Обережка (СИ)

Глава 8. Помощь и его последствия

После обеда мы вместе пошли в комнату старшего нага. Большая просторная спальня в коричневых и бледно-желтых тонах. Мне было неловко находиться здесь и я снова покраснела. Зеркала все осмотрела, ничего не почувствовала.

— Вы спите не только здесь, — прошептала я.

Он внимательно посмотрел на меня и задумчиво кивнул.

— Прошу ещё пройти в мой кабинет, — ответил он.

Если спальня была просторная и как будто пустая, несмотря на наличие мебели, то в кабинете была видна жизнь. Бумаги с пометками, прикрепленные к доске на стене; документы, разбросанные на столе, в порядке, понятном только ему; полки с явно магическими камнями; диванчик с маленькой бледно-жёлтой подушкой и такого же цвета пледом. Я осмотрелась. Здесь совершенно нет зеркал. Но внутри что-то царапало, не давая вот так уйти. Я прошла вглубь и стала расхаживать по комнате, в поисках источника неприятных ощущений. Мой взгляд остановился на столе. Если со стороны входа было незаметно, то сейчас я увидела прямо на рабочем месте маленький портрет мужчины в стеклянной рамке. Если смотреть на него со стороны окна, то он блестел и отражал все, точно как зеркало. Со стороны рабочего стула — это обычный портрет. Подозвала жестом Горандара, поставила его на своё место и указала на портрет-зеркало. Лицо мужчины сначала вытянулось от удивления, а потом приняло злое жищное выражение. Я отшатнулась от него и поспешила прижаться к отцу. Наги в злости очень опасны и вспыльчивы. Горандар резко поднял на меня взгляд, не меняя выражения лица. Я себя почувствовала зайцем, на которого сейчас нападет большой голодный змей. Не могла не то, что пошевелиться, а даже вздох сделать. Меня начало мелко трясти. Отец приобнял за плечи, пытаясь успокоить, а наг продолжал за мной следить. В голове стали мелькать образы, как я бегу по лесу от стаи змей, которые вот-вот меня погубят. Я бегу не оборачиваясь по знакомым тропам, чтобы скорее оказаться дома, но никак не могу выбраться из леса. Сзади слышалось шипение и звуки ползающих тварей. Что происходит? Помогите! От страха перед глазами появились точки и сознание уплыло в темноту.

Очнулась с громким криком, резко садясь с положения лёжа и тяжело дыша. Ко мне тут же подлетел отец и крепко обнял. Были здесь и наги. Оказывается, меня уложили на диванчик в кабинете.

— Я не могу прочитать твои мысли даже с магкамнями, — прошипел Горандар. Папа был просто в ярости и зло смотрел на него.

— Мы уходим, — уверенным тоном сказал он.

— Нам обещали не причинять зла, но, видимо, в этом доме слова хозяев пустой звук. Довели девочку до обморока. Кто позволил читать её мысли? Ни она, ни я, как отец, не давали такого согласия! Мы пришли помочь по вашей просьбе, а что получили в ответ? Я не позволю обижать свою дочь даже властьимущим.

На этих словах он поднял меня на руки и быстрым шагом вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Я прижималась к нему, пытаясь успокоить и себя, и его. Зачем Горандар это сделал? Я не могла ясно мыслить и анализировать ситуацию.

— Постойте, прошу! — послышался голос Лиара сзади. Папа шел смотря ровно перед собой, он был на грани оборота. Медведь злился и хотел броситься наказать обидчиков.

Перед нами возник Лиар и остановил, широко расставив руки вперёд ладонями.

— Прошу, дайте объясниться!

— Разве ТЫ что-то сделал? Нам не нужны ТВОИ объяснения. Вообще ничьи не нужны! Ваше истинное лицо мы увидели, больше не попадайтесь на нашем пути!

Отец обошел его и понес меня в сторону гостинки. Лиар не стал больше пытаться остановить и начать разговор. Вечер провели в саду при гостинке, а ночью разошлись по комнатам. Всю ночь я крутилась и спала обрывками. Мне казалось, что за мной то бегут, то следят, пытаются схватить. Что этот наг со мной сделал? Утром проснулась разбитая и уставшая. Еле выдержала завтрак и, проводив отца по работе, пошла в комнату. В воде развела немного сушёной одолень-травы и положила соль. В ванной облилась очищающей и оберегающей водой от макушки до пят, читая молитвы. Стало легче. После этого, уже лежа в кровати, вспоминала всё, что вчера произошло. Что могло настолько вызвать гнев мага? Все равно непонятно, какие только версии не рассматривай. Ладно, пусть будет так. Я хотела помочь — я помогла. При чем и его брату, и ему. Остальное на его совести. На этих мыслях уснула. Спала на этот раз спокойно. Проснулась от ощущения пристального взгляда, но никого в комнате не обнаружила. Решила, что пора встать и перевести себя в порядок.

Хотела уже выйти из комнаты, чтобы спуститься в столовую, как раздался стук в дверь.

— Радмилушка, это папа, — услышала голос отца. Открыла дверь и впустила его внутрь.

— Как ты, моя маленькая? — обнял он меня.

— С утра на тебя было больно смотреть.

— Все хорошо, батюшка, я смогла отдохнуть. Как твои дела? Все успел сделать?

— Документы передал, жду ответа до ужина. Если вопросов не возникнет, то завтра утром можно будет уехать. А ещё узнал про Горандара. Он, оказывается, глава тайной канцелярии и, при необходимости, имеет право читать мысли любого, не спрашивая разрешения. Если хочешь, можем довести дело до короля, пока мы здесь.

