Очерки по истории географических открытий Т. 4. Географические открытия и исследования нового времени (XIX — начало XX в.)

Первое (Монгольское) путешествие Пржевальского

В 1870 г. Русское географическое общество организовало экспедицию в Центральную Азию. Начальником ее был назначен талантливый офицер Генерального штаба Николай Михайлович Пржевальский, уже известный своими исследованиями Уссурийского края. В ноябре 1870 г. с помощником Михаилом Александровичем Пыльцовым и двумя казаками он переехал из Кяхты в Ургу и на пути в Пекин пересек в юго-восточном направлении монгольские степи и пустыню Гоби, установив, что она в среднем ниже, а рельеф ее сложнее, чем предполагали раньше.

От Пекина Пржевальский в начале 1871 г. двинулся на север, к озеру Далайнор, и произвел его полную съемку. Летом он проехал к городу Баотоу и, переправившись через Хуанхэ (110° в.д.), вступил на плато Ордос, которое «лежит полуостровом в колене, образуемом изгибами среднего течения Хуанхэ»^{19}. На северо-западе Ордоса он описал «оголенные холмы» — пески Кузупчи. «Тяжело становится человеку в этом… песчаном море, лишенном всякой жизни…— кругом тишина могильная». Проследив течение Хуанхэ вверх от Баотоу до Динкоучжэнь (40° с.ш., около 400 км), Пржевальский двинулся на юго-запад через «дикую и бесплодную пустыню» Алашань, покрытую «голыми сыпучими песками», всегда готовыми «задушить путника своим палящим жаром», и достиг крупного, высокого (до 1855 м), но узкого меридионального хребта Хэланьшань, вытянутого вдоль долины Хуанхэ у 106° в.д., «словно стена среди равнины».

Наступила зима, к тому же серьезно заболел Пыльцов, и они вынуждены были повернуть обратно. К северу от луки Хуанхэ Пржевальский вышел к безлесному, но богатому ключами хребту Ланьшань, стоящему «отвесной стеной, изредка прорезанной узкими ущельями», и проследил его на всем протяжении (300 км), а восточнее обнаружил другой хребет, поменьше и пониже, — Шэйтэн-Ула. Новый год путешественники встретили в Чжанцзякоу. Прикомандированных к отряду казаков сменили два других; один из них, бурят Дондок Иринчинов. сопровождал Пржевальского во всех остальных центральноазиатских путешествиях.

Весной 1872 г. Пржевальский прежним путем добрался до южной части пустыни Алашань. «Пустыня кончилась… чрезвычайно резко[;] за ней поднималась величественная цепь гор» — восточный Наньшань, который оказался горной системой, и Пржевальский выделил в ней три мощных хребта: Окраинный (Маомаошань, до 4053 м), Малиншань (Лэнлунлин. до 5243 м) и Циншилин (до 5230 м). Пробыв там около двух недель, он вышел к бессточному соленому озеру Кукунор (около 4200 км²), лежащему на высоте 3200 м.. «Заветная цель экспедиции… достигнута. Правда, успех

был куплен ценой… тяжелых испытаний, но теперь все пережитые невзгоды забыты, и в полном восторге стояли мы… на берегу великого озера, любуясь на его чудные темно-голубые волны».

Закончив съемку северо-западного берега озера Кукунор, Пржевальский перевалил мощный хребет Кукунор и прошел в поселок Дзун, находящийся на юго-восточной окраине болотистой равнины Цайдам. Он установил, что это котловина и что ее южной границей служит хребет Бурхан-Будда (высотой до 5200 м), составляющий «резкую физическую границу стран, лежащих по северную и южную его сторону… С южной стороны… местность поднимается на страшную абсолютную высоту… На западе же равнина Цайдама уходит безграничной гладью за горизонт…». К югу и юго-западу от Бурхан-Будда Пржевальский открыл горы Баян-Хара-Ула (до 5445 м) и восточный участок Кукушили, а между ними обнаружил «волнистое плато», представляющее собой «страшную пустыню», поднятую на высоту более 4400 м. Так Пржевальский первым из европейцев проник в глубинную область Северного Тибета, к верховьям Хуанхэ и Янцзы (Улан-Мурен). И правильно определил, что именно Баян-Хара-Ула является водоразделом между обеими великими речными системами.

Путешественники встретили там новый, 1873 г. «Жизнь наша была в полном смысле борьбой за существование»: продукты кончились, наступили сильные холода, а. одежда поизносилась, особенно пострадали сапоги; начало сказываться долгое пребывание на большой высоте. В конце зимы Пржевальский вернулся в Дзун. Встретив весну на озере Кукунор, он прежним путем без проводника прошел к южной окраине пустыни Алашань. «Безграничным морем лежали… перед нами сыпучие пески, и не без робости ступали мы в их могильное царство». Вдоль хребта Хэланьшань (уже с проводником) они в страшную жару двинулись на север и ' пересекли восточную часть пустыни, причем едва не погибли от жажды: проводник сбился с дороги. Миновав западные предгорья хребта Ланьшань, Пржевальский прошел через наиболее безводную, «дикую и пустынную» часть Гоби и у 42°20' с.ш. открыл гряду Хурх-Ула (вершина — 1763 м, крайний юго-восточный отрог Гобийского Алтая). Он вернулся в Кяхту в сентябре 1873 г.

По пустыням и горам Монголии и Китая Пржевальский прошел более 11 800 км и при этом снял глазомерно (в масштабе 10 верст в 1 дюйме) около 5700 км. Научные результаты этой экспедиции поразили современников. Пржевальский дал подробные описания пустынь Гоби, Ордоса и Алашани, высокогорных районов Северного Тибета и котловины Цайдама (открытой им), впервые нанес на карту Центральной Азии более 20 хребтов, семь крупных и ряд мелких озер[61].

Двухтомный труд «Монголия и страна тангутов» (1875—1876 гг.), в котором Пржевальский дал описание своего путешествия и опубликовал материалы, доставил автору мировую известность и был полностью или частично переведен на ряд европейских языков.

