Обжигающий лёд

Глава 7

Утренний звонок будильника вырвал Виви из глубокого сна, и она неохотно потянулась, желая и дальше спать. Но уже в следующую секунду открыла глаза, когда воспоминания валом обрушились на неё.

«Ооо… Яров…» — пронеслось в мыслях, и она сжалась, когда повернув голову, увидела рядом спящего босса. А потом прислушалась к себе, ожидая снова услышать отвратительный голос, ругающий её за произошедшее ночью и говорящий ей о роковой ошибке. Но он молчал, вероятно, жалея её пока и не портя впечатление о ночи, за что Виви была благодарна, потому что ей совсем не хотелось сейчас думать о том, как это повлияет на её жизнь.

В голове были и более приятные мысли. «Боже, мы как будто сошли с ума…» — она глубоко вздохнула и перед глазами проносилось всё то, что они делали с Яровым. «Это не мужчина, а какая-то сексуальная машина для удовольствий… Сколько раз мы занимались сексом?» — она пыталась посчитать количество своих оргазмов, но не вышло. Вся ночь казалась сплошным оргазмом. «И он действительно чуть не затрахал меня до потери пульса. Были моменты, когда я полностью выпадала из реальности».

«Только теперь всё болит. Мышцы живота, ног, рук — всё побаливает… Но неудивительно. Босс у меня ещё тот фантазёр с позами», — она улыбнулась. «Если бы я когда-то не занималась танцами и не сохранила гибкость, боюсь, сегодня с трудом бы поднялась с кровати».

«Но мышцы ещё полдела. Болит грудь. Яров не оставлял её в покое всю ночь. И губы… Они точно опухли от поцелуев», — она провела по ним пальцами и опять улыбнулась. «Ну точно, опухли… Впрочем, это не только вина босса. Я и сама виновата. Когда он доводил меня до исступления своими ласками, насколько помню, я начинала их покусывать. А ещё вроде и его покусывала за губы», — Виви снова покосилась на мужчину. «Уже и забыла вообще-то, что можно целоваться до одури. Такое было в молодости, а потом те ощущения ушли, а поцелуи перестали приносить сильное возбуждение. Но ночные поцелуи были настолько яркими, как и в молодости», — Виви прикрыла глаза, вспоминая свои ощущения.

«Но вот где больше всего болит — это между ног… Впрочем, неудивительно. Такое количество секса, да после длительного перерыва, да ещё с таким, как Яров — и естественно, что сейчас ощущаю небольшой дискомфорт… Однако, оно того стоило. Даже если бы я сейчас корчилась от настоящей боли, всё равно бы не жалела. Наслаждение перекрывало всё, даже когда Яров вёл себя немного грубо и властно, беря меня с напором», — Виви судорожно вдохнула, вспомнив особо яркие моменты их близости.

«Ох, лучше о таком не думать», — приказала она себе, вновь чувствуя приятное томление. «Пора вставать», — она тихонько отодвинулась на край и отбросила одеяло в сторону, собираясь выскользнуть из кровати.

Но тут властно раздалось:

— Лежать.

Яров тоже проснулся от звонка будильника, но глаза не открывал, давая Виви пока обдумать всё случившееся. «Но недолго. Пусть вспомнит ночь, а о последствиях я уже не дам задуматься», — сказал он себе и тихо лежал, слушая, как она ёрзает на кровати и глубоко вздыхает, явно без сожаления, а наоборот тихо и мечтательно. «Наверное, думает о приятных моментах».

«А таких моментов было очень много… Бля, да вся ночь такой момент! И чего я, дебил, раньше не затащил её в постель?!.. Мучился, вместо того, чтобы так охуительно трахаться… Да уж, а моя ледяная Виви в постели, если её полностью разогреть, становится дикой и необузданной. И это охереть как заводит… Может, выйдет раскрутить её на абсолютно всё? Тогда я буду полным счастливчиком и готов член стереть хоть до кровавых мозолей… У меня давно так не стояло, как на неё… Если вообще когда-то так стояло…» — он пытался вспомнить хотел ли кого-то так, как её, но по впечатлениям никто не мог превзойти сегодняшнюю ночь. «А самое кайфовое было — это оргазмы. Такого я точно никогда не испытывал. Полный отрыв от реальности… И я готов и дальше так отрываться каждую ночь. И не только по ночам».

Виви отодвинулась в этот момент и, похоже, собралась встать, но Яров уже знал, чего хочет.

Схватив её за руку, он продолжил:

— Куда это ты собралась?

— Эээ, мне пора подниматься, — Виви всё же испытала смущение. — Ты же любишь просыпаться один, — напомнила она. — Да и завтрак нужно готовить.

Приподнявшись, он посмотрел на часы и про себя отметил: «Виви, получается, всегда встаёт на час раньше меня… Вот и хорошо. Есть время, чтобы закрепить случившееся и выбить из её белокурой головки мысли о том, что это неправильно, если они там появились».

— Мне приятно, что ты сейчас рядом. А завтрак подождёт, — вслух вкрадчиво добавил он и потянул Виви на себя. — Меня сейчас мучает не физический голод, а сексуальный. И я собираюсь его утолить. Иди-ка сюда.

Он прижал Виви к себе и поцеловал в шею, уже чувствуя, что возбуждается только от этого.

— А вы не объедитесь? — на полном серьёзе спросила Виви, и из-за тона и самого вопроса Ярову стало смешно.

— Нет, — заверил он и, улыбнувшись, посмотрел на женщину. — Сейчас, так сказать, будет десерт, после плотного и потрясающего ужина.

— У некоторых от десертов на попе жир появляется. Иногда нужно и сдерживать себя, — пробормотала Виви, потому что сейчас требовалось время прийти в себя, а не снова заниматься сексом, и таким образом она пыталась отвлечь босса.

Только у Ярова были свои планы, и он использовал её слова в свою пользу.

— Ну, нашим попам не грозит появление жира, если мы с таким жаром продолжим трахаться, — лукаво ответил он. — Хотя дай-ка проверю!

Он резко уложил Виви на живот и, положив руку на ягодицы, стал их поглаживать, периодически целуя.

— Нет, у тебя всё хорошо. Можешь с удовольствием поглощать десерт от шеф-повара Яра, — добавил он. — Хотя… нужно-ка ещё одно место проверить.

В этот раз он перевернул её на спину и, садясь, потянул за собой одну из подушек. А через секунду она была уже под ягодицами Виви. А потом Яров широко развёл ей ноги и уселся между ними.

— Эй, подожди! — Виви попробовала протестовать против такого обращения и покосилась на окно, за которым уже светило яркое летнее солнце.

«К такому я не готова… Нет, я конечно, не стыдливая девочка, но вот так сразу позволить рассматривать себя не могу так… Хотя бы не после первой ночи», — пронеслось в голове, и она попробовала свести ноги.

— Не смей, — отчеканил Яров, положив ладони на колени, и снова широко развёл ей ноги, а потом вкрадчиво добавил: — Вив, мужчины очень любят смотреть на красивых обнажённых женщин. И я не исключение. И сразу привыкай к тому, что мы будем заниматься сексом много и часто, и всегда при свете. Стыдливого копошения под одеялом или в темноте не будет. Я хочу видеть, как мой член входит в тебя, — он протянул руку и пальцами провёл по лобку, поглаживая короткие волоски на нём. — Всё хочу видеть.

— Ты всегда такой откровенный, — пробормотала Виви, и сама не понимая, констатируя факт или задавая вопрос.

— Я просто знаю, чего хочу и не боюсь называть всё своими именами, — улыбаясь, он пожал плечами и, рассматривая её, продолжил: — Тем более, когда есть на что посмотреть… Кстати, а ты не пробовала избавляться от волос на лобке? Поверь, больше будешь получать удовольствие. Кожа здесь очень чувствительная и нежная.

— Это намёк? — Виви опять захотелось свести ноги. «Он что всерьёз собирается обсуждать со мной возможную полную эпиляцию?», — она растерялась от такой перспективы. — А ты наглец.

— Ты себе даже не представляешь уровень моей наглости, — хмыкнул Яров, а затем прикоснулся к клитору и, легонько помассировав его, опустил руку ниже, уже через секунду вставив палец в Виви.

— Ох, — выдавила она, чувствуя, как внутри неё им водят по кругу и прерывисто задышала, потому что её моментально охватило возбуждение.

— Кто бы мог подумать, что моя ледяная Виви на самом деле такая горячая штучка, — Яров прекрасно понимал, как действует на неё. — Бля, я так лоханулся, что полгода не трогал тебя… Ну ничего, мы наверстаем упущенное время. И прямо сейчас.

Взяв с тумбочки последний принесённый с собой презерватив, он быстро надел его, а затем сев вплотную к Виви, начал медленно вводить в неё член.

«Идеально мой размер. Немного растянул её за ночь, но всё равно охуительно узко… Так плотно со всех сторон сжимает, что каждое движение — отдельный кайф» — глядя, как погружается в неё, думал он.

Одной рукой он придерживал Виви за бедро, а вторую положил на живот и слегка надавил, что вызвало её стон, и она заёрзала на кровати.

«Ох, как он может так вот просто вызвать во мне желания. Да ещё и усилить его», — пронеслось в мыслях у Виви. Наполненность изнутри, мягкое давление на живот с наружи, и она уже чувствовала, что в голове всё мутится от наслаждения. Закрыв глаза, она вжалась плечами в матрас, при этом приподнимая бёдра и тяжело задышала.

А вот Яров наоборот смотрел сейчас на женщину, на то, как входит в неё, а потом неспешно выходит и снова проникает в неё на всю длину. И приятные ощущения всё усиливались. «Главное не спешить… Нужно продлить удовольствие до максимума», — наставлял он себя.

Всю ночь ему казалось, что он спешит. Что можно дольше вот так медленно двигаться, чтобы насладиться каждым мгновением. И каждый раз был не очень доволен собой, потому что срывался, стоило только Виви подвести к очередному оргазму.

«Но, бля, когда она начинает пульсировать вокруг меня, когда мышцы ещё сильнее обхватывают член и сжимаются, не могу ничего с собой поделать… И боюсь, сейчас опять не выдержу», — понял он, снова чувствуя, что тело требует более интенсивных движений. «Ладно, в следующий раз попробую сдерживать себя», — в очередной раз пообещал он себе, и стал наращивать темп. А когда дошёл до пика, зажмурился и, запрокинув голову, громко застонал, кончая с такой силой, как будто неделю вообще не занимался сексом.

Виви же ему сейчас вторила, испытывая не менее сильный оргазм, и снова парила где-то далеко отсюда, блаженствуя от разлившейся потом по телу истомы.

«Не хочу я выбираться из её кровати», — подумал Яров, приходя в себя. «Но надо», — он вспомнил о подписании контракта и поморщился. Сейчас не хотелось ничего, кроме как поесть, а потом вновь улечься в кровать и снова много заниматься сексом. «Я себя готов затрахать до потери пульса, а не только Виви… И вообще-то, лучше бы сегодня так и сделать. Нельзя ей давать время думать о нас. А это обязательно случится, стоит ей остаться одной. И потом пойдут ненужные вопросы, на которые я пока не могу дать ответов. Потому что и сам не понимаю, что между нами происходит. А ведь что-то происходит, что раньше не случалось со мной… Бля, но контракт… Ладно, съезжу на работу, быстро подпишем всё и я вернусь. А потом у меня будут целые выходные с Виви, чтобы разобраться и в себе, и ей не дать времени задумываться о будущем и происходящем между нами».

