Очаровательный убийца

Глава 10 В поисках девушки

— Майкл, объясни! Довольно говорить загадками.

— Все очень просто. Кто-то примерно в четверть первого ночи позвонил Люси на квартиру и назвался моим именем. Этот неизвестный назначил ей встречу, и назначил очень хитро, очень предусмотрительно: велел никому не говорить, куда едет, даже Люси, — Майкл перевел дыхание и продолжал: — Признаюсь честно, Уилл, я подумал, это ты, — от досады и боли он поморщился, прикусил губу и заговорил опять: — Я знаю, Уилл, как неприятно тебе было видеть, что я что-то скрываю, что прячу ее. А Рурк, кстати, правильно догадался. Я думал, что и ты тоже подозреваешь это, иначе зачем бы тебе так давить на меня и требовать ее выдать. Но я не особенно волновался. Опасался разве что за затеянную мной игру с неким толстосумом, впрочем ты его знаешь — Бертон Харш, маленький местный магнат. Я боялся, что все сорвется. Но если не ты ее похитил и не Рурк…

— Нет, Майкл, ни я и ни Рурк ее у тебя из-под носа не уводили. Мне было неприятно, верно, что ты прячешь ее, но я на тебя надеялся и думал, ты о ней позаботиться сумеешь. А кто еще знал о ее местонахождении?

— Здесь-то, Уилл, и загвоздка. Никто не знал. И не мог знать.

Засунув руки глубоко в карманы, Шейн метался между столом и дверью.

Джентри заворочался, кресло под ним заскрипело. Выплевывая крошки полуразжеванной сигары, он процедил:

— И тем не менее кто-то позвонил. На если, Майкл, это был убийца и если он…

— Знаю, Уилл, — огрызнулся Шейн, — хоть ты мне не говори, я и так как оплеванный. Мисс Лалли вызвала такси компании «Мартинз-Кэб» и на нем уехала от мисс Гамильтон. Случилось это около четверти первого. Я звонил в компанию, справлялся, какой адрес был назван водителю, но диспетчер дать его отказался. Он не дал мне, но даст тебе, Уилл.

Джентри уже пододвинул к себе телефон и набирал номер. Пока он разговаривал, немногословно и повелительно, Майкл Шейн опять взгромоздился на стул как на лошадь, дрожащими пальцами зажег сигарету и, несколько раз глубоко затянувшись, попробовал спокойно и быстро проиграть в уме все события, происшедшие с момента их приезда с Беатрис Лалли на квартиру к Люси Гамильтон. Кто-то догадался, но кто? Кто, черт возьми?!

Лео Ганнет? А что, он мог организовать слежку на Майами-Бич, и ему потом доложили, где девушка. Майкл нахмурился, припоминая буквально по минутам тот отрезок времени, когда они ехали по Венеция-Козуэй. Сейчас он бы не побожился, что за ними никто не ехал, хотя тогда он об этом не думал. Но инстинктивно он все равно заметил бы, не мог не заметить. Слишком долго он промышлял частным сыском, и развившееся шестое чувство не подвело бы его. А сколько раз Майкл ловил себя на том, что наблюдает за автомобилем, пристроившимся позади, даже когда не думал ни о какой работе, а просто гнал в свое удовольствие? Нет, если сзади, не отставая и не приближаясь, шла неизвестная машина, он всегда это знал.

Но если не Ганнет, то кто? Харш, Гарвин, Мортон, Пейсли?

Эти четыре имени, появившиеся в его голове за сравнительно короткий период расследования убийства Сары Мортон, засели в памяти крепко. Кто-то из этих четверых, но кто? Двоих из них он до сих пор даже не видел.

Эдвин Пейсли? Но он в Майами новичок, чужак, мог и вообще не знать, что у него есть секретарша.