Второе (Лобнорское и Джунгарское) путешествие Пржевальского

В 1876–1877 гг. Пржевальский совершил второе путешествие по Центральной Азии. При этом он прошел немногим более 4 тыс. км — помешала война в Западном Китае, обострение отношений между Китаем и Россией и, наконец, его болезнь. И все-таки это путешествие ознаменовалось двумя крупнейшими географическими открытиями — низовьев Тарима с группой озер и хребта Алтынтаг. Эти достижения выдающийся знаток Китая Фердинанд Рихтгофен справедливо назвал величайшими открытиями.

Прибыв в Кульджу (у 44° с.ш.) в июле 1876 г., Пржевальский вместе с помощником Федором Леонтьевичем Эклоном в середине августа двинулись вверх по «гладкой, как пол»^{20}, долине Или и ее притока Кунгеса и перевалили главную водораздельную цепь Восточного Тянь-Шаня. Пржевальский доказал, что эта горная система в средней части разветвляется; между ответвлениями он обнаружил два изолированных высоких плато — Их-Юлдуза и Бага-Юлдуза в верховьях р. Хайдык-Гола, впадающего в озеро Баграшкёль. К югу от озера он пересек западную оконечность «безводного и бесплодного» хребта Куруктаг (до 2809 м) и правильно определил его как «последний отрог Тянь-Шаня в Лобнорскую пустыню». Далее к югу расстилались «необозримой гладью пустыни Тарима и Лобнора. Лобнорская… самая дикая и бесплодная из всех… хуже даже Алашаньской». Достигнув низовьев Тарима, Пржевальский впервые описал их. На его карте р. Конче-дарья получила правильное изображение[62]; появился «новый», северный рукав Тарима — р. Инчикедарья. Маршрут через пески Такла-Макан до оазиса Чарклык, в низовьях р. Черчен (бассейн Лобнора), также впервые описанный Пржевальским, позволил ему установить восточную границу пустыни Такла-Макан.

Еще на переправе через р. Тарим у 40° с.ш. Пржевальский увидел далеко на юге «узкую неясную полосу, чуть заметную на горизонте». С каждым переходом все отчетливее выступали очертания горного кряжа, и вскоре можно было различить не только отдельные вершины, но и большие ущелья. Когда же путешественник прибыл в Чарклык, то хребет Алтынтаг, не известный ранее европейским географам, явился перед ним «громадной стеной, которая далее к юго-западу высилась еще более и переходила за пределы вечного снега…». Глубокой зимой 1876/77 гг. (26 декабря — 5 февраля) Пржевальский исследовал северный склон Алтынтага более чем на 300 км к востоку от Чарклыка. Он установил, что «на всем этом пространстве Алтынтаг служит окраиной высокого плато к стороне более низкой Лобнорской пустыни». Из-за морозов и недостатка времени он не мог перевалить хребет, но правильно предположил: плато к югу от Алтынтага составляет, вероятно, самую северную часть Тибетского нагорья. Оказалось, что его граница находится не у 36, а у 39° с.ш. Иначе говоря, Пржевальский «передвинул» эту границу более чем на 300 км к северу. К югу от озера Лобнор (90° в.д.), по словам местных жителей, юго-западное продолжение Алтынтага тянется без всякого перерыва к Хотану (80° в.д.), а к востоку хребет уходит очень далеко, но где именно кончается — лобнорцы не знали.

Вторым выдающимся достижением этой экспедиции, уступавшей, по мнению самого Пржевальского, предыдущему путешествию по Монголии, было научное открытие бассейна Лобнора, «столь долго и упорно остававшегося в неведении». В феврале 1877 г. он достиг озера Лобнор. «Самому мне удалось исследовать только южный и западный берег Лобнора и пробраться в лодке цо Тариму до половины длины всего озера; далее ехать было нельзя по мелководным и густым тростникам. Эти последние покрывают сплошь весь Лобнор, оставляя лишь на южном его берегу узкую (1–3 версты) полосу чистой воды. Кроме того, небольшие, чистые площадки расположены, как звезды, везде в тростниках… Вода везде светлая и пресная…»

Это описание Лобнора смутило географов-китаеведов, в частности Рихтгофена: по китайским источникам, Лобнор — соленое озеро, да и лежит севернее, чем показано на карте Пржевальского. Они предполагали, что вместо Лобнора он описал другое озеро — не бессточное, а проточное и потому пресное. «Так возникла проблема Лобнора, проблема, которая получила удовлетворительное решение только в наши дни… Пржевальский был совершенно прав, когда утверждал, что он открыл, описал и правильно определил координаты Лобнора, но и Рихтгофен был прав… Лобнор оказался кочующим водоемом, ибо он полностью зависит от положения рек, снабжающих его водой» (Э. Мурзаев).

К востоку от Лобнора Пржевальский открыл широкую полосу песков Кумтаг. Вернувшись в Кульджу, он прошел в поселок Зайсан юго-восточнее озера Зайсан, а оттуда — на юго-восток мимо песков Дзосотын-Элисун (Джунгария) к оазису Гучен (Цитай, 44° с.ш.) и тем же путем вернулся к Зайсану.

Первая (Монгольская) экспедиция Потанина

Летом 1876 г. из Зайсана через Монгольский Алтай в город Кобдо прошла экспедиция Русского географического общества под начальством Григория Николаевича Потанина.