— Мне сегодня обязательно требуется ехать на работу, — вслух произнёс он.

— Знаю. Сегодня ты заключаешь контракт с компанией Ангелины Штейн, — вставила Виви, вспоминая расписание босса на день.

— Но я постараюсь вернуться домой как можно раньше, — продолжил Яров, глядя на неё.

— Если это из-за меня, то не стоит. Работай спокойно, — ответила Виви, а про себя подумала: «Мне необходимо побыть одной. Разобраться хоть немного в себе. Понять — что я сделала, и что теперь дальше».

«Чёрта-с два я смогу спокойно работать», — подумал Яров, видя, как её взгляд стал напряжённым. «Знаю, как ты используешь моё отсутствие. Начнёшь себя укорять за случившееся. Думать, что тебе делать. И возможно решишь, что от меня необходимо держаться подальше. А я пока не готов тебя отпускать. Не после такой ночи».

— Виви, давай договоримся — когда я уеду, ты не станешь себя ругать, не станешь думать о будущем, о случившемся и о последствиях, — серьёзно произнёс он вслух. — Поверь, ещё не время для этого. Давай пока просто наслаждаться происходящим. Придёт момент и, обещаю, мы разберёмся со всем. Пообещай мне, что не наделаешь глупостей, пока я подписываю тот грёбаный контракт. И сразу говорю — не вздумай от меня сбегать, — представив на секунду, что может вернуться домой и не обнаружить её здесь, Яров испытал страх, поэтому перешёл к угрозам. — Всё равно найду.

— Ты что, мне угрожаешь? — уточнила Виви, неприятно изумившись.

— Нет, просто предупреждаю, — Яров поморщился, потому что знал — это была именно угроза. И заставил себя следующие слова произнести уже мягко: — Виви, пообещай, что не будешь единолично принимать каких-нибудь решений касательно нас и не станешь действовать нам двоим во вред. Пожалуйста. Дай нам время и пока просто наслаждайся тем, что происходит между нами.

В голосе Ярова было столько искренности и мольбы, что Виви тут же забыла о металлических нотках в словах до этого, и сдалась, пообещав:

— Хорошо, — про себя подумав: «Может он и прав. Не время ещё что-то решать… И я слишком долго сдерживала себя во всём и контролировала, и имею право немного побыть беззаботной и бесшабашной. Годы идут, и скоро в моей жизни не будет и намёка на возможность вести себя так. Успею ещё побыть потом холодной, сдержанной и рассудительной».

— Спасибо, — выдохнул Яров, увидев по взгляду Виви, что она прислушалась к нему. И уже весело добавил: — Ну что, покормишь меня? Я заслужил завтрак?

— Заслужил, — она тоже улыбнулась и поднялась с кровати, а уже в следующий момент замерла, не зная, как поступить.

«Обычно, проснувшись, я принимаю душ, привожу себя в порядок, надеваю свою униформу — юбку и блузку, и иду будить босса и готовить завтрак… Но сегодня мы проснулись вдвоём, а на душ уже нет времени. Да и как-то не хочется пока одеваться в свою обыденную одежду… Но не в халате же идти», — она всё же двинулась к шкафу.

— Даже не думай сейчас строго одеваться, — холодно раздалось за спиной. — Попробуешь влезть сейчас в юбку и блузку, порву всю твою одежду и заставлю ходить по дому голой. Твоя придуманная тобой же униформа осточертела мне.

— И в чём же босс меня желает видеть? — Виви рассмешило его заявление и, повернувшись, она улыбнулась, вопросительно посмотрев на него. — Конечно же, кроме как, голой? Это негигиенично на кухне. Да и есть риск получить ожоги, если что-нибудь горячее брызнет на кожу.

— Мда, ты права, — ответил Яров, тоже улыбаясь, а потом взгляд упал на халат. — Можешь надеть его, на голое тело. Мне приятно будет знать, что я в любой момент могу к тебе прикоснуться именно там, где захочу.

— Слово босса для меня закон, — Виви ещё шире улыбнулась и потянулась к халату.

— Босс — значит, так ты меня называешь в мыслях? — Яров тоже нехотя поднялся и, найдя штаны, быстро натянул их, а затем, увидев разбросанные у кровати презервативы, стал собирать их.

— По большей части, да, — отозвалась Виви и подошла к зеркалу, чтобы расчесаться.

— Хм, мне нравится, — сказал он, выбросив их в урну, вместе с обёртками, а затем подошёл к женщине и, обняв его, добавил: — Есть в этом что-то покорное, готовое к подчинению. А я люблю, когда мне подчиняются, — после чего склонился к губам, собираясь поцеловать её.

— Я ещё не чистила зубы, — Виви увернулась.

— Я тоже, — он облизал губы и, положив ей ладонь на затылок, приник к губам в жадном поцелуе.

Но он был коротким. Отпустив Виви, Яров с сожалением произнёс:

— Потом продолжим, когда я вернусь. А сейчас я к себе в душ, — и уже весело продолжил: — Умоляю, покорми меня потом.

— Всё, физический голод перебор сексуальный? — игриво поинтересовалась Виви, а потом кивнула и пошла на кухню.

И пока готовила завтрак, постоянно улыбалась. «Да уж, даже в самых своих смелых мечтах полгода назад я не думала, что такое может произойти между нами… И не думала, что Яров так может себя вести. Если реально ни о чём не задумываться, то чувствую себя легко и естественно. Но, наверное, это потому, что мы два года живём под одной крышей. Мы знаем друг друга, комфортно себя чувствуем, находясь рядом, и хочется продлить эти ощущения», — Виви окончательно решила, что пока не станет думать о будущем.

К моменту, когда Яров спустился вниз, стол к завтраку был накрыт, как обычно.

— А где твоя тарелка? — обведя всё взглядом, поинтересовался он. — И кстати, ты когда вообще завтракаешь — до или после меня?

— Обычно, после, — ответила Виви.

— Теперь это будешь делать вместе со мной. Давай, доставай себе тарелку и садись. Откажешься, я тоже не стану есть и клянусь, тут же упаду в голодный обморок, — серьёзно сказал он.

— Я и не стану отказываться, — Виви пожала плечами и, достав себе тарелку и столовые приборы, села напротив.

Босс с удовлетворением кивнул и тут же набросился на еду, уплетая её за обе щёки, и Виви не могла сдержать улыбку, наблюдая за ним. «Проголодался, бедняжка… Не припомню, чтобы он с таким аппетитом ел с утра… Это я, получается, в нём такой зверский аппетит разбудила?» — от этой мысли стало приятно. Впрочем, она сейчас не меньше хотела есть, поэтому принялась за завтрак, чтобы восстановить силы.

А Яров наслаждался не только вкусной и сытной едой, а и общей атмосферой. Виви явно расслабилась, отпустив ситуацию и пока не думая о ней, и вела себя непринуждённо, что ещё больше доставляло ему удовольствие. «С ней хорошо даже вот так сесть и просто позавтракать. Она в халате, с распущенными волосами, с припухшими от моих поцелуев губами, сидит себе и ест, с улыбкой поглядывая на меня. И так всё по-семейному…» — от последней мысли внутри всё как-то приятно сжалось. «Тёплое слово какое — по-семейному…»

Ещё в молодости, пройдя через всю грязь, трахая часто замужних женщин, на которых мужья давно перестали обращать внимания, он решил для себя, что никогда не женится, не заведёт семью. Ему не хотелось ни детей, ни жены, которая однажды, как и те его пассии, побегут налево, развлекаясь с платными мальчиками. И он не понимал, почему жёны не уходят от мужей. Или почему те не разводятся с ними, предпочитая лишь менять любовниц. Но сейчас ему вдруг пришло в голову, что может дело не только в сексе и удовольствии, а и в том, что приятно сидеть вот так с утра, с женщиной, рядом с которой уютно и спокойно.

«А ещё, вероятно, тогда, в молодости, дело было во мне. Часто оставаясь на ночь с женщиной, я ненавидел именно утро. Потому что глядя на своих пассий, вспоминая, что приходилось делать ради их удовлетворения, я ощущал тошноту ещё сильнее обычного. При свете дня всё уродство моей жизни полностью выходило наружу, и я ненавидел всех вокруг».

«Но с Виви у меня ещё и потрясающий секс. И я наоборот с удовольствием сейчас вспоминаю ночь… А остальное… Не хочу думать о нём. Виви запретил и сам не буду», — решил он.

— Спасибо. Как обычно всё было очень вкусно, — довольно произнёс он, когда наелся. — Хотя нет, не как обычно. Ещё вкуснее, чем раньше, — поправил он себя и встал, понимая, что пора выходить. — Значит так, мои указания на сегодня — ничего не делаешь. Поешь сейчас и иди отдыхать. Обед потом закажем из ресторана. Но я постараюсь вернуться намного раньше. Всё понятно? — с игривой повелительностью произнёс он, строго глядя на Виви.

— Ах, вы прямо тираните меня своими приказами, босс, — с показной покорностью пробормотала она, тоже встав из-за стола, но следующие слова уже произнесла дерзко: — Только некоторые вещи я буду сама решать. Всё понятно?

«Вот она, настоящая Виви», — понял Яров. «Игривая, дерзкая, иногда послушная… И мне это нравится».

— Дерзишь? — он подошёл вплотную к ней. — Мне?

Она хитро улыбнулась, промолчав, и Ярову резко захотелось плюнуть на контракт и остаться дома. «Хочу её такую узнать больше… И снова затащить в постель и трахать до изнеможения».

Но он понимал — не имеет права наплевать на всё. На подготовку того контракта ушло много времени, потрачено много сил и он сулил большую выгоду. «Грёбаная Штейн, не могла появиться со своим предложением о сотрудничестве позже или раньше… Тогда бы я точно сегодня никуда бы не ездил».

— Не стоит. Я ведь могу быть и злым боссом, — с коварной улыбкой продолжил он, а потом припал к её губам в жёстком, сминающем поцелуе. Но боясь опять передумать ехать на работу, прервал его и вместо этого разрешил себе подразнить себя же по-другому. Резко распахнув полы халата, он прикоснулся руками к груди Виви, наклонился и легонько укусил её сначала за один сосок, а затем и за второй. — Например, вот таким.

— Ммм, я вся дрожу от страха, — ответила она, продолжая хитро улыбаться.

— А должна бы от возбуждения, — бросил он и позволил себе ещё одну вольность. Опустив руку, он положил ладонь ей между ног и сразу средним пальцем проник в неё. Но тут же его вытащил.

«Бля, я сейчас буду дрожать от возбуждения. Лучше валить на работу. А вот когда приеду, поимею Виви здесь на столе», — решил он и сделал шаг назад.

— Буду скучать по тебе… Всей, — он обвёл Виви взглядом и резко развернувшись, вышел.

«Баламут…» — Виви прищурившись, посмотрела ему в след. «Слегка возбудил и сбежал… Хотя и правильно. Мне необходимо хоть немного отдохнуть, а то вон уже ноги слегка дрожат от количества секса и всего с ним связанного», — подумала она и, опустившись на стул, с мечтательной улыбкой продолжила завтрак.

«А вообще кое в чём послушаю Ярова. Не буду сейчас приниматься за дела по дому, а возьму и приму ванну. Расслаблюсь и снова поухаживаю за собой, а потом уже уберу на кухне. И всё-таки приготовлю обед… Любимые блюда Ярова», — сказала она себе и, наевшись, поднялась.

