Обрученная с мечтой

ГЛАВА 41

В конце концов Бренд предпочел выйти. Да и что ему оставалось? Осторожно приоткрыв дверь, он выглянул наружу. Около двадцати человек, с факелами и оружием, ожидали у входа. Пламя плясало на мечах и отполированных лезвиях топоров. Бренд узнал ярла по массивной фигуре, закутанной в несколько теплых плащей. Он, казалось, наставлял своих людей, как лучше расправиться с врагом. Бренд пожал широкими плечами и уже хотел переступить порог и встретиться с врагами лицом к лицу, когда раздавшийся в глубине комнаты крик, остановил его.

– Подожди! Я с тобой!

Обернувшись, он увидел, что Торхолл, с трудом поднявшись со своего места возле очага, ковыляет к нему. В разразившейся суматохе о старике забыли, и теперь сердце Бренда сжалось при виде тяжело больного Торхолла, пытавшегося сразиться с врагом. Стыд снова охватил его при мысли о всех оскорблениях, которые пришлось вынести от него Торхоллу.

Бренд, подбежав к старику, подхватил его под руку, и, хотя тот весил немало, оба ухитрились добраться до двери. Дым был так густ, что Бренд почти ничего не видел и надеялся только, что у остальных хватило сообразительности выбраться через запасной лаз. Торхолл свалился без сил у самого входа, и Бренд, пыхтя, перетащил его через порог, в любую минуту ожидая получить удар топором в спину. Раздались громкие вопли мужчин, ожидавших в засаде между домом и амбаром. Сначала Бренду показалось, что его узнали и теперь готовы наброситься на добычу. Но свиста мечей не последовало, и Бренд, выпустив Торхолла, обернулся, чтоб узнать причину криков.

Негодяи, злобные, готовые на все наемники ярла Эйольфа, жестикулировали, показывая в направлении Стевенджера. Собаки оглушительно лаяли. Люди ярла собрались в кружок и о чем-то возбужденно переговаривались, не обращая внимания на стоявших людей. Кроме того, они даже не смотрели в сторону хозяина, хотя тот всячески старался привлечь их внимание.

Бренд вгляделся во мрак, прошитый оранжевыми огоньками, пытаясь понять, что происходит, но мешал угол дома. Но что бы ни испугало ожидавших бандитов, Бренд не сомневался, что они намеревались убить и его, и всех, кто был в доме – обычная тактика мстителей. Поджог и убийство – вот что ожидало несчастных. Но почему сидевшие в засаде хищники неожиданно попятились и отступают по заснеженной тропинке, ведущей к дому ярла?

Бренд оттащил Торхолла подальше и уложил на разостланную в снегу оленью шкуру. Неожиданные вопли заставили его вздрогнуть. Перед ярлом и его людьми, гордо выпрямившись, хотя и вздрагивая от холода, стояла Инга без плаща. Бренд подумал, что именно ее присутствие помешало им броситься на него и Торхолла, но тут же понял, что ошибся. Негодяи повернулись и ринулись назад, откуда пришли!

Бренд, не в силах прийти в себя от изумления, раскрыв рот, глядел им вслед. И тут снова послышался боевой клич. Из-за угла показался Грольф во главе человек пятнадцати своих самых сильных матросов, потрясающих мечами и дубинками.

– Покажем им! – вопил Грольф. – Покажем мерзавцам!

Его люди не нуждались в ободрении и с громкими криками помчались за убегавшими, пробиравшимися в глубоком снегу. Сзади барахталась увесистая фигура ярла. Бренд расхохотался при виде столь великолепного зрелища.

– За ними! – вторил он. – Схватить ублюдков! Грольф взмахнул мечом и бросился вперед. Бренд вбежал в горящий дом и обнаружил потерявшего сознание Освальда. Арни и Олаф помогли вытащить старика за порог. Инга, вызывающе подбоченившись, наблюдала за позорным бегством врагов. Но Уинсом и Ольги нигде не было. Сердце Бренда тревожно забилось. К этому времени они должны были уже выбраться на улицу!

Дом не был уничтожен окончательно – толстые земляные стены, мокрые от снега, не загорались, только сухая крыша была объята пламенем. Но удушливый дым было невозможно вынести, и Бренд понял, что необходимо немедленно отыскать женщин. Мышцы на шее викинга вздулись так, что, казалось, вот-вот лопнут, но он продолжал изо всех сил выкрикивать имя жены. Прижимая к лицу одеяло, он побежал обратно в дом, лихорадочно заглядывая во все углы.

– Уинсом, – окликал он. – Уинсом!

Где же она? Он пробирался через комнату, натыкаясь на опрокинутые скамьи и столы, но дым немилосердно слепил глаза. Огонь все разгорался, и Бренд едва успел увернуться от большого обломка горящей крыши. Отступив, он через мгновение рванулся вперед, хотя более мудрый и менее отчаявшийся человек поспешил бы уйти.

– Уинсом! – снова позвал Бренд. Ответа не было. Он снова двинулся вперед, но на пути встала огненная стена.

– Уинсом!

Бренд повернулся и заковылял к двери, кое-как выбрался наружу. Может, ей все-таки удалось спастись! Хоть бы это оказалось правдой!

– Уинсом! – кричал он, лихорадочно озираясь. – Уинсом!

Отчаянные крики почти перекрывали рев пламени.

– Бренд! Я здесь!

Уинсом бросилась навстречу мужу, и тот сжал ее в объятиях, осыпая поцелуями лицо.

