Об истине

ГЛАВА II Об истине обозначения и о двух истинах высказывания (enuntiationis)

Учитель. Итак, исследуем, сначала, что есть истина в высказывании[3]: ведь именно его мы, чаще всего, называем истинным или ложным.

Ученик. Ты спрашивай, а я сохраню все, что ты обнаружишь.

Учитель. Когда высказывание является истинным?

Ученик. Когда имеет место (еst) то, что оно высказывает, либо утверждая, либо отрицая: а я считаю, что то, что оно высказывает, имеет место также и в том случае, когда оно отрицает существование того, чего нет; — потому что (и тогда) оно высказывает так, как обстоит дело.

Учитель. Значит, тебе кажется, что высказанная вещь (res enuntiata)[4] есть истина высказывания?

Ученик. Нет.

Учитель. Почему?

Ученик. Потому что ничто не бывает истинно., не будучи причастно истине: и потому истина в самом истинном; вещь же высказанная в истинном высказывании не содержится. Потому ее следует называть не истиной, но причиной истины. Поэтому мне кажется, что истину следует искать не в другом каком месте, как в самой высказывающей речи (in ipsa oratione).

Учитель. Посмотри тогда, может быть, сама высказывающая речь, или ее обозначение (significatio)[5], или что-то из того, что есть в определении высказывания (enuntiationis), есть то, чего ты ищешь?

Ученик. Так я не думал.

Учитель. Почему?

Ученик. Потому что, если бы она (высказывающая речь) была этим (искомым), она была бы тогда всегда истиной; ибо остается одним и тем же все, что есть в определении высказывания, — и когда высказываемое имеет место, и когда не имеет места: той же ведь (остается) высказывающая речь, и тем же обозначение, и прочем подобным образом.

Учитель. Что же, по-твоему, здесь является истиной?

Ученик. Ничего другого не знаю (ответить), кроме того, что когда (высказывающая речь) обозначает как существующее то, что существует, тогда есть в ней истина, и она истинна.[6]

Учитель. Для чего создано утверждение?[7]

Ученик. Для обозначения (significandum)[8] существующего как существующего.

Учитель. Значит, это является должным?

Ученик. Конечно.

Учитель. Значит, когда (утверждение) обозначает существующее как существующее, оно обозначает то, что должно (обозначать)?

Ученик. Это очевидно.

Учитель. А когда обозначает то, что должно, обозначает правильно (recte)?[9]

Ученик. Это так.

Учитель. Когда же обозначает правильно, является правильным обозначением?

Ученик. Без сомнения.

Учитель. Значит, когда (утверждение) обозначает существующее как существующее, оно является истинным обозначением?

Ученик. Да, если обозначает существующее как существующее, то является и истинным, и правильным обозначением.

Учитель. Значит, «быть истинным» и «быть правильным» значит для него одно и то же, а именно: «обозначать существующее как существующее»?

Ученик. Действительно, одно и то же.

Учитель. Значит, истина есть для него не что иное, как правильность?

Ученик. Теперь ясно вижу, что истина есть эта правильность.

Учитель. И так же, когда высказывание обозначает несуществующее как несуществующее?

Ученик. То, что ты говоришь, я понимаю. Но научи меня, что я мог бы ответить, если кто скажет, что высказывающая речь (oratio) обозначает то, что должно, даже и тогда, когда она обозначает как существующее то, чего не существует, ибо она ведь в равной мере получила (свойства) обозначать как существующее и то, что существует, и то, чего не существует. Ведь, если бы она не получила свойства обозначать (si non accepisset significare) как существующее также и то, чего не существует, то она не обозначала бы его. Поэтому, даже когда она обозначает как существующее то, чего не существует, она обозначает то, что должно. А если, как ты показал, обозначение того, что должно, является правильным и истинным, то высказывающая речь истинна даже тогда, когда она обозначает как существующее то, чего не существует[10].

Учитель. Правда, обычно не принято называть истинной высказывающую речь, которая обозначает как существующее то, чего не существует; однако и она имеет истину и правильность, потому что делает то, что должно. Но, когда она обозначает как существующее то, что существует, — она вдвойне делает то, что должно: ибо обозначает и соответственно своему свойству обозначать (et quod accepit significare), и соответственно тому, для чего она была создана (quod facta est). Но высказывающую речь принято называть правильной и истинной согласно той правильности и истине, в силу которой она обозначает как существующее то, что существует, но не согласно той, в силу которой она обозначает как существующее также и то, чего не существует. Ведь более должным является то, ради чего (высказывающая речь) получает способность обозначения, чем то, ради чего не получает. А она получает способность обозначать вещь как существующую, хотя эта вещь не существует, или как несуществующую, хотя эта вещь существует, только потому, что не было возможности дать ей способность обозначать вещь как существующую (лишь на то время), пока эта вещь существует, или как несуществующую (лишь на то время), пока эта вещь не существует[11]. Итак, одно — правильность и истинность высказывания (rectitudo et veritas enuntiationis), поскольку оно обозначает то, для обозначения чего было создано; другое — правильность и истинность, поскольку оно обозначает в силу полученного свойства обозначать. Ведь первое неизменно присуще высказывающей речи, второе же переменно, потому что первое в речи есть всегда, второе же — не всегда, и первое — от природы, второе же — привходящим образом (accidentaliter) и в соответствии с употреблением[12]. Например, когда я говорю: «День» («Dies est») для обозначения в качестве существующего того, что существует, я правильно использую значение (significatio) данного высказывания, потому что оно для этого создано, и в таком случае говорится о правильном обозначении.

Но когда тем же самым высказыванием я обозначаю как существующее то, чего не существует, я пользуюсь им неправильно, потому что оно создано не для этого; и поэтому, в таком случае говорится, что это не есть правильное обозначение. Но в некоторых высказываниях эти две правильности нераздельны, например, когда мы говорим: «Человек есть животное» или «Человек не есть камень»[13]. Ведь это утверждение всегда обозначает как существующее то, что существует, и это отрицание всегда обозначает как несуществующее то, чего не существует; ни первое мы не можем применить для обозначения несуществующего как существующего, так как человек всегда животное, ни второе — для обозначения существующего как несуществующего, так как человек никогда не камень. Итак, начнем расследование с той истины, которую высказывающая речь имеет в силу того, что некто ею правильно пользуется: ибо (именно) в этом значении (истины) (secundum hanc) о речи, обычно, судят как об истинной. О той же истине, которой невозможно не иметь, скажем позднее.

Ученик. Итак, вернись к тому, с чего ты начал: достаточно для меня различил ты между двумя истинами высказывающей речи; покажешь ли, однако, что речь, как ты говоришь, имеет некоторую истину и тогда, когда содержит ложь?

Учитель. Об истине обозначения, с которой мы начали, пока достаточно сказанного. Ведь то же самое правило (ratio) истины, которое мы наблюдали для предложения звучащей речи, следует усматривать для всех знаков, которые существуют для обозначения чего-то как существующего, каковы письмена или знаки пальцами.