В ванне, налив побольше пены, она по подбородок погрузилась в воду и закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями. И опять вернулась воспоминаниями в ночь и утро.

«А может рассмотреть одно предложение босса?» — она вспомнила о сказанных им словах и покосилась на свою бритву. «Взять и удалить все волосы?.. Интересно, как он воспримет, что я прислушалась к его словам?.. Хотя, и представлять не нужно. Ему точно понравится», — Виви расплылась в улыбке. «Явно ведь любит полностью выбритых. Как он там сказал, любит видеть абсолютно всё?.. Вот пусть и рассматривает!» — в Виви всё больше просыпалась та шаловливая девчонка, какой она была в молодости.

И это было прекрасное чувство — свободы, радости, бесшабашности. Именно всё то, чего ей давно уже не хватало. «Хочу побыть немного сумасшедшей. Имею право, после всего случившегося и пережитой катастрофы в семейной жизни. И тем более, после всего того, что последовало дальше. Мне нужно вспомнить, какой я когда-то была. Как умела испытывать счастье, как шла с улыбкой по жизни, как была открыта всему новому и будоражащему, как смотрела на мир и видела его не в чёрно-серых тонах, а цветным, с множеством самых ярких красок», — сказала она себе и когда вода остыла, выбралась из ванны и пошла в душевую кабинку, прихватив с собой бритву.

А уже через час прислушивалась к своим ощущениям, когда выйдя из ванной комнаты, выполнила все процедуры по уходу за телом и надела нижнее бельё. «Чёрт, а всё сейчас воспринимается очень волнительно… Мягкая ткань белья трётся о гладкую кожу, и какие только мысли не начинают бродить в голове. К этим ощущениям, наверное, нужно привыкнуть…» — она глубоко вздохнула, пытаясь не думать о возросшей чувствительности.

И отвлеклась от этих мыслей, только когда остановилась у шкафа, раздумывая — что же надеть. «Как там Яров сказал — порвёт всю мою одежду, если натяну юбку и блузку?.. Ну-ну, посмотрим. А заодно и подразним его. А то увидев, что я побрилась, решит ещё, что я буду покорной и послушной. Но я умею и бунтовать… Так что точно надену юбку и блузку, чтобы он позлился, а когда он заставит снять эту одежду, получит бонус в виде полного отсутствия волос на интимном месте», — она в очередной раз улыбнулась, подсознательно отметив, что давно так много и так искренне не улыбалась.

«А теперь можно убрать на кухне и готовить обед», — решила она, на всякий пожарный выбрав из одежды не самые свои любимые вещи, и двинулась на кухню.

Там, включив один из музыкальных каналов, она, пританцовывая, принялась за работу, пребывая в чудесном настроении и думая только о приятных вещах.

Но в одно мгновение всё хорошее настроение испарилось, когда она мельком бросила взгляд на телевизор, чтобы посмотреть, какая следующая песня зазвучит и, увидев «Loboda «К чёрту любовь» ", услышала в голове злой голос: «Ха-ха, песенка про тебя и твоё будущее. Так и ты потом будешь говорить себе, чтобы унять боль, когда твой босс опять побежит по своим молодым шлюшкам! Надолго ты его не задержишь! И что будешь делать потом? Ждать момента, когда он найдёт для тебя время между трахом с молодыми шалавами?»

Виви резко стало нехорошо и сев, она глубоко задышала, против воли вспоминая слова песни, которую уже не раз слышала. Но теперь они обрели для неё смысл.

"«Я с закрытыми глазами, прямо в пропасть между нами. И покорно вниз до дна. В чём, скажи, моя вина? Кто же мы теперь друг другу?» — а ведь действительно покорно. Я почти не сопротивлялась… И кто мы теперь друг другу?» "— пронеслось в мыслях. "«Ложь, звонки и всё по кругу», — и ещё по какому кругу! По адскому. Который я проходила с мужем, когда поняла, что он изменяет мне… «Притворяюсь будто я, больше не люблю тебя», — а если я влюблюсь в Ярова? Что тогда?» "— Виви стало страшно.

"«А может к чёрту любовь?! Всё хорошо, ты держись. Раздевайся, ложись, раз пришёл!» — буду так говорить себе, когда Яров будет вспоминать обо мне, выделяя время между его обычными развлечениями?» — сердце болезненно сжалось.

«Полночь, кофе, сигареты… Я не знаю с кем и где ты. Ранит и сбивает с ног, ревность как электрошок», — неумолимо неслось из динамика телевизора, и Виви подумала: «Буду ведь ждать его в этом доме, мучаясь от ревности и думая, где он и с кем, когда он начнёт задерживаться. И это в лучшем случае. Яров ведь может и, не стесняясь, привести кого-то в дом, и мне останется только слушать стоны сверху». От этой мысли она задрожала и почувствовала, что её уже мутит от отвращения.

"«Сердце молча возвращаю, не могу ходить по краю», — я уже хожу по краю!» "— поняла она. "«Как же мне тебя забыть? Взять, стереть и разлюбить?» — этот вопрос в скором времени может стать для меня самым главным!»

"«А может к чёрту любовь?!» — или меня пронесёт и именно так необходимо сразу себя настраивать? Хватит ума не влюбиться в Ярова? Я же знаю, какой он и иллюзий у меня быть не может».

"«Просто вышло так, не знаю с кем ты, где ты, как! И сколько поцелуев на твоих губах», — это меня будет волновать всегда, независимо от того какие чувства я позволю себе с Яровым» ", — осознала она. "«Сколько же ночей с ума сходила в темноте», — и вот это у меня впереди» ", — Виви зажмурилась.

Сердце всё тяжелее билось в груди, а мысли не щадили и не выдержав, она застонала вслух:

— Пожалуйста, не нужно! — а потом схватила пульт от телевизора и, переключив на другой канал, сделала звук максимально громким, чтобы заглушить свои неприятные мысли.

«Вообще, всё к чёрту! Не хочу сейчас думать о будущем! Хочу о настоящем! Имею право на маленькие моменты счастья и беззаботности!» — наконец смогла сказать она себе и, поднявшись, подошла к разделочному столу, чтобы продолжить приготовление обеда. И всеми силами стараясь вернуть себе как раз то настроение, что было до этого. «Сейчас сосредоточусь только на хорошем», — приказала она себе, вызывая в памяти воспоминания о ночи, об утре, и как они завтракали с Яровым, и как он после прощался с ней.

И, хоть с большим трудом, ей удалось вернуть хорошее настроение. «Лучше думать о том, как босс вернётся домой и как отреагирует на одежду, а потом и на полное избавление от волос ниже пояса», — Виви, наконец, смогла улыбнуться.

А вот Яров в этот момент совсем не хотел улыбаться, хотя контракт был подписан. Сейчас он стоял у большого окна в переговорной, и потягивал из бокала шампанское, открытое в честь подписания. А не улыбался, потому что напротив него стояла госпожа Штейн и настырно выдвигала предложения:

— Может, отметим сделку в ресторане сегодня вечером?

— Извини, Ангелина, я сегодня занят, — ответил Яров, бросив равнодушный взгляд на холёную брюнетку.

Сегодня на ней была одета узкая юбка, лёгкий жакет с глубоким декольте, демонстрирующим полные и возможно силиконовые, из-за идеальности, груди, а дополняли образ туфли на высокой шпильке. Ну и, конечно же, волосы были аккуратно уложены, на лице хороший макияж, и купалась женщина в облаке дорогого парфюма.

«Но всё это вкупе так до блевоты скучно. Холёная, стервозная кукла, вытряхнувшая из своего мужа-немца немало бабла, она теперь ищет себе в постель жеребца, который будет её жарить ночами напролёт. И возможно, я бы подумал о том, чтобы поставить её пару раз раком и жёстко отодрать, только ради того, чтобы она отстала и знала, кто здесь хозяин и что ко мне лезть не стоит… Но не хочу. Хочу одну Виви», — у него всё перед глазами стояла сцена, как они прощались перед его выездом на работу.

«Она живая, весёлая, местами дерзкая, а местами послушная женщина. И такая сексуальная… И одновременно домашняя, тёплая, манящая… Бля, я постоянно хочу её целовать, хочу быть рядом с ней, хочу смотреть на неё, чувствовать её запах… О да, запах», — он поднёс к губам бокал и, казалось, снова ощутил его от пальца, который побывал в Виви перед уходом из дома. Яров специально не мыл руки с момента отъезда из дома, и специально часто подносил руку к носу, чтобы вспомнить, что творил ночью.

«Когда-то, перестав служить развлечением для богатеньких дамочек, я поклялся, что больше ни одну женщину не буду ласкать языком. И не хотел этого. Но Виви и в этом, сама того не подозревая, сломала меня… Кхех, я уже нарушил два обещания из однажды данных себе. Номер один — не трахать девушек старше двадцати пяти. Номер два — не залазить языков в дырки, куда сую потом член. Но с удовольствием забыл и о первом обещании, и ещё больше хотел нарушить второе, чтобы узнать — какая на вкус моя ледышка… Бля, туплю, совсем не ледышка», — поправил себя Яров, чуть широко не улыбнувшись.

— А может, тогда завтра вечером отметим это событие? — Ангелина не сдавалась и, подойдя вплотную к нему, зазывно облизала губы.

— И завтра я занят, — сказал Яров, про себя подумав: «Пожалуй, вечерком сходим куда-нибудь развлечься с Виви».

— И послезавтра занят? — поинтересовалась Ангелина и сделав шаг немного в сторону, прикрыла таким образом их от сотрудников, тоже участвующих в переговорах, которые сейчас стояли группкой у фуршетного стола. А затем одну руку положила ему на пах, и на секунду сжав ему яйца, стала потом поглаживать его член через ткань брюк, продолжая капризно и настойчиво говорить: — Олег, брось. Не заставляй себя уговаривать. Поотказывал немного, подразнил меня и хватит. Я уже поняла, что тебя просто так не получить. И готова на всё. Поверь, я из тех женщин, из постели которых мужики не хотят вылезать по своей воле…

— Верю, — с лёгкой долей иронии, перебил мужчина, не убирая её руки. — Только вот проблемка, я как раз сегодня утром тоже из постели именно такой женщины. Мы столько с ней трахались, что я полностью выжат. Чувствуешь, у меня там даже ничего не шевелится от твоих прикосновений. И скажу сразу — из той постели я не скоро захочу вылезти. Я хочу трахать только её и больше никого другого. Даже признаюсь, я чуть не забил сегодня на подписание контракта, потому что снова хотел вернуться с ней в кровать.

— Ооо, — Ангелина опешила от такого откровенного ответа и два раза хлопнула пушистыми накладными ресницами.

— И теперь ты поверь — это для нас и к лучшему, — убирая руку женщины с паха, эти слова Яров произносил уже добродушно. — Ты была бы слегка разочарована сексом со мной. Я бы многое для тебя не делал из того, что бы ты точно хотела. Так что лучше позвони знакомым своих знакомых, которые тебя выводили на моих прежних девочек, и пусть там тебе подберут хорошего мальчика. От него ты получишь больше удовольствий. Как уже говорил, нам лучше сотрудничать только в деловой сфере. А теперь прости, вынужден покинуть всех, — он взял её за ладонь, которой она как раз его щупала, и галантно поцеловал её, внутренне усмехаясь, потому что снова, казалось, ощутил на своём пальце уже неуловимый запах той женщины, которую хотел, как никакую другую.

