Обнаженная с Копакабаны

9

Они молча поднялись в маленьком лифте. У двери в квартиру Вильсон пропыхтел:

— Мой ключ. В кармане пиджака.

Да Силва послушно достал его и открыл дверь. Вильсон прошел вперед, вполголоса бросив через плечо:

— Ты остаешься здесь. Я отнесу её на постель. А ты тем временем начинай звонить врачу. — В его голосе слышалась горечь. — Дай Бог, чтобы сегодня вечером нам удалось его найти.

Он ушел в спальню, положил Джилл на свою кровать и снял пиджак, которым та была прикрыта. Потом наклонился и, чувствуя, как забилось его сердце, натянул одеяло до самого подбородка девушки, оставив открытой одну руку. Нащупал пальцами пульс; сейчас он, кажется, был нормальным. Он выпрямился, вглядываясь в любимое лицо. Что, если бы они с да Силвой появились у бухты через несколько минут? Если бы они остались на пляже наблюдать за церемонией? Где бы теперь была Джилл?

Отбросив пугающие мысли, он вернулся в гостиную.

Да Силва стоял у телефона с трубкой в руке, видимо, углубившись в свои мысли. Вильсон сдвинул брови.

— Ну? Как успехи?

— Я ещё никому не звонил. Я думаю…

— Что ты думаешь? — нетерпеливо спросил Вильсон.

— Что означает вся эта история. — Да Силва положил трубку, подошел к креслу рядом с низким столиком и поднял руку, предупреждая возражения. — Ее жизни опасность не угрожает, она лишь под действием наркотика. Выпьем что-нибудь и подумаем, не можем ли мы прояснить ситуацию, прежде чем вызвать врача или кого-то еще.

Он сел, достал из пачки, лежавшей на столе, сигарету и закурил. Вильсон некоторое время нерешительно его рассматривал, потом подошел к бару в углу комнаты и вернулся с бутылкой и двумя рюмками. Налил и одну протянул да Силве. Тот удовлетворенно кивнул, отхлебнул и откинулся назад, пристально глядя на Вильсона сквозь облако табачного дыма.

— Для начала — и прежде чем ты выйдешь из своего шокового состояния и начнешь говорить колкости: по-видимому, с моей стороны было ошибкой так легкомысленно воспринимать историю с мисс Хоуард и её братом. Должен сказать, эта мысль совсем недавно уже приходила мне в голову, когда я удивился, что телеграмма была подана здесь, а не из университета Калифорнии, где знают её теперешний адрес. Или почему брат не позвонил, вместо того, чтобы телеграфировать…

Лицо Вильсона помрачнело. Он сел и внимательно посмотрел на да Силву.

— Об этом я даже не подумал.

— Я подумал, но ничего не предпринял. Был занят делами поважнее, — с горечью сознался да Силва. Он опустошил свою рюмку, подался вперед и стряхнул пепел с сигареты. — Во всяком случае, теперь слишком поздно ломать над этим голову. Кто-то послал ей телеграмму, чтобы успокоить и получить возможность заполучить её в свои руки. Что и было сделано.

— Но почему?

— Очевидно, чтобы заставить её замолчать. Окончательно. Почему? Напрашивается ответ, что в какой-то связи с её братом. Например, человек, которого она, как ей показалось, узнала в баре отеля, и в самом деле тот, за кого она его приняла. А ему совсем не хотелось быть узнанным. Возможно, она сможет рассказать нам это, когда очнется. А мы тем временем должны попытаться разобраться в ситуации. — Он глубоко затянулся сигаретой и затушил её. — Вернемся к сегодняшнему вечеру. Ты, конечно, не узнал никого из тех троих малоприятных типов и не сможешь их потом опознать?

Вильсон покачал головой. Да Силва вздохнул.

