Обнаженные розы

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Воскресение, 15 июня. Раннее, предрассветное утро.

Подслушивать не хорошо. Нет. Это отвратительно и низко.

Но я подслушала разговор дяди Сигизмунда случайно. Просто проходя мимо его кабинета на третьем этаже.

И судя по содержанию разговора, беседа была с владельцем БМВ, который увезли полицейские.

Дядя Сигизмунд примчался домой, через полчаса, после меня.

Мы с Федей убирали двор, засыпанный ошметками бумаги и кусочков пластика.

Дядя Сигизмунд уже всё знал, когда приехал.

Он рокочущим, ледяным голосом спросил где Леопольд. Я заикаясь объяснила, что случилось.

Затем он ушел к себе, ни сказав больше ни слова.

Это был более, чем зловещий признак.

-Да, не хорошо вышло. Я не спорю. Да... Что? Нет. Они здесь не причём... Хорошо. Да, конечно. Согласен... Могу ещё сделать скидку на следующее обслуживание... А-а... Понятно. Да. Всего хорошего.

Я поняла, что он закончил говорить и поторопилась к себе в комнату.

В этот миг за моей спиной раскрылась дверь.

-Ника.

Голос дяди Сигизмунда был подобен грохоту, который звучал высоко в горах, перед оползнем или лавиной.

Рокочущий, низкий, тяжелый и преисполненный самого мрачного предвещания.

Я, затаив дыхание, обернулась. Не смело подняла взгляд.

-Зайди ко мне.-глядя на меня, прорычал дядя Сигизмунд.

Я покорно зашла в открытую дверь его кабинета. Дядя с грохотом закрыл её.

Я вздрогнула, зажмурилась.

Дядя Сигизмунд тяжелыми, топочущими шагами прошёл мимо меня.

Я не смело открыла глаза. Если бы я могла, то смотрела бы на него из-за какого ни будь укрытия. И желательно издалека.

Дядя Сигизмунд подошел к столу, раздраженно вздохнул, чуть наклонился, упёрся в столешницу своими массивными, крепкими кулаками. Отвернулся, глядя в сторону.

На его перстне с ухмыляющимся черепом задержался и повис тусклый блик.

Опустив руки я боязливо, покорно ждала его реакции и своей участи.

Я то опускала взгляд, то настороженно, с робкой опасливостью следила за выражением его лица.

Дядя шумно вздохнул.

-Я не могу тебя обвинять за то, что ты использовала единственную тачку на ходу, чтобы отвезти Леопольда в больницу.-проговорил он, не глядя на меня.

Я молчала. Это было не всё. Я чувствовала, что дядя Сигизмунд зол и раздражен.

-Но я не могу тебе простить, что ты взяла элитную тачку из гаража, которую я запретил трогать всем, кроме двух моих лучших мастеров, что с ней работали. Я не могу тебе простить Ника, что из-за тебя только, что потерял очень ценного клиента. Я не могу так же тебе простить, что ты не позвонила мне и не спросила, что делать. Хотя бы, когда ты уже взяла эту ср*ную BMW.

Договорив эту фразу он вдруг резко ударил ладонью по столу.

Вздрогнул маятник с металлическими шариками и монитор компьютера.

Я тоже вздрогнула, всем телом и испуганно, на мгновение зажмурилась.

Дядя обошел стол, подошел ко мне. Я подняла на него взгляд.

-За это тебе придётся понести наказание.

Я молча, с виноватым видом пару раз кивнула.

-И чтобы ты лучше запомнила то, что я сказал, я тебя выпорю.

Лицо обожгло стыдливое чувство. Я уставилась на дядю с испуганным недоумением.

-Что?..-едва сумела вымолвить я.

Дядя уже снимал ремень со штанов.

-Я думаю, ягодка, что ты лучше запомнишь мои слова, если о них тебе будет напоминать твоя маленькая, красивая, и очень болящая задница.-проговорил он и двинулся на меня.

Я попятилась назад, глядя на него с искренним, непониманием, сомнением и страхом.

-Дядя... Сигизмунд...-проговорила я.-В-вы что... Вы не можете...

-Да ну?-вкрадчиво проговорил он, нависая надо мной.-А ты можешь брать в моей мастерской седан, общей суммой семь в половиной миллионов и гонять на нём по городу? Ты хоть знаешь, дура, чья эта машина?!

-Дядя Сигизмунд у меня не было выбора!-воскликнула я продолжая пятиться.

-Не было?!-рявкнул вдруг дядя Сигизмунд.

Я вздрогнула, попятилась, запнулась и чуть не грохнулась на пол.