— Не стоит. Я не хочу лишнего внимания и разборок. Думаю, пора возвращаться домой. Соскучилась, — ответила я. На самом деле мне ещё не приходилось уезжать из дома никуда. Мне хотелось поскорее очутиться в родных стенах дома. Я действительно очень домашняя. Мы вместе пообедали и решили прогуляться возле реки. Там красиво обустроенная береговая, это место называют Прибрежный. Здесь можно было покататься на лодках, покормить лебедей, купить сувениры и сладости, послушать уличных музыкантов. Время пролетело незаметно, я отвлеклась от произошедшего и отдыхала. Уличные музыканты играли на струнных инструментах похожих на большую удлиненную балалайку (папа сказал, что это гитара) и барабанах. Один набивал ритм на них прямо ладонями, другой тонкими палками. Песни были как веселые, так и грустные. Молодые оборотни и маги подпевали и танцевали, поддерживали артистов аплодисментами.

Я помнила, как пели песни в моём детстве. Как на праздники водили хороводы под веселые мотивы, как провожали родных грустными песнями. Как пели о родине, растениях, животных, о женской доле, подвигах воинов или о богах. Как мама пела мне колыбельные. Если какие-то песни звучали всегда одинаково, то слова колыбельной мама часто меняла. Одна и та же мелодия, но смысл разный. Если честно, сейчас я не смогу повторить даже одну песню из своего прошлого. Это очень грустно.

Когда вокруг музыкантов собралась большая толпа, они предложили игру. В толпу пускали бубен, его надо было передавать тому, кто стоит рядом. Во время "путешествия" бубна звучит музыка. Как только музыка заканчивается, то все тоже должны остановиться. Тот, в чьей руке остался бубен, должен исполнить танец или песню. Мы просто стояли рядом и наблюдали, без особого рвения участвовать в этом. Очень интересно, что же в итоге получится. Вот зазвучала музыка и бубен отправился блуждать в толпе. Первым выполнить условие игры выпало оборотню-волку. Петь и танцевать он отказался, но очень выразительно прочитал стихи неизвестного мне автора и заслужил громкие аплодисменты. Дальше тигрица исполнила местный страстный танец, который танцуют только женщины. Очень соблазнительный и смелый. Она настоящая мастерица, очень умело выводила то плавные, то резкие движения. Её юбка крутилась и металась, добавляя эффект танцу. Ооо, после танца ей свистели почти все мужчины из толпы и громко хлопали. Она пыталась отдышаться и довольно улыбалась. Она точно знает, как произвести впечатление. Даже мне захотелось подойти и прикоснуться к ней, к её огню. Она бросила томный взгляд в сторону отца, отчего он застыл статуей самому себе. И следующей жертвой бубна оказался папа. Точнее, музыка затихла, когда папа передавал мне из рук бубен и вышло так, что мы оба за него держались. Папа сориентировался быстрее и поднял руки ладонями вверх, так, что бубен остался у меня. Все его трюк поняли и тихонько посмеивались. А я растерялась. В последний раз я пела в своей деревушке. И что теперь петь? На меня в ожидании смотрели десятки глаз, а я смотрела на них. В голове появилась мысль, что вот все эти оборотни чужие. Да, мир открыл мне двери и приютил. Даже семью обрела. Только до сих пор он не указал мне моего места и предназначения здесь. Семья мне была необходима для выживания и мир подарил мне самую маленькую, хоть и настоящую семью. Не только оборотни мне чужие, но и я им. Меня просто игнорируют, не принимая в свой круг. И если я в один из дней исчезну, кроме папы и нянюшки этого никто даже не заметит. Вспомнила, как мама на ходу меняла слова песен и решила импровизировать. Начала набивать в бубен ритм и запела:

Где мой дом из песка недостроенный.

Он, наверное, не выдержал ветра.

Отчего так бессильны порою мы

Перед целью своей в сантиметре?

Где мой мир безупречный и правильный.

Он рассыпался облаком пыли.

Мои ангелы небо оставили,

А вернуться на землю забыли.

И никого вокруг — это только мой стук в старые ворота.

И никого здесь нет — это только твой след, мне неважно кто ты.

Помоги мне! Сердце моё горит

На костре не потухшей раны, на углях от пустых обид.

Помоги мне! Слёзы мои утри,

Склей обломки моей вселенной, каплю веры оставь внутри. (Город 312 "Помоги мне").

В словах песни отражалась боль потери, которая до сих пор не ушла, мои ангелы — мои родители… Как одинокая и маленькая стояла у ворот города и нуждалась в помощи. Мне тогда действительно было неважно, кто меня спасет. Как нуждаюсь сейчас обрести веру в себя и своё будущее. На площади воцарилась тишина. Послышались одинокие хлопки артистов, к которым присоединилась вся толпа. Чувство пристального взгляда снова вернулось, на душе был ураган из воспоминаний и переживаний. Я посмотрела на толпу, благодарно кивнула аплодирующим и, взяв отца под руку, поспешила уйти обратно в гостинку. Ужинали там же в тишине. Во время ужина отцу пришёл магический вестник, прочитав который, он довольно улыбнулся и сказал, что завтра выезжаем домой. Домой. В груди стало тесно от этого слова. Я поняла, насколько скучала по прежней жизни и прятала это чувство глубоко внутри. Пожалуй, лягу сегодня спать пораньше. Отец всё понял и не стал настаивать на общении. Он сообщил, что посетит ещё одно место, раз я буду у себя и, проводив меня до комнаты, ушёл по своим делам.