После чего поставил свой бокал и, попрощавшись со всеми, вышел из переговорной, собираясь вернуться домой.

Услышав, как во двор въезжает машина, Виви приглушила звук телевизора до минимума и широко улыбнулась. «Посмотрим-ка, насколько верны оказались мои предположения насчёт действий Ярова и его реакции на мои поступки», — подумала она и постаралась спрятать улыбку, чтобы заранее не выдать себя.

— Вив? Ты что, на кухне? — раздалось из холла, как только открылась и закрылась входная дверь. — Слова об отдыхе тебе ни о чём не говорят? — Яров появился в арочном проёме, и если сначала его лицо было лишь недовольным, то посмотрев на женщину, он ещё и нахмурился.

— Обед готовлю, — невинно посмотрев на босса, Виви специально пару раз моргнула ресницами, строя из себя святую простоту.

— Ах так, значит, — Яров, увидевший Виви на кухне в обыкновенном облике и испугавшийся, что она пытается таким образом поставить между ними стену и вернуть всё назад, сейчас понял, что она специально провоцирует его, а вовсе не собирается требовать оставить её в покое. — Обед, значит?

— Угу, обед, — она медленно кивнула, явно стараясь не рассмеяться.

— А для приготовления обеда обязательно натягивать именно эту одежду? — вкрадчиво спросил он. — Ты не слышала и слов, что мне осточертело видеть тебя в таком виде?

— Простите, босс, забыла об этих словах, — она виновато опустила глаза.

— Тогда я сейчас быстро напомню, и преподнесу один урок, чтобы впредь не забыла ни о чём, — угрожающе произнёс он и приказал: — Стой здесь и не двигайся! — а затем ринулся на второй этаж, к себе в спальню, на ходу сбрасывая пиджак и вытягивая пояс из брюк.

«Бля, она дразнить меня задумала… И хорошо. Сделаю сейчас с ней то, что давно хотел и обещал себе утром», — улыбаясь, как идиот, он забежал в спальню и, достав презервативы, снова побежал вниз.

— Босс, извините, не получилось стоять и не двигаться, — когда он вернулся, произнесла Виви и снова бросила на него покорно-застенчивый взгляд, а затем вызывающе добавила: — Я чихнула, пока ты как черепаха ползал на второй этаж.

— Чихнула, значит? И я ползал, как черепаха? — Яров, которому сейчас хотелось всё больше смеяться, с трудом заставил себя хмуриться. — Дерзишь всё больше! Накажу за такое, — пообещал он и вплотную подошёл к ней.

Пару секунд посмотрев ей в глаза, он увидел в них тепло и желание смеяться, и чуть не сгрёб Виви в охапку, чтобы насладиться тем, что она не надумала глупостей и не стала его отталкивать, а спокойно принимала происходящее между ними, да ещё и умудрялась смешить его.

«Но если я позволю себе это, то буду смеяться, а не трахаться с ней. А второго мне на данный момент хочется больше».

— И вот как накажу, — протянул он медленно, а затем рывком привлёк её к себе и грубо поцеловав, подтолкнул к столу. А там, нагло ухмыляясь, задрал её юбку до пояса и сразу принялся расстёгивать пуговицы на блузке, приговаривая: — Сейчас сделаю с тобой то, что давно хотел не раз. Но нежным не буду. Ты меня разозлила, — на этих словах он распахнул блузку и быстро потянул кружево на чашечках бюстгальтера вниз, чтобы освободить из них груди. — Теперь повернись ко мне спиной, наклонись и ляг на стол грудью, — приказал он и Виви к его удовлетворению моментально это сделала. — Поняла, что нужно меня слушать… хорошо, — пробормотал он, вплотную становясь сзади, и провёл рукой по ягодицам, после чего только потянулся к трусикам и быстро опустил их вниз.

Близкое исполнение давних желаний, да ещё покорность Виви, выбросило в кровь такое возбуждения, что член моментально встал, ещё до того, как Яров расстегнул ширинку на брюках и снял их вместе с трусами, и поэтому он решил действовать без прелюдий. «Надеюсь, Виви тоже хочет меня прямо сейчас», — раскатывая презерватив, подумал он, глядя на то, как она затихла, в ожидании момента. «Хочет, я уверен», — сказал он себе и, направив член, резким толчком вошёл в неё, и тут же застонал, чувствуя, как там внутри жарко, влажно и тесно.

«Чёрт, похоже, опять не смогу максимально растянуть удовольствие… Но хотя бы постараюсь», — решил он, став двигаться сильными толчками, чередуя их с умопомрачительно медленными фрикциями, а потом снова ускоряясь и вбиваясь в Виви со всем напором.

— Хочешь… кончить? — спросил он, снова заставляя себе действовать неспешно, хотя это давалось с всё большим трудом. Ему хотелось, чтобы она сказала «да», и он мог больше не мучить себя, а полностью отдаться своим желаниям взять её грубо и жёстко, как ему всегда хотелось это сделать с ней здесь, на кухне.

Но эта фраза подействовала на Виви отрезвляюще. Всего секунду назад она пребывала в нирване, страстно желая, чтобы Яров продолжал вот так грубо входить в неё, так резко двигаться, потому что знала — им двоим это нравится, их двоих это заводит, и они жадно хотят друг друга. Ей хотелось именно быстро испытать оргазм, а не томиться в ожидании, когда он замедляется, чтобы растянуть их удовольствие от самого процесса. Но его вопрос вызвал воспоминания о том, как на этом же столе Яров занимался сексом с другой, и что последовало за похожим вопросом.

И Виви, не подумав, выдавила:

— Я не дам тебе кончить мне в рот, — а потом только поняла, что таким ответом выдала себя. «Идиотка», — мысленно прошипела она на себя и закатила глаза, ожидая реакции Ярова.

А тому было не легче. «Твою мать, она вспомнила сцену на кухне с другой… Я долбоёб, что задал такой вопрос. Ведь я и не думал пока вставлять ей член в рот и кончать туда… То есть, я думал и надеюсь на это когда-нибудь, но понимаю, что от Виви необходимо самому этого дождаться. Это должно быть её желание, а не мой приказ», — пронеслось в мыслях и он замер. «А хотя… может подтолкнуть её к этому?.. Так сказать, разведать обстановку», — пришло в голову следом, и он решил рискнуть.

— Вообще-то, я пока не собирался просить о таком, — стараясь говорить спокойно, произнёс он и снова стал медленно двигаться. — Но теперь даже интересно — почему нет? — этот вопрос он задал вкрадчиво, двигая бёдрами по кругу и как бы ввинчиваясь в женщину. — Не хочешь мне однажды сделать приятно?

— Я брезгливая… Не сую в рот то, что было… совсем недавно… в другой женщине, — откровенно ответила Виви, хватая ртом воздух и не в силах противостоять снова растущему возбуждению. Сейчас босс ошеломительно медленно двигался внутри неё, и ей хотелось кричать.

— И сколько… должно пройти времени… прежде чем я могу на это рассчитывать? — он зажмурился и снова замер, боясь именно сейчас кончить. А всё из-за фантазий, потому что он на секунду представил, как Виви своими мягкими и влажными губами сосёт его член.

— Хотя бы… месяц, — выдавила она, не думая, потому что и не в состоянии была думать.

— Месяц… — как эхо повторил Яров и глубоко вздохнув, произнёс то, о чём сегодня думал, направляясь на работу: — Хорошо… Тогда у меня одна просьба… а точнее, пожелание… нет условие… Чёрт… — ему самому всё тяжелее было связно думать. — В общем, ты переезжаешь ко мне в спальню… И мы каждую ночь так охуительно трахаемся, как этой ночью… как утром… как сейчас… Ты ни разу мне не скажешь, что у тебя болит голова… или что-то там ещё… Иначе я раньше времени засуну в твой ротик свой член… и избавлю тебе от головной боли именно таким образом, — на него опять накатило дикое возбуждение и только огромным усилием воли он не позволил себе кончить.

Но Виви эта передышка помогла хоть немного собраться с мыслями.

— Да?.. А месячные… будут считаться уважительной причиной? — спросила она.

— Месячные? — вообще-то в этом отношении он был брезглив, а вернее, никогда не занимался с женщиной сексом во время менструаций. Но сейчас он был уверен на сто процентов, что и месячные его не остановят. Он глубоко вздохнул, прежде чем ответить и бросил взгляд на ягодицы Виви, и тут в голову пришла другая идея. «А проверять её, так до конца… Минет мне уже точно светит в скором времени… Я готов забыть обо всех своих блядях, только чтобы почувствовать язычок Виви на головке члена. Но я ведь хочу от неё всего». — А знаешь… вообще-то твой рот и влагалище не единственные местечки, которые нам двоим могут принести наслаждение… — и, намекая, он прикоснулся пальцем к анальному проходу.

— Что? — Виви испуганно дёрнулась и сжалась от страха, что Ярову чуть не стоило самообладания.

Застонав, он вышел из неё и, потянув за бёдра на себя, заставил встать со стола, а потом развернул её к себе лицом, уже вкрадчиво сказав:

— Никогда не пробовала? Зря. При должной подготовке боль можно свести к минимуму, а потом и получить наслаждение. И поверь, я постараюсь, чтобы именно так всё и было.

Виви испуганно посмотрела на него, явно не зная, что сказать и он улыбнулся, чувствуя себя жутким развратником, и тем, кто покажет ей все аспекты наслаждения.

«Прямо сейчас ей немного намекну, что всё не так уж и страшно», — решил он и, взяв её за бёдра, посадил на край стола, а потом присел и чуть снова не застонал.

— Ты удалила все волосы… — выдавил он, глядя на абсолютно гладкую кожу и испытывая уже запредельное возбуждение. — Шалунья… и этим решила меня подразнить… Бля, дай мне сил сейчас не кончить, — тихо пробормотал он себе под нос, а затем хрипло приказал: — Ляг, согни колени и поставь пятки на край стола.

— Яр… нет, — с паникой прошептала Виви.

— Не бойся… прямо сейчас я не буду ничего такого делать… Просто покажу тебе степень твоей чувствительности, — ответил он и, подтолкнув ноги Виви вверх, а когда она согнула колени и поставила пятки на стол, чуть шире развёл её ноги и прикоснулся губами к нежной коже на лобке.

И Виви сразу застонала и поддалась вперёд, думая, что босс сейчас снова начнёт ласкать её клитор.

Но Яров лишь провёл кончиком языка по нему, быстро спустился вниз, на секунду языком погрузился во влагалище, а потом продвинулся ещё чуть ниже и лизнул плотно сжатую дырочку, куда Виви пока боялась его пускать.

— Оооо… господииии, — выдохнула она и вздрогнула.

Это было что-то настолько запредельно-ошеломляющее и развратное, что она задрожала, а когда Яров лизнул её второй раз, вскрикнула и ощутила, что он легонько толкает языком вглубь, нежно касаясь упругих мышц. И это окончательно свело её с ума. Она постанывала уже и так хотела освобождения от возбуждения, что готова была на всё.

Ярову тоже в этот момент было нелегче. Он хотел эту женщину всю, хотел быть тем, кто добьётся от неё всего, и готов был отдать себя. И последнее желание сейчас бурлило в крови.

«Хочу кончить… Прямо сейчас… иначе двинусь крышей… Позже продолжу с этой дырочкой… Сейчас хватит и того, где уже был… и где мне охерительно кайфово», — подумал он, и резко поднявшись на ноги, вставил член в Виви, начав снова резко и жёстко вбиваться в неё, уже мысленно растворяясь в ней, в ожидании бурного оргазма.

