Обольстить грешника

Глава 14

На следующее утро, когда Мелисанда проснулась, Вейла в комнате уже не было. Она провела рукой по его подушке. Она все еще была теплой, и на ней сохранилась вмятина от его головы. Она опять была в одиночестве, как и каждое утро своего короткого брака, но на этот раз одиночество было совершенно другим и ощущалось по-иному. Этой ночью она лежала в его объятиях, слушала его дыхание, слышала медленные удары его сердца и чувствовала его горячую оголенную кожу, согревавшую ее.

Она еще немного полежала и потом позвала Салли. Спустя полчаса она уже была внизу, готовая к завтраку, но ее мужа нигде не было видно.

— Лорд Вейл уехал кататься верхом, миледи, — смущенно проговорил лакей. — Он сказал, что вернется к отъезду.

— Спасибо, — сказала Мелисанда и отправилась завтракать в маленькую столовую. Какой смысл разыскивать его? К тому же он, в конце концов, вернется.

В этот день Вейл предпочел ехать на лошади рядом с каретой, и Мелисанда качалась из стороны в сторону в карете в обществе одной Салли.

В конце дня они добрались до Эдинбурга и уже после пяти вечера подъехали к элегантному дому тетушки Вейла. Вейл открыл дверцу кареты, и Мелисанда только успела опереться на его руку, как его тетя уже приветствовала их. Миссис Уипперинг была маленькой, толстенькой дамой в желтом, как солнце, платье. У нее были розовые щеки, постоянная улыбка и довольно громкий голос, которым она активно пользовалась.

— Это Мелисанда, моя жена, — сообщил Вейл своей тетке, как только она перевела дыхание от своего бурного приветствия.

— Как я рада видеть вас, моя дорогая! — пропела миссис Уипперинг. — Называйте меня тетей Эстер.

Мелисанда так и сделала.

Тетя Эстер ввела их в дом, который, очевидно, был подновлен по случаю заключения брака с третьим мужем.

— Новый муж — новый дом, — весело сказала она Мелисанде.

Джаспер только улыбнулся.

Это был приятный дом. Построенный из белого камня в строгом классическом стиле, он возвышался на одном из эдинбургских холмов. В доме тетя Эстер предпочитала белый мрамор и полы в черно-белую клетку.

— Сюда, — позвала она, вводя их в холл. — Мистер Уипперинг сгорает от нетерпения познакомиться с вами обоими.

Они вошли в красную гостиную, где над камином, покрытым черной эмалью и позолотой, висела картина с изображением огромных корзин с фруктами. Мужчина, настолько высокий и худой, что походил на сучковатую трость, сидел на диване. Когда они вошли, он подносил ко рту сладкую булочку.

Тетя Эстер бросилась к нему, взмахнув желтыми юбками:

— Только не булочки, мистер Уипперинг! Вы знаете, как они вредны для вашего пищеварения.

Бедняга отложил булочку и встал, чтобы познакомиться. Он был даже выше Вейла, и камзол свободно болтался на нем. Но он приятно улыбался, глядя на них поверх полукруглых стекол своих очков.

— Мистер Горацио Уипперинг, мой муж, — с гордостью представила его тетя Эстер.

Мистер Уипперинг поклонился Вейлу и, взяв руку Мелисанды, лукаво посмотрел на нее.

Представления были сделаны, тетя Эстер плюхнулась на диван.

— Садитесь, садитесь и расскажите мне все о вашем путешествии.

—

На нас напали разбойники, — любезно сообщил Вейл.

Мелисанда подняла бровь, и он подмигнул.

— Не может быть! — Глаза тети Эстер округлились, и она повернулась к своему супругу: — Вы слышали, мистер Уипперинг? Разбойники нападают на моего племянника и его жену. Это неслыханно! — Она покачала головой и разлила чай. — Ну, я думаю, вы отпугнули их.

— Пришлось, — со скромной улыбкой отозвался Вейл.

— Вам повезло, у вас такой сильный и храбрый муж, — сказала Мелисанде тетя Эстер.

Мелисанда улыбнулась, избегая взгляда Джаспера, чтобы не рассмеяться.

