Очаровательная плутовка

Глава 2

— Ах ты коровья лепешка, — громко выругался Билли, как только Флетчер исчез за дверью. — Тоже мне, франт столичный! Явился не запылился! Хотя, кажется, пыли-то как раз много по дороге собрал! Так ему и надо! Щеголь! Как же глупо он выглядит в этом своем белом плаще! А ботинки? Где еще можно увидеть такие дурацкие украшения на пряжках! Ни за что не хочу себе такие. — Билли запнулся, поняв, что говорит все это вслух, причем довольно громко. Он быстро оглянулся по сторонам и облегченно вздохнул, убедившись, что никто его не слышал. Впрочем, среди прислуги подобная ругань была обычным делом. Выражения вроде «коровья лепешка» ни у кого не вызывали удивления, конечно, если речь не шла о хозяевах. Почему же Билли Смит так испугался произнесенных им слов? Возможно, этот мальчик родился и был воспитан в совсем другой обстановке и лишь по странной случайности стал младшим конюхом. Может быть, Флетчер Белден не зря задался вопросом, как простой деревенский мальчишка может говорить на таком чистом и правильном английском? И очень вероятно, что имя этого мальчика было вовсе не Билли Смит.

— Да уж, трудно было выбрать фамилию хуже, чем Смит. Старый Хедж, благослови Господь его пьяную голову, никогда не спрашивал мою фамилию. Почему мне не пришло на ум задуматься об этом раньше?! Надо ж было так сплоховать перед этим красавчиком Белденом. Он выводит меня из себя! Хиггенботтом! Да, Хиггенботтом было бы намного лучше. Или, например, Перкинс, или Кларк, или даже Фитчкомб. Или, на худой конец, можно было опустить глаза, повозить ногой по грязи и промямлить что-то вроде «э-э-э… сэр, я не помню, сэр». Но Смит! Какой позор, какой позор! — Все это было особенно обидно, потому что воображение и смекалка никогда прежде не подводили Билли. Надо ж было так опростоволоситься перед лицом самого опасного для него человека — Флетчера Белдена. Черт его дернул задавать столько дурацких вопросов! Ему-то что с того, какую фамилию носит простой конюх. Но самого главного этот франт так и не понял! И никогда не поймет, уж Билли-то постарается. Слишком много усилий было потрачено, чтобы начать всю эту игру. Билли никому не позволит испортить себе жизнь, особенно теперь, когда он наконец-то смог вздохнуть спокойно. Трудно даже представить, что случилось бы с Флетчером Белденом, если бы он узнал главную тайну молодого конюха: о, ужас, Билли Смит вовсе не был им, он был ею!

Бриджи из грубой ткани и длинная широкая коричневая блуза отлично скрывали фигуру, а небольшой рост и мальчишеская стрижка идеально дополняли картину. К тому же грубость и нахальство не всегда были наигранными. Одурачить старого Хеджа оказалось совсем не трудно. Он охотно нанял подростка, чтобы тот выполнял всю грязную и тяжелую работу по конюшне, в то время как сам Хедж был занят гораздо более важным делом: немного сокращал отнюдь не скромный запас бренди Флетчера Белдена. Хедж искренне полагал, что хорошие напитки существуют для того, чтобы люди могли их употреблять, и не должны простаивать на полках в ожидании возвращения хозяина.

Сообразительная Билли теперь хорошо понимала, что самое трудное для нее только начинается. Водить за нос Хеджа и врать в его вечно нетрезвые глаза было пустяком по сравнению с тем, чтобы выдерживать спокойный, но вместе с тем такой пронзительный взгляд Флетчера Белдена. Хозяин мог легко поймать ее на какой-нибудь мелочи, и тогда он, несомненно, без разговоров отправит ее домой. Но слишком уж много усилий было потрачено на то, чтобы сбежать оттуда, так что без боя Билли точно не сдастся.

Она стояла на невысокой табуретке и тщательно начищала щеткой бок роскошного жеребца Белдена. Билли закрыла глаза и представила Флетчера, лихо въезжающего на двор Лейквью и так мастерски держащегося в седле. Его прибытие произвело на Билли сильное впечатление, несмотря на неудавшуюся первую встречу. Впрочем, это целиком его вина. Черт его дернул так кричать на нее и заставлять выходить под дождь, как будто недостаточно было того, что сам он промок до нитки.