Спутниками его были топограф Петр Алексеевич Рафаилов и Александра Викторовна Потанина, этнограф и художник, сопровождавшая мужа во всех крупных экспедициях. Из Кобдо Потанин двинулся на юго-восток вдоль северных склонов Монгольского Алтая, открыв короткие хребты Батар-Хайрхан и Сутай-Ула, и вторично перевалил Монгольский Алтай в южном направлении близ 93° в.д. Затем он пересек Джунгарскую Гоби и обнаружил, что это степь с невысокими грядами, вытянутыми параллельно Монгольскому Алтаю и обособленными от Тянь-Шаня. Дальше на юге за 44° с.ш. Потанин и Рафаилов открыли два параллельных хребта — Мэчин-Ула и Карлыктаг и точно нанесли эти самые восточные отроги Тянь-Шаня на карту. Перевалив их, они прошли в оазис Хами, двинулись затем на северо-северо-восток, снова пересекли в обратном направлении отроги Восточного Тянь-Шаня, Джунгарскую Гоби и Монгольский Алтай (восточнее прежнего пути) и окончательно установили самостоятельность горных систем Алтая и Тянь-Шаня. При этом они открыли несколько хребтов, южных и северных отрогов Монгольского Алтая — Адж-Богдо и ряд менее крупных. Перейдя через р. Дзабхан, они поднялись по предгорьям Хангая к городу Улясутай. В результате троекратного пересечения Монгольского Алтая экспедиция установила общие черты орографии хребта и большую его протяженность с северо-запада на юго-восток. Фактически Потанин положил начало научному открытию Монгольского Алтая.

Из Улясутая путешественники пошли на северо-восток, перевалили хребет Хангай, пересекли бассейн верхней Селенги (Идэр и Дэлгэр-Мурэн), уточнили его положение, впервые закартировали озеро Сангийн-Далай-Нур и осенью 1876 г. добрались до южного берега озера Хубсугул. Пройдя отсюда на запад приблизительно по 50-й параллели по гористой местности, в середине ноября они достигли горько-соленого озера Убсу-Нур. На этом пути они открыли хребет Хан-Хухэй и пески Бориг-Дэл, а также нанесли на карту хребет Танну-Ола (ныне выделяют Западный и Восточный Танну-Ола).

У озера Убсу-Нур экспедиция разделилась: Потанин направился на юг через Котловину Больших озер в Кобдо, а Рафаилов, продолжая маршрут по 50-й параллели, пересек и впервые исследовал короткие горные хребты между западной частью Монгольско го Алтая и Танну-Ола. Все члены экспедиции соединились в Бийске в начале 1878 г. Рафаилов составил довольно точную карту Западной Монголии.

Путешествия Певцова в Джунгарию и Монголию

Весной 1866 г. из Зайсана в оазис Гучен вышел хлебный караван под охраной сотни казаков. Ими командовал офицер Генерального штаба Михаил Васильевич Певцов. Экспедиция прошла сначала на юг по каменистой равнине с однообразным рельефом между хребтами Тарба-гатай и Саур. Певцов установил, что ранее она представляла глубокую межгорную впадину, позже заполненную отложениями горных потоков. Перевалив невысокий пограничный хребет, караван проследовал вдоль южных склонов Саура на восток к большому озеру Улюнгур. Певцов две недели исследовал его бассейн, нанес на точную карту горько-соленое озеро Бага-Hyp, установив, что сравнительно недавно оно было пресным, а по площади гораздо больше и что оба озера занимают часть обширной впадины.

В июне экспедиция продолжила путь на юго-восток вдоль левого берега р. Урунгу. Певцов впервые исследовал и нанес ее на карту — до предгорий Монгольского Алтая. Здесь (у 90° в.д.) караван повернул на юг, пересек восточную часть Джунгарии, описанную Певцовым, и достиг Гучена, пройдя около 700 км, из них 500 км — по ранее неисследованной местности. Результаты этого путешествия — описание маршрута и карта Восточной Джунгарии — были опубликованы Певцовым в 1879 г. в работе «Путевые очерки Джунгарии».

В 1878 г. Певцов отправился в Монголию в составе другого торгового каравана для изучения пути вдоль северных склонов Монгольского Алтая. С верховьев Бухтармы (система Иртыша) в начале августа он прошел на восток и перевалил пограничный хребет Сайлюгем, причем установил, что горный массив Табын-Богдо-Ола представляет узел всей системы Алтая. Повернув затем на юго-восток, Певцов через город Кобдо прошел до излучины р. Дза-бхана, обследовал его среднее течение и двинулся далее на юго-восток по южному склону хребта Хангай. Он пересек ряд значительных рек (Байдраг-Гол, Туйн-Гол, Тацын-Гол, Аргын-Гол, Онгин-Гол) и установил, что все они берут начало в Хангайском хребте. Это открытие в корне изменило представление о гидрографии края.

Южнее Певцов открыл и описал длинную (около 500 км) и узкую бессточную впадину между Хангаем и Алтаем, назвав ее Долиной Озер. Как он правильно решил, эта впадина является западным клинообразным рукавом Гоби. Своими гидрографическими исследованиями и открытием Долины Озер он доказал, что хребет Хангай нигде не соединяется с Монгольским Алтаем, впервые верно показанным на его карте в виде длинного (около 1000 км) хребта, вытянутого в юго-восточном направлении.

Дальнейший путь каравана пролегал по окраине Долины Озер вдоль восточной части Гобийского Алтая. Певцов обнаружил здесь два коротких, почти параллельных горных массива, поднимающихся выше 3,5 тыс. м: Их-Богдо-Ула с признаками современного оледенения и Бага-Богдо-Ула. К юго-востоку от Долины Озер он открыл невысокий (до 3 тыс. м) окраинный хребет Гобийского Алтая (Гурван-Сайхан, 150 км) и показал, что юго-восточные отроги Алтая за 42° с.ш. окончательно исчезают в обширной равнине Галбын-Гоби (пересекается 107° в.д.). Так Певцов установил направление и протяженность (более 500 км) Гобийского Алтая и этим в основном завершил открытие всей системы Монгольского Алтая.

От Гурван-Сайхана караван продолжал идти на юго-восток и пересек Монгольскую Гоби. Певцов обнаружил, что ее северная часть — всхолмленная страна с невысокими грядами, а южная — выше и принадлежит другой горной стране с приблизительно широтным простиранием — хребту Иньшань. Тем самым он доказал обособленность Гобийского Алтая и от Иньшаня.

После двухмесячного отдыха Певцов весной 1879 г. вновь прошел через Гоби, но теперь на северо-запад по караванному пути к Урге (с 1924 г. Улан-Батор). Он дал первую сравнительную характеристику северных и южных районов Гоби, отметил молодость рельефа страны и постепенное усыхание рек и озер края, некогда обильно орошаемого..

