Обещания, которые мы собирались сдержать

Глава 22

Спенсер

— Я хочу устроить вечеринку, — объявляет Сильви, когда я вхожу в дверь, ее глаза сверкают, а поведение вызывает восторг.

Мы вернулись на Манхэттен всего неделю назад, а она уже хочет устроить вечеринку?

— И тебе привет, — говорю я в знак приветствия, подходя к ней, чтобы поцеловать.

Ее лицо уже повернуто к моему, губы слегка сжаты, и я дарю ей глубокий, полный языка поцелуй, прежде чем отстраниться, улыбаясь ошеломленному взгляду ее глаз.

— Это было приятно, — пробормотала она.

— Еще не все потеряно, — говорю я, уходя от нее и направляясь в нашу спальню, работая над галстуком на своей шее, пока он не развязывается. Я бросаю его на кровать и направляюсь в гардеробную, желая поскорее снять этот костюм и расслабиться.

— Ты вообще слышал, что я сказала? — окликает она меня.

Я быстро раздеваюсь и надеваю футболку, выхожу из гардероба с парой джоггеров в руках, которые я поспешно надеваю, пока она смотрит. — Ты хочешь устроить вечеринку.

Она кивает и улыбается, ожидающе сцепив руки перед собой. Она источает флюиды младшей версии Сильви, задорной, как подросток. — Отличная идея, правда?

— Я не знаю.

Ее выражение лица тускнеет, и она опускает руки по бокам. — Что ты имеешь в виду? Почему бы и нет

— Ты хочешь поставить себя в такое положение, приглашая людей? Это много, Сил. — Я просто присматриваю за ней, хочу защитить, как и обещал ей. Надеюсь, она это видит.

Судя по хмурому выражению ее лица, я думаю, что нет.

— Я готова ко многому. Мне скучно сидеть в этой квартире целый день, Спенс. Я хочу объявить о своем возвращении в город. — Она вскидывает руки вверх в воздухе, на ее лице вновь появляется широкая ухмылка. — Это будет интимная вечеринка только для друзей и некоторых членов моей семьи.

— Определенных членов? Например, кого?

— Уита и Саммер. Каролины. Она приехала домой на лето, знаешь?

— Я не знал. — Я сажусь на край кровати, хватаю ее за руку и притягиваю к себе, так что она стоит передо мной.

— Я только что узнала. Она позвонила мне раньше. Думаю, она поранилась во время танцев. Она выбыла на месяц. Она слишком много работает, сказала она мне. И теперь она лезет на стены, отчаянно пытаясь чем — то занять свое время. Мы собираемся встретиться за обедом в ближайшее время.

— Твоя мама не участвует в этом обеде, не так ли?

Сильви покачала головой, ее взгляд нашел мой. — Я сказала Лине, что не хочу видеть нашу маму. Она знает, что я чувствую.

— Просто проверяю. — Я дергаю ее за руку, и она наклоняет голову, наши губы соприкасаются. С тех пор как она вернулась сюда, чтобы жить со мной, секс между нами не прекращается. Мы планируем вернуться в Калифорнию через пару месяцев. Сейчас она ищет кого — нибудь для ремонта дома, и она поставила для себя крайний срок, так что, когда мы вернемся, она встретится с людьми и обсудит свои планы. Она не собирается отказываться от этого дома, и я ее не виню. Это единственная вещь в мире, которая принадлежит только ей.

Ну, мое сердце тоже принадлежит только ей, но она не выглядит такой взволнованной по этому поводу.

Черт, мне нравится иногда мучить себя, клянусь.

Старая квартира Эрла уже выставлена на продажу по моему настоянию. Нам не нужно напоминание о нем в наших отношениях, и она согласилась. Она даже предложила квартиру детям Эрла по выгодной цене, но они не заинтересовались. Похоже, они тоже больше не заинтересованы в преследовании Сильви.

К счастью для них, потому что я превращу их жизнь в ад, если они когда — нибудь придут за ней.

— Как прошел твой день?

— Хорошо. — Я снова целую ее, а затем обхватываю ее за талию и притягиваю к себе, так что мы падаем спиной вперед на кровать, наши ноги спутаны. Я снова целую ее, мой язык скользит по ее языку, пока она не отстраняется, чтобы перевести дыхание, ее руки лежат на моих плечах.

— Ты никогда не рассказываешь мне, чем занимаешься днем, — протестует она.

— Тебе все равно будет скучно. Поверь мне, — пробормотал я, снова целуя ее.

Как я могу рассказать ей, что я поехал с людьми отца и мы встретились с человеком, который не вернул кредит, который мы выдали ему полгода назад? Что мне пришлось угрожать ему, а потом смотреть, как они издеваются над ним? Это звучит как криминальное дерьмо, потому что знаете что?

