Объединение

Глава 12

Плечо капитана К’Вада заживало плохо. По ночам он ужасно мучился, тщетно пытаясь найти положение, при котором плечо не болело бы, мешая ему спать. Но при каждом движении в плече вспыхивала боль, словно к нему прикладывали раскалённое железо, и ему приходилось сдерживаться, чтобы не закричать.

Он проклинал К’кам последними словами и желал ей самой ужасной катастрофы за то, что она причинила ему это несчастье. Когда она вернётся, он сам накажет её. Мысль о том, как К’кам с её стройным, мускулистым телом, блестящим от пота, станет умолять его о прощении, доставила ему удовольствие.

Днём становилось легче, дела отвлекали от боли, но недостаток сна делал его раздражительным, и команда начинала страшиться одного его появления на мостике. Он уже подверг нескольких наказанию, а одного даже приказал заковать в цепи без еды и воды. Через несколько дней он зашёл взглянуть на него и нашёл его почти без сознания от жажды, с потрескавшимися, кровоточащими губами, но упорно не желающим молить о прощении. Закованный в цепи клингон лишь молча жёг капитана взглядом, и К’Вада, тронутый его стойкостью, сжалился над ним.

Теперь К’Вада сидел в капитанском кресле, чувствуя пульсирующую в такт биению сердца боль в плече, и слушал то, что говорит ему этот несуразно выглядящий в ромуланском гриме коммандер Дейта.

И раздражался от этого ещё больше.

Этот андроид говорил ему, что Пикард остаётся на планете на неопределённое время, что «Крудж» должен оставаться на орбите замаскированным до тех пор, пока Пикард не соизволит вернуться.

К’Вада смерил Дейта взглядом.

– У нас есть дела поважнее, чем нянчиться с вами, – прорычал он.

Голос Дейта оставался раздражающе спокойным.

– Капитан Пикард сожалеет, что вынужден задерживать вас, но ваше присутствие здесь необходимо ещё некоторое время. Кроме того, мне необходим доступ к вашему корабельному компьютеру.

Эти слова заставили К’Вада податься вперёд, и он весь передёрнулся от резкой боли в плече.

– Доступ к нашему компьютеру? Зачем?

– Я намереваюсь попытаться проникнуть в ромуланскую центральную информационную сеть.

Несмотря на боль в плече, К’Вада не мог не улыбнуться.

– Не тратьте времени, – предостерёг он. – Мы пытались много лет.

– Я обладаю уникальными способностями, которые могут позволить мне осуществить это.

К’Вада серьёзно подозревал, что так оно и есть, и от этого его раздражение ещё усилилось. Он почувствовал, что просто обязан привести возражения.

– Я не могу раскрыть Звёздному Флоту секретные клингонские коды.

– После того, как мы покинем ваш корабль, ваши коды несложно будет изменить.

Ничего себе несложно, подумал К’Вада и уже собирался ответить решительным отказом, когда Дейта прибавил:

– Капитан Пикард также уполномочил меня предоставить вам любою информацию, которую нам удастся получить из ромуланской базы данных.

Капитан К’Вада нахмурился и разворчался, но голова у него пошла кругом от одной мысли о возможности проникнуть в ромуланскую базу данных. Это обещало славу и признание его заслуг от самого Высшего Совета. Ромуланская база данных! Ещё ни одному клингону не удавалось проникнуть в неё. На миг ему представилась К’кам, с почтительным ужасом глядящая на своего прославленного мужа, готовая исполнить любую его прихоть…

– Что-нибудь ещё? – саркастически осведомился он, всё ещё пытаясь сохранить лицо.

К его удивлению андроид ответил:

– На также понадобится связаться с «Энтерпрайзом», находящимся в секторе два-тринадцать.

– Только попробуйте, и ромулане тут же засекут наши координаты, – немедленно отреагировал К’Вада. Он что, рехнулся, этот андроид? Не может же он не знать, что никакая связь через Нейтральную Зону невозможна?

– При использовании общепринятых способов это было бы правдой, – с прежним хладнокровием отозвался Дейта, – я, однако же, предлагаю послать наш сигнал на хвосте ромуланской передачи.

– На хвосте? – К’Вада никогда не слышал такого оборота; он показался ему глупым.

– Прошу прощения, это метафора, которой пользуются земляне. Мы используем ромуланский сигнал в качестве носителя для нашего сигнала, скрыв, таким образом, его источник.