Подумав так, Билли тут же разозлилась на себя за высокомерие и глупость. В конце концов, она была работником Флетчера Белдена, не так ли? Она ела с его стола, спала под его крышей, ездила на его великолепных лошадях да еще и получала за это деньги. Конечно, он имеет полное право ожидать, что она выйдет ради него под дождь.

— Если бы он только знал, что я леди, он никогда не стал бы на меня кричать и заставлять мокнуть ради него, — мечтательно рассуждала Билли, — но если я не хочу, чтобы меня с позором отправили домой, надо учиться вести себя и думать как настоящий парень, а не как кисейная барышня. В следующий раз буду умнее. Начну следить за каждым движением Белдена и выполнять все его распоряжения по мановению мизинца. Придется стиснуть зубы и засунуть свою дурацкую гордость куда подальше — что ж, я справлюсь, даже если от этого у меня будут судороги в ногах. Надо поработать над моим английским. Придется научиться говорить как простолюдинка. По-моему, Флетчер уже что-то заподозрил. Второй раз я так не оплошаю. А какой все-таки у него был странный взгляд! Как будто он смотрел сквозь меня.

Решение было принято, и Билли с облегчением вздохнула. Теперь все ее внимание сосредоточилось на работе. Она очень бережно дочистила красавца жеребца и отвела его в стойло. Билли хотела выдернуть криво торчащий гвоздь, который она только что заметила. Этот гвоздь мог поранить нежную шкуру лошади, если бы той вдруг вздумалось потереться о дверь стойла. Но вдруг гнусавый низкий голос отвлек молодого конюха:

— А ты бестолковый мальчишка! Ты хочешь, чтобы хозяин вышвырнул нас обоих к чертям собачьим? Мало того что ты успел нагрубить господину Флетчеру, ты отказался позвать меня, чтобы я мог выразить ему свое почтение!

Билли презрительно фыркнула и постаралась говорить погрубее, копируя манеру Хеджа:

— Ха! Привести вас! Легко сказать. Да у меня бы сил не хватило притащить на себе ваше пьяное тело! Да и не думаю, чтобы хозяин был бы рад видеть вас в таком состоянии. Уж лучше покажетесь ему, когда сможете хотя бы твердо стоять на ногах! Но скоро найдется работка и для нас: сюда должен прибыть помощник господина Белдена. Он приведет с собой еще пару лошадей.

Кривоногий и сутулый Хедж на самом деле был не так уж стар. В молодости он был довольно посредственным жокеем, но после нескольких серьезных падений досрочно отправился на пенсию.

Хедж приблизился к Билли и постарался пристально взглянуть ему в глаза. Но ему самому пришлось нелегко, он едва устоял, силясь выдержать прямой немигающий взгляд и упрямо вздернутый подбородок молодого конюха. Хедж окинул хрупкую фигурку Билли тяжелым взглядом, махнул рукой и сплюнул себе под ноги. Несмотря на то, что он никогда не был хорошим жокеем, в конюшне командовал все-таки он.

— А с каких это пор ты даешь мне указания, что делать, щенок?

Билли старательно завертела головой, чтобы не попасть под струю перегара, которым так и несло изо рта Хеджа.

— Я даже и не думал давать вам приказы, — спокойно ответила Билли, стараясь вдыхать и выдыхать таким образом, чтобы как можно меньше чувствовать несвежий запах бренди.

— Должно быть, я ослышался, маленький оборванец! — С этими словами Хедж слишком резко встряхнул головой и едва не застонал от невыносимой боли. Ему показалось, что сам дьявол залез в его голову, чтобы хорошенько помучить старого грешника.

— Господин Белден сказал, что скоро прибудет его помощник, а с вам еще две лошади, которыми он особенно дорожит, и он не хотел бы подпускать к ним посторонних. Я думал, вы сами будете ими заниматься. А я бы взял на себя лошадей господина Бэка.

Хедж, видимо, задумался. Билли сделала такой вывод по тому, как он подпер языком щеку изнутри. Через минуту он переместил язык от левой щеки к правой и еще через минуту смог выдать ответ.

— Итого получается восемь лошадей… Да еще пять, которые уже были. Черт подери, мы будем заняты больше, чем шлюха в Лондоне в базарный день. Пять да еще восемь, это сколько ж получается?

