Обратный отсчет

Глава 1

— Ты нашёл причину? — Влад смотрел с проекции смарт-браслета требовательно.

— Ты от меня слишком многого требуешь! — Боря слегка нахмурился. — Непросто, знаешь ли, сидя в институте, контролировать все твои проекты, развернутые от одной границы до другой!

— Так я ведь такой контроль поручаю не абы кому, — немного смягчился Исаев. — Компетентнее тебя в этом вопросе человека нет!

— Это очень, очень грубая лесть, Владик, — посетовал Громила. — И это никак не поможет делу. Проблемы у нас, к сожалению, продолжаются. Есть несколько версий, но у меня закрадывается подозрение, что все эти палки в колёса, которые мы, то и дело, получаем, есть следствие одной глобальной причины, которую мы сослепу никак не можем рассмотреть. Знаешь, так бывает. Бьёшься головой о стену, когда можно отойти на двадцать шагов и эту стену попросту обойти.

— Не замечал раньше за тобой метафоричности в рассуждениях.

— Стареем, — хихикнул Белоручкин.

— Учёный должен оперировать сухим языком цифр и формул. Иначе это уже не учёный, а философ, рядящийся под него, и начинающий объяснять квантовые законы «на пальцах» или, того лучше, с привлечением высших сил.

— Ты не мог бы помедленнее декламировать? Я записываю. Пригодится на торжественной речи по поводу вручения Нобелевки.

— Да, Громила, всё-таки руководящая должность на тебя действует благотворно. Ты стал остроумен.

— Я всегда таким и был. Просто стеснялся показывать.

— Ладно, хватит уже шутить. Поводов для веселья нет.

— Согласен. Понимаешь, никак мне не дает покоя тот самый инцидент на побережье с захватом «Ковчегов».

— А что там? Подтвердилось же, что это была провокация ОСГР.

— Не знаю, не знаю. Никак не проходит у меня осадок. Еще и потому, что эта операция обнажила большие проблемы с нашей спутниковой системой. Как-то странно работали протоколы обеспечения, отвечающие за слежение. Причем не могу отделаться от впечатления, что я такое уже где-то наблюдал. Может на другом уровне, но всё же. То есть засел у меня в памяти похожий процесс с точки зрения обслуживания электронных сетей.

— Но ты же сам говорил, что дело в недостаточной синхронизации данных, которая неминуемо произошла при потере объединяющего звена, коим была СУПЕР.

— Это тоже. Но спутники ведут себя странно.

— Не хватало нам проблем на Земле, ты еще проблемы в Космосе декларируешь! — покачал головой Влад.

— Всё взаимосвязано, — смиренно заметил Боря. — Мы оказались в таком технологическом тупике, что одно цепляется за другое.

— Давай все же считать, что стакан наполовину полный. Не будем прибедняться. Локалки специализированные работают. Твои ребята смогли восстановить коммуникационную смарт-сеть, все снова нацепили браслеты. Хоть и возможности их существенно уменьшились, но хотя бы связаться можно с подключенными абонентами! Это разве тупик? Нет! Это шаг вперед. Финансовая система, наконец, пришла в стабильное состояние. Долги участникам рынка стремительно тают. Экономика перестала задыхаться. Кто бы мог подумать, что созидательная технократия имеет такой мощный стратегический потенциал! Даже в условиях чрезвычайной ситуации не произошло системного коллапса ни в одной из сфер жизни. Медицина лечит, учителя — учат. Производство… Производство, Громила, которое было полностью завязано на СУПЕР, наращивает обороты и скоро, возможно, выйдет на до-«июльский» уровень. Научники и те продолжают разрабатывать новые технологии, пусть и в основном направленные на замещение старых, но тем не менее. Ты же сам видишь, как быстро технократия адаптируется к кардинальному изменению внешних условий.

— Это все, конечно, хорошо… Я и не принижаю достижений. И своих, в том числе. Своих — это я имею в виду не себя лично, а всех моих ребят, да и почти все ведущие научные центры нам здорово помогают. Особенно Бергман из Питера. Да и КНВЦ Антона Северского. Иногда у меня складывается впечатление, что они бьются над проблемами круглосуточно. Но вместе с тем мы почти не продвинулись в главном вопросе.

— Продвинемся. У нас нет другого выхода. Но давай все же от общего перейдем к частному. Я для чего с тобой связался-то?..

— Я думал, соскучился…

— Не без этого, — улыбнулся Исаев. — Но всё-таки, что не так со «Следопытами»? Это ведь адаптивная новая разработка. Но. Вертикальная синхронизация со спутниками, можно сказать, отсутствует. Устройства наблюдения, то и дело, дают сбой. В потоке информации наблюдаются постоянные лакуны. Я полагал, чем проще электронная сеть, тем меньше в ней багов.

— Очень глубокомысленное замечание, — буркнул Белоручкин.

— Ещё бы. Но ты хотя бы мне объясни, что происходит?

— Как у тебя, Владик, все просто. Щелкнул пальцами и объяснил… — Борис вздохнул. — Если очень схематично, то локальные сети очень слабо защищены от электронного мусора. СУПЕР следила за этим на аппаратном уровне, а нам приходится разрабатывать такое ПО вручную, к тому же, в привязке к каждой отдельной сети. Понимаешь? Нет единой универсальной программы, и не может быть. Мы пробовали завести серверную связь на спутники, но не выходит. На орбитальном поясе что-то явно вышло из строя. И мы не можем разобраться в этом с Земли. Я тебе уже об этом неоднократно докладывал. Надо лететь, — и Громила глубокомысленно указал пальцем вверх.

— Я слышал, что первый запуск намечен на начало года?

— Намечен, да. Но ты думаешь, в наличие проблема только с поясом телекоммуникационных спутников? Там еще космические станции, орбитальные телескопы и так далее. И везде куча отказов. Одним запуском всё не решить.

— Понятно. Но это как-то повлияет на «Следопытов»? В программе полёта есть такой пункт?

— Если даже сейчас нет, то будет. Это ведь касается внешней безопасности страны. В части синхронизации данных возможно ситуация наладится. Но есть не только это. Я подозреваю, что наша система слежения, которую мы сейчас экспериментально обкатываем, то и дело является объектом внешнего воздействия. И это может быть не связано с космосом. Или не только с космосом.

— Поясни, не понял.

— Она уязвима для средств электронного подавления, коими располагает противник. Мы не можем туда напихать всевозможной защиты всех уровней по той простой причине, что «Следопыт» в этом случае перестанет выполнять свои номинальные функции. Такая защита заблокирует большинство форматов входящей информации.

— Как же быть?

— Мы над этим работаем. В любом случае визуальную информацию вы же получаете. Для военных это лучше, чем ничего. Я подготовил для тебя самую последнюю версию. Надо пробовать внедрить на местах.

— Для обработки такой информации нужны люди. А если прикинуть протяжённость наших границ, то…

Белоручкин развёл руками.

— Над усовершенствованием «Следопыта» работают сразу шесть научных центров. Параллельно.

— Ясно. Я отправляюсь с инспекцией на Кольский полуостров. Строев считает, что надо начать оттуда, попробовать разобраться «на земле».

— Это как-то связано с ССХ? Северным Сырьевым Холдингом?

— Только косвенно. После нападения на Приполярный Треугольник, всё, что связано со стратегическими экономическими объектами, так или иначе, попадёт под внимание Юстициона.

— Ну да, ну да, — покивал головой Боря. — А ССХ-то поболе Уральского комплекса будет. В несколько раз.

— Вот и разберёмся, — закруглился Исаев. — Подвижек по странным совпадениям останков снегохода с останками АНГа пока нет?

Боря на секунду задумался, словно бы в некотором затруднении.

— Можно, сказать — нет, — наконец произнес он. — Ничего существенного.

— Громила, я заметил эту паузу, так что ты не думай, что я такой простачок.

— Я знаю, — улыбнулся Белоручкин. — Но говорить о чём-то конкретном очень преждевременно.

— Ладно, раз ты так считаешь… Слушай, со мной в Мурманск просится наша Маша. Что-то я за нее беспокоюсь в последнее время. Тебе не кажется, что она себя ведет как-то странно. И вот эта просьба тоже.

— А что тут странного? — Громила пожал плечами. — Творческий человек всегда ведет себя нестандартно. Особенно в процессе работы, она же новый роман пишет.

— В том то и дело. Я её иногда не узнаю. Поэтому беспокоюсь. При всей её внешней кротости, ты же знаешь, какая она бывает.

— Это да. Но у любого человека и в любом возрасте бывают душевные кризисы. А ты у Арины про неё спрашивал?

— Спрашивал. Но разве от Ариэль что-нибудь добьёшься, если она об этом не хочет говорить?.. То-то и оно.

— М-да уж. Но тогда лучше за ней присматривать. За Машей-то.

— Значит, считаешь, мне стоит взять её с собой?

— Думаю, да. Тем более, женщины же непредсказуемые.

— Неужели? Я думал, ты все свои повадки Були спрогнозировал по своей матрице вероятности с точностью до десятого знака.

— Ха-ха-ха, — засмеялся Громила, откинув назад голову. — Спрогнозируешь её, как же…

— Летом тут, наверное, красивее, — заметил Влад, вглядываясь в не очень высокие, но выделяющиеся горбы горной гряды над озером.

— У природы всегда есть своя красота, — рассеяно отозвалась Маша.

— Не буду спорить, — смиренно согласился Влад.

Озеро было сковано льдом и угадывалось лишь наличием невысоких согнутых деревьев на берегу.

— Я за тобой пришел, — добавил инспектор, стараясь отвернуться от пронизывающего ветра.

Маша ничего не ответила, продолжая осматривать окрестности.

Да, последнее время она вела себя иногда непонятно. Вот и сейчас, когда они добрались до административного центра ССХ, расположенного в глубине Кольского полуострова, она уже который раз уходила сюда, на утёс. И подолгу, по часу, по два, всматривалась в, укрытые блестящими от снега горными шапками, дали. О чем размышляла она, стоя в одиночку посреди продуваемого всеми ветрами плато?

Из деликатности Влад не заводил об этом разговор, в конце концов, у каждого человека есть свои внутренние причины для уединения. Главное, чтобы они не становились навязчивыми.

Маша, наконец, «ожила», словно сбросив с себя захватившее ее оцепенение. Она поёжилась, повернулась к Владу, мазнула по нему взглядом, и проследовала мимо, направившись к натоптанной тропинке, ведущей к городку.

Влад, поплелся следом, иногда оскальзываясь на заледеневшем от ветра снегу.

Туманный-2 был возведён в эпоху реализации программы активного освоения периферийных районов. Такая программа была в своё время предложена системой искусственного интеллекта, как перспективное продолжение уже действующей концепции развития ресурсодобывающих областей. На Кольском полуострове создавался самый масштабный единый сырьевой центр, и этому было несколько весомых причин. Хотя «газонефтяная игла» уже давно перестала быть основой экономики созидательной технократии, и экспорт углеводородов стремительно снизился, уступив место новым энергообразующим технологиям. Природные ископаемые всё еще играли очень большую роль для поддержания промышленности и новейших научных разработок. Ресурсы не ограничивались только лишь нефтью и газом. Кольский полуостров в этом смысле был совершенно уникальным и не имел аналогов во всем мире. В его недрах было обнаружено около тысячи различных минералов, а некоторые их виды (более сотни) не встречались больше нигде на Земном шаре.

Кроме этого, полуостров имел огромные залежи апатито-нефелиновых руд, слюды, железа, никеля, алюминия, платиновых и редкоземельных металлов, титана и так далее, перечислять можно было долго. Такая природная кладовая нуждалась в серьезной экологической разработке.

Как и многие новые города в новейшей России, Туманный-2 вырос под патронажем СУПЕР практически с нуля. Его начали возводить в непосредственной близости от небольшого городского поселения, в самом центре Кольского полуострова, которому он был обязан своим названию. Прежнее название этого посёлка было «Туманный». Разумеется, он и сейчас сохранился как административная единица. И, несомненно, похорошел от такого соседства. Если раньше в поселении была всего лишь пара улиц, застроенных неказистыми домиками и заброшенная воинская часть, то сейчас это был современный научный поселок, в котором проживало почти две тысячи жителей, занимающихся в основном, как и прежде, обслуживанием небольших близлежащих ГЭС.

Что же касается Туманного-2, то это был уже совершенно технологичный административно-хозяйственный центр всего Северного Сырьевого Холдинга. Город являлся своеобразным «сердцем» огромного комплекса ресурсодобывающих предприятий, развернутых по всему краю. Сюда сходились все артерии-ниточки такой природной агломерации, которая захватывала не только Мурманскую область, но и некоторые близлежащие районы. В этот, самый большой по территории промышленный холдинг входили областной научный центр и несколько Объединений, не говоря уже о самих предприятиях, действующих, строящихся и законсервированных, подобно газонефтегигантам Приполярного Треугольника. Всё управление этим «хозяйством» было сейчас сосредоточено в Туманном-2. Стратегическую ценность холдинга для экономики трудно было переоценить, поэтому Влад прекрасно понимал Строева.

Если и начинать инспектировать системы обороны и безопасности, то начинать надо с самых значимых объектов.

По приезду, Исаев уже провел расширенное совещание с руководителями центра и военными, обеспечивающими безопасность. Пока первые выводы были неутешительны. Даже поверхностный анализ выявил серьёзные «дыры» в системе внешней защиты. Инспектор ещё раз прокрутил в уме представленные ему на совещании аргументы от выступавших. Откровеннее и прямолинейнее остальных был командир местных военных, полковник Макаров.

— Протяжённость сухопутных и морских границ, которые относятся к пересеченной местности и труднодоступным районам в означенном районе беспрецедентна, — говорил он, то и дело, бросая на Влада жёсткий взгляд. — Это данность, которую невозможно не учитывать. СУПЕР давала нам визуальное слежение со спутников, согласование по радарному мониторингу, средства оперативной коммуникации, наконец! В данный момент по всем этим направлениям есть проблемы. Мы не в состоянии поставить людей через пятьдесят метров по всему периметру промышленной зоны.

— У вас же есть модернизированная ИСКРА? — напомнил Влад.

— Кто это отрицает? — недовольно отозвался Макаров. — Но при всем уважении, даже усовершенствованная ИСКРА — это прошлый век! По сути, мы откатились к истокам. К тем временам, когда охрана осуществлялась наземным и водным патрулированием.

— У вас нет специалистов, которые могут адаптировать новую ИСКРУ к текущим потребностям? — не менее неприязненно обратился к нему Исаев. Почему-то пока полковник не вызывал у него положительных эмоций.

Макаров кисло усмехнулся:

— Специалисты есть. Вон Пал Палыч не даст соврать, мы даже их из его штата периодически подключаем. Но толку чуть. Все упирается в технологические ограничения.

— Больше всего проблем с коммуникациями между участниками, — поддержал военных тот самый Павел Павлович Белянчиков, директор Объединения «Кольский север», которое и осуществляло контроль за предприятиями полуострова. — Раньше связь велась преимущественно через спутник. Локальная аппаратура за ненадобностью не использовалась. Она или устарела, или была в нерабочем состоянии. Сейчас мы пытаемся восстановить то, что можно, но на это требуется время. Есть даже проект создания сети ретрансляционных вышек, но это тоже очень долго. А через спутник сейчас связь крайне неустойчивая, да что я вам объясняю, вы сами это прекрасно знаете. У нас накладка идет за накладкой. То люди не так понимают прерывающиеся сообщения, то и вовсе путаются, кто и что им передает. В таких условиях обеспечить безопасность… Не знаю, я вполне понимаю полковника.

— Давайте всё же сосредоточимся на конструктивных предложениях, — заметил Влад, — вместо перечисления причин, которые всем давно известны. Никто по мановению волшебной палочки нам СУПЕР не восстановит… Как сейчас осуществляется патрулирование? — он повернулся к Макарову.

— На местности комбинированное, — ворчливо отозвался полковник. — Мобильные бригады на самоходках. Где нельзя передвигаться по суше — геликоптеры, с моря — естественно, корабли береговой охраны. Плюс наши стационарные посты наблюдения по периметру… Если на самих предприятиях, то на каждом есть представители службы безопасности, которые при необходимости имеют выход на армейские части быстрого реагирования.

— Насколько компетентны и многочисленны такие представители? — поинтересовался Влад и пояснил: — После недавнего нападения на «Ковчеги», про которые вам, несомненно, известно, выяснилось, что штатное место сотрудника безопасности человек занимал там чисто формально.

— Нет, у нас такого нет, — покачал головой Макаров. — Да, возможно, кое-где нет полноценных по численности отделов безопасности, пусть это даже два-три человека — но они четко проинструктированы и умеют действовать в экстренных и даже боевых условиях.

— Надеюсь, это действительно так, — сказал Влад, а про себя подумал, что не лишним было бы это проверить. Иногда от действий одного конкретно взятого человека, находящегося на ответственном посту, зависит очень многое. — Со своей стороны хочу сказать вам следующее. Прибыл я к вам, как вы уже знаете в рамках проекта по обеспечению безопасности стратегических промышленных объектов. Цель у меня одна и практическая. Нам необходимо обеспечить такой уровень безопасности предприятий вашего холдинга, чтобы он по уровню был не ниже обеспеченного когда-то СУПЕР. Вы меня понимаете, я надеюсь? Скажу банальность, но система искусственного интеллекта была лишь одним из средств построения охранной системы. В данный момент мы должны найти альтернативные средства для выполнения аналогичной задачи. Прошу учесть, что система, налаженная посредством СУПЕР, никуда не делась. Она существует и она работоспособна. Мы должны заставить её работать в новых условиях. Кроме того, создание новейших технологий, заложенных в основу развития созидательной технократии, тоже не изжили себя. Пусть они идут пока не такими темпами, но новые разработки есть. Чтобы не быть голословным — я привез вам новую адаптацию к военной системе ИСКРА, программу «Следопыт», разработанную в нашем институте восстановления СУПЕР. Но для ее внедрения понадобится тесное сотрудничество ваших научников, Пал Палыч, — Влад кивнул директору «Кольского севера», — и военных специалистов полковника. Новая программа основана на принципиально новом детектировании отраженных сигналов, впрочем, сейчас вдаваться в технические детали неуместно. Далее. Перед визитом к вам я побывал в Мурманском научно-внедренческом центре «Азимут». У них есть интересные наработки по нашему заказу по линии проекта «Лазарь», которые вполне коррелируются с нашими задачами по обеспечению безопасности. Так вот, от них я ушёл тоже не с пустыми руками. И все это нам предстоит в самом ближайшем будущем протестировать и внедрить. Что я хочу донести до вас в первую очередь? Что нет никакого «прошлого века». Нет технической деградации. Наша общественная система адаптируется к новым условиям, продолжая развиваться благодаря выбранному курсу. И наша основная задача, уж извините меня за некоторую высокопарность, обеспечивать это дальнейшее поступательное движение.

— Разве ж мы против? — чуть усмехнулся Белянчиков. — А новые наработки это очень хорошо. Надеюсь, коммуникации сдвинутся с мертвой точки.

— Могу я вас попросить организовать нам поездку вдоль границ района? — обратился Исаев к Макарову.

— Без проблем, — легко согласился тот. — Могу отправить вас по морю из Североморска, там наша флотская база. Если вас интересует внутренняя граница промышленного района, то вездеходы. Но это дольше и малокомфортно…

— Комфорт нас интересует в последнюю очередь, — улыбнулся Влад. — А побережье?

— Лучше на геликоптере. Там труднопроходимые для наземного транспорта места.

«Опять вертолёты! — мысленно посетовал на судьбу инспектор. — Что же мне за наказание-то такое…».

— Решено! — сказал он вслух. — Откуда вы сможете нас отправить? Из расположения вашей части?

— Могу и оттуда, — буркнул полковник. — Но если вам не принципиально, чтобы была армейская машина, можно попросить Пал Палыча, и воспользоваться одним из заводских геликоптеров. Их площадка находится прямо тут, в городе. Если вы не собираетесь гоняться за нарушителями границы, а будете просто инспектировать, такой аппарат вполне подойдет.

— Гоняться пока не собирался, — усмехнулся Влад, Потихоньку он уже начал менять мнение насчет Макарова и подумал, что они, в конце концов, сработаются.

— Ну и отлично, — закруглился полковник. — Тогда предупрежу пограничников и если Пал Палыч не против…

Вылет они наметили на следующий день, после совещания, на 10–00, поэтому после того, как члены инспекции переночевали в очень уютной гостинице, которая тоже называлась «Туманная», Влад с самого утра отправился разыскивать Машу.

Девушка облюбовала это плато на окраине городской черты из-за прекрасного обзора. Утёс слегка уходил вверх и заканчивался удобной ровной площадкой, которую предусмотрительно оградили по краю. Сюда она наведывалась уже несколько раз, а впервые обнаружила это место, когда бродила по городку, пока Влад был на совещании. Потом ещё раз посетила утёс перед сном, и вот опять пришла сюда с утра.

Маша была в последнее время задумчива и меланхолична. Непохожа на себя прежнюю.

Влад недоумевал, с чем это могло быть связано. Но прямо спросить стеснялся. Что-то ему подсказывало, что не стоит бередить эти душевные раны. Хотя, может, и ран-то никаких не было. Исаев подозревал, что такое психологическое состояние девушки может быть как-то связано с двумя причинами. С очередными трудностями в написании романа, который давался, судя по всему, Маше Ильиных, или вернее, Карине Власовой, очень непросто. Но это ведь были обычные, если их так можно назвать, творческие муки. Неотъемлемый атрибут работы любого хорошего писателя. А Маша была не просто хорошим писателем и художественным ремесленником, она была Творцом. Значит и эти самые муки были не чета обыкновенным. Но ведь она через это проходила уже не раз. И никогда это так сильно не влияло на её поведение.

Влад не хотел себе признаваться, но он опасался, что девушка может уйти в депрессию. В том числе и поэтому он взял ее в свой инспекторский вояж. Смена обстановки, особенно для такого тонко чувствующего человека, как Маша, должна был пойти ей на пользу. Второй причиной могла стать, конечно, Арина. Но, насколько Исаев был осведомлён, у девушек, после инцидента на «Ковчегах» не было больше никаких размолвок. Да, недавно, Арина опять уехала на платформы, но ненадолго, и к их возвращению с Кольского полуострова тоже должна была вернуться. Так что грустить по этой причине у Маши не было повода. Как бы то ни было, Влад готов был оберегать своего старого друга Машу Ильиных от любых потрясения и делал для этого всё, что мог.

Вот сейчас, по дороге на вертолётную заводскую площадку, он неуклюже шутил, пытаясь поднять спутнице настроение. И эти попытки не пропали даром. Маша всё же вернулась к разговору и иногда в её взгляде проскакивали прежние озорные огоньки.

Геликоптер шел низко, под нависшим сверху плотным краем облачности. Нижняя часть кабины превратилась в прозрачную плоскость, и иногда Влад ловил себя на ощущении, что сидит в кресле, опираясь ботинками на воздух. Из-за этого слегка подташнивало и хотелось поджать ноги. Машу, судя по всему, такие проблемы не волновали. Она рассматривала проносящуюся внизу пестроту местности заинтересованно, даже, как показалось Исаеву, с некоторым детским восторгом. Так ребёнок смотрит вокруг, впервые оказавшись на вертящейся карусели.

Иногда панорама внизу впечатляла, а иногда становилась однообразной и скучноватой. Когда пролетали над предприятиями «Кольского севера» там было на что посмотреть. Построенные в эпоху активного развития технократии при всесторонней поддержке СУПЕР, промышленно-добывающие комплексы внизу поражали размахом. Но не только своими масштабами, но и продуманностью технологических решений. Здесь, на полуострове выстраивалась целая ресурсодобывающая область со своей оптимальной логистикой и экономической целесообразностью. Рядом с узкоспециализированными месторождениями создавались целые цепочки ресурсообрабатывающих и производственных предприятий.

Когда Пал Палыч показал Владу интерактивную карту всех значимых объектов, инспектору показалось, что он рассматривает карту целой страны со своими городами-центрами и периферией. Тем острее он почувствовал беспокойство в той части, что сейчас, в данный момент, всё это огромное хозяйство было уязвимо для деструктивных сил. Весь регион был под угрозой чужого вмешательства. Допустить такое никак было нельзя.

Это было особенно важным именно сейчас, когда экономика начала слегка отходить от полученного после «июльского откровения» шока, когда начинались налаживаться разорванные связи. Любое негативное влияние извне было чревато тяжелыми последствиями.

Ведь что, по сути, произошло, после глобального отключения СУПЕР? Исчез идеальный посредник между человеком и достижением поставленных этим человеком целей. Ранее система искусственного интеллекта как раз регулировала тот самый баланс, благодаря которому, посредством личных, общественных или экономических механизмов, решалась задача конечного потребления. Путем создания необходимой ценности.

Поначалу это было сложным для понимания Влада, но постепенно он разобрался в прикладных принципах созидательной технократии, и всё встало на свои места.

СУПЕР, в том числе, была хороша тем, что принимала на себя все производные решения. Начиная от расчета налогов и заканчивая регулированием спроса и предложения на рынках. Разумеется, параллельно система ещё выполняла огромное количество функций, связанных и с развитием новых технологий, приоритетным финансированием, распределением человеческого капитала, решением общественных задач, даже содействием в государственном управлении.

Поэтому вполне объяснимо, что при единовременном отключении всех этих функций в том виде, в котором их обеспечивала СУПЕР, наступил временный хаос. Существующая формация встала перед новой неожиданной и всеобъемлющей задачей — восстановлением общественной жизни целого государства.

Благодаря чему ситуация смогла выправиться и через какой-то период действительно перестала быть катастрофической? Ответ был прост. Благодаря заложенной в идеях созидательной технократии высокой адаптивности к меняющимся условиям. Это с одной стороны. А с другой из-за высокой степени устойчивости к внешним обстоятельствам. Эти две составляющие помогли не свалиться экономике в пропасть и восстановить основные взаимодействия среди участников производственных, общественных и государственных взаимоотношений.

Да, такие взаимодействия еще не стали «доСУПЕРовскими». Перепроизводство, дефицит, накладки в денежно-расчетных отношениях, всё это еще периодически проявлялось и не позволяло идеально сбалансировать рынок, но вместе с тем, кризисная стратегия поставила новые цели. Как личные, так и общественные. И суть развития технократии не поменялась. При возникновении новых целей лишь изменились пути их достижения. Но они всё также были ориентированы на те же самые направления, что и раньше. Создание ценностей, развитие новейших технологий. Научные разработки, ценность человеческого капитала, приоритет общественных задач — все это прекрасно вписывалось в новейшую стратегию. И самое главное, существующая формация не препятствовала осуществлению этих задач, напротив, она подстраивалась под оптимальное их выполнение, несмотря на отсутствия целого звена обработки информации, которым была СУПЕР. Но до окончательной победы было еще очень далеко, Влад это прекрасно осознавал. Слишком хрупок был аварийно возведённый экономический каркас, а без участия в нём цифровых технологий ни о какой стабильности не могло быть и речи. Да, сейчас активно развивались локальные сети, НВЦ были завалены такими заказами, но без централизованной системы обработки и учёта данных, планы по поступательному движению вперёд были обречены на провал. Поэтому такими значимыми были разработки института восстановления СУПЕР, и конкретно того отдела, которым руководил Белоручкин. Можно было сказать, что от итогов его работы зависело будущее страны.

Проплывающий под ногами проверяющих пёстрый ковёр ландшафта, неожиданно сменился. Палитру красок внизу разрезала извилистая линия, за которой раскинулась тёмная синь. Влад понял, что они добрались до побережья Баренцова моря. Поверхность воды показалась ему ребристой и неровной, видимо из-за многочисленных белых барашков, надуваемых прибрежным ветром.

Пилот заложил крутой вираж — геликоптер опасно накренился набок — и двинулся вдоль береговой линии.

— До первой береговой базы на периметре минут двадцать, — сообщил он по внутренней связи.

Влад кивнул головой, хотя пилот, сидящий впереди, не мог этого видеть.

— Это что? — спросила вдруг Маша, указывая куда-то вбок.

— Где? — не понял Исаев, машинально переводя взгляд в означенном направлении.

И тут же тоже заметил. Слева по курсу, в море, виднелся какой-то объект, явно выделяясь на фоне бескрайнего однообразного пейзажа.

— Это что может быть? — поинтересовался инспектор у пилота, трогая его за плечо, и рукой указывая направление.

Пилот послушно посмотрел в ту сторону, но через какое-то время пожал плечами.

— Катер береговой охраны? — предположил Влад.

Тем временем объект на воде почти пропал из вида — геликоптер уходил от него все дальше.

— Вряд ли, — не согласился пилот. — Мы должны были быть предупреждены.

— Гражданское судно?

— Нет, точно нет, — пилот покачал головой, — Это пограничная зона.

— Надо проверить, — произнесла Маша и требовательно взглянула на Влада.

— Нет такой инструкции, — напомнил пилот. — Я должен доставить вас по маршруту.

— Надо проверить, — упрямо повторила Маша.

— Она права, — поддержал подругу Исаев. — Тем более, если это запретная зона.

— У нас нет таких полномочий, — продолжал упрямиться пилот. — Это нарушение полётного плана!

— Таких полномочий нет у вас, — уточнил Влад, — но у меня, как у руководителя проекта по безопасности стратегических объектов страны такие полномочия есть, можете в этом не сомневаться! Разворачиваемся.

Пилот ничего не ответил, но ослушаться не решился. Геликоптер стал входить в левый плавный разворот.

— Я сделал идентификационный запрос, — пояснил он через несколько секунд. — Вся наша военная техника оборудована такими приёмниками. Но ответа нет.

— Ясно, — пробормотал Влад, всматриваясь в поверхность воды.

Теперь они летели прямо над морем, пилот еще немного снизил высоту, крутые барашки от волн стали видны отчётливее.

Через несколько секунд стало очевидно — впереди по курсу небольшое судно. Это был не какой-то там легкомысленный прогулочный катер, да и зимой пойти на таком в море было бы неразумно, а вполне себе корабль малых размеров. Но принадлежность его к какому-то виду деятельности или структурам визуально определить было сложно.

— У нас есть связь с береговой охраной? — поинтересовался Влад, когда контуры корабля стали видны почти отчётливо.

— Конечно, есть, — кивнул пилот. — Я уже доложил обстановку. К нам идёт «Стремительный», ближайший к нам катер. Будет часа через полтора.

— Не особо-то он стремительный, — заметил Влад задумчиво. — Пока он придет эти, — он указал пальцем вниз, — могут скрыться.

Теперь можно было заметить, что судно, которое они догоняли, идет малым ходом, за кормой вспухал небольшой белый бурун. Однако, корабль тут же резко прибавил скорость, видимо, там заметили преследующий его вертолет.

— Давай, — неопределённо обратился к пилоту Влад, чувствуя, что все это неспроста.

Геликоптер без труда настиг судно и пролетел прямо над ним, рокоча роторами.

На палубе ничего определенного рассмотреть не удалось. Людей не было, а оборудование не наталкивало на какие-то конкретные мысли о принадлежности судна. Никаких опознавательных знаков и флага на борту тоже не было.

— Вооружение есть у тебя? — поинтересовался Влад, пока пилот разворачивал вертолет, выводя его на встречный курс.

— Откуда? Гражданский же борт.

— А гидрошасси?

— Да, — кивнул пилот и пояснил. — Весь парк геликоптеров оснащен. Реки, болота. Положено.

Они пролетели над кораблём ещё раз, теперь навстречу. Тот продолжал удаляться от берега.

— Давай параллельно! — приказал пилоту Влад.

— Долго идти у нас топлива не хватит, — предупредил пилот, но приказание выполнил, судно без труда нагнал, и полетел рядом, над ним.

И почти сразу же неопознанный корабль сбросил ход. Судя по всему, там поняли, что тягаться с вертолетом в скорости бессмысленно. Однако на палубе до сих пор никто не появлялся.

— Опустись пониже, — Влад показал пилоту рукой. А когда тот снизился над палубой, Исаев включил громкоговоритель.

— Говорит инспектор Юстициона Владислав Исаев. Немедленно прекратите движение, выйдите на палубу и приготовьте судно для досмотра.

Он подождал некоторое время. Команда неопознанного судна исполнила только первое. Встало в дрейф. Однако на палубе так никто и не показался.

— Сади машину, — Влад снова показал рукой пилоту. — Приводняйся на гидроплатформу.

— Волна большая. Опасно, — предупредил тот.

— Под мою ответственность! — заявил Влад, понимая, что дело с этим судном нечисто. — Ты готова? — он бросил на Машу быстрый взгляд.

— Я всегда готова, — отозвалась та ровным голосом, кажущимся в данной ситуации неестественно спокойным.

Геликоптер осторожно коснулся воды гидравлическими подушками, и пилот вскоре убрал тягу ротора до минимальной. Потом, покачиваясь на волнах, и направляемый вспомогательной силовой установкой, коснулся борта судна одной из своих гидроопор.

Влад перескочил на палубу первым, потом помог перебраться Маше.

И только тут подумал, что со стороны команды судна, предпринятый абордаж выглядит тоже подозрительно. У геликоптера нет опознавательных знаков какой-то принадлежности к Юстициону, а только обычный заводской номер и логотип «Кольского севера», который по большому счету ни о чём не говорит. А по громкоговорителю можно продекламировать всё что угодно.

Влад достал из кармана пластик-идентификатор, и, держа его на вытянутой руке, направился к ходовой рубке. Хотя с такого расстояния рассмотреть, что он там держит, было невозможно.

Открыв дверь ходовой каюты, и осторожно войдя внутрь, Исаев увидел двух человек, стоящих рядом; один придерживал рукой штурвал, второй опирался на навигационный пульт. На вид обоим было где-то под пятьдесят, нижнюю часть лица, держащего штурвал, покрывала густая борода.

Влад сделал еще два шага по направлению к неизвестным. Маша, вошедшая следом, разместилась у него за спиной.

— Инспектор Исаев, — еще раз на всякий случай представился Влад. — Кто вы такие и что тут делает ваше судно?

Мужчины продолжали молчать, неприязненно рассматривая нежданного гостя.

— Предъявите ваши… — начал Влад и тут заметил, что взгляд одного из незнакомцев, как бы сместился в сторону. Исаев прекрасно знал, что это значит. Сыграть такую непроизвольную реакцию было невозможно. Рефлекс сработал немедленно. Влад резко отступил в сторону, одновременно разворачиваясь и оглядываясь.

В ходовую рубку в этот момент входил третий. Он был явно помоложе и пофактурнее. Но главное было даже не в этом. А в том, что в руке он держал что-то похожее на оружие, какой-то небольшой пистолет с непропорционально толстым дулом.

Помедлив секунду, вновь прибывший фигурант начал поднимать ствол, намереваясь направить орудие в сторону Влада, но не успел завершить свое движение. Маше этой секунды раздумья оказалось достаточно.

Она сделала два кошачьих молниеносных шага, чуть подпрыгнула, и развернувшись в воздухе на 360 градусов произвела сокрушительный удар «вертушкой». Её нога ударила по руке, держащей оружие с такой силой, что пистолет вылетел из ладони вошедшего настолько стремительно, что два раза с отчетливым металлическим звуком отрикошетил от конструкций внутри каюты. И только в этот момент Влад запоздало сообразил, что его смутило в форме оружия у моряка — это был не пистолет, а сигнальная ракетница, не предназначенная для близкого боя, но, тем не менее, при выстреле в закрытом помещении, способная натворить много бед.

Следующий удар полностью деморализованному мужчине девушка нанесла двумя соединенными вместе рёбрами ладоней, наотмашь, рубяще, сбоку в шею. Тот охнул и стал заваливаться набок.

Все произошло столь стремительно, что Влад не успел толком ничего предпринять. А оба человека у пульта присели от неожиданности и потом один из них, бородач, что стоял у штурвала, и, видимо, обладал чуть лучшей реакцией, начал поднимать руку, стремясь что-то извлечь из-за пазухи комбинезона.

Мария пронеслась мимо Влада неотвратимой фурией; она подпрыгнула, ухватилась руками за какую-то скобу, торчащую вверху, качнулась вперед корпусом, как гимнастка на турнике, и в конечной точке своей амплитуды захватила ногами шею стоящего у штурвала мужчины. Потом отпустила руки, одновременно продолжая доворот корпусом. Шея бородача была по-прежнему зажата крепким захватом, поэтому он со всего размаха, сделав нечто вроде полусальто, грохнулся на пол каюты, разбросав безвольно руки в стороны. Маша тоже упала, но, тут же вскочив, оседлала поверженного противника и завела его ногу на болевой прием.

Второй моряк, стоявший рядом, буквально открыл рот, наблюдая настолько впечатляющую картину, и через мгновенье вытянул что есть силы руки вверх, продолжая пятиться, пока не уткнулся в стенку с иллюминатором.

Влад понимал, что требуется немедленно что-то сделать или хотя бы сказать, но и у него тоже пропал дар речи.

— Не ожидал от тебя, — Строев смотрел на Влада с экрана принимающего устройства неодобрительно. — Ты же опытный инспектор уже, а не мальчишка вислоухий. Что за самодеятельность?

— Виноват, — это был тот самый редкий случай, когда Исаев получал нагоняй от своего непосредственного начальства. И из-за этого было ужасно стыдно.

— Пойми, Влад, у нас нет права на ошибку! Не заставляй меня объяснять тебе прописные истины. А если бы это действительно оказались террористы? Боевики? А у вас не было с собой даже оружия! Поразительное сумасбродство, — Максим заметил попытку подчиненного чем-то оправдаться, но не дал ему высказаться, поспешно добавив: — Я знаю, что Маша очень хорошо подготовлена к рукопашным схваткам. Но это к рукопашным! Против нейтрализатора и она бессильна!

— Виноват, — снова тихо повторил Влад, чувствуя себя нашкодившим щенком.

— Она хоть не покалечила этих горе-браконьеров?

Судно без опознавательных знаков, как позже выяснилось, вело незаконную морскую охоту в приграничной запретной зоне. А экипаж приводнившегося рядом геликоптера браконьеры приняли за самозванцев с непонятными целями и на всякий случай приготовились дать отпор. Отсюда и появилась треклятая ракетница.

— Н-нет, — запнулся Исаев. — У одного вылетели суставы на запястье, а у второго отбита верхняя часть позвоночника. Ушиб просто, не перелом.

— Прекрасно, — хмуро заметил Строев, на время замолкая.

— Медицинская помощь оказана в полном объёме. Сроки выздоровления минимальны, — чтобы хоть как-то оправдать Марию, заметил Влад.

— Что с ней происходит? — озабоченно спросил Строев, переходя на более мягкий тон.

— Я не знаю, — признался инспектор. Исаев не кривил душой, он и сам не понимал, что делать. Маша изменялась. Никогда раньше она не была такой агрессивной. То, чему совсем недавно он стал свидетелем, было похоже на выплеск звериной неконтролируемой ярости. Словно перед Машей находились её злейшие враги. Такой жесткости раньше за девушкой не водилось. Или они просто не замечали?

Да нет, ерунда. Дело тут не в жестокости. Дело в душевной неуспокоенности. Словно у девушки наступил период какой-то внутренней ломки. И нельзя было от этого отмахиваться. Надо было быть рядом и помогать. Максимально деликатно, но настойчиво.

«Не буду я её ругать и выговаривать, как первоклашке, — решил Влад. — Она сама всё понимает… И с Ариной, как вернёмся, поговорю. Для неё сейчас она самый близкий человек».

— Рациональное зерно в вашем мальчишеском поведении и задержании судна я вижу только одно, — продолжил Строев, — если неорганизованные частные браконьеры могут беспрепятственно охотиться в богатой рыбой, но запретной, пограничной зоне то что будет, если по этому каналу на нашу территорию будут переброшены диверсанты?

— Канал сразу же заблокировали, — поспешно сказал Влад.

— Это я понимаю. Но ведь дело не конкретно в этом месте. Дело в принципе. Если ты обнаружил дырку тут, то где гарантия, что другой нет где-то поблизости?

— Если рассматривать конкретно побережье Баренцова моря, то именно такие дыры, через которые беспрепятственно могли просачиваться суда небольшого водоизмещения, мы все прикрыли. Вчера до ночи с Макаровым латали систему обнаружения. В том конкретном случае не обошлось и без военной халатности на местах. Кроме этого очень хорошо себя зарекомендовала новый Борькин «Следопыт». Отражающее детектирование, помните, я докладывал? Как раз заодно провели первые тесты. Система полностью рабочая и дублирует многие функции СУПЕР.

— Старайся не распыляться, — посоветовал Строев. — Систему надо обкатывать срочно и внедрять не только на севере, но и по всей границе. Случаи незаконного нарушения участились. Пока вроде бы ничего серьезного, но я никак не могу забыть диверсантов, захвативших «Ковчеги». Они хозяйничали, словно у себя дома. Поэтому нам нужен еще и внутренний мониторинг. Мы должны предотвращать опасность от кого бы то она ни исходила.

— Работаем.

— Давайте, Влад, я и Багрицкий на вас надеемся. Маше привет, но учти, что если вы еще раз сподобитесь на такие фокусы…

— Никак нет, — по-военному отчеканил Влад.

— Все, до связи. Я жду результат, — и Строев отключился.

Влад некоторое время посидел неподвижно и в растрепанных чувствах отправился в номер Маши, посмотреть как она там.

Дверь была не заперта, но девушки в номере не было.

Влад рассеяно осмотрел убранство, сел за стол, повернул к себе коммуникатор. На нём был открыт рабочий редактор. Видимо, перед тем как уйти на свой утес, Маша что-то писала. Влад непроизвольно глянул текст. Ба, да это, видимо, одна из глав нового романа! Исаев прочитал первый абзац. Потом ещё один. И потом, не в силах оторваться, понимая, что поступает не очень этично, но, все же, дочитал всю главу до конца.

Борис дошел до ключевого вопроса и привычно ввел его с терминала:

«Может ли машина обмануть человека? Y/N»

Устройство ввода-вывода в его лабораторной модели коммуникатора имело только простенький графический интерфейс, впрочем, для оценки тестирования нейронных блоков этого было вполне достаточно.

На мгновенье Белоручкину показалось, что система задумалась чуть дольше, чем на миллисекунду, но это, скорее всего, было связано лишь с паузой, обусловленной задержкой в реагировании физических механизмов. А никак не с раздумьем самой системы.

На проекции загорелся символ «Y» и Борис, не удержавшись, разочарованно выдохнул.

Нет, он, разумеется, не надеялся уже на этом этапе увидеть что-то другое. Это было бы слишком просто. Как в сказке, где волшебство творится непосредственно из воздуха.

Для того, чтобы очередная сборка стала хотя бы предвестником действующего сигма-нейронного узла следовало сделать качественный скачок вперед. Пока же реализованные в блоке технологии нелинейного нейро-программирования только лишь усложняли конструкцию, делая её всё более громоздкой. Требовался переход от количества к качеству.

Боря вздохнул ещё раз.

В кабинет зашел Гена Марвин, его заместитель, и мельком бросил взгляд на монитор.

— Всё развлекаешься? — рассеяно поинтересовался он, роясь в переносных накопителях, что были рядком составлены на полке секретера. — Да где же этот том проклятый?

— Точно так. Развлекаюсь, — угрюмо подтвердил Белоручкин.

На самом деле он проводил модернизированный им самим тест Тьюринга. Загружал в блок-райдер очередной вариант сигма-сборки и задавал по интерфейсу ряд вопросов, в надежде определить зачатки искусственного мышления. Вопрос про обман был по счёту шестнадцатым. Обычно, после стандартного на него ответа, Борис очередную попытку заканчивал. Для него становилось очевидно, что и эта сборка не способна прикинуться человеком.

— Ты серьёзно полагаешь, что если прототип на твой ужасно каверзный вопрос ответит тебе «N», то это будет означать, что мы победили? — поинтересовался Гена, который, наконец-то, отыскал свой носитель и сейчас со счастливым видом прижимал его к груди.

— Я не жду, что он ответит «N», — признался Борис задумчиво.

— ?

— Это как раз ни в коем случае не означало бы нашу победу, если выражаться твоими терминами.

— Но тогда я не понимаю, — озадаченно проговорил Марвин. — Ты ведь задаёшь двоичный алгоритм ответа — да/нет, чего же ты ожидаешь от машины?

— Полагаю, что есть еще варианты, — туманно пояснил Белоручкин. — Искусственный интеллект это не алгоритм.

— Тебе, разумеется, видней, — сказал Гена, но было видно, что убеждений шефа он не разделяет. — Но странно слышать такое от ученого-практика. Это больше смахивает на утопическую философию.

— Уж и пофилософствовать нельзя, — пробурчал Боря, закрывая программу теста с терминала. — Какие у нас новости? Что там Бергман, доработал наши флеш-матрицы?

— Из Питера пока ничего нет. Последнее сообщение было дня четыре назад. Передали, что активно работают, но есть проблемы с адаптацией…

— С адаптацией логических подсистем, — сразу же подхватил Белоручкин.

— Откуда ты знаешь?

— Этого следовало ожидать. Понимаешь, мы, словно, собираем пасьянс, у которого нет решения. Крутим, вертим и так и эдак. Берем отдельные блоки из разных программ и пытаемся их совместить в единое целое, мол, когда-нибудь заработает. Это неправильный подход. Не заработает. Никогда.

— Борис Васильевич, но ты же не можешь отрицать, что мы продвинулись в восстановлении оболочки дальше всех. По данным с последней контроль-конференции наши наработки признаны самыми перспективными!

— Толку от этого? Нам нужна не интуитивная оболочка, а прототип сигма-ядра! Нашего, СУПЕРовского. А не какого-то там. У меня тут появилась одна идея.

— Когда их не было? — улыбнулся Борин заместитель.

— Что, если нам применить технологии квантовой кибернетики?

— Живые нано-компьютеры?

— А почему нет? Насколько я знаю, кое-какие технологии из этой области были применены при проектировании АНГа.

— Этим направлением, вроде бы, Владивостокский институт занимался.

— Этим занимался конкретно Виктор Купрейчук из Владивостокского «Прибоя». Он сейчас отбывает наказание, осужден по делу «обновленцев». Но ведь наработки можно поднять. Нашего уровня доступа хватит для удовлетворения запроса. Давай попробуем.

— Не знаю, не знаю, — Марвин почесал подбородок. — Устойчивых квантовых моделей так и не удалось пока добиться, это скорее сугубо теоретический раздел.

— Всё когда-то было теорией…

— Но да, что-то в этом есть, — поразмыслив, задумчиво протянул Гена. — Квантование процессов, суперпозиция, запутанность.

— Подключим наших коллег-физиков. Сформулируем задачу. Делай запрос.

— Понял, отправлю… Что-то в этом есть, — продолжал повторять Марвин, удаляясь из кабинета.

А Борис вновь повернулся к терминалу и активировал следующую сигма-нейронную сборку, самой последней, на данный момент, версии.

«Как тебя зовут?» — отстучал он, когда изделие загрузилось в систему.

«Блок СНС, версия 121.0.19» — высветилось на мониторе.

Белоручкин дошел до шестнадцатого вопроса и напечатал:

«Может ли машина обмануть человека? Y/N»

И опять Боре показалось, что он выиграл у компьютера ещё пару миллисекунд.

«Y»

— Чурбан ты, а не компьютер, — в сердцах сообщил он вслух. — Впрочем, как и я.

— Хм… Борька? — Арина смотрела недоуменно. — Это ты меня вызывал?

— Да, — подтвердил Белоручкин, энергично махнув головой.

— Неожиданно.

— Как моя программка, работает? — невинно поинтересовался Борис.

— Ты ведь не для этого меня вызвал? А программа да, её почти уже обкатали на стационарных передатчиках. Да и сам видишь, общаюсь с тобой из-за тридевять земель не в плановый сеанс связи, а в неурочное время.

— Это хорошо. С точки зрения безопасности.

— Со всех точек зрения, Боря. Итак?..

— Ну… — было заметно, что Громила никак не может тактично подобраться к сути. — В общем…

— … А также целом…

— Короче у меня для тебя есть дело! — выпалил Борис и бесстрашно воззрился на Ариэль.

— Ха-ха, — ответила та, не меняя выражения лица. — Чем это рядовой эколог смог заинтересовать учёного с мировым именем?

— Прекрати, — Борис перекривил лицо, отчего оно приняло бессмысленное выражение. — Есть одна очень любопытная ниточка, а мне нужен толковый помощник, которому бы я доверял на все сто.

— Я полагала у тебя в отделе все такие.

— Все, да. Но тут особый случай. Мои ребята и девчата всё же прикладники. Научники. Учёные. В своей области они разбираются как надо. Но когда мы уходим чуть в сторону. Как тебе объяснить… Они хороши в решении конкретных поставленных задач. Но если решение задачи начинает выходить за рамки начальных условий, они теряются.

— Что же за такая многофункциональная задача? У меня тут, если ты не в курсе, две платформы, которые сильно выбились из графика и мне лично приходится применять к сотрудникам пресловутый метод кнута и пряника, чтобы хоть как-то к этому графику приблизиться. В основном, метод кнута, конечно… Без меня эти лентяи не справятся.

— Справятся. Отправим на «Ковчеги» заместителя.

— Вот как? Становится все любопытнее. А «отправим» — это оговорка или конкретное действие группы лиц? И ещё. Там у тебя за спиной никого нет? Такое ощущение, что ты все время хочешь обернуться, но сдерживаешь себя.

На это раз хохотнул Борис:

— Да кого я обманываю-то? — безнадежно сказал он, будто обращаясь к незримому собеседнику. — Нет, Ариэль, сзади меня никого нет, — он повёл ракурсом камеры, демонстрируя пустой кабинет. — Но ты, как всегда права! Твое участие в нашем проекте — просьба Строева.

— Зачем я ему понадобилась снова?

— Я же тебе пытался объяснить. Есть одна задачка. А ты — дока по таким решениям. Ты ведь можешь, не сходя с места, все разложить по полочкам. Тогда… помнишь, с Иван Ивановичем, когда ты моих родных нашла. Я перед тобой всю жизнь в долгу буду. Или вот недавно ОСГР расшифровала. Ты обладаешь поразительной способностью делать правильные выводы из минимума данных.

— Не надо меня демонизировать.

— Я и не пытаюсь. Наоборот. У нас проблем в институте предостаточно, Строев решил подтягивать всех лучших. Я и попросил тебя. Ниточка и вправду очень важная и интересная. Подробностей пока не могу разглашать, но она касается непосредственно СУПЕР. Вернее, АНГа.

— АНГа? Железного человечка? Я думала он… исчез.

— Все так думали. Но есть данные, что это не так. Ты представляешь все последствия, если он окажется в работоспособном состоянии? В наше время.

Арина задумалась.

— Как говорили, красиво стелешь, — ехидно заметила она.

— Я стелю? — искренне поразился Громила и потупил взгляд, чтобы не переиграть. — Это всё Строев.

— Всё же, скорее всего, Строев и Ко?

— Какое ещё «Ко»? Никакого «Ко»!

— Хорошо, посмотрю одним глазком на ваши секретные секреты. Как срочно это надо сделать?

— Да не то чтобы сию минуту. Ты же всё равно собиралась возвращаться за оборудованием. Вот и приезжай планово. Только обратно уже твоя зам поедет.

— Это мы ещё посмотрим, — предупредила Арина. — А то знаю я вас с Владом. Покажете красивый фантик, а внутри какая-нибудь шутиха.

Борис захотел было снова возмутиться из-за упоминания Влада, но вовремя прикусил язык. Ариэль поразительно легко читала между строк, и лучше эту тему было не поднимать вовсе. Потому что именно Влад был инициатором того, чтобы Арина осталась в ближайшее время в Новосибирске, а не налаживала работу на своих приполярных платформах.

Глава 2

Приветствую тебя, мой Рыцарь! Решила вот так, письмом, по нашей традиции. Ты же помнишь эпистолярную часть нашего знакомства? Как я переживала тогда! Особенно, когда отправила тебе самое первое сообщение. Думала, что ты сочтёшь меня глупой или вовсе ненормальной. Я не могла уснуть. А ты ответил таким тёплым письмом. Я тогда птицей порхала по редакции, хотя ещё толком не отошла от похищения.

Тут всё завалило снегом. Церковь на горке стоит, как суровый часовой. Река во льду, белая-белая. Мне скучно, Владик. Избавился от надоедливой жёнушки и рад! Ещё и сотрудницам своим, наверное, глазки строишь! Знаю я тебя!

Вот прямо вижу, как ты сейчас возмущённо фыркаешь. Да, я глупая баба. И неуравновешенная! Но ты знал, на что шёл!

А если серьёзно, то тут везде заповедник. И в природе и в городке этом. Самая что ни на есть провинция. У меня иногда возникает подозрение, что тут даже не заметили, что СУПЕР отключилась. Подумаешь, быстрая связь временно пропала. В остальном-то всё так же. Особых производств здесь нет, только социальная инфраструктура. Люди хоть и увлечены своей работой, но делают самые простые, хоть и необходимые дела: воспитывают, учат, лечат, берегут природу. Заповедник, одним словом. А может, в этом и есть сермяжная суть? Не всем же совершать подвиги и открытия. Не всем быть гениями. Кому-то надо этих гениев рожать и ставить на ноги. Видишь, это во мне материнский инстинкт заговорил. Готовлюсь! Какая я стала сентиментальная, ужас.

Пытаюсь хотя бы немного свои редакторские извилины напрягать, а то без журналистики скоро совсем буквы забуду. Вот и тебе пишу, может, поэтому. Хотела от безделья какой-нибудь репортаж сделать для местной инфостены, но самым заметным событием города Верхотурье за последние две недели был сверзившийся с крыши коттеджа в сугроб местный сервис-монтажник, полезший туда чинить антенну. В итоге — пара синяков и порицание общественности за непринятие надлежащих мер по технике безопасности. Это тебе не спасение планеты!

Ещё пишу потому, что знаю, как ты занят. В командировках весь, то там, то здесь. Боюсь не вовремя связаться и тебя отвлечь. А если не ответишь на вызов — ещё хуже. Буду себя накручивать, что с тобой что-то случилось. Знаю ведь, что ты всегда в пекло лезешь. А образумить тебя некому: я — далеко, а эта вся твоя шайка-лейка с тобой всегда заодно! От них помощи разве дождёшься. Но ты всем им привет обязательно передавай. Я их всё равно люблю, хоть они и безответственные в смысле осторожности. Ты скажешь — от такой же и слышу! А вот и нет. Это я раньше была импульсивная, а теперь девочка-колокольчик. И понимаю, что теперь у меня дополнительная ответственность.

Владя, а давай ты мне разрешишь обратно приехать? Ну что там, в Новосибирске страшного-то? Ты со своим Строевым ничего такого не допустишь, я же знаю. Было бы лето, я бы хоть в Туре купалась, а так… Всё спит тут, укрылось белой снежной периной и посапывает, ждёт весны. Я тоже жду. Там-то малыш не даст скучать. Давай, я буду тебя ждать в нашей квартирке в Новосибирске, а? Буду составлять тебе исключительно сбалансированное меню, как примерная домохозяйка. А хочешь, переквалифицируюсь в твоего личного аватара?

М-да… Перечитала сейчас, какую то чушь тебе пишу. Всё потому, что соскучилась. Очень уж хочу обнять тебя, мой Рыцарь. В ближайшее время не удержусь, наберу тебя по видеосвязи. Говорят, сеть иногда уже ловит даже тут, в Верхотурье.

От меня не скроешься. Целую, целую, целую.

Раз ты так, то я — тоже!

На ваше от 18.11.74 могу сообщить, что подозрения ваши, Олеся Ивановна, беспочвенны! И ничего я возмущенно не фыркал, а просто улыбался, потому что ты на самом деле глупенькая. Но красивая. Что балансирует, почти как та диета, которой ты меня хочешь обязать.

Котенок рыжий, я тоже скучаю. Зарыться бы в твои вечно разлетающиеся непослушные кудри. Как же этого не хватает! Но нельзя, милая. Терпи. Ты ведь жена инспектора Юстициона. А значит — аскет, стоик и… не знаю, кто ещё! Ответственность свою сама ведь понимаешь, молодец! Там за тобой всегда мама присмотрит, а тут будет некому. Я, и вправду, все время в разъездах последнее время. Ситуация непростая и чем все закончится пока ещё не ясно. А в твоем Верхотурье, сама же говоришь, случись даже локальный апокалипсис, его вряд ли заметят. Вот и пускай так будет. Зато я спокоен.

У нас ведь тоже снег. И пруд замело, да и остальное тоже. Зима, она ведь везде!

То, что ты не откладываешь карандаш на дальнюю полку — правильно! Давай, что-то пиши, не теряй навык. Хоть и про монтажника, почему нет? Степень важности новостных событий определяется не показателем значимости, а востребованностью общественности. Во как! Или попробуй книжку писать. А что? Вдруг станешь, как Машка, Творцом? Ты ведь поликрафт, у тебя СУПЕР склонность сразу к нескольким Кластерам выявила. Кстати, о Машке, ты бы с ней тоже поговорила, по-вашему, по-женски, что-то она хандрит последнее время. Творческая натура, что поделаешь!

По работе у меня всё как обычно. Ты зря беспокоишься, после отключения СУПЕР я в основном документами занимаюсь. Какое там пекло, ты что! Мне в пору архивариусные нарукавники скоро выписывать.