Бертон Харш к вновь приезжим безусловно не относится, знает о Майкле Шейне практически всю подноготную, ибо газеты городские читает постоянно: сумел выйти на детектива безо всякого труда — значит, знает и адрес. И к тому же узнал в лицо в «Золотом петухе». А помимо всего прочего, у Харша в Майами прочная сеть деловых контактов и выяснить, где проживает Люси Гамильтон, для него не проблема.

Но был ли у Харша повод подозревать, что Беатрис Лалли скрывается именно у мисс Гамильтон? Ладони у Шейна стали влажными, сжав пальцы в кулаки и плотно закрыв глаза, он вновь и вновь возвращался к их недавней беседе. Бертон Харш упомянул мисс Лалли не раз и не два, их разговор постоянно крутился вокруг секретарши, потому что она была как раз тем человеком, которого он более всего опасался. Неужели от отчаяния он решился на двойную игру и, взвесив все за и против, склонился в конце концов к тому, что Майкл Шейн может его обмануть, а следовательно, доверять частному сыщику полностью нельзя?

Майкл отчетливо помнил, что дверь телефонной будки в пивном заведении он закрыл плотно и даже встал так, что, набирая номер Люси, оказался строго между Харшем и телефонным аппаратом. Тот, правда, слышал пощелкивание наборного диска, но вряд ли можно допустить, что по этому пощелкиванию Харш определил набираемый номер. В прошлом Майклу приходилось слышать о невероятно ловких и чутких на ухо личностях, отличавшихся редчайшей способностью воспроизводить только что набранные цифры по услышанным щелчкам, но в глубине души он этому не верил. Много лет тому назад он и сам было попробовал и убил несколько недель своей молодости на такую тренировку, но ничего не вышло. Он быстро сдался и теперь вспоминал об опыте тех недель не иначе как с отвращением.

Нет, Харш не мог таким способом узнать номер Люси. Но может быть, как-нибудь иначе? Но как?

«Стоп, Шейн», — Майкл открыл глаза. Одна возможность, несмотря на всю ее кажущуюся фантастичность, все же оставалась. Он распахнул дверь кабинки, и Харш вошел сразу же после того, как Люси ответила. Имя ее он не называл, это точно, но зато сказал кое-что другое. Майкл обратился к ней «ангел», и Харш вполне мог это расслышать. Знать, к кому Шейн обращается столь фамильярно, тот не мог, догадаться — тоже, но не исключено, что потом Харш через каких-то знакомых мог это выяснить.

Хорошо, допустим. Но с другой стороны, что дает Бертону Харшу похищение Беатрис? Сидя с Майклом в автомобиле, он и так уже обо всем рассказал. Впрочем, обо всем ли? Не знала ли мисс Лалли чего-то еще, что сообщать частному детективу никак нельзя? Может быть имеются какие-то факты, напав на которые полиция однозначно повесит убийство Сары Мортон на незадачливого пьяного скандалиста?

Нет, такую возможность отбрасывать не следует. Харш снова и снова желал получить подтверждение, что мисс Лалли не проговорилась. Он с самого начала сомневался, что Майкл Шейн сможет не допустить этого. И, убедив себя в ненадежности обещаний детектива, решил принять свои меры. Логика Харша в этом случае проста: если девушка не выдала его, надо лишить ее такой возможности в дальнейшем, и дело с концом.

Невеселые размышления Майкла нарушил звук брошенной на рычаг телефонной трубки и голос Уилла Джентри.

— Есть, Майкл, они мне сказали. Не знаю только, поможет это или нет. Мисс Лалли попросила водителя такси отвезти ее на угол Второй Северо-Восточной и Двенадцатой улицы. Выйдя на юго-восточном углу перекрестка, она дала двадцатипятицентовик на чай и потопала в обратном направлении. А докуда дошла, куда свернула, водитель не видел — уехал сразу же.