Проведя в Урге более месяца, Певцов в начале мая двинулся на запад, перевалил и нанес на карту горы, протягивающиеся от Урги до р. Орхон, и выяснил, что они являются западным продолжением Хэнтэйской системы. Далее он пересек южную часть бассейна Селенги, несколько северных отрогов Хангая и главный хребет. В результате он впервые верно определил не только направление, протяженность (около 700 км) и высоту третьей крупной орографической единицы Монголии — Хангая, но и выявил важнейшие его северные и южные отроги.

Еще дальше на запад Певцов обследовал нижнее течение р. Дзабхана и установил, что эта река (более 800 км) впадает в озеро Айраг-Нур, южный бассейн большого озера Хиргис-Нур, и что она связывает с Хиргис-Нуром два других крупных озера — Хара-Нур и Хара-Ус-Нур. И Певцов правильно предположил, что ранее вся эта часть Северо-Западной Монголии — Котловина Больших Озер — была покрыта водой и представляла единое пресное озеро. Достигнув озера Ачит-Нур, Певцов обнаружил его связь через р. Кобдо с Котловиной Больших Озер. Летом 1879 г. он закончил работу в поселке Кош-Агач, на р. Чуя.

Общий результат второй экспедиции — установление главнейших черт орографии и гидрографии северо-западной части Центральной Азии. В «Очерке путешествия по Монголии и северным провинциям Внутреннего Китая» (1883 г.) Певцов, между прочим, дал первую сравнительную характеристику ландшафтов Монгольского и Русского Алтая. И он составил на основании маршрутной съемки принципиально новые карты Центральной Азии.

Вторая (Монголо-Тувинская) экспедиция Потанина

Выступив из Кош-Агача в июне 1879 г. на восток, к озеру Убсу-Нур, Потанин по дороге подробно изучил горы близ 50° с.ш. Охватив исследованием всю Котловину Больших Озер, он также пришел к выводу, что Хиргис-Нур, Хара-Нур и Хара-Ус-Нур взаимно связаны речной системой. Все три озера, по Потанину, располагаются на широких плоских равнинах — «ступенях», понижающихся с юга на север и разделенных невысокими горами и холмами, но озеро Убсу-Нур не имеет связи с остальными. Потанин, таким образом, завершил исследование Котловины Больших Озер — огромной (более 100 тыс. км²) впадины на северо-западе Монголии. Из Кобдо в сентябре он вернулся к Убсу-Нуру. Участник экспедиции топограф П.Д. Орлов произвел первую полную съемку озера — оно оказалось самым большим водоемом Монголии (3350 км). Кроме того, Орлов самостоятельно проследил на юге и точно нанес на карту хребет Хан-Хухэй-Ула (длина около 250 км, вершины до 2928 м).

Поднимаясь от Убсу-Нура в горы, путешественники увидели на севере лесистый хребет Танну-Ола. «Горы, казалось, стояли сплошной стеной, — писала А.В. Потанина, — вершины были покрыты пятнами снега и по утрам дымились туманами…». В конце сентября, перевалив хребет, экспедиция спустилась в центральную часть Тувинской котловины — в долину р. Улуг-Хема (верхнего Енисея) — и, продвигаясь на восток, проследила ее более чем на 100 км и на столько же — долину р. Малого Енисея (Ка-Хем) до устья р. Улуг-Шивея. В результате пересечения Танну-Ола и 200-километрового маршрута по Тувинской котловине экспедиция точно нанесла на карту очертания главного хребта и его северных отрогов, а также уточнила картографическое изображение верховьев Енисея. Она поднялась по Улуг-Шивею до верховья, пересекла хребет Сангилен и, повернув на восток, к верховьям Дэлгэр-Мурэна, вышла к западному берегу Хубсугула, вдоль которого простирается хребет Баян-Ула с высотами более 3 тыс. м.

Путешествие закончилось в Иркутске. Дневники двух экспедиций Потанина составили четыре тома «Очерков Северо-Западной Монголии» (1881–1883 гг.), из них два тома этнографических материалов, собранных главным образом А.В. Потаниной.

Третье (Первое Тибетское) путешествие Пржевальского

В марте 1879 г. Пржевальский начал третье путешествие по Центральной Азии, названное им «Первым Тибетским». От Зайсана он направился на юго-восток, мимо озера Улюн-гур и вдоль р. Урунгу до ее верховьев, пересек Джунгарскую Гоби — «обширную волнистую равнину» — и довольно верно определил ее размеры. Миновав озеро Баркёль, Пржевальский вышел к оазису Хами, близ 93° в.д. Он пересек далее восточную окраину Гашунской Гоби и достиг низовьев р. Данхэ (левый приток нижней Сулэхэ), а к югу от нее обнаружил «громадный вечноснеговой» хребет Гумбольдта (Улан-Дабан, длина около 250 км, вершины 5300–5400 м). Через перевал Данцзинь (3519 м)— на стыке Алтынтага и Гумбольдта — Пржевальский прошел на юг к равнине Сартым, пересек ее и установил началие хребта Риттера (Дакэн-Дабан, длина около 200 км, вершины более 5 тыс. м). Перейдя через два других, меньших хребта, он спустился в юго-восточную часть Цайдама, в поселок Дзун.

Из Дзуна Пржевальский двинулся на юго-запад и выяснил, что Кульлунь здесь имеет широтное направление и состоит из двух, иногда из трех параллельных цепей (шириной от 64 до 96 км), имеющих разные названия в различных своих частях. По номенклатуре, принятой для советских карт, Пржевальский выявил следующие хребты: у 36° с.ш., между 94–96° в.д., — Сасун-Ула и западную часть Бурхан-Будда; несколько южнее, между 91 и 96° в.д., — Бокалыктаг, названный им хребтом Марко Поло (с вершиной 6300 м). К югу от Бокалыктаг, перевалив Кукушили, Пржевальский обнаружил хребет Бунгбура-Ула, который протягивается вдоль левого берега Улан-Мурэна (верховье Янцзы), между 92 и 94° в.д. (вершина 5800 м).

