— ПРЕДСЕДАТЕЛЬ!

— Сир!?

— Может быть, оставим этих чудаков в покое?

— Кого Вы имеете в виду, Государь?

— Не придуривайтесь! Вот этого я не люблю! Вам это не идёт! Что будем делать с Арктурианами?

— Предлагаю глобальную Пси — Сублимацию, Сир. Другого выхода не вижу, — твёрдо ответил Глорианин.

— Не нравится мне это, — помрачнел я. — Жили люди, не тужили… А тут, вдруг, пришли враги и сожгли родную хату. Нехорошо это, не правильно, не по-людски как-то. Не по пацанским понятиям… Неблагородно, некрасиво и крайне цинично.

— Сир!!!

— Помолчите, Миледи! Я разговариваю не с вами! Заткнитесь! Да, жаль этих людей, очень жаль!

— Сир, но Арктуриане не люди! — возмутился ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Но и мы не люди, а Марсиане, ну и что? — спокойно отпарировал я. — Кем бы мы не были, а общий, единый, основной Закон для всех следует соблюдать и чтить.

— И каков этот закон, Сир? — спросил КОНСУЛ, выходя на поляну и восхищённо рассматривая поверженного тигра.

— А вы как здесь оказались, параллельный вы наш?!

— Но Вы же сами меня вчера пригласили на эту планету, Ваше Величество!? — удивился КОНСУЛ.

— Ах, да, запамятовал… — досадливо поморщился я. — Совершенно забыл. Так вот, о Законе… Звучит он так: «Уважай того, кто защищает свою Родину, ибо завтра, возможно, твоя Родина будет нуждаться в твоей защите!». Это моя мысль, а не чья либо, хотя, возможно, кто-то высказывал её неоднократно за миллион лет до меня.

— Резонно, резонно, — прогудел БАРОН.

— Всё разумное и справедливое всегда резонно! — я подошёл к КОНСУЛУ и дружески хлопнул его по плечу, отчего он крякнул и завалился на тигра. — Ой, извините! Иногда не рассчитываю свои силы. Я с каждым днём становлюсь всё крепче и крепче. Кстати, эта клыкастая прелесть — мой вам подарок. Соорудите чучело и поставите его на самом видном месте в Зале Заседаний Совета Бессмертных. Представляете, как этот красавец будет там смотреться!? Да, и прикрепите к нему табличку следующего содержания: «Барсам от ТИГРА».

— Спасибо, Сир. Премного благодарен!

— Так вот, к вопросу о Родине… — я задумался и загрустил.

— «Pro aris et focis!» — воскликнул ТОСИНАРИ, незаметно и плавно появившись на поляне. — Сир, как говорил Цицерон: «За алтари и очаги!». Вечная истина. В данном случае не мы будем защищать свои, а Арктуриане. Так что их дело правое, а наше нет.

— Князь, а где саке и фейерверки!? — весело воскликнул я. — Где юные девы, пронизывающие нас насквозь, где старина Звизгун!?

— Вот тебе Звизгун и всё к нему прилагающееся, — сурово произнесла ГРАФИНЯ, выходя на поляну с полным подносом. — Юные девы ждут, не дождутся тебя, новоявленный Казанова, вон там, за теми зарослями! А возможно, это и вовсе не юные девы, а кто-то другой или что-то другое, всегда готовые к перекусу одиноким, заблудившимся в самом себе, Путником.

— Ты о демонах внутри нас? — я саркастически усмехнулся. — За что люблю вас, Ваше Сиятельство, так это за глубину мыслей и отточенное чувство юмора.

— Благодарю, Сир.

— Ваше Величество! Всё-таки, что будем делать с Арктурианами? — нервно произнёс ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Цена вопроса — один плевок!

— Не терплю цинизма, фанфаронства и мании величия! Плевок сделать легко, но намного труднее им куда-либо точно попасть, или, в случае необходимости, соскребать его с того места, куда плюнул! — буркнул я. — Готовьте БУЦЕФАЛА и шлифуйте трубы. Завтра я отправляюсь в Систему Звезды Арктур на мирные переговоры.

— Что!? — одновременно и с ужасом воскликнули мои соратники.

— У них есть там какая-нибудь кислородная планета, на которой буйно колышутся травы, и тёплое море нежно ласкает пустынный берег?! — живо поинтересовался я.

— Нет, Сир!!!

— Ладно, Буцефал пусть постоит в стойле. Но трубы шлифуйте. Трубы, — они и в Африке трубы!

— Сир!? — застонала ГРАФИНЯ.

— Космолёт мне с фотонной трубой, бешено извергающей всё испепеляющую энергию!!!

— Сир!? Какой космолёт, какая фотонная труба!? Это уже давным-давно вчерашний день! — рассмеялся ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Да? Жаль… Ладно, обойдусь Порталом, — огорчился я. — Но это скучно и пресно. Властелин Вселенной должен являться своим подданным во всей своей красе, величии, шике и блеске! Не помешали бы оркестры, салюты, огонь и дым!?

— Сир! Но Арктуриане пока ещё не Ваши подданные! — буркнул ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — А огонь и дым мы организуем. Не оставим от их звезды и флота ни пылинки, ни соринки.

— У вас с ними что-то личное, сударь? — подозрительно спросил я. — Чего это вы так беспокоитесь по данному вопросу?

— Ничего личного, Сир! Живу и дышу только ради одной великой цели! — Глорианин вытянулся в струнку.

— И какова же она?

— Империя превыше всего, Сир!

— Молодец! Так держать! — хмыкнул я. — ГРАФИНЯ!

— Я подле Вас всегда, Ваше Величество, моим острым кинжалам не страшны никакие космические бездны, кишащие злобными врагами! Империя превыше всего!

— Да, что-то произошло с этим миром, — задумчиво произнёс я. — Преданность и верность окутывает его, как первый холодный снег покрывает нежные розы, которые, возможно, расцветут в апреле на заре.

— Сир, гениально! Мысль внесена в анналы! — воскликнул Придворный Летописец, прорвавшийся сквозь сплетение ветвей.

— Красавец, умница, поэт… — раздался из глубин мироздания тихий шёпот МАРКИЗЫ.

— Что есть, то есть, — улыбнулся я. — Господа, позвольте вас на время оставить. Разберусь с Арктурианами и вернусь. До встречи…

Вскоре я парил в бездонном чёрном пространстве, любуясь самой яркой звездой в Северном Полушарии.

— Сир… — рядом внезапно возникла МАРКИЗА.

— Я ожидал вашего появления, Миледи, как ожидает молодой петушок явления зари, — беспечно и весело произнёс я.

— Что с Вами происходит, Государь!? Вы не больны?! — встревожено спросила девушка.

— Ничего особенного… Вот, думаю, как решить проблему с Арктурианами, — буркнул я..

— Не ври! Слушай, с меня довольно! — вспыхнула МАРКИЗА. — Мне надоело это вечное и бесконечное смятение чувств, это вялая неопределённость! Делай что хочешь, сублимируй меня, расчленяй, сажай на кол, разорви на части Горными Жеребцами, но так больше продолжаться не может! Давай поговорим серьёзно! Надо что-то делать и решать.

— Мне плохо, моя девочка…

— Не обращайся так ко мне!

— Мне очень плохо…

— Я понимаю…

— Ничего ты не понимаешь, дурочка! — я тоскливо посмотрел на огромный матовый шар, появившийся из ниоткуда. — А вот и наши Арктуриане! Тут, как тут, родимые…

— И чего же я такого не понимаю? — возмутилась МАРКИЗА.

— Мне нужно сделать выбор, а я на это неспособен! — застонал я. — Перед тобой великий, бесстрашный, бессмертный и могучий Император! А вот на окончательное решение он не-спо-со-бен!!!

— Разум дан нам для того, чтобы находить в тысячах путях один, самый верный, — раздражённо сказала МАРКИЗА. — Это правило применимо и к путешествию, и к решению математической задачи, и к отгадыванию загадки, и к разгадыванию кроссворда, и к любой жизненной ситуации. Оно касается и любви.

— Ты абсолютно верно говоришь, — печально произнёс я и загрустил. — Но, увы…

— Ну и что мне в данной ситуации предпринять? Сделать себе харакири, отрубить тебе голову или оторвать твой вялый член!?

— Что!?

— Ну, слава Богу, взбодрился, воспрянул духом и возмутился! Всё-таки, что с тобою происходит?!

— Знаешь, жила была когда-то на планете Земля одна дама, — я сгустил Единое Поле, нашёл в нём Квантовый Тоннель и отправил космолёт Арктуриан в другое Измерение. — Так вот. Звали её Сэй-Сёнагон.

— Ты что, зациклился на Японии?

— И на ней, и на тебе…

— Где твой меч!?

— В предчувствии встречи с тобой мой меч всегда наготове, — грустно улыбнулся я. — Он в штанах…

— Боже мой! — простонала девушка. — Да, крайне тяжёлый и запущенный случай!

Мы помолчали, погрустили. Прямо перед нами, снова из ниоткуда, возник ещё один гигантский блестящий шар.

— Слушай, ты что-нибудь понимаешь во всех этих Пространственно-Временных Туннелях, в природе Единого Поля, в Пси-Телепортации и в Пси-Сублимации и во всей остальной ерунде, которая нас окружает? — задумчиво спросила МАРКИЗА.

— Я — абсолютный ноль…

— И я такая же…

— Смех и грех…

— Да, ибо…

Мы снова грустно и задумчиво помолчали. Космолёт был отправлен мною куда-то по назначению. Куда? Чёрт его знает. Назначение, оно и есть назначение. Ибо…

— Ты что-то говорил про эту, как её … Сэй-Сосё?

— Сэй-Сёнагон… — мудро усмехнулся я.

— Ну и что там с нею приключилось?

— Так вот… — поморщился я. — Есть в её «Записках у изголовья» одно известное стихотворение.

— И кому же оно известно, если не известно мне?

— То, что известно нескольким избранным, известно, кроме них ещё и Богу, а этого вполне достаточно! — возмутился я.

— Понятно. Ну, и…

— Слушай…

— Ничего не поняла! — возмутилась МАРКИЗА.

— В 993 году, испытав уже горечь неудачного и недолгого замужества, Сён-Сенагон поступила на службу в штат государыни Тэйси.

— Зачем мне слушать этот бред!?

— Окажи мне честь продолжить?

— Продолжай…

— Так вот… Однажды, близкий друг упомянутой дамы, То-но бэн Юкинари, посетив её, уехал раньше обычного.

— Насколько раньше?

— Заткнись! Уехал сей господин в сумерках.

— Ну, это же совершенно другое дело!

— Не перебарщивай!

— Молчу, молчу…

— Утром Сён-Сенагон получила письмо: «Наступило утро, но в сердце моём теснятся воспоминания о нашей встрече. Я надеялся всю ночь провести с вами в беседах о былом, но крик петуха помешал мне…». Письмо было пространно и красноречиво. Сён-Сенагон ответила: «Уж не тот ли обманный крик петуха, что глубокой ночью спас Мэнчан-цзюня!?

— В беседах о былом… — задумчиво произнесла МАРКИЗА. — Он что, был импотентом? Зачем женщине и мужчине всю ночь проводить в беседах, им что, больше делать нечего?

— Он им не был, — усмехнулся я. — Ты меня из себя не выведешь, пыжься, не пыжься, старайся не старайся.

— Ну, и что сказал этот импотент?

— Ответ Юкинари гласил: «Предание повествует, что обманный крик петуха, будто бы возвестивший зарю, открыл заставу Ханьгу и помог Мэнчан-цзюню бежать в последнюю минуту вместе с отрядом в три тысячи воинов, но что нам до этой заставы!? Перед нами — Застава Встреч!».

— Ничего не поняла…

— Солнце моё! На то вы все и дуры, чтобы ничего не понимать! Я с ужасом иногда думаю о том, что когда-нибудь кто-нибудь из вас вдруг меня поймёт! — нервно буркнул я.

— ПУТНИК, ты меня любишь?

— Обожаю, моя радость!

— А что означают слова «кто-нибудь из вас»?! — с гневом и надрывом произнесла девушка. — В любви дорога бывает лишь одна!

Я печально вздохнул и отправил МАРКИЗУ на славную Вторую Планету в звёздной системе Глизе 581, закрыл Портал, заблокировал его и все Каналы Связи и задумался. Надо что-то делать, что-то решать. Так дальше нельзя. Грустно, муторно и тяжело… Это состояние мне не по душе. Даже Звизгуна не хочется!

— Сир!? Как Вы?! — осторожно спросил ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Пребываю в полной растерянности. Смятение чувств, знаете ли… — грустно и тяжело вздохнул я.

— Понятно… И что? Как там они?

— Кто? Чувства?!

— Сир!!!

— Ах, да… Вообще-то, я больше идеалист, чем материалист, знаете ли, — снова вздохнул я.

— Сир!?

— Что вы заладили! Сир да Сир! Сир, — он и в Африке Сир! Не могу я разобраться со своими бабами, вот в чём главная проблема! Арктуриане подождут! Куда они денутся!?

— Может быть, всё-таки сублимируем их!? Распылим в пепел и прах!? Ибо… — продолжил настаивать ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— О сублимации будем говорить чуть позже! Однако…

— Ваше Величество, а не стоит ли Вам передохнуть, развеяться, расслабиться, полежать у океана на тёплом песочке, полюбоваться его волнами и упругими попками юных ныряльщиц? — голос ПРЕДСЕДАТЕЛЯ был вкрадчив и бархатист.

— Герцог, вся Вселенная у моих ног, но нигде нет мне покоя! Не ощущаю гармонии, спокойствия, счастья, радости, приносящих вожделённое удовлетворение и удовольствие! Не вижу смысла ни в чём! Мне плохо! Ох, как мне плохо! Полное смятение чувств!

— Сир, а может быть, убить эту шлюшку и ещё кого-нибудь!? Решить раз и навсегда проблему выбора. Представляете, какая благодать воцарится в Вашей умиротворённой душе!?

— Заманчивое предложение, — сказал я, почему-то будучи абсолютно спокойным. — Я его обдумаю, но попозже…

— Сир, так что с Арктурианами?

— Да что вы заладили — Сир да Сир! Какой из меня Сир? Так, чудище какое-то, одиноко бредущее в тине по дну болота! Тварь, скулящая и ввергнутая в бездну отчаяния! Вы кого-нибудь любите?

— МАРКИЗУ, Сир…

— Что!? Это не смешно…

— Я знаю…

Мы помолчали. На горизонте появился очередной шар. Был он значительно крупнее первых двух.

— Сир, а давайте его испепелим!

— Заткнитесь, Герцог!

Я отправил своего визави на славную Вторую Планету, которая вращается вокруг не менее славной Звезды по имени Глизе 581, а потом решительно и отчаянно телепортировался в Арктурианский звездолёт, где меня неожиданно встретила полная тьма и пустота.

— Привет, ПУТНИК! — раздался трубный ГЛАС, словно из бездны.

— Привет, привет! Друг друга не видеть бы тысячу лет! — злобно и беззаботно ответил я.

— К чему это ты?

— А ни к чему! Просто так! Все ждут от меня каких-то сверх откровений, великих игр разума, уникальных предчувствий, вселенских свершений, а я, вот, перед вами, — сирый, босый, нищий и убогий! А главное, смертельно уставший! Нате, принимайте таким, каков есть! Как-то, когда-то один гениальный земной художник написал картину, которая называется — «Возвращение блудного сына».

— Рембрандт… — эхо вспучило Космос.

— Да, он самый! Такой же неудачник, как и я…

— Эх, ПУТНИК, ПУТНИК… Конечно, Рембрандт жил тяжело и по-разному. Но какой же он неудачник!? Мне бы его неудачи, — печально прогудел ГЛАС.

Мы помолчали, загрустили, погрузились в раздумья, как в бездну.

— Я так понимаю, что вы, как бы, вошли в тему? — раздражённо спросил я, скорбно созерцая тьму, царящую вокруг.

— Что?! Не понял?

— Ну, вы присоединяетесь к моей великой Империи?

— Они, в принципе, да…

— А почему вы о себе в третьем лице, не понял? — забеспокоился я. — Почему всё происходит так легко? Где грозные молнии, громы, раскалённый воздух, расплавленная магма и всё безжалостное остальное? То, что сотрёт меня в порошок?

— Сир, Вы — ВЕРШИТЕЛЬ! Какие громы и молнии!? Вы способны сублимировать Галактику в единый миг! — захохотал ГЛАС.

— Хорошо, но почему вы не приняли Имперское подданство, так сказать, сразу, раньше!? — нервно спросил я. — К чему эти уходы в Пространственно-Временные Туннели, вся эта маята!? Кстати, зачем хотели убить меня там, на Островах? Кто велел?!

— Кто велел, тот и повелел, — насмешливо и уклончиво отозвался ГЛАС. — ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, небось, нервничает?

— На то он и Председатель, чтобы нервничать.

— Да, согласен. Везде и в любые времена любой Председатель, — он и в Африке — Председатель. Чиновники… Что Вы хотите от Тайного Советника по Делам Особой Важности?! Однако, ибо, о, как, ишь ты…

— Так, понятно… Хоть я и сирый и убогий, но сразу почувствовал подвох. С самого начала что-то было не то и не так! Арктурианами здесь и не пахнет… Кто вы такой, чёрт возьми!? — недоумённо и хищно напрягся я.

— Я — ОН. Тот самый… Одним словом, — БОГ. Чтобы не помереть от скуки, развлекаюсь, как могу. Увлекательное это дело, быть режиссёром грандиозного спектакля. Какое это наслаждение! Ладно… А теперь предоставлю слово самим Арктурианам. Свет на сцене должен быть включён. Второй акт! Занавес поднят! Представление продолжается, господа! Аплодисменты, аплодисменты!!!

— Нет, нет, нет!!! Подожди, погоди, у меня есть очень важный вопрос! Всего один!

— Ну!?

— Представь такую ситуацию. Тебя любят три преданные и прекрасные женщины с тонкими лодыжками, чуткими пальцами, с губами как огонь, и с глазами, в которых метель!?

— И это самый главный вопрос, который ты решил задать Высшему Разуму!? — искренне возмутился БОГ.

— Да, именно так! — с надрывом произнёс я.

— Отвечаю, — усмехнулся БОГ. — Ну и что?

— В смысле? — удивился я. — Что, ну и что!?

— А в том смысле, что если любят тебя, то и пусть любят… Не вижу ничего необычного. Так бывало везде и неоднократно. И так будет всегда, на все времена! Это же прекрасно!

— Ты меня не дослушал! — возмутился я. — Усложняю задачу до невыносимой и невообразимой сложности! — я заметался в вакууме и крутанулся на месте, пытаясь выхватить из-под несуществующего плаща несуществующий ЭКСКАЛИБУР, потом успокоился, скорбно посмотрел в чёрную пустоту. — А если я люблю всех этих женщин одновременно!? Безумно! Что мне делать, как мне быть!?

— Я вижу только один выход.

— Какой же!? Уповаю только на тебя, ГОСПОДИ!

— Стоит сойти с ума или покончить жизнь самоубийством. Второй вариант более приемлем. Думаю, что следует застрелиться или отравиться. Это решение всех твоих проблем. Да, есть ещё третий выход, не такой кардинальный, довольно щадящий и даже очень приятный, — насмешливо произнёс ОН.

— Какой!? — жадно и живо спросил я.

— Прими Ислам, — грустно усмехнулся БОГ.

— Причём здесь Ислам? — сначала удивился я, а потом до меня дошло. — Ах, да. Многожёнство, гарем… Ну, спасибо за этот ценный совет! Удружил, осчастливил, однако!

— Не за что. Не говорю тебе прощай. Скоро свидимся… — прошелестел ГЛАС и растворился и растаял во тьме и в пустоте.

Да, однако…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Свет был достаточно ярок, но не ослепителен, мягок и приятен для глаз. Он абсолютно не раздражал, не давил, не нервировал. Вообще-то, я страшно не терплю сильный свет в закрытом помещении. Мне больше по душе пара-тройка свечей на столе. А если при них ещё и пылающий или мерцающий камин, то это то, что надо! В самый раз! Конечно, подойдёт, в конце концов, и настольная лампа, но не очень яркая! Или торшер с классическим абажуром, но не более того! Никакого верхнего света, никаких сияющих люстр, ничего того, что, нивелирует, сглаживает всё вокруг!

Обожаю, когда видны тяжёлые, отбрасывающие глубокую тень, складки на шторах или занавесках. Люблю наблюдать за рельефом поверхности предметов или человеческих лиц и тел, которые при живом огне выглядят совершенно не так, как при искусственном свете. Одно дело, если вы созерцаете даму в зале, ярко освещённом люстрами, но совершенно иное, когда вы предаётесь с нею интиму под затухающий камин, или догорающую свечу, или при том и другом одновременно.

А вообще, у меня есть два мудрых совета, основанных на собственном, пока небогатом жизненном опыте. Юноши, овладевайте своими юными подругами в любой ситуации, при любых обстоятельствах и условиях, при любом свете, даже в багровых отблесках извергающегося вулкана, или при взрыве Сверхновой Звезды, или во тьме подземелья, или в жарких сполохах Ада, или в холодной и чёрной бездне Космоса.

Зрелые мужи! Если вы вдруг оказались способны поиметь зрелую женщину, то имейте её только в темноте! Никаких свечей, никаких каминов, и даже ни малейшего отблеска из соседних окон! Вот так! И только так! Вам ни к чему видеть то, что может разрушить гармонию, складывающуюся в ходе любовного свидания.

— Да, мыслитель, он и в Африке МЫСЛИТЕЛЬ! — меланхолично произнёс я вслух, задумчиво поглаживая ЭКСКАЛИБУР.

Лица у Арктуриан, сидящих со мною за одним столом, были абсолютно лишены эмоций и так любимого мною рельефа, что исключало не только какую-либо их выразительность, но и индивидуальность. Они были все, как один: совершенно одинаковы, гладки, холодны, неподвижны!

— Да, однако, скульптор, работающий над массовым заказом, не скульптор, не творец, а просто ремесленник! — глубокомысленно и громко произнёс я, и без особой надежды на ответ посмотрел на Арктурианина, сидящего во главе стола.

— Кто знает, кто знает… Любой ремесленник, по моему мнению, всегда является творцом, потому что он что-то производит, изготавливает, а значит и творит, — вдруг мягко произнёс он и неожиданно светло и обаятельно улыбнулся.

Я вздрогнул. О, чудо! Ты произошло! Свершилось! Аллилуйя! Сижу я тут среди братьев по разуму уже битых пол часа в полном молчании, созерцаю этих странных бледных существ, гадаю, не пора ли и честь знать… И тут, вдруг, о, чудо контакта! Слава Богу!

— Так вы со мною не согласны, сударь? — живо ухватился я за тонкую и хилую ниточку начавшегося разговора, которая могла вот-вот ускользнуть или разорваться.

— Конечно же, нет!

— Сир! — я театрально заиграл желваками на мгновенно посуровевшем и помрачневшем лице, которое, по моему мнению, должно было вызвать у Арктуриан священный трепет, а возможно даже привести их в панический ужас. — К Императору Трёх Островов следует обращаться соответствующим образом!

— Конечно же, нет, Сир, — по-прежнему мягко произнёс Арктурианин. — Суть отнюдь не в массовости заказа. Суть в художнике, который его исполняет. Всё в этом мире решает мастерство.

— Вы меня цитируете, однако. Но, слава Богу, лёд тронулся, — усмехнулся я. — Как мне вас величать?

— Что?

— Сир…

— Ах, да, Ваше Величество, извините, — слегка привстал и сделал кивок головой мой собеседник, а потом спросил. — Что?

— Что, что?! — я начал нервничать.

— Что такое «величать»?

— Сир! — вскочил я и грохнул кулаком по столу. — ЗВЕРЬ!

Пёс материализовался рядом с Арктурианином мгновенно и, видимо, понимая всю серьёзность и неординарность ситуации и особую ответственность перед будущим, сделал всё по полной программе. Он рассыпал вокруг себя сноп искр, пустил пар, обнажил огромные клыки, тряхнул башкой, обрызгав моего собеседника пенистой слюной, и завыл так бешено, громко и страшно, что все сидящие за столом в панике попрыгали со своих стульев, кто куда. Свет в этот момент погас, и мы со ЗВЕРЕМ оказались в полной темноте. Воцарилась благостная тишина…

— Шеф, велите зажечь свечи и подать шампанское, желательно в ведёрке со льдом, — спокойно произнёс я, оставаясь всё также невозмутимо сидеть в своём кресле. — Я вас вижу. Вы находитесь под столом, прямо рядом со своим креслом.

— Как Вы можете видеть меня в такой темноте, Сир!? — глухо и нервно ответил Арктурианин. — Материал, из которого произведён стол, не позволяет этого сделать!

— На то я и Император Трёх Островов, чтобы всех вас, засранцев, умников и, возможно, даже заговорщиков, всегда и везде видеть, даже находясь чёрти где, — усмехнулся я. — На то вы и мой подданный, чтобы быть всегда в поле моего зрения, даже сидя под столом, сделанным из террасиликона. Вам понятно?!

— Э, э, э…

— Понятно!?

— Да, Сир! Извините, но я не Ваш подданный.

— Я, и только я решаю, кто мой подданный, а кто нет! Понятно!? — сурово произнёс я.

— Да, Ваше Величество!

— То-то, бледнолицый брат мой. Вы долго будете там сидеть? Включайте свет, несите шампанское.

— Сир, у нас что-то с Генератором. Мне непонятны причины его отключения. А что такое «шампанское»?

— А запасной генератор?

— Он почему-то не включается, Сир.

— Свечи имеются? Ну, хотя бы батареи, аккумуляторы, спички, факела, лучины?

— Нет, Сир…

— Ну, а как же это вы, пытаясь меня погубить, там, в Анклаве, вырабатывали такое немыслимое количество энергии!? — удивился я. — А тут, от тявканья какой-то Собаки у вас всё выключилось и иссякло? Не верю, странно это как-то!

— Сир, дело в том, что мы находимся не в самом Корабле, а в Десантном Модуле. Не понимаю, что случилось. Какие-то резонансные колебания, очевидно, или что-то в этом роде. Я не Механик. Абсолютно ничего не смыслю в технике.

— А кто вы вообще такой, сударь? — раздражённо спросил я.

— Сир, разрешите представиться! Я — Главный Навигатор Звёздного Флота Системы Арктур!

— Очень приятно. Я — Царь! Вы что, так и будете разговаривать со мною из-под стола?

— Сир, а нельзя ли убрать Вашу, так называемую, Собаку?

— Она уже давно убрана и закрыта в будке с прочной дверцей. Вылезайте же! Сколько можно там сидеть!?

Я сосредоточился, вошёл в Поле, определил своё местонахождение, задал координаты Трактира на Втором Острове, телепатически связался с ТРАКТИРЩИКОМ, пообщался с ним, потом подготовил несколько Порталов для транспортировки, синхронизировал их работу, а затем расслабился и тяжело вздохнул.

— Вы знаете, НАВИГАТОР, а я вас и ваших сотоварищей представлял совершенно по-другому. Сейчас вот, после нашего кратковременного знакомства, моя точка зрения кардинально изменилась.

— В какую сторону, Сир?

— Ну, конечно же, в лучшую, дружище, в положительную! Раньше я думал, что вы этакие кровожадные, безжалостные и равнодушные монстры, уродцы, полу люди, полу роботы. Перед моим мысленным взором представали, например, ужасные создания с головами людей, но передвигающиеся на четырёх металлических конечностях и имеющие по шесть членистых рук или лап. Ну, и так далее, и тому подобное. Понимаете?

— Да, Сир…

— А сейчас вижу, люди как люди, ну, или, во всяком случае, существа, похожие на людей. Правда, вы все почему-то на одно лицо и выглядите как-то странно, но, бывает… Я сам иногда по утрам после разгульной дружеской попойки выгляжу довольно странно. Смотрю на себя в зеркало и ужасаюсь: «Боже мой, что это за монстр отражён в нём, что это за чудовище такое жалкое и смердящее!?».

— Сир, дело в том, что мы клоны…

— О, как, ишь, ты, однако!? — удивился я. — Мне следовало бы догадаться. И чьи же вы клоны, милейший?

— Мы все — дети Заблудившегося Марсианина, Сир!

Слава Богу, что выражения и состояния моего лица во тьме никто не мог разглядеть! Я плавно встал, мягко подошёл к НАВИГАТОРУ, который неподвижно и горестно сидел на полу, слегка приобнял его за плечи. Он вздрогнул, напрягся.

— Сир, каким образом Вы ориентируетесь в полной темноте? Не понимаю, — дрожащим голосом проговорил Арктурианин.

— Инфракрасное зрение. Вы что, на это не способны? — удивился я.

— Увы, нет… Ну, если на голове прибор, то, конечно.

— Так, так, так… — задумчиво пробормотал я. — Кое-что начинаю понимать. Видимо, этот ваш, как его… Блуждающий Марсианин направил развитие вашей цивилизации по определённому пути, ну, типа как на Земле. Вы их, Землян, несколько опередили в развитии, вот и всё! Никакого Единого Поля, Пси-Телепортации, понимания и совершенствования психо-энергетических способностей, и так далее, и тому подобное. Всё понятно…

— Сир, извините, но нашего великого предка звали не Блуждающим Марсианином, а Заблудившимся! — возмутился НАВИГАТОР.

— Ради Бога, простите, простите! — усмехнулся я. — Определённая разница в этих двух понятиях действительно присутствует. Мне кажется, что Заблудившийся Марсианин, — это звучит как-то романтичней, искренней и, по-хорошему тревожней. А Блуждающий Марсианин, — это как рассеянный склероз. Поганая болезнь, я вам скажу… Была когда-то. Так вот. О заблудившемся… Ходили вы ходили, бродили вы бродили и, наконец заблудились. Сели на пенёк, горестно задумались о жизни и судьбе, вспомнили любимых женщин, друзей, детей, поняли, что, возможно, больше их никогда не увидите, всплакнули, раскаялись, очистились, переосмыслили бытие, и грянул катарсис, а вместе с ним и спасение! Вертолёт или космолёт прилетели, или чукчи на собачьих упряжках подоспели, или небо просветлело, и вдруг увидели вы, что находитесь на околице своей родной деревни. Рядом со своим домом!

Я некоторое время посидел во мраке молча, а потом продолжил:

— А что такое блуждать? Ходим мы, как безумные, среди болот и ядовитого тумана в полном отчаянии, мечемся, сатанеем, звереем, всё больше и больше теряем ориентацию и надежду на спасение, не знаем покоя, ничего не переосмысливаем и, наконец, падаем в какую-то глубокую яму или тонем в болотной жиже. Вот так… Весьма печально и прискорбно.

— Сир, я не совсем всё понял.

— Да, ладно, вернёмся к началу беседы. А, вообще, понимать суждено тому, кто созрел для понимания. Ибо… Ладно. Перед окончательным выяснением отношений предлагаю лёгкую трапезу. Вы не против, Граф?

— Что?

— Сир…

— Что, Сир?

— Вы ведь главный в этой вашей Системе?

— Ну, если так можно сказать… — смутился НАВИГАТОР. — Есть ещё Совет. Его действительно возглавляет Главный Навигатор, но должность эта выборная. Каждый год происходит переизбрание Главного Навигатора путём тайного голосования.

— Дружище, какое может быть голосование или переизбрание в моей Империи, тем более, тайное?! Никаких тайн. Я должен чётко понимать, кто чего стоит и о чём мыслит! Выбираю я, и только я! Никаких республик и всяких там демократий! Империя превыше всего! — возмутился я. — Монархия и только монархия! Выборы возможны, ну, разве что на уровне сельских старост. А вообще, вы мне симпатичны. С сего момента назначаю вас Верховным Навигатором, дарую титул Графа и поместье на Первом Острове. Ну, и, конечно же, Горного Жеребца! Присягу примете, как только включат свет и соберётся Совет. А пока прошу к моему шалашу! Жрать хочется, умираю! Пусть ваши пилоты, или механики, или как там они называются, садятся за стол.

— Что? Э, э, э… Сир!?

— Граф, порадуемся жизни!

— Сир, э, э, э…

— Эх, Граф, что вы сидите в этих своих Шарах!? Вон какие вы все немощные и бледные?! Следует чаще выходить на природу, дышать свежим воздухом, наслаждаться восходами и закатами, впитывать в себя ароматы степей, слушать рокот океана. Как-то один неплохой поэт произнёс: «Сотри случайные черты, и ты увидишь — жизнь прекрасна!». Случайные черты, — это ваши Шары. Забудьте о них на время и насладитесь иной, настоящей жизнью! Это же так просто!

Я щёлкнул пальцами, и в помещении Десантного Модуля открылись Порталы, из которых вышли два дюжих Гвардейца с большими канделябрами в каждой руке. Свечи пылали ярко и жарко. Они сразу же наполнили комнату тёплым, всё охватывающим светом. За Гвардейцами следовали ТРАКТИРЩИК и двое его помощников, которые несли подносы со всевозможными блюдами и напитками. Остро и аппетитно запахло чем-то печёным, варённым и солёным. Сидящие за столом Арктуриане заволновались, недоумённо зашептались, завздыхали, заохали.

— Вот так и живём, понемногу хлеб жуём, да водицей запиваем, — весело произнёс я, довольный произведённым эффектом.

— Да, Сир, нам бы так всё время вкушать хоть толику от Вашего хлеба и водицы, — печально сказал НАВИГАТОР.

— А в чём, собственно, дело, какие у вас затруднения в столь очень важной области человеческого бытия? — удивлённо спросил я.

— Видите ли, Сир, мы питаемся тем, что выращиваем на гидропонных плантациях, расположенных внутри Кораблей. Мы существуем в полностью замкнутом цикле жизнедеятельности и жизнеобеспечения. За пределы Кораблей мы не выходим.

— Странно. Ну и зря! Хотя, и со мною такое состояние бывает, правда, оно по сравнению с вашим кратковременное. Как-то, некоторое время назад, охватила меня безнадёжная и глубокая хандра, хоть волком вой! Ну, забрался я в замок в горах, прихватив с собою бочонок Звизгуна, и просидел там почти целый месяц. Грустил, пил, читал любовные романы, задумчиво смотрел в потолок, вспоминал, жалел и недоумевал, писал стихи, спал. И абсолютно не хотелось мне выходить наружу в большой мир, потому что он полон неожиданностей, разочарований и всяческих неприятностей. Вот так. — пробурчал я.

— О, Сир, как я Вас понимаю!

— А почему всё так у вас плохо организовано? Ну, я имею в виду общественное питание. Ну, пополняли бы запасы продовольствия на каких-нибудь планетах посредством роботов. Ведь гидропоника — это полное дерьмо! Кстати, что вас удерживает около этой звезды? Чего это вы в неё так крепко вцепились?

— Мы не разделимы с нашим жарким Солнцем, и оно не разделимо с нами. Мы вечны и бессмертны до тех пор, пока Арктур пылает во тьме Космоса и дарует нам неиссякаемый источник энергии. Так сказал Заблудившийся Марсианин.

— Примерно понятно, — задумчиво пробормотал я, а потом оживился. — Ну, что же, хозяева дорогие, прошу к столу, пока всё горячее, с пылу с жару, так сказать!

Я дал знак ТРАКТИРЩИКУ. Обслуживающий персонал засуетился, зазвенели ложки и вилки, задвигались подносы, кастрюли и тарелки, раздались булькающие звуки, характерные для процесса наполнения бокалов и рюмок определёнными видами жидкостей.

— Мой первый тост таков, — я взял рюмку со Звизгуном, не торопясь, встал, и с удовольствием увидел, что все Арктуриане последовали моему примеру.

— Сир, извините, но что содержится в этих маленьких стеклянных ёмкостях? — робко спросил НАВИГАТОР.

— На будущее имейте в виду, что тостующего не перебивают! — строго сказал я. — Но, в силу определённых, крайне неординарных обстоятельств, так и быть, прощаю вам эту досадную оплошность. Так вот, в хрустальной рюмке, которую вы держите в своей руке, содержится удивительный напиток, живительный нектар, дарующий душе и телу удовольствие, радость, гармонию, удовлетворение и умиротворение. Для начала вам хватит и одной рюмки, а потом посмотрим, как отреагирует ваш организм на спиртное. В принципе печень должна заработать в определённом направлении и выработать соответствующий фермент. Ведь вы — потомки Марсианина, а на вашем брате я сей напиток опробовал неоднократно. Собственно, и на себе тоже. И так, господа, за прекрасную звезду Арктур, за самую яркую звезду, сияющую в ночном небе моей Родины! Ура! — я выпил, крякнул, подцепил на вилку солёный огурец и бодро им захрустел.

Все безоговорочно, послушно, дружно и автоматически последовали моему примеру. Вслед за этим раздались панические возгласы, вздохи, охи, стоны и стенания.

— Закусывайте, господа, закусывайте же, запивайте! — заорал я.

Господа последовали моим советам, стали жадно поглощать овощи, картошку, селёдку, мясо и фрукты, запивать всё это соками и лёгкими винами. На некоторое время за столом воцарилась полная вакханалия. Чавканье перемешивалось с громким глотанием.

— Сир, каков химический состав этого странного напитка? — спросил слегка порозовевший и захмелевший НАВИГАТОР, с аппетитом пережёвывая печёную свинину.

— Сорок пять или сорок семь процентов этилового спирта, остальное, — вода с горных ледников. Ну и ещё совсем-совсем немного метанола, сивушных масел, альдегидов, ну и ещё чего-то там, — беспечно произнёс я.

НАВИГАТОР страшно побледнел и застыл на месте, не дожевав вожделённый кусок мяса.

— Сир, но это же яды!

— Ну и что? — невозмутимо сказал я. — Вся наша жизнь — это, в принципе, непрерывный процесс употребления всяческих ядов, и материальных и духовных. Съели вы кусок мяса, — получили порцию отходов, токсинов. Посмотрел на вас кто-либо криво и зло, — получили пучок отрицательной энергии. Вот, так, мой друг! А как вы хотели!? Вы жуйте, жуйте…

Обстановка за столом стабилизировалась. Арктуриане оживились, лица их уже не были такими бледными, неподвижными и одинаковыми, как раньше. Свечи ярко освещали окружающее пространство, языки пламени слегка колебались, магически индивидуализировали людей, причудливо преломлялись в хрустале. Их свет мягко стелился по столу, тягуче струился по стенам и тяжело колыхался на потолке. Всё одно и тоже на все времена. Пир есть пир! Будь он в замке, или в хижине, или в пещере, или в космическом корабле…

Я внимательно наблюдал за Арктурианами. Все они чувствовали себя неплохо, бодро, и даже периодически вопрошающе поглядывали то на меня, то на графины со Звизгуном. Так, так, так…

— Сударь, — осторожно обратился я к НАВИГАТОРУ. — А дамы у вас имеются? Ну, женщины, бабы, самки!? Что-то захотелось мне какую-нибудь такую особу, знаете ли, ВЗДРЮЧИТЬ!

— Что это такое, Сир!? — удивлённо ответил тот. — Женщины!? И что такое — ВЗДРЮЧИТЬ!?

— Кто, а не что, — также удивлённо произнёс я. — Существа противоположного пола, способные к деторождению, понимаете?

— Не понимаю, Сир.

— А как вы размножаетесь, ну, откуда появляются дети? Вы же не возникаете вдруг вот так в готовом виде из пустоты?

— Мы были и будем всегда, Сир, — бодро ответил НАВИГАТОР, смакуя огромный солёный помидор, сок из которого обильно окропил его до этого идеально белоснежную форму. — Всё началось с Заблудившегося Марсианина. С ним была Мыслеформа по имени Дева, которая произвела на свет Первого из нас. После этого Заблудившийся Марсианин клонировал всех остальных Арктуриан, создал Главный Корабль и улетел в неведомые дали, оставив нам знания в виде Заповедей.

— Так, значит у вас у всех на пятьдесят процентов гены Марсианские, — пробормотал я себе под нос. — Что-то подсказывает мне, что Дева была Земной женщиной.

— Извините, Сир, что Вы говорите, не расслышал?

— Да это я так, про себя, — бодро и громко сказал я. — И куда же он улетел, этот ваш прародитель?

— Сир, куда может улететь Заблудившийся Марсианин? — печально произнёс НАВИГАТОР. — Тот, кто заблудился, должен обязательно найти какую-нибудь Дорогу, по которой можно куда-нибудь идти и дойти. Видимо, на её поиски он и направился. Дорога может быть и началом, а может быть и концом Пути. Но она должна быть…

Я внимательно посмотрел на НАВИГАТОРА, некоторое время пристально изучал его грустное лицо, потом тряхнул головой, сбрасывая с себя какое-то странное наваждение, и весело сказал:

— Ну, что, Граф! Тост за вами!

— Сир, я раньше никогда не говорил так называемых тостов, очень сложно сосредоточиться и произнести что-либо достойное. Я пребываю в некоторой растерянности. Кстати, что такое «Граф»?

— Мы всё когда-нибудь совершаем в первый раз, дружище, — я слегка хлопнул НАВИГАТОРА по плечу, отчего он чуть не упал обратно под стол, но удержался, выстоял. — Рождаемся, начинаем ходить, писать и читать, находим друзей, познаём женщину, подлость, радость и грусть. Сажаем дерево, влюбляемся, строим дом, улетаем в Космос, разочаровываемся, убиваем, исцеляем, изменяем и узнаём об изменах, теряем родных и друзей, в конце концов уходим куда-то сами. Всё это случается в первый, а, иногда, увы, и в последний раз…

— Ваше Величество, с Вами что-то не так, — осторожно и мягко произнёс НАВИГАТОР. — Я Вам искренне сочувствую.

— Боже мой! Дожил! — я горестно обхватил голову руками. — И это мне говорит клон, всю жизнь проведший в мрачном, замкнутом, душном и безысходном пространстве своего Шара! Он мне сочувствует! Мне, — Великому и Всемогущему Императору! Бред какой-то! Боже мой! Горе мне, горе! Да, надо что-то делать, что-то срочно менять в жизни!

— Сир, ну зачем Вы так? — оскорбился НАВИГАТОР. — Воздух у нас на Кораблях чистый, полностью соответствующий установленным нормам. Живём мы насыщенной жизнью, занимаемся научными исследованиями, движемся вперёд, на месте не стоим, думаем, дискутируем, прогрессируем. Вон, два новых Корабля вот-вот построим, Пространственные Генераторы значительно усовершенствовали. Зря Вы так…

— Ради Бога, извините Граф, — я привстал и слегка поклонился. — Не хотел вас обидеть. Нервы, знаете ли, проклятые нервы. Замучили эти чёртовы бабы, довели до полной импотенции духа!

— Что, Сир?!

— Кто, а не что, Граф! Ладно, Бог с ними, с суками этими, я с ними скоро разберусь. За вами тост, однако…

— Сир, разрешите поднять эту чудную хрустальную рюмку, доверху наполненную благородным напитком, несмотря на то, что он является ядом, в Вашу честь, — НАВИГАТОР встал, за ним последовали все, сидящие за столом. — За Вас, Ваше Величество, за Ваших…э, э, э…баб! Пусть они Вас не обижают!

— Спасибо, Граф, огромное спасибо! Благодарю за тёплые сочувственные слова, — я легко и беспечно рассмеялся. — За прекрасную звезду по имени Арктур! Виват!

— Виват, виват, виват!!! — дружно последовало в ответ.

— Ваше Величество, а всё-таки, что означает слово «Граф»?

— Это титул. Ну, степень оценки личности человека, его заслуг перед Государством. Вам я дарую данный довольно высокий титул в счёт ваших будущих успехов на ниве служения Империи. За Империю!

— За Империю!!!

В это время на славной планете Глория в Зале Совета Бессмертных, в глубоких креслах покоились расслабленные, находящиеся в Пси-Трансе, тела ПРЕДСЕДАТЕЛЯ, Третьего и Седьмого Советников. Они очень внимательно слушали и наблюдали за тем, что происходило на Арктурианском Корабле, так как Канал Связи с ним был мною открыт.

— Боже мой! Не верю! — негодующе воскликнула МАРКИЗА. — Этот тип умудрился споить даже Арктуриан! Невероятно! Театр абсурда какой-то! Бред!

— Милочка, ну что вы так нервничаете? — флегматично произнёс ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Эти клоны стали нашими союзниками, притом, замечу, весьма сильными союзниками. Конечно, они не владеют тем, чем владеем мы в полной мере, но смею напомнить, что вы так и не смогли давеча в одиночку просканировать их Шары и что-либо сделать с ними. Заблудившийся Марсианин, по-видимому, всё-таки дал им какую-то технологию, защищающую их от Пси-Поля и других внешних агрессивных воздействий. И обращаю ваше внимание, что они постоянно совершенствуются.

— А почему этот тип так легко проник в их Шар?

— Сударыня, мне очень сильно не нравится, как вы выражаетесь в отношении Императора, — сухо и жёстко произнёс ПОЭТ. — Оставьте этот тон, поменяйте термины.

— А то что? — весело и нагло спросила МАРКИЗА.

— Милочка, знайте меру! Не зарывайтесь! — вскочил ПОЭТ. — Если у вас между ляжек есть нечто, привлекающее Его Величество, то это не означает, что не существует на свете женщин, у которых имеется то же самое и может быть даже более аппетитное, чем у вас, худосочная вы наша!

— Ах, ты сволочь! Иди к чёрту со своим долбанным Марсианином!

— Я вынужден доложить Императору о вашем поведении!

— Иди, доноси, Иуда!

— Имя это произнесено совершенно не к стати, — спокойно сказал ПОЭТ. — Ты, дура, на Христа никак не тянешь. Скорее всего, ты — Магдолина, которая ещё не повстречалась с Иисусом. Понимаешь, о чём это я?

— Свинья, ненавижу! Дурак, импотент, идиот!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ резко встал и заорал:

— Всем молчать! Ты, истеричка, немедленно отправляйся домой, и чтобы оттуда ни шагу до моего следующего распоряжения! Если узнаю, что ты нарушила мой приказ, то сублимирую тебя, не раздумывая! Императору доложим, что ты покончила жизнь самоубийством. Всем сразу станет намного легче. Я вполне серьёзен. Даю слово. Вон отсюда, сука!

Потрясённая и бледная МАРКИЗА тихо растаяла в Портале.

— Барон, ну давайте же ещё понаблюдаем за тем, что происходит в Шаре! Мы наверняка уже пропустили что-нибудь важное и интересное!

Глориане откинулись в креслах, расслабились, вошли в Канал Связи. Он был по-прежнему открыт.

Между тем товарищеская вечеринка на Арктурианском Корабле была в полном разгаре. Звизгун и вино лились рекой, практически все блюда были уже успешно съедены.

— За Заблудившегося Марсианина! — произнёс я самый важный тост.

Все Арктуриане мгновенно вскочили со своих мест, благоговейно застыли в глубокой задумчивости.

— Надеюсь, что Заблудившийся Марсианин всё-таки нашёл свою Дорогу. Удачи ему в Пути! Путь — это самое главное! Путь и любовь…

— Удачи!!!

Все выпили, сели, продолжили трапезу, но уже не с таким энтузиазмом, как прежде. Насыщение, наконец, наступило. Да, это вам не водоросли жевать. Интересно, как отреагируют организмы моих новых подданных на такую непривычную пищу? Собственно, ведь они же наполовину Марсиане, а скорее всего и более. Если они Бессмертные, то все органы у них должны иметь определённый запас прочности. Способность к ускоренной регенерации у них, очевидно, имеется. Думаю, что всё обойдётся, ничего страшного не случится. Попировали ребята, получили удовольствие сполна, ну, и слава Богу!

Я потыкал вилкой в холодные остатки запеченного поросёнка и задал НАВИГАТОРУ вопрос, который всё время вертелся у меня на языке:

— Скажите, Граф, а зачем и с какой целью вы сравнительно недавно хотели меня убить? Ну, я имею в виду атаку ваших трёх Шаров там, на Островах? Эти громы, молнии…Ужас!!!

— Эх, Сир, всё очень сложно, очень непонятно, — погрустнел и насупился мой собеседник. — Такие Корабли мы потеряли! Таких пилотов! Как жаль… Ах, как жаль! И всё впустую, бессмысленно…

— Ну, сами виноваты. Я действовал, так сказать, в пределах необходимой обороны. Уж извините… Лучшее средство от дубины — это ещё большая дубина!

— Сир, побойтесь Бога, да какие тут могут быть извинения!? — густо покраснел НАВИГАТОР. — Так нам и надо!

— Люблю эту фразу, — рассмеялся я. — Если человек её произносит, значит, рассуждает объективно и трезво, отдает полный отчёт своим поступкам и действиям. Так зачем же вы на меня охотились?

— ГЛАС, Сир…

— Что, что?!

— ГЛАС, — печально произнёс НАВИГАТОР. — Существует некто, очень сильный и могущественный, который иногда является ниоткуда, а потом пропадает в никуда. Я это существо ещё ни разу в живую не видел, но ГОЛОС его периодически звучит внутри меня, понимаете, Сир?

— Понимаю, ещё как понимаю, — криво усмехнулся я. — Совсем недавно сам слышал.

— Вот и прозвал я это создание ГЛАСОМ.

— Ну, и какую роль во всей этой нашей истории сыграл ГЛАС?

— Однажды в очередной раз зазвучал он во мне, — печально сказал Арктурианин. — Как всегда пространство как бы сгустилось, трансформировалось, я вдруг оказался в какой-то серой пустоте, переместился туда непонятным образом из Корабля. Ну и ГЛАС приказал мне направить несколько Кораблей к планете Земля в Солнечную систему, найти Анклав, Острова, установить Ваше место расположения и осуществить на Вас атаку всеми имеющимися силами. ГЛАС сказал, что так угодно Заблудившемуся Марсианину, и что это обезопасит нашу цивилизацию. Я не посмел возразить, понимаете, Сир!? Был подавлен, заворожен, заторможен, загипнотизирован. Ужас какой-то!

— Понимаю, понимаю, — произнёс я задумчиво. — Ничего, ничего. Бывает… Конечно, жаль Кораблей и ваших ребят.

— Ох, как жаль, Сир, Вы не представляете, — в уголках глаз НАВИГАТОРА появились слёзы.

Он отвернулся, вытер их рукавом куртки, опустил голову, загрустил.

— За погибших ваших друзей, вечная им память, — я поднял рюмку.

НАВИГАТОР последовал за мной. Мы выпили, не чокаясь, помолчали, без особого энтузиазма пожевали квашеную капусту.

— И последний вопрос на сегодняшний день, Граф.

— Я весь во внимании, Сир.

— Откуда и каким образом вы всё-таки черпаете столько энергии для своих Кораблей? Вон, какие молнии в меня метали! А проход сквозь Квантовые Тоннели? Это же очень сложное и энергетически затратное мероприятие!?

— Сир, я же Вам уже сказал, что энергия поступает к нам с нашей Звезды, — удивился НАВИГАТОР.

— Ну, это я понял, — я поморщился и налил ещё по одной рюмке, с сожалением посмотрел на пустой графин. — Как энергия к вам поступает, посредством чего? Насытить энергией звездолёт — это не автомобиль заправить. Подсоединил шланг и готово! Космический корабль, да ещё таких размеров, — это совсем другое дело!

— Сир, всё очень просто и вместе с тем сложно.

— В каком смысле?

— Сир, на Первом Корабле, а он всегда находится в одном месте пространства, рядом с Арктуром, установлен Главный Генератор, ну, тот, который оставил нам Заблудившийся Марсианин. Вот он и питает все остальные Корабли флота. Основной Завет нашего прародителя — не покидать Арктур, ибо в этой звезде — вся наша сила. Мы его свято чтим, Сир.

— Так, понятно. Почти такая же картина и у меня на Островах. А как же функционирует этот Генератор?

— Вот здесь и заключается главная сложность, Сир. Мы этого не знаем, но пытаемся познать. Основные научные исследования ведутся именно в этой области.

— Ну, что же, молодцы! Так держать! Нельзя сидеть на месте и довольствоваться тем, что есть. Через тернии к звёздам! Вперёд, гардемарины!

— Кто такие «гардемарины», Сир? — удивлённо спросил НАВИГАТОР.

— Бог с ними. Это я так, к слову. Слушайте, забыл задать самый главный вопрос! — я аж подскочил на месте. — А почему вы решили, что этот ваш Марсианин заблудился? Откуда такие сведения?

НАВИГАТОР напрягся, сосредоточился, побледнел, встал и слегка дрожащим голосом произнёс:

— В предисловии к Заповедям Праотец написал: «Я, испивший полную чашу познания, но не нашедший ответа на главный вопрос бытия, заблудившийся в самом себе, оставляю после себя потомков, ибо в продолжении нас заложен главный смысл жизни. Я познал любовь, я заложил Основы и этого вполне достаточно. Я ухожу, ибо ответ на главный вопрос можно получить только в странствиях».