— Угол Второй и Двенадцатой, — повторил Шейн. — Кто бы это ни звонил, ему не откажешь в сообразительности. Посоветовал сойти на углу, а остальной путь проделать пешком — неплохо. Но в этом районе в радиусе двух-трех кварталов не одна дюжина маленьких гостиниц и частных пансионов. Взять, к примеру, «Эджмонт-отель» на Одиннадцатой, или…

— «Эджмонт»! — увесистый кулачище Уилла Джентри уже не в первый раз обрушился на заваленный бумагами стол главного полицейского. — А я-то ломаю голову, я-то думаю — это же вертится у меня в мозгу уже целую минуту, ну конечно, куда еще с угла Второй и Двенадцатой?! Мисс Мортон из своего отеля звонила в «Эджмонт» несколько раз, — Шейн в удивлении поднял брови, а Джентри, отвечая на невысказанный вопрос, продолжал: — Мы начали расследование, ты знаешь, и среди всего прочего выяснили, что убитая журналистка постоянно звонила в «Эджмонт-отель». В какой номер и кому — естественно, узнать не удалось.

Шейн, снова на ногах, принялся лихорадочно выправлять поля шляпы.

— Едем, Уилл. Скорее. И дай команду, чтобы оцепили район. Хотя и много времени прошло, но можем успеть, — последние его слова донеслись уже из коридора.

Через три минуты тормоза автомобиля частного детектива Майкла Шейна резко завизжали и смолкли на обочине дороги перед отелем «Эджмонт». Майкл пулей пронесся мимо трех припаркованных рядом такси и влетел в просторный, богато отделанный вестибюль. В вестибюле за исключением ночного дежурного за стойкой администратора да двух дремлющих носильщиков, было пусто.

Быстрым шагом подойдя к стойке, Майкл напористо спросил:

— Ральф Мортон в каком номере?

— Мортон, сэр? — полусонный служащий часто заморгал глазами. — Но такой здесь не проживает. К тому же по радио я слышал, что его…

— Пейсли? — напирал Шейн. — Эдвин Пейсли, есть такой? — И как только он произнес имя, ответ стал ясен без слов. — В каком номере?

— Но позвольте, сэр… э-э… номер четыресто девятнадцать. Если, конечно, вы из полиции…

— Оттуда, дружок, оттуда, — Майкл не церемонился. — И я поднимусь к господину Пейсли немедленно. Еще — скажи своим из безопасности, чтобы пришли тоже; и последнее — когда прибудут полицейские, проводи туда же, понял?

— Но постойте, сэр, мистера Пейсли не было в номере весь вечер, — служащий отеля крикнул это Майклу вдогонку, потому что тот уже нажимал кнопку лифта. — К тому же его ключ здесь.

Майкл задержался.

— С какого часа ты дежуришь?

— С полуночи, сэр. И в ячейке вместе с ключом какое-то письмо.

— Давай его сюда, — Шейн решительно протянул руку.

Напуганный бедняга служитель облизал пересохшие губы, что-то промямлил, но, встретив неумолимый взгляд напавшего на след детектива, повиновался и послушно вынул из соответствующей ячейки сложенную в несколько раз записку.

Шейн прочитал: «Получено в 5.40. Немедленно позвонить мисс Мортон». Кладя записку на стойку, Майкл увидел, что к нему из служебного помещения направляются мужчина в форме службы безопасности и женщина в обычном гражданском платье.

— Вы хотите что-то сообщить? — осведомился Шейн.

— Нет, сэр. Но мы готовы помогать вам.

— Прекрасно. Дело в следующем, — Майкл устало провел рукой по лбу и начал рассказывать: — Около половины первого на углу Двенадцатой и Второй из такси вышла молодая дама. Она, вероятно, направлялась на встречу с убийцей Сары Мортон. Жених мисс Мортон зарегистрирован у вас в отеле, но с пяти сорока по всей видимости ушел и не появлялся. Эдвин Пейсли из четыреста девятнадцатого. Начинать надо оттуда. Если вы сможете найти Пейсли, если кто-нибудь в округе видел, как он в половине первого встретился на улице с молодой женщиной… — Майкл снова вытер лоб. — Ее зовут Беатрис Лалли. Работала секретарем Сары Мортон, — рука его бессильно упала вдоль тела. — Одета в серый костюм, юбка с жакетом, и голубую блузку, блондинка, рост пять футов с половиной, полненькая. Возможно, что она будет в очках с толстыми дужками. Если она до сих пор жива, то, по всей видимости, знает, кто убил ее босса.