Далее к югу перед путешественником простирался уже собственно Тибет, представляющий «грандиозную, нигде более на земном шаре в таких размерах не повторяющуюся столовидную массу, поднятую… на страшную высоту. И на этом гигантском пьедестале громоздятся… обширные горные хребты… Словно стерегут здесь эти великаны труднодоступный мир заоблачных нагорий, неприветливых для человека по своей природе и климату и в большей части еще совершенно неведомых для науки…» За 33-й параллелью Пржевальский открыл водораздел Янцзы и Салуина — широтный хребет Тангла (с вершинами до 6096 м). С пологого, едва заметного перевала на высоте около 5000 м, пройдя на юг приблизительно до 32° с.ш., Пржевальский увидел восточную часть хребта Ньенчен-Тангла. Он нашел путь к запретной Лхасе и находился от нее примерно в 300 км, но вынужден был повернуть обратно: в Лхасе распространился слух, что русский отряд идет с целью похитить далай-ламу. Пржевальский прошел тем же путем до верховьев Янцзы и несколько западнее прежнего маршрута — в Дзун. Оттуда он повернул к озеру Кукунор, обошел его с юга, почти замкнув съемкой, а южнее 36° с.ш. (у 100° в.д.) впервые исследовал верхнее течение Желтой реки (Хуанхэ) на протяжении более 250 км; в этом районе он открыл хребты Семенова и Угуту-Ула. Попытка проникнуть к истокам Хуанхэ не увенчалась успехом из-за невозможности переправиться через реку.

Вернувшись в Дзун, Пржевальский через пустыню Алашань и Гоби добрался до Кяхты. Во время этого путешествия он прошел около 8 тыс. км и произвел съемку более 4 тыс. км пути через совершенно не исследованные европейцами районы Центральной Азии. Он нашел два новых вида животных — лошадь Пржевальского и медведя пищухоеда. Помощник Пржевальского, Всеволод Иванович Роборовский, собрал огромную ботаническую коллекцию: около 12 тыс. экземпляров растений — 1500 видов. Свои наблюдения и результаты исследований Пржевальский изложил в книге «Из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Желтой реки» (1883 г.), из которой нами взяты вышеприведенные цитаты. Итогом трех его экспедиций были принципиально новые карты Центральной Азии.

Четвертое (Второе Тибетское) путешествие Пржевальского

В ноябре 1883 г. Пржевальский отправился в четвертое путешествие. Кроме В.И. Роборовского, он взял в помощники 20-летнего вольноопределяющегося Петра Кузьмича Козлова, ранее конторщика пивоваренного завода, в котором Пржевальский угадал настоящего исследователя. От Кяхты уже дважды изученным путем к маю 1884 г. экспедиция проследовала в Дзун. На юго-востоке от Цайдама, за хребтом Бурхан-Будда, Пржевальский обнаружил бесплодное солончаковое «волнистое плато, часто покрытое небольшими… в беспорядке насыпанными горами», продолжавшееся далеко к юго-востоку. На плато паслись неисчислимые стада диких яков, куланов, антилоп и других копытных. Миновав это звериное царство, Пржевальский вышел к восточной части межгорной котловины Одонтала, покрытой «множеством кочковатых болот, ключей и маленьких озерков»; по котловине «вьются небольшие речки, образующиеся частью из тех же ключей, частью сбегающие с гор. Все эти речки сливаются в два главных потока», соединяющихся к северо-восточному углу Одонталы. «Отсюда, то есть собственно от слияния всей воды Одонталы, и зарождается знаменитая Желтая река» (Хуанхэ). Хорошая погода, радовавшая путешественников в течение нескольких дней, «вдруг сменилась сильной метелью, а к утру температура понизилась до —23°С. Двое суток пришлось ждать, пока столь некстати выпавший снег растает». Наконец отряд смог двигаться дальше на юг. Пржевальский перевалил незаметный со стороны Тибетского плато водораздел истоков Хуанхэ и Янцзы (хребет Баян-Хара-Ула) и очутился в высокогорной стране: «Здесь горы сразу становятся высоки, круты и труднодоступны». Обследовав небольшой отрезок верхнего течения Янцзы, Пржевальский решил не тратить времени и сил на достижение милой его сердцу Лхасы. На обратном пути, восточнее Одонталы, он обнаружил два озера — Джарин-Нур и Орин-Нур, через которые протекала «новорожденная Хуанхэ».

Вернувшись к Цайдаму, Пржевальский проследовал по его южной окраине, открыл на юго-западе узкий, но мощный хребет Чиментаг и, таким образом, почти полностью оконтурил огромную (более 100 тыс. км) Цайдамскую равнину. Перевалив Чиментаг и северо-западный отрог новооткрытого Каякдыгтага, отряд вышел на большую широкую равнину Культала, уходившую «к востоку за горизонт». Далеко на юге перед Пржевальским открылся гигантский хребет широтного направления, названный им Загадочным, а усмотренную вершину — Шапкой Мономаха (7720 м). Позднее Загадочному было присвоено имя первооткрывателя (местное название Аркатаг; длина около 650 км, высота до 7723 м). Повернув обратно и достигнув примерно 38-й параллели, Пржевальский прошел на запад обширной межгорной Долиной Ветров, названной им так из-за постоянных ветров и бурь (долина р. Юсупалык). К северу от нее простирался Актаг, а югу — Каякдыгтаг и ранее неизвестный Аччиккёльтаг (Московский). На южном склоне Каякдыгтага, на высоте 3867 м, Пржевальский открыл соленое озеро, даже в конце декабря не покрытое льдом, и назвал его Незамерзающим (Аяккумкёль). Дальнейшее движение к югу было невозможно из-за приближающейся зимы и сильного утомления вьючных животных; отряд направился на север, спустился в котловину озера Лобнор и на его берегу встретил весну 1885 г.

