Оборотень

Глава 33

Убедившись в том, что дело пошло на поправку, барон ускакал в Москву. Мысль проконсультироваться с камелиями засела в мозгу, и он решил попробовать. А когда вернулся из Москвы в поместье, был поражён тишиной. На лавочке в саду сидела, вытирая глаза от бегущих слёз, и сморкаясь, в непомерно большой платочек старая нянька.

— Сергей Генрихович, разве вы не с княжной, аль забыли что?

— Что? Где она? — напугался он. «У меня от неё голова пойдёт кругом!»

— Барин, да вы не в курсе…, уехала, голубушка моя, в путешествие. — Растерянно пролепетала она, оставив нос в покое.

Он с трудом разжал губы.

— Митрич где?

— С княжной, — всхлипнула та.

— Для меня что-то оставили?

— Митрич вот тут палочкой написал, хорошо дождя не было, всё осталось в целости и сохранности. — Подвела она его к дереву, под которым Митрич вывел место первой стоянки.

— Что на словах сказал?

— Велел передать, что будет оставлять весточки для вас… Вот же он знал, что вы не составите им компанию, а я не догадалась. Не голова, а горшок с кашей.

Барон, не заходя в дом, поспешил вернуться в город. Дав распоряжение приготовить экипаж, кинулся собирать вещи и бумаги. «А надеялся, что сердечко Тани растает». Через несколько часов карета тронулась в путь. В указанном Митричем пункте он их уже не застал, но подошедший у ворот дворовый мужик, что стоял за сторожа, растолковал, куда и в какую сторону они отправились. Нагнав их почти у маленького городка, Серж уже не терял карету из вида. Останавливаясь в гостинице рядом, держал жену под наблюдением. Переодевшись в возницу, проник даже к не признавшему его поначалу Митричу и, наконец-то, переговорил. Митрич видел, что барон нервничая, не на шутку побаивался такой её строптивости и дальней дороги. Попробовал уговорить его прекратить прятки и открыться княжне.

— Не может же эта неразбериха длиться вечно! — укорял он его. — Давайте, решайтесь. Должен же лёд когда-нибудь тронуться.

Но барон решил не спешить.

— Ну, как глянется вам, — осерчал Митрич, — и так рой повес облизываются на её прелести. Смотрите, ваша светлость, проморгаете жену.

— Я рад за неё. Возможно, и вмешиваться не придётся, сама устроит свою жизнь, — буркнул тот.

— Ваше сиятельство, слушать вас тошно. Одно слово язык без костей.

— Поговори мне ещё…,- насупился Серж. — Смотри в оба глаза, чтоб не обидел кто. Я всегда рядом. Сам не сможешь отлучиться, пришлёшь человека.

— Ясное дело. В разум не возьму, к чему вам тот маскарад. Глядите, чтоб худа не было.

Барон каяться не захотел, на какое-то решение не отваживался. И от этого просто ехал за ней посторонним наблюдателем. Так они и продвигались по стране, пока княжна не остановилась в одном из губернских городов у какой-то своей дальней родственницы, а те не забрали её с собой на бал. Безусловно, услаждая слух играл лучший в городе оркестр. Скрываясь, Серж видел, как возле неё вертелся молоденький, причёсанный и одетый по — модному местный повеса, расшаркивался серьёзный дворянин в тёмном фраке и крутились военные чины, наперебой приглашая на танцы. Всем было интересно пообщаться с гостьей из московских салонов. Она чувствовала себя среди этой провинциальной толпы единственным местом всеобщего любопытства, на которое без смущения было устремлено столько любопытных, завистливых и изучающих глаз. Около неё щебетали местные модницы и болтушки. Таня улыбалась, но ей было скучно, а в конце ещё и удушливо жарко. В какой-то миг ей показалось, что она видела у колонны мужа. Но оказалось это всего лишь ошибка. Она тут же обошла её всю, но Сержа не было и в помине. Да и неужели б он не подошёл к ней?! «Отправилась в путь, чтоб избавиться от наваждения, а оно, как ниточка за иголочкой тянется за мной», — помрачнела она. Веселье продолжалось до двух часов пополуночи, по домам все разъезжались очарованные друг другом. «Ох, уж эта провинция!» Провожать их с роднёй, что была седьмой водой на киселе, увязалась весёлая компания, но больше всех повезло какому-то военному, что приходился хозяевам дома родственником и тот пожелал остаться на ночь в доме кузин. Серж, наблюдавший за всей этой вознёй из экипажа, изрядно нервничал. «Разве кому расскажешь, что у меня сейчас делается на душе?» Толкавшийся у ворот Митрич, заметив его нахождение поблизости, перейдя дорогу, подсел к барону в экипаж и тут же съехидничал:

— Не жжёт, ваше сиятельство?

— Митрич, он кто?

Поняв что зацепило, Митрич принялся прикидываясь играть дурака.

— Это вы, ваша светлость, стало быть, о военном?

Но барон игры не заметил, а может и понял всё, да деваться некуда.

— О ком же ещё…,- процедил он сквозь зубы.

Митрич понимающе закивал и принялся выдавать предположения.

— Надо думать родственник хозяев, не иначе на княжну глаз положил…

— Сам вижу это, не слепой.

— Наконец, ваша мечта сбудется. И вы непременно вздохнёте с облегчением и с чувством выполненного долга поедите назад в Москву. Сдали, можно сказать, жену на руки первому попавшемуся.

— Замолчи дурак. У меня нет выхода.

— Выход всегда есть. Вон по лианам и в окно. Глядишь успеете.

— Но как я вот так появлюсь, возможно, ей и не надо это уже от меня.

Барон, замычав что-то нечленораздельное от злости, потискав голову руками, проныл:

— Всё отдал бы сейчас, чтоб очутиться на его месте.

Митрич, спрятал улыбку в усах. «Вот Садом и Гоморра».

— Чего проще-то. И зачем на его, телячьем, когда у вас своё — право мужа имеется.

— М-м. Где её окна?

— С самого краю, на втором этаже. Там, где только что погасили свет. — Митрич, подначивая его, старался сдерживать улыбку. «Кажется, заело. Даст Бог, образуется».

Серж скинул фрак, кинул на диван кареты и ворча: «Чёрте что»- двинул к дому. Плющ, оплетающий стены, помог взобраться по отвесной стене и благополучно добраться до открытого узкого окна. Перемахнув через широкий подоконник, он напугал Таню, готовящуюся ко сну и ничего подобного не ожидающую. Её руки, накидывающие при слабом свете лампы на себя, кружевной халатик, застыли. Отстранив её, он принялся обыскивать комнату. Заглядывая во все углы. До этого её мысли были заняты совсем другим. Она устала и хотела спать. Теперь же она изумлённо смотрела на его бестолковую возню.

— Где он? — наконец выдохся Серж.

— Кого вы ищете барон? — с беззаботной усмешкой заявила она, когда её смущение и неловкость прошли.

— Не притворяйся, он приехал с тобой, — напирал Серж, дрожа от напряжения и злости. Она вспыхнула негодованием. Он, загоняя в уголки губ злость, чеканил:- Вы всегда, когда делаете мне бяку, восхитительно краснеете, словно получили комплимент.

Его неожиданное появление и поиски произвели на неё должное впечатление. Она немало позабавилась. Таня с лёгкой усмешкой следила за выражением его глаз, пока он шарил по комнатам. С преувеличенной серьёзностью слушала уколы. Она колебалась, а потом решительно к нему повернулась, и крепко сжав пальцы в кулачок, сказала:

— Неужели?! Кто б подумал на такую вашу реакцию барон, если вы сами, уклоняясь от супружеского долга, собирались купить мне любовника? А… я поняла… Этот не соответствует вашему вкусу. Как жаль. Он мне понравился. А может быть вы сами имеете желание проконсультировать мою неопытность… — Он встал, как вкопанный, а она продолжила:- Вы зря тратили силы, его пока нет. Но вы можете подождать… Он сейчас будет. А, может, быть вы желаете посмотреть, как всё это будет происходить… Я же всё-таки ваша жена. Надеюсь, он будет опытный любовник и у меня не будет проблем.