Мобильные сети потихоньку восстанавливаются, это я подтверждаю, Борька там шебуршится в своем институте, химичит. Так что скоро будем, как раньше, общаться, надеюсь. И пока, котёныч, только так. Все в мире относительно, а провинция иногда — это удивительно и прекрасно. Дождёмся весны, а там…

Целую тебя.

— Борис Васильевич, а вы где? — Арина смотрела с крохотной проекции браслета требовательно. — А то я у вашего кабинета, а он закрыт.

— Я в тюрьме, — по голосу Белоручкина было понятно, что он чем-то занят. Ответную проекцию он не включил.

— ?

— Мне сейчас не совсем удобно, Ариэль…

— Это вполне понятно. А Буля знает?

— Перестань ёрничать, — Боря против желания хохотнул, до него дошла комичность ситуации. — Не меня же посадили. Я в колонии пытаюсь добиться встречи с Купрейчуком из Владивостока, конструктором. Он у нас тут срок отбывает, оказывается, а по обычной связи общаться запрещено. Поэтому консультации могут осуществиться только при личном общении. Он как раз несколько основных блоков АНГа разрабатывал в своё время.

— Значит, совещание откладывается?

— Нет. То есть да. Да и не совещание это вовсе. Ты подойди пока к Марвину, я его проинструктировал. Он тебя начнёт в курс дела вводить, а я где-то через час подъеду.

— Я думала, девочки на свидание должны опаздывать, а не мальчики…

— Ну прости, Ариш. Закрутился.

— Зато стал похож на настоящего начальника.

— Скажешь тоже. Гена Марвин хороший парень. Вот увидишь.

— Эх. Хотела повидать учёного с мировым именем, а мне подсовывают заместителя. Правда, тоже учёного…

Арине, что уж скрывать, присутствовать в Новосибирском институте восстановления СУПЕР было любопытно. Она прилетела из Салехарда ночью и поспала всего часа три. Прямо с утра Борька должен был подключать её к своим изысканиям. Так они договорились заранее, но Громила, как и все гении, был довольно рассеян в житейских делах, тем более, подсказчика в виде Системы Управления и Принятия Ежедневных Решений у него теперь не было. Но, несмотря на напускное недовольство, Ариэль почти не расстроилась временным отсутствием своего нового начальника. Она с интересом прошлась по лабораториям, рассматривая диковинное оборудование и сотрудников, некоторые из которых были похожи на хрестоматийных космонавтов в полном облачении. Они сидели за своими рабочими местами в напоминающих скафандры комбинезонах и с огромными зеркальными шлемами на головах. От шлемов отходили пучки спутанных в косички проводов. В целом вокруг царила сосредоточенная суета, сновали целеустремленные лаборанты, за пультами трудились программисты и конструкторы. Все увлечённо занимались своим делом, почти не обращая внимания на праздношатающуюся между ними особу.

Геннадий Марвин и впрямь оказался очень милым и приветливым человеком. Правда, пока он объяснял Арине общую суть и обустраивал вместе с ней её рабочее место, он перманентно краснел по неизвестной причине. В такие моменты девушка старалась на него из деликатности не смотреть.

Разобравшись с рабочими аналитическими инструментами, Арина подумала, что ей здесь вполне нравится. Её сомнения почти улетучились. Конечно, «Ковчеги» были ей намного родней, сколько времени и сил она потратила на этот проект, но если её умения больше требовались сейчас на этом фронте, она без сожаления могла пойти на эти жертвы. Тем более, вроде бы, дела на платформах пошли в гору, и Женька Малахова, которая отбыла туда вместо Арины, спуску там никому давать была явно не намерена.

Новое рабочее место Арины представляло собой компактный аналитический центр. По большому счёту, по функционалу, оно не сильно отличалось от обычного ещё полгода назад, любого информационного устройства СУПЕР, но если такое устройство могло помещаться в ладошку и выдавало практически любые данные моментально, то сейчас девушку окружали мощные электронные блоки, соединенные с коммуникационным сервером. И запросы на информацию обеспечивались иногда несколькими минутами или даже десятками минут.

Часа через полтора прибежал запыхавшийся Борька, нежно облапил Арину, неуклюже ткнулся губами в щеку. Воочию они не виделись уже давненько.

— Как ты умудряешься становиться еще красивее? — восторженно глядя на Ариэль, поинтересовался новоиспеченный начальник отдела.

— Я должна была бы тебе ответить — гены и скромно потупить глазки, но не могу, — развела руками Арина. — Ты же прекрасно знаешь, что я наполовину дитя электронной матрицы. Видимо, так негуманоидный разум представляет собой человеческое совершенство.

— Ха-ха, — развеселился Громила. — Зато характер у тебя остается всё такой же.

— Скверный, да. Так мы будем приступать к делу или продолжим обмен любезностями до конца рабочего дня?

— Погоди, а АНГ способен автономно функционировать в таком режиме? — спросила Арина, когда они, уже под вечер, собрались в Борькином кабинете. Кроме хозяина там присутствовал тот самый Марвин.

— В каком «таком»? — уточнил Белоручкин.

— При отключенной, вернее даже не отключенной, а терменированной системе. Аватары ведь беспомощны без сети.

— Ну, АНГ не просто аватар, это СУПЕР-Аватар, — задумчиво произнес Боря. — Но ты, как всегда, зришь в корень. Как это не удивительно, но мы не знаем всех возможностей этой модели. По одной простой причине. Большую часть проектирования выполняла СУПЕР. Естественно, люди тоже разрабатывали модули. Я как раз сейчас пытаюсь собрать цельную картину, потому что созданием АНГа параллельно занимались множество коллаборационных научных центров.

— А каков источник его энергии? — поинтересовалась Арина. — Достаточно просто включить его в розетку?

— Не обращай внимания, — пояснил Борис Марвину, который снова покраснел. — Арина Юрьевна шутит… Питание комбинированное, разумеется, — он повернулся уже к девушке. — Но я догадываюсь, на что ты намекаешь. Обесточить или, напротив, включить такой аватар возможно лишь теоретически. В его тканях применены новейшие нанотехнологии, способные синтезировать из окружающего пространства энергетические импульсы. Например, если уж очень грубо объяснить — нечто похожее происходит в солнечных панелях, когда на них попадает свет. Преобразование одного вида энергии в другой. Поэтому АНГ может, как бы, подзаряжаться самостоятельно, хотя, естественно основными источниками его питания являются ядерные аккумуляторы.

— Догадаться к чему я клоню несложно, — заметила Ариэль. — Я интересуюсь, существует ли возможность применения такого аватара в виде бомбы замедленного действия. До поры до времени он лежит, прикидываясь железным ломом, но по щелчку коварного манипулятора превращается в электронного монстра.

— Такое вряд ли возможно, — несмело предположил Гена. — Тип нелинейного программирования, который применён в его конструкции не может предусматривать прямого управления. Другими словами, даже если кто-то сильно захочет, он не сможет переподчинить себе аватар.

— Гена прав, — подтвердил Брис. — АНГ — это отдельная уникальная единица системы, которая одновременно функционирует в двух ипостасях. При нормальных условиях, разумеется. Ты знаешь, я провел вместе с этим аватаром несколько недель. Мы общались с ним каждый день. Общались, я имею в виду, на человеческом уровне, не считая электронного. И он мне показался… Не знаю, как бы это выразить. Живым, что ли… Не таким, как обычные аватары. Даже если их «обучить» эмоциям, они все равно похожи на игрушки. А тут — нет. Было по-другому. Нельзя сказать, что мы стали друзьями. Все же эта категория не подходит. Причем, ни с моей, человеческой стороны, ни с его, с электронной. Нет, не друзья. Но, возможно, напарники? Так будет точнее. И я чувствую долю своей вины в его… исчезновении. Понятно, что в тот момент каждый занимался своим делом, и повторись та история — я бы поступил также, но… Всё же, не могу избавиться от ощущения, что я забыл про него, бросил… в самый ответственный момент. И если он… не исчез, то мы обязаны его восстановить точно так же, как и всю СУПЕР. Но парадокс в том, что мы до сих пор не знаем, что с ним должно было произойти при отключении внешней системы. Никто не знает.

— Так уж и никто?

— Возможно, кроме тех, кто сейчас являются его обладателями.

— И каков наш генеральный план? — девушка подняла глаза на Белоручкина.

— План предельно прост. Если АНГ все ещё существует физически, а я всё больше становлюсь в этом уверен, отыскать тех, кто его прячет и «оживить» аватар.

— Всего-то, — притворно присвистнула Ариэль. — Как расколоть орех.

— Или укусить локоть, — неожиданно добавил Марвин и предсказуемо покраснел.

Арина решила не отходить от используемой ею тактики анализа. Вначале определяем ряды сопутствующих факторов и ищем локальные закономерности. Да, без СУПЕР это сделать, очевидно, сложнее. Но в таком исследовании был скрыт некий нюанс, который девушка использовала раньше, и который часто приводил ее к успеху.

Некоторые параллели между фактами и событиями мог уловить только человеческий мозг. Электронный помощник был тут бессилен. По одной простой причине: такая связь никоим образом не проистекала из фактического материала. Это были допущения, которые Ариэль задавала сама. Она мысленно добавляла в цепочку событий несуществующий элемент и анализировала полученную конструкцию. И если элемент вписывался, то она продолжала двигаться в том же направлении. Иногда применяя такую стратегию повторно. В этом и крылся подвох. Искусственный интеллект, будь он хоть семи пядей во лбу, не мог обрабатывать несуществующие факты, всё же его разумные процессы лежали в области формальной электронной логики. Поэтому вся фантастическая мощь исследовательского ядра системы должна была оперировать конкретными понятиями, которых, как правило, в таких расследованиях критически не хватало.

Безусловно, Арина тоже ошибалась. Такой подход был чреват неопределенностью, которая увеличивалась с добавлением принятых допущений. Большую роль тут играло простое статистическое везение. И, кроме того, нельзя было отмахиваться от случайностей. Ариэль никогда не забывала, как ей во времена «Нового мира» удалось вычислить местонахождение бунгало главного злодея и спасти заложников, отталкиваясь всего лишь от того факта, что она многие годы ранее воспитывала в питомнике собак.

Но надеяться на такие совпадения на постоянной основе было бы наивно. Любой вероятностный математик вроде Громилы мигом бы поднял её на смех. Поэтому она и не надеялась. Она рассчитывала только на свой холодный разум и женскую интуицию. И ещё на работоспособность, пожалуй, самый важный фактор удачи в расследовании.

Ее не тяготила такая рутинная работа. Она словно бы создавала свою вселенную, сотканную из обрывков диалогов, номенклатурных документов, справок и реестров. Вся фактическая стороны дела структурировалась в пространстве её восприятия и одновременно висела в сознании, будто звёзды и галактики в космическом пространстве.

Первые её шаги в этом новом дознании были очевидны — она ещё раз проделала тот путь, что прошел Боря. От приобщения к делу останков АНГа- 2 до аварии лайнер-сцепки под Череповцом. Казалось бы, что тут можно выяснить ещё? Действительно, каких-то свежих фактов, которые Борис и его сотрудники упустили, она пока не нашла. Цепочки событий, едва начавшись, тут же обрывались. И тогда она принялась размышлять абстрактно. А начала с пережитого. Попыталась привязать к истории обнаруженный военными снегоход, странным образом имеющий отношение к той самой аварии в Вологодской области.

Она была уверена, что видела этот самый аппарат, оседланный одним из диверсантов. Арина даже закрыла глаза и тут же перед её мысленным взором возникли железные лоснящиеся бока снегохода, с плашками наледи на округлом баке. Её внутренне передёрнуло, блок памяти, который она поставила на события, случившиеся после их безрассудного побега, дал трещину. Она снова, стоя на коленях в снегу, склонялась над почти бездыханным телом Артёма.

Нет!

Ариэль вздрогнула и открыла глаза. Ещё рано. Она не готова принять это. Рано. Хорошо, хоть новости из клиники обнадёживают. Ступни Синицына, скорее всего, удастся спасти. Арина обязательно сходит к Артёму на днях. Парень держится просто молодцом.

Итак. Останки АНГа-2. Вещдоки. Таинственная посылка на утилизацию. Перенаправление. Авария. Или псевдоавария? АНГ-1. Был ли он, или это фантазии Белоручкина? И старый снегоход…

А если перевернуть всё с ног на голову?

В перерыве её вызвала Маша. Она смотрела с проекции с отстранённым выражением лица.

— Давай сходим вечером в Заповедник? — предложила Ариэль, с трудом отходя от энергичного мыслительного процесса в расследовании.

— Зимой там не так интересно, — рассеяно отозвалась Маша.

— Почему это? — не согласилась Арина. — В этом тоже есть свои прелести. Тем более в некоторых вольерах продолжается поддерживаться летняя экосистема. На Анфиску мою посмотрим. На пуму. Помнишь, я рассказывала.

— Я помню. Только Анфиска к нам не выйдет. Как только заметит, что ты не одна.

Ариэль снова хотела возразить, но прикусила губу. Машка была права.

— Не люблю все эти зоопарки, — продолжила Мария. — Словно тюрьма.

— Что ты выдумываешь? — нахмурилась Арина. — Давным-давно никто не держит животных в клетках. И обитают в нашем Заповеднике только те, кто не может жить по каким-то причинам в естественной природе. Причём в условиях, неотличимых от диких. Причём тут тюрьма?

А про себя Ариэль подумала, что уже второй раз за день разговор у неё заходит о пенитенциарных учреждениях. Забавное совпадение.

— Всё равно не хочу зимой.

— Ты просто капризничаешь. Не забывай, что капризничать — это моя прерогатива.

Маша, впервые за разговор, улыбнулась.

— Тебе можно, ты красивая.

— Ты тоже красивая, но ещё и талантливая. Но я не люблю, когда ты становишься другим человеком. Фигурально. История с Кариной тут не играет роли.

— Эх. Знать бы мне, какая я есть на самом деле…

— Мне пора за работу, милая, извини.

— Ну что делать — извиняю… Понимаю, что Громила-начальник может быть недоволен.

— И опять ты отбираешь у меня пальму первенства в язвительности!

— Что хочу, то и делаю!

— Маша!

— Что?

— Я приду к тебе сегодня вечером?

Маша долго не отвечала, глядя куда-то вниз. Потом подняла глаза и посмотрела на подругу. Коротко и нежно. А потом, так и не ответив, отключилась.

В ходе оперативных мероприятий по линии Управления Контрразведки Юстициона (операция-ловушка под кодовым названием «Овертайм», см. приложение 2) была обнаружена утечка сугубо конфиденциальной информации, связанной с радиообменом между военными частями и деятельностью спутниковых систем экстренной связи (см. приложение 1).

Данная утечка, предположительно, произошла в результате применения новых незарегистрированных технологий, имеющих очень высокий уровень сложности, исключающий кустарное происхождение.

В результате предварительного дознания было установлено, что к данному инциденту могут быть причастны сотрудники одного или нескольких Научных Центров, разрабатывающих подобное ПО.

Утечка такого вида информации является чрезвычайным происшествием и ослабляет обороноспособность страны, а значит, затрагивает государственные интересы. Пресечение деятельности подозрительного канала является приоритетным направлением порученного вам расследования по делу защиты стратегических объектов.

Кроме этого, есть версия о косвенном использовании данных технологий в информационном обслуживании группы диверсантов, совершивших нападение на платформы «Ковчег».

В связи с этим, вам, в рамках дела о защите стратегических объектов, предписывается незамедлительно согласовать маршрут командировки, включающий в себя посещение Научных Центров Объединения «Старт». Вы должны на месте провести необходимые действия для проверки причастности сотрудников к противоправным действиям. А также предпринять незамедлительные и кардинальные меры в пересечении канала утечки и обеспечении надежной защиты любой секретной информации, в том числе связанной со спутниковыми каналами.

Материалы, касающиеся дела, прилагаю.

Приложение 1. Материалы по утечке

Приложение 2. Операция «Овертайм»

Приложение 3. Оперативные документы

— Мне, скорее всего, понадобятся твои консультации, — сообщил Влад, поглядывая на картинку смарт-браслета, сидя в зале ожидания аэропорта Новосибирска. Почему-то именно сейчас он подумал, что не так давно именно тут, в аэропорту, состоялся их первый с Олесей искренний, неформальный разговор. Именно тогда он почувствовал… Что? Что-то доселе неизведанное. Вон тот самый столик, где он пил кофе, когда она к нему подошла, потряхивая неземными рыжими кудрями.

— А? — спохватился он, возвращаясь в реальность.

— Я говорю, алло, ты в каких облаках витаешь? — нахмурившись, с проекции вопрошал Громила.

— Задумался, — смутился Влад. — Так что ты говорил?

— Я говорил, что такого рода дела можно расследовать, не выходя из дома или из твоего Управления, в котором ты протираешь свои форменные штаны.

— Как это?

— Обыкновенно. Уликами, вещдоками и всем остальным тут выступают массивы данных. Эти массивы имеют неизменную объективную ценность. Которая никак не изменится, будет ли дознаватель находиться в Новосибирске, в Архангельске или на Луне.

— Я бы с тобой в чём-то даже согласился, будь моим помощником СУПЕР. Сейчас нет этой объединяющей связи.

— Это частности. А основа всего, информация. Она неизменна.

— За информацией всегда стоят люди.

— В том-то и дело. В цифровом мире люди также оставляют свои следы. Только, чтобы их отыскать, не надо ползать по лесным полянам с инфра-датчиками наперевес.

— Ты слишком упрощаешь, Громила. У тебя срабатывает психологическая установка. Окружил себя воображаемым пространством и впихиваешь туда весь остальной мир. Ты давно с Булей на лыжах, например, ходил? По тому же лесу.

— Ещё бы! Мы форму поддерживаем по выходным. Иногда.

— И много у тебя выходных?

— Ладно, — снова недовольно поморщился Боря. — Что там за консультации?

— Дело, возможно, связано с системами связи. И со спутниками тоже. Ты этим напрямую занимаешься. По-хорошему, надо было нам вдвоем лететь.

— Смысл? У тебя есть мой прямой вч-канал. Если я по смарту буду недоступен.

— Ты же не круглосуточно в кабинете.

— Может понадобиться такая экстренная срочность? Хм… Если что, постараюсь быть начеку.

— Да нет, не думаю, что всё настолько запущено, — Влад вздохнул. — Так, всё, я пошел. Регистрацию уже открыли.

Во время полёта Влад не бездельничал, а работал. Расположив на коленях инфопанель, он просматривал все загруженные туда накануне данные. В том числе и материалы от Багрицкого.

Первой точкой его командировки должен был стать Научно-внедренченский центр в Архангельске. Он специализировался в основном на обслуживании расположенного неподалеку космодрома Плесецк. Архангельский НВЦ «Звёздный» входил в Научное Объединение «Старт», занимающееся разработкой и курированием большинства космических программ. У Объединения была целая сеть таких центров, географически расположенных вокруг действующих космодромов Плесецк и Восточный.

Кроме «Звездного» в Архангельске, ещё один НЦ располагался в Мирном, непосредственно примыкающем к стартовой площадке Плесецка, а также лаборатории Объединения были в Петрозаводске и Череповце, ближайших крупных городах. Другая часть научных учреждений, разрабатывающих и внедряющих космические технологии, концентрировалась на Дальнем Востоке: в Свободном и Хабаровске.

Административный корпус «Старта» находился в Москве, а главная проектная и тестовая лаборатория в Канторовиче, бок о бок с КНВЦ Антона Северского. Мало того, обе лаборатории с недавних пор находились в одном здании. Такое соседство было вовсе не удивительным. В рамках проекта «Научно-Техническая Синергия», запущенной в своё время при деятельном участии ещё функционирующей СУПЕР, оба центра совместными усилиями добились существенных успехов в смежных сферах. Понятно, что информационные технологии имели очень большое прикладное значение для всех отраслей космонавтики.

Возможно, Владу стоило отправиться изначально именно туда, в Канторович, но он рассудил по другому. Начинать, по его мнению, надо было с места практической обкатки технологий, то есть со «Звездного» и «Мирного». Научный Центр возле космодрома назывался так же, как и городок.

На первый взгляд, очередное задание Влада было несколько парадоксальным. По сути, он должен был организовать защиту данных, которыми могли пользоваться любые заинтересованные стороны. Ведь одним из принципов созидательной технократии как раз и была открытость и прозрачность информации. Если в капиталистическую эпоху в России стимулы сокрытия технологий были приоритетными, ведь ноу-хау патенты и договора о неразглашении порой обеспечивали преимущества в конкурентной борьбе, то в современном обществе такой подход практически полностью изжил себя. Потому что появились куда более сильные мотивации. Учёных, а значит и центры, в которых они состояли, поддерживало то, что они получали вознаграждение за использование своих технологий. В том числе и от государства. Размещение информации о новых разработках напрямую увеличивало количество заказчиков, величину адресного сбора, а значит, и сумму выручки. «Прятать» разработки стало невыгодно. Мало того, НВЦ получали компенсации от Научного Объединения даже за невостребованные технологии. Это тоже было оправдано. Невозможно генерировать только «хиты». По-настоящему инновационные технологии рождаются не сразу. Это долгий тяжелый процесс, сопряженный с пробами и ошибками. И такой процесс необходимо стимулировать.

Но в итоге, объём финансирования Научных Объединений складывался из количества и эффективности всех технологий, внедренных НВЦ на основе теоретических исследований. Всё было связано в одну непротиворечивую цепочку, а главное, давало результат. Новейшие технологии были основой современной экономики.

Владу хотелось понимать этот внутренний механизм, ведь ему предстояло обеспечить защиту стратегической информации, а без выстроенной в голове чёткой картины, связанной с генерацией и внедрением технологий, разобраться в тонкостях выполнения задания было бы проблематично.

«Итак, — размышлял Влад, — раньше всё было оптимизировано СУПЕР. В систему „заливались“ данные о разработках и она сама структурировала их по категориям и значимости. Всё, проходящее по особому протоколу безопасности, теоретически должно было быть строго конфиденциально. А раз должно, то так оно и было. До того момента, пока не началась массированная аппаратная атака на систему со стороны „компьютерных террористов“, действующих под крылом заговорщиков-„обновленцев“. Что произошло тогда? Система сразу же прореагировала усилением мер безопасности. Стала пресекать несанкционированные подключения. По большому счёту, СУПЕР справилась с угрозой. Основная часть секретной информации так и осталась приватной.

Что же случилось после „Июльского откровения“?

Сам принцип прозрачности и доступности, благодаря высокой адаптивности, никуда не делся. Как только начали появляться возможности в передаче информации и размещении их в открытом доступе, ими сразу же стали пользоваться разработчики. Разумеется, инновационный вектор несколько сместился в связи с текущими потребностями общества, но алгоритм остался востребованным и вполне эффективным. Но на каком уровне сейчас происходило то самое структурирование, а главное, как обеспечивалась конфиденциальность секретных данных? Понятно, что всё, что касалось обороноспособности легло на плечи Юстициона и военных. В ИСКРАх, которые стали применяться экстренно, в первые недели после отключения СУПЕР, защита протоколов была очень серьёзной. Эта система изначально подразумевала приватность передаваемых данных и была всесторонне обкатана в реальных условиях еще в „доСУПЕРовскую“ эпоху. Но ведь потом стали внедряться и новые коммуникационные технологии».

Влад прекрасно понимал озабоченность ведомства Багрицкого. Объединяющей информационной системой во время восстановления СУПЕР могла стать как раз система геостационарных спутников. Если бы удалось быстро объединить их в единую сеть, мы бы получили довольно мощную, а главное единую систему связи и навигации. Что было сейчас крайне важно. Это была, несомненно, одна из главных стратегических задач безопасности страны.

Но как раз там, на орбите, и случились довольно масштабные сбои. Естественно, одной из причин была потеря управления от СУПЕР. Дублирующие каналы пока не могли обеспечить адекватное управление и многие ключевые модули вышли из строя или функционировали не совсем корректно.

Ситуация осложнялась тем, что вручную можно было пытаться наладить работу только с Земли. И возможности такой наладки были очень ограничены. Ближайший пилотируемый запуск, конечно, планировался, но рассчитывать, на то, что космонавты сразу же всё исправят, было бы наивно. Последние технические старты ракет полностью курировала СУПЕР, а без её помощи, для возобновления программы профилактики спутниковой сети, да ещё и в условиях перехода на другое ПО, требовалось значительное время.

Но надежная спутниковая связь нужна была как можно быстрее, это тоже все понимали.

Из материалов Багрицкого следовало, что на предполагаемую утечку вышли, можно сказать, случайно. Операция «Овертайм» была инициирована вовсе не контрразведкой, а Отделом Общей Безопасности Юстициона и не предусматривала изначально никаких «ловушек». Касалась она, в первую очередь, проверки связи пограничных военных подразделений. Тестировалась очередная локальная коммуникационная сеть «ЛотТос», чем-то напоминающая Борькин «Следопыт», но менее универсальная. Тестировались новые модернизации, связанные с использованием спутника: усиленные станции-сервера и принимающе-передающие контуры. Как водится, вначале новинки решили обкатать на военных. И тут-то произошел первый курьёз. При обычном условном обмене информацией между отдаленными точками, эта самая информация неожиданным образом исказилась на приёмнике. Следует сказать, что при таких тестовых испытаниях участники обменивались вымышленными сообщениями, не содержащими в себе никаких конкретных данных (не говоря уже о секретных или стратегических), но, тем не менее, по форме такие электронные пакеты полностью соответствовали реальному радиообмену между военными частями.

А случилось следующее. Один оператор отправил текстовое сообщение, содержащее явную «дезу», впрочем, вполне себе «заверенную» отделом безопасности. Но другой оператор, который донесение принимал, получил его в другом виде. После дешифровки выяснилось, что сообщение содержит хоть и не секретные, но вполне реальные цифры, касающиеся передаваемых фактов. Хорошо, что оператор обратил на это внимание и сверился с исходником.

Проверялось-то качество связи, а оно как раз оказалось на заявленном уровне. Так или иначе, странная метаморфоза информации заинтересовала вначале командование военной части, а потом, по цепочке, службу безопасности и Управление Юстициона. А далее подключилась и контрразведка.

Главным образом, потому что «ЛотТос» в предыдущих версиях активно использовался ранее во многих пограничных гарнизонах и любой артефакт, связанный с обменом информации между военными, требовал серьезного разбирательства. Но уже при поверхностном дознании выяснилось, что никакого артефакта нет, и изменение передаваемой информации и в самом деле имело место быть. Как это технически произошло, пока не понимали.

Влад тут же пометил себе, что надо немедленно переслать все детали Борьке. В материалах Багрицкого отсутствовали технические файлы, но Исаев не сомневался, что сможет незамедлительно получить к ним доступ в архиве Юстициона.

Функционирование «ЛотТоса» на всякий случай пока повсеместно и директивно ограничили. А прецедент продолжили исследовать. Первые заключения уже появились, но носили они только общий характер. В одном из документов говорилось, что изменение символьного содержания донесения произошло в момент передачи данных и явилось следствием «двойного перекодирования». Специалисты осторожно предполагали, что была применена автоматическая программа-шпион, сумевшая перехватить исходное сообщение и отправить адресату уже переделанное, в котором вымышленные данные автоматически исправились на действительные.

В другой аналитической записке делался вывод о наличие в квадрате, где испытывалась модернизированные передатчики, исключительно мощного энергетического и радиолокационного центра, способного вмешаться в трансляцию.

Все это, конечно, выглядело очень странно. Новая версия «ЛотТоса» испытывалась в тундре, и вокруг приёмника и передатчика не было и не могло быть стационарных высокотехнологичных комплексов или энергетических башен СУПЕР. Там даже маленьких деревень в округе не было. Не было ничего подобного и на спутнике, который использовался для передачи.

Так, видимо, рассудили и в Управлении Контрразведки: Багрицкий сразу же отправил дополнительный запрос с требованием более подробно разобраться в механизме перехвата и «внятно обрисовать ситуацию». Но ответа на запрос пока не было, судя по всему, привлечённые специалисты недоуменно разводили руками и отправляли к разработчикам.

А разработчиком было, как ни странно, то же самое Научное Объединение «Старт». Вернее, научные и научно-внедренческие центры, входившие в его состав. К многочисленным модернизациям приложил руку и Хабаровск и Череповец, но базовая модель родилась как раз в Архангельске, а внедрялась из Мирного. Что было ещё одним аргументом для Исаева, посетить вначале именно эти филиалы.

Был еще один нюанс, на который дознаватели из контрразведки чуть позже обратили внимание. Аппараты «ЛотТос» применялись не только в военных целях и в космических программах. Таким же оборудованием, правда, предыдущих версий, были оснащены станции мониторинга «СМ-Приполярье», которые обеспечивали локальный радиообмен в зоне действия экологических платформ «Ковчег».

Это могло быть простым совпадением. Никаких накладок в плане безопасности ранее с этой серией передатчиков никогда не случалось. Но в свете последних событий это не могло не насторожить. Влад ещё очень отчетливо помнил, как своевременно ретировались диверсанты, напавшие на Арину с её сотрудниками. Как будто почувствовали, что их рассекретили. Или точно знали? Ещё одно совпадение?

Так, стоп!

Влад вдруг чуть прикусил губу, словно припомнив что-то важное.

Секунду посидел недвижимо, сосредотачиваясь, а потом стал просматривать следственные материалы дела по нападению на платформы. Через несколько минут он нашел искомое и понял, что память его не подвела. Он прекрасно вспомнил то облегчение, которое испытал после прочтения этого сообщения. Тогда пик беспокойства за Арину был самым острым, а эта информация позволила хоть ненадолго успокоиться. Влад снова пробежал глазами строчки.

«Двойка» передаёт, что на «Ковчегах» предположительно вышел из строя синхронизационный модуль головной радиостанции дальнего радиуса действия. Починят своими силами. Запросил подтверждение по официальному каналу через Егерь-службу.

Все дело в том, что содержание этого документа после проверки оказалось стопроцентной «дезой». С «Двойки» — а это была такая же Станция Мониторинга «СМ-Приполярье-2» — никто такого сообщения не отправлял. С её передатчика на «Тройку» была отправлена только автоматическая погодная сводка, которая до адресата почему-то не дошла. Никакой синхронизационный модуль на экоплатформе из строя тоже не выходил. Лишним будет говорить, что «благодаря» этому сообщению было потеряно драгоценное время, а Арина с Артёмом уже боролись за жизнь, замерзая в снегах.

Теперь этот факт, так и не объясненный в ходе расследования дела о диверсантах, предстал в совершенно ином виде.

«Неужели это может быть связано? — внутренне замерев, подумал Влад. — Но если это так… Если… Тогда это нечто большее, чем технический инцидент. Это… чей-то умысел. А если так, то наша безопасность под серьёзной угрозой!».

Он глянул в иллюминатор, но ничего толком рассмотреть не смог, облачность была довольно плотной.

Но гул аэробуса перешёл на более басовитый, судя по всему, самолет начал штатное снижение.

«Звёздный» располагался почти на окраине Архангельска. На первый взгляд это неприметное здание не производило впечатление научного учреждения. Сильно перестроенный во времена технократии город светился огоньками, очерчивая контуры новых современных кварталов, архитектуру которых можно было назвать нью-модерновыми. Правильные линии улиц, многоуровневые развязки, геометрически выверенные силуэты промышленных комплексов. Все это Влад успел рассмотреть, пока ехал на автокаре из аэровокзала по вечернему городу. Даже снег, аккуратно убранный с главных улиц, отражал мягкое уличное освещение по-особенному, светясь переливающимися кристалликами.

Научный Центр был спрятан за красивыми фасадами больших улиц и участия в яркой иллюминации города не принимал. Он скорее напоминал строгое бюрократическое учреждение, этакий привет из прошлого. С обязательной массивной входной дверью на пружине и латунной табличкой справа от входа.

Однако, стоило войти внутрь, и обстановка неожиданно менялась. Фойе было простым и современным, с высокими потолками, а информационное панно сразу же настраивало на деловой лад. Исаев прошел автоматическую идентификацию, после чего виртуальный координатор любезно указал ему направление на верхний ярус, именно там был кабинет руководителя центра — Бойко Сергея Игнатьевича.

Рабочий день уже заканчивался, многие сотрудники разошлись по домам, но с Сергеем Игнатьевичем Влад договорился заранее и тот, без проблем, пообещал его дождаться. Инспектор не хотел откладывать разговор на завтра, потому как с самого утра намеревался отправиться в Мирный и дальше, на космодром. Время было дорого.

Бойко неожиданно оказался очень молодым человеком, едва ли чуть старше Влада. Он энергично пожал руку гостю и предложил расположиться в удобном кресле по другую сторону почти прозрачного рабочего стола из оргстекла.

— Можете обращаться ко мне просто по имени, — сразу же предложил директор «Звёздного». — Ни к чему эти церемонии. Многие спрашивают, как мне удалось так быстро занять эту руководящую должность. А если не спрашивают, то скорее из деликатности. Так вот, чтобы не было недопонимания: я прошел весь путь от проектировщика-конструктора до предпринимателя и в итоге — руководителя, вы же знаете, наша система позволяет это сделать в довольно сжатые сроки. Если у тебя есть желание и способности. Желание у меня было с детства, а способности… У меня семь опубликованных инновационных работ по прикладному космическому инжинирингу.

— Хм… — Влад несколько смешался. — Признаться, меня вовсе не смущает ваш возраст. Я прекрасно знаю о возможностях талантливых людей при поддержке СУПЕР. Даже, когда она временно не работает. Например, мой друг-ровесник заведует отделом в Новосибирском Институте Восстановления.

— Мы с ними сотрудничаем, — кивнул Бойко. — Как и с другими организациями пересекающихся областей. Научная кооперация как эффективное средство развития. Но вас, как я понимаю, интересует несколько другое, вполне конкретное.

— Да.

Ещё по прилёту, Влад переслал по электронной связи Бойко перечень общих вопросов, которые собирался обсудить. Естественно, не вдаваясь в щекотливые детали.

— Первый из важных вопросов — это защита информации, — Влад поднял глаза на собеседника.

— Вас интересует общий принцип или какие-то частности?

Исаев сделал неопределенное движение головой.

— Что ж, — продолжил Сергей. — Полагаю, как было при СУПЕР, вам и так известно. Система самостоятельно распределяла разработки и технологии в нужные сегменты, проводя при том политику прозрачности и открытости. Подавляющее большинство таких научных работ проходили под этим грифом. Исключения составляли технологии, предназначенные для силовых ведомств. Доступ к таким материалам система ограничивала полномочиями участников. Вы, возможно, удивитесь, если я это скажу, но сейчас, без посредничества СУПЕР, дело обстоит ровно так же.

— Хм… — снова хмыкнул инспектор. — Но ведь кто-то выполняет функционально такое разделение. Проще говоря, определяет доступность.

— У программистов есть такой термин — «нативный». Можно употребить его в этом контексте. Распределение по доступности происходит естественным путем. Если это задача военных, у разработчиков одни полномочия, если касается ракетостроения — другие, если обычные бытовые, экономические, сервисные — третьи. Нам не приходится изобретать велосипед. СУПЕР все отладила в своё время. Нам остается только следовать её установкам.

— Но я к чему клоню, — не сдавался Влад. — Если внутри системы гриф присваивался после объективной обработки входящих параметров, то сейчас, в ручном режиме, разве мы застрахованы от ошибок?

— Вы же не представляете себе картину, что такие решения принимает отдельный сотрудник, выбрасывая время от времени монетку и наблюдая, как она упадёт — орлом или решкой. Внедрение новой технологии — многоступенчатый процесс. И на каждой стадии ей присваивается определённый статус.

— Хорошо, допустим. Но давайте возьмем гипотетическую ситуацию. Некто решил завладеть секретной разработкой. Раньше его противоправные поползновения ограничивались системно. СУПЕР предотвращала нежелательные утечки и фиксировала любой незаконное проникновение к информации. Сейчас же, если я правильно понимаю, на первое место выходит простой человеческий фактор. А это уже другой уровень. Мы далеки от совершенства и подвержены слабостям.

— СУПЕР тоже не идеальна, к слову говоря. Но, вы слегка путаете понятия, из-за этого ваша выдуманная ситуация звучит некорректно. Я вижу, к чему вы клоните. Попробую объяснить ещё раз. С отключением СУПЕР любая информация, касающаяся новых технологий, не стала уязвимой для третьих лиц, назовем их так. В своей открытой части это бессмысленно по определению, так как сейчас все разработки точно так же прозрачны для доступа заинтересованных лиц, только размещены на локальных информационных площадках. В части же специальных технологий сохраняются всё те же меры безопасности, без СУПЕР, но под управлением компетентных служб. А вашу гипотетическую ситуацию можно переформулировать так: допустим, некто достаточно талантливый, чтобы создать инновационную технологию решил «слить» её третьим лицам. В этом случае, никто не сможет ему помешать предпринять такую попытку. Ни СУПЕР, в период своего функционирования, ни службы безопасности, курирующие эти вопросы сейчас, ни вы, ни я.

Но… При реализации своего плана он столкнётся с объективными трудностями, что сделает выполнение такой задачи практически невозможной. Если только не передаст все материалы третьему лицу из рук в руки. Но и это не так просто сделать. Чтобы собрать все материалы в один кейс, нужно обойти многие запреты. Но мы упускаем самый главный вопрос — такие действия абсолютно экономически немотивированны. В созидательной технократии именно для этого служит принцип прозрачности. Мотивация для сокрытия или утаивания информации стремится к нулю.

— Вы достаточно убедительны в своих суждениях, — улыбнулся Влад, отдавая должное уверенности собеседника.

— Тем не менее, я вижу, вы не до конца со мной согласны. Но это ваше право, я просто описываю вам ситуацию в целом. Знаете, я, несмотря на мой возраст, могу сказать, что занимаюсь научными разработками уже давно. Всякое бывало. Прежде чем заняться прикладными моментами я штудировал теорию. И убежден, что первым фактором, давшим такое развитие технологиям при технократии, стало отделение их генерации, технологий я имею в виду, от промышленного сектора. Появились новые стимулы для научных изысканий, уже не связанные, как раньше, лишь с конкурентной борьбой. Именно поэтому появилось столько перспективных научных центров, начавших заниматься не только разработками, но и внедрением. А прозрачность изысканий, которая обеспечила СУПЕР, доказала реальную выгоду такого подхода. Технократия немедленно превратилась в созидательную. Помните, как у классиков — ищите, кому выгодно. В данном случае, утечки не выгодны никому. Кроме третьих лиц, разумеется.

— Хорошо, Сергей, ваша позиция мне на данный момент вполне ясна и спасибо за разъяснения. Теперь, если вы не против, давайте перейдем к частностям, — Исаев решил немного сменить тему. — Разработки «ЛотТос». Что вы можете сказать о них?

— А что конкретно вас интересует? Когда вы мне прислали предварительное резюме по вопросам, я поднял эту историю.

— Это ведь разработка вашего центра?

— Базовая модель — да. Изначально она называлась «СПП-М5» и была востребована как раз в комической отрасли. Но из-за малого радиуса действия, вскоре переведена на гражданские нужды, и применялась в отдаленных северных районах, насколько мне известно.

Ту самую, космическую версию разрабатывали мы, внедряли ребята с Мирного, а для гражданских модернизировали Череповец и… ммм… — Бойко сверился с экраном на панели, — и да, Хабаровск. Последняя модернизация за их авторством.

— Какие-то инциденты в связи с этой технологией были?

— Насколько мне известно, нет, но я не был руководителем, когда её внедряли. Поэтому ручаться не могу. А можно узнать, что произошло?

— В свое время, возможно, вы узнаете, пока идёт предварительное дознание…

— Понятно, понятно, всё засекречено, — кивнул Сергей. Влад кинул на него быстрый взгляд, но не уловил сарказма или иронии. Это ему понравилось.

— Дело даже не в секретах, — уточнил Исаев. — С технической частью разбираются наши специалисты. Вам ведь нужны будут экспертные выводы, а не общие фразы. Когда анализ состоится, скорее всего, мы вас и привлечем к сотрудничеству, как разработчиков.

— Разумно, — кивнул Бойко.

— А пока, — добавил Влад, — не могу ли я поговорить с автором идеи «ЛотТоса», генеральным конструктором и первым разработчиком, тем более, насколько я понимаю, это одно и то же лицо.

— Лицо одно, да. Серебряков Кирилл Олегович. Но организовать разговор я вам не смогу.

— Почему? — удивлённо вскинулся Влад. — Мой доступ позволяет…

— Дело совсем не в этом, — перебил Бойко, выставляя руку чуть вперёд. — Он не так давно погиб. Несчастный случай. Увы.

— Борис Васильевич, вы мой пакет сообщений с пометкой «чрезвычайно срочно» получили накануне?

— Владик, не пугай меня. Услышав от тебя официальное обращение по имени и отчеству, я сразу же начинаю предполагать, что случилась какая-то катастрофа.

— Ну, катастрофа у нас всех пока общая. Всё остальное — частности.

— Если бы вы меня не отвлекали, Владислав Николаич, то через пятнадцать минут уже получили бы развёрнутый предварительный отчёт.

— А-а-а-а… Ладно, раз уж мы с тобой связались, можешь вкратце на словах поведать?

— Что с тобой делать, торопыгой.

— Я, если что, в долгу не останусь. Тут выяснилось кое-что крайне любопытное и это может вполне относиться к твоему со Снежной Королевой расследованию.

— Оооо! Тогда спешу поделиться. Дела я все отложил, даже срочные, когда получил от тебя материалы. Сразу же загрузил своих орлов. Орлицу нашу тоже. И сам закопался. Самое любопытное, что, по большому счёту, военные спецы оказались правы в своих выводах. При передачи произошла параллельная трансформация кода.

— Только ты давай попроще, Громила. Делай скидку на мое общее техническое.

— Подробные детали я в отчете тебе отправлю. А если проще, то мы столкнулись с копированием исходника. Как всё происходит? Символы в пакете отправления, в данном случае это обычный абстрактный текст, кодируется для передачи. На приёмнике идет обратный процесс — код декодируется и превращается в символы, в нашем случае — текст. Это понятно?

— Вроде бы да.

— В данном случае, в процессе передачи через спутник, этот самый пакет был скопирован, затем трансформирован и передан на принимающее устройство. Произошло, как совершенно верно заметили военные эксперты — двойное перекодирование.

— Разве такое возможно?

— На определённом уровне — вполне. Это используется в некоторых устройствах. Загвоздка в том, что это не перехват сообщения в том смысле, в котором мы его понимаем. Это внутренняя аппаратная функция самой программы. То есть, нельзя сказать, что некто перехватывает эфирный сигнал. Нет. Сам передаваемый модуль устанавливает сигналу такую функцию. Та самая микрозадержка связана как раз с изменением текста в процессе передачи. Происходит она автоматически — это неоспоримо. Исходные данные проверяются и, если требуется, исправляются. Давай, на примере. Я отправляю тебе сообщение «Точка А находится по адресу В». Если бы функционировала СУПЕР в процессе передачи это сообщение было бы обработано и пришло бы тебе с пометкой «уточнение — согласно ГеоИС — по адресу В1». Система сверилась со спутниковым навигатором и дала уточнение. Понял принцип? Нечто похожее произошло и здесь.

— Погоди, Громила. Но ведь СУПЕР-то не работает. Или в «ЛотТосе» есть похожая функция?

— Вряд ли. Такой синхронизатор — довольно сложная и громоздкая структура, которую впихнуть в небольшую обслуживающую прикладную программу практически невозможно. Её целесообразно использовать только в глобальных проектах вроде СУПЕР или спутниковой навигации, например. Но данный спутник не был включен в такой контур. Но это не единственная странность. Чтобы осуществить такую перекодировку, нужны мощные сервера, которых и близко нет ни у самого «ЛотТоса», ни у спутника. Эксперты предположили, что они стационарные, но я полагаю, что могут быть и удалённые.

— Так, — Влад пытался в уме сопоставлять данные. — А что ты скажешь по разработчику? Если копнуть с этой стороны? Это не может быть изначально запрограммированной функцией?

— Сложно сказать. «ЛотТос» разрабатывался как кроссплатформенное ПО. И кроме базовой технологии со временем туда было привнесено довольно много дополнительных возможностей. Учитывая, что использовалась система во многих сферах, доработка её была комплексной. Наглядный пример коллаборации при технократии. К усовершенствованиям приложили руку многие научные центры по всей стране и, между прочим, от этого эффективность только повысилась.

— Коллаборация — это хорошо, но нам от этого не легче… — задумчиво протянул Исаев.

— К тому же против этой версии говорит факт необъяснимой пока избирательности, — Белоручкин сделал небольшую паузу. — Если бы функция была заложена в «ЛотТосе» на уровне ПО, то корректировались бы все сообщения. Как мы знаем, исследуемый пакет был не единственный, и в других изначально была похожая дезинформация. Однако, исправлено было только одно сообщение. Остальные передатчики приняли всё слово в слово.

— Какие-то фокусы?

— Не совсем. По нашему предположению вот здесь уже и начинает действовать какой-то внешний источник. Функция перекодировки включается из-за отдельного побуждения. Тут механизм попроще. Некто включил электронный тумблер — конкретное сообщение пошло на проверку. Не включил — пришло на приёмник в исходном виде.

— Не согласен, что это попроще.

— Я имел в виду объяснение самого принципа. А технически, конечно, это не просто. Да что там не просто — это чрезвычайно сложно. И я пока не понимаю, как это можно реализовать. Если бы была СУПЕР, другое дело. Но её нет. Ничего нет.

— Надо подумать.

— Ты будешь удивлён, но мы в основном только этим тут в институте и занимаемся, — Борис скорчил невинную рожицу.

— Ладно, ладно тебе иронизировать…

— Знаешь, Владик, мы что-то упускаем. Мы уходим в какие-то дебри, а на самом деле всё лежит на поверхности. Как и в случае с теми диверсантами. Меня не отпускает это ощущение. Кстати, ты нашел какую-то связь? Там ведь тоже был «ЛотТос».

— Кое-что нашел. Это как раз то, о чём хотел тебе рассказать…

После того, как Исаев узнал неожиданную трагическую новость о судьбе главного разработчика «ЛотТоса», сразу же по окончании встречи с Бойко, он принялся выяснять подробности. Но это оказалось не так-то просто сделать. Дело осложнялось тем, что несчастный случай с учёным произошёл после «Июльского откровения» и, естественно, все сопутствующие документы проходили уже не через всеобщую сеть, где их отыскать не составило бы никакого труда, а через отдельные гражданские акты, которые, если и хранились где-то в электронном виде, то в локальных местных базах.

Информаторий Научного Центра «Звёздный» выдал стандартно-расплывчатое: «Серебряков Кирилл Олегович, 24.02.2011—21.08.2074, главный конструктор сети Лабораторий „Ц“ (НО „Старт“). Погиб в результате несчастного случая…». Далее шёл внушительный список его регалий и достижений. «Родственники и близкие: мать, Серебрякова Алевтина Михайловна, 1981 г.р. (проживает: пансионат „Берёзка“, г. Дубны); жена (бывшая) Скор Майя Робертовна, 2009 г.р. (местонахождение — Цюрих, Швейцария. Сотрудник международной экомиссии „Гринлайт“); дочь от первого брака — Амалия, 2034 г.р., местонахождение — Комсомольск-на-Амуре, медработник).»

Можно было завтра с утра побеседовать с коллегами Кирилла Олеговича, но Влад сомневался, что это даст мгновенный результат. Тем более, у него была запланирована поездка в Мирный, которую он пока не хотел откладывать.

Он послал несколько срочных электронных запросов. В местное отделение Юстициона, СЦ-ЗАГС и секретариат НО «Старт». На немедленные ответы он не рассчитывал, но, все же, ожидал, что хоть немного сможет сориентироваться в ситуации и на основании полученной информации решить, как лучше действовать в зависимости от подробностей.

Первыми откликнулись коллеги. Ответ из Управления Юстициона пришёл глубокой ночью, видимо, по дежурной разнарядке. В нём сообщалось, что данный инцидент действительно зафиксирован в реестре ненасильственных смертей (несчастный случай). В графе «Обстоятельства происшествия» значилось: «ДТП со смертельным исходом с участием трёх единиц техники; Причина ДТП — нарушение ПДД; Место ДТП — трасса М-8-ВЧ (99-й км.); Причина смерти — механические травмы, несовместимые с жизнью; Дело КМИР-101-1-74, архив СБД по Вологодской области».

«Скупо, — подумал Влад, пробегая глазами строчки. — Но весомо».

Видимо, это была одна из упрощённых форм учета, экстренно введённая сразу после отключения СУПЕР.

И тут же поймал себя на мысли, что его что-то смутило. Хотя, что тут могло быть не так?

Он еще раз перечитал сообщение.

МА-8. Всё правильно. Федеральная трасса Москва-Архангельск. А что такое ВЧ?

И причём тут вообще Вологодская область?

Подождите-ка. Влад несколько секунд, молча, смотрел на строчки, мерцающие на мониторе.

Потом он раскрыл в отдельном окне мобильную электронную карту и сверился с обозначением трасс. М-8-ВЧ указывало маршрут. «ВЧ» в данном случае, означало ответвление от М-8. Вологда-Череповец. У Влада ёкнуло сердце, хотя он ещё не понял, в чём дело. Он отмерил маркером 99 километров от Вологды по трассе на запад. Получилось 30 км., не доезжая до Череповца. ДТП под Череповцом?

?!

— Не может быть! — не поверил Боря, глядя на Влада удивлённо раскрытыми глазами.

— Еще как может, — заверил его Влад, — Тем более, мне удалось выяснить, что одним из транспортов, попавших в аварию, был магистральный лайнер-сцепка. Что представляют два других авто я пока не выяснил. Надо полагать, в одном из них и был конструктор. Понятно, что всё надо ещё проверять, но сам факт достаточно удивительный.

— Все ещё не могу поверить, — Громила, и вправду, был крайне удивлен. — И ты что, вот так сразу догадался?

— Не сразу. Но довольно быстро. Вспомнил, как некий гражданин мне упорно талдычил про своего железного друга, который, якобы, канул в небытие под Череповцом.

— Но… я теперь уже совсем не понимаю. Если это — то самое ДТП, то как, черт побери, связан АНГ, снегоход диверсантов и погибший разработчик станции связи?!

— Не спеши, мой друг. Разберёмся. И не такие ребусы разгадывали.

— Поразительно… — никак не мог прийти в себя Белоручкин.

— Рад, что смог тебя чем-то удивить. Не всё нам прирастать статистическими матрицами.

— Да уж-ж-ж…

— Ты вот что, глазами хватит хлопать, — Влад ухмыльнулся. — Я тебе новые данные все пришлю, а ты подключай сразу Ариэль, без её серого вещества, я чувствую, мы не справимся. Как раз для неё задачка.

— А то, — отозвался Боря невпопад, думая явно о своём.

— Ну тогда салют, — закруглился Исаев. — А на лыжи Булю, всё же, поставь. Настоятельно рекомендую.

— И как Снежной своенравной Королеве, повелительнице ледяных пустынь и укротительнице диких пингвинов работается в скучном офисе, среди, пусть и талантливых, но нудных и погружённых в себя учёных?

— Что-то ты необыкновенно разговорчив с утра, — заметила Арина, иронично глядя на Влада с проекции смарта.

— Когда тебя будят ни свет ни заря, — Исаев скосил взгляд на таймер. — А именно в 06.54, когда другие порядочные люди досматривают последний красивый сон, хочется как-то отомстить. Вполне справедливое желание, по моему разумению. Вчера один покоя не давал, сегодня вторая.

— Я по делу, — фыркнула Ариэль. — К тому же ты вчера там, сегодня здесь, а завтра неизвестно где. Лови тебя… И что значит, в офисе? Тут такая лаборатория у Борьки, закачаешься. А ты себе как этот «офис» представляешь?

— Я думал, что у вас там, под виртуальными яблонями сидят маленькие взлохмаченные человечки и ждут, когда им на голову свалится очередное озарение.

— Ага, маленькие. Помощник Громилы, Гена Марвин двух метров ростом.

— Это было всего лишь моё предположение, — смиренно заметил Влад. — Давай уже, выкладывай, что там у тебя?

— Думаю, вчерашний день, и часть ночи прошли не зря.

— Не сомневаюсь. Особенно меня интересует часть ночи.

— Эххх, мужчины. Всё, давай серьёзно.

— Слушаю, слушаю.

— Попробую по порядку. По вашему поручению, товарищ Генерал, было проведено углублённое дознание по факту ДТП с участием лайнера-сцепки, якобы произошедшее 21.08.74 примерно в тридцати километрах от города Череповца Вологодской области.

— Якобы?

— Влад, не перебивай. Выяснилось, что по документам в происшествии участвовали три авто-единицы. Магистральный лайнер-автосцепка ЕН71—179, строительный автокар-перевозчик и электромобиль службы доставки. Первое, что насторожило. Оператор в контуре управления был только на сцепке. И автокар и электромобиль шли на автопилоте и не имели человеческого экипажа в кабине.

— Ничего себе! Нет, нет, это я не перебиваю, — спохватился Исаев. — Я так выражаю свою эмоциональную оценку.

Арина строго и выразительно посмотрела на инспектора и продолжила:

— Меня это тоже насторожило. Во-первых, аварии с участием машин с автоматическим управлением крайне редки, их практически не бывает. Даже без навигации СУПЕР. А если бывают, то с очень незначительными повреждениями. А тут такие тяжкие последствия. Во-вторых, из этого факта следует другой — получается, наш клиент Серебряков Кирилл Олегович находился в магистральном лайнере-сцепке.

— Хм.

— Да. Что делать заслуженному конструктору архангельского научного центра в сервисградском транспорте, следующему по маршруту Копотня-Москва-Череповец и везущему железный лом на переработку?

— Быть может, Череповец был транзитным пунктом и, разгрузившись, сцепка должна была пойти дальше?

— Судя по путёвке-наряду нет. Череповец был конечной точкой маршрута. Да и потом, не голосовал же Серебряков на дороге, чтобы добраться до Архангельска.

— Согласен.

— Если ты думаешь, что на этом странности закончились, то ты сильно ошибаешься.

— Я теперь уже не знаю, что и думать.

— Вот именно. Я не нашла ни одного изображения последствий аварии. Понятно, что это были самые сложные в информационном плане дни. СУПЕР уже отключилась, а новые коммуникации только вводились. Многие технические акты делались в упрощённой форме. И всё же. То, что ДТП не зафиксировали камеры видео-трекинга можно допустить. Вряд ли эту глобальную дорожную сеть к этому времени смогли «поднять». Но почему в деле нет ни одного фотоматериала от первичной службы безопасности движения? ДТП со смертельным исходом это ЧП. Протокол протоколом, но где фиксация? В деле же присутствует только невнятное описание. Мало того, непонятно кто именно оформлял этот самый протокол. Я не смогла найти ни одного очевидца из числа представителей дорожных служб.

— Это не значит, что их нет.

— Не значит. Но ты дослушай до конца. Я нашла другого очевидца. Почти случайно, но тем не менее. Некто Мартынюк Станислав Александрович. Бригадир группы дорожных строителей. Сервисград, Череповецкий филиал Дорожного Обслуживания (ДО ПО «Азимут»). Просматривая материалы, наткнулась на упоминание о плановых работах на интересующем нас участке. Связалась. Бригадир оказался очень доброжелательным и отзывчивым человеком. Выяснилось, что его подчиненные в тот самый день занимались не только профилактическими работами на участке, где произошло ДТП, но и подготавливали первичные материалы для расширения полотна магистрали, а конкретно производили «комплекс исследовательских и измерительных мероприятий для предварительного проектирования». Все измерения дублировались таймерной видеосъёмкой. Так вот, мон шер… — Ариэль выдержала трагическую паузу, — …никаких происшествий в течении светового дня на данном участке трассы М8-ВЧ зафиксировано не было. Видеоматериалы прилагаются.

Влад не удержался — крякнул от удивления.

Арина еще раз строго на него посмотрела.

— Твое ДТП — фейк, как говорили в старину. Такая же «липа», как вся цепочка с псевдоутилизацией, за которую зацепился Борька. Теперь это совершенно очевидно.

— Вот это поворот, — Влад начал немного отходить от потрясения. — А куда же тогда делся Серебряков?

— Хороший вопрос, — кивнула Ариэль. — Но я ещё кое-что раскопала.

— Не добивай меня!

— Тебя добьёшь, пожалуй. Странным образом, погибшим в этом ДТП числится не только Серебряков. Правда, данные проходят совсем по другим делам-документам, но тем не менее. Еще шесть человек — это то, что мне удалось найти — имеют отметку — «ненасильственная смерть вследствие несчастного случая», а в «обстоятельствах» указана все та же самая авария на 99-км трассы М8-ВЧ.

— Шесть? — тупо переспросил Исаев.

— Как минимум, — подтвердила Арина. — Это с учетом того, что кабина лайнера-сцепки рассчитана всего на два человека. Так что никакой аварии не было. Это совершенно точно.

— А что было?

— Вот это мы с тобой и должны выяснить.

Глава 3

Восстановлением глобальной системы искусственного интеллекта занимался, разумеется, на только отдел Бориса Белоручкина в Новосибирском институте. Данная задача почти сразу же была объявлена приоритетной на государственном уровне и над её решением бились самые лучшие подразделения Сигматрона. Почти все научные Объединения, так или иначе, участвовали в восстановлении СУПЕР, ведь система представляла собой не только электронное сознание нового уровня, но и огромное количество приложений и утилит с ним связанное. Работы хватало всем. Не было дня, чтобы Борис не связывался с тем или иным филиалом для обсуждений рабочих моментов. Но всё же, самым главным и определяющим компонентом системы ИИ было сигма-ядро, нейро-процессор последнего поколения, способный воплощать собственно интеллектуальный принцип, главный признак саморазвивающегося сознания.