В начале апреля Пржевальский поднялся по долине р. Черчена до оазиса Черчен, а оттуда двинулся к югу, у 37° с.ш. обнаружил Русский хребет (до 6626 м) и проследил его к западу по всей длине (около 400 км) — до оазиса Керии, а на параллели 36° с.ш. он открыл короткий, но мощный хребет Музтаг (вершина 7282 м), примыкающий к Русскому. Затем отряд вышел к оазису Хотан, пересек в северном направлении Такла-Макан, Центральный Тянь-Шань и вернулся к Иссык-Кулю в ноябре 1885 г. В 1888 г. увидела свет последняя работа Пржевальского «От Кяхты на истоки Желтой реки» (из нее взяты вышеприведенные цитаты).

Китайско-Тибетская (Ганьсуйская) экспедиция Потанина

В 1883 г. была организована третья экспедиция Потанина с участием А.В. Потаниной и А.И. Скасси. Они перешли морем вокруг Европы через Суэцкий канал в порт Чифу (Яньтай, Северо-Восточный Китай) и далее сушей — в Пекин для окончательной экипировки. Летом 1884 г. из Пекина они направились на запад в город Гуйсуй (Хух-Хото), пересекли плато Ордос и прибыли в Ланьчжоу (на Хуанхэ) на зимовку. Весной 1885 г. путешественники перебрались в Синин (у 102° в.д.), двинулись на юг и через горную безлесную область верхнего течения р. Хуанхэ, юго-восточные отроги Куньлуня и восточные склоны Сино-Тибетских гор достигли верховьев р. Миньцзяна (северный большой приток Янцзы). Проследовав оттуда на восток около 150 км, они повернули на север и через горные цепи системы Циньлин вернулись в Ланьчжоу, где снова зимовали. В результате этого двойного пересечения «Тангутско-Тибетской окраины» Китая Потанин подразделил ее на две части: северная (между 36 и 34° с.ш.) представляет собой нагорье высотой более 3000 м с редкими хребтами и неглубоко врезанными речными долинами; южная (между 34—32° с.ш.) характеризуется сложным горным рельефом с глубокими речными долинами.

В апреле 1886 г. экспедиция прошла на запад к озеру Куку-нор, повернула оттуда на север и, перевалив несколько безымянных хребтов, добралась к истокам р. Жошуй, точно ею установленным. При этом Потанин и Скасси обнаружили первую цепь системы Нанынаня, строение которой оказалось более сложным, чем показывал Пржевальский. Проследив все течение Жошуя до низовьев (около 900 км), они вышли к бессточному озеру Гашун-Нур и точно нанесли его на карту. Двигаясь далее на север через Гоби, экспедиция при пересечении Гобийского Алтая выявила четыре его южных невысоких отрога широтного направления (в том числе Тост-Ула), исправив карту Певцова. Потанин так охарактеризовал пересеченную им полосу Гоби: южную часть — как плоскую возвышенность с низкими хребтами; центральную — как пустынную впадину не более 900 м; северную — как невысокую горную страну, продолжение Монгольского Алтая. От озера Орог-Нур экспедиция прошла на север по долине р. Туйн-Гол до ее верховьев, перевалила хребет Хангай и, повернув на северо-восток, через бассейн р. Орхона вышла к Кяхте в начале ноября 1886 г. При этом был положен на карту водораздел Селенги и Орхона — хребет Бурэн-Нуру — и ряд небольших отрогов Хангая.

Экспедиция Потанина пересекла Центральную Азию приблизительно по 101-му меридиану, причем горные цепи были пройдены поперек их основного направления, из-за чего не удалось установить длину и простирание отдельных хребтов. Результаты экспедиции описаны в работе «Тангутско-Тибетская окраина Китая и Центральная Монголия» (1893, 1950 гг.).

Смерть Пржевальского и третья (Тибетская) экспедиция Певцова

В 1888 г. Пржевальский организовал новую экспедицию в Центральную Азию. Помощниками его и на этот раз были В.И. Роборовский и П.К. Козлов. Они достигли поселка Каракол, близ восточного берега Иссык-Куля. Здесь Пржевальский заболел брюшным тифом и 1 ноября 1888 г. умер. Перед смертью он просил похоронить его «непременно на берегу Иссык-Куля в походной экспедиционной форме». В 1889 г. Каракол был переименован в Пржевальск. В мировую историю открытий Пржевальский вошел как один из величайших путешественников. Общая длина его рабочих маршрутов по Центральной Азии превышает 31,5 тыс. км. Совершив ряд крупнейших географических открытий, он в корне изменил представление о рельефе и гидрографической сети Центральной Азии. Он положил начало исследованиям ее климатов и много уделял внимания изучению флоры: лично он и его сотрудники, главным образом Роборовский, собрали около 16 тыс. экземпляров растений, принадлежащих к 1700 видам, в том числе более 200 видов и семь родов, не известных ботаникам. Огромный вклад он сделал и в изучение центрально-азиатской фауны, собрав коллекции позвоночных — около 7,6 тыс. экземпляров, среди них несколько десятков новых видов.

После смерти Пржевальского во главе экспедиции был поставлен М.В. Певцов, который пригласил К.И. Богдановича. Эта третья — Тибетская — экспедиция Певцова оказалась самой плодотворной. И раньше он выступал как тонкий наблюдатель, выдающийся географ, сделавший ряд важных обобщений, точный вычислитель-геодезист и хороший картограф, теперь он проявил себя и как прекрасный организатор. Он поручал своим сотрудникам дальние самостоятельные маршруты, и они стали выдающимися исследователями Центральной Азии.

Летом 1889 г. экспедиция, выйдя из Пржевальска на юг, пересекла хребты Терскей-Ала-Тоо и Какшаал-Тоо и спустилась к р. Яркенд, установив, что р. Кашгар, считавшаяся притоком Яркенда, теряется в песках южнее хребта Кельпинчёльтаг. Далее экспедиция проследила западную границу пустыни Такла-Макан, поднявшись по речной долине до города Яркенда.