Благоговейная тишина воцарилась в комнате. Её нарушал только лёгкий треск свечей. Все Арктуриане стояли молча и неподвижно. Лики их были бледны, взоры затуманены грустью, печалью и слезами.

— «Заложил Основы», основы… ОСНОВА! Так, так, так… — задумчиво пробормотал я, затем решительно прервал нервную тишину. — Слава Заблудившемуся Марсианину! — Слава вечному Страннику!

— Слава, слава, слава!!!

— Граф, собирайте Совет, пора серьёзно обсудить все наши проблемы. Готовьтесь к принятию Присяги.

— Э, э, э…

— Встречаемся через пару часов на этом же месте, — я напрягся, намереваясь телепортироваться.

— Ваше Величество, вообще-то, Совет в полном составе уже давно присутствует перед Вами за этим столом.

— О, как, ишь, ты, однако!? — поперхнулся я и весело рассмеялся.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Электричество в Десантном Модуле было, наконец, включено. Рассеянный, ленивый и белый свет от невидимых ламп не шёл ни в какое сравнение с решительным и жарким пламенем свечей, которые по моему кивку были потушены одним из Гвардейцев. Сразу стало слегка грустно и довольно неуютно. Ну что же, всё когда-нибудь подходит к концу. Уют — состояние временное, и, вообще-то, понятие сугубо субъективное.

Еле слышно заработала система вентиляции. Лёгкая комфортная прохлада переборола некоторую духоту, скопившуюся в помещении.

— Господин НАВИГАТОР, — задумчиво произнёс я. — Как вы считаете, в чём смысл жизни? Я лично его в последнее время не наблюдаю.

— Неожиданный вопрос, Сир, — удивился Арктурианин. — Для такого места и такого времени!

— Данный вопрос уместен везде и всегда: и в каком-нибудь Университете во время философского диспута, и на пиратской галере, и в публичном доме, и на вершине горы, и в сортире, и в монастыре, и на помосте, где стоит гильотина, и на солнечном пляже, и в эпицентре самого жестокого урагана, — я задумчиво постучал пальцами по столу. — А, тем более, он уместен на космическом корабле, который плывёт в тяжёлом и беспробудно мраке Вселенной!!!

— Сир, я думаю, что смысл в нашем бытие имеется, — напрягся НАВИГАТОР. — То, что его нет, — это Вам только кажется. Это иллюзия, результат Вашей хандры, знаете ли…

— Вот как? Ну, так дайте мне ответ. Жажду его услышать.

— В чём же смысл всего сущего? — тихо и задумчиво произнёс Арктурианин.

— Да нет! В чём смысл жизни конкретного разумного существа, то есть человека, полу человека или Марсианина?!

— Конечно, данный вопрос обязан когда-нибудь задать себе более-менее здравомыслящий человек. Но до нас уже миллионы людей или полу людей на него ответили.

— Ну, и?! Не томите, — усмехнулся я.

— Сир, смысл жизни заключается в самой жизни! Не более и не менее того… Всё предельно просто и ясно. А уж как мы её проживём, зависит прежде всего от нас самих, от нашего характера.

— Знаете, вы мне открыли такую великую истину! — рассмеялся я.

— Сир, любая истина велика! Истины не терпят градаций!

— Может быть… Да, очень содержательный диалог на краю Вселенной! — воскликнул я.

— Звезда по имени Арктур, — это отнюдь не край Вселенной! — возмутился НАВИГАТОР. — И, вообще, до меня доходили слухи относительно Вашей странной и оригинальной точки зрения по поводу конечности Вселенной, но я им не верил, потому что это полный бред! Извините, Сир…

— Знаете, почему это не может быть бредом?

— Почему?!

— Сир!!!

— Ах, да… Почему, Сир!?

— Потому что всё в этом мире имеет своё начало и свой конец! Это касается и времени, и пространства, и жизни, и Звизгуна, и любви, и Вселенной! — нервно произнёс я.

— Причём здесь любовь!? — осторожно и тихо спросил НАВИГАТОР.

— Ага! Значит, вы кое-что смыслите и в любви, и самые разные слухи до вас доходят из внешнего мира, непорочный вы девственник наш! Кстати, а зачем вам нужен Десантный Модуль?

— Ваше Величество! — искренне возмутился НАВИГАТОР. — Ну, невозможно же существовать в полном информационном вакууме!

— Ну, ну…

— Сир!?

Я почувствовал внутреннее, тревожное, мерзкое, неумолимо нарастающее напряжение, которое должно было вот-вот вылиться в агрессию. Очередной проклятый нервный приступ!

— Сударь, вы поведали мне, что строите два новых Звездолёта?!

— Они уже практически построены, Сир!

— А если я вам сообщу, что они могут быть сублимированы мною уже через минуту!?

— Несправедливость рождает печаль, Сир… Маленькая несправедливость влечёт за собою небольшую печаль, а большая — великую!

— Да, сегодня у нас явно ночь откровений и философских размышлений, — нервно рассмеялся я, решительно загоняя агрессию внутрь себя. — Или день, или вечер? Я запутался окончательно в этой пространственно-временной ерунде!

— Если уж Вы запутались, Сир, то представьте, как запутался я! — грустно произнёс НАВИГАТОР.

— Вы совершенно правы насчёт несправедливости. Совершенно правы… — я устало опустился в кресло. — Простите. На душе вьюга… Веду себя, как идиот… Простите… Проклятые бабы! Они высушили мой бедный, неокрепший, только недавно успешно воскресший и восстановившийся мозг до тла и до дна!

— Сир, вот потому и сидим мы в своих Кораблях почти безвылазно, потому что понимаем, чем грозит нам эта самая вылазка! — НАВИГАТОР горестно вздохнул. — Мир жесток, опасен и непредсказуем, а здесь у нас покой и тишина, налаженный быт, жизнь протекает размеренно, по давно определённому и установленному порядку.

— Может быть вы и правы…

Я прошёлся по каюте, задумчиво посмотрел на звёзды. Они были вечны, прекрасны и молчаливы. На душе стало очень грустно, но покойно. Слава Богу! Я облегчённо расслабился. И вдруг именно в это время Корабль потряс страшный удар. Он был чудовищен по своей силе. Снова погас свет, завыли какие-то сирены, зажужжали датчики, раздались панические крики, пол под ногами задрожал и заходил ходуном, как во время сильного землетрясения, всё окружающее пространство мелко и мерзко завибрировало, как будто мой ЗВЕРЬ вышел в свет и решил немного расслабиться и порезвиться. Но его рядом не было! Вернее, он был, но никаких агрессивных действий не предпринимал!

— Сир, нападение! — заорал НАВИГАТОР.

— Спасибо за ценнейшую информацию! Я уже и сам догадался! — закричал я в ответ. — На Кораблях есть защита?!

— Только благодаря ей мы ещё и живы! Удар был очень мощный, Сир! Энергия непонятной природы! Но наше Защитное Поле выстояло и выдержало! Слава Заблудившемуся Марсианину!!!

— Мне природа этой энергии вполне понятна! — расхохотался я и молниеносно вошёл в Единое Поле.

Там присутствовал кто-то посторонний. Чужой… Мрачный… Могучий… Чёрный… Грозный… Зловещий… Страшный и непонятный…

Я мгновенно синхронизировал Вихри, сконцентрировался, напрягся изо всех сил, гармонизировал Поле, просканировал его и все Пси-порталы, проанализировал ситуацию и увидел, а вернее, ощутил ЕГО!!! Да, — это что-то!!! Сгусток чудовищной клокочущей энергии крутился и вертелся передо мною, и я почувствовал исходящую от него ненависть, злобу и жажду убийства, и реальную смертельную опасность. Но что-то было не так! Что!? Ну, ну!!! Мысль вертелась на языке, но не успела сформироваться и слететь с него, потому что ПРИШЕЛЕЦ нанёс мощный Пси-Сублимационный удар. Я мгновенно поставил Защиту. Пучок посланной в меня энергии рассеялся, не пробив ни одной бреши в моей обороне, и я почувствовал некоторое облегчение. Слава Богу! Не так страшен чёрт, как его малюют! Мы тоже лыком не шиты!

Я расслабился, не упуская ПРИШЕЛЬЦА из вида. Он, видимо, был несколько озадачен и обескуражен таким бесславным для него результатом атаки и по-прежнему вертелся-крутился передо мною, но как-то более вяло. Что-то не то и не так во всей этой ситуации! Что!? Я чувствовал, что ПРИШЕЛЕЦ не уступает мне в силе, а может быть даже и превосходит меня. Почему же я ещё жив? Эх, мне бы сейчас выхватить из ножен мой славный ЭКСКАЛИБУР, да вскочить на БУЦЕФАЛА, да ринуться по степи под свист ветра навстречу врагу, да распластать его на две части лихим ударом на полном скаку! Но, увы, увы… Какой может быть меч и конь, если кручусь-верчусь я в Поле в виде такого же сгустка энергии, как и мой загадочный противник!?

И вдруг до меня дошло! Как я раньше не догадался! Для ПРИШЕЛЬЦА Поле было чужой территорией! Забежал случайно бродячий пёс в чей-то двор, а там хозяйская собака. Пусть даже шавка какая-нибудь, но она дома, это её законное и обжитое пространство, неприкасаемое владение. Это святое, а на святое, как известно, покушаться не рекомендуется. И бросится шавка на защиту своего двора, и не будет жалеть живота своего, потому что бьётся за справедливость, за отечество и за правду. А в правде — вся сила! И убежит прочь в панике даже более сильный пёс, потому что он эту правду нутром чует и в себе не уверен!

Так, так, так! Сейчас мы тебя сделаем, кобелёк ты наш бродячий! Почему именно кобелёк? Чёрт его знает! Интуиция, однако… Я погрузился в состояние полного покоя, потом максимально напрягся, сконцентрировался и начал осуществлять процесс Пси-Сублимации. Тот, Чужой, в свою очередь, очевидно, был занят тем же самым, так как его Энергетическое Поле максимально усилилось, а потом он снова попытался уничтожить меня. Два пучка энергии, — мой и его, встретились на полдороге между собой. Два взбешенных кабана столкнулись грудью и клыками. Два могучих быка налетели друг на друга и врезались друг в друга лбами и рогами. Какая, собственно, разница, чем они там врезались!? Главное — сила и мощь, проявленная в сражении!

Второй удар потряс Звездолёт. Всё вокруг завертелось, закрутилось, затряслось, что-то страшно затрещало и зазвенело, с потолка посыпались искры. Я сосредоточился ещё более, а потом максимально расслабился. РЕЛИКВИЯ на шее успокаивающе завибрировала и загудела. Да, давненько я не слышал этого чудного звука! Слава моим могучим предкам! Какую, однако, милую игрушку оставили они своему бедному дитяти!

— Сир, Защита сейчас не выдержит! — закричал НАВИГАТОР. — Никогда ещё я не встречал столько мощной враждебной энергии! Она чудовищна! Никогда такого не видел! Бог ты мой!!!

— Энергию нельзя видеть, дружище! — весело и совершенно спокойно откликнулся я. — Её можно только ощущать! Ничего, ничего! Что такое, собственно, энергия?! Масса, умноженная на скорость? Кажется так!? Я совершенно не силён в физике, но зато являюсь красавцем, умницей и поэтом! Этого вполне достаточно для того, чтобы безболезненно и вечно прикуривать от Солнца! И, вообще, нам ли жить в печали!?

— Сир!? Что Вы такое говорите!?

— Сейчас мы его сделаем!

— Кого, Сир!?

— Кого, кого… ЕГО! — я немного одурел от ощущения своей раздвоенности и снова сконцентрировался на той своей ипостаси, которая в виде комка энергии вертелась в Поле.

ПРИШЕЛЕЦ, по всей видимости, потерял значительную часть своего боезапаса, и я удовлетворённо хмыкнул. Прекрасно, прекрасно!

— Зарядить мортиры, приготовить штыки и гранаты! Забросить абордажные крючья! Пусть горят галеры! Это пламя на фоне предзакатного солнца прекрасно! Сабли наголо! Империя, или смерть! Гвардия, вперёд! — я выхватил меч из ножен и мощно взмахнул им в воздухе.

Передо мною возникли два Гвардейца. Их мечи были воздеты к небу, вернее, к потолку каюты, глаза горели дьявольским огнём в неярком аварийном свете.

— Империя или смерть! Да здравствует Император! На абордаж! Ура!

— Ах, вы богатыри мои! Благодарю за службу! — я прослезился.

— Служим Империи! — рявкнули Гвардейцы так, что всё пространство вокруг грубо завибрировало.

— Абордаж отставить, он состоится чуть позже. Пока просто следует бдить и не пущать!

— Будет исполнено, Сир!!! — снова проревели Гвардейцы.

Я взглянул на застывшего у стены НАВИГАТОРА. Он был поражён, потрясён и бледен.

— Сир! Вот это да! Вот это монстры! Где Вы их берёте!?

— А как вы хотели? — весело произнёс я, вкладывая ЭКСКАЛИБУР обратно в ножны. — Гвардия должна быть достойна своего Императора!

— Э, э, э…

— Граф, подчас победа рождается на грани поражения, когда экстаз преодолевает разум!

— Ваше Величество, я всё понимаю, Ваши рассуждения бесспорны, но Корабль разрушается! — панически просипел НАВИГАТОР.

Я, как безумный, расхохотался, потом снова сконцентрировался на Поле, максимально напрягся и решительно нанёс следующий удар, который не уступал по мощи первому, а значительно превосходил его!

Взрыв чудовищной силы потряс Мироздание. Вихри бушевали, как тысячи самых страшных ураганов. Несуществующий ветер гневно свистел в ушах. Гипотетические снег с дождём яростно поглотили меня, как маленького, заблудившегося пастушка, потерявшего своих овечек. Волки, медведи и снежные барсы хищно ревели вокруг. Всё пожирающие лавины скатывались с гор одна за другой. Реки до поры до времени тихие и невесомые, вдруг бурно вышли из берегов и затопили всё обозримое пространство.

Небо почти упало на землю, которая грозила переродиться в ад. РЕЛИКВИЯ буквально встала дыбом на моей шее, не просто завибрировала, а затряслась, и потом впечаталась в грудь, как раскалённый кусок железа. Мне было очень больно, но, в то же время, сладко, потому что я чувствовал, что победил, а что может быть слаще заслуженной победы!?

Защита ПРИШЕЛЬЦА чуть не раскололась, как гнилой орех, но всё-таки выдержала удар. Моя сверх мощная атака, по-видимому, истощила последние силы противника. Он создал какое-то слабое и безнадёжное завихрение, прикрыл свою задницу лёгкой, почти прозрачной Защитой, а потом, как мне показалось, жалобно и отчаянно заскулил, застонал и исчез, поджав свой куцый, поганый хвост. Гуд бай! Прощай, пока неведомый мне придурок! До скорых встреч! Я почему-то был твёрдо уверен, что они у нас не за горами. Зажёгся свет. Слава Богу!

— Слушайте, Граф, меня эти ваши перебои с энергоснабжение начинают очень серьёзно напрягать! — возмутился я. — Ну что это такое?! Когда вы давеча на меня охотились, всё было, однако, по-другому! Помню я эти ваши молнии и громы, вспышки, сотрясение и расплавление земли. Когда вспоминаю ненароком, то аж жуть берёт!

— Сир, ну мы же эту тему уже обсуждали! Я же извинился! А вообще, мне только что доложили, что суммарная сила энергетических ударов по нашему Кораблю была такова, что ими можно было сжечь три планеты! — голос НАВИГАТОРА стал хриплым и дрожащим, полным страха и отчаяния, как у человека, которому всадили пулю в грудь.

— Друг мой, не принимайте сей факт близко к сердцу! — я слегка и ободряюще похлопал бледного и потрясённого собеседника по плечу. — Подумаешь, три планеты… Три пылинки, три соринки, три тростинки на ветру! Мелочь. Ерунда. Ладно. Всё обошлось, всё, в общем-то, хорошо! Все живы и здоровы, слава Богу.

После моего лёгкого похлопывания Арктурианин завалился на стол, но мужественно встал, а потом решительно и подозрительно посмотрел мне в глаза:

— Кто Вы такой?!

— Сир…

— Кто Вы такой, Сир!?

— Кто я такой!? Император Трёх Островов. А вернее, ПУТНИК, бредущий неизвестно куда. Эх, чувствую я, что рано или поздно встречусь с вашим этим Заблудившимся Марсианином. Какой интересный разговор у нас с ним состоится!

— Как можно встретить того, кого невозможно встретить, Сир!? — искренне удивился и возмутился НАВИГАТОР.

— Ну, вы и сказали! — восхитился я. — Браво! Но я всё равно его встречу, и знаете, где?!

— Очевидно, на том самом знаменитом Крае Вселенной, Сир!?

— Как, однако, вы проницательны, сударь! — я засмеялся и нервно заходил туда-сюда.

— Сир, и о чём же Вы будете беседовать с тем, который является ВЕРШИТЕЛЕМ!?

— О, как!? Вы, оказывается, осведомлены и о том, что существуют на свете ВЕРШИТЕЛИ!? Да, теперь я понимаю, что не зря на вашем Шаре находится Десантная Шлюпка! Или как его там? Модуль!? Явно не зря, отшельник вы наш замороженный!

— Сир!? Причём здесь заморозка!?

— А при том, потаённый вы наш, что холод приостанавливает процесс гниения и разложения! На некоторое время, конечно…

— Ваше Величество, и всё-таки, о чём Вы собираетесь беседовать с Заблудившимся Марсианином?

— О самом разном. О смысле бытия, прежде всего… Хотя я подозреваю, что ничего нового на эту тему не узнаю. Увы, увы, — я опустился в кресло и бросил рассеянный взор на Гвардейца, стоявшего у двери. — Милейший, как у нас обстоят дела со Звизгуном?

— Ваше Величество, дела с искомым напитком обстоят очень плохо! — выпучил глаза Гвардеец.

— И насколько плохо? — тревожно спросил я, предчувствуя грядущее разочарование.

Предчувствия меня не обманули, потому что Гвардеец донёс до моего сведения скорбную и печальную весть о том, что Звизгун, к сожалению, полностью закончился.

— Почему-то всё хорошее заканчивается очень быстро, а всякие мерзости длятся вечно, — высказал я мысль, которая конечно и несомненно украсила и облагородила бы любой Имперский Цитатник.

Сир, — вежливо произнёс НАВИГАТОР. — Позвольте мне вернуться к теме Заблудившегося Марсианина?

— О чём бы я с ним говорил? Да обо всём! О политике, о жизни и смерти, о напитках и закусках, о Квазарах, о Чёрных Дырах, о материи и пустоте, о начале и конце, ну, и, конечно же, о женщинах! Однако, как же обойтись без этой чёртовой темы!? Ух, — эти потаскухи проклятые! Вы знаете, я чувствую, что уже всем порядочно поднадоел с этими своими сентенциями по поводу баб, — я нервно прошёлся по каюте и посмотрел на звёзды. — Но, а что делать? Пока меня почтительно и терпеливо слушают, надо выговориться. Представьте, что завтра я стану таким, как многие другие: тихим, сирым, покорным, жалким, недалёким, неинтересным, ну, в общем, обычным. И что последует дальше? Кому я буду нужен? Психиатру в Жёлтом Доме? Друзьям, которым на меня насрать? Бывшей любимой женщине, которой насрать на меня в семь раз больше? Бывшим подругам, которым насрать на меня в двадцать один раз больше?! И куда брести мне дальше, одинокому ПУТНИКУ!?

— Сир, не всё так плохо. Успокойтесь! Возьмите себя в руки! Да сколько же можно! — возмутился НАВИГАТОР. — Вы только что непонятно каким образом отразили сумасшедшую, ужасную, смертельную и мощную атаку враждебных нам сил. Вы спасли тысячи жизней. Я полностью поддерживаю известную всем точку зрения о том, что Вы — красавец, умница, поэт! К сожалению, не читал Ваших стихов, но чувствую, что они прекрасны. Что же это такое происходит!? Где эти дуры, которые довели Вас до такого состояния!? Ну, надо же во всём знать меру!

— Я — одна из них, Граф! — сухо и хрипло сказала МАРКИЗА, которую я, усмехнувшись, телепортировал с Глории.

Девушка была одета в очень короткое белое платье с глубокими вырезами на груди и спине. Белизна платья подчёркивала каштановый загар, который равномерно покрывал прекрасное тело моей нимфы. Её длинные стройные ножки покоились в красных туфельках на шпильке.

МАРКИЗА сапфирово и насмешливо стала изучать Арктурианина, который, открыв рот и выпучив глаза, в свою очередь остекленело созерцал Глорианку. Некоторое время он пребывал в полном ступоре, потом очнулся, пришёл в себя.

— Мадам, почту за честь, как я рад! — сипло произнёс мужчина, порозовел и неожиданно церемониально расшаркался и раскланялся. — Разрешите представиться! Главный Навигатор Звёздного Флота Системы Арктур. Граф Империи…

— Верховный Навигатор! — буркнул я.

— Ах, да! Извините, Сир! Верховный Навигатор!

— А я — Глорианка. Но не мадам, а мадмуазель! Седьмой Советник Совета Бессмертных планеты Глория. Подданная Империи Трёх Островов. Придворная дама. МАРКИЗА. Любовница Императора, — представилась девушка, тряхнув соломенной чёлкой и звонко рассмеявшись.

НАВИГАТОР снова открыл рот и выпучил глаза.

— А у вас тут мило, хотя и несколько тесновато, — МАРКИЗА развернулась, продемонстрировав нам идеальную спину, подошла к столу, задумчиво посмотрела на пустой графин из-под Звизгуна и наклонилась над каким-то салатом, показав миру фрагмент идеальной попки, почти не прикрытой узенькими, невесомыми, красными кружевными трусиками.

— Снова пьянка-гулянка? — усмехнулась МАРКИЗА.

Арктурианин вздрогнул, словно очнулся от какого-то наваждения, вышел из сковывающего его транса, а потом дрожащим голосом произнёс:

— Боже мой! Сир, как я Вас понимаю. Ибо… О, как! Вот это да!!! Невероятно!!!

— Я вас сейчас убью, Граф, — сказала МАРКИЗА. — Это «ибо» меня достало до такой степени, что я страстно, любыми способами мечтаю искоренить эту дурацкую приставку!

— Не видя вас ранее, я и не помышлял о том, что существует в мире совершенство, которое не ведает конца и предела, — вдруг с надрывом произнёс НАВИГАТОР. — О, невиданной чистоты бриллиант в Короне Империи! О, самое прекрасное существо на свете, с которым я имею честь быть рядом!

— О, боже! — простонал я. — Что вы несёте!?

МАРКИЗА вдруг просветлела взглядом, взяла НАВИГАТОРА под локоток и произнесла, как это умеет делать только она, чуть хрипловатым голосом и с колдовской поволокой в глазах:

— И что, Ваше Сиятельство, неужели никто не скрашивает вашего тусклого повседневного одиночества? С какой планеты вы родом? Неужели на ней нет юных дев, брызжущих страстью? И почему вы так бледны и худы? Вам нужен свежий воздух и солнце, однако!

— Он бледен потому, Миледи, что торчит день и ночь в этом чёртовом звездолёте и, якобы, не покидает его ни на миг, — нервно произнёс я.

— Как так можно, Граф, вы меня удивляете, — МАРКИЗА охнула и погладила руку НАВИГАТОРА, от чего он задрожал, и его лоб покрылся обильной испариной. — Я просто поражена! Стать добровольным затворником в этом душном корыте!? Давайте вкусим запах степи, свежесть вечных ледников и пронизывающую силу вольного ветра! Почувствуем соль океана на губах. Давайте преодолеем пространство и время. Наплюём на всё! К чёртовой матери эта ваша жестянка! Вы когда-нибудь видели море? Есть у меня на примете одна планета. Она вращается по орбите вокруг звезды Глизе 581. Она по счёту вторая, но первая во всём. Там белоснежные пляжи. Там отсутствуют условности и стыд. Все ваши потаённые мысли и фантазии сладко и вольно вырвутся наружу навстречу солнцу и небу, и непременно материализуются!

— Сгинь, сука! — заорал я.

МАРКИЗА исчезла. Мы с НАВИГАТОРОМ посидели некоторое время молча, задумчиво созерцая звёзды.

— Ну что, Граф? Надеюсь, теперь-то вам всё стало ясно и понятно по поводу меня!? — мрачно произнёс я. — Имеются у меня в запасе ещё две нимфы, не хуже этой…

— Да, Сир. Предельно ясно… Ужас какой-то! Как я Вас понимаю! Боже мой, какая женщина!!!

— Вот так и живу. Вы не видели других…

— Да, Сир, однако…

— Ладно, вернёмся к делам нашим скорбным, — я раздражённо повертел в руках пустую рюмку. — Что это было?

— Самая прелестное существо во всей Вселенной, Государь! — глухо и безнадёжно произнёс НАВИГАТОР и вдруг неожиданно всхлипнул.

— О, боже! — простонал я. — Я не об этой сучке! Я о давешней неожиданной и сверх мощной атаке на ваш Корабль!

— Сир, простите! Не ведаю, не понимаю, кто этот агрессор, — задумчиво сказал НАВИГАТОР. — Я не Инженер, не Техник и не Механик, но могу ещё раз высказать свою точку зрения. То, что нас атаковало — это что-то экстра ординарное, очень опасное, грозное! Без Вас наших Кораблей уже не было бы. Защита продержалась бы недолго. У нас имеется довольно совершенное и мощное вооружение, но против кого его направлять? Сканеры не обнаружили никаких враждебных сил в ближайшем Космосе.

— Вот видите, не зря я так вовремя к вам явился. Что значит чутьё, вернее, моя знаменитая интуиция, — усмехнулся я, и не стал расстраивать НАВИГАТОРА информацией о том, что атака была направлена не против их Кораблей, а против меня.

— Ещё раз спасибо Вам за наше спасение, Ваше Величество!

— Не за что… Скажите, а вы раньше ни с чем подобным не встречались, не сталкивались?

— Нет, Сир, — нервно ответил НАВИГАТОР. — Нанесённые по нашим кораблям энергетические удары имеют совершенно непонятную для нас природу, как сообщили мне Инженеры и Техники.

— Пси-Сублимация… Единое Поле…

— Что, Сир?

— Вы знаете, Граф, а я всё-таки считаю, что Вселенная конечна! — переключился я на свою излюбленную тему.

— Сир, я Вам, конечно, очень благодарен за титул, дарованный мне, скорее всего, незаслуженно, но посмею возразить. Вселенная бесконечна. Она всё время расширяется. Это научно доказанный факт.

— Если что-то расширяется и распространяется, то где же тот центр, от которого идёт это самое пресловутое расширение и распространение? — злорадно произнёс я. — И вот, самый интересный момент! Если Вселенная расширяется, то должно же быть какое-то свободное пространство, в которое она может распространяться! Значит, есть и её край! Пусть он и не стабилен, и подвижен, но он есть! И вообще, вы же прекрасно знаете, что может произойти с кастрюлей, которая плотно закрыта и полна кипящей жидкости.

— Сир!? — Арктурианин глубоко задумался.

— Вот, то-то и оно! Граф, титул, который я вам даровал, очень ко многому обязывает, — сурово произнёс я. — Не надо много думать, следует внимательно выслушивать и анализировать те мысли, которые родились в результате моих дум. Если я, Бессмертный Император, говорю о том, что Вселенная конечна, то так оно и есть! И мы достигнем её края!

— Ваше Величество, а что Вы думаете насчёт Вечности?

— Ну, насчёт Вечности всё очень просто, — усмехнулся я. — Время когда-то начало свой ход, и когда-нибудь его закончит.

— Возможно, возможно… — пробормотал НАВИГАТОР. — Сир, мне надо ещё подумать и поразмышлять.

— Мой друг, вы упорны в своих заблуждениях и не слушаете моих советов, — скорбно и грустно произнёс я.

— Кто знает, где скрывается истина!? Сир…

— Она всегда где-то рядом, — усмехнулся я.

— Что?

— Да это я так… И, вообще. Я допускаю теорию о каком-то мезоне, базоне или безоне, из которого, якобы, произошла Вселенная. Пусть она расширяется. Пусть до этого был какой-то идиотский большой взрыв. Пускай она со временем сожмётся по законам притяжения и схлопнется, как утверждают всякие там умники. Я всё понимаю, кроме одного.

— Что Вы не понимаете, Сир!?

— Я этот вопрос задавал себе пять миллионов раз!

— Сир, задайте мне его, и я попытаюсь ответить!

— Уверены?!

— Да, почти, Сир!

— Почти — это не в счёт!

— Задайте, Государь!

— Преддверие к главному вопросу!

— Да, Сир?

— Откуда взялся этот базон, или как его там?! Откуда взялась эта самая пресловутая точка, которая взорвалась или расширилась!? Кто создал эту точку и сделал этот самый большой взрыв?!

— Выходит, что Бог…

— Хорошо… Простой ответ на простой вопрос, — усмехнулся я. — Тогда задаю вам последний вопрос, самый главный. Он меня мучает и не даёт ответа, а значит и покоя.

— Я весь во внимании, Сир!

— Кто создал Бога?!

Мы некоторое время посидели молча, снова посмотрели на звёзды.

— Да, Сир, вопрос очень сложный, — сказал НАВИГАТОР.

— Граф, я не задаю простых вопросов, — ответил я и снова с тревогой ощутил раздражение, которое стало накапливаться где-то в чёрных потаённых уголках моего сознания. — А вообще, я, конечно, уважаю ваше мнение, но, извините, если вы — Имперский Граф, то следуйте определённым правилам и принципам. Это вам мой совет на будущее.

— И в чём они заключаются, Сир?

— Держите вашу точку зрения до поры до времени под своей кроватью, под матрасом, или под половицами, или в сортире, а ещё лучше в ночном горшке! Вынимайте её оттуда только тогда, когда я об этом вас попрошу. Понятно?

— Я всё понял, Сир!

— Так что там по поводу конечности и бесконечности!?

— Сир, Вселенная несомненно имеет свой край, и мы с Вами его вскоре отыщем, — бодро и с оптимизмом ответил НАВИГАТОР.

— Молодец, так держать! — я глубоко вздохнул. — Осталась только одна проблема. Главная…

— Какая, Сир?!

— Мне бы разобраться со своими бабами!

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Море тяжело, плавно, сине, прозрачно и беззаботно колыхалось под тёплым дыханием лёгкого ветра. Горячее солнце застыло в зените. Белый и идеально чистый песок был раскалён до такой степени, что казалось, будто подошвы моих сандалий вот-вот расплавятся.

Стройный ряд густых зелёных пальм, растянувшийся вдоль побережья на десятки километров, контрастировал с песком, морем и небом. Пальмы были вроде бы и к месту, а, с другой стороны, и нет. Тишь, умиротворение и благодать царили в мире. Даже чаек нигде не было видно и не слышно. Полдень, тропики, побережье, океан, классическая картина. Идиллия, однако…

МАГИСТР сладко спал. Его слегка дрябловатое, но достаточно упитанное и сильно загорелое тело покоилось в шезлонге, над которым возвышался тростниковый навес, так что полуденное солнце совершенно не мешало мужчине предаваться отдыху. Как же называется этот послеобеденный отдых в тропических или просто в жарких странах на Земле? — напрягся я. — Фиеста? Нет, нет… Как-то по другому. Ах, да — сиеста! Точно, сиеста… Или всё-таки наоборот?

— ГРАФ! — гаркнул я, бесшумно приблизившись к шезлонгу. — Однако, неплохо вы здесь устроились!

Его Сиятельство резко вздрогнул, подскочил и вывалился из шезлонга на раскалённый песок. Раздался дикий вопль, МАГИСТР заметался по песку, как по хорошо разогретой сковородке. Кроме криков я услышал отборную ругань, адресованную, видимо, мне. Бедолагу можно было понять. В таких условиях человек в обуви, то есть я, не был товарищем человеку босому, то есть, — МАГИСТРУ.

Наконец искомый господин заскочил в спасительную тень, отдышался, успокоился и огляделся.

— Ваше Величество, Бог мой, откуда Вы здесь!? Не ожидал. Извините за неприличные и неподобающие мне выражения, невольно и непроизвольно вырвавшиеся из моих уст! — засмущался и засуетился МАГИСТР.

— Да, ничего, дружище, — усмехнулся я. — Бывает… Но вы знаете, я получил от вашей брани ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Почему, Сир?

— Сразу повеяло таким до боли родным, знакомым, земным, — я вошёл в тёплую тень навеса и с удивлением обнаружил за шезлонгом небольшой холодильник, который почти неслышно урчал о чём-то о своём. — Граф, если вы скажите, что в этом милом агрегате нет пива, я отдам вас на съедение акулам.

— Сир, в здешних морях и океанах нет акул или нечто подобного им, — усмехнулся МАГИСТР.

— Вот как? — удивился я. — А почему?

— Загадка, Сир. Имеются, конечно, кое-какие небольшие хищные рыбы, но они не представляют серьёзной опасности для человека.

— Так, перейдём к млекопитающим. Ну, тогда, я отдам вас на съедение огромным, кровожадным и безжалостным касаткам.

— Сир, касаток тоже нет.

— Да что же это такое!? А что есть!?

— Сир, имеются в наличии ужасные и таинственные ящеры, и ещё кое-какие странные существа, но они, к счастью для нас, обитают далеко от берега и сюда на мелководье не заплывают.

— Ладно, вернёмся к главной теме. Так, что насчёт пива?

— Остались ещё две бутылки, Сир! — радостно и бодро произнёс МАГИСТР. — Как будто предчувствовал Ваш визит!

— Так давайте же их сюда, не томите! — ещё более радостно сказал я. — Боже, пол мира за бутылку холодного пива!

— Извольте, Сир.

— О, как хорошо! — я сделал первый глоток и застонал от удовольствия. — Много ли человеку надо!? «Карлсберг»?! Неплохо, неплохо!

— Бутылка холодного пива и Империя в придачу. Что ещё нужно нам от этой жизни. Вполне достаточно, — засмеялся МАГИСТР.

— Хорошо сказано, — улыбнулся я. — Но не хватает одного очень важного элемента или компонента.

— Догадываюсь о ком Вы, Сир.

— Да, одна женщина подчас стоит целой Империи! — грустно произнёс я, а потом задумчиво добавил. — Три женщины стоят трёх Империй.

— Сир, — усмехнулся МАГИСТР. — Но стоят ли эти женщины бутылки ледяного пива в жаркий полдень?

— Браво, мой друг, хорошо сказано, вы меня удивляете. Вот что значит длительный полноценный отдых! Его конечным результатом является полное прояснение ума и возрождение чувства юмора, — рассмеялся я. — А вообще, наш диалог необходимо внести в анналы.

— Всё уже на своих местах, Сир! — воскликнул ПОЭТ, тяжело вывалившись в раскалённый песок из прохладной мути Портала.

Это его ничуть не задело, не смутило и не огорчило, так одет он был в шубу из меха неведомого мне зверя, на ногах имел тяжёлые унты, а на голове его покоилась огромная лохматая шапка, сползающая Летописцу на нос, так что он совершенно не пострадал от соприкосновения с раскалённой поверхностью прекрасной Второй Планеты.

— Боже мой, сударь, да откуда же вы в таком нелепом виде? — одновременно и искренне удивились мы с МАГИСТРОМ.

— Сир, извините, конечно, меня за дерзость, — обиженно произнёс новоявленный чукча. — Но, если бы Вы попали в своей одежде туда, откуда я пришёл, то через несколько секунд не смогли бы не только телепортироваться, но даже и ни одного слова мало-мальски вразумительного вымолвить!

— И что же за место это такое, и какого чёрта вас туда понесло? — с интересом спросил я.

— Да есть одна довольно интересная планета, Сир, — ПОЭТ сделал неопределённый жест рукой куда-то в небо. — Условия на ней, конечно, не ахти какие. Мороз под шестьдесят градусов по Цельсию, вечные ветра, без кислородной маски не обойтись.

— Ну, и что вы там забыли? — встрял в разговор МАГИСТР.

— Живёт на той планете зверь. Мы на Глории зовём его Ледяным Медведем. Чудище красоты неописуемой. Клыки, когти, шкура, — всё по высшему разряду, ценится на вес золота. Добудешь его, — будешь считаться Настоящим Охотником!

— Подумаешь, проблема, — удивился я. — Входим в Поле, телепортируемся на эту планету, Пси-Трансформируем определённый её участок и всё необходимое в придачу, создаём защитный купол, открываем бутылку пива и ждём зверя. Вот он появляется из метели и хищно бросается на нас, а мы его, родненького, сублимируем, или для интереса просто застреливаем, потом не торопясь, разделываем, доставляем домой, удостаиваемся звания Настоящего Охотника, вешаем шкуру на стену и любуемся ею, и рассказываем всякие охотничьи байки под вечерний чай, или ром, или коньяк. Всё очень просто… Предельно просто, господа!

— Сир, Вашими устами, да мёд пить, — горько усмехнулся ПОЭТ.

— Что не так, в чём подвох, объясните! — заинтересовался я. — Да вы раздевайтесь, а то вон какая лужа натекла, то ли от тающего снега и льда, то ли от вашего пота.

— Эх, Сир, всё не так просто, — пробурчал вновь, как я понял, несостоявшийся Настоящий Охотник, с трудом избавляясь от своего тяжёлого облачения. — Ох, как не просто! Да, тепло тут у вас, однако…

— Да, не томите же, в конце концов! Ну, ну! — с нетерпением воскликнул МАГИСТР.

— К сожалению, во время Великой Охоты Пси-Трансформацией и Пси-Сублимацией пользоваться не разрешается! Позволено естественное облачение, выдаётся кислородная маска, помповое ружьё двенадцатого калибра, семь патронов, нож, топор. Вот, собственно, и всё… Никакого комфорта, никаких Силовых Куполов. Ход охоты снимается со спутника, каждый твой шаг тщательно фиксируется. Позволен напарник… Да, собственно, без него и не обойтись. Идти одному против Ледяного Медведя — это явное самоубийство. Да и вдвоём — почти тоже. В этом-то и заключается весь смысл! Не успеешь вовремя и метко выстрелить, а в случае неудачи быстро телепортироваться, настанет тебе каюк.

Мы с МАГИСТРОМ некоторое время ошеломлённо молчали. Потом у меня внутри вдруг возникло сначала слабое, а потом всё более и более усиливающееся беспокойство, которое постепенно переросло в панику. Я побледнел, похолодел и медленно подошёл к ПОЭТУ. Он, видимо, понял моё настроение и состояние, потому что тоже побледнел, упал и, не обращая внимания на раскалённый песок, не успев снять один унт и телогрейку, пополз от меня прочь в сторону моря.

— Сидеть! — рявкнул я.

ПОЭТ застыл на месте. Пот стекал с него градом. Трусы, сделанные из меха, набухали влагой прямо на глазах. Он выглядел глупо, жалко, смешно и нелепо. Зрелище было сверх комичным. Он сам это понимал.

— Кто был твоим напарником? — тихо спросил я, наклоняясь над Третьим Советником.

Глаза несостоявшегося Настоящего Охотника готовы были выкатиться из орбит, его руки дрожали, он стал до такой степени бледным, что его бы приняли за своего на любом Арктурианском Звездолёте.

— Э, э, э…

— Что произошло с МАРКИЗОЙ!? Где она!? Как допустили и кто позволил!? ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ко мне!!! — на меня, как это бывает, накатилась волна холодной и почти неконтролируемой ярости. — Ах, ты, гад! Ах, ты сволочь! На кол тебя и всех, на костёр, на рею, под расстрел, в кипящую смолу, лошадьми разорву, на дыбу подвешу, в Сибирь в кандалах по тракту пойдёте, кожу сдеру и заставлю её съесть, Глорию к чёртовой матери сублимирую, Галактику взорву! Летопись сожгу!

ПОЭТ как-то странно вздрогнул и потерял сознание. Сзади вдруг раздался весёлый и милый моему сердцу, чуть хрипловатый голосок:

— Ваше Величество, ну Вы же как-то и когда-то уже высказали одному удельному князьку мысль о том, что применить все приведённые способы умерщвления одновременно невозможно!?

Я некоторое время молча и тяжело постоял над телом ПОЭТА, привёл дыхание и ритмы сердца в норму, гармонизировал мозговые процессы, и только потом обернулся.

Ко мне шла моя любимая и прекрасная МАРКИЗА. Она тяжело загребала песок унтами, которые крайне нелепо смотрелись на её тонких, идеально стройных и длинных ножках. Огромную мохнатую шубу и шапку-ушанку она успела с себя сбросить. Пшеничные волосы топорщились в разные стороны, сапфировые глазки искрились, смеялись и сияли.

— Ах, Сир! Я испытала такой драйв! Этот Снежный Медведь был так страшен и огромен! Ах, как он, зараза, рычал! Почище Вашего ЗВЕРЯ!

— Это был не Снежный, а Ледяной Медведь, — глухо сказал я.

— Какая разница, Сир! — восторженно продолжила МАРКИЗА. — Было очень здорово! Медведь появился неожиданно, из ниоткуда, из пурги, из ледяной мглы, но мы всё-таки смогли сделать по одному выстрелу, правда, были они оба неудачны. Чудовище на нас как прыгнет, как пасть свою саблезубую раскроет, как зарычит, ну, мы, конечно, врассыпную, еле успели открыть Порталы. Представляете!? Я чуть не описалась, извините за натурализм. Ваше Величество, ну, не сердитесь, Вы же прекрасно знаете, как скучна и однообразна жизнь у нас, у Бессмертных. А на Третьего Советника зря Вы так. Это я его подбила на охоту. Пустила в ход все свои чары, Вы же знаете, как я умею это делать, и вы так же прекрасно знаете, как ко мне относится ПОЭТ.

— Знаю, — прошипел я и с ненавистью посмотрел на бесчувственного Летописца.

Девушка, наконец, подошла ко мне и остановилась в нерешительности. Я сделал два шага вперёд и обнял её крепко-крепко, горячо-горячо, поцеловал, уткнулся в спутанные космы её волос, глубоко вдохнул их запах и навзрыд заплакал.

— Милый мой, любимый мой, ну, что ты? — потрясённо прошептала МАРКИЗА и тоже заплакала. — Ну, успокойся же! Зачем ты набросился на несчастного ПОЭТА? Неужели нельзя было сразу просканировать Поле и понять, что мой Портал работает и я жива? Что с тобой?

— Не сообразил, не догадался, перекрыло, — глухо произнёс я. — Нервы ни к чёрту! Разбалансирован я до крайности. Разум мой прозябает в мутном тумане почти полного небытия!

— Тебе надо отдохнуть, расслабиться. Ну что это такое с тобой творится? Так нельзя. Ну, успокойся же, люди смотрят.

— Какие люди? МАГИСТР не в счёт, он, как памятник на могиле, — пробормотал я. — ПОЭТ то ли жив, но без сознания, то ли мёртв.

Я быстро просканировал его мозг и все органы. Слава Богу, мой соратник был жив, но находился в глубоком обмороке. Чувствительный, однако, какой. Вития, одним словом…

— Солнышко, прямо за твоей спиной стоит ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, — прошептала девушка.

— Какого чёрта? Откуда и зачем он появился? — с досадой прошипел я.

— Ты сам его призвал.

— Чёрт возьми. Какое глупое положение…

— Милый, ну о чём это ты? Великий Император и ВЕРШИТЕЛЬ нигде, никогда и ни при каких условиях и обстоятельствах не может находиться в глупом положении, — прошептала МАРКИЗА. — Всё, ты успокоился? Давай я вытру твои слёзки.

Девушка, как бы невзначай и небрежно, поводила волосами по моему лицу, улыбнулась, отстранилась и весело крикнула ПРЕДСЕДАТЕЛЮ:

— Герцог, какая встреча, давненько не виделись! Я думаю, что вы прибыли по ложному вызову! Возвращайтесь на Глорию! Судя по вашему внешнему виду, вы играли в гольф?! Извините, что прервали!

— ПРЕДСЕДАТЕЛЬ! — громко и чётко произнёс я, не оборачиваясь. — Прошу ко мне в бунгало. Надо побеседовать. А вы, Советник, отправляйтесь куда хотите, хоть к чёртовой матери. Не смею вас более задерживать. Я вас вызову дополнительно.

— Есть, Сир! — девушка весело отдала мне честь, подняв руку в Имперском Салюте, и исчезла в Портале.

Через несколько минут мы с ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ уже сидели в моём личном бунгало. Мой собеседник был действительно облачён в классическую одежду для игры в гольф, только что клюшка в его руках отсутствовала. Я прервал напряжённую тишину.

— Граф, а что, на Глории играют в гольф?

— Сир, ещё как! И в теннис, и в баскетбол, и в футбол играем. Всё, что есть полезного и интересного на Земле, имеется и на Глории.

— Несправедливо как-то. Получается, что всё, что есть полезного и интересного на вашей планете, нет на нашей?

— Сир, ну на какой Вашей? Извините, но Император — это гражданин Вселенной, если так можно сказать.

— Вы ошибаетесь. Так говорить нельзя, — строго произнёс я. — Император — это Властелин Вселенной!

— Виноват, Ваше Величество, — нарочито подобострастно склонил голову ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Да будет вам, вы же знаете, что я этого не люблю, — усмехнулся я, а потом задумался. — А, вообще, мы оба не правы.

— Вот как?

— Да, вот так. Какой из меня Властелин Вселенной!? Таких Властелинов может быть наберётся несколько сотен, а то и тысяч, и миллионов. Что мы знаем о структуре Космоса, о его глубинном строении, о тех же Параллельных Мирах? Так, копошимся, словно мухи на теле огромного слона, а под его кожу нам проникнуть не суждено. Толста больно!

— Сир, пока на сегодняшний момент во всех исследованных нами пространствах не обнаружено никакой более-менее разумной кислородной формы жизни нигде, кроме как на Земле, на Глории, в Альтаире, в Антиподе, ну и в Арктуре. И все мы являемся потомками Марсиан.

— Вы мне что, лекцию читаете? — раздражённо и устало произнёс я. — Буд-то я не знаю! Ну а как быть с теми загадочными агрессивными существами, которые появляются из ниоткуда и исчезают в никуда? Я имею в виду тех молодцов, которые постоянно хотят меня убить. Эти крутящиеся шары на Хоккайдо, потом нападение на Корабли Арктуриан. А до этого они дважды покушались на меня на Островах. Взрыв на галере, термитная бомба. Как быть с ними?

— Да, ситуация в этом плане достаточно непонятна, неопределённа и неприятна, Сир.

— То-то же! Но пока оставим их в покое, — я поморщился, вдруг снова ощутил жажду, задумчиво посмотрел на холодильник. — Всё равно не может быть, чтобы во всей Вселенной и Параллельных Мирах не нашлось хотя бы ещё одной формы разумной жизни, пусть даже и не кислородной! Наших загадочных противников пока исключим из общего списка. Ведь летают же над Землёй тысячелетиями какие-то тарелки, сгустки, шары, цилиндры и тому подобное!? Сколько ещё не исследованных миров! Может быть их миллиарды, а вас, Глориан, всего тридцать Бессмертных.

— Сир, да, возможно, существует всё-таки множество обитаемых миров. Мы просто не видим и не ощущаем друг друга, хотя и ходим рядом. Я не буду напоминать Вам о теории Параллельных Миров.

— Как это не видим и не ощущаем!? — возмутился я. — Они, — эти тарелки, значит, могут в любое время прилетать на Землю и контролировать происходящие на ней события, а вы не можете понять, откуда они появляются!?

— Возможно, Сир, нам пока не дано это понять. Пока…

— Слушайте, теория Параллельных Пространств стара, как мир. Она, кстати, верна. Имеются, конечно, кое-какие нюансы…

— Какие, Сир?! — напрягся ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Пока неважно, — буркнул я. — А дырки!?

— Какие ещё дырки, Сир?

— Ну, эти, как их!? Дырки в пространстве. Кротовьи норы… Так, кажется? Мы ведь их столько уже напробивали! Космос похож на решето.

— Вы имеете в виду Квантовые Тоннели, Сир!?

— Да, да! Мы пробили столько Квантовых Тоннелей между Параллельными Мирами, но ничего там не обнаружили. А ребята из Антипода вдруг сами прилетели. Странно всё это…

— Вот видите, Сир. Может быть завтра к нам нагрянет сотня или тысяча подобных ребят!

— Что-то подсказывает мне, что навряд ли это произойдёт в ближайшем будущем, — печально произнёс я. — А вы знаете, Граф, что-то мне подсказывает, что эти загадочные уроды, нападающие на нас, они, возможно, тоже дети ВЕРШИТЕЛЕЙ!

— Вот как, Сир?! — удивлённо встрепенулся ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — И на чём же базируются Ваши выводы?

— Ну, конечно же, прежде всего и как всегда на моей уникальной и невероятной интуиции, — усмехнулся я.

— Она Вас ещё ни разу не подводила, Сир, — усмехнулся в ответ мой собеседник.

— Вы помните ту историю с девушкой по имени САГИТТ, о которой я вам рассказывал?

— Конечно же, Сир! Стрела… — насторожился ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Так вот, эта самая девица была из плоти и крови. Не киборг, не биоробот ещё какой-нибудь, не голографическое изображение, не гипноформа. Она человек, ну, или Марсианка. Но это неважно… Всё так перепуталось и перемешалось между этими двумя расами, что разделить их уже невозможно и бессмысленно.

— Сир, я иногда забываю, что Вы — Последний из Марсиан и ВЕРШИТЕЛЬ, — задумчиво произнёс ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — А ведь это надо помнить постоянно!

— Обыденность и повседневность со временем нивелирует всё вокруг, мой друг, а порой и многое уничтожает, — усмехнулся я.

— Это, конечно, так, Сир, но бриллиант может лежать в земле миллион лет, и ничто на него повлияет, и ничего с ним не произойдёт!

— Однако, как это вы лихо загнули, царедворец вы наш, — весело сказал я и снова посмотрел на холодильник.

Он сулил определённые надежды в плане утоления жажды. Не может быть, чтобы в нём отсутствовала пара-другая бутылок пива. А возможно, в морозильной камере притаился славный добрый Звизгун, а чуть пониже, на какой-нибудь из полок, вальяжно развалились квашенная капуста, балычок, селёдочка и, может быть, даже кусок сала!

— Ладно, вернёмся к САГГИТ, — я решительно поднялся с кресла, подошёл к холодильнику, открыл дверцу.

Мои надежды полностью оправдались, как будто кто-то читал мои мысли и немедленно реализовывал их в действительность. Я достал из чрева агрегата две бутылки в меру охлаждённого и запотевшего пива, вернулся на своё место, сделал знак сесть вскочившему вслед за мной ПРЕДСЕДАТЕЛЮ, протянул ему бутылку.

— Благодарю, Сир. Так кто такая, по Вашему мнению, сия девица? — с жадным любопытством спросил Глорианин.

— Вот, вот, именно девица, вы правильно подметили! — я с удовольствием припал к горлышку бутылки. — Вульгарная, развязная, безвкусная… Курит, однако… И знаете, почему я уверен, что она человек, ну, или, скорее всего, Марсианка?

— Почему, Сир? — ПРЕДСЕДАТЕЛЬ привстал с кресла.

— Во-первых, от неё пахло немного потом и сильно духами, — я сделал большой глоток, застонал и закрыл глаза. — Убойное сочетание, кстати.

— А во-вторых? Не томите, Сир!

— Когда взорвалось стекло в том баре, она очень сильно ускорилась, причём этот процесс был, как бы точнее сказать, инстинктивно-естественным, натуральным, что ли. Она взвизгнула, даже, кажется, ругнулась. Она — одна из нас, из потомков Марсиан. Это точно…

— Может быть, может быть, всё на этом свете возможно… — задумчиво пробормотал ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Сир, но где же находится база этих существ? Где расположен их Мир?

— Существ?

— Пока назовём их так.

— Чёрт его знает, — я с сожалением посмотрел на пустую бутылку. — Смею выдвинуть фантастическую и невероятную теорию. Но перед этим предлагаю шарахнуть по рюмочке Звизгуна для прояснения сознания.

— Сир, при такой-то жаре? — ПРЕДСЕДАТЕЛЬ нервно посмотрел в окно.

— Слушайте, милейший, вы что, сидите сейчас на бархане среди раскалённой пустыни!? — раздражённо произнёс я. — С каких это пор вы отказываетесь от моего предложения выпить!?

— Нет, Сир, — напрягся мой собеседник. — Я нахожусь в прохладном комфортном помещении с кондиционером.