— Я думаю, их надо повесить. Правда-правда, я так думаю, — продолжала маленькая женщина. Она подала чашки Вейлу и Мелисанде и одну своему мужу с наставлением: — Не забывайте, сливки добавлять не надо. Помните, как они действуют на ваше пищеварение, дорогой.

Она снова села, поставив на колени блюдо с булочками, и заявила:

— Я хочу обсудить с тобой один вопрос, дорогой племянник.

— И какой же это вопрос, дорогая тетушка? — спросил Вейл. Он засунул в рот самую большую булочку и жевал, рассыпая крошки по рубашке.

— Вот эта ваша поспешная свадьба… Не вижу причины, для чего бы так торопиться, если, — она пристально посмотрела на них обоих, — нет какой-то особой причины.

Мелисанда смутилась и покачала головой.

— Нет? Тогда зачем спешить? Едва я успела получить письмо о том, что вы поменяли невесту, и следующей почтой — это была следующая почта, не так ли, мистер Уипперинг? — обратилась она за поддержкой к супругу. Он кивнул, явно привыкнув участвовать в ее монологах. — Я так и думала, — продолжала тетя Эстер. — Вот я и говорю: со следующей почтой пришло письмо от твоей матери, она написала, что вы уже поженились. У меня даже не было времени подумать о подходящем свадебном подарке, не говоря уже о поездке в Лондон, и вот теперь я хочу знать, почему вы женились так поспешно. Мистер Уипперинг ухаживал за мной три года, правда, мистер Уипперинг? Он послушно кивнул в знак согласия.

— Я даже заставила его продлить нашу помолвку — ну, на то время, что положено, — и потом мы поженились. Не могу понять, почему надо было так спешить. — Она перевела дух, отпила немного чаю и, насупившись, посмотрела на племянника.

— Видишь ли, тетя Эстер, я был вынужден жениться на Мелисанде как можно скорее, — сказал Вейл, изображая оскорбленную невинность. — Я боялся, что она передумает. Ее окружало столько женихов, что мне приходилось разгонять их палкой. Как только я получил ее согласие, я сразу же повел ее к алтарю.

И, покончив с объяснением, он с любезной улыбкой взглянул на тетку.

Леди в восторге захлопала в ладоши:

— Как и должно было быть! Славно, славно! Я рада, что вам удалось взять в жены такую прекрасную леди. Похоже, у нее есть голова на плечах — это уравновесит вашу глупость.

Вейл схватился за грудь и, изображая обморок, трагически свалился на стул.

— Вы меня раните, дорогая леди.

— Фи! — сказала его тетка. — Глупенький ты дурачок, но таковы все мужчины, когда дело касается женщин, даже мой дорогой мистер Уипперинг.

Все посмотрели на мистера Уипперинга, который, пытаясь соответствовать обстановке, отвечал им плутоватым взглядом. Ему несколько мешала стоявшая на его узловатом колене чашка.

— Желаю вам обоим долгого и счастливого брака, — провозгласила тетя Эстер, заталкивая в рот кусок булки. — И плодовитого.

Мелисанда сглотнула при упоминании о детях и, опустив глаза, уставилась в свою чашку. Она представила, как держит в руках маленькую частицу себя и Джаспера, как поглаживает детские тонкие рыжевато-каштановые волосики… О, как чудесно было бы иметь ребенка!

— Спасибо, тетя, — очень серьезно ответил ей Вейл. — Я постараюсь стать отцом не менее дюжины потомков.

— Я знаю, вы смеетесь надо мной, но семья — самое важное. Самое важное. Мы с мистером Уипперингом по многим причинам много раз обсуждали это, и оба пришли к выводу, что дети заставляют молодого человека остепениться. И тебе, дорогой племянник, не мешало бы немного остепениться. Вот я помню время… — Тетя Эстер внезапно замолчала и, взглянув на часы на каминной полке, вскрикнула: — Мистер Уипперинг! Посмотрите, который час! Посмотрите, который час! Почему вы не сказали мне, что уже так поздно, ужасный вы человек?

Мистер Уипперинг выглядел испуганным.

Тетя Эстер бурно завозилась на диване, пытаясь встать. Ей мешали ее пышные юбки, чашка чаю и блюдо с булочками.