Еще весной Певцов отправил Богдановича в маршрут, продолжавшийся полтора месяца. От западного края Иссык-Куля Певцов прошел по горным тропам на юг до небольшого селения у 38º30' с.ш., 76° в.д., а оттуда повернул на запад, перевалил Кашгарский хребет южнее массива Конгур (7719 м) и обошел с севера, запада и юга другой массив этого хребта — Музтагата (7546 м), открыв там группу ледников, наличие которых ранее отрицалось. Проследовав на восток через несколько перевалов примерно по 38° с.ш., Богданович по речным долинам спустился до Яркенда, где и встретился с Певцовым. Оттуда экспедиция двинулась по

караванной дороге вдоль южной окраины пустыни Такла-Макан и в середине октября стала на зимовку в оазисе Ния. Богданович ранее от оазиса Каргалык прошел на юг до подножия хребта Тизнаф (вершина — 5360 м), повернул на запад, перевялил хребет Тохтакорум и вышел к верхнему Яркенду, а оттуда — в Нию. Он дал краткую характеристику исследованной им части Западного Куньлуня: «Острые пики, островершинные снежные группы, изредка ясно выделившийся снежный хребет, главные линии речных долин, заметные по сильному понижению к ним гор, — таков здесь общий характер горной панорамы». Во время зимовки (февраль — март 1890 г.) Богданович продолжил исследование Западного Куньлуня, независимо от Б.Г. Громбчевского открыв к югу от Хотана сильно расчлененный хребет Карангутаг длиной около 200 км с вершиной 7013 м, а к востоку от него, в бассейне р. Юрункаш, по обе стороны хребта Музтаг обнаружил сложную систему небольших горных цепей. По долине Юрункаша он спустился к Хотану и вернулся в Нию. В результате трех маршрутов Богданович выяснил основные черты орографии Западного Куньлуня, установил дугообразный изгиб его хребтов, сильную их расчлененность, наличие ряда «диагонально-поперечных долин» и обнаружил связь Куньлуня с Памиром.

Роборовский в марте проехал из Нии на северо-восток по караванной дороге до оазиса Черчен. Повернув оттуда на юг, вверх по долине р. Черчен, он пересек пески Кумкатты и установил, что здесь р. Черчен пробила себе дорогу в мощном хребте Токкуздавантаг (вершина 6303 м). Следуя на восток, вверх по долине Черчен и его правого притока Димналыка до перевала Гульчадаван (4313 м, 88° в.д.), Роборовский обнаружил сложность строения Западного Алтынтага.

К маю все перебрались из Нии на юго-восток, в урочище Карасай, на северном склоне Русского хребта, за которым на карте Пржевальского была показана «местность совершенно неизвестная». Посланный на поиски путей в Тибет Роборовский поднялся по долине р. Туланходжа, пересекающей Русский хребет, до ее истоков и достиг перевала Атышдаван (4976 м), с которого увидел на юго-западе огромный снежный хребет (Устюнтаг). Пройдя к юго-западной оконечности Русского хребта, он с другого перевала увидел «…вторично, и уже гораздо яснее… хребет, простирающийся… на юго-восток. Громадные ледники этого гигантского хребта заполняют собой его величественные ущелья, а вершины, поднимающиеся, вероятно, выше 20 000 футов над морем, были окутаны густыми, темными облаками». Несомненно, он видел уже другой хребет — Люшишань (вершина 7160 м), у 35°20' с.ш., протягивающийся на 200 км (между 80 и 82° в.д.) до истоков р. Керия. Но из-за нехватки продовольствия он вынужден был вернуться в Карасай.

Вскоре для дальнейшего изучения путей в Тибет Певцов послал по разным маршрутам Козлова и Роборовского. Козлов к юго-востоку от Карасая перевалил Русский хребет и обнаружил за ним межгорную впадину, а в ней на высоте 4258 м — небольшое озеро. По долине речки, впадающей в это озеро, Козлов прошел к ее верховьям вдоль подножия Русского хребта и с перевала Джапакаклык (4765 м) увидел восточную оконечность хребта. Таким образом, Козлов и Роборовский установили длину Русского хребта (около 400 км) и завершили его открытие.

Перед Роборовским, снова двигавшимся через перевал Атыш-даван, а затем повернувшим на юг, открылось безжизненное каменистое плато, по которому он прошел около 80 км и при этом пересек две речки. «Мне в первый раз пришлось быть в такой дикой и ужасной пустыне. Полнейшее отсутствие всякой жизни, голые, черные сланцевые гребни… вытянуты острыми зубчатыми скелетами в северо-восточном направлении». Роборовский установил, что к востоку от его маршрута «гор не видно; плоская равнина, немного понижаясь, уходит за горизонт». Это были первые данные о каменистой высокогорной пустыне Северо-Западного Тибета.

В июне экспедиция перебазировалась к озеру, открытому Козловым. Певцов поднялся на перевал Козлова в хребте Пржевальского (5085 м) и с вершины увидел на юге ту же каменистую высокогорную пустыню. Пройдя по нагорью до 36° с.ш., Певцов повернул обратно из-за необычайной, даже для опытных путешественников, трудности передвижения. Тогда же Козлов поднялся на хребет Пржевальского гораздо дальше к востоку и с перевала наблюдал ту же каменистую пустыню.

Позднее все соединились в оазисе Черчен. Роборовский в августе поднялся вверх по долине р. Черчен и его левого притока Улугсу и у истока реки достиг горы Улугмузтаг (7723 м), высшей точки хребта Пржевальского. Отсюда Роборовский повернул на восток. Он прошел по открытой Пржевальским межгорной котловине вдоль северных склонов хребта более 100 км, обнаружил высокогорное бессточное озеро Аччиккёль и впадающие в него реки и завершил открытие озера Аяккумкёль и рек его бассейна. Здесь он связал съемки экспедиций Певцова и Пржевальского. В результате этого маршрута Роборовский установил размеры межгорной котловины Культала (около 20 тыс. км²), описал ее реки и озера, уточнил положение восточного участка хребта Пржевальского и Уаякдыг.