Майкл Шейн вышел из отеля, сел за руль и тронулся с места.

На ближайшем же углу ему попалась патрульная машина с радиопередатчиком, он слышал, как с разных сторон с воем подъезжают автомобили, но не остановился, а выехав на Бискейнский бульвар, свернул на север. Ничем больше помочь Беатрис Лалли он не мог, даже если расшибся бы в лепешку. У полиции средства связи, другое оборудование, они отлично знают район. Расспрашивать жителей и искать следы Эдвина Пейсли — это уже без него.

Повернув на восток с Четырнадцатой, он второй раз за этот вечер пересек Бискейнскую бухту. Глаза не видели ничего, кроме дороги. Что бы сейчас ни приключилось с мисс Лалли, какое бы несчастье на ее долю ни выпало, вина целиком ложилась на него. Он это признавал, но упреки совести много пользы не принесут. Главное в данный момент — исправить то, что еще можно исправить.

Оба окна в машине были опущены, и свежий солоноватый воздух приятно холодил виски, выдувая из головы последние паутинки сомнений относительно правильности своих действий. Майкл мчался на средней скорости вдоль по Каунти-Козуэй. Он расслабился за рулем, откинулся на сиденье и еще раз мысленно обратился к событиям бурного вечера и наполовину прошедшей ночи. Все началось в восемь тридцать, когда в офисе на столе он обнаружил заказное письмо от Сары Мортон.

Событий было не так уж много. И абсолютно ничего, за что бы можно было зацепиться. Какие-то идеи, догадки то появлялись, то исчезали, растворяясь в новой информации. Рассказ Бертона Харша. Провалиться мне ко всем чертям, но это не рассказ убийцы! И тем не менее он сам признался, что убивал по меньшей мере однажды. Ну, а если не убивал, то подозревался в этом так сильно, что дело дошло до предъявления обвинения.

С первых же минут Майкл невольно почувствовал к финансисту жалость, проникся состраданием. Парню не повезло, он как угорь извивался на подготовленной шантажисткой сковородке, а из всех статей уголовного кодекса шантаж Майкл Шейн ненавидел сильнее всех. Он знал о предпринятой попытке вымогательства, и ему трудно было определить, как же на самом деле он к ней относится, чувствует ли что-нибудь?

В глазах закона шантаж не является оправданием убийства, это верно, но в случае с Бертоном Харшем, принимая во внимание чудовищные, невосполнимые потери, которыми Сара Мортон ему грозила, это все-таки хоть какое-то смягчающее обстоятельство.

Если же Харш заманил Беатрис Лалли в ловушку и совершил второе убийство, то все дело представало в совершенно новом свете. До настоящего момента, насколько Майкл понимал, Бертон Харш являлся единственным человеком, который каким-то образом мог догадаться о местонахождении мисс Лалли. Как связать тогда Харша и Пейсли? Для этого Майклу не хватало фактов. Но в любом случае, кто бы ни был этот звонивший, выйти из такси он велел в квартале от отеля, где остановился Пейсли.

Совпадение? Можно допустить, но Шейн не верил в совпадения, особенно когда это касается нескольких человек, прямо или косвенно замешанных в делах убитого. Пейсли и Харш могли быть связаны чем-то, что пока еще не выплыло на поверхность. А что, могли бы, и Майкл не удивился бы, если бы за всем, что удалось обнаружить, проступила фигура Эдвина Пейсли.

Доехав до полуострова, Майкл стряхнул с себя навалившиеся заботы и по Пятой выехал к знакомому ночному бару.