— Сегодня у нас к ужину гости, и мне нужно подготовиться. Да помогите же мне!

Мистер Уипперинг встал и стащил супругу с дивана. Она развернулась и побежала вызвать звонком горничную.

— У нас будет сэр Ангус, а он ужасно навязчивый, но пусть это вас не смущает, — доверительно поделилась она с Мелисандой. — После второго бокала вина он рассказывает прелестные истории. А теперь Мэг проводит вас в вашу комнату, поможет умыться, если желаете, но к семи часам обязательно спуститесь вниз, ибо сэр Ангус появится в дверях точно в это время. Мы займем его разговором, пока подойдут остальные гости. О, я пригласила очень милых людей.

Она захлопала в ладоши, как взволнованная маленькая девочка; мистер Уипперинг весь светился, с любовью глядя на нее. Мелисанда отодвинула свою тарелку и встала, но тетя Эстер продолжала по пальцам пересчитывать своих гостей:

— Мистер и миссис Фаулер, я посажу вас рядом с мистером Фаулером — очень приятный джентльмен и умеет угодить даме. Мисс Шарлотта Стюарт — ей известны самые свежие сплетни. Капитан Пикеринг с женой — он, знаете ли, служил на флоте и видел самые необыкновенные вещи, и… О! Вот и Мэг.

В комнату вошла горничная, очевидно, это и была Мэг. Тетя Эстер бросилась к ней:

— Проводи моего племянника и его жену в их комнату — голубую, а не зелёную. Зеленая, может быть больше, но голубой — более теплый цвет. К тому же в зеленой — сквозняк, — пояснила она Мелисанде. — Да не забудьте: семь часов.

Вейл, все это время невозмутимо уничтожавший булочки, встал.

— Не беспокойтесь, тетя Эстер, мы будем точно в семь и при всем параде.

— Прекрасно! — воскликнула тетя.

Мелисанда улыбнулась — было совершенно невозможно прервать ее и что-нибудь сказать. И они молча пошли следом за горничной.

— О, я забыла! — остановила их тетя Эстер. — Будет еще одна пара.

Мелисанда и Вейл вежливо обернулись, чтобы узнать имена новых гостей.

— Мистер Тимоти Холден и его жена, леди Каролина. — Тетя Эстер просто сияла. — Раньше, до того как они приехали в Эдинбург, они жили в Лондоне, и я подумала, может быть, вам обоим будет приятно встретиться с ними. Мистер Холден — великолепный джентльмен. Возможно, вы его даже знаете?

И впервые в жизни Мелисанда не нашлась что сказать.

Что-то произошло с Мелисандой, думал потом Джаспер. За ужином она сидела на дальнем конце стола, далеко от него, между приятным мистером Фаулером и церемонным сэром Ангусом. У последнего после третьего бокала уже развязался язык. На Мелисанде было темно-коричневое платье с мелкими зелеными листочками и цветочками, вышитыми на корсаже и на рукавах. Она выглядела очень мило, со свободно зачесанными назад волосами и серьезным выражением на бледном лице. Джаспер подумал, вряд ли кто-нибудь еще, кроме него самого, заметил ее смущение. Он пил вино, размышлял о своей возлюбленной жене и с рассеянной улыбкой слушал, что говорила, наклонившись к нему, миссис Фаулер. Возможно, незнакомое общество пугает Мелисанду. Ведь она застенчива, как все неземные создания. Не любит толпу, не любит долгие светские развлечения. У него совершенно другая натура, но он понимал ее, даже если и не разделял ее чувств. Он привык к ее холодной сдержанности, когда они выезжали в свет.

Но сейчас в ней ощущалось нечто большее, чем смущение. Определенно что-то произошло, но он не знал что, и его это беспокоило.

Вечер был приятный. Повар тети Эстер приготовил простой, но хороший ужин, который всем очень понравился. Столовую освещал мягкий неяркий свет. Лакеи щедро предлагали гостям вина. Рядом с Вейлом сидела мисс Стюарт, женщина зрелого возраста с нарумяненными щеками, в огромном пудреном парике. Когда она наклонялась к Джасперу, он улавливал сильный запах пачулей.

