Обнаженные розы

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Четверг, 19 июня

Когда Стас вернулся в номер, я как раз дописывала оправдательное сообщение дяде Сигизмунду.

Он задерживается в Иокогаме. В мастерской сейчас отдувается Федя.

Чтобы он меня не доставал, я сказала, что поживу у подруги, хоть не много, чтобы хоть какое-то время не приходилось ездить к месту отбывания моего наказания через пол города.

Подействовало.

Но сегодня дядя гневно поинтересовался, почему это я не явилась в «Городскую мечту», кафе, где я должна отработать не меньше месяца в рядах официантов.

И мне снова пришлось врать. Хорошо, что дядя любит пользоваться мессенджерами, а не звонить и выяснять отношения по телефону.

Если бы говорила в слух, он бы быстро понял, что я вру.

Я кое-как отмазалась, придумав более-менее правдивое объяснение.

-Пишешь дяде?-спросил Стас, остановившись возле моей кровати.

-Как ты узнал?-я отложила трубку.

-У тебя всегда слегка обеспокоенное лицо, когда ты общаешься с ним.-он чуть улыбнулся а затем произнёс с чувством.-Прости... прости, что стрелял. Но, это был шанс.

-И ты его использовал.-я пожала плечами.-Было страшно... и я не скоро забуду вспышку в стволе твоего револьвера.

Я позволила себе скабрезно усмехнуться.

-Но так бы он убил нас. Скорее всего.

Неожиданный выстрел Стаса конечно же до жути напугал меня.

Пуля из него рассекла воздух буквально в миллиметрах от моей щеки.

Да я осознавала, что если бы Стас промахнулся, я...

Впрочем, Стас стреляет хорошо и не должен был с такого расстояния промахнуться.

-Да.-проговорил Стас, явно ощущая неловкость.

-Давай о деле.-предложила я.-Я кое-что увидела, пока была в больнице.

Я открыла блокнот, который одолжила в больнице. И показала Стасу рисунки.

-Вот это вид из его окна.-сказала я.

-Из окна его жилья?-удивленно спросил Стас, присев рядом.

-Судя по тому, что я видела в той квартире, да.-кивнула я.-Вот это... не знаю, но в его воспоминании очень часто и ярко фигурировал вот этот ковбой.

Стас взглянул на второй рисунок. Одобрительно усмехнулся.

-С каждым годом у тебя получается всё лучше.

-Спасибо.-поблагодарила я, чувствуя легкую застенчивость.

Мне всегда казалось, что мои рисунки очень далеки от идеала.

-Я не знаю, где он его видел.-честно ответила я.-Но, похоже, что он встречает его каждый день.

Стас задумчиво смотрел на рисунок ковбоя.

-Ладно.-кивнул он, чуть нахмурившись.-Я поищу. А что это за кот?

-Просто кот из подъезда.-вздохнула я.

Стас улыбнулся, глядя на меня.

-Очень натурально.

-Спасибо.

Мне было совестно, что я ничего кроме этого не могла предложить Стасу.

Три запомнившихся мне элемента из воспоминаний Романтика и все какие-то нелепые, туманные, не понятные.

Но, Стас кажется был доволен.

-Думаю, что нарисованный ковбой или реклама, или часть какой-то вывески. А котяра... Наверняка обитает в том же подъезде, что и он.

Я пожала плечами.

-Да, скорее всего.

-Я могу их вырвать?-спросил он с доброй улыбкой, показывая на рисунки.

-Да, конечно.-с готовностью кивнула.

Стас сложил мои рисунки в карман своей рубашки.

Затем посмотрел на меня. Я опустила взор.

-Как там Алина и Рита?-робко поинтересовалась я.

-В принципе, в порядке.-ответил Стас.

Я видела, что он о чём-то не договаривает. К тому же я отчасти слышала его разговор с женой.

Но допытываться я не имею права.

Я окинула взглядом апартаменты номера.

-Кто за всё это платит?-усмехнулась я.

-УГРО.-кивнул Стас с усмешкой.-Побудешь тут недельку. У тебя будет хорошая охрана. Все из наших. Во главе поставлю Сеню.

-Он будет очень рад.-хмыкнула я.

-Он сам вызвался.

-Стас.-протянула я скептически, с насмешкой.-Мы оба знаем, что Арцеулов ненавидит сидячую работу.

-Коля мне нужен в другом месте.-качнул головой Стас.-А другим я тебя доверить не могу.

-Ладно.-кивнула я.-Но, есть вероятность, что я узнаю о нём гораздо больше, чем он хотел бы. Если ты понимаешь, о чем я.

Стас хохотнул, кивнул головой.

-Если узнаешь, какой-то компромат дай мне знать.

-Договорились!-повеселела я и тут же спросила, уже менее радостно.-А что... м-м... Что тебе будет за... Ну, за Демидова?..

Корнилов на мгновение прикрыл глаза, качнул головой.

-Угроза жизни ценному свидетелю и следователю особо-оперативной группы уголовного розыска.

Он снова посмотрел на меня, тая в глазах странную тоску.

-Всё было по протоколу, на законных основаниях.-Корнилов говорил это без торжества или бахвальства.

-А...-я снова опустила взор, несколько раз кивнула.-Понятно...

-Ты меня осуждаешь?-спросил вдруг Стас.

Я не сразу ответила.

-А это важно?

-Да.

Я посмотрела на него. В его глаза. Он не шутил.

-Нет.-ответила я.-Я не рада, что ты убил его. Я не могу себя заставить радоваться этому. Но тебя вынудило отсутствие иного выбора.

Я чуть поджала губы, покачала головой.

-Я тебя не осуждаю, Стас.

-Спасибо.

В этой его короткой благодарности, было заключено гораздо больше, чем казалось на первый взгляд.

Мне показалось, что Корнилов произнёс это с облегчением.

Неужели он испытывал чувство вины? Ведь... Я доподлинно знаю, что Стасу приходилось... устранять людей.