— Я тоже нет. Было слишком темно, кроме того, все произошло очень быстро. — Он нагнулся, наполнил свою рюмку, посмотрел на просвет янтарного цвета жидкость и поднял голову. — Но я хочу задать тебе ещё один вопрос. Если ты платишь троим бандитам за то, что они привяжут некую девушку к плоту и затем столкнут его в море, чтобы она утонула, станешь ли ты полагаться на их утверждение, будто они действительно это сделали? Не забывай, если бы все прошло по плану, не было бы никакого всплывшего трупа, о котором можно прочитать в газете. Разве ты поверишь им на слово, что они выполнили твой заказ? — Он сделал паузу и посмотрел на Вильсона. — Тем более, когда речь идет о девушке, чье тело послужило бы для любого существа мужского пола поводом к тому, чтобы ещё раз основательно все обдумать?

Вильсон уставился на него, как зачарованный.

— Нет, я бы этого не сделал.

— И я такого же мнения. Если бы я нанял этих людей, то или настоял бы на письменном обязательстве, равносильном данному под присягой — правда, они вряд ли умеют писать — или находился бы где-то поблизости, чтобы наблюдать, что происходит.

Вильсон поднял рюмку и выпил, обдумывая слова да Силвы. Потом медленно поставил её на стол.

— А это означает, что заказчик нас видел. Следовательно, он мог последовать за нами сюда.

Вильсон покачал головой.

— Я не могу себе этого представить. Не верю, что кто-то нас преследовал. Я не видел ни одной машины за нами, и ни одной, которая бы нас обогнала.

— Не будем себя обманывать, — возразил да Силва. — Мы оба просто не подумали о такой возможности. Мы вообще не думали, и точка. Мы хотели только одного: увезти девушку в безопасное место.

— Мы ведь даже не знаем, была ли у него машина.

— Была, — решительно заявил да Силва. — В конце концов, раздели-то её не в вестибюле отеля.

— Это тоже вопрос, — нахмурился Вильсон. — Почему её вообще раздели? Разве только…

Да Силва покачал головой.

— Тут и раздумывать нечего. Ее раздели, потому что одежда часто отделяется от трупа, всплывает или её прибивает течением к берегу. И её нетрудно опознать.

Он вернулся к своей версии.

— Рассуждая логически, можно представить, что за нами наблюдали, а отсюда следует, что кто-то должен был сесть нам на пятки. Вероятно, наш недобрый друг или один из его таких же недобрых сообщников ждет сейчас около дома, когда один из нас уйдет.

Вильсон широко раскрыл глаза.

— Почему он должен этого ждать?

— Я не сказал, что он это знает — он только надеется. — Да Силва пожал плечами. — Что он ожидал от нас первым делом, как только мы сюда прибыли? Естественно, что мы вызовем врача. А когда придет врач, мы без колебаний откроем ему дверь. Наш приятель скорее отважился бы проникнуть в квартиру, если бы девушку мог защитить только один из нас. Одного можно захватить врасплох, но с двумя противниками это уже гораздо труднее.

— Согласен, — кивнул Вильсон. — Но почему один из нас должен уйти?

— По разным причинам. Может быть, чтобы купить в аптеке лекарство, пока придет врач. Может быть, потому что у одного из нас назначена какая-то важная встреча. Или даже для того, чтобы оставить другого наедине с красивой, обнаженной и признательной за спасение девушкой, — откуда ему знать, насколько мы благородны. Я мог бы назвать тебе дюжину причин. Но главное, что наш приятель ждет.

— Пусть подождет, — саркастически ухмыльнулся Вильсон. — Я научу его терпению. — Он опустошил свою рюмку и взялся за бутылку. — Похоже, он из того сорта людей, которым это не помешает.

Да Силва прикрыл ладонью горлышко бутылки. Вильсон удивленно посмотрел на него.

— Мы не заставим его долго ждать, — спокойно сказал да Силва. — Это было бы невежливо. Поэтому ты сейчас прекратишь пить и немедленно покинешь эту квартиру. — Он многозначительно посмотрел на Вильсона. — И причем так, чтобы это заметили.

Вильсон сдвинул брови.

— А ты один будешь изображать героя?

Да Силва ухмыльнулся.