— Я слышала, вы только что из Лондона, не так ли? — спросила леди.

— Да, мэм, — ответил Джаспер. — «Через холмы и долины ехали мы, чтобы увидеть солнечный Эдинбург», — процитировал он известного поэта.

— Хорошо, что вы не приехали зимой, — почему-то мрачно заметила она. — После того как выпадет первый снег, путешествие становится ужасным, но и тогда город достаточно красив — снег скрывает грязь и копоть. Вы уже видели замок?

— Увы, нет.

— Вам следует непременно посмотреть его, непременно, — настойчиво закивала мисс Стюарт, тряся двойным подбородком. — Он великолепен. Не многие англичане могут оценить красоту Шотландии.

Она уставилась на него сверлящим взглядом. Джаспер поспешил проглотить кусок превосходной телятины, которым угощала его тетя.

— О, вы правы. Мы с моей женой потрясены тем, что успели посмотреть.

— Значит, вы разделяете мое мнение, — сказала мисс Стюарт, разрезая свою телятину. — Вот Холдены приехали сюда из Лондона лет восемь — десять назад и ничуть не жалеют об этом. Правда, мистер Холден? — обратилась она к джентльмену, сидевшему за столом напротив нее.

Тимоти Холден мог бы считаться настоящим красавцем в глазах тех, кому нравятся мужчины с пухлыми щеками и красными губами. Судя по тем взглядам, которые бросали женщины в его сторону, поклонниц у него было немало. На нем были белоснежный парик и красный бархатный камзол с вышитыми золотом и зелеными нитями рукавами.

В ответ на вопрос мисс Стюарт он наклонил голову и сказал:

— Нам с женой нравится Эдинбург.

Он бросил взгляд вдоль стола, но, странно, он смотрел не на свою жену, а на жену Джаспера. Джаспер, прищурившись, пил вино.

— Здесь собралось очень достойное общество, — вмешалась в разговор Каролина.

Она выглядела намного старше мужа и вдобавок была титулована. Что-то тут было не так. Ее светлые, почти белые, волосы и бледная, чуть розоватая, кожа делали ее бесцветной, как бумага. Только светло-голубые глаза оживляли бедную женщину, но на фоне ее бесцветной кожи они казались покрасневшими и делали ее похожей на белого кролика.

— У нас большой сад, он очень красив в это время года, — сказала она. — Может быть, вы и леди Вейл окажете нам честь и, пока вы здесь, заедете к нам на чашку чаю?

Краем глаза Джаспер заметил, как замерла Мелисанда. Она была так неподвижна, что он испугался, дышит ли она. Он вежливо улыбнулся:

— К великому моему сожалению, я вынужден отклонить ваше любезное приглашение. Боюсь, мы только переночуем в Эдинбурге, а утром отправимся к моему другу. Он живет к северу от города. У нас к нему дело.

— О, неужели? Кто же это? — заинтересовалась мисс Стюарт.

Мелисанда успокоилась, и Джаспер переключил внимание на свою соседку.

— Сэр Алистэр Манро. Вы его знаете? Мисс Стюарт решительно затрясла головой:

— Конечно, я знаю о нем, но, как ни жаль, никогда с ним не встречалась.

— Удивительную книгу он написал, — послышался на другом конце стола голос сэра Ангуса. — Просто великолепную. О различных птицах, животных, рыбах и насекомых. Очень поучительно.

— А вы с ним встречались? — спросила тетя Эстер.

— Не могу этого сказать.

— Вот! — торжествующе заявила миссис Уипперинг. — И я не знаю ни одного человека, кроме вас, дорогой племянник, который бы знал его лично, и, думаю, что, и вы не видели его уже много лет.

Джаспер печально покачал головой. Наступила и его очередь включиться в разговор или хотя бы со всем вниманием прислушаться к нему.

— А откуда известно, что он еще жив? — спросила тетя Эстер.

— Я слышала, он присылает письма в университет, — сообщила миссис Фаулер, сидевшая слева от него. — У меня есть дядя, который читает лекции в университете. Он говорит, что сэр Алистэр пользуется большим уважением.

— Манро — один из величайших интеллектуалов Шотландии, — заявил сэр Ангус.