— Послушайте, Герцог, когда вы мне перестанете возражать с первого раза? — сказал я раздражённо, подошёл к холодильнику, достал из морозильной камеры хрустальную бутылку со Звизгуном, поставил на стол его и всё к нему прилагающееся. — Неужели так сложно быть более терпимым, покладистым и лояльным? Я ведь могу в вас разочароваться. Чем это грозит, вы, надеюсь, представляете?

— Так точно, Сир! Обещаю, что этого больше не повторится!

— Дай Бог, дай Бог…

Я разлил божественную жидкость по рюмкам, произнёс тост:

— За Вселенную, за разум!

— За них, Сир!

Мы выпили, стали закусывать. Капуста была великолепна, сало и балык сладко и остро таяли во рту.

— Да, остались ещё в этом мире хоть какие-то удовольствия, — задумчиво произнёс я, наливая по второй.

— Совершенно с Вами согласен, Сир, — с готовностью поддакнул ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Но смею заметить, что этих самых удовольствий не так уж и мало.

— Вы неисправимы! — засмеялся я. — И каковы они для вас?

— Сир, тот же гольф, например. Покер, бильярд, рыбалка, слушание музыки, просмотр хороших фильмов, баня, чтение книг, наконец.

— Ну что же, неплохой список, — одобрительно сказал я. — А женщины и лошади?

— Сир, ну, это же само собой разумеется!

— За Глорию!

— За Глорию!

— Сир, а селёдочка-то как хороша! — искренне удивился ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— «Каспийский залом», кажется, так она называется.

— Планета Земля, Сир?

— Ну а то, а как же! Оттуда, вестимо!

— Сир, а почему Вы до сих пор не посетили Глорию?

— Ещё не пришло время…

— Не понял?!

— Суть даже не во времени, — задумчиво произнёс я. — Пока карта не так легла, понимаете? Масть не та…

— Э, э, э…

— Ну, если проще, нет настроения. Вот и всё!

— Э, э, э…

— Что вы всё экаете? — раздражённо произнёс я. — Пути Императора неисповедимы! Как и Бога! Понятно?

— Ну, вот теперь мне всё понятно, Ваше Величество, — весело сказал ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Предлагаю тост!

— Мы не слишком частим?

— Сир, я считаю, что с заданного темпа сбиваться не следует.

— Вы правы. Каков будет тост?

— За Землю, за ОСНОВУ!

— За ОСНОВУ!

Мы пожевали капусту, ещё раз отведали селёдки, водрузив её на куски чёрного хлеба.

— Хорошо сидим, Герцог.

— Хорошо, Сир.

В дверь вежливо постучали.

— Войдите! — весело крикнул я.

На пороге появился дюжий Гвардеец. Какой, однако, красавец! Плечи — косая сажень! Весь в алом, высокие чёрные кожаные сапоги, сияющий шлем на голове, белый плюмаж, короткий меч на поясе с одной стороны и Излучатель в кобуре — на другой. Да, Гвардия — навсегда! Империя или смерть! Красотища какая, однако!

— Ваше Величество, ГРАФИНЯ просит Вашей аудиенции! — рявкнул вояка так, что ПРЕДСЕДАТЕЛЬ подскочил в своём кресле.

Я мгновенно протрезвел и напрягся.

— Когда, где, зачем!?

— Сейчас, Сир!

— Скажите Их Сиятельству, что у меня в данный момент происходит Военный Совет особой важности, и я смогу принять её ближе к вечеру.

— Будет исполнено, Сир! — снова рявкнул Гвардеец, чеканно развернулся, и вышел из комнаты, мягко прикрыв за собой дверь.

— Да, впечатляет… Где Вы их находите, Сир!?

— Этот вопрос мне уже задавали не раз, — я усмехнулся. — Я этих бойцов клонирую и выращиваю в потаённых пещерах, в особых условиях.

— Вы это серьёзно, Сир?

— Боже мой, сударь, иногда у вас начисто отсутствует чувство юмора! — засмеялся я.

— Ваше Величество, кто Вас поймёт…

— Да уж, я такой… — задумчиво и печально пробормотал я. — Послушайте, Герцог, вы меня сегодня во второй половине дня не оставляйте одного. Ходите постоянно за мною и что-нибудь периодически докладывайте. Или спорьте, дискутируйте со мною. Хорошо? Я вам это позволю, так и быть. И переоденьтесь, пожалуйста… Гольф подождёт… Оденьте соответствующую полевую форму.

— Не понял, Сир!?

— Не нравится мне это прошение об аудиенции, ох как не нравится… — я быстро и нервно наполнил рюмки и, не чокаясь, осушил свою. — Чувствую грозу. Вернее, предчувствую грозу, бурю, тайфун и ураган. О, как же ненавижу выяснение отношений! Почему бы ГРАФИНЕ не попасть ко мне просто так, без прошений об аудиенции, как она делает это всегда? К ней постоянно приставлен кто-то из Бессмертных, Портал можно открыть в любое время.

— Сир, может быть, она опасается увидеть сцену, подобную той, которую я наблюдал сегодня? Ну, я имею в виду МАРКИЗУ?

— Ах, вы, наблюдательный наш! — нервно усмехнулся я. — Что же делать, что же делать, как же быть? Граф, вы поняли мои указания?

— Да, Сир! Но что мне Вам докладывать?

— Сводки с района боевых действий!

— Сир, извините, но пока в обозримом пространстве Вселенной тишь да гладь, — вежливо кашлянул ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Какие боевые действия? С кем? Где? Когда?

— Враги везде! Они, — эти злобные и мерзкие твари, просто затаились до поры до времени в потаённых углах и только и ждут, как бы выползти на свет Божий и причинить нам вред.

— Сир, это понятно, но сейчас везде мир. О чём мне всё-таки докладывать?! — усмехнулся Глорианин.

— Что вы заладили, как попугай, — о чём, о чём!? — возмутился я. — Вы забыли, что являетесь моим Тайным Советником по Делам Особой Важности? Вот и наступило время таких дел! Если вдруг ГРАФИНЯ всё-таки неожиданно появится, то о чём-нибудь важном немедленно доложите!

— Я всё понял, Сир! Разрешите готовить диспозицию, определять стратегию и тактику, проводить перегруппировку, расстановку и мобилизацию!? Всё во имя победы! Родина или смерть!

— Ох, вы у меня допрыгаетесь! — зловеще прошипел я. — Чтобы через час сценарий войны был готов!

— Будет исполнено, Сир!

— Ладно, ещё по одной, и передохнём.

Мы выпили, лениво закусили.

— Сир, Вы так и не изложили свою фантастическую теорию об этих злодеях, которые преследуют Вас.

— Однако, Граф! Я поражён! Всё-то вы помните.

— Как Тайный Советник, я обязан помнить всё, Сир!

— Похвально, похвально, — я подошёл к окну и задумчиво посмотрел на тихое море цвета ультрамарина.

Оно было прекрасно. Ветер совсем стих и ничто уже более не тревожило его спокойную и нежную гладь. Боже мой, как я люблю юг, море, горы! Как хорошо!

— А теория моя такова, — я вернулся на своё место и с удовольствием отведал последний кусок селёдки. — Я думаю, что эти ребята — потомки Марсиан и они из другой Вселенной.

— Вы имеете в виду какой-то из Параллельных Миров, Сир?

— Да нет! Они именно из другой, не из нашей, из отдельной, обособленной и отдалённой Вселенной. Но они не из Параллельного Пространства. Понимаете?

— Нет, Сир, — ПРЕДСЕДАТЕЛЬ побледнел и напрягся.

— Я считаю, что весь Мир состоит из множества Вселенных, как организм состоит из множества клеток. Каждая клетка, в свою очередь, имеет свою слоистую и тонкую структуру. Она состоит из молекул и атомов. Те состоят ещё из чего-то. Параллельные Пространства, в которые мы пробиваем Квантовые Дыры, — это лишь структурные компоненты НАШЕЙ ВСЕЛЕННОЙ. Понимаете? А есть и другие такие же Вселенные, у которых имеются свои структуры. И всё это — какой-то единый, гигантский и пока непонятный нам организм. Примерно так. Теперь ясно?

— Примерно, Сир, — задумчиво произнёс ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Это надо осмыслить.

— Конечно, конечно, — осмысляйте, — усмехнулся я. — Ведь у вас впереди целая вечность!

— Разрешите на время откланяться, Ваше Величество?

— Не разрешаю!

— Почему, Сир?

— А потому, что мы не обсудили основную повестку дня нашей встречи, — я вперил в собеседника пристальный и холодный взгляд.

— И какова она, Сир? — снова побледнел ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Почему вы допустили охоту Седьмого Советника на Ледяного Медведя!? Как могла моя цыпочка ненаглядная очутиться на этой Богом забытой планете!? А!? Истребить их всех требую! Медведей этих долбанных! Космолёты туда направить! Звездолёты! Массовое уничтожение! Напалм, термоядерную бомбу туда! Немедленно!

Мой голос был до такой степени зловещ, что собеседник побледнел ещё больше.

— Сир, но ведь Вы прекрасно знаете характер МАРКИЗЫ. Она же непредсказуема! Её невозможно контролировать. Я не в силах отслеживать все её движения в Поле. Это невозможно! Да, и у меня имеются ещё кое-какие дела…

— Ах, так… У вас, оказывается, имеются кое-какие дела!? Ну, ну! Слушай, деловой ты наш! О гольфе забудь на века! — бешено заорал я. — С сего дня каждый член Совета Бессмертных должен поочерёдно дежурить рядом с МАРКИЗОЙ и докладывать тебе и мне о всех её действиях и перемещениях, как в этом мире, так и в Поле. В Земном месяце тридцать дней. Членов Совета — тридцать человек. Вам всё понятно, господин Герцог!?

— Э, э, э…

— Если кому-то моё предложение не понравится, то я лишу его Бессмертия за секунду! Понятно?!

— Да, Сир!

— Вот и славненько, — улыбнулся я, мягко и слегка обнял ПРЕДСЕДАТЕЛЯ. — Не грустите, дружище! Нам с вами предстоит совершить ещё столько великих дел. Бабы — бабами, а Космос — это Космос! Ибо…

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГРАФИНЯ появилась на пороге бунгало, словно разгневанная богиня возмездия — Немезида, или Мегера, — богиня мщения, или одна в двух лицах. Дверь была открыта, видимо, решительным и сильным пинком ноги, потому что она чуть не слетела с петель. В ярости моя лебёдушка выглядела великолепно: густые каштановые волосы развеваются на ветру, внезапно ворвавшемся в комнату, изумрудные глазки мечут холодные и злые молнии, алые пухлые губки решительно и гневно сжаты, прекрасная полная грудь грозит вот-вот выскочить из глубокого разреза на длинном бархатном платье тёмно-зелёного цвета, расшитого золотом и серебром.

Тонкая талия, в меру широкие матовые и гладкие плечи, изящная шея, маленькие ушки. Из-под подола платья выглядывают острые носки кожаных сапожек, тех самых, за голенищами которых всегда хранятся два знаменитых кинжала. Боже мой! Какая женщина! Чудо природы! Музыка экстаза! Как же я её люблю, лебёдушку мою ненаглядную! О, свет моих очей!

Перемещение ГРАФИНИ в Поле я заранее отследил, поэтому был полностью готов к её визиту. Посреди комнаты мои соратники заблаговременно поставили биллиардный стол, на котором лежала карта, так называемых, военных действий, вся покрытая флажками и испещрённая цветными надписями, стрелками, кружками и квадратиками. Молодец, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ! От всей души постарался, не подвёл!

В комнате, кроме меня и ПРЕДСЕДАТЕЛЯ, присутствовали ПОЭТ, МАГИСТР, КОМАНДОР и несколько Гвардейских офицеров. Шло оживлённое и горячее обсуждение сложившейся на фронте ситуации. Я, подперев голову рукой и опёршись на стол локтём, пристальным и слегка воспалённым взглядом тревожно и крайне сосредоточенно разглядывал значки на карте. При этом чело моё было мрачным, задумчивым, озабоченным и нахмуренным.

В тот момент, когда перед взорами Членов Военного Совета во всём своём гневном великолепии предстала ГРАФИНЯ, я внимательно слушал доклад ПРЕДСЕДАТЕЛЯ и, как бы не сразу заметил появление девушки, так как был полностью поглощён и захвачен осмыслением получаемой информации, и последующим её глубоким анализом.

— И так, Сир! — вещал докладчик. — Эрги перешли в наступление на левом фланге нашей обороны. Мы несём значительные потери. Ощущается нехватка обычных боеприпасов, а также лазеров и мазеров, а особенно импульсных излучателей большой мощности. Космофлот Альтаирян и Арктуриан уже на подлёте. Судьба звёздной системы Альфа Центавра висит на волоске! Возможна эвакуация населения! Сир, Вы чудом уцелели во вчерашнем бою, слава Богу, что успели вовремя открыть Портал! Какая была мясорубка, однако!

— О, дорогая, откуда ты здесь!? — я, якобы, вдруг заметил ГРАФИНЮ и бросился к ней с распростёртыми объятиями. — Кто посмел телепортировать тебя на эту планету в самый разгар войны, в такое опасное время!? Боже мой, как я рад тебя видеть! Как рад! Как я соскучился, ты не представляешь, любовь моя!

От первоначального пыла и задора у моей лебёдушки уже почти не осталось и малейшего следа. Она радостно упала в мои объятия и облегчённо заплакала.

— Дорогой, я не знала, что ты на войне! Какая я дура! Всё мне чудятся какие-то твои бабы, измены, интриги, непонимание, а здесь происходит такое! Но мы с тобой не виделись уже почти две недели! Откуда мне знать, где ты, чем занят!? Я так скучала!

— Милая моя, любимая, ну что ты себе навыдумывала!? — я ласково поцеловал девушку сначала в плечики, потом в шейку и в губы. — Ты же видишь, идёт жестокая война! Кровь льётся рекой! Враг у порога! Вселенная в опасности! Где же в это время должен быть Император?! Конечно же, на переднем рубеже обороны! Глупенькая моя. Успокойся. Вытри слёзки.

Мои соратники во время этого диалога уткнулись в карту и увлечённо обсуждали ситуацию, сложившуюся на поле брани. Внезапно в комнату ворвался окровавленный Гвардейский Полковник с огромным Излучателем наперевес.

— Ваше Величество! Эрги прорвали оборону на правом фланге! Необходимо Ваше немедленное вмешательство!

В помещении Военного Совета сразу воцарились толкотня и суета.

— Барон! — крикнул я ПОЭТУ. — Немедленно телепортируйте ГРАФИНЮ в безопасное место! Всем к оружию! Империя или смерть! Мы победим или умрём! На щите или под щитом!

Я зачем-то выхватил из ножен ЭКСКАЛИБУР. Гвардейцы незамедлительно последовали моему примеру.

— Империя или смерть! — заорали они так мощно, слаженно и грозно, что у всех присутствующих, очевидно, по коже поползли мурашки и поджилки затряслись.

Я обнял свою ненаглядную лебёдушку, крепко поцеловал её во влажные пухлые губки.

— Солнце моё, битва не терпит промедления! Позор тому ратоборцу, который опоздал в поход! Радость моя, всё будет хорошо, мы победим! Мы скоро увидимся, обещаю тебе две недели великолепного отдыха. Только ты и я, только мы вдвоём! Пожелай мне удачи!

— Ни пуха, ни пира, Сир! — сквозь слёзы прошептала ГРАФИНЯ.

— К чёрту, милая! Барон, Герцог, открывайте Порталы! Вперёд, господа! — заорал я и выскочил наружу.

Мои соратники дружно последовали за мною. Краем глаза я увидел, что процесс телепортации ГРАФИНИ завершился успешно. Я обессилено упал на тёплый вечерний песок и облегчённо вздохнул. Вокруг меня столпились члены, так называемого, Военного Совета.

— Сир, ну Вы и даёте! — восхищённо произнёс ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Высший класс! Такого я ещё не видел!

— Спасибо… Спасибо всем! Премиальные за мной, — вяло произнёс я, поднимаясь с песка. — Вот до чего нас доводят женщины, господа. Великий Император вынужден фиглярничать и извращаться, как захудалый актёр бродячей труппы. Фантасмагория какая-то, ей Богу! Было бы весело, если было бы смешно!

— Сир, ГРАФИНЯ стоит любой фантасмагории, — мягко произнёс ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Такая дама украсит тысячу Звёздных Систем.

— Берите выше, Герцог! — усмехнулся я. — Она украсит миллион Вселенных! Ах, остаётся, правда, проблема с Бессмертием, вернее, с отсутствием его у моей цыпочки. И что мне потом делать дальше, без любви моей?

— Сир, но известная Вам дама с планеты Глория…

— Молчать!!!

— Виноват, Ваше Величество!

— Да, Вы были великолепны, Сир! — засмеялся ПОЭТ, дабы разрядить обстановку. — Немного, правда, переиграли с мечом, да и ратоборец, опоздавший в поход, как-то выбился из общего контекста, а так всё прошло очень неплохо. Кстати, а фраза о ратоборце Ваша или…

— Что вам дался этот ратоборец!? — возмутился я.

— Сир, Цитатник не терпит пустоты!

— Хорошо, хорошо… Был такой великий грузинский поэт, — Шота Руставели. Цитирую искомую фразу буквально: «Кто презренней ратоборца, опоздавшего в поход!». Довольны?

— Да, Сир.

— Но в Цитатнике она должна звучать от моего имени. И в соответствующем контексте.

— Конечно, Сир, — весело произнёс ПОЭТ. — Как всегда…

— Куда вы отправили ГРАФИНЮ?

— На Острова, Сир, в её замок.

— Его уже отремонтировали?

— Давно, Сир.

— Да, что-то я действительно давненько не посещал сие место обетованное, с зимы, а ведь на дворе там уже весна?!

— Не ведаю, Сир. Я тоже давно не был на Островах.

— Однако, хороши мы с вами! — возмутился я. — Императором и Придворным Летописцем ещё называемся! Позор! Ладно, пока всем разойтись, а я думу буду думать.

Я вернулся в дом, открыл холодильник, достал из него бутылку пива и упал в кресло. Рядом со мною возник ЗВЕРЬ. Выпустил лениво из шерсти несколько искорок, чуть-чуть пыхнул паром и застыл, как статуя, укоризненно вперив в меня свои огромные янтарные глаза.

— Да, дружище, давненько мы с тобой тоже не общались вот так, — с глазу на глаз.

Мы выполнили давний и обязательный ритуал: я почесал Пса за ухом, он крайне удивлённо заморгал глазами и хрюкнул, я засмеялся.

— Иди, полежи где-нибудь в углу, не мешай мне думать, — строго сказал я, хотя в словах не было никакой необходимости, но поговорить хотелось.

ЗВЕРЬ с достоинством прошествовал в дальний угол и заполнил там собой всё свободное пространство. Вот и славно… И так, как обстоят мои дела на сегодняшний день?

Я уже давным-давно навёл порядок на Островах в Анклаве и, являясь Императором этих самых Островов, Последним Марсианином и ВЕРШИТЕЛЕМ, вышел за пределы Пузыря и за короткое время достиг довольно значительных успехов в Космосе. Мне подчинились и принесли Присягу Глориане, Альтаиряне, Арктуриане и даже Антиподиане, — единственная пока известная разумная человекообразная раса одного из Параллельных Миров нашей Вселенной.

Собственно, чего это я зациклился на своей спорной теории об их множественности? Пока остановимся на общепринятой точке зрения о том, что Вселенная одна и едина. Хорошо. Пошли дальше… Мне противостоит какая-то неизвестная и непонятная, но довольно могучая враждебная сила, которая имеет цель уничтожить меня. Зачем, пока не ясно. Кстати, а почему эта сила всё-таки не смогла меня ликвидировать на Островах, когда я был ещё довольно слаб и не осознал свою Сущность!?

Предприняли эти ребята какие-то жалкие потуги: взорвали мою Флагманскую Галеру, применили термитную бомбу, вот, собственно, и всё! Значит, им всё-таки не по зубам Защитный Барьер Анклава. Это хорошо, это радует и внушает оптимизм.

Далее… Недавняя битва с неизвестной силой на борту Корабля Арктуриан. Она, конечно, закончилась моей победой. Но, тревожит то, что загадочный противник смог войти в Поле и противостоял мне там почти на равных. Да, пусть он был там как бы чужим, но войти всё-таки сумел! Может быть, существует ещё какое-то аналогичное Поле, в котором неизвестная форма жизни чувствует себя, как в своей тарелке? И там уже я буду чужим и нежданным гостем?

Да нет, во Вселенной есть только одно Единое Информационно-Энергетическое Поле. Стоп! Волей неволей приходится возвращаться к предыдущей теме. Речь идёт о НАШЕЙ ВСЕЛЕННОЙ! Если предположить наличие других Вселенных, то таких Полей должно быть много. Или, всё-таки, Поле одно и охватывает всё и вся вокруг? Чёрт возьми, с ума можно сойти! Да, как, однако, вырос мой уровень восприятия мира! Если ещё сравнительно недавно я мучительно раздумывал, размышлял и рассуждал о себе и о событиях, происходящих на Островах, беспомощно барахтался в небольшой луже, то теперь я думаю о судьбе Вселенной или даже о судьбах Вселенных! Плаваю в огромном океане! О, как, ишь, ты, однако…

Ладно, вернёмся к нашим земным делам. Кстати, Землю я пока не трогаю, а пора бы засветиться на ней, как-то обозначиться, проявить себя на уровне ООН, что ли, выступить на Генеральной Ассамблее, обратиться ко всем правительствам мира. А как обратиться!? Здравствуйте, Земляне, трепещите! Перед вами Бессмертный Император Трёх Островов и Вершитель! Признайте мою власть, покоритесь мне! Как-то глупо… Не та ситуация на планете, не те условия, не та обстановка. А главное, — я не тот!

С Глорией, Альтаиром, Арктуром и Антиподом всё вышло намного проще. Там совершенно другое общественно-политическое устройство. Собственно, упоминание о политике применительно к ним неуместно. Какая там может быть политика!? Везде имеются Советы Тридцати Бессмертных, почему-то именно тридцати, которые управляют совершенно однородными обществами. Там нет государств в привычном смысле этого слова, расовых различий, каких-либо противоречий, конфликтов и споров. Все находятся на одном уровне развития. У всех совершенно одинаковое благосостояние. Живут тихо, спокойно, беззаботно и комфортно. При их-то технологиях это сделать не трудно. Все беспрекословно подчиняются своим Советам. А как им не подчиниться? Пси-Телепортацию и Пси-Сублимацию никто ещё не отменял.

Арктуриане — это, конечно, несколько отдельная и другая тема, но тоже что-то в этом роде. Да и вообще, все эти Звёздные Системы подчинились мне не столько, как Императору, а как ВЕРШИТЕЛЮ, чистокровному и, якобы, Последнему МАРСИАНИНУ, уникуму, обладающему сверхъестественными способностями.

Да, Земля — это совершенно другое дело. Здесь всё по иному… Множество государств с разным политическим устройством, множество рас. Несколько основных религий. Противоречия, непонимание друг друга, пересечение интересов, споры, козни, заговоры, конфликты, войны и так далее. Вечно кипящий котёл. Стоит ли мне в него лезть? Во имя чего? А может быть, всё-таки стоит? Всех помирю, объединю, успокою и приструню.

Ладно, пока оставлю свою планету в покое. Да, да, именно свою! Я всё-таки больше чувствую себя Землянином, чем Гражданином Вселенной или её Властелином. Тьфу, какой из меня властелин! Бред какой-то! Настоящий Властелин в этом мире один. Сидит он где-нибудь там, на верху и хохочет над моими жалкими потугами. Собственно, ведь я же слышал его ГЛАС на Корабле Арктуриан! Что это было!? Неужели ОН!? Неужели и в самом деле — БОГ!? Или некто другой? Или нечто другое? Кто его знает!?

Ладно, оставим пока и эту тему в покое. Подумаем лучше об Островах. Острова, Острова… Остались у меня на них кое-какие незавершённые дела. Прежде всего меня интересует и беспокоит Великий Белый Оракул Второго Острова, ну, тот самый, который сделал в отношении меня известное предсказание. Кто он такой? Я всё время подсознательно помнил о его существовании, но почему-то до сих пор его не навестил. Почему!? Чёрт его знает! Что-то меня удерживает от этого шага, а что конкретно, не понимаю Ну, а теперь, знать, пришла пора, пришла пора…

А кроме этого есть ещё кое-какие застарелые дела. ПОСОХ! Его следует отыскать! Я без него, в принципе, со всеми своими проблемами успешно справляюсь, но старого, доброго, боевого соратника забывать не следует. И ещё есть кое-что, чрезвычайно меня интересующее на Островах. Силовые Генераторы! Что это такое, что они собой представляют, где конкретно находятся? Ну, то, что они расположены под Островами, — это в общем-то понятно. Если это какие-то машины, то должны же существовать и машинные залы? Или нет? Если всё-таки есть залы, то туда должны быть и входы. Следует попытаться с этим вопросом как-то разобраться. Так что? Пора махнуть на Острова? Кстати, а о лебёдушке моей ненаглядной я снова как-то подзабыл! Вот уж она обрадуется моему появлению! И вообще, пора отдохнуть от трудов космических, глобальных, порыбачить и поохотиться с БАРОНОМ и ШЕВАЛЬЕ. А БУЦЕФАЛ?! Мой славный конь!

Ведь он меня уже заждался, славный и верный товарищ мой! Как он там? Перед последним отъездом я дал команду огородить большой участок степи, чтобы Жеребец мог там свободно пастись, пока я отсутствую на Островах. Придали ему трёх породистых кобыл, чтобы не скучал и не разбавлял кровь с какими-то сельскими безродными потаскушками. Ах, БУЦЕФАЛ! Как давно мы не рассекали с тобой тугое пространство вольных степей! Всё, решено, — домой, домой!

— Сир! — прервал мои размышления бравый Гвардеец. — Извините, что без стука, но дверь была открыта.

— Ничего, ничего, — пробормотал я, нехотя вставая. — Что случилось?

— На орбите нашей планеты — Корабль Арктуриан!

— Вот как? Спасибо. Свободны…

— Есть, Сир! — гаркнул Гвардеец, чётко развернулся, щёлкнул каблуками сапог и, гремя мечом, глухо потопал по песку прочь.

Я потёр зазвеневшие уши, гордо усмехнулся. Каков молодец, каков удалец! На моих космических соратников Имперские Гвардейцы производили двойственное впечатление. Ну, есть у Императора такая маленькая и безобидная слабость. Ну, балдеет он от этих стягов, гербов, девизов, титулов и замков, а особенно от своих Гвардейцев. Ну, носится он с ними, как с писанной торбой. Ну, таскаются они за ним по всей Вселенной со своими нелепыми мечами. Пускай лучше будет такая лёгкая блажь, чем блажь существенная и опасная!

К дарованным мною титулам новоявленные придворные тоже относились вроде бы с иронией, и в этом плане были настроены весьма скептически, но, к удивлению своему, стал я замечать в последнее время, что отношение это начало трансформироваться, меняться. Замки и поместья новоявленных Графов и Баронов на Островах содержались в образцовом порядке, они перестраивались, ремонтировались и укреплялись, а над некоторыми из них уже гордо развевались знамёна с гербами. За обладание Горными Жеребцами началось нешуточное соперничество.

ГРАФИНЯ еле успевала отбиваться от просителей всех мастей, которые трясли перед ней мешками с золотом и умоляли продать хотя бы самую захудалую кобылу. Ну, а когда на Аудиенциях в зал входили мои славные Гвардейцы в алом, а потом гремели фанфары, да били барабаны, тут уж дыхание у всех захватывало или останавливалось! А какой был последний Новогодний бал-маскарад в средневековом духе, при свечах и факелах!? Ах, как блистала ГРАФИНЯ, ах, как сияла МАРКИЗА!

Я осторожно намекнул ТОСИНАРИ о возможности послать приглашение ИСЭ, но он ответил категоричным и жёстким отказом.

— «Наслаждение короткое, и им — наказание мучительное», — строго процитировал он Коран, что в очередной раз заставило меня усомниться в его приверженности Буддизму.

Я не стал настаивать. Ещё, видимо, не время…

ИСЭ! ГРАФИНЯ, МАРКИЗА!!! Ах, девочки мои, ах, цыпочки мои! Тьфу, снова вернулся к тому же! Всё одно и то же! Пора разомкнуть этот порочный и прочно замкнутый круг! Надоело! Я решительно тряхнул головой, достал из холодильника заледеневшую бутылку со Звизгуном, налил себе полную рюмку, поднял её вверх, задумчиво посмотрел в потолок, кивнул тому, который был наверху, и выпил. Потом я открыл банку с оливками, не торопясь пожевал их, налил себе ещё одну рюмку, с удовольствием осушил её. Стало значительно легче. Вот и славно. Пора встретиться с Арктурианами.

Я напрягся, сосредоточился и максимально сконцентрировался перед тем, как телепортироваться в их звездолёт. Он всё-таки имел определённую энергетическую защиту, в том числе и от Пси-Поля, которую не так просто было преодолеть. Собственно, преодолевать её пока мог только я.

Гигантский матовый Шар тяжело висел над славной Второй Планетой, вращающейся вокруг звезды по имени Глизе 581, и было в нём столько мощи и величия, что я некоторое время созерцал его в благоговейном молчании, а потом сделал решительный рывок вперёд.

— Приветствую вас, Граф! — весело произнёс я, входя в Главную Рубку Корабля.

НАВИГАТОР, задумчиво стоявший у пульта управления, подскочил от неожиданности и растерянно произнёс:

— Ваше Величество, Вы, как всегда, появляетесь совершенно внезапно и непредсказуемо! Никак не могу привыкнуть к этой Вашей манере. Каким образом Вы так легко преодолеваете наши Защитные Поля? На приборах я не вижу никаких возмущений!

— Сударь, на то я и Император, чтобы сулить своим подданным всяческие неожиданности! А Поля… Что мне Поля, по сравнению с путешествием на край Вселенной!? — я небрежно плюхнулся в Кресло Главного Навигатора и положил ноги на пульт.

— Сир, ради Бога, осторожно! — засуетился Граф. — Ваш сапог находится в сантиметре от кнопки запуска системы электромагнитных лазеров!

— А, это из этих штуковин вы палили в меня там, на Островах!?

— Да, Сир, увы, ибо… — понурился НАВИГАТОР.

— Боже мой! «Ибо» уже прилипло и к вам!?

— Да, Сир, однако…

— Всё, хватит! Скажите ещё «ишь ты» и «о, как», и я вас сошлю в ссылку! — я нервно вскочил с кресла. — Давайте поговорим о делах! Что привело вас сюда?

— Сир, а что такое «ссылка»?

— Ссылка, она и в Африке — ссылка!

— Понятно, Сир…

— Слушайте, Граф, что-то у вас тут душновато и тесновато. Давайте, выйдем на простор, вдохнём свежий запах океана и джунглей, а?

— Сир!? — побледнел и без того бледный НАВИГАТОР.

— Что Сир!? — я возмущённо ударил ладонью по спинке кресла, отчего она жалобно заскрипела и треснула. — Посмотрите на себя! Ужас какой-то! Во что вы превратились! Заморыш, хиляк, дохляк какой-то! Сидите в своих Шарах, как мыши в банке! И, вообще, мои приказы обсуждению не подлежат, понятно!?

— Понятно, Сир, понятно, — жалобно произнёс НАВИГАТОР. — А скажите, не присутствует ли на планете в данное время та удивительная дама, которую я сравнительно недавно имел счастье лицезреть на Корабле?

— О, Боже! — простонал я и с ненавистью посмотрел в потолок. — Ты, видимо, посылаешь мне очередное испытание!?

— Что, Сир? О чём Вы?!

— Ни о чём, и обо всём, — сухо произнёс я. — Обещаю, что указанная дама будет присутствовать на предстоящем ужине.

— О, Сир, благодарю! — засуетился НАВИГАТОР. — Сейчас прикажу готовить Десантный Модуль.

— Не стоит, — усмехнулся я. — Скажите, Граф, вы же никогда не пользовались Пси-Телепортацией?

— Конечно нет, Сир. Вы же прекрасно знаете, что мы ею не владеем! — с тревогой ответил НАВИГАТОР. — А к чему Вы это клоните?

— К тому самому, сейчас испытаете, что это такое, — буркнул я, войдя в Поле и открывая два Портала.

— Боже, спаси и убереги меня! — последнее, что я услышал из уст НАВИГАТОРА.

Ужин должен был состояться на веранде одного из бунгало, которое ближе всех находилось к морю. Заходящее солнце окрашивало всё вокруг в розовые тона, ветер стих, море тяжело и лениво, словно нехотя, размеренно наползало на песчаный берег и возвращалось обратно, в своё чёрное, прохладное и загадочное чрево.

НАВИГАТОР молча и печально стоял у воды, устремив свой взор вдаль. Он был бос и наг. Тяжёлые ботинки, комбинезон и шлем валялись рядом с ним на песке.

— Боже, как хорошо! — мужчина воздел руки к небу. — Создатель! О, почему ты так причудливо и странно определяешь пути, по которому нам суждено идти!? Ответь мне, Господи!

— Граф, он вам сейчас навряд ли ответит! — весело крикнул я, развалясь в кресле, стоящем рядом с бунгало. — В это время он занят!

— Чем, Сир!?

— Вечерним купанием!

— Вам бы всё шутить, Сир, а я ведь совершенно серьёзен!

— Я тоже! Так вы сегодня последуете за Господом нашим, или будете стоять, как истукан ещё три часа!? Час вы уже почти простояли!

— О, Сир, я никак не могу налюбоваться этим заходящим солнцем, этой причудливой световой дорожкой на волнах. Какой закат! Какие немыслимые и неимоверные краски! Боже мой! Боже мой!

— Да, вы правы, — я долил себе пива в бокал, сделал большой глоток. — Учтите, что скоро сюда прибудет МАРКИЗА. Я думаю, что вид вашего тощего бледного тела доставит ей мало удовольствия!

НАВИГАТОР охнул, мгновенно бросился в воду, захлебнулся, забарахтался, закашлялся, а потом блаженно затих на мелководье.

— Вы живы!? — крикнул я с беспокойством.

— Да, Сир! О, как хорошо! Это не наша выхолощенная, обеззараженная душевая вода. Это нечто абсолютно иное! Морская вода, оказывается, очень тяжёлая и солёная, с примесями и взвесями! Но как приятно в ней лежать! Полный восторг, Сир!

— Слушайте, Граф, неужели вы никогда не покидали своего Корабля? — с интересом спросил я.

— Почему же, покидал неоднократно, Сир. Но приходилось надевать скафандр. В нашей Звездной Системе нет кислородных, пригодных для жизни планет. Увы, увы…

— Ну а что вам мешало найти такую планету и порезвиться на ней вволю? — удивился я.

— Ну, во-первых, мы не можем улетать далеко от Арктура, Вы же знаете, Сир! А во-вторых, в ближайших от нас секторах Космоса мы не нашли ни одной планеты подобного типа, — печально произнёс НАВИГАТОР.

— Скажите, Граф, а встречали ли вы на своём пути когда-нибудь какие-либо формы жизни? Пусть даже не разумной?

— Увы, нет, Сир. Может быть на микро уровне она где-то и присутствует, но исследования именно на этом уровне нами не проводились. Какой смысл? Есть более важные, глобальные задачи.

— Странно, жалко, грустно, досадно… — задумчиво пробормотал я, допил пиво и встал. — Вылезайте из воды, время трапезы близится!

Ужин удался на славу. МАРКИЗА была великолепна. Огромные сапфиры в её серьгах и в ожерелье на шее идеально гармонировали со светло-голубыми глазами. Белое, короткое, открытое трикотажное платье подчёркивало все достоинства и прелести её идеальной, точёной фигурки. Девушка непрерывно болтала, и в такт этой милой лёгкой болтовни, как две иллюзорные и невесомые бабочки, порхали в тёплом, слегка колышущемся воздухе, её тонкие загорелые ручки. Ах, ну что за прелесть! Моя вечная любовь!

За этим порханием зачарованно наблюдали все присутствующие за столом: и я, и ПОЭТ, и ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, и МАГИСТР, и с особым вниманием и восторгом — НАВИГАТОР.

Последний был одет в алую форму Гвардейского офицера. Сидела она на нём, конечно же, несколько мешковато, но за счёт высокого роста этот недостаток весьма значительно скрашивался. Но форма, как ни странно, НАВИГАТОРУ шла. Его бледное, слегка вытянутое лицо с орлиным носом вдруг приобрело весьма благородные, аристократические черты. Его длинные, чувственные, красивые пальцы так бережно, осторожно и чутко держали хрустальный бокал с красным игристым вином, что, казалось, — именно в нём заключена какая-то очень важная и пока никому не ведомая Вселенская тайна…

МАРКИЗА периодически с интересом и с некоторым недоумением посматривала на Арктурианина, морщила свой прелестный гладкий лобик, словно пыталась найти ответ на какой-то мучивший её вопрос.

Перед ужином у меня возникла идея пригласить на вечер ГРАФИНЮ, но, подумав, я от неё отказался, и не зря. Две Гарпии, две Мегеры, две Валькирии, две Медузы Горгоны за одним столом!? Нет, уж, увольте. Лучше я перенесу две ядерные бомбардировки!

— Так вот, господа, послушайте, что было дальше! — продолжала свой увлекательный рассказ МАРКИЗА. — Представляете, стою я у входа в пещеру, ну не у самого входа, а чуть в отдалении, и подстраховываю Третьего Советника. Ждём мы появления Ледяного Медведя. Ветер дикий, почти ничего не видно, снег бьётся в кислородные маски, налипает на них. Подогрев не справляется с температурой, поэтому приходится всё время очищать стёкла. Ружья мы выставили вперёд, прицелились и, в принципе, полны решительности и отваги, готовы к схватке, но Порталы на всякий случай держим открытыми!

Все, кроме меня, дружно и весело засмеялись, как будто девушка очень удачно сострила. Я поморщился, с трудом оторвал свой взор от высокой точёной шейки МАРКИЗЫ, попробовал красного игристого вина, после чего сморщился ещё больше, взял рюмку со Звизгуном, опрокинул её в себя, закусил холодцом, удовлетворённо крякнул.

— И вот, вырывается, наконец, из пещеры это ужасное чудище! — глаза девушки загорелись дьявольским огнём. — Вы бы его видели, господа! Косматый, когтистый, клыкастый! Огромный и страшный! Как он заревёт! Как завизжит, да так, что у меня уши заложило, и я на некоторое время оглохла, представляете?! Тут ПОЭТ как пальнёт в него поочерёдно из двух стволов! Грохот раздался неимоверный! Ну, калибр-то у дробовика такой, что на слона ходить можно. А медведю хоть бы что! Представляете!? Встал на задние лапы, снова заревел и, видимо, приготовился к прыжку на Советника! А тот, бедолага, поскользнулся и упал! Ну, медведь обрадовался такой лёгкой добыче! А я в этой критической ситуации, конечно же, не растерялась. Как дала по засранцу сразу из двух стволов, меня отдачей аж метра на два отбросило!

Слушатели дружно ахнули и охнули. У НАВИГАТОРА отвисла челюсть, и лицо его, и без того крайне бледное, стало совершенно белым.

— Ну и что же было дальше, сударыня? — прервал я рассказчицу на самом интересном месте. — Надеюсь, чудовище было повержено?

— Сир, к сожалению, МАРКИЗА в него не попала, — скорбно произнёс ПОЭТ. — Но немного отвлекла от меня.

Стол взорвался таким дружным хохотом, что посуда на нём слегка зазвенела.

— Эх, господа, я до сих пор удивляюсь и недоумеваю, как нам удалось вовремя уйти в Порталы, — через некоторое время продолжил ПОЭТ. — Секунды промедления, и не сидели бы мы рядом с вами. Да, не вышло из нас Великих Охотников. Увы…

— Но зато столько впечатлений, столько эмоций, столько адреналина мы получили! На века хватит, — весело и беззаботно произнесла девушка. — А, вообще, я думаю, что Охоту следует повторить. Остался неприятный осадок, чувствую какую-то незавершённость. Сир, не составите мне компанию в следующий раз? Собственно, на Охоту можно рвануть хоть завтра, всем коллективом, а господа? Что, слабо!?

Все притихли и вопрошающе посмотрели на меня. Я усмехнулся, обратил свой взор на тяжело колышущее море и сказал:

— Очерёдность свершений проистекает из их значимости!

Некоторое время за столом царило почтительное недоумённое молчание, которое осторожно нарушил ПОЭТ:

— Гениально, Сир! Внесено в анналы…

— Сир, что Вы имели в виду? — спросил ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Господа, у нас на носу война. Какие уж тут Ледяные Медведи. Они подождут до лучших времён, ну, если их конечно не истребят.

— Сир, мы уже неоднократно слышали от Вас о предстоящей войне, — ПОЭТ нервно застучал пальцами по столу. — С кем же, всё-таки, мы будем воевать? Просветите нас.

— Пока точно я и сам не знаю, но время «икс» приближается с каждым днём, — я опрокинул в себя рюмку ЗВИЗГУНА и закусил его солёным арбузом.

— Как-то всё неопределённо, Сир, — усмехнулся МАГИСТР.

— И это говорите мне вы? — удивился я. — Уж вам, как никому другому, следует предчувствовать опасность. А белые комнаты, а голоса!? У вас что, амнезия, Граф!? Расслабились тут на солнышке под шум волны, да под ласки юных дев!

МАГИСТР помрачнел, занервничал, а потом впал в угрюмую задумчивость.

— Завтра отправитесь на Землю вместе с ПОЭТОМ, полковники вы наши, — продолжил я. — Разберитесь с ситуацией в Агентстве по Контактам, в Штабе, в Особом Отряде. Разузнайте, какая вообще остановка на Земле. Через пару-тройку дней прибудьте ко мне на Острова с докладом. КООРДИНАТОРА, если он жив и на месте, доставьте в Анклав. Разберитесь с Ускоренными, они нам пригодятся в грядущих сражениях.

— Сир, но Ускоренных, скорее всего, больше не осталось, — осторожно сказал ПОЭТ. — Вы же их сами почти всех истребили.

— Не люблю, когда говорят «скорее всего» и «почти»! — взвился я. — Проверьте, пометите по сусекам! Трое Ускоренных точно существуют на этом свете. В замке покойного ГРАФА Третьей Провинции Второго Острова находится МОЛОТ, ваш боец. Ждёт указаний, тренируется, поддерживает форму, но и успевает пьянствовать, трахаться. Скучает, одним словом… МАГИСТР, вы же его лично на меня натравили там, в трактире! Что, забыли?

— Да, всё я помню, Сир, — досадливо поморщился МАГИСТР. — Значит оклемался, горемыка наш. А кто второй, Сир?

— Как мне рассказывал ШЕВАЛЬЕ, бродит по Островам какой-то Мастер ГРОМ, его учитель по фехтованию. У меня имеется сильное подозрение в том, что это ваш человек. Вернее наш…

— ГРОМ, ГРОМ, ГРОМ… — задумались МАГИСТР и ПОЭТ одновременно. — Такого имени не припомним, но в Пузыре он мог поменять своё прежнее имя на нынешнее.

— Господа, как у вас всё интересно и романтично, — весело встряла в разговор МАРКИЗА. — Предлагаю сделать небольшой перерыв и выпить!

— Полностью поддерживаю! — я наполнил свою рюмку.

За столом мгновенно возникло оживление. Все последовали моему примеру. Зазвенели тарелки, застучали ножи и вилки.

— Господа, за грядущую победу! — я встал.

— За победу! — довольно неуверенно отозвались вскочившие со своих мест мои соратники.

Их можно было понять. Война пока, вроде бы, ещё и не начиналась.

— Сир, а кто третий Ускоренный? — спросил ПОЭТ, с аппетитом прожевав бутерброд с нежным прозрачным балыком.

— Как кто? — удивился я. — А наш славный Князь, Великий Учитель ТОСИНАРИ!?

— Ах, да…

— Сир, так Вы отбываете на Острова? Когда? Не позволите ли мне Вас сопровождать? — мягко и осторожно спросила МАРКИЗА. — Мечтаю покататься на Горных Жеребцах, увидеть Вашего легендарного БУЦЕФАЛА, посмотреть на рыцарский турнир, потанцевать на балах, поохотиться, ну и всё такое прочее…

— Как вы думаете, дорогая, могут ли ужиться в одном аквариуме две пираньи, если им долгое время не давать еды?

— Сир, о чём это Вы, не понимаю? — надула губки и наморщила лобик МАРКИЗА.

— Всё о том же! — нервно произнёс я. — Всё вы понимаете! Чуть попозже, моя дорогая. Не беспокойтесь. Я уделю вам самое пристальное внимание. Побываете и на балах и на охоте. Непременно познакомлю я вас с БУЦЕФАЛОМ. Но, увы, покататься на нём вам не удастся.

— Почему?

— Вот увидите сего жеребца и вам всё станет понятно и предельно ясно, — усмехнулся я.

— Сударыня, а не пожелаете ли вы удостоить меня чести посетить Флагманский Арктурианский Корабль? — вдруг раздался слегка дрожащий от волнения голос НАВИГАТОРА.

— Прекрасная идея! — воскликнула МАРКИЗА и остро взглянула на Арктурианина. — А вы знаете, Граф, вам очень идёт мундир Имперского Гвардейца!

— Вот и ладненько! — вздохнул я с облегчением.

— И как же это вы собираетесь попасть на Звездолёт, Советник? — ехидно спросил ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Вы же прошлый раз не смогли преодолеть их защиту.

— Я сейчас же вызову Десантный Модуль! — засуетился НАВИГАТОР.

— Успокойтесь, дружище! — поспешно воскликнул я. — Всё в наших руках. Я лично отправлю вас обоих на Корабль.

— Какое, однако, одолжение, Сир! — фыркнула МАРКИЗА. — Стремитесь как можно быстрее от меня избавиться?!

— Мечтаю! — весело рассмеялся я и с трепетом поцеловал нежную ручку Глорианки.

— Ну, ну…

— Слушайте, Граф, — обратился я к НАВИГАТОРУ. — А, вообще-то, какова цель вашего визита на Вторую Планету? Как-то мы этот вопрос упустили.

— Ах, да! — возбуждённо воскликнул Арктурианин. — Совсем забыл! Ну, надо же!

— Ну, ещё бы! — усмехнулся ПОЭТ.

— Как я вас понимаю! — пробурчал ПРЕДСЕДАТЕЛЬ и мрачно взглянул на МАРКИЗУ.

— Да хватит же, наконец! Ну, ну, не томите! — нетерпеливо сказал я.

— Сир, честно говоря, мне просто очень хотелось пообщаться с Вами и с МАРКИЗОЙ. Ну а второй повод для разговора появился совсем неожиданно и недавно. Мои коллеги вчера вечером в глубоком Космосе обнаружили инопланетную разумную форму жизни! — бодро отрапортовал НАВИГАТОР. — Мне об этом событии сообщили некоторое время назад со флагманского Корабля по внешней связи!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

После сообщения НАВИГАТОРА наша компания некоторое время сидела очень тихо и напряжённо. Тьма сначала нерешительно и зябко сгустилась над морем, а потом смело поглотила его целиком. Ветер легко и зыбко струился по песку. Россыпь звёзд в небе напоминала нам о вечности и бесконечности всего сущего.

— Вы знаете, НАВИГАТОР, есть один очень старый анекдот, — устало произнёс я.

— Что такое «анекдот», Сир?

— Это концентрированное выражение парадоксальных мыслей.

— Не понял, Сир, — напрягся Арктурианин.

— Ну, Вы и загнули, Сир! — засмеялась МАРКИЗА, покачивая в тонкой руке хрустальный бокал с рубиновым вином.

— Так вот… Как-то встретились две подруги и стали сплетничать, обсуждать последние события, перемывать всем косточки. Увлеклись… Беседовали они часа два, всё, вроде бы, обсудили, стали расставаться. Тут одна подруга грустно говорит другой: «Ой, я ж совсем забыла тебе сказать! У меня же хата сгорела, и муж помер!».

Никто не засмеялся и даже не улыбнулся, видимо, потому, что голос у меня был не такой, как всегда, а особенный. А, возможно, анекдот не показался присутствующим смешным.

— Граф, так что это у нас за новая инопланетная форма разумной жизни такая появилась, откуда, когда, при каких обстоятельствах? Почему сразу не доложили!?

— Сир, я сам узнал об этом факте только вот что, недавно. А вообще, сегодня такой вечер, такой чудесный вечер! Песок, море воздух… Столько эмоций! Всё так ново, необычно, удивительно! Умопомрачение какое-то наступило, полное затмение разума. Клянусь, никогда со мною такого не случалось. Виноват, Сир!

— Ладно, я вас понимаю. Бывает… — я задумчиво посмотрел на МАРКИЗУ, она ответила мне таким же взглядом. — Вернёмся к новой форме разумной жизни. Докладывайте, я горю от нетерпения!

— Да, Сир! — НАВИГАТОР встал и начал докладывать. — Я не знаю, новая ли это форма разумной жизни или нет, так как её представителей вблизи и конкретно никто не видел, но…

— Постойте! — нервно прервал я Арктурианина. — Как это не видели!? А на основании чего вы пришли к выводу о том, что перед вами разумные существа?

— Сир, дело в том, что эти создания летают по Вселенной на космических кораблях со скоростью света!

— Вот как, интересно, интересно… — напрягся я. — Ну, если со скоростью света, то это же очень быстро!? И что же это за корабли такие?

— Самые обыкновенные, простые, на примитивной фотонной тяге. Мы их просканировали, насколько позволяют нам это наши возможности, изучили в общих чертах. А вот кто там внутри Звездолётов, Бог его знает, Сир. Вроде бы люди, на первый взгляд, или Марсиане. А, может быть, киборги какие-то, или псевдоформы.

— Так, так, так… — я наполнил свою рюмку, кивнул всем остальным. — Давно мечтал полетать именно на таких Кораблях. Чтобы сверкал огонь, глаза слепил свет! Чтобы были гул, дым с искрами на пол Вселенной! Чтобы дух захватывало, как от фейерверков на Имперских Балах! Чтобы было предельно чётко и ясно видно, где летим, куда летим, и как летим. Чтобы можно было полюбоваться живописным и величественным видом из иллюминатора. Все эти анти гравитационные двигатели, дыры или, как там их ещё называют э, э, э… «кротовьи норы» в пространстве, или Квантовые Тоннели, все эти Квази и Пси — Телепортации, и так далее, и тому подобное, — всё это крайне скучно и неинтересно! Меня от них уже тошнит. Нет никакой романтики, отсутствуют острые ощущения! Как говорит МАРКИЗА, — весь смысл в драйве. Я с ней в этом случае полностью согласен!

— О, да… О, как Вы правы, Сир. Драйв — это главное… — томно замурлыкала девушка.

— Сир, — осторожно сказал ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Но фотонные двигатели не предполагают огня, искр и дыма. И гул невозможен из-за вакуума. А скорость света не позволяет любоваться какими-либо видами из иллюминатора.

— Да!? — грустно и с сожалением произнёс я. — Жаль, очень жаль. Кругом одни разочарования… Ладно, Граф, продолжайте.

— И так… С этими Звездолётами недавно столкнулся один наш Корабль, который возвращался домой после того, как Вы, Сир, изволили вернуть его из Параллельного Пространства, куда до этого по воле случая и по прихоти судьбы, отправили.

— О, как!? Ишь, ты!? Однако!? — изумился ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Сир, Вы действительно переместили туда Шар!? Но это нереально! Как можно пробить такой Квантовый Тоннель!? Не может быть!

— Я уже ранее неоднократно пояснял не вам одному, что со мною всё возможно… Вообще-то, я отправил чёрти куда два Шара, — усмехнулся я. — Продолжайте, Граф.

— Ну, так вот! — бодро продолжил Арктурианин. — Вернулся наш Корабль в обычное пространство, но оказался далековато от Арктура. Пришлось несколько раз пробивать Пространственные Тоннели, чтобы как можно быстрее попасть домой. И на одном из этапов долгого пути столкнулись мои ребята с чужими Звездолётами. Конечно, это явилось для нашего экипажа полной неожиданностью. Пилоты очень сильно удивились, обрадовались, заинтересовались, но бдительность не потеряли, пошли с чужаками на параллельном курсе, осторожно просканировал их, а они, представляете, даже наш Корабль и не заметили! Защитное поле сработало на все сто процентов. В принципе, вот и всё, Сир.

— Как всё? Вы упустили самое главное! Каковы результаты сканирования!? — возмутился я.

— Звездолёты эти, как я Вам уже сказал, Сир, довольно примитивны, вооружение и защита у них слабые, внутри находятся теплокровные человекообразные существа, состав воздуха аналогичен тому, которым дышим мы.

— И куда же летят эти Звездолёты, и сколько же их?

— По нашим примерным подсчётам их штук двести, а направляются они в сторону Солнечной Системы.