Поначалу казалось, что дублировать систему будет не так уж и сложно. За это говорил весь уже почти полувековой опыт создания Систем Управления и Поддержки Ежедневных Решений. Но как раз в этом-то и крылся подвох. Да, действительно, системные инженеры сразу же полезли в архивы, чтобы воссоздать по сохраненной там информации основу нового ядра. Но их ждало разочарование. Доступные материалы могли помочь еще раз сконструировать электронную систему ИИ не выше восьмого поколения. Она хоть формально и называлась искусственным интеллектом, но имела к СУПЕР весьма опосредованное отношение.

Это был даже не прототип действовавшей до последнего времени системы, а эрзац, требующий огромных энергетических затрат и способный лишь фрагментарно выполнять управленческие алгоритмы. От таких концепций в мире отказались ещё лет сорок назад и снова проходить этот долгий и медленный путь было совершенно нецелесообразно. Возникал резонный вопрос, почему же не использовать более современную информацию для переиздания Сигма-ядер? Ответ на него был очень прост — такой информации не было. Она исчезла с физических носителей в момент Июльского Откровения. Подсистема ИДЕ стёрла весь машинный код. Как автономная саморазвивающаяся система, СУПЕР уже давно самостоятельно контролировала нейронные обновления сигма-ядер, не требующих подключения извне. Одной из весомых причин неудачного глобального обновления как раз и был переход на новый уровень контроля, физические ресурсы были уже на пределе, что тормозило внутреннее развитие системы. Через обновление человечество должно было открыть новые горизонты для самосовершенствования СУПЕР. Как раз этот вопрос, в том числе, и решал АНГ с Борей, посещая Сигма-центры накануне глобального обновления. Знай тогда Борис, что произойдет, он бы наверняка смог получить необходимую для перезапуска информацию, но случилось то, что случилось. Вполне возможно, что при благоприятном развитии событий, система ИИ должна была после обновления перейти на следующую ступень развития практически самостоятельно.

Другими словами, накануне Июльского Откровения, что такое современное Сигма-ядро, и какова его нынешняя природа «знала» только сама СУПЕР. Поэтому и последствия оказались настолько катастрофическими. Система уничтожила не только код, но и все дублирующие подсистемы. Это было вполне логично, все усовершенствования внутри сетей за последние годы, даже десятилетия производились ресурсами СУПЕР. А самоликвидировавшись, система сожгла за собой «все мосты».

Разработчики и конструкторы оказались отброшенными назад на годы, если не на десятилетия. Да, осталось довольно много локальных разработок, но все они не несли систематического характера и были разрозненными. Сейчас в спешном порядке восстанавливали обычные электронные сети, которые, пусть и не могли сравниться с СУПЕР, но были способны восстановить хотя бы горизонтальные коммуникации. Однако, самый главный вопрос о восстановлении Сигма-ядер пока оставался открытым.

Боря не верил, что СУПЕР забрала с собой в небытие все возможности своего восстановления. Во-первых, была не до конца ясна история с АНГом. Расследование этого дела давало реальную надежду, что СУПЕР-аватар сохранился и может быть использован. А, во-вторых, Белоручкин бился над задачей создания модели Сигма-ядра через математическое программирование. И кое-какие результаты обнадёживали. Его отделу почти удалось синтезировать оболочку ядра, это было уже что-то, хотя и впрямую не приближало к решению основной проблемы.

Материалов, что удалось раздобыть из КНВЦ «Прибой» по каналам обмена информацией в рамках проекта восстановления, Боре оказалось недостаточно. Помог случай. В одном из документов было указано, что Купрейчук Виктор Александрович, ведущий конструктор Владивостокского научно-внедренческого центра отбывает наказание в спецколонии СК-139/1. Случай заключался в том, что располагалось это учреждение мало того, что в Новосибирске, так ещё и совсем рядом с институтом, где работал Белоручкин,

Борис немедленно вспомнил свой аномальный 71% «везучести», перекрестно доказанный собственной теорией одного из разделов математической статистики и понял, что такой шанс упускать нельзя. Что это своеобразный знак, и что это неспроста.

Добиться свидания с заключённым по делу «обновленцев» оказалось сложно, но возможно. Вначале, правда, начальник отдела института восстановления упёрся в административный забор. Но помог Влад. Всего лишь пара его обращений по линии Юстициона волшебным образом открыли запечатанные до этого бюрократическим ключом двери.

Сейчас Виктор Купрейчук сидел перед Борей за пустым столиком в комнате свиданий. Бывший конструктор был в ярком форменном комбинезоне, а на его лице застыло скучающее выражение. Глаза его смотрели блекло, без огонька.

Боря представился, и, насколько мог лаконично, обрисовал общую проблему. Купрейчук усмехнулся, но ничего не сказал.

— Нам известно, что вы были главным разработчиком логических сенсетивных блоков для АНГа.

— А также двух его прототипов, — уточнил конструктор. — Мало кто в курсе, но перед АНГом было запущено девять его прототипов, два из них были созданы на «Прибое».

— Я тоже этого не знал, — признался Белоручкин. — И что, это были рабочие модели?

— Нет. Больше виртуальные. Концептуально они были обычными аватарами со встроенными экспериментальными блоками. Сами по себе — бесперспективные разработки.

— Понятно, — несколько озадачено протянул Боря. — Скажите, а вы не хотели бы продолжить такие исследования?

— Какие «такие»? — неприязненно поинтересовался Виктор, поднимая на Громилу взгляд.

— Насколько я знаю, эта спецколония оборудована научными лабораториями и здесь отбывает срок только специальный контингент, люди, так или иначе связанные с наукой.

— Разве это лаборатории, — с сожалением заметил Купрейчук.

— Я поэтому и спрашиваю, — продолжил Борис. — Что, если я подключу вас к нашей работе по восстановлению? Установим в одной из лабораторий дополнительное оборудование, снабдим вас последней информацией, поставим ряд задач. С администрацией я этот вопрос утрясу, за это можете не волноваться.

После этих слов Виктор посмотрел на нежданного визитера уже совсем другим взглядом, в котором промелькнули такие знакомые Белоручкину искорки.

— Я смогу заниматься исследованиями? — недоверчиво переспросил Купрейчик и нервно сглотнул.

Да, Боре было знакомо это состояние информационного голода, когда решение научной проблемы неотступно торчит в твоём сознании даже во время отдыха и сна. Когда ты нетерпеливо ждёшь пробуждения, чтобы сесть за рабочий стол и погрузиться в созданный тобой мир, законы которого ты упорно пытаешься осознать. И то самое удовлетворение, непередаваемое словами чувство, когда ты выявляешь новую закономерность бытия, фиксируешь ещё один новый закон, который создало мироздание. Получаешь еще один ответ из бесконечного перечня вопросов, что ставит перед человечеством вселенная. Такое может чувствовать только настоящий учёный. Учёный по призванию.

В том, что сейчас напротив него сидит именно такой человек, Боря уже не сомневался. Актёрски сыграть это невозможно. Купрейчук явно истосковался по настоящей интересной работе, от возбуждения у него даже порозовели щеки, а во взгляде забрезжили долгожданные огоньки надежды.

— Но вы же понимаете, — предупредил Белоручкин, — что для этого мы должны будем полностью доверять друг другу. Я беру на себя дополнительную ответственность, но и вы, со своей стороны, должны пойти мне навстречу.

— Конечно, разумеется, — Виктор облизал губы. — Это вполне справедливо.

— В данный момент меня интересует все, что связано с вашей разработкой блоков для АНГа. Как вы коммуницировали при этом с СУПЕР и как в итоге синтезировался машинный код этих отдельных элементов, какими средствами?

— Блоки долго обкатывали на тех же «Болванах», простите, так мы называли прототипы… знаете что, это очень глобальная тема, чтобы вот так вот, рассказать обо всём в одном разговоре. Если вы позволите мне сосредоточиться, то я бы изложил это всё в письменном виде на каком-нибудь носителе… Насколько можно подробно…

Боря кивнул и подумал, что это действительно будет оптимальным вариантом. Нельзя сказать, что он верил, что Купрейчук сейчас же приоткроет перед ним какой-то волшебный занавес, но всё же… Хоть так.

— Знаете что? — Виктор вдруг сменил тон. — Вы говорили насчёт восстановления. Я тут вспомнил один случай. У нас в лаборатории, месяца за три до грядущего обновления, по халатности одного из сотрудников, был испорчен целый раздел в рамках… ммм… разработки альтернативного ПО. Очень важный сегмент, входивший в «Интеграл», который в свою очередь был одним из элементов «Вертикали», операции, которую проводили…. ммм… наверху… ммм…

— Руководители заговора обновленцев, — пришел на помощь Борис.

— Да, так вот. Куратор, конечно, рвал и метал, но, как ни странно, раздел быстро восстановили. Причем, нам дали копии основных блоков извне.

— Что это значит? — не понял Борис.

— У них был автономный банк данных. Я потом ещё несколько раз в этом убеждался. Все разработки альтернативного ПО, вредоносных кодов и даже матричные слепки модулей СУПЕР резервировались где-то отдельно. Архивировались. Хранились. Чтобы при случае, можно было восстановить испорченные сегменты.

— Не может быть.

— Вполне может. Но был еще один нюанс. Этот архив был зашифрован. И без динамических ключей его декодировать невозможно. Кроме этого, шифр комбинированный. Без участия СУПЕР, как это ни парадоксально, его не применить. Подразумевается, что какой-то элемент системы должен в это время функционировать.

— Вот так новости, — слегка ошарашено подумал Боря. Стоило признать, опальный конструктор сумел его удивить.

«Да это ведь целая Янтарная Комната, — мелькнуло у него. — Только электронная. Если Купрейчук не заблуждается, конечно».

Всё же Владу не удалось сэкономить время.

Когда с ним связалась Ариэль, он все еще находился в «Космическом городке», небольшом посёлке, построенном в непосредственной близости от пусковой площадки Плесецка.

Накануне переговорить с интересующими его фигурантами не удалось. Их было, по меньшей мере, двое. Руководитель НВЦ «Мирный» Бабурин Сергей Борисович и старший инженер космодрома Пакля Тимофей Ильич, почти столетний старик, который в своё время долгое работал в тандеме с Серебряковым. Его Владу порекомендовал Бойко, пояснив, что Ильич всё ещё «мощный старик с пронзительным интеллектом». Исаев надеялся выведать у Пакли какие-то подробности жизни и работы таинственно исчезнувшего Серебрякова. Ну и заодно уточнить про «ЛотТосы».

Но как ни торопился Влад в Мирный, всё, по закону подлости, оказалось напрасно. И директор НВЦ и заслуженный инженер уехали днем раньше в срочные командировки. Немного обнадёживало, что в краткосрочные, но тем не менее. Бабурин должен был появиться уже сегодня на работе с утра, а «мощный старик» обещал приехать на космодром к обеду.

Прибыв в Мирный накануне и выяснив, что придется тут задержаться, Влад воспринял данную новость философски. Он решил, что терять зря время, в любом случае, не будет. На три часа он заперся в номере, отключил все средства связи, чтобы никто не отвлекал, и ещё раз переворошил все материалы по последним делам. И нынешним и прошлым. Голова по окончании такого аналитического спурта гудела, но некоторые новые закономерности инспектору удалось выявить. Впрочем, всё надо было еще на сто раз проверить.

Ближе к вечеру, Влад позволил себе расслабиться. Договорился с дежурным администратором об экскурсии на стартовую площадку.

Она поразила его размахом. Две пусковые установки вблизи, снизу, казались просто циклопическими. Будто бы их строили не люди, а великаны. Каждый блок, каждая деталь была величиной с дом. А вход в ракетные шахты казался монолитным каменным зевом доисторического динозавра. Здесь, у подножия этого трамплина в Космос, как никогда, ощущалась собственная незначительность и никчемность в масштабах вселенной.

На одной площадке стояла устремлённая в небо ракета.

Влад немного удивился, вроде бы пилотируемый пуск намечался лишь на январь.

— Так то пилотируемый, — охотно пояснил ему некий Валера, которого Исаеву администрация отрядила в провожатые и гиды. — Технические запуски никто же не отменял!

— Понятно, — рассеяно отозвался Влад, продолжая рассматривать вышку, задрав голову вверх.

«Надо будет уточнить, — пометил он себе мысленно. — Будут ли такие техзапуски как-то связаны с наладкой спутниковой связи?».

— А вы знаете, — произнёс Валерий, видимо, выполняя предписание начальства развлекать гостя, — что каждый космический аппарат, не важно, используемый в программе дальнего космического поиска или просто выводимый на орбиту, имеет автономный источник сигнала, который активируется в случае любого изменения радиофона, и начинает передавать данные о нашей планете?

— Слышал что-то такое. На предмет заинтересованности нами внеземных цивилизаций? — улыбнулся Влад.

— Не только, — продолжил Валера вполне серьёзно. — Но и это тоже. Вообще при наличии любого незарегистрированного до этого времени источника. Но любопытно даже не это. Такими жёсткими носителями информации со сведениями о нашей планете оснащались еще первые зонды, вроде «Вояджеров». Дело в том, что сейчас, при подозрении на контакт, начинается трансляция сразу двух передач — человеческой и негуманоидной.

— Какой-какой? — Влад нехотя оторвался от созерцания ракеты и обернулся к провожатому.

— На случай иной природы контакта, — пояснил гид. — Вдруг это будет какой-нибудь мыслящий океан.

— А как можно реализовать негумаинодную передачу данных человеческими силами, не понимаю?

— Никак, — подтвердил Валера.

Влад вскинул на него удивлённый взгляд.

— Передачу подготовила СУПЕР, — объяснил паренёк. — Такая трансляция — полностью детище искусственного интеллекта.

«Да уж, — подумал Влад, — еще одно доказательство того, что мы даже близко не представляем возможностей нашей электронной системы. И то, что она стала нашим помощником именно в деле развития созидательной технократии, говорит само за себя. Как же нам необходимо восстановить такой незаменимый ресурс! А ведь когда-то, будучи в „Новом мире“, я добивался как раз противоположного. И вот он, новый мир. Кому в нём стало лучше?!

Как же всё это именно по-человечески. Принимать новое в штыки, искать подвохи. Как ещё можно объяснить, что находясь в сбалансированном, справедливом, развивающемся обществе, которое обеспечила созидательная технократия, появляются силы, которые стремятся разрушить существующий порядок? Это ведь не праздный вопрос! Ладно бы, если критика системы была конструктивной, любому разумному человеку понятно, что невозможно достичь совершенства. Но ведь эти реакционные силы ведут себя радикально. Откуда эта маниакальная жажда разрушения? И ведь за такими силами почти всегда стоят обычные люди. Обычные в плане понимания человеческих ценностей. Тот же Горев, ревнующий к „гегемонии“ СУПЕР. Человек, который имел все возможности для дальнейшего развития, но не удовлетворяющийся этим. И сколько ещё таких? Особенно сейчас, вылезших на поверхность из закоулков своей тёмной души при первых объективных трудностях системы. А ведь каждому не объяснишь, каждому не растолкуешь. Что уж говорить, если я сам ещё пять лет назад кардинально заблуждался и „не видел деревьев из-за леса“.»

— А такая передача ведётся автономно? — спросил Влад, вдруг уловив намёк на неопределённую догадку.

— Естественно, — теперь уже улыбнулся Валерий. — Влияние СУПЕР пока ещё не распространяется на дальние космические миры.

— Это понятно, — задумчиво пробормотал Влад. Проявившаяся было догадка, бесследно ускользнула, оставив в сознании болезненное разочарование. — Хорошо, — «спохватился» Исаев, выходя из мысленного оцепенения. — Вы обещали ещё показать тренажеры, на которых готовят космонавтов. Может, вы даже разрешите мне их опробовать, очень хотелось бы узнать, готов ли я прямо сейчас отправиться в космос?

Увы, но разговор с директором НВЦ «Мирный» практически Владу почти ничего не дал. Сергей Борисович был учтив и любезен, но скорее соблюдал протокол, чем искренне стремился помочь в расследовании. На вопросы он отвечал подробно и обстоятельно, но не вдаваясь в мелкие детали, на которые так рассчитывал инспектор Юстициона. А общую картину Исаев к этому времени уже вполне себе представлял.

— СПП-М5, или как вы ее называете «ЛотТос», — была одной из многих инновационных разработок того периода, — объяснял руководитель «Мирного», когда они с Владом уединились для беседы в одной из комнат лаборатории центра. — И таких разработок в то время было достаточное количество. Как раз реализовывалась новая программа теле-коммуникационных спутников и всё оборудование, которым оснащались модули, было очень востребованным. Нельзя сказать, что «ЛотТос» сильно выделялся на этом фоне. Да, там были некоторые технические прорывы, но присутствовали и очевидные недостатки, которые были присущи всей линейке таких программ. СПП-М5 победила в честной конкуренции с «одногруппниками», если можно так выразиться. Ведь при СУПЕР, по-другому быть просто не могло. То, что внедряли эту систему непосредственно мы, легко объяснимо. Плесецк как раз выводил на орбиту спутниковую сеть и, все тестовые и контрольные прогоны мы могли делать в естественных условиях. Никаких проблем авторства не возникало. Система позиционировалась как технология Объединения «Старт», и мы были в постоянном контакте с первыми разработчиками из «Звездного» и со всеми модернизаторами, Хабаровском, Череповцом… Какое-то время разработка была очень эффективной, подумывали об ее установке на другие смежные космические проекты, но пришли, что называется, «молодые и дерзкие», и технология немного устарела. Вполне нормальный технократический процесс.

Но СПП-М5 не канула в лету, оказалось, она хорошо себя зарекомендовала и в земных экстремальных условиях, в среде низких температур. И явилась вполне востребованной где-то на севере или даже в Арктике. Это было отлично, разработка продолжала приносить нам дивиденды… Что же касается защиты информации, то это происходило автоматически, штатно, по стандартным протоколам СУПЕР. Космические программы всегда приравнивались к военным заказам, и обеспечение конфиденциальности было соответствующим. В открытый доступ допускались только общие технические характеристики, а «секретная» начинка проходила под ведомственными грифами с ограниченным доступом. То есть раскрывалась для того, для кого нужно. Никаких накладок по этой части, насколько мне известно, никогда не было.

От Влада не укрылось, что Сергей Борисович, в процессе разговора, то и дело, будто непроизвольно, бросает взгляд на хронометр, как бы намекая, что его давно уже ждут действительно неотложные дела.

По большому счёту, задерживать дальше руководителя «Мирного» особого смысла не было. Никаких дополнительных зацепок он не дал, да и предпосылок к этому пока не было.

Исаев сдержанно поблагодарил Бабурина, давая понять, что аудиенция закончена. Потом он долго отвечал на рукопожатие Сергея Борисовича, который, видимо, не ожидал, что ему удастся так быстро освободиться и поэтому, от полноты чувств, всё жал и жал ему руку.

С Паклей диалог вышел более откровенный. Ильич внешне представлял собой довольно одиозную фигуру. Это был очень высокий, сутулый старик с, казалось, непропорционально длинными конечностями. Владу он, почему то, напомнил Кощея из детских сказок. Такие же глубоко посаженные глаза, морщинистая кожа, тонкие суставчатые пальцы.

И хоть ходил заслуженный инженер, сильно нагнувшись вперёд, но ни о какой физической немощи речи не шло. Влад убедился в этом лично. Когда они прогуливались по цеху прототипов, Ильич, заметив бесхозно валяющуюся стальную полуось, легко поднял её и перенёс к стеллажу. По прикидкам Исаева она весила с полста килограммов. Да и взгляд у старика был по-молодецки живой, можно даже было сказать, что его глаза «блестят».

Общался Пакля тоже достаточно эмоционально, то и дело, включая в свои фразы не совсем понятные Владу прибаутки.

Серебрякова, с которым они проработали не один год, он охарактеризовал так:

— Кирилл всегда сам себе на уме был… Не слушал никого в житейских делах. Шито-крыто, а узелок-то тут. И особых друзей не было, не сходился он с людьми. Я ему порой, давай, Олегыч, на блиц-футбол сходим с ребятами, за наших поболеем, а он только отмахивался. Потом, говорит, потом сходим, некогда пока. Ну да, жди этого потом. Если дикобраз на горе свистнет. Особенно, когда жена с ним рассталась. Он не афишировал, но от меня-то не скроешь. Я тут, на Объединении, считай, с самого образования. И спешил куда-то всегда после работы. А куда спешить-то? Поспешай медленно, как говорится. Жены нет, дочь уехала куда-то.

— А по рабочим делам? — Влад попытался «повернуть» старика в нужное русло.

— И по рабочим делам тоже, — охотно пояснил Ильич. — Одно слово — талант. Этой своей СПП очень гордился. А что? Заслуженно вполне. Почти три года он её отшлифовывал. И не зря. Конфетка вышла. Горька работа, да хлеб сладок. В те времена флагманская разработка не только «Звездного», но и всего Объединения. Я тоже к ней руку приложил. Очень он горд был, когда систему в космос запустили. Все радовались. Но вот потом… — взгляд старика слегка затуманился.

— А что потом? — снова «подтолкнул» Исаев.

— Потом программу списали на Землю. Рабочий радиус у неё недостаточно большой оказался.

— И что?

— Что-что. Кирилл это как вызов воспринял, стал новый блок модернизаций писать. Его в ступе пестом не растолкёшь. Да только вот. Уже не особо эти усовершенствования могли помочь. Всё же основа исходного кода устарела.

— Но ведь, насколько я знаю, — заметил Влад. — «ЛотТос» достаточно успешно стал использоваться в труднодоступных районах.

— Эхх, молодой человек, — протянул Ильич, снисходительно поглядывая на инспектора. — Не понимаете вы. Труднодоступные районы… Для нас тут один труднодоступный район важен и одна самая главная цель существует — Космос! Такой вот показатель. Если твои разработки там, — старик показал пальцем вверх, — не крутятся, значит и цена тебе соответствующая.

— И что произошло с Серебряковым?

— Да ничего особенного не произошло. Его последние модернизации СПП, что он предложил через банк СУПЕР, никого уже не заинтересовали. Параллельно занимался другими проектами. Совсем нелюдимым стал, бирюк бирюком. А потом вот. Несчастье.

— Тимофей Ильич, а вот скажите, — Исаев перешёл на доверительный тон, даже взял старика под ручку. — Всё же вы очень хорошо Серебрякова знали. Вас ничего в той аварии не настораживает?

— Кончено, настораживает, — не стал темнить инженер. — Когда слепой зрячего увидит. Он в командировки-то только в Москву раз в год ездил, в головное Управление Объединения с отчётом ежегодным. И всё. Никуда его было не вытянуть.

— Как же он под Череповцом оказался?

Старик пожал плечами:

— Не знаю. У нас там научный центр тоже есть. Может, это как-то связано… Но мне думается, что бежал от волка, а попал к медведю.

— Эмм?..

— Это я образно.

Если на космодром Плесецк Влад попал через Архангельск, то обратно в Новосибирск он решил добираться через Череповец. К этому было несколько поводов. Исаев планировал пообщаться с руководством и персоналом местного НЦ, по предварительной информации, группа Серебрякова, после «Мирного», больше всего сотрудничала именно с этим Научным Центром Объединения «Старт». К тому же никак не выходила из головы инспектора подозрительная история с псевдоаварией. Можно было попытаться отыскать какие-то концы и в этом деле, так сказать, на месте.

Пока Влад добирался до Вологодской области (ему выделили автовездеход с водителем), продолжала поступать новая оперативная информация, касающаяся зафиксированной утечки. Большинство документов дублировали уже известные данные и ничего существенного в себе не несли, но было и несколько заслуживающих внимания сообщений.

Одно из них было от Ариэль. В дополнение к своему рассказу о подлоге с ДТП, чуть позже ей удалось рассмотреть на том самом техническом видео, что ей предоставил сервисградский бригадир, доказательство физического существования магистрального перевозчика с индексом ЕН71—179. Он на пару секунд появлялся в кадре. На исходном видео номера видно не было, человеческий глаз улавливал только расплывчатый смаз, но упорная Ариэль обработали видео замедлением и, приблизив фокус, сумела цифры зафиксировать. Теперь сомнений быть не могло. Такой лайнер-сцепка существовал и действительно проследовал в сторону Череповца в тот самый день. Не попадая ни в какие ДТП, как кто-то пытался это представить официально.

Влад мысленно поаплодировал Арине, он прекрасно понимал, сколько усилий ей пришлось приложить, чтобы увидеть этот индекс: наверняка, на рабочем видео был не только этот автопоезд, и даже не один десяток таких автопоездов с расплывчатыми номерами, и девушке пришлось обрабатывать их все, фокусируя каждый кадр. Такую скрупулёзность трудно было переоценить. Влад получил непреложный факт для расследования: транспорт существовал, а значит, что-то перевозил. И если сюда добавить косвенное подозрение Белоручкина про АНГа, то ситуация, несомненно, заслуживала самого пристального внимания. Вырисовывалась цепочка, ведущая к деятельности целой подпольной организации, в руках которой сосредоточились, судя по последним данным, довольно мощные ресурсы. И если это ОСГР, то с такой силой необходимо считаться. Лайнер-сцепка ЕН71—179 связывала воедино и брошенный снегоход диверсантов на «Умке» и главного разработчика «ЛотТоса» и, наконец, «останки» вещдока по делу о насильственном демонтаже копии представителя СУПЕР. Нападение на «Ковчеги», вмешательство в секретные каналы, разработки Серебрякова для спутниковых сетей — это всё вместе выглядело чрезвычайно серьёзно. А если подтвердится версия о физическом существовании АНГа?

Влад даже поёжился. Стоило представить, что СУПЕР-Аватар активируется и встаёт на сторону деструктивных сил, как по спине сразу же бежал отчётливый холодок. Правда, Громила уверял, что АНГа нельзя перепрограммировать, но… Кто его знает, Влад и сам за последние годы сколько раз ошибался! Кто тут может дать гарантии, если даже многочисленные разработчики СУПЕР-Аватара не знают всех его возможностей?

Кстати, сам Боря в долгу тоже не остался. Продолжая разбираться со странным двойным декодированиям, он прислал Исаеву последние наработки. И снова изыскания Белоручкина слегка обескураживали.

Если опустить очень специальные технические детали, коими Борис не поскупился в комментариях, Влад, из полученного сообщения уяснил следующее. Теоретически, Громила это подчеркивал, — теоретически! — процедура перекодирования могла быть обеспечена внешним удалённым сервером.

Исаев помнил, что такую версию Белоручкин предположил сразу, в отличие от военных спецов, которые указывали на участие в процессе стационарных энергетических комплексов. Сейчас же Боря предоставлял развернутое обоснование, из которого выходило, что его предположение имеет право на существование. Но для такого предположения должно было быть выполнено несколько непреложных условий. Самых существенных было два: программу, на которой был основан «ЛотТос», невозможно было взломать извне и заставить «делиться» информацией. Такая функция могла быть в неё «вшита» только изначально, на уровне исходного кода. И второе, для обеспечения корректного двойного перекодирования нужна была глобальная информационная система не ниже десятого поколения. В ремарке Белоручкин напоминал, что, сама по себе система спутниковой навигации относится к восьмому поколению ИКС (информационно-коммуникационных систем). А десятое поколение начинается с первых версий электронных сетей с искусственным интеллектом. То есть… с первых версий СУПЕР.

«Что за белиберда?! — разозлился Влад, когда прочитал этот вывод. — Громила совсем там с катушек съехал? Какая СУПЕР? СУПЕР, которая несколько месяцев назад выжгла все свои ядра?!».

Он попытался тут же связаться с Борькой через смарт, но попытка не увенчалась успехом. Вездеход, в котором ехал сейчас Влад, двигался по малонаселённому отрезку трассы и сигнал не ловился.

«Опять какие-то ребусы, — досадливо думал Исаев, нажимая кнопки и пытаясь связаться ещё раз. — Почему все эти загадки валятся непрерывным потоком? Никакой ясности! Не успеваем распутать один узел, как тут же появляется другой!».

Влад сверился с навигатором. Судя по нему, вездеход должен был скоро подъехать к тому самому месту М8-ВЧ, где, судя по подложным документам, свершилась страшная авария. Инспектор попросил оператора сбавить скорость.

Для чего? Влад сам не знал. Он внимательно смотрел на полотно дороги, вызывая в голове мысленную реконструкцию. Вот дорожные рабочие осуществляют изыскательскую деятельность. По полотну магистрали, мимо них, проносится сотни автоединиц. Одна из них — огромный междугородний лайнер-сцепка с индексом ЕН71—179 на задней рампе. Как бы заглянуть внутрь его кабины? Кто там за управлением? Преступники? Серебряков? Этот — вряд ли. Скорее всего, он в этот момент совсем в другом месте. Тогда кто? А может, сцепку ведет обычный транспортный автомат, запрограммированный привести трейлер с важным грузом в «точку B», как выражается Громила? Только где она, эта точка?

Влад очнулся от задумчивости, когда увидел входящий вызов. Они были уже рядом с городом, поэтому канал Белоручкина «ожил».

Но толком поговорить друзьям так и не удалось. Вначале Белоручкин извинился, что не может долго общаться, потому что «дико занят» и обещал перенабрать позже. А потом, когда он это сделал, занят был уже Исаев: он сидел напротив Марка Занина, заместителя руководителя НЦ «Кубик» и пил обжигающий брусничный чай, лично заваренный по особому рецепту хозяином кабинета.

Старший администратор научного центра внешне никак не соответствовал, на взгляд Влада, своей должности. Это был добродушный румяный толстячок, в одежде которого присутствовала заметная деталь — смешная жилетка с огромным количеством псевдопуговиц.

Некоторое время инспектора подмывало спросить, как так получилось, что СУПЕР, будучи активной, допустила, что Марк Альбертович настолько запустил фигуру, но он, конечно, сдержался.

— Итак, — вопросил Занин, уютно складывая ручки на округлом животике и радостно наблюдая, как Влад, дуя на жидкость, делает очередной глоток. — Вас интересуют какие-то конкретные наши разработки?

— В первую очередь «ЛотТос», — подтвердил Исаев. — И его главный разработчик, Кирилл Серебряков. Он, насколько я понимаю, тесно сотрудничал с вашим центром.

— СПП-М5? Понимаю. А что касается сотрудничества, в нашу эпоху без сотрудничества нет успеха. Это принцип технического прогресса. Взаимопроникновение смежных исследований. Коллаборации. Одна из основ развития технократии. Я почему об этом упоминаю: чтобы у вас не возникло впечатления, что научные центры одного объединения заимствуют друг у друга разработки. Это далеко не так. И нагляднее всего это можно было бы продемонстрировать, если бы была в порядке СУПЕР. Первенство автора никогда не оспаривается и приносит пропорциональные дивиденды. Исключительно справедливая схема. Смелые прожекты централизованно финансирует государство, а адресные сборы поступают и от потенциальных заказчиков и, наконец, от простых энтузиастов. Их мотивация обусловлена самим принципом развития и созидания. Не требуется навязывать дополнительных стимулов. Они, эти стимулы, работают сами по себе! Я снимаю шляпу перед экономистами, придумавшими такое взаимодействие. Это просто, но это гениально!

— Эээ… — Влад отставил чашку с чаем. — Я разделяю ваш оптимизм, но, всё же, хотелось бы ближе к делу. Серебряков. Вы все же часто с ним контактировали. Какой он был?

— Полагаю, вам уже поведали о некоторых его особенностях?

— Особенностях?

— Я имею в виду очевидно выраженную интравертность и минимальный круг личного общения.

— Что в этом роде я уже слышал, — признался Исаев.

— Да-да, люди, впервые столкнувшиеся с таким к себе отношением со стороны Кирилла Олеговича, бывали недовольны. Но, видите ли, в чем дело. Серебряков — талант в своей области. Технический гений. Для таких тесны многие этические рамки.

— Но, насколько я понимаю, ему не на что было жаловаться. Заслуженная должность. Перспективная инновационная базовая разработка. Внедрение. Период тестирования в космической программе. Востребованность разработки на Земле. Многочисленные модернизации.

— А кому он жаловался?

— Возможно, я не очень точно выразился, — поправился Влад. — Но у меня создалось впечатление, что после того, как «ЛотТос» списали из космоса он как бы… ушёл в себя.

Занин задумчиво пожевал губами и на некоторое время замолчал.

— Если только отчасти, — произнёс он после долгой паузы. — Я, признаться, откровенных изменений в его характере в последнее время не замечал. Какая ужасная трагедия! — администратор всплеснул руками. — В наше-то время! Нонсенс!

— Да, действительно ужасно, — без всякого выражения сказал Влад. — У меня есть еще несколько технических вопросов, если позволите.

— С этим лучше к нашим конструкторам, но что смогу…

— Они очень общего характера, — заверил Марка инспектор. — Мне важно понимать принцип. Скажите, вот эти самые модернизации, они как-то воздействуют на исходный код? Или это своеобразные надстройки?

— Когда как… — протянул Занин. — Чаще всего новые наработки на уже зарекомендовавшей себя базовой модели. Мы не стоим на месте. Мир вокруг очень быстро меняется.

— Но теоретически возможно при усовершенствовании переписать или скорректировать какие-то исходные блоки?

— А зачем? Такое усовершенствование намного проще провести как новую авторскую разработку. Кроме того, изменения в исходнике в обязательном порядке вносятся в единый реестр и невозможны без уведомления главного разработчика либо, если он… не жив… центра, которому был выдан патент. При СУПЕР это отслеживалось абсолютно чётко. Не думаю, что сейчас процедура изменилась.

— Это я и хотел уточнить, — кивнул Влад. — Тогда ещё такой вопрос: а может ли в исходном коде разработки типа «ЛотТоса» присутствовать какой-то потенциальный блок, который выполняет, если потребуется, несколько другие функции, не обозначенные в выходном релизе? Если совсем грубо, — попытался проиллюстрировать Влад, видя некоторое замешательство собеседника. — Может ли программа, предназначенная для обеспечения связи вдруг начать собирать электронные ромашки? Условно.

— Намекаете на парадокс Зиверта? Когда некоторые версии ИИ подменяли приоритет задач на своё усмотрение?

Влад упомянул про «ромашки» намеренно и цели своей добился: Марк Занин был вполне себе подкован в теме и впечатление простоватого толстячка, которое он производил, представлялось немного обманчивым.

— Что-то в этом роде.

— Не думаю, — администратор покачал головой. — Всё же автором СПП-М5 являлся человек, а не СУПЕР. Это вполне утилитарная программа, преследующая совершенно чёткие цели. Любой скрытый блок — это серьёзное усложнение и тут сразу возникает огромное количество минусов. Но даже не это главное. Потому что возникает вопрос, для каких целей следует так перегружать программу? Честно говоря, не вижу никакого смысла в этом.

— Я так и думал, — Влад чуть натянуто улыбнулся. — Большое спасибо. Если вы не против, я бы ещё пообщался с персоналом…

Уже около полуночи, ворочаясь с боку на бок, Влад не смог удержаться и вызвал по смарту Белоручкина. Через личный канал.

— Чего тебе? — недовольно пробурчал тот, похожий при свете ночника на привидение. Видимо, Боря уже крепко спал, и сейчас героически пытался вернуться в реальность и делал попытки разлепить веки.

— Я тут подумал. А может этой системой, обеспечивающей высокую мощность перекодирования быть АНГ, если его каким-то чудесным образом активировали?

— Этот вопрос обязательно нужно задать ночью? — попенял ему Громила. — Что за пожар-то?

— Ты ответить можешь?

— Я-то могу, — Боря потер глаз. — А вот АНГ не может. Имею в виду, не может обеспечить то, до чего ты додумался. Если б мог, мы бы с тобой Нобелевку уже получили, а не ходили в кандидатах. Отдельный элемент интерфейса системы не сможет обеспечить даже тысячной доли мощности, необходимой для такой процедуры. Даже если произведет акт самоустранения, сфокусировав всю энергию распада…

— Ладно, ладно, можно было ограничиться парой слов.

— Ограничиваюсь. Нет, не может. Спокойной ночи, — и Белоручкин отключился.

Но Влад ещё долго не мог заснуть, и так и сяк «переворачивая» полученную за последние дни информацию. У него даже стала складываться какая-то непротиворечивая картина, но сохранить её в сознании он не смог. Организм, уставший за насыщенный день, наконец-то дал себе передышку, унося инспектора в так необходимый для него сон.

Довожу до вашего сведения, что в рамках дела о защите информации стратегических объектов, мною были осуществлено оперативное дознание по делу об утечке (двойное перекодирование). Так как, по предварительной версии специалистов, имело место техническое отклонение в работе программы связи «ЛотТос», расследование было сосредоточено на выяснении обстоятельств разработки, внедрения и модернизации данной системы.

Фактическая сторона дела выглядит так:

— Генеральным разработчиком программы «ЛотТос» (техническое название СПП-М5) зарегистрирован НВЦ «Звездный», входящий в Научное Объединение «Старт»;

— Главным конструктором технологии является Серебряков К. О., 2011 г.р., по документам трагически погибший 21.08.74 в ДТП;

— Внедрением и модернизацией программы в разные периоды времени занимались почти все НЦ, входящие в НО «Старт» (Мирный, Череповец, Петрозаводск, Хабаровск), а также некоторые смежные центры (коллаборационный принцип технократии).

— Функция двойного перекодирования теоретически могла быть введена в программу на любом этапе, но с обязательным уведомлением генерального разработчика (таких запросов не обнаружено), но более вероятно, что такая возможность была заложена либо изначально, либо на одной из первых стадий эксплуатации. Мотивы такого существенного усложнения программы связи, ведущего к серьезному ухудшению базовых рабочих характеристик, пока не ясны.

— Также до сих пор не выяснен механизм обеспечения функции двойного перекодирования значительным количеством энергии.

В ходе дознания удалось выяснить:

— Штатные акты, фиксирующие обстоятельства ДТП, в котором, якобы «погиб» Серебряков К. О. не соответствуют действительности и являются подложными.

— Никаких других сведений о погребении или местонахождении Серебрякова К. О. нет. Начиная с 21.08.74 на связь он ни с коллегами, ни с родственниками не выходил, что, разумеется, нельзя утверждать безусловно.

Сопоставив факты, полученные в ходе дознания, можно сделать предположение о связи Серебрякова К. О. с некоей, возможно противоправной, структурой, обеспечившей его официальное «исчезновение» и преследующей пока неизвестные цели. О масштабной организации подлога говорит целый ряд других косвенных свидетельств (см. приложение). Есть основания предполагать, что структурой, занимающейся такой противозаконной деятельностью, может являться ОСГР (Организация Свободных Граждан России), «засветившаяся» в нападении на экологические платформы «Ковчег», однако эта версия требует более чёткого подтверждения.

Учитывая, что обнаруженная утечка данных при эксплуатации программы связи «ЛотТос» потенциально являет угрозу государственной безопасности, предлагаю принять следующие меры:

— Не только приостановить, но и полностью запретить использование программы «ЛотТос» в станциях связи (гражданских и военных) до полного выяснения обстоятельств дела об утечке, заменив их альтернативными вариантами («Следопыт» последней версии и т. п.).

— Начать повсеместное внедрение в сетевые коммуникации БДК-1 (Блокиратора Двойного Перекодирования), в экстренном порядке разработанного группой Белоручкина Б. В. (НИВСИИ). Планируемый срок ввода в эксплуатацию опытного образца программы-блокиратора — не позже 01.12.74.

— В рамках защиты служебной информации на стратегических объектах усилить меры контроля, возложив дополнительные обязанности на представителей внутренних служб безопасности и ввести штатную единицу, обеспечивающую конфиденциальность входящих-исходящих данных на техническом уровне.

Оперативное дознание по делу об утечке и «исчезновению» Серебрякова К. О. продолжаю.

Приложение 1. Сопутствующие материалы.

— Так что вы мне скажете, господин специалист? — поинтересовался Федор Степанович Лаптев, он же Маэстро. Вопрос он задал довольно отстранённо, словно бы тема его интересовала постольку поскольку.

Серебряков непроизвольно сглотнул, дрогнув кадыком. Он чувствовал своё унизительное положение, но ничего не мог с этим поделать. Сейчас ему с двумя помощниками приходилось стоять перед Маэстро почти навытяжку, только что не по стойке «смирно». И это казалось Кириллу Олеговичу нестерпимо оскорбительным.

— Дело в том, что основная проблема имеет непреодолимый характер, — приглушенным голосом произнёс Серебряков, стараясь не встречаться с Лаптевым взглядом. — Как она присутствовала изначально, так никуда и не делась.

— А для чего, скажите, я вас ангажировал? — холодно заметил Маэстро. — Мне казалось как раз для решения проблем! Там… — он указал тростью с массивным набалдашником за спину конструктора. — Находится самый дорогой в мире экспонат. Я мог бы получить от заинтересованных лиц огромные деньги, которых вы даже представить себе не можете. Но тогда бы вы, — он ткнул тростью в сторону Серебрякова, — мне бы не понадобились!

— Существуют объективные физические законы, — пробормотал ученый. Он даже слегка побледнел от возмущения. — Я не могу переиначить метрики бытия.

— Вот только не надо этих витиеватых выражений! — нахмурился Лаптев. Его трость, наконец то, заняла предписанное положение. Теперь Маэстро на неё просто опирался.

За его спиной стояла целая свита, человек пятнадцать. Здесь были и охранники, и референты и еще какие-то непонятные личности.

Делегация смотрелась в лаборатории инородным телом. Среди ослепительно белой обстановки, блестящих агрегатов оборудования, стерильной униформы сотрудников, тёмные одежды прибывших смотрелись, как грязные кляксы на чистом листе. Сам Лаптев являл собой апофеоз несоответствия; он был в чёрном плаще до пят с двумя разлетающимися сзади фалдами, а на голове у него было нечто вроде ассиметричной пилотки. Кроме этого он был в чёрных перчатках; одна рука сейчас крепко сжимала набалдашник трости.

— Не надо заманивать меня на ваше поле, — продолжил Маэстро, — надеясь, что я утону в ваших специальных подробностях. Этого не будет. Я требую ответов на чётко поставленные вопросы. И я имею на это право.

— Я вовсе и не собирался, — Серебряков пожал плечами и ощутил прилив гнева. Почему он должен оправдываться перед этим напыщенным фигляром?! Он, заслуженный учёный!.. Но тут же охолодил себя — ты ведь сам, добровольно, связал свою жизнь с этим человеком. Более того, этот «напыщенный фигляр» должен обеспечить тебе эту самую новую жизнь на долгие-долгие годы. Если, конечно, не передумает. — Нельзя сказать, что мы топчемся на месте, — выдавил из себя конструктор, пытаясь не допускать в своём голосе оправдательных ноток. — В некоторых областях исследований мы добились большого прогресса. Но мы не волшебники. Экземпляр создавали десять лет. Даже сами разработчики не всегда представляют его возможности. Мы же работаем всего пару месяцев. Как можно требовать от нас полного контроля за образцом?

— О контроле речи не идет! — заметил Лаптев. — Чтобы что-то контролировать, надо вначале это что-то запустить! У нас же в саркофаге как лежал железный лом с высокотехнологичной начинкой так и лежит до сих пор. Я помню, помню! — Маэстро выставил свободную руку вперед. — Я штудирую ваши отчеты, не сомневайтесь. Да, зафиксирована реакция на внешний раздражитель. Но она локальная. Она не стабильная и произвольная. И, скорее всего, неосознанная, если можно в данном случае применять термин «сознание». И по сути это всё.

— Позвольте, — не согласился Серебряков, — я не…

— И это всё! — повысив голос повторил Лаптев. — Микроскопические подвижки в понимании структуры квазиклеточного обмена меня не интересуют. Мне нужен функционирующий экспонат! Пусть с уровнем понимания шестилетнего ребенка, но действующий! А не холодный болванчик, нежащийся в технологическом растворе! Я даю вам две недели! Две! И если к этому сроку у меня не будет ничего кроме высокоумного мычания, мы будем разговаривать по-другому!

— Начальство, оно такое, — извиняющимся тоном произнес один из помощников Серебрякова, рассматривая радужные переливы на прозрачной крышке саркофага. — Ему результат подавай. А там хоть трава не расти.

Учёные стояли перед центральной нишей лаборатории, слегка утопленной вниз, под землю. Все её пространство занимал цилиндрический саркофаг, на две трети заполненный желтоватой жидкостью. Со всех сторон к саркофагу были приторочены многочисленные кабели, трубки, провода. Вокруг размещалось довольно много следящей аппаратуры. В центре ниши, под прозрачным колпаком, находился наклоненный сейчас вертикально постамент, на котором, как в коконе, была зафиксирована фигура человеческих очертаний.

Серебряков просунул руки в управляющие перчатки, которые в свою очередь располагались в лабораторном ящике. Маршевые манипуляторы над саркофагом ожили, переместились к верхнему люку и, ухватившись за край, открыли крышку.

Теперь можно было увидеть верхнюю часть лица, установленного в кокон человека. Глаза его были закрыты, а кожа на лбу и лысом черепе казалась абсолютно гладкой и неживой.

— Иногда я уверен, что он водит нас за нос, — глухо сказал Серебряков. Помощник глянул на него удивлённо:

— Что-что?

— Мне кажется, он все чувствует, а только прикидывается неживым. Ждёт своего часа. Посмотри, его биомолекулярная оболочка отвергает все. Питательные вещества, свет, раздражители. Он отторгает нас, но продолжает аккумулировать энергию внутри себя. И в один прекрасный момент…

— Это слишком… слишком ненаучно…

— Ты прав. Но по-другому с ним пока невозможно.

Влад шёл по утоптанному тротуару и ловил себя на мысли, что свой родной город он не спутает ни с каким другим. Привычные с детства, расчерченные на карте прямоугольниками кварталы; знакомые контуры зданий, выделяющиеся необычной архитектурой; немногочисленные, особенно здесь, вдали от центра, разноцветные капли автокаров, шелестящие мимо по мостовым. Вроде бы всё то же самое. Но нет. И воздух, состоящий тут из особой морозной свежести и даже снег, по-особенному хрустящий под ботинками.

Новосибирск окутывал тёмный зимний вечер. Свет уличных фонарей словно увязал в спустившейся мгле и мутно мерцал расплывчатыми подсолнухами вокруг ламп. Но Влада это нисколько не смущало. Напротив, он даже ощущал некоторый душевный подъём. Всё же командировки имеют одно очень приятное свойство, а именно — возвращение домой. Если бы ещё его Бестия поджидала его в квартирке. Эх…

Прямо из аэропорта Исаев заскочил в Управление, чтобы сдать формальные протоколы дела на съёмных носителях и разузнать последние, самые важные, новости. Но, откровенно говоря, ничего глобального за время его отсутствия не случилось. Завтра с утра была запланирована аудиенция у Строева, обычный отчет о поездке. Там же должен был решиться вопрос, стоит ли ему ехать в Хабаровск и Свободный; честно говоря, в целесообразности такой поездки Исаев уже сомневался.

Но сегодня спешить было уже некуда, и Влад решил прогуляться. В двух кварталах от Управления был тот самый двор, в котором прошли его детство и юность. Он жил в счастливой полной семье, пока не заболела мама. Но даже когда они остались вдвоем с отцом, когда упорно не принимали участия СУПЕР в своей судьбе, они, временами, оставались по-своему счастливыми. Почти у каждого из детства остаются только хорошие воспоминания. Там, в детстве, ты точно знаешь, что впереди бесконечность. И чем дальше живёшь, тем больше появляется в этом сомнений.

Влад непроизвольно свернул в неприметный переулок.

Вот он, их дом, с наметенной набекрень снежной шапкой на крыше. В одной из жилых ячеек они готовили с отцом завтраки на кухне, а вечером, после просмотра какой-нибудь документальной видеомы, рассуждали о политике. Сейчас там поселился кто-то другой. Отец переехал на другой конец города, поближе к своей работе в Карьере, а Влад получил служебную квартирку на южной окраине. Сейчас он как раз направлялся туда, но решил по пути заглянуть в свой бывший старенький дворик.

Долго стоять и рассматривать дом было глупо и Влад, спохватившись, быстрым шагом вернулся на проспект. Вначале он намеревался дойти до транспортного терминала, находившегося в паре километров и воспользоваться рейсовым доставщиком, но на полпути передумал: взял левее, прошел через виадук и двинулся вдоль декоративного забора одного из городских парков. Там, где кончался забор, был поворот направо; далее следовало спуститься по широкой пологой лестнице, пройти мимо разноцветно светящегося Детского стадиона и оказаться на уютной тропке, очерченной с двух сторон трассирующей иллюминацией. Тропка заканчивалась небольшой аркой с входом, ведущим куда-то вниз. На арке приветливо мигала до боли знакомая надпись: «Бар-ресторан „Подвальчик“», а рядом вспыхивала не очень актуальная сейчас фигурка перечеркнутого аватара.

Влад проделал этот привычный путь с большим удовольствием, спустился в зал и присел за один из столиков у витража. Пускай сейчас рядом не гомонили его друзья, да и других посетителей было раз-два и обчёлся. Не беда. Ему захотелось посидеть вот так, в одиночестве, и, продолжая наслаждаться воспоминаниями, помечтать о чём-нибудь хорошем, пушистом и тёплом.

В первую очередь об Олеське. Как она там? За две тысячи километров. Такая же одинокая? Хотя нет. Они всё равно вместе. Это всего лишь то самое препятствие, без которого не обойтись, и которое необходимо преодолеть. Они сильные. И он. И она. И скоро всё вернется на круги своя. И тут Влад, наверное, впервые за последнее время вдруг подумал, что же будет, если они не восстановят СУПЕР? Да, он верил в Борьку, он верил в себя, но… вдруг? Он вспомнил, как пообещал на экстренном правительственном совещании запустить систему не позже чем через год. Как он будет выглядеть после этого? Да дело даже не в нём. Он, обычный сотрудник Юстициона. Дело во всём обществе. Но ведь ещё есть время. Его ещё очень много. И вместе с тем катастрофически мало. Но что он может сделать?! Влад вспомнил одно из наставлений отца: «Когда ты исчерпал свои возможности, когда предпринял всё от тебя зависящее, но так и не смог достичь результата, никогда не опускай руки. Потому что тебе никто не мешает сделать и невозможное».

«Да уж, — подумал Исаев. — Почти как у барона М. в распорядке дня. 17–00 — подвиг. Не хватает только усов и треуголки…».

Он просидел в «Подвальчике» минут сорок с удовольствием потягивая малиновый сок и размышляя о вечном. Такое времяпрепровождение было лучше любого восстановительного отдыха и выходя из ресторанчика, он чувствовал себя бодрым и полным сил.

Не успел он сделать и десятка шагов, как в запястье тукнул импульс входящего вызова. Влад активировал смарт и увидел, как на проекции проявляется недовольное лицо Белоручкина.

— Ты куда пропал?! — возмущенно вопросил Громила. — Я уже собирался розыскных собак арендовать!

— Да… так, — Исаев почему-то постеснялся рассказать о «Подвальчике». В баре сеть автоматически «глушилась», и было не удивительно, что Боря не мог с ним связаться. — Дела…

— Дела… — передразнил Белоручкин. — А у нас, значит, бирюльки?

— Ты чего такой… всклокоченный?

— Владик… Я вот все думал, откуда же все-таки взялось столько энергии для перекодирования…

— И что?

— Кажется… Кажется, я догадался!

Глава 4

Данил проснулся в холодном поту. Под утро приснился кошмар. Будто он падал в бездну через нагромождение переплетающихся конструкций и не мог ничего с этим поделать. Пытался зацепиться рукой, чтобы прекратить падение, но пальцы проходили сквозь металл, словно это было не железо, а сгусток тумана. Жуткое ощущение. Осташевский попытался привести дыхание в порядок, вспоминая спросонья, где он и кто он.

Над ним нависал бревенчатый свод. Ничего нового. Всё это он видел, раскрывая глаза после сна, изо дня в день. Было удивительно, что сегодня он проснулся ещё до общего подъема. Чёртов кошмар.

Можно было заснуть снова, по его прикидкам у него было еще около получаса честно заработанного времени для отдыха, но Осташевский понял, что это ему не удастся. Тело охватило какое-то нездоровое оцепенение, прогнавшее сонливость и несущее с собой неприятный душевный трепет.

Данил попытался представить Наташу. Такие мысли всегда приводили его в благостное состояние и отвлекали от невеселой реальности. Он сосредоточился, но вместо ожидаемого расслабления, почувствовал досаду. Да, он видел плавные изгибы её фигуры, впечатляющие округлости, но, когда мысленно поднимал взгляд, черты лица девушки смазывались и размывались. И чем сильнее он пытался вспомнить её лицо, тем хуже это получалось. Черты безнадежно ускользали, и вместо милого женского овала с вздернутым носиком, являлось бесформенное пятно, на котором терялись любые индивидуальные признаки.

Не на шутку забеспокоившись, Осташевский крепко зажмурился. Но и это не помогло. Тогда он снова открыл глаза и в некоторой панике приподнялся на локте. Ничего не получалось. Он постарался вспомнить образы каких-то других небезразличных ему людей, но вместо этого в его сознании возникло другое прекрасное лицо с чуть раскосыми глазами. Оно, это лицо, явилось во всех подробностях, с каждой мелкой черточкой. И опять, даже мысленно, Данил не мог оторвать от него взгляда. Незнакомка — а Данил так до сих пор и не узнал её имени — определённо, владела истинной магией, по-другому такое наваждение объяснить было невозможно.

Чуть слышно застонав сквозь зубы, Осташевский откинулся обратно на топчан. Если они проторчат тут еще несколько недель, он точно сойдет с ума! Надо же было на закате своей карьеры наёмника вляпаться в такую переделку. Это какая-то тренировка на усидчивость, которая ему вот совершенно уже не нужна. Он ведь не стажёр, в самом деле. Протирать тут лавки третий месяц! И всего одно реальное боевое задание. Для чего их тут держат столько времени?! Какой в этом смысл?

— Подъём!!!

Его мысли прервала команда дежурного. То ли так быстро пролетели полчаса, в течение которых Данил рассчитывал ещё поваляться, то ли он ошибся со своими ощущениями.

Всё бессмысленно. Зарядка, завтрак, тактические занятия, общефизическая подготовка, полигон. Каждый день. Как под копирку. Глупость. Глупость.

— Ускоро би нас должны послати, — сообщил Драган чуть позже, шумно обрызгивая свое лицо водой в умывальнике.

— Ага, — хохотнул Пузырь, подбривая у зеркала бесконтактной машинкой вылезшую щетину. — Уж как послают так послают. Мало не покажется.

— Миха рекао. Говорить. И Кочкин.

Это начинало уже, если честно, Данила раздражать. Серб постоянно приносил какие-то оптимистические слухи, которые потом не подтверждались. Создавалось впечатление, что он нарочно поддерживал в товарищах боевой дух, и до какого-то времени это работало. Осташевский на каждом построении ждал, что Лопата наконец-то объявит о наступлении новой миссии. Но этого не происходило. Опять оглашался стандартный распорядок дня, и приходилось тупо поддерживать свою физическую форму, да привычно поражать цели на лесном полигоне.

К тому же всё больше холодало. Сосны на опушке поселения стояли совершенно застекленевшие на трескучем морозе. Зимние маскхалаты грели на улице только частично, пальцы на руках то и дело стыли, а кожа на лице дубела от пронизывающего ветра. Хорошо, хоть в помещениях, здоровенных деревянных домах, наскоро переоборудованных в казармы, хорошо топили. Но даже это не спасало Осташевского от всепоглощающей тоски.

Пока Данил получал свою порцию микс-каши на раздаче в маленькой кухоньке, Драган, уже расположившись на лавке за столом, рассказывал сослуживцам очередную байку, на которые был мастак. Отсашевский никак не мог понять, то ли он сам их сочиняет, то ли где-то на информ-ресурсах в свое время выудил и запомнил. Но забавные рассказы у него были припасены на любой случай. Вот и сейчас, он держал в руках древний большой чайник для кипячения воды. В местной столовой, наряду с привычными саморазогревающимися чай-пакетами, была в ходу ещё и такая старинная утварь.

Слушали его, едва ли не открыв рот, два молодых рекрута с похожими глупыми выражениями на физиономиях и пара наёмников, Пузырь и Хрош, командир третьего отделения. Эти внимали сербу скептически, с ухмылкой бывалых. Драган изъяснялся на ломаном русском с добавлением сербских слов, и понимать его поначалу было непросто, но Данил уже привык.

Непроизвольно и он прислушался к рассказу, пристроившись рядом.

— Это великий, — говорил Серб, тряся чайником перед слушателями. — А онда был мали такав, — он показал руками размер где-то в два раза меньше. — Заходи командант, а мы с приателем пиём из него. Но не воду-чай. Дьюшегерйку! Он мирис почуял! Орал!

Дальше Данил в уме уже переводил машинально, собирая коверканные слова в удобоваримый для понимания текст.

Дело было так. Застукали Драгана с его приятелем, когда они вместо положенного напитка из чайника распивали ту самую «душегрейку» — концентрированную спиртосодержащую жидкость. И, недолго думая, этот самый комендант чайник с подозрительной жидкостью у них забирает и крышку опечатывает. А потом спешит докладывать начальству.

— Видите, не? — смеется Драган, пытаясь передать своё веселье слушателям. — Поклопац от чайника!