— Тринадцать, Хедж, — услужливо откликнулась Билли. Она знала, что сложить пять и восемь было для Хеджа непосильной задачей. Вряд ли он мог считать больше чем до десяти. Кстати, наверное, именно столько зубов осталось у него во рту.

— Тринадцать?! А ты уверен, малыш? Да что же это, вот не было горя! Уж лучше год в штрафном батальоне, чем такое на родной конюшне! Ты, верно, ошибся в счете, подумай еще раз.

Билли больно прикусила губу, пытаясь сдержать улыбку. О, сколько разных суеверных глупостей узнала она от Хеджа за два месяца в Лейквью. Это уж точно было интереснее, чем все те скучные истории, которые когда-то рассказывали ей гувернантки. Простые люди очень суеверны, не так ли? Что ж, надо это запомнить и использовать при случае.

— Успокойтесь, Хедж. Если посчитать мерина, кобыл и пони для тележки мисс Белльвилль, у вас получится семнадцать лошадей, — поспешила она успокоить конюха, поскольку он выглядел более чем расстроенным.

Хедж радостно похлопал своего юного спасителя по спине с такой силой, что Билли едва не улетела в другой конец конюшни.

— Я так и знал! Вот это совсем другое дело, малыш! На четыре больше, чем неудача, — это явно добрый знак! А теперь иди на улицу и встречай помощника господина Белдена, мне кажется, я уже слышу топот копыт.

Билли, готовая верить в приметы, пока они были добрыми, побежала к воротам, чтобы на этот раз исправиться и радушно встретить законного обитателя Лейквью.

Флетчер вышел на широкое массивное крыльцо, украшенное резьбой. Белая мраморная лестница спускалась в сад и выходила на ухоженную садовую дорожку. По ней, шурша гравием, ковылял Бэк. Он только что прибыл и спешил скорее войти в дом. Его коляска с багажом Флетчера еще стояла у ворот, в то время как Билли и Хедж занимались лошадьми.

— Ах, Бэк, я услышал топот копыт и молил Бога, чтобы это был ты. Я здесь уже целый час и успел натерпеться дерзости молодого конюха, вынес сухое приветствие чопорного Лезбриджа. Но больше в доме нет ни души, тетушка куда-то уехала.

— Так ее здесь нет? — произнес Бэк быстро, втайне радуясь, что встреча племянника и тетушки произойдет в его присутствии и у него будет возможность повлиять на ход событий.

— Я не понимаю, чему ты так радуешься. Тетушка наверняка продолжает строить из себя святое милосердие и сейчас навещает какого-нибудь больного или еще что-то в этом роде. Я хотел бы спросить твоего совета, дорогой Бэк. Как ты думаешь, можем ли мы позволять ей издеваться над людьми? Только представь, бедняга больной и так достаточно страдает, а ему приходится выносить еще и общество моей милой тетушки!

Бэк отстранил руку Флетчера, которую тот было протянул, чтобы помочь приятелю вскарабкаться по лестнице. Он не выносил любых действий, напоминающих ему о его увечье.

— Она нянчится с ними, Флетч. А ты говоришь об этом так, как будто она приходит к больным с целью снять с них мерки для гробовщика, — сказал Бэк, поднявшись на крыльцо.

Он ненадолго остановился, пытаясь стряхнуть дорожную пыль со своего черного пальто. Пыль, впрочем, ненадолго взлетала в воздух, но тут же снова оседала на дорогую ткань.

— Помни, Флетч, ты обещал быть великодушным! Только представь, что случится с беднягой Лезбриджем, если он услышит, какие шуточки ты тут отпускаешь в отношении любви всей его жизни!

Флетч спокойно ждал, пока его друг закончит приводить себя в порядок и будет готов войти в дом.

— Ах, простите меня, прошу вас. Мне действительно не хотелось бы задеть чувства старого Лезбриджа. Я знаю его с детства и искренне привязан к этому человеку. Но я не так тонко организован, как вы, друг мой. Видимо, мне очень понадобятся ваши мудрые советы, чтобы, не дай бог, не внести разлад в нежные чувства моего дворецкого к моей родной тетушке. И я должен быть чрезвычайно благодарен вам за помощь, не так ли?

— Ха-ха, вам нужны мои советы! Неужели только так вы смогли понять, что нам было совсем неплохо в Лондоне как без тетушки, так и без зануды Лезбриджа, — фыркнул Бэк.