— Пусть это так, — сказала тетя Эстер, — но я не понимаю, почему он не показывается здесь, в городе. Я знаю, его не раз приглашали на обеды и балы, но он всегда отказывается. Что он скрывает, спрашиваю я вас?

— Шрамы, — громко провозгласил сэр Ангус.

— О, так, значит, это не просто слухи, — проговорила леди Каролина.

Миссис Фаулер подалась вперед, положив на стол свою пышную грудь в опасной близости от тарелки с соусом.

— Я слышала, его лицо так изуродовано шрамами, полученными на войне в колониях, что он вынужден носить маску, чтобы люди не падали в обморок от ужаса.

— Чушь! — фыркнула мисс Стюарт.

— Нет, это правда, — защищалась миссис Фаулер. — Дочь соседки моей сестры случайно взглянула на сэра Алистэра, когда два года назад он выходил из театра, и упала в обморок. После этого она заболела лихорадкой и очень долго не могла поправиться.

— Очевидно, она очень глупая девушка, — возразила мисс Стюарт. — И я не верю ни одному ее слову.

Миссис Фаулер, явно оскорбленная, поджала губы. — Тут вмешалась тетя Эстер:

— Мой племянник должен лучше знать, так ли ужасно обезображен сэр Алистэр. Ведь он служил вместе с ним. Я права, Джаспер?

Джаспер почувствовал, что у него начали дрожать пальцы — ужасный физический признак разрушительной болезни, таившейся в нем. Он поставил бокал на стол, чтобы не разбить его, и поспешно спрятал руку под столом.

— Джаспер? — окликнула его тетка.

Проклятие, теперь все смотрели на него. У него пересохло в горле, и он боялся поднять бокал с вином.

— Да, — наконец сказал он. — Да, это правда. У сэра Алистэра Манро лицо в шрамах.

К тому времени, когда Джаспер помог своей тетке проводить гостей, он чувствовал страшную усталость. Мелисанда сразу же после ужина извинилась и ушла. Он остановился у двери спальни, которую отвела им тетя Эстер. Вероятно, Мелисанда уже легла. Он осторожно повернул дверную ручку, чтобы не разбудить ее. Но когда он вошел в комнату, то увидел, что она устраивала подстилку на полу у дальней стены. Он остановился, потому что не знал, смеяться ему или сердиться.

Она подняла глаза и увидела его.

— Не можешь ли подать мне одеяло с этой кровати? Он кивнул и молча, не доверяя собственному голосу, снял одеяло. Что она думала о нем? Он подал ей одеяло.

— Спасибо, — сказала она, подвертывая края одеяла под кипу постельного белья, чтобы сделать тонкий тюфяк.

Неужели ее не беспокоило, что она вышла замуж за сумасшедшего? Он огляделся. Комната была небольшой, но уютной. Серо-голубые стены, на полу выцветший розово-коричневый узорчатый ковер. Он подошел к окну и раздвинул занавеси, но в темноте ночи нельзя было ничего разглядеть. Он опустил занавеску. Должно быть, Салли заходила и уже ушла. На Мелисанде были только хорошенькая, отделанная кружевом сорочка и халат.

Джаспер снял камзол.

— Приятный был обед.

— Да, очень.

— Леди Шарлотта такая забавная.

Он снял шейный платок и держал в руках эту полоску ткани, глядя и не видя ее.

— Это все из-за армии, я думаю. Мелисанда замерла.

— Что?

— Это. — Избегая ее взгляда, он указал на подстилку. — Мы все имеем странности — мужчины, вернувшиеся с войны. Некоторые испуганно вздрагивают от громких звуков. Некоторые не могут переносить вида крови. Некоторых мучают по ночам кошмары. А некоторые, — он глубоко вздохнул, закрыв глаза, — некоторые не могут спать на открытом месте. Боятся нападения, боятся уснуть и не могут… не могут ничего с собой поделать. Они должны спать спиной к стене и при горящей свече, чтобы увидеть врагов, когда те приблизятся. — Он открыл глаза и сказал: — Боюсь, это мания. Они просто не владеют собой.

— Я понимаю, — сказала Мелисанда.