Иной раз лицо откровенно девиантного поведения, просто не оставляет выбора полиции.

Как не оставил его Александр Демидов. И, как я подозреваю, не оставит его Романтик.

-Ника,-голос Стаса прозвучал с некой угрюмой совестливостью.-Я... знаю сколько ты пережила за последние сорок восемь часов... Но...

-Но, тебе по-прежнему нужна моя помощь.-подсказала я.

Понимала, почему он мнется. Стас в отношении меня постоянно испытывает едкое и ядовитое, жгущее чувство вины.

Он считает, что использует меня. Ну, в каком-то смысле он прав, но ведь я сама этого хочу.

Ну, в смысле, у меня иногда просто нет выбора, и он об этом прекрасно знает.

Ну, не пойду я к нему? И что? Буду бесконечно мучатся от навеянных чужими воспоминаниями кошмаров?

А если меня даже не настигнут воспоминания Романтика или другого убийцы, то, как я уже говорила я буду видеть другое.

Другие кошмары. Пусть это будут не серийные убийства, уверяю вас, наблюдать за тем, как даже обычные, вроде нормальные люди, теряя контроль над собой в той или иной ситуации совершают непоправимые поступки... не на много легче, чем лицезреть дело рук ожесточенного убийцы, с маниакальными, извращенными идеями.

Если тут вообще допустимы какие-то сравнения.

И потом, если уж на, то пошло, я ведь тоже в каком-то смысле использую Стаса.

Мои ведения прекращаются, как только преступления, с которыми они связаны раскрыты и виновные наказаны.

-Рассказывай.-сказала я и вздохнув, ободряюще ему улыбнулась.

Он пару секунд смотрел на меня, изучающе и с легким беспокойством.

Затем отвел досадливый взгляд.

-Ты понимаешь, что не обязана...

-Стас.-попросила я и чуть приподнявшись в постели, наклонившись вперёд, коснулась его большой руки.

Он обратил взор на меня. Я смотрела в его серебристые глаза.

Я видела безмолвный, терзающий его груз внутренних упреков.

-Перестань вести себя так, будто я... будто я совершаю тебе лично какое-то невообразимо огромное и значительное одолжение.

Я дернула плечами и с утешительной улыбкой, покачала головой.

-Это совсем не так.-я старалась донести до него эту истину.

Чтобы он наконец понял и осознал, что он не должен тяготиться каким бы то ни было чувством вины на мой счёт.

Мне нужна его помощь, а не сожаление и грустный, просящий прощения взгляд.

Мне нужен Станислав Корнилов, майор особой оперативно-следственной группы уголовного розыска города Москвы.

А не страдающий навязчивыми мыслями о своей вине, растерянный человек со скорбным взглядом.

-Хорошо.-Стас прокашлялся и протянул мне какую-то фотографию.-Взгляни пожалуйста.

Я бросила на него взгляд, осторожно взяла из его рук снимок.

Он был порядочно измят. Изображение было покрыто желто-белыми, изломанными линиями от грубых сгибов. Эти линии напомнили мне вены человека.

Я положила фотографию себе на колени. Бережно разгладила.

С со снимка на меня смотрели трое.

Двое мужчин и один мальчик.

Мужчина слева, полноватый с усами-щеткой и не много отсутствующим, но недовольным, хмурым взглядом.

Его обнимал стоящий рядом молодцеватого телосложения улыбающийся блондин.

Улыбка у него была открытая, яркая, сверкающая.

Самоуверенный, наглый, нахальный и коварный. Но обладает достаточно высоким интеллектом.

Перед мужчиной с усами стоял парнишка с темно русыми волосами, и странным заостренным лицом.

У него была бледноватая кожа и недобрый, даже угрожающий взгляд.

-Это он.-сказала я, глядя на снимок.-Романтик.

-Демид Хазин.-вздохнул Стас.

Демид, повторила я про себя.

Даже беря во внимание его взгляд и очевидную агрессию, трудно представить, что будет делать этот мальчик, когда вырастет.

-Его мать...

-Она была ещё жива, может быть она и сделала этот снимок.

-Ты узнал, когда он родился?-спросила я, не отрывая сосредоточенного взгляда от лица будущего Романтика.

-Здесь ему почти семь.

Семь, подумала, всматриваясь в лицо мальчишки.

Как в таком, ещё совсем маленьком мальчике уже могла зародиться такая всесокрушающая злобная агрессия.

Что же с ним стало...

Я вдруг ощутила жалость к нему. Я знаю, что люди пораженные психопатией с ней рождаются, но эта патология в десятки раз усугубляется, как раз из-за не благополучных социально-бытовых условий.

Я читала об этом. Кое, что знаю.

От фотографии исходили ощутимые для меня эманации связанных с ней воспоминаний.

Я держала ее руками, я смотрела на лица людей, запечатленных на ней. Я позволила витавшим над ней воспоминаниям поглотить меня.

...За окном уже почти час, как непрестанно лил дождь. Каплями он монотонно гремел по окнам и жестяным подоконникам.

Угрюмые и зловещие, серо-синие тучи довлели над улицами столицы.

Дымчато-туманная плотная пелена дождя размывала и растворяла очертания города.

В комнате горел яркий свет, в дальних углах просторного зала густели тени полумрака.

Мальчик в зеленом, вязаном свитере увлеченно рисует что-то фломастерами.

Я стояла у него за спиной. За стенкой тихо играла музыка.

Я услышала голоса. Ребенок тоже их услышал, беспокойно оглянулся, заерзал на табуретке.

-Я просил тебя прекратить!-мужской, возмущенный голос.-Неужели ты не понимаешь, что позоришь меня, Маша?!

-Ой, да ты себя в зеркало видел, ч*о усатое?!-презрительный женский голос.

Женщина, кажется пьяна и очень сильно.

-Господи...-причитал мужчина.-Тебя наверняка видели соседи...

-Нашел кого бояться.-засмеялась дурным голосом Хазина.