— Не знаю… Но я твердо уверен, что должен был покинуть Лондон. Возможно, мне стоило оставить тебя там, чтобы ты остыл немножко и имел бы возможность тренировать свое остроумие на ком-нибудь еще.

— И это говоришь мне ты, Флетч? Ты провел в Лейквью всего час и уже строишь планы, как бы свести всех его жителей с ума!

— Интересная идея, Бэк. Признаться, об этом я еще не думал, но если ты настаиваешь… — Флетчер пожал плечами, беря Бэка за руку. — Может, ты и прав, ты ведь у нас всегда прав, не так ли? Да, я обещал быть хорошим. Но один-единственный взгляд на желтый салон, вернее, на ту комнату, которая когда-то была желтым салоном, перечеркнул все мои благие намерения.

— Что случилось с желтым салоном? — почти вскрикнул Бэк. Он был явно встревожен и поторопился скорее войти в дом.

— Когда я оставил Лейквью три месяца назад, чтобы подготовить к твоему прибытию квартиру в Лондоне, здесь все было в порядке и желтый салон был желтым салоном.

Флетчер криво улыбнулся, отчего на его щеках появились неглубокие ямочки.

— Думаю, все действительно было в порядке, когда ты уезжал. Скорее всего, именно потому, что желтый салон был еще желтым.

— Что? — Бэк замер на месте, будто парализованный.

— Да-да, ты можешь сам посмотреть. Ведь это был прекрасный желтый цвет, такой мягкий, глубокий и как будто сливочный. Он очень успокаивал. Это моя любимая комната в доме, и ты знаешь, сколько сил я потратил, оформляя салон. Но теперь он вдруг стал фиолетовым! Я ненавижу этот цвет. Это еще не все. Я ненавижу белые столы из слоновой кости! Я ненавижу их даже больше, чем фиолетовые стены. Если кто-нибудь когда-нибудь спросит меня, что может вывести меня из себя, я точно знаю, что ему ответить: фиолетовые стены и белые столы из слоновой кости. Я вернулся домой, надеясь найти покой и отдых. Мое сердце рвалось сюда пять долгих лет, я всегда хранил в памяти образ комнаты со стенами сливочно-желтого цвета. А что теперь? Я обнаружил, что стал счастливым обладателем фиолетовых стен и белого стола, вернее, трех белых столов. Должен сказать тебе, Бэк, это омерзительное чувство!

Бэк, рот которого открылся от изумления еще в самом начале речи Флетчера, рванул в желтый салон. Он шел так быстро, как это позволяла его негнущаяся нога, от чего все его движения выглядели особенно смешными. Его глаза выскочили из орбит, когда он увидел комнату, о которой только что говорил Флетчер.

— Боже милостивый, — простонал Бэк, — она все-таки это сделала. Ненормальная женщина! Да, она это сделала.

Ситуация становилась все интереснее, по крайней мере с точки зрения Флетчера.

— По моему, тебе есть что мне сказать, дорогой друг, не так ли?

Флетчер положил руку на плечо Бака, и теперь оба они могли стоять в дверях, любуясь произведением рук тетушка Белльвилль.

— Я ведь не ослышался. Ты знал, что тетушка замышляет ремонт, не так ли? — сказал Флетчер подчеркнуто спокойно, отчего душа Бэка ушла в пятки.

— Э-э-э, она говорила об этом пару раз. Но так, вскользь, мимоходом. Кажется, она видела картинку подобного салона в одном из журналов и сочла это последним писком моды.

— Я еще задавался вопросом, а чувствует ли дорогая тетушка себя дома в Лейквью. Кажется, мне не стоило волноваться. Единственное, что меня теперь интересует, так это будет ли тетушка по-прежнему считать последнюю моду прелестной, когда мы перенесем все это к ней в спальню. Распорядись, Бэк, чтобы кто-нибудь сделал это как можно скорее.

— Но твоя тетушка, Флетчер, она же этого не переживет! Для нее будет страшным ударом, если ты не оценишь ее старания. Нет, ты не сможешь переделать салон, не разбив сердце бедной старушки.

— Ты сомневаешься в моих способностях справиться с собственной тетушкой? Я не смогу переделать салон, не обидев ее, я? Все знают о моем красноречии, дипломатических способностях и умении обходиться с женщинами. Никак не ожидал от тебя такого, Бэк. Полагаю, нам придется опять заключить пари.