За столом повисла недоумённая, тягостная, тревожная и напряжённая тишина. Я опрокинул в рот рюмку Звизгуна, встал, прошёлся по песку, задумчиво взглянул на своих соратников, которые вскочили вслед за мною и, в свою очередь. внимательно смотрели на меня.

— НАВИГАТОР!

— Да, Сир!

— Вы знаете, чем более всего опасны женщины?

— Нет, Сир!

— У них имеется магическая способность затуманивать нам мозги и отвлекать от очень важных и серьёзных дел, тем и проблем. Никогда не забывайте об этом впредь!

— Хорошо, Сир, буду иметь в виду! А к чему Вы это?

— К тому самому! ПРЕДСЕДАТЕЛЬ!

— Да, Сир!

— А позволяет ли фотонная тяга пробивать Пространственные или Квантовые Тоннели?

— Нет, Сир, — это исключено. Мощность не та, ну, и, вообще, вся физика не та, — усмехнулся Глорианин.

— Да, в чём я слаб, так это в математике и в физике. И ещё в алгебре, геометрии и тригонометрии. И в черчении, и в рисовании, — я печально покачал головой.

— А в чём же Вы сильны, Сир? — хихикнула МАРКИЗА.

— Во многом, Миледи! Очень во многом…

— Ну, например, Сир?

— В бою на мечах, в рыбалке, в любви, в философии, в поэзии, в лихой кавалерийской атаке, в абордажной схватке, ну, и ещё кое в чём, — усмехнулся я.

— Сир, и что будем делать с этими неизвестными существами? — тревожно спросил ПОЭТ.

— Да пока ничего. Как я понимаю, пришельцы прилетят к нам ещё не скоро. По ходу с ними как-нибудь разберёмся, — я снова сел за стол. — Господа, давайте вдарим ещё по одной рюмке, и на боковую, а завтра с утра все начинают действовать по предначертанным им планам. За здоровье! Оно нам всем ещё ох как понадобится!

— За здоровье!!!

— Сир, а можно в заключение этого чудесного вечера попросить Вас прочитать нам какое-нибудь своё стихотворение? Хочется, знаете ли, в очередной раз испытать Ваши поэтические способности, — спросила МАРКИЗА. — Нам всем будет очень интересно и приятно.

— Просим, Ваше Величество, просим!!!

— Как это не смешно, но именно в этой области память меня частенько подводит, — смущённо поморщился я. — Пускай ПОЭТ что-нибудь прочитает из моего, на свой вкус.

— Хорошо, Сир, — согласился Летописец. — МАРКИЗА? Как и всех женщин, вас, очевидно, в первую очередь интересует любовная лирика?

— Конечно же, Барон! — томно и с лёгкой хрипотцой произнесла девушка.

Я зябко поёжился, внимательно посмотрел на МАРКИЗУ. Она не сводила взгляда с ПОЭТА.

— Ну, что же, сударыня, извольте…

Было очень тихо. Не шумело море. Не струился по песку ветер. Не шелестели пальмы. Звёзды пронизывали плоть чёрного-чёрного неба яростно, дерзко и ярко. Пламя свечей почти не колыхалось.

— Какая ночь! — воскликнула МАРКИЗА. — Как хорошо, как покойно, как легко и грустно на душе…

— Не ожидал, Сир, — глухо произнёс НАВИГАТОР. — Говорю это совершенно искренне и серьёзно. Гениально…

— Я сам от себя, порой, многого не ожидаю, — усмехнулся я. — Ну, что, друзья мои, не пора ли бы спать!? Собственно, никто никого не неволит. Кто хочет, то пусть ещё посидит за этим прекрасным столом. Сейчас поменяют свечи и приборы. Я щёлкнул пальцами в густую темноту. Там мгновенно началось движение.

— Спокойной ночи, господа…

— Спокойной ночи, Ваше Величество!

Заснул я на удивление довольно быстро. Погрузился в чёрную пустоту и, возможно, пропал бы в ней навеки, но мне это сделать не позволили. Сквозь сон я ощутил лёгкое прикосновение чьих-то губ к моим губам, тонкий и свежий аромат духов.

МАРКИЗА… Я бережно и нежно обнял её прекрасное обнажённое тело, задрожал от переполняющего меня желания, слился с девушкой воедино всей своей первозданной сущностью, вошёл в неё нетерпеливо и яростно. Мы стонали, кричали, сгорали в пожаре страсти, обливались потом, остывали, но потом снова и снова сгорали от желания, с наслаждением отдавались друг другу, и, казалось, этому не будет конца. Заснули мы только под утро, когда рассвет был ещё нерешителен и слаб, и робко озарял этот чудесный и пока полу сумеречный мир.

А проснулся я один, к полудню. Солнце за окном сияло и блистало, океан шумел громко, мощно и размеренно, в приоткрытое окно врывался лёгкий горячий ветер, но он сразу же терял свой жар, так как кондиционер, регулирующий климат внутри помещения, работал безукоризненно.

Я вышел из бунгало, полюбовался морем, подозвал к себе Гвардейца, находящегося неподалёку.

— Где народ?

— Сир, все разъехались, вернее, телепортировались… Кто куда. НАВИГАТОРА и МАРКИЗУ забрал Десантный Модуль с Арктурианского Корабля.

— Понятно, значит, холодное пиво в такое чудесное утро мне придётся пить одному, — недовольно пробурчал я.

— Сир, позвольте заметить, что сейчас не утро, о полдень. Подходит время обеда.

— Так, пиво отменяется, — усмехнулся я. — Капитан, составьте мне компанию. Давайте врежем по соточке Звизгуна, да закусим и перекусим! А!?

— Я на службе, Сир! — офицер напрягся и строго свёл брови к месту, расположенному на лице между носом и лбом.

— А кто ваш Верховный Главнокомандующий!?

— Вы, Сир!

— Считайте это приказом.

— Есть, Сир! Где соизволите отобедать?

— Вон под той пальмой, которая погуще.

Через час после сытного обеда и неторопливой беседы с Гвардейцем я телепортировался на Окинаву, откуда забрал ТОСИНАРИ, а затем мы отправились на Первый Остров в замок ГРАФИНИ. Девушка встретила меня с таким восторгом, что ещё чуть-чуть, и изнасиловала бы прямо здесь и сейчас в большом каминном зале. Единственной причиной её отказа от этого долгожданного и горячо желаемого действа явился мой спутник.

УЧИТЕЛЬ был одет в скромное чёрное кимоно, слева из-за пояса у него, как положено, торчал длинный самурайский меч. ТОСИНАРИ обожал бывать на Островах. Здесь он с головой погружался в средневековую атмосферу, испытывая от неё огромное удовольствие. Это было его время, его эпоха, милая и желанная сердцу, идеально гармонирующая с натурой истинного Самурая!

— Князь! — девушка присела в глубоком реверансе.

— Здравствуйте, Ваше Сиятельство, — ТОСИНАРИ склонился в церемониальном поклоне. — Вы великолепны, как всегда. Свежи, как утренняя роза и прекрасны, как только что распустившаяся лилия.

— Благодарю вас, Ваша Светлость, за столь изысканный комплимент.

— О, что, вы, сударыня, какая благодарность?! Это я должен благодарить судьбу за подаренное ею мне счастье в очередной раз лицезреть вашу неземную, божественную красоту!

— О, Князь!

— Ваше Сиятельство, если Государь не против, то я готов прочитать одно стихотворение! Его написал великий японский поэт.

Я громко кашлянул.

— Господа, а не выпить ли нам чего-нибудь? Меня страшно мучает жажда. Я бы с удовольствием осушил кружечку холодного пива. Всё остальное потом…

— А я бы отведал холодного чая, кваса или морса, или что-либо подобного, если это возможно, Сир, — вежливо попросил ТОСИНАРИ.

— Конечно, конечно, сейчас всё будет подано! — ГРАФИНЯ зазвонила в колокольчик.

Через несколько минут мы уже сидели на большой открытой террасе. Перед нами высились пологие холмы, густо поросшие молодой весенней зеленью. Небо было синим-синим, солнце победно сияло в вышине, но его лучи, увы, или к счастью, не были такими жаркими, как летом. Птицы пели самозабвенно и на все голоса. От кристально чистого воздуха, насыщенного запахом трав и хвои, кружилась голова. Боже мой, всё-таки, какое прекрасное время — весна!

— Ваше Величество, я совсем забыла Вас спросить, а чем закончилась эта ужасная война!? — встрепенулась ГРАФИНЯ и тревожно посмотрела на меня.

— Какая война? — удивился ТОСИНАРИ.

— С Эргами, в соседней Галактике, — торопливо и нервно произнёс я. — Ну, та, на которую я вас поостерёгся приглашать. Все эти аннигиляции, сублимации, ядерные взрывы, радиация… Это же не для вас, Учитель!

Я сдвинул брови и метнул в ТОСИНАРИ такой взгляд, что он сразу же поправился:

— Ах, да! Я слышал, что Вы одержали блестящую победу, Сир?

— Да, слава Богу, всё прошло благополучно. Альтаиряне прибыли вовремя. Они нанесли решающий удар с тыла. Пришлось пожертвовать парой планет, мы потеряли несколько звездолётов, но что же поделать. Победа всегда требует жертв…

— Какая радость! За победу, господа! — весело вскрикнула ГРАФИНЯ, поднимая бокал с белым вином.

— За победу!!

— Сударыня, какова ситуация на Островах? — спросил я.

— Везде тишь, да гладь, Сир. За Ваше отсутствие никаких более-менее значительных событий не произошло.

— Это хорошо… Дорогая, а как поживают БАРОН и ШЕВАЛЬЕ?

— Сир, всё как всегда. БАРОН то сидит в библиотеке в своём замке, то охотится в горах, то рыбачит. Периодически наведывается в Столицу, ведь он всё-таки Главнокомандующий и Начальник Тайной Службы Империи! ШЕВАЛЬЕ сейчас принимает участие в каком-то очередном рыцарском турнире.

— О! турнир!? Превосходно! Великолепно! — заинтересовался и взволновался ТОСИНАРИ. — И где же он проходит, этот турнир!?

— На Втором Острове, в Столице, Ваша Светлость…

— Сир?! — Учитель выжидающе посмотрел на меня.

— Как там мой Двор? — я отвёл взгляд в сторону и с удовольствием сделал большой глоток пива.

— Живёт своей обычной жизнью, Сир. Я периодически также бываю в Столице, контролирую ситуацию, как Вы мне и приказали. А вообще, сейчас практически все придворные разъехались по своим владениям. Весна, Сир, весна… Дачный сезон начался, так сказать.

— Да, весна… — задумчиво произнёс я. — Ну что же, пришла пора напомнить моему народу о том, что у него есть Император! Сударыня, предлагаю устроить пару каких-нибудь праздников. Надо развеяться, повеселиться, расслабиться!

— О, Сир, прекрасная идея! — просияла ГРАФИНЯ. — А выдумывать какие-то особые праздники и не стоит. Через две недели наступает День Обновления. Это один из самых главных праздников. Его отмечают на двух Островах. Не знаю, как на Третьем…

— Прекрасно, сударыня! Погуляем и повеселимся на славу, — улыбнулся я. — А до этого я желаю посетить все Провинции на Островах, посмотреть, как живут люди, почувствовать обстановку, ситуацию, настроения, чаяния. Хочу пообщаться со своим народом вживую, лицом к лицу.

— Но, Сир, Вы же до Дня Обновления никак не успеете это сделать! — удивилась ГРАФИНЯ.

— Эх, дорогая, придётся нарушить некоторые свои святые принципы, — ворчливо произнёс я.

— Сир, неужели Вы, наконец, решили воспользоваться телепортацией здесь, на Островах!? — воскликнула девушка.

— Да, обстоятельства заставляют, — досадливо поморщился я. — Но, с другой стороны, пора напомнить народу о своём Божественном происхождении. Вездесущий, стремительный, всевидящий, появляющийся из ниоткуда, могучий и могущественный Император с грозным АНТРОМ, — это то, что надо!

— Сир, а как бы мне попасть на турнир? — вежливо встрял в разговор ТОСИНАРИ.

— Да что вам сдался этот турнир, Учитель!? Там всё очень серьёзно. Рыцари бьются в доспехах, на закованных в броню конях, на настоящих мечах, по сравнению с которыми ваш меч — сабля!

— Сир, если бы Вы не были Императором, то я вызвал бы Вас на поединок! — оскорбился ТОСИНАРИ и сжал рукоять своей катаны.

— Для вас я — всегда всего лишь ваш ученик, а не Император! — вспыхнул я и схватился за ЭКСКАЛИБУР.

— Боже мой, господа, остыньте! Ну, вы, как дети малые! — возмутилась ГРАФИНЯ. — Хватит! Довольно! Сир, да отправьте же Князя на этот чёртов турнир! Неужели это так сложно сделать, в чём проблема?!

— Хорошо, как скажете, — мгновенно остыл я. — Действительно, чего это я так разнервничался?

— Извините меня, Сир, за несдержанность, — виновато поклонился ТОСИНАРИ.

— В свою очередь извините меня, — я тоже поклонился.

— Вот и славно! Господа, как вы насчёт трапезы? — весело спросила ГРАФИНЯ.

— Я не против, можно и перекусить. На таком воздухе даже у трупа появится аппетит!

— Сир, фу! Вы несносны! Иногда как скажете чего-нибудь, — хоть стой, хоть падай! — возмутилась девушка. — У меня лично аппетит уже пропал!

— Ничего не помешает аппетиту истинного воина в этом мире, кроме гастрита и язвы, — философски заметил ТОСИНАРИ.

Мы все рассмеялись. Я встал, подошёл к краю веранды, вдохнул свежий и ароматный воздух полной грудью.

— Как хорошо! Иногда мне кажется, что зря мы так возимся с этим Космосом. Суетимся, мечемся, с кем-то боремся, куда-то всё время стремимся, размышляем, сомневаемся, постоянно чего-то ищем, мучительно познаём и разочаровываемся. Зачем, к чему!? Вот она перед тобой — Земля обетованная! Восхищайся ею, цени, наслаждайся каждой секундой бытия, вкушай все возможные радости, живи в покое и любви! Разве нельзя здесь достичь того сакрального состояния, которое называется гармонией с самим собой и миром? Ведь именно в этом, в конце концов, заключается и цель, и смысл человеческой жизни и наше счастье!

— Прекрасно сказано, Сир, — вежливо произнёс ТОСИНАРИ. — Но, по моему мнению, то состояние, о котором Вы говорите, увы, недостижимо.

— Это почему же? — усмехнулся я.

— Сир, ну Вы же сами прекрасно знаете ответ на этот чисто риторический вопрос, — ТОСИНАРИ подошёл ко мне, пристально и насмешливо глянул в глаза. — Хорошо, я на него отвечу за Вас. Главным свойством человеческой натуры является неудержимое и постоянное стремление к познанию чего-то нового. А как Вы неоднократно говорили ранее познание рождает и печаль, и беспокойство, и определённую неудовлетворённость. Какая уж тут гармония?! Космос зовёт, манит, тревожит и волнует душу! Вперёд, только вперёд через тернии к звёздам!

— Так вы считаете, что счастье невозможно? — нахмурилась ГРАФИНЯ.

— Увы, сударыня, увы, — улыбнулся Князь. — Если гармония недостижима, то невозможно и счастье. Нет дитя без матери. Увы…

— Ладно, господа, на сегодня, пожалуй, философии вполне достаточно, — я подошёл к ГРАФИНЕ и поцеловал её в прелестное розовое ушко.

— Ой, зазвенело! — счастливо засмеялась девушка.

— Сударыня, не пора ли к столу? Жрать чего-то так захотелось!

— Сир, хватит же! Опять и снова!?

— Ну, прости, прости, моя ненаглядная любовь! Виноват, исправлюсь. Со временем…

— Сир, смею Вам напомнить о турнире, — вежливо, но твёрдо произнёс ТОСИНАРИ.

— Да помню я, помню. Но давайте же сначала перекусим.

— Сир! — искренне возмутился Князь. — Трапеза перед боем подобна камням на лапах у птицы, готовящейся к полёту!

Мы с ГРАФИНЕЙ весело засмеялись.

— Ну, ладно, — я сосредоточился, открыл Портал. — Передайте привет ШЕВАЛЬЕ. И прошу вас, берегите себя. Не обижайтесь, но возраст есть возраст. Ребята на турнире молодые, лихие, удалые, дерзкие. Будьте осторожны, Князь!

— Сир! — вознегодовал ТОСИНАРИ.

— Всё, молчу, молчу… — я закрыл Портал и с облегчением вздохнул. — Ну, что, солнце моё незакатное, а где тут у нас спальня?!

Мы любили друг друга горячо и истово, как в первый и в последний раз. Мы сливались в одно целое и растворялись друг в друге, как солнце растворяет свой жар в полуденном небе. Мы не могли оторваться друг от друга почти до самого вечера, но миг насыщения и пресыщения любовью, наконец, увы, наступил.

— Котик, ты меня любишь? — вдруг спросила ГРАФИНЯ, легко коснувшись тонкими пальцами моей щеки.

— Безумно! — вполне искренне ответил я.

— У тебя, кроме меня, кто-то есть?

— Что за глупость! — насторожился я.

— А какие отношения у тебя с той девицей, ну, с так называемой МАРКИЗОЙ? — вкрадчиво обратилась ко мне девушка.

— Почему это с «так называемой»? Я даровал ей данный титул на вполне законных основаниях.

— И за какие же это заслуги?

— Она очень много сделала для Империи, — раздражённо и нервно произнёс я. — Во многом благодаря ей Глория вошла в её состав.

— Да? Надо же, какая ценная дама, — ГРАФИНЯ резко встала.

Я успел поцеловать её чудную, упругую и гладкую попку до того, как девушка накинула на себя халат.

— Ну, и как она в постели? — ГРАФИНЯ присела на кровать и пристально посмотрела мне в глаза.

Я стоически и героически выдержал её взгляд.

— Дорогая, ну что ты несёшь всякую чушь! — я встал, подошёл к окну. — Что за дурацкие вопросы!? Посмотри, какая красота вокруг! У меня сегодня такое чудное настроение! Весна! Живи, да радуйся. Выбрось из своей прелестной головки всякие шальные мысли.

— И всё-таки!

— Что, всё-таки?

— МАРКИЗА красива, изящна, у неё идеальная фигура, — возбуждённо произнесла ГРАФИНЯ. — Она не дура. Неужели ты прошёл мимо такого совершенного существа? Не верю!

— Солнце моё, ну что за глупость! — я подошёл к ГРАФИНЕ, присел и положил голову на её колени. — МАРКИЗА совершенно не в моём вкусе! Ты же его прекрасно знаешь! У неё конопатый нос, тощая задница, почти нет груди, слишком узкие бёдра, короткие жидкие волосы, да к тому же она очень вульгарна и распущена. Сколько раз я отсылал её куда подальше. И ты думаешь, что я смог бы польститься на такое чудо?!

— Кто знает, кто знает, — с некоторым облегчением, но несколько задумчиво произнесла ГРАФИНЯ.

— Ладно, раскрою тебе один страшный секрет, хотя, может быть, этого делать и не следует.

— Какой? — глаза девушки загорелись страстным любопытством.

— МАРКИЗА была женой ПРЕДСЕДАТЕЛЯ, является любовницей ПОЭТА, ШЕВАЛЬЕ, БАРОНА и НАВИГАТОРА одновременно! Как я могу иметь какие-либо отношения, кроме служебных, с этой потаскушкой!?

— Что!? Не может быть! — моя лебёдушка от удивления вытаращила глаза и потрясённо приоткрыла свой прелестный ротик. — Вот это да! Вот это дама! Надо же!

— Вот, то-то и оно! — весело сказал я, вставая с пола.

— Котик, милый мой, любимый мой, прости меня, дуру! — запричитала ГРАФИНЯ. — Но я тебя так люблю, так ревную!

— Ничего, ничего, моя цыпочка ненаглядная, — я сжал девушку в крепких объятиях, снова почувствовал бешеное желание.

Мы упали в кровать, как безумные, я распахнул халат, стал страстно целовать тело ГРАФИНИ, начав с груди и спускаясь всё ниже и ниже. Наконец, я достиг заветного, влажного и горячего места между её бёдрами, стал целовать его губами и ласкать языком. Девушка стонала, извивалась, вздрагивала и кричала. Она переворачивалась на живот, становилась на колени, снова переворачивалась на спину, сжимала мою голову бёдрами и руками, двигалась в такт моему неутомимому языку, и стонала, кричала, стонала, кричала…

Я уловил момент наступления оргазма, вошёл в ГРАФИНЮ мощно и жадно. Мы кончили одновременно, оторвались, наконец, друг от друга, лежали обессиленные и сладостно-опустошённые, молча смотрели в высокий белый потолок, который стал постепенно окрашиваться в цвета заходящего солнца. Да, как говорил когда-то кто-то: «Лучший способ заставить женщину замолчать — это заткнуть ей рот поцелуем».

— Котик, а кто такой НАВИГАТОР? — неожиданно спросила ГРАФИНЯ.

— Ну, всё-то ты помнишь!? — искренне удивился я.

— Да, милый мой! Всё я помню и подмечаю, — зловещим шёпотом произнесла девушка.

— НАВИГАТОР — это главный человек среди Арктуриан, жителей Звёздной Системы Арктур. Они совсем недавно вошли в состав моей Империи. Сыграли очень важную роль в этой ужасной войне с Эргами. Ну, я же тебе об этом рассказывал! Ах, какую победу мы одержали, однако!

— Горячо и искренне поздравляю Вас, Ваше Величество, — ГРАФИНЯ нежно поцеловала меня в щёку. — И как же это МАРКИЗА умудрилась так быстро стать любовницей НАВИГАТОРА?

— Для этого много ума не надо, — буркнул я раздражённо. — Сладкое дело делается быстро, а горькое намного медленнее.

— Как знать, как знать… — задумчиво произнесла девушка.

— Слушай, дорогая, а тебе не надоела эта тема? Что ты всё о МАРКИЗЕ, да о МАРКИЗЕ!?! Давай сменим пластинку.

— А что такое пластинка?

— О, Боже! Чёрт с нею, с пластинкой! Долго объяснять! Давай поговорим о чём-то другом.

— Не упоминай одновременно Бога и чёрта! — засмеялась ГРАФИНЯ. — Ты же сам мне это говорил.

— Ты права, — улыбнулся я. — Не пора ли нам поужинать? Кушать очень хочется, сударыня.

— Да нет, пока ещё не пора, — нахмурилась ГРАФИНЯ.

— Ну, что ещё? — насторожился я.

— Ваше Величество, Вы собираетесь на мне жениться? — спросила девушка и запахнула халат.

— Э, э, э… — промычал я.

— Ты помнишь тот давний разговор в присутствии покойного ГРАФА? Ты сказал, что мы поженимся сразу после того, как ты покоришь Острова и война будет закончена.

— Весь мир — это множество Островов. Вся жизнь — это война, — печально произнёс я.

— В смысле?

— В буквальном, — я встал, подошёл к окну, полюбовался закатом. — Вселенная — это огромный, безбрежный океан, среди которого рассыпаны Острова, то есть звёзды, планеты, объединённые в Архипелаги — Галактики. То мы пытаемся всё время кого-то завоевать, то нас кто-то.

— Так, значит, жениться на мне ты не собираешься?!

— Ну, что ты, милая! — возмутился я и обнял ГРАФИНЮ. — Я своё слово всегда держу! Но имеется одно обстоятельство, которое пока не позволяет мне выполнить обещание. Не хотел я тебе говорить, не хотел тебя тревожить…

— И что же случилось, что произошло? — в глазах девушки снова появилось любопытство.

Я усмехнулся, отошёл от окна, тяжело присел на кровать, стал очень серьёзен. ГРАФИНЯ почувствовала перемену в моём настроении, легко опустилась рядом, взяла мою руку в свою.

— Ну, и?

— Грядёт война, — нехотя произнёс я. — Ужасная, кровавая, безжалостная. На уровне Вселенной или Вселенных. Какая уж тут свадьба…

— И с кем мы будем воевать?

— Пока не знаю, с кем конкретно, но два боя я уже выдержал и выиграл, — тяжело вздохнул я.

— Это сражение с, как же их, с… Эргами?

— Да нет, — усмехнулся я. — Эрги — это цветочки. Ты не видела ягодок.

— Представляю себе…

— Да, вот так… Ну, ничего, соберём эти ягодки и скушаем их.

— В сыром виде, или в виде варения?

— Я думаю подвергнуть их глубокой заморозке, — засмеялся я. — В таком случае в овощах и фруктах сохраняется много витаминов.

— Ну, что же… Ты собирай ягоды, а я займусь их переработкой, — вслед за мною беззаботно рассмеялась девушка.

Мы некоторое время посидели молча, потом я обнял ГРАФИНЮ, погрузился в тягучий водопад её роскошных волос, утонул в них.

— Ты знаешь, идиот я конченный. Абсолютно не ценю того, что имею. А если вдруг потеряю? Никогда себе этого не прощу. Живу как-то странно, разбросанно, эклектично, глупо, неопределённо. Всё чего-то выгадываю, просчитываю, подразумеваю, отодвигаю, сомневаюсь, затягиваю. Мечусь, сражаюсь, борюсь, страдаю, маюсь, преодолеваю пространство и время, а зачем и к чему, и почему, не знаю! Вот в чём дело! Хотел заняться поисками Края Вселенной, но всё никак эту свою мечту осуществить не могу. То ли лень тому виной, то ли интуиция подсказывает, что этого делать не стоит. Чёрт его знает! А недавно один умный человек сказал мне примерно следующее: «Ну, найдёшь ты Край Вселенной. Ну и что дальше? За краем всегда следует новое начало. И так до бесконечности».

— Бедненький мой, любимый мой, — ГРАФИНЯ нежно обняла меня. — Бог с нею, со свадьбой. Чего на ней зацикливаться? Для меня главное, что ты жив и здоров, сидишь, вот, рядом со мной, ну и, слава Богу. Ничего, мы ещё прикурим от Солнца, как ты любишь говорить. Разобьём всех врагов проклятых, да заживём долго и счастливо. Помнишь, как мы мечтали съездить в тот благословенный маленький дом посреди солнечной поляны, где мы в первый раз познакомились?

— Конечно, помню, милая.

— Ну, так вот… Оседлаем Горных Жеребцов, рванём туда, поживём недельку в тишине и покое, позагораем, покупаемся в море. Нам ли жить в печали!? — улыбнулась девушка.

— Люблю тебя, радость моя. Постараюсь выиграть эту, как я надеюсь, последнюю и решающую войну, а потом мы закатим такую свадьбу, что Вселенная вздрогнет от изумления и восторга. Обещаю это окончательно и бесповоротно!

— О, как я рада! — ГРАФИНЯ захлопала в ладошки. — Я тоже очень сильно тебя люблю, Мой Король.

— Ну, что, пойдём перекусим?

— Удели мне ещё минуту внимания, пожалуйста, — голос ГРАФИНИ приобрёл какой-то странный оттенок.

— Слушаю тебя, — я снова напрягся.

— Я не хотела тебе это говорить до поры до времени, но, видимо, таиться более не имеет смысла.

— Что случилось, — у меня пересохло во рту и заныло в груди.

— Я беременна…

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Тёмное Озеро под лучами раннего весеннего солнца вдруг изменило свой мрачный, холодно-свинцовый, первородный цвет и неожиданно стало синим-синим. Лёгкий прохладный ветер уже давно разогнал жидкий утренний туман, а теперь, впитав мягкое небесное тепло, вальяжно распластался по воде и в траве, и умиротворённо там заснул. Остро и ароматно пахло свежей хвоей и ещё чем-то непонятным, но очень приятным. Очевидно, уже распустились первые весенние цветы.

— Как хорошо, как благостно, как покойно, БАРОН, — меланхолично и лениво произнёс я. — Помните, как вы мечтали когда-то вот о такой рыбалке?

— Не о такой, Сир, увы, совсем не о такой! — громко откликнулся мой соратник откуда-то из-за прибрежных густых зарослей камыша.

— Не понял…

— Сир, клёва совершенно нет. А рыбалка без клёва — это как баба без известного всем места!

— Да, ГРАФИНЯ вам бы сейчас хорошенько дала под зад! — расхохотался я. — Бог с ним, с клёвом. Ведь у баб имеются ещё два запасных известных всем места. Так что не всё потеряно. Вы знаете, обожаю многовариантность удовольствий.

— Вы правы, Сир! — засмеялся БАРОН. — Не пора ли нам попробовать что-нибудь из тех ёмкостей, которые стоят в тени под кусточком неподалёку от Вас?

— С удовольствием, — оживился я. — А что в них?

— Квас, сидр, вино, ром, ну и, конечно, Можжевеловка, Ежевичная настойка и его величество Звизгун. Напитки на любой вкус. Что желаете, Сир? — благодушно пророкотал БАРОН.

— Какой, однако, выбор! Я в полной растерянности!

— Ах, да… Я же совершенно забыл, — БАРОН подошёл ко мне и присел рядом на траву. — Сир, предлагаю попробовать совершенно новый напиток, который прислал нам ТРАКТИРЩИК. Вкус очень оригинальный, благородный и необычный.

— Коньяк? — усмехнулся я.

— Да, Сир. А как Вы догадались? — удивился БАРОН.

— А что, сударь, вы разве никогда не пробовали его ранее? — в свою очередь удивился я.

— Нет, Сир.

— Постойте, постойте, но вы ведь неоднократно бывали на Большой Земле? Как же так?

— Я стал употреблять спиртное сравнительно недавно, Сир, незадолго до Вашего появления. Раньше им абсолютно не интересовался, — печально улыбнулся мой собеседник. — Вёл здоровый и спортивный образ жизни, так сказать.

— Вот как? — заинтересовался я. — И что же послужило причиной изменения вашего отношения к алкоголю?

— Сир, позвольте мне не отвечать на Ваш вопрос!? — БАРОН резко встал и тоскливо посмотрел куда-то вдаль.

— Боже мой! — улыбнулся я. — Везде и всегда всё одно и тоже! О, женщины! СТРАДАНЬЕ ваше имя!

БАРОН поморщился, промолчал. Я тоже встал, отложил удочку, подошёл к воде, с удовольствием прошёлся босыми ногами по мокрому песку.

— Ладно, мой друг, пойдём выпьем. Видно, клёва мы сегодня так и не дождёмся.

— Кто знает, Сир, — усмехнулся БАРОН. — Рыбалка — это одно из самых непредсказуемых мероприятий на свете. Но с Вашим предложением я полностью согласен и горячее его одобряю. Предлагаю дерябнуть по сотке коньячка. Прошу к столу.

Мы подошли к предусмотрительно расстеленной на траве скатерти, с удовольствием выпили по рюмке коньяка, закусили его фруктами, посмотрели друг на друга, одобрительно зацокали языками.

— Очень и очень недурственно, — удивлённо произнёс я. — Ай, да ТРАКТИРЩИК, ай да молодец!

— Полностью с Вами согласен, Сир.

Неподалёку вдруг зашевелились заросли. Мы напряглись и насторожились. То же самое сделали и Гвардейцы, стоявшие на карауле по периметру. Появился ЗВЕРЬ. Я рассмеялся. БАРОН и бойцы побледнели и, как и полагается в таких случаях, окаменели. Пёс величественно прошествовал мимо нас, медленно подошёл к озеру почти вплотную, задумчиво вперил в его воды пристальный взгляд, застыл, превратился в статую.

— Животное есть животное, как понять, что у него на уме, — весело сказал я, наливая по второй рюмке. — БАРОН, пора бы уже привыкнуть к ЗВЕРЮ. Сколько мы уже с вами знакомы?

— Может быть, вечность, а возможно, всего лишь один миг, Сир, — усмехнулся мой спутник.

— Да, всё зависит от того, с какой позиции на это смотреть, — улыбнулся я, а потом резко сменил тему. — Сударь, и всё-таки, кем была та женщина, которая разбила ваше могучее каменное сердце?

— Сир…

— Послушайте, мы же с вами друзья, — нахмурился я. — Я вправе задать сей вопрос. Поделитесь со мной, расскажите свою печальную историю. А я расскажу вам свою, ещё более печальную. Договорились?

— Бог ты мой, Государь!? — удивился БАРОН.

— А что, я не человек, по-вашему? Всё человеческое мне не чуждо! — насупился я и опрокинул в себя рюмку.

— Извините, Сир, но какой Вы человек? Вы — чистокровный Марсианин, ВЕРШИТЕЛЬ, — осторожно заметил мой собеседник и почему-то отвёл взгляд в сторону.

— Ах, да, конечно, конечно — поморщился я. — Я всё время об этом забываю… Давайте перейдём к мясу. Под него, я думаю, следует употребить сухое красное вино.

— Сир, от него у меня изжога, — поморщился БАРОН.

— У меня тоже.

— Так зачем себя мучить, Сир?!

— Говорят, что так надо…

— Сир, мало ли кто, где и что говорит, — усмехнулся БАРОН. — Вкус — это проявление индивидуальности. Каждому своё… И, вообще, как известно, о вкусах не спорят!

— Всё это как бы и так, но мне кажется, что вся история Марса и Земли, да и других обитаемых миров — это бесконечный и не всегда тактичный спор о вкусах.

— Вы правы, Сир, — засмеялся БАРОН. — Перейдём к мясу и к Звизгуну.

— Согласен, пусть красное вино употребляют нежные, изысканные, томные и чувствительные дамы, а нам, суровым воинам, полагается иной напиток. Хотя, красное вино всё-таки полезнее Звизгуна. В нём ведь содержатся мощные антиоксиданты. Как же называется самый сильный из них? Забыл… Кстати, сударь, а вы знаете, что фрукты лучше всего употреблять до основной трапезы, а не после неё, как это принято?

— Первый раз слышу такое, Сир, — удивился и заинтересовался БАРОН. — А почему?

Нашу увлекательную беседу вдруг прервал ЗВЕРЬ. Он вздрогнул, гулко и мощно зарычал, осыпал песок снопом искр, оглянулся как-то странно, по-человечески, словно в последний раз посмотрел на меня, а потом решительно и тяжело… вошёл в озеро! Вот это да! Глазам своим не верю! Быть такого не может! Неужели сей поступок вполне добровольно совершил наш вечный водоненавистник!?

Пёс быстро и мощно поплыл от берега по направлению к центру озера и через несколько десятков метров внезапно исчез под водой. Я вдруг ощутил, что теряю со ЗВЕРЕМ привычную телепатическую связь, встревожился, вскочил, некоторое время удивлённо и обеспокоено рассматривал безмятежную и абсолютно ровную гладь озера, потом в несколько прыжков достиг его, зашёл в воду по пояс.

Я напрягся, но ничего не почувствовал в своей голове. Контакт между мною и ЗВЕРЕМ был безнадёжно потерян! Что происходит, чёрт побери!? Такого не может быть! Невероятно! Я сосредоточился, вошёл в Поле, тщательно просканировал его, проверил все Каналы Связи и Порталы, но присутствия Пса, к своему удивлению, и там не обнаружил. Значит, он просто нырнул в озеро!? Зачем, с какой целью? Почему я его не чувствую? Что-то случилось со мною или с ним, или с нами обоими?

Я зашёл в озеро глубже, по грудь, опустил голову в воду. Она была чиста, довольно холодна и прозрачна. Я увидел на песчаном дне, резко уходящем в чёрную глубину, редкие буровато-зелёные водоросли, мимо меня быстро проплыла стайка каких-то мелких рыбёшек. Вот, собственно, и всё! А чего ещё я ожидал?

Я резко поднял голову. Солнце ослепило меня. Свежий воздух наполнил слегка уставшие лёгкие.

— Сир, что случилось?! — раздался встревоженный и громкий голос БАРОНА.

Я оглянулся. Мой соратник вместе с десятком Гвардейцев стоял на берегу около воды и, приложив руку ко лбу, обеспокоено разглядывал меня. У всех воинов в руках были обнажённые мечи.

— Сударь, я несколько замёрз. Налейте-ка нам по сто грамм коньяка. И ребятам — по стопочке Звизгуна. И пусть они подогреют мясо. Вижу, костёр ещё горит?

— Конечно, Сир! — обрадовался БАРОН. — Выходите. На дворе, всё-таки, ранняя весна, а наше озеро и летом довольно прохладное.

Я задумчиво посмотрел на то место, где в последний раз видел ЗВЕРЯ, пару минут безучастно и неподвижно постоял в ледяной воде, а потом быстро вышел на берег. Солнце висело почти в зените, было ярким и не по-весеннему жарким. Одежда моя быстро просохла. Коньяк пошёл на «ура». Причём трижды! Жизнь налаживалась. Или мне это только казалось?

— Сир, так что всё-таки случилось? — снова спросил меня через некоторое время БАРОН.

— ЗВЕРЬ утонул, — печально произнёс я.

— Такого не может быть, Государь!

— А зачем тогда спрашиваете? — буркнул я. — Вы прекрасно видите, что я нахожусь в полной растерянности, ничего не понимаю! Да, да! Не боюсь в этом признаться!

— Извините, Сир.

— Ничего, ничего… — пробормотал я и задумался.

Некоторое время мы помолчали, а потом я, неожиданно даже для самого себя, вдруг спросил у БАРОНА:

— Скажите, я так понимаю, что вы отошли от дел в Особом Отряде после того, как расстались с той женщиной?

— Да, Сир, — тяжело вздохнул БАРОН. — Извините меня, конечно, но сдалась же Вам эта дама!

— Знаете, сударь. Более всего на свете для меня интересно изучать человеческие души, нравы и чувства, наблюдать за их эволюцией, прогрессом, регрессом, градацией или деградацией.

— Да, очень увлекательное занятие, Сир.

— Так что за история у вас была с некой дамой? — устало спросил я. — Я вправе её выслушать. Я всё-таки ваш Император и должен знать всё о своих подданных.

— Так уж и всё, Сир?

— Ну, почти всё, — усмехнулся я.

— Она была очень красива, молода, обаятельна и довольно умна, Сир, — вяло произнёс БАРОН. — Работала в Штабе Агентства по Контактам. Землянка… Француженка… Родом из Нормандии. Её звали Анна… Волшебное и чудное имя. Я её очень сильно любил. Забеременела от меня. Ребёнок умер при родах. С Анной неожиданно что-то произошло. Отношения наши почему-то резко разладились. Она бросила меня. Вот и всё… Обычная банальная история. Таких сотни и тысячи…

— И что с ней теперь?

— Не знаю и не ведаю, Сир. А вообще, после нашего расставания она ушла к … КООРДИНАТОРУ.

— …!?

— Да, вот так…

— Э, э, э… — промямлил я.

— Сир, Вам стало легче?

— Каков, однако, финал! Простите меня за мою дурацкую настойчивость, БАРОН, — пробормотал я. — Какого чёрта я влез к вам в душу? Ещё раз простите…

— Да, ничего, Сир. Я это всё уже пережил. Что случилось, то случилось. Ничего уже не исправить…

Я поморщился, разлил остатки коньяка по рюмкам и решительно произнёс:

— За любовь!

— За неё, — вяло ответил БАРОН.

— Вы знаете, дружище, а ведь не всё потеряно.

— В каком смысле, Сир?

— Я думаю, что с Агентством по Контактам покончено. Может быть, не навсегда, но надолго.

— Что, Сир!?

— А то, что Базовый Передатчик Квази-Телепортации мною уничтожен. Остальные Передатчики, существующие на Земле, имеют недостаточную мощность для преодоления Барьера. Анклав для Землян наглухо закрыт. КООРДИНАТОР куда-то скрылся. Штаб не работает, сотрудники разбежались, кто куда. Примерно вот такая ситуация.

— А Особый Ударный Отряд? Какова его судьба?

— Точно не знаю… Во всяком случае, Ускоренных в нём не осталось. Вот-вот в Анклав должны прибыть ПОЭТ и МАГИСТР. Они подробно доложат обстановку.

— Сир, но Вы ведь можете воспользоваться Пси-Телепортацией в любой удобный момент, хоть сейчас! — возмутился БАРОН. — Почему Вам самому не проверить ситуацию в Агентстве и в Отряде?!

— Ну, во-первых, у меня есть подчинённые, которые и предназначены для выполнения заданий и поручений Великого Императора. Во-вторых, вы прекрасно осведомлены о моём принципе: не пользоваться всуе телепортацией в Анклаве. А в-третьих, не царское это дело, заниматься всякой ерундой. Есть более глобальные проблемы и задачи.

— Странный Вы человек, Сир…

— Я не человек…

— Ах, да… — усмехнулся БАРОН. — Ваше Величество, позвольте узнать, какие же глобальные проблемы и задачи перед нами стоят?

— Грядёт война, мой друг! Я об этом твержу на каждом углу!

— Кто же наш враг? — оживился и насторожился БАРОН.

— Пока не знаю. Я его ожидаю с минуты на минуту. Ну, конечно, не в буквальном смысле слова.

— Понятно, Сир…

— Ничего вам не понятно! — раздражённо воскликнул я. — Я уже не раз всем объяснял, что мне самому ничего ни черта непонятно. Но я думаю над проблемой ежедневно, ежечасно и ежеминутно. Есть два варианта. Или я до чего-нибудь всё-таки додумаюсь, приму соответствующие меры, или нет, и тогда враг нагрянет внезапно. В этом случае будет намного тяжелее.

— Ясно, Сир…

— Слушайте, сударь, а как вам МАРКИЗА?

— Дама, замечательная во всех отношениях, Сир! — бодро и весело ответил БАРОН. — Можно сказать, украшение Вашего Двора! Сапфир среди жемчужин!

— А почему не бриллиант? — усмехнулся я.

— Сир, ну всем же известно, кто является самым великолепным бриллиантом в Вашей короне! — слегка поклонился БАРОН.

— До меня только сейчас дошло, что вы надо мною издеваетесь, сударь, — ухмыльнулся я. — Ну, ну… Вам прощаю.

— Спасибо, Сир! Но я не издеваюсь.

— Не за что, мой друг… Может быть, когда-нибудь вы простите и меня, — кисло улыбнулся я.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, Сир.

— Я тоже надеюсь, но, увы, не всё находится в наших руках, — я многозначительно и пристально посмотрел в безмятежное голубое небо.

— Конечно, Сир. Увы… — глянул туда же и БАРОН.

— Почему «увы»? Может, оно и к лучшему!

Я встал, подошёл к воде, углубился в размышления о ситуации с Псом. Ничего путного на ум не приходило. Зачем он поплыл и нырнул? Где сейчас находится? На дне, что ли? Если это так, что он там делает? А вообще, имеется ли дно у этого странного водоёма? Я вспомнил беседу, состоявшуюся с ШЕВАЛЬЕ здесь же сравнительно недавно. Да нет, это было уже давно. Боже, как летит время!

— БАРОН, я слышал, что вы неоднократно пытались измерить глубину Тёмного Озера!?

— Да, Сир!

— И каков конечный результат!?

— Нулевой, Сир!

— В каком смысле? — я вернулся обратно к столу.

— До дна я так и не достал, Сир.

— Понятно, понятно… — пробормотал я. — Вернее, ничего не понятно. Всё должно иметь своё начало и свой конец. Ну, не может же существовать этакая дырка в планете!? Если она и имеется, то вода должна куда-то вылиться. Или это не так? Постойте, постойте! Существуют же притяжение, гравитация, закон всемирного тяготения! А каким образом этот гипотетический тоннель прошёл сквозь магму, ядро, ну и всякую другую хрень? Эх, жалко, что я слаб в физике и в других точных науках! Да и во многом ином…

— Да, странно, Сир.

— Представляете, нейтрализовать Чёрную Материю, уйти в Параллельное Пространство, или взорвать пару-тройку Звёзд могу, а вот решить простейшую теорему, написать элементарное уравнение или вспомнить, что такое гипотенуза или катет, — не способен! — я так хлопнул себя ладонью по голове, что аж зазвенело в ушах.

— Не огорчайтесь, Сир, — усмехнулся БАРОН. — Таких, как Вы, очень много. Я вот, например, до сих пор не понимаю не только того, как работают компьютер или плазменный излучатель. Я также не понимаю, почему летят стрелы или другие снаряды из луков, арбалетов, баллист и катапульт. Теория, вроде бы, ясна. Накапливается и концентрируется энергия, ну, например, в луке при его натягивании. Она передаётся стреле, которую спускают с тетивы. Но я не могу представить, что это за энергия такая, как она выглядит, каким образом увеличивается и передаётся, а потом уменьшается и исчезает. Понимаю примерно общую картину, а копни вглубь, — полная неясность, чёрт возьми!

— Ну, мой друг, вы, однако, замахнулись на фундаментальные научные знания и понятия, — засмеялся я. — Бог с ними! Давайте поговорим о чём-нибудь другом.

— О чём, же, Сир? — БАРОН пододвинул к себе какой-то пузатый кувшин.

— Да о чём угодно, — я с интересом посмотрел на сосуд. — И каково содержание данной запотевшей ёмкости?

— Ежевичная настойка, Государь… Помните, как трепетала моя душа при воспоминании о ней там, в другой жизни? Не верится, что все эти войны, битвы, походы, абордажные схватки и осады являлись неотъемлемой частью нашего сравнительного недавнего бытия.

— Всё я помню, мой друг, всё помню до мельчайших подробностей, — на моих глазах вдруг выступили слёзы. — А ведь тогда я не помнил почти ничего! Но я скучаю по прошлым дням. Очень скучаю…

— Да, Ваше Величество, славное было время, однако, — БАРОН отвернулся в сторону.

— Наливай же, дружище! Помянем наших павших товарищей: ГРАФА, СОТНИКА, КАПИТАНА, КОМАНДИРА, ВТОРОГО ШЕВАЛЬЕ и многих, многих других. Бессмертная слава всем погибшим бойцам! Слава героическим морякам, пехотинцам и кавалеристам! Слава моему легендарному Первому Отряду Личной Гвардии!

— Слава, слава, слава!!

Лёгкий ветерок вдруг спустился откуда-то с голубых небес и слегка охладил наши пылающие лица. Гладь озера подёрнулась нежной рябью. Зашелестели молодой листвою деревья. Заколыхалась нежная изумрудная поросль травы. Воздух ещё более наполнился всевозможными, волнующими и возбуждающими запахами. Весна, весна…

— За вас, БАРОН!

— За Вас, Сир!

— За нас!!

Вдруг откуда-то неподалёку, из-за густых зарослей прозвучало громкое и негодующее лошадиное ржание.

— Ах, ты мой бедный конь! — счастливо засмеялся я. — Хочешь принять участие в нашем веселье?! Стоишь один одинёшенек на привязи, скучаешь. Оставили одного, горемычного. Но что поделать, рыбалка — это занятие не для лошадей и не для женщин.

— Да, Сир, жаль, что рядом нет Вашего Придворного Летописца, — улыбнулся БАРОН. — Такие афоризмы уходят в небытие!

— Не беспокойтесь, сударь, — я встал, потянулся, полюбовался озером, небом, горами. — С ПОЭТОМ я поддерживаю почти постоянную связь по, так называемому, Пассивному Каналу. Всё вносится в анналы.

— Сир, Вы хоть поняли, что сейчас сказали?! — загоготал БАРОН.

— Что, в чём дело? — возмутился я, но потом до меня дошло, и я присоединился к моему собеседнику. — Да, сударь, однако какой у вас извращённый ум!

Отсмеявшись и вытерев слёзы, мы налили ещё по одной рюмке.

— БАРОН, я давно хотел вас спросить кое о чём.

— Да, Сир.

— Вы же не Землянин, а Островитянин. Каким образом вы попали в Особый Отряд Морской Пехоты, да ещё стали заместителем его Командира? Интересный расклад.

— Догадайтесь, Сир, — усмехнулся БАРОН.

Я задумался, а потом осторожно произнёс:

— АННА?

— Да, Сир. Она меня поразила, привлекла, опьянила, обаяла, очаровала, заколдовала и завербовала.

— И как же это произошло? — заинтересовался я.

— Однажды она вдруг вышла из Квази-Портала, Сир. В моей спальне… В моём замке… Ранним утром.

— Боже мой! — потрясённо воскликнул я. — Из Квази-Портала выходят…

— Да, да, — выходят голыми! Вот именно, Сир! Боже мой! — БАРОН опрокинул в рот рюмку и застонал. — Она была прекрасна! Она была совершенна в своей юной и наивной наготе! Она была девственна и непорочна! О, эта грудь, о, эти бёдра, о, эти ноги! Горе мне, горе, старому идиоту! Такую женщину потерял! Идиот! Полный и конченный идиот!!!

Мой верный товарищ резко вскочил и взвыл так громко, что Гвардейцы, стоявшие по периметру, шарахнулись в разные стороны, словно увидели перед собой АНТРА с окровавленной пастью. БАРОН схватил баклажку с остатками Звизгуна и жадно выпил его до дна одним махом, а потом неожиданно в отчаянии упал на землю и стал по ней кататься, завывая и хрипя, как смертельно раненный вепрь.

Я, потрясённый и окаменевший, некоторое время с огромным удивлением наблюдал это странное, жалкое, мощное, волнующее и величественное зрелище, а затем схватил какой-то кувшин с неизвестной жидкостью и решительно вылил его на голову БАРОНА. Потом я слегка пнул Великого Воина и Первого Мастера Меча ногой под дых, после чего он сразу успокоился и умиротворённо затих.

Я медленно подошёл к озеру, присел к воде, потом опустил в неё голову и некоторое время находился в таком положении. Вода была холодна и чиста. Да, какие, однако, страсти кипят иногда в каменных сердцах и в опустошённых душах!? Я, оказывается, отнюдь не одинок в своих страданиях!? О, ИСЭ! О, МАРКИЗА! О, ГРАФИНЯ! Девочки мои, красавицы мои! Желанные, любимые и отринутые. Утопиться, что ли!?

Кто-то осторожно прикоснулся к моему плечу. Я поднял голову. БАРОН…

— Ваше Величество, простите меня за эту жалкую сцену. Что на меня такое нашло!? Как плотину прорвало!

— Полноте, мой друг! — тряхнул я головой. — Какая же она жалкая? На первый взгляд, может быть и да. А на второй — категорически нет! Пожар чувств и эмоций — самый жаркий и яркий пожар в мире! Его никогда и никому не затушить. А что касается плотины… Плотины должны периодически прорываться для того, чтобы их чинили, перестраивали и укрепляли! А вода внутри них подлежит постоянному обновлению, иначе она зацветает, протухает и загнивает, знаете ли!

— Прекрасно сказано, Сир! — раздался щелчок в моей голове. — Внесено в анналы.

— Барон, как там, на Земле? МАГИСТР с вами?

— Завтра обо всём доложу, Сир, — голос ПОЭТА был весел и бодр.

— Почему завтра?

— Остались у меня на Земле кое-какие дела, Сир.

— А, понимаю! Любовницы, жёны, дети, банки, биржа?

— Да, Сир, и ещё кое-что.

— Хорошо, жду… В замке ГРАФИНИ.

— Ваше Величество, как Вы себя чувствуете? — вдруг раздался чуть хрипловатый и томный голос МАРКИЗЫ. — Неужто без меня Ваш день не долог и не скучен?

— Сгинь, ведьма! Только тебя мне сейчас не хватало! — выругался я. — Хотя, постой!

— Слушаю, Сир!

— Как тебе БАРОН?

— Это ты к чему!?

— Да не к чему, а просто так. Мой маленький каприз…

— БАРОН — настоящий мужчина, благородный воин и бесстрашный рыцарь! Он когда-нибудь ещё потрясёт и спасёт мир посредством своего легендарного меча! Он — второй алмаз среди обсидианов, из которых состоит твердь Империи!

— Вот это слог! Вот это ты завернула! — восхитился я, а потом усмехнулся. — А кто первый алмаз?!

— Ты прекрасно это знаешь, мой малыш!

— Сгинь, сука!

— Как скажете, Ваше Императорское Величество…

Я вышел из Поля, обессилено опустился на траву. Ну что за женщина! Гадость, сладость, чудо, зной, ураган, холод, свет и мрак!

— Сир, что с Вами!? — надо мною обеспокоено склонился БАРОН.

— Да ничего, мой друг. Так, — лёгкие игры разума в сумраке сознания, — я поднялся на ноги. — Предлагаю выпить. Налей-ка нам по полному бокалу коньяку.

— Сир, данный напиток отсутствует. И вообще, как можно пить его целыми бокалами!?

— Жаль, тогда давайте врежем Звизгуна.

— Сир…

— Ах, да… Пойдёт и Ежевичная настойка.

— Сир…

— Да что же это такое!!! — возмутился я. — Чёрт с ней. Пусть будет Можжевеловка!

— Сир…

— Что, и её нет!? Мы же её ещё не пили!

— Ваше Величество, Вы изволили вылить её мне на голову перед тем, как пнуть в солнечное сплетение, — грустно ответил БАРОН.