— Я же не отправляю тебя в кругосветное путешествие. Собственно говоря, я предлагаю тебе спуститься вниз, помаячить на крыльце достаточно долго, чтобы тебя однозначно опознали. Потом быстро обойти дом, подняться наверх на грузовом лифте или даже по лестнице и войти в квартиру с черного хода.

Вильсон некоторое время обдумывал этот план и наконец, слабо улыбнувшись, кивнул.

— Идея мне нравится. За исключением одной мелочи. — Его улыбка погасла. — Я остаюсь здесь, с Джилл. А ты совершаешь прогулку.

Да Силва несколько секунд смотрел на него, затем согласно кивнул.

— Если ты настаиваешь… Свежий воздух пойдет мне на пользу.

Он встал, вышел на кухню, отодвинул внутреннюю задвижку, убедился, что дверь заперта, вставил ключ и вернулся в гостиную.

— Если засов будет задвинут, я буду знать, что Джилл пришла в себя, а над тобой взяли верх твои низменные инстинкты. — Он огляделся. — Как у тебя с оружием?

— Сейчас принесу.

Вильсон встал, прошел в спальню и посмотрел на лежащую без сознания девушку. Ее дыхание казалось нормальным, но кожа была белой, как мел. На мгновение он подумал, не следует ли отвергнуть весь план да Силвы и вызвать врача, но затем отбросил эту мысль. Во всяком случае, в данный момент Джилл, похоже, была вне опасности, а вернейший способ сохранения такого состояния мог быть только один — заманить в ловушку того сумасшедшего, который совершил это злодейство. Если только этот негодяй не сидит сейчас где-нибудь в баре в двадцати милях отсюда и пьянствует, — горько подумал он. Покачав головой, он достал из ящика прикроватной тумбочки пистолет, забрал с постели пиджак да Силвы и вернулся в гостиную.

Да Силва надел пиджак и сунул пистолет в карман. Потом передумал, снова достал его и засунул за пояс.

— Ничего страшного в том, что меня увидят уходящим, ничего, если я покажусь толстым, но он не должен посчитать меня настолько неряшливым, что я хожу с раздутыми карманами.

Он подмигнул Вильсону и пошел к двери но, увидев свое отражение в зеркале, невольно остановился. Несмотря на пережитые волнения узел галстука не пострадал, по-прежнему украшая его шею. Да Силва довольно ухмыльнулся и закрыл за собой дверь.

Вильсон, нахмурившись, посмотрел ему вслед, потом шагнул к бару, отодвинул в сторону висевшую над ним картину и открыл встроенный в стену сейф. Оттуда он достал револьвер, тщательно проверил его, снова запер сейф и подвинул картину на место, а сам подошел к столу, опустился в кресло и положил перед собой револьвер. Соблазняла бутылка с коньяком, но он покачал головой. В этот новогодний вечер придется воздержаться, по крайней мере, до тех пор, пока не прояснится это дело с похищением Джилл. Прискорбно, но ничего не поделаешь.

Из какой-то квартиры доносилась громкая музыка. Кто-то включил радио, с минуту послушал, потом убавил громкость. Он посмотрел на часы. 23. 45. Как быстро все произошло! Трудно поверить…

Он покачал головой и взял сигареты.

В двери кухни повернулся ключ, тихо скрипнули петли закрывающейся двери, затем послышался звук задвигаемого засова.

Вильсон ухмыльнулся, прикурил сигарету и бросил спичку в пепельницу. На да Силву можно положиться. Он времени даром не теряет. Может быть, не доверяет ему, оставшемуся наедине с девушкой! Ну, во всяком случае, приманка положена. Теперь посмотрим, пойдет ли крыса в западню.

Он повернулся, собираясь приветствовать друга… — и замер; ухмылка на его губах застыла и моментально исчезла. От входа в кухню ему дружелюбно улыбался невысокий толстяк с пистолетом в руке. Позади него в темной кухне угадывались неясные очертания ещё одного человека.

Незнакомец вошел в гостиную, острым взглядом окинул комнату, готовый к любым неожиданностям. Вильсон застыл в кресле, проклиная себя и да Силву. Их приятель должен обязательно воспользоваться парадным входом, да? Ибо какой же врач пойдет через черный? Очень хитро задумано! Приманка сработала, но в западню попал тот, кто её устроил. Проклятие! Засов не только исключил из игры да Силву, их дурацкая хитрость поставила Джилл в ещё худшее положение, чем прежде! Черт возьми! Ну и детектив!

Незнакомец, похоже, был удовлетворен обстановкой. Мрачный взгляд Вильсона его не смущал. Через плечо он бросил:

— Оружие на столе. Забери.

Худощавый мужчина безмолвно проскользнул мимо, схватил револьвер, быстро проверил, отошел в сторону и направил ствол на Вильсона. Его пухлый спутник гордо улыбнулся.

— Неплохо, верно? Вы заметили, как он это делает? Чико становится настоящим профессионалом — и это притом, что он у меня совсем недавно.

Он убрал пистолет и печально покачал головой.

— Что вы, собственно говоря, собирались делать с этим револьвером? Застрелить меня? — В его голосе слышалась насмешка. — Однако! Я на это совершенно не согласен!

У Вильсона свело судорогой нижнюю челюсть. В мыслях царила полная неразбериха. Он заставил себя говорить грубым, даже несколько агрессивным тоном.

— На что вы рассчитываете, ворвавшись сюда? Ограбить меня с больной женой на руках? Надеетесь найти здесь ценности? У меня в доме нет денег. Самое ценное — это мой револьвер, а он уже у вас.

— Очень трогательно, — огорченно кивнул толстяк. — Великолепное представление, но — увы — напрасное. Даме в соседней комнате, несомненно, плохо, с этим я согласен, но она ни в коем случае не ваша жена. — Он взглянул на часы, подошел к столу и сел напротив Вильсона. — Восемь минут до полуночи — именно столько вам осталось жить, имейте в виду. А если уж приходиться ждать, то лучше спокойно и с удобствами.

Вильсон промолчал, кипя от бешенства. Куда, черт побери, пропал да Силва? Он же мог хотя бы попытаться попасть в квартиру! Или эти двое ещё внизу его обезвредили?

Толстяк улыбнулся ему чуть ли не дружески.

— В эти восемь минут — впрочем, их осталось уже семь — произойдет следующее: вы разденетесь, а я тем временем включу радио на полную громкость. Затем мы идем в спальню, и вы ложитесь в постель к этой очаровательной девушке. И в тот момент, когда все добрые люди в Рио поднимут адский шум по случаю наступления Нового года, я застрелю вас обоих.

— Он просиял, словно надеясь на одобрение своего великолепного плана.

— Мужчина и женщина, оба голые, оба мертвые, в одной постели. Двойное самоубийство? Ревнивый супруг или любовник? Пресса будет в восторге! Для ваших друзей это станет тяжелым ударом.

Лицо Вильсона оставалось непроницаемым.

— Почему вы это делаете?

— Почему? — Толстяк пожал плечами. — Потому что мне за это заплатят. Вы работаете за деньги. Я тоже. Это моя профессия.

Лицо его несколько омрачилось.

— Согласен, те трое, которых я завербовал для операции с плотом, действовали очень неумело, добавлю также, что я лично вмешиваюсь неохотно, но что ещё остается? — Он покачал головой. — Фактически я покончу с вами бесплатно. Лично за вас я не получу ни крузейро.

— А если я заплачу вам больше, чем другая сторона?

Толстяк с отвращением поморщился.

— Но, милый мой! Ведь существует такое понятие, как честь, верно? Кроме того, при таком подходе долго заниматься этими делами просто невозможно.

Вильсон тяжело вздохнул.

— Удивительно! Ну, раз я через семь — или, точнее, всего лишь через пять минут буду мертв, не могли бы вы мне рассказать, в чем, собственно, дело? Кто вам за это платит? И почему?

— Ну, дорогой мой, — неодобрительно фыркнул толстяк, — вы насмотрелись слишком много фильмов. Если я расскажу, мне это никакой пользы не принесет, а вас только окончательно запутает. — Он вновь посмотрел на часы и встал. Думаю, следует приготовиться. Через две минуты будет включено радио.

Вильсон хладнокровно посмотрел на него.

— А если я откажусь подчиниться?

Толстяк пожал плечами.

— Тогда мы вас пристрелим прямо здесь, а уже после этого разденем. Это несколько неприятно, но результат тот же. — Он поднял палец. — Но я хотел бы указать, что в этом случае Чико наверняка захочет позабавиться с вашей милой приятельницей, прежде чем мы её устраним. Вряд ли следует на него обижаться. Если же вы подчинитесь, мы пристрелим её первой, даю честное слово. — Он улыбнулся. — Если уж не остается ничего другого, по меньшей мере, это облегчит вашу совесть.

Не оставалось ни малейшего сомнения, что толстяк говорил вполне серьезно. Вильсон оглянулся на безмолвную фигуру с его револьвером в руке. Как будто угадав его мысли, худощавый мужчина отступил за массивное кресло.

Никаких шансов для внезапной атаки, — с горечью подумал Вильсон, медленно поднимаясь.

Толстяк одобрительно кивнул и направился к радиоприемнику.

Несколько секунд тишины, затем приемник взорвался звоном колоколов и пронзительным воем автомобильных сирен; диктор ликующим голосом приветствовал новый год. На заднем плане были слышны приглушенные ритмы барабанов.

Прямая трансляция с пляжа, — промелькнуло у Вильсона в голове. — Я никогда ещё не видел эту церемонию, а теперь уже и не увижу.

Толстяк повысил голос, чтобы перекричать шум.

— Начинаем. Ведь этот шум не будет длиться вечно. Раздевайтесь…

Резкий голос перекрыл звуки радио.

— Руки вверх!

Тощий мужчина с револьвером быстро обернулся, пытаясь укрыться за креслом, и спустил курок, но неожиданность была слишком велика. Выстрел да Силвы прозвучал на десятую долю секунды раньше и попал в цель. Противник рухнул и остался недвижим. Толстяк сунул руку в карман, но пистолет достать не успел: Вильсон подскочил к нему, зажав рукой карман с оружием. В борьбе они упали на пол и, сплетя руки и ноги, покатились по комнате. Толстяк изловчился и выхватил оружие. В последний момент Вильсону удалось отвернуть от себя его руку. Раздался глухой треск. Толстяк обмяк.

Вильсон вскочил и, отдуваясь, уставился на да Силву.

— Этого нам только не хватало! — свирепо сплюнул да Силва. — Два покойника!

Вильсон, шатаясь, подошел к столу, схватил бутылку и поднес её к губам. Жадно выпил, поставил и сверкнул глазами на друга.

— Где ты столько пропадал?

Да Силва бросил пистолет на стол, подошел к радиоприемнику, выключил его и вернулся.

— Если бы только толстяк остался жив! — сокрушался он. — Со вторым у меня не оставалось выбора. А толстого мы бы заставили говорить. Ну, ничего не поделаешь.

— Если бы ты оказался здесь раньше… — начал было Вильсон, но тут же осекся. — А как ты вообще вошел? Когда я услышал, как в кухне задвигается засов, и обернулся, то решил, что все кончено.

Да Силва пожал плечами.

— Я хотел обойти вокруг дома, когда мне бросилось в глаза, что двое молодчиков подозрительного вида собираются сделать то же самое.

Несмотря на разочарование, вызванное потерей единственного источника информации, к нему вернулось чувство юмора.

— Зная слабость бразильских лифтов, я сказал себе, что нас троих он, пожалуй, не выдержит. Ключ от твоей квартиры остался у меня, поэтому…

— У тебя был ключ и, несмотря на это, ты все это время стоял снаружи, в коридоре?

Да Силва с минуту рассматривал побагровевшее лицо Вильсона и наконец покачал головой.

— Ты все ещё не оправился от шока. Если бы я вставил ключ в замок, пока эти двое стояли здесь, сейчас они обсуждали бы нас, а не мы их. Я нахожу, что так лучше. — Он улыбнулся. — Я подслушивал. Впрочем, дверям в этом доме далеко до звуконепроницаемых. Когда твой приятель объяснил, что шум новогодних приветствий будет очень полезен для его цели, мне пришло в голову, что мне он тоже не повредит. Так и получилось. — Он скромно кивнул. — Но теперь пора заняться нашими гостями.

Он опустился на колени рядом с толстяком. Вильсон тяжело вздохнул.

— Ты его знаешь?

Да Силва покачал головой.

— Нет.

— Профессиональный убийца ходит по улицам, а полиция его не знает?

— Если бы мы его знали, он не гулял бы на свободе, — сухо ответил да Силва, распахнул куртку убитого и осмотрел место, где была спорота этикетка изготовителя. Похлопал по карманам и обыскал их. Ничего. В карманах брюк, за исключением небольшой суммы денег, тоже ничего не оказалось.

Да Силва нахмурился.

— Да, это профессионал.

Он обыскал второго. Вильсон откашлялся.

— Тот называл его Чико.

— В Бразилии чуть ли не каждого второго называют Чико. Очень распространенное прозвище. — Да Силва вытащил бумажник, отложил его в сторону и продолжал обыск. Не найдя больше ничего, медленно встал, держа в руках бумажник. — Чико, очевидно, был не так опытен, как его босс. Но для гангстеров они явно несолидны.

— Что ты имеешь в виду?

Да Силва взглянул на него.

— Нет ключа от машины. Либо его оставили в машине, что в Бразилии неправдоподобно, либо… — Он подошел к окну и взглянул вниз, на улицу. Та была пустынна. — Если в деле участвовал третий, он давно исчез. — Он пожал плечами. — Посмотрим, что за бумаги таскал при себе этот Чико.

Комиссар открыл бумажник и просмотрел его содержимое.

— Проживает в Дукью де Каксиас… — Он поднял голову и задумался. Почему ему показалось, что название этого небольшого предместья должно о чем-то говорить? Где-то в последние дни всплывало это название. В связи с этим делом? Он покачал головой. Едва ли. Всего несколько часов назад оно ещё вовсе не было для него делом.

Он вновь занялся бумагами.

— Франческо Васконселлос — Картейра де Трабальо номер такой-то operario — то есть рабочий — копия квитанции за выплаченный аванс, в комплекте с оттиском большого пальца, и притом официальным, от строительной компании Каксиас… — Он показал головой и посмотрел на покойника.

— Чико, дружище, тебе следовало оставаться на стройке. Или за этой твоей ночной экскурсией скрывается нечто иное? — Да Силва пересчитал деньги в бумажнике. — Пять контос, триста крузейро. По нынешним временам — не капитал. — Он заглянул в другое отделение бумажника и закрыл его. — Так, а теперь позвоним коллегам. Не думаю, что тебе хочется долго терпеть этих двоих в своей гостиной.

— А что будет с Джилл?

Да Силва на минуту задумался.

— У заказчика нашего толстяка появятся сомнения, если он не получит никакого отчета. И если он, как я подозреваю, знает, куда направился толстяк, то может послать дублера. В чем бы ни состояло это дело, оно достаточно важно, чтобы организовать хорошо оплачиваемую операцию по ликвидации свидетелей. Во всяком случае, будет разумнее переправить девушку в более надежное место.

— И где же оно?

Да Силва ухмыльнулся.

— Думаю, такое место я знаю. Если нам повезет, конечно. В конце концов, сейчас Новый год, и редко кто сидит дома.

— О ком ты?

— О том, кого ты не знаешь. — Да Силва задумался и перестал улыбаться. — Если мы её найдем, то одним махом убьем двух зайцев.

Вильсон непонимающе смотрел на него.

— Кого ты, собственно, имеешь в виду?

— Ты ведь хочешь, чтобы ей занялся врач, не так ли? Если мы найдем девушку, которую я имею в виду, при ней наверняка будет врач. К сожалению, — добавил он к немалому удивлению Вильсона и с угрюмым видом направился к телефону.