-Посмотри на себя!-голос её мужа дрогнул.-Ты похожа на...

Он не договорил.

Я прислушалась.

-На кого же я похожа, Кеша?-зло прошипела Мария.-Договаривай. Давай... Что ты хотел сказать?

Демид слез со своей табуретки, оставив рисунок, приблизился к двери. С трудом повернул металлическую ручку и вышел из комнаты.

Я ринулась следом. Вместе мы прошли коридор со светлыми обоями.

-Договаривай!-яростно прошипела Мария.-Давай! Или ты настолько боишься сказать, то, что думаешь, что даже в лицо пьяной женщине не способен это произнести?!

Она залилась издевательским тонким, высоким смехом.

-Ах ты!..-прорычал Викентий.

Я услышала крик Маши. Раздался гулкий, мощный грохот, звякнул звук бьющегося стекла, задребезжало что-то металлическое.

Маша снова вскричала. Я услышала, как что-то с силой, тяжело проскребло по полу. Как будто что-то протащили по нему.

Демид встревоженно ахнул и бросился к двери на кухню. Мальчик что было сил толкнул её.

Я поспешила следом.

Моему взору предстала просторная кухня в сине-белых тонах.

Мария лежала на полу, по ее глазам растекалась тушь, на губах была смазана не то помада, не то кровь.

Вульгарного вида, вечернее платье полуразорвано.

Над ней, сжимая кулаки застыл Викентий.

Он был напуган и зол одновременно. Но больше напуган.

-Мама!-вскрикнул Викентий.

-Сынок, нет! Уйди!-закричала Мария.

Но Демид бросился к ней.

Однако его за шиворот поймал Викентий. Демид закричал.

-Не-ет! Не трогай его, скотина!-срывающимся, звонко сипящим голосом, проорала Мария.

Викентий молча, краснея от нарастающей злости выволок мальчишку из кухни и бросил в коридор.

-Не смей ходить на кухню!

-Оставь его!-Маша шатаясь поднялась с полу.

Но её ноги тут же подкосились, она упала на четвереньки, и одурманенно покачала головой.

Демид попытался пробежать мимо Викентия, но тот снова отбросил его.

Мальчик упал.

Поддавшись праведному порыву и чувству жалости я, забывшись, попыталась встать между Викентием и Демидом.

-Я сказал!-повторил Викентий, чуть наклонившись к мальчику.-Не смей ходить на кухню! Взрослые разговаривают! Ты должен слушаться!

-Не трогай маму!-в слезах с горестной, бессильной и злой обидой закричал мальчик.-Я тебя убью! Убью! Убью! Ты... ты... ты просто говно!..

Викентий на миг замер, раскрыв рот. Затем лицо его потемнело, в глазах залегли тени злости.

-Что ты сказал су**нок?! Кого ты собрался убивать?! Да я тебя сейчас самого...

Викентий схватил Демида за волосы. Дернул к себе. Ноги мальчишки на миг оторвались пот пола. Он пронзительно закричал от боли.

-Да я тебе сейчас зубы выбью, паршивец!-давясь слюной прорычал Викентий.

Он замахнулся. Мальчишка сжался.

-Нет!!!

Я и Мария закричали вместе.

В дверь позвонили. Викентий остановился, замер, уставился на дверь.

Его густые брови изогнулись, придав лицу выражение хмурого недоумения.

Он оставил Демида.

-Тихо.-пригрозил он и подошел к двери. Посмотрел в глазок.

Затем раздраженно фыркнул.

-Чего тебе надо?!-спросил он через дверь.

В ответ раздался сильно приглушенный голос.

-Я пришел к Маше.

Я увидела, как на лице Викентия дрогнули скуловые мышцы.

-Маша сейчас занята.

-Интересно, чем?-спросили из-за двери.

-Не твоё дело!-вскричал Кеша.-Убирайся! Проваливай на хрен! Чтобы я тебя здесь не видел! Всё!

Он отвернулся от двери. И направился на кухню.

Там, прислонившись к стене, слабо дыша полулежала на полу его жена.

К Марии жался её сын, Демид. Оба встревоженно взглянули на приближающегося Викентия. На их лицах застыл угнетающий страх расправы.

Викентий тяжелой поступью приближался к ним.

Выглядел он решительно и озлобленно. Его покрытые, тёмным курчавым волосом руки, сжались в кулаки.

И в это мгновение открылась входная дверь их квартиры.

Викентий обернулся и ошарашенно уставился на вошедшего в квартиру светловолосого мужчину в чёрной, кожаной куртке.

Он остановился на пороге кухни. Посмотрел на Викентия. Затем на Марию и её маленького сына.

Крутанул в руке звонкую связку ключей.

-Всё таки хорошо, что ты дала мне ключи от квартиры.-сказал светловолосый.

Викентий обернулся к Марии. Его лицо неожиданно обрело растерянное и обиженное выражение.

-М-мария...-заикаясь произнёс он.-Т-ты... д-дала ему... ключи...

-И не только, ключи.-плоско пошутил блондин.

Тут Викентий не выдержал. Он заорал дурным голосом и бросился на блондина.

-Ипполит!-вскричала в страхе Мария.

Блондин ловко увернулся от неуклюжего удара Викентия. Пригнулся, и ударил в ответ.

Одного удара хватило, чтобы Викентий рухнул на пол.

Но он был в сознании.

-Скотина...-он сплюнул кровью.-Ненавижу тебя, Збруев! Чтоб ты...

Он не успел договорить, блондин прервал его речь ударом ботинка в лицо.

-Ипполит! Не надо!

Видение лопнуло, испарилось.

Но тут же перед моими глазами возникло новое.

Играла приятная музыка, с намеком на классику.

Кажется, это был саундтрек из какого-то фильма. Я только спустя мгновение узнала ноты из песни Адель.

-За что выпьем?

Я оглянулась.

Они сидели друг на против друга, за круглым столиком, в уютном летнем ресторанчике.