Он поставил машину, вошел внутрь и, обратившись к телефонному справочнику, отыскал в толстенной книге рабочий и домашний адреса Бертона Харша. Домашний значился где-то южнее Семьдесят Девятой улицы, на дальнем конце пляжа, и соответствовал, если Майклу не изменяла память, одному из самых внушительных и шикарных имений, выходивших на том участке побережья на океан.

Ехать пришлось быстрее, чем раньше. Шейн надеялся, что деньги по его адресу уже доставлены, спрятаны в сейф, но так это или нет, выяснится окончательно в ближайшие полчаса.

На небе появились облака, звезд стало меньше, и резкий ветер с океана с диким неистовством кидался на волнорезы и на заснувший до утра тихий берег. Пожирающий милю за милей автомобиль нес своего хозяина все дальше и дальше, мимо плотно застроенных жилых районов, мимо подползающих к самой воде огромных отелей и еще дальше, туда, где на металлических табличках, прикрепленных к каменным аркам ворот, тускло высвечивались имена богатых владельцев.

Имение Харша по территории было одним из наиболее солидных, его окружала низкая массивная стена из светлого известняка. Шейн остановился перед двумя высокими столбами с провисающей между ними тяжелой цепью, выключил фары и, обойдя автомобиль сзади, нырнул под цепь и пошел к дому по широкой и тщательно ухоженной подъездной дорожке, по обе стороны которой росли стройные австралийские сосны. За рядами сосен слились в одну сплошную темную массу пальмы, подстриженный кустарник и внушительных размеров особняк в три этажа. Идти было легко, потому что звук шагов заглушал играющий верхушками пальм ночной ветер и едва ли не громче его рокотали набегающие на берег волны.

В доме было темно. Узенькая полоска света просачивалась наружу только из-под опущенных жалюзи одного из окошек на первом этаже. Майкл подошел и огляделся. Подъездная дорожка уходила влево и вела к рассчитанному на четыре «кадиллака» гаражу с какими-то жилыми помещениями наверху.

Не более чем в десяти футах стояла брошенная на улице машина. Майкл приблизился к ней, и его сердце учащенно забилось, когда детектив заметил, что перед ним видавший виды потрепанный двухместный «жучок», по цене один из наиболее дешевых, по возрасту отметивший как минимум пятилетний юбилей, то есть совсем не то изделие автомобильной промышленности, которым пользовались обитатели дома Харша. К учащенным сокращениям сердца добавилась испарина, когда Майкл, приложив руку к капоту, ощутил тепло двигателя.

Не медля более ни секунды, Шейн по дорожке вышел к единственному освещенному окну. Между жалюзи и подоконником оставалось дюйма четыре. Так как окно располагалось довольно низко, пришлось пригнуться. Взгляду Майкла предстала небольшая комната, интерьером напоминающая личную библиотеку.

В комнате, в низком плетеном кресле с яркими подушками восседал Бертон Харш и курил. Дым от сигары в левой руке, лениво извиваясь, уходил к потолку, в правой хозяин особняка держал стакан с коктейлем. Харш сидел к окну боком, его профиль был четко виден на фоне находившегося за ним света, и он внимательно слушал кого-то, стоявшего в дальнем углу комнаты.

Сместившись в сторону до упора, Шейн смог увидеть краешек каминной доски и часть очага, а затем и чью-то руку, поставившую на камин стакан с виски. Рука была белая и тонкая, и рука эта мелко дрожала. Вернувшись взглядом к Харшу, Майкл сделал вывод, что его ночной посетитель пришел сообщить что-то явно неприятное, ибо финансиста эти новости повергли в рассеянную задумчивость.

Ветер и океанские волны не позволяли разобрать ни слова. К тому же кроме жалюзи мешало еще и оконное стекло: рама была опущена до самого низа. Шейн выпрямился, вернулся по дорожке обратно и, завернув за угол, вышел по выложенной каменными плитами тропке к парадному входу.

Он нашел кнопку электрического звонка, несколько раз надавив на нее пальцем, подождал.