Пришёл он в себя уже на полу. Сидя, он судорожно хватал воздух ртом и вздрагивал от кайфа, который всё ещё ощущал. «Но даже оседая на пол, я потянул за собой Виви… Это уже рефлекс, держать её поближе к себе», — с вялой улыбкой подумал он, обнимая женщину, сидящую сейчас на нём. Обхватив его ногами за бока, и обвив шею руками, она тяжело дышала ему в шею и Яров зажмурился. Это было так приятно, чувствовать её дыхание на своей шее, её тепло, ощущать её потребность в нём и самому не желать от неё отрываться.

— Шшш, дыши ровнее, — попросил он, вспомнив о пережитом ею сердечном приступе, и погладил её ласково по спине.

— Яров… ты сводишь меня с ума, — прошептала Виви ему в шею, а потом заставила себя отклониться и заглянуть ему в глаза. — И ты жуткий развратник… греховодник… и распутник…

— И на этот путь разврата, греха и распутничества меня толкает добропорядочная домохозяечка, — с нежной улыбкой ответил он. — Ведь я давно на многом поставил крест в своей интимной жизни, а сейчас с большим удовольствием делаю для тебя то, что поклялся больше никогда не делать.

— Да ладно, — Виви недоверчиво фыркнула. — Не верю, что ты в чём-то отказываешь себе в сексуальной жизни.

Яров не стал углубляться в детали, конкретно рассказывая, что делает именно с ней впервые за долгие годы, боясь, что она на секунду задумается о его прошлой жизни, а вместо этого серьёзно сказал:

— Ты тоже сводишь меня с ума, — но тут же, чтобы Виви не зацепилась за слова, улыбнулся, и чуть надавив рукой на грудь, заставил её отклониться. А потом опустил руку ниже и, проведя по гладко выбритому лобку, лукаво добавил: — Почему сразу не сказала, когда я пришёл? Почему не похвасталась?

— Предпочла, чтобы ты сам сделал это открытие, без подсказок, — она хитро улыбнулась.

— И как ощущения? — поинтересовался он.

— Уточните, пожалуйста, босс, о каких ощущениях вы говорите? О тех, что я возбуждаюсь, даже надевая трусики? Или о том, что теперь чувствую, вот так находясь рядом с вами? Или, например, о тех ощущениях, что я испытала, когда вы слегка лишь коснулись меня там языком? Это ведь всё абсолютно разные ощущения! — нахально сказала она.

— Но все ведь приятные? — он рассмеялся из-за её тона.

— Ну, от трусиков на самом деле не очень, — она поморщилась. — А вот от тебя — да.

— Кстати, у меня ещё одна просьба касательно ощущений, — Яров решил озвучить то, что ему пришло в голову, когда он возвращался домой. — Когда у тебя месячные начнутся?

— А что? — Виви моментально напряглась, боясь, что Яров снова поднимет вопрос с анальным сексом. «Нет, я, конечно, не ханжа, но пока не готова к такому. Да я даже не рассматривала такие возможности раньше! И мне требуется время, чтобы обдумать — позволять Ярову такое со мной делать или нет».

— Хочу тебе предложить начать оральную контрацепцию. Раз мы единственные партнёры друг у друга, то зачем мучиться с презервативами. Сходи к врачу, подбери таблетки. А я, чтобы ты была уверена в моём здоровье, пройду полный медосмотр и предоставлю тебе справку, что ничем не болен, — серьёзно ответил он.

— Эээ, — Виви растерялась от таких слов, а потом, подавляя желание задать серьёзные вопросы на этот счёт, шутливо вымолвила: — Что, так хочется получить от меня минет, что готов на время забыть всех своих барышень?

«Она как всегда тактична. Другая бы уж вцепилась в меня с куда более нешуточными вопросы. А Виви так красиво пытается выяснить мои намерения и при этом не давить. За такое нужно вознаграждать», — подумал он и, наклонившись к её уху, весело прошептал:

— Ты не представляешь, как мне хочется его получить. И что я готов буду делать, чтобы он был не один. И, кстати, отсчёт месяца можно начинать со вчерашнего дня. Вчерашняя барышня уехала не солоно хлебавши. Я отправил её домой, не прикоснувшись.

Пропуская мимо ушей слова о Кире, чтобы лишний раз не зацикливаться на всех девушках босса, Виви кивнула головой:

— Хорошо, начинаю отсчёт со вчерашнего дня, — и чтобы подразнить его, медленно облизала сначала верхнюю губу, а потом нижнюю и сложила их буквой «о».

— Бля, Виви, ты доиграешься, — прошипел он, снова чувствуя, как нарастает возбуждение. — Идём в спальню!

Выйдя из неё и отодвинув от себя, он стянул презерватив и, поднявшись, выбросил его в мусорное ведро, а потом подхватил на руки только вставшую с пола Виви и чуть ли не бегом побежал на второй этаж. «Дразнит она меня своими губками… Ну, подожди, я тебе сейчас устрою!»

Сидя у себя в спальне голой на кровати, скрестив ноги по-турецки, Виви с улыбкой наблюдала за боссом.

За окном уже наступил вечер, они успели ещё несколько раз заняться сексом, пообедать и даже поспать пару часов, а сейчас заказали ужин из ресторана. И пока ожидали доставки, Яров пожелал заняться гардеробом Виви, потому что она решила, что пора уже и одеться.

— Так, это тоже нахрен, — он бросил на пол очередную юбку, в горку уже валяющейся там одежды. — И это достало, — он безжалостно выбрасывал почти всё, из того, что она носила каждый день.

— Эй, босс, так ты меня оставишь голой, — не выдержав, весело сказала Виви. — Ты забраковал практически всю мою одежду.

— Нужно её с умом покупать, — нахально бросил Яров и отправил очередную вещь с вешалки на пол. — Фантазию хоть иногда проявляй и носи платья, сарафаны, штаны или шорты. Последнее, кстати, предпочтительнее всего. Вот, видишь, я даже готов тебя поддержать и показать пример, — он указал на свои шорты-карго, натянутые на голое тело, и продолжил: — Считай, что шорты — это твоя новая униформа для хождения дома. Только выбери, конечно, не такие, как у меня, а что-нибудь наподобие тех, что одевала в прошлую субботу, в спортивно-развлекательном клубе. Ты в них очень аппетитно смотришься. Так бы и покусал за попку.

— Угу, я поняла. И уже ведь покусал, — Виви дерзко посмотрела на него и заёрзала на кровати, вспомнив, как он снова, в этот раз долго, показывал ей чувствительность некоторых её мест, лаская её языком, и как перед этим нежно покусывал её за ягодицы. А потом хитро добавила: — Вот твой садовник или твои знакомые повеселятся, видя, как я фланирую по дому в шортах и майках.

— Что? — лицо Ярова моментально вытянулось, когда он представил Виви ходящую в таком виде перед другими мужчинами. Прищурившись, он повернулся к ней и отчеканил: — А вот об этом даже не думай! — после чего посмотрел на вешалки и нехотя добавил: — Ладно, кое-что оставлю из вещей.

— Ооо, спасибо всемилостивый и добрейший из боссов на земле, что оставили мне часть одежды, — Виви сложила ладони перед собой и, нагнувшись вперёд, поклонилась ему, озорно гримасничая.

Ярову мгновенно перехотелось перебирать её гардероб. Он смотрел на Виви и не мог понять, как раньше не разглядел в ней совсем другую женщину — не холодную, сдержанную и равнодушную. А вот такую — весёлую, улыбчивую, по-доброму ироничную. И при этом сексуальную и умеющую возбуждать за доли секунды. Она то смешила его, то бросала вызов и дерзила. «А ведь Макс говорил, что Виви раньше была другой», — напомнило подсознание, но Яров отмахнулся от него. Все мысли были сосредоточены на тех ощущениях, что Виви вызывала у него сейчас.

«Бля, хочу её всю. Без остатка. Хочу чувствовать возбуждение и долго её трахать. А потом хочу видеть её улыбку и самому смеяться», — подумал он, двинувшись к кровати.

Сев напротив Виви и стараясь не смотреть на её обнажённое тело, он приложил ладонь к её щеке и мягко спросил:

— Почему ты никогда раньше не показывала мне эту сторону своего характера? Почему редко улыбалась? Почему никогда не шутила?

Виви тут же перестала гримасничать и, прикрыв на секунду веки, потёрлась щекой о его ладонь, что заставило сердце Ярова биться чуть сильнее. В её жесте было столько нежности и доверчивости, что он замер, наслаждаясь этими чувствами.

А она открыла в этот момент глаза и добродушно, без боли и надлома, сказала:

— Я потеряла себя на какое-то время. Утратила всё хорошее, что умела ощущать раньше. Внутри всё окаменело… Когда пришла к тебе работать, я считала, что внутренне умерла. В душе остался только холод, усталость от жизни и полное равнодушие к происходящему вокруг. И думала, что навсегда останусь такой. Но как говорится, время лечит. И постепенно, где-то через полтора года я ощутила, что начала потихоньку оживать. Однако не стала пытаться изменить нашу манеру общения и сложившиеся отношения. Считала, что тебе это не нужно и лучше всё оставить так, как есть.

— Через полтора года? — Яров прищурился, и всё его внимание захватил другой вопрос: — Когда именно? Поконкретнее, пожалуйста.

— Получается, тогда же, когда ты меня захотел, — Виви улыбнулась, вспоминая его слова, сказанные в их первую ночь. — Когда ты сломал ногу и руку, и я ухаживала за тобой. Мне кстати, тоже далось не совсем просто твоё мытьё. Каких только мыслей не возникло в голове. Да и потом, пока ты лечился дома, и я ухаживала за тобой, что только не приходило в голову. И мне пришлось постараться, чтобы не думать о тебе, как о мужчине.

— Мда, знал бы об этом тогда, сделал бы всё, чтобы твои фантазии на мой счёт не только усилить, а и воплотить их в жизнь, — вкрадчиво пробормотал Яров, а затем лукаво подумал: «О, насчёт фантазий. Виви проболталась о подсмотренном на кухне, и я имею возможность прояснить некоторые моменты, не выдавая себя». — Кстати, я знал, что ты видела меня на кухне с другой, — он широко улыбнулся, глядя, как Виви закатила глаза и повернула голову в сторону, избегая взгляда на него. — Правда, понял это в конце, когда всё было закончено. Знал бы заранее, устроил для тебя настоящее представление.

— Пошляк! Нет других мест в доме, где можно было заняться сексом?! — фыркнула Виви и тут же рассмеялась, вспомнив кое-что: — Тогда, между прочим, я сначала подумала, что в дом пробрались воры и чуть не вызвала охрану. Эта мысль, кстати, на утро, после снов о тебе, доставляла мне мстительную радость, когда я представляла что было бы, не решись я вначале проверить свои предположения. Так и видела, как в дом залетают крепкие ребята в камуфляже и ловят тебя с девушкой в самый разгар процесса!

— Хм, напугала. Мне было бы плевать на это. Выставил бы их из дома и всё, — снисходительно бросил Яров, но тоже рассмеялся, представив эту картину. — Хотя да, я бы надолго запомнил тот свой ночной поход на кухню. Но сейчас меня интересует другое — а какие сны тебе снились обо мне? — он придвинулся к Виви чуть ближе и стал медленно водить кончиками пальцев сначала по её рукам, затем и по плечам, чтобы стимулировать её откровенность. — Видела себя на её месте? И вообще, эти два года, слыша, как я развлекаюсь сверху, часто думала обо мне?