Ипполит таинственно улыбнулся, его веки чуть дрогнули, сузились. Он не много наклонился вперёд, с не скрываемым влюбленным восхищением рассматривал лицо сидящей перед ним Марии Хазиной.

Мария тоже улыбнулась. С лукавой робостью опустила взгляд.

-Я, наверное, должен был бы сказать, «выпьем за нас»,-проговорил он приятным, обворожительным, чуточку рокочущим, но мягким басом.

Мария подняла на него взгляд. На её красивых губах блуждала неоднозначная улыбка, взгляд бы выжидающий.

Они смотрели друг на друга, и было заметно, что для этих двоих остальной мир, сидящие кроме них в ресторане люди, снующие официанты, проплывающие по реке рядом суда и гуляющие по набережной люди не существуют.

Весь мир обращается незначительной, бесполезной феерией для двоих людей, когда им не хватает времени, чтобы насмотреться друг на друга.

И именно в таком состоянии пребывали и Хазина, и Збруев.

Наблюдая за ними я подумала, что Ипполит, красивый, статный, и чуточку заносчивый блондин подходит Марии куда лучше, чем полноватый, неуверенный и капризный Викентий Хазин.

Да и Мария, если честно, слишком красива для него, как по мне.

И я бы поняла, если бы она его хотя бы любила. Можно было бы уважать её выбор. Но ведь это не так.

В семье Хазиных любовь не просто не живёт, такое впечатление, что она там не рождалась.

-Но, я хочу выпить за своего напарника из убойного отдела.

Мария Хазина чуть подняла брови.

-Вот как?

-Да.-Ипполит улыбнулся чуть шире, сверкнул уже знакомой голливудской улыбкой.

Вообще, он был очень мил, красив и обаятелен. Я полностью понимала Марию, если она потеряла от него голову.

Збруев похож на девичью мечту.

-Если бы в тот день он не предложил мне поменяться...-он на мгновение скрыл улыбку, чуть погрустнел.-Я бы, страшно подумать, никогда бы не встретил тебя.

-Так уж и никогда?-спросила Мария.-Всё таки в одном городе живём.

-В котором, только официально пятнадцать лямов человек изо дня в день питаются одним общим воздухом.-усмехнулся Ипполит.

Мария хихикнула.

-Мечтаешь перебраться в какой ни будь менее шумный и уютный городок?-шутливо спросила Мария.

Ипполит ответил не сразу. Отпил из бокала, многозначительно и чуть самодовольно ухмыльнулся.

-Только если ты поедешь со мной.-проговорил томно, чуть растягивая слова.

И хотя эти слова предназначались совсем не мне, я неожиданно почувствовала просачивающееся в меня благоговейное и трепетное чувство тревожной надежды и блаженствующего волнения.

Ипполиту хотелось верить. Его голос хотелось слушать.

Просто с упоением слушать его слова и смущенно наслаждаться его обожанием и страстной одержимостью к одной тебе.

От его глаз не хотелось отводить взгляд.

Его взгляд и голос, и, должно быть его прикосновения тоже, вызывали крадущуюся по коже щекотную и сладостную дрожь в теле.

Это было похоже на какую-то магию.

Я закрыла глаза, выдохнула, ощущая, как мне стало удивительно жарко.

А в голове словно таяла сахарная вата, что готова была впитывать любые слова из его уст.

Я ощутила стыдливую неловкость. Я была крайне рада, что никто не в состоянии заметить, как быстро я сомлела от слов Ипполита, которые к тому же звучали не для меня.

О-ох...

М-да, обаяния и чувственности господину Збруеву не занимать.

Воспоминание из ресторана перенеслось в уютную, довольно просторную спальню.

Интерьер здесь был милым, но простым и безнадежно устаревшим.

Они лежали в широкой кровати с бордовой постелью.

Мария, прижавшись к нему, лежа головой на его груди, ногтем указательного пальца легонько скребла его кожу.

Он с блаженной улыбкой и закрытыми глазами, обнимал её за плечо и вдыхал запах её волос.

-Я не хочу возвращаться.-проговорила она вдруг и приподнявшись, заглянула в его глаза.-Давай уедем? Я возьму Демида, напишу Кеше записку, что ухожу и...

-Маша.-Ипполит открыл глаза, внимательно глядя на неё из под полуприкрытых век.-Я готов посвятить тебе всю свою жизнь. И готов скрепить наши отношения кольцами, свадьбой и штампом в паспорте.

Он вздохнул. Она ждала, с некоторой опаской.

-Но, только,-продолжил он, подняв взгляд к потолку.-Если ты согласишься начать жизнь полностью с чистого листа.

Он вздохнул и снова погладил её по плечу.

-С чистого листа?-переспросила Мария.-Ты... Подожди... Ты о моем сыне?

-Он только твой сын.-проговорил Збруев.-Моим он никогда не станет.

Мария несколько секунд рассматривала его глаза. Она словно искала в его взгляде намек на шутку. Она с тревогой ждала, что сейчас он улыбнется, поцелует её и сообщит, что это была шутка. И они вместе посмеются над этим.

Но Збруев не улыбнулся. И она поняла, что он говорит серьёзно. Абсолютно и безжалостно.

Видение померкло.

Туманным облаком подступило следующее видение.

Хлопнула дверь подъезда. Со спинки деревянной лавки сорвались и разлетелись воробьи.

Мария Хазина скорой, яростной походкой шагала прочь.

Лицо её выражало гнев и возмущение.

Дверь подъезда открылась. В расстегнутой рубашке, в брюках и в тапках выскочил Збруев.

-Да, ну стой ты!

Голос его порхающим эхом разлетелся по двору.

-Стой! Маша!

Он догнал её.

-Что?!-вскрикнув обернулась она.

Её необыкновенные, лазурные глаза сверкнули, как два заостренных куска льда.

-Чего тебе?!-спросила она, прожигая Ипполита взглядом.