-А позвонить мне ты не могла?!

-Не было времени, собака умирала!-я чуть выставила вперед дрожащие ладони.

-Хватит трепаться! Иди сюда!-он протянул ко мне руку.

-Нет!-истошно закричала я и юркнула мимо него, отбежала к столу, обошла его.

Дядя Сигизмунд с ремнем в руках и угрюмым, решительным взглядом приближался ко мне.

Сердце в моей груди билось несчастной, маленькой птицей.

Я беспомощно смотрела на приближающегося дядю.

-Ника.-прорычал он.-Не испытывай моего терпения.

-Дядя Сигизмунд.-испуганно, учащенно дыша ответила я.-Хотите заставьте меня полы драить в мастерской. Хоть полгода! Скажите, я буду машины мыть, хоть до совершеннолетия! Или двор убирать каждую субботу! Всё, что угодно! Но это...

Я нервно, тяжело сглотнула. Выдохнула и замотала головой.

-Это я вам делать не дам.... Я виновата, я знаю. Можете меня вообще из дому выгнать! Но пороть себя не дам! Слышите?! Не дам! Ни за что! А если вы это сделаете силой... я уйду. Сразу же. Обещаю.

Я замолчала, глядя на него. Сердце продолжало биться в грудь, как в закрытую дверь.

Легкие судорожно, конвульсивно втягивали и выпускали воздух.

У меня подрагивали губы, пальцы рук и плечи.

Дядя Сигизмунд смотрел на меня, чуть склонив голову.

Взгляд его был задумчивый, оценивающий.

-Почему?-спросил он и чуть прищурился.-Ты ведь боишься не физической боли. Я прав?

Я тяжело сглотнула.

-Потому, что это унижение.-проговорила я сердито.-Это позор и бесчестие. Я...

Я покачала головой.

-Я вам не дворовая девка, чтобы вы меня секли!

Я искренне не понимала этих варварских методов воспитания!

Какой смысл пороть детей за проступки?! Как будто физическая боль их чему-то научит!

Или, можно подумать, у них совесть находиться в заднице!

К моему удивлению дядя Сигизмунд вдруг одобрительно ухмыльнулся.

Посмеиваясь и покачивая головой, он засунул ремень обратно в пояс.

-Как ты мне сейчас напомнила Роджера.-сказал он с внезапной, дружеской теплотой.-Мой младший брат тоже обладает волевым и непокорным характером.

Дядя Сигизмунд вздохнул.

-Отец, твой дедушка Владислав, пытался его пороть.

Он криво, одобрительно усмехнулся.

-Но, стало только хуже.

Тут он снова посуровел, сдвинул свои густые брови, чуть прищурился разглядывая меня.

Я поняла, что он придумывает для меня наказание.

-У моего старого друга открылась небольшая закусочная, в Басманном.

Он злорадно ощерился.

-Потрудишься там этот месяц. Потом... я подумаю.

-А почему я не могу отбыть наказание в вашей мастерской, дядя Сигизмунд?-расстроенно спросила я.

Работать в закусочной и обслуживать всякую публику, не всегда адекватную мне не хотелось.

Ведь мне скорее всего придется им прислуживать за столом!

Мне не хотелось об этом думать.

-Потому, что ягодка, тачки тебе нравятся.-он пожал плечами.-А я хочу, чтобы наказание было для тебя неприятным.

-Спасибо...

-У меня есть ещё приятель, полный неудачник, до сих пор ездит на мусоровозе. И ему очень нужен помощник...

-Закусочная, так закусочная.-поспешила согласиться я.

Дядя самодовольно хмыкнул, и окинув меня насмешливым взглядом махнул рукой на дверь.

-Всё. Вали. Мне надо разбираться с головняками, которые я получил по твоей милости.

Я не заставила его повторять и ретиво смылась из его кабинета.

Закрылась у себя в комнате. Села в кресло перед компом.

-Ну,-проговорила я в тишине.-Могло быть и хуже.

Я посмотрела на часы. Было около пяти утра.

На улице брезжил рассвет. Словно не хотя, медленно светлело небо, на его фоне проступали очертания зданий.

Я решила, что ещё успею поспать пару часов. Поспать мне надо.

Иначе это уже будет вторая бессонная ночь за последнюю неделю.

Хотя, я знала, что после всего пережитого, шансы уснуть у меня не большие.

Уже в своей кровати я подумала, что нужно будет обязательно навестить сегодня Леопольда, а потом думать, что делать с фотографиями Леры, а ещё мне нужно помогать Стасу...

Я не помнила, как провалилась в сладостные, бездонные объятия желанного сна.