— И всё-то тебе расскажи, — ехидно отозвалась она, а затем расплылась в хитрой улыбке. — Ну, раз хочешь, кое-чем готова поделиться. Сначала нет, вообще никак не реагировала. Мне было плевать на стоны и крики из твоей спальни. Но когда помыла тебя, рассмотрела вблизи, стала прислушиваться к происходящему наверху. И пыталась даже иногда угадать — что же ты там делаешь. А когда увидела на кухне, фантазии стали более реальными. Тогда мне приснился очень яркий сон про тебя и меня. И чего мы так только не делали с тобой… — Виви опустила глаза на его пах, а потом посмотрела на мужчину сквозь ресницы, но говорить, к его сожалению, больше ничего не стала.

— И? Что мы делали? — Ярову страстно захотелось узнать всё в самых мелких деталях, чтобы воплотить сон в жизнь, и он переместил пальцы с плеч, на её грудь и стал нежно поигрывать с её сосками. — Такое я делал? — видя, что она лишь молчит, он решил всё выяснять опытным путём.

— Угу, делал. И не только пальцами, а и губами, — томно ответила Виви и чуть выгнулась вперёд. — Но перед этим ты умопомрачительно медленно сначала целовал меня в шею и за ухом.

— Понял, — мужчина самодовольно улыбнулся и, сев почти вплотную, склонился и неспешно стал целовать её, постепенно наклоняясь ниже и в конце приник губами сначала к одной груди, а потом ко второй.

— Помнится, ты слегка ещё покусывал меня за соски, — добавила Виви, прикрывая веки от удовольствия и положив одну ладонь на затылок мужчины, а второй начала поглаживать его спину. — А затем, положив мне одну руку на спину и второй держа за талию, отклонил меня чуть назад и принялся целовать живот, водя по нему кончиком языка… А потом снова возвращался к груди…

— А может я не вернулся назад к груди, а спустился ниже? — предположил Яров, опять испытывая возбуждение. И чтобы проверить степень её возбуждения, провёл пальцами вниз и спросил: — Например, вот сюда? — он прикоснулся к клитору, нежно поглаживая его.

Лёгкие касания пальцев по своей спине, томный голос Виви, близость её тела — всё это сейчас действовало на него с огромной силой и ему хотелось не почти невинных ласк с сосками. Но с другой стороны — он готов был подчиниться желаниям женщины впервые за многие годы.

«Когда-то мне огромного труда стоило выслушивать пожелания своих престарелых любовниц. Я заставлял себя не морщиться от отвращения, выслушивая их тайные фантазии. И это впоследствии стало моим третьим правилом — делать в кровати с девушками только то, что я хочу, а не то, что они желают. Но сейчас я готов нарушить и его. Я хочу услышать фантазии Виви и с удовольствием примусь воплощать их в жизнь», — подумал Яров и, водя пальцем у неё между ног, спросил:

— Вспомни точно — может всё же я склонился сюда?

— Нет, я совершенно точно помню, что ты целовал мою грудь, — Виви коварно улыбнулась, видя, что Яров испытал разочарование, после чего уже ехидно добавила: — Там я чувствовала в этот момент не твой язык, а кое-что другое, — она потянулась к поясу его шорт и, расстёгивая его, как бы уже между делом сказала: — Ах, забыла упомянуть самое главное. Ведь во сне я сидела не напротив тебя, а на тебе. В полном смысле этого слова.

— Бля, зараза ехидная, — прошипел Яров, видя, как Виви уже чуть ли не покатывается от смеха и сам рассмеялся. — Ну что ж, тогда ты должна быть сейчас на мне, чтобы всё соответствовало. Только секундочку, — добавил он и, поднявшись, сначала достал из кармана шорт прихваченный на всякий случай презерватив, а затем снял их и вернулся на место, церемонно сказал, указывая на свой член: — Прошу мадам, располагайтесь. Не стесняйтесь и чувствуйте себя, как дома.

— О, месье, спасибо, вы как обычно очень добры, — Виви не осталась в долгу и, взяв презерватив, спросила: — Разрешите за вами поухаживать?

— Буду премного благодарен за такое, — Яров уже готов был смеяться в голос, отмечая про себя, что, наверное, впервые в жизни одновременно испытывает желание громко смеяться, и при этом сильное возбуждение.

«Не думал, что так можно. Всегда казалось, это разного уровня эмоции. А оказывается — нет. Они прекрасно совмещаются», — пока Виви одевала ему презерватив, пронеслось в голове.

А она, справившись с заданием, аккуратно опустилась сверху и стала медленно двигаться, прошептав на ухо мужчине:

— Шея… за ухом… грудь…

— Понял, — прошептал Яров и снова включился в игру, принявшись ласкать её, пока она медленно двигалась.

Целуя её в шею, скользя губами по коже, он то прижимал её к себе, то заставлял чуть отклониться, играя языком с её грудью и наслаждался вот таким размеренным и непривычным для него сексом, где не он берёт женщину, а они оба главные и удовольствие каждого одинаково важно.

— Что ещё я делал во сне? — Яров уже чувствовал опьянение от движений Виви, от её внутреннего жара и тепла её кожи.

— Я не помню дальше, — жалобно ответила она и, выдохнув, зажмурилась, вращая бёдрами по кругу. — Честно… Остальное было на уровне эмоций…

— Ну и не надо, — ответил он. — И так нереально хорошо, — и снова стал целовать её, наслаждаясь моментом.

«А мы ведь не трахаемся сейчас. А занимаемся сексом… или любовью», — в один из моментов пришло в голову, и он вдруг ощутил страх. Этого слова он избегал. Ненавидел его. Не видя любви в детстве от родных и вообще не имея их, не испытывая её в подростковом возрасте, когда мальчики первый раз влюбляются, и в юности — не имея уже иллюзий насчёт женского пола, он презрительно относился к тем, кто постоянно употреблял это слово в описании чувств или действий. У него всегда были свои названия того, что его знакомые называли любовью. Если это касалось непосредственного секса, то он выражался прямо. Партнёры не занимались любовью, они — трахались, ебались, и всё в таком роде. Если кто-то начинал вздыхать по девушке, он считал, что тот испытывает похоть, вожделение, страсть, и не больше. И вот сейчас ему почему-то показалось, что с Виви они как раз занимаются любовью, а это противоречило его взглядам.

«Надо её завалить на спину, раздвинуть широко ноги и жёстко её отодрать. Тогда в голову перестанет лезть всякая муть насчёт любви», — в первую секунду пронеслось в мыслях. Но Яров тут же себя одёрнул: «Не обязательность жёстко. Но без вот этой иступляющей нежности, которая сейчас исходит от Виви, и которая заставляет быть нежным и меня».

И он только собрался опрокинуть её на матрас, как Виви обняла его за шею и лукаво прошептала на ухо:

— Хочешь, кое-что покажу?.. Точнее, дам почувствовать.

— Что? — Яров заинтересованно замер.

— Не двигайся и прислушайся сейчас к своим ощущениям, — сказала она, и уже через секунду он ощутил, как, в ней, вокруг его члена всё сначала медленно сжалось, а потом разжалось. А в следующий момент он ощутил сильную пульсацию, после которой его член снова медленно сжали, и затем снова последовала сильная и продолжительная пульсация.

— Бля… Виви… что это? — застонав от ощущений, выдавил он и шумно выдохнул, потому что чуть не кончил, хотя она сейчас не двигалась.

— Что-что… мышцы, — отклонившись и заглянув ему в глаза, с улыбкой сказала Виви, опять начав медленно двигаться. — Всего лишь мышцы, — а видя, что он не понял, расслабленно добавила: — Женское влагалище, это тоже своего рода мышца… При оргазме у женщин происходит серия непроизвольных сокращений мышц… И вот кто-то решил, что их тоже можно тренировать и даже разработал несколько методик. А я как-то вычитала об одной и решила попробовать. И могу вот так делать, как показала… Или вот так, — она привстала, а потом медленно стала то опускаться, то подниматься.

И Яров чуть не закричал от нахлынувших впечатлений. Виви сейчас резко то сжимала, то расслабляла мышцы, и это было слишком чувствительно. Казалось, что член на секунду сжимают в мягкие тиски, а потом их сразу же разжимают, чтобы снова сжать, и так по всей длине. «Охуеть… а это что-то новенькое для меня… Но теперь понятно, почему Виви такая узкая…» — подумал он, а вслух ласково пробормотал:

— А ты полна сюрпризов.

— И ты даже не представляешь, каких, — многообещающе прошептала она и чуть ускорилась, давая понять, что время разговоров и нежностей закончилось.

Чем Яров и воспользовался, чтобы опрокинуть её на спину и задать свой темп, более привычный для него, и не такой пугающий из-за возникших перед этим ассоциаций. «Вот теперь мы точно трахаемся», — глубоко и резко войдя в Виви, сказал себе Яров и закрыл глаза, уже испытывая приближение всепоглощающего оргазма.

А спустя полчаса они уже находились на кухне. Виви, одетая полностью по вкусу Ярова, в короткие шорты и облегающую майку, раскладывала по тарелкам только что доставленный ужин, потом выставила всё на стол и, усевшись, весело спросила:

— Чем дальше сегодня заниматься будем? Ну, конечно, не считая секса и перебирания моего шкафа с одеждой.

— Ммм, не знаю, — пробормотал мужчина, набросившись на еду, но тут в голову пришла одна идея и он её сразу бесшабашно озвучил: — Примем ванную. И ты меня помоешь. Только в этот раз всего. И при этом сама будешь голая и сидеть напротив меня. Вот.

— Как скажете, босс, — Виви улыбнулась, согласно кивая головой, и тоже принялась за еду, а про себя подумала: «А ещё я бы хотела просто поговорить с тобой о случившемся в жизни. Хочу лучше понимать тебя». Но говорить слух не стала, осознавая — такому, как Яров, тяжело открываться и, возможно, она так и не узнает его настоящего.

Но всё же решилась на попытку, когда они уже сидели в ванной. Выжидая удобного момента, она усердно сначала помыла голову Ярова, потом потёрла мочалкой ему спину, а сев напротив него, принялась мыть ему руки и грудную клетку. И наблюдая, как он, прикрыв глаза, расслабленно лежит в ванне, вспомнила его слова о детдоме, сказанные, когда она мыла его в первый раз.

«Тогда я постаралась сильно не задумываться о его высказывании о конвейере при мытье маленьких детей. О банных процедурах для домашних детей, с пеной и корабликами. Но сейчас, глядя на то, как он воспринимает мытьё без намёка на сексуальные игры, мне кажется, что он попросил помыть его именно, чтобы почувствовать заботу о себе. Может, где-то в глубине души в нём до сих пор живёт ребёнок, которому требуется капля ласки и душевного отношения? И вот так, давая себя мыть, он сейчас пытается компенсировать не полученное в детстве?» — думала Виви, и перед глазами снова встал маленький голубоглазый мальчик, которого она увидела после их первой ссоры и его объяснений, что не стоит детдомовским детям лезть в душу.

«Но я не могу так — заниматься сексом с мужчиной, спать с ним в одной кровати и при этом не знать его. Мне необходимо хоть немного понимать его. И пусть мы, возможно, снова поругаемся потом, я всё же попробую задать ему некоторые вопросы», — сказала она себе и глубоко вздохнув, произнесла:

— Яр, ты часто вспоминаешь жизнь в детдоме?