-Ну, чего ты завелась?-он подошел ближе, взял её лицо в свои ладони.

Она закрыла глаза.

-Ну, родишь другого сына.-словно заклиная её, внушительно проговорил Ипполит.-От меня! А может и двух сыновей! И будем жить с тобой... Этот твой... Демид... Всего лишь ошибка... Ты же тогда девчонкой была...

Тут она резко оттолкнула его.

Он отшатнулся. Взглянул на неё с недоумением и настороженностью.

-Не приближайся ко мне больше!-прошипела Маша со свирепым взглядом.-И к моему сыну! И к моему мужу! Понял, меня?!

-Маш да ты...-пробубнил Ипполит.

-Пошёл на ***!-выкрикнула она выразительно, зло и откровенно.

Она отвернулась и, чуть ссутулившись быстро зашагала к арке, ведущей со двора.

Ипполит пару мгновений смотрел ей в след.

Выражение лица у него было странное.

Не то скептическое, не то растерянное.

-Да и...-он махнул рукой.-Проваливай. Овца безмозглая...

Он повернулся и, сунув руки в карманы брюк, направился к распахнутой двери своего подъезда.

Я стояла за его спиной. И смотрела ему вслед, пока он не скрылся за дверью подъезда.

Я перевела взгляд на синюю табличку на стене дома.

Новогеоргиевская улица тридцать два, прочитала я.

Видение вздрогнуло, смялось и осыпалось тлеющими осколками.

-Ника?-Стас осторожно коснулся меня.

Я лежала в просторной кровати уютного номера в отеле.

Сердце разгоняясь, монотонными ударами пробивало грудь.

Мое лицо покрылось потом. У меня дрожали плечи, а в теле ощутимо поднялась температура.

-Ника.-Стас держал меня за руку.

Я сама тоже сжимала его ладонь.

-Всё хорошо.-он чуть наклонился ко мне и ласково провел пальцами по щеке.

Я подняла на него взгляд.

- Новог-георгиевская улица т-тридцать два.-проговорила, чуть заикаясь.

-Что?-не понял Стас.-Что это за адрес?

-Адрес Ипполита Збруева...-всё ещё подверженная нервной дрожи, ответила я.

Стас перевёл взгляд на снимок, лежащий на моих коленях.

-Маша приезжала к нему туда, по этому адресу.-уже более спокойным голосом ответила я.

Дальше, я в деталях рассказала ему всё, что видела.

-Значит Мария всё таки была его любовницей.-проговорил Стас, глядя на футуристичный орнамент на стене гостиничного номера.

-Он не прочь был жениться на ней....-сказала я, и поправила подушки за спиной.-Но он требовал, чтобы она оставила своего сына.

-И что Мария?-после секундной заминки спросил Стас.

Я посмотрела в глаза Корнилова.

-Послала его.

-Вижу ты рада, что она так поступила.-усмехнулся Корнилов.

-На мой исключительно субъективный взгляд, она поступила как нельзя правильно.-ответила я с тенью заносчивого холодка.-Нельзя требовать от женщины, бросить своего ребенка. Это бесчеловечно и подло!

-Некоторые женщины бросают своих детей сами.-заметил Стас.

Слова Стаса болезненным толчком ударили куда-то очень глубоко, в очень глубокую, болезненную и кровавую рану.

-Ника...-Стас уже понял, что его замечание касалось и моей матери.-Прости... Я... Я не об этом... Я...

-Всё нормально, Стас.-опустив взгляд проговорила я.

Я старалась пореже вспоминать свою мать. Я давно её простила. И не питала к ней ни ненависти и прочих негативных чувств.

И я бы с радостью просто обняла её при встречи, и была бы невероятно рада, если бы она звонила, хотя бы раз в год.

-Всё нормально.-проговорила я чужим, механическим голосом.

Я закрыла глаза, упрямо качнула головой.

-Кстати Викентий бил Машу. И видимо не редко.

Я коротко вздохнула.

-И именно поэтому поэтому она дала Ипполиту ключи от квартиры...

-Ну, Мария видимо не редко приходила пьяная, позорила Хазина и злила его.-произнёс в ответ Стас.-Его отчасти можно понять...

Я уставилась на него.

-Это не повод бить свою жену.

Стас чуть усмехнулся.

-Согласен. Но поведение жены, как минимум было неподобающим.

-Я не спорю.-ответила я.-Но... Можно было наказать её по-другому.

-Интересно.-прокомментировал он и взял у меня мятый снимок.-И как же?

-Забрать ребенка и уехать на время.-ответила я.

Почему-то мой ответ показался Стасу смешным и нелепым.

-Почему ты смеешься?-нахмурилась я.-Это лучше, чем распускать руки!

-Особенно учитывая, что Демид не родной сын Викентия. Мария могла бы и в суд подать.

-Не могла.-отрезала я.-Викентий к тому времени усыновил Демида, и по закону он имеет на него такие же права, как мать. Которая, и на это можно было бы сразу обратить внимание любого суда, действительно часто напивалась до невменяемого состояния. И к тому же вела аморальный образ жизни, изменяя своему мужу, а в прошлом занималась, что... м-м... развлекала мужчин за деньги.

Стас не удержался, хмыкнул со смешком.

Я пожала плечами.

-При таком раскладе, её бы вообще лишили прав.

Стас несколько секунд задумчиво созерцал меня.

Я на мгновение отвела неуверенный, настороженный взгляд.

-Что? Почему ты так смотришь?

-Думаю... насколько коварной ты, оказывается можешь быть.-с усмешкой ответил он.

-Это не коварство!-обиженно и расстроенно воскликнула я.-Это... это забота о будущем ребенка, в конце концов.

Я смотрела в глаза Стаса, я силилась донести до него свою мысль. Ну, это же очевидно! Как он не понимает!

-Мария была безответственной матерью и скверной женой.-ответила я.-К тому же она изменяла Викентию, и думаю их же соседи это могут подтвердить.