— Так это была она!? — я чуть не взвыл от отчаяния.

— Да, Сир. Увы… Ибо…

— Всё понятно! Всё спланировано заранее. Кругом заговоры, — я обессилено опустился на землю рядом со скатертью. — Почему бездействует Тайная Служба?! Где её начальник? Ко мне его! Немедленно!

— Ваше Величество, я уже здесь! — загоготал БАРОН.

— Ах, да… Что у нас осталось в запасах?

— Сир, список перед Вами. Что изволите? Ром, Портвейн То-То, красное сухое вино, сидр, пиво, квас, — БАРОН склонился передо мною в глубоком поклоне, накинув на левую руку белоснежное полотенце.

— Всё юродствуйте? Всё издеваетесь? — усмехнулся я. — Ну, ну, Ромео вы наш, доморощенный…

— Скорее Отелло, Сир.

— Да, это ближе к истине, — засмеялся я. — Давайте То-То. У меня имеется тост. А сначала одна история.

— Весь во внимании, Сир.

— Так вот. Две с половиной тысяч лет тому назад Рим окружило войско Этрусков. Римский воин Гай Муций должен был пробраться в лагерь противника и убить их царя. Муций был схвачен. Ему угрожали страшными пытками, если он не выдаст сообщников. Муций сам опустил правую руку на жертвенник, где горел огонь, и не издал ни единого звука, пока его рука горела. Этруски не стали сражаться с Римлянами, видя такое мужество. Народ стал называть Муция — Сцеволой, что значит — «левша».

Я взял большой хрустальный бокал, наполненный То-То, посмотрел его на Солнце. Вино заиграло и заискрилось в его волшебных весенних лучах.

— Ваше Величество, к чему Вы это? — осторожно спросил БАРОН. — Слишком резкий переход от любви к войне. Странно…

— От любви до ненависти всего один шаг. От любви до войны — два шага.

— И каков же будет тост, Сир?

— За истинное мужество, мой друг! Оно нам всем скоро понадобится! За Муция Сцеволу! Виват!

— Виват, Сир! За истинное мужество!

Мы выпили, пощипали фрукты. Солнце постепенно преодолевало зенит.

— Сир, Вы обещали рассказать мне свою историю любви.

— Ах, да, — печально усмехнулся я. — Слово следует держать. Ну, что же, слушайте, мой друг. Так вот… Было это тысячу лет назад на одном из Японских островов…

Увы, увы… В тот день БАРОН так и не услышал печальную историю моей любви. А вообще, тем они, эти истории, и хороши, что особенно интересны тогда, когда ещё не рассказаны или недосказаны.

Перед нами воздух вдруг задрожал и из двух Пси-Порталов и на свет Божий явились два дюжих молодца, облачённые в лёгкие доспехи и шлемы с забралами. В крепких руках пришельцы держали длинные обнажённые мечи. И доспехи, и шлемы и мечи были металлическими! Бойцы мрачно посмотрели на нас и, издав какой-то воинственный клич, решительно бросились вперёд в атаку.

БАРОН среагировал мгновенно. Он мощно метнул в сторону нападавших пустой бокал, стремительно перекатился через скатерть и схватил свой меч, мирно лежавший до этого в теньке под кустом.

«Это что-то совершенно новое! Сталь в Пси-Портале на выходе из него в Анклав!?», — изумился я и молниеносным движением руки выхватил из ножен ЭКСКАЛИБУР, лежавщий рядом со мною. О, как! Однако…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Пришельцы были, очевидно, Ускоренными, а может быть и Марсианами, или кем-то в подобном роде, так как передвигались они очень быстро. Незнакомцы мгновенно, мощно и легко смяли моих доблестных могучих Гвардейцев, пытавшихся их остановить, и всего через несколько секунд оказались передо мною и БАРОНОМ. Да, на ребятах были действительно надеты самые настоящие металлические доспехи: шлемы с сетчатыми забралами, кольчуги, нагрудники, защитные металлические пластины на руках и на ногах. В руках они держали узкие длинные мечи.

— Чьи будете, добры молодцы?! Как вас величать!? — весело крикнул я, разглядывая пришельцев.

Молодцы ничего не ответили и бросились в атаку. Начался безумный и сумасшедший бой. Нам с БАРОНОМ противостоял очень сильный противник, — это я понял сразу. Один из бойцов, тот, который был чуть повыше и поплотнее, напал на меня. Другой сразился с БАРОНОМ. Сталь встретилась со сталью, мечи замелькали в воздухе с невероятной скоростью, их звон заглушил все существующие в мире звуки.

Для начала я не стал сильно ускоряться и, как всегда, решил сначала оценить способности противника. Он, очевидно, тоже осторожничал, но это продолжалось до поры до времени. В какой-то момент мой враг, издав хриплый гортанный крик, очень сильно ускорился и сделал молниеносный выпад в мою сторону. Кончик его меча почти достиг моей груди, но я успел за мгновение до этого пригнуться, уклониться, и нанёс с полуоборота рубящий ответный удар, который, к моей досаде, не достиг своей цели.

Да, хорош молодец, спора нет! Дёрётся мастерски, двигается очень быстро! Не пойму, откуда он взялся такой!? Я прибавил в скорости, сделал мощный прыжок в сторону противника, нанося удар сверху, но тот сумел уйти от него, поднырнув под меня, и, откатившись в сторону. Я перекувырнулся при приземлении, моментально встал на ноги, развернулся и увидел почти перед самым лицом кончик вражеского меча! Я мгновенно отклонил голову назад, потом вбок, одновременно отводя клинок нападающего вверх мощным ударом ЭКСКАЛИБУРА. Воздух бешено завибрировал, звон столкнувшихся мечей заполнил всё пространство вокруг! У меня заложило в ушах. Видимо, то же ощущение испытал и мой враг, так как он судорожно затряс головой.

Бой был на некоторое время прерван или приостановлен… Мы с пришельцем несколько секунд расслаблено стояли друг против друга, тяжело и глубоко дышали, восстанавливаясь после таких бешеных ускорений. РЕЛИКВИЯ на моей груди мелко вибрировала и басовито гудела. Однако… РЕЛИКВИЯ — ПОСЛЕДНЯЯ РЕЛИКВИЯ!!!

Я осторожно скосил глаза и увидел, что БАРОН дерётся со своим противником, вроде бы, пока тоже на равных. Их мечи, одинаковые по длине, пронзали воздух так быстро и мощно, что клинков почти невозможно было разглядеть. Да, сошлись два истинных Мастера! Бойцы то ускорялись, то выходили из этого состояния, то падали, делая подкаты, то подпрыгивали в воздухе, обрушивая удары на врага сверху. Правда, в скорости они несколько уступали мне и моему загадочному сопернику, но в мастерстве были нам вполне равны. Мечи звенели, вибрировали и стонали, слышались яростные вопли и хрипы.

Я с удовлетворением заметил, что на левом плече у противника БАРОНА кольчуга была рассечена и на ней запеклась кровь. На нагруднике имелась глубокая вмятина. Молодец, БАРОН, так держать! Вот что значит опыт и истинное мастерство! Эх, дружище, только бы тебя не подвёл возраст! А так всё нормально.

Краем глаза я увидел движение сбоку от себя, мгновенно ускорился и ушёл в сторону от прыгнувшего на меня противника. При этом я успел перекинуть меч в левую руку и нанести продольный скользящий удар. Он достиг цели! Клинок рассёк кольчугу на правом боку пришельца, она окрасилась в красный цвет. Но рана была, очевидно, неглубокой, так как кровь бежать вскоре перестала.

Противник присел на одно колено, тяжело дыша, опёрся на меч. Да, в этот раз он ускорился феноменально, почти так, как умею это делать я. Или не почти, а как я? Если он подобен мне, то должен регенерироваться также стремительно. Нельзя медлить, надо действовать!

— Кто ты такой, откуда взялся!? — крикнул я, собирая силы перед решающим стремительным прыжком.

Ответом мне была тишина… Да я, собственно, на ответ и не рассчитывал. Не до игры в вопросы-ответы сейчас. Не до этого… Схватка серьёзная и очень для меня интересная! Я ускорился так, как не делал этого никогда раньше, прыгнул вперёд, целясь в шею противника, но он успел уйти от удара! Невероятно! Впрочем, успел-то, успел, но не совсем! Мой клинок не достиг желанной цели, но всё-таки немного зацепил пришельца и распорол ему кольчугу на правом плече, которое обильно окрасилось кровью. Противник с криком выронил меч…

Слава Богу! Ах, какой момент! Сейчас или никогда! Я снизил ускорение, сделал пару глубоких вздохов, приготовился к завершению схватки, и в это время услышал за спиной отчаянный крик БАРОНА:

— Сир!!!

Я резко развернулся и увидел весьма неприятную картину. Окровавленный БАРОН полз по земле и пытался дотянуться до своего меча, который находился в двух-трёх шагах от него. Его противник, тоже слегка окровавленный, но с клинком в руке, пошатываясь, медленно приближался к моему соратнику. Времени на раздумья не было. Я мгновенно ускорился, сделал три гигантских прыжка, и в полёте, целясь противнику в голову, нанёс ему рубящий удар мечом сверху вниз, который должен был стать для Пришельца смертельным! Однако, мой план снова не увенчался успехом! Вернее, успех был неполным, так как противник каким-то чудом успел стремительно ускориться и немного уйти в сторону, но ЭКСКАЛИБУР отсёк ему руку! Кровь из раны хлынула фонтаном, обагрила сочную, изумрудную, молодую и весеннюю траву вокруг. Раздался дикий вопль, полный боли, ярости и отчаяния.

Я вышел из состояния ускорения во время падения на землю и почувствовал, что никаких сил у меня уже больше почти не осталось. Я неуклюже рухнул спиной в мелкий колючий кустарник, громко и облегчённо застонал, расслабился, посмотрел в небо. Оно было очень высоким, спокойным, нежным и хрустально-голубым. Я засмеялся и на мгновение закрыл глаза.

— Сир! — вдруг панически и предупреждающе заорал БАРОН.

Я вздрогнул, напрягся изо всех сил, вскочил, ускорился, сделал это вовремя, так как ко мне стремительно приближался мой соперник. Я увидел его меч, занесённый для удара, и, действуя совершенно автоматически, подставил под него свой клинок, уйдя чуть вбок. Сталь снова встретилась со сталью. Её звон, в очередной раз и снова, заглушил все существующие в мире звуки. Я присел на одно колено, несколько раз глубоко вздохнул, максимально сконцентрировался, неимоверно ускорился и прыгнул на Пришельца, который в это же время также совершал прыжок мне на встречу! Мы столкнулись в воздухе, наши мечи снова встретились! Видимо, у меня осталось всё-таки больше сил, так как меч противника отлетел в сторону и утонул в густых зарослях. Я, издав дикий крик, полоснул соперника своим клинком, разрубив ему нагрудник. Из глубокой раны хлынула кровь.

Всё, с меня было довольно! Я упал на спину, захрипел, жадно глотая воздух пересохшим ртом, а потом потерял сознание.

— Сир, Сир, да очнитесь же Вы, наконец! — сквозь какую-то вязкую пелену услышал я тревожный голос БАРОНА, а потом на меня полилась холодная вода. — Очнись, сукин ты сын, ну, что я сказал?! Очнись же!!!

Я почувствовал довольно ощутимые шлепки ладонями по моим щекам, после чего окончательно пришёл в себя, открыл глаза. Надо мною склонился БАРОН. Его окровавленное лицо резко дисгармонировало с высоким небом, которое, по-прежнему, было ясным, чистым, голубым и прозрачным.

— Моя мама не сука, — хрипло произнёс я и тяжело приподнялся. — Я не знаю, кто она, но явно не сука. Как может Последний из Марсиан произойти от суки? Это нереально, обидно и ненормально, однако!

— Слава Богу, Сир! Я уже начал беспокоиться, — облегчённо и устало вздохнул мой верный соратник. — Простите за «суку». Сорвалось, знаете ли. Разнервничался, думал, что всё равно не услышите. Простите, Сир.

— За меня не надо беспокоиться, мой друг, — весело рассмеялся я. — Вы забыли, кто я такой?

— Не забыл, Ваше Величество, но кто его знает. Всякое может случиться, — смущённо ответил БАРОН. — А вообще-то, честно говоря, некоторое время я находился в не совсем вменяемом состоянии, всё было, словно в тумане, плохо я соображал. Вот и запаниковал.

— Понятно. Как вы, сударь?

— Да, в общем-то, ничего, — глухо ответил БАРОН. — Этот сволочь меня всё-таки достал. Но и я его хорошо отделал. А Вы, Сир, тем более!

— На вас столько крови, сударь, — я вяло помотал головой. — Но держитесь бодрячком. Складывается впечатление о том, что вы выкупались в крови дракона, восстали, обрели новые силы. Каковы ваши раны?!

— Я выкупался в дерьме, Сир! — мрачно произнёс воин. — Никогда я ещё не ощущал себя таким слабаком! Да, старость, не младость! Пора уходить на покой, на пенсию. Чёрт возьми!

— Да полноте, дружище! Какая пенсия!? Вы её ещё не заслужили. От Агентства по Контактам вы её точно не дождётесь. От меня, кстати, пока тоже, уважаемый!

— Это почему же, Сир?! — обиделся Граф.

— Увы, увы, мой милый друг… У вас слишком малая выслуга лет, нет необходимого трудового стажа. Собственно, имеется для вас один единственный выход.

— Какой же, Сир? — усмехнулся БАРОН.

— Возможна пенсия по инвалидности! — рассмеялся я. — Вы можете добиться её только после того, как получите какое-нибудь тяжёлое ранение и больше не будете способны сражаться за Империю.

— Ну, спасибо, Сир! Вы меня очень сильно утешили, обнадёжили и ободрили! Но, меня голыми руками не возьмёшь! Империя превыше всего! Империя, или смерть! В бой, чёрт возьми, вперёд!

— Ну так это же совершенно другое дело. В бой! Покой нам только снится! А как вы хотели!? Ничего, ничего, мы ещё повоюем всласть! — я осторожно встал, расправил плечи. — И так, каковы же ваши раны?

— Так, пустяки, Сир, — мрачно ответил БАРОН. — Царапины, порезы. Крови много, а результат от её потери почти нулевой. Заросло уже почти всё, восстановилось. И, вообще, самые тяжёлые раны у меня в душе!

— Ах, да, вы же Ускоренный.

— Какой я Ускоренный, Сир, после всего случившегося!? Так, черепаха, обосранная шакалом!

— Ну, вы и даёте! Однако, какое у вас образное мышление! Это же надо такое сказануть!? — засмеялся я. — «Черепаха, обосранная шакалом!». А почему, допустим, не львом или тигром?

— Львы и тигры на черепах не срут, Сир. Они их убивают или отбрасывают далеко прочь от себя с той целью, чтобы с ними не возиться.

— Вы уверены?! — захохотал я. — Ладно, хватит самобичевания, сударь! Противники у нас были вполне достойные, признайте сей факт. Кстати, что с ними, где они, куда делись? Что-то я не наблюдаю смердящих, разлагающихся трупов, растаскиваемых гиенами и расклёвываемых стервятниками.

— Оба ушли в Порталы, Сир. Я не успел их добить. Собирался с силами. Увы… Виноват.

— Вот как!? — поражённо произнёс я. — Ничего не понимаю!? Мутная какая-то история. Один без руки, другой со вспоротой грудной клеткой смогли уйти в Порталы!? Странно, невероятно!

— Да, уж, Сир…

— Ну, ничего. Повеселились и размялись мы с вами славно, по полной программе, не так ли?!

— Да, Государь. Рыбалка явно удалась.

— Ещё как!

Мы расхохотались, потом загрустили, задумались…

— Сир, меня мучает один вопрос.

— Задавайте его.

— Скажите, Сир, а почему Вы не вошли в Поле и не сублимировали этих двух монстров?

— Эх, дорогой мой! — я криво улыбнулся. — На этом свете ничего не происходит просто и моментально. Что значит войти в Поле? Надо сосредоточиться, собраться, синхронизировать Вихри, сконцентрировать энергию, направить её по нужному каналу туда, куда следует. Все эти манипуляции в любом случае занимают определённое время. А в нашей сегодняшней схватке каждая секунда, а то и микросекунда была драгоценнее тысячи бриллиантов.

— Более-менее понятно, Сир…

— А если говорить честно, — усмехнулся я. — Хотите верьте, хотите нет, но я совершенно забыл о своих возможностях и о существовании Поля. Увлёкся боем, идиот!

БАРОН облегчённо рассмеялся.

— Ну, это же совершенно другое дело, Государь! Вот теперь мне всё абсолютно ясно и понятно!

— БАРОН! — я сдвинул брови. — В этом мире нет ничего абсолютно ясного и понятного! Запомните данную аксиому навсегда!

— Хорошо, Сир! Запомнил!

— Ладно, давайте окунёмся в прохладные воды этого прекрасного и загадочного озера, смоем с себя кровь, пот и все сомнения, и вернёмся в замок. Жаль Гвардейцев. Хорошие были ребята…

— Да, Сир…

— Что-то следует предпринять.

— В каком смысле, Сир?

— А в том смысле, что не собираюсь я впредь терять сильных, храбрых и достойных воинов, моих славных Гвардейцев, из-за каких-то Ускоренных уродов! — я тяжело и строго посмотрел на БАРОНА, он встал по стойке «смирно».

— Жду указаний, Ваше Величество!

— Вот что, Граф, — задумчиво произнёс я. — Я поручаю вам дело особой важности. Следует восстановить программу создания Ускоренных бойцов. Вы — её новый руководитель!

— Слушаюсь, Сир!

— Выделяю вам для выполнения данной миссии МАГИСТРА, ПОЭТА, ПРОФЕССОРА и ТОСИНАРИ. В субсидировании мероприятия проблем не будет. За саботаж — расстрел на месте без суда и следствия! Срок исполнения — три-четыре недели!

— Сир, но подготовка Ускоренных требует годичного срока!

— Хорошо, даю вам три-четыре месяца, если они у нас имеются. Думайте! Переверните всё Агенство по Контактам, поройтесь в шкафах, в сейфах и в компьютерах. Напрягите волю и все свои способности! Всё! Пошли, искупаемся…

По дороге в замок я усиленно размышлял по поводу произошедших событий. Кто были эти парни? Уж точно не Глориане, не Альтаиряне и не Антиподиане. Барьер не пропустил бы с металлическим оружием ни первых, ни вторых, ни третьих. Во всяком случае, ранее таких прецедентов не случалось. Ладно, далее… У этих типов имеются весьма недурственные способности к ускорению и к быстрой регенерации. Это точно не простые Ускоренные. Скорее всего, передо мною, наконец, появились дальние родственники! Марсиане… Но, с другой стороны, лиц их я не видел. Тела были в довольно мешковатой одежде, закрытые доспехами. Может быть — это некие иные, неведомые мне существа, пришедшие из дальнего Космоса, а возможно, какие-нибудь киборги, роботы? Нет, это вряд ли. В бою вели они себя, как люди. Кричали, стонали, пыхтели. Тяжело дышали, в конце концов! Кровь лилась из них весьма натурально и рекой! У каждого имелись ноги и руки.

И так. Марсиане… Интересно, интересно. И откуда же они взялись? Собственно, откуда, откуда. От верблюда! Из безбрежных просторов Вселенной! А САГГИТ!? Та ужасная вульгарная девица со своими боевыми шарами-роботами! Откуда она появилась? Эти двое бойцов из её команды, или из другой?! Действует одна шайка-лейка, или разные? Боевые шары, двое ребят с мечами… Ничего не пойму! Кстати, ведь меня можно было Пси Сублимировать! Ну, здесь всё не так просто. Уничтожить меня таким способом очень сложно.

Вернёмся к этим типам с мечами. Почему они явились не с излучателями или с чем-то более опасным и мощным? Очевидно Барьер по каким-то причинам на этот раз пропустил сквозь себя металл, но только в виде мечей и доспехов! Ребята явно не знали о существовании защитного поля, порождаемого РЕЛИКВИЕЙ. Не ведала об этом и САГГИТ. А может быть и ведала и просто испытывала возможности РЕЛИКВИИ? Странно всё, непонятно… Но зачем кому-то нужен весь этот цирк? Кому и чем я помешал? Кому не спится спокойно!? Ничего не понимаю!

Кто-то всё-таки управляет Защитным Полем, — это теперь мне абсолютно ясно! Что, если сидит где-то глубоко под землёй или под водой какой-то искусный и могучий оператор, колдует над кнопками трёх Генераторов, манипулирует всеми живущими на Островах, да и не только на Островах, а во всём Космосе!? Определяет ход событий, думает, планирует, комбинирует, просчитывает варианты, создаёт ситуации, творит историю, программирует судьбы и от всего этого, возможно, балдеет! Бред какой-то, однако! Слишком близко я подошёл к теме Бога.

Все эти мысли беспорядочно и хаотично крутились-вертелись в моей воспалённой голове. Стоп, стоп! Пора сделать перерыв. Вернёмся с Небес на Землю!

— Сир, кто были, по Вашему мнению, эти типы? — прервал мои размышления БАРОН.

— Я обдумываю ситуацию, мой друг. Пожалуйста, не мешайте мне идти по скорбному пути познания!

— Извините, Государь.

— Ничего, ничего… Подумайте и вы. Проанализируйте ситуацию, поразмышляйте, может быть в памяти всплывут какие-то детали. Вы же не просто местечковый Граф, а Подполковник, Заместитель Командира Особого Ударного Отряда Воздушно-Космических Сил Земли! Умный и образованный человек, в конце концов! Не забыли ещё об этом?

— Нет, Сир, — буркнул мой спутник. — С Вами разве забудешь?! Извините…

— Ничего, ничего… Скажите, а как вы оцениваете своего противника?

— На «пять с плюсом», Сир, — неохотно ответил БАРОН.

— Вот как?!

— Да, Сир. Двигался он, конечно, быстрее меня, но проигрывал в мастерстве владения мечом. Только это меня и спасало в схватке до поры до времени. Вернее, спасли меня Вы, — БАРОН опечалился и нахмурился. — А, вообще, это был не простой Ускоренный!

— Почему вы так думаете?

— Сир, я же сказал, что двигался он слишком быстро.

— А лица его вы случайно не разглядели? Ну, хоть какого-нибудь фрагмента, части?

— Сир, я понял Ваш вопрос. Это был человек, ну или Марсианин. Какая, собственно, разница. Всё так в нас смешалось и перемешалось.

— Да, это так. Почти… — усмехнулся я. — И почему вы решили, что это человек, а не киборг или представитель иной, чуждой нам разумной расы?

— Сир, у него были руки, ноги, шея и голова. Лица из-под забрала я не разглядел, но подбородок в наличии имелся. Квадратный, решительный, волевой. Плечи и задница, однако… Пять пальцев на каждой руке, обычная человеческая кожа, пот, кровь. Крики, стоны, ну и тому подобное!

— Да, я с вами согласен. Ладно, давайте помолчим, подумаем, — я пришпорил БУЦЕФАЛА.

И так. Вернёмся к началу… Пришельцы проникли в Анклав через Пси-Портал. Значит, они имеют возможность выхода в Единое Поле. Скорее всего они всё-таки Марсиане! Пси-Телепортацию обеспечивает и контролирует Базовый Пси-Генератор, который находится где-то на Первом Острове, или под ним. Его создали ВЕРШИТЕЛИ. Так, так… Мы, их потомки, разбросанные по Вселенной, успешно им пользуемся. Имеется ли где-либо ещё такое устройство? Может быть, в Космосе всё-таки существуют тысячи, миллионы Анклавов, подобных нашему? Или он один? Как утверждают Глориане, они обшарили все миры во Вселенной и не встретили следов ВЕРШИТЕЛЕЙ. Но как можно маленькому муравью, или тридцати муравьям обшарить, допустим, всю Землю!? Это нереально!

Мысли мои стали приобретать сумбурный характер. Так, пора сделать перерыв! Вдруг я вспомнил о ЗВЕРЕ и загрустил. Что с ним, с пёсиком моим любимым, произошло? Почему не выходит на связь?

— БАРОН, предлагаю отвлечься от темы пришельцев, Бог с ними, во всяком случае, пока. Моя великая интуиция мне подсказывает, что настало время очередного перерыва в каком-то странном, грандиозном, непонятном и загадочном представлении. Марионетки с противоположной стороны сцены очередной раз меня пощупали и прощупали, и, разочарованные, ведомые своим кукловодом, удалились за кулисы. Наш кукловод удовлетворённо улыбнулся и на время оставил нас в покое. Всё! Аут! Перерыв!

— Два кукловода? — задумался БАРОН. — Интересная, однако, мысль, Сир!

— Да, мысль очень неожиданная. Её следует обдумать.

— Сир, а если кукловод один?

— Ещё более интересная мысль! — задумчиво сказал я. — Ладно, давайте поговорим о чём-нибудь другом.

— Согласен, Ваше Величество. Нам следует отвлечься. Задавайте тему для разговора.

— Ну, так как вы у нас известный любитель и ценитель литературы, то давайте поговорим о ней.

— С удовольствием, Сир.

— Кто ваш любимый поэт?

— У меня их несколько, Сир. В том числе и Есенин.

— Вот как? — приятно удивился я. — Не ожидал, не ожидал. Ведь Есенин мало известен на западе, к коему принадлежите вы.

БАРОН иронично улыбнулся и неожиданно произнёс на неплохом русском языке:

Я посмотрел на своего спутника с таким искренним удивлением, что он весело и громко засмеялся.

— Сир, кроме английского, на котором мы говорим, я знаю русский, французский, испанский, арабский и китайский языки. Сейчас учу японский и немецкий.

— Ничего себе! Да, Граф, с каждым разом вы удивляете меня всё больше и больше, — я не сводил изумлённого взгляда со своего соратника. — А вы не пробовали выступать в каком-нибудь театре? Ведь их немало на Островах.

— Вы это к чему, Сир?

— А к тому, что вы ведь прекрасный актёр! Так мастерски разыгрывать передо мною роль провинциального бесхитростного простофили и дуболома во время наших странствий на первоначальном этапе становления Империи! Это надо же!

— Сир, ну а как Вы могли поручить руководство Тайной Службы какому-то простофиле и дуболому? — усмехнулся БАРОН.

— Да, вы совершенно правы. Я уже об этом думал. Дуболом, простофиля… Данные слова в отношении вас не подходят. Если быть более точным, то я назвал бы вас хитрым и умным простаком. Вот так!

— Сир, разве может быть простак хитрым или умным, или тем и другим одновременно?

— А почему бы и нет? — ухмыльнулся я. — Живое подтверждение этого факта едет рядом со мною.

Мы весело рассмеялись. День заканчивался. Солнце висело низко над горизонтом и слепило нам глаза. Небо из прозрачно-голубого превратилось в тёмно-синее. Птицы по-прежнему пели громко и на все лады. Дорога пошла в гору, на вершине которой высился белоснежный, стройный и воздушный замок БАРОНА.

— Какая красота! — воскликнул я. — Каждый раз любуюсь этим сооружением. У вас прекрасный вкус, сударь!

— Сир, а Вам мой замок ничего не напоминает?

— Да напоминает, а вот не пойму — что?!

— Сир, — Германия, Бавария, Людвиг Первый…

— Бог ты мой! Точно! Как я раньше не догадался! — хлопнул я себя по лбу. — Это же копия того знаменитого замка в горах, в Альпах, который воздвиг безумный король!

— Да, Сир, — довольно улыбнулся БАРОН. — Я построил свой всего за год.

— Как вам это удалось? — удивился я. — Это сколько же надо было иметь денег и рабочей силы!?

— Ну, человек я не бедный, Сир, — уклончиво ответил БАРОН. — И рабочих рук вполне хватало.

— Ладно, — улыбнулся я, а потом нахмурился и остановил коня. — Поговорим о другом!

— О чём, — Ваше Величество? — насторожился мой собеседник.

— О Тёмном Озере, Милорд!

— С удовольствием, Сир, — расслабился БАРОН.

— Что вы можете о нём сказать?

— В каком смысле, Государь?

— Ну, не замечалось ли за ним каких-нибудь странностей, не наблюдалось ли над ним или в нём, или рядом с ним каких-либо необычных явлений, свечений, волнений или изменений? О чём-то подобном мне, помнится, рассказывал ШЕВАЛЬЕ.

БАРОН задумался, стал теребить усы, потом улыбнулся.

— Сир, Вы намекаете на парение летающих тарелок, всплытие неведомых ужасных монстров, сгущение воздуха, изменение магнитного поля или на что-нибудь иное в этом плане?

— Да, именно на это я и намекаю!

— Увы, увы, Сир, озеро, как озеро, — улыбнулся БАРОН. — Тёмное, большое, чистое, холодное. Простое, самое обычное озеро. Только вот не всё понятно с его глубиной…

— Совершенно непонятно! И что, за всю историю его существования ничего необычного не происходило?

— Ни-че-го, Сир. А рассказы ШЕВАЛЬЕ не стоит принимать на веру. Основаны они на каких-то слухах, сплетнях и легендах. Факты, где конкретные факты, я Вас спрошу!? Где конкретные очевидцы? Где доказательства?!

— Не может такого быть, чтобы было так неинтересно! — возмутился я. — А воскресение утопленников?! А жуткие вопли по ночам! Простоволосые и зелёные русалки!? Где они!? Туман, поглощающий всё вокруг! Охи и ахи! Магическое свечение воды! Мерзкий и вонючий змей, поднимающийся из глубин и пожирающий коров и людей! Ну, ну, БАРОН, — что-то же должно быть! Ну, ну!

— Сир, в этих краях не разводят коров. Развито овцеводство. Много коз, однако.

— Хорошо! — я сдвинул брови. — Неужели за всю историю существования Тёмного Озера на его поверхность ни разу не всплыло какое-нибудь жуткое существо и не заглотнуло в себя хотя бы пару коз или баранов, или, допустим, одинокий рыбак не был похищен подводными пришельцами и они не подвергли его жутким исследованиям и препарированию?!

— Сир, увы, увы…

— Жаль. Очень жаль, — я тронул Жеребца. — Очередное разочарование… Обожаю тайны, истории о всяких там пара нормальных явлениях, призраках, оборотнях, вампирах, ужасных пришельцах и так далее. Жаль, однако…

— Все мы в этом мире пришельцы, Ваше Величество, — БАРОН с улыбкой посмотрел на меня.

— Да, уж, ибо, — усмехнулся я. — Как всё странно, запутанно, непонятно…

— Однако, о, как, ишь, ты, ничего себе!

— Да, поговорили…

Мы рассмеялись. Солнце бесшумно и легко опустилось за горы. Наступали сумерки, так обожаемое мною время суток.

— Стоп, стоп! — вскрикнул я и подскочил в седле.

— Что такое, Сир?!

— ЗВЕРЬ! Ведь он каким-то непонятным и мистическим образом исчез именно в этом озере! Значит, его воды скрывают какую-то тайну!?

— Да, Сир, Вы правы! — возбуждённо произнёс мой спутник. — Как же мы забыли о ЗВЕРЕ?!

— Да, чрезвычайно странная история, — печально произнёс я и задумался. — Может быть мне нырнуть в озеро и посмотреть, что там на дне? Точно! Как я об этом не подумал?! Если я свободно передвигаюсь в космическом пространстве, ну, не я, а моя энергетическая сущность, то что мне какое-то озеро!?

— Не знаю, Сир, не знаю, — неуверенно произнёс БАРОН. — Ведь в Пузыре действуют несколько иные законы.

— Ладно, немного подождём, и если Пёс не появится в ближайшее время, то я займусь озером вплотную. Сегодня у меня уже не осталось никаких сил, — вздохнул я. — Давайте снова немного отвлечёмся.

— Согласен. Сир, предлагаю закончить тему поэзии.

— Ах, да… БАРОН, а кто у вас всё-таки самый любимый поэт?

— Омар Хайям, Сир…

— Вот как? — удивился я.

БАРОН улыбнулся и произнёс на арабском языке:

— Прекрасные, великолепные строки, — задумчиво произнёс я. — Странно… Я, оказывается, владею арабским языком!?

— Сир, я думаю, что Вы знаете все существующие языки.

— Возможно, возможно… — задумался я.

— Ну, а по поводу темы стихотворения… Для Вас, к счастью, она совершенно неактуальна, Сир.

— Как знать, как знать… — пробормотал я. — Граф, а вы в курсе, что Омар Хайям являлся не только замечательным поэтом, чьи рубаи были проникнуты свободомыслием, пафосом свободы личности, гедоническими мотивами!? Он, кроме этого, имел талант математика! В своих трудах он дал изложение решения уравнений до третьей степени включительно! Не пойму, как это в нём существовали две абсолютно противоположные ипостаси одновременно!? Да, Граф, ещё и не забывайте, что при этом он был пьяницей и бабником!

— Сир, а Леонардо да Винчи? — задумчиво произнёс БАРОН.

— Да, тот же случай. На все руки был мастер. Художник, архитектор, математик, механик, анатом и музыкант. И всё это в одном лице! — я загрустил. — Но, нет! Стоп! Был у него один изъян!

— Какой же, Сир!

— Говорят, что этот гений был педерастом!

— Сир, Бог с ним! Ну, был и был. Гению много позволено! А вот ещё из Омара Хайяма:

— Прекрасное окончание нашей вечерней беседы, — улыбнулся я. — Браво, БАРОН! Вы меня так приободрили! Какая, однако, освежающая порция оптимизма влилась в мой мозг, иссушённый тяжёлыми раздумьями! Ну, и я не останусь в долгу. О смысле жизни… Послушайте. Как-то один американский писатель сказал: «Если ты вдруг нашёл смысл жизни, самое время проконсультироваться у психиатра!».

Мы рассмеялись и начали неторопливый подъём к замку. Сумерки превращались во тьму, которая быстро сгущалась…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Я проснулся оттого, что почувствовал, как кто-то пытается открыть мой Канал Связи. Накануне поздним вечером я его заблокировал, как впрочем и все подобные Каналы, а также Пси-Порталы, ведущие на Острова. Это я сделал интуитивно, так, на всякий случай. Как известно, бережённого Бог бережёт. Следовало хорошо выспаться, а потом поразмышлять в тишине и покое. События вчерашнего дня подлежат вдумчивому и неторопливому анализу.

Я зевнул, потянулся, встал, прошёл к рукомойнику, сполоснул лицо, выглянул в окно. Погода была превосходной. Только что взошедшее солнце быстро нагревало прохладный ночной воздух. Теснившиеся вокруг замка горы радовали глаза молодой, весенней, ярко изумрудной порослью. Остро пахло хвоей. Лёгкий ветерок обласкал моё лицо и быстро испарил остатки влаги на нём.

Я пожалел, что не взял с собой ГРАФИНЮ. Рыбалка, конечно, не женское дело, но моя лебёдушка сейчас оказалась бы очень кстати. Я погасил вспыхнувшее внутри себя плотское желание, нахмурился, посуровел. Дела, прежде всего дела! Я сосредоточился, вошёл в Поле, тщательно и подозрительно его просканировал, потом осторожно открыл Канал Связи. Конечно же, — ПОЭТ!

— Сир, с Вами всё в порядке!? — раздался его обеспокоенный голос в моей голове.

— А что может случиться? — усмехнулся я. — Великому Бессмертному Императору Трёх Островов, Последнему Марсианину и ВЕРШИТЕЛЮ ничего не страшно!

— Сир, оно-то так, но в свете некоторых последних событий…

— Да, согласен, события происходят довольно интересные и странные, — нахмурился я.

— Сир, как прошёл Ваш вчерашний день? — осторожно спросил ПОЭТ. — Я не получил от Вас ни одной ценной мысли для Цитатника, Вы ни разу не открыли Канал Связи.

— Вот как!? — удивился я, а потом задумался.

Боже мой, но я держал Канал открытым! Необходимо было получать свежие новости, ежеминутно знать, что происходит с моей беременной лебёдушкой. Так, так! Вот это да! Значит, кто-то умнее и могущественнее меня сумел помимо моей воли заблокировать Канал!? Ну, правильно. Зачем кому-то ещё, кроме нас с БАРОНОМ, знать о произошедшей вчера исторической схватке!

Кто же ты такой, незримый, сверхъестественный и таинственный РЕЖИССЁР всё длящегося и длящегося странного спектакля!? Или это всё-таки прагматичный и банальный, но могучий ОПЕРАТОР, нажимающий кнопки на каком-то загадочном пульте!? Или эти две личности объединены в одну?

— Сир!? — услышал я обеспокоенный голос ПОЭТА.

— Ах, да… День оказался чертовски интересным, — весело ответил я. — Сначала мы с БАРОНОМ порыбачили, правда, не совсем удачно, вернее, абсолютно неудачно. Потом, как полагается в таких случаях, славно выпили и закусили, вдоволь полюбовались и насладились природой. Затем очень неплохо размялись, подвигались, разогнали кровь, немного поупражнялись с мечами. Далее мы искупались. Ну а ближе к вечеру увлеклись поэзией и слегка пофилософствовали. Спать я лёг рано, так как за день очень сильно устал. Сон мой был крепок и глубок. Вот, собственно, и всё…

— Сир, извините, но что-то Вы темните, — обеспокоено произнёс ПОЭТ. — Уж я-то Вас изучил от «а» до «я»! Чувствую, что Ваш день вчера не был таким уж ясным, безоблачным и спокойным.

— А вы спросите об этом у БАРОНА, — ухмыльнулся я. — Он всё сказанное мною подтвердит.

— Пошёл он к чёрту, не хочу с ним общаться, Сир, — буркнул ПОЭТ.

— Ух, какой, однако, вы злопамятный! — строго произнёс я. — Хватит вам, наконец, на него дуться. Мне надоели все эти ваши обиды на пустом месте. Приказываю вам помириться друг с другом!

— Хорошо, Сир.

— Не слышу!

— Так точно, Ваше Величество! Будет исполнено!

— Вот это совершенно другое дело! Через час жду вас и МАГИСТРА в библиотеке с докладом.

— Сир…

— Что!?

— МАГИСТР исчез. Бесследно…

— Как это исчез, куда исчез? — спросил я, уже поняв причину этого прискорбного события.

— Сир, утром его не оказалось в своей спальне. Я сейчас нахожусь внутри неё. Постель в беспорядке, одежда висит на вешалке, башмаки стоят у входной двери. Она была закрыта изнутри. Мне пришлось её взломать. Окна в порядке, на них имеются опущенные внутренние жалюзи, все стёкла целые, створки закрыты на шпингалеты. Каких-либо посторонних подозрительных следов, в том числе и крови, внутри помещения не обнаружено. Кажется, всё, Ваше Величество!

— Благодарю за исчерпывающий доклад, Полковник, — задумчиво произнёс я. — А где вы вообще сейчас находитесь?

— На Базе Особого Отряда, Сир. В жилом блоке.

— Вы один?

— Нет, Сир. Со мною ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Прекрасно. И чем он занят в настоящий момент?

— Он размышляет, Сир.

— Хорошее времяпрепровождение, — усмехнулся я. — Я иногда и сам на досуге этим занимаюсь.

— Мы хотели к Вам телепортироваться, Сир, но доступ на Острова закрыт, ни один Портал не работает, — обеспокоено произнёс ПОЭТ. — Всё-таки, что произошло?

— Вы правы, кое-что случилось. Сейчас я сниму блокировку. Жду вас с ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ через час. Мне следует сначала сделать зарядку, привести себя в порядок, перекусить, выпить пару чашечек холодного пива.

— Сир!?

— Всё, конец связи!

В дверь постучали.

— Войдите! — я на всякий случай придвинул к себе меч.

— Доброе утро, Ваше Величество! — БАРОН был свеж и весел.

— Как прошла ночь? Надеюсь, без происшествий?

— Слава Богу, всё спокойно, Сир. Пока…

— Не нравится мне, однако, это слово, — «пока», — недовольно буркнул я. — Оно насквозь пропитано тревожной неопределённостью, а именно такое состояние категорически противопоказано моей крайне чувствительной и легко возбудимой натуре.

— Сир, завтрак готов.

— Холодное пиво есть?

— А как же без него, Сир!? — возмутился Барон.

— Люблю вас за то, сударь, что из всех моих соратников вы единственный, кто, как и я, подвержен пьянству и не скрывает этого, — усмехнулся я.

— Зачем скрывать то, что лежит на поверхности, — печально произнёс БАРОН, нахмурился, а потом продекламировал:

— Боже мой, сударь, вы в своём репертуаре! — возмутился я. — Зачем самому себе портить настроение с утра, не пойму!? Ну, а насчёт достойных мужей… Кто я такой, по-вашему? Достойный муж или нет?

— Конечно, Сир! Вы очень достойный муж! — поспешно заверил меня БАРОН.

— Ну и славно! — засмеялся я. — В старости я обязательно пожму вашу могучую руку, обещаю вам. Если она, конечно, будет цела.

— Сплюньте, Ваше Величество!

— Тьфу, тьфу, тьфу! — я постучал пальцами по столу. — Возможно, вашей руки коснётся и АННА. У нас всё впереди, БАРОН. Хватит хандрить. И, вообще, пора к столу. Где там ваше пиво? После вчерашнего меня терзает страшная жажда.

После сытного завтрака мы направились в библиотеку.

— Сир, зачем нам сидеть в библиотеке, среди всего этого пыльного и тленного хлама? Не лучше ли обосноваться на главной башне, на свежем воздухе. С неё открывается отличный вид на горы.

— Да нет, этого делать не стоит. Весна на меня, да и на всех, действует возбуждающе и завораживающе. Все эти голубые небеса, ароматы, птички, цветочки и другое, подобное им, будут нас только отвлекать. Полноценные и плодотворные раздумья о судьбах мира должны осуществляться именно среди тлена, тем более, если этот тлен насыщен и насквозь пропитан мудростью прошедших эпох, — сурово произнёс я, входя в библиотеку.

— Прекрасно сказано, Сир, — в мареве Портала появился ПОЭТ.

— А где же наш сокрушитель Вселенной? — спросил я.

— Я здесь, Сир, — раздался весёлый голос из глубины библиотеки.

— Чем вы там заняты, сударь? — поинтересовался я.

— Читаю, Сир.

— И что же?

— Библию, Ваше Величество. Книга Екклесиаста.

— Сознаюсь, что к своему стыду я не читал Библию. Так, отрывки какие-то, отдельные цитаты. Эклектика, одним словом, — я сел за стол. — Ну, и что же вы там вычитали, Герцог?

— «Превосходство же страны в целом есть царь, заботящийся о стране», — громко и с пафосом произнёс ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Неплохо, неплохо… Абсолютно верно! Прекрасная фраза. И вообще, как я раньше неоднократно говорил: «Хорошо то, что сделано и произнесено вовремя!», — усмехнулся я. — Слушайте, а вы случайно не были знакомы с Иисусом Христом?

— К сожалению, нет, Сир, — ответил ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, подходя к столу. — Я о нём узнал только тогда, когда Христианство стало более-менее известной и влиятельной религией.

— Жаль, — огорчился я. — Ладно, пока оставим эту тему. Господа, прошу к столу. БАРОН, распорядитесь по поводу свежего пива. Объявляю Военный Совет Солнечной Системы открытым!

— О, как!? — улыбнулся ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Да, именно так! — нахмурился я. — Среди нас присутствуют два Глорианина, один Островитянин и я, Марсианин-Землянин. Представители всех известных цивилизаций Солнечной Системы в сборе.

— В принципе Вы правы, Сир, — усмехнулся БАРОН.

— Никаких «в принципе»! — я раздражённо хлопнул ладонью по столу, который жалобно заскрипел, застонал, но выдержал, устоял. — Когда произносят это слово, то мне сразу же представляется могучее дерево. Ствол его прочен, строен, высок и полон жизни, а вот ветви и листья подвержены порче. Понимаете о чём я, БАРОН?! Никаких «в принципе»!

— Да, конечно, Сир, — поспешно ответил мой соратник.

— То-то, же! Докладывайте!

— Сир, База Особого Отряда и Штаб Агентства по Контактам пусты. Ни души… Тишина, покой, запустение. Такое ощущение, что все куда-то одновременно испарились.

— А какова обстановка внутри помещений?

— Все вещи, мебель, техника и прочее находятся в идеальном состоянии и на своих местах. Порядок нигде не нарушен. Базовый Квази-Передатчик в Штабе вроде бы цел и невредим, покоится там, где ему и положено быть, в Первой Лаборатории, но почему-то не работает! — докладчик иронично посмотрел на меня.

— Вот именно, что покоится, — тонко усмехнулся я. — Скажите, а почему до сих пор никто в ООН, или ещё где-нибудь или кто-нибудь не забили тревогу по поводу того, что такой важный секретный объект прекратил своё функционирование, не выходит на связь? Неужели этот факт никого не заботит, не тревожит?

— Сир, База Особого Отряда и Штаб Агентства по Контактам, — это сверхсекретные объекты, которые функционируют в особом режиме. Данные организации автономны, действуют в соответствии со складывающейся ситуацией, обстановкой. В ООН периодически отправляются зашифрованные отчёты о проделанной работе, поддерживается непостоянная связь, принимаются рекомендации, указания, директивы, проводится анализ и обсуждение проблем, но возможны и определённые перерывы в такой деятельности.

— Понятно, понятно, — пробормотал я. — Кстати, а где вообще находятся данные объекты?

— Как, Вы не знаете, Сир!? — поражённо и одновременно воскликнули БАРОН и ПОЭТ.

— А откуда мне об этом знать? — беспечно ответил я.

— Сир, но Вы же каким-то образом уничтожили Базовый Квази-Генератор, который находится в Штабе, — изумлённо произнёс ПОЭТ. — Вы же там были. Или нет?

— Вот именно, что нет, — усмехнулся я. — Во-первых, я сей агрегат отнюдь не уничтожил. Он цел и невредим, вы же сами мне только что об этом докладывали. Я его просто вывел из строя, спалил изнутри. А во-вторых, сделал я это дистанционно, через Поле. Уловил излучение генератора и спалил.

В зале повисла напряжённая тишина.

— А что в этом такого особенного, не понимаю, — удивился я. — Если мне удалось отослать Шары Арктуриан в Параллельное Пространство, то почему я не могу повредить какой-то плюгавый Квази-Генератор?

— Вообще-то, Вы правы, Сир, — задумчиво произнёс ПОЭТ. — Что Вам железобетонные бункеры, которые имеют сильную энергозащиту и находятся на глубине ста метров в скальной породе Гималайских гор! Просто мы, сотрудники Агентства по Контактам, как-то привыкли к мысли о том, что База и Штаб абсолютно неприступны и недоступны.

— Так, значит… Гималаи. Ну, что же, весьма и весьма неплохое место, — весело сказал я. — Там очень красиво. Какие величественные горы, какие пейзажи! А вы знаете, что в случае очередного всемирного потопа именно Гималаям отведена особая роль в деле спасения и возрождения человечества? Ладно, Бог с ними, с Гималаями и с вашей этой потаённой Базой. Приступим к основной, ещё не озвученной мною, теме нашего Военного Совета.

Я отхлебнул пива, сделал глубокую паузу.

— Сир, и что это за тема? — первым не выдержал БАРОН.

— Подготовка к войне, господа! — я зловеще ухмыльнулся. — Свистать всех на верх, готовить абордажные крючья, заряжать арбалеты, обнажать кривые сабли, рвать рубахи на груди, целовать портреты возлюбленных в распахнутых медальонах, хищно щурить глаза, издавать вопли ярости и скалить зубы, идти на смерть с радостью и восторгом!!! Вперёд, вперёд и только вперёд!!!

— Сир, мы, конечно, готовы идти вперёд, издавать вопли и скалить зубы, но на кого? — ПРЕДСЕДАТЕЛЬ решительно и несколько раздражённо прервал поток моего сознания.

— Друзья мои, я долго думал и пришёл вот к такому выводу, — я допил пиво, некоторое время недоумённо и с сожалением созерцал дно кружки, потом с трудом оторвался от этого завораживающего зрелища. — Господа, а вам никогда не приходило в голову, что дно пивной, да и любой другой кружки, напоминает смерть?

— Сир, конечно же, приходило, и не только мне одному, — осторожно ответил за всех ПОЭТ. — «Я чашу бытия хочу испить до дна». Ну и нечто подобное было неоднократно высказано на протяжении веков до Вас.

— Вот как? Жаль. Оказывается, в этом вопросе я не оригинален, — искренне огорчился я. — Продолжим… Так вот, думал я думал, и, наконец, кое-что надумал и придумал.

— И что же, Сир? — нетерпеливо спросил ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— У меня имеются конкретные подозрения и предположения, но они нуждаются в подтверждении или опровержении со стороны объективного наблюдателя, такого, знаете ли, независимого и информированного арбитра, гуру, мудреца.

— И кто он, — этот арбитр, Сир? — усмехнулся БАРОН.

— Великий Белый Оракул Второго Острова! — нахмурился я. — Ну, тот парень, который чертит на песке.

В зале воцарилось напряжённое и поражённое молчание.

— Сир, но к Белому Оракулу нельзя явиться просто так, без приглашения! — воскликнул БАРОН.

— Да?! — искренне удивился я. — А почему?

— Сир, он сам призывает того, с кем хочет пообщаться.

— И каким же образом это происходит?

— Человек чувствует, что его зовут, и идёт. Вот и всё, Ваше Величество. Всё очень просто.

— Так, так, так… — я встал и заходил по залу. — И многих ли Оракул призвал к себе?

— Нет, Сир, — ответил ПОЭТ. — По слухам…

— Почему по слухам? — прервал я его раздражённо.

— Но, Сир, разве может быть в таком деле точный подсчёт!? — возмутился ПОЭТ.

— Да, вы правы. Ну и что там, по слухам?

— За последнее время, до Вашего появления на Островах, Оракул призывал к себе людей всего семь раз. В двух случаях это были Короли Первого и Второго Острова. Один случай опосредованно касался Вас, Сир.

— В смысле?

— Ну, что Вы явитесь и так далее, Сир.

— Понятно, — буркнул я. — А, вообще, обожаю цифру «семь». Не только потому, что она имеет некую связь с Богом, а потому, что она мне просто нравится. Этакая острая коса, поставленная торчком. Ну, и конечно, имеется в ней некая Божественная Основа, от этого никуда не денешься. Три семёрки — число Бога! Три шестёрки — число дьявола. Ненавижу шестёрки и шестёрок!

— Сир, так что Вы всё-таки намерены предпринять? — поинтересовался ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — И прошу Вас, поделитесь с нами хоть частью Ваших выводов о вероятном противнике. Ну, нельзя же оставлять нас в полном неведении! Неведение порождает страх, колебания и сомнения.

— Хорошо сказано. ПОЭТ, занесите эту фразу в Имперский Цитатник. От моего лица, конечно… Вы правы, Герцог, — я прекратил свои хаотичные перемещения по залу и снова сел за стол. — Так вот. Нам противостоят потомки Марсиан, которые находятся относительно далеко от нас, и которые почему-то настроены к нам очень враждебно. Пока не знаю, почему. Во главе их стоит лидер, который почти не уступает мне в способностях и в возможностях. Боюсь, что я не последний из Марсиан. Есть ещё один ВЕРШИТЕЛЬ. Вот, вкратце, пока и всё!

Тишина в зале была такой напряжённой и взрывоопасной, что я быстро решил разрядить обстановку.

— Эй, кто там!? Ещё пива! Всем присутствующим!

— Сир, а почему мы не обнаружили их раньше? Почему ни разу нигде с ними не встретились, не столкнулись, не пообщались или не померились силами? — встревожено спросил ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Космос велик, очень велик. Сколько в нём Вселенных, галактик, звёзд и планет, не счесть! А Параллельные Миры!? Скорее всего, эти типы обитают в одном из них, — я отпил свежего пива, поднял голову вверх, посмотрел в мозаичное окно, густо наполненное полуденным солнцем. — Сидели мои родственники до поры до времени в тёплой уютной норе, жили не тужили, сытно ели, сладко пили, никого не трогали, и их никто не трогал, а потом всё изменилось. Пришёл мужик с рогатиной, и понеслось.

— Сир, извините, а что такое «рогатина»? — спросил ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Рогатина, она и в Африке рогатина, — усмехнулся я.

— Сир, Вы в своём репертуаре, — обиделся ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Это охотничье и боевое русское оружие. Обоюдоострое металлическое лезвие на длинном древке.

— Вот теперь понятно, Сир.

— Вернёмся к нашей теме, — я снова с удовольствием отпил пива, полной грудью вдохнул тяжёлый воздух библиотеки, остро пахнущий сладким бумажным тленом. — Кстати, ПОЭТ, а где вы умудрились раздобыть столько книг? Ведь на Большой Земле уже давным-давно всё отцифрованно, перенесено на электронные носители?