— Я не уверен не в тебе, Флетч, — предупредил Бэк, — но ты ведь помнишь, что мне удалось немного разбогатеть, когда мисс Денхам решила выйти замуж за Винсента?

Скулы Флетчера слегка дрогнули. Бэк тут же понял свою ошибку и уже жалел о сказанном. Все худшее давно осталось позади, и Флетчер искренне желал счастья своему другу, графу Хавкрасту, однако осознание того, что он не смог получить расположение желанной женщины, было для него насколько неестественным, что смириться с этим он никак не мог.

— Я сожалею, Флетч, — тихо сказал Бэк.

— Сожалеешь? О чем ты, Бэк? Если ты имеешь в виду Кристину, ты должен помнить, что я не способен слишком долго страдать из-за женщин. К тому же она и Винсент созданы друг для друга. Я очень рад, что смог некоторым образом помочь ям скорее оказаться у алтаря. Однако если ты сожалеешь о слоновой кости, то с радостью принимаю твои извинения и готов заключить пари прямо сейчас. Да, и поторопись сделать хоть что-нибудь с этим салоном, пока моя нервы не расстроились окончательно.

— Я распоряжусь, чтобы салон немедленно перекрасили, — пообещал Бэк, понимая, что в душе Флетчер злился намного сильнее, чем старался показать. В самом деле, как тетушка его друга могла решиться на такой шаг? Он выслушивал ее дурацкие планы много раз, но никогда не придавал им особенного значения.

— О боже, музыкальная комната! Только не это! — Бэк рванул из салона с невообразимой скоростью, так что Флетчер даже отстал, догоняя его.

Бэк обогнул угол прихожей и почти столкнулся с Лезбриджем, который спокойно посмотрел на него с высоты своего отнюдь не маленького роста и протянул:

— Прошу прощения, сэр.

Его безупречные манеры всегда выводили Бэка из себя. Он невольно отступил, давая Лезбриджу возможность пройти.

— Господин Белден, я распорядился подать холодные закуски, ассорти из мяса, сыров и фруктов в музыкальной комнате, а также я взял на себя смелость достать одну бутылку вина из ваших замечательных запасов, чтобы отметить ваше счастливое возвращение.

— Вы слишком добры, Лезбридж, впрочем, так было всегда, — рассеянно ответил Флетчер, наблюдая через плечо дворецкого, как Бэк исчезает в музыкальной комнате. Сам он успел осмотреть эту комнату за несколько минут до прибытия Бэка и уже знал, что ее пока миновала скорбная участь салона.

— Скажите, Лезбридж, а вы знаете, каковы планы моей тетушки в отношении музыкальной комнаты?

Подбородок Лезбриджа слегка дрогнул.

— Ах, сэр, надеюсь, вы сможете сделать так, чтобы эти планы были как можно скорее забыты и нам не пришлось претворять их в жизнь.

— Не пришлось претворять их в жизнь. — Флетчер хитрю прищурился. — Такое ощущение, что все, кроме меня, знают, что будет лучше для Лейквью.

Флетчер с трудом сдерживал раздражение. Он глубоко вздохнул и склонил голову набок.

— Знаете, Лезбридж, я хочу попросить подать все эти прекрасные закуски, которые вы тут так красноречиво описали, в какой-нибудь другой комнате, если вы, конечно, не возражаете.

Рябое лицо дворецкого, явно свидетельствовавшее о том, что этот человек перенес оспу, вдруг густо покраснело.

— Я прослежу за этим, сэр, — сказал он, низко поклонившись.

Лезбридж важно удалился. Флетчера всегда удивляла его способность сохранять величественное достоинство в любых ситуациях. У него осталось чувство, будто он только что беседовал с медведем и вырвался из его лап только потому, что тот соблаговолил отпустить его.

В этот момент в коридоре возник Бэк. Он внимательно посмотрел в спину удаляющемуся Лезбриджу через плечо Флетчера и осуждающе покачал головой.

— Что ты сказал ему, Флетч? Он выглядит оскорбленным, о чем я могу судить по его осанке. Тебя нельзя оставить ни на миг! Ты сразу же начинаешь портить жизнь всем окружающим. Ты опять упражнялся на бедняге в остроумии? Есть здесь хоть один человек, которого ты еще не обидел?

— Куда нести эти вещи? А вы что, так и будете стоять и смотреть, как я сломаю себе спину? — Звонкий молодой голос заставил приятелей на время забыть о Лезбридже и подойти к открытой двери.

Билли вел битву Геракла с тяжелым багажом Флетчера и, увы, явно проигрывал в этой борьбе.

— Не говори ничего. — Бэк упреждающе поднял руку. — Позволь, я сам угадаю. Это, наверное, и есть тот самый развязный конюх? Что ты там уже успел ему наговорить, чтобы настроить парня против себя?

Флетчер внимательно наблюдал за тонкой мальчишеской фигуркой, таскающей тяжелый багаж. Странное поведение мальчика, его чистый английский и пронзительный взгляд зеленых глаз не давали ему покоя. Он чувствовал, что здесь кроется какая-то загадка, и желание разгадать ее вспыхнуло в нем с удвоенной силой.

— Отвратительный мальчишка, не так ли? Ты прав, Бэк. Я и сам был не прав, требуя, чтобы он вышел под дождь. Я хотел, чтобы он скорее позаботился о лошади. Но ведь ни одно животное не стоит того, чтобы оскорблять из-за него людей.

Бэк уже спускался вниз, чтобы помочь юному конюху. Он забрал самые тяжелые чемоданы и помог мальчику подняться на крыльцо.

— Следуйте за мной, молодой человек, сказал он, взглядом умоляя Флетчера быть помягче, — с вами все в порядке, господин Белден?

— Благодарю вас, господин Бэк, я полностью к вашим услугам. И к услугам господина Смита, если он, конечно, не возражает.

— Кто я такой, чтобы возражать, сэр, — пожала плечами Билли. Ей удалось произнести эту фразу достаточно грубо, и Флетчер невольно удивился, что ему показался странным чистый английский парня.

— Такое ощущение, что в ваших чемоданах мундиры для целой армии. Вы что, привезли с собой весь Лондон?

Флетчер с удовольствием отметил, как расширились прозрачно-голубые глаза Бэка. Именно цвет глаз когда-то побудил его мать назвать сына именем, которым в этих краях называют прозрачный и чистый ручей. Бэк явно был удивлен, даже он не позволял себе такой грубости в отношении своего хозяина.

— Не то чтобы я отказываюсь таскать ваши чемоданы, я буду рад сделать это, сэр, — поспешно добавила Билли, быстро переводя взгляд с одного мужчины на другого, ясно понимая, что вновь перегнула палку.

— Это очень любезно с твоей стороны, — ответил Флетчер, тайно восхищаясь мальчишкой. Этот Билли был интересным экземпляром. Пожалуй, только он в Лейквью мог отвлечь мысли Флетчера от Лондона и от тяжелых воспоминаний об Арабелле, которые обрушились на него, стоило ему переступить порог дома.

Бэк замер, ожидая, что же последует за этим. Он чувствовал: хозяин явно что-то задумал. Ждать пришлось совсем недолго.

— Бэк, — сказал Флетчер, повернувшись, чтобы подойти к лестнице, — завтра сразу после завтрака упакуй, пожалуйста, для меня несколько смен белья. Я хочу отправиться в небольшое путешествие по Озерному краю. Мне нужно осмотреть мои владения и немного развеяться. Я бы хотел выехать как можно раньше. Поездка не займет больше недели. Я уже пропустил чибисов, но, думаю, есть еще много интересного, на что стоит посмотреть. Я не буду брать слишком много вещей, вся должна уместиться у меня за седлом.

Сказав это, Флетчер замер, ожидая ответа Бэка, который не мог не последовать.

— Но и не смогу поехать с тобой верхом. Моя нога, ты же знаешь. Ты собираешься ехать одни?

— Один? Боже милостивый, нет, конечно! Кто-то должен будет готовить мне постель под звездами, если я не пожелаю спать в дешевой гостинице. Я возьму с собой молодого Смита. По-моему, это отличная идея.

— Меня? — вскрикнула Билли, от неожиданности снова забыв про осторожность. — Вы хотите взять меня, несмотря на асе моя промахи и дурацкое поведение? — Она запнулась и вдруг замерла, поднеся руку ко рту.

— Видишь, Бэк, парень вне себя от радости! У него даже нет слов. Из него получится отличный компаньон, я уверен! — сказал Флетчер, поворачиваясь, чтобы благосклонно взглянуть на Билли. — У нас будет возможность получше узнать друг друга, не так ли, господин Смит?