-Уже подтвердили.-с коротким вздохом сказал Стас.

-Ну, вот!-всплеснула я руками.-Так, что...

-Но, бить её всё равно нельзя?-с издевательской вкрадчивостью спросил Стас.

-Стас, честно сказать, ты меня пугаешь.-я неодобрительно покачала головой.

-Прости.-попросил он и со слегка смущенной улыбкой качнул головой..-Просто мне безумно нравиться слушать твои аргументы и твою точку зрения.

-Почему?-осторожно спросила я.

-Они обоснованы.

Я усмехнулась.

-Тебя окружают люди, которые не способны приводить аргументы и обосновывать свою точку зрения?

-Боюсь, ты удивишься, как мало даже взрослых людей на это способны.-хмыкнув, ответил Стас.

Я равнодушно качнула головой.

-Возможно большинство считает, что их представления, идеи и взгляды не нуждаются в аргументах или объяснении. Что это и так очевидно.

-И почему такое происходит? Как думаешь? Людям просто лень?

-О, нет...-усмехнулась я.-Просто есть разряд мнений, идей и представлений, которые превалируют в обществе, или среди большинства населения. Вот поэтому люди из такой части социума не считают нужным объяснять очевидные, с их точки зрения положения вещей. Это, как... ну не знаю... Вон если в двадцать пять или двадцать шесть девушка не замужем и детей нет, всё-Апокалипсис!

-Ты считаешь, это не так критично, когда девушка в этом возрасте остается без мужа и детей?-подумав, спросил Стас.

-Я искренне считаю, что это личное дело каждого.-ответила я.-Хотя... Наверное, своеобразный культ семьи в определенной степени должен рекламироваться ещё с детства.

Я пожала плечами, и тут же дернула головой.

-Но мы говорим об обществе, и его представителях, которые не стремятся объяснять сформированные в массах те или иные точки зрения.

-У такого общества может не быть будущего. Как считаешь?

-Тебе правда интересно, что об этом думает четырнадцатилетняя девочка?-ухмыльнулась я.

-Эта четырнадцатилетняя девочка будет поумнее многих, моих знакомых.-он криво усмехнулся, рассматривая меня.

Я хмыкнула, смущенно улыбнулась.

-О-о-о... Майор Корнилов, вы снизошли для прямолинейной лести.-с издевкой проговорила я.-Но, приятно, не буду спорить.

-Так, что ты думаешь?

-О том, что у общества не способного отстаивать свои позиции и взгляды, с помощью аргументов нет будущего?-я задумалась.-Понимаешь, тут... смотря о чем говорить и с какой стороны смотреть. В любой социальной группе, от семьи до государства, как мне кажется, роли должны быть четко распределены. Если этого не будет, государство просто не будь функционировать. Поэтому, например, роль формирования глобальных, для государства идей, представления и мнений, должна быть строго зарезервирована за определенными лицами.

-Ты сейчас пытаешься свести к тому, что общество должно быть послушным, тем глобальным и государственным взглядам, которые им навязывают?-спросил Стас.-Тебе не кажется это тиранией или диктатурой?

-Тирания и диктатура не просто навязывают мнение, они категорически исключают инакомыслие.-я отрицательно качнула головой.-А общество, в большинстве своем должно быть скреплено едиными национальными и государственными взглядами, интересами или идеями. А если все многомилионное общество начнет спорить, отрицать и обсуждать... Государство просто рано или поздно начнёт разваливаться и разделяться на отдельные, независимые карликовые страны, которые, каким бы абсурдом это не казалось, и сами могут потом распасться на отдельные миниатюрные республики... типа Сан-Марино или Андора.

-Тоже самое, тогда может случится с крупной корпорацией или фирмой.-согласился Стас.

-Разумеется.-кивнула я

-Ладно.-кивнул Корнилов.- Но, это если смотреть в глобальном смысле. А в более индивидуальном?

Он явно увлекся. Я была не против. Мы не так часто можем поговорить на темы, не связанные с очередным расследованием.

Я задумчиво скривила губы.

-А в индивидуальном, думаю, что люди должны уметь формировать свои взгляды, вкусы и предпочтения, но преимущественно на бытовом уровне. Ну, то есть люди могут и должны, наверное, дискутировать об отношении к тем или иным событиям, философским направлениям, искусству, поступкам других людей и так далее. Иначе, не способное мыслить и рассуждать общество быстро деградирует.

-Хм.-хмыкнул Стас.-Тебе не кажется, что ты сама себе противоречишь?

Я кивнула, села поудобнее.

-Сейчас объясню. Смотри. Во-первых не должно быть крайности. То есть ужасно плохо, когда социум разрознен и разбит разными взглядами и идеями. Но ещё хуже, когда народ непроходимо туп, дремуч и не образован, и категорически не в состоянии друг перед другом отстаивать свое мнение аргументами и контраргументами. Мне, кажется тут должна быть золотая середина, Стас. Люди должны быть умными, просвещенными и могут быть разносторонне развитыми. Но прежде всего они должны быть эрудированы в своей сфере непосредственной деятельности.

-А в своей сфере они могут отстаивать свои позиции и точку зрения?

Я задумалась.

-Не каждый, и не перед всеми. Большинство, только перед равными себе...

-Поясни, будь добра.

-Ну-у...-протянула я и продолжила.-не думаю, что будет хорошо, если каждый рядовой сотрудник и рабочий, в какой ни будь компании, будет высказывать свое мнение относительно тех или иных распоряжений. Ни к чему хорошему это не приведет. Кроме, разве что, исключительных случаев. И лишь некоторые, высококвалифицированные специалисты, должны на законном основании иметь определенную свободу и возможность аргументированно отрицать те идеи, касающиеся их профессиональной области, с которыми они не согласны.

-И конечно же, рабочие и рядовой сотрудник не должен задумываться о различных, иных политических идеях.-Стас кажется готов был тут поспорить.

Я вздохнула.