Идея была ошеломляюще простой. К’Вада мысленно выругал себя за то, что не додумался до этого сам.

– Ничего не получится, – заявил он.

– Я считаю, получится. – Ничуть не обескураженный резким ответом К’Вада, андроид продолжал излагать свой план. – В течение последнего часа я проводил наблюдения за ромуланским эфиром и сравнивал полученные результаты с особенностями ваших передающих устройств. Они вполне совместимы.

С минуту К’Вада молча разглядывал его. У клингона возникла идея, которая могла принести ему даже большую славу, чем информация из ромуланской базы данных. Он коротко кивнул Дейта в знак разрешения. Тот вежливо произнес:

– Благодарю Вас за Ваше сотрудничество, – и покинул мостик.

Несколько секунд капитан К’Вада с удовольствием обдумывал возникшую у него идею, затем, потянувшись к клавиатуре, ввёл свой личный код.

– Замечание капитана, – уверенно произнёс он. Рекомендация изучить возможности для создания клингонского искусственного интеллекта.

Так он сидел, размышляя над этой идеей, пока внезапно не осознал, что боль в плече прекратилась.

Спок заметил мальчика краем глаза, когда тот, уже запыхавшийся, бежал по улице, сжимая в кулаке розовый цветок лагга. То был Д’Тан, юный ромуланин, не вышедший ещё из подросткового возраста. Спок узнал его по худощавой фигуре и лёгкому, пружинистому бегу; несколько раз он с чувством восхищения наблюдал за неутомимой энергией мальчика. Одна из вещей, которые приходят с возрастом, подумал он. Учишься ценить то, что молодость принимает, как данность.

Остановившись возле ромулан, выстроившихся в очередь возле центра распределения товаров, Д’Тан вручил цветок одному из стоящих в очереди – человеку, которого, как знал Спок, звали Джарон.

Человек взял цветок и, украдкой оглянувшись, вышел из очереди. Спок знал, что Джарон направляется к нему, но продолжал безучастно смотреть перед собой.

Спок и Пикард стояли за одним из маленьких столиков дингха. Они пришли сюда несколько минут назад и уже успели заказать суп – почти единственное блюдо, которое можно было тут получить. Споку было известно, что богатые и влиятельные ромулане каждый день садились за роскошные обеды; простому же ромуланину приходилось стоять в очереди за буханкой хлеба и куском мяса, наполовину состоящего из хрящей.

Спок предпочёл бы прийти сюда один; он надеялся, что ему удастся убедить Пикарда транспортироваться на клингонский корабль и вернуться в пространство Федерации. Подобную миссию лучше выполнять без вмешательства извне и с как можно меньшим количеством участников. Деликатность ситуации делала присутствие капитана Звёздного Флота весьма нежелательным.

Взглянув на худощавого, подтянутого человека, стоящего напротив него, и отметив его серьёзный, проницательный взгляд и уверенную манеру держаться, Спок подумал, что при всех его возражениях, если уж Звёздный Флот непременно решил кого-то сюда послать, выбор его оказался весьма удачен.

Он никогда раньше не встречался с Жаном-Люком Пикардом, но, конечно же, слышал о капитане знаменитого корабля. Капитан имел репутацию человека храброго, эрудированного и чуткого, и за короткое время их знакомства у Спока не возникло причин сомневаться ни в одном из этих качеств. Напротив, он склонен был добавить к ним способность быстро схватывать ситуацию, чёткость и упорство.

И всё же Споку при нём было не по себе. И он даже не мог бы точно сказать, почему.

Споку не нравилось, когда его ощущения не поддаются точному определению; это раздражало, точно пылинка в глазу, которую невозможно ни увидеть, ни вытащить. Что же в Пикарде так его беспокоило?

Может, всё дело в нелогичном отношении Пикарда к возможности объединения. Спок был совершенно уверен, что в случае успеха его миссии Федерация и её представители только выиграют, и нисколько не сомневался, что Пикард выразит всяческую поддержку такому движению. Следовательно, у Пикарда не может быть причин порицать его цель.

Но именно так оно и было. В этом всё дело – Жан-Люк Пикард считает его впечатлительным дураком за то, что он за это взялся.

Вероятно, именно поэтому всякий раз, когда Пикард высказывал свои опасения по поводу переговоров о воссоединении, Споку казалось, что он слышит голос своего отца. Сарек также считал ошибочной уверенность Спока, что существуют ромулане, которые хотят мира и воссоединения со своими вулканскими родственниками. Это неверие Сарека было причиной их многолетнего конфликта. А теперь он видит точно такое же отношение от этого Пикарда.