Комендант сделал на первый взгляд очевидное, но на самом деле бесполезное действие. Потому что кроме опечатанной крышки у чайника остался свободно открывающийся носик, через который жидкость собственно и разливалась.

И когда через несколько минут комендант явился с командиром всего гарнизона, опечатанный чайник стоял чистенький, помытый, и без всяких признаков опальной «дьюшегрейки».

— А-ха-ха-ха, — первым соображает Пузырь, и хлопает себя по лбу.

— Так наравно! — подхохатывает ему серб, многозначительно притрагиваясь к носику.

Теперь уже доходит до всех, и за столом начинается всеобщее веселье.

Не смеется только Данил.

Он угрюмо поглощает кашу и впервые в жизни задумывается, а правильный ли вообще он выбрал путь?

— «ЛотТосы», «Следопыты» и прочие вопросы стратегических объектов и защиты информации обсудим подробнее позже, — сообщил ему Строев, когда Влад вернулся из командировки. — Сегодня жду тебя в Управлении Политпроспекта. Подробности при встрече, — и начальник отключился.

«При чем тут Политпроспект?» — недоумевал Исаев, собираясь на рабочую встречу в своей служебной квартире. Он встал перед зеркалом, застегивая пуговицы форменного кителя Юстициона. Форма сидела на нем идеально, хоть картину пиши.

Влад иронично усмехнулся, оглядывая себя. Кто бы мог подумать еще три года назад, что ему будет нравиться такая служба?!

Вызов в политическое Управление его насторожил. Откровенно говоря, он в последнее время немного недолюбливал политуправленцев. Всё еще занозой торчала в памяти история с Горевым, вот уж кто был настоящим политиком, плоть от плоти. И столько времени обводил Влада вокруг пальца!

Молодой инспектор, естественно не проецировал этот частный случай на весь корпус Политпропекта, но осадочек, что называется, остался. Многие политики казались Исаеву неискренними и скрытными, а таких людей он недолюбливал, даже делая скидку на то, что это часть их рабочих взаимоотношений. Кстати, в своей неприязни Влад был далеко не одинок. Перед «Июльским откровением» даже в государственном аппарате, по рекомендациям СУПЕР, сложилось довольно сильное лобби, настаивающее на существенном сокращении этого кластера. Со всеми вытекающими последствиями. В эпоху активного развития созидательной технократии, профессия чистого политика постепенно отмирала, все больше трансформируясь в подвид общественного деятеля, преследующего несколько иные цели и задачи.

Внезапное отключение системы искусственного интеллекта немного спутало карты. Выпало целое информационно-управленческое звено, и значимость человеческого политического воздействия на общественные процессы временно возросла. Это была объективная реальность, и с этим приходилось считаться.

В совещательной комнате, кроме Исаева были Строев и Панкратов, представляющие собой совместно Сигматрон и Юстицион. Пригласил же их начальник местного Управления Политпропекта Арсений Жонгин. Кроме него были еще два политуправленца из госаппарата правительства — Валерий Макарович Исаков и Артур Минорян. Всех их вначале представили друг другу по протоколу и, не откладывая дело в долгий ящик, приступили к обсуждению повестки.

Столичных гостей Исаев видел впервые в жизни, а с Жонгиным он уже пересекался по делам несколько раз, но конкретного впечатления сложить об этом управленце толком не смог.

Тот всегда был корректен и учтив, без каких-то ярко выраженных эмоциональных проявлений. Раньше Влад об этом даже не задумывался, а сейчас, вспомнив манеру общения начальника Управления, снова подумал о профессиональной неискренности политиков.

— Не буду ходить вокруг да около, — с места в карьер начал Минорян. — Сейчас в высших эшелонах власти намечается некоторый раскол в принятии ближайших стратегических решений, — он обвел присутствующих взглядом своих черных маслянистых глаз. — Как никогда сильно давление извне, со стороны. И это давление, что уж скрывать, имеет под собой веские основания. После отключения СУПЕР ситуация в стране далека от идеальной, вы сами это прекрасно понимаете.

— Работы по восстановлению системы ведутся полным ходом, — заметил Строев. — И нельзя сказать, что они бесперспективны. Определенные результаты есть.

— Этого никто не оспаривает, — вступил в разговор Валерий Исаков. — И чтобы сразу снять лишнее недопонимание: и я, и Артур Юсупович, — политик кивнул в сторону коллеги, — находимся в том самом лагере, который ратует за спокойное и последовательное восстановление без привлечения помощи извне. То есть, насколько я понимаю, мы стоим ровно на тех же позициях, что и вы. Мы просто хотим обрисовать вам нынешнюю ситуацию максимально объективно, чтобы достичь понимания в нынешнем раскладе политических сил в самых верхах. Только и всего… — Исаков сделал паузу и, не дождавшись возражений, обратился к Миноряну. — Прошу вас, продолжайте.

— Да, так вот, — Артур Юсупович кашлянул. — Существует целая фракция, предлагающая интеграцию с ALPHA-VIT, прекрасно известной вам западной системой искусственного интеллекта. Пока интеграцию очень осторожную и тестовую, но тем не менее. Резоны, на первый взгляд, очевидны. Для западных партнеров захват нового рынка, и продвижение своих идей. И время выбрано максимально удачное. Нам не удалось сходу восстановить СУПЕР, а ресурсы и устойчивость формации, оставшейся без глобальной информационной поддержки, по их прогнозам, скоро иссякнут. Поэтому, чтобы предотвратить грядущий экономический кризис внутри страны, поддержка опробованных цифровых технологий нам просто необходима. Приходится признать, что такая позиция не чужда и многим нашим представителям Политпроспекта и Правительства. Они выступают за международную взаимопомощь, и не видят ничего страшного во взаимопроникновении двух различных общественных формаций. Тем более, в условиях ограниченных возможностей одной из них.

— Любопытно, что они скажут, когда мы подключим СУПЕР снова? — поинтересовался Панкратов, ни к кому конкретно не обращаясь.

— А вы гарантируете такое подключение в ближайшее время? — прищурился Исаков.

— Какие тут могут быть гарантии…

— Вот именно! Ещё раз повторюсь. Мы на вашей стороне, но нам надо рассмотреть все возможные сценарии, и в первую очередь — самые для нас негативные.

— Подключение к ALPHA-VIT грозит очень серьезными последствиями с точки зрения эффективности нашей экономической формации, основанной на технократии, — сказал Строев, поочередно глядя на политиков. — Это шаг назад. Или в сторону, если вам будет угодно. Никакого позитивного развития такой шаг не даст. К чему нам такие геополитические альянсы, если наш вектор развития намного перспективнее? Это уже доказала наша автономность в мире. Мы всё меньше зависим от международных отношений, и будем поддерживать только те, что вписываются в нашу систему и выгодны, прежде всего, нам. Мы не зависим ни от чужих ресурсов, ни от дополнительных медиасвязей. И это правильно. Мы преследуем свои цели, причем эти глобальные цели прямо основаны на целях каждого отдельно взятого человека. Разве есть что-то подобное на Западе? Зачем нам правила совсем другой игры?

— Мы полностью разделяем данную точку зрения, — Минорян даже приложил ладонь к груди. — Но у оппонентов есть один очень весомый аргумент. И мы его пока, подчеркиваю — пока, парировать не можем. У них есть отлаженная ALPHA-VIT, а у нас нет СУПЕР.

Некоторое время все молчали, обдумывая услышанное.

— За объединение выступает не какая-то отдельно взятая организация, вроде ECS, как один из разработчиков, — прервал молчание Исаков. — Если бы! За сотрудничество выступает целый ряд стран Европы и Азии. И нельзя просто так отмахнуться от их предложений, потому что в них присутствует рациональное зерно. Стоит это признать! — Валерий повысил голос. — Повторяя раз за разом наши главные аргументы, мы многого не добьёмся. Надо отвечать предметно и по каждому пункту. Причём в условиях активной политической борьбы. Это непростая задача. Именно поэтому мы прибыли к вам.

— Не совсем понимаю, куда вы клоните? — поинтересовался Игорь Панкратов.

— Всё очень просто, — чуть улыбнулся Исаков. — Вы являетесь тем ядром, вокруг которого идет восстановление СУПЕР, да и в целом восстановление жизни страны. Вы прекрасно разбираетесь в нюансах текущего момента, будучи главными кураторами «Лазаря» и других стратегических проектов. Вы занимаетесь и безопасностью и новыми разработками. Вы знакомы и с делом «обновленцев», что крайне важно, учитывая наше предложение, которые мы сейчас озвучим. Говоря «вы» — мы имеем в виду всю вашу команду, включая отделения и Сигматрона и Юстициона. Больше таких универсалов, если можно так сказать, в стране нет.

— Спасибо за лестные слова, — отчего-то нахмурился Строев, — но…

— Нам нужны компетентные люди для участия в ключевых встречах с представителями некоторых стран, — перебил Исаков. — Люди, которые смогут донести нашу точку зрения, с одной стороны, и понять намерения стороны противоположной. Нам нужны практики, прекрасно разбирающиеся в прикладных моментах восстановления системы и обладающими знаниями о недавних событиях, а еще лучше — непосредственно участвующие в них. Кто лучше всех подходит под такую характеристику, если не лично вы, Максим Леонидович?

— Я? — удивился Строев. — Но у меня «Лазарь». И еще миллион разных дел.

— Нет таких дел, которые нельзя было бы перепоручить заместителям, — полушутя заметил Валерий Макарович. — К тому же, вся командировка займет пару недель и за это время…

— Нет, нет, это исключено, — на этот раз перебил уже Строев. — У меня в ближайшее время намечается целый ряд мероприятий, в которых необходимо мое личное участие. Ни о каких командировках не может быть и речи. Но я могу предложить вам альтернативный вариант — инспектор Исаев.

Максим, а потом и все присутствующие повернули головы в сторону Влада, к полнейшему его изумлению.

— А что? — продолжил куратор «Лазаря», обращаясь к политикам. — Вы же хотели в свое распоряжение практика? Вот вам уже готовый практик. Участвовавший, кстати, в деле обновленцев, мало того, расследовавший самые ключевые его моменты! Да и прекрасный представитель пресловутой «свежей крови».

Московские гости некоторое время молчали, обдумывая новое предложение. А в голове Влада проносился целый ворох путающихся мыслей.

— Но у меня ведь работа над безопасностью стратегических объектов, — смог, наконец, выговорить он, стараясь не выказать своего волнения. — И защита научных разработок…

— Данная миссия не предусматривает дальнейшего переподчинения Политпроспекту, — задумчиво проговорил Исаков. — По окончанию вы снова сможете заняться своими текущими обязанностями.

— Тем более, — подхватил Строев. — Сейчас намечены тестовые прогоны и по линии внедрения «Следопыта» и по защите технической информации в научных центрах. На это нужно время, но их вполне возможно осуществить силами на местах. С Багрицким, я уверен, мы договоримся без труда. К тому же, я так понимаю, в качестве эмиссаров поедет целая делегация?

— Да, — кивнул Минорян. — Мы планируем подключить ещё дипломатов из Политпроспекта.

— Отлично. Тогда не сомневаюсь, что Владислав Исаев — это то, что вам нужно.

Политики многозначительно переглянулись и Валерий Макарович, сделал неопределенное движение бровью вверх, которое Влад, внимательно наблюдавший за столичным гостем, совершенно верно истолковал как «а почему бы, собственно, и нет?»

У меня паранойя?

Или как это называется? Шизофрения? Но ведь эту болезнь победили десять лет назад. Тогда что?

Маша устроилась за рабочим столом и смотрела сейчас на голографическое мерцание — силуэт, сотканный из туманных переливающихся ниточек. Ниточки обрисовывали очертания аватара. Хотя бывший любимый помощник сейчас не функционировал и не мог самостоятельно проецировать своё изображение, Мария отыскала стационарную дубль-программу и запустила её на своем трансляторе. Поэтому аватар светился сейчас рядом с редакторским экраном. Но был похож, если честно, на безжизненную куклу. И всё равно Маша представляла, что это вовсе не оболочка, а её помощник, пусть и в таком виде. И он что-то понимает. Вся информация, поступающая извне, продолжает записываться в его электронную память. Бывает ли у автаров летаргический сон?

Мария скосила взгляд. Не дрогнуло ли случаем электронное веко? Не шевельнулся ли механический сустав?

Девушка вспомнила, что в древности существовал такой магический ритуал. С использованием куклы Вуду. И она подумала, что сейчас занимается чем-то вроде этого. Нашла себе воображаемого собеседника и делится с ним самым сокровенным. Хотя все анализы и основные жизненные показания у неё в норме. Регулярное обследование она проходит по расписанию, даже без дополнительного напоминания. Потому что напоминать некому. Раньше это делала её кукла Вуду, благодаря заложенной в ней программе СУПЕР. Сейчас Маша должна разбираться со всем сама.

«Странное дело, — подумала Мария, бессмысленно водя стилом по экрану, — со стороны всё кажется вполне обычным. Я веду привычный образ жизни. Я разговариваю с друзьями. С коллегами. С родителями. Но не ощущаю никакого удовлетворения от этого. Я словно отгорожена ото всех прозрачной оболочкой. Как в коконе.

Я написала первую часть новой книги. Первую из трех. Это много или мало? Получилась она или нет? Судьи кто? Восторги Влада, который вероломно прочитал одну главу, не в счет. Стоит ли показать текст Ариэль? Даже представить жутко её реакцию. Любую. Любая реакция Арины будет сильнейшим стрессом. Потому что я буду себя дополнительно накручивать и сомневаться».

— Чего же проще, просто не показывай ей ничего, — сказал в воображении Маши аватар, колыхнувшись проекцией. — Придёт время, когда эту книгу прочитают все.

— Тебе легко говорить, — мысленно ответила ему Мария. — У тебя нет полутонов в рассуждениях. Ты прямолинеен. Слишком уж горьким может быть окончательное разочарование.

— Творцу не нужны подсказки, — сообщил аватар. — На то он и Творец.

— Э-хе-хех, — вздохнула Маша.

«А что, если всему виной трансморфинг? — вдруг мелькнуло в сознании. — Не может же пройти бесследно преобразование в другого человека. Плюс еще и обратный процесс. Вдруг они что-то перестроили в моей голове? Непреднамеренно. Случайно. Побочный эффект. Что, если я это уже не я?!».

Маша щелкнула по экрану и вызвала изображение Ариэль. Её лицо крупным планом. Арина смотрела на Марию открыто и, по обыкновению, чуть-чуть насмешливо.

«Чудесно, — подумала Маша, всматриваясь в бездонные зрачки девушки с экрана, которые словно гипнотизировали её. — Просто великолепно. Веду беседу с куклой Вуду и цифровой копией подруги. Дальше ехать некуда».

Пикнул звоночек входящей связи, и Мария вздрогнула от неожиданности, с неохотой выходя из странного транса.

— Нужен совет, — сказал Влад, вместо приветствия, высвечиваясь на проекции смарт-браслета.

— Тоже решил написать книгу? — угрюмо поинтересовалась Маша, окончательно стряхивая с себя оцепенение.

— Нет, с этим мне пока рановато, — засмеялся Влад, однако взгляд у него продолжал оставаться тревожным. — Я буду писать мемуары, когда доживу до ста. Не раньше. Зато материала будет предостаточно.

— Жаль. А то в клане Творцов освободится, возможно, скоро одно место.

— Машуня, перестань. А то такое впечатление, что тебе уже стукнули эти самые сто лет.

— Даже если так, я еще бойкая старушенция.

— Не сомневаюсь. А главное — рассудительная… Так вот, кроме шуток. Я тебе сейчас раскрываю гостайну, но иду на это сознательно. Мне предложили быть своеобразным эмиссаром в переговорах с западом в разрезе сотрудничества по системам искусственного интеллекта. А я, если честно, сомневаюсь.

— На тебя не похоже.

— Согласен. Но дело не в боязни ответственности или чего-то подобного. Дел и тут много. Безопасность стратегических объектов. «Лазарь». Строев. Громила что-то там нарыл по своим делам. Ариэль к нему подключилась уже в расследовании.

— Ариэль? — Маша вскинула глаза.

— Ты не знала? Она временно приписана к институту Восстановления СУПЕР.

— Забавно, — произнесла Мария отстранённо и без всякого выражения.

— Так вот, — Влад сделал вид, что не заметил реплики. — Дел просто невпроворот, и я…

— Еще и одна знакомая ведёт себя странно, да? Боишься меня оставить без своей опеки?

— Если ты о том инциденте с браконьерами, то руководство вошло в положение и…

— Спасибо твоему руководству.

— Маша. Послушай, я не хочу быть твоей нянькой и постоянно успокаивать. Ты должна собраться. Где та самая жизнерадостная девчонка? Талантливая, ловкая, смелая. С горящими глазами?

— Ты не поверишь, но она умело маскируется в меланхоличную, ворчливую личность с депрессивными наклонностями.

— Ну если эта личность всё это осознает, то не все потеряно.

— Так в чем тебе нужен совет?

— Соглашаться или нет.

— Ты сам прекрасно знаешь ответ. А личность уж как-нибудь здесь сама разберется.

— Это точно?

— Точнее не бывает.

— Отлично, — воодушевленно заметил Влад. — Ты очень талантливый писатель, Маша. Ты просто гений.

— Ладно, ладно, проехали.

— Ты это учти, — Исаев кивнул головой. — Тогда до скорого. Аринке, как увидишь её, передавай от меня привет!

— Передам… — тихо ответила Маша, и когда Влад отключился, еще несколько минут, молча, смотрела на изображение подруги, занятая своими мыслями.

Маша никогда не была трусихой. Несмотря на свою миниатюрность, она мало чего боялась. Взять хотя бы ту самую историю, когда ей было 8 лет от роду, и они поехали с родителями на загородный пикник. Маленькая Манюня первой заметила «подкрадывающуюся» к их лагерю змею, схватила её поперек скользкого туловища и забросила за ближайшие кусты. И пускай это был всего лишь безобидный уж, но ведь Маша-то об этом еще не знала!

Но её внешняя смелость была только одной стороной медали. Куда сложнее было оставаться храброй внутренне, психологически. Нельзя сказать, что Мария была самоедкой. Но как любой творческий человек, а тем более Творец, она обязана была заниматься самоанализом. И вот тут, в глубине своей души, оставаться смелой было намного труднее.

Она не пребывала относительно себя в застенчивой неизвестности. Нет. Она прекрасно осознавала, что с ней происходит что-то не то. Иногда ей было неловко перед ребятами за свои выходки, но она не всегда могла остановиться, сдержаться. Особенно в последнее время. Казалось бы, что такое нестабильное эмоциональное состояние должно было закончиться с возвращением Арины. Да и сама Маша на это очень надеялась. Но… Ариэль действительно успокоила некоторые душевные струны, но тревожно завибрировали другие, и Мария даже себе не могла ответить, какое состояние хуже.

Одно было для нее очевидно — что-то с ней не так. И требовалось разобраться в этом, в самое ближайшее время. Пока не… что? Мария не хотела отвечать на этот вопрос. Но не потому что боялась. Все ведь знали, что она никогда не была трусихой.

Накануне ей в голову пришла неожиданная мысль. Вначале она оценила её как бредовую, но мысль продолжала надоедливо копошиться в сознании.

«Ну уж нет, — уговаривала себя девушка. — Вот это как раз и есть та самая шизофрения, которую победила наша медицина. Но, видимо, не до конца. Я ведь кто? Представитель опытной группы, перенесшей прямой и обратный трансморфинг. И, наверное, единственная, кто сделал это добровольно. Как правило, такую процедуру могли назначить только по очень весомым медицинским показателям. А уж людей, кто сходил на ту сторону и вернулся обратно, кроме неё, возможно и не было вовсе на всей Земле. Вдруг всё из-за этого?».

Маша посмотрела в зеркало. Эх, нос у Карины всё-таки был красивее.

— Вот такая я авантюристка, — сообщила она безмолвной проекции псевдо-аватара. — Хотя есть и более чёткое определение, если наплевать на деликатность. Я — обычная дура…

— Нет-нет, мы не возвращаем средства, даже если сеанс не принёс ожидаемого ре… — девушка с выбритым виском отступила вглубь от распахнутой двери, инстинктивно прикрываясь вытянутой вперед ладошкой.

Маша машинально поймала эту ладошку рукой. Кожа у контактёрши была что у того ужика — ледяной и шагреневой.

— Успокойся, — как можно мягче сказала она. — Никакого возврата. Мне просто нужна твоя помощь.

Чтобы отыскать эту самую молоденькую девчушку, Маше пришлось попотеть. Из Сообщества, через которое в прошлый раз Мария заказала сеанс, контактёрша вышла, и коллеги не могли сказать ничего вразумительного о месте её нынешнего местопребывания в какой-то другой локальной сети. Конечно, никто не мешал вызвать другого контактёра. Но был некоторый нюанс. Как правило, второй и последующий сеансы с одним и тем же специалистом по преображению были наиболее успешны. Сказывалась, так называемая «психологическая пластика». Первый сеанс оставлял в подсознании контактёра некий эмоциональный слепок. И хотя он полностью стирался из рабочей области памяти, но при повторном трансе активировался и способствовал более детальному погружению в образ. На первом сеансе у Маши с контактёршей получилось не очень. Поэтому шансы на повторное использование того же специалиста были ощутимо выше, чем, если бы пришлось начинать с кем-то опять сначала.

Кроме всего прочего, Мария была иногда очень упрямой.

Перебрав больше десятка знакомых той самой девочки с выбритым виском, она всё же наткнулась на одного типчика, который явно что-то знал. Типчик был Марии неприятен. Вроде бы не делал ничего предосудительного, но вызвал какое-то внутреннее отторжение. Они встретились по его настоянию в безлюдном месте, будто шпионы. Всё же деятельность контактёрш после отключения СУПЕР частично ушла в «серую» зону и иногда выглядела как полуподпольная. Со всеми, что называется, вытекающими.

Типчик вёл себя странно. То откровенно врал, то, вдруг, собирался «включить заднюю», поняв, что никаких дивидендов от хмурой маленькой девушки ему не получить. Маша знала, как себя вести с таким контингентом. Когда ей надоело слушать не имеющую отношения к делу ахинею, она сказала типчику «пару ласковых», а потом продемонстрировала своё умение: не сходя с места, отклонила корпус и вытянула ногу вверх, растянувшись в поперечный шпагат. Такое грубое запугивание принесло свои плоды. Когда, не меняя положения, Мария игриво покачала вытянутой вверх ступней, парень «сдался».

И сейчас две миниатюрные девушки стояли друг перед другом на пороге ячейки контактёрши.

— Тебя как зовут-то? — поинтересовалась Маша. — Я ведь даже не спросила в прошлый раз.

— К-катя, — тихо прошептала девчушка. Она немного отошла от шока, вызванного неожиданным появлением бывшей клиентки. Это было заметно — её щечки порозовели, а поза из напряженной превратилась в расслабленную.

— Так вот, Катюш, — ласково сказала Маша. — Мне очень нужна твоя помощь.

Когда подходили к квартире заказчицы — а они решили, что сеанс лучше проводить в уже знакомых декорациях — Маша вдруг поняла, что немного ошиблась в своих рассуждениях. Контактёршу можно было брать любую и не устраивать этот цирк с запугиванием ни в чем не повинного Катиного знакомого. Повторный сеанс имел больше шансов на успех, если контактёрша перевоплощалась в того же человека, что и в первый раз. Но ведь сейчас Маша хотела почувствовать рядом с собой вовсе не Арину. Хотя… Возможно уже случившийся ментальный контакт между девушками всё же сыграет положительную роль, даже при замене объекта перевоплощения.

Маша никогда не была трусихой, но когда они с Катей расположились друг перед другом на тахте, её вдруг обдало волной внутреннего шершавого холода. Она даже рефлекторно выдохнула, как при одышке.

«Что я делаю? — запоздало подумала она. — Совсем мозги набекрень сверну!».

Но отступать было поздно. Катя уже начала перевоплощаться и в глубине её зрачков, как показалось Маше, стали закручиваться черные гипнотические спирали.

Все дело было в том, что Мария Ильиных собиралась с помощью контактёрши пообщаться ни с кем иным, как с Кариной Власовой.

«Надо же было Борьке додуматься до своей версии именно сейчас!» — посетовал Влад, раздумывая с какого бы боку сподручнее подобраться к проверке смелого предположения друга.

Учитывая, что их разговор с Белоручкиным случился за пару дней до его поездки в Брюссель, Исаев постоянно к нему возвращался.

— Кажется, я догадался, — сказал тогда Громила, а после выдал гипотезу, не менее, на взгляд Влада фантастическую, чем расконсервированные энергетические башни СУПЕР, которых физически нет в области инцидента. Боря предположил, что энергию на двойное перекодирование обеспечила другая внешняя информационная сеть.

— Так ты же сам утверждал, — возразил ему Исаев, — что спутниковая навигация или любая локальная система сильно не дотягивает до таких возможностей. Говорил, что не ниже десятого поколения должна быть.

— Я и не отказываюсь. Это так и есть… Но ведь система СУПЕР не единственная… Видишь ли, весь вопрос в налаживании механизма двустороннего обмена данными. Если его реализовать, то энергию можно взять хоть с антарктических подстанций.

— А как же степени защиты? Ты так говоришь, будто любая эфирная передача идёт открытым текстом.

— Тут ты прав. Существует ещё и проблема взлома. Но. Мы ведь сейчас говорим о теории. Я выдвинул гипотезу, где есть первое и последнее звено. Которые обеспечивают работу объекта. Я пока не понимаю, какими должны быть звенья между ними, но работаю над этим. Влад, если человечество создало системы искусственного интеллекта, то возможности отдельных его представителей могут выходить за известные нам рамки. Двусторонний прямой обмен с удалёнными серверами не такая уж и фантастика.

— Так можно что угодно объяснить, — посетовал другу Влад после некоторого размышления. — Мне кажется, твоя теория не лезет ни в какие ворота.

— Почему? — ревниво поинтересовался Белоручкин.

— Потому что ты там сидишь среди своих математических символов и мыслишь идеальными научными категориями. А теория с практикой не всегда совместима. Я тебе могу привести несколько аргументов, разбивающих твое предположение в пух и прах.

— Физические законы имеют фундаментальную основу, это к разговору о теории и практике. Они объективны и нерушимы. Все дело в системе координат, к которой они применяются. Вот тогда и начинаются интерпретации. Корректные наблюдения никогда не будут опровергать эти законы, только их подтверждать. Назови хотя бы два аргумента тогда. Самых весомых. Достаточно было бы и одного, но сделаем скидку, что ты, всё же, не научник, а полевой юстиционовец.

— Ага, со средним уровнем интеллекта, договаривай уж.

— Ты себе льстишь, — засмеялся Белоручкин.

— Веселись, веселись, логарифмическая душа, — хмуро заметил Влад. — Хочешь аргументов — пожалуйста! Зачем кому-то городить такой огород, чтобы всего лишь исказить тестовое сообщение в какой-то тьмутаракани?

— Это не аргумент. Потому что тут возможно все, от случайности, до такого же обратного теста. Это объясняет, почему была выбрана такая удаленная точка. Надеялись, что никто не обратит внимания.

Влад хотел было возразить, но, поразмыслив, понял, что Громила прав. Его первый аргумент не выдерживал серьезной критики.

— Хорошо… — протянул он, морща лоб. — Тогда, тогда… — но, как назло ничего путного в голову не лезло.

— Ты правильно сказал, что существует проблема защиты информации, которую надо как-то обойти, — «помог» другу Боря. — Это самый пока актуальный вопрос, если моя версия верна. И он требует построения мысленной технической модели. Всего-навсего. Зато все остальные элементы этого загадочного дела с перекодировкой, да и с очень уж своевременным исчезновением боевиков с «Умки», если включить сюда и этот косвенный факт, ложатся в мою гипотезу просто идеально.

— Хм… Надо это как-то… расставить по полочкам.

— Расставляй, кто тебе мешает? Вот будешь в Брюсселе развлекаться: выставки, вино, женщины. Или чем там ещё занимаются новоиспеченные дипломаты?

— Громила, ты меня пугаешь. Великим учёным чужд сарказм. А ты последнее время язвишь всё лучше и лучше.

— Это меня жизнь вынуждает, — вздохнул Боря. — Крутимся как белки в тетрагексаэдре.

— Тьфу на тебя!.. Ладно, постараюсь твою версию провентилировать, хотя пока даже не представляю как.

— Вот это разговор, — закруглился Белоручкин. — А я тебе буду по ходу новые данные подкидывать. Ты меня знаешь.

— Сто лет уже знаю, с тебя не убудет, — пробурчал Влад.

На этом разговор закончился, но Исаев возвращался к нему снова и снова. В одном Борис был прав, более подробное изучение принципов работы других сетей с использованием ИИ может пролить свет на многие загадки, что как грибы после дождя встают перед ними. На секунду у него даже мелькнул хвостик какой-то слабой догадки, он мысленно замер, но мысль ушла, как он не старался за неё ухватиться.

Тогда Влад разочарованно выдохнул и решил, что утра вечера мудренее.

— Говорят, нас похвалили? — поинтересовалась Арина, стараясь исключить ироничные нотки.

— Это всё несущественно, — грустно ответил Боря.

Он, Ариэль и Гена собрались на утреннее совещание-летучку в кабинете Белоручкина.

— Почему же несущественно? — возразил начальнику Марвин. — Отчётная конференция; доклад о применении квантовых технологий для создания действующей модели оболочки сигма-ядра; автор — Белоручкин Б. В.; демонстрация эмпирической рабочей версии; признание коллег; присвоение статуса приоритетной разработки. Наш институт и наши исследования впереди планеты всей. Это тоже немало.

— Немало, да мало, — рассеяно отозвался Борис. — Ариэль, у меня для тебя новая задачка. По сравнению с которой, расследование по лайнеру-сцепке покажется детской игрушкой.

— Я заинтригована до невозможности, — Арина по-прежнему оставалась максимально серьёзной. — Только не говори, что мне придется искать чёрную кошку в темной комнате, которой собственно там даже и нет.

— Прямо в точку. Лучше не скажешь. Тебе нужно найти Электронную Янтарную Комнату. Которой по всем вменяемым предположениям никак не может быть.

— Судя по построению твоей фразы, вменяемыми предположениями дело не ограничивается. Есть еще и невменяемые.

— Ты права.

— Что за комната такая? — недоуменно спросил Марвин. — Мало нам загадок…

Белоручкин вздохнул и вкратце поведал о состоявшемся недавно разговоре с Купрейчуком.

— Я проверил по всем своим каналам, — добавил он. — Ничего. Абсолютно. Никто никогда о таком архиве не слышал.

— Может, этот конструктор всего-навсего фантазирует? — предположил Гена, морща лоб. — Среди талантливых учёных часто встречаются люди… странноватые.

— Это ты по нам судишь? — съязвила Арина.

— Нет, я как раз уверен, что Виктор полностью искренен в своих предположениях, — убежденно сказал Борис. — Придумать такое… Это Машка бы могла, но не конструктор АНГа.

— Приказал мне царь доставить То-Чаво-Не-Может-Быть! — процитировал Марвин и хмыкнул.

— Мы можем долго соревноваться в остроумии, но толку-то? — сокрушённо заметил Борис.

— Не падай духом, Командор, — подбодрила друга Ариэль. — К тому же, насколько я помню, это самое «то» в сказке добыли. Ну а кому, как ни нам, делать сказку былью?!

Брюссель встретил Влада пронизывающим ветром. Он ещё подумал, что непогода словно преследует его. Ветер был нисколько не слабее, чем на утёсе в Туманном-2, разница была лишь только в том, что на бельгийских улицах можно было легко укрыться от него за стенами густо понатыканных домов. Зато на открытом пространстве, порывы едва не сбивали с ног. Да, тут было существенно теплее, температура была плюсовой, но всё равно оставляла ощущение неприятного холода.

Из аэропорта Шарлеруа доехали на автотакси. Влад прилетел в составе делегации, состоявшей из двух человек. Его напарником был уже пожилой дипломат из корпуса Политпропекта. Но, несмотря на почтенный возраст, Юрий Геннадьевич Стрелков, был всё еще осанист и солиден. Выглядел он слегка меланхолично и все движения делал плавно, будто бы с оттяжечкой. «Сразу видна политическая закалка, — подумал Исаев, при первой их встрече. — Никакой суеты. Действие только после обдумывания». Стрелков числился в их делегации политическим консультантом, а Влад позиционировался как полномочный представитель комитета по ИИТ (Информационно-Интеллектуальным Технологиям). В аэропорту гостей встретила миловидная маленькая девушка, с длинными и черными, как смоль, волосами. Она отрекомендовалась гидом и переводчиком, а потом обезоруживающе улыбнулась, продемонстрировав на щёчках две трогательных ямочки.

Влад немного оттаял от такого приема, потому что всю дорогу находился в хмуром и колючем настроении, предполагая серьезное давление противоположной стороны, которое по его разумению, почему-то должно было бы начаться сразу же по прилёту. Но Маргарита Карлуни, как она представилась, никакого давления на них не оказывала, а напротив, предложила, если есть желание, сопроводить их по каким-нибудь достопримечательностям, никак с предстоящими деловыми переговорами не связанными.

Стрелков вежливо отказался, попросив отвезти его в гостиницу, чтобы подготовиться к первой встрече по протоколу, а вот Влад с удовольствием согласился. До официального мероприятия ещё было немного свободного времени, и он рассчитывал «убить» его в лично-туристических целях. Предложение гида в этом контексте было, как никогда, кстати.

Влад ни разу в своей жизни не был за границей. Да, он имел общее представление о жизни на западе, интерактивные экскурсии по главным мировым столицам с виртуальным погружением входили в программу базового образования, но это всё равно было другое. Чтобы почувствовать чужую культуру, уклад, мироощущение, необходимо было пройтись по чистенькой брусчатке тесных брюссельских кварталов, покормить городских голубей и поглазеть на высокомерных, как показалось инспектору, роботов-уборщиков.

Всё здесь было ему непривычным. Вроде бы те же люди, но с почти неуловимой, и, тем не менее, явственной разницей во взгляде.

«Очень уж тонкое наблюдение, — мысленно усмехнулся Влад, следуя за своей сопровождающей в людском потоке. — Это Машка с её тонкой нервной организацией могла бы это заметить, а не ты, толстокожий инспектор, грубоватый службист, отжимающийся сто раз. Слишком нежные материи».

Вышли на центральную площадь к Ратуше. Влад очень любил осматривать достопримечательности в тех новых городах, которые посещал. Будь у него график попроще, он не преминул бы облазить в Брюсселе все более-менее значимые закоулки, но такую роскошь полномочный представитель пока себе позволить не мог. Поэтому решили ограничиться центром города. Маргарита Карлуни стояла рядышком, задрав голову вверх, и тоже рассматривала уходящие в небо башенки. Волосы на ветру у нее хаотически развевались, поэтому ей приходилось то и дело грациозным движением убирать их с лица.

«Почему она не надела шапочку?» — глупо мелькнуло у Влада.

Далее их путь лежал в штаб-квартиру Евросоюза. Там была запланирована вводная встреча с представителями принимающей стороны. Сейчас именно Евросоюз был наиболее авторитетной и влиятельной организацией в старом свете. ООН практически распалась. Подавляющее большинство стран вышло из Организации Объединенных Наций, некогда контролирующей международную обстановку. Поводом для этого послужил жесточайший международный кризис, явившийся кульминацией «Второй Холодной Войны», и последовавшие за этим размещения противоборствующими сторонами ядерных боевых комплексов в космосе.

Произошло это в начале 30-х годов двадцать первого столетия и едва не спровоцировало Третью Мировую. В произошедшей конфронтации ООН фактически дезавуировала свои функции и закономерно потеряла большую часть влияния на правительства отдельных государств. Как ни странно, первыми вышли из состава ООН США и Канада, организовав собственный альянс, объединивший, кроме них, большинство стран Южной, Центральной и Северной Америки, а также Австралию. Евросоюз же, напротив, только усилил свою значимость, кардинально поменяв внутреннюю структуру и организацию. При этом не только не разорвав своих связей с Америкой, но и существенно их усилив.

Немалую роль в установившемся политическом раскладе сыграло внедрение единой системы ИИ, позже трансформировавшейся в ALPHA-VIT. Поэтому совершенно логично, что контактировать с представителями стран, заинтересованных в продвижении этой системы на восток, Владу предложили именно в штаб-квартире Евросоюза.

Правда, по пути, Влад всё же не удержался и попросил Маргариту мельком показать ему ультрасовременный выставочный комплекс, продолжающий традиции Всемирной Выставки, о котором он был наслышан. Речь шла о спроектированной почти без участия человека ещё одной разновидности знаменитого Атомиума. На этот раз в контексте новых технологий. Экспозиция называлась ALPHA-ATOMIUM и представляла собой всё тот же кристалл железа, но стилизованный под элемент управления системы искусственного интеллекта. Это был не просто презентационный комплекс. Внутри, кроме музейной и интерактивной части располагались виртуальные аттракционы и научные лаборатории, в которых каждый желающий мог сделать собственные открытия. Сооружение было еще масштабнее оригинального экспоната и было начинено уникальным содержимым, созданным по проекту самой ALPHA-VIT.

Во всяком случае, так заявляли все рекламные проспекты. Владу было это интересно, в первую очередь, с точки зрения сравнения с СУПЕР. Он ведь тоже повидал немало музеев и интерактивных площадок, созданных с помощью инновационных технологий российской системы. Впрочем, подробной экскурсии не получилось. Осмотрев всего несколько помещений, переводчица напомнила о том, что через полчаса их ждут в конференц-зале. Пришлось, к сожалению, осмотр прекратить и повиноваться милому, но неумолимому гиду.

Откровенно говоря, Влад ожидал немного другого впечатления от западного мира. Понятно, что он пока увидел только маленький его кусочек, этакую публичную витрину. Но тем не менее. Психологически настроив себя на противопоставление всему, что он рассчитывал встретить, инспектор попал в ловушку собственной предвзятости. А сейчас, глядя на светлые и улыбчивые лица прохожих, он не испытывал негатива. Чистые, ухоженные улицы, вежливые информационные указатели, высокотехнологичная инфраструктура. Пожалуй, лишь наружная реклама была чуть навязчивой, но, если не придираться, то можно было отнести её к элементам некоего неизбежного шоу, этакого развлечения. Да, он понимал, что за красивым фасадом, возможно, скрыты более сложные, глубинные процессы, которые он в ходе поездки рассчитывал распознать. Но пока окружающий его мир создавал вполне благоприятное ощущение, под стать его спутнице.

Штаб-квартира Евросоюза представляла собой абсолютно кубическое здание без единого шва на глянцевой зеркальной поверхности. Стены были цельными и гладкими. На них не было заметно ни окон, ни дверей, ни каких-то других встроенных конструкций.

Однако стоило им с переводчицей приблизиться, ниша в стене бесшумно отошла в сторону, и они попали в светлое просторное фойе. После обязательной процедуры идентификации, Маргарита сопроводила Исаева на восемнадцатый этаж, где его уже поджидал Стрелков, и пригласила в конференц-зал. Там, за узким продолговатым столом, сидели в креслах несколько человек.

Влад кивнул, обозначая общее приветствие, и направился к своему месту. Деловая часть их визита начиналась, судя по всему, прямо сейчас.

— Мы можем посидеть в кафе вечером, — неожиданно сказала Маргарита, после того, как проводила подопечного до отеля. Они снова были вдвоем, Юрий Геннадьевич, сославшись на срочные дела, сразу же ушёл наверх, а Влад с Маргаритой задержались у ресепшена.

Влад взглянул на девушку удивлённо, и она трогательно смутилась.

— Возможно, у вас остались какие-то вопросы, — тут же объяснила девушка свое приглашение. — Всё же новая страна, новые люди. Впечатления…

«Почему бы и нет? — вдруг подумал инспектор. — Это всяко лучше, чем пялиться весь вечер в проекции или переслушивать аудиоверсию состоявшегося разговора».

Заметив, что собеседник всё ещё колеблется, переводчица быстро проговорила:

— Тут неподалеку есть очень уютное заведение, где не докучают громкими звуками. Специально для спокойных разговоров.

— Что ж, если вы так настаиваете, — улыбнулся Влад, сдаваясь.

— Отлично, я сброшу вам в браслет метку. Что, если встретимся в 20–00?

— Прекрасно… А скажите, Маргарита, вы что, русская? Очень уж хорошо владеете языком.

— Нет, я коренная бельгийка. Родилась в Брюсселе и живу тут с самого детства. А язык… Это все бабушка. Она из Сибири родом. Иркутская область.

— Вот как? — удивился Влад.

— Да. Она в свое время и настояла на моем обучении в колледже иностранных языков. И первым, после французского, был именно русский. Еще я знаю испанский, итальянский и португальский.

— А я вот, честно говоря, в иностранных не силен, увы. Только базовый курс. Да, собственно у нас на родине эту проблему всегда решала СУПЕР. Любое ее устройство могло синхронно переводить в режиме реального времени. А что касается текстов, система могла делать даже художественные переводы. Иностранных стихов, например.

— Да, — кивнула девушка. — Я понимаю. У нас тоже есть электронные переводчики, но они переводят… Как бы вам сказать… Без нюансов.

— Хорошо сказано, — засмеялся Влад. — Именно, без нюансов.

А сам подумал, а ведь, действительно, почему он никогда не принимал участие в углубленных занятиях по иностранному? Полагал, что ему не придется ехать за границу? Видимо, дело было именно в этом. После того, как Россия ступила на путь созидательной технократии, интерес населения к международным делам стал неуклонно снижаться. Внедрение СУПЕР только усилило процесс ослабления межгосударственных коммуникаций на всех уровнях. Дополнительными факторами перехода к новой перспективной общественной формации стал демографический и политический кризис, который спровоцировала «Вторая Холодная Война» в тридцатых годах. Логично, что цели россиян в этот период сконцентрировались в основном на собственных внутрисистемных достижениях.

Технократия стала тем средством, которое могло помочь России стать полностью самодостаточной страной. Мало того, все вектора созидательного развития были направлены на внутригосударственные направления. Системный отказ от экспорта сырья привёл к разрыву большинства традиционных экономических связей. А начавшие быстро отрываться вперед в технологическом смысле товары из России быстро попали под заградительные санкции. Но это не стало проблемой. Как не стал проблемой и недостаток импорта.

Созидательная технократия парировала этот спад, и сделала внутреннюю экономику универсальной, производящей почти все необходимые товары и услуги.

Оставались еще культурное взаимодействие и туризм. Но развитие интерактивных развлечений и контекстное получение информации от СУПЕР сделало медиасвязи номинальными. Разумеется, люди ещё продолжали общаться с иностранцами и ездить за рубеж с туристическими целями. Но внешним миром россияне интересовались всё меньше и меньше.

Влад замечал, что в последнее время из обихода постепенно уходили даже традиционные самоназвания: Россия, русские, россияне. Жители страны так увлеклись своими общими и индивидуальными достижениями, их сознание так переориентировалось, что, по сути, многие начали считать себя гражданами Созидательной Технократии. А все страны и регионы, которые использовали другие общественные формации, теперь словно бы выносились «за скобки».

«Эх, если бы не „Июльское откровение“! — досадливо посетовал Влад. — И меня бы тут не было, и рассуждений таких тоже…».

Маргарита протягивала ему руку.

Он аккуратно пожал её, чувствуя тепло мягкой кожи девушки.

— До встречи, — сказала она, и он рассеянно кивнул.

В кафе «Капиталь», на взгляд Влада все уж было слишком автоматизировано. И вся обстановка создавала ощущение стерильной искусственности. Он с некоторой тоской подумал о родном «Подвальчике». Пусть не идеальном и с неумолимыми штришками увядания, но, всё же, живом, настоящем, «ламповом»…

Маргарита выглядела прекрасно. Она сменила деловой костюм на стильное длинное платье, а свою миниатюрность подчеркивала стильно подобранной лайт-бижутерией: большой серьгой в мочке левого уха, ожерельем и браслетами.

Единственное, Исаев заметил какую-то неестественность поведения девушки, словно под стать «пластмассовой» обстановке заведения. Но списал это на начальную неловкость.

— Может быть, у вас есть вопросы по совещанию? — спросила Маргарита, когда они приступили к напиткам.

— Пожалуй, нет, — задумался Влад, мысленно прокручивая основные темы разговора в штаб-квартире Евросоюза. — Но мне показался знакомым один из ваших представителей. Черенцов. Дмитрий, вроде бы, да? Не могу никак отделаться от впечатления, что уже где-то видел его раньше.

— Они не мои, — улыбнулась Каплуни.

— В смысле?

— Вы сказали «один из ваших представителей», — пояснила девушка, всё ещё улыбаясь. — Я обычный нанятый переводчик. Я работаю в «И-Ти-Эй», международном бюро переводов, и не являюсь членом правления компаний, представленных на переговорах.

— А, понятно, — поспешил заверить ее Влад.

— Да, а с Черенцовым вы вполне могли встречаться. Он эмигрировал сюда совсем недавно, если я не ошибаюсь, около полугода назад. А раньше занимал какую-то должность в политическом управлении России.

— В Политпроспекте, — поправил инспектор.

— Да, именно так, — чуть смутилась Маргарита. — Я прекрасно разбираюсь в традиционной русской лингвистике, но иногда не успеваю заучивать новые специальные термины, хотя суть их объяснить всегда могу.

— Это не страшно, — заверил ее Влад. — Самое важное — это как раз суть.

Кроме Черенцова, который отрекомендовался консультантом ECS, на встрече присутствовали технический директор Брюссельского филиала ALPHA-VIT мистер Бочатти, председатель комитета по экономическому развитию Евросоюза Тим Госслинг и руководитель Мультизоны «Джей-Электро» Арчибальд Тосквилл.

Влад крайне внимательно выслушал каждого в их приветственной речи, но по большому счёту, никаких конкретных предложений не услышал. Эту вводную встречу пока можно было даже не считать полноценным раундом переговоров. Стороны присматривались друг к другу, прощупывали, прикидывали взаимные возможности. Наиболее конструктивным был, пожалуй, Тосквилл. Во всяком случае, он пообещал познакомить гостей с Мультизоной, одной из последней разработок западного социума.

— Мы готовы продемонстрировать вам на примерах любые аспекты работы нашей системы, — сказал он, поглядывая на собеседников своими на удивление бесцветными глазами. — Я являюсь председателем совета директоров «Джей-Электро». Уверен, вы не представляете всех возможностей современной Мультизоны, выстроенной на основе системы искусственного интеллекта. Это огромное количество взаимопроникающих предприятий. Это город в городе. Это объединённый в одну корпорацию полный технологический цикл. От производства до индустрии развлечений. И всё это в тесном сотрудничестве с ALPHA-VIT. Мы готовы хоть сейчас познакомить вас с любым сегментом этой корпорации. Вы увидите всё своими глазами!

Стрелков, как Глава делегации, сдержанно поблагодарил и сообщил, что они обязательно воспользуются приглашением.

Госслинг, от имени экономических представителей целого ряда европейских стран, заверил, что они готовы к всестороннему сотрудничеству, и что Россия для них есть и будет важным стратегическим партнером. Вне зависимости от текущей политической конъюнктуры.

Бочатти же довольно метафорично выразился об общем состоянии дел в мире, о перманентном фондовом кризисе, посетовал, устроив на лице сострадательную гримасу, на несвоевременность аварийного отключения в России СУПЕР. Причем, эту ситуацию он сравнил с течением тяжёлой болезни и прозрачно намекнул на следующий грядущий кризис, туманно сравнив его в своеобразном анамнезе с «ухудшением после улучшения».

Юрий Геннадьевич выступил с ответным словом. Он поблагодарил за возможность обсуждать вопросы с руководителями самого высокого ранга и заверил, что совместное решение проблем, это существенный шаг в восстановлении дипломатических международных связей. Однако, сообщил он, несмотря на временную нестабильность в работе информационных сетей в России, они приехали сюда не за экстренной помощью. И предложил не рассматривать эту миссию, как попытку некоего торга.

— Мы намерены общаться только в ранге равноправных партнеров, — подчеркнул Стрелков. — И принимать соглашения только в том случае, если будет очевидна взаимовыгодность такого сотрудничества. Мы продолжаем твёрдо придерживаться своего курса и данные переговоры предлагаем рассматривать именно в таком контексте.

Не выступали на вводной встрече только Черенцов, который внимательно слушал, то и дело «постреливая» глазами на прибывших гостей, и Влад. Исаев молчал, потому что был уполномочен решать прикладные и технические моменты, до которых стороны еще не добрались; политическая же линия была полностью в ведении Стрелкова.

Продолжить переговоры решили на следующий день, после посещения делегатами Мультизоны Джей-Электро, включающей в себя как промышленные, так и развлекательные объекты.

В кафе было малолюдно. Занято было лишь несколько столиков, между которыми иногда сновали кибер-официанты. Непрозрачные изнутри оконные витражи расцвечивались непрерывным потоком голографической рекламы. Это пестрота слегка утомляла. Впрочем, по желанию, можно было переключить ближайшее окно на обычный прозрачный режим, чтобы наслаждаться вечерним урбанистическим пейзажем.

Маргарита то и дело поглядывала на него из-под удлинённых ресниц; иногда в её взгляде Влад различал проявляющийся блеск. И он снова поймал себя на мысли о какой-то странности в поведении девушки, вроде той неестественности, которую он отметил, когда она только вошла в кафе, придя на это деловое свидание. Или не деловое?

— Расскажите, как вы живете? — неожиданно попросила Маргарита.

— В каком смысле? — затруднился Влад. — Что вы имеете в виду?

— Я знаю, что у вас всё по-другому. Мне интересно.

— Ну… — начал инспектор и вдруг осёкся.

«А о чём я должен рассказать в первую очередь? — подумалось ему. — Чтобы не показаться ни идейным болваном, ни напыщенным хвастуном? Вещать, как с трибуны, по менторски перечисляя преимущества своей жизни? Это глупо. Потому что её мир тоже полон внешнего комфорта и, скорее всего, не испытывает никаких социальных проблем, — тут он вспомнил бездомных на свалке. — Да, пусть у нас такого нет, но это лишь пережитки. А про теорию созидательной технократии можно прочитать в любом инфодайджесте».

— Мне кажется, — сказал он вслух. — Что самое главное отличие всё же кроется в человеке. В человеческих отношениях. У нас разная внутренняя философия. И разная плата за достижение своих целей.

— Очень интересно, — задумчиво повторила Карлуни.

Сейчас она опустила голову и изредка потягивала сок через трубочку.

— Не хочется скатиться в пафос, но в вашем мире чаще всего цена отдельно взятого успеха всегда обеспечена неуспехом кого-то другого. Если максимально упростить ситуацию, то можно привести такой пример. Если у двух людей есть по пять виртуальных монет успеха, то они равны по статусу. Но стоит одному из них отобрать у другого три монеты, всё меняется. Тот, который становится богаче, сразу же становится и успешнее. Это очень простой и лёгкий путь к успеху, понимаете? Было пять монет и вдруг стало восемь!

— А у вас не так?

— Не так. У нас через неделю, месяц, год, пусть не так скоро, но у обоих будет по шесть, семь или восемь монет. Благодаря созиданию. И благодаря собственным способностям, которые возможно реализовать.

Маргарита засмеялась.

— Очень забавная и поучительная история, — всё ещё улыбаясь, заметила она. — Только, ради Бога, не обижайтесь на мой смех. Это я по другому поводу.

А Влад подумал, что никогда не научится до конца понимать женщин. Несмотря на курсы углубленной психологической подготовки в Юстиционе, включающих фазо-физиогномику, вазомоторику и реакционную фонетику.

— Успех — это замечательно, — заметила девушка, наблюдая за нахмурившимся Владом. — И восемь заслуженных, а не отобранных монет — тоже. Я действительно не хотела вас обидеть. И я полностью согласна, что есть ещё обычные человеческие отношения, например, между мужчиной и женщиной. И они незыблемы при любом политическом строе. Вы на меня не сердитесь? — и она коснулась своей рукой руки Влада. В этот раз её пальцы холодили.

Инспектор еще не успел опустить вниз удивленный взгляд, как Маргарита отдёрнула руку, словно обжёгшись.

Влад почувствовал некоторое душевное смятение.

— Если завтра мы сумеем освободиться пораньше, — сказала Маргарита прерывая затягивающуюся неловкую паузу. — Я могу сводить вас на Гранд-плас. Как вы относитесь к готической архитектуре?

— Я? Нормально… — невпопад пробормотал Исаев, всё ещё находясь в некотором эмоциональном ступоре.

— Отлично, — кивнула девушка. — Тогда я заеду за вами, как договаривались, прямо с утра.

Влад пытался заснуть, ворочаясь с бока на бок. То ли сказалась смена географической обстановки, то ли накопившиеся за последнее время внутреннее напряжение, но не помогало ничего — ни «дедовский» метод подсчёта овец, ни современная методика мышечного расслабления. Тогда он подключил аудиому для сна — ему больше всего нравилась «Лесная сага». И слушая максимально умиротворённый бархатистый голос диктора, попытался отключиться от внешнего мира.

Через какое-то время это ему удалось, сознание начало потихоньку проваливаться во вращающуюся бездну, унося туда и отголоски наслаивающихся друг на друга видений: образы отца, Олеськи, подозрительно смотрящего Черенцова, электронного метрдотеля в отеле и, конечно же, миниатюрной Маргариты.

Глава 5

— Не делай так больше! — Арина сверкнула глазами. В глубине её зрачков Маша рассмотрела искреннюю озабоченность.

«Это она может, — мелькнуло у нее — Сверкать глазами!».

— Ты меня слышишь?! — Ариэль не удержалась, схватила подругу за рукав пальтишка и легонько дернула.

Они встретились «на бегу». Маша возвращалась с вечерней тренировки на силовую выносливость, а Арина сегодня ушла пораньше из института, сказалась ночная работа; ей требовался хоть небольшой отдых.

На встрече настояла Ариэль, причем категорически. Это она умела очень хорошо — настоять. Маша для вида покапризничала, но согласилась.

Сейчас они прохаживались по парковой аллее под светом стилизованных под старину фонарей. Падал мягкий пушистый снег; трёхметровые ели, недвижимо стояли тёмными стражами по сторонам.

Накануне Маша рассказала подруге про эксперимент с контактёршей. Вначале хотела скрыть, но потом поделилась. Потому что… Потому что с кем ещё делиться, если не с Ариэль?

— Я же на всякий случай приняла меры предосторожности, — сказала Маша, деликатно высвобождая рукав и возобновляя прогулку.

— Какие?! Написала объясняющую записку?!

— Да не только. Не злись. Чего ты злишься-то?

— Не вздумай ещё подумать, что я снова ревную тебя к этой пуговице!

— Какая ревность, Ариш? Это же эксперимент совсем другого рода.

— Это не эксперимент, а авантюра несмышлёной девчонки школьного возраста! Разве можно так жёстко обходиться со своим сознанием?

— Сознание мое, что хочу то и делаю, — улыбнулась Маша и обняла высокую подругу за плечи; для этого ей пришлось встать на цыпочки.

— Почему такая весёлая? — Ариэль благодушности Марии не разделяла. — Толком же опять ничего не получилось.

— На сеансе да, не получилось. Почти никакого эффекта. Еще хуже, чем в первый раз. Я, пожалуй, даже ни разу не почувствовала, что рядом со мной Карина. Вернее, почувствовала, но, думаю, что это я вообразила. Обманула саму себя.

— Счастье, что обошлось. А то лежала бы сейчас на каталке и пускала счастливые пузыри.

— Какие-то вы ужасы, мадам, декларируете.

— Маша! — Арина приостановилась, развернула подругу лицом к себе. — За тебя все переживают, ты что, не видишь этого? Все хотят тебе помочь. А ты, вместо того, чтобы немного успокоиться ввязываешься в новые аферы, которые сама же и придумываешь!

— Может мне скучно? Все при деле. Восстанавливают СУПЕР, спасают страну. А я сижу и занимаюсь крючкотворчеством.

— Кстати, да… Я это как-то упустила.

— Только не надо меня устраивать в Борькин институт вторым помощником младшего лаборанта. У меня сразу там усугубится комплекс неполноценности.

— Надо поговорить с Владом.

— Вот чего не надо делать в этом контексте, так именно этого. Он и так со мной носится как с писанной торбой.

Ариэль отпустила Машу и задумчиво пошла дальше по аллее.

— Не зацикливайся ты на этом, — посоветовала Маша. — Не стоит искусственно подбирать мне новое занятие. Я же ляпнула всего лишь. Пошутила.

— Зато твои сеансы не шутка.

— Хватит уже, Ариш. Ничего страшного не произошло. Но нельзя сказать, что не произошло совсем ничего.

— Эмм? Ты о чём? Сама же сказала, что у девчушки не получилось.

— У Кати да, но…

Маша достала карманный редактор-коммуникатор и показала экранчик Арине.

— Что это? — Ариэль «прокрутила» пальцем картинку. — Твой роман?

— Последние две главы второй части! — подтвердила Мария. У нее даже порозовело от воодушевления лицо. — Осталась третья часть и окончательная редакция. То есть, две трети уже готовы. И, знаешь, мне, наверное, впервые с начала работы, эти самые две главы очень понравились самой!

— То есть… Ты их написала после сеанса?

— Да. За двое суток.

— Это же мало? По времени имею в виду. А по объёму очень много.

— Именно так. Обычно я пишу гораздо медленнее. Гораздо!