-Ну, сам подумай. Зачем, например, человеку, работающему на заводе бередить свой разум раздумьями о чем-то сложнее своей непосредственной работы или просмотренного вчера художественного фильма, или прочтенной фантастики? Всякие политические идеи будут только отвлекать его, и он не сможет качественно исполнять свою функцию.

-А вдруг он просто не хочет больше исполнять эту функцию? Ведь он имеет на это право?-вскинул брови Стас.- И если добьется большего, сможет получить право отстаивать свою точку зрения перед руководством или представителем правительства. Разве не так? Человек должен иметь право добиться более значимой роли.

Я была готова к подобному вопросу.

-Должен, конечно, но-о... А если таких будут сотни, Стас? Если в один прекрасный день, они решат, что по их мнению они все достойны чего-то большего? Что тогда? Кто должен будет работать вместо них? Я не отрицаю возможность человека на самоопределение, все имеют право передумать и сменить профессию. Каждый сам должен решать, кем ему быть. Это неоспоримо.

Я снова дернула плечами.

-Просто таких, которые хотят управлять и руководить не должно быть слишком много. И, это входит в обязанность правительства, люди, простые рабочие на тех же заводах должны осознавать и точно знать, насколько важен их тяжкий труд. Что они, именно они нужны стране здесь, сейчас и... больше не кому. Что это их роли, и они не менее важны. А посторонние идеи, сформированные на почве вольнодумства, могут увести их в погоню за бесполезными и неисполнимыми мечтами.

-Многие бы с тобой поспорили.-заметил Стас, записывая названный мною адрес Ипполита Збруева.

-Да, наверное, многие сказали бы, что это жестоко.-кивнула я и продолжила.-Но жестоким будет разочарование, когда сорвавшиеся с устойчивого жизненного пути люди, потратят свою жизнь и силы на то, что им в итоге совершенно не нужно.

-То есть, если ты работаешь на заводе, мечтать не стоит?-мягко спросил Стас.

-Конечно, стоит!-возразила я.-Мечта одна из самых сильных мотиваций. И каждый должен осознавать, что ради её исполнения нужно положить изрядное количество сил и времени. И их количество напрямую зависит от амбиций мечтателя. Ну, представь, какой будет идиотизм, если тысячи рядовых сотрудников завода решат, что могут легко быть учеными, ведущими конструкторами и директорами этих самых заводов.

-А вдруг?-усмехнулся Стас.

Но я категорично качнула головой.

-Среди них, конечно же могут быть будущие гениальные руководители и конструкторы, но... лишь единицы, Стас. Такова природа. Гений, способности и талант-штучный и редкий материал. А уж трудолюбие, необходимое для его реализации и вовсе уникально. А многие мечтатели отказывают об этом задумываться.

-Грубо говоря, амбиции не должны превышать способности и размер трудолюбия мечтателя.-заключил Стас.

-В принципе, верно.-согласилась я.

-Хорошо, а что же с более просвещенной частью населения?

Я перевела дух и продолжила.

Прошу прощения за утомительные рассуждения, но иногда мы со Стасом ударяемся в подобные философские полемики.

И только не надо кривить рожи, и говорить, что я тут сильно умничаю, и не должна быть на это способна. Судите, пожалуйста, по себе. Спасибо.

-Вернемся к точкам зрения, позициям и взглядам,-проговорила я.- будет ужасно, если у нас специалисты в области, например, медицины, компьютерных технологий, архитектуры, транспортной системы, военной сферы и прочих областей перестанут размышлять и отстаивать свои позиции друг против друга, и иногда и против государства. Если они не будут этого делать, страна может упустить возможность разработать и получить новые технологии, учения, подходы и методики.

-А как же их мечты?-напомнил Стас.

Я несколько раз легонько стукнула кулаками друг о друга.

-Такие специалисты просто обязаны стараться воплотить свои мечты, настаивать их реализации. Тоже самое касается деятелей культуры.

-Почему ты думаешь, что у них может хватить сил воплотить свою мечту, а у менее квалифицированных рабочих нет?

-Потому, что они все получали свою квалификацию, как раз, чтобы исполнить и реализовать свою мечту. А остальные, большей частью, решили, что им это не слишком нужно.

-Ты забываешь о финансовой стороне. У родителей могло просто не хватить денег на обучение своего ребенка той или иной специальности.

-Весомый аргумент,-согласилась я.-Но это уже можно считать естественным отбором.

-А вот это жестокое суждение, Ника.-покачал головой Стас.

-От этого оно не перестаёт быть закономерным.-возразила я.

Корнилов явно был не согласен, но затевать спор не стал.

-Хм, хорошо.-качнул головой Стас.-Но ты не упомянула людей, которые работают в сфере бизнеса. Менеджеры, экономисты, маркетологи.

-Они точно так же, Стас, воплощают свои идеи и мечты под эгидой той или иной компании. И на их реализацию тратят огромное количество сил и времени. Тем самым влияют на её успешность, а чем больше успешных компаний в стране, тем лучше. Разве нет?

-Да, думаю скорее всего ты права.-кивнул Корнилов.

Ну, вот...-вздохнула я и проговорила дальше.-А над всеми выше упомянутыми специалистами, в том числе и над директорами, уже стоят министерства и правительство, со своими правами и уникальными полномочиями государственного масштаба.

-То есть, если я правильно понял,-проговорил Стас.-Правительственные органы имеют нерушимое и единоличное право выдвигать глобальные, национальные идеи, направления и доктрины, в том числе в различных сферах деятельности человека. И специалисты, топ-менеджеры и директора этих сфер, могут или соглашаться с ними, или же отстаивать свои взгляды, доказывая их полезность друг перед другом или перед представителями власти. А, скажем так, класс рабочих или обычный офисный планктон этой привилегии должен быть лишен? Так?

-Кроме исключительных случаев, да.-кивнула я.-Иначе будет нарушена монолитность общества, которая может повлечь расщепление и развал предприятия или даже государства.