По- своему, это было очаровательно.

Стоя в углу дингха, Спок увидел, как человек с цветком в руке неторопливо направляется к ним. Вот он поравнялся с их столом, небрежно поставил цветок в стакан с водой.

– Позвольте мне украсить ваш стол. – С этими словами Джарон поставил стакан с цветком перед Споком, который молча кивнул в ответ. – Джолан тру, – добавил Джарон и направился дальше. Ромуланское приветствие, означавшее «добрый день», «всего доброго», «удачи», было общеупотребительным и нейтральным. Оно не заключало в себе принадлежности к какой-либо партии, хотя Спок знал, что этот человек является членом их движения.

Снова обернувшись к Пикарду, Спок тихо произнёс (по счастью, тихий разговор не привлекал ничьего внимания, ибо в этом городе все говорили приглушёнными голосами):

– В заседании Сената объявлен перерыв. Пардек скоро придёт сюда. – Он взглянул на розовый цветок лагга. – Этот цветок – сигнал.

Пикард кивнул. Спок знал, что капитану Звёздного Флота не терпится услышать, что скажет Пардек, ибо это будет означать конец или же продолжение миссии Спока. Пикард обвёл дингх внимательным взглядом; Споку нравилось, что капитан всегда настороже.

– И насколько же многочисленно ваше движение? – спросил капитан.

Перед появлением цветка они говорили о значительных событиях, происходящих здесь, в Ромуланской системе. Пикард внимательно слушал, обдумывая сообщаемую Споком информацию и задавая время от времени вопросы по существу. Известие о подпольном движении с целью воссоединения с Вулканом явно заинтересовало его.

– Мне сообщили, – отвечал Спок, – что группы существуют в каждом густонаселённом районе.

Завидев приближающуюся официантку, он смолк; он никогда не видел её здесь прежде и не хотел рисковать – ведь даже разговор шёпотом можно подслушать. Женщина поставила перед ними чашки с глеттеном, на миг задержала взгляд на цветке, пристально посмотрела на них и отошла.

– Существование этих групп стало серьёзной проблемой для ромуланского руководства, – продолжил Спок.

– Настолько серьёзной, что лидеры решили пойти навстречу вулканской мирной инициативе? Мне трудно в это поверить.

В его словах Споку послышались закоснелость и упрямство. Твёрдость духа капитана заслуживала уважения; такой не изменит своих позиций под влиянием страха. Но неужели он не может допустить возможность перемен? Неужели его ум настолько лишён гибкости?

– Я вижу, у Вас косный ум, капитан, – парировал он. – Косные умы были причиной того, что эти два мира оставались разделёнными веками.

Он перехватил непонимающий взгляд Пикарда. Возможно, он выразился слишком резко. Спок продолжал, твёрдо намереваясь склонить капитана на свою сторону:

– В Федерации мы научены опытом относиться к ромуланам с недоверием. Мы должны выбрать: либо продолжать жить по этому принципу, либо искать возможность изменить его. – Остановившись, он устремил на Пикарда самый проницательный свой взгляд. – Я выбираю второе.

– Я первым буду приветствовать отмену Нейтральной Зоны, сэр, – ничуть не смущённый его взглядом, отвечал Пикард. – Я лишь не уверен, достаточно ли сильно это движение, чтобы целиком изменить ромуланский политический ландшафт.

И снова тон его показался Споку знакомым. Странно, это вызывает у него реакцию, похожую на досаду.

Он перевёл взгляд на стоящий в стакане цветок, уже начинающий вянуть от безжалостной ромуланской жары.

– Изменение ландшафта может начаться с одного цветка, капитан.

Он не посмотрел, как отреагирует Пикард на его высказывание, потому что в этот момент заметил приближающуюся по-мальчишески угловатую фигуру Д’Тана. Тот что-то нёс в руках.

– Джолан тру, мистер Спок, – сказал он. Д’Тан всегда говорил, словно запыхавшись – возможно, потому, что никогда не ходил, когда мог бежать. – Посмотрите, что я Вам принёс.

– Это мой друг Д’Тан, – сказал Спок Пикарду. – Его очень интересует всё, что относится к Вулкану.

– Здравствуйте, Д’Тан, – произнёс Пикард дружелюбно, хотя и с некоторой осторожностью. Спок почувствовал в нём человека доброго, но неловко себя чувствующего с детьми.