— Надо знать места, Сир. А вообще, последняя книга на Земле исчезнет только тогда, когда планета прекратит своё существование! — с пафосом произнёс ПОЭТ.

— Может быть, может быть, — задумчиво сказал я, думая в этот момент совсем о другом. — И так, пришёл мужик с рогатиной. Зачем, почему, откуда? Непонятно. Разбудил сладко и мирно спящего зверя.

— Сир, извините, что перебиваю, — вмешался ПОЭТ. — А если и не было никакого мужика? Просто пришло время зверю проснуться, вот и всё. Очень просто!

— Может быть, может быть? — задумался я. — Возможно, возможно. Ведь и я до поры до времени как бы спал. Бродил по Островам в духоте и во тьме беспамятства и неведения, маялся, мучился, страдал, а потом вдруг вспомнил всё, осознал свою истинную Сущность. Одним словом, — проснулся. Вышел в поле, расправил плечи, глубоко, полной грудью вдохнул вольный воздух степи и понёсся по ней на быстроногом коне.

Я побарабанил пальцами по столу, некоторое время посидел в почтительной тишине, а потом продолжил:

— Так вот… Немного потряс я Космос, держа его за шкирку, вдоволь порезвился. Может быть, то же произошло с подобным мне индивидуумом где-нибудь далеко-далеко отсюда. Оказался он намного любознательнее, решительнее, честолюбивее, властолюбивее, тщеславнее и жёстче меня. Бросил дом, ушёл в странствия, достиг места, где я живу, и тут-то нашла коса на камень! Ага, вот он передо мною, равный мне, а то, возможно, и превосходящий меня, — того, кто хочет быть хозяином Мира! Препятствие следует устранить! Должен остаться только один! А для начала пошлю я к своему сопернику пару тройку холопов с топорами, да вилами, пусть они его, родимого, прощупают, чего он стоит! Не вернулись холопы обратно, полегли в неравной схватке. Ну что же, всё, как всегда следует делать самому. Сражусь я с соперником один на один. Была, не была! Да, не получилось что-то у меня одержать над ним вверх, сильнее меня оказался, сволочь, причём победил меня дважды! Ах, какая, однако, досада! Ну, что же, заляжем на дно, подлечим раны, подумаем, как быть дальше. Окрепнем, потренируемся, разомнёмся, подготовимся к следующей решающей схватке. Всё. Антракт…

Я раздражённо стукнул кулаком по столу. Он громко застонал, как будто был живым существом, зашатался, но снова устоял. Мои соратники сидели не шелохнувшись, почтительно и удивлённо глядя на меня.

— Да, Сир, какая, однако, у Вас образность мысли! — восхищённо воскликнул ПОЭТ.

— Сир, а что Вы подразумевали, когда говорили о холопах? — спросил ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Ну, на меня нападали же эти боевые роботы под руководством САГИТТ, там, на Хоккайдо. Зачем, к чему? Я так понял, что наш, пока не совсем понятный враг, меня прощупывал, оценивал мои силы и возможности.

— Сир, а что Вы имели в виду, упомянув о сражении с соперником один на один, да ещё и дважды? — снова с жадным любопытством спросил ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— С этим типом, назовём его Господином Х, я действительно сталкивался дважды, причём один раз на ментальном уровне, а второй — на обычном, физическом.

— Вот как, Сир? — удивился и обиделся Глорианин. — А почему же мы узнаём об этом только сейчас? Извините, но как-то не совсем честно получается. Мы Вам люди не чужие, являемся Вашими ближайшими соратниками, а Вы… Кстати, Государь, если Вы не забыли, то сравнительно недавно назначили меня своим Тайным Советником по делам Особой важности. Какой к чёрту из меня Советник, если я не владею никакой серьёзной информацией. Нехорошо, как-то!

— Ну не обижайтесь, Герцог, — я встал, подошёл к ПРЕДСЕДАТЕЛЮ и слегка похлопал его по плечу. — До сего дня просто не представлялось возможности с вами об этом поговорить. Всё суета какая-то. Не до того было. И вообще, я решил сначала осмыслить и проанализировать ситуацию, а потом уж поделиться с вами моими мыслями, выводами. Вот и пришло время.

— Ладно, Сир, как говорится на Земле: «Проехали!».

— Вот и славно, — я прошёлся вдоль стеллажей с книгами, выбрал наугад одну, самую потрёпанную. — Александр Дюма. О, БАРОН, я вижу, вы поклонник этого писателя!

— Сир, его произведения более чем кстати именно здесь, на этих Островах, — усмехнулся мой соратник.

— Согласен, полностью с вами согласен, — засмеялся я, а потом полистал книгу. «Кто чувствует в себе волю к борьбе, тот не теряет даром времени и сразу отвечает судьбе ударом на удар». Прекрасно сказано, тысяча чертей!

Все дружно засмеялись. Я поставил книгу на место, подошёл к столу и задумчиво посмотрел на пивные кружки.

— Господа, а не пора ли нам перекусить? Да и по стопочке Звизгуна можно было бы употребить, а?

— Сир, перекусить не мешает, да и по три стопочки Звизгуна можно выпить, чисто для расслабления, — живо поддержал меня БАРОН.

— Да, знаю я, к чему приводят эти самые три легендарные стопочки, — тоскливо произнёс ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Да не будьте вы таким занудой! Сколько можно!? — возмутился и разозлился я. — Вы, вроде бы, Бессмертный, или я ошибаюсь? Что вам алкоголь, даже в больших количествах? Так, баловство! Без малейших последствий для организма.

— Сир, я Вас с удовольствием поддержу, — вмешался в беседу до этого долго и задумчиво молчавший ПОЭТ. — Мозги у меня начинают плавиться от размышлений над Вашими словами. Пора их расслабить.

— Вот это я понимаю! Слова зрелого мужа, а не рефлексирующего юнца, — весело рассмеялся я. — Эй, кто там, люди!

Из библиотечного полумрака возник дюжий Гвардеец. Он лихо щёлкнул каблуками сапог и гулко пророкотал:

— Какие будут указания, Ваше Императорское Величество!?

— Милейший, пожалуйста, передай на кухню, чтобы накрывали на стол, — сказал я, любуясь молодцом.

— Будет исполнено, Ваше Величество! — браво рявкнул Гвардеец, чётко и лихо развернулся и, топоча, удалился.

— Сир, и где же Вы всё-таки отыскиваете таких монстров!? — прокричал ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Что вы кричите, сударь? — сурово и спокойно спросил БАРОН.

— Чёрт возьми, у меня заложило уши!

— Да, что Землянину в радость, Глорианину — смерть.

— Пошёл к чёрту!

— Господа, господа, успокойтесь! — я поднял руки в примиряющем жесте. — Давайте лучше ещё раз проанализируем сложившуюся ситуацию.

— Согласен, Сир, — буркнул ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— И так, у кого ещё ко мне будут какие-либо вопросы? — я допил уже тёплое пиво и обвёл взглядом присутствующих лиц.

— Сир, Вы так и не рассказали нам о двух Ваших встречах с Господином Х, — сказал ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Ах, да! Ну, так вот… Первая наша схватка произошла тогда, когда я знакомился с Арктурианами. Их Шар, в котором я в тот момент находился, подвергся неожиданной и мощной атаке. На обычном физическом уровне. Слава Богу, Защитное Поле корабля наших друзей сначала выдерживало оказываемое на него воздействие, но потом начало трещать по швам. Я вошёл в Поле с целью открытия Канала Сублимации для того, чтобы помочь Арктурианам, и там встретил Господина Х, если, конечно, это был он. Мы схватились на Пси-Уровне, битва была грандиозной и жёсткой. В конце концов я вытеснил пришельца из Поля, то есть, как бы, победил его. Уничтожить его мне не удалось.

— Сир, но как мог Господин Х войти в наше Пси-Поле? — встревожено спросил ПОЭТ.

— Это как раз и говорит о том, что он Марсианин, имеющий Пси-Матрицу, аналогичную нашей, — устало произнёс я, с удовольствием наблюдая за тем, как изящная, длинноногая и пышногрудая официантка сервирует стол. — Да, единственное, что по-настоящему радует наше сердце — это любовь. Данная истина верна и неоспорима в веках!

— Сир, о чём это Вы?! — возмутился ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, тем не менее, не отводя взгляда от глубокого декольте на платье девушки. — Решаются судьба Вселенной!

— Да, подождёт эта ваша Вселенная, куда она денется, — лениво произнёс я и, улучшив момент, слегка шлёпнул официантку по упругой попке.

Девушка ойкнула, потом хихикнула и убежала. Все засмеялись.

— Короче, господа. Будем отталкиваться от того, что мы имеем дело с Марсианином, скорее всего, с чистокровным. Очевидно, наши предки основали где-то ещё одну колонию и оставили на ней своё потомство.

— Сир, а второй случай? — спросил ПОЭТ.

— Что?

— Ну, я имею в виду ту вторую схватку с Господином Х, о которой Вы говорили.

— Ах, да… Она произошла вчера. В ней, кстати, принимал участие и наш уважаемый БАРОН.

— О, как, ишь ты, однако… — поражённо произнёс ПОЭТ.

— Вот так, господа, — улыбнулся я. — Сидели мы с БАРОНОМ на молодой свежей травке, наслаждались чудесным полдником, чревоугодничали, выпивали, беседовали, никого не трогали. А тут вдруг сваливаются на нас с неба два молодца в доспехах и с мечами, и началось! Еле отбились, знаете ли…

— Сир! Доспехи, мечи, не может быть! — воскликнул поражённый ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Как их пропустил Барьер!?

— Вот в том-то и дело, что пропустил, — проворчал я. — Бог с ним, разберёмся со временем. Совершенно другое меня сейчас волнует и тревожит.

— Я, кажется, знаю, о чём Вы думаете, Сир, — сказал ПОЭТ.

— И о чём же?

— Почему мечи? Почему не автоматы, пулемёты, гранатомёты, лучемёты, а именно самые обычные, элементарные мечи!?

— Вы попали в точку, мой друг! Странно, очень странно! Непонятно мне это! Ни одной мысли, объясняющей случившееся, не приходит мне в голову! — я нервно забегал по залу. — Выскочили бы ребята неожиданно из Порталов с излучателями, полосонули бы нам с БАРОНОМ по глоткам. Головы с плеч долой. Все вопросы решены. Пожалуйте Господин Х во Властители Вселенной! Ан, нет! Мечи, доспехи. Почему именно так, зачем, к чему? Не понимаю!

— Да, очень странно… — задумчиво произнёс ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— А если допустить… — возбуждённо начал было ПОЭТ, но сразу же осёкся, застыл с открытым ртом, покраснел.

Из марева открывшегося Портала на белый свет явилась МАРКИЗА. Боже мой, как хороша, чертовка! Как всегда — воздушная мини-юбка, ножки длинные, стройные, загорелые. Губки алые, глазки лазоревые, реснички хлопают, тонкие ручки хаотично, но плавно и чувственно скользят по воздуху, стройная длинная шейка так и напрашивается на горячий поцелуй. В платье на спине имеется такой глубокий вырез, что вот-вот должна показаться верхняя часть прелестной упругой попки. Запах свежих весенних духов заполнил всё вокруг. Ну, что за женщина такая! Все вскочили со своих мест и замерли.

— Привет, мальчики! Как дела!? Сир, — МАРКИЗА склонилась передо мною в глубоком реверансе, обнажив в декольте маленькую, но совершенную по форме грудь.

Я рухнул в своё кресло и застыл в каком-то непонятном трансе. Девушка легко и изящно подошла ко мне, опустилась на колени, взяла мои руки в свои и с ужасом произнесла:

— Ваше Величество, Вы холодны, как лёд! Вас следует немедленно согреть! Бедненький!

После этого МАРКИЗА стала нежно массировать мне пальцы, ладони, запястья, периодически жарко дыша на них. Я хотел пошевелиться и что-то сделать или сказать, но именно в этот момент в зал вошёл Гвардеец и проревел:

— Её Сиятельство, Графиня Первой Провинции Первого Острова!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Меня никак нельзя назвать трусом. Разве может трус стойко и мужественно преодолеть столько препятствий, которые сплошной чередой высились на его жизненном пути?! Чего стоят штормы и ураганы, молнии, испепеляющие всё сущее, великие битвы с пиратами, с гигантскими медведями и спрутами, абордажные бои, схватки с Ускоренными и с самим Господином Х!!!

Но именно в данный момент я почувствовал себя самым настоящим, рафинированным, классическим и последним трусом, а кроме этого, полным идиотом. Уж лучше бы в зал вошёл Господин Х, увешанный пулемётами, огнемётами и лучемётами, да ещё и сопровождаемый дикой толпой самых отборных и мерзких космических головорезов! Но ГРАФИНЯ! В такой момент!!!

Я не просто ушёл в Поле… Я растворился в нём так мгновенно, что, очевидно, опроверг все законы физики и метафизики, существовавшие до сих пор. Я в панике и в отчаянии пронзал время и пространство, словно бешенный бык, сметая всё на своём пути. Я пропахивал Галактики нашей Вселенной и Параллельных Миров, метался туда сюда до тех пор, пока просто не устал и, в конце концов, не очутился на благословенной Второй Планете, вращающейся вокруг славной звезды по имени Глизе 581. Я обессилено упал на влажный прибрежный песок, лениво омываемый морскими волнами. Они периодически докатывались и до меня, даря обессиленному телу приятную, лёгкую прохладу.

Солнце тяжело висело над морем, готовясь окунуться в него и проспать в его чреве до следующего рассвета. Пахло солью и ещё чем-то очень приятным, очевидно, этот аромат источали какие-то неведомые мне растения из густых зарослей, которые сплошной стеной стояли на недалёких отсюда холмах. Пальмы, вытянутые вдоль берега в цепь, мерно шелестели густой листвой. В зелёной чаще ещё пели птицы, но цикады готовились прийти им на смену и начать свой вечный ночной концерт. Боже, как хорошо, как покойно! Бывают же такие райские, благословенные места.

Да, с нервами у меня очень большая проблема. Надо срочно что-то предпринимать и немедленно. Может быть, бросить пить? Да нет! Тогда я точно сойду с ума от постоянно скапливающегося внутри меня нервного напряжения. Как его сбрасывать? Пить успокаивающее, всякие там транквилизаторы? Нет, этого я не люблю. Химия, однако… А валерьяна, пустырник и пион помогают слабо. Поднимать гири или штангу, бегать по десять километров в день, или плавать в море или в бассейне по километру? Нет, это не выход. Нереально. Я слишком ленив. Это не для меня. Может быть, всё-таки, стоит обратиться на приём к неврологу, или невропатологу, а лучше всего прямо к психиатру? Боже мой, ну что я несу такое?!

Мои сумбурные мысли были прерваны деликатным и лёгким покашливанием, которое раздалось в нескольких шагах от меня.

— Ваше Величество, извините, Вам не холодно?

Я поднял голову, покрутил ею в разные стороны, пытаясь разглядеть обладателя голоса, потом присел, встал. Девушка… Молоденькая, хорошенькая, тоненькая, точёная, но при всем этом довольно статная. Глаза серые. Длинные светлые волосы, достаточно широкие плечи, довольно высокая грудь, тонкая талия, стройные ноги. А какие лодыжки! В общем, — существо абсолютно в моём вкусе. Откуда и зачем оно явилась на сей пустынный берег? Боже, за что подвергаешь меня очередному испытанию!? Чем я провинился перед тобой!?

— Чья будешь, милая?

— Ничья, Сир. Я, как кошка. Гуляю свободно сама по себе. Мяу, мяу…

— Эх, милая, так не бывает, — устало и насмешливо произнёс я, отряхивая песок с одежды. — Люди — не кошки. Все мы несвободны. Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени, но любой человек с самого рождения несвободен. То он зависит от матери и отца, то от друзей, то от учителя, то от какого-нибудь сержанта или генерала, то от жены, то от любовницы, то от лечащего врача, или от своего шефа на работе, то от Императорского Двора и, вроде бы, покорного и преданного народа, то от не совсем понятных, но реальных Вселенских законов. Ну, и так далее и тому подобное… Абсолютной свободы не бывает. Нигде и никогда. Увы, увы… Я вынужден тебя разочаровать.

— Что-то неважно Вы выглядите, Ваше Величество, — сочувственно произнесла девушка, грациозно подошла ко мне, стала стряхивать песок со спины.

Неожиданный порыв ветра взлохматил и растрепал её волосы, аккуратно уложенные сзади. Я почувствовал их нежное и щекотливое прикосновение к моей шее и щеке, вздрогнул, словно пронзённый разрядом электротока. Боже мой, только бы не поддаться очередному искушению и соблазну! Только этого мне не хватает именно сейчас!

— А как ты меня узнала? Что, у меня на лбу написано: «Император»?

— Я Вас видела раньше несколько раз издалека, Сир. А кроме этого, у Вас на груди имеется знаменитый Орден Сияющей Звезды, — мелодично ответила девушка. — А славный, воспетый в Поэмах, ЗКСКАЛИБУР!?

— Да, конечно, — вздохнул я. — А как ты в этом месте оказалась? Что-то я не наблюдаю поблизости никаких признаков жилья.

— Сир, вон за тем холмом располагается бунгало одного очень важного господина. Я там работаю на кухне, а сюда попала совершенно случайно. Пошла прогуляться, полюбоваться закатом. Смотрю, — кто-то на песке у самой воды лежит. Подумала: «Может быть, утопленник?!». Подошла, а это Вы, живой, слава Богу! — девушка счастливо, мелодично и звонко рассмеялась. — Как же Вы, Сир, здесь оказались? Один одинёшенек. Странно… Где же Ваша свита? Где Графы, Маркизы и Бароны? Где придворные дамы? Где знаменитые Горные Жеребцы? Где могучий БУЦЕФАЛ?

— Где, где… В тех местах, где им и положено быть! А вообще, зачем мне свита, если вы рядом со мной, сударыня! — я галантно поклонился девушке. — Такая красота стоит миллиона свит!

— О, Сир! Благодарю за комплимент! — девушка сделала довольно удачный реверанс и зарделась.

— Так вы откуда, сударыня? — спросил я. — Из каких краёв?

— Я гражданка Звёздной Системы Альтаир, Сир, — гордо и по-прежнему мелодично ответила девушка. — Работаю здесь по трёхмесячному государственному контракту.

— Понятно, — пробормотал я. — А кто же он такой, этот важный господин?

— Член Совета Бессмертных, Сир.

— Интересно. Очень и очень интересно, — ухмыльнулся я. — Моя знаменитая интуиция подсказывает мне, кого я сейчас увижу. Ну что же, ведите меня к нему, к Бессмертному.

— А закат, Сир?! — возмутилась девушка.

— Ах, да! — спохватился я. — Конечно, конечно… Закат — это святое. Извини, извини! Можно на «ты»?

— Конечно, конечно, Сир! А вообще, Ваше Величество, я думаю, что Императору не пристало извиняться!

— Не говори ерунду. Извиниться, значит пересиливать гордыню. Это очень важно. Умение извиняться — очень ценное качество. Извинение — самый простой и короткий путь к освобождению от невидимых и тяжёлых оков, сковывающих душу.

— Может быть, может быть, Сир… — задумалась девушка.

Мы сели на песок и сначала любовались солнцем, которое стремительно опускалось в море, а потом его багровыми отблесками на небе, постепенно тающими в сгущающемся и холодеющем воздухе.

— Ну что, пошли милая, а то через десяток минут здесь будет полная тьма. Не дай Бог заблудимся.

— Ваше Величество, ну мы же не дикари какие-нибудь!? — искренне удивилась и возмутилась девушка. — На бунгало помещён маяк, у меня на платье брошь, оснащённая соответствующим датчиком. Кроме этого, вот здесь, под волосами у меня имеется чип, который переключает зрение на инфракрасный диапазон.

— О как, ишь ты, однако… — засмеялся я. — Ну, веди меня вперёд, мой милый поводырь.

Бунгало мы достигли довольно быстро. Оно уютно расположилось во впадине среди холмов, сияло огнями, из него доносилась громкая музыка, раздавался женский и мужской смех.

Да, Император! Вот суетишься ты всё, нервничаешь, беспрерывно с кем-то сражаешься, мучительно переживаешь за судьбу Вселенной, а здесь жизнь беззаботно журчит лёгким ручейком и пропади всё пропадом! Может быть, так и надо? Чёрт возьми, мне следует немного отвлечься от своих проблем и забот, развлечься, припасть пересохшими губами к этому животворному ручью, расслабиться, успокоиться, а потом, будучи обновлённым, двигаться дальше!

— Как тебя зовут, милая? — спросил я у девушки, когда мы уже подходили ко входу в бунгало.

— Зовите меня ЭННОЙ, Сир, — мелодично произнесла девушка и исчезла во тьме, которую разбавлял свет, льющийся из окна какой-то небольшой пристройки, примыкающей к основному зданию.

Я некоторое время постоял у входа в бунгало, с усмешкой прислушиваясь к звукам царящего внутри веселья, потоптался, пригладил волосы и, решительно отворив дверь, вошёл во внутрь помещения. Зрелище, открывшееся передо мною, потрясло меня до такой степени, что моя отвисшая нижняя челюсть долго не могла вернуться на привычное и положенное ей место.

Веселье проходило в довольно просторном зале, который был погружён в какую-то зеленоватую полутьму, полностью пропитанную и окутанную лёгким серым дымом, по запаху подозрительно напоминающим марихуану. Одна из стен помещения представляла собой огромный экран, по которому хаотично метались непонятные цветные фигуры, проплывали волны, разряжались молнии.

Посреди зала стоял большой круглый стол, на котором танцевали двое — мужчина и женщина. Они были полностью обнажены. Вокруг стола толпилась пара десятков человек, обнажённых и полу обнажённых. Они хлопали в ладони, что-то кричали и извивались в странном причудливом танце под оглушающую музыку, льющуюся из невидимых, но мощных динамиков. На барной стойке в правом углу зала возвышалась целая гора бутылок самого разного калибра, наполненных жидкостью жёлтого, зелёного, коричневого и оранжевого цветов. Уже опорожненные бутылки были хаотично разбросаны по полу.

«Да, из века в век, — всё одно и то же», — скорбно подумал я, глядя на бушующую вокруг меня вакханалию. — «Собственно, чем данная вечеринка отличается от оргий в древнем Риме? Ничем. Да, нет, оргии были всё-таки намного масштабнее и изощреннее того, что предстало перед моим взором в этот удивительный вечер. Мельчаем мы, однако, мельчаем…».

Я некоторое время неподвижно стоял у стены, примыкающей к входной двери, наслаждался неожиданным, но вполне приятным зрелищем. Потом, никем не замеченный, не торопясь, проследовал к барной стойке и стал проводить тщательные изыскания среди батареи спиртных напитков. Этикетки на них в большинстве своём мне ни о чём не говорили, да и цвет не внушал доверия.

Но, наконец, мне повезло. Водка! Причём, видимо, неплохого качества. Бутылка сделана, очевидно, из хрустального стекла, горлышко запечатано сургучом. То, что надо! Правда, тепловата, зараза, да ладно, сойдёт. А вообще, тёплую водку можно сравнить с холодной женщиной. Вроде бы она есть, а удовольствия от неё никакого не получаешь.

Я попытался отыскать в баре рюмку, но таковых в нём почему-то не оказалось. Тогда я взял большой хрустальный бокал, наполнил его до половины и залпом выпил. Приятная волна тепла заполнила всё внутри меня, настроение значительно поднялось. Участники вечеринки сразу стали мне ближе, симпатичнее, приятнее и понятнее. Атмосфера в зале радовала. Музыка была великолепна. Я некоторое время любовался оргией, с удовольствием отмечая, что в ней принимали участие несколько весьма милых дам.

Одна из них была полностью обнажена. Фигура великолепная, правда, несколько полновата, но — ничего. Зато, какая грудь, ах, какая грудь!!! Женщина держала в одной руке рюмку с жидкостью зелёного цвета, в другой — сигарету, очевидно с марихуаной. Танцевала она медленно и плавно. Её округлые бёдра совершали томные волнообразные движения, звали и манили. Большая упругая грудь гипнотизировала и приковывала к себе мой взгляд. А лодыжки! Так и хотелось подойти к даме, ощупать её везде, насладиться гладкостью кожи и совершенством форм.

Я налил себе ещё пол бокала, залпом его осушил, закусил какими-то орешками, лежащими на большом подносе. Потом я сфокусировал зрение и вгляделся в обнажённого мужчину на столе, который вдруг решительно повалил свою подругу на девственно-зелёное сукно и стал совершать с нею половой акт! Женщина застонала, закричала, её ноги цепко обхватили ягодицы любовника, который двигался мощно и быстро, хрипло рычал в предчувствии наступления оргазма. Танцующие вокруг люди одобрительно зашумели и последовали его примеру. Вот это да, вот это зрелище! Какая, однако, оргия! Какая потрясающая картина!

Я мгновенно возбудился, отыскал взглядом женщину, которая мне понравилась. Она стояла на коленях, а сзади в неё входил и выходил какой-то толстый волосатый мужик. Я налил себе почти полный бокал водки и нервно её выпил. Спокойно, Император! Главное — выдержка и спокойствие. Назвался груздем — полезай в кузов. Статус и достоинство — превыше всего. Спокойно, спокойно…

Я снова внимательно вгляделся в главного героя вакханалии, усмехнулся. Ну, конечно же, это он, это он, — наш олимпийский чемпион! Начальник Секретной Службы при Совете Бессмертных Звёздной Системы Альтаир, — КОМАНДОР, Имперский Барон, мой Советник по вопросам Созвездия Альтаир. Красавец! Так держать! Это в нашем духе! Ну, кончай же поскорее! Сколько можно!? Твоя дама, судя по всему, уже вполне созрела!

КОМАНДОР незамедлительно последовал моему внутреннему совету. Он и его женщина достигли оргазма одновременно, закричали, некоторое время лежали, тяжело дыша, сцепившись руками и ногами между собой, потом разорвали связку, отстранились друг от друга и обессилено упали спинами на стол. Пары на полу к этому времени тоже вполне успешно закончили свои половые акты. Все участники оргии лежали, словно мёртвые, окутанные зелёной, бледно-мутной пеленой. Потрясающее, невероятное и фантастическое зрелище! Вот это да!

Голова моя налилась какой-то странной, муторной, свинцовой тяжестью. Стало трудно дышать. Я долил в бокал остатки водки, встряхнулся, сосредоточился, отстранился от всего происходящего, пришёл в себя, а потом вышел на середину зала и громко произнёс:

— Браво, КОМАНДОР! Так держать! У меня есть тост!

Лежащие на столе и на полу люди зашевелились, приподнялись, недоумённо уставились на меня. Мой славный Советник вздрогнул, лениво принял сидячее положение, некоторое время тупо и мрачно рассматривал меня, а затем резко вскочил, спрыгнул со стола и резво бросился в угол зала, где лежала куча одежды. Он стал лихорадочно, безумно и панически перебирать её, отыскивая свою, потом, видимо, плюнул на условности и напялил на себя то, что оказалось под рукою.

Я бешено захохотал. Ну а как ещё можно было среагировать на незабываемое и невероятное зрелище, открывшееся передо мною!? КОМАНДОР облачился в короткое женское платье, которое незамедлительно треснуло на его могучем теле по всем швам!

— Ты кто такой? — вдруг громко, пьяно и возмущённо задал вопрос один из присутствующих на полу мужчин. — Как ты здесь оказался, чёрт тебя побери!?

— Барон, объясните этому типу, кто я такой, — небрежно и сочувственно произнёс я. — И, прошу вас, оденьтесь соответствующим образом, наведите здесь хотя бы видимость порядка. Я буду через пол часа. Чао!

Я вышел на воздух, где царствовали цикады. Море тяжело колыхалось в тягучем и загадочном солёном мраке. Лёгкий ветер чувственно струился по моим плечам, а потом покидал их и легко ласкал гладкие листья податливых и на всё готовых пальм. Невыносимый аромат неведомых, экзотических и таинственных цветов кружил голову. Он был до такой степени терпким, манящим и притягательным, что я с трудом справился со внезапным желанием упасть, погрузиться в густые заросли, которые находились всего в десятке шагов от бунгало, и замереть и заснуть в них навеки!

Где ты, моя ненаглядная ЭННА? Твой Император скучает по тебе. О, как я хочу прикоснуться к твоим волосам, которые рождают ветер! О, как я жажду заглянуть в твои серые глаза! Я мечтаю поцеловать твою маленькую упругую и округлую попку. Я, едва расставшись с тобой, уже скучаю по тебе. Боже, ну что за очередное умопомрачение! Бред, бред, бред! Я не понимаю, что со мною происходит! Я веду себя, как последний из сумасшедших, который случайно выжил в обречённой и сжигаемой адским пламенем Галактике и одержим, как тысяча одержимых, и желает в последний раз почувствовать невероятный экстаз! Что за наваждение, что за напасть!?

ГРАФИНЯ! Где ты сейчас!? О, моя прекрасная лебёдушка с грудью и бёдрами, рождающими невыносимое желание!

О, моя далёкая, недоступная и холодная, как сто льдин Гренландии, ИСЭ! Недосягаемая и вечно желанная любовь моя!

О, моя МАРКИЗА! Твои коленки, ушки и чёлка сводят меня с ума!

О, ЭННА! Твои глаза пронзили мою душу, твой голос вызвал во мне трепет!

Как я хочу вас всех сейчас и одновременно, мои милые прелестницы! Чёрт возьми, надо что-то делать, что-то предпринимать! Нельзя так жить! Никак нельзя! Я схожу с ума! Пора остановиться в этом безумном беге, пора подумать о будущем, о дальнейшей судьбе! Что же, всё-таки, такое судьба? Сакраментальный вопрос, задаваемый миллионы раз. Кто знает, может быть, её определяет кто-то на небесах, а возможно, мы творим её всё же сами!?

А может быть и нет вовсе никакой судьбы, а существует всего-навсего никем не определяемая и не предопределяемая вакханалия мыслей, чувств, эмоций и простых будничных дел!? В конце концов, хаос лежит в основе развития Вселенной. А может быть, и нет… Чёрт его знает! Эх, судьба, судьба! Чем ты являешься!? Кем-то заданной программой или просто-напросто всего лишь результатом неожиданных действий и поступков? Вечный вопрос, на который не существует ответа.

Боже! Ну хватит мусолить одну и ту же тему до бесконечности! Надоело. Явно пора мне отвлечься и развлечься. Да, поскорее бы грянула война. Она всё расставит на свои места. Белое — белое, чёрное — чёрное, серое — серое… Враг — друг… Только в борьбе найду я успокоение.

Я вдохнул полной грудью густой и тягучий воздух, насыщенный миллионном волнующих, ароматных и пряных запахов. Я надолго задержал дыхание, наслаждаясь ими, как хорошим вином, а потом сделал решительный выдох, открыл дверь в бунгало и зашёл в него, как в предбанник ада.

К моему огромному удивлению внутри я увидел несколько иную картину, чем та, которая предстала перед моим взором некоторое время назад. По огромному экрану на одной из стен зала по синему-синему небу неторопливо и спокойно плыли облака. Звучала лёгкая, мелодичная классическая музыка. Моцарт… Дым от марихуаны развеялся и пахло чем-то весенним и свежим. Ну, что же, однако, неплохая вентиляция в этом бунгало! Барная стойка была полностью освобождена от бутылок. На ней возвышался какой-то агрегат, который источал приятный аромат кофе. Пустые бутылки, ранее усеивающие весь пол, куда-то каким-то магическим образом исчезли. Участники оргии, в этот раз одетые, выстроились вдоль левой стены в ряд. Лики мужчин и женщин были бледны, печальны и полны раскаяния. В глаза мне никто не смотрел.

— Барон, вы где? — спросил я.

— Ваше Величество, я здесь, — глухо отозвался Советник, выходя из-за барной стойки.

— Нехило вы, однако, отдыхаете, — усмехнулся я, подходя к КОМАНДОРУ.

— Да, Сир. Ибо, однако, вот так…

— Ничего, ничего, перед жестокой и беспощадной войной герои должны расслабляться, чтобы потом, в самый ответственный момент, мгновенно собраться, — я покровительственно похлопал Начальника Секретной Службы по плечу.

Он покачнулся, но героически выстоял, не упал. Лицо у КОМАНДОРА имело такое выражение, что я вдруг ощутил у себя во рту присутствие очень кислого лимона и мне немедленно захотелось заесть его сахаром.

— Дружище, а вы знаете, мне ваша вечеринка даже очень понравилась, — громко, легко, беззаботно и весело произнёс я. — Пир во время чумы — вечная тема. Как там звучит концовка у Пушкина, у Александра Сергеевича нашего, Барон? Ну-ка, проявите эрудицию. Это моё самое любимое стихотворение. Вы же, Альтаиряне, как я слышал, любите литературу и поэзию, рождённую на Земле. Что, слабо!?

КОМАНДОР насупился, сосредоточился, а потом вдруг просветлел ликом, осушил бокал какой-то оранжевой жидкости, вышел на середину зала и продекламировал на одном дыхании и на чистом русском языке:

Я подошёл к КОМАНДОРУ, с умилением обнял его, осушил свой бокал с какой-то зелёной жидкостью, слегка поморщился и бодро продолжил:

Неожиданно к нам подошла Дама с бокалом, наполненным чем-то жёлтым. Это была та самая женщина, которая так мне понравилась. О, как! Она весело продекламировала:

— Браво, Граф! Браво, БАРОНЕССА! — весело воскликнул я и поцеловал даме слегка пухлую, но идеальную по форме руку. — Браво, не ожидал!

Все, находившиеся в зале, разразились бурными аплодисментами.

— Я Барон, Ваше Величество, — сухо произнёс КОМАНДОР.

— Да какая разница! — возмутился я. — Вы же прекрасно понимаете, что всё это жалкие условности перед ликом вечности и бесконечности!

— Условности-то, конечно, условности, но Барон и Граф, это понятия, так сказать, располагающиеся в несколько разных плоскостях, Сир.

— Ну, вы, однако, зануда, Граф, — возмутился я. — Указ о даровании вам нового титула будет подписан завтра. Но учтите, — это аванс за грядущие подвиги во имя нашего Государства! А вообще, вы мне нравитесь. Я не забыл о том, что вы первым из Альтаирян приняли Имперское подданство.

— Понял, Сир! Постараюсь оправдать оказанное доверие! Служу Империи! — воскликнул КОМАНДОР.

— Представьте мне, пожалуйста, эту прелестную незнакомку.

— Сир, я Девятый Советник Совета Бессмертных Системы Альтаир, — сделала изящный реверанс БАРОНЕССА.

Декольте на её длинном красном платье было таким глубоким, а грудь поражала воображение до такой степени, что я чуть не задохнулся от восторга и вожделения. Да, что же это такое!?

— Граф, велите накрыть стол. Я очень голоден. Звизгун, надеюсь, у вас имеется?

— Сир, ну как же без сего напитка!? — удивился КОМАНДОР. — Вселенная полнится им до краёв! Ваш вкус известен всем.

— Вот это я люблю! Чтобы до краёв! То, что не до краёв, то не для души, а мимо неё! — назидательно произнёс я и снова вперил свой величественный взгляд в вырез на платье БАРОНЕССЫ.

— Полностью с Вами согласен, Ваше Величество, — бодро отозвался КОМАНДОР.

— Сударь, а в честь чего затеяна сегодняшняя вакханалия или оргия, как вам будет угодно назвать сие действие? — лениво спросил я, бесцеремонно разглядывая БАРОНЕССУ, которая посылала в мою сторону ответные призывные взгляды.

— Сир, но Вы только что сами подтвердили слухи о грядущей войне! — полу вопрошающе, полу утверждающе произнёс КОМАНДОР. — Расслабляемся для того, чтобы, отринув всё суетное, броситься в битву. Кто знает, что будет с нами завтра.

— Однако, как вы хорошо сказали! Да, увы, мой друг, война не за горами, — скорбно пробормотал я, отводя Альтаирянина чуть в сторону. — Что вы думаете по поводу БАРОНЕССЫ?

— Красивая женщина, Сир. Не глупа. Не замужем. Занимается спортом. Старается поддерживать форму. Как видите, она склонна к полноте. Но, молодец, держится, борется.

— И это каким же спортом она занимается?

— Всеми видами, Сир. А особенно увлекается конным спортом, Сир, как и многие из Ваших подданных в нашей Системе.

— Похвально, похвально, — довольно улыбнулся я. — А остальные здесь присутствующие?

— В каком смысле, Сир?

— Ну, кто они такие?

— Все гости — члены Совета Системы Альтаир!

— Превосходно, великолепно! — возмутился я. — Значит, Звёздная Система Альтаир оголена и беззащитна перед могучим врагом!? Император один на один стоит перед всеми опасностями этого сурового мира, преодолевает лишения, мглу и ураган, в отчаянии размышляет над судьбами Вселенной, мечется, сомневается, борется, страдает, а вы, значит, устраиваете здесь оргии!? Вы, сударь, бывали когда-нибудь в Риме!?

— Ваше Величество, бывал, и неоднократно! — поспешно отрапортовал КОМАНДОР. — Я даже присутствовал при убийстве Юлия Цезаря.

— А почему не предотвратили? — строго спросил я.

— Да, как-то не сложилось. Не было настроения. Рутина. Скучно, смешно, глупо… Всё одно и то же, из века в век, Сир. Одним придурком меньше, другим больше… События должны идти своим, предопределённым им путём.

— Ну что же. Не сложилось, значит, не сложилось… — я подошёл к пустой барной стойке и вопросительно посмотрел на КОМАНДОРА. — В этом заведении всё-таки имеется Звизгун, или нет!?

— Сей момент, Ваше Величество! — КОМАНДОР засуетился как-то нервно и искусственно.

— Граф!

— Да, Сир!?

— Что вас гнетёт? Только откровенно, как на духу.

— Сир, без Звизгуна в нашей ситуации никак не обойтись.

— Хорошо, подавайте искомый напиток, и поговорим.

Напиток был подан. Я пригласил всех присутствующих в зале лиц к столу. Откуда-то появился обслуживающий персонал. Зазвенели тарелки и столовые приборы. Запахло чем-то аппетитным. Перед моим взором предстали бутылки самых разнообразных размеров. Бог ты мой, снова зелёные, синие, оранжевые, жёлтые, красные и коричневые цвета! У меня зарябило в глазах. Что за бодяга!? Восславим самый главный Имперский напиток, который чище ста тысяч слёз миллиона самых невинных младенцев!

— Господа, у меня есть тост, — громко произнёс я. — Хочу выпить за тех женщин, которые не позволяют нам спать спокойно! Виват!

— Виват, виват!!!

— И так, что вас гнетёт, Граф? — негромко спросил я.

— Сир, гнетёт меня неизвестность, — печально произнёс КОМАНДОР. — Какие опасности стоят на нашем пути? Вы же прекрасно знаете, что неведение порождает беспокойство.

— Какое неведение, какое беспокойство!? — громко возмутился я. — Всё предельно ясно! Господа! Довожу до вашего сведения, что на сегодняшний момент в Мире существуют двое Последних из МАРСИАН, ВЕРШИТЕЛЕЙ. Один из них — ваш покорный слуга. Второй пока где-то бродит. Поединок между ними, а скорее всего, коллективная битва, не за горами! В живых должен остаться только один из нас! Вот и всё!

В зале раздался общий потрясённый вздох.

— О, как!? — удивился КОМАНДОР. — Сир, и каковы наши с Вами перспективы? Ну, я в смысле живых и мёртвых.

— Делайте ставку на меня, мой друг, не прогадаете и не ошибётесь, — усмехнулся я.

— Вашими устами, да мёд пить, Сир, — криво и нервно усмехнулся КОМАНДОР. — Непонятно как-то всё. Неопределённо.

— А как вы хотели, Граф!? — удивился я. — Перед войной всегда всё непонятно и неопределённо. Неизвестность всегда больше всего томит души. И так, господа! Бдительность, решительность, оптимизм, отвага и смелость, — вот какие качества должны превалировать в вас в это суровое время! Враг будет разбит! Победа будет за нами!

Тревожный и тяжёлый шёпот заполнил зал, а потом наступила тишина. БАРОНЕССА усмехнулась и пронзила меня странным, обволакивающим и завораживающим взглядом.

— Кто-то ещё в чём-то сомневается, господа?!

Мёртвая и скорбная тишина, царившая в зале, была мне ответом. Ничего, ничего… Придётся вам подвигать задами, Бессмертные вы мои. И вообще, вам нужно твёрдо знать, кто в доме настоящий хозяин, особенно перед войной.

— Ну и славно! Сударыня, вы танцуете вальс? — спросил я БАРОНЕССУ.

— Конечно, Ваше Величество, это мой любимый танец, — ответила она, светло и ясно глядя мне в глаза.

— Маэстро, музыку!

Вальс незамедлительно заполнил зал. Свиридов. «Метель». Ах, как хорошо, как сладко и легко дышится! Вальс, вальс, и только вальс! Движение в томлении, в соприкосновении рук и душ, в отстранённости от мирских забот и проблем. Вальс, вальс! Всё нехорошее и суетное будет завтра, а сейчас — вальс! Тревожный, обволакивающий, утомлённый, старый, как этот мир, и вечно юный. Вальс, вальс…Нам не дано понять то, что мы не познали и не осознали до конца. Нам дано понять, и только частично, только то, что вроде бы познали. Этот танец мною полностью познан. Вальс, вальс… Что за вакханалия банальных мыслей! Вальс, вальс! О, эти чудесные женские руки, о, эта грудь, о глаза! Ах, как хорошо. Вальс, вальс, вальс…

— Как вы себя чувствуете? — весело спросил я.

— Прекрасно, Сир! Превосходно! — звонко рассмеялась женщина.

— А что вы делаете в этом вертепе в такую чудную и целомудренную ночь? — усмехнулся я.

— Сир, Вы сами ответили на свой вопрос. Ночь чудна и хотя она целомудренна, но заполнена чувственностью до предела. Если не быть в вертепе, то где мне быть?! Всё надоело. Вечность меня более не прельщает и не манит. Скука, сука, уже давно завладела моей сущностью. Она иссушает меня изнутри, как иссушает песчаная буря и без того сухую и знойную пустыню. Вы знаете, Государь, последнее время мне, как и всем, всё чаще и чаще в голову приходят мысли о целесообразности войны.

— Почему?

— Война всё ставит на свои места. Война обнажает человеческую сущность до глубины её мозгов и до истоков её натуры. Война взрывает, уничтожает, но в то же время и очищает, и всё проясняет. После неё намного проще осознать этот мир. На войне нет скуки! Вы понимаете, Сир!?

— Да, милая, я всё понимаю. Совсем недавно и я рассуждал на эту тему. Позвольте как-нибудь пригласить вас на свидание?

— Сир!?

— Кстати, дарую вам замок в горах на Первом Острове.

— Сир, спасибо, конечно. Но… О, мой Король! Как Вы наивны! — женщина звонко рассмеялась, внезапно отстранилась от меня, скользнула к двери, открыла её и почти ушла в ночь. — Я хотела бы быть с Вами, но чувствую, что я не единственная. А это меня не устраивает. Я не могу и не хочу делить ложе с тем, кто не раз делил его до меня или разделит с кем-то после меня неоднократно. Простите, мой Король, но, видимо, я всё-таки не Ваша судьба. Увы, мне очень жаль!

— Судьбу определяем не мы! — несколько запоздало воскликнул я. — Судьбу определяют небеса!

— Вы в этом уверены, Ваше Величество!? — остался голос исчезающей женщины в моей голове. — Дай Бог, свидимся.

— Конечно свидимся! Куда мы денемся друг от друга!

Я не стал входить в Поле, блокировать Порталы, отслеживать движения внутри них. Я плюнул на всё. Может быть, так и лучше? Меня вдруг сковало какое-то скорбное бесчувствие, от которого я с трудом освободился.

— Господа, до свидания! В ближайшее время ждите очень важных известий. Передайте привет ГЛАВЕ!

— Сир, не беспокойтесь, — поклонился мне КОМАНДОР. — Мы оправдаем Ваше доверие. Империя превыше всего!

— Слава Императору!!!

— Благодарю! Так держать!

Я вышел из бунгало, полной грудью вдохнул терпкий и ароматный воздух южной ночи, насладился бешенным стрёкотом цикад и телепортировался в замок БАРОНА.

Чёрт возьми! Всегда следует вовремя возвращаться домой к своим истокам. А где твой дом, Император!? Далеко, далеко в заснеженной тайге, куда я возвратиться, увы, пока не готов. Но истоки могут находиться и там, где в данное время находится наша душа. Среди любимых женщин и преданных друзей, которые тебе созвучны. Среди верных подруг, прощающих всё. Ну, или почти всё… Среди тех, кто тебя уже, возможно, не любят, но ценят, потому что понимают, что лучше тебя у них никого и никого не было и нет, и, скорее всего, уже никогда не будет.

Ты хандришь, ПУТНИК? Тебе грустно и печально? Да, именно так. Но, ничего! В конце концов, грусть и печаль — это хорошие и светлые чувства. Так испытаем их, так окунёмся в них с головой, да так, чтобы воздуха не хватало, да чтобы глаза вылезали из орбит и, казалось бы, что вот-вот мы уйдём в небытие. Но пусть будет немного надежды, и сил, и духа, и воздуха в обессиленных лёгких. Пусть будет!

Я сидел на полу библиотеки БАРОНА и созерцал книги, которые, словно неведомые и ужасные монстры, окружали меня со всех сторон и давили, давили, давили… Какой-то первобытный и непонятный ужас охватил всю мою сущность и пронзил её. Боже, неужели я схожу с ума!? Что происходит с тобой, Бессмертный?!

— Сир! — тонкая и лёгкая рука опустилась мне на плечи. — ПУТНИК, я скучаю по тебе.

Аромат весенних нежных духов заполонил пространство. МАРКИЗА… Свет моих очей, звезда моего счастья. Девочка моя, солнышко моё! Коленки твои, бёдра твои, прекрасная грудь и стройная шея, и маленькие розовые ушки рождают во мне такие немыслимые чувства, с которыми я справиться не в силах. МАРКИЗА. Вечная моя боль и печаль. МАРКИЗА…

— Ты знаешь, в последнее время я потерялся. Устал…

— В смысле?

— Глупый вопрос. Я ни в чём не вижу смысла!

— Ты мне об этом уже говорил. Хватит же, наконец, хандрить. Смысл есть во всём и всегда, ПУТНИК. Разве я не являюсь частью того самого смысла, который, якобы, потерян?

— Да, ты права! — облегчённо рассмеялся я. — Пока на этом свете существуют хотя бы частицы смысла, не всё ещё потерянно.

— Солнышко моё, тебе надо отдохнуть! — тонкая рука коснулась меня, как ветер.

— Да, согласен… Принеси мне бокал коньяка, если таковой имеется в этом замке. А потом в постель и спать, спать, спать. Ничего и никого не желаю. Устал… МАРКИЗА негодующе фыркнула и скрылась за дверью, в которую через несколько секунд постучали.

— Да, войдите!

— Сир, как Вы? — на пороге возник улыбающийся ПОЭТ.

— Да, ничего… Немного побродил по Вселенной, подумал, поразмышлял. Где все? Где ГРАФИНЯ? — осторожно спросил я.

— Сир, ГРАФИНЯ гуляет во дворе замка. Всё нормально. Она ни в чём Вас не заподозрила. Вы успели телепортироваться так мгновенно и мощно, что МАРКИЗУ аж отбросило в сторону. На неё упала полка с книгами, и мы некоторое время были заняты тем, что освобождали её из неожиданного плена, а потом приводили в чувство. ГРАФИНЕ я сказал, что Вы отсутствуете в библиотеке потому, что Вам срочно понадобилось осмотреть театр будущих военных действий в Звёздной Системе Арктур.

— Спасибо, мой друг. Что бы я без вас делал!

— Не за что, Сир. Пустяки…

Я хотел ещё что-то сказать, но именно в этот момент мою голову вдруг заполнила какая-то нереальная, страшная, отупляющая и звенящая пустота. Потом она обрела довольно ощутимую плотность, и я услышал мощный мысленный Призыв:

— Я жду тебя, ПУТНИК!!!

— Сир, что с Вами? Как вы себя чувствуете!? — ПОЭТ встревожился и внимательно посмотрел на меня.

— Я готов! — мой голос слегка дрожал.

— Сир!?

— Великий Белый Оракул Второго Острова ждёт меня, — я стал совершенно спокоен, сначала задумчиво посмотрел в небо, потом весело взглянул на ПОЭТА, легко похлопал его по плечу. — Вот и пришла пора. Настал мой черёд! Что же, вперёд!!!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Пещера была совсем не такой, какой я её себе представлял. Она располагалась у подножии довольно пологого и невзрачного холма, возвышающегося в сорока-пятидесяти метрах от моря. Пещера, как пещера, ничего особенного… Небольшой, почти круглый вход, густо обвитый со всех сторон какими-то плетущимися желтовато-коричневатыми растениями. Внутри — непроглядный прохладный мрак. Вокруг неё — гладкий, крупный белый песок. Тишина, покой… Ни крика чаек, ни шумной и беззаботной разноголосицы птиц в густых и сочно-зелёных зарослях.

Безоблачное синее небо. Абсолютно спокойное ультрамариновое море. Ни малейшего дуновения ветра. У меня вдруг возникло странное ощущение, что всё вокруг меня нереально, имеет искусственное происхождение. Стою я, словно артист, среди декораций к какому-то спектаклю, а роли своей не знаю и совершенно не представляю, как поступить в такой ситуации и что делать дальше. А, между тем, зрительный зал полон, и повисла в нём настороженная и звенящая тишина. Ни одного движения, ни хлопка, ни скрипа, ни вздоха, ни шороха. Дурацкое положение!

Мне стало как-то неуютно и тревожно. Кровь застучала в висках, пальцы рук задрожали. Странная пустота заполнила голову. Лёгкий, прохладный, солёный морской бриз, вдруг возникший из ниоткуда, покровительственно освежил моё внезапно запылавшее лицо. Я вздрогнул, пришёл в себя, зачем-то положил левую руку на эфес меча, привычно висевшего на поясе, и, не торопясь, пошёл к пещере.

Вдруг сзади я услышал лёгкий, почти неуловимый хруст песка. Я мгновенно напрягся, резко развернулся и увидел в десятке шагов от себя молодого мужчину, который сразу замер на месте и стал внимательно и спокойно рассматривать меня. Он был высок, широк в плечах, волосы имел светлые и длинные, глаза голубые. Одежда его состояла из просторной серой куртки и такого же цвета рубашки и штанов, заправленных в высокие чёрные сапоги. К широкому поясу был прикреплён длинный меч в ножнах, инкрустированных какими-то разноцветными камнями. Где-то я этого человека уже видел, но где и при каких обстоятельствах!? Чёрт возьми! Одним из странных и досадных моих недостатков является крайне слабая зрительная память. Особенно на лица.

Мы некоторое время постояли молча, разглядывая друг друга, а потом я задал незнакомцу вполне закономерный и полагающийся в таких случаях вопросы:

— Вы кто такой, сударь!? Какими судьбами оказались здесь!?

— Меня зовут ГРОМОМ, Сир. Если вам угодно, я — Мастер ГРОМ. Так величают меня на Островах. ШЕВАЛЬЕ, очевидно, неоднократно рассказывал Вам обо мне.

— Да, я слышал о вас, — я снял руку с меча, не торопясь, опустился на тёплый песок.

ГРОМ последовал моему примеру, сел по восточному, положил руки на колени, прикрыл глаза, подставил лицо ветру. Я сделала то же самое, с удовольствием почувствовал умиротворение, внезапно воцарившееся внутри меня. Мы помолчали. Потом ГРОМ задумчиво произнёс:

— Что может быть прекраснее весны. И любви… Как Вы считаете, Ваше Величество?

— Я полностью с вами согласен, — усмехнулся я. — Звучит несколько банально, но это так.

— Вечные истины не могут быть банальными, Сир. Они всегда оригинальны, свежи и новы, и каждый раз ощущаются и воспринимаются так, словно пришли в голову и прозвучали, как в первый раз.

— Да, вы правы, — засмеялся я. — Позвольте повторно полюбопытствовать, каким образом вы оказались здесь? Почему и зачем?

— Меня, как и Вас, Сир, неожиданно призвал Великий Белый Оракул. А перед этим, всего неделю назад, я вдруг познал и осознал свою Сущность. Оправился от потрясения и изумления, вошёл в Поле, освоился там, открыл соответствующий Пси-Портал и вот, я здесь.

— Какой Пси-Портал, сударь? — удивился я. — У вас же нет Пси-Матрицы!?

— Сир, у Вас её тоже нет. Ну и что? — улыбнулся ГРОМ. — Мы с Вами оба две большие Матрицы!