Я щелкнула пальцами и выдала:

-Гармония, каким бы злом она не казалась, должна быть нерушима.

Стас расхохотался так, что, наверное услышали все соседние номера и этажи.

-Подожди,-проговорил Стас.-А как же... как же политические оппозиции? Они ведь выдвигают иные, противоречащие правительству идеи.

-Общество, должно быть уверено, что его не лишают возможности выбора.-заметила я.

-Так, значит?-усмехнулся Стас.

-Да, и думаю ты согласен.

-Грустно, но правдиво.-кивнул Стас.

-Нет, всего лишь правильно, Стас.-качнула я головой.-Свобода должна быть относительной. Иначе она рискует стать анархией.

Корнилов кажется был шокирован моими суждениями.

Да, всё, что я высказала сугубо субъективное и личное мнение, и может быть триста раз оспорено.

Но на сегодняшний день и текущий момент, я убеждена в этих взглядах.

Общество в пределах государства должно сохранять баланс и гармонию в плане исполняемых населением функций.

Да и в пределах фирм, компаний и корпораций тоже.

Кажется, меня занесло.

Но, зато интеллектуальная деятельность помогает мне не сходить с ума от видений и воспоминаний.

А сейчас, помогло легче пережить стресс после встречи с Александром Демидовым.

Стас пару минут думал над моими словами.

-Есть вещи, о которых я бы с тобой поспорил.-произнёс он.-Но в другой раз.

-С радостью с тобой подискутирую.-кивнула я.

Корнилов в ответ самодовольно усмехнулся.

-Вернемся к делу.-хмыкнул он.- Скажи, в своем видении, ты не видела у Ипполита полицейское удостоверение или... что-то другое указывающее на его деятельность?

Я отрицательно мотнула головой.

-Увы, Стас.

-Досадно.

-Но, ты знаешь...-я сложила руки на груди и задумчиво, поджала губы.-Я думаю, что ты прав и он скорее всего служит в полиции.

-Скорее всего служил,-поправил меня Стас.

-Скорее всего.-кивнула я.

-А с чего ты это взяла?

Я не много злорадно улыбнулась.

Стас вопросительно изогнул брови. Я засмеялась.

-Он... ты только не обижайся, но он двигается примерно, как ты или Коля, или даже Сеня...

-Мне казалось мы разные.

-У вас у всех уверенная, властная и даже грозная походка, а ещё равнодушный, холодный и беспристрастный взгляд.

-Какая развернутая характеристика.-прокашлялся Стас.

Я игриво усмехнулась.

-Основанная на моих личных наблюдениях.-ответила я с легким оттенком превосходства.

В дверь постучали, и вошел Николай Домбровский. Он нёс на руках широкий поднос с вазочками, блюдцами и двумя чашками горячего напитка.

- Et voici le dessert tant attendu! ( Фр. А вот и долгожданный десерт!)

Я засмеялась. Радостно и оживленно зааплодировала.

- Très opportun!-ответила я.

Корнилов вскинув брови перевел взгляд с меня на Николая, и обратно.

-Я смотрю вам вдвоем очень даже есть, о чем поговорить.-заметил он.

-Особенно, когда речь идёт о французских десертиках.-заметила я.

Я хихикнула, и поправила себе подушки.

Коля поставил возле кровати предназначавшийся мне парфе в глубокой, хрустальной вазочке.

М-м-м!

Стас встал с моей кровати.

-Мне нужно ехать, Ника.-сказал он и похлопал себя по нагрудном карману.-Ты мне очень помогла и дала крайне важные свидетельства, я должен сегодня же их проверить. Займусь личностью Ипполита.

-Стас.-меланхолично вздохнула я аккуратно перекладывая ягоду в десерте.-Прости, что лезу не в своё дело... Но, мне кажется сегодня тебе лучше побыть с семьёй. Правда.

Я подняла на него пристальный, чуть печальный взгляд.

Мне было жаль его. Стас полностью погружается в дела и работу.

Отдает все силы. Без преувеличения.

И никогда, ни с кем не обсуждает личное.

Вот только, он постоянно забывает, что мне не нужно рассказывать.

Я много могу увидеть и услышать сама.

И я видела. Видела, что Рита, его жена, недовольна им. Что Алина, его дочь, обижается на него.

Стас не может этого не замечать. Но, тем не менее, старательно делает вид, что его семейное счастье не начало медленно рваться, как лист бумаги на две части.

-Пожалуйста.-попросила я его.-Побудь с ними, Стас.

-А как же Романтик?

-Старик,-вмешался Коля.-Наша оракул права...

-Коля.-скривившись хмыкнула я.

-Что?

-Оракулы были предсказателями.-заметила я.

-Ты своего рода, тоже предсказатель.-возразил Домбровский и снова посмотрел на Стаса, отпив кофе из чашки.-Реально, Стас. Ника права. Романтик никуда не убежит. Сейчас небось сидит где-то и радуется, что у него хватило ума не действовать нам на нервы.

Корнилов недовольно поджал губы. Я увидела его колебания.

-Личное не должно мешать работе.-наконец, сказал он веско, уверенно и не много жестоко.-Ты, кстати что-то выяснил с контактами из трубки Хазина?

-Почти все номера в его телефоне, уже не актуальные.-Домбровский чуть наклонил голов к плечу, скептически скривился.-Люди уже давно поменяли номера. Я «проехался» по родственникам, но оказалось, что почти все они перестали общаться с Викентием Хазиным, когда он женился на Марии.

-Понятно...-недовольно кивнул Стас.-Ладно, сегодня отдыхай, хорошо бы, чтобы ты побыл с Никой, пока не приедет Сеня. А завтра мне нужно, чтобы ты смотался к Ящеру и посмотрел, что он там нарыл на фотках Яны Долгобродовой. Чем раньше, тем лучше. Потом созвонимся. До завтра.

-Пока.-бросил Коля.-Ника, а дашь попробовать своего парфе?