Д’Тан вручил Споку книгу, и тот повертел её в руках, разглядывая. Она была очень старая, в деревянной, ручной работы обложке, и страницы были пожелтевшими и хрупкими.

– Это очень старая книга, – сказал Спок. – Где ты её взял?

– Мы читаем из неё на наших сходках. Там рассказывается о вулканском расколе…

В разговор неожиданно для всех вмешался новый голос.

– Это нельзя приносить сюда, Д’Тан. Тебе много раз говорили.

Обернувшись на голос, они увидели Пардека, чьё всегда приветливое лицо раскраснелось от жары. Д’Тан неловко потупился и взял у Спока книгу.

– Я только хотел показать мистеру Споку, – пробормотал он.

– Ну, иди. – Улыбка Пардека не была угрожающей. – Встретимся вечером.

Прежде чем уйти, Д’Тан встретился глазами со Споком.

– Вы расскажете нам ещё про Вулкан? – спросил он.

– Да, – ответил Спок и обрадовался, когда Д’Тан улыбнулся ему. Бросив на прощанье через плечо: «Джолан Тру», – мальчик рванул с места.

Спок заметил, как Пардек окинул намётанным взглядом посетителей столовой, на миг задержавшись на неприветливой женщине, принесшей им глеттен.

– Пожалуй, тут не самое подходящее место для разговора, – тихонько сказал ромуланин, и, покинув дингх, все трое вышли в лабиринт бесцветных ромуланских улиц.

Спок знал, что большинство его соотечественников, да и большинство обитателей Федерации сочли бы сумрачные, тихие улицы этого города мрачными и угнетающими. Странно, ему так не казалось. Величественная, суровая красота Вулкана с его красными пустынями и остроконечными, крутыми горами привили ему любовь к простору и свету. Почему же ему нравятся эти убогие улочки, куда едва проникает свет? Тёмные фасады зданий выглядели зловеще, тесные улицы словно сдавливали. Люди в своих темных, мрачных одеждах глядели угрюмо и безнадёжно. Ни малейшей радости не чувствовалось в этом хмуром городе.

Но Спок чувствовал за этим гнетущим фасадом скрытую силу духа; он знал, что под этими безрадостными лицами скрыта жажда новой жизни. В недрах этого города был живой источник, из которого очень скоро будут черпать всё новые и новые люди. То, что в этом сумрачном городе может гореть такое пламя, казалось ему замечательным и придавало окружающему необычайную красоту, которую он ощущал всем своим существом.

Втроём они шли по улице, глядя себе под ноги по ромуланской манере. Пардек искоса глянул на Пикарда.

– Что Вы думаете о своих врагах, капитан Пикард?

Ответный взгляд Пикарда хоть и не был враждебным, но удивил Спока своей мрачностью.

– Эти люди не враги никому, сенатор.

Как же это верно, подумал Спок, если бы только кто-то сказал это всем политическим лидерам и всем главнокомандующим. Народы редко бывают врагами…

– Многие мои коллеги бояться боятся услышать, что скажут люди, – улыбнулся Пардек. – Но я научился внимательно прислушиваться к ним. – Он замолчал ненадолго, собираясь с мыслями. – Такие дети, как Д’Тан – наше будущее. Старики вроде меня не смогут удержать старые предубеждения и былую вражду. Молодые этого не допустят.

Спок взглянул на Пикарда, желая увидеть, какое впечатление произвели на него эти слова. Пикард внимательно слушал.

– А теперь, после того, как они впервые увидели настоящего вулканца, – продолжал Пардек, – их энтузиазм ещё усилился. Вы наверняка это заметили, Спок.

– Я не ожидал столь бурной реакции на моё прибытие, – признал Спок, вспоминая восторженность, с которой некоторые ромулане приветствовали его на сходках.

– Ромулане – эмоциональный народ, – улыбнулся Пардек. – Вулканцам предстоит научиться ценить эту нашу черту.

– Если наша миссия увенчается успехом, – вставил Спок, удивляясь, почему Пардек сегодня столь оптимистично настроен. – Есть какие-нибудь новости?

Ответ на свой вопрос он получил тут же.

– Проконсул Нерал согласен встретиться с Вами, – не без некоторой гордости объявил Пардек и расплылся в улыбке.

Перехватив изумлённый взгляд Пикарда, Спок почувствовал удовлетворение.