То, что мы делаем, и есть криминал. Мы подкупаем, воруем и занимаемся контрабандой — это наш бизнес. Мой отец всегда что — то замышляет, и я уже пошел по его стопам. Как будто я падший ангел в этой ситуации, уступающий требованиям отца только потому, что мы связаны кровными узами.

Однако в глубине души какая — то часть меня… любит то, что я делаю. Работаю с отцом, веду всю бухгалтерию бизнеса, помимо всего прочего. Я главный финансист одной из крупнейших контрабандных операций в городе, не то чтобы я мог похвастаться этим званием.

Я также ненавижу то, что я делаю, особенно в этот момент. Что подумает Сильви, когда все узнает? Возненавидит ли она меня? Станет думать обо мне хуже? Оттолкнет меня? Поверит ли она мне, когда я скажу, что я пытался, но не могу бороться с этим? Что я был рожден для этого?

Я не могу убежать от своей жизни. Единственный способ уйти — это бежать в другую страну и изменить свою личность. А я не могу так поступить с отцом.

Я нужен ему.

— Но мне не все равно. — Она толкает меня в грудь, заставляя отстраниться от нее. — Я не хочу, чтобы между нами были секреты.

— Это не секрет, то, что я делаю. — Стыд одолевает меня при мысли о том, чтобы сказать ей об этом, наблюдать, как выражение ее лица медленно, но верно становится все более и более ужасным с каждым моим словом.

Нет. Я не могу рисковать.

— Для меня, да. — Она уклоняется от моих ищущих губ, ее руки впиваются в ткань моей футболки и слегка встряхивают меня. — Скажи мне.

Вздох раздражения вырывается из меня, и я кладу ее на кровать, поднимаясь на ноги. — Нет.

Я выхожу из спальни и направляюсь на кухню, чувствуя себя полным дерьмом. Черт возьми, я не горжусь тем, что делаю для своего отца. Я знал, что этот момент наступит, что Сильви захочет узнать, но я не хочу говорить ей.

Не сейчас. Не сейчас, когда я ее герой. Когда она узнает правду, она не будет смотреть на меня так же.

Я знаю, что я не смотрю на себя прежнего, это уж точно.

Я наливаю себе стакан виски, когда она входит в кухню, унося с собой ярость. Ее лицо раскраснелось, глаза дикие, все ее тело практически вибрирует от гнева.

— Ты не можешь вот так просто уйти от меня, — назидательно произносит она, ее тон надменен.

— Я только что это сделал. — Я делаю глоток виски, приканчивая его в два глотка, прежде чем налить себе еще. — Хочешь выпить?

— Только если я смогу вылить его тебе в лицо, — отвечает она.

— Тогда никакого виски для тебя. — Я потягиваю вторую порцию, не спеша, чтобы не опьянеть слишком быстро и не сказать что — нибудь, о чем потом пожалею.

Слишком поздно, думаю я.

Она насмехается, явно скандализируя. — Иногда ты такой милый, как Спенс, которого я знала раньше, а потом превращаешься в полного мудака, как сейчас.

— Я просто… защищаю тебя.

Сильви закатила глаза, потянулась, чтобы ухватиться за край стойки. — От кого? Тебя?

Я глотаю, толкая стакан на стойку. — Иногда я делаю… не очень приятные вещи во имя бизнеса моего отца.

— Например? Убиваешь кого — то? Ты в мафии или как?

Я ничего не говорю, просто смотрю на нее, и чем дольше длится молчание, тем шире становятся ее глаза.

— Ты полон дерьма, — шепчет она.

Я беру стакан и делаю еще один большой глоток, продолжая молчать.

— Спенсер. Скажи мне правду. — Ее голос повышается, вызывая во мне серьезные флюиды мамы, чего я никогда раньше не получал от Сил. — Ты. Работаешь. На. Мафию?

— Мой отец вроде как да. — Черт. Я не могу прямо сказать об этом.

— Что делает тебя… членом по умолчанию?

— Я помогаю ему. Иногда помощь ему включает в себя насилие. Если ты Донато, это в порядке вещей. — Я пожимаю плечами, не желая рассказывать ей слишком много подробностей.

Она смотрит на меня, не находя слов, и мне почти хочется рассмеяться, хотя момент не смешной. Даже близко нет. — Я всегда думала, что разговоры о мафии вокруг вашей семьи — всего лишь слухи.

— Слухи обычно основаны на правде, знаешь ли. — Я беру пустой стакан и наливаю в него немного виски, затем подталкиваю стакан к ней, но она не берет его. — Послушай, Сил. Я делал некоторые вещи, которыми не горжусь.

— Я тоже, — признает она, ее голос мягкий. — Но я всегда думала, что ты будешь честен со мной, Спенсер. Это похоже на то, что ты живешь во лжи.

Я смотрю на нее, ее слова, как стрелы, одна за другой пронзают мое сердце. — Я пытался защитить тебя.

Еще одна насмешка. — Пожалуйста.