– Уинсом, Уинсом, я думал, что потерял тебя!

– О Бренд, – всхлипывала Уинсом, уткнувшись в плечо мужа. – Ты жив! Я так боялась за тебя!

– Тише, мой Восторг, я жив и здоров. Главное, что с тобой ничего не случилось!

Слезы катились по его щекам, и он все сильнее стискивал жену. Как она дорога ему! Как он боялся, что потерял ее! Облегчение было настолько велико, что Бренд пошатнулся.

– Ты превратила меня в хнычущего младенца, – прошептал он. – Я, кажется, вот-вот сознание потеряю!

Уинсом, протянув руку, вытерла ему глаза.

– Слезы? – изумленно охнула она. – Ты плачешь из-за меня? О Бренд, ты меня любишь!

– Конечно!

– Правда?!

И внезапно все сомнения в его любви, страхи, что он предпочитает Ингу, растаяли, словно сгорев в пожаре. Этот человек любил ее, любил горячо, искренне, страстно. Разве не он только что рисковал жизнью, чтобы спасти ее из горящего дома?

Она приникла к нему еще теснее.

– О Бренд, я так люблю тебя!

Они целовались, не обращая внимания на грязь, сажу, перемазанную одежду и потрескивание огня. Только громкий, радостный крик Грольфа вернул их к реальности. Гордо толкая перед собой жирного обмякшего ярла, он остановился перед Брендом.

– Вот, привел ярла, – объявил он.

Бренд разъяренно уставился на человека, только сейчас уничтожившего его дом и замышлявшего убить его. Невысокий, средних лет, толстобрюхий, закутанный в дорогие меха.

– Разве настоящий мужчина будет сжигать женщин и стариков? – потребовал ответа викинг.

– Бабы и дряхлые развалины! Других сторонников тебе не найти, – ощерился ярл.

Бренд проницательно посмотрел на дядюшку.

– Пытался уничтожить нас в горящем доме, поскольку сомневаешься, что Тинг меня обвинит. Не очень-то ты уверен в себе!

Ярл на мгновение отвел глаза, но тут же уставился на Бренда.

– Так ты вправду убил моего сына, – рявкнул он, сверкая крохотными, полными ненависти глазками. – Хотел бы я видеть того свидетеля, о котором так много болтают!

Бренд повернулся к Торхоллу, лежавшему на оленьей шкуре, разостланной прямо на снегу. Ярл проследил за направлением его взгляда.

– Ага, значит, это Торхолл Храбрый! Я так и думал!

– Поздравляешь себя с мудрым решением расправиться с его семьей? – спокойно осведомился Бренд.

Ярл даже подпрыгнул от неожиданности.

– Замолчи!

– А тебе только этого и надо! – зарычал Бренд. – Хочешь, чтобы я рта не раскрывал, пока ты, желая отомстить за сына, убиваешь любого, кого заподозришь.

– Ты убил моего сына! – завопил ярл. – Если бы не ты, Эйрик был бы жив и здоров!

Бренд смотрел в сверкающие глаза врага. Душа ярла была так полна ненависти, что никакие слова и уверения не могли проникнуть через эту толстую стену. Он молча глядел на дядю, брата отца, пославшего убийц к племяннику, уничтожившего его дом.

Бренд с отвращением отвернулся и стал рассматривать пепелище. Теперь у Освальда и Ольги не осталось убежища, хотя у Бренда был еще один дом. Он всегда мог переехать туда. Но старики? У них ничего нет!

Бренд, нервно сузив глаза, вновь повернулся к ярлу.

– Отпусти его, – приказал он Грольфу. – А ты, дядя, убирайся! Путь до твоего дома неблизкий!

Ярл не двинулся с места.

– Встретимся на Тинге, – процедил он наконец, искоса глядя на женщин и мужчин, спокойно стоявших за спиной Бренда.

– Я хочу справедливости! Хочу заполучить твои земли, фермы, скот! Все! Но этого недостаточно, чтобы возместить мне смерть сына! Месть! Месть – вот что терзает мне душу!

Он почти визжал, бледно-голубые глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Бренд мрачно наблюдал за ним.

– Встретимся на Тинге, – повторил он. – Посмотрим, на чьей стороне окажется правосудие!

Он повернулся спиной к ярлу и отошел, устало вытирая лоб рукой. Необходимо как можно скорее устроить стариков. Они долго не выдержат на холоде без теплой одежды.

– Соберите все плащи и одеяла, какие сможете найти, – приказал Бренд, и Олаф побежал к дымящимся развалинам. Вскоре он вернулся с грязной, полуобугленной одеждой и раздал ее погорельцам, а потом вновь направился в дом и вынес оттуда мертвого пса Бьярни. Ольга и Освальд со слезами смотрели, как Олаф осторожно кладет труп животного на снег.

Бренд обнял за плечи Ольгу и Уинсом. Грольф поднял Торхолла. За ними последовала Инга с грудой истлевших одеял. Позади процессии, настороженно озираясь, шагали матросы Грольфа.

– Пойдем, – решил Бренд. – Переночуем в деревне. Больше ничего не остается.

Погорельцы медленно направились к Стевенджеру, осторожно обходя ярла, словно того не было здесь. Ярл наблюдал за ними горящими ненавистью глазами.

– Я уничтожил бы всех, – пробормотал он, – даже женщин.

Потом, топнув ногой, повернулся и зашагал в холодный одинокий дом.