Обещание

II

Только что занялась заря на небѣ, какъ по всему Гомарскому селенію прогремѣли звонкія трубы графскаго отряда, и крестьяне, собиравшіеся большими толпами изъ окрестныхъ деревень, увидали развѣвающееся знаыя своего господина на самой высокой изъ крѣпостныхъ башень. Любопытные ожидали зрѣлища уже около часу; нѣкоторые усѣлись по берегамъ крѣпостныхъ рвовъ; другіе взлѣзли на вершины деревьевъ, толпились по равнинѣ, тѣснились на вершинахъ холмовъ; самые отдаленные зрители составляли цѣлую цѣпь вдоль большой дороги. Среди ожидающихъ начинало уже замѣчаться нетерпѣніе, когда трубы снова зазвучали, загремѣли цѣпи подъемнаго моста, тяжело опустившагося черезъ ровъ, поднялись желѣзныя рѣшетки, и тяжелыя крѣпостныя ворота заскрипѣли на своихъ петляхъ, растворившись настежь.

Народъ поспѣшилъ столпиться по сторонамъ дороги, чтобы увидать поближе блестящее вооруженіе и роскошное убранство свиты графа, знаменнтаго во всемъ округѣ своей пышностью и богатствами.

Шествіе открывали глашатаи. Время отъ времени они останавливались, трубили въ трубы и громко объявляли королевскій указъ, въ силу котораго вассалы короля призывались на войну съ маврами, а города и свободныя селенія приглашались пропускать войска и оказывать имъ содѣйствіе.

За нный слѣдовали величавые герольды въ своихъ шелковыхъ одѣяніяхъ, съ гербами, расшитыми золотомъ и цвѣтными шелками, въ беретахъ, украшенныхъ яркими перьями.

Затѣмъ ѣхалъ на гнѣдомъ жеребцѣ первый оруженосецъ графскаго дома, вооруженный съ головы до ногъ, и держалъ въ рукахъ знамя своего властелина, съ его девизами и гербомъ. У его лѣваго стремени шелъ исполнитель правосудія — въ красномъ съ чернымъ.

Оруженосцу предшествовало около двадцати тѣхъ знаменитыхъ трубачей, которыхъ такъ превозносятъ наши королевскія хроники за невѣроятную силу легкихъ.

Когда оглушительный и рѣзкій звукъ трубъ пересталъ спорить съ вѣтромъ, послышался глухой, мѣрный и однообразный гулъ. То двигалась нѣхота, вооруженная длинными пиками и снабженная крѣпкими кожаными щитами. За нею вскорѣ появились двигатели военныхъ машинъ, со своими желѣзными орудіями и деревянными башнями, далѣе — мелкая прислуга, состоящая при вьючныхъ лошадяхъ.

Потомъ пронеслись большими отрядами латники крѣпостного гарнизона въ облакѣ пыли, которую подымали копыта ихъ лошадей. Ихъ желѣзныя латы бросали яркія искры; ихъ копья составляли цѣлый лѣсъ.

Наконецъ, предшествуемый литаврщиками на великолѣпныхъ мулахъ, убранныхъ чепраками и кистями, окруженный своими пажами, разодѣтыми въ богатыя шелковыя одежды, и сопровождаемый оруженосцами своей свиты, показался графъ.

При видѣ его толпа разразилась громкими привѣтственными криками. Эти возгласы заглушили крикъ женщины, которая упала, точно сраженная молніей, на руки людей, поспѣшившихъ къ ней на помощь. То была Маргарита, узнавшая своего таинственнаго возлюбленнаго въ неприступномъ и великолѣпномъ графѣ Гомарскомъ, одномъ изъ самыхъ знатныхъ и могущественныхъ вассаловъ кастильской короны.