Билли с трудом вышли из оцепенения:

— Полагаю, что так, сэр, но я не умею ездить верхом, сэр.

Флетчер сделал вид, что очень занят завязыванием шнурка на манжете.

— Тогда вам нужно срочно учиться, господин Смит. Оставьте багаж и отправляйтесь к Хеджу, пусть он вами займется. Надеюсь, к завтрашнему утру вы будете в состоянии держаться в седле и мне не придется просить вас ехать на пони.

— Флетч, умоляю, не делай этого, ты думаешь… — Бэк запнулся, так как хозяин метнул на него строгий предупреждающий взгляд.

— Я не думаю, а знаю. Все будет хорошо, Бэк. Мне необходимо побыть наедине с природой, это поможет очистить голову и вернуть душевное спокойствие. Поскольку ты не можешь сопровождать меня, а Хеджа не стоит даже рассматривать, Билли окажет мне эту услугу. — Он поднял одну бровь и свысока посмотрел на парнишку:

— Ты все еще здесь? У тебя не так много времени для обучения верховой езде, чтобы ты мог терять его понапрасну. Успокойся, мы славно проведем время, я в этом уверен.

— Я умею ездить верхом. Кто нанял бы конюха, который не умеет ездить верхом, — грустно протянула Билли.

— Действительно, кто? — отозвался Флетчер, в душе радуясь, что молодой конюх не лезет на рожон, иначе он не хотел бы оказаться на месте парня.

— Это было бы нелепо, не так ли? Я рад, что вы сами признались. Не надо трусить, все будет хорошо, я уверен.

Он шагнул мимо Билли, чтобы выглянуть через дверь на улицу.

— Кстати, говоря о нелепости, Бэк, кажется, моя дорогая тетушка вернулась и вся трепещет от нетерпения, узнав, что ее дорогой племянник прибыл домой в ее отсутствие. Задержитесь ненадолго, Бэк и вы. Смит, я не хочу приветствовать тетушку в одиночестве.

Билли послушно замерла, положив чемодан, который она собиралась нести в комнату господина Белдена.

Флетчер медленно двинулся навстречу тетушке, одновременно мысленно прикидывая, сколько лет может быть молодому конюху.

Женщина, неловко бежавшая ему навстречу и при этом слегка наклонявшая вперед свое полное тело, которое в ширину было примерно такое же, как в высоту, невольно вызвала у племянника ассоциацию с терпящей крушение парусной рыбацкой лодкой. Это ощущение усиливалось благодаря любви тетушки к пышным юбкам и прозрачным накидкам. Вкатившись в открытую дверь, тетушка случайно задела Билли, которая тут же оказалась на полу. Сокрушенная женщина, громко извиняясь, немедленно протянула мальчику руку, однако тот почему-то не спешил вставать.

— Ах, бедный малыш, прости мою неосторожность. Я так спешила обнять дорогого племянника. Вставай же скорее, надеюсь, я не причинила тебе серьезного вреда.

— Он рад бы встать, но вы стоите на его ноге, дорогая тетушка, — с сухой усмешкой заметил Флетчер.

Тетушка Белльвилль отскочила назад, восклицая:

— Ах, бедняжка, неужели я сделала это? Надеюсь, я не повредила ногу бедному ягненочку. С ним ведь все в порядке, не так ли? Право, я не хотела сделать ничего дурного.

— Конечно же, вы не хотели. Все мы прекрасно это знаем, — покачал головой Флетчер, наблюдая, как испуганный Билли осторожно встает и спешит поскорее выскользнуть из дома.

— Как себя чувствуют больные, которых вы навещали, тетушка, надеюсь, все они еще живы?

— Флетч, — оборвал его Бэк, который изо всех сил старался не рассмеяться, пока все они выходили из передней в коридор, где навстречу им уже спешил Лезбридж, по-видимому сильно соскучившийся без своей любимой.

Впрочем, свое появление Лезбридж объяснил необходимостью дать прислуге указания насчет багажа хозяина.

Тетушка Белльвилль уже изо всех сил суетилась вокруг Флетчера.

