Об истине

Глава V Об истине природного и неприродного действия

Однако нужно верить и в то, что истинное в действии (in actione) в не меньшей степени есть истина, как сказал Господь. Ибо «делающий зло ненавидит свет» и «поступающий по правде приходит к свету»[16].

Ученик. Понимаю, о чем ты говоришь.

Учитель. Разбери тогда, если можешь, что здесь есть истина.

Ученик. Если не ошибаюсь, истина и в действии должна быть усмотрена с помощью того же правила, с которым выше мы познали истину и прочих (вещах).

Учитель. Это так. Ведь если дурно действовать (male agere) и творить истину (veritatem facere) суть противоположное, как свидетельствует Господь, говоря: «Кто дурно действует, ненавидит свет» и «Кто творит истину, приходит к свету», то «истину творить» и «доброе творить» — одно и то же. Ведь «творить доброе» противоположно «творить дурное». Поэтому, если «истину творить» и «доброе творить» суть одно и то же в этом противопоставлении, они неразличны по значению: общее суждение (sententia) о тех, кто делает то, что должно, — «творит доброе» и «творит правильное». Откуда следует, что творить правильное — значит творить истину.[17] Ведь установлено, что творить истину — значит творить доброе, а творить доброе — значит творить правильное. Поэтому ничто с большей очевидностью не есть истина действия, как правильность.

Ученик. Не вижу нигде погрешности в твоем рассуждении.

Учитель. Посмотри-ка получше, всякое ли действие, которое творит то, что должно, сообразно называть «творить истину»? Бывает ведь действие разумное, каково: «подавать милостыню», и бывает неразумное, каково действие огня, которое греет. Итак, посмотри, подобает ли нам говорить, что огонь творит истинное?

Ученик. Если огонь от источника своего бытия получает свойство греть[18], то когда он греет, он делает то, что должно. Потому не вижу, какая несообразность в том, что огонь творит истинное и правильное, когда он делает то, что должно.

Учитель. И мне не иначе представляется. Отсюда можно заметить, что правильность или истина действия бывает необходимой и не необходимой. А именно, в силу необходимости огонь творит истинное и правильное, когда греет; и не в силу необходимости творит истинное и правильное человек, творя добро. Притом под «творить» (facere) Господь имел в виду не только в собственном смысле действие, но и всякий глагол, сказав: «Кто творит истину, приходит к свету». Ибо он не отлучает от этой истины, или света, того, кто терпит преследование за правильность, или того, кто есть там и тогда, где и когда он должен быть; или же того, кто стоит или сидит, когда должно, и подобное. Никто ведь не говорит, что такие не делают добро. И когда Апостол говорит, что «получит каждый, сколько принес»[19], понимать здесь следует все то, о чем мы обычно говорим «творить благо» и «дурно действовать».

Ученик. Также и в обычном словоупотреблении называют действием (facere) и страдание, и многое другое, что не является действием. Поэтому и правильную волю, об истине которой мы размышляли выше, перед истиной действия, мы можем, если не ошибаюсь, причислить к правильным действиям.

Учитель. Ты не ошибаешься. Ведь о том, кто желает должного, говорится, что он правильно и хорошо делает, и он не исключается из числа тех, кто творит истинное. Но поскольку, разыскивая истину, мы о ней говорим, и Господь, относительно той истины, которая есть в воле, кажется, особо говорит о дьяволе, что тот «не устоял в истине»[20], хотел бы и я отдельно рассмотреть, что является истиной в воле.

Ученик. Это мне по душе.

Учитель. Итак, если установлено, что истина действия бывает природная и неприродная, к природной нужно отнести ту истину речи, которую, как мы видели выше, нельзя отделить от самой речи. Ведь как огонь, когда греет, творит истину, поскольку получает свойство греть от источника своего бытия, так и высказывание «есть день» («dies est») творит истину, когда обозначает день как существующий, есть ли день в данный момент или нет, потому что это свойство получает от природы (naturaliter).

Ученик. Теперь только понимаю, что такое истина в ложной речи.