Она моментально ощутила, как мышцы под её руками напряглись, но мужчина не открыл глаза, не посмотрел на неё с недовольством, а лишь равнодушно произнёс:

— Нет. Я предпочитаю об этом вообще не думать.

— Почему? — отступать Виви не хотелось. — Всё было так плохо? — она старалась говорить мягко и с пониманием.

— Жизнь в детдоме не может быть хорошей в любом случае, каким бы образцово-показательным учреждение ни было. А ещё и не всем везёт попасть в такие дома. Я из второго варианта. Поэтому, да, всё было плохо. И я не желаю это вспоминать.

— Ты голодал? — рискнула предположить женщина, вспомнив несколько шокирующих сюжетов о жизни в детских домах.

— Нет. Я быстро научился отбирать еду у других, — слова Ярова прозвучали с леденящей циничностью и он в этот момент открыл глаза и холодно на неё посмотрел. А затем угрожающе добавил: — Виви, я тебе уже как-то говорил — не лезь ко мне с вопросами о личном. Мои внутренние убеждения, мысли и прошлая жизнь — именно то, куда лучше не соваться с вопросами.

Его тон немного задел её, но Виви по-прежнему не желала сдаваться и откровенно произнесла:

— Извини, не могу. Я делю с тобой постель, занимаюсь сексом, и для меня происходящее между нами воспринимается не так, как выглядит для тебя, привыкшего потребительски относиться к женщинам. Меня интересует жизнь того, кому я позволяю многое делать с собой. Поэтому я неизбежно буду задавать вопросы, чтобы попытаться лучше тебя понять.

— Да? — он вопросительно поднял бровь, окатывая её ледяным голубым взглядом, и Виви стоило большого труда не отвести свой взгляд в сторону. Ведь с одной стороны она понимала — не стоит лезть к нему с вопросами. А с другой — не могла себя заставить относиться к Ярову так же потребительски, как он воспринимает женщин. И он, вероятно, это понял, поэтому процедил: — И что конкретно ты хочешь узнать? Как я никому не доверял? Как забирал еду у младших и дрался со старшими, чтобы отстоять забранное? Или как в школе пиздил многих домашних деток, которые позволяли себе бросать в мой адрес издевательские слова, что я ненужный никому ублюдок, которого родители оставили в детдоме? Или как хамил руководству интерната, когда они пытались сделать из меня послушного, забитого ребёнка? Зачем тебе всё это? Что тут понимать? Думаешь, ты в состоянии это сделать, выросши в семье, пусть только с одной матерью? Или, будь честна, хочешь меня пожалеть? Полагаешь, мне это нужно? — последний вопрос он задал грубо и презрительно, и попробовал отдёрнуть от неё руку, которую она как раз мыла.

«Какая жуткая реакция… Всё понятно, маска, за которой он пытается скрыть настоящую боль», — осознала Виви и моментально поняла, как себя вести.

— Не дёргайся, — холодно отчеканила она, уцепившись в его руку, и продолжая её мягко тереть мочалкой, и не менее ледяным тоном добавила: — Жалеть? Тебя? Не смеши. Тут нечего проявлять жалость. Благодаря тому, что с детства привык бороться, ты стал тем, кем являешься сейчас. И, по-моему, совсем неплохо устроился в жизни. Как уже однажды говорила — ты во многом обошёл тех домашних детей, которые тебя обзывали в детстве, и которых ты пиздил в школе. А руководство интерната, которое пыталось сделать из тебя послушного и забитого ребёнка, сейчас, наверняка, повесило твою фотографию на доску почёта и раздувается от гордости, что ты воспитывался у них. Те дети, у которых ты отбирал еду, точно не умерли с голоду, а наоборот научились проявлять стойкость, чтобы в последующем не отдавать свой кусок хлеба другим. А те, кто был старше тебя, точно уяснили, что маленький — не значит слабый. Так что прости, жалеть тебя не получится, даже если бы сильно хотела. А этого не будет, после всего того, что я узнала о тебе, прожив два года рядом. И, кстати, не забудь мне напомнить помыть тебе уши, а то ты вначале не расслышал — я хочу тебя понимать, а не жалеть… А теперь давай свою ногу, — Виви с неодобрением посмотрела на мужчину и, отбросив вымытую руку, указала на нижнюю конечность. — Клади её мне пока на плечо, чтобы было удобно тебя мыть, и ты не напрягался лишний раз, — приказала она.

Яров от такой отповеди изумлённо замер, а Виви специально ещё поморщилась и прикрикнула:

— Ну, ногу давай! Чего уставился, как будто я тебе обо всех тайнах вселенной рассказала. Пошевеливайся, а то из-за твоей медлительности скоро будем сидеть в холодной воде.

— В ванну всегда можно добавить горячей воды, — произнёс Яров и в этот раз уже задумчиво посмотрел на Виви.

— Конечно, можно, — саркастично отозвалась она. — Но сначала мне придётся поднять свою задницу с пробки, которая закрывает водосток, вытащить её и стоять ждать, пока необходимое количество уйдёт, чтобы затем добавить горячей воды. А ты в это время будешь тут сибаритствовать, пока я снова по твоей вине набираю воду.

— Ты сидишь задницей на пробке? — он моментально уцепился за её фразу, желая увести разговор совсем в другую сторону и хитро усмехнулся.

— Думаешь, я буду шутить после твоего тона? — Виви презрительно прищурилась, давая понять, что фокус не пройдёт и сама взяв его за ногу, положила её себе на плечо и принялась за её мытьё, а про себя подумала: «Надеюсь, я выбрала правильную тактику и не обидела Ярова ещё больше… И главное сейчас выдержать паузу. Он должен теперь сказать первое слово. И в зависимости от того, что прозвучит — я пойму, готов он со мной говорить или нет. Но точно, что бы он не выбрал, уже поддержу разговор, даже если мы снова вернёмся к пробке в водостоке».

А Яров в этот момент как раз размышлял, о том, что сказать. «Бля, нехорошо вышло. Не нужно было так хамить Виви. Разозлил вон её. Даже не помогла моя попытка пошутить… Но ведь думал, что на мои слова последует стандартная реакция. Обычно, когда вот так лезут с вопросами, и я сразу грубо пресекаю, на меня не наезжают. А Виви именно это сделала… Может, действительно лишь желает понять?.. Но что тут понимать? Детский дом — это не сказочное королевство с кисейными берегами, пряничными домами и ванильными холмами. И я в первую очередь не желаю говорить о прошлом, потому что до сих пор неприятно вспоминать», — он вздохнул.

«А ведь так хорошо было сидеть и ощущать, как она меня моет… Весь кайф испортила. Я так расслабился», — Яров посмотрел на Виви, которая с непроницаемым лицом сейчас тёрла икру ноги. «Но это ладно, переживу. А вот что беспокоит, так это её слова, что она неизбежно будет задавать вопросы… Бля… Ну зачем этой хернёй портить наши отношения?» — он скорчил недовольную гримасу, и в голову пришла идея, как попытаться выкрутиться из этого сразу и на будущее закрыть тему.

— А ты сама-то откровенна со мной? — сухо поинтересовался он. — Многое о себе рассказывала? Например, о том, что твой бывший муженёк до сих пор тебя достаёт? Не желаешь ведь делиться с другими своими неприятными событиями в жизни…

— Что? Откуда ты знаешь? — Виви моментально напряглась, забыв о мытье.

— А он приезжал ко мне в офис, — Яров решил рассказать часть правды. — Предлагал мне тебя уволить. Даже деньги сулил в виде компенсации.

— Ооо, какая сволочь, — Виви ощутила омерзение, услышав такое и испуганно посмотрела на боса. — А ты что?

— А что я? Послал его, — Яров безразлично пожал плечами и уже обвиняюще добавил: — Так как, ты откровенна со мной?

— Мои отношения с бывшим мужем — это личное, — пробормотала она.

— А моя жизнь в детдоме — тоже личное, — парировал он и замолчал.

«Всё, ясно. Ничего он не расскажет о себе», — осознала она и сникла. Настроение сразу упало и, покосившись на мужчину, она поняла — они всегда будут чужими и далёкими.

— Давай вторую ногу, — отчуждённо произнесла она, желая поскорее закончить с мытьём и выбраться из ванны. А когда Яров сделал, что она просит, принялась быстро её тереть мочалкой.

И мужчина сразу почувствовал, что отношение Виви изменилось. Она, всего час назад с жаром отдававшаяся ему, полчаса назад веселившая его, когда они ели и пять минут назад отчитывающая его и говорящая, что не собирается жалеть, сейчас выглядела отстранённой и равнодушной.

«А это неприятно», — констатировал он. «Такой я Виви видел два года подряд, и она меня устраивала. Но теперь зная, что там за этой стеной отчуждения — тёплая, добрая и такая желанная сейчас женщина, я хочу видеть именно ту Виви, а не ледышку с холодными глазами… Только вот, как её вернуть?.. Придётся рассказывать о себе?» — он поморщился от такой перспективы, но взвесив всё, со скрипом в сердце, вслух мрачно произнёс, когда она домыла его ногу и, похоже, собралась вставать из ванны:

— Виви, я на самом деле не знаю, что тебе рассказывать из жизни в детском доме. Это чужой для тебя мир, в котором многое может шокировать. Но что по стандартам детского дома — вполне естественно… Я уже говорил, что дети там, как волчата — никому не доверяют и рассчитывают на себя. Я был такой же, как все.

Виви, услышав сказанное, моментально воспряла духом, и осторожно подбирая слова, сказала:

— Яр, я приблизительно понимаю, какова жизнь в детдоме и хотела лишь узнать, например, как и когда ты там оказался. Или были ли у тебя друзья и поддерживаешь ли ты с ними отношения сейчас… Понимаешь? Не всё досконально. Я не требую выворачивать передо мной душу, — «по крайней мере, пока», — добавила она про себя. — Или, например, ещё — вспоминаешь кого-нибудь из воспитателей с теплом? — она решила пока остановиться с вопросами, надеясь потом задать следующие.

— Ну, хорошо, — он нехотя кивнул. — Насколько я знаю, мать сразу отказалась от меня в роддоме, поэтому только детдомовскую жизнь я и знал. И, кстати, на самом деле считаю, что это не такой уж плохой вариант. Тем, кто не знал семьи с рождения, легче привыкнуть к жизни в интернатах, чем тем, кто попал туда из-за лишения родителей прав на детей, или их смерти, или ещё чего-нибудь. Пожившие в семье чаще всего ломались морально, оказываясь в детдоме, чем те, кто всю жизнь там жил. Насчёт друзей… Не сказал бы, что был кто-то реально близкий, с которым бы меня связывала крепкая дружба. Я держался особняком или может правильнее, что от меня держались подальше. Дело в том, что я формально не подходил ни к одной группе детей. Ну, знаешь там, хулиганы, тихони, заучки и прочее. Учёба мне всегда давалась легко, и я практически был отличником. Но при этом не был заучкой или тихоней. Наоборот, чуть что я бросался в драку и порой проявлял такую агрессию, что воспитатели приходили в ужас. И был наглым, мог кого угодно обхамить… Короче, от меня шарахались все, а кто не шарахался — лебезили передо мной и пытались угодить, надеясь, что я в ответ буду их защищать от других агрессивных детей. Но такие подлизы не вызывали у меня тёплых эмоций, и поэтому сейчас я ни с кем из них не поддерживаю отношения. Да и, в общем-то, почти никого не осталось. Некоторых убили, некоторые сами пропали, кто-то в тюрьме, кто-то сильно пьёт… В общем, и взрослая жизнь оказалась у них не лучше, чем детская… Воспитатели? Нет, никого из них не вспоминаю с теплом. И, кстати, ты права — они меня помнят, и реально моё фото висит на доске почёта у них, как воспитанника, которым они могут гордиться, — он криво усмехнулся, и уже равнодушно добавил: — Ну и как одного из спонсоров детдома.

— Ты им помогаешь деньгами? — уточнила Виви, испытывая гордость за мужчину.

«А в глубине души он, вполне может быть, даже сентиментальный», — пронеслось у неё в мыслях.

— Да, на протяжении уже десяти лет, ежемесячно перечисляю им деньги, — ответил он так, как будто это совсем ничего не значит. — Но никогда туда сам не езжу.

— А ты пробовал потом во взрослом возрасте выяснить имя биологической матери? — Виви казалось, что он непременно должен был это сделать с его-то возможностями, и не ошиблась.

— Да, сделал такую глупость, — безразлично бросил он. — Заплатил немало денег, чтобы поднять все документы и через роддом узнал имя своей мамашки. И даже ездил к ней. Думал — дрогнет материнское сердце при виде меня или нет. Не дрогнуло. Её даже не заинтересовало, что я её сын. Её больше интересовало — есть у меня выпить или нет.

— Что? — Виви ошеломлённо уставилась на босса. — Так она жива?

«О Боже, ничего себе?! Вот это поворот?.. Но за два года я ни разу не слышала ни о какой женщине, которую можно было бы принять за его мать! Что же с ней случилось?!»

— Нет, уже умерла. Три года назад. Спилась окончательно, опустилась, и один из её сожителей зарезал её по пьяни, — Яров скривился от омерзения. — Но на похороны я уже не ездил. Хватило одной встречи. Оплатил погребение, поставил крест ей и в церкви заплатил, чтобы год отпевали её грешную душу.

«Кошмар… Бедный мой Яр… Он сделал всё, чтобы разыскать мать, а столкнулся с равнодушием с её стороны! Даже страшно представить, что он тогда почувствовал!» — Виви захотелось прижать Ярова к себе и сказать что-нибудь утешающее, но она не решилась, помня о его непринятии жалости. «А ведь он именно за жалость примет мою попытку его утешить и проявить сопереживание».

«Нужно его чем-то отвлечь», — следом подумала Виви, глядя на босса, глаза которого сейчас казались безжизненными.

— А девушка у тебя в детдоме была? Ну… первая любовь? — задав этот вопрос, Виви сжалась, снова боясь негативной реакции и отказа отвечать, ведь вопрос был из разряда очень личных. «Но пусть лучше разозлится, чем вот такое выражение в глазах».

Но Яров, как ни странно, лишь усмехнулся и вкрадчиво сказал:

— Виви, ты не представляешь, что иногда творится под покровом ночи в некоторых интернатах с не очень хорошей репутацией. Не там, где воспитатели хорошие, не там, где о детях хоть как-нибудь заботятся, а там, где всем плевать на происходящее вокруг. Где любое происшествие замалчивают, чтобы не портить статистику или подставлять себя под проверки.

— Что творится? — ей почему-то стало страшно от его тона.

— Много неблаговидных вещей. Особенно между подростками, у которых бушуют гормоны, — добавил он и выразительно посмотрел на неё, а видя, что она не понимает, или просто отказывается понимать, продолжил: — Как видишь, природа не обделила меня внешностью, и в подростковом возрасте я многим девочкам кружил голову. И мне не требовалось их любить, чтобы получить то, что требовало тело. Девчонки сами ко мне тянулись и успевали надоесть мне физически ещё до того, как я мог бы к ним что-нибудь ощутить.

— Ооо, — до Виви дошло, что вероятно её босс начал достаточно рано половую жизнь и часто меняя девушек, не испытывал к ним никаких чувств.

— Впрочем, и девушки у нас не особо страдали от этого, — добавил Яров. — К сожалению, отсутствие контроля со стороны взрослых часто ведёт к распущенности. И мы, и так, не зная родительской любви, не видя примеров их чувств перед глазами, часто сами не умели любить. А точнее считали, что физический акт и есть любовь. Чувства же, как уже говорил, у нас было не принято проявлять с детства.

— И в сколько лет ты узнал все стороны физической любви? — спросила Виви, не уверенная, что хочет знать этот ответ.

— Девственности я лишился в тринадцать с половиной лет, на Новый год, — Яров насмешливо посмотрел на неё. — Так с праздником меня поздравила одна девушка из старшей группы.

— Аааа, ясно, — пробормотала Виви, испытывая лёгкий шок.

— А ты во сколько? — спросил Яров.

— В семнадцать, — ответила Виви, всё ещё думая о детстве босса и пытаясь его представить в тот момент.

— И кто был тот счастливчик? — тот не унимался.

— Мой одноклассник, — Виви решила быть откровенной, раз уж Яров рассказывает ей всё. — Всё банально. Он долго за мной ухаживал, а как только соблазнил, сразу испарился. Но я была не против. Первый опыт был отвратительным, и я не хотела его видеть.

Но сама в этот момент задумалась не о своём первом опыте, а о Ярове. «А может в этом кроется причина из-за которой он выбрал вначале путь мальчика-жиголо?» «Он сам сказал — у него не было примеров любви перед глазами. Он не испытывал любви ни к кому, и не чувствовал её от других. И поэтому такой вот стал. И в молодости поэтому выбрал ту дорогу, считая её самой простой, чтобы собрать начальный капитал и открыть уже своё дело, таким образом добившись полной независимости».

— А потом? Кто был следующий? — Ярова, похоже, зацепил вопрос о количестве партнёров Виви и он придвинулся к ней.

— Потом был парень из нашей танцевальной школы, — честно ответила она. — Но мы встречались всего полгода, а затем он уехал учиться в Германию.

— Следующий?

— А следующим был мой муж. А теперь вот ты, — серьёзно продолжила она. — А у тебя?

— Что у меня? — Яров похабно улыбнулся. — Хочешь знать всех моих сексуальных партнёрш? Думаешь, я их вспомню?

— Нет, не всех. Хочу знать, как ты решился стать мальчиком-жиголо. Кто-то же тебя надоумил на это, — произнесла Виви и выдвинула предположение, которое считала самым подходящим. — Тебя приметила какая-нибудь дамочка, когда ты выпустился из детского дома, и соблазнила подарками и деньгами?

— Ооо, Виви, неужели я выгляжу, как жертва соблазнения? — он прищурился и в глазах снова появился лёд. — Думаешь, что я невинный мальчик, соблазнённый взрослой женщиной? Извини, нет. Жертвы первые ломаются в детском доме, и я никогда таким не был. Я боец по натуре и завоеватель. И это не меня соблазнили, а я. На спор. Одну спонсоршу, ещё до выпуска из детдома. И ещё два года потом жил с ней, когда нас выпустили в свободную жизнь. Я её трахал, а она оплачивала моё обучение в одном престижном университете, куда бы я, даже со своим немалым уровнем знаний не поступил, не имея блата и толстого кошелька. А потом я занялся её лучшей подругой, и уже она стала оплачивать моё обучение взамен на жаркие ночи. Следом появилась ещё одна пассия, у которой я ещё научился и азам управления бизнесом и у которой работал не только ночами в спальне, а и на фирме набирался опыта. Затем была ещё одна богатая дамочка, которая не только финансово меня поддерживала, а даже доверила управление одной из её дочерних компаний…

«Яров начал злиться. И опять этот циничный тон, за которым он и прежде прятался… Лучше прекратить разговор… На сегодня хватит. И так получила массу информации, которую необходимо обдумать», — решила Виви и, перебив, сухо сказала:

— Хватит. Мне необязательно перечислять всех…

— А почему? Ты же хотела узнать меня лучше. Вот, пожалуйста! Я тебе рассказываю всё. Или уже не нравится? — он холодно чеканил каждое слово и сев прямо, больно обхватил её запястье. — А хочешь, и покажу, что я иногда для них делал… Впрочем, я часть тебе и так уже показывал. Только вот с тобой от этого испытывал удовольствие, а с ними отвращение. Но иногда я на них отыгрывался, ведя себя грубо. И сейчас могу отыграться на тебе, чтобы ты поняла — не стоит меня вызывать на откровенность!

«Бог мой, куда я влезла со своими вопросами?!» — пронеслось в голове у Виви и она испугано уставилась на мужчину, глаза которого сейчас просто замораживали, а в словах таилось столько скрытой угрозы, что по коже бежал мороз.

— Иди-ка сюда, — он дёрнул её на себя и вода в ванне пошла волной, расплёскиваясь наружу. — Познакомлю тебя с другой своей стороной, которая вряд ли тебе понравится!

«Прошлое Ярова с его дамочками — табу!» — сказала себе Виви, а потом, не зная, чего ожидать и боясь такого Ярова, действуя интуитивно, приложила свободную ладонь к его щеке и мягко произнесла:

— Яр, что с тобой? Ты ведь не такой. Да, ты циник, глубоко разочарованный в жизни. Но ты не такой грубый, как хочешь сейчас казаться. Это не ты. Эта маска, за которой ты прятался, когда было совсем плохо. Но я не хочу тебе причинять боль. Не нужно от меня ею прикрываться. Пожалуйста! — она умоляюще посмотрела на него и Яров, к её облегчению, замер.

Несколько долгих мгновений он холодно смотрел на неё, а затем отвёл взгляд и, закрыв глаза, тихо сказал:

— Виви, больше никогда не лезь в мою жизнь в период детдома и пока я не встал на ноги. Не заставляй меня её вспоминать. Я отвечу на любые вопросы, касающиеся моей нынешней жизни, но не той.

— Хорошо, — ласково ответила она и погладила его по щеке, а чтобы выйти из ситуации, добродушно предложила: — Пошли в душ. Мне надо тебе ещё уши помыть, а то ты иногда плохо слышишь. А заодно и кое-что ниже. Ведь ты особенно настаивал на этом и в прошлый раз, и в этот.

Мужчина дёрнулся, услышав её первые слова, а потом открыл глаза и задумчиво посмотрел на неё, и в этот раз взгляд был тёплым и добрым.

— Что ж, пошли, — он кивнул, а в голосе проскользнула усталость.

«Точно, прошлое — табу! Не стоит возвращать туда Яра и самой лезть. Для него это слишком больно. Впрочем, как и моё прошлое — для меня. Куда важнее — это настоящее. И лучше сосредоточусь на нём!» — приказала она себе и, поднявшись, протянула руку мужчине.

А он в этот момент подумал: «Так странно… Всего пару минут назад, вернувшись из-за вопросов не в лучшие свои годы, я горел злобой… Тем чувством, которое помогало мне в детдоме и в юности не сойти с ума от количества грязи. Но которое, одновременно и заставляло меня скатываться в чёрную пропасть, из которой я потом долго выбирался. И которая периодически пыталась меня поглотить уже в новой жизни. И всегда, когда это случалось, я долго горел ненавистью, и требовалось время, чтобы избавиться от черноты в душе. А сейчас… Виви просто приложила руку к моей щеке и ласково на меня посмотрела. И всё… Всё мгновенно ушло. Растворилось. И снова на душе спокойно, и нет страхов и омерзения к самому себе… Странно Виви на меня действует… Очень странно».