Я решил быть с ней на сто процентов честным. — Я не хотел, чтобы ты думал обо мне плохо.

— Да ладно, Спенсер. Разве ты уже не знаешь меня достаточно хорошо? Что я никогда не буду думать о тебе плохо, что бы ты ни делал?

— Ты все еще удивляешь меня, — признаю я, потянувшись к ней, но она отходит, прежде чем я успеваю взять ее на руки.

— Я разочаровалась в тебе. — Она хватает бокал и опрокидывает алкоголь обратно одним длинным глотком, и, черт возьми, если бы это не было чертовски сексуально.

— Как я могу загладить свою вину? — Мой тон темный. Намекающий.

Я бы предпочел трахаться, чем говорить.

Она опускает стакан на столешницу с громким звоном, затем проводит рукой по гладкому мрамору. — Ты когда — нибудь думал обо мне на этой столешнице? Помнишь, что мы делали?

Моя кожа натянулась. — Я помню каждую секунду той ночи.

— Я была пьян и под кайфом, явилась, только в плаще.

— Горячая, как блядь, только в плаще и больше ничего, — пробормотал я.

Ее глаза поднимаются, встречаясь с моими. — Я боялась, что больше никогда тебя не увижу. Я рискнула, приехав сюда посреди ночи. Это могло закончиться ужасно, ты знаешь.

— Я бы никогда тебя не прогнал.

— Именно, и я бы никогда не отвергла тебя, что бы ты ни сделал. Мне нужно, чтобы ты был настоящим со мной, Спенсер. Правдивым. Всегда. Между нами больше не может быть секретов. Секреты разрушают отношения. Брак. Секреты разрушают все, и я достаточно с этим сталкивалась за эти годы. — В ее взгляде мольба. — Пожалуйста, не держи от меня больше секретов. Я не знаю, выдержу ли я это.

Я огибаю стойку и иду к ней, обнимаю ее и прижимаю к себе. — Мне жаль, — бормочу я ей в волосы, закрывая глаза и произнося тихую молитву благодарности, когда она не отстраняется. — Я не хотел причинить тебе боль.

Я все еще не хочу говорить об этом, но я знаю, что в конце концов мне придется это сделать. Это просто путь мира, путь нашего мира. Наших отношений.

Секреты никогда не работают. Они растут и гноятся, в конце концов, портят все, к чему прикасаются. А я не могу испортить то, что есть у нас с Сильви, теперь, когда мы вместе.

— А Уит знает? — спрашивает она.

— Он знает некоторые вещи, но не все.

— Значит, даже мой брат знает это о тебе, а я нет. — Она пытается отстраниться от меня, но я крепче сжимаю ее руку.

— Это несправедливо. Он мой лучший друг. Он сам догадался, я никогда ему об этом не говорил. — Я делаю паузу, поглаживая ее волосы. — Кроме того, мы не общались друг с другом уже несколько лет. Я не собираюсь выкладывать эту информацию.

Сильви хихикает, ее настроение, как обычно, меняется быстро, как молния. — Почему нет? Это могло бы сделать разговор между нами очень стимулирующим.

— Мы можем делать другие, дополнительные стимулирующие вещи, — поддразниваю я, стараясь сохранить легкость момента.

Это проще, чем признать свою правду и поделиться ею с женщиной, которую я люблю.

Она откидывает голову назад, и я вижу борьбу в ее взгляде. Она хочет злиться на меня, но не может. Я прекрасно знаю, каково это. — Пообещай мне, что никогда не причинишь мне боль.

Я хмурюсь, потрясенный ее требованием. — Конечно, я никогда тебя не обижу.

— Обещай мне, — настаивает она. — Скажи это вслух.

— Я никогда не обижу тебя. Я обещаю. — Я наклоняюсь и быстро целую ее. — Ты знаешь, что я скрываю это от тебя только для того, чтобы защитить тебя.

— О, пожалуйста. Пощади меня. — Она поглаживает мою грудь. — Скоро тебе придется рассказать мне все. Я серьезно, Спенсер.

— Расскажу. — Я никогда не хочу признаваться ей в том, что я делаю. Мне трудно признаться самому себе в том, что я делаю.

— Хорошо. — Ее улыбка широка. — Твоим наказанием будет то, что ты должен прийти на мою вечеринку, хочешь ты этого или нет.

Как будто это трудность. — Ты очень хочешь устроить эту вечеринку, да?

— Абсолютно. Только несколько друзей и родственников, как я уже говорила. Мы устроим ее здесь в субботу днем. Может быть, небольшое чаепитие? Все дамы могут надеть розовое.

— Как хочешь. — Я буду потакать каждому капризу этой женщины, лишь бы она была счастлива. Чтобы она никогда не покинула меня.

Я делал вещи, которые могут заставить ее уйти. Я буду продолжать делать их тоже. Я не могу остановиться. Кроме того…

Мой отец не позволит мне.