— Так, так, так… — я занервничал. — А откуда вы меня знаете?

— Сир, ну, во-первых, на Островах в лицо Вас знают многие. Вы же человек довольно публичный, известный и встреч с народом не чураетесь. А во-вторых, я — Лейтенант Имперской Гвардии.

— Вот как!? — удивился я. — То-то я вижу — знакомое лицо! А почему вы одеты не по форме?

— Сир, какая форма? Я же нахожусь здесь приватно. Зачем привлекать к себе лишнее внимание. Вы же, извините, то же не в мантии и с короной на голове!

— Вы совершенно правы, — засмеялся я. — И что же вы Осознали, мой друг? Какие вам открылись истины? Что-то подсказывает мне, что некоторое время вы находились в некотором беспамятстве. Я прав?

— Да, Сир. Не некоторое время, а очень долгое. Неприятное ощущение, я Вам скажу! Вы не представляете себе, как я мучился, как метался, переживал, страдал, искал истоки и не находил их!

— Вы так думаете? — поморщился я. — Ошибаетесь! Ещё как представляю, чёрт возьми! Доля сея не обошла и меня.

— Вот как, Сир? — удивился ГРОМ.

— Да, сударь, именно так, — я задумчиво посмотрел на море, которое было по-прежнему спокойным и безмятежным. — А откуда вы родом?

— Планета Земля. Россия. Дальний Восток, Сир.

— О, как, ишь, ты, однако! — изумился я и только сейчас осознал, что всё время с момента знакомства мы разговариваем по-русски!

— А Вы откуда, Сир?

— Планета Земля. Россия. Сибирь.

— …

— А кто ваши родители? — спросил я, уже зная ответ на свой риторический вопрос.

— Я вырос в детском доме, Сир.

— Так, так, так… — я встал и заходил кругами по песку. — А на сколько полно вы осознали свою Сущность?

— Я осознал её полностью, Сир, до конца. Я вспомнил всё!

— О, как?! Ну, так уж и полностью? — усмехнулся я. — Как вы считаете, кто я такой?

— Сир, Вы — Император Трёх Островов, — ГРОМ сделал пузу и усмехнулся. — Но, кроме этого, Вы ещё и один из Последних Марсиан, ВЕРШИТЕЛЬ. Как и я…

Выглядел я, по-видимому, несколько удивлённым и озадаченным. Мастер весело засмеялся, вскочил с песка и подошёл ко мне почти вплотную.

— Сир, а что здесь удивительного? Не понимаю… Ведь я уже сказал вам, что постиг свою Сущность! А если это произошло и я освоил Единое Поле, то кем же я теперь могу являться? Да, я постиг Сущность намного позже вас и не обладаю такими способностями, как вы, но это не говорит о том, что я не МАРСИАНИН и не ВЕРШИТЕЛЬ.

— Да, собственно, вы совершенно правы. Всё очень просто и ясно. Чего это я тормознул…

— И я о том же, Сир…

— А вы не знаете, случайно, почему мы всё-таки не имеем Матриц? Когда я постиг свою Сущность, несколько раньше вас, то никакого ответа на этот вопрос не получил.

— Я тоже не получил, Сир, — улыбнулся ГРОМ. — Но меня внезапно посетила та догадка, которой я с Вами уже поделился.

— Вы о чём?

— Сир, повторяю, мы с Вами, сами по себе, две большие Матрицы!

— Не совсем мне это понятно, — я нахмурился, остановился, задумчиво и с интересом посмотрел на собеседника. — А, в общем-то, вы, очевидно, правы. Мы имеем уникальные способности именно благодаря этому фактору, ну, и, конечно, — Базовому Силовому Генератору Второго Острова, который предназначен только и только для нас, ВЕРШИТЕЛЕЙ.

— Вот и разобрались, Сир, — усмехнулся ГРОМ.

— Разобрались, но не совсем и не до конца, — поморщился я. — Кое-что мне остаётся непонятным. Кстати, можете называть меня ПУТНИКОМ.

— Да нет, Сир. Пусть будет всё так, как оно есть. Вы — законный, всемогущий и великий Император, а я Ваш подданный, — офицер Гвардии Его Величества.

— Ну, законный я Император или нет, — это совершенно отдельная тема, — ухмыльнулся я. — А вообще-то, вы правы. Пускай всё остаётся на своих местах. Пока… До поры до времени.

— Ну, и хорошо, Ваше Величество.

— У вас есть титул?

— Да, Сир, как и у любого офицера Гвардии. Я — Барон.

— Ах, да… — я задумчиво посмотрел на пещеру. — Ну, значит, отныне будете Графом и Капитаном. Назначаю вас Начальником моей Личной Охраны. Эх, вместе мы столько дел наворочаем! Только бы разобраться с этим загадочным Белым Оракулом!

— Да, Сир, это точно!

Мы оба весело рассмеялись, потом одновременно бросили беспокойные взгляды на пещеру.

— Ну, что, Граф, мне кажется, что настало время посетить таинственного нашего визави? — нерешительно произнёс я.

— Чёрт его знает, Сир, — так же нерешительно ответил ГРОМ. — Странно всё это…

Мы некоторое время пристально вглядывались в чёрный зев пещеры, нервно топчась на месте, а потом я смело пошёл в её сторону. ГРОМ немедленно последовал за мною, держа руку на мече. Я сделал то же самое. Зачем, к чему? Да, наши инстинкты и привычки довольно часто превалируют над разумом. Что же тут поделать!

Погода вдруг резко изменилась и испортилась. Серые облака стали решительно заволакивать до этого беспечное, ясное и голубое небо. Ветер усилился. Он породил волны, которые начали сначала слегка, а потом всё сильнее и жёстче накатываться на песчаную береговую полосу. Всё вокруг посерело. Небо сравнялось с морем и землёй, которые вдруг обрели одинаковый с ним цвет. Вот-вот должен был сорваться дождь, а может быть, и пролиться ливень, а может быть, и обрушится на всё сущее ураган!

— Сир, что будем делать!? — громко и тревожно произнёс ГРОМ, пытаясь хоть что-то разглядеть в чёрной и прохладной пасти пещеры.

Я нервно оглянулся по сторонам, потом на всякий случай внимательно посмотрел на песок около входа в пещеру, надеясь найти на нём какие-либо знаки, символы или слова, но ничего не обнаружил. Между тем ветер становился всё сильнее и сильнее. На море начался настоящий шторм. Волны шумно накатывались на берег, жадно слизывая с него песок, который ещё недавно тихо, спокойно и мирно дремал под благодатным весенним солнцем. С неба упали первые капли дождя. Быть ливню!

— Ну, что же, как известно, если гора не идёт к Магомету, то он пойдёт к ней! — весело крикнул я и решительно и бесстрашно шагнул в чёрную таинственную пасть пещеры.

На её пороге меня встретила какая-то невидимая и мягкая преграда, которая, впрочем, быстро поддалась и довольно легко пропустила меня сквозь себя. Это было какое-то силовое поле неизвестной мне природы. Переступив невидимую черту, я неожиданно для себя попал в большое и тёплое прямоугольное помещение с высоким потолком, мягко освещённое слабым светом, льющимся откуда-то с боку и с верху. Играла лёгкая классическая музыка. Кажется, Антонио Вивальди. Скрипичный концерт. «Времена года»…

В углу комнаты пылал огромный мраморный камин. Посреди неё стоял массивный стол из красного дерева с тремя стульями. В центре стола возвышался позолоченный, а может быть и золотой канделябр с четырьмя горящими свечами, стояли фарфоровые тарелки, рюмки и бокалы, сделанные из тонкого стекла, лежали салфетки, ножи и вилки. На одном из углов стола я с удовлетворением заметил несколько глиняных и хрустальных сосудов с прозрачной, янтарной и красной жидкостями.

— Сир, что будем делать дальше? — раздался за моей спиной нервный голос ГРОМА.

Я оглянулся. Вход в пещеру был покрыт плотной завесой тьмы. Ничто из внешнего мира не проникало сквозь неё: ни звуки, ни свет, ни ветер.

— Что-что, да ничего, — весело произнёс я, решительно подошёл к столу и внимательно изучил содержимое стоящих на нём емкостей, а потом понюхал напитки. — Выпьем, подождём хозяина. Жаль, закуски никакой нет, да не беда. Вот в этом кувшине имеется какой-то фруктовый сок, им и запьём. Присаживайтесь, Граф. Ну, смелее, смелее. Что будете пить?

— Сир, конечно же, — Звизгун, если он есть.

— Ну, вот это по-нашему! — одобрительно сказал я и разлил искомый напиток по рюмкам. — За твоё здоровье, родственник!

— Ваше здоровье, Сир!

Мы выпили, запили, помолчали, разглядывая странное помещение. Собственно, никакой особой странности в нём почти и не было. Комната, как комната. Деревянные, очевидно, дубовые полы, картины, рога и шкуры животных на гладких белых стенах. Разве только вместо двери — непроницаемо, чёрное и, очевидно, непреодолимое для простых смертных, силовое поле.

— Хорошо сидим, — легко и беззаботно сказал я, наливая по второй.

— Да, неплохо, — пробормотал ГРОМ, нервно озираясь по сторонам.

— За Сибирь и Дальний Восток! За земли обетованные!

— За них!

— За прекрасных дам!

— За прекрасных и любимых дам! — третьи рюмки, как и положено, были выпиты стоя.

Мы почувствовали себя значительно веселее, бодрее и свободнее. Где же ты, загадочный Оракул? Мы готовы к рандеву с тобою. Ау, ау!

— Сир, странно как-то всё это, — с тревогой произнёс ГРОМ. — Я представлял нашу встречу с великим и мистическим средневековым провидцем совсем иначе.

— И как же вы её представляли? — беспечно ухмыльнулся я, наливая по четвёртой. — Быть добру!

— Быть добру! — поддержал меня ГРОМ.

— И что же вы ожидали здесь увидеть, молодой человек?

— Сир, ну, ожидал я, знаете, увидеть настоящую пещеру с очагом, сложенным из камней, с низким и закопчённым потолком, в которой должен был жить этакий тощий, бородатый, одетый в лохмотья, отшельник, уединившийся от мирской суеты и отвечающий на заданные ему вопросы путём начертания магическим образом слов и фраз на гладком и девственном песке перед пещерой.

— Сударь, если Оракул ранее неоднократно чертил на этом песке свои ответы другим индивидуумам, то каким образом данный песок может быть девственным? — лениво спросил я, наливая по пятой.

— Да, Вы правы, Сир, — рассмеялся ГРОМ. — Но, впрочем, существуют всё очищающие и обновляющие дождь и ветра.

— Резонно, резонно… Предлагаю выпить за нашу победу! — торжественно и напряжённо произнёс я.

— А что, ожидается война? — очень удивился ГРОМ. — Сир, а почему я не в курсе?

— Война не за горами, мой друг, — скорбно ответил я. — А как вы можете быть в курсе, когда только недавно обрели свою Сущность? Да, собственно, при чём здесь Сущность?! Она даёт нам всего-навсего лишь общее представление о мире, нашей природе, возможностях и путях их познания и осуществления желаний и планов, очень сильно обостряет интуицию, способность к предчувствию и к предугадыванию, но не более того. Информация о грядущей войне лежит совершенно в другой плоскости, не подвластной априори и нам и простым смертным.

— И что это за плоскость, Сир?

— Догадайтесь сами, — я встал, подошёл к барьеру, отделяющему нас от внешнего мира, внимательно стал всматриваться в плотную тьму, которая гипнотизировала и расслабляла, а потом решительно поднял руку с целью дотронуться до неё.

— Сир! Что вы делаете!? — раздался панический голос ГРОМА.

Я резко отдёрнул руку, тряхнул головой, вернулся к столу, осушил очередную рюмку.

— И так… О грядущей войне нельзя говорить наверняка, о ней можно только догадываться. Сначала копятся все эти слухи, сплетни, зреют предчувствия, собираются разведывательные данные. Потом осуществляется их анализ, происходит осмысление ситуации, проводятся совещания и Советы, ведутся дискуссии и так далее. Из определённого комплекса хаотичных, бестолковых и спорных фактов и факторов выкристаллизовывается истина, делаются своевременные и правильные выводы. Короче, я твёрдо уверен, что война будет скоро. Но когда и где, точно я не знаю. За победу!

— За победу, Ваше Величество! За Империю!

— Родина или смерть!

— Виват Императору!

— За Вершителей!

— За них! Виват!!!

Мы выпили, по-дружески обнялись и уже были готовы затянуть славный Марш Имперской Гвардии, но наш яростный и искренний патриотический порыв был прерван в самом зародыше.

— Господа, приветствую вас в сей скромной обители! — в комнате появился Некто.

Он возник из пустоты, из ниоткуда, во всяком случае, точно не из Портала. Одет он был в какой-то длинный чёрный балахон с большим глубоким капюшоном на голове. Лицо его скрывала чёрная-чёрная мгла. Руки перебирали чётки, сделанные, очевидно, из рубинов или подобных им камней. Голос незнакомца был каким-то странным, слегка искажённым, глухим, но вполне ясным и отчётливым. Я замер с графином, в очередной раз занесённым над рюмками. ГРОМ вскочил, тревожно и жадно уставился на пришельца. Немая сцена длилась недолго.

— Расслабьтесь, господа, — засмеялся мужчина. — ПУТНИК, наливайте, наливайте! У меня есть тост.

— Что изволите пить, сударь? — я быстро пришёл в себя.

— Я бы отведал коньяку, — весело произнёс незнакомец. — Он вот в том графине.

— Как скажете, сударь. Каков же ваш тост?

— За невыносимую лёгкость бытия! — рюмка с коньяком исчезла в чёрной пустоте капюшона, а потом, уже пустая, снова материализовалась снаружи него.

— За невыносимую лёгкость бытия!! — мы с ГРОМОМ выпили и упали на свои стулья.

— Как вас величать, сударь? — осторожно спросил ГРОМ. — Кто вы такой? Я думаю, что вы не Великий Белый Оракул Второго Острова.

— Почему же нет? — удивился пришелец. — И вообще, каким быть Оракулу, знает только сам Оракул, ну и конечно, Господь Бог.

— Полностью с вами согласен, — засмеялся я. — Предлагаю ещё по одной, и приступим к разговору. Хорошо сидим. Нам ли жить в печали, тем, кому не страшны самые ужасные ураганы!? Правда, кроме ураганов в этом мире существуют более опасные явления природы, против которых мы подчас бессильны.

— Ты о чём, ПУТНИК?

— Ни о чём, а о ком. Женщины…

— Да, ты прав, — рассмеялся Оракул. — За что ценю тебя, ПУТНИК, так это за твою искренность, эмоциональность, оптимизм и ещё за прекрасное чувство юмора. И за поэтический дар, конечно. Как там у тебя:

— Неплохо, — удивлённо произнёс ГРОМ. — Превосходно! Сир, это действительно написали Вы!? Вот это да! Браво!

— Не превосходно, а великолепно! — возмутился незнакомец. — Во всяком случае, мне так кажется, как, впрочем, и многим другим.

— Сударь, спасибо за лестную и приятную для меня оценку моего творчества, но всё-таки, кто вы такой? — осторожно спросил я.

— Давайте ещё по одной, и поговорим, — усмехнулся пришелец. — Мне, пожалуйста, налейте полный бокал. Превосходный коньяк. Французский. Рекомендую, господа.

— Знаете, мы, провинциалы, скромны и неприхотливы. Нам ударить бы по Звизгуну, да под солёные и перчёные бочковые грузди, если можно, — ухмыльнулся я.

— Как желаете, как знаете. Слово Гостя для меня закон. Всё в наших силах, — усмехнулся незнакомец и на столе появился хрустальный графин с прозрачной жидкостью и глиняная миска с грибами. — У кого есть тост?

— У меня, сударь, — я поднял рюмку. — Кто-то когда-то сказал: «Кого действительно кормят иллюзии, так это иллюзиониста». Предлагаю выпить за то, чтобы хорошие иллюзионисты были всегда сыты!

— Не понял, — задумчиво произнёс ГРОМ.

— Прекрасный тост, — засмеялся незнакомец. — За иллюзионистов и за иллюзии!

Мы выпили. Кто-то запил свой напиток соком, кто-то со стоном захрустел грибами. Потом мы внимательно посмотрели друг на друга.

— Сударь, а всё-таки, кто вы такой? — снова спросил я, вглядываясь во мрак под капюшоном.

— Великий Белый Оракул Второго Острова, — хрипло ответил пришелец.

— Если вы Белый Оракул, то почему одеты в чёрное? — задал ГРОМ вполне закономерный и резонный вопрос.

— Свет внутри нас…

— Вы совершенно правы, уважаемый господин, — усмехнулся я. — И всё-таки, с кем имеем честь беседовать?

— Что вы долдоните одно и то же, как попугаи!? Надоело! — хрипло возмутился незнакомец, а потом встал, чуть наклонил голову и спокойно произнёс. — Разрешите представиться. Я — БОГ.

Мы с ГРОМОМ вскочили со своих стульев, поражённо уставились на БОГА, некоторое время стояли в полном оцепенении, потом недоумённо, скептически и хмуро посмотрели друг на друга.

— Господин БОГ, как говорят у нас в некоторых кругах в России: «Ты за свои слова отвечаешь!?», — ухмыльнулся я.

— Отвечаю, пацаны, отвечаю, — засмеялся БОГ.

— И что же дальше? — нервно спросил ГРОМ и удивлённо посмотрел на полу пустой графин из-под Звизгуна.

— Предлагаю дерябнуть ещё коньячку и Звизгунчика и приступим к разговору, — БОГ привстал, налил всем по полной. — За вас, ВЕРШИТЕЛИ!

— За вас, БОГ!

— Э, э, э…СОЗДАТЕЛЬ, — неуверенно произнёс я. — А как у вас с перекусом? Слабо?

— Я не СОЗДАТЕЛЬ, — угрюмо ответил БОГ. — Я всего лишь тот, кто отвечает за нашу Вселенную. Ну, а что касается перекуса, то вы правы, пришло время обеда.

Воздух над столом слегка задрожал, и на нём вдруг появились самые разнообразные блюда: Пьяная Свинина, Мундир-Фиш, салаты из свежих овощей, соления и, к моему огромному удовольствию, запотевший графин со Звизгуном.

— Прекрасно! Превосходно! — просиял я. — Как там поживает ТРАКТИРЩИК, э, э, э… Господин БОГ?

— Неплохо… Процветает. Охватил своим бизнесом почти всю Империю.

— Почему почти?

— До Арктуриан он ещё не добрался.

— Вот как? — засмеялся я. — Ничего, скоро доберётся и до них.

— Ну и славно! Господа, приступим к трапезе, а всё остальное — потом, потом! — сглатывая слюну, произнёс БОГ.

Мы, постанывая от предчувствия грядущего удовольствия, стали разрезать свиную ногу, пышущую жаром, а затем принялись жадно поглощать её параллельно с Мундир-Фиш и салатами. Мы плотно поели, выпили ещё по паре рюмок Звизгуна и коньяка, а потом закурили огромные ароматные сигары. Сизый дым тяжёлыми пластами пополз по комнате, медленно утекая из неё неизвестно куда.

— Хорошо сидим… Что ещё в жизни надо? — задумчиво произнёс БОГ, поцеживая коньяк.

— Полностью с вами согласен, — лениво пробормотал я, отхлёбывая из рюмки Звизгун.

— Да, ибо… — сказал ГРОМ, следуя моему примеру.

— Ладно, господа, пришла пора откровений, — БОГ допил коньяк, встал, подошёл к камину. — Задавайте любые вопросы. Оракул я или не Оракул, в конце концов!?

— Сударь, почему вы БОГ, но не СОЗДАТЕЛЬ? — с жадным любопытством спросил я.

— Тема СОЗДАТЕЛЯ, или Высшего Разума пока для вас закрыта. Ну, а что касается меня, то я в своё время был назначен наблюдать за нашей Вселенной. Всего лишь…

— Что значит — «наша Вселенная»? — удивился ГРОМ. — Разве Вселенная не одна?

— Нет, сударь. Вселенных множество… Представьте клетки в организме, атомы в молекулах или мыльные пузырьки в огромной ванне. В каждом таком пузырьке заключена своя Вселенная. А в каждой Вселенной, в свою очередь, имеется множество Параллельных Миров.

— Боже мой! — воскликнул ГРОМ, а я лишь тонко усмехнулся.

— Я не ваш, я общий, — усмехнулся БОГ.

— Я правильно понял, исходя из описанной вами картины, что у нашей Вселенной всё-таки имеется край? — с тревогой спросил я. — Пузырёк всегда ограничен стенками.

— А, а, а… Вы до сих пор так и не отказались от своей маниакальной идеи найти край Вселенной? Чудак, однако… — засмеялся БОГ. — Утешу вас, успокою. Край конечно же имеется, и при определённых обстоятельствах вы его найдёте и увидите.

— Скажите, пожалуйста, а сколько чистокровных Марсиан, или ВЕРШИТЕЛЕЙ существует во Вселенной? — спросил ГРОМ.

— Увы, вас осталось всего четверо. В нашей Вселенной…

— Как четверо!? — удивился я. — А куда делись остальные? Где наши мамы, папы, дяди, тёти, иные родственники и все другие?

— Они живы, но их больше нет в нашем Мире, — печально произнёс БОГ и встал. — Они, в силу ряда обстоятельств, ушли далеко-далеко. Очень далеко… Всё! Эта тема закрыта для обсуждения. Давайте помянем их и вспомним о них с любовью.

— Живых не поминают, — насупился я, но тоже встал.

Мы, не чокаясь, выпили, сели, скорбно помолчали.

— Сударь, и кто же эти другие двое Марсиан? — спросил я, а потом вдруг догадался и сам ответил на свой вопрос. — Чёрт возьми, неужели те, с которыми мы с БАРОНОМ дрались на мечах? Кстати, а почему Поле Пузыря пропустило в тот раз металлические доспехи и мечи?

— Я кое что подкорректировал, оно и пропустило.

— Понятно…

— А что касается тех двух индивидуумов, то ты правильно догадался. Это были два Марсианина, ВЕРШИТЕЛЯ, — усмехнулся БОГ. — С одним из них ты, кстати, сражался и на ментальном уровне, когда было совершено нападение на Арктуриан.

— Вот как? — совершенно не удивился я. — Скажите, а не вам ли случайно принадлежал тот ГЛАС, который я услышал перед тем, как встретился с Арктурианами?

— Мне, конечно… — усмехнулся БОГ.

— И ещё один вопрос. А зачем моим родственникам воевать со мной? Какой в этом смысл? Не понимаю!

— Эти ребята очень сильно отличаются от тебя. Почему, я и сам не понимаю. Они агрессивны, кровожадны, эгоистичны, честолюбивы, полны всевозможных комплексов и амбиций. Они — полная противоположность вам, — тебе, ПУТНИК, и ГРОМУ. Они хотят быть хозяевами всей Вселенной! Нашей Вселенной. Но это пока…

— Но и я амбициозен и честолюбив! Завоевал Острова, создал Империю, к которой присоединил Глорию, Альтаир, Арктур, Антипод, ну и Землю. Почти…

— Всё это невинные детские шалости по сравнению с тем, что натворили в своём Мире ваши родственники.

— А где этот их Мир? — спросил ГРОМ.

— В одном из Параллельных Пространств. Там имеется звёздная система, аналогичная вашей, Солнечной.

— Сударь, а скажите-ка мне, не эти ли ребята устроили в своё время взрыв на моей Флагманской Галере, не они ли подложили в мою палатку термитную бомбу, не они ли натравили на меня этих шаровидных боевых роботов под управлением САГГИТ?!

— Конечно, они, — усмехнулся БОГ. — А кроме этого, так и быть, открою вам одну очень страшную тайну. КООРДИНАТОР — их агент! И все эти Ускоренные, Небесный Медведь и Чёрный Спрут, всё это, в общем-то, — их задумки.

— Чёрт возьми, надо выпить, вы не против? — я растерянно посмотрел на БОГА.

— Всегда «за»! — весело произнёс он. — Мне коньячку, пожалуйста.

Мы выпили, закусили, потом выпили ещё. Помолчали.

— Господин БОГ, но почему всё так сложно в моей истории? — нервно и недоумённо спросил я. — Потеря памяти, скитания по Островам, мучения, сомнения, страдания, войны, покушения, любовные перипетии. Зачем всё это!?

— Так надо было, — сухо и строго ответил мне собеседник. — Личность познаётся в бореньях, в том числе и с самим собой! Эволюция, развитие — это самая интересная и забавная штука, которую я знаю. Формирование характера должно происходить по пути преодоления препятствий и трудностей.

— Что-то вы темните, не договариваете, — пробормотал я. — Ерунду какую-то говорите, уж извините за резкость тона.

— Ничего, ничего, — улыбнулся БОГ. — За произнесённые только что мною слова я полностью отвечаю. Но ты правильно догадался. Если честно, то имеется ещё одна причина того, что всё именно так случилось с тобой, ПУТНИК. Дело в том, что я очень долгое время скучал, хандрил, грустил, почти впал в депрессию. Представляешь!? Состояние было ужасным, и в нём я пребывал тысячи лет. Одиночество, мысли всякие мерзкие лезли в голову, бессонница… Ну, я и решил развлечься и отвлечься, организовать такой небольшой спектакль, за которым с удовольствием некоторое время наблюдал. О, эти посиделки под треск каминов, философские дискуссии, стихи, поэмы, Имперский Цитатник, поединки, штурмы крепостей, сражения на суше и на море, абордажные атаки, кровавые битвы на грани небытия, стремительный полёт Горных Жеребцов над вольными степями, метания, сомнения, страдания, в том числе и любовные! О, ЛЮБОВЬ, ЛЮБОВЬ!!! Меня особо увлекла именно эта линия. Кстати, очень интересно, чем же она закончится, ну, если с тобой всё будет хорошо.

— Так значит я и все другие участники этой странной истории были всего лишь пешками, куклами, марионетками в ваших руках!? — я с яростью грохнул кулаком по столу, но он даже не пошелохнулся. — И кто вы после этого? Какой из вас БОГ!? Всепрощающий, мудрый и милосердный!? Вы — дьявол! Ужас какой!

— Успокойся! — хрипло рявкнул мой странный собеседник. — Ты понятия не имеешь, что представляет из себя дьявол!

Я встал, подошёл к камину, некоторое время задумчиво смотрел на огонь, потом вернулся к столу, усмехнулся.

— Ладно, мне в общем-то стало всё более-менее понятным, но остался ещё целый ряд вопросов.

— Отведённое вам время заканчивается, — сухо произнёс БОГ. — Три вопроса, — и всё!

— Где мой ЗВЕРЬ?

— Он проходит обычную плановую профилактику, — усмехнулся БОГ. — Ни ЗВЕРЬ, ни ПОСОХ, покоящийся на дне морском, тебе больше не нужны. Кстати, отдай-ка мне так называемую РЕЛИКВИЮ. Она тоже тебе больше не понадобится. Ты сейчас — и ПОСОХ, и ЗВЕРЬ и РЕЛИКВИЯ в одном лице. Детство и юность кончились, мой друг, наступила взрослая жизнь. Понятно? Пора тебе покинуть песочницу, такую милую твоему большому, трепетному и мятущемуся сердцу.

— О, как?! — удивился я, снял с шеи РЕЛИКВИЮ, подержал её немного в руке и с сожалением передал БОГУ. — Понятно…

— Ничего тебе не понятно! Задавай два оставшихся вопроса.

— Почему грядёт война, зачем она нужна, как она будет происходить, на каком уровне? Почему эти наши кровожадные соплеменники не навалились на нас раньше всей своей мощью, а играли в какие-то детские игры с Медведями, Спрутами, Бомбами, Мечами и Боевыми Шарами?

— Ну, сударь, вы задали мне целый ряд вопросов, но я на них отвечу, так как они глубоко взаимосвязаны, — БОГ встал, потянулся, неторопливо прошёлся по комнате. — Я пишу сценарий, и никто другой! Я одновременно ещё и режиссёр! Всё происходит так, как мне угодно, как мне интересно. Как там говаривал один известный поэт? «Над умыслом слезами обольюсь!». Вот так! Хотите верьте, хотите нет… Я ими и обливался. Ну, а испытания, выпавшие на твою долю, не были глупы, смешны и напрасны. Характер, способности и дух человека проявляются и закаляются именно в них! Я с великим удовольствием наблюдал за перипетиями твоего бытия и за эволюцией твоей личности. Было очень и очень интересно. А какова любовная тема!!! О, ЛЮБОВЬ!!!

— Когда будет война?

— Война назначена на сентябрь этого года, — усмехнулся БОГ. — Люблю раннюю осень. Решающая и последняя битва в средневековом стиле состоится на Третьем Острове.

— Но он же очень мал?! И, вообще, имеется мнение о том, что его не существует! — возмутился я.

— Тот остров, который показали тебе Глориане, вовсе не Третий Остров, — усмехнулся БОГ.

— А где же он находится? — нервно спросил я.

— В другом месте. Я там, вообще-то, живу…

У нас с ГРОМОМ, видимо, были такие удивлённые лица, что БОГ сначала ухмыльнулся, а потом расхохотался.

— Да, да, именно живу! Ну, надо же мне где-нибудь жить! Что тут удивительного!? Не понимаю!?

— Резонно, хотя и несколько странно, — пробормотал ГРОМ.

— Последний вопрос, господа, так уж и быть, — улыбнулся БОГ.

— Извините, но вы не ответили на вопрос о том, зачем нам и вам нужна эта глупая война? Да ещё и в средневековом стиле, — спросил ГРОМ.

— Ах, да… Война никогда не бывает глупой, так как организовывают и совершают её по своему преимуществу умные люди. Что касается средневекового стиля… Я хочу посмотреть, кто чего стоит на самом деле, а это будет понятно только в настоящей, бескомпромиссной, первозданной и жестокой рубке. Войти в Единое Информационно-Энергетическое Поле и порезвиться там — дело нехитрое. Неинтересно… Скучно… Пресно… То ли дело — кровавый бой! А что касается вопроса, зачем эта война нужна? Мне необходимо найти себе замену, достойного приемника, имеющего целый ряд определённых качеств и свойств, которые соответствовали бы его новому статусу. А, вообще-то, я хочу последний раз насладиться битвой. Финальной битвой. Дело в том, что я ухожу…

— Куда, как!? — поражённо воскликнули мы с ГРОМОМ одновременно.

— Далеко, очень далеко, — неопределённо ответил БОГ, помолчал, улыбнулся и потом добавил. — Ухожу на повышение…

— Горячо и от всей души поздравляем вас. Желаем дальнейших успехов в труде и в личной жизни.

— Спасибо, друзья мои. Так вот, тот, кто победит в сражении, тот и станет моим приемником, следующим БОГОМ нашей Вселенной. Вот так… И, наконец, так и быть, самый последний вопрос, господа, — усмехнулся наш небесный собеседник.

— Кто вы по природе и сути своей, откуда взялись, как появились на свет, как стали БОГОМ, кто такой СОЗДАТЕЛЬ, где он находится!? — ГРОМ был переполнен жаждой познания.

— Я был и буду, я всё и ничто. Прощайте, господа… Готовьте войско. Его численность должна составить не более десяти тысяч человек. Никаких Пси-Телепортаций, никаких Полей. Перед битвой я отключу Генератор Силового Поля Барьера для того, чтобы в Анклав свободно прибыли ваши соперники, а потом включу его снова и отключу Базовые Пси-Генератор и Силовой Генератор, так что вход в Единое Поле будет перекрыт. Ну, и, соответственно, перемещение и дезертирство с поля боя посредством использования Пси-Телепортации будет исключено. Сражение должно происходить, так сказать, в естественной, в натуральной обстановке. Сила, мощь, ум, хитрость, храбрость, бесстрашие, решительность и отвага! Пусть останутся только эти первозданные свойства и качества! Пускай победит сильнейший!

— Да, интересный вы тип, однако, — весело произнёс я.

— А то! А как же! — засмеялся БОГ. — Кстати, ПУТНИК, я оценил твой порыв там, на Первом Острове, после того, как ты впервые воспользовался РЕЛИКВИЕЙ и уничтожил три корабля Арктуриан. Помнишь, как искренне после этого обратился ты ко мне? Не поверишь, но я даже прослезился. Тот день многое решил и определил в твоей жизни! Как там… «Есть же на свете идиоты, которые не верят в БОГА!». Кажется так.

— Вот как? — удивился я. — А кто внушил Арктурианам мысль о нападении на меня?

— Конечно же я. Спектакль получился восхитительным и потрясающим воображение. Да, и ещё, забыл сказать, — БОГ подошёл к чёрному выходу из комнаты. — Эти двое Марсиан, с которыми вы будете воевать, — ваши родные единокровные братья. До свидания…

БОГ переступил порог комнаты и исчез. Нам в глаза хлынул поток солнечного света, заставив зажмуриться. Пели птицы, море шумело легко и томно, мимо входа в пещеру беззаботно пробежала маленькая зелёная ящерица. Я заметил на песке какие-то слова, переступил порог, вгляделся. «Нам ли жить в печали!?» — было написано по-русски.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Ах, ЭННА, ЭННА! Я любуюсь тобой, безмятежно спящей рядом. Копна твоих светлых волос растрепалась и почти полностью накрыла подушку. Волосы пахнут ромашкой и мятой и мне это очень нравится. Твои тонкие загорелые руки с изящными длинными пальцами совсем недавно легко и нежно, но настойчиво ласкали моё тело, пробуждая в нём неимоверный пожар желания.

А теперь они мирно и бессильно покоятся на шёлковой простыне, контрастируя с её белоснежностью. Одеяло прикрывает тебя лишь наполовину, и я любуюсь твоей чудесной грудью и маленьким упругим животиком, и жадно ловлю аромат нежной кожи. О, моя юная и бесстыжая прелестница! О, моя нимфа, о, моя валькирия! Что только не вытворяла ты этой волшебной и знойной ночью! Откуда и зачем свалилась ты на мою бедную голову, и без того измученную любовными сомнениями, страданиями и борениями!?

О, ИСЭ, о, ГРАФИНЯ, о, МАРКИЗА, о, ЭННА! Что мне с вами делать, как быть и жить дальше, как осуществить главный выбор в своей жизни!? Как я виноват перед вами, — мои милые, такие разные и одинаково любимые женщины!?

А может быть, — мне следует умереть? Погорюете, поплачете над моею могилой, потоскуете некоторое время, а потом жизнь ваша наладится и войдёт в привычное русло. Прекрасный выход из безвыходной ситуации! Да нет! С некоторых пор, после встречи с БОГОМ, мне стало жить намного интереснее! У меня появилась очень конкретная и весьма заманчивая цель. Мутные тучи недосказанности, сомнений, непонимания и незнания почти окончательно развеялись над моей головой. Вот-вот я познаю истинный смысл бытия и получу долгожданные ответы на многие вопросы, мучившие меня ещё совсем недавно. Судьбоносная и смертельная битва близка! Вселенная ждёт своего нового БОГА, и им буду я! Только я, и никто другой!!!

А девочки мои подождут. Им спешить некуда. А я ещё поразмышляю и подумаю над сложившейся ситуацией. Самые разумные и правильные решения проблем приходят в головы тем людям, которые до конца осознали свою Сущность и свою роль в этом Мире, приобрели устойчивый и значительный статус, разобрались до конца в себе, и главное, — обрели покой, ну, хотя бы и не полный, но относительный покой. И так, вперёд, Император, в бой, главное сражение твоей жизни не за горами!

Я резко напрягся, потом мгновенно расслабился. РЕЛИКВИЯ никак не отреагировала на мои привычные действия. Я похлопал себя по груди и вдруг вспомнил, что её у меня забрал БОГ. Жаль, жаль… С ней было как-то спокойнее!

Я ещё некоторое время лежал неподвижно, с удовольствием созерцая прекрасное тело ЭННЫ и жадно ловя её эфемерное дыхание, потом легко и тихо засмеялся, осторожно поднялся с кровати, оделся и бесшумно вышел из прохладного сумрачного чрева бунгало в жаркий и яркий полдень вечного лета. Песок был уже раскалён и пытался расплавить подошвы моих сапог, солнце ослепляло и висело в зените в каком-то странном, почти незаметном, но вполне ощутимом мареве, море лениво демонстрировало миру свою вызывающую ультрамариновую красоту и безмятежность, листья пальм были неподвижны и, казалось, навеки потеряли свой первозданный сочно-зелёный цвет. Я некоторое время с удовольствием любовался открывшейся передо мною картиной, потом закрыл глаза и, подняв голову к солнцу, стал рассеянно размышлять о прелестях и странностях бытия.

— Кхе, кхе, кхе… — услышал я деликатное покашливание сбоку.

— Вы кто? — спросил я, не открывая глаз.

— Я Лейтенант, Командир первого отделения Вашей Личной Охраны, Сир! — громко и звучно отчеканил Гвардеец. — Извините, что прервал Ваши мысли, но для Вас есть сообщение особой важности.

— Вот как? — я открыл глаза и повернулся в сторону Лейтенанта. — И в чём суть этого сообщения, кто его автор?

— Сир, меня направил к Вам ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Откуда он здесь вдруг появился? — удивился я. — На Глории в это время должен проходить важный Совет.

— Ваше Величество, господин ГЕРЦОГ внезапно телепортировался в наш штаб десять минут назад, велел срочно передать Вам, что на планету скоро прибудут госпожи ГРАФИНЯ и МАРКИЗА, а потом снова ушёл в Портал.

— Что!? — взревел я, словно загнанный и раненый зверь. — Как, откуда, почему!? Боже мой, да за что же мне это очередное испытание?!

— Сир, извините, но упомянутые мною дамы, кажется, приближаются к нам со стороны гор, вон, видите их?

— В бунгало, в постель, в кровать, быстро раздевайтесь! — заорал я.

— Что, Сир? — потрясённо спросил Гвардеец.

— Выполняйте, что я вам сказал! Быстро, немедленно! — я мгновенно отпрыгнул в сторону за угол дома. — Разбудите спящую там даму, быстро объясните ей ситуацию и прыгайте к ней в постель, к любовнице своей, к свету негасимому очей ваших! Меня здесь нет, и давно не было! Я на войне, в кровавой битве, в жестокой схватке, в далёком Параллельном Мире, чёрт знает где! Сражаюсь с драконами, с демонами, с киборгами, со стальными великанами и со всей остальной нечистью! Спасаю Галактику из последних сил! Нет, не Галактику, а всю Вселенную! Это информация для ГРАФИНИ! А МАРКИЗЕ передайте, чтобы она шла к чёрту, — долбанная сучка! Вы всё поняли!?

— Так точно, Сир! — отчеканил Лейтенант и быстро исчез, растаял в сумрачном зеве бунгало.

Я с яростью ударил кулаком по стене здания, оставив на ней хорошо заметную вмятину, а потом открыл Портал и мгновенно телепортировался на Глорию, прямо во Дворец Совета Бессмертных.

Зал заседаний оказался пуст. Я в задумчивости побродил по нему некоторое время, наслаждаясь царящей внутри прохладой, тишиной и покоем, потом присел в огромное кожаное кресло ПРЕДСЕДАТЕЛЯ, почти утонул в нём и неожиданно и незаметно для себя задремал. Да, бессонная ночь с ЭННОЙ сделала своё дело. Ах, как, однако, хороша моя юная любовница! А как же ГРАФИНЯ, а МАРКИЗА? К сожалению, всё со временем приедается и несколько нивелируется в этой жизни. Поиск новых ощущений, чувств, эмоций, знаний, впечатлений, — вот основа человеческого бытия и его развития. Мысли, в общем-то, довольно не новые и банальные, но что можно сказать на эту тему нового? Ни-че-го…

Сквозь дрёму я услышал, как открывается дверь в зал. Кто-то некоторое время неподвижно стоял на пороге, потом тихо и осторожно направился в мою сторону. Я мгновенно очнулся, напрягся, приоткрыл глаза. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ…

— Здравствуйте, Ваше Величество, рад Вас видеть, какая приятная неожиданность!

— Приветствую вас, мой друг, — я с трудом поднялся со своего места. — Однако, какое у вас роскошное кресло, в нём так и тянет в сон. Как вы умудряетесь вести заседания?

— Сир, во время них я предпочитаю стоять вон за той трибуной, — улыбнулся ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Вернее, не стоять, а сидеть. Внутри трибуны скрыт специальный, многофункциональный стул.

— Мудрое решение, — ухмыльнулся я в ответ. — А где члены Совета? Сегодня, если я не ошибаюсь, вы должны были проводить совещание по вопросам безопасности и будущей войны.

— Сир, Вы никогда не ошибаетесь!

— Ну-ну, полноте, Герцог. Мы здесь вроде бы, одни.

— Сир, заседание окончено час назад. Все главные вопросы обсуждены. Если бы я знал, что Вы нас посетите, то …

— Ладно, всё понятно, — я подошёл к ПРЕДСЕДАТЕЛЮ и пристально посмотрел ему в глаза. — У меня к вам три вопроса.

— С готовностью и с удовольствием отвечу на них, если смогу, Сир, — мой соратник был абсолютно спокоен и бесстрастен, как всегда, и своего взгляда он не отвёл.

— Каким образом ГРАФИНЯ и МАРКИЗА вместе очутились на Второй Планете!? Я считал ранее, что какие-либо отношения между ними невозможны и исключены! Как могут сосуществовать вместе, допустим, скорпион и тарантул? Как вам стало известно об их визите ко мне? Почему вы сами не предупредили меня, не объяснили ситуацию, а послали Гвардейца? — я подошёл к трибуне и с интересом стал её разглядывать. — Да, и ещё четвёртый, незапланированный вопрос. У вас есть Звизгун? Знаете ли, мне следует успокоить нервы. Я весь на взводе. Могу натворить глупостей! Могу уничтожить пару Миров!

— Сир, как же без этого напитка, уже ставшим известным и популярным в шести мирах! Я сейчас свяжусь с нашим э, э, э… как бы это сказать…

— С буфетом, — усмехнулся я. — Буфет должен существовать в любом правительственном здании.

— Да, да, Сир, я сейчас свяжусь с буфетом, — ПРЕДСЕДАТЕЛЬ слегка напрягся, закрыл глаза, потом снова открыл их и рассеянно посмотрел на меня.

— А почему вы упомянули о шести мирах, где известен наш божественный напиток? Миров, вроде бы, пять: Земля, Глория, Альтаир, Арктур, Антипод. Неужели его слава достигла и… — я вдруг подумал о своих далёких и кровожадных братьях.

— Кого, Сир?

— Да так, никого…

— Сир, а почему среди названных миров Вы не упомянули Анклав?

— Анклав? Ах, да, — это тоже мир, пусть и маленький, — пробормотал я. — Ладно, проехали. Ну, и…

— Что, Сир?

— Мои вопросы, ваши ответы.

— Ах, да, Сир. Так вот… Начну с ответа на третий вопрос. Я счёл нецелесообразным лично нарушать Ваше уединение с известной Вам дамой. Вы бы могли отреагировать на моё поведение неадекватно. А Гвардеец, он и есть Гвардеец! Все знают, как Вы к ним относитесь. Преданные Вам служаки, честные и исполнительные бойцы-молодцы, что с них взять!? Вы их никогда не обидите. Далее… О неожиданном совместном визите ГРАФИНИ и МАРКИЗЫ на Вторую Планету мне стало известно от сотрудников определённых служб. Знаете ли, безопасность Империи и Императора, а также Глории, — превыше всего!

— Понятно, — улыбнулся я. — Так значит, вы неусыпно следите за двумя этими уважаемыми дамами?

— Сир, побойтесь Бога! — возмутился ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — ГРАФИНЯ вне какой-либо слежки, прослушки и тому подобного! К ней просто постоянно приставлен один из Бессмертных для возможной Пси-Телепортации Её Сиятельства. Но за МАРКИЗОЙ ведётся систематическое и постоянное наблюдение! Это я признаю и от Вас не скрываю. А чего скрывать-то! Ведь это Вы, Сир, отдали мне не так давно приказ о необходимости тщательного контроля за Её Светлостью. Помните случай с Холодным Медведем?

— Проверяете мою память? — рассмеялся я. — То был Ледяной Медведь! Спасибо, что помните и добросовестно исполняете мои указания. Без вас попал бы я сегодня, как петух во щи!

— Что, что, Сир?

— Да я так, к слову. Эх, МАРКИЗА, ух, МАРКИЗА! Заговорщица чёртовая! Нельзя сейчас беспокоить и нервировать ГРАФИНЮ. Беременность — это святое!

— Беременность!? Сир, поздравляю!

— Спасибо. Вернёмся к главной теме дня.

— Да, Сир, МАРКИЗА, та ещё штучка! Ну, Вы же прекрасно знаете характер этой женщины. От неё можно ожидать чего угодно. Она неуправляема, непредсказуема, капризна, груба, лжива, двулична, развратна, тщеславна и так далее, и тому подобное… Интересы безопасности Империи и Глории требуют тщательного контроля за её поведением!

— Да, ну и характеристика, однако! Браво! Основываясь на ней, МАРКИЗУ можно смело в любую минуту расстрелять или, хотя бы, изолировать от общества, — расхохотался я. — Видимо, эта особа вас сильно достала за эти долгие столетия.

— Да, Сир, и не только меня одного!

— Ладно… У нас остался невыясненным ещё один вопрос, самый главный, — я задумчиво наблюдал за тем, как официант сервирует стол.

— Сир, а вот именно на него у меня нет ответа, — печально сказал ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Каким образом сошлись эти две особы, для меня самого полная загадка! Вернее, не совсем полная, как и для Вас, но всё равно — загадка.

— Женщины… — вздохнул я, садясь за стол и разливая по хрустальным рюмкам Звизгун из запотевшего графина.

— Женщины… — вторил мне мой собеседник.

— За любовь!

— За любовь!

Мы опорожнили два графина, хорошо, сытно и плотно пообедали, а потом приступили к обсуждению второго главного вопроса. А какой вопрос во все времена самый главный, помимо вопроса о странностях любви? Война… Скоро война!

— Герцог, доложите, как обстоят у вас дела с набором в наши ряды будущих героев?

— Неплохо, Сир. Мы на Глории отобрали две тысячи самых сильных, здоровых и крепких духом бойцов. Вернее, они ещё не настоящие бойцы, им нужна дополнительная тренировка.

— Это я вам обеспечу, как и обещал, — я пригубил кофе и с удовольствием задымил сигарой. — Отправьте их завтра же в Анклав, мои Гвардейцы их ждут. Да, и ещё одна просьба, возможно для вас неожиданная и неприятная.

— Сир?

— Включите в список воинского контингента Глории всех членов Совета Бессмертных! Вы их возглавите лично. Тренироваться будете здесь, на своей планете. Она, в случае необходимости, нуждается в защите. Инструкторов я пришлю.

— Сир!?

— Что!?

— Сир!?

— Что Сир!!! — вскочил я со своего кресла. — Вы, тридцать членов Совета, обладаете уникальными способностями! Вы — те же Ускоренные бойцы! Вернее, ваши возможности находятся где-то посередине между моими и способностями Ускоренных. Но последних приходится преобразовывать и подготавливать минимум в течение года. У нас этого времени нет! Вы что, собираетесь спокойно отсиживаться на своей райской планете, погрязшей в лености, сибаритстве и разврате, и наблюдать за тем, как в Великой Вселенской Битве на смерть сражаются Зло и Добро!? Стоит ли Глория жалких отпрысков Великих Марсиан!? А!? Вы готовы бросить в беде своего Императора и Вселенную!? Уничтожу, сублимирую всё к чёртовой матери!!! Гори всё синим пламенем!!!

— Сир, мы готовы! Империя превыше всего! Победа или смерть! — вытянулся в струнку бледный ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, а потом вытаращил глаза и заорал:

— Ну, это же совсем другое дело, Герцог! — я одобрительно хлопнул его по плечу, отчего он тяжело завалился в кресло. — Дарую вам чин Гвардейского Полковника.

— Рад стараться, Ваше Величество! — гаркнул ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Служу Империи до последних сил моих!

— То, то, — ухмыльнулся я. — Служите, служите… И воздастся!

Я сосредоточился, напрягся, вошёл в Поле, послал мысленный сигнал. Некоторое время мы с Полковником сидели молча, задумавшись каждый о своём. Вскоре в дальнем углу зала открылся Портал и из него выскочил КОНСУЛ, одетый почему-то в длинный махровый халат. Волосы на его голове были мокрые.

— Почему так долго?! — сурово произнёс я. — Где ваша готовность, решительность, бдительность и оперативность?! Враг на пороге! Война смердяще и жарко дышит нам в лица!

— Ваше Величество, извините, принимал ванну, задремал под коньячок и юную прелестницу, — стал оправдываться КОНСУЛ, судорожно оглядываясь вокруг, видимо, в поисках безжалостного врага.

— Боже мой, — и это мои самые преданные и надёжные соратники, великие имена которых будут воспеты в веках и отчеканены на барельефах и монументах!?

— Сир!? — насторожился и очень сильно побледнел Первый Консул Совета Бессмертных Звёздной Системы Антипод. — Насколько всё плохо!? Имеется вероятность смертельного исхода!?

— «Sub specie aeternitatis». С точки зрения вечности, жизнь — это всего лишь небольшая прогулка перед бесконечной смертью, мой друг, — мягко улыбнулся я. — Всё когда-нибудь кончается. Прошу к нашему шалашу.

— Как знать, Сир, как знать, — пробормотал КОНСУЛ. — «Dum spiro, spero». Пока дышу, — надеюсь, знаете ли…

— Ну и прекрасно, Граф. Давайте выпьем, господа, — я разлил по рюмкам Звизгун и произнёс тост. — Победа или небытие! «Tertium nox datur!». Третьего не дано!

Мы встали, выпили, вернулись в кресла, закусили, помолчали. Я снова вошёл в Поле и вызвал Главу Совета Бессмертных Звёздной Системы Альтаир. Он прибыл сравнительно быстро, вышел из Портала прямо перед нашим столом, был нетрезв и весел, одет в чёрный элегантный смокинг. От него пахло дорогим одеколоном и какими-то пряными женскими духами, а так же текилой, совсем недавно смешанной с виски.

— Да, Граф, так держать! Молодец, хвалю! Как говорил кто-то из древних: «Пусть всё катится к чёрту перед гибелью мира!», — я кинул взгляд на свободное кресло. — Осталось немного времени до решающей битвы. Чуть-чуть, знаете ли. Ну а вы продолжайте в том же духе. Бабы, балы, маскарады, оргии… Превосходно! Прекрасно! Я вам завидую!

— Ваше Величество!? — сразу протрезвел и напрягся ГЛАВА.

— Докладывайте. Как проходит мобилизация? Готовы ли боевые колесницы и слоны-убийцы с позолоченными бивнями и с беспощадными лучниками на их спинах, а также мощные катапульты и всё сокрушающие баллисты? — я взглядом указал ПРЕДСЕДАТЕЛЮ на очередной поданный графин со свежим Звизгуном.

— Что? Извините, Ваше Величество, не понял, — промямлил ГЛАВА.

— А как вам возможно это понять и осознать, когда вы беспечно пируете на балах и пьёте текилу и виски вместо любимого Императором божественного напитка!? А!? Измена, пахнет изменой! Всем встать!

Мои соратники вскочили со своих мест и замерли по стойке «смирно».

— Объявляю Военное Положение во всех Мирах! Мобилизовать все имеющиеся в наличии ресурсы, силы и технологии. Готовить самые лучшие доспехи, мечи, щиты и копья! Тренировки, тренировки день и ночь! Обеспечить всем Планетам надёжное прикрытие! Единое Поле держать под полным контролем. Если вход в него будет невозможен, то следует защищать Планеты и Звёздные Системы любыми другими имеющимися средствами и способами. Расконсервировать старые звездолёты и орбитальные боевые платформы, если таковые ещё сохранились. Перепрофилировать роботов и киборгов, если они ещё существуют. Вооружить армию и население всем, чем только возможно! Вплоть до вил и топоров! Снабдить всех излучателями, лучемётами, огнемётами, пулемётами, автоматами, гранатомётами, термитными бомбами, напалмом и всей остальной подобной дрянью! Родина — Мать зовёт!

Я опрокинул в себя рюмку Звизгуна, крякнул, не стал закусывать и неистово продолжил:

— Никаких гулянок, балов, фейерверков, праздных шатаний, бессмысленных дискуссий, голых и наглых проституток в ванных! Ванные расслабляют! Холодный душ — вот, что нам надо, истинным воинам и героям! Никаких виски, шампанского, текилы, рома, коньяка и прочей дряни! Никаких смешиваний и перемешиваний, всяческих бабских коктейлей! Суровым временам — суровые напитки. Звизгун! Только он прояснит наши головы и даст энергию для грядущей битвы! Вот так, и никак иначе!