Наконец она высказалась. Серж, почти взбеленился. Дёрнув за бант, скрепляющий половинки халата, одним движением сорвал его с неё. Лицо его было зло, а губы искривлены в чём-то подобие улыбки. Следующая сползла с плеч и упала к ногам, сорочка. Он, бесцеремонно толкнув её на кровать, навалился всем телом. Таня, вредничая за нанесённую обиду и проявляя упорство, попробовала выкрутиться. Серж ворча: «Что за наказание, лезу к собственной жене в окно, да ещё и беру её силой…», преодолевая её сопротивление, прижал Таню так, что она даже и двигаться не могла. И в это время их неравной борьбы в дверь постучали. Хотя, скорее поскреблись. Таня собралась, назло ему, ответить, но муж, быстро среагировав, занял поцелуем её рот. Она понятия не имела, кто там и всю эту чушь болтала ему с одной целью, чтоб досадить, но… Серж всё принял за чистую монету и выходил из себя. Стук повторился, и мужской голос приглушённо произнёс: «Княжна, позвольте поговорить с вами, всего минуту, княжна?!»

— Пошёл вон, — гаркнул не сдерживаясь рассерженный барон.

За дверью, что-то упало и сразу же за этим послышались удаляющиеся шаги. Таня с трудом сдерживала смех: «Убил на повал». Серж, не выпускал её из вида, как кошка загнанную мышь, но прежде чем встать и погасить свечи посмотрел ей в глаза и по — видимому найдя там в них для себя ответ, разделся и лёг рядом, правда, поцеловав плечо княжны, не удержавшись промямлил:

— Добилась своего. Довела меня до белой горячки. Ты получишь то, что так жаждешь. Я сделаюсь твоим настоящим мужем и буду исполнять свой супружеский долг.

— Мне не нужны подачки, — сделала ещё одну попытку, ради вредности, удалиться от него она.

Он больше не стал втягиваться с ней в дискуссию и объяснять, что испытывает неприязнь к себе и злость тоже к самому себе, а, притянув её ещё ближе к своему горящему огнём телу так, что сияющей Тани невмоготу было вздохнуть, увлёк любимую в сказочный мир девичьих грёз и любви. Она стонала, взмывая к манящим её звёздам, вскрикивала от боли, шарахаясь от него и вновь падая в жар его рук, губ, объятий, взлетала к высотам счастья. Однако позже, лёжа рядом с женой, он не был уверен, что его ласки принесли ей ощущения счастья и соответствовали её фантазиям. Он вдруг разволновался, ему требовались подтверждения. Словно почувствовав это, она осыпала его плечо и грудь поцелуями.

— Я вымолила у Бога, выпросила у Пресвятой девы эту ночь, — горячо нашёптывала она, прижимаясь к горячему телу и покрывая жаркими поцелуями его грудь. — Я не ошиблась, ты великолепен во всём!

У него отлегло от сердца, значит, он не оплошал и девочка довольна. Напустив суровость, чтоб скрыть истинные чувства, ей абсолютно незачем знать это, он пророкотал:

— Хитрющая девица. Мне ль не знать, что Бог завсегда делает так, как надобно человеку.

— Ты гадкий, гадкий, гадкий… никак не хотел моего счастья. То, что ты делал, барон, со мной раньше было неслыханной подлостью и обманом. — Шептала она, засыпая уставшая от ласок на его плече. — Я тебя поцарапаю, если почувствую тот противный, чужой женский запах от твоего тела. Теперь я знаю, чем ты с ними занимался. Понятно?

— Угу. Понятно. Спи, а то сил не хватит на утро, — посмеивался он. Серж не знал, во что это выльется. Но тяжесть, которая давила его последнее время, исчезла. Сейчас ему было свободно и легко. Вскоре по глубокому и ровному дыханию он понял, что она уснула. Итак, супружеская близость заняла своё место в их отношениях, думал он, посматривая на жену. Это намного больше нежели он предполагал пускаясь в семейное плавание и неизвестно куда приведёт, потому как оставался в жилах страх, но надо признать- одиночество исчезло и появившееся новое прекрасное чувство не сравнимо ни с чем иным.