— Хоть что-то.

— Ага.

Но на самом деле радости подруги Арина не разделяла. Ей не очень нравилась эта тенденция, которая стала превращаться в незыблемое правило. Маше для творческого успеха требовалась всё новая и новая порция адреналина. И она не могла поручиться, что эта доза не увеличивается. Что, если такая модель разовьется в настоящую фобию? Вернее, манию. Это самая настоящая патологическая зависимость. Симптомы налицо.

Ариэль бросила короткий взгляд на сияющую Марию: эйфория от очередной «дозы», которая скоро перейдет в уныние и депрессию. Пока в кровь не впрыснется новая порция гормона азарта. Но что самое опасное, Манюня может поставить сама себе психологическую установку, что, якобы, не сможет хорошо написать, пока не испытает острые ощущения. А это для Творца подобно творческой смерти.

— Маш?

— Что? Да всё в порядке у меня. Правда. К тому же моя провалившаяся попытка поговорить с моим внутренним контр-эго приоткрыла ещё один нежданный горизонт.

— Какой еще горизонт? Не пугай меня!

— Прекрати шарахаться от каждой тени, Ариш. Ничего такого этакого. Но, как ни странно, это может помочь нам в общем деле. Шанс невелик, даже ничтожен, но когда мы обращали на это внимание?

— Что еще за загадки? Ты про какое общее дело?

— Я про восстановление СУПЕР…

Мультизона «Джей-Электро» действительно впечатлила гостей. Хоть экскурсия, которую организовал Тосквилл, не могла охватить сразу все объекты и была достаточно поверхностной и, скорее, обзорной, чем специализированной, но общее представление она делегатам дала.

Главный топ-менеджер зоны, одновременно являющийся членом совета директоров, не без гордости показывал Исаеву со Стрелковым ультрасовременные объекты, составляющие «начинку» Зоны. Это действительно был город в городе. Блестящий, лаковый, светящийся причудливой иллюминацией, максимально автоматизированный. И на каждом фасаде, на каждой крыше, на каждом указателе и даже на каждом рабочем комбинезоне персонала горела перламутровая стилизованная буква «J».

— У нас свои технологии, свое производство, свой сервис, своя индустрия развлечений, — убеждал Тосквилл, поглядывая на гостей с некоторой долей самодовольства. — Замкнутые циклы с минимизацией издержек.

— На первый взгляд, всё монополизировано, — вскользь заметил Влад.

— Да что вы! — тут же протестующе воскликнул Арчибальд. — В давние лохматые годы, когда проекты Мультизон были только теоретическими разработками энтузиастов, мы, также как и другие, сделали свою ставку, понимая, что за ними будущее. Человек должен окружать себя максимальным комфортом в каждом аспекте своей жизни. От рабочих будней до отдыха. Мультизоны дают такую возможность. Человек вправе удовлетворить все свои потребности. Джей-Электро работает сама на себя. А всё то, что не способна произвести технически, обеспечивает за счёт горизонтальной торговли. Так вот, о какой монополии можно говорить, если изначально на эту тропу вышло около десятка игроков? И то, что Джей-Электро развилась в такой колосс, заслуга грамотного менеджмента. Никакой монополии, а только свободная конкуренция. Рыночные законы в действии.

— А как балансируется экономика внутри зоны? — поинтересовался Влад. — Такой огромный механизм ведь нуждается в серьёзном контроле.

— Несомненно, — согласился Тосквилл. — Здесь мы тоже на самом переднем крае. Конечно же, с помощью ALPHA-VIT. Вернее, с помощью её специализированных сегментов. Но в отличие от вашей бывшей системы искусственного интеллекта, наш электронный мозг решает конкретные прикладные задачи, не вмешиваясь в управление высшего уровня. Программы ALPHA-VIT — это только инструменты для оптимизации процесса. Почему мы и предлагаем вам такую опробованную интеграцию. Системе вполне по силам осуществлять поддержку огромных урбанических агломераций. Это то, что так необходимо вам. Мы демонстрируем вам пример успешно функционирующей работающей Мультизоны. Это зарекомендовавшая себя формация. Кроме «J», конечно же, существуют и небольшие мультизоны, и гранд-синдикаты, и эко-объединения. Они представляют собой сообщества несколько другой направленности, но структурно похожи на флагманские комплексы «Джей-Электро».

— Другими словами, возможности системы ИИ у вас сознательно ограничиваются? — Исаев попытался вернуть Токсвилла к наиболее волнующему его предмету.

— Пожалуй, только в администрировании. В плане технического прогресса ограничений практически нет.

«Как бы не так, — подумал Влад. — Отсутствие управления как раз будет тормозить развитие. Потому что цели управления бизнеса и цели управления ИИ разнятся. Парадокс заключается в том, что механизм получения максимальной прибыли на рынке со свободной конкуренцией в капиталистическом варианте имеет свои особенности. Иногда локальная победа это не абсолютное понятие, а относительное, потому что победа достигается за счет поражения другого игрока. Это решающий фактор для понимания. Особенно, если иметь в виду, что современный мир развивается в основном за счет технологий. Естественно, система искусственного интеллекта пытается исправить положение, но утыкается в запрет администрирования. Вот он, конфликт интересов. Как бы мистер Капиталист не пытался прикрыть его общими словами».

— Вы говорили про потребности человека, — заметил Исаев, снова меняя тему. — Но мы замечаем, что участники вашей Мультизоны достаточно обеспеченные люди, способные тратить серьёзные суммы. На те же совсем не дешёвые развлечения, например. Сама Джей-Электро территориально — это одна из центральных областей Брюсселя. Нет ли тут некоторого противоречия с заявленными тезисами о комфорте потребления?

— Я понимаю, о чём вы говорите, — солидно кивнул Токсвилл. — Разумеется, мы были бы счастливы, если бы участником Мультизоны мог стать абсолютно любой человек, но… Существуют объективные законы развития общества. Ведь изначально все мы имеет равные возможности. Однако, воплотить их в жизнь удаётся далеко не каждому. Не будем сейчас подробно останавливаться на причинах, но таков окружающий мир. Порой он суров и жесток. Порой приз достается только тем, кто выжил в серьёзной борьбе и это тоже по-своему справедливо, не так ли?

— Насколько я знаю, — вступил в разговор Стрелков. — Западное общество всерьёз озабочено проблемой замещения неквалифицированного труда. И существует тенденция к «регрессивной профориентации», когда роботизированные вакансии снова начинают закрываться человеческими кадрами?

— Да, это один из больных вопросов, — не стал спорить Арчибальд. — Но он не несёт массовый характер. Это неизбежные издержки развития капиталистического общества. Однако, проблема, на мой взгляд, преувеличена. Безработица у нас не растёт, к тому же все малоимущие слои населения обеспечиваются социальным пособием.

— Получая которое, вряд ли возможно стать участником Мультизоны… — задумчиво протянул Стрелков.

— Верно, но не забывайте о реализации возможностей. Благотворительность ради благотворительности выглядит абсурдно. Состоявшийся человек, добившийся всего сам и лентяй и бездельник, не желающий трудиться. Согласитесь, эти категории нельзя смешивать.

— Это крайности, — не согласился Юрий Геннадьевич. — Впрочем, такие дебаты в данный момент не очень уместны.

— Думаю, да, — поддержал дипломата топ-менеджер. — Хочу показать вам уникальный Аттракцион-Парк, он будет от нас по правую руку, сейчас мы как раз въезжаем в центральную часть Зоны.

Влад посмотрел в ту сторону, куда указывал Тосквилл.

Оператор их кортеж-кара на воздушной подушке как раз включил вертикальный форсаж, позволяющий машине на несколько метров приподняться над проезжей частью. Полукруглый прозрачный колпак обеспечивал отличный круговой обзор.

В момент резкого подъёма, Влад ощутил, как рука Маргариты словно бы случайно прикоснулась к его руке. Но только на мгновенье, девушка тут же одёрнула ладонь. И в который уже раз инспектор ощутил мимолетную неловкость.

Сегодня с утра, переводчица предстала перед ним, словно, другим человеком. Не столько из-за того, что была одета очень скромно и по-деловому, а от того, что вела себя максимально отстранённо, механически переводя слова высокого начальства, иногда даже не поднимая на Влада взгляд. Если бы не это случайное прикосновение, Исаев мог бы подумать, что она чем-то обижена на него, хотя он никак не мог взять в толк, в чём была его вина. Но, если уж совсем откровенно, то пока ему было не до анализа душевных переживаний, были дела и поважнее.

За приземистыми офисами деловой части Мультизоны, раскинулся разноцветный прямоугольник с выпирающими изнутри циклопическими изогнутыми конструкциями. По исполинским фермам проносились заметные, даже с такого расстояния, вереницы огоньков.

— Необычность Аттракцион-Парка «J» в том, — продолжил Тосквилл, — что в штатном режиме работы внутри него нет ни одного нашего сотрудника. Абсолютно все функции, начиная от реализации билетов и до мониторинга технического состояния механизмов, осуществляет ALPHA-VIT.

— Ни одного сотрудника? — переспросил Влад. — Серьёзно?

— Да, если не считать вызываемых иногда техников для проведения профилактических работ. Парк пользуется потрясающей популярностью. В выходные дни его посещают несколько десятков тысяч человек! Причём количество детей и взрослых приблизительно одинаково!

— Впечатляет, — вынужден был согласиться Исаев. — Кстати, раз уж мы заговорили о детях… А система ИИ как-то участвует у вас в регулировании демографической ситуации?

— Да, если говорить о ситуации в целом. Ею отслеживается коэффициент естественного прироста, миграционное сальдо и так далее. Внутри нашей Мультизоны ALPHA-VIT всегда сможет сделать рекомендационный бюллетень для будущих родителей. Но, не скрою, и в этом вопросе прописаны некие внутренние ограничения.

«Кажется, я начинаю немного разбираться в ситуации, — подумал Влад. — Все эти искусственные ограничения служат для балансировки локальных систем в социуме. Отсутствие централизованности, что присутствовала в нашей СУПЕР, разбивает общество на отдельные группы, где для каждой должны быть прописаны отдельные условия существования. Вот тебе и равные возможности. Вот тебе и их реализация».

— Я бы посоветовал вам пообщаться с людьми, которые видят ситуацию несколько под иным углом, — заметил Юрий Геннадьевич, когда дипломат и инспектор расположились в холле отеля после экскурсии по Мультизоне. Следующая часть программы была намечена на вечер. Пока можно было спокойно пообедать и немного передохнуть.

Участники делегации были вдвоём. Маргарита, сославшись на дела, взяла тайм-аут на середину дня и покинула их.

— Где же найти таких людей? — задумчиво протянул Влад. — Да ещё и обладающих необходимым уровнем компетенции…

— У меня есть один знакомый журналист, — сообщил Стрелков. — Я собирался с ним переговорить, но сейчас подумал, что это лучше сделать вам. Я найду, чем себя занять, поверьте. Мой знакомый немного склонен к воинствующему либерализму, но в его суждениях всегда есть объективные рациональные зёрна. Уверен, что ваше общение будет полезно обеим сторонам.

— Спасибо, но… Как-то неожиданно.

— Вздор. Это не доставит мне каких-то дополнительных неудобств. Он живёт прямо тут, в Брюсселе, а служит в одной из демократических инфо-платформ. Во всяком случае, служил. Я прямо сейчас попробую с ним связаться.

— Сейчас?

— Да и устрою вам встречу. Только он не переносит шумных публичных мест. Этакая приобретенная конспирация.

— И о чём с ним говорить? — Влад слегка растерялся, слишком уж стремительно развивались события.

— О том, что вас интересует в первую очередь. О системах ИИ, о тенденциях современного общества, о жизненных ценностях западного мира. Для создания объективной картины нам нужен взгляд не только сильных мира сего.

— Так, — спохватился вдруг Исаев, — надо ведь ещё предупредить переводчицу.

— Не надо, — буркнул Стрелков, пытаясь вызвать абонента по смарту. — Николя достаточно уверенно изъясняется на русском. Два года стажировался у нас, в Поволжье, по линии культурного этно-содружества.

— Но, возможно, её услуги всё равно не помешают, потому что…

— Владислав! — Юрий Геннадьевич глянул на коллегу довольно строго. — Вы меня не слышите. Я сказал «не надо!».

— А… — начал было Исаев, но тут же осёкся, сообразив, что всё не так просто.

— Nicolas, bonjour! — тем временем Стрелков смог, наконец, связаться со своим знакомым.

— Ооо! Большой ЙЮра! — воскликнул журналист в ответ и расплылся в улыбке.

Дипломат чуть развернул проекцию, чтобы Влад мог запомнить, как выглядит его новый контакт.

— Большая просьба, переговорить с моим человеком, — не откладывая дело в долгий ящик, проговорил Стрелков. — Мы здесь ненадолго в Брюсселе по государственным делам, но ты, как лучший эксперт по общественным делам, можешь оказать нам неоценимую помощь. Я сам слишком занят, а вот молодой человек, — Юрий Геннадьевич показал в свою очередь Влада журналисту. — Горит желанием с тобой встретиться. Если у тебя есть такая возможность, разумеется.

— Ммм… — видно было как Николя почесал свою трехдневную щетину. — Интересно, что прямо сейчас мог бы время. Потом буду занят вьечером.

— Так и прекрасно! Куда ему подъехать?

— Давайте, большой ЙЮра, в нашем месте «номьер два»!

— Двойка. Отлично. Через полчаса, bien?

— Буду ждать. Привьет семье!

— Обязательно, спасибо, Николя, — Стрелков отключил вызов и посмотрел на молодого инспектора. — Используйте его по полной. Уж кто-кто, а он, наверняка, с большим удовольствием выложит вам все про недостатки не только ALPHA-VIT и СУПЕР, но и всего западного общества в целом.

Брюссель менялся, чем дальше Влад уезжал от его центра. Секретное «место для встреч № 2» находилось ближе к окраине мегаполиса и инспектору предстояло пересечь полгорода. Можно было воспользоваться небольшим геликоптером, но, памятуя о своей нелюбви к малому воздухоплаванию, Исаев заказал роботакси. К тому же, время позволяло.

По дороге Влад с любопытством осматривал улочки, витрины, вечно спешащих куда-то прохожих. Вычурная помпезность центральных кварталов постепенно превращалась в аккуратные, но не особо примечательные переулки с рядами стандартных домов. Деловой лоск административных учреждений все чаще сменяли по-ремесленному простые фасады торговых распродаж. Впрочем, чистота и порядок с улиц никуда не исчезли. А количество снующих там и тут обслуживающих механизмов, как показалось Владу, даже увеличивалось с удалением от центра.

Уже приближаясь к конечной части маршрута, его внимание привлекла большая стая черных птиц, кружащаяся над каким-то местом, скрытом крышами ближайших домов. Неизвестно зачем, но, Владу захотелось посмотреть, что там за аномалия. Возможно какой-то городской природный заповедник?

Сверившись с часами и картой, он перепрограммировал такси на небольшой объезд.

Нет, это был не заповедник.

Это была свалка.

Хрестоматийная, огороженная очень высоким, наверное, пятиметровым забором из ячеистой проволоки. Настоящая свалка, именно такая, какие он видел на документальных исторических видеомах. Но воочию он наблюдал этот экономический рудимент впервые. И где? В городе, в котором находится штаб-квартира Евросоюза?

За ограждением были свалены курганы мусорных отходов. Над ними кружились те самые птицы, которые привлекли внимание Исаева.

Меж мусорных гор бродили грязно одетые люди с ручными инструментами. Надсадно треща и извергая облако черного дыма из выхлопной трубы, катил допотопный трактор-погрузчик, также управляемый человеком: перемазанный копотью мужчина средних лет сидел в кабине выставив локоть в форточку дверцы.

Влад, перехватив управление такси, сбавил скорость и успел рассмотреть в глубине свалки хаотично разбросанные жалкие лачуги, возле которых сидели люди в грязных лохмотьях. Это настолько контрастировало с тем, что инспектор видел до этого, что он не мог отделаться от впечатления, что попал на машине времени на век назад. Другого объяснения у него не было.

Николя Перрон оказался невысоким, угрюмым, малопримечательным человеком, напомнившим Владу героя шпионских комиксов. Он был одет в длинный, до пят, плащ мышиного цвета, а на голове журналиста красовалась такая же серая фетровая ретро-шляпа.

Он уже поджидал Исаева у входа в заброшенный спорт-парк для тинэйджеров: в глубине аллей угадывался амфитеатр для катания на роллер-досках и павильоны для гранд-реслинга.

Несмотря на общий хмурый вид, лицо приятеля Юрия Геннадьевича волшебным образом преобразилось в доброжелательное, как только Николя понял, что Влад и есть тот самый контакт. Он поприветствовал инспектора энергичным рукопожатием и огляделся по сторонам — площадь у входа была абсолютно пустынна. Затем, приглашающее указал вглубь парка.

Когда Влад проследовал в указанном направлении, с Перроном произошла обратная метаморфоза: его лицо снова приобрело черты суровости, лоб прорезали беспокойные морщины, а кустистые брови мрачно сдвинулись.

Они устроились на архаичной скамейке в одной из беседок. Перед тем, как начать разговор, Николя снова подозрительно осмотрелся. Но, видимо, новых поводов для волнения не было. Чуть поодаль, на другой стороне аллеи, на похожей скамейке сидела пожилая пара: мужчина и женщина не сводили друг с друга глаз; а у открытого стадиона тусовалась группа подростков: двое нарезали круги на велосипеде, а ещё двое пытались запустить квадрокоптер.

— Если вы думаете, что всё, что вам показывали обстоит именно таким образом, то вы заблуждаетесь! — сообщил Николя, сверкая своими черными глазами. — На самом деле все не совсемь так!

— Я здесь как раз для того, чтобы узнать про эту вторую сторону медали, — заметил Влад, отмечая, что Перрон почти не ошибается в словах, и говорит на русском вполне сносно. Через какое-то время инспектор даже перестал обращать внимание на акцент журналиста.

— Общество потребления, тут, на западе, никуда не делось, — сообщил Николя в начале своего монолога. — Оно лишь трансформировалось в удобную для власти формацию. Словно стороны заключили негласное соглашение: мы делаем вид, что заботимся о развитии, а вы делаете вид, что удовлетворяете свои потребности. При этом все заявляют о некоей «свободе выбора». Не смешите меня! Я всегда был противником делегирования полномочий некоему третейскому судье в виде искусственных надсмотрщиков. Чем больше полномочий у ИИ, тем жёстче рамки, в которые нас загоняют! Я знаю, что у вас в России, системе СУПЕР было позволено даже больше, чем ALPHA-VIT тут, у нас.

Возможно, играет роль разница менталитета, но я не буду утверждать то, о чём знаю лишь поверхностно. Я буду говорить про наше общество, которое задыхается от фальши. У нас давно уже произошла подмена понятий. Демократией называется диктатура олигархии. Антимонополизм суть корпоратократия. И так далее. При максимальном потворствовании существующей ситуации со стороны ALPHA-VIT. Контроль над контролем, понимаете меня? Управленцы, большинство из которых, махровые бизнесмены, подстраивают мир под свои интересы, игнорируя любые демократические начинания. ALPHA-VIT внедрена в общество только как интеллектуальный работник. По сути, её нанял бизнес.

Почему так произошло? Элементарно. Предприимчивые люди пришли во власть. И всё бы ничего, если бы они при этом не остались всё теми же бизнесменами! Произошло сращивание политики и бизнеса. Когда на законодательном уровне разрешили совмещать функции бизнесмена и государственного управленца, политический вектор стал совершенно очевиден. Произошло то, что должно было произойти при таком подходе. Включился режим максимального благоприятствования крупным корпорациям. Обществу сверху стал насаждаться «правильный» образ жизни. Реализация возможностей, мол, обеспечивает достойную жизнь. По сути всё верно, но очень далеко от действительности. Спрос, обеспеченный маркетингом, в свою очередь стал обеспечивать сверхприбыли монополиям. А для всех это не сработало.

Но дело даже не в этом. С введением системы ИИ регулирование сверху только усилилось. Но мы не намерены мириться с таким положением вещей. Мы готовы отстаивать свои права и свободы, которых с внедрением ALPHA-VIT стало ещё меньше! Посмотрите, что творится в бедных кварталах, взгляните на экологическую ситуацию! А общая интеллектуальная деградация?! Люди разучились считать в уме! Что дальше, на четвереньки и к природе?!

— Когда я ехал к вам на встречу, — «вклинился» Влад. — Я видел тут неподалёку свалку. Реальную свалку с мусором и…

— Вот именно! — с жаром перебил Николя. — Это позор! Вы будете смеяться, но это воплощение одной из социальных программ. Не что иное, как «забота» о бедных и неимущих. С вытеснением рабочих мест роботами проблема занятости населения приобрела катастрофические масштабы. Но обеспечить всех пособиями тоже ведь не выход. В таком случае дискредитируется принцип рынка труда. Начинается другая крайность, люди вовсе перестают трудиться, полагаясь на достойную жизнь на эти самые пособия. Поэтому властям пришлось идти на сомнительный компромисс: инициировать обратный процесс и вернуть часть самых низкоквалифицированных вакансий тем самым безработным. Проблему, это, естественно не решило, но хотя бы немного замазало общую статистику. Отсюда люди в лохмотьях, получающие прожиточный минимум, и люди, одетые чуть лучше, но все равно плохо, которые разгребают мусор.

Нам обещали, что с созданием искусственного интеллекта безработица сократится или вовсе исчезнет. Ничего подобного! Она возросла. А почему? Да потому что ALPHA-VIT это бизнес-инструмент, послушный болванчик, еще одно средство не управления, но контроля. Послушайте, Влад, я, конечно, не знаю, на каких стоите убеждениях вы, но любой дополнительный контроль общества — это зло. А тотальный контроль — зло вселенское. Я даже где-то вам завидую. Ваш форс-мажор, отключение СУПЕР, явило вам беспрецедентную возможность заново выстроить действительно свободное общество. Свободное изнутри, а не снаружи, если вы меня понимаете.

— Хм… Но ведь нельзя отрицать очень высокого потенциала системы ИИ? Свобода свободой, но если подключать электронный интеллект для решения утилитарных задач, это ведь несомненный плюс?

— Его и подключают, — усмехнулся Николя. — Не сомневаюсь, что ALPHA-VIT отлично оптимизирует рыночные сегменты. Внутри той самой свалки, что вы видели, всё, наверняка, прекрасно сбалансировано. Но разве это решает проблему?

— По-вашему, ALPHA-VIT и вовсе бесполезна?

— Я этого не говорил. Но надо отталкиваться не от чаяний олигархической верхушки и монополий корпораций, а от развития общества с его правами и свободами. Дайте нам свободу, и мы разберёмся, где и как применить ALPHA-VIT. Чтобы она эту свободу не ограничивала! Сейчас же идет обратный процесс, нам закручивают гайки, и напряжение в обществе неуклонно растет.

Таких как я много, на самом деле. Мы, конечно, пытаемся бороться, но нас зажимают со всех сторон. В том числе и при помощи системы ИИ. Вы думаете, почему я такой нервный? Это не паранойя. Нет, нам реально угрожают! Я имею в виду нашу либеральную платформу. А полиция смотрит на это сквозь пальцы, им самим невыгодно ограждать нас от неприятностей. Но мы продолжаем бороться за справедливость. Они могут остановить одного, но никогда не смогут окончательно задушить стремление человечества к свободе!

— Если возвращаться к ALPHA-VIT, — попытался переключить внимание Влад, чувствуя, что журналиста слегка повело в декламацию. — Что вы можете сказать об интеграции системы в военно-промышленный комплекс и проникновение в деятельность спецслужб?

Николя состроил кислую гримасу.

— Я знаю об этом не понаслышке! — заявил он. — Когда я был в журналистской командировке на Ближнем Востоке, в зоне очередного территориального конфликта, объединённые войска не стеснялись применять самые продвинутые технологии. Конечно, там активно применялись модули ALPHA-VIT, предназначенные в основном для организации коммуникаций и получения разведданных. Вы же отдаёте себе отчёт, что в нашем веке любая война, это не только огневая мощь войск, это битва на информационном поле, где такой игрок, как система ИИ, имеет много преимуществ. Мы не раз и не два затрагивали этическую сторону такого применения технологий, но всё впустую. Кризис военной доктрины ничем не отличается от перманентного экономического кризиса всего западного общества. Это еще хорошо, что наши недалёкие командиры не догадались отдать на откуп ALPHA-VIT стратегические направления. Даже страшно представить, чем такое может закончиться. Особенно сейчас, когда политики, они же олигархи, грезят о расширении влияния на востоке. Это очень перспективные рынки сбыта. Такой лакомый кусочек может очень надолго отсрочить крах их сытой жизни. Настолько надолго, что хватит и их внукам…

Вы мьеня простите, но, к сожалению, — Перрон глянул на браслет и виновато улыбнулся, — как у вас говорьят — «дела!». Надеюсь, мы ещё встретимся!

— Конечно, конечно, — спохватился Влад. — Вы и так уделили мне достаточно много времени!

— Пустьяки! — журналист снова превратился в Николя-доброжелательного. — Только у менья к вам просьба! Посидите тут еще мьинут десять-пятнадцать, как я уйду! Конспьирация!

— Без проблем, — Исаев горячо пожал журналисту руку и тот, кивнув напоследок, направился по аллее к выходу из парка.

Влад, если честно, был даже рад, что может вот так спокойно, абстрагировавшись от всех проблем, посидеть в тишине и покое. Погода, как ни странно, установилась по-осеннему прекрасная, и возможность провести лишние четверть часа на свежем воздухе в его положении можно было считать даже какой-то роскошью. Инспектор рассеянно и расслабленно осмотрелся вокруг. Одна из девочек-велосипедисток выехала на аллею. Подростки наконец-то сумели запустить дрон, и аппарат, едва слышно урча пропеллерами, парил сейчас над окаймляющими тропинку деревьями. Престарелая пара напротив, судя по всему, тоже собиралась покинуть парк. Мужчина, с просвечивающими из-под берета седыми волосами, помогал спутнице подняться, галантно поддерживая её за локоток.

Что-то насторожило Влада в этой картине. Он не мог осознать что, настолько этот укол беспокойства был мимолетным. Неужто он заразился патологической подозрительностью у нового знакомого? Солнышко припекало и настраивало на меланхоличный лад и не хотелось ни о чем думать. Влад даже прижмурился, купаясь в теплых лучах и тут же, скорее профессионально, чем осознанно, перед его мысленным взором вновь явилась увиденная картинка. Лихая велосипедистка; подростки, держащие в руках пульт управления квадрокоптером; собирающаяся уходить девяностолетняя пара. Стоп!

Он резко открыл глаза и посмотрел вдоль аллеи в ту сторону, куда ушёл журналист. Его силуэт был уже еле виден, серый мазок плаща в сгущающемся мареве. В том же направлении направилась и пара пожилых влюбленных. Влад, наконец, понял, что его насторожило. Когда женщина, поддерживаемая спутником, привставала со скамейки её юбка, съехав на бок, на секунду обнажила колени. Да, современная медицина могла очень многое, но сделать из колена девяностолетней старушки колено молодой тридцатилетней женщины даже ей было непросто. Исаев ещё раз, теперь уже чётко, воспроизвел этот неестественный визуальный образ.

Он снова кинул взгляд направо, теперь уже всматриваясь вслед удаляющейся паре более внимательно. Оба, и мужчина и женщина, вдруг, изменили походку: из шаркающей, состоящей из коротких шажков, она, одномоментно, превратилась в уверенную, быструю и энергичную. Да и сама пара, словно бы распрямилась, полностью исключив показную сутулость. Теперь расстояние между ними и ушедшим журналистом стремительно сокращалось.

Тогда Влад порывисто соскочил со скамейки и, ускоряя шаг, направился в ту же сторону.

Первым его желанием было крикнуть, предупредить, но в самый последний момент он сдержался. Что даст его окрик? Пока Перрон обернется, пока сообразит, пока начнет действовать. Пройдет целая вечность.

Влад наддал в беге изо всех сил. Он приближался настолько неумолимо, что остановить его смогла бы разве что бетонная стена.

Пара «оборотней» настигла ничего не подозревающего журналиста метров за сто от входа в парк. Исаев приближался к ним насколько мог быстро, но, все же, изначальная фора у «стариков» была велика.

Исаев заметил характерное движение мужчины, он на ходу достал что-то из правого кармана и стал выпрямлять руку в сторону спины Николя.

Вот тогда-то Влад и предпринял этот свой финишный спурт. Он успел в последний момент, налетел сзади как вихрь, дернул руку «старика», в тот момент, когда он пытался активировать оружие. Раздался короткий шип выстрела, пуля, или что там было в стволе, ушла вверх в небо.

Потом, как это обычно и бывает в боевых столкновениях, события приняли калейдоскопическую быстроту.

По инерции, Влад, ухватившийся за рукав мужчины, повалил его и упал сам, потеряв равновесие. Они проехались по гравию аллеи на боку. Оружие, выбитое из ладони «старика», а это был нейтрализатор, прокрутившись вокруг своей оси, замерло метрах в трёх от них. Исаев тут же проворно вскочил и краем глаза увидел, что сбоку на него надвигается быстрая тень. Женщина!

Опередив её атаку, он успел увернуться, но ребро жёсткой ладони нападавшей всё-таки болезненно зацепило его по скуле. Влад отпрыгнул в сторону от валявшегося нейтрализатора, фиксируя приближение женщины, которая готовилась предпринять новую атаку. В это же время он успел увидеть, что Перрон пребывает в ступоре. Журналист, полуобернувшись, присел от ужаса, и являл собой скорее гротескную, чем жалкую фигуру. Сразу было понятно, что журналиста заклинило от увиденного.

— Беги, Николя! — заорал Влад, продолжая пятиться назад. — Со всех ног! Убегай! Быстро!!!

Тем временем, поднялся на ноги и сбитый им мужчина.

«Старушка» сделала выпад и нанесла серию быстрых и мощных ударов: двойка руками, потом — ногой в голову и тут же крюк слева. Влад едва успевал ставить блоки, а от бокового, который нападавшая провела ногой, его крепко шатнуло. Мастерство пожилой женщины было удивительным, она дралась лучше многих спарринг-партнеров Влада по Юстициону.

Слева приближался и мужчина. Можно было предположить, что он подготовлен не хуже, об этом говорила и его боевая стойка и холодный расчётливый взгляд. Пыл парочки мог бы остудить тот самый валяюшийся под ногами у Влада нейтрализатор, но кто бы позволил ему нагнуться, чтобы подхватить его? С некоторым облегчением Исаев заметил, что Перрон наконец-то «проснулся», и выполняет его команду, а именно, без оглядки удирает с места происшествия; фалды его плаща развеваются, как крылья птицы.

Парочка атаковала грамотно, одновременно с обеих сторон. Один удар Исаев пропустил и тут же почувствовал непрерывный гул в голове. Но не зря он отрабатывал рефлексы и был чемпионом курса по р-боксу.

«Старик» ощутил на себе его «прямой в голову», на мгновенье его зрачки помутнели, а колени подогнулись. Однако его подружка не успокаивалась. Она снова обрушила на инспектора град ударов; Влад защищался, как мог, пытаясь контратаковать. Он старался удержать дыхание, настраиваясь на долгий поединок. И это, скорее всего, ему бы удалось, если бы «старик», пришедший в себя, не решил действовать просто, но эффективно. Он со всего размаха налетел на инспектора всем своим телом. И хоть Влад успел провести разящий удар, увидев, как мужчина отключается, закатывая глаза, но инерция была слишком велика.

Под тяжестью массы нападавшего Исаев рухнул навзничь, тут же столкнул с себя обмякшее тело, но было поздно. Воспользовавшись ситуацией, престарелая амазонка немедленно «оседлала» инспектора, устроившись сверху. Исаеву показалось, что его захватили в стальные клещи. Он, максимально напряг мышцы, стремясь освободиться, но даже такого рывка не хватило. Он обмяк, обессилев, и уже почти безучастно наблюдал за тем, как женщина размахивается, отводя руку назад вверх, и что в руке у неё блестит, что-то острое и металлическое.

Но в последний момент картинка приняла какие-то фантасмагорические очертания. Голову женщины словно смазали вбок, а её тело мягко шлёпнулось рядом с распластанным Владом, хотя она и продолжала обвивать его своими ногами. Правда, захват ослаб, судя по всему, воинственная старушка полностью отключилась. Исаев тут же вывернулся, отползая в сторону, и только тогда увидел, что над поверженной амазонкой с воинственным видом стоит Николя Перрон и держит в руках обрезок ржавой трубы.

Влад постарался прокашляться, рот был полон крови и грязи. Сделал попытку встать на четвереньки, так как силы еще не восстановились.

Николя отбросил в сторону окровавленную трубу, подхватил его и помог подняться на ноги.

— Я же сказал бежать, — хрипло пробормотал Исаев, всё еще не в состоянии полностью прийти в себя.

Перрон ничего не ответил, только едва улыбнулся краешками губ и пожал плечами. До Влада донесся приближающийся гул полицейских сирен. Инспектор с трудом осмотрелся. Метрах в пятидесяти, у начала аллеи испуганной группкой стояли те самые подростки. Поверженный мужчина мычал и начинал слегка шевелиться, а женщина…

В это сложно было поверить, но она уже сидела, подогнув под себя ноги. Правая половина лица у нее была густо залита алой кровью, а в левой руке у неё был зажат армейский пистолет-пулемет «Юта». Автоматическое оружие калибра 5,66, обычно начиненное пулями с кумулятивным эффектом. С такого расстояния, почти в упор, выстрел из него грозил неминуемой смертью.

Женщина направила пистолет на Николя Перрона и нажала на спуск. Но за мгновенье до этого, Влад, сделав сверхъестественное усилие, рванулся вперед, и прикрывая своей спиной журналиста, сбил того с ног, с треском обрушив в придорожные кусты. Резкая шипящая боль, сосредоточенная над правым ухом почти отключила сознание, всё, что он помнил потом, перед тем как забыться, это размытые нечёткие картины.

Бегущие по аллее мужчины в полицейской форме на ходу прицеливались и выкрикивали отрывистые команды. Чей-то пронзительный шёпот, повторявший неправильно его имя, с ударением на второй слог: ВладИслав, ВладИслав. И потом, через короткую, а, может, и бесконечную паузу, знакомое лицо девушки, крайне озабоченное и склонённое над ним.

Это же переводчица, сообразил он, но что она тут делает? Эта мысль была последней. В ту же секунду он потерял сознание.

Когда Влад открыл глаза, то с удивлением осознал, что лежит на кровати в своем гостиничном номере. Голова была настолько ясной, что все перипетии недавних событий вспомнились поразительно чётко, будто бы они произошли всего лишь минуту назад.

— Пока лежите, Влад, лежите. Вам надо восстановить боевой дух, — Стрелков, заметив шевеление, оторвался от своего коммуникатора. Юрий Геннадьевич сидел за столиком, который Исаев сразу же по въезду переоборудовал под рабочее место.

— А как я сюда?.. — инспектор осторожно ощупал голову — над правым ухом пощипывало, а пальцы наткнулись на мягкую нашлепку.

— Через какое-то время восстановительный септик самовпитается, — пояснил дипломат, наблюдая за движением коллеги. — Что же касается вашего первого вопроса: это я вызволил вас из пункта медпомощи. К счастью, моих полномочий хватило.

— Спасибо, а как?.. — только теперь Влад ощутил ноющую боль на многих участках тела.

— Кроме синяков и ссадин ничего серьезного. Кратковременная контузия от кумулятивного эффекта. К счастью траектория прошла по касательной. Возьми террористка двумя сантиметрами ниже…

— Террористка?

— Вы помогли задержать двух знаменитых террористов, три года находящихся в международном розыске, — сообщил Стрелков. — Поработали за всю местную полицию. Срочные новостные инфопорталы уже вывесили новость о бесстрашном русском, — дипломат чуть заметно усмехнулся.

— Этого не хватало, — пробурчал Влад, делая попытку привстать.

— Лучше пока не напрягать мышцы, — посоветовал Юрий Геннадьевич. — У нас завтра важные встречи. Сегодняшние, по понятным причинам, пришлось отложить. Да… Я пока ограничил распространение подробностей ммм… инцидента по линии диппредставительства. Поэтому в СМИ ограничатся только общими фразами. Не удивлюсь, если они представят дело как совместную спецоперацию.

— Да пусть.

— Хорошо, что вы так это воспринимаете, — кивнул Юрий Геннадьевич. — Нам сейчас лишняя шумиха ни к чему.

— А как Николя?

— Огурчик! Ни царапинки. Это уже третье покушение на него. В этот раз реакционным силам пришлось ангажировать суперпрофессионалов. Но даже они не могли предугадать, что рядом с клиентом окажется инспектор Юстициона.

— Они хотели его убить?

— Вряд ли. Скорее пленить и использовать, как наживку, для шантажа. В любом случае, в случае успеха предприятия этих головорезов, ничего хорошего Перрона не ждало.

— Но ему же теперь требуется защита?

— Не волнуйтесь, Все меры приняты. Николя теперь на программе защиты свидетелей. С ним всё будет в порядке.

— Хорошо, если так. А как случилось, что полиция прибыла так быстро?

— Коптер, — пояснил Стрелков. — Догадливые подростки почти сразу же повесили его над местом схватки, и он начал передавать картинку прямиком на полицейский канал. Кстати, благодаря этому, у стражей порядка не появилось никаких каверзных вопросов, все было чётко зафиксировано в реальном времени… Скажите, Влад, если не секрет, а как вы догадались, что эта пара совсем не те, за кого себя выдают?

— Колени.

— Что? — бровь Стрелкова удивлённо поползла вверх.

— Я обратил внимание, что колени у «старушки» никак не тянут на девяностолетние.

Некоторое время Юрий Геннадьевич молчал, более ничем не выказывая своего потрясения.

— Поразительно, — наконец вымолвил он. — Полагаю, вас не зря мне рекомендовали. Сработаемся.

— А… переводчица?.. Мне показалось, что…

— Да, она появилась на месте ЧП почти сразу за полицией. И собиралась поухаживать за вами уже здесь в гостинице. Но я пресёк, — Стрелков посмотрел на него, как показалось Владу, многозначительно.

— Понятно, — протянул инспектор. — Неловко получилось с нашим графиком.

— Никаких проблем, — заверил дипломат. — Вы же теперь в глазах наших партнеров герой. А это только придаст нашей миссии политического веса. Думаю, что завтра начнётся основная часть переговоров. Поэтому советую вам всё же хорошенько отдохнуть.

Перед тем, как присоединиться к видеоконференции, у Черенцова по дальней связи состоялся разговор с Молниевским. С некоторых пор Клоттен функционально переподчинил агента под рабочим именем «Эмиссар», Дмитрию. Хотя формально Егор Алексеевич продолжал оставаться сотрудником внешней разведки.

Сейчас, раздавая дежурные приветствия участникам конференции, Черненцов продолжал прокручивать в голове беседу.

«Если отбросить всю эту конспирологию, — подумал он, максимально откидываясь в кресле в своём офисе, — то можно сказать, что наш пройдоха-резидент просто-напросто боится. Очевидно, что, в первую очередь, за себя. Люди такого типа слишком эгоистичны. Но нюх у Молниевского потрясающий. Поэтому, если он опасается за свою жизнь, значит под угрозой и то дело, которым он занимается в данный момент. А это очень, очень плохой знак».

— Сегодня должен закончиться первый основной раунд переговоров, — заявил Стерлинг, по обыкновению причмокивая губами. — В зависимости от этого нам предстоит определиться.

— Не стройте иллюзий, — заметил Черенцов. — Я видел этих русских. Вы ничего от них не добьетесь.

— Не согласен, — возразил Клоттен. — Существует дипломатический протокол. И официальное предложение. Они должны ответить, в любом случае! Игнорирование таких важных вопросов недопустимо по любым международным стандартам.

— Святая простота, — вырвалось у Дмитрия и он, чтобы сгладить ситуацию быстро пояснил: — В дипломатическом мире существует столько нюансов, что вы даже не поймете, что получили, по сути, отказ. Естественно, ответ будет. Но ещё раз говорю, не обольщайтесь.

— Во всяком случае, мы должны были использовать этот шанс, — сказал шеф ESC. — Вне зависимости от результата. Мало того, мы продолжаем параллельно подготавливать операции, которые зависят от исхода переговоров лишь косвенно.

— Пресловутый план «B»? — усмехнулся Черенцов.

— Есть и план «C» и план «D», если потребуется, — заверил Ганс.

— А вы не боитесь? — поинтересовался Дмитрий, рассматривая собеседников на огромном панно-экране. — Исключительно по-человечески. Нетрудно спрогнозировать, к чему приведёт воплощение этих ваших планов.

— А что такое, Демитрий? — осторожно поинтересовался Клоттен. — Мы, разумеется, не отрицаем возникновение локальных конфликтов. Но это была наша изначальная стратегия. Мы, во всяком случае, последовательны. Налажены коммуникации, проведена глубокая рекогносцировка, проверен личный состав. И в каждом аспекте подготовки мы превосходим противника. Мы последовательны, никакой непредсказуемости.

— Как там оно случится на самом деле, не сможет предсказать никто. Даже ALPHA-VIT.

— Откровенно говоря, это верно для прогнозирования любого глобального события, — заметил Майкл. — Мы стараемся быть максимально предусмотрительными. Что нам сообщает Эмиссар?

Вопрос Стерлинг адресовал Гансу, но тот на экране слегка склонил голову:

— Последнее время оперативную связь с ним осуществляет Демитрий, — признался он.

— Так что? — нетерпеливо переспросил шеф ESC.

Черенцов некоторое время не отвечал, раздумывая как бы половчее сформулировать свои выводы от последнего общения с Молниевским.

— Есть несколько неоднозначных моментов, — наконец, осторожно сообщил он. — В речах нашего резидента проскальзывает некая озабоченность, связанная с внутренней напряжённостью ситуации.

— Это нормально, — буркнул Клоттен. — Никто не обещал красивой жизни.

— Да, но ранее наш Эмиссар был более… целеустремлен, что ли.

— Это всё лирика, — отрезал Клоттен. — Не имеет отношения к делу.

— А в чём же причина, — поинтересовался Стерлинг, сверля с экрана взглядом своих маленьких глазок, — таких перемен?

— Полагаю, в первую очередь, в неопределённости, — предположил Черенцов. — Для такого рода операций любое, даже не очень обоснованное действие намного лучше расхолаживающего бездействия. Рекруты не дипломаты, без работы они начинают заплывать жиром.

— Ждать осталось недолго, — пожевал губами Майкл. — Сегодня будет известен результат переговоров, а уже завтра мы начнем заключительную стадию подготовки.

— Даже, если?.. — Дмитрий вскинул голову, быстро взглянув на Стерлинга.

— Даже, если!.. — подтвердил тот, а Клоттен, в свою очередь, усмехнулся.

Глава 6

Влад начал дремать, когда ожил его местный смарт-коммуникатор. Он, кряхтя, протянул руку, и, не вставая с кровати, поднес гаджет к лицу.

Неизвестный абонент.

Нажал на прием. Из точки доступа смарта развернулась небольшая проекция, и Исаев потерял дар речи.

— Олеська?! — кое-как выговорил он.

И тут же внимательней рассмотрел на маленьком изображении такое милое лицо жены; сейчас оно было в мокрых потёках, а рыжие локоны прилипли к щекам.

— Ты?.. — выдохнула она через громкий всхлип, — жив?!

— Олеська, что случилось?! — Влада бросило в жар. Ему показалось, что перед глазами все поплыло. Он мучительно сощурился, ловя фокус.

— Ты жив?! — повторила Колокольникова и всхлипнула в голос. — Мне сказали, что был какой-то бой. У вас там, в городе.

— Олеська, милая! — у Влада отлегло, как только он понял, что дело не в ней, а в нём. — Что за безумие? У меня всё в порядке!

— Покажи себя! — потребовала девушка. — Немедленно! Я не верю!!

Влад, нервно хохотнул, приоткрыл одеяло, потом присел на кровати, разворачивая обзорную камеру смарта. Те места, где остались синяки и ссадины, он предусмотрительно не показывал. Нашлёпка на голове уже рассосалась к этому времени.

— Жив, здоров и даже цел-целехонек, — Исаев старался говорить максимально убедительно. — Что за необоснованная паника?! Я уже начинал смотреть первый сон… Олеська! А у тебя-то ночь же глухая! Часовые пояса…

— Мне сказали… — Леся принялась рыдать, но это были слезы радости. — А потом я нашла инфо-новости про перестрелку в Брюсселе. Я чуть с ума не сошла!!

— Милая, что за мнительность и накручивание себя? Раньше не замечал за тобой такого. Была не перестрелка, а совместная операция спецслужб по задержанию подозреваемых. Международная операция. Я там играл очень вспомогательную роль. С чего ты взяла, что мне грозила какая-то опасность?!

— Не знаю! — выпалила Колокольникова, глядя на Влада мокрыми глазами. — Почувствовала что-то!

— Вот глупышка! Может, такая у тебя повышенная возбудимость из-за… ну…

— Из-за будущего малыша?..

— Да, сама же знаешь, какими дамочки становятся нервными и впечатлительными. Кстати, как твоё здоровье? Соблюдаешь рекомендации?

— Здоровье отлично! — видно было, что Леся уже отходит от стресса. — Ем, как фуд-комбайн. Всё без разбору.

— Тебе нельзя нервничать, — как можно мягче сказал Влад. — Прекрати себе что бы то ни было придумывать. У меня в Брюсселе исключительно дипломатическая миссия. Переговоры, понимаешь? Я защищён не только международным протоколом, но и дипломатической неприкосновенностью. Беспокоиться за меня — совершенно глупое занятие. Что на тебя нашло?

— Ладно. Я не буду, — Колокольникова смущенно опустила взгляд. — Очень сильно перепугалась просто. А когда ещё увидела, что там была какая-то стрельба…

— Поменьше читай жёлтых инфо. Ты же сама журналист. Неужели не можешь отделить зёрна от плевел?

— Могу. Когда это касается других. А когда тебя… Я…

— Я тоже тебя люблю! Но приказываю немедленно и окончательно успокоиться и отдыхать. Мне это тоже не повредит. У меня завтра с утра встреча мирового масштаба. И я тебе обещаю, до приезда в Новосибирск больше никаких спецопераций и перестрелок. И маме своей привет передавай!

События сдвинулись с мёртвой точки, когда их расположение посетил невысокий типчик с карикатурными маленькими усиками. Типчик был явно какой-то шишкой, Данила сразу определил это по тому, как ему услужливо кивал полковник и как подобострастно семенил за начальством их сержант.

У типчика было вечно недовольное лицо. Ему продемонстрировали и общее построение, и преодоление боевой учебной полосы, но он ни разу за все время не улыбнулся. Смотрел своими бесцветными глазками на происходящее с выражением какой-то брезгливости на лице.

Но это всё была лирика. Осташевскому было плевать и на недовольство проверяющего, и на всю эту показуху в целом. Важно было другое — вместе с визитом усатого субчика начались, наконец, хоть какие-то подвижки. Это угадывалось по всему. Такая всеобщая суета трактовалась Данилой однозначно. Он понял, что в скором времени их осточертевшее пассивное казарменное положение изменится. Начинаются приготовления к тому, ради чего, собственно, их и нанимали.

Это было очень хорошим предзнаменованием. Данила совсем извёлся среди запорошенных снегом домиков. Ему казалось, что окружающие поселение вековые сосны — стены тюрьмы, в которую он, ненароком, сам того не желая, попал по своей глупости и наивности. И мотать теперь ему этот срок среди бесконечных снежных сугробов еще многие-многие годы.

Образ его прекрасной Наташи сначала потускнел, а теперь совсем выветрился из памяти. Теперь уже не только лицо, но и весь ее облик превратились в мутный дрожащий силуэт, будто бы Данила смотрел на девушку сквозь сильно искажающие действительность очки. Мало того, такой образ не вызывал у него никакого приятного томления, как это было раньше. Никакой жар не разгорался внутри, и никакие сладкие картины не рисовало воображение. Из-за этого было страшно. Потому что всегда, во всех самых сложных и длительных походах его грели те самые воспоминания. В пустыне или в степи, сидя в грязной душегубке-палатке, он мысленно рисовал себе картинки будущего, которое неизбежно когда-нибудь наступит. И это помогало переносить все лишения. Помогало понять, что все эти тяготы — не зря, они залог веселой и счастливой жизни дома. Пусть и через какое-то время.

Когда здесь, в глухой сибирской глуши он этого лишился, впору было бы сойти с ума. Он бы, наверное, и вправду сбрендил, если бы место вожделенных фантазий вместо Наташи не заняла прекрасная незнакомка. Теперь он уже не сомневался, что стал объектом магии, внушения, своеобразного гипноза. Приворот — как безаппеляционно сообщил Драган, которому он осторожно поведал о своих душевных переживаниях. Серб тут же добавил, что у них в городке был такой же случай: девушка приворожила одного его знакомого, вполне себе женатого, и тот совсем потерял голову. Кончилось тем, что он насмерть зарезал эту самую «лепу вештицу», то есть ведьму, а сам сбросился со скалы в море. Данила знал, что к байкам дружка надо относиться скептически, тот, наверняка, придумал эту историю только что, чтобы Данилу напугать, но всё же, ситуация заставляла задуматься. Прекрасная незнакомка являлась Осташевскому перед сном, стоило закрыть глаза. Она было ослепительна хороша и молчалива. Иногда плененная им начальница не отпускала его и в снах. Укоризненно смотрела на него, заставляя, там во сне, обливаться холодным потом. Данила понимал, что так расплачивается за свои деяния. Было даже жутко представить, что бы с ним произошло, если бы он тогда нажал на гашетку своего пулемета и причинил ей вред. Наверное, все шаманы севера ополчились бы на него, и недолгие оставшиеся дни беспечного молодого наёмника превратились бы в ад.

До последнего времени Осташевский всегда смеялся над такими предрассудками. Все эти мистические россказни о колдунах и ведьмах его лишь забавляли.

Он очень твёрдо стоял на ногах и доверял в основном лишь своему лучшему другу — крупнокалиберному пулемету, от которого, как он небезосновательно считал, и зависит, в первую очередь, его жизнь. А всякие там потусторонние материи пусть беспокоят неразумных школьниц и гимназисток, а не повидавшего виды солдата. Тем удивительнее была произошедшая с ним метаморфоза.

Но насчет типчика, Данила оказался прав.

Уже на следующий день после его визита, начались приготовления к передислокации. Уставшие от однообразия рекруты носились как ужаленные, да и наёмники, в большинстве своем взбодрились и безропотно таскали тяжелые тюки и ящики с провизией.

Вскоре прибыли транспорты. Натужно гудя, появились прямо из леса, оставляя за собой глубокие борозды в снежной целине. И неуклюже сгрудились, мешая друг другу, на центральной площади, которую хотелось назвать поляной.

Лопата объявил погрузку.

После того, как разместили провизию, личному составу поступила команда занимать свои места. Данила устроился вместе со своей группой в головном транспортёре. И через десяток минут уже покачивался в такт, переваливающемуся на ходу из стороны в сторону на неровностях, транспорту, зажав между ног приклад своего пулемёта.

Дорога была долгой. Ехали часов пять.

«Хорошо ещё, что не пеший марш-бросок», — мелькнуло у Данилы.

Место их новой дислокации было посолиднее их убогого лесного поселения.

Когда они выбрались на построение, Данила с интересом осмотрелся. Это был, хоть и небольшой, но довольно ухоженный посёлок. Несколько перекрещивающихся улиц, однотипные, но аккуратные домики, большие и светлые казармы. Повсюду сновали люди, кроме рекрутов, сразу узнаваемых по своей неказистой, но выделяющейся форме, было много других военных, которых выдавала армейская выправка. Сразу было видно, что в поселке базируется достаточно многочисленное подразделение.

Единственное, что никак не изменилось, так это дикий звериный холод. Только выбравшись из транспортёра, Осташевский немедленно ощутил осточертевшее покалывание кожи на лице. Мороз тут же принялся щипать открытые части тела.

К этому привыкнуть было невозможно. Конечно, было глупо рассчитывать, что их переведут куда-то на юг, да и ехать бы в этом случае пришлось не пять, а все двадцать пять часов, но все жё маленькая надежда теплилась. Но розовые очки спали сразу же, как только Осташевский отвернул голову, пряча её от порывов пронизывающего ветра. В этом походе это был его крест — пронизывающий до костей холод, от которого не спасало даже термообмундирование.

После построения их определили на место расквартирования — это была чистая и просторная казарма, возведённая по всем правилам армейского строительства. Судя по масштабам царивших вокруг приготовлений, привезли их сюда не просто так. Затевалось что-то серьёзное. Данила постарался внутренне мобилизоваться и к ближайшим тренировкам подойти ответственно. Если намечается какой-то крутой замес, участвовать в нём нужно было в хорошей физической форме. Осташевский почувствовал знакомое возбуждение, такое, что накрывало его почти перед каждым предстоящим боем. И это был тот самый адреналин, который разгонял кровь и пробуждал боевой азарт.

Оставалось уточнить лишь одну, последнюю, деталь — на какой день назначена готовящаяся операция.

Как ни удивительно, но Влад почувствовал себя с утра выспавшимся и отдохнувшим. Словно не было накануне насыщенного встречами дня, вечернего инцидента и ночного беспокойного разговора.

Быть может, «виной» тому была та самая настойка, что дал ему Стрелков. Дипломат уверял, что всегда берёт флакончик в поездку. Напиток обладал, по его словам, чудодейственным восстановительным эффектом и был показан для реабилитации после таких вот треволнений. Стоило выпить его перед сном и… Рецепт изготовления, как уверял Юрий Геннадьевич, перешел к нему ещё от его бабушки.

После настойки или нет, но инспектор действительно ощущал бодрость духа и жажду активной деятельности.

Он ощупал свои вчерашние повреждения. Рана на голове полностью затянулась, как не бывало. Ссадины и синяки, конечно, полностью сойти еще не успели, но уже покрылись коркой или пожелтели. В любом случае, под одеждой видно их не будет.

Влад быстро облачился пока в повседневное, официальные встречи намечались чуть позже, и, покинув гостиничный номер, сбежал вниз, в местный ресторанчик, намереваясь позавтракать.

На ходу он даже не сразу заметил, как навстречу ему кто-то поднялся с мягкого диванчика для посетителей. Увидев это и приостановившись, он с некоторым недоумением рассмотрел приближавшуюся к нему Маргариту Карлуни. Переводчица была в стильной накидке с треугольным покроем жакета, последним писком европейской моды. Наряд выгодно подчёркивал изгибы её маленькой точёной фигуры.

— А? — растерялся Влад. — Я думал, мы должны были встретиться после того как…

— Здравствуйте, Владислав, — смущённо и, как показалось Исаеву, виновато проговорила девушка.

— Ох, здравствуй… те, конечно! — спохватился Влад.

— Вы правы, — продолжила Маргарита. — Но я волновалась из-за вчерашней… стычки. Меня почему-то к вам не пустили.

— Но… хм… пустяки, ничего серьезного, — Влад почувствовал себя после этих слов по-дурацки, словно произносил текст какого-то картонного супермена.

— Как вы?

— Как видите, готов к новым приключениям, — Влад выдохнул, стараясь настроиться на обычный, доверительный лад.

— Рада слышать. Раз уж я пришла, быть может… мы позавтракаем?

«Наверное, всё же у меня в черепушке что-то повредили, — мысленно обругал себя инспектор. — Надо было мне самому это предложить!».

— С удовольствием, — поспешно согласился он. — Я ведь как раз туда и направлялся!

Итоговая встреча в штаб-квартире Евросоюза должна была состояться в 11.00 по местному времени.

Влад, всю дорогу, пока он, Стрелков и Маргарита — ехали от гостиницы в специально предоставленном им электрокаре, поглядывал на девушку, сидевшую у окна. Ему хорошо был виден её профиль. Очень красивый профиль, надо сказать. Чуть-чуть, самую малость, вздернутый носик. Мягкие плавные линии скул. Припухлые губы.

Он ничего не мог с собой поделать, он сравнивал Карлуни со своей женой. И понимал, что они совершенно разные. Абсолютно.

За завтраком его общение с переводчицей оживилось, превратилось из участливо-казенного в доброжелательное и открытое. Но странная легкая заторможенность в поведении Маргариты никуда не делась. Влад решил, что он зря уделяет этому так много внимания, это просто особенность её характера. Этакий необычный флёр загадочности, женское кокетство. Что-то непроизвольное.

Впрочем, сейчас было уже не до психоанализа переводчиц или кого-то ещё. Надо было настроиться на разговор, хотя инспектор понимал, что первую скрипку будет играть Юрий Геннадьевич. Но ухо, всё равно, стоило держать востро.

В этот раз встреча в конференц-зале состоялась в несколько усечённом составе. Не было Тосквилла, который, видимо, после экскурсии по Мульти-зоне посчитал свою миссию выполненной. Не было и загадочного молчаливого Черенцова. На решающий раунд переговоров со стороны европейского сообщества вышли двое: Тим Госслинг, председатель комитета по экономическому развитию и директор Брюссельского филиала ALPHA-VIT мистер Бочатти.

После обмена протокольными любезностями, Госслинг, явно выполняющий председательскую роль, поинтересовался, как прошли презентации на Джей-Электро и местном полигоне ALPHA-VIT, огромном по площади подземном ангаре, где тестировались практические макро-прототипы.