Я обессилено упал в кресло, налил себе кружку искомого напитка и залпом её осушил.

— Прошу всех сесть, Военный Совет продолжается! — я сурово посмотрел на соратников.

Они, бледные и испуганные, рухнули в свои кресла.

— Сир, какая яркая, потрясающая, эмоциональная речь! — раздался в моей голове восхищённый голос ПОЭТА. — Считайте, что она уже в Летописи!

— Прекрасно, — ухмыльнулся я. — Как там общая обстановка?

— Где, Сир? — осторожно спросил ПОЭТ.

— На Земле, в Анклаве.

— Да пока всё спокойно, ждём Вас, Сир.

— Скоро буду, конец связи.

Я некоторое время помолчал, потом обратил свой суровый взор сначала на КОНСУЛА, а потом на ГЛАВУ.

— И так, господа, как проводится мобилизация?

— Сир, данное мероприятие идёт полным ходом, — ответил КОНСУЛ. — Отобрано две тысячи бойцов, все они направлены в Анклав, оружие получили, тренируются и обучаются воинскому мастерству под присмотром Ваших Гвардейцев, — ответил Антиподианин.

— У нас та же картина, Сир, — поспешно доложил Альтаирянин. — Всё идёт по плану. Не беспокойтесь.

— Прекрасно, — коротко констатировал я. — Господа, я уже отдал ПРЕДСЕДАТЕЛЮ приказ о мобилизации всех Бессмертных. Хочу довести его и до вашего сведения. Девяносто лихих ребят и девчонок — это же, ох, какая сила!

— Что, Сир!?

— Мне повторить?!

— Не надо, Сир! Мы всё поняли! Родина или смерть! Свет или тьма! Победа будет за нами!

— Вот и хорошо, — усмехнулся я. — Господа, я дарую вам звания Полковников Имперской Гвардии.

— Служим Империи! — вскочили и вытянулись в струнку новоявленные Полковники.

— Надеюсь, вы понимаете, что на вас с сегодняшнего дня возложена высокая и почётная миссия руководства контингентами ваших вооружённых сил в грядущей битве?

— Что, Сир!?

— Вам что-то непонятно?!

— Да нет, всё предельно ясно, Ваше Величество!

— Вот и славно, — я лениво посмотрел на рюмки, наполненные до краёв Звизгуном. — Верховным Главнокомандующим буду я, своим Первым Заместителем назначаю БАРОНА, вторым — ШЕВАЛЬЕ. Они прекрасные тактики. Кто в данной ситуации стратег, надеюсь, всем понятно! И БАРОН и ШЕВАЛЬЕ — весьма отменные вояки, имеющие богатый опыт сражений в средневековом стиле. Оба являются великими Мастерами Мечей. Они, Учитель ТОСИНАРИ, Мастер ГРОМ, МОЛОТ и другие инструкторы будут в ваших Звёздных Системах завтра. Искомые господа приступят к тренировке Бессмертных, всех без исключения. Девяносто сверхускоренных бойцов — это очень хорошо. Ибо…

Я задумался на несколько секунд, кивнул на графин со Звизгуном и пробормотал:

— Интересно, мои любимые родственники располагают такими силами? А может быть, они имеют ещё и большие? Чёрт его знает… Всё зависит от числа соответствующих Планет и Систем. Чашки весов, в принципе, должны быть уравновешенны. Всё решит мастерство, воля, сила духа и тела. Ах, как жаль! Брат брату — волк. К чему это, зачем, почему? Как несправедливо, как неожиданно и странно…

— Сир!? — мои соратники непонимающе и удивлённо смотрели на меня.

— Не обращайте внимания. Игры разума, — я поднял рюмку на уровне глаз и внимательно окинул всех взглядом. — Хочу произнести тост.

— Мы все во внимании, Государь.

— Так вот… Как говорил один древний грек: «Трудностям надо глядеть прямо в лицо и вступать с ними в рукопашную!». Как говорил один французский писатель: «Мужество помогает в несчастьях больше, чем разум!». Блестящие мысли, господа. Именно ими мы и будем руководствоваться в грядущем сражении. За мужество!

— За мужество!!!

Я посмотрел на своих подданных. На их лицах появился румянец, глаза блестели, движения рук и голоса были решительны и смелы. Так и только так держать!

— Сир, позвольте задать Вам один вопрос, который давно интересует меня, — сказал ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Валяйте, Герцог.

— Почему к участию в грядущем сражении не привлечены Арктуриане? Ведь они являются потомками Марсиан. И ещё… Мне совершенно не понятно Ваше отношение к Земле. Она является одной из составляющих частей Империи, или нет? Почему на ней не объявлена мобилизация?

По любопытным взглядам ГЛАВЫ и КОНСУЛА я понял, что данные вопросы волнуют и интересуют и их.

— Мой друг, ну какие из Арктуриан воины!? Вы что, не видели этих бледнолицых заторможенных хиляков и дохляков? Дунь на них, и растают они в пространстве, подобно семенам одуванчиков на своих эфемерных паращютиках. Кроме этого, у них не всё в порядке с головами. История о Заблудившемся Марсианине меня конечно заинтересовала и удивила, но больше позабавила. Бред какой-то… Ну, какие из них Марсиане!? Где же тогда их уникальные способности, которые должны были достаться им от мистического и могучего папы и таинственной мамы? Совершенно не понятно, почему они все одинаковые? Мутная какая-то история… И вообще, как их можно посылать в бой, если на семи Арктурианских звездолётах насчитывается всего-то семь тысяч человек, по тысяче на каждом!? Стоп, стоп! Снова цифра семь!?

— Странно, сир, — пробормотал КОНСУЛ. — Почему превалирует именно эта цифра?

— Да суть не в том, — поморщился я. — Нет никакой мистики. Я как-то ликвидировал три их шара. Значит, до этого у них было десять, а не семь кораблей. В общем-то, жалею об этом. Хотя, с другой стороны, куда мне было деваться? Меня смущает другое… У них имеются мощные звездолёты, они владеют передовыми технологиями, которые намного совершеннее Земных. Ведь Арктуриане способны довольно успешно пробивать обычное пространство, на их Шарах неплохое вооружение и довольно эффективное Защитное Поле. Но им ничего неизвестно о Пси-Телепортации, Они не имеют способностей Ускоренных. Если они действительно являются потомками Марсиан, то почему не получили от них эти два великих дара, эти знания в наследство, как мы? Повторяю, какая-то мутная история с Арктурианами, много непонятного. А вообще-то, они без дела тоже не останутся.

— И какое это дело, Сир? — одновременно спросили у меня мои собеседники.

— Я поручил Верховному Навигатору Звёздного Флота Системы Арктур встретить гостей, направляющихся в сторону Солнечной Системы на фотонных звездолётах. Они уже сравнительно близко. Помните, о них нам стало известно именно от НАВИГАТОРА. Он их обнаружил, вот теперь пусть с ними конкретно и разберётся, вступит в контакт, узнает о цели их прибытия в Солнечную Систему.

— Сир, а Земля? — осторожно и вкрадчиво произнёс ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Земля, Земля… — я встал, потянулся, подошёл к большому и высокому окну, полюбовался величественным и безмятежным видом славной столицы планеты Глория. — Земля, есть Земля. ОСНОВА… Раньше я не понимал до конца, что это значит, а теперь мне всё стало ясно. Земля пусть живёт до поры до времени своей обычной жизнью. Всё, тема закрыта!

Я вернулся за стол, указал рукой членам Военного Совета, стоявшим в почтительном и задумчивом молчании, на их кресла, сам плюхнулся в своё, утонул в нём, как в стоге свежескошенной травы. Поверхность кресла, обтянутая натуральной кожей, была слегка бархатистой, чуть прохладной на ощупь.

— Ух, какая, однако, вещь! ГЕРЦОГ, а не подарите ли вы мне этот шедевр мебельного искусства?

— Почту за честь преподнести Вам целый набор таких кресел, Сир! — с готовностью отчеканил Глорианин.

— Нет, нет, ни в коем случае! — возмущённо произнёс я. — В Анклаве должен быть только один экземпляр, у меня!

— Хорошо, Сир, — улыбнулся ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Извините за настойчивость, но нас всех всё-таки очень интересует вопрос о Земле.

— Но тема же закрыта!?

— Сир!?

— Ничего сложного в этом вопросе не наблюдаю, — усмехнулся я и задумчиво посмотрел на графин со Звизгуном. — Всё очень и очень просто. Во-первых, Земля — моя Родина, и я испытываю к ней какие-то особые, мистические, сакральные чувства. Понимаете?

— Не совсем, Сир!

— Не желаю её трогать, пока, во всяком случае! А во-вторых, повторяю, что эта планета — ОСНОВА. Почему? Так и быть, открою вам очень важный секрет. Да потому, что именно на ней возник Пузырь, как мы, морпехи, любим называть Анклав. Именно в Пузыре произойдёт одна из решающих битв между добром и злом. И, наконец, самое главное! Именно на Земле, в Анклаве, обосновался Господь БОГ наш — всемогущий, всемилостивый и справедливый! Недавно я имел честь с ним общаться. Именно он назначил великую битву и определил её время.

— Что!? — изумлённые и потрясённые представители трёх миров, побледнев, как мраморные статуи, неподвижно, застыли на своих местах.

— Да, именно так, — я спокойно разлил Звизгун по рюмкам. — Тост!

Все вскочили со своих мест вслед за мною.

— За Создателя, за его помощников и за детей их!

— За Создателя!!!

Я сел, поддел вилкой маленький солёный огурец, с удовольствием захрустел им. Мои соратники сидели молча, искоса поглядывая на меня.

— Закусывать надо, господа! — я отрезал ножом пласт аппетитного сала с четырьмя прослойками, пахнущий чесноком и перцем, положил его на кусок чёрного хлеба и, постанывая, приступил к трапезе. — А вообще-то, сей постулат, ну, насчёт закусывания, является глубоким заблуждением. Если вы выпили, то следует прежде всего не закусывать, а запивать! Да, да! Именно так. Знаете почему? Алкоголь, особенно крепкий, оказывает отрицательное влияние как на печень, так и на поджелудочную железу. Если к нему присовокупить ещё что-то жирное, острое, солёное или маринованное, или просто обильно поесть, то это будет двойная, а то и тройная нагрузка на указанные мною выше органы. В результате возможен приступ панкреатита, нарушение работы печени, последствия которых могут быть самыми непредсказуемыми. Цирроз, знаете ли, не дремлет! Вот так… А жидкость способствует более быстрой нейтрализации этилового спирта и выведению продуктов его распада из организма! А кроме этого не так сильно его нагружает.

Я отрезал ещё немного сала, закрыв глаза, вдохнул его волшебный аромат и с удовольствием съел. Гробовая тишина за столом меня совершенно не смущала.

— Сир, о чём это Вы!? — взорвался ГЛАВА.

— О здоровье, мой друг. О том, что мы не храним и не ценим. Увы…

— Сир, но мы Бессмертны!

— При чём тут какие-то печень и поджелудочная железа? Вы бы ещё о почках упомянули! — возмутился ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Ах, а вот о них я действительно забыл. Очень важные органы! Стоит ещё вспомнить и о мочевом пузыре.

За столом раздался горестный и нервный общий вздох.

— Ну, а что касается Бессмертия… Это глубокое заблуждение! — я выпил рюмку Звизгуна и отправил в рот солёный груздь. — Возможно, нам это только кажется. И вообще, кто внушил вам эту странную мысль? Ну-ка, ну-ка, скажите, соратники мои. Молчите? То, то… Если вы прожили несколько тысяч лет, то это ещё не значит, что вы Бессмертны! Отнюдь! Всё имеет своё начало и свой конец! Даже Вселенная! Увы…

— Сир, если бы Вы не были нашим Императором, то можно было бы подумать, что Вы нас разыгрываете и над нами издеваетесь, — тихо сказал КОНСУЛ. — И как выглядит БОГ?

— Не знаю…

— Как это, Сир?

— Вот так, — вздохнул я. — Я его видел, так сказать, «de visu», воочию, разговаривал с ним, но лица не разглядел, так как оно было скрыто под глубоким капюшоном. Кстати, он с удовольствием посидел со мною за одним столом, мы пообедали, выпили, поговорили по душам. Неплохой оказался мужик!

За столом раздался общий то ли вздох, то ли стон. Мои собеседники по-прежнему с огромным удивлением и недоумением смотрели на меня.

— Короче, ситуация такова. БОГ определил место и время решающей битвы между нами и нашим врагом. Третий Остров, сентябрь сего года. Время для подготовки к ней у нас ещё есть.

— Сир, а где расположен этот легендарный и загадочный Третий Остров? Никто его до сих пор ещё не видел, — спросил ГЛАВА.

— К сентябрю увидите.

— Понятно…

— Господа! На сегодня, пожалуй, всё. Отправляйтесь в свои Системы и готовьтесь к войне. День «Х» уже не за горами! Скоро осень… Снова осень… — я встал, поочерёдно обнял и похлопал КОНСУЛА, ГЛАВУ и ПРЕДСЕДАТЕЛЯ по плечам. — Ничего, прорвёмся! «Нам ли жить в печали?!». Такие слова начертал БОГ на песке при нашем расставании. До встречи…

— Почему на песке, Сир? — удивился ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Потому что песок — субстанция, которая очень недолго сохраняет свою форму и сущность, — улыбнулся я.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Был прекрасный осенний день. Лёгкий ветер приносил к морю терпкий, горьковатый и тревожный аромат трав и листвы, которые готовились к скорой смерти, и смешивал его с солёным и йодистым запахом уже довольно холодной серой воды. Утреннее солнце сначала ничем не могло ей помочь, но, подходя к зениту, усиливало свой свет и жар, прогрело её поверхностный слой, и море тепло и весело заиграло и заискрилось всеми своими великолепными красками под лучами светила. Нечто мутное и свинцовое вдруг стало голубым, и это чудесное превращение поразило мир, ещё недавно безнадёжно скованный уныньем и серостью.

Один только прибрежный песок несколько портил эту идиллию. Он не струился под дыханием жаркого ветра весело, легко и беззаботно, как летом, а тяжело лежал, осоловевший и ещё не отошедший от ночной влажной прохлады и лёгкого шторма. Песок был полон мрачности и скорби, готовясь впитать в себя тёплую влагу под названием КРОВЬ.

Я печально и с восторгом смотрел на море, томно и покойно расстилающееся передо мною, и думал о том, что оно, всё-таки, самое прекрасное и величественное из всего того, что есть в этом мире. БУЦЕФАЛ стоял тихо и неподвижно. Странно, я ещё ни разу не видел его таким. Мне казалось, что он, также как и я, созерцает водную гладь, любуясь её необозримостью и красотой. Что может происходить в голове коня, чёрт его знает! Я подчас не понимаю того, что творится в моей голове…

Высокий холм, на котором я находился, был покрыт слегка пожелтевшей, но довольно густой травой. Справа и слева от меня восседали на мощных, но в то же время изящных Горных Жеребцах — БАРОН, ШЕВАЛЬЕ, ПОЭТ, ГРОМ, МОЛОТ и ТОСИНАРИ. Вместе со мною — семь человек. Снова цифра семь! Все мы были одеты в лёгкие, но очень прочные доспехи, которые являлись результатом объединения технологий Мастеров Первой Горы Первого Острова Анклава и учёных четырёх неземных Миров. Позади нас располагался большой белый шатёр.

На флагштоке перед ним развевалось Имперское Знамя. Молния на алом, ПОСОХ и ЗВЕРЬ по её бокам. Ах, как же мне не хватает милых сердцу и таких привычных атрибутов моего прошлого бытия! Где вы, ПОСОХ и ЗВЕРЬ?

Рядом с шатром стояла МАРКИЗА. Своего Горного Жеребца, нарушая все правила, она привязала к флагштоку. Ну, что же, как можно исправить то, что неисправимо!? Девушка была облачена в такие же доспехи, как и мы. Она задумчиво смотрела в высокое синее небо, думая о чём-то о своём. Её голубые глаза были прищурены, губы сжаты, волосы цвета спелой пшеницы разметались по плечам, покрытым матовой бронёй. МАРКИЗА пришла ко мне накануне сражения и попросилась быть рядом со мной до самого конца, каким бы он не был. Я, не долго думая, согласился. ГРАФИНЯ осталась в своём замке на Первом Острове, так как находилась на последнем месяце беременности.

Напротив нас, на значительном отдалении, возвышался ещё один холм. На нём виднелись фигурки вражеских всадников в блестящих доспехах. Я напряг зрение. Воинов было шестеро! Что это? Знак или случайность? Нас семеро, их шестеро. Семёрка — число Бога, шестёрка — число дьявола… Позади всадников, так же, как и у нас, возвышался большой серый шатёр. Рядом с ним на флагштоке развевалось знамя. Что-то синее, чёрное и жёлтое. Странное сочетание, однако…

Между холмами в долине друг против друга неподвижно и мрачно стояли двадцать тысяч воинов, ровно по десять тысяч с каждой стороны. Царила тяжёлая, гробовая и тягостная тишина, которую периодически беззаботно нарушал ветер, беспечно посвистывающий в доспехах и в сбруе лошадей. Все чего-то ждали. Чего, кого? Какая разница! Просто ждали, вот и всё. Если можно отсрочить свою смерть хотя бы на десяток минут, почему бы и нет? Можно подождать…

Моё войско состояло из тяжёлой пехоты с длинными копьями и щитами, стоявшей четырьмя ровными монолитными шеренгами впереди двух шеренг знаменитых лучников Первого Острова. За ними выстроилась доблестная Имперская Гвардия, пешая и конная. Фланги прикрывала тяжёлая кавалерия. За Гвардейцами находилась лёгкая кавалерия, предназначенная для возможного полного разгрома отступающего врага. Вот только будет ли это отступление и вожделённый разгром?! Чёрт его знает… Карту определяем не мы, а Бог. Или нет?

Все Бессмертные, а также Ускоренные, наскоро слепленные в секретных лабораториях Агентства по Контактам, и обученные Мастером Тосинари, находились в рядах Имперской Гвардии, придавая ей дополнительную силу. Как там ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, КОНСУЛ и ГЛАВА? Наверное, задумались, наконец-то, всерьёз о странностях судьбы, и о ценности жизни, и о перипетиях бытия!? Что же, посмотрим, чего вы все со своими соратниками стоите!

Наш противник выбрал иную схему построения своей армии. Впереди была размещена тяжёлая конница, закованная в блестящие доспехи. За ней укрылись лучники и арбалетчики, далее стояла тяжёлая пехота и лёгкая конница. Что же, у каждого своё видение и понимание тактики ведения боя. Посмотрим, кто окажется прав.

Между тем ветер усилился. Море утратило свой дремотный покой, на его поверхности появились лёгкие волны. Напряжённую тишину вдруг нарушил ПОЭТ.

— Сир, перед этим грандиозным сражением Вам следует соблюсти добрую и старую традицию.

— Какую же это? — усмехнулся я.

— Сир, Вам необходимо что-нибудь произнести перед решающей битвой. Летопись требует продолжения, не смотря ни на что.

— Барон, Вы уверены, что будет продолжение?

— Абсолютно уверен, Сир, — весело воскликнул ПОЭТ. — С нами Бог!

— Эх, дружище, неужели ПРЕДСЕДАТЕЛЬ по этому поводу с вами не разговаривал!? — удивился я.

— По какому поводу, Сир?

— Так, так, так… — усмехнулся я. — Может быть, он и был прав. Зачем тревожить лишними мыслями и сомнениями трепетную, сомневающуюся и метущуюся душу моего Придворного Поэта и Летописца.

— Да о чём же Вы, Сир!?

— О БОГЕ, мой друг, о БОГЕ. Боюсь, что в данный момент он не с нами и не против нас. Он где-то посередине между врагом и нами. Вот такой странный и совершенно неожиданный расклад.

— Вот как, Сир? — весело произнесла МАРКИЗА, незаметно подошедшая ко мне. — И откуда же такие сведения?

— Вы тоже не в курсе, сударыня? — я легко соскочил с коня, снял с правой руки МАРКИЗЫ железную перчатку и нежно поцеловал её тонкие, но сильные пальчики. — Простите меня за всё, даже за то нехорошее, что я замыслил, но не успел осуществить. Я очень сильно виноват перед вами, но не судите меня строго, милая. У каждого свой характер и натура. Я вас люблю! Если сегодня линия Вечности для нас прервётся, то так тому и быть. Нам есть, что вспомнить, не так ли?

— Конечно… Конечно же! Бог простит, Мой Король, — по щекам девушки потекли слёзы. — А если не простит, то я давно уже Вас простила. К чёрту Вечность! Я готова пожертвовать ею всего за несколько счастливых часов, проведённых с Вами!

Я привлёк МАРКИЗУ к себе, обнял её и поцеловал влажные губы, ощутил волшебный запах ей волос. Потом я отстранил девушку от себя, глубоко и с наслаждением вдохнул пряно-солёный воздух, вскочил на БУЦЕФАЛА, крепко сжал рукоять ЭКСКАЛИБУРА, искоса взглянул на своих спутников. Почти все они печально отвернулись в сторону. Только ШЕВАЛЬЕ смотрел на меня прямо, твёрдо и жёстко, но глаза его были подозрительно влажны. Слегка влажны…

— Да что же это такое, Ваше Величество! — возмущённо и громко произнёс юноша. — Извините за некоторую резкость тона, но нам сейчас следует думать совсем о другом! Сир, не стоит расслабляться! Впереди битва и победа, которую мы, конечно же, одержим!

— Сир, Летопись ждёт, — вежливо напомнил ПОЭТ.

— Да что же это такое!? — возмутился я. — Чёрт с нею, с этой пустой болтовнёй! Какой нам толк от того, что какие-то наши или не наши мысли останутся нетленными в веках!? Какое нам до этого дело, если вдруг сгинем мы бесследно после битвы, исчезнем из ткани мироздания!?

— А если не сгинем, Сир? — вмешался в разговор ТОСИНАРИ.

— Ну, — это же совершенно другое дело! Ладно, сдаюсь, — засмеялся я. — Дайте подумать…

— Ну, ну, Сир…

— Так вот, для начала кое-что из Чжуан-цзы. Это для вас, Учитель.

— Благодарю Вас, Сир.

— Что такое Чжуан-цзы? — спросил ШЕВАЛЬЕ.

— Не что, а кто! — возмутился ТОСИНАРИ. — Чжуан-цзы — это великий китайский философ и даосский мудрец.

— Понял, — опустил глаза ШЕВАЛЬЕ и покраснел.

— Кстати, а как закончился тот знаменитый турнир, в котором вы оба, насколько я помню, принимали участие? — я вопросительно посмотрел сначала на юношу, а потом на старца. — Всё забываю спросить.

— Сир, увы, я проиграл, — ещё больше покраснел ШЕВАЛЬЕ.

— Как это проиграл!? — нарочито громко удивился и возмутился БАРОН. — Ты посрамил честь своего рода, а значит и мою честь! Мастер ГРОМ, если я не ошибаюсь, вы были учителем этого юнца?

— Был. У ШЕВАЛЬЕ блестящие способности. Он боец от Бога. Ума не приложу, как это вообще могло произойти, — также нарочито печально и скорбно произнёс ГРОМ. — Странно, однако. Беда, беда… Вот вам и Мастер Меча.

— Отстаньте от мальчика! — вспыхнула МАРКИЗА. — Вы, двое придурков!

— Я был всего лишь чуть везучее, — скромно произнёс ТОСИНАРИ.

— Господа, о чём мы сейчас говорим, опомнитесь! — закричал ПОЭТ. — Близится великая битва между добром и злом! Наступает миг истины! Вы мешаете Императору сосредоточиться!

Все притихли. Я внимательно взглянул на вражеское войско. Там наметилось определённое оживление, а потом возникло конкретное движение.

— Так вот, когда пришёл час смерти Чжуан-цзы…

— Сир, начало мне решительно не нравится, — прервала меня МАРКИЗА.

— Сударыня, помолчите, пожалуйста, хоть сейчас — пророкотал БАРОН и смерил девушку таким взглядом, что она быстро спряталась за Жеребца ШЕВАЛЬЕ.

— Так, вот, — невозмутимо продолжил я. — Чжуан-цзы лежал на смертном одре, и ученики уже собирались устроить ему пышные похороны. Чжуан-цзы сказал: «Небо и Земля будут мне внутренним и внешним гробом, солнце и луна — парой нефритовых дисков, звёзды — жемчужинами, а вся тьма вещей — посмертными подношениями. Разве чего-то не хватает для моих похорон? Что можно к этому добавить?». «Но мы боимся», — отвечали ученики, — «что вас, учитель, склюют вороны и коршуны». Чжуан-цзы сказал: «На земле я достанусь воронам и коршунам, под землёй пойду на корм муравьям и червям. У одних отнимут, а другим дадут. За что же муравьям и червям такое предпочтение?».

— Превосходная притча, Сир, — ТОСИНАРИ наклонил голову и положил руку на сердце.

— Благодарю вас, Князь, — я поклонился в ответ. — Но данное событие из жизни мудреца отнюдь не является притчей. Это — быль!

— Кто знает, Государь, кто знает… Разве реальная история не может быть притчей?

— Да, вы правы, Учитель, — я ещё раз поклонился. — Реальная история вполне способна превратиться в притчу. Я даже скажу больше. Основа любой умной притчи — это вполне реальная история!

— А вообще, Государь, Чжуан-цзы — это не совсем понятная и очень спорная личность.

— В каком смысле? В чём его спорность?

— Сир, существует мнение, что такого человека на Земле никогда не существовало.

— А, вы об этой распространённой точке зрения? Возможно, возможно… Вы знаете, у меня возникла одна мысль.

— О, Боже! — выглянула из-за жеребца МАРКИЗА. — Сколько можно, Сир!? Вы помните, где мы находимся!? Что за идиотизм! Сражение вот, вот начнётся, а вы ведёте неспешную и отвлечённую беседу!

— Ах, ты моя прелесть! — засмеялся я. — Ты никогда не изменишься, моя прекрасная МАРКИЗА. За что тебя и люблю… Но, прошу тебя, запомни одну простую истину! Нельзя изменить натуру, основные черты и качества характера, но их всегда можно хотя бы слегка подкорректировать. Ты понимаешь меня!?

— Да, Сир…

— ПОЭТ, вы довольны?

— Вполне, Сир. Цитатник достоин такого завершения!

— Сударь, никаких завершений! Продолжение его обязательно вскоре последует, вот увидите!

— Простите, Сир. Вы правы, — поклонился мне ПОЭТ. — Прошу Вас обратить внимание на ратное поле.

— Не волнуйтесь, у меня всё под контролем.

Из рядов врага вырвался всадник с белым флагом и поскакал в сторону моего войска. Навстречу ему выехал кто-то из наших, кажется, Командующий тяжёлой кавалерией. Всадники приблизились друг к другу на расстоянии десятка метров, пару-тройку минут что-то обсуждали, а потом разъехались в разные стороны.

— Сир, хотел бы я думать, что враг готов капитулировать, но внутренний голос ехидно подсказывает мне, что, скорее всего, нам самим предложили условия капитуляции, — хмыкнул БАРОН.

— Ваш внутренний голос на этот раз вас обманул, сударь, — усмехнулся я. — О капитуляции и с той и с другой стороны не может быть и речи. Дело совсем в другом.

— И в чём же, Сир?

— Сейчас мы проверим, прав ли мой внутренний голос, — проворчал я, наблюдая, как к холму приближается посыльный. — Поединок! Они хотят поединка!

— Что, Сир?

— Да, видимо наши загадочные противники вдоволь начитались земной литературы и от души насмотрелись соответствующих исторических фильмов, — рассмеялся я.

Вскоре на холме появился конный Гвардеец. Он соскочил с жеребца, поднял руку в салюте:

— Слава Империи!

— Слава! — ответил я. — Докладывайте.

— Ваше Величество, вражеский парламентёр от лица своего командования предложил перед началом сражения провести поединок между двумя самыми сильными воинами с обеих сторон.

— И каковы будут последствия сего благородного и увлекательного зрелища? — усмехнулся я.

— Сир, его результат никоим образом не повлияет на дальнейшую битву! — отрапортовал Гвардеец.

— Вот как?! — задумался я. — Странно… Да, ладно, так, значит так. И каковы требования, предъявляемые к бойцам?

— Они не должны быть Бессмертными, Сир!

— Так, так, так… Вы свободны. Через десять минут наш воин появится на поле брани.

— Есть, Сир! — Гвардеец вскочил на коня и ускакал.

— Сир! — рядом со мною сразу же оказался ШЕВАЛЬЕ. — Разрешите мне!

— Успокойтесь, мой юный друг, — поморщился я. — Ваша кандидатура полностью исключается.

— Это почему же, Ваше Величество!? — возмутился юноша.

— Да, хотя бы потому, что в конной схватке в тяжёлом вооружении вы уступаете БАРОНУ, помните, вы сами мне как-то в этом признались, — я соскочил с БУЦЕФАЛА, прошёлся по холму туда сюда, разминая затёкшие мышцы.

Все присутствующие лица немедленно последовали моему примеру. Я внимательно осмотрел место грядущей битвы. Во вражеских рядах царило полное спокойствие. На поле боя пока никто не появился. Так, так, очевидно, эти ребята ожидают прибытия нашего представителя.

— А вообще, дружище, вы слишком молоды. Вам ещё жить, да жить. В случае отрицательного для вас исхода поединка никогда себе не прощу, что отправил на него именно вас, — устало произнёс я и внимательно посмотрел на БАРОНА, МОЛОТА и ТОСИНАРИ. — У нас остаётся небольшой выбор. УЧИТЕЛЬ искуснее БАРОНА и МОЛОТА во владении мечом и немного быстрее их, но ТОСИНАРИ, как бы это сказать, слишком лёгок. Не обижайтесь, Учитель, но тяжёлая броня лишит вас указанных мною преимуществ.

— Вы не правы, Сир, — нахмурился самурай. — Именно быстрота, свобода передвижения, манёвра — мой главный козырь. Зачем мне тяжёлые доспехи!? Мне вполне сгодятся те, которые сейчас на мне. Они, в принципе, не сильно уступают тяжёлой броне.

— Может быть, может быть, — пробормотал я.

— Разрешите мне, Сир! — вперёд выехал МОЛОТ.

— Конечно, это было бы самое разумное решение, но имеются у меня в отношении вас кое-какие сомнения.

— Это же какие, Сир?! — обиженно произнёс МОЛОТ.

— По сведениям, полученным мною недавно от врачей, вы до конца так и не восстановились. Имеются у вас какие-то небольшие проблемы со здоровьем. Глорианским медикам я полностью доверяю. — На поединок поедет БАРОН. Всё, дискуссия окончена!

— Благодарю за оказанную честь, Ваше Величество! — БАРОН глубоко поклонился мне.

— Удачи вам, дружище, — я обнял боевого товарища, он — меня. — Обязательно поменяйте доспехи.

— Хорошо, Сир.

Мы несколько секунд постояли молча и неподвижно, потом воин решительно направился к своему Жеребцу. Неожиданно для всех к нему навстречу бросилась МАРКИЗА, цепко обхватила шею БАРОНА своими прелестными загорелым ручками, свободными от перчаток, жарко поцеловала его в губы, навзрыд заплакала и убежала в шатёр. Все свидетели этой сцены застыли, поражённые и просветлённые.

— Да, женщины… — грустно произнёс ПОЭТ.

— Кто их поймёт… — не с меньшей грустью пробормотал ШЕВАЛЬЕ.

— Да, ибо, о, как, ишь, ты! — восхитился я.

— Какая, однако, красавица, — улыбнулся ГРОМ.

— Женщина подобна ветру. Не знаешь, когда и куда он сменит своё направление в следующее мгновение, — мудро заметил ТОСИНАРИ.

МОЛОТ поморщился и промолчал.

— А вы знаете, господа, — крикнул БАРОН, тяжело вскакивая в седло. — Мне стало намного легче на душе и, как бы это сказать… Я, наконец, понял до конца значение слова «драйв»!

— Удачи, БАРОН!!!

— Не грустите, МАРКИЗА! В потаённом уголке моего замка ждёт не дождётся вас одна очень интересная вещичка! Не прощаюсь!

Я улыбнулся, посмотрел на высокое и синее-синее небо, слегка прореженное белоснежными слоистыми облаками, перевёл взгляд на море, ставшее ультрамариновым. Как хорошо, ах как хорошо! Не понимаю, зачем эта война!? Подумать только! Она является всего лишь блажью и капризом скучающего местечкового Бога! Бред, нонсенс, идиотизм, фантасмагория какая-то!

Мои пацифистские мысли были прерваны громкими звуками труб. На поле боя выехали два всадника. Воин со стороны противника ничем не уступал БАРОНУ: ни в физической комплекции, ни в облачении, ни в вооружении. Отличались рыцари только в одном. Под вражеским бойцом был огромный, мощный, почти весь покрытый бронёй, вороной конь. БАРОН гарцевал на более изящном, стройном Горном Жеребце, который, как и все представители этой уникальной породы, имел песочный цвет. Тонкий, лёгкий, но чрезвычайно прочный металл защищал ему грудь, шею и часть спины.

— Прекрасно! — я громко нарушил гробовое молчание, царящее на холме. — У БАРОНА больше возможностей для манёвра, его конь быстрее и подвижней. Не так ли?

— Вы правы, Сир, — откликнулся ГРОМ. — Но конь противника больше защищён и у его хозяина я вижу копьё, а к седлу приторочен арбалет! Почему БАРОН не вооружился ими?

— Он почему-то не любит ни копий, ни луков, ни, тем более, арбалетов, — с досадой произнёс ШЕВАЛЬЕ.

— А как же рыцарские турниры? — удивился ТОСИНАРИ. — Насколько я знаю, самой главной их частью являются именно бои на копьях!?

— В таких боях БАРОН участия не принимал, — вздохнул ШЕВАЛЬЕ.

— Странно, да ладно, у каждого свои причуды, — напряжённо произнёс я и впился взглядом в место предстоящей схватки. — Началось, господа!

Кони противника, расположенные примерно в семидесяти-восьмидесяти метрах друг от друга, сначала поскакали рысью, а потом перешли в галоп. Вражеский рыцарь выхватил арбалет и, тщательно прицелившись, насколько это можно было сделать на всём скаку, выстрелил из него.

БАРОН уловил стремительный и мощный полёт стрелы и вовремя резко уклонился в сторону. Стрела, направленная в сердце, прошла совсем рядом с его левым плечом. Вот что значит Ускоренный боец! Спасибо тебе неуловимый КООРДИНАТОР, хоть раз, — огромное спасибо!

Вражеский воин с досадой отбросил арбалет в сторону и схватил длинное тяжёлое копьё, притороченное к седлу. В руках БАРОНА вдруг оказался небольшой круглый щит, который он выставил перед собою.

— Молодцом, так держать, — крякнул ГРОМ. — Главное — уклониться от копья, а там будет легче!

— Да, вы правы, Мастер, — нервно усмехнулся ШЕВАЛЬЕ.

Всадники сошлись. Копьё вражеского воина, казалось, должно было вот-вот поразить БАРОНА и снести его с седла, так как конь противника при всей его видимой тяжеловесности, оказался довольно прытким, да и жеребец БАРОНА нёсся вперёд с огромной скоростью.

Острие копья, направленное в голову, находилось, буквально, в полуметре от старого вояки, когда он молниеносно вскинул свой щит и отвёл неотвратимый и смертельный удар вбок! Копьё бессильно скользнуло по щиту и ушло влево. Вражеский рыцарь, стоявший на стременах, по инерции последовал вслед за ним, но не упал на землю, вопреки нашим ожиданиям. Стремена не отпустили его ноги. Воин завалился на бок, запутался в них и могучий конь понёс его прочь от места грядущей битвы! Над полем пронёсся тяжёлый общий вздох. В нём отразились, смешались и перемешались чувства удовлетворения и разочарования.

МАРКИЗА, внезапно оказавшаяся рядом со мною, радостно закричала и захлопала в ладошки. Я искоса и сурово посмотрел на неё. Девушка послала мне воздушный поцелуй и снова вернулась к шатру.

БАРОН в это время поднял своего жеребца на дыбы, выхватил из ножен длинный меч, издал какой-то клич и исполнил свой коронный трюк, — стал вращать клинком над головой с огромной силой и скоростью. Над ристалищем снова пронёсся вздох. Он выражал удивление и восхищение. Среди воинов и с той и с другой стороны началось движение.

— Сообщите командирам! Атаку не начинать, ждать! Готовиться к обороне от тяжёлой кавалерии! — крикнул я Гвардейцам, гарцующим на конях у подножия холма.

Несколько бойцов заспешили к войску с целью передать мой приказ.

— Сир, если нам противостоят не идиоты, то прямо сейчас начнётся наступление, — сказал ТОСИНАРИ.

— Да, я тоже так думаю. Боевой дух у противника подорван. Время лишь усугубит ситуацию. Ему следует нас немедленно атаковать.

Между тем БАРОН завершил свой аттракцион, бросил меч обратно в ножны, подъехал к копью поверженного врага, соскочил с коня и, не торопясь, поднял его с земли.

— Что он делает? — с тревогой произнёс ГРОМ.

— Кто его знает, ещё какой-то трюк, — весело ответил ШЕВАЛЬЕ.

БАРОН поднял копьё над головой и, пробежав несколько шагов, метнул его в сторону неприятеля, а потом сделал сразу несколько неприличных жестов в ту же сторону. Затем воин повернулся к противнику задом, наклонился вперёд и звонко похлопал себе по металлическим ягодицам руками, одетыми в железные перчатки. Это явилось, судя по всему, апофеозом удивительного представления.

Над полем с нашей стороны пронёсся гомерический хохот. Неприятель ответил злобными воплями, а потом раздался мощный звук рога и тяжёлая конница ринулась в атаку. БАРОН ускорился, легко вскочил в седло и быстро поскакал в сторону нашей пехоты.

Я с удовольствием созерцал удивительную картину: одинокая фигурка всадника в матовых доспехах и, надвигающаяся вслед за ним, серебристо-чёрная конная лава. Стало очень тревожно. Но было интересно…

Земля задрожала под конскими копытами. МАРКИЗА, в который раз оказавшаяся рядом со мною, взвизгнула и, ухватив стремя моего коня, прижалась к нему и к моей ноге.

— Эх, милочка! Это вам не по Космосу бродить, трахаться и плести интриги! Это вам не горячие пляжи благословенной Второй Планеты! Это нечто иное! — весело произнёс я. — Мой славный Летописец, как вам сие зрелище!?

— Великолепно, завораживающе, потрясающе! — крикнул в ответ ПОЭТ. — Сир! Истинный поэтический экстаз появляется у меня только в минуты роковые! Первые строки самой гениальной поэмы на свете именно сейчас рождаются в моей голове!

— Превосходно, сударь! — расхохотался я, чувствую прилив адреналина. — Не знаю, осуществится ли ваш замысел до конца, но лучше его иметь, чем не иметь. У имеющего есть что терять!

— Вы правы, Сир! Блажен — творящий!

Между тем конница врага находилась уже в пол сотне метров от нашей тяжёлой пехоты, которая ощетинилась лесом копий, словно гигантский дикобраз. Бойцы первого ряда присели на одно колено, тесно сомкнули щиты, упёрли копья в землю. Бойцы второго ряда пригнулись и сделали тоже самое. Третий и четвёртый ряды стояли в полный рост.

Я услышал звук рога с нашей стороны. Мои славные лучники одновременно натянули тетивы и отправили в сторону вражеской кавалерии тучу стрел. Потери противника были довольно значительны, несмотря на то, что всадники имели великолепную броню. Пострадало много лошадей, так как защищены они были в разы хуже. Лучники успели сделать ещё три залпа до того, как конная лава врезалась в нашу пехоту. Её первый ряд был смят мгновенно, второй не так быстро, сквозь третий конники продрались с большим трудом, последний ряд всё-таки сдержал натиск всадников, так как те до этого понесли достаточно ощутимые потери. Началась свалка и рубка.

Дико ржали и бились поверженные на землю кони, кричали и стонали люди, поле боя обильно окрасилось кровью. Почти все и наши и вражеские бойцы сражались в пешем порядке. Немногие оставшиеся в сёдлах кавалеристы метались между ними, нанося разящие удары мечами в разные стороны, но их лошадям безжалостно подрубали ноги, всадников стаскивали вниз. и скоро на поле боя остались только пешие воины.

Все они находились примерно в одном и том же положении, были облачены в довольно тяжёлые доспехи, сражение шло почти на равных. Почему почти? Да потому, что кавалеристов было меньше, и бились они в непривычной для себя обстановке, не на лошадях, поэтому перевес сил в сторону Имперской пехоты становился всё более очевидным.

Я увидел, как на наши позиции стала надвигаться вторая волна атаки. Пошла тяжёлая пехота.

— Приготовиться Гвардии! — крикнул я в пространство.

От подножия холма в сторону наших войск поскакали гонцы. Вскоре среди алых шеренг началось какое-то перестроение, загудели трубы, послышались зычные команды. Вперёд вынесли Главное Знамя Имперской Гвардии, тяжело развевающееся на ветру, — меч на алом и голубом. За ним появились знамёна пешей и конной Гвардии.

Я увидел БАРОНА, гарцующего на Горном Жеребце, я услышал рёв многих сотен глоток и у меня замерло сердце.

Шеренги тяжело и мощно двинулись вперёд. Алели плащи, сверкали доспехи, развевались знамёна, надрывались трубы и волынки, тревожно и яростно ржали кони, дрожала земля.

— Боже мой, какое зрелище! — восторженно воскликнула МАРКИЗА. — Сир, я хочу к своим соплеменникам! Я же прошла военную подготовку! Почему Вы держите меня здесь!?

— Так надо, — буркнул я. — Как видите, и Третий Советник рядом с нами, а ведь он значительно превосходит вас в определённых способностях.

— Сир, разрешите отбыть к отряду лёгкой конницы, — вмешался в разговор ШЕВАЛЬЕ. — Ведь Вы назначили меня её командиром.

— В принципе, ещё рано, но так и быть, отбывайте. Вы знаете, что делать дальше.

— Есть, Ваше Величество! — юноша вскочил на Жеребца и был таков.

— Почему Вы назначили его командовать именно этим отрядом, Сир? — задумчиво спросила МАРКИЗА.

— Зачем задавать риторические вопросы? — буркнул я.

— Да, понятно… Вы бережёте его, Сир. Он прекрасный воин, но не Бессмертный и даже не Ускоренный. Ну, а лёгкая конница вступит в бой последней, а это увеличивает шансы её бойцов на выживание.

— Почему же!? ШЕВАЛЬЕ почти Ускоренный, он прошёл подготовку по сокращённой программе.

— Сир, не смешите меня! — фыркнула девушка. — Если он столкнётся с настоящим Ускоренным, или, не дай Бог, с Бессмертным, то у него почти не будет никаких шансов!

— Вот именно, почти, — ухмыльнулся я. — Мастерство многое значит, дорогая моя!

— Ну, ну… Я не дорогая, Сир, а любимая!

— Согласен… Я скучал и скучаю по вас, моя прекрасная МАРКИЗА, любовь моя! — неожиданно для себя самого сказал я.

— Скучал вместе с этой девкой с Альтаира?

— Бог с ней… Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь. Не злись, не ревнуй, не устраивай сцен, время для этого сейчас самое неподходящее. Вот победим и во всём разберёмся, — вздохнул я.

— Сам-то ты в это веришь?

— В то, что мы победим или в то, что разберёмся? — усмехнулся я.

— Пошёл ты к чёрту!

— Поговорили…

— Сир! — услышал я крик ПОЭТА и бросился к краю холма.

Гвардия и остатки нашей тяжёлой пехоты ожесточённо бились с врагом. Сражение вступило в основную стадию. Звуки жестокой схватки явственно доносились до холма. Крики, вопли, звон стали, ржание лошадей заполонили всё окружающее пространство. Из-за поднятой пыли было довольно трудно составить единую картину развернувшейся внизу битвы. Всё смешалось и перемешалось в одном гигантском раскалённом котле, в котором варились тысячи людей.

— Государь, разрешите мне принять участие в сражении! — ТОСИНАРИ нервно теребил уздечку, его жеребец нетерпеливо перебирал копытами.

— Спешьтесь, Князь… Ещё не время. Сохраняйте терпение и спокойствие, прошу вас! — я нахмурил брови. — Вон, берите пример с ГРОМА.

— Сир, а кто он, собственно, такой!? Что за тип? — МАРКИЗА с подозрением посмотрела на Мастера. — Вы нам его до сих пор так и не представили, чёрт подери!

— О, узнаю мою милую девочку! — засмеялся я.

— Я тебе не девочка, и не твоя, сколько можно это повторять!?

— Она прекрасна, Сир, — сказал ГРОМ, задумчиво глядя на МАРКИЗУ. — Великолепная женщина! Какая порода! Какая стать! Да, проблема выбора, увы, — это главная проблема в жизни. Вернее, одна из главных…

— Совершенно с тобой согласен, — нахмурился и загрустил я.

— Так, кто же он такой, Сир!? — нервно и настойчиво повторила свой вопрос девушка, не забыв, как бы, невзначай, снять шлем и встряхнуть прекрасной и густой пшеничной чёлкой.

— Да, Сир, мне тоже очень интересно, кем является наш спутник? — спросили ПОЭТ и МОЛОТ одновременно.

— Честь имею представить, — устало сказал я. — ГРОМ — мой брат, МАРСИАНИН, ВЕРШИТЕЛЬ…

Если бы не звуки битвы, происходящей внизу, то наверняка, после моих слов в мире воцарилась бы полнейшая тишина. Я решительно прервал затянувшееся недоумённое молчание.

— Тяжёлую конницу в бой! — крикнул я в пространство. — Правому флангу зайти к противнику с тылу, блокировать его по всей линии фронта! Левый фланг бросить на лёгкую кавалерию врага! Пусть его поддержит наша лёгкая конница!

От подножия холма в сторону поля боя стремительно поскакали Гвардейцы. Вскоре наша тяжёлая конница появилась за спиной пехотинцев противника. Началась безжалостная и кровавая рубка. Враг сопротивлялся ожесточённо, яростно, но исход битвы был почти предрешён. Имперская тяжёлая кавалерия совместно с лёгкой конницей схлестнулась с конницей неприятеля. Облако пыли накрыло место схватки. Теперь котёл поля битвы бурлил, кипел в полную силу, покрывался и переполнялся зловещей кровавой пеной. О, Боже, как ненавижу я войну!

С противоположного холма вниз стали спускаться на лошадях шесть фигурок, облачённые в блестящие доспехи.

— Ну, что же, господа, пришёл и наш черёд! — бодро воскликнул я. — Скоро наступит момент истины! У нас неплохая команда: два Марсианина, один Бессмертный Глорианин, один Ускоренный Мастер и один просто Ускоренный, но довольно сильный воин. Разомнёмся, други мои!

— Конечно, Сир! Наконец-то наш час пробил!!!

— А я?! — раздался не крик, а вопль МАРКИЗЫ. — Сир, их шестеро, а вас пятеро, это недопустимо! Я тоже готова идти в бой!

— Брат, — обратился я к ГРОМУ. — Пожалуйста, свяжи эту даму и положи её на самое мягкое ложе в шатре. Вот верёвка. Её невозможно разорвать.

ГРОМ решительно шагнул к МАРКИЗЕ. Она неожиданно для всех мгновенно ускорилась и оказалась за спиной у моего родственника.

— О, как!? — искренне удивился он.

— Что ты хочешь, однако! Она — Седьмой Советник Совета Бессмертных планеты Глория.

— Да, — это серьёзно, — усмехнулся ГРОМ.

Сир, прошу Вас! — уже жалобно произнесла МАРКИЗА. — Я не могу оставить Вас одного в беде! Я хочу быть с Вами до конца!!!

— Что за глупость! Я буду находиться в потрясающей, весёлой компании, — устало произнёс я. — ГРОМ!

МАРКИЗА снова ускорилась, видимо, до максимума своих возможностей, но ГРОМ играючи перехватил её на пол пути к Горному Жеребцу.

— Извините, Миледи, но слово Императора — Закон!

После того, как девушка была надёжно связана и уложена в шатре, мы, — пятеро вершителей судеб мира, спустились с холма.

— Лейтенант, — обратился я к одному из Гвардейцев. — Я вижу, вас осталось всего трое. Надеюсь, все Ускоренные?

— Так точно, Ваше Величество!

— Пожалуйста, поднимитесь наверх. В шатре находится важная особа, имеющая для меня очень большую ценность. Охраняйте её, как зеницу ока. Внутрь шатра не заходить. На вопли и любые увещания не реагировать. Если битва закончится не в нашу пользу, попытайтесь увезти её в безопасное место, или пусть она сразу же, если сможет, телепортируется куда-нибудь подальше. Всё понятно?

— Да, Сир!

— С Богом, Капитан!

— Служу Империи! — рявкнул молодец.

Я задумчиво посмотрел на поле боя. Мои войска явно одерживали вверх. «Ещё чуть-чуть, — и дожмут», — подумал я. — «Но всё решится не там, а в другом месте».

— Ну, что, друзья, вперёд!?

— Вперёд, Сир, вперёд! Слава Империи!

— ПОЭТ!

— Да, Сир!

— Вы готовы пополнить Летопись одним гениальным двустишием!?

— Всегда готов, Ваше Величество!

— Как когда-то написал Аль-Маарри:

— Великолепно сказано, Сир!

— А кто такой Аль-Маари, Сир!? — спросил ШЕВАЛЬЕ, появившийся внезапно рядом с нами.

— Откуда вы взялись, сударь!?

— Ваше Величество, я увидел, как Вы спускаетесь с холма, и решил уравнять Ваши шансы перед решающим боем!

— Спасибо, Граф! Вы вовремя!

— И всё-таки, Сир, кто такой Аль-Маари!? — юноша лихо гарцевал в развевающемся алом плаще на Горном Жеребце, яростно скалившем зубы в предчувствии грядущей схватки. — Сир, он случайно, не грек!?

— Ах, мой юный друг, вы неисправимы! — расхохотался я и с места пустил БУЦЕФАЛА вскачь. — Это, кажется, сириец!

Мои соратники устремились вслед за мной. Воздух упруго засвистел в ушах. Адреналин начал переполнять кровь.

Неожиданно сбоку от себя я увидел ШЕВАЛЬЕ, который быстро догнал меня и даже чуть-чуть опередил. Юноша скакал легко и небрежно, держась за повод одной рукой. Он сидел в седле прямо, как влитой, и весело смотрел на меня. Я удивился и насторожился, когда увидел выражение его лица. Сердце в моей груди тревожно и гулко забилось, я мгновенно вспотел, во рту стало сухо и горько.

— Ну, что же, ПУТНИК! Любой интересный, увлекательный, а тем более грандиозный спектакль должен быть увенчан достойным и желательно неожиданным финалом! Не так, ли!? Помнишь, я тебе как-то жаловался в Пещере на Вселенскую скуку!? Так вот, знай, — мне не было скучно в наших совместных странствиях, метаниях и в битвах! Мне было очень и очень интересно и забавно! Эх, жаль, что всё проходит! Думаю, что скоро, возможно, настанет твой черёд скучать и развлекаться! Не грусти! Нам ли жить в печали!?

— И какова же твоя роль в этой схватке, господин БОГ!? — гневно и негодующе закричал я.

— Такая же, как и всегда, Сир! Я Ваш верный подданный и не пожалею живота своего в предстоящей заварушке! Я для Вас по прежнему — ШЕВАЛЬЕ, уроженец Первой Провинции Первого Острова, вассал БАРОНА и прекрасной ГРАФИНИ, Мастер Меча, и никто более! Буду биться так, как умею! В этом-то и состоит весь интерес! В этом и заключается самая главная интрига всего, происходящего сейчас и здесь! Кстати, у Вас с ГРАФИНЕЙ скоро и благополучно родится мальчик! И он будет Бессмертным!!! В случае чего я позабочусь о нём и о его матери! Не беспокойтесь, Ваше Величество! Нам ли жить в печали!?

БОГ сделал стремительный рывок вперёд, вознёс над собою сверкающий меч, выкованный славными Мастерами Первой Горы, и подаренный ему мною, и зычно и яростно закричал, сотрясая всё пространство вокруг:

— За Империю! За Императора!

— Империя или смерть! — нестройно, но мощно прозвучало в ответ со стороны кровавого сражения.

Внезапно погода резко изменилась. Подул довольно сильный ветер, море зашумело и заволновалось вдали. Тёмно-серые облака закрыли синий и безмятежный лик неба. Стал накрапывать мелкий дождь. Где-то неподалёку сверкнула первая слабая молния, раздался пока ещё нерешительный раскат грома.

Эх, — что может быть лучше плохой погоды!?