В ее глазах была нежность, как будто она не слышала его, не слышала, что ее муж безумен, и продолжала укладывать подстилку. Наверное, она все-таки не поняла его. Иначе как она могла смириться с тем, что ее муж лишь наполовину человек? Он сам не мог с этим смириться.

Джаспер налил вина из стоявшего на столе графина. Он пил его стоя, глядя на пламя в камине, пока не вспомнил, о чем он думал, входя в эту комнату.

Он поставил пустой бокал и начал расстегивать жилет.

— Возможно, у меня разыгралось воображение, но, когда нас знакомили с Холденами, я заметил, что Тимоти Холден смотрел на тебя так, словно узнал тебя.

Она не ответила.

Он бросил жилет на стул и посмотрел на Мелисанду. Она разглаживала жесткую постель с излишним старанием.

— Возлюбленная жена моя?

Она распрямилась, вскинула голову, выпрямила спину и смотрела на него так, будто стояла под прицелом целого взвода.

— Я была с ним помолвлена.

Он молча смотрел на нее. Он знал, что у нее что-то было, кто-то был, но она никогда раньше не упоминала о помолвке… А теперь, когда он узнал… Он понимал, что в нем вскипает ревность. Она собиралась выйти замуж за другого человека — Тимоти Холдена. Она действительно любила этого хорошенького Тимоти Холдена с его красными губками?

— Ты любила его?

Мелисанда посмотрела на него и снова занялась подстилкой.

— Это кончилось десять лет назад. Мне было всего восемнадцать.

Он склонил голову набок. Она не ответила на вопрос. — Где вы познакомились?

— За обедом, таким же, как вчера. — Она взяла подушку и расправила одеяло. — Он сидел рядом со мной и был добр ко мне. Он не отвернулся, как делали многие джентльмены, когда я не сразу вступила с ним в разговор.

Джаспер стянул через голову рубашку. Без сомнения, он был одним из этих негалантных джентльменов. Мелисанда положила подушку.

— Он ездил со мной кататься, танцевал со мной на балах, делал все, что делает джентльмен, ухаживая за леди. Он ухаживал за мной несколько месяцев, а потом попросил у моего отца моей руки. Естественно, отец сказал «да».

Джаспер снял чулки и башмаки.

— Так почему же ты не вышла за него замуж? Она пожала плечами:

— Он сделал предложение в октябре, и мы собирались пожениться в июне.

Джаспер вздрогнул. Они поженились именно в июне. Он подошел к ней и осторожно помог ей снять халат. А потом, взяв ее за руку, лег вместе с ней на подстилку. Она повернулась и положила голову ему на плечо. Он гладил ее длинные волосы. Даже смешно, насколько удобнее становилось это ложе, когда она лежала на нем.

— Я купила все необходимое для приданого, — тихо заговорила она, дыша на его обнаженную грудь. — Разослала приглашения, продумала день свадьбы. А затем наступил день, когда Тимоти пришел ко мне и сказал, что полюбил другую леди. Естественно, я отпустила его. — Естественно! — прорычал Джаспер. Холден — грязный осел. Завоевать молодую нежную девушку, и затем бросить ее почти у алтаря было свинским поступком. Джаспер погладил свою милую жену по волосам, утешая ее за обиды десятилетней давности, и подумал об их браке и брачной постели. Наконец он вздохнул и решился:

— Он был твоим любовником.

Это был даже не вопрос — это была констатация факта. И все же он почти удивился, когда она не стала отрицать этого.

Он нахмурился и беспокойно зашевелился.

— Он не принуждал тебя?

— Нет.

— Не угрожал чем-нибудь?

— Нет. Он был ласков.

Джаспер закрыл глаза. Боже, то, что он услышал, вызывало у него ненависть. Он перестал гладить ее по волосам и заметил, что зажал в руке ее локон.

Он выдохнул и осторожно разжал руку.

— Так в чем же дело? Осталось ли еще что-нибудь, чего ты не рассказала мне, сердце мое?

Она долго молчала, и он подумал, что вообразил все это в припадке ревности. Возможно, больше ничего и не было.

Но, в конце концов, она издала долгий печальный вздох и сказала:

— Вскоре после разрыва нашей помолвки я обнаружила, что становлюсь полнее.