Стрелков заверил, что всё прошло превосходно. На все возникающие вопросы ответы были получены исчерпывающие и компетентные.

— Возможности ALPHA-VIT, о которых мы, разумеется, имели кое-какое представление, — сказал Юрий Геннадьевич, — были продемонстрированы в полной мере. И не будем скрывать, они нас впечатлили. Однако, если говорить об интеграции в экономическую модель нашей страны и экспансию принципов такой системы ИИ на восток, всё не так однозначно.

— Не так однозначно? — переспросил Тим.

— Да, — Стрелков смотрел на представителей принимающей стороны спокойно и уверенно. — В первую очередь, вы должны понимать, что наши системы при прочих равных имеют отличное экономическое обоснование. Ведь вы не станете спорить, что системы ИИ закладываются на основе превалирующих экономических культур, а не наоборот, когда экономика подстраивается под прогрессивную электронную модель. Использовать ALPHA-VIT исключительно в утилитарных целях? С этим вполне справляются даже локальные сети. Пусть не так эффективно, но ведь мы говорим сейчас о глобальных вещах, о перспективе. Наша экономика полностью доверяла СУПЕР. После этого введение некоего электронного посредника, пусть и на основе ИИ, который не обладает управленческими функциями, не выглядит быстрым решением проблемы коммуникаций.

— Но ведь ALPHA-VIT, так же, как и СУПЕР, саморазвивающаяся система, — заметил Бочатти. — С помощью специалистов она достаточно быстро сможет подстроиться под любую экономическую модель.

— Здесь скрыто некое лукавство, — прищурился Стрелков. — Наша система разрабатывалась параллельно с выстраиванием экономической формации. Они были единым целым. Принципы созидательной технократии воплощались при помощи системы искусственного интеллекта. Поймите нас правильно, мы ни в коем случае не говорим вашему предложению категоричное «нет»! Но просчитать все общественные риски, сопутствующие интеграции и прикинуть экономическую выгоду от её применения, в любом случае, необходимо. А для этого только презентаций недостаточно. Я ни в коем случае, не хочу принизить вклад господина Токсвилла и Бочатти, их презентации были крайне познавательны, но давайте смотреть на вещи объективно. Нам необходимо хотя бы в первом приближении рассчитать математическую проекцию интеграции.

— Дайте нам вводные, — ввернул Бочатти, — и ALPHA-VIT рассчитает вам всё, что только возможно. До нужного знака после запятой.

— Не сомневаюсь, — склонил голову Юрий Геннадьевич. — Но такой расчёт должен базироваться, всё же, на внутренних реалиях, а внешняя работа может не учесть некоторых нюансов.

— Но вы понимаете, что время дорого? — спросил Госслинг. — И настолько благоприятной ситуации для сотрудничества может уже не возникнуть? Причём, это ведь тоже не наша прихоть, а объективный процесс, зависящий от множества факторов.

— Безусловно! — кивнул Стрелков. — И это очень весомый аргумент. Именно поэтому мы форсируем обсуждение с нашим политическим корпусом. Дискуссия идёт полным ходом. Но к практическим шагам мы ещё не готовы.

Представители Евросоюза переглянулись.

— И сколько вам надо времени для согласования? — поинтересовался Тим.

— Полагаю, что всё решится в самое ближайшее время. Прошу не рассматривать это как способ затянуть паузу, всё это вызвано по-настоящему обоснованными сомнениями.

— Что ж, — После небольшой паузы, Бочатти хлопнул себя по коленкам. — Если мы можем вам ещё чем-нибудь помочь…

— Нет-нет, огромная вам и вашим коллегам благодарность…

— Я слышал, вчера произошла не совсем приятная история с сотрудником вашей делегации, — Бочатти посмотрел на Влада.

— Это не имеет к нашей миссии никакого отношения, — заверил директора местного филиала ALPHA-VIT Юрий Геннадьевич. — Исключительно трагическая случайность. С кем не бывает. К тому же, как видите, с сотрудником всё в порядке!

По мнению Влада, Бочатти вряд ли Стрелкову поверил, это было заметно по его скептическому выражению лица. Впрочем, вслух директор филиала ничего не сказал.

Вскоре стороны попрощались, и делегация из России в сопровождении переводчика покинула конференц-зал.

К вечеру Влад заскучал. По Олеське, потому что неожиданный ночной звонок разбередил душу; по ребятам, он даже попытался связаться с Борькой, но безуспешно; по родному Новосибирску, так захотелось посидеть за столиком в тихом уютном «Подвальчике». Но маршрут их со Стрелковым командировки пока не предусматривал возвращения. Завтра с утра их ждал перелёт Брюссель-Пекин. После переговоров с европейскими представителями ALPHA-VIT им предстояло разобраться в хитросплетениях использования систем ИИ в Азии. Там были свои особенности применения электронных сетей, обусловленные существующим, отличным от европейского, общественным строем. Отличалась и их адаптация к экономической модели.

Обо всём этом они переговорили с Юрием Геннадьевичем, подводя итоги европейского вояжа. Несмотря на то, что стороны не пришли ни к какому конкретному решению, Стрелков считал, что свою основную задачу их делегация выполнила. Стали понятны многие аспекты функционирования ALPHA-VIT в системе свободного рынка и нюансы её общественного управления. Теперь стало гораздо проще проецировать всю систему в целом, применительно к ситуации в России.

Дипломат с помощью Влада готовил обстоятельный доклад для комитета по IT-технологиям с подробным перечислением плюсов и минусов интеграции западной системы ИИ.

— Ключевым я вижу тот момент, — сказал он Владу. — Что в капиталистическом обществе система искусственного интеллекта работает больше на бизнес, а не на общество. По сути, в бизнесе нет ничего плохого, ведь наша экономика тоже успешно использует принципы предпринимательства. Да вот только у них бизнес как раз и есть государственное управление, а у нас эти понятия разделены априори.

Исаев не спорил. Он и сам многое почерпнул из этой поездки. Больше всего его поразил тот контраст, которому он, пусть и невольно, стал свидетелем. Высокотехнологичные, заточенные под максимально комфортное потребление Мульти-зоны и механические, никак не укладывающиеся в реалии конца XXI века, мусорные свалки. Довольные жизнью, радостные и улыбчивые граждане элитных кварталов и бродяги с потухшим взглядом, существующие на пособие по безработице.

Как бы там ни было, Влад уяснил одну вещь. За всё приходится платить. И цена пресловутой зоны комфорта в Европе давно определена. Если где-то прибыло, значит, где-то убыло. Именно эта нехитрая сентенция характеризовала западное общество. И в корне отличалась от главного принципа созидательной технократии.

От размышлений инспектора отвлёк тукнувший в браслет вызов.

Он подключил смарт-связь и увидел на проекции личико Маргариты с раскрасневшимися щёчками. Видимо, она связывалась с ним, находясь на улице.

— Вы завтра уезжаете, — полуутвердительно сказала она. — Но я вам так и не показала ни Брюссельскую Ратушу, ни Брюссельский Собор, да и по ALPHA-ATOMIUMу мы тогда пробежали, толком ничего не рассмотрев. Я, как ваш гид, чувствую угрызения совести.

— Да ну что вы, — смутился Влад. — Была же обзорная экскурсия. Так что общее представления у меня сложилось. Да и, сами понимаете, график и…

— Понимаю, да.

— К тому же, мне кажется, уже поздновато для осмотра достопримечательностей, у нас у всех был трудный день, и я буду себя ощущать неуютно, зная, что отнимаю у вас столько свободного времени. Вы и так уделяли нам достаточно много внимания, чтобы я этим ещё этим пользовался и сверхурочно.

— Что ж… Мне было не трудно… Влад. Тогда у меня к вам будет просьба.

— Просьба? Слушаю.

— Нет… не так, — было видно, что девушка в затруднении. — Мне сложно говорить об этом на расстоянии. Вы не могли бы спуститься, я сейчас как раз недалеко. Мы могли бы пройтись… Это не займет много времени, — поспешно добавила она.

Влад смешался, не зная, что ответить. С одной стороны предложение выглядело несколько странным, но с другой, не менее странным выглядел бы и отказ Маргарите в такой невинном, по сути, предложении.

— Буду через пару минут, — решился Влад.

Все же это была его коллега по работе, переводчица. Вдруг, она сообщит что-то важное?

— Как у вас в целом впечатления? — поинтересовалась Маргарита, когда они неспешно пошли вдоль вечернего бульвара, щедро подсвеченного иллюминацией и рекламой. — Вы не против? — девушка трогательно вязал его под руку.

— Хороший город, — слегка рассеяно ответил Исаев. — Но, слишком уж прагматичный, что ли…

Прохладный ветерок овевал лицо, но, к счастью, был не очень сильным. Гулять при такой погоде было приятно.

— Простите, что тяну время, — призналась девушка. — Не очень хочется вот так быстро расставаться.

Владу показалось, что при этом она слегка прижалась к нему.

Исаев хотел было напомнить, что завтра чуть свет вставать, но понял, что в такой ситуации это было бы совсем бестактным. К тому же нельзя сказать, что такая прогулка ему была не по душе. Не надо было размышлять о политических материях; рядом — красивая миниатюрная спутница; сверху — загорающиеся на сером небе звезды.

Поэтому он в ответ лишь кивнул головой.

— Возьмите меня с собой, — вдруг произнесла Маргарита.

Влад непроизвольно остановился. Они взглянули друг другу в глаза. Всё же она была, определенно, хороша. Так хороша, что Исаев не выдержал и отвел взгляд первым.

— Я имею в виду, в Китай, — пояснила девушка. — Вам же там тоже нужен будет переводчик.

— Но… Я… — растерялся Влад. — А вы разве знаете китайский? По-моему, вы об этом не упоминали, когда перечисляли доступные вам языки.

— У вас хорошая память. Не упоминала, но китайский я знаю. Не так хорошо, как русский и английский, но, полагаю, для синхронного перевода ваших деловых переговоров этого уровня будет достаточно.

— А… но это официально?

— Естественно. С Бюро я всё согласую. Это будет обычное рабочее сопровождение. Официальное. Мне очень нужна такая практика. У меня скоро переаттестация.

Влад растерянно пожал плечами. Маргарита, надо признаться, сумела его озадачить.

— Не знаю, как это можно будет сделать технически, — пробормотал он, наконец.

— Уверена, что можно, — заверила переводчица. — Если вы дадите мне высокую оценку за уже проведенную работу, такое решение продолжить сотрудничество будет вполне логичным.

— Возможно, вы правы, — протянул Влад, в уме уже начиная прикидывать варианты решения.

— Вопрос в другом, — проговорила девушка. — Хотите ли вы этого сами?

И она снова взглянула на инспектора. В её огромных глазах Влад рассмотрел пляшущие горящие огоньки. Хотя, скорее всего, эти огоньки были всего лишь отражением света уличных фонарей.

Черенцов смотрел на собеседников, сидя в мягком кресле, с чувством плохо скрываемого превосходства. Ну что я вам говорил? — всем своим видом словно бы говорил он, вызывающе заложив ногу на ногу.

Его, уже ставшие привычными собеседники, пока тоже молчали.

Стерлинг, всегда пересаживающийся в кабинете из своей коляски в специально оборудованное место за необъятным прямоугольным столом, задумчиво вертел в руках электронные чётки — переливающиеся всеми цветами радуги металлические цилиндрики, нанизанные на единую основу.

Клоттен же и вовсе стоял спиной к коллегам возле окна, заменяющего одну из стен. Он заложил руки за спину и всем своим видом демонстрировал некую отстранённость.

— Несмотря на обилие вариантов в ваших планах, — сказал Дмитрий, прерывая молчание. — Ситуация, как я понимаю, выходит из-под контроля?

И снова собеседники не ответили. Правда, Ганс, очнувшись от созерцания, как-то прореагировал: отвернулся от стекла, прошёл через кабинет и присел на гостевой диванчик.

— Делегация, насколько я понимаю, свою миссию еще не завершила, они направляются в Азию и Африку, — заметил он после паузы.

— Как будто это нам что-то даст, — отозвался Черенцов. — Произошло то самое, о чём я твердил с самого начала. Не стоило на эти переговоры обращать внимания вовсе. В итоге мы потеряли время, а наши сибирские друзья, которые по вашему уверению были на твёрдом крючке, ушли в самостоятельное плавание. Получилось прекрасное хрестоматийное разбитое корыто, хотя эту метафору вы можете и не понять.

— Не всё так просто, — пробурчал Стерлинг. — Вы не берёте в расчёт политические силы, которые стояли за переговорами. Мы не вправе игнорировать международные договоренности такого уровня. Слишком многое там поставлено на карту.

— Но сейчас, я надеюсь, вы прозрели? Только поздно. Пока вы миндальничали, все рычаги управления гордыми аборигенами практически нивелировались. Осталось только восстановить ядро СУПЕР в Сигматроне, это будет классической вишенкой на торте.

— По агентурным данным до этого ещё далеко, — сказал Ганс.

— Всё относительно. Насколько мне известно, в Новосибирске, уже почти скомпилирована виртуальная оболочка ядра. Но это всё лирика, — Черенцов вдруг как-то обмяк лицом, словно ему осточертело подзуживать коллег. — Что вы намерены предпринять теперь?

— Вы зря полагаете, Демитрий, — снова подал голос Ганс. — Что мы не прислушиваемся к вашим рекомендациям. Тем более, вы человек, прекрасно разбирающийся в тамошней политической кухне и менталитете. Но, такое впечатление, что вы сгущаете краски. Никакого разбитого корыта нет, есть только переходный этап, кстати, также предусмотренный нами заранее как один из вариантов. Пусть и не совсем ожидаемый.

— А вы вышли на человека, про которого я говорил? Истинного вдохновителя «заговора обновленцев».

— Ганс навёл справки, — кивнул Майкл. — И даже попытался встретиться с ним лично. Но ему тактично объяснили, что человек отошёл от дел.

— Ха-ха!.. Простите меня, но от таких дел невозможно отойти! Вас опять обвели вокруг пальца. Человек, который едва не сокрушил электронного монстра и не переделал мир под себя, всего лишь дёргая за верёвочки, сидя в своём высоком кабинете, отошёл от дел? И этот человек, по-вашему, сейчас попивает чай на своей зарубежной даче?.. Я уверяю вас, что это, быть может, единственный ваш шанс вернуть ситуацию под свой контроль. Вы не представляете могущество этого человека. Связи никуда не делись. Вот с кем вам надо договариваться. Хотя, если вы также долго будете собираться, то…

— Ганс учтёт ваши замечания, — проговорил Стерлинг, откладывая «чётки». — Правда же, Ганс?

— Разумеется. Я всегда прислушиваюсь к Демитрию.

Черенцов глянул на него снисходительно.

— Кроме того, — продолжил Майкл. — Мы приступаем к новой активной фазе операции «Тайфун». Все необходимые полномочия для этого у нас есть. Средства тоже. Всё согласовано на самом высоком уровне. Вам, как советнику, — он глянул на Черенцова, — тоже найдется, чем заняться. Возможно, вы не представляете всей масштабности проводимой подготовки так, как это представляю я. Отсюда и некоторое недопонимание. Однако, я не сомневаюсь в нашем общем итоговом успехе. И вам тоже советую лишний раз не сомневаться.

— Ты спрашивал, чего я жду от машины? — напомнил Марвину Боря. Его зам как раз зашёл к нему в кабинет, чтобы обсудить последние новости по главной теме.

— Ты имеешь в виду ответы на риторические вопросы?

— Их самые. Полюбуйся.

Белоручкин развернул к Гене монитор, висящий над столом.

Марвин вчитался в текст.

«Может ли машина обмануть человека? Y/N»

«Невозможно ответить в бинарном виде»

— Бунт механизмов? — у Гены иронично приподнялась бровь. — Игнорирование прямых инструкций? Зачатки искусственного интеллекта?

— Пускай не зачатки, но уже кое-что, — Борис вернул монитор на место. — Это новая сигма-сборка оболочки. Всё же требовалось квантование. Нам с Купрейчуком удалось наконец спрограммировать туннельный эффект и дело сразу сдвинулось. На маленький шажок. Но на ступеньку выше.

— Неплохо.

— Поработай с этим прототипом. Прогони по нашей «полосе препятствий». Жги, рви, топи, расщепляй на атомы. Делай что хочешь, но заставь её функционировать в заданных режимах.

Марвин серьёзно кивнул:

— Что-то еще?

— Как там наша новая сотрудница? Что-то давно от неё вестей не было.

— Р-работает, — Гена покраснел. — То есть, я хочу сказать, вся в работе.

Боря внимательно посмотрел на молодого человека и вздохнул. В который уже раз он поражался мистической способности Арины очаровывать окружающих. Невооружённым взглядом было заметно, что Марвин безнадёжно попал под её влияние.

— Ладно, сам к ней схожу, — пробурчал Белоручкин. — Раз уж она начальство игнорирует.

— Сейчас я тяну за ту ниточку, из-за которой «пропал» не только Серебрянников, но и ещё несколько человек. Кто они, и почему «оказались» в сцепке вместе с нашим конструктором из «Звёздного»? — сообщила Арина, когда Борис, уже под вечер, подошёл к её рабочему месту.

— И как успехи?

— Они есть, но я хотела доложить тебе, когда доберусь до самой сути.

— А ты доберёшься?

— Рано или поздно да. Если вкратце — как я и предполагала, такой подлог с ДТП был не единственным. Дело осложняется отсутствием документации в первые дни и даже недели после отключения СУПЕР. Ты не представляешь, какой гигантский документооборот тащила на своих плечах система. Это не миллионы, а миллиарды единиц учёта. Неудивительно, что сразу же наступил бюрократический хаос. Благоприятнейшее время для махинаций.

— И для чего всё это делалось? — хмуро поинтересовался Белоручкин.

— Точно пока сложно сказать. Но что прослеживается определенная схема — это однозначно. Причем, что любопытно. Как только документооборот начал восстанавливаться в локальных сетях, приписки почти сразу же прекратились. Я нашла несколько фактов, но они, скорее всего, свидетельство головотяпства, а не сознательного подлога.

— А что там со схемой-то? Что за схема? — «вернул» Арину к теме Борис.

— Как я поняла, это увод отдельно взятого человека из-под контроля системы. Естественно, все наши данные были до этого загружены в СУПЕР. Что произошло дальше? После отключения динамические архивы профайлов пропали. Остались только локалки. И вот тут и происходит комбинация. Нужного человека «обнуляют», создавая липовый акт о его смерти. Его профайл как бы запечатывается. И в новых реестрах, которые восстанавливаются вручную и вносятся в регистрационную новую сеть, он уже фигурирует именно в таком статическом, а не динамическом виде. Понимаешь? Больше с этими данными сеть не работает. Человек ведь умер. Все. Он остаётся только в логах истории.

— Ничего себе! И много ты таких историй нашла?

— Ты не поверишь, Борик.

— Что?

— Я нашла их больше тысячи. Не факт, что все они из схемы, но большинство точно. И это только в сохранившихся материалах. А сколько еще неучтённого и навсегда исчезнувшего после отключения СУПЕР.

— Вот это да. Ариэль. А дальше? Что это значит?

— Это значит, что мы имеем сейчас достаточно большую группу людей, которые для какой-то цели «стёрли» свои текущие данные.

— Для какой цели? — озабоченно нахмурился Белоручкин.

Арина не ответила, а просто выразительно на него посмотрела.

— Надо Строеву об этом сообщить, — решил Борис. — И Владу.

— Ну Владик сейчас нам вряд ли поможет, а в Юстицион надо просигнализировать, ты прав. Я подготовлю аналитическую записку.

— Давай… Ариш, а что по «Комнате»?

— Тишина и тьма, Борик. Абсолютная и беспросветная. Твой сумасшедший конструктор обознался.

— Ты уверена?

— С большой долей вероятности, как выражалась раньше ИДЕ.

— Но ты все-таки покопай ещё, — попросил Борис, — что-то там, всё же, есть. Не может быть дыма без огня.

— Слушаюсь, босс! — Арина отсалютовала начальнику рукой, а Борис невесело усмехнулся.

Это была идея Марии. Включить обзорную трансляцию. Шесть камер, расположенных в разных частях комнаты и на разной высоте. Четыре из них снимали только Катю. Две — крупно, в фас и в профиль.

— Что скажешь? — хмуро обратилась Маша к фотопроекции аватара.

— Сложно сказать что-то определенное, — ответил бывший помощник казённым голосом.

В том, что он начал разговаривать, не было ничего сверхъестественного. Маша установила в корпус аватара программу сублимации интеллекта. Получилась очень отдалённая и примитивная пародия на настоящий аватар. Марии приходилось самостоятельно загружать в него обороты речи и вручную регулировать алгоритм ответа. Поэтому чаще всего новый вариант помощника отвечал заученными общими фразами, а когда не мог понять вопрос, что случалось довольно часто, и вовсе выбирал один из рандомных ответов, что иногда очень смешило девушку. Но Маша рассудила, что пусть лучше так, чем совсем никак.

«Сложно сказать что-то определённое» было одним из любимых изречений нового псевдо-аватара.

— Действительно, — задумчиво пробормотала Маша, разглядывая застывшую картинку. На стоп-кадре было видно напряженное выражение лица контактёрши. Полуприкрытые глаза выдавали какую-то неестественность общего вида. Возможно, так и должно было происходить на сеансе, но если бы Марию смущало только это!

Девушка кликнула на воспроизведение.

Теперь Маша прекрасно понимала, почему после сеанса Катерина была такой бледной. Зрелище, которое она только что увидела, было не для слабонервных.

После того, как Катя в очередной раз ввела себя в контакт, преобразившись в Карину Власову, Маша успела обменяться с ней всего несколькими вступительными фразами, когда случилось это.

На второй минуте очередного сеанса (на 1.44.08, если быть точным, Маша сделала отметку), лицо контактёрши приобрело как раз то самое странное выражение. Мышцы словно расслабились, скулы опали, а глаза наполовину закрылись веками, как маленькими шторками.

Далее началось и вовсе что-то непонятное. Катя принялась… издавать звуки, если это можно было так назвать. Поначалу, у неё из горла вырывалось тихое и сиплое шипение. Потом контактёрша слегка вытянула губы трубочкой, и звук стал громче. Маша обратила внимание на два обстоятельства. Во-первых, шипение очень долго не прерывалось, это казалось неестественным, ведь Кате в любом случае нужно было дышать, во всяком случае, просто вдохнуть воздуха, но складывалось впечатление, что она не прерывала своего сипа, словно исполнительница арии все тянула и тянула одну ноту. А во-вторых, шипение, как раз не было одной нотой — Мария уловила неоднородность, звук во время извлечения менял тональность, становился то чуть выше, то чуть ниже. Как создатель аудиом, она немного в этом смыслила.

Несмотря на очень долгую сессию непрерывного «звукоизвлечения», контактёрше, все же, пришлось пару раз останавливаться. В такие моменты она замолкала и делала несколько судорожных вдохов, похожих на всхлипы.

Дальше ситуация повторялась. Шипение, сип. То громче, то тише. То выше, то ниже.

Картинка, что и говорить, выглядела жутковато. Катерина в полной тишине, с полузакрытыми глазами, шипит, как змея. Но оторопь брала не только от этого. Потому что Маша в самом конце «передачи» тоже впала в непонятный транс.

Сейчас Маша наблюдала, что черты лица, там, на экране, по мере происходящего тоже меняются и становятся похожими на черты лица Кати-Карины. Марии показалось, что она силится что-то ответить контактёрше на том же самом «змеином языке», но по каким-то причинам не может.

Еще более удивительным казался тот факт, что Маша не помнила этого эпизода во время контакта. Ей, без дураков, казалось во время сеанса, что не происходит ничего необычного. Обычное контакт-общение. Получается, что она каким-то неведомым образом тоже впала на какое-то время в невменяемое состояние.

Это было явным звоночком. Что-то с ней было не так. И она все более убеждалась, что её недавнее трансформирование в Карину Власову не прошло даром.

Надо сказать, что от Марии не укрылось и несколько странное поведение Катерины после окончания сеанса. Девчушка была крайне неразговорчива и ушла сразу же, вопреки обыкновению. Обычно они какое-то время подробно обсуждали только что проведённый контакт.

Маша поначалу не придала этому значения, а поняла, что здесь, что-то не так, только тогда, когда решила пересмотреть видео процедуры. Она всегда так делала, надеясь почерпнуть для себя какие-то новые глубинные смыслы. А тут такое!

Немного отойдя от потрясения, она связалась с контактёршей, но Катя ничего вразумительного сообщить ей не смогла. Несомненно, она не отключалась, как Маша, во время сеанса, но объяснить происходящее была не в состоянии. От просмотра видео, которое Маша предложила ей переслать, Катерина категорически отказалась.

— Тебе не кажется, что в нас вселился злой дух? — спросила она у аватара, снова ставя картинку на паузу.

— Если вам это не повредит, то да, — невпопад отозвалась проекция.

— Не хватает только древнего шамана с бубном. А шизофрению точно победили в мире? Хотя не может же она одновременно проявиться сразу у двоих.

— Недостаточно информации, — сообщил, помедлив, аватар, уловив у Маши вопросительную интонацию.

— Вот тут ты прав, — согласилась девушка. — Сконвертирую-ка я, пожалуй, из этого «ш-ш-ш-ш» отдельный аудиофайл. А потом прогоню через лингвистические утилиты. Чем чёрт не шутит?

— У меня не сильно развито чувство юмора, — заметила проекция. — Пока ещё.

Маша нервно хохотнула:

— Ничего, какие наши годы!

Ей очень хотелось спать, она была на ногах уже почти двадцать часов. Но надо было срочно сделать ещё одну вещь. Маша вдруг поняла, как сдвинуться с очередной мёртвой точки в сюжете своего романа. И надо было прямо сейчас, сию секунду, хотя бы набросать конспект. Иначе, после сна, вдохновение может уйти.

Мария решительно свернула экран видео сеанса и открыла редактор.

«Потерпи, — приказала она себе. — Двадцать пятый час в сутках тебе не помешает!».

По данным общественного мониторинга установлено, что в рамках движения группы Сообществ «Общественный фронт» в разных городах идет скрытая вербовка в ряды неустановленной пока организации оппозиционной (возможно даже экстремистской) направленности. Есть предположение, что филиалы Сообществ «Общественного фронта» не что иное, как ячейки разветвлённой подпольной антиправительственной Организации Свободных Граждан России (ОСГР). По оперативным данным, внутри Сообществ идёт активная пропаганда и осуществляется формирование отрядов так называемых «рекрутов», возможно боевиков, для реализации диверсионных мероприятий.

Сотрудники Юстициона, работающие под прикрытием, докладывают о хорошо поставленной организационной деятельности внутри Сообществ, а также о многоуровневых методах конспирации, принимаемых их руководством.

Учитывая наметившийся за последние недели лавинообразный рост Сообществ под эгидой «Общественного фронта» Главное Управление Безопасности Юстициона рекомендует всем заинтересованным лицам принять дополнительные меры для пресечения любой потенциально экстремистской деятельности, используя для этого все свои полномочия. Однако, любые мероприятия, направленные на пресечение дестабилизации общественного порядка должны производиться строго в рамках Закона и административного Уложения.

О любых, выявленных вами, противоправных действиях, прямо или косвенно связанных с деятельностью Организации Свободных Граждан России (ОСГР) докладывать незамедлительно по инстанции.

Вчера, 08.12.2074 в 00.31 с помощью навигационной системы «Следопыт» был запеленгован интенсивный радиообмен в квадрате 35–80 (около 50 км северо-западнее Ревды). Перехватить сами сообщения не удалось, но благодаря бдительности оперативного дежурного, проверка частот и позывных, на которых велась передача, выявила несанкционированность данного выхода в эфир.

После доклада дежурного, в район предполагаемого радиообмена было направлено звено десантно-штурмовых геликоптеров с ближайшей армейской военной части. Однако, в сложных метеоусловиях (ночь, метель), обнаружить место выхода эфир «с ходу», и тех, кто производил радиообмен, не удалось.

Тем не менее, группе дознавателей, организованной для расследования инцидента удалось найти свидетеля (егерь службы КПФ-2 Виктенко В. С.), который накануне вечером (приблизительно в 16.30) визуально наблюдал колонну военной техники, передвигающуюся по бездорожью в направлении север-северо-восток. Сам он находился в этом квадрате для осуществления плановой инспекции метеостанций. В контакт егерь не вступал, видел колонну издалека и в сгущающихся сумерках рассмотреть детали не сумел. Согласно его показаний, колонна насчитывала не менее десяти единиц крупнотоннажной военной техники с характерной мимикрирующей расцветкой. Тип отдельных единиц техники он не рассмотрел, но уверен, что там было не менее трёх транспортёров, предназначающихся для перевозки значительных по численности подразделений живой силы.

Никаких передислокаций, осуществляющихся силами военных частей, расположенных в непосредственной близости от данного квадрата, в данный период времени не было.

Таким образом, с большой долей вероятности можно утверждать, что в районе квадрата 35–80 было обнаружено не установленное армейское подразделение, которое и осуществляло несанкционированный радиообмен. Есть вероятность, что данное подразделение преследует противоправные, возможно, диверсионные цели.

В район предполагаемого нахождения подразделения отправлены поисковые группы.

Глава 7

Аэропорт Шоуду, куда приземлился их аэробус после перелёта из Европы, поразил Влада своими масштабами. Огромные стеклянные залы с пересекающимися людскими потоками внутри. На первый взгляд, движение людей внутри аэровокзала выглядело хаотичным, но стоило присмотреться внимательнее, и сразу начинала проглядываться упорядоченная система. Кроме появления зашкаливающего количества висевших, казалось прямо в воздухе, разноцветных указателей, для каждого посетителя аэропорта, только он пересекал его границы, начинала работать система индивидуальных электронных подсказчиков.

Интеллектуальная система предугадывала желания прибывших или отбывающих и тактично подсказывала направление, вывешивая голографические таблички и дублируя информацию на браслет. Поэтому, несмотря на впечатляющие размеры и плотный трафик, заблудиться или дезориентироваться в Шоуду было практически невозможно.

Порт располагался совсем недалеко от Пекина, в двух десятках километров. Добраться до столицы проще всего было на автоматическом экспрессе, по выделенной линии, висящей над поверхностью земли на хитроумных поддерживающих растяжках.

Члены делегации так и поступили. В терминале экспресса их ждал специальный автокар, запрограммированный отвезти их до гостиницы, где им предоставили апартаменты на время визита.

Во время этой части путешествия, глядя через обзорное стекло, Влад проникался новыми впечатлениями. На первый взгляд, Пекин принципиально отличался от Брюсселя. Ритмом жизни, восточной философией. После делового и прагматичного европейского мегаполиса, столица Китая контрастировала некоей безалаберностью и суетой. Причём, что было парадоксальным: наряду с хаотичностью людских потоков, автоматизации на улицах азиатского города было даже больше, чем в технологичной столице Евросоюза. Влад уже знал, что магистрали в Пекине различаются на два виды — одни предназначены только для автоматического транспорта, в других же допускается участие людских операторов.

Их сейчас вёз автопилот, и Влад удивлялся, насколько плавным получается их путь: было ощущение, что они передвигаются с постоянной скоростью, не теряя и секунды времени на остановки в перекрестках или на разгон-торможение. Удивительным образом транспорт двигался по автомагистралям без каких-либо рывков, легко разъезжаясь на развязках. Пару раз они поднимались на второй, а один раз даже на третий, еще строящийся, уровень. Так в Пекине решали проблему перенасыщенности инфраструктуры. Вместе с ростом населения, приходилось расширять и город. Новые площади в поднебесной часто прирастали не вдаль и вширь, а вертикально. Начинали, как правило, с подземных уровней, а потом надстраивали целые архитектурные пласты над уже существующими улицами. Выглядело всё это, безусловно, потрясающе. Проткнутые футуристическими небоскребами линии-площадки первого и второго надземных уровней; надстроенные жилые компактные кварталы, каждый со своей отдельной архитектурной концепцией.

Все эти знания Влад почерпнул из информационных источников, когда они на пару с Маргаритой во время перелёта штудировали подзабытые материалы об урбанистике Китая. Сейчас же он пытался, насколько это возможно, наблюдать необычный вертикальный мир воочию. Официальная переводчица их делегации тоже осматривалась с интересом, она до этого никогда не была в Пекине. Один только Стрелков не обращал особо внимания на красоты за окном, углубившись в изучение какого-то видео-проспекта.

Но вместе с невероятным архитектурным новаторством, власти крайне ревностно следили за сохранением исторического наследия. Некоторые районы Пекина были категорически отгорожены от любых надстроек и перестроек. Сохранение памятников зодчества было закреплено на государственном уровне и нарушения карались нещадно, об этом Исаев тоже знал.

Запретный город, гробницы императоров династии Мин, мавзолей Мао Дзедуна и ещё огромное количество исторических объектов были неприкосновенны, как и десять, пятьдесят, сто лет назад.

Да, здесь было, что посмотреть! И Влад с сожалением понимал, что их рабочий график вряд ли позволит осмотреть даже малую часть этих чудес. А ведь в Пекине есть ещё целый арт-городок, средоточие всей прогрессивной творческой мысли мира. Именно в такой отдельный район превратилась надстроенная ввысь и вглубь арт-зона «798», которая в конце прошлого века всего лишь арендовала заводские помещения.

А небоскрёбы! То, что Влад видел сейчас из обзорного окна и на что обратил внимание ещё в предварительных виртуальных обзорах. Их формы поражали. Поставленные на попа гигантские крылья, вырастающие из площадок верхних уровней диковинные грибы, высоченные здания в виде арок, цилиндры со словно простреленными дырами в корпусе. Чего тут только не было!

По иронии судьбы их гостиница оказалась подземной. Влад то надеялся, что их устроят на одном из верхних этажей какого-нибудь модернового небоскрёба с обзорной площадкой, но пришлось довольствоваться виртуальным видом из «окна» номера, хотя графика была просто потрясающая. Прекрасный вид на бирюзовый залив был настолько реалистичным, что инспектор ощущал даже влажный запах ила, словно с воды тянуло легким бризом. Влад понимал, что это всего лишь обычная 5D имитационная модель, но всё же… всё же.

Кстати, за создание такой филигранной реалистичности, как и за функционирование подавляющего большинства элементов городской инфраструктуры отвечала местная национальная система искусственного интеллекта We.

Когда-то, лет пятьдесят назад она начиналась с электронной коммуникационной системы Wechat для интегрирования мобильных ОС в прототипы нынешних смарт-браслетов. Далее, на её основе была создана первая интеллектуальная национальная система We, которую впоследствии добавили к названию бренда — Wechat-We. Но новые коммуникационные технологии быстро затмили «родителя», и вскоре лаконичные китайцы оставили только вторую часть названия, вполне себе говорящую — We.

Именно эта разновидность систем ИИ интересовала, в первую очередь, Стрелкова и Исаева. Именно за этим они и прибыли в Пекин. Теперь, после поездки в Брюссель, можно было провести более корректную сравнительную экспертизу. Разумеется, если их китайские товарищи позволят им это сделать и будут столь же откровенны, как и их европейские коллеги.

А некоторые сомнения в этом были. Юрий Геннадьевич ещё в аэропорту перед вылетом предупредил Влада:

— Восток — дело тонкое. А юго-восток — вдвойне. Не ожидай чего-то похожего на Брюссель. Даже я, каждый раз приезжая в азиатские страны, никак не могу приноровиться к их манере общения. Так что лёгкой прогулки не жди. Нам понадобится вся наша дипломатическая гибкость.

Несмотря не предостережения опытного коллеги, Исаев пока был настроен оптимистично. В самом деле, они аккредитованы как государственная делегация, посещают соседей в рамках обмена научными знаниями. Руководители принимающей стороны, курирующие эту сферу, должны же быть заинтересованы во взаимовыгодном сотрудничестве? Да и опыт в переговорах, какой-никакой, а уже имеется.

Дополнительную уверенность Владу придавало наличие рядом ещё одного члена их делегации, проверенной «в боях» переводчицы, которая уж точно будет на их стороне и поможет максимально корректно преодолеть языковой барьер. Согласовать участие в поездке госпожи Карлуни М. оказалось на удивление легко. Девушка была права, после отличной оценки за её работу с делегацией в Брюсселе, которую ей выставил Стрелков, Бюро переводов предложило дальнейшее сотрудничество, и Влад через диппредставительство отправил запрос на командировку в Китай. Как ни удивительно, но уже наступившим утром, после их вечерней прогулки, все формальности были соблюдены, и разрумянившаяся Маргарита махала им приветственно рукой, заходя в здание аэровокзала.

Если честно, Влад был искренне рад такой спутнице. Что касается Стрелкова, он отнесся к назначению Маргариты дипломатически индифферентно.

Главной целью переговоров, к которым стремились Стрелков с Исаевым, был сам Премьер Госсовета КНР Тао Цянь. Предварительные договорённости касались встречи именно с этим человеком, занимающим в государственной иерархии Китая очень высокий пост. Однако эти самые договоренности были слегка расплывчатыми: прямое участие Премьера в обсуждениях китайской стороной так и не было высказано.

Непосредственно делами, связанными с функционированием информационных технологий в КНР занимался даже не Комитет, а Подкомитет по науке. Который, в свою очередь, входил в Комитет по развитию народного хозяйства. А уже эта административная единица составляла наряду с другими профильными Комитетами собственно Государственный Совет, главный орган исполнительной власти, курирующий все социально-экономические и военно-политические вопросы в стране. Тао Цянь же возглавлял всё это ведомство в целом.

Чтобы уточнить время и место аудиенции Стрелков отправил Влада с Маргаритой в Центральный Секретариат.

Коммуникация в Пекине для официальных гостей была выстроена несколько иначе, чем в Брюсселе. Их не сопровождали никакие симпатичные гиды, а всю необходимую информацию члены делегации могли получить дистанционно. За каждым из них был закреплён виртуальный помощник, который по первому требованию выдавал информацию, находящуюся в общем доступе и позволял ориентироваться как во времени, так и в пространстве. Такой помощник имел четко очерченные полномочия: когда Влад, ради эксперимента, задал ему вопрос, касающийся военной доктрины, виртуальный гид вежливо зажёг отказ — «для получения сведений нужен специальный доступ».

Исаев сразу понял, что с таким особой каши не сваришь; помощник предназначался чисто для бытовых нужд.

Именно такой консультант и предписал им визит в Секретариат. Согласовать подробности встречи в одном из Домов Правительства необходимо было «вживую». В целях безопасности требовалась личная идентификация на месте. Удалённо получить доступ к руководителям даже местного уровня было задачей почти невыполнимой.

Впрочем, для почётных гостей сделали послабление — Секретариат достаточно было посетить всего лишь одному, любому члену делегации.

— Раньше, в конце XX века, — сказал Юрий Геннадьевич, когда они собрались решить этот вопрос, — бытовало такое понятие как «дедовщина». Вы, конечно, ничего об этом и не слыхивали. Так вот. В чем она заключалась? В том, что по каким-то мелким, незначительным поручениям всегда посылали самого молодого из компании.

— Эм-м-м… — протянул Влад. — Вы хотите сказать, что…

— Именно так, — Стрелков рассмеялся, пожалуй, впервые с момента их знакомства. — Именно! Кто у нас самый молодой? Маргариту мы не считаем! — уточнил дипломат.

— Я, — грустно кивнул Влад, принимая правила игры.

— Тогда, полагаю, вопрос исчерпан, — улыбнулся Юрий Геннадьевич.

И вот сейчас инспектор стоял перед могучим фасадом Центрального Секретариата. Это было огромное прямоугольное здание с выступающими вперед на разной высоте барельефами с государственной символикой. Окна здания были непропорционально маленькие и напомнили Владу бойницы в старинных крепостях.

Маргарита, которая увязалась с Исаевым из солидарности, легонько потянула его за рукав, предлагая пройти к помпезному входу.

Внутри, на первом этаже, в рабочей зоне не было ни одного сотрудника-человека. Все распределяющие функции осуществляли информационные аватары. Тут и там появлялись и пропадали проекции, мигали голографические указатели, светились разным цветом тематические офисы. Однако, посетителями учреждения были как раз люди. Владу с Маргаритой даже пришлось отстоять кое-какую очередь, что было, конечно, удивительным для организации такого уровня.

После несложной и быстрой идентификации, делегатов отправили на третий этаж, в блок Си.

Как только они подходили к очередной инфо-тумбе, стоявшей на каждом повороте, из неё появлялась проекция аватара, дружелюбно интересующегося на чистом русском, не нужна ли помощь.

Блок Си представлял собой изолированные ложи, расположенные полукругом. Им любезно предложили проследовать в № 5. Изнутри ложа напомнила Владу конфиденц-капсулу, с той лишь разницей, что тут было место для двоих человек.

Они с комфортом расположились в мягких «полулежачих» креслах, которые тут же приняли форму их тела — наиболее оптимальную.

На изогнутом экране, занимающем верхнюю часть ложи, появилось изображение. На этот раз это был человек, хотя у Влада и тут закрались некоторые сомнения. Человек отрекомендовался как Лиу Чжэн, младший распорядитель Секретариата.

Он задал Владу несколько анкетных вопросов и ещё раз попросил сформулировать цель данного визита.

Исаев подробно объяснил, что им необходима встреча с Премьером Госсовета.

Лицо младшего распорядителя Секретариата на всём протяжении беседы оставалась маловыразительным, если не сказать, бесстрастным. Как ни старался, Влад не мог уловить никакой вазомоторики, что ещё раз натолкнуло его на мысль о хорошо сгенерированном аватаре.

— Мы рассмотрим, что можно сделать по вашему вопросу, — сообщил Лиу Чжэн, равнодушно глядя с экрана. — Вас обязательно проинформируют.

— Простите, а как скоро? — поинтересовался Исаев. — Дело в том, что срок пребывания нашей делегации у вас весьма ограничен.

— Мы обязательно примем это во внимание, — заверил распорядитель. — Товарищ Тао Цянь чрезвычайно загружен на стройках народного хозяйства. Его график постоянно меняется. Но как только появится возможность уделить вам внимание, он будет очень рад это сделать. Вас обязательно проинформируют, — повторил Лиу Чжэн.

— От нас требуются ещё какие-то данные? Быть может, подтверждение наших полномочий или скан-логи предварительных договорённостей?

— Нет-нет, Вся необходимая официальная документация предоставлена вами в полном объеме, — распорядитель выжидающе замолчал.

— Я так понимаю, это всё? Мы свободны? — сказал Влад с неуловимой иронией.

— Да, до свидания. Вас обязательно проинформируют, — в третий раз проговорил человек с экрана.

Распорядитель не обманул. Ближе к обеду их действительно проинформировали. Завтра, в 9.00 членам делегации предписывалось прибыть в приёмную Дома Правительства. Однако некоторое воодушевление Влада от победы над бюрократическим аппаратом было недолгим. Стрелков быстро вернул его с небес на землю, объяснив, что такое приглашение само по себе ещё ничего не значит. Тем более им в первую очередь был интересен профильный подкомитет, располагающийся в Госсовете, а их почему-то пригласили в административный правительственный корпус.

В первой половине дня Влад занимался теоретической подготовкой. В гостинице был удобный для информационной работы конференц-холл с изолированными кабинками. Как раз там Влад с Маргаритой (требовалось много переводов) продолжили разбираться в устройстве государственных органов КНР и роли We во всём этом. Официальные данные казались безупречными. Органы государственной власти, практически единодушно поддерживаемые трудовым народом, вели страну в светлое будущее.

Местная система ИИ считалась этаким проводником заветов в массы. И, судя по материалам, справлялась с этим на самом высоком уровне. Каждый гражданин, благодаря кураторству We чётко знал свое место в обществе и мог спокойно трудиться на благо своего и общественного будущего. На плакатных проекциях и вдохновляющих листовках светились радостные лица с взглядами, устремлёнными куда-то поверх горизонта. Красной нитью в общественных материалах проходила мысль, что We — это ваш компас и советчик в современном мире. Она укажет путь и поможет достигнуть результата. Влад прекрасно понимал, что такие источники носят в большей степени пропагандистский характер и доверять им надо с некоторой долей осторожности. Слишком уж часто в последнее время он сталкивался с ситуацией, когда за красивым и блестящим фасадом скрывались не очень-то привлекательные картины. Но, в любом случае, эту сторону административного уклада страны необходимо было учитывать.

Государственное управление Китая не претерпевало принципиальных изменений уже почти полвека. Первым лицом государства являлся Председатель КНР. Главным законодательным органом был ВСПН — Всекитайское собрание народных представителей, а исполнительным — Госсовет. Вся система органов власти КНР работала под руководством Коммунистической партии.

То, что управленческая структура не претерпевала серьезных изменений на протяжении такого долгого периода, объяснялось довольно просто. Экономика Китая всегда была конкурентоспособной. Высокие показатели и экономический рост не давали усомниться в правильности выбранного пути. А вместе с экономикой развивались и остальные стороны жизни общества. Дополнительный качественный скачок в таком развитии случился благодаря вводу We, системы, по мощности сравнимой с передовыми глобальными сетями планеты.

— Прохлаждаться некогда, — предупредил Юрий Геннадьевич, когда они собрались на импровизированную летучку после обеда. — Я на всякий случай задекларировал ещё несколько встреч для нашей делегации. Зная местные административные… эээ… особенности. Это встречи с людьми рангом пониже, но зато они не требуют преодоления сложных административных барьеров. Сейчас нас ждёт депутат городского Собрания народных представителей, некто Сию Шо. Он, в том числе, осуществляет народный надзор за группой промышленных предприятий. Если повезет, нам удастся посмотреть на функционирование сегмента китайской экономики в действии. А заодно и разобраться в принципах поддержки такого сегмента со стороны системы ИИ. Так что, ребята, даю вам пятнадцать минут на сборы…

Товарищ Сию Шо встретил их в огромном продолговатом кабинете. Со всех стен на гостей взирали портреты великих людей, а сам депутат сидел во главе длиннющего прямоугольного стола.

Стороны тепло поприветствовали друг друга.

— Мы обсуждаем здесь необходимые улучшения в работе наших предприятий, — пояснил хозяин кабинета, объясняя такой размах помещения. — Иногда приходит очень много народных представителей.

— Вполне понимаю вас, — дипломатично отозвался Стрелков. — Мы как раз хотели бы посмотреть систему управления вашего концерна в действии.

— У нас это называется по-другому, — улыбнулся Шо. — Концерн — западное слово.

— Я лишь хотел обозначить высокую значимость ваших предприятий, — пояснил Юрий Геннадьевич. — Передать, так сказать, суть.

— Я это понял, — кивнул депутат. — Что ж, предлагаю отправиться со мной на ежедневную проверку. Полагаю, вы сможете всё увидеть собственными глазами.

— Прекрасно! Как раз то, что нам нужно, — согласился Юрий Геннадьевич.

Импровизированная экскурсия, которую организовал Сию Шо, оказалась довольно занимательной. Вместе с депутатом они посетили самые разные рабочие предприятия, которые располагались на территории индустриального городка. Как понял Влад, в Пекине были целые промышленные районы, В основном расположенные за чертой города или на его окраине. Большая их часть, из-за нехватки производственных площадей всё глубже уходила в подземные коммуникации.

Между корпусами и цехами «проверяющие» передвигались на необычном транспортном средстве, которое Влад раньше никогда не встречал и окрестил для себя «пузырём». Это было шарообразная кабина, которая перемещалась самыми разными способами. То она летела с большой скоростью по монорельсу, то перебиралась, благодаря специальным захватам на вертикальные направляющие и скользила вверх-вниз, как лифт, то и вовсе пускалась в автономное «плавание», используя, как понял Влад, пневмоподушку. Управлялась такая кабина автоматически. На прозрачной сфере постоянно вспыхивало и гасло множество разноцветных иероглифов. Как пояснила Маргарита, это были разнообразные технические показатели: производственные нормы, баллы выполнения плана и сопутствующие значения. Было заметно, что депутат внимательно их отслеживает и, время от времени, заносит какие-то данные в свой браслет-коммуникатор.

То, что в первую очередь интересовало Влада — принципы реализации системы ИИ — было представлено на предприятиях довольно наглядно.

Так же, как в аэропорту прилетевших гостей встречал личный электронный помощник, так и тут, за каждым работником был закреплен некий контроль-аватар. Сотрудники даже передвигались иногда с голографическим разноцветным шлейфом над головой. Видеть такое было довольно непривычно, хотя, судя по всему, это было в порядке вещей, и на такую индикацию никто не обращал особого внимания. До тех пор, пока личные рабочие показатели не переходили в красную зону. Гости стали свидетелем такого инцидента. В одном из проектировочных залов общий результат сиял ядовито красным цветом. Сию Шо остановил кабину, выбрался наружу и устроил руководителям теоретического полигона натуральный разнос. Это было понятно без всякого перевода. Видимо, в этом, в том числе, заключались его депутатские надзорные функции.

— А кто согласовывает для сотрудников плановые показатели? — поинтересовался у народного избранника Влад. — Понятно, что технически их выставляет We и она же отслеживает выполнение.

— Такое понятие, как согласование, мы не используем, — пояснил Шо. — Показатели устанавливает сама We для каждого уровня. Вертикальный принцип распределения.

— Вы хотите сказать, что система сама устанавливает нормативы? — не совсем понял собеседника Исаев. — Но кто-то же должен давать установочные данные.

— Несомненно. Это прерогатива высших руководителей. We только осуществляет директивное управление на каждом последующем низшем уровне. Я выполняю свои определенные предписания системы и осуществляю проверку за закрепленным контингентом.

— Но у вас есть собственные полномочия, не регулируемые системой ИИ? — поинтересовался Влад.

— Естественно. Я же народный избранник. И должен отстаивать интересы своих избирателей.

Влад подумал, что в словах депутата присутствует некое противоречие, но развивать эту тему сейчас и здесь ему показалось не совсем этичным.

Очень любопытным оказалось общение с рядовыми работниками одного из производственных складов. Как раз там Сию Шо решил сделать небольшой перерыв, чтобы немного перекусить в неком подобие экспресс-кафе, что примыкало к складу. У некоторых рабочих в это время, видимо, тоже был обеденный отдых, поэтому инспектор, с позволения депутата, и при помощи переводчицы, пообщался с рабочим классом.

Что больше всего удивило Исаева так это явная пассивность большинства в вопросах общественной жизни. Люди охотно и даже с некоторым энтузиазмом рассказывали о рабочем процессе, каких-то технических достижениях и совершенно терялись, когда Влад пытался вывести их в плоскость обычных социальных жизненных интересов. Было такое впечатление, что значимость личной стороны жизни ничтожна по сравнению с государственными интересами. И именно об этом им постоянно и императивно напоминает система.

Ощутил Влад и некую зашоренность мышления сотрудников, будто бы они могли общаться только в строго заданных сверху рамках, любой выход за предписываемые границы вызывал откровенные затруднения. Неужели, подумал инспектор, это результат сверхнавязывания воли со стороны We? Но ведь, по словам Шо, она реализует предписания только на низших уровнях. Значит, такая политика идёт от высшего руководства? Кстати, Исаев попытался осторожно выведать у рабочих о политической обстановке, но тут натолкнулся на откровенное лукавство. Люди видели в нем коллегу проверяющего их депутата и явно предполагали какой-то подвох. Поэтому, если в этой среде и царило какое-то недовольство политическим устройством, то откровенничать с первым встречным никто не собирался.

В конце проверки-экскурсии они посетили местный пункт технического обслуживания We. Помещение располагалось глубоко под землей и напоминало военный бункер. Из того, что успел рассмотреть и понять Влад, у него сложилось впечатление, что операторы не столько следят за технологическими узлами We, расположенными в индустриальном городке, сколько поддерживают непрерывный обмен данными с серверами следующего по иерархии уровня. И было не совсем понятно, кто кого больше контролирует, то ли оперативные дежурные, отслеживающие корректную работу сети, то ли We, инспектирующая деятельность самих дежурных.

После того, как они вернулись в административный корпус, и Стрелков сдержанно поблагодарил народного избранника за предоставленную возможность понаблюдать за промышленными процессами, Влад подумал, что увиденное ими олицетворяет слепок со всего местного мироустройства. Вот эта группа предприятий в какой-то степени олицетворяет собой срез экономической жизни всего китайского общества. Этакий официальный принцип политического курса. Но, вместе с тем, он понимал, что это ещё не всё. В обществе обязательно должна присутствовать и другая жизнь. Не бросающаяся в глаза при первом знакомстве, быть может, скрытая по некоторым причинам, но другая, замешанная не на декларируемых лозунгах, а на обычных человеческих желаниях. И как она соотносится с действительностью, ещё только предстояло выяснить.

Забавно, но предпосылки окунуться совсем в другой мир местного общества появились у Влада уже к вечеру.

Уточнив у Юрия Геннадьевича, что рабочая программа на сегодня исчерпана, Маргарита Карлуни предложила инспектору сопроводить её на одну личную встречу. Оказалось, что у неё в Пекине есть одна знакомая. Урождённая китаянка, с которой они, в своё время вместе учились в университете. В то время они хорошо приятельствовали и, разумеется, обменялись координатами. Приехав в Пекин, Маргарита очень хотела повидать подругу.

Влад тоже был не прочь развеяться, тем более, отпускать молодую девушку одну в незнакомом городе ему не очень хотелось.

Бывшие сокурсницы условились встретиться в одном из рыбных китайских ресторанчиков, китайская знакомая Маргариты обещала прийти с женихом. Что делало сопровождение Влада ещё более уместным.

Парочка, которая пришла в ресторан была еще миниатюрнее Маргариты. И он и она. Ли Фэн и Юань Хан. Что, впрочем, никак не отразилось на их дружелюбии. Ребята были примерно одного возраста с гостями, и встреча прошла в приятном, ни к чему не обязывающем, общении. Но дегустацией блюд изысканного экзотического меню вечер не закончился. Маргариту с Владом пригласили на продолжение досуга. Как понял Исаев, некий друг их новых знакомых устраивал у себя дома нечто вроде собраний молодёжного клуба. Но без грохочущего аудиошлейфа или подобия стеллс-шоу. Всего лишь частная вечеринка.

— Надеюсь, это не запрещённое мероприятие? — полушутливо поинтересовался Влад. Не хотелось бы в его положении по незнанию вляпаться в какое-нибудь подпольное заседание оппозиционного крыла.

— Что ты, конечно нет! — с жаром воскликнул Ли, комично всплескивая руками. Кстати, все они сразу же после знакомства перешли на «ты», что Владу очень понравилось. — Всё на сто процентов легально. К тому же там нет никакого… хулиганства. Все очень умерено, а люди приходят интересные. Художники, музыканты, писатели. В прошлый раз был сам Гуанг Пэн!

— Модный молодёжный поэт, — пояснила Юань, заметив вопросительный взгляд инспектора.

— Боюсь, мы не очень впишемся в местную богемную среду, — вздохнул Исаев. — Не того полёта птицы.

— Полная ерунда, — заверил его Ли. — Там всегда рады новым гостям. Тем более, иностранцам. К тому же, не забывайте, что вы придёте не просто так, а по нашему приглашению!

Влад глянул на Маргариту. По её виду было заметно, что она воодушевилась идеей. Что было вполне естественно: коротать остаток вечера в гостиничном номере за просмотром последних новостей было бы не очень весело.

Исаев глубоко вдохнул прохладный воздух: они как раз вышли из ресторана и направлялись к терминалу общественного транспорта. Погода в эти дни по температуре мало отличалась от европейской. Был небольшой плюс по Цельсию, но тут он переносился лучше, не было промозглого ветра и повышенной влажности. Можно было даже не надевать шапочки. Как ни странно, но кое-где виднелись аккуратные, словно специально наметённые снежные сугробы. Подопнув один из них по ходу движения, инспектор с удивлением понял, что снег не настоящий, искусственный, а сугробы действительно уложенные, видимо, для декоративного антуража — календарная зима всё-таки.

Пока ехали на электрокаре по ночным кварталам, Влад продолжал рассматривать город. После заката солнца он был ещё более красив. Пересекающиеся во всех измерениях улицы, словно расслаивались. Параллельно им бежали световые потоки: информационные, пропагандистские, предписывающие. Влад понимал это, потому что некоторые иероглифы, вспыхивающие в воздухе переводил с помощью встроенного в его браслет синхропереводчика. Надо сказать, что электронный лингвист справлялся прекрасно, и услуги Маргариты на всем протяжении визита требовались постольку поскольку. Чаще в тех случаях, когда обращаться к браслету было по каким-то причинам неудобно.

Ночной Пекин продолжал жить своей энергичной жизнью, нисколько не сбавляя темпа после окончания основной рабочей смены. Хаотично двигающийся людской поток то и дело скрывали трассирующие сполохи автоматических магистралей, вспыхивающие всеми цветами радуги стены небоскребов, какие-то, феерические по размерам, висячие световые сады.

Конечной точкой путешествия оказалось отдельно стоявшее двухэтажное бунгало. Это был уже не центр, но еще и не окраина. Хотя внешней иллюминации в этом квартале было уже поменьше.

Гостей встретили очень радушно. Внутри помещения находилось около двенадцати человек, примерно наполовину юношей и девушек, все были одного возраста, молоды и приветливы. Пока Ли по очереди представлял гостей, Влад с любопытством осматривался. Вся тусовка проходила в большой гостиной-студии, занимающей почти весь первый этаж. Тут была барная стойка и даже нечто вроде небольшой эстрады, видимо для выступлений местных знаменитостей, вроде того самого талантливого поэта.

По духу это была самая обычная молодёжная вечеринка. Из аудиофона лилась ненавязчивая тихая музыка, хозяева и гости переговаривались, держа в руках бокалы с коктейлями. Везде царила свободная и непринуждённая обстановка.

Владу с Маргаритой предложили «Снежную вьюгу», напиток, изготовленный по фирменному рецепту хозяина.

Им, кстати, оказался щуплый молодой человек с узкими и тонкими бакенбардами «фавори» (Favoris), обрамляющими щёки.

Влад непроизвольно подумал, что до этого не видел ни одного китайца с бакенбардами. Улучив момент, он сделал комплимент его дому.

— Что ты! — рассмеялся хозяин, которого звали Минж Ценг. — Мне принадлежит только одна небольшая комнатка на втором этаже. А остальная часть здания государственная. Оно, это здание, всего лишь за мной закреплено, я должен поддерживать здесь предписанный порядок и следить за его техническим состоянием. Днем тут иногда проходят конгрессы молодёжных организаций, а вечером мне разрешено принимать гостей.

Чуть позже у Влада состоялся разговор ещё с одним участником вечеринки, Хи Чиангом, который подошёл к нему сам и деликатно отвёл чуть в сторону от остальной компании.

— Вы, в самом деле, из России? Или всё же европеец, я не совсем понял, — признался Хи, смущаясь.

Каждый раз смотреть на проекцию смарта для перевода фраз было не совсем удобно, но, как ни странно, Влад к этому довольно быстро привык.

— Да, я русский. А моя спутница, — Исаев указал на Маргариту, — из Бельгии.

— Понимаю! — воскликнул новый знакомый, впрочем, продолжая, судя по тону пребывать в некотором недоумении. — Мне кажется, у нас с Россией много общего!

— Например? — заинтересовался Влад.

— Мы также ориентированы на благо общества. Я немного занимаюсь общественными делами. Лидер молодежного Сообщества «Свободный полёт».

— И в чём заключаются ваши цели?

— Бороться с недостатками! Они есть даже в нашем идейно коммунистическом обществе.

— Полагаю, они есть в любом обществе.

— Это так! Но у нас они носят определённый характер. Знаешь, после того, как правительство внедрило We во все области жизни, в обществе произошли не только позитивные изменения. Нет-нет, не подумай, что я критикую власти, этот шаг с подключением систем ИИ был очевидным и необходимым. Но при всех преимуществах это произвело и побочный деморализующий эффект для населения.

— Не совсем понимаю… — признался Исаев.

— Ну как же? — Хи Чианг в азарте даже стал жестикулировать руками. — С точки зрения власти всё стало намного эффективнее. We стала неким проводником идей Председателя и ВСПН в жизнь простых граждан. Но ведь система потому и называется интеллектуальной, что она способна интерпретировать некие каноны. В этом и проявляется иногда перекос. На нижних уровнях, рекомендации часто приобретают приказные формы и вид дополнительного контроля, что ограничивает свободу обычных людей. Мы боремся как раз с этим.

«Надо же, — подумал про себя Влад. — И тут проблемы с личной свободой! Только совсем другого толка, нежели сетовал Николя в Брюсселе».

— По моему мнению, — сказал Исаев вслух, — у вас слишком уж выражено расслоение между «обычными» людьми, управленческим аппаратом и государственной властью. Это отдельные категории общества. У нас, когда работала СУПЕР, система как раз объединяла все государственные структуры и общественные слои. Она была полноправным членом созидательной технократии.

— Да, я слышал о большой трагедии! — округлил, насколько это было возможно, глаза Хи. — Не представляю, как бы мы могли справиться сейчас без We!

— Опять ты завел свою нудную пластинку! — к ним подошел Ли, слегка отодвигая от гостя лидера «Свободного полета». — Влад пришел сюда отдыхать, а не участвовать в политических диспутах! Неужели ты, Хи Чианг, не наговорился на конгрессах?!

— Я только хотел объяснить… — начал было оправдываться парень, но Влад его перебил, обращаясь к Фэну:

— Всё в порядке, Ли. Мне было любопытно узнать такие нюансы. Я ведь как раз занимаюсь развитием ИТ-технологий.

— Вот видишь! — воскликнул Хи.

— Всё равно, пора прекращать, — засмеялся Ли. — Потому что сейчас начнется презентация Ланфен Лей. С настоящей, а не виртуальной демонстрацией новинок фэшн-индустрии прямо на нашем подиуме. Такое нельзя пропустить!

— О, да! — согласился Хи Чианг.

Владу тоже стало любопытно, тем более, что Маргарита уже ревниво поглядывала на него, рассеяно общаясь с новыми знакомыми. Поэтому он поспешил к своей спутнице и занял место рядом с ней, в импровизированном зале перед эстрадой.

Вечер, который плавно перетекал в ночь, заканчивался танцами. В холле-студии приглушили свет; под потолком, над танцующими, пробегали словно бы морские волны. Владу понравился такой световой спецэффект, иногда применяемый на стеллс-шоу. Волны были сотканы из микроскопических переливающихся световых песчинок, и стоило только поднять взгляд, как тебя охватывало необычное впечатление, будто ты качаешься в космическом пространстве, стоя вниз головой.

Неожиданно мелодичными оказались и аудиомы. Чаще всего это были медленные, тягучие, инструментальные звуки без слов, навевающие романтическую атмосферу. Как только начинала звучать новая композиция, гости сразу же разбивались по парам и плавно кружились в объятьях. Влад успел потанцевать с Юань, ещё с одной смешной китаяночкой с забавно вздёрнутым носиком, но чаще всего его партнёршей оказывалась Маргарита. Она доверчиво и грациозно клала ему руки на плечи, а он нежно подхватывал её за талию. От девушки исходил невообразимо притягательный аромат, хотелось погрузиться в её ауру с головой, укутаться этими запахами. Инспектор иногда смотрел переводчице в глаза и видел там безумные, закручивающиеся спирали. Это было так… волнительно. Они почти ничего не говорили друг другу в танце. Лишь ритмично покачивались, чувствуя возникающее между ними напряжение. Но напряжение возбуждающее, а не тревожное.

Некоторые парочки вели себя откровеннее. Сливались в обьятиях, ласкали друг друга прикосновениями, или нисколько не смущаясь страстно целовались.

Вся обстановка располагала к любви и нежности, в голове чуть-чуть шумело от выпитых коктейлей, и было на удивление приятно находиться в этот момент здесь, в этом гостеприимном доме, рядом с потрясающей красоты девушкой.

Заиграла следующая аудиома, мелодия которой показалась Владу необычайно чарующей. Он не стал менять партнершу, даже не отпустил Маргариту в паузе. Она, впрочем, нисколько не сопротивлялась такому решению. В этот раз она подалась чуть вперёд, ближе к партнеру. Влад ощутил прикосновения её груди, бедер, и его обдало разгорающимся внутри пламенем. Это было безумие, но сопротивляться этому было невозможно. Девушка сделала еще одно движение навстречу. Теперь она приблизила свое лицо.

— Мы… — начал было Влад, теряя последние остатки воли.

— Ти-хо… — по слогам прошептала Маргарита и поцеловала его в губы.

Это был необыкновенный поцелуй. Такой запретный и оттого невыносимо желанный. Их губы встретились, Влад ощутил языком горячую мягкую сладость. Девушка, словно опомнившись, довольно быстро отстранилась и, чтобы не встречаться взглядом, уложила голову Владу на плечо. Так и они и покачивались оставшееся время танца: высокий Исаев, трепетно поддерживающий партнершу, и маленькая Маргарита, отчаянно уложившая свою головку на его сильное плечо.

— Общественные автокары уже не ходят, — сообщил Владу и Маргарите Минж Ценг чуть позже. От него, вероятно, не укрылись романтические отношения его новых гостей. — У меня есть для вас предложение, которое я делаю на правах хозяина. Знаете, что? А оставайтесь у меня до утра! Я завтра очень рано еду на работу и заодно провожу вас до гостиницы.

Влад с Маргаритой переглянулись. Инспектор все ещё не мог отойти от поцелуя, действительность воспринималась словно через радужную пелену. Маргарита выглядела в эту минуту ещё эффектнее, хотя это было уже невозможно в принципе. Её щёки покраснели от выпитого, а глаза сверкали как тёмные бриллианты.

— Я гарантирую вам полную неприкосновенность! — рассмеялся хозяин, по-своему истолковав эти переглядки. — У меня есть комната наверху, что-то вроде общежития, но она совершенно чистая! А какая там большая и мягкая кровать! Я имею в виду, на ней прекрасно, просто прекрасно, спится, — поспешно добавил он, — отличный отдых перед трудовым днем!

Маргарита прижалась к Владу и приобняла его за талию.

Влад снова задохнулся от волнения, остатками разума понимая, что не может позволить не контролировать себя. Он хватался за эту прагматичную часть сознания, как за спасительную соломинку.

Его переводчица была прекрасна. От неё невозможно было отвести взгляд.

А над их головами продолжали катиться волны невидимого, но чарующего прилива.

— Понял, — пробормотал Минж через несколько секунд всеобщего молчания. — Тогда я принесу вам ключ.

Но как только Минж Ценг отошел, Влада тукнул в запястье сигнал вызова. Чуть раньше инспектор заблокировал на время все несущественные линии, чтобы не отвлекаться, значит, вызов был действительно серьезным. Он поднес браслет к лицу и глянул на дисплей. На связи был Юрий Геннадьевич. Понятно, что беспокоить по пустякам он бы не стал.

— Стрелков! — быстро прошептал он Маргарите, которая вопросительно на него смотрела. Потом отошел в угол зала, за раздвижную ширму, чтобы прикрыться от шума.

— Прошу прощения, что беспокою, — начал разговор вежливый Стрелков, — но вам немедленно нужно прибыть в гостиницу. Ожидается внеочередное совещание с начальством. Явка совершенно обязательна!

— Понял, — пробормотал Исаев, одновременно ощущая, как разгоревшийся в груди жар иссякает, уходит, растворяется.

— Надо ехать, — сообщил он Маргарите, когда вернулся на танцпол. — Прямо сейчас, срочно. Начальство из Москвы вызывает на совещание.

Переводчица ничего не ответила, а только коротко, почти незаметно, вздохнула.

На следующий день, после завтрака они ненадолго расстались, чтобы подготовиться к визиту в Дом правительства.

Полночное совещание накануне на самом деле было больше формальным. Влад надеялся, что им дадут какую-то важную новую информацию, но кураторы в большей степени требовали отчета у них, и уточняли некоторые моменты, касающиеся их визита в штаб-квартиру Евросоюза. Для чего было проводить эту удалённую встречу в такой поздний час, инспектору было совершенно непонятно. Но что случилось, то случилось, начальству, несомненно, было виднее.

Сейчас Исаев решил воспользоваться небольшой паузой в их дневном расписании и связаться с кем-нибудь из родных и друзей. Это ему удалось лишь частично.

С Олесей и отцом связи не было, а вот с Белоручкиным по рабочему каналу соединиться удалось. Связь была даже с устойчивой проекцией. Боря казался слегка всклокоченным, видимо, он только что зашёл в свой кабинет.

— Ты всё там развлекаешься на курортах своих? — рассеяно поинтересовался начальник отдела института восстановления СУПЕР, перекладывая на столе какие-то модули.

— Шутка, повторённая дважды во столько же раз и смешнее, — хмуро отозвался Исаев. — Привет, Громила.

— А что, я уже так шутил? — ужасно удивился Боря. — Забыл. Старею, старею…

— Расскажи лучше, какие новости компьютерных технологий случились в твоей берлоге?

— Работаем, Владик. Есть некое подобие оболочки Сигма-ядра. Но это всё.

— А что со связью? Я не могу отсюда связаться не с Бестией, ни с батей. Хотя вроде бы Пекин-то поближе к нам, чем Брюссель.

— Ты в Китае уже? Потом еще Африка будет?.. Есть ещё проблемы со спутниками, — признался Борис. — Вернее, они никуда и не делись. Все работает нестабильно. Хотя «Следопыты» показывают себя достойно. А причём тут «поближе»?

— Что «поближе»? — не понял Влад.

— Ты сказал, что Пекин поближе.

— Ну правильно. Я из Брюсселя с Олеськой разговаривал. Она сама со мной связалась. И качество было нормальное.

— Бестия с тобой разговаривала? — переспросил Белоручкин.

— Представь себе! От жены не скроешься даже за тридевять земель! — он улыбнулся. — Хотя что я тебе, женатику, рассказываю…

— А она у тебя сейчас в Верхотурье же, в Свердловской глухомани?

— Верно. А что? — Влад насторожился, уловив какую-то озабоченность в вопросах друга.

— Да пока ничего, — задумчиво проговорил Боря. — Уточняю всего лишь.

Тут в кабинете начальника отдела поднялся какой-то шум. Боря отвлекся, повернув голову в сторону.

— Чего там такое? — поинтересовался Влад.

Белоручкин чуть развернул проекцию. Исаев увидел вошедшую в кабинет парочку. Очень высокий молодой парень и почти такая же высокая девушка. Если молодого человека, по всклокоченности, кстати, не уступающему начальнику отдела, Влад определенно видел впервые, то девушкой была несравненная Снежная Королева.

— А я тут как раз с Владиком разговариваю, — сообщил Боря.

Вошедшие уже и сами это увидели.

— Влааа-дик! — протянула Арина, подскакивая к передатчику. — Как ты там без нас, бедненький?!

— Почему это бедненький сразу? — улыбнулся инспектор. — Может, как раз, богатенький? В моральном, естественно смысле! Как я тебя рад видеть, Ариэль!

— Мы тоже скучаем! — Арина тряхнула головой.

— Что-то случилось? — спросил Боря у вошедшего парня. — Это Гена Марвин, мой зам, — пояснил он для Влада.

— Очень приятно, — сказал Гена и снова перевел взгляд на начальника. — Случилось. Кажется, мы нашли след Электронной комнаты.

— Так что, она действительно существует? — нахмурился Борис.

— Какой ещё, чёрт вас всех подери, Комнаты? — недовольно спросил Влад. Он до сих пор ничего не знал ни о встречах Бори с Купрейчуком, ни об этой, новой стороне расследования.

— Секретный архив базы данных СУПЕР, — пояснил Белоручкин таким будничным голосом, будто бы сообщал прогноз погоды на завтра.

— Что-то? — тупо переспросил Влад.

— Это Генка молодец, — сообщила Арина, посверкивая глазами. — Он меня на мысль натолкнул. А остальное было уже делом техники.

— Да я тут совсем почти не причем, — запротестовал Марвин, краснея, — мы вместе!

— А ну-ка немедленно рассказывайте! — потребовал Влад, повышая голос. — А то у меня встреча с местным правительством через полчаса!

Подразделения продолжали прибывать. Даниле не переставал удивляться. Всё же он представлял деятельность диверсионных подразделений несколько иначе. Месяц назад при нападении на законсервированный завод их вылазка была уже довольно масштабной, Осташевский привык работать мобильной группой. Но сейчас затевалось нечто и вовсе глобальное. Это слегка настораживало.

Командование пока хранило молчание. Кроме форсированной физической и военной подготовки, что проводилась в последние дни со всеми подразделениями, цели будущей операции не раскрывались. А люди всё прибывали и прибывали. В основном это были рекруты. По наблюдениям Данилы настроения внутри подразделений тоже претерпели некоторые изменения.

Отцы-командиры явно старались повысить боевой дух своих подчинённых. Всё чаще звучали речёвки и рифмованные лозунги. Рекруты не жалели глоток на морозе. Свидетелем такой муштры Осташевский был лишь однажды за всю свою военную карьеру, когда два маленьких, но гордых островных государства в Океании не поделили пролив, но там ожидалась настоящая война, а тут, судя по всему, всё же, предстояло нечто другое.

Эта неопределенность немного нервировала. Соваться к Лопате с расспросами было бессмысленно, а Драган по своим каналам тоже не мог ничего выведать. Зато было заметно, что ситуацией прониклись не только рекруты. Знакомые Даниле наёмники тоже подсобрались, у них исчезли расхлябанность и высокомерие. На тренировках и марш-бросках они «пахали» не хуже розовощеких юнцов-салаг. Это было вполне оправдано — все прекрасно понимали, что вскоре от их умения и физической формы будет зависеть собственная жизнь. Даже Серб стал отпускать меньше шуток, а байки травил совсем редко.

Судя по лозунгам от начальства, политическая составляющая будущей операции основывалась на борьбе за некую новую свободу. Правда, Данила не совсем понимал о какой именно свободе идет речь. Он, как правило, не очень-то вникал в такие политические тонкости. Эти личные убеждения были в его работе очевидно лишними. Они только мешали. Осташевский давным-давно уяснил для себя: пока существуют государства, всегда найдутся непримиримые оппоненты. И у каждого будет своя правота. Вставать на одну из сторон следуя своей гражданской позиции, значит стать идейным сторонником, а если называть вещи своими именами, то фанатиком, стремящимся защищать свои идеалы. Зачем ему это? Да и как бы он сделал с таким подходом карьеру наёмника? Да, у него были свои моральные принципы, он не стал бы убивать стариков и детей, хотя прекрасно понимал, что при вооружённых конфликтах они могут пострадать просто по причине того, что оказались в не том месте, и не в тот час. Но так было всегда, и раньше он не слишком уж рефлексировал по этому поводу. Главное, что он сам не целился в женщин и детей.

Не целился? А как же прекрасная шаманка?

Но ведь там было другое. Она была на тот момент противником. Дееспособной боевой единицей, стремящейся нанести урон. Боевой единицей или заложницей?

Данила мысленно обругал себя. То, что у него всё чаще возникали какие-то сомнения, вовсе не радовало. Перед боем надо быть собранным и не распыляться на пустяки. Любые душевные переживания — удел зелёных стажеров или вышедших в тираж пенсионеров. Наёмнику-профессионалу они должны быть чужды по определению. К счастью, с этими последними пертурбациями в части, заклятье красавицы с горящими глазами начало немного ослабевать. Да, её образ ещё периодически появлялся перед Данилой, иногда в не очень подходящие для этого моменты, но все же не так часто, как это случалось прежде, в затерянном в тайге поселке. Там наваждение Осташевского просто истерзало, впору было сходить с ума.

— Скажи, друг, — начал Драган, когда они, перед сном после насыщенного тренировочного дня чистили своё оружие в казарме, — Что мыслишь перед боем? Йощ раз я — и све.

— «Све» — это «всё»? — уточнил Данила, откладывая затвор и вытирая руки ветошью.

Даже здесь, за крепкими стенами, было слышно, как жутко завывает на улице ветер.

— Да.

Осташевский глянул на Серба. Вопрос товарища неожиданно точно совпал с его размышлениями о том, что эта вылазка в боевой карьере последняя. Хватит. Действительно, хватит. Но, почему-то, признаваться в этом вслух Даниле было неловко.

— Всё рано или поздно заканчивается, — философски-уклончиво заметил он.

— Истина. Но вот мыслишь — ако… не повезьет?

— В каком смысле не повезёт?

— Имамо едино значенье. Убити.

— Что это у тебя такие мысли дурацкие? Не узнаю тебя, — посерьёзнел Данила. — У нас работа такая. Если ещё на этом постоянно зацикливаться, то…

— Ты прав, ты прав, — покивал головой Серб. — Стари стал.

— Да повоюем еще, — Осташевский полушутливо стукнул Драгана в бок, пытаясь расшевелить.

И это ему удалось. Серб посветлел лицом, краешки его губ сложились в слабое подобие улыбки.

— Повоюем еще, говорю, — убеждённо повторил Данила.

— Повойюем, — эхом откликнулся Драган.

Глава 8

В приёмной Дома Правительства, куда делегации было предложено явиться, обстановка мало чем отличалась от Секретариата, в котором Влад побывал накануне. Не успели они со Стрелковым и Маргаритой зайти в холл, как попали в «лапы» услужливых информационных помощников. Аватары были, как никогда, вежливы и предупредительны, но делу это помогало постольку поскольку.

Гостей проводили в некое подобие зала ожидания и усадили в очень удобные кресла, в одну из боковин которых был вмонтирован инфо-коммуникатор, а в другую — мини-фрешбар с напитками.

Первой аудиенции им пришлось ждать около получаса. Когда у Влада уже начало заканчиваться терпение, аватар, не переставая извиняться за задержку, пригласил их в переговорную комнату.

Но человек, встречающий их там, был вовсе не тот, с кем они стремились пообщаться. Ван Бинь был всего лишь вторым помощником председателя Комитета по развитию народного хозяйства.

— К сожалению, — посетовал он. — Планы руководства резко изменились. Чрезвычайное происшествие на водохранилище Гуаньтин. Премьер выехал лично!

— И как долго он там пробудет? — сухо поинтересовался Юрий Геннадьевич.

— Невозможно сказать точно, — развел руки в стороны Ван Бинь. — Но я согласовал вам встречу с заместителем комитета по развитию и председателем подкомитета по информационным технологиям.

— Это прекрасно, — не меняя тона, прокомментировал Стрелков. — Но нам для переговоров требуется человек, имеющий самые высокие полномочия и способный принимать решения государственного уровня. Боюсь, что…

— Как только товарищ Тао Цянь изыщет возможность, вас сразу же известят. Вполне возможно, что его дела на плотине не займут много времени. Тем более, кроме глобальных вопросов, насколько мне известно, вашей делегации интересны и прикладные вопросы сотрудничества, связанного с We. А это прямая ответственность как раз подкомитета по ИТ.

Стрелков быстро глянул на Исаева — тот едва заметно пожал плечами.

— Хорошо, — «сдался» Юрий Григорьевич. — У нас действительно есть несколько вопросов утилитарного характера. Каковы наши дальнейшие действия?

Влад предполагал, что им предложат переместиться в другое помещение, но он ошибся. Комитеты Госсовета КНР, вместе с подкомитетами, располагались, как верно замечал Стрелков накануне, совсем в другом здании.

Однако членам делегации даже не пришлось выходить на улицу. Оказывается, Дом Правительства с корпусами Госсовета был связан удобной подземной коммуникацией в виде скоростного метро. Во время поездки по тоннелю на окна вагона экспресса подавалась идиллическая картинка с перспективой, и создавалось полное впечатление, что они несутся по океанскому побережью. Влад, скептически относившийся к таким «обманкам», все же, смирился с несомненной полезностью таких эффектов. Они скрашивали неприметную действительность и создавали комфортное психологическое настроение.

В приемной Комитета по развитию народного хозяйства их продержали недолго, «всего» каких-то двадцать минут. И снова не обошлось без накладок. Вместо обещанного председателя профильного подкомитета (тот внезапно отлучился на внештатную проверку) им «подсунули» руководителя по национальной безопасности. Хорошо еще, что обещанный заместитель Комитета по развитию присутствовал в комнате переговоров собственной персоной.

Звали его Сунь Цзюань, он и начал разговор после обязательного знакомства и приветствий.

— Я знаю, что вы намеревались встретиться лично с товарищем Тао Цянем, — сказал зам. — Но обстоятельства иногда играют против нас. Но хочу вас заверить, все ваши инициативы вы можете сформулировать и передать либо через меня, либо направить по прямому каналу в Секретариат Премьера. Уверяю, что вопросы такого уровня он рассматривает незамедлительно.

«Мы это заметили уже», — подумал про себя Влад.

— Кроме того, — Сунь Цзюань чуть склонил голову в сторону коллеги. — Товарищ Фань Кэвэй, как Глава комитета национальной безопасности при Госсовете уполномочен обсуждать дела, требующие наивысшего доступа. А если потребуется, он может доложить и Председателю КНР!

— Благодарю вас за предоставленные возможности, — дипломатично начал Стрелков. — Но нас ведь, в первую очередь интересовало сотрудничество по линии развития систем искусственного интеллекта. Не секрет, что после отключения нашей национальной системы мы испытываем некоторые сложности с восстановлением электронных коммуникаций. И как раз в этом разрезе мы бы и хотели обсуждать детали, заручившись поддержкой вашего Премьера. Согласитесь, обсуждать что-то и тратить ваше и своё время, не имея принципиальных договоренностей наверху, не имеет большого смысла.

— Вы абсолютно правы, — согласился Сунь Цзюань. — Но мы сделаем всё возможное, чтобы предоставить вам незакрытую информацию, которая вас интересует. Если нужно, покажем вам работу We изнутри, в рамках допустимого, разумеется, — зам глянул на Фань Кэвэя.

— Да, — отреагировал тот. — Наша система искусственного интеллекта играет очень большую роль в обеспечении национальной безопасности. Вы должны понимать, что этот аспект работы We имеет гриф наивысшей секретности. Я сразу предупреждаю вас об этом, чтобы позже не возникло недопонимания.

— Нет, нет, мы не претендуем на такое глубокое проникновение в структуру We, — Стрелков улыбнулся краешками губ. — Но сообщу очевидное, то, что вы наверняка знаете и без меня: наши западные коллеги предлагают нам коллаборацию в сфере интеллектуальных технологий при посредничестве ALPHA-VIT. Уровень вовлечения We в развивающуюся экономику не меньший, а в чём-то даже больший. Собственно, поэтому мы и здесь.

— Мы всегда рады сотрудничеству! — заверил дипломата Сунь Цзюань. — Другое дело, что всеобщая политическая обстановка диктует свои правила. Мы живем в такие времена, что ситуация постоянно меняется. Порой это мешает выбрать взаимовыгодный курс такого сотрудничества.

От Влада не укрылась слегка нахмуренная бровь Стрелкова после услышанных слов, впрочем, остальные вряд ли что-то заметили: лицо Юрия Геннадьевича снова было абсолютно спокойным.

— Так было всегда, — заметил дипломат. — Во все времена случались очаги напряжённости. То там, то тут.

— И это тоже верно! — согласился зампред комитета. — КНР всегда проводила последовательную внешнюю политику, чаще всего придерживаясь нейтралитета. Вряд ли мы изменим этому правилу сейчас.

— Давайте всё же обсудим технические вопросы, которые вас интересуют по интеграции We, — поспешно сказал Фань Кэвэй. — Чтобы понять, что я могу вам предложить, не нарушая протоколов конфиденциальности…

«Нейтралитета в чём? — запоздало подумал Влад, переводя взгляд на Сунь Цзюаня. — Какой нейтралитет зампред только что имел в виду?».

— Влад, — Маргарита казалась не на шутку взволнованной.

— Что такое? — откликнулся Исаев, приостанавливаясь.

Они возвращались из Запретного города. Инспектору всё же удалось выкроить пару часов после визита в Госсовет, чтобы, с позволения Стрелкова, посетить эту величайшую достопримечательность не только столицы, но и всей Китайской Республики.

Маргарита попросилась составить ему компанию, и Влад не видел для этого никаких препятствий.

Как и любой знаменитый исторический памятник, Запретный город Гугун, подарил любознательному инспектору массу положительных эмоций. В такую атмосферу архитектурной философии Влад еще не погружался. Одни названия чего стоили: ворота Божественной мощи, Зал Сохранения гармонии, дворец Небесной чистоты. Внутри города казалось, что ты попал в фантастический древний мир, и, вот-вот, чтобы явить себя подданным на трон взойдёт один из двадцати четырех правителей династий Мин и Цин. Кроме величественных дворцов на территории было и множество небольших, но изящных творений, выполненных в восточном стиле — павильоны, беседки, галереи. Диковинные сады располагались на берегах аккуратных озёр. Каменные, вычурные львы и черепахи охраняли царящую повсюду гармонию и разлитый по пространству покой.

Поэтому экскурсия получилась хоть и короткой, но очень яркой по впечатлениям.

Но сейчас его спутница явно была чем-то встревожена. Они уже подходили к гостинице. На обратном пути из Запретного города решили выйти из автокара за пару кварталов, чтобы прогуляться, Юрий Геннадьевич назначил рабочее совещание, и до него как раз оставалось немного времени, которое надо было куда-то деть.

— Я не хотела тебе говорить, — призналась Маргарита, виновато отводя взгляд. — Подумала, что примешь меня за… как это по-русски? Ипохондричку?

— Что-что? — не понял Влад.

— За человека, который чересчур мнительный, — пояснила девушка.

— Неврастеничку, может быть? Все равно не совсем понимаю… Ну-ка, посмотри на меня, — Влад осторожно прикоснулся к подбородку Маргариты и заставил ту поднять голову.

Глаза у Маргариты были тёмные и бездонные.

— Мне кажется, что за мной следят! — выпалила девушка.

Заметно было, что решение сказать это далось переводчице с трудом.

Влад, как ни странно, почувствовал облегчение. Не потому, что от такого заявления можно было отмахнуться, а из-за того, что он опасался чего-то более угрожающего.

— Почему так решила? — поинтересовался он, машинально превращаясь в инспектора.

— Ну… видела. Какой-то тип странный. Я бы, может, и не заметила, но он европеец, поэтому среди азиатов выделяется. Для меня такой контраст в глаза бросается сразу. Даже если я в толпе вижу встречного европейца, я на него сразу обращаю внимание.

— Маргарита, — Влад взял девушку за руку. — Уверяю тебя, если бы за нами была наружка, я бы это знал.

Исаев не лукавил. Это тоже был один из автоматических навыков, приобретённый им во время изнурительных тренировок в Юстиционе. Где бы инспектор не находился, он всегда был начеку. Особенно, в других городах. Особенно, в других странах! Это вошло у него в обязательный протокол собственной безопасности. Он периодически проверял, не ведётся ли за ним и его спутниками скрытое наружное наблюдение. Для этого предпринимал определённые действия. Со стороны они могли показаться следствием некоей рассеянности или неловкости, но на самом деле это были проверки на возможную слежку. Резкая смена направления движения. Использование зеркальных поверхностей. Выроненный ненароком чек-ключ. И множество других уловок, сообразно обстоятельствам. Последний раз такую проверку Влад устроил буквально пять минут назад, неожиданно остановив автокар в километре от гостиницы.

— А я и не говорила, что следят за нами, — сообщила девушка, интонацией выделив последнее слово. — Я сказала, что следят за мной!

— Так, — Влад только что осознал, что из-за его самоуверенности его воображаемо звонко щелкнули по носу. — Давай-ка поподробнее!

И Маргарита рассказала. Вначале, по прилёту в Пекин, ей показалось это забавным. Стоило ей оказаться одной в каком-нибудь присутственном месте, она стала ощущать на себе навязчивое внимание. Словно за ней постоянно кто-то ходил по пятам. Сперва она расценила это как одну из мер безопасности.

Мало ли, может к каждому гостю, кроме помощника, приставлен еще и аватар-охранник. Но осторожные расспросы убедили её в том, что у других гостей никакого соглядатая нет. Это заставило её присмотреться к шпиону внимательнее. Вот тут-то она и сделала вывод про непохожего на других европейца. Да, за ней постоянно следовал один и тот же человек, который старался максимально себя не обнаруживать. Но несколько раз, то ли по неумению, то ли по случайности он оказался в зоне внимания девушки, и она сумела его распознать. Удивительное дело, но как только Маргарита оказывалась на улице с Владом или в полном составе делегации, навязчивый попутчик волшебным образом исчезал. Девушка очень долго не могла поверить в реальность происходящего. Уговаривала себя, что это какая-то паранойя, вызванная акклиматизацией или чем-то еще. Но… Чашу её терпения переполнило следующее обстоятельство: в Запретном городе, когда они с Владом на несколько минут расстались, этот таинственный мужчина появился вновь! Маргарита тогда заскочила в дамскую комнату, чтобы привести себя в порядок, а когда шла по аллее обратно, случайно обернулась и в группе местных туристов увидела того самого европейца! Он усердно делал вид, что слушает электронного гида и даже не смотрел в сторону девушки, но Маргарита-то его уже видела не один раз! Это никак не могло быть совпадением. Она, сразу же, как только встретилась с Исаевым, хотела ему обо всём рассказать и указать на подозрительного типа, но он, словно по мановению волшебной палочки, снова исчез! Девушка наблюдала ту же самую тургруппу, но европейца среди них уже не было!

— Очень странная история, — пробормотал Влад, выслушав переводчицу, которая взволновано дышала от высказанных только что подозрений. — Можешь описать его внешность? Какие-то особые приметы?

— Обычный, — Маргарита пожала плечами. — Средний. Ничего особо примечательного. Черненький такой.

«Эх, женщины, — посетовал Влад про себя. — Черненький… Что же это может значить?».

Честно говоря, рассказ девушки поставил Исаева в тупик. Выглядело это всё как-то неправдоподобно, если не сказать нелепо. Во всяком случае, непрофессионально точно! Чем могла заинтересовать кого бы то ни было рядовая переводчица? Кроме красоты, конечно. Отчего такая избирательность? А может, дело как раз в этом? В красоте? Маньяк? Да уж, приплыли. Только этого нам и не хватало. Или всё-таки у страха глаза велики и Маргарита преувеличивает? Она ведь не сотрудник спецслужб, откуда ей знать принципы слежки? Приняла по-женски впечатлительно какого-нибудь не в меру ретивого сервисградчика или как тут в Китае называется обслуживающий персонал? И накрутила себе детектив!

Как бы там ни было, Влад постарался, как мог, успокоить Маргариту. Они уже вошли в холл гостиницы и ждали лифт, чтобы спуститься вниз.

Инспектор пообещал разобраться и просил, чтобы переводчица, если вдруг снова заметит что-то подозрительное, сразу же сообщила ему. Исаев полагал, что оснований для принятия каких-то экстренных немедленных действий пока нет. Но меры предосторожности принять, несомненно, следует. Он потребовал от девушки не выходить никуда без него, а также максимально ограничить все перемещения внутри гостиницы. Номер запереть и открывать только ему или Стрелкову. На роботов-уборщиков и доставщиков поставить на время блокировку.

Маргарита кивала, но судя по всему, до конца успокоиться ей так и не удалось. Её высокая грудь продолжала вздыматься от учащенного дыхания, повергая инспектора в не совсем уместные сейчас переживания и мысли.

Влад размышлял над рассказом Маргариты еще какое-то время и после совещания. Стрелков, посоветовавшись с руководством, утвердил следующее расписание для делегации на ближайшее время: завтра с утра они предпринимают ещё одну попытку встретиться с Премьером. При любом исходе, ровно в 14.00 по местному они с Владом из аэропорта Шоуду отбывают в следующую точку командировки, в Преторию, ЮАР, а Маргарита двумя часами позже из Дасина возвращается в Брюссель.

Переводчик-референт в африканской стране был зарезервирован им ещё месяц назад принимающей стороной. Кроме этого, Юрий Геннадьевич настоятельно попросил всех членов делегации сегодняшним вечером оставаться в пределах гостиницы. Во-первых, из соображений безопасности, во-вторых, возможно их посетит некий частный специалист по ИТ-технологиям, с которым Стрелкову удалось договориться. Если этот человек прибудет, присутствие на встрече Влада с Маргаритой должно было быть обязательным.

Подумав ещё какое-то время о таинственном незнакомце, который так напугал девушку, Влад рассудил, что всё должно обойтись. В конце концов, выходить из гостиницы нельзя, а завтра с утра они будут всегда вместе. Правда, после их отлёта, Маргарита проведёт несколько часов в аэровокзале в одиночестве, если это можно так назвать. Всё же вокруг нее будут тысячи других пассажиров. Но учитывая тот уровень безопасности и огромное количество сервис-аватаров в зале ожидания, вряд ли возможно будет нанести ей там какой-то вред.

Окончательно подавив внутреннюю тревогу этими мыслями, Исаев какое-то время понаблюдал за происходящим «за окном», еще раз подивившись реалистичности картинки прекрасного водоема. В какой-то момент он даже боролся с искушением протянуть руку и потрогать колыхающуюся водичку на ощупь.

Потом он глянул на часы, подходило время ежедневной тренировки. В гостинице был оборудован прекрасный зал для комбинированных виртуально-физических занятий. Влад старался график не нарушать, если, конечно, того не требовали рабочие встречи.

Инспектор набросил на плечи полотенце, открыл дверь номера и, сообщив по смарту Стрелкову, что пошёл заниматься, неспешной походкой отправился к лифтам, которые располагались в конце коридора, за плавным изгибом поворота.

Он никак не мог предполагать, что история со слежкой за переводчицей через мгновение получит такое неожиданное продолжение. А случилось следующее.

Стоило ему миновать поворот, как взору инспектора предстала в чём-то даже сюрреалистичная картина.

Почему-то больше всего Исаева поразило, что действие происходило в полной тишине.

Два «чёрных» человека пытались запихнуть отчаянно сопротивляющуюся Маргариту в открытые створки лифта.

Задержки в реакции у Влада почти не случилось, если не считать какие-то миллисекунды. Он рванул вперед с места так резко, что полотенце слетело с плеч, мягко спланировав на ковровую дорожку.

На ходу Влад оценивал ситуацию.

Один из нападавших пытался ухватить переводчицу за талию, чему девушка категорически препятствовала. Её руки молотили по воздуху с такой скоростью, что контуры размазывались в полосы. Второй же похититель действовал ещё топорнее: стремясь увернуться от маленьких кулачков Маргариты, он подталкивал обоих сцепившихся сбоку, стремясь запихнуть сообщника и переводчицу в лифт. И всё это, как успел заметить Влад, происходило в полнейшей тишине, не было слышно ни сиплого дыхания дерущихся, ни каких-либо звуков борьбы.

Понял Исаев и почему он сразу же окрестил для себя злоумышленников «чёрными». В их одежде существенно преобладал чёрный цвет, а на головы были натянуты чёрные маски-балаклавы.

По мере стремительного приближения инспектора к центру событий, мизансцена также стремительно изменялась.

Заметив инспектора, «толкающий» наконец издал первый различимый звук — и это было удивленное «Эу-у!». Он тут же прекратил своё занятие и, недолго думая, бросился наутек к пешеходной лестнице. Его сообщник, видя, что всё пошло не по плану, отпихнул девушку от себя, затравленно обернулся и последовал примеру товарища. Но переводчица, уже падая от толчка, умудрилась поставить ему подножку.

Злоумышленник запнулся, его корпус принялся крениться вперёд, и ему пришлось быстро-быстро перебирать ногами, чтобы догнать верхнюю часть. Но до конца сделать это ему не удалось. Неминуемо ускоряясь и продолжая запинаться, он упал на колени перед самой стеклянной переборкой на лестницу, врезался в неё головой, распахивая створки, и тут же, с поразительным проворством подскочив на ноги, скрылся в пролете.

Влад был уже возле Маргариты. Девушка сидела на полу, все её тело сотрясала дрожь. «В-в-в…» — причитала она, силясь что-то сказать, но не могла выговорить ничего членораздельного. Исаев быстро осмотрел переводчицу со всех сторон, отмечая, нет ли у неё каких серьезных повреждений. Но, судя по всему, всё было в порядке. Кроме психологического шока, физических травм у Маргариты не было.

Тогда он подбежал к площадке пешеходного выхода. Лестница уходила и вверх и вниз, но никаких следов нападавших уже не было. Влад даже не смог бы сказать, куда сбежали преступники — на нижние уровни или наверх, к стойке регистрации. Оставалась надежда на внутренние камеры слежения, но инспектор уже понял, что они могут мало что дать по существу. Мелькнула мысль о возможном преследовании, но Исаев сразу же её откинул, прежде всего потому, что не хотел оставлять Маргариту одну в таком состоянии.

Он вернулся к девушке, на ходу отмечая, что той стало немного получше, дрожь почти утихла, а взгляд принял более осмысленное выражение. Однако, стоило ему наклониться, Маргарита мертвой хваткой вцепилась ему в руку и панически пробормотала: «Только не оставляй меня! Только не оставляй!»

— Полагаю, если уж на то пошло, то в виде исключения… — проговорил Стрелков, многозначительно глянув на Влада.

— Я вас очень прошу! — взмолилась Маргарита.

Она лежала на кровати в своем номере. На ее лбу отсвечивал холодящий пластырь с легким успокоительным эффектом: после инцидента у девушки разболелась голова.

— Собственно, это не моя юрисдикция, — задумчиво заметил Юрий Геннадьевич, — если выражаться казённым языком. Да, де-юре, я являюсь руководителем нашей делегации, но я же не могу вмешиваться в личные взаимоотношения. Пока они не препятствуют выполнению нашей миссии. А частные охранные функции внутри группы, очевидно, не являются таким препятствием.

— Я с ума сойду тогда! — капризно заявила переводчица.

— Я же сказал, что это частный вопрос, — повторил Стрелков. — Я не могу дать на это свою санкцию, но она в данном случае и не требуется. Так как удовлетворение данной просьбы выходит за рамки моих рабочих полномочий.

— Я останусь с тобой здесь, не переживай ты так, — Влад посмотрел на девушку. — Вон, на кресле буду. Оно раскладывается?

— На всю ночь? — подозрительно поинтересовалась Маргарита с сомнением.

— На всю ночь. До утра.

Чуть раньше, девушка едва не устроила истерику. Когда ей оказали первую медицинскую помощь — Влад оказался прав: никаких значительных повреждений у Маргариты не обнаружили — и посоветовали придерживаться постельного режима хотя бы до завтрашнего утра, коллеги переводчицы решили свою миссию по охране «объекта» на данный момент считать исчерпанной. Но только они собрались уходить, Маргариту снова стало трясти.

— Нет! — она почти кричала. — Я боюсь! Я не могу одна!

Её продолжала бить дрожь. Успокоить девушку им удалось с очень большим трудом. Несмотря на все гарантии безопасности, она наотрез отказывалась оставаться в одиночестве.

Вот так, ради сохранения душевного спокойствия и психологического здоровья Владу теперь надлежало выполнять ещё и функции телохранителя.

Исаев только что пришёл из сектора безопасности, куда его вызвали в связи с инцидентом. Местные правоохранители ничего существенного, как и подозревал Влад, сказать ему не смогли. Злоумышленники скрылись, идентифицировать их пока не удалось. Хоть его и заверили, что данное покушение будет обязательно раскрыто, инспектор выслушал обещание скептически. Завтра они улетят, и значимость этого нападения станет почти ничтожной.

Тем более, что основной версией местных силовиков была названа безответственная игра неадекватных подростков. Якобы, в последнее время появилась банда, наряжающаяся в супер-героев видеом и из хулиганских побуждений, совершающая нападения на ни в чем не повинных дамочек.

Версия была так себе, но Влад не мог не отметить, что нападавшие вели себя действительно странновато, по-дилетантски. Серьёзные спецслужбы так не работают. Но, с другой стороны, совсем иначе в свете последних событий выглядела история про таинственного Маргаритиного соглядатая. Это вполне могло быть звеньями одной цепи.

Как бы там ни было, действительность была такова. Над Пекином зажигались звёзды, и Владу предстояло всю ночь охранять сон натерпевшейся за день переводчицы.

А обещанный Стрелковым «айтишник» так и не пришёл.

Влад уже начал дремать, полулёжа в кресле перед «окном» номера Маргариты, когда услышал какой-то звук. Он мигом встрепенулся, открыв глаза. Но вокруг было тихо. До него донеслось лишь кроткое дыхание спящей девушки.

В номере царил мягкий полумрак. Цветокомпозиция была настроена на слабое сиреневое свечение по углам, а в «окне» мерцало ночное небо. Иногда по нему пролетали, медленно вращаясь, большие планеты, подёрнутые разноцветным туманом.

Инспектор хотел было уже снова смежить веки, когда девушка окликнула его по имени.

— Влад, — повторила Маргарита. — Ты не спишь?

— Теперь уже нет, — пробурчал Исаев. То ли цветодатчики среагировали на голос, то ли ещё что, но в номере стало немного светлее. Инспектор видел, что слегка прикрытая одеялом девушка, приподнялась на локте.

— Влад, иди ко мне, — позвала Маргарита и было слышно, как её голос дрожит от волнения.

Исаев ничего не ответил, продолжая рассматривать девушку.

— Ты нужен мне, — прошептала она. — Я… я тебя люблю, я не знаю, что со мной, но…

От Влада не укрылось, как покрывало, то ли случайно, то ли намеренно, слегка съехало вбок, обнажив полную грудь девушки, слегка поддерживаемую каким-то кружевом. Волосы Маргариты призывно падали на оголённое плечо. Глаз было не разглядеть в сумраке, но инспектор не сомневался, какие в них закручиваются гипнотические спирали.

Он коротко вздохнул, словно перед прыжком в воду с вышки, и сказал:

— А ведь Юрий Геннадьевич, признаться, сомневался. В отличие от меня.

— В чём? — едва слышно отозвалась Маргарита, но её голос предательски дрогнул. — Ты про что, милый?

Влад хмыкнул.

— Знаешь, в чём, всё-таки, ваша главная ошибка?

— Наша? Не понимаю тебя, — Маргарита села на кровати и подтянула двумя руками покрывало к подбородку.

— Тебя и твоих работодателей. Настоящих, я имею в виду, а не тех, что по легенде.

— О чём ты говоришь?!

— В том, что вы слишком уж понадеялись на твоё актёрское мастерство и на женскую красоту, которая, надо признать, у тебя и в самом деле сногсшибательная.

В этот раз Маргарита ничего не ответила, опустив голову вниз.

— Какой план был дальше? — поинтересовался инспектор. — После соблазнения? Скопировать данные с моего личного смарта? Навязаться ко мне в провожатые ещё и в Преторию? Потом вербовка, основанная на шантаже? Статус двойного агента, а взамен все сокровища мира?

— Какую чушь ты несёшь, — глухо отозвалась Маргарита, не поднимая головы.

— Я офицер службы безопасности Юстициона, — сказал Влад. Спокойно сказал, без неуместного пафоса. — У меня осталась в России беременная красавица-жена. Интересно, на что вы, черт побери, рассчитывали?

— На то, что ты настоящий мужчина, — тихо, но уже зло пробормотала Маргарита.

— Разве в этом проявляются черты настоящего мужчины?.. Эх… психологи. Небось, у вас там целый отдел моим моральным обликом занимался? Вот, знаешь… Как бы тебе объяснить? Однажды… Давно… Когда я был еще совсем юным, я едва не погиб в одной экспедиции. Лежал в лесу на руках у друзей, и уже начиналось заражение крови. В такие моменты, кроме боли, ты испытываешь… просветление какое-то, что ли. Те убеждения, что сидят в твоей голове, и благодаря которым ты и живешь на этом свете так, как считаешь нужным, они, эти убеждения становятся тонкими-тонкими, почти прозрачными. И ты понимаешь, что всё может быть совсем не так. Иначе! Тебе приходится признаться, что ошибаются все и, может быть, тебе уже не придётся когда-либо донести эту простую истину до других. Когда-то я боролся с системой. Но потом сам стал её частью. И стал сознательно, понимаешь? Я понял, что созидательная технократия — это мой билет в будущее. В то будущее, в которое я стремлюсь. И то, за которое я всегда буду бороться. Не знаю, поймешь ли ты меня, но я должен был это сказать.

— И что теперь? — тихо произнесла Маргарита в простыню. Она уже натянула покрывало на голову.

— Ничего, — Влад пожал плечами. — Завтра утром отправишь плановый отчёт своим заказчикам и улетишь в Брюссель. Всё равно задание ты провалила.

Маргарита, не сдержавшись, всхлипнула. Влад увидел, как дёрнулись её плечи.

— Это ни к чему, — заметил Исаев. — Я достаточно насмотрелся на твои актёрские способности. И, кстати, почти вся информация, которая до тебя доходила и которую ты, безусловно, переправляла в центр, была согласована и со Стрелковым, и с нашим руководством в Москве. Все общие встречи, все «пароли и явки». Нам пришлось для правдоподобности позволить тебе узнать действительно секретные и конфиденциальные данные, но они не имели стратегической важности. Рассказать, где ты прокололась в первый раз?

Маргарита неопределённо мотнула головой, и было не совсем понятно, что это означает.

— Как ты очутилась в парке, где я встречался с журналистом? Я тогда отключился, но перед этим, краешком сознания успел тебя заметить. Об этой встрече ты никак не могла знать. Но твои кураторы, которые, несомненно, меня «вели», переполошились и не придумали ничего умнее, как отправить тебя на место ЧП. Ты ведь правда, надеялась, что я тебя тогда не увидел?

Маргарита сдёрнула покрывало с головы. Её прическа растрепалась, и волосы забавно торчали в разные стороны. Влад почему-то подумал, что сейчас она похожа на фурию. На очень красивую фурию.

— Были и другие проколы, — безжалостно добавил Исаев. — И подозрительная скорость в принятии решений по новой командировке, и внимание к неинтересным для статуса переводчицы документам, ну и вишенка на торте — выдуманная история про зловещего соглядатая, окончившаяся бездарной инсценировкой похищения. Но тут понятно: оставалась последняя ночь для реализации коварного плана, и надо было как-то затащить меня в номер. Поэтому и пришлось так нелепо импровизировать. Но и тут вы оконфузились. Ты, правда, считала, что я не докопаюсь до сути? Вы с сообщниками знали, что я пойду на тренировку, знали даже приблизительное время, но не знали его точно! А ведь надо было похищать тебя именно в тот самый момент, когда я поверну за поворот гостиничного коридора. Поэтому вам пришлось ждать двумя пролетами выше, на лестнице. Как только сработал датчик моей двери, вы поспешили вниз, чтобы разыграть всю интермедию. Вы почти правильно выбрали место ожидания, выяснив, что для гостиничных камер это слепая зона. Но не для противопожарной системы, которая просматривает все запасные выходы из здания, а лестничный пролет таковым, несомненно, является. Так что у меня есть чёткая видеозапись с противопожарной камеры. Неоспоримое доказательство.

— Хватит, — отрывисто сказала Маргарита, и Влад даже порадовался, что сейчас не видит её глаз. — Не говори больше ничего.

Исаев пожал плечами и меланхолично уставился в окно. По панораме как раз пролетала большая голубая планета, очерченная переливающимся перламутровым куполом.

— Получается, наши китайские товарищи от переговоров по практическому сотрудничеству уклонились? — спросил Влад, глядя, как Стрелков смотрит на себя в зеркало, поправляя и без того безупречно сидящий на нём костюм для дипломатических приёмов. Они встретились утром в номере Юрия Геннадьевича. Исаев рассказал о ночном инциденте, а сейчас они обсуждали итоги поездки.

— Я не сомневаюсь, что у них были на то свои причины. Китай всегда старался дистанцироваться от всевозможных альянсов, тем более, если это затрагивает политические союзы. Они ведь всё время были сами по себе. Пожалуй, только Россия после того, как в ней окрепла созидательная технократия, была в мире более автономной. Но если у нас это был естественный процесс, все интересы общества начали стремиться вовнутрь, так как нам стало интереснее самим развивать такую экономику, нежели двигаться вперед за счёт международного сотрудничества, то у Китая это являлось исторической доктриной и национальною особенностью.

— А не может быть так, что они знают что-то, чего не знаем мы?

— Может. Но я уверен, что у них есть лишь косвенные догадки. Как и у нас, кстати. Во всяком случае, теперь мы знаем, что очень интересны западу, который не чурается провокациями — например, попытка твоей вербовки через Маргариту. Абсолютно понятно, что такая операция согласовывается на самых верхах, а значит, это часть общей политики европейских спецслужб относительно нас. С этой точки зрения становится понятным, почему в это не собирается вмешиваться восток. Азиаты очень непростые ребята, Влад. Их позиция сейчас оптимальная. Они выжидают, чья концепция возьмёт верх.

— Всё настолько серьёзно?

— В международных отношениях, особенно сейчас, недооценивать потенциальную угрозу смерти подобно.

— Согласен. Неужели, Африка нам сможет дать больше, чем Европа и Китай?

— На самом деле — да, может. Потому что ситуация в ЮАР, откуда и пошло интегрирование их системы ИИ в экономику африканских стран, больше всего похоже на нынешнюю ситуацию в России. За очень короткий период времени им удалось перестроить экономики очень многих стран, превратив их из стагнационных в быстро развивающиеся. К тому же, сама структура внедрения вспомогательных ИИ-систем там устроена особым образом. Это не потворство государственному управлению, сращенному с бизнесом, как в Европе, и не директивная вертикаль от государства к предприятиям, которое, по сути, монополизировало все средства производства, как в Китае. Это нечто другое, в чём нам и предстоит разобраться.

Маргарита Карлуни не вышла к ним ни на завтрак, ни на ежедневную рабочую летучку. По большому счёту, её номинальные услуги больше и не требовались. Товарищ Тао Цянь, по заверению помощников продолжал лично контролировать стройки народного хозяйства, поэтому встретиться с делегатам из России по-прежнему пока не мог. А от других официальных встреч они со Стрелковым решили отказаться. С одной стороны, это было Владу на руку. Видеться с девушкой после того, что случилось, ему не хотелось. Он даже испытывал к ней что-то вроде жалости. С другой, всё же, такое затворничество бывшей переводчицы слегка настораживало — мало ли что. Владу пришлось даже послать коридорного аватара, чтобы уточнить, что с девушкой всё в порядке. Выяснилось, что она просто не хочет никуда выходить.

Инспектор подумал, что, скорее всего, больше никогда не увидит Маргариту. Их ждали разные рейсы в разных аэропортах. И времени до отправки оставалось не так уж и много. Но он ошибся. Хоть и во многом случайно, но они встретились.

В верхнем холле гостиницы. Исаев со Стрелковым отметились на рецепшене, и шли по направлению к выходу — там их ждал автокар, который должен был отвезти их в аэропорт. Девушка же шла им навстречу с бутылочкой воды в руках, видимо только что купила её у услужливого электронного продавца.

Надо отдать ей должное — она не отвела взгляда, не свернула с курса. Прошла мимо. Они даже успели посмотреть друг другу в глаза. Влад увидел там вспыхнувший на мгновенье огонь, тот самый, что должен был свести его с ума. Но в этот раз вспышка была совсем кратковременной, зрачки девушки сразу же погасли, превратившись в два бездонных черных колодца.

Вот теперь Влад уже знал наверняка, что видит переводчицу Маргариту Карлуни последний раз в жизни.

Маша с ненавистью смотрела на издевательски мигающий курсор текстового редактора, будто бы это именно он был виноват в её творческом бессилии.

Девушка прикрыла глаза. Как это происходит? Ну, вот сейчас, почему никто не шепчет нужные слова, почему в этой бестолковой голове не зарождается ни одной идеи? Как, как это происходит? Как это происходило раньше?

«У меня ведь даже был предварительный план! — мысленно воскликнула Мария. — Я его составила в одно из озарений. И что? Я что, не могу просто реализовать его, механически заполняя пункт за пунктом?!».

И тут же ответила себе: «Нет, не могу. Потому что тогда это — ремесло, а не творчество. И я тогда Ремесленник, а не Творец, обманом заняв чье-то законное место в этой великой касте настоящих творческих людей».

Девушка посмотрела на еле заметную проекцию псевдо-аватара, помощник явно экономил энергию.

— Проявись нормально! — раздраженно высказала она, и изображение тут же послушно приобрело ярко выраженный рельеф.

— Слушаю вас, — произнес псевдо-аватар заученную для начала разговора фразу.

— Свяжи меня с Белоручкиным Борисом, — приказала Маша. — Только выясни предварительно, есть ли у него возможность разговаривать сейчас со мной. Не хочу его отвлекать. И делай это в фоновом режиме, не пиликай на всю квартиру!

— Выполняю задание, — послушно отозвался помощник.

Маша уставилась вверх, в мерцающий потолок, минуту назад она вывела туда волны релаксирующей цветомузыки, правда, отключив внешний звук. И теперь по поверхности потолка текли бирюзовые успокаивающие волны.

— Вывожу на громкую связь? — полувопросительно поинтересовался псевдо-аватар, и, не услышав возражений, включил аудиоканал.

— А я сам тебя собирался набрать, привет, — сообщил Борька, проявляясь на круге стационарной проекции над столом. — Есть кое-какие новости.

— Плохие, как всегда? — хмуро спросила Маша, отлепляясь взглядом от мерцающего потолка.

— Почему это? — не согласился Боря. — А ты что, завела себе секретаря? Какой-то приятный голос за тебя просит, вежливый такой.

— Да это кукла, — пояснила Маша. — Засунула в старого аватара сублимацию и играюсь.

— А-а-а… — понимающе протянул Борис. — Автоответчик?

— Вот-вот! — непроизвольно хохотнула девушка. — Хорошо сказано! Именно автоответчик! Так что за новости-то?

— То самое шипение, что ты мне сбросила. Не совсем просто шипение-то!

— Ты его расшифровал?

— Нет пока, — признался Борис. — Но зато сумел выделить из него некую очень любопытную структуру. Это похоже на машинный код, переданный посредством человеческих возможностей. Как бы объяснить попроще…

— Откуда во мне машинный код?

— В тебе его нет, он есть в твоей Карине. А твоя Карина, судя по всему, несмотря на процесс обратного трасморфинга, всё ещё в какой-то степени в тебе осталась.

— Это хорошо или плохо?

— Не знаю, Маш. Я же не нейробиолог. Я математик. И вот как математик говорю, что этот самый код может иметь отношение, ни много ни мало, к самой СУПЕР!

— А я об этом и подозревала с самого начала.

— Что, серьёзно?! — удивился Борис. — Тогда ты… даже не знаю, как тебя назвать-то… Уникум какой-то!

— Ну-ну. И что будем делать?

— Насколько я понял, это только малая частичка, незначительный отрывок кода. Чтобы попытаться его как-то применить, нам нужно извлечь его из тебя полностью. Правда, я пока не знаю, как это сделать.

— Может, провести более углублённый сеанс с контактёршей?

— Нет-нет, это тупиковый путь. На таком уровне весь код не извлечь. Тут нужно какое-то озарение, эврика, как у Архимеда.

— Не тебе одному нужна эврика, Борик, — грустно заметила Маша, — не тебе одному…

Вчера, 16.12.74, с помощью системы «Следопыт» и благодаря бдительности персонала была отбита атака неизвестной вооружённой группы на законсервированное нефтедобывающее предприятие «Ямбург-Южный» После получения сигнала о несанкционированном радиообмене на нерабочей частоте, была запеленгована и благодаря данным спутникового мониторинга обнаружена боегруппа численностью до 30 человек, направляющая к предприятию. После получения этих данных, на место ЧП оперативно выдвинулся патруль Ямбургского отделения Юстициона и подразделения ближайшей к этой точке ВЧ 1332. На подступах к предприятию «Ямбург-Южный» патрулем Юстициона, чтобы пресечь проникновение группы боевиков за периметр стратегического предприятия был инициирован огневой контакт. В результате которого продвижение боегруппы удалось остановить. После того, как к патрулю Юстициона начало подходить подкрепление в виде регулярных армейских частей, боегруппа спешно покинула место дислокации и ушла в лес. Организованное преследование в тяжелых погодных условиях сходу результата не дало. Дальнейшее преследование решено было прекратить, чтобы не распылять силы. Наблюдение за другими предприятиями, расположенными в непосредственной близости и соседних районах усилено. В результате огневого контакта легко ранен один из офицеров Юстициона.

Настоящим сообщаю, что в период с 09–00 по 15–00 16.12.2074 г. перестали отзываться ответчики на нефтегазовых месторождениях и нефтеперерабатывающих предприятиях группы «Печора». Связь пропала последовательно на 7 из 8 объектов. Проверка сбоев в связи осложняется отсутствием в данной области специалистов, осуществляющих визуальный контроль, так как месторождения имеют статус законсервированных. Для решения проблемы по возможности привлекаются егерь-службы, а также вызваны патрули из гг. Нарьян-Мар и Воркута.

Резолюция представителя СБ Юстициона по НАО: Немедленно отозвать всех егерей с проверки объектов! Такую проверку должны осуществлять только подготовленные сотрудники Юстициона, либо военные. Любых гражданских для восстановления связи на местах привлекать, запрещаю! Довести по инстанции!

16.12.74 в 15.43 сработал автомат тревожной сигнализации в НЦ «Курс», расположенный в Краснозатонском (пригород г. Сыктывкар). Прибывший по сигналу патруль Юстициона обнаружил следы силового проникновения на секретный объект. Часть персонала была закрыта в помещении склада, а двое сотрудников службы безопасности нейтрализованы и связаны (позже у них были диагностированы ранения разной степени тяжести). Первичный опрос показал, что Научный Центр был подвергнут нападению группы боевиков (по словам очевидцев от 8 до 10 человек). Более детальной информации пока нет, работа со свидетелями продолжается, но большинство из них сильно деморализовано, что осложняет получение объективных данных. Также удалось выяснить, что преступниками был похищен главный конструктор НЦ «Курс» Бобров И. Н. Его боевики забрали с собой. Ими была изъята вся рабочая документация центра, находящаяся в доступе. Оперативные мероприятия по задержанию группы, осуществившей нападение на НЦ «Курс» пока результатов не дали. Учитывая, что НЦ «Курс» занимался проблемой восстановления СУПЕР, предпринимаются все возможные меры для установления местонахождения и нейтрализации группы боевиков и освобождения заложника.

В 16.49[1] на пульт дежурного г. Ухты поступило сообщение о незаконном проникновении неизвестных на территорию административного центра производственного Объединения «Тиман», расположенного в 180 км. северо-западнее г. Ухта на территории Верхне-Щугорского месторождения. Однако сообщение было крайне эмоциональным и невнятным, поэтому требовало дополнительной проверки. Дежурному удалось тут же связаться со службой безопасности предприятия, представитель которой (младший инспектор Гутиков М. Л.) полностью опроверг сообщение о проникновении, заявив, что все работы происходят в штатном режиме и заверил, что сейчас лично обойдёт все подведомственные территории.

Далее, в течение часа, в Юстицион г. Ухты независимо друг от друга обратились два человека, с которыми только что связались их родственники, работающие в административном корпусе «Тимана». По их словам на предприятие было произведено рейдерское нападение неизвестных лиц и всё руководство Объединения на данный момент арестовано, а персонал взят в заложники. Оба разговора по смарту были прерваны на полуслове и повторно связаться с сотрудниками «Тимана» родственникам уже не удалось. Кроме этого, в результате проверки выяснилось, что сотрудник СБ Объединения Гутиков М. Л. находится в данный момент у себя дома (сменный график) и находиться на Верхне-Щугорске никак не может.

Также не увенчались успехом повторные попытки службы Юстициона связаться со СБ либо дирекцией Производственного Объединения «Тиман».

Ввиду того, что административные корпуса Объединения «Тиман» находятся на некотором отдалении от г. Ухта, в непроходимой местности и для проверки сигнала сил Управления местного Юстициона явно недостаточно, для реагирования был вызван усиленный наряд из г. Сыктывкар, а также подняты по тревоге подразделения быстрого реагирования в/ч 21157, дислоцирующейся под Архангельском.

Для справки: В Производственное Объединение «Тиман» входят три действующих добывающих месторождения (Вежай-Ворыквинское, Верхне-Щугорское и Восточное), два проивзодственно-перерабатывающих предприятия и административно-хозяйственный городок «Тиман», осуществляющий организацию деятельности. Продукт добычи и переработки — бокситы (алюминиевое сырье).

Их группу подняли по тревоге ночью, незадолго до рассвета. Зычный голос дежурного прокричал подъём, и Данила привычным движением откинул одеяло. Эту тревогу, если откровенно, Осташевский ждал. Драгану накануне кто-то из командного состава слил информацию, что в самое ближайшее время готовится боевой поход, поэтому все были начеку.

Данила быстро собирался, краем глаза отмечая сосредоточенную рабочую суету в казарме. Лишних разговоров почти не было, тренировки закончились.

Им вдруг овладело давно забытое чувство сожаления и какой-то даже сентиментальности. Подумалось, что ещё немного, и он покинет эту хоть и насквозь казенную и неуютную, но тёплую казарму и окажется на ледяном ветру, в ночи.

В мире, где сама природа противится их появлению и встречает как врага. Никогда раньше у него не появлялось и намёка на такие разлагающие мысли. Он мог размышлять лишь о поставленной командованием задаче и способах её выполнения.

— Выходи, строиться! — гаркнул дежурный.

Данила был уже готов. Он запахнул термокомбинезон и выхватил из оружейной пирамиды свой пулемет.

Насчет ветра в недавних предсказаниях ошибиться было сложно, но Осташевский, выскочив на улицу, испытал на себе такой сумасшедший порыв, что едва удержался на ногах. Создавалось впечатление, что и мороз усилился.

Главная площадь городка освещалась мутно-просвечивающимися сквозь снежную крошку прожекторами, всюду мелькали огоньки фонарей; несколько транспортёров утробно рычали, уставившись подслеповатыми фарами в трибуну у плаца.

Осташевского с приятелями определили в группу прикрытия. Им выделили десантный аэрокатер с оператором и двух рекрутов, похожих друг на друга, словно они были близнецами.

Уже через десять минут колонна из трёх бронетранспортов и сопутствующей «мелочёвки» выдвинулась в путь.

Данила смотрел на постепенно истончающиеся и пропадающие в ночной метели огни периметра. Потом на выхватываемые светом фар скрючившиеся и заледенелые придорожные деревца и думал, как они вообще здесь растут?!

Он тут же поймал себя на совершенно идиотской мысли: на месте этих деревьев он бы ушёл из этого проклятого края, куда глаза гладят, конечно, если бы у них, как у него, были ноги.

На первом объекте, до которого добрались уже на рассвете, они не встретили никакого сопротивления. Огромную территорию завода охраняло всего два человека, по виду явно гражданских. Их без труда нейтрализовало одно отделение штурмовиков, «спеленав» и заперев в подсобном помещении. Требовалось ещё разобраться с автоматическими сигнализациями, но и с этим, судя по всему, проблем также не возникло. В колонне с ними следовала приземистая машина на пневмоподушке, ощетиненная разнокалиберными антеннами. Как пояснил вездесущий Драган — в ней были спецы по радиоподавлению. В детали вдаваться Даниле было недосуг, он не сомневался, что операцию продумают и без его участия.

Оставив одно из подразделений для контроля захваченной территории, колонна выдвинулась дальше.

Примерно через полчаса на горизонте замаячил новый объект, судя по всему, одна из технологических станций-складов. Это был, несомненно, режимный объект, «обтянутый» световым периметром и оборудованный проходной. Чтобы не прерывать контур, очерчивающий границы станции, головной десантный бот пошел через «главный вход». Оператор катера, в котором была группа Осташевского, шёл сзади-левее, ещё одна машина десанта — правее, то есть они въезжали на территорию этаким расширяющимся клином.

Флагманский бот легко пробил защиту, нечто вроде выезжающего из-под земли шлагбаума, просто выворотив его «с мясом» своим бронированным носовым обтекателем. Два катера поддержки зашли следом уже по проторенному пути. Со стороны Пункта Контроля при въезде раздались негромкие хлопки, сопровождаемые точечными вспышками. Кто-то стрелял оттуда из совсем лёгкого оружия.

Флагманский десант уже высадился, несколько человек бежали зигзагами к Пункту Контроля, приседая на ходу.

— Второй, прикрываешь тыл вдоль своей границы, как понял? — ожила рация.

— Второй понял, работаю, отбой, — отозвался Осташевский и махнул своим на выход.

Данила занял позицию возле задней подвески аэрокатера. Расположил свой пулемёт на расклиненные перевернутые «рога» и спокойно наблюдал за двумя переулками Станции, примыкающими к площадке въезда.

Это была чистой воды подстраховка, Осташевский был уверен, что единственная точка сопротивления сосредоточена только на Пункте контроля, да и то, судя по прекратившимся хлопкам, она уже подавлена. Но он ошибся.

Из-за ближайшего пакгауза вдруг вылетел на дорогу автокар охраны. Данила знал эту модификацию, на теоретических занятиях о нём не раз рассказывали: стандартный специализированный патрульный автокар, применяемый для инспектирования малых объектов; экипаж — два человека; вооружение — пулемёт-нейтрализатор.

Из-за высокой скорости, автокар занесло на скользкой накатанной дороге, и машина завиляла, тем не менее, приближаясь.

«Нейтрализатор — это хорошо, — лениво подумал Данила. — Хотя лежать скрюченным и с пеной на перекошенных губах — то ещё занятие…».

Словно в ответ на его мысли с патрульной машины ударила очередь. Целиться на ходу, да еще из неустойчивой позиции было непросто, поэтому почти все пули ушли «в молоко», лишь пара зарядов с парализующим наполнением противно чиркнула по корме катера.

«А ведь у самих охранников в автокаре может быть и огнестрел», — мелькнуло у Осташевского, и он поймал в перекрестье визуального прицела, «рыскающую» по дороге машину.

Спереди патрульный автокар был оснащён хоть и не такой мощной, но, всё же, броней, поэтому Данила ждал удобного момента. И дождался.

Как только приближающая машина повернулась боком, он нажал на гашетку. В плечо привычно ударила отдача. Очередь расколола передний-левый пневматик, нижняя часть которого была ничем не защищена; одна из пуль разбила левую ходовую фару.

Автокар перекосило на ходу, потом подбросило, и он едва не опрокинулся, но каким-то чудом удержался на оставшихся колесах. Скорость машины стала быстро снижаться, автокар еще какое-то время двигался по диагонали к осевой, черпая опустившимся краем слежавшийся наст, пока не приткнулся к обочине, наполовину съехав в пологий кювет.

Данила удовлетворенно выдохнул и приник к окуляру прицела, спокойно ожидая появления тех, кто находился внутри.

Они уже подъезжали к Шоуду, когда у Стрелкова на браслете замигал вызов экстренного вызова. Это было событием экстраординарным, потому что использование такого вида прямой связи имело изъяны в конфиденциальности и, учитывая нестабильную работу спутниковой системы, сообщение могли перехватить. Другими словами, случилось что-то срочное, исключительное и чрезвычайное.

Влад с некоторой тревогой наблюдал за выражением лица Юрия Геннадьевича, но никакой пищи для размышления это не давало, дипломат, слушая сообщение, оставался совершенно бесстрастным.

Он так ничего и не ответил абоненту, отключил входящий и посмотрел на инспектора. И вот в этот момент у Исаева ёкнуло сердце, он даже успел подумать, уж не случилось ли что-нибудь с Олеськой, но Стрелков, словно угадав мысли инспектора, поспешно заверил:

— С нашими родными все в порядке. Дело в другом.

— В чём? — Влад внезапно охрип.

— Мы возвращаемся, — сообщил дипломат. — Командировка в Преторию отменяется. Ты возвращаешься в Новосибирск, я в Москву. Сейчас перерегистрируем билеты.

— Что произошло, Юрий Геннадьевич?

— Мне очень хочется ошибаться, но, исходя из того, что я сейчас услышал, у нас началась война.

Глава 9

Прямо из аэропорта Владу пришлось мчаться к Строеву. Начальник был в кабинете один. Он только что закончил участие в оперативном совещании, организованном кризисным штабом. По Максиму Леонидовичу было видно, что ситуация сложная.

Некоторое время он ничего не говорил Исаеву, рукой указав на кресло, мол, присаживайся пока.

Влад всё понял без слов, какое-то время руководителю требовалось, чтобы прийти в себя после, наверняка, бурной дискуссии.

— И ведь нельзя же сказать, что мы этого не ждали, — наконец проговорил Строев раздумчиво. — Многое говорило о том, что они вот-вот предпримут атаку.

— ОСГР? — уточнил Влад.

— Они, во всяком случае, взяли на себя ответственность. Идет мощная местечковая пропаганда. Свобода от засилья искусственного интеллекта, на первом месте человек, вернём Родине истинные исторические устои. Всё в таком духе. И ведь находятся последователи. Достаточно в большом количестве.

— Как мы просмотрели целую армию под боком?

— Армией это пока назвать нельзя. Есть отлично организованные отдельные подразделения. Да, вполне многочисленные по живой силе. Но мы как раз это предвидели. Мы не ожидали такой высокой мобильности и коммуникации. Все захваты предприятий тщательно скоординированы из единого центра. В этом почти нет сомнений.

— И где этот центр?

— Если бы мы знали. Ведь и основные удары-то нанесены там, где почти нет наших регулярных армейских соединений. Всё же, оперативный состав Юстициона не готов к решению столь масштабных задач. А военные попросту не успевают. Места труднодоступные, но экономически важные. К тому же нам нельзя ослаблять границы. Мы же не можем реагировать на каждый налёт, отправляя туда дивизии. Это как стрелять из пушек по воробьям, одновременно оголяя стратегические направления, подверженные внешней угрозе. Кто знает, к чему всё это приведет? Тем более мы уже засекли какие-то подозрительные перегруппировки со стороны так называемых «иностранных партнеров». Кто даст гарантию, что они не ждут удобного момента?

Надо отдать должное, этому Маэстро, или… забыл, как там его по-настоящему. Сумел подкинуть нам задачку в самый неподходящий момент! Главное, я не понимаю, откуда у них такая связь?! Я, кстати, дал нашему Борису распоряжение, чтобы он немедленно занялся вопросом коммуникаций боевиков, ты разузнай, что ему удалось выяснить и держите меня в курсе.

Влад понимающе кивнул.

— Да, — продолжил Максим Леонидович. — Скверно. У нас спутники барахлят, позвонить на смарт друг другу иногда не можем, а у налётчиков чётко отлаженные радиопереговоры. Реагируют моментально. Кстати, тебя с Белоручкиным хочу поблагодарить.

Там, где вы успели обкатать «Следопыт», атаки были отбиты. Лезли ОСГРовцы и на предприятия ССХ на Кольском, и на «Центроплан» на Камчатке, и во Владивостоке на КНВЦ. Везде атаки отражены местными силами. А вот где работали по старинке, там уже многое контролируют боевики. Отмечены факты коррупции, предательства и даже гражданский коллаборационизм. ОСГР пустило щупальца довольно серьёзно… Влад, кроме диверсий и захвата экономически значимых предприятий, идёт атака на научников. Похищены несколько конструкторов и математиков, других прикладных сигматронщиков. Что беспокоит, многие из них трудились в рамках проекта «Лазарь».

— И в том числе над восстановлением СУПЕР?

— Верно. Враг бьёт точечно и старается обескровить по всем основным направлениям. А мы толком не знаем ни о его численности, ни о том, кто на самом деле за этим стоит. Пока действуем больше наугад. Значит, так… Я согласовал все с Багрицким, ты снова в первую очередь занимаешься безопасностью объектов со стороны Юстициона. Организуйтесь там с Панкратовым. Задача — не допустить захвата боевиками ОСГР ни одного нового объекта и постараться вернуть контроль над уже захваченными. Я даю тебе максимальные полномочия, они согласованы с Генштабом. Ты уже давно доказал свою состоятельность и я верю в тебя. Белоручкин полностью в твоём распоряжении.

И найдите мне ответ на загадку такого высокого качества коммуникации у ОСГР. Чем раньше, тем лучше. Я на вас надеюсь.

— Служу Отечеству!

— Хорошо… — Строев вдруг смягчился, как-то подобрел лицом, подошёл к Владу. — Как там Колокольникова? Извини, что по старинке её называю по фамилии, как в документах, — Максим Леонидович усмехнулся и потрепал инспектора по плечу.

— Нормально Колокольникова, — улыбнулся Исаев. — Ни за что не захотела с такой фамилией расставаться, теперь у неё двойная.

— Ну и чудненько, — думая о чем-то о своем, рассеяно отозвался Строев. — Она у тебя надежно укрыта, где-то на севере Екатеринбурга же?

— Да, на севере области. С тёщей.

— Прекрасно. Постарайся минимизировать все контакты с ней. И по смарту тоже. Лучше подуем на воду, чем… сам понимаешь.

— Я уже всё ей объяснил. Никакого эфира до специальных распоряжений.

— Правильно. А твоего отца и всех родственников твоей бригады мы отдельно кое-куда на время поместим. Этим Берский занимается.

— Спасибо.

— Да не за что. Вы там, сами на рожон не лезьте, слышишь? Запрещаю в приказном порядке! Знаю я вас! Ильиных в себя пришла? У меня проскальзывала информация, что не всё с ней в порядке.

— Слухи, — стараясь, чтобы его слова прозвучали максимально убедительно, сказал Влад. — Вернее, домыслы. Я ещё её не видел после поездки, но уверен, что на неё можно рассчитывать. Как всегда.

— Тебе видней. И обеспечь Метляковой в расследовании зелёный свет по любым вопросам. Её мозги здорово нам помогают.

— Так ей и так…

— Вот и проконтролируй. Не хочу драматизировать, но ситуация может перерасти в критическую, и от нас, — Строев направил на Влада палец. — От тебя, от меня, от твоих друзей, будет очень многое зависеть в ближайшее время. Быть может, как ещё никогда ранее.

— Егор Алексеич, — Маэстро по-панибратски обнял резидента, елейно улыбаясь. — Дорогой вы мой человек!

Молниевский в очередной раз был внутренне удивлён. Он не подавал вида, многие годы политической практики приучили его к внешней сдержанности, но, пожалуй, на таком высоком уровне он никогда не встречал такого экстравагантного общественного лидера.

Лаптев принимал его в этот раз в новых апартаментах, добираться пришлось долго, на затерянный и давно заброшенный научный полигон, расположенный в тайге.

Тут, как понял Молниевский, Маэстро сотворил целый личный городок, часть инфраструктуры расположив под землей. Оставалось только догадываться, какие ресурсы были на это брошены в условиях вечной мерзлоты.

В целом организация внутри ОСГР поражала резидента еще с прошлых визитов. Лаптеву удалось то, с чем потерпел фиаско Горев, сделавший ставку на использование вспомогательного персонала «в тёмную». Здесь всё было не так. Чёткая вертикаль, с открытыми целями для всех. Свобода от любых систем, кроме человеческих. «Хорошо ещё, что не равенство и братство», — мелькнуло у резидента.

Понятие «свободы» в идеологии ОСГР возводилось в абсолют. Всё остальное, исторические корни, экономическая доктрина, предусматривающая сырьевой путь развития, было только приложением.

На данном этапе Маэстро, безусловно, был «на коне». Первая фаза операции успешно стартовала, и результаты оказались даже выше ожидаемых. Скоро, как уверял Лаптев, страна погрузится в перманентный хаос, предшествующий кардинальному обновлению. И тогда…

— Дорогой вы мой человек, — повторил лидер Организации Свободных Граждан России. — Разве я вам не декларировал ранее взвешенный подход к реализации ваших планов? Вы, и ваши наниматели застряли в устаревших рамках политического консерватизма! Понадобился неслабый толчок, я бы даже назвал это «пинком», уж простите меня за откровенный вульгаризм. И что — о-ля-ля! Маэстро начинает свою сюиту безупречно, а у ваших нанимателей бледный вид и холодные ноги.

— Всё же, на мой взгляд, вы слегка преувеличиваете, — «пробился», наконец, Молниевский.

— Имею на это право! — Лаптев поднял вверх палец. — К счастью, вы вовремя одумались и приняли мои крайние условия. Я не буду благодарить вас и ваших нанимателей, так как они это сделали вовсе не из альтруистических позывов. Везде присутствует холодный расчет. И это нормально. Но благодарить мне некого, если вы этого ждёте.

— Отнюдь! — Егор Алексеевич покачал головой. — Я же для координации действий. И для обеспечения новых трансферов.

— Совсем скоро мы полностью перейдём на внутреннюю логистику, — сообщил Маэстро, убирая руку с плеча резидента и как бы от него отстраняясь. — Но пока да. В рамках нашего соглашения мы продолжим взаимодействовать.

— Нам была слита некая информации… сообразно которой необходимо форсировать события, направленные на контроль… эээ… в плане…

— Я знаю, на что вы намекаете. Но вы, как всегда, бежите вдогонку паровозу. В ближайшее время основные силы Сигматрона, участвующие в восстановлении системы, будут блокированы.

— Но они скомпилировали виртуальную Сигма-оболочку.

— Что с того? Вы же не назовете железный каркас робота роботом. Это детская игрушка. Мама кидала мяч. Или что там она делала? Мыла раму? К тому же вы не слышите меня. Мы блокируем разработки.

— Мои партнеры обеспокоены.

— Волнения беспочвенны. Пусть ваши наниматели продолжают отдыхать в своих резиденциях на морском побережье. Я скажу вам по секрету, Егор. Вот там, — на этот раз Маэстро ткнул пальцем в пол. — Скоро оживет настоящее чудо. После чего опасения насчет восстановления системы станут смехотворны. Я раскрываю карты намеренно, и я не блефую. Обязательно передайте это вашим нанимателям. Непременно передайте!

Молниевский посмотрел Лаптеву в глаза. Маэстро не отвёл взгляд, лицо его затвердело, губы сжались в тонкую прямую линию. Глаза у лидера ОСГР тоже были необычные, под стать хозяину. Мутные, блеклые, словно подёрнутые неприятной пеленой.

Егор Алексеевич стал смотреть собеседнику в подбородок, известный приём, когда оппонент начинает нервничать от того, что не может поймать ответный взгляд, хотя ему кажется, что визави смотрит на него в упор. Смутить таким дешёвым трюком Маэстро Молниевский вовсе не рассчитывал, но привычка есть привычка.

— Спящая красавица просыпается, — добавил Лаптев. — И поверьте мне, это совсем другая оболочка, в которой уже пошёл метаболизм. Это не какая-то виртуальная одёжка ядра, это само средоточие ядра, тот самый кристалл-процессор, ключ к абсолютному могуществу. И бригада его реаниматологов пополняется с каждым днём самыми лучшими специалистами. Я мог бы показать вам это, но… мои безопасники оторвут мне голову, так что уж поверьте на слово. А Маэстро слов на ветер не бросает!

Подозрения подтвердились. Работы по инициации Объекта перешли в активную фазу. Зафиксирован метаболизм. Для дальнейших процедур, необходимых для ввода в эксплуатацию, привлекается дополнительный очень квалифицированный персонал. Ситуация критическая. Прошу разрешения начать подготовку к изъятию Объекта.

Навигационная сетка достоверна.

Гром, готовьте группу по протоколу Наёмник. Исключительно профи. Ресурс есть неподалеку от вас. Легендируйте передислокацию. Изъятие согласовано.

— Не зря мы тогда ломали голову над неожиданными способностями «ЛотТоса», — сказал Боря.

К концу дня ребята устроили оперативное совещание в кабинете начальника отдела Института Восстановления. Тут был Влад, Ариэль, Марвин и сам Белоручкин. Приехала и Маша, на вызове которой настоял Исаев. Тем более, она теперь была носительницей уникального кода.

Влад до сих пор не успел побывать дома, после аудиенции у Строева, заскочил в Управление Юстициона, а потом его позвал к себе Борис, и они провозились с поступающими отовсюду данными до самого вечера.

— Как и предполагала Ариша, — продолжил Белоручкин, — все наши факты, имеющиеся в расследовании, начиная с изъятия останков «копии» АНГа и далее по цепочки, взаимосвязаны. По моему мнению, Серебряков как раз и стоит за обеспечением мобильной связи для подразделений ОСГР. Он применил усовершенствованные и адаптированные модули в свой «ЛотТос» и получил новую систему связи.

— Но ведь мы прокачивали такой вариант, — заметил Влад. — Любое, даже самое фундаментальное усовершенствование системы такого уровня не даст покрытие связью без применения глобальной системы, вроде спутниковой или рангом повыше.

— Не даст, — согласился Борис. — Но теперь уже совершенно ясно, что система у боевиков работает в полевых, боевых условиях. Понимаешь, Влад? Она работает.

— Значит…

— Значит, они применяют какую-то систему для обеспечения покрытия.

— Не может быть такого, что они «оживили» АНГа? — спросила Арина. — Он в принципе может обеспечить такую поддержку?

— Это вопрос спорный, — вздохнул Борис. — Теоретически — да, но СУПЕР-аватар больше транслятор, чем генератор. Другими словами, вряд ли он в одиночку потянет такую сеть чисто из соображений нехватки по мощности энергии. Но вполне может являться поддерживающим и распределяющим элементом. Но я не сторонник версии оживления АНГа. Как бы вам объяснить. Он не… аватар в основном понимании такого термина, понимаете? Он… часть системы. И одновременно сама система. Я уверен, что его нельзя использовать как вспомогательный элемент в некоем процессе. Если этот процесс не им инициирован. Но это только моё мнение.

— Зная тебя, — сказал Влад. — Не поверю, что у тебя нет рабочей версии.

— У меня их несколько, — Боря глянул на Гену Марвина, словно ища поддержки. — Есть и такая — ОСГРовцы добрались до архива базы данных СУПЕР, о котором говорил Купрейчук. Но даже в этом случае, не всё так просто. Потому что я уверен, что таким архивом не так легко воспользоваться. Видимо, им удалось расшифровать только часть информации, которая помогла создать некую сеть. Такое предположение объясняет налеты на научные центры и захват заложников из числа учёных, видимо, инсургентам нужны специалисты для работы с базами данных.

— Не очень-то правдоподобно, — поморщился Исаев. — Сами по себе данные это ведь ещё не система. Тогда у ОСГР должен быть доступ к материальной части, к бывшему оборудованию СУПЕР, к тем же спутникам. Не знаю, не знаю.

— А я с тобой и не спорю. В каждой версии есть изъяны. Но то, что эту систему связи обкатывали уже давно, я уверен. Возможно, и часть оборудования СУПЕР используется, есть и такие косвенные данные. А началось всё еще с захвата «Ковчегов».

— То есть, уже в то время у них была коммуникация? — задумчиво протянул Влад. — Почему тогда они ждали столько времени?

— Коммуникация была, — кивнул Белоручкин. — «Ковчеги», потом прокол с «ЛотТосом», потом звонки по всему миру.

— Что-что? — вскинулся Влад. — Какие ещё звонки?

— Например, из Верхотурья в Брюссель.

— Из Верхотурья?!

— Ты же сам мне рассказывал, что тебе Бестия дозвонилась один раз. Ты не задумывался, как она могла это сделать, если оттуда проблемно связаться с областным центром, не говоря о загранице. А она запросто набирает тебя по смарту.

— И что это значит? — Влад был обескуражен.

— Это значит, что там в этот момент действовала какая-то поддержка извне. Что-то поддерживало сеть. Территориально всё совпадает. ОСГР обкатывала систему в труднодоступных северных областях. Видимо, в тот момент ею был «накрыт» и городок, где находилась Леся.

— Что ты мне сразу не сказал? — Исаев посмотрел на друга с укоризной.

— А что я должен был сказать? У меня этих версий миллион.

— А Олеське из-за этого ничего не может угрожать?

— Конкретно из-за этого, конечно, нет, — успокоил Боря. — Она, всего-навсего, попала в зону действия системы связи. И всё. Без каких-либо дополнительных последствий.

— Я понимаю чётко лишь одно, — Влад посмотрел на присутствующих. — Мы сейчас имеем дело с очень серьёзным противником. Это целая армия. Которая захватывает предприятия и осуществляет налёты на научные учреждения. Безусловно, у них есть техническая поддержка. Бывшее оборудование СУПЕР это или ещё что, не столь сейчас принципиально. Нам надо организовать эффективное противостояние. Мы не можем проиграть эту битву. Тогда многое, если не всё, станет напрасным. Вы уж простите меня за высокий слог, и эту, может, не совсем уместную речь. Вы все мои друзья, и мы, наверняка, одинаково чувствуем ситуацию. СУПЕР позволила нам создать одну из самых перспективных экономических моделей в мире. Поверить в созидательную технократию. Теперь ход за нами. Строев в нас верит. В вас, прежде всего! Вы ведь каждый по-своему уникален. И Боря, и Маша, и Арина. И ты, Гена — тоже. Мы должны сохранить свое будущее. И для себя и для тех, кто придёт за нами, понимаете?

Они понимали. Влад остановил взгляд на каждом. И в каждом увидел отклик, который оставили его слова.

Боря Белоручкин улыбался краешками губ, но было понятно, что мыслями он уже далеко, генерирует новые теории и догадки. Арина Метлякова, по обыкновению отстранённая, но погружённая в процесс поиска загадок. Мария Ильиных, в последнее время закрытая, но, если нужно, готовая на любой подвиг. И Гена Марвин, ещё не очень знакомый человек, но, безусловно, свой, толковый и талантливый, другого Громила себе в замы бы не взял.

Влад ещё раз скользнул взглядом по своей команде и подумал, как же ему повезло в жизни с единомышленниками.

Из института вышли уже затемно и все вместе. Девчонки решили прогуляться пешком до ближайшего общественного транспортного терминала. Долговязый Марвин взялся их провожать.

Борька с Владом посмотрели им вслед. Картинка была почти идиллическая. Хлопьями падал снег, в ночном небе просвечивала через ажурные облака луна. Улица мягко подсвечивалась рассеянным светом фонарей. Три фигурки неспешно удалялись — две высокие, по краям, одна — маленькая — между ними.

Парни многозначительно переглянулись, но вслух ничего друг другу и не сказали.

Скрипнув пневматиком, перед ними остановился автолимузин, что возил начальника отдела домой и на работу, а также по неотложным делам.

Белоручкин предложил подвести Влада, но инспектор отказался. У него самого за углом был припаркован служебный мини-кар. Можно было, его, конечно, дистанционно отпустить, но Исаев не собирался лишний раз беспокоить Громилу по таким пустякам. Да и хотелось, если честно, уже побыть одному. День выдался сверххлопотным и сложным.

Борька скрылся в темной кабине, и лимузин беззвучно тронулся с места, мигнув габаритными огнями.

Влад прошелся вдоль здания, свернул на автоплощадку и с удовольствием устроился на переднем сиденье оператора. Он не стал включать автопилот. Приятно было ощущать себя хозяином положения. Инспектор любил водить сам, даже собирался, когда всё это закончится, пройти курсы раллистов, чтобы участвовать в городских соревнованиях по автогонкам. Правда, он еще об этом никому не рассказывал, почему-то стеснялся.

Он двинул мини-кар намеренно резко, словно сбрасывал нажатием на акселератор накопившуюся усталость дня. Из-под пневматика брызнул снег, колёса со свистом прокрутились на месте, ища сцепление, и автокар, быстро набирая ход, вылетел на шоссе. Встречных машин почти не было. Влад шёл на максимально разрешенной скорости и любовался ночным Новосибирском. Ему нравились эти зимние ночные проспекты.

После того, как он, всё более расслабляясь и предвкушая долгожданный отдых, проехал три квартала, навстречу ему пролетела знакомая машина — это был лимузин Бори. Ошибки быть не могло, Исаев рассмотрел отличительные особенности автокара, в который десять минут назад сел Громила. Да и встречных машин было раз-два, и обчёлся, в потоке не спрячешься.

«Забыл что-нибудь, как пить дать, — сразу же подумалось Владу. — Тот еще рассеянный с улицы Бассейной…».

Но кое-что насторожило.

Скорость.

Боря, в отличие от Исаева, никогда не увлекался гонками. Он вообще очень редко садился за операторский пульт. А автопилот на такой скорости идти, тем более, не мог.

Влад набрал Борьку на браслете. Вызов прошёл, но друг не ответил.

«Отдохнул на диванчике с видеотроном», — подумал про себя инспектор и дернул сайдстик управления вбок до упора. Мини-кар развернуло, он пошел юзом, плюясь накатанным снегом из-под колёс.

Автопилот возмущённо замигал предупреждениями, оператор явно превысил все допуски по ПДД, но Влад уже не обращал на это внимания. Он завершил маневр экстренного разворота и бросился в погоню, быстро перейдя границу разрешённой скорости, в его юстиционовском автокаре такую блокировку можно было обойти, включив внешние проблесковые огни.

Редкие попутные полночные автокары, заметив приближающуюся и мигающую спецмашину, испуганно шарахались к обочине.

Мини-кар Влада летел по открытой дороге, приближаясь к Y-образному перекрёстку. Правое ответвление вело к Институту Восстановления. Если бы Белоручкин что-то забыл, или просто решил вернуться на работу, он повернул бы именно туда. Левая дорога вела в Новостроевский район и дальше, на окружную.

Для принятия решения у Исаева было несколько секунд. Логичным было вначале проверить институт. Но если случилось то, чего опасался инспектор, лимузин успеет, за то время пока Влад будет ездить туда-сюда, затеряться в жилом районе.

Исаев чуть отклонил ручку и мини-кар, накренившись, на полной скорости, ушёл влево. А через пару минут впереди мелькнули знакомые габаритные огни. Однако ситуация нравилась Владу всё меньше и меньше. Борькин лимузин не двигался, а просто стоял на крайней правой полосе с запущенным движком. Исаев вдавил тормоз, мини-кар проскользил несколько метров и застыл перед лимузином, развернувшись поперёк дороги. Влад выпрыгнул из кабины, когда машина ещё не остановилась полностью. Громилы внутри не было. Там не было никого, и что Исаева крайне обеспокоило — на сиденье валялся срезанный индивидуальный браслет Белоручкина. Именно срезанный, инспектор ощупал неровные края, сделать такое можно было только при помощи нелегальных приспособлений.

Влад почти беспомощно огляделся вдоль дороги — в окрестностях не было видно ни одного автокара.

Потом запрыгнул обратно в свою машину и дал «по газам». Направление проспекта в этом месте было единственным, и он очень надеялся, что похитители Борьки — а что случилось похищение, он уже не сомневался — не успели куда-нибудь свернуть.

Он выжал из своей железки все. Иногда казалось, что мини-кар сейчас взлетит, но риск оправдался. Влад нагнал приземистый автокар уже в конце улицы и почти сразу понял, что это те, кто ему нужен. Во-первых, по искусственно затемнённым стеклам, ночью это являлось прямым нарушением безопасности, а, во-вторых, по динамике действия: заметив преследующую их машину с мигающими огоньками, автокар резко, словно пришпоренный, прибавил ход. Реакция оператора была скорее машинальная, но о многом говорящая.

Впереди был перекрёсток, и похитители свернули налево. Влад, отклоняя ручку, осторожно вписался в поворот следом.

Примыкающая улица была поменьше. Исаев немного приблизился к преследуемому автокару, раздумывая, что предпринять. Таранить машину, в которой, по предположениям инспектора, находится учёный гений-математик, было чревато.

«Какие же мы самонадеянные идиоты, — запоздало подумал Влад, — предприняли все меры безопасности для родных и напрочь забыли про себя! Непростительная безалаберность!».

Он распознал угрозу в последний момент, но успел среагировать. Что-то огромное, как гора, внезапно надвинулось слева и ударило в борт. Влад успел чуть отвернуть, что смягчило удар, но не смогло его нейтрализовать. Мини-кар качнуло в одну сторону, потом в другую. Исаев с огромным трудом выровнял машину на такой скорости.

«Гора» немного отодвинулась, продолжая следовать параллельным курсом. Это был грузовик доставки. Неуклюжий, громоздкий и оттого еще более устрашающий. На такой высокой, и явно непредусмотренной для него скорости, грузовик неимоверно трясло на мелких неровностях; был слышен жалобный скрип рессор и стон металлических соединений. Но от этого было не легче. Если оператор доставщика пойдет в новую, более успешную атаку, то сомнёт юстиционовский мини-кар как картонку, а потом и размажет его по мостовой.

Влад еще раз обругал себя — он не заметил нового преследователя вовремя, видимо, грузовик вывернул из одного из переулков.

Бешено вращающиеся колеса вновь стали приближаться.

Исаев поступил скорее инстинктивно, чем осознанно.

Он заблокировал все четыре колеса ручным тормозом и отклонил сайдстик.

Шипованный пневматик пронесся перед лобовым стеклом, послышался негромкий скрежет, грузовик зацепил всё же переднюю часть мини-кара своей внушительной кормой. Но и только. Резкая остановка позволила Владу избежать катастрофического столкновения. Доставщик проскочил вперед и не встретив ожидаемого сопротивления справа, продолжил следовать по диагонали к осевой. Было заметно, как бесполезно поворачиваются его колёса, никак не меняя направления движения. Изначальный резкий манёвр задал чудовищную инерцию. Грузовик вылетел на пустынный тротуар, сшиб, как спички несколько стилизованных фонарей, замял принимающую створку остановочного терминала, отскочил от рельса безопасности и со всего размаха с жутким грохотом, вломился в какое-то подсобное строение: то ли склад, то ли хранилище, подняв при этом облако снежной пыли.

Мини-кар Влада от скользящего удара кормой доставщика закрутило на полотне дороги волчком. Инспектору хватило ума не дёргать ручку, это только усугубило бы ситуацию. Но от такого вращения Исаев потерял ориентировку. Мини-кар подскочил на небольшом слежавшемся сугробе и вылетел в снежное поле, проделав в глубоком снегу две извилистых борозды. Хорошо ещё, в этом месте не было поблизости зданий.

Влад внутренне похолодел, и в некоторой панике включил пониженную передачу, давая трансмиссии максимальную мощность. Если бы мини-кар застрял в снегу, дальнейшую погоню можно было бы считать проваленной. Под пневматиками вспухли снежные фонтаны, машинка дёрнулась вперёд и тут же откатилась в колею.

На лбу у Исаева выступили капельки пота. Он отщёлкнул предохранитель и переключил режим на полный форсаж, отправляя в систему добрую половину запаса топлива. Мини-кар едва ли не поднялся на дыбы, но потихоньку — Влад осторожно нажимая на педаль акселератора стал медленно выбираться из снежного плена. Ещё немного и Влад уже выруливал на дорогу, с досадой наблюдая, как на самой грани видимости исчезают габаритные огоньки похитителей.

Переключившись на обычный режим, он принялся повторно нагонять похитителей. Почему-то правая часть маячков и вообще всех ходовых огней на мини-каре погасла, но тех, что остались, было достаточно, чтобы видеть дорогу, и Влад старался не думать об этом.

Все же оперативная машинка Юстициона была пошустрее, Исаев достаточно быстро нагнал затонированный автокар. Надо было действовать, начинался промышленный район, и кто знает, сколько ещё у похитителей припрятано в засаде грузовиков. Не факт, что и в следующий раз всё обойдется. Начинался достаточно прямой участок дороги и Влад решился.

Как хорошо, что он заскочил сегодня в Управление. Кроме всего прочего он взял свое табельное оружие — импульсный нейтрализатор М-4. Не очень мощную машинку, зато компактную. Для ближнего боя в самый раз.

Инспектор перевёл мини-кар в режим автопилота. Открыл верхний люк кабины. Достал нейтрализатор — тот удобно лёг в руку, оружие подгонялось индивидуально. Потом, на ходу, высунулся в люк, сразу же ощутив на себе плотный поток бешеного на такой скорости ветра. Поднял нейтрализатор на уровень плеч и прицелился.

Риск был. Он, черт возьми, был всегда. Автокар, который он преследовал, являлся стандартной транспортной моделью. Четыре места. Оператор плюс три пассажира. На каком месте находится Борис, Исаев не знал. Но точно знал, где находится оператор. Ведь автокаром управляли, это было очевидно.

Влад совместил с прицелом левую часть двигающейся впереди машины и дважды, с паузой в несколько секунд нажал на спуск. Дважды — потому что, если бы на заднем сиденье кто-то был, то он мог закрыть своей спиной оператора. В этом случае первая пуля досталось бы ему, а вторая, после того, как он сполз бы вниз на сиденье — тому, кто управлял автокаром. Нейтрализатор едва заметно дёрнулся в руке от выстрелов.

Разумеется, всё могло бы быть совсем не так. На заднем сиденье мог оказаться Борька. Оператор мог управлять машиной с правого сиденья, хоть это было и неудобно, но теоретически возможно. И ещё много всяческих если. В конце концов, заднее стекло автокара могло быть бронированным. А самое очевидное — в таких условиях, на скорости и при сильной тряске, Влад мог, просто напросто, промахнуться.

Впереди угадывался поворот основной дороги, но автокар, после выстрелов Влада, шёл на постоянной скорости, не сворачивая. В этой части расчёт Влада, скорее всего, оправдался. Он парализовал зарядом оператора и тот отпустил ручку, которая встала в нейтральное положение. При выключенном автопилоте автокар должен был постепенно замедлиться, двигаясь строго прямолинейно.

Но не всё было так просто. Автокар действительно пошёл прямо, сбил ажурный барьерчик, указывающий направление поворота, съехал с горки вниз на какое-то подобие технологического проселка и покатил к мерцающей впереди предупреждающей иллюминации.

С этими предписывающими знаками обозначилась новая проблема.

Судя по всему, в этом месте проводились строительные работы, о чем и предупреждалось на всякий случай. «Стоп!», «Проезда нет, монтаж моста!», «Останови транспорт, заглуши двигатель!». И еще много похожих по смыслу надписей. А в некотором отдалении от перекрытой дороги, за частоколом светящихся табличек, угадывался козырек моста, обрывающийся в пропасть.

Автокар, в котором находился Борька, двигался как раз туда. Он продолжал ехать прямо, не сворачивая.

Влад, уже снова занявший место оператора после стрельбы, что есть силы, нажал на газ, мини-кар рыкнул и дёрнулся вперед. Он слетел с горки вслед за черным автокаром, сокращая расстояние между машинами. Исаев взял левее, мини-кар съехал на наклонную насыпь. Два правых колеса опасно накренившись оторвались от полотна. Машину нещадно трясло на ухабах, под капотом хрустнули раздавленные бочки, попавшиеся на пути. Раздался глухой удар, лобовое стекло справа пошло паутиной перекрещивающихся трещин, но Влад упорно не снижал скорость. Он намеревался догнать движущийся к пропасти автокар и, несильно ударив его своей машиной в борт, столкнуть с губительной траектории.

До мигающих знаков оставалось с десяток метров. Влад попытался слегка развернуть автокар, чтобы зайти на столкновение по пологой дуге. Ему это почти удалось. Но в самом конце манёвра, под машиной что-то грохнуло, автокар перекосило, раздался хлопок, и автокар бросило в сторону. Влада едва не выкинуло из кресла, он понял, что взорвался левый передний пневматик и мини-кар теперь практически неуправляем. И тогда он совершил фатальную ошибку.

С точки зрения инстинктов его действие было оправданным, но следовало руководствоваться, в первую очередь, здравым смыслом. Надо было отпустить сайдстик и система стабилизации автоматически бы замедлила мини-кар. Но Влад сделал прямо противоположное, дёрнул рычаг, намереваясь вырулить на мчащийся к пропасти автокар с Борей. Юстиционовскую машинку с пробитым колесом от этого управляющего воздействия бросило в другую сторону, она, вначале накренилась, а потом опрокинулась на борт, и сразу же — на крышу. Влад так стремился отвернуть автокар от пропасти, что сейчас сам двигался прямо к ней, повиснув на ремнях безопасности в перевёрнутой машине.

Мини-кар сшиб большое световое табло, проскользил по пологой бетонной горке к опоре моста и, проткнув правый борт двумя длинными арматуринами, торчащими из блока, повис на них, как на шампуре, над уходящей на много метров вниз пропастью.

Чёрный автокар же, продолжая сбрасывать скорость, плавно отвернул в сторону, где-то в паре метров от предупреждающих знаков и остановился, скрипнув тормозами.

— Это я виноват, — сказал Строев, рассматривая подопечных, которые с виноватым видом сидели за столом совещаний.

Влад оказался в кабинете директора «Симбиоза» уже второй раз за эти долгие сутки, которые так упорно не хотели заканчиваться. Борис же и вовсе был тут впервые и, несмотря на напряжённость ситуации, иногда вертел головой, с любопытством осматривая помещение.

— То, что перед носом, иногда и не замечаешь в запарке, — добавил Строев. — Непростительная халатность.

— Наша вина ничем не меньше, — самокритично заметил Исаев. — Мы тоже хороши. И я и Боря.

— А Боря-то что? — нахмурился Максим Леонидович.

— Боре не надо было быть таким наивным и останавливаться по первому требованию.

— Ну-ну. Там любой бы остановился. Знали, на что надавить.

Строев имел в виду самое начало инцидента. Белоручкин по пути домой увидел на дороге разбитый автокар с открытыми дверцами, стоящий поперек дороги, лежащую возле него девушку и… приём крайне примитивный и известный, но в данный момент прекрасно сработавший. Борис, естественно, остановился, чтобы оказать помощь. Но стоило ему подойти, девушка сразу же «ожила» и с помощью соучастника, спрятавшегося за стоящим автокаром, затолкала Громилу в лимузин. Дальше всё произошло как в классическом детективе. Белоручкину зафиксировали руки за спиной захватами, усадили на заднее сиденье, а сами налётчики, предварительно убрав аварийный автокар с дороги, взяли на себя управление.

И если бы не бдительность Исаева, которому показалась подозрительной скорость передвижения возвращающегося лимузина, вряд бы Боря сидел сейчас напротив своего главного начальника.

— Я одного не пойму, — Строев перевел взгляд на инспектора. — Каким образом ты узнал, что похитителей двое, да ещё и умудрился парализовать обоих?! Ты же мог попасть в Бориса Васильевича! Что за чудеса?

— Предположил, как наиболее вероятный расклад, — отозвался Влад, отметив, что при слове «вероятный» Белоручкин вскинул голову. — Вряд ли преступники отправили на такое дело одиночку. Дальше — проще. Кто-то управлял машинкой, значит сидел спереди-слева. А второй, скорее всего, должен был сторожить Борю сзади. Тут уж было пятьдесят на пятьдесят.

— То есть тебе просто повезло, что ты угадал?

— С моим-то перманентным везением, — ввернул Борис. — Это как-то по-другому надо назвать.

— Не в качестве оправдания, но… всё же, нейтрализатор — это не огнестрельное оружие, — заметил Влад.

— Но мозги перетряхнуть может еще как! — немедленно отреагировал руководитель «Лазаря». — Один из похитителей до сих пор в отключке. Вторая очухалась, но молчит. А у нашего Бориса Васильевича слишком гениальные мозги, чтобы так рисковать.

— Максим Леонидович, какой у Владика был выход? — вступился за друга Боря. — Он меня спас.

— И чуть сам не погиб! Войди арматурины в корпус автокара на двадцать сантиметров ниже и…

— Но не вошли же… — Исаев, против воли, снова увидел перед глазами свою унизительную эвакуацию из покорёженной машины, висящей над пропастью. Сам он выбраться не смог, заклинило ремни. Поэтому какое-то время ему пришлось висеть вниз головой и ждать спецтранспорт и кран. Двигаться в любом случае не рекомендовалось, чтобы не нарушить хрупкое равновесие. Шанс сверзиться вниз вместе с автокаром был достаточно большим. К тому же Боря тоже предпринял кое-что для своего спасения. Умудрился отвернуть, находясь на заднем сиденье, когда у него руки за спиной были зафиксированы.

— Кстати, как? — Строев глянул на Белоручкина.

— Ну, — Боря слегка покраснел. — Я перегнулся через перегородку и схватил ручку зубами.

— Зубами? — переспросил Максим Леонидович.

— Ну да, — Белоручкин потупил взгляд.

Некоторое время Строев ничего не говорил, только жевал губами, переводя взгляд с одного на другого.

— Отличная иллюстрация нашей безалаберности! Отличная! — повысил голос директор Симбиоза. — Тотальная! Начальник отдела, старший инспектор Юстициона, руководитель СБ института и директор! Отличились все! Великолепно! Едва не потеряли главную надежду на восстановление СУПЕР.

— Не потеряли же, — тихо заметил Влад.

— Всех членов группы под круглосуточное наблюдение! — приказал Строев. — Все перемещения — только по согласованию. С девочками все в порядке?

— Да, мы сразу же приняли меры, — отозвался Влад.

— Хорошо. Мы обеспечили безопасность родственников, но забыли обезопасить себя. Поразительное недомыслие.

— Кто мог знать? — попытался смягчить Исаев.

— Это наша работа! — снова повысил голос Максим Леонидович. — Просчитать два плюс два может даже школьник! Счастье, что всё обошлось.

— А оператор грузовика задержан? — попытался перевести тему Влад.

— Нет. Скрылся. Идентификация доставщика пока ничего не дала. Процессор грузовика перепрошит, никаких зацепок пока нет. Вся надежда на тех, кого подстрелил Влад. Может, разговорятся… Раз вы уже здесь, — Строев глянул на друзей. — У нас за сегодняшний день есть какие-то подвижки по работе? Боря, вы ничего там не раскопали существенного?

— Не знаю как сформулировать, — Боря посмотрел на Влада, словно прося у того помощи, но инспектор смотрел на друга непонимающе. Белоручкин вздохнул и продолжил. — Когда я с завязанными руками на заднем сиденье ехал, я догадался, как могут боевики осуществлять такую надежную и дальнобойную связь.

— И как же? — сразу вскинулся Строев.

— Прости, когда ты догадался? — удивленно переспросил Исаев.

— Когда у меня руки завязали… Я сопоставил ещё раз все компоненты головоломки нашей. Последние перехваты, геолокацию. С тем, что имелось раньше. Начиная от самых первых фактов. Еще раз проштудировал в уме архитектуру кода, задействованность спутников. И все эти неожиданные звонки с севера Свердловской области в Европу.

— И что? — нахмурился Максим Леонидович.

— Я пришел к выводу, что мы просмотрели нечто очевидное, что находилось перед носом и являлось самым простым объяснением.

— Опять перед носом? — пробормотал Строев. — У нас очевидная близорукость.

— Эмм… Я не совсем то имел в виду, — Боря понял, что допустил небольшую бестактность. — Я лишь подумал, а что если ALPHA-VIT уже работает в нашей стране?

— Что-что? — переспросили Исаев и Строев почти хором.

— Что если ОСГР поддерживается из-за границы? Они дали им доступ к своей системе, адаптировав её под военные задачи. Серебряков интегрировал туда «ЛотТос», радиостанции подразделений боевиков подключены к ALPHA-VIT через действующие западные спутники. Сходится вообще всё. Каждый необъяснимый факт ложится в версию с использованием ALPHA-VIT непротиворечиво.

Некоторое время все молчали, обдумывая услышанное.

— Плохи дела, — наконец выговорил Строев. — Тогда это никакой не внутренний враг. Это внешняя угроза. И это настоящая война.

— А ОСГР не может использовать ALPHA-VIT локально, в частном порядке? — предположил Влад.

— Нет, на такие издержки никто не пойдет, — подумав, сказал Максим Леонидович. — Транснациональная корпорация. Транснациональные интересы. По большому счету, получается, ваши со Стрелковым переговоры в Брюсселе были фикцией. Запад всё решил до них. Если Борис прав. Силовая экспансия и захват новых рынков. И очень удачный момент. Поднявшая голову ОСГР и экономический кризис без СУПЕР. В целом всё сходится.

— И что нам теперь делать? — спросил Борис, ни к кому конкретно не обращаясь.

— То же, что и раньше, — твердо сказал Строев. — Сражаться за свою страну. И восстановить как можно быстрее СУПЕР! Проект «Лазарь» никто не прекращал!

— Как там она? — спросила Маша, глядя в потолок.

В эту минуту они с Ариной проходили процедуру восстановительного релакса. Лежали на двух разложенным шезлонгах, отдавшись на милость автомата-массажера. Ариэль уверяла, что такой утренний ритуал заряжает её энергией. Маша не спорила.

После вчерашних событий, девушек обязали держаться вместе, тем более и у одной и у другой были дела в институте. Арина продолжала заниматься расследованием, а Мария своим таинственным кодом. Зайти перед работой в кабинет психо-физической разгрузки предложила Ариэль.

— Она — это Инга? — уточнила Арина. — Успокоилась немного. Но без истерики не обошлось. Хорошо, что Борик не попался ей под горячую руку. Она же решила, что его похитили и пытают.

— Ужас какой. Но ты объяснила?

— Маш, я объяснила.

— Он здесь, что ли, ночевал, в институте?

— Да. Влад его сюда привёз, ещё и охрану оставил.

— Пфф, тут-то зачем охрана? А ты в курсе, что там вчера приключилось с нашими?

— В общих чертах. Было покушение на Громилу. Неудавшееся. Влад вмешался вовремя. Но там как-то всё не очень хорошо получилось, опять всё на грани.

— У тебя щиплет? — спросила Маша после паузы. — У меня кожу щиплет от такого массажа.

— Это с непривычки. Зато в тонусе будешь.

— Я всегда в тонусе. А ты теперь без меня никуда не ходи. Так и начальство приказало.

— Хах. Будешь меня спасать и защищать, да?

— А что смешного? Я тебя никому не отдам.

— Спасибо, дружок, — Арина улыбнулась. — Так мило.

— Иногда я хочу чувствовать твои прикосновения. Вот, знаешь, как ты умеешь дотрагиваться до меня подушечками пальцев. До моей кожи. У тебя очень горячие пальцы. Я замираю вся. Схожу с ума. Мне не хватает этого. Я безумна и больна, когда не чувствую твоих прикосновений.

— Маша!

— Да. Что хочу, то и говорю. Какой смысл себя обманывать? Вернее, нас с тобой.

— А как ты себя чувствуешь вообще? Я имею в виду…

— Ты имеешь в виду, пришла ли я в себя после того, как слегка слетела с катушек?

— А ты слетела?

— Слегка, да. Но ты не переживай, это находит на меня приступами. Раза три в день. Если ты будешь попадать в промежутки ремиссии, ничего страшного не случится.

— Ты раньше не была такой, — фыркнула Ариэль. — Колючкой и сарказмихой вроде числилась я.

— Годы, годы… — протянула Маша. — Всё меняется. Представляешь, мы совсем забыли, что скоро новый год. Когда-то каждый следующий год казался откровением.

— Новый год всего лишь условная дата. Такая же, как мера длины или единица времени. Придумка людей для собственного удобства.

— Быстро тебя Борька перековал в сигматронщика. Где полёт мысли, где мечта? Где праздник и пиршество духа?

— Какой уж там праздник?

— Если начнётся война, я попрошусь на передовую, — Маша закрыла глаза.

— Кому станет легче, если я тебя потеряю?

— Включила мамочку? Твоя девочка выросла.

— Ты хоть и талантливая, Маш, но бесконечно глупая.

— Не стану спорить. Надеюсь, после того, как Громила покопается в моём сером веществе, у меня ничего не случится с безупречным вкусом. И я всё так же смогу отличить настоящую красоту от подделки.

Ариэль ничего не ответила, а только скосила на подругу взгляд, так и не поняв, продолжает ли Маша дурачиться или говорит серьезно.

— Но если это произойдет, — продолжила Мария, — пообещай мне, что первой снимешь с меня розовые очки и разжалуешь из Творцов. А потом возьмёшь с собой на какую-нибудь льдину. Я тебе там пригожусь, научусь ухаживать за домашними пингвинами.

— Домашних пингвинов не бывает.

— Ну за арктическими курочками.

— Маш, прекращай.

— Вот так всегда. Какая ты холодная, Снежная Королева!

— Никакая я не «снежная» и уж, тем более, не «королева». Просыпайся уже и поднимайся, массаж закончился. Нас Генка ждёт.

— Эхе-хех, — притворно прокряхтела Маша, вставая с шезлонга. — Ты с ним поосторожней. А то у меня такое впечатление, что он вот-вот в обморок хлопнется, когда ты с ним разговариваешь. Пожалей человека…