Экспедиция прошла уже разведанным путем по долинам Черчена и Димналыка, перебралась к истокам р. Чарклык и завершила открытие хребта Актаг (вершина 6161 м). По долине Чарклыка она спустилась к озеру Карабуранкёль (юго-западнее Лобнора) и установила, что оно состоит из нескольких небольших озер. Здесь Роборовский догнал экспедицию. В результате общей работы было в основном завершено открытие всего Алтынтага.

Козлов исследовал вторую блуждающую реку бассейна Лобнора — Кончедарью, а Богданович впервые установил кочевание озера Лоб-нор: «…по всему течению Тарима от Лобнора до впадения Угендарьи (северный рукав Тарима) начинает ясно обнаруживаться… процесс сокращения Тарима… если выразиться фигурально, то Лобнор медленно начинает продвигаться вверх по реке».

Певцов же, обобщив материалы своей и прежних экспедиций, сделал вывод о размерах, границах и рельефе Таримской впадины, отметив при этом процесс усыхания Лобнора. От крупного пресноводного озера Баграшкёль (1,4 тыс. км), впервые описанного экспедицией, она прошла через восточные отроги Тянь-Шаня и обнаружила вместо простого по очертаниям хребта, показанного на карте Пржевальского, несколько сравнительно невысоких (до 4230 м) и коротких хребтов, в том числе Богдо-Ула. К северо-востоку от него была открыта Токсунская впадина, западная часть одной из самых глубоких материковых впадин Земли — Турфанской. Оттуда отряд шел на северо-запад в предгорной полосе между Восточным Тянь-Шанем и песками Дзосотын-Элисун, открыл и обогнул с запада озеро Телли-Нур (Манас), затем перевалил, продвигаясь на север, хребет Семистай (2621 м) и вышел к поселку Зайсан в начале 1891 г.

Результаты последней экспедиции Певцова, описанные в работе «Труды Тибетской экспедиции 1889–1890 гг….»^{21} (1892–1897 гг.), были очень велики: установлены границы и размеры пустыни Такла-Макан; исследована горная система Куньлунь от 76 до 90° в.д. и впервые составлена (Богдановичем) схематическая карта всего Куньлуня; открыто высокое плато Северо-Западного Тибета и выяснены его приблизительные размеры; завершено открытие хребтов Русского, Пржевальского, Алтынтага и межгорной котловины Культала; открыт ряд новых хребтов; дана характеристика рельефа и гидрографии западной части Центральной Азии; очень продвинулось вперед разрешение «загадки Лобнора».

Работы Громбчевского

В практически совсем неизученный район — стык Куньлуня, Каракорума и Гиндукуша — Русское географическое общество летом 1888 г. направило небольшой отряд. Возглавлял его капитан Бронислав Людвигович Громбчевский, офицер для особых поручений при генерал-губернаторе Ферганы. Из Маргилана путешественник отправился на юг, перевалил несколько тянь-шаньских и памирских хребтов и 1 сентября по горной тропе добрался до Балтита, столицы небольшого ханства, расположенного в бассейне р. Гилгит (система Инда). Эпидемия холеры в соседнем населенном пункте и болезнь хана вынудили Громбчевского поспешить с возвращением.

Обратный путь проходил по той же тропе, частично идущей по оврингам (балконам), в ряде мест уничтоженным снежными обвалами. В конце октября Громбчевский обследовал массив Музтагата, одну из составных частей почти меридионального мощного хребта Конгурмузтага (Кашгарского) со скалистыми крутыми склонами. Трудности дороги, морозы и бескормица погубили почти всех лошадей, и около 850 км путешественникам пришлось идти пешком. Тем не менее Громбчевский заснял ряд левых притоков р. Рас-кемдарьи (в нижнем течении — р. Яркенд, одна из составляющих Тарима), в том числе р. Ташкурган.

Летом 1889 г. Громбчевский возглавил новую экспедицию. Напряженная политическая обстановка значительно усложнила передвижение отряда. И все же ему удалось вновь проникнуть в бассейн Раскемдарьи: в октябре — ноябре он впервые исследовал и нанес на карту сложно разветвленный хребет Раскем. (Ныне здесь выделяют два хребта — короткий и мощный Раскем и менее высокий, более длинный — около 300 км — Тохтакорум.) Затем Громбчевский прошел вверх по левому крупному притоку Раскемдарьи в район Чогори, второго по высоте восьмитысячника планеты (у 36° с.ш.), и открыл северную часть значительного (400 км) хребта Агыл-Каракорум.

В конце ноября при морозах до 30°С Громбчевский перевалил на истоки р. Тизнаф, чтобы связать свои съемки со съемками экспедиции Певцова. А в конце года при усилившихся до — 35°С морозах и значительных ветрах, иногда достигавших ураганной силы, по р. Каракаш поднялся на Тибетское нагорье. На правобережье реки он обнаружил и проследил почти по всей длине мощный хребет Карангутаг, водораздел обеих составляющих р. Хотан. На нагорье ветер поднимал тучи пыли, соленой на вкус; проникала она всюду, особенно сильно доставалось глазам. По Громбчевскому, посещенная им часть Тибетского нагорья — волнистая местность, пересеченная в разных направлениях сглаженными горными кряжами; часто встречаются глубокие ложбины с озерами.

От бескормицы и отсутствия воды (все родники и озера вымерзли) начался падеж лошадей. Отряд отступил и, перевалив в новогоднюю ночь Карангутаг, спустился к подножию Куньлуня, а затем но караванной дороге направился в Кашгар. Здесь Громбчевский получил финансовую помощь от русского консула, закупил около 30 лошадей и весной 1890 г. продолжил работу. В начале марта в оазисе Ния он встретился с Певцовым, что позволило взаимно увязать съемки.

Из Нии Громбчевский прошел на запад к р. Керия и по ее долине 10 мая вновь поднялся на Тибетское нагорье, встретившее его сильными (до — 24°С) морозами — внизу жара доходила до 31 °С. Начавшийся падеж вьючных животных вынудил его спешить. Но все же он продвинулся по солонцