Обещание вечности

Глава 3

— Расскажи мне историю, Джекс, — слабым голосом сказала она. Похоже, она начала уставать.

— Какую историю? — усмехнулся я, представляя, как мило она сейчас выглядит, лежа на кровати и прижав к уху телефон. Мы разговаривали в течение нескольких часов, и в какой-то момент оба перекочевали с наших диванов на кровати, не желая прерывать разговор.

— М-м-м, любую историю... может, что-то со счастливым концом. — Ее голос ослабел, и я понял, что сон захватает ее в свои сети.

Посмотрев на часы на тумбочке возле кровати, я понял, что уже почти два часа ночи. Я мысленно застонал, задаваясь вопросом, почему посчитал идею вставать в восемь утра в этом семестре хорошей. Было начало второго семестра нашего первого года в колледже. Я стал реже ходить на занятия, как делал это в выпускном классе, когда на горизонте замаячила церемония вручения дипломов. Мне стало интересно, как часто я буду пропускать утренние занятия.

Я зевнул и понял, что тоже устал. Но это не волновало меня. Отсутствие сна и пропущенные занятия не имели значения, лишь бы была возможность разговаривать с Хлоей несколько часов подряд и осознавать, что наша дружба столь же сильна, как это было в школе. Почти год прошел с той нашей утренней ссоры, когда она внезапно пришла ко мне в общежитие и застала меня с Эмбер. После того как она вернулась в Филадельфию, расстроенная и разбитая, я чувствовал вину за то, что произошло. Но не знал почему. Мы с Хлоей не были в отношениях, и она ясно дала понять, что не заинтересована во мне. Я не понимал, почему она была так расстроена и почему я чувствовал вину за то, что был с Эмбер. Но, тем не менее, чувство вины осталось со мной, усугубленное тем, что оставшуюся часть семестра мы едва разговаривали. Только на летних каникулах, когда мы оба вернулись домой в Уэст-Честер, мы, наконец, помирились.

— Ладно, ты хочешь историю со счастливым концом? — Я сделал паузу и усмехнулся. — Хм-м-м, какой счастливый конец? — Я попытался сдержать смех.

— Джекс, вытащи свою голову из задницы, — надулась Хлоя, но она не была расстроена. Она казалась слишком уставшей, чтобы симулировать это. — Порой ты такой мальчишка.

— Ну, это, вероятно, потому, что я парень. Ну, на всякий случай, если ты забыла, — сказал я, посмеиваясь.

— Умник, — ответила она. — Ладно, я больше не хочу слушать историю. Ни для кого из нас не будет счастливого конца.

— Ой, да? Ты разбиваешь сердце парня, — расхохотался я.

— Иногда ты просто невозможен.

— Это часть моего очарования, которое ты находишь неотразимым. — Я не мог не пофлиртовать с ней. Иногда я забывал, что мы всего лишь лучшие друзья, не более того. Порой я ловил себя на том, что разговаривал с ней как со своей девушкой. Я знал, что должен быть осторожным и не пересекать черту. Знал, что она не заинтересована во мне, а я не хотел разрушить нашу дружбу и потерять Хлою из-за того, что усложнил отношения между нами.

— Я когда-нибудь говорила тебе, что ты неотразим? — захихикала она. — Хорошо, Джекс. Думаю, ты смутил меня ради какой-то девчонки, которой ты на самом деле заинтересовался. — Что-то было в ее голосе, только я не мог понять что.

Я улыбнулся.

— Ты никогда не произносила этого вслух, но я знал, что ты так думаешь, — игриво продолжил я.

— Ну, если ты так говоришь.

Я был уверен, что в этот момент она закатила глаза или, если же была совсем без сил, подумала об этом.

— Джекс? — Я услышал ее зевок.

— Да, Хло? — зевнул и я.

— Обещай мне... — Она снова зевнула, и едва слышно сказала: — Обещай, что мы всегда будем друзьями, как сейчас.

— Я обещаю, Хло.

— Хорошо, — пробормотала она. — Я буду скучать по тебе очень сильно, если мы не будем друзьями.

— Я тоже, — прошептал я.

Я слышал, как ее дыхание становилось все слабее.

— Мы должны закончить разговор? — наконец, спросил я.

— Нет... — пробормотала она. — Давай еще немного побудем вот так... Я не хочу, чтобы ты уходил...

— Ладно... — Я улыбнулся и прошептал: — Я тоже.

Лежа на кровати, я почувствовал, как сон окутывает меня. Слушая тихие звуки ее глубокого дыхания, я буквально ощущал ее присутствие — только ее присутствие. Я чувствовал, как будто между нами исчезли эти сотни километров, и она лежала рядом со мной на моей кровати. Она улыбалась мне и выглядела такой красивой — мягкие розовые губы, розовые щечки и карие глаза, которые способны осветить любое помещение.

— Ты засыпаешь, — тихо сказал я. Вышло утвердительно, но я имел в виду вопрос.

— Нет... — Я услышал, как она снова зевнула. — Нет... еще немного. — Хлоя сделала паузу и мягко вздохнула. — Минутка... и я встану... еще не время... — Она что-то бормотала, абсолютно бессвязное и нечленораздельное.

— Ты милая, даже когда бормочешь бессмыслицу, — шепнул я в телефон.

Ее ответом был глубокий выдох.

Я не хотел заканчивать наш разговор и терять ощущение ее присутствия, но тяжесть моих век пересиливала силу воли, чтобы бодрствовать.

— Спокойной ночи, Хло, — прошептал я в телефон. — Сладких снов.

«Надеюсь, сладких снов обо мне», — мысленно добавил я. И отключился.

Проваливаясь в сон, я представил Хлою мирно спящей в моих объятиях, представил, как вдыхаю запах ее волос. Если бы пришел тот день, когда она заснет в моих объятиях, я бы не дал ей уйти. Это было последней мыслью, перед тем как я заснул.

— Милый, — прозвучал тихий голос. Почувствовав руку на своем плече, я открыл глаза и увидел тетю Бетти.

Взглянув влево, я увидел, что Хлоя все так же неподвижно лежит на больничной койке, и тогда до меня дошло. Все это было сном — возвращение в тот момент, который произошел почти десять лет назад, когда Хлоя не лежала в палате без сознания.

— Простите, тетя Бетти, должно быть, я уснул.

— Не за что извиняться, Джексон. Ты был здесь со вчерашнего вечера, с тех пор как ее привезли сюда. Может, тебе стоит пойти домой, принять расслабляющий душ и немного поспать. Я не видела, чтобы ты оставлял ее одну дольше, чем на несколько минут.

Я протер сонные глаза.

— Нет, все в порядке. Утром я принял быстрый душ, когда дядя Том принес мне сменную одежду, а вчера поспал несколько часов на кушетке под окном. Знаю, что не смогу уснуть, если пойду домой. Я здесь ради нее.

— Хорошо, дорогой. Делай то, что считаешь нужным.

— Да, не беспокойтесь обо мне. — Я встал с кресла и пошел в ванную в углу палаты. Наполнив миску водой, я взял полотенце.

— Что ты делаешь? — спросила тетя Бетти, с любопытством наблюдая за мной.

— Я просто протру ее лицо и руки. Подумал, что, может, если она почувствует теплое влажное полотенце на своей коже, это поможет ей вернуться. Или, по крайней мере, даст ей возможность почувствовать себя комфортно.

Она понимающе кивнула.

— Я знаю, если бы она могла сейчас говорить, она бы сказала, как ценит то, что ты для нее делаешь.

Я ответил ей слабой улыбкой.

— Это меньшее, что я могу сделать.

— Ну, Том ждет меня в машине, мы собираемся поехать домой, чтобы пообедать. Мы вернемся днем. Просто позвони, если что-нибудь понадобится, хорошо?

— Спасибо. Я дам вам знать, если будут какие-нибудь изменения.

— Спасибо, дорогой. Может, стоит попросить медсестер принести тебе раскладушку или что-нибудь еще, чтобы ты смог поспать. — Она посмотрела на меня с беспокойством. — Наверное, вчера вечером было неудобно спать на кушетке.

— Да, верно. Но, на самом деле, не стоит беспокоиться. Со мной все будет в порядке.

— Хорошо, пока, Джексон.

Я кивнул и помахал рукой.

Когда тетя Бетти ушла, я обратил свое внимание на Хлою и ободряюще ей улыбнулся.

— Наконец, одни, да? — пошутил я, отчаянно желая, чтобы она ответила смехом, взглядом или шутливым ударом, который предназначался бы моей груди.

Вздохнув, я взял полотенце, опустил его в миску с водой и выжал.

— Я здесь, чтобы заботиться о тебе, Хло, — сказал я, аккуратно проводя полотенцем по ее лбу. — Знаю, я должен был быть рядом последние девять лет, чтобы заботиться о тебе. Мне жаль, что меня не был рядом. Надеюсь, ты простишь меня за это.

Я снова окунул полотенце в миску, отжал лишнюю воду и принялся вытирать ее руки.

— Хло, с тобой все будет в порядке. Я знаю, что будет. Прямо сейчас ты просто должна упорно работать, чтобы открыть свои глаза и очнуться, хорошо?

Закончив обтирать ее, я взял расческу Хлои, которую по моей просьбе привез дядя Том, и принялся расчесывать ее красивые каштановые волосы.

Затем меня осенило.

— Хорошо, тебе не понравится это. Ты могла бы даже ударить меня за это, — для пущего эффекта я сделал паузу, — но я не могу промолчать. — Я поднял вверх расческу. — Это время принадлежит Пеппи Длинный Чулок, — хихикнул я, когда сделал пробор на ее голове и попытался вспомнить, как она пыталась научить меня плести косички, когда мы были детьми.

Хлоя не ответила.

Я вздохнул, пытаясь быть оптимистом.

— Не будь такой и дай мне спокойно тебя заплести. — Я начал заплетать первую косу. — Ты знаешь, мне не нравится, когда ты меня игнорируешь. Кроме того, я никогда тебе этого не говорил, но думаю, что ты на самом деле мило выглядишь с косичками.

Закончив заплетать первую косу, я пересел на другую сторону кровати, чтобы заплести следующую.

— Ладно, если серьезно, я не пытаюсь тебя дразнить или разозлить, я просто хочу, чтобы ты мне ответила. — Я затянул резинкой конец ее косички. — Также я хочу сделать тебя счастливой. Я помню, как ты мне однажды рассказала, что счастливые моменты у тебя с мамой были, когда она плела тебе косы. Те моменты были для тебя особенными.

Я сел в кресло, стоящее рядом с кроватью, и посмотрел на Хлою, ожидая хоть какого-то признака того, что она меня слышит. Я много с ней разговаривал в течение последних двух дней. Я не знал, что еще мог сделать, кроме как разговаривать. Это был единственный способ оставаться спокойным. Единственный способ, который давал возможность понять, что ничего не изменилось. Единственный способ, когда я мог чувствовать, что она все еще здесь, со мной. Поэтому я продолжал разговаривать с ней, продолжал верить, что она меня слышит.

— Итак, сейчас мне снился хороший сон о тебе, — продолжил я. — Мы все еще были в колледже, и у нас был один из наших телефонных марафонов. Помнишь их? Когда мы говорили по телефону до двух или трех утра? Наши уши горели и пульсировали, потому что мы так долго разговаривали, — усмехнулся я. — Хорошие времена, да? Я так скучаю по тем временам, когда мы были вместе. А ты?

Я наклонился к ней поближе.

— Ты слышишь меня, Хло? Если ты слышишь меня, ты можешь попытаться очнуться? Пожалуйста? — Я закрыл глаза и попытался отогнать мысли, в которых она покидает меня. — Я только вернул тебя обратно в свою жизнь и не могу потерять сейчас. Еще когда мы были детьми, я обещал тебе, что всегда буду с тобой. Но я был придурком и не сдержал обещания. Я много косячил и знаю, что делал тебе больно снова и снова. Самое время сделать для тебя все.

Я взял ее руку и мягко поцеловал.

— Пожалуйста, очнись и позволь потратить оставшуюся часть моей жизни, делая все для тебя. Пожалуйста, будь в порядке. Пожалуйста, живи. — Мой голос дрожал от эмоций, и я терял голову от отчаяния.

Именно тогда мне показалось, что я почувствовал, как пошевелились ее пальцы в моей руке. На долю секунды я замер, задаваясь вопросом, а не придумал ли я все это сам от отчаяния.

— Хло? — взволнованно воскликнул я, вставая со своего места. — Это я. Джексон. Ты меня слышишь? — Я сжал ее руку. — Ты чувствуешь это?

Задержав дыхание, я тщательно наблюдал за ней, ожидая других признаков движения.

Когда прошло несколько секунд и ничего не произошло, я начал чувствовать, как надежда и волнение покидают меня. И только я начал думать, что, возможно, лишь вообразил шевеление ее пальцев, когда Хлоя открыла глаза и посмотрела прямо на меня.

— Джекс, — удалось сказать ей слабым голосом.