— Ах, дорогой мой, дорогой мой, — причитала она, так сильно сжимая руку Флетчера, что ему стало немного не по себе. — Я так сожалею, что не смогла вас встретить. Но я же не знала, не могла знать. Вы никогда не пишете, не сообщаете ничего о себе. Как я рада, что вы наконец вернулись. Ах, Боже, но я не могла оставить несчастного Генри Диллоурта, повредившего ногу при падении с лошади. А его бедная жена! У нее сильнейшее нервное расстройство. Мой христианский долг — помогать эти несчастным. Но конечно же, это не оправдание. Семья — прежде всего, я это отлично понимаю. Я должна была ожидать вас, должна была все подготовить! Боже, какого вы, должно быть, обо мне мнения! Простите меня, Флетчер, и не волнуйтесь.

— Не волноваться? — спросил Флетчер осторожно. Они шли по коридору, и он любезно поддерживал тетушку под локоть. — У вас для меня какие-то плохие новости?

Тетушка поджала губы, склонила голову набок и часто заморгала:

— Да, есть плохие новости: ваша комната еще не готова.

— Если это означает, что вы еще не успели сделать там ремонт, я поспешу успокоить вас, дорогая тетушка, это совершенно излишне, — сказал Флетчер, прилагая всевозможные усилия, чтобы не вздрогнуть, поскольку они как раз вошли в желтый, вернее, фиолетовый салон.

Иногда, гораздо реже, чем хотелось бы, тетушка Белльвилль, могла быть довольно проницательной. Она вплыла в комнату, опустилась в глубокое кресло в углу и, окинув взглядом весь интерьер, грустно вздохнула.

— Вам не нравится, Флетчер, не так ли? А я так старалась, так надеялась порадовать вас.

— Я хам, неблагодарный хам и вынужден признать это, дорогая тетушка, — печально протянул Флетчер, качая головой.

Бэк тем временем опустился на соседний диван и осуждающе поглядывал на друга.

— Видите ли, все эти пять лет, что я не был дома, я хранил в сердце картину этой милой комнаты. Я так надеялся снова увидеть ее, вернувшись сюда. Но это лишь моя прихоть. Я не должен был показывать вам этого. Вы не должны думать, что я не ценю ваш прекрасный утонченный вкус!

— О, вы действительно любите эту комнату! Как я вас понимаю, мой мальчик! У меня когда-то было великолепное розовое платье, отделанное золотым шнурком. Я очень его любила и позже попыталась продублировать это платье в зеленом цвете. Увы, результат был ужасен! Я так и не смогла привыкнуть к зеленому платью и ни разу его не надела. — Казалось, женщину даже обрадовало замечание Флетчера.

— Я рад, что вы меня понимаете, — улыбнулся Флетчер и лукаво подмигнул Бэку, который, нахмурившись, уже лез в карман за гинеей, через мгновение перекочевавшей в ладонь Флетчера и навсегда исчезнувшей для Бэка.

— Спасибо, Бэк, — сказал он тихо, — поверю вам на слово и не буду проверять подлинность этой монеты.

Тетушка Белльвилль, которая как раз была занята тем, что обмахивалась носовым платком, к счастью не заметила этот быстрый обмен. Она немного подалась всем телом вперед и пристально посмотрела на племянника.

— А почему вы решили вернуться, Флетчер? Все ли с вами в порядке? — начала она дрожащим голосом. — Говорят, в Лондоне сейчас самая чудесная пора, вся знать собралась там, каждый день дают великолепные балы и маскарады. Слух об этом докатился даже до нашего захолустья. Вам, наверное, плохо. — Она подалась еще больше вперед и теперь сидела на самом краешке кресла, непонятно каким образом удерживая свое грузное тело.

— О, дорогой мой, конечно же, вы больны. Все эти пышные пиры, обильная еда и неумеренное питье наверняка подорвали ваши силы. Я вижу теперь, что вы действительно нуждаетесь в отдыхе, вы согласны со мной, Бэк? Только взгляните на эти ужасные круги у него под глазами.

Бэк, который очень хорошо знал, что с тетушкой Белльвилль спорить бесполезно, повернулся к другу и внимательно посмотрел Флетчеру в лицо:

— Вы абсолютно правы, мисс Белльвилль, он ужасно выглядит.

— Я думаю, что мои соли пришлись бы очень кстати. Они быстро вернут его к жизни, — радостно прощебетала тетушка.

— Вы еще собирались объехать Озерный край верхом и спать под открытым небом?! Позор на вашу голову, Флетчер!