Облом

Глава 30 Рай

Я слышал, как Мэгги собиралась этим утром — хоть и тихо — но я чувствовал, будто нынче настроен на ее волну. Я знал, что это за день, и какого его значение.

Она всегда считала, что ей предпочтительнее быть одной в этот день. Я помнил, Сара как-то упоминала, что собиралась пойти с ней как-нибудь, но сейчас у нее плавающий график и не было возможности отпроситься с работы и при этом не впутаться в неприятности.

Сегодня у мамы Мэгги шестидесятый день рождения, и, насколько я помню, Мэгги что-то упоминала о желании ее матери закатить большой праздник. Они обсуждали вечеринку и многочисленные десерты, так как ее мама была большой сладкоежкой.

Я спланировал это, потому что знал, что должен был это сделать. Я не мог — не хотел — позволить Мэгги быть одной в этот день.

В это мрачное и дождливое утро я следовал за ней в нескольких метрах от нее, когда она шла по Южному Бродвею и, когда она зашла в цветочный магазин, я осторожно прошмыгнул в пекарню, что находилась неподалеку.

— Доброе утро, Райленд, — поприветствовала меня Мишель, владелица Sweets N Treats. Я схватил с прилавка коробку с пирожным, положил сверху две пластиковые вилки и протянул карту для оплаты. Подписав чек, я поблагодарил ее и направился к кладбищу.

У входа я увидел Мэгги, которая стояла у ворот кладбища. Я замедлился, позволив ей побыть наедине с родителями, мне не хотелось полностью испортить момент.

Я неторопливо прогуливался по остальной части Южного Бродвея, приблизившись к перекрестку на Конгресс-Стрит, когда дождь прекратился. Некоторое время я озирался по сторонам, после чего сложил зонт, появившееся небо даже было немного ярче. Я аккуратно засунул коробку под руку, обернул хлястик вокруг зонта и закрыл его, бережно взял в руки коробку, как раз когда загорелся светофор, указывая, что мне пора идти.

Войдя на кладбище, я шел через могильные участки, пока не увидел Мэгги. Она сидела на скамье лицом к могильным плитам родителей. Ее губы двигались, видимо, она говорила с ними. Должно быть, она услышала мои шаги — громкий звук утопающих в мокрой траве моих ботинок, потому что она повернулась и удивленно посмотрела на меня.

— Рай? — Она посмотрела на коробку в моих руках, а потом перевела взгляд на меня. — Что ты здесь делаешь?

— Я кое-что вспомнил. — Я обошел скамью и сел рядом с ней. Положив зонт, я протянул руку к карману плаща и достал оттуда свечу и маленький спичечный коробок. Я передал ей свечу, замешательство отразилось на ее лице, когда она взяла ее.

Открыв коробку, я показал ее маленькое круглое пирожное с надписью «С днем рождения» на нем. Я посмотрел на нее в ожидании реакции, надеясь, что она не против.

— Рай, — она произнесла мое имя сдавленным голосом. Ее глаза были полны слез. — Ты сделал это для меня — для моей мамы?

— Конечно, я сделаю всё что угодно для тебя, Мэггс. Абсолютно всё.

Она вставила свечу в пирожное, а я осторожно зажег ее, после чего убрал в карман спичечный коробок. А затем я запел.

— С днем рождения тебя. С днем рождения тебя. С днем рождения, дорогая миссис Фин… — я прервался и посмотрел на Мэгги, задумавшись, как я должен был обратиться к ней в песне.

Она улыбнулась влажными от слез губами и тихонько произнесла: «Мама», и я продолжил петь, вставив слово «мама» и закончил песню. Мы вместе задули свечу, и я поставил пирожное на скамью с другой стороны от себя. Я протянул руку в другой карман, вытащив оттуда еще одну купленную вещь, и показал ей.

— Как думаешь, твоему отцу понравится?

Вздох, когда ее взгляд уставился на маленькую машину фирмы Matchbox [25] на моей ладони, вызвал беспокойство у меня. Красный Феррари. Именно та машина, которую, как Мэгги упоминала, ее отец всегда считал машиной мечты. Ее пальцы осторожно дотянулись до ладони, чтобы взять ее, а взгляд метнулись к моим глазам, слезы скатывались по ее щекам.

Она бросилась в мои объятия, сжав так крепко, что я испугался, что на моих ребрах останутся синяки.

— Рай, — прошептала она сквозь слезы.

Поглаживая ее волосы, я прижался губами к шелковистым и мягким волосам:

— Я знаю, Мэггс. Я знаю, — снова поцеловав ее волосы, прошептал я. — Иногда трудно выразить словами то, что у тебя на сердце. Поверь мне, Мэггс. Я знаю это слишком хорошо.

Я крепко держал ее, она постепенно успокоилась и отпустила меня, чтобы подняться и установить маленькую игрушку на надгробие ее отца. Вернувшись на свое место рядом со мной, она глубоко вздохнула, вытерла со щек слезы и улыбнулась мне яркой улыбкой.

— Готов разобраться с этим пирожным?

— Готов.

Мы сидели, поедая праздничное пирожное до тех пор, пока не начали дурачиться, игриво кормя друг друга, и я понял, что этот день стал для меня новым опытом.

Я находился с любимой женщиной на вечеринке в честь дня рождения того, кто умер.

Чертовски странно, но ни за что на свете я не променял бы его.

Разве что за исключением той части, в которой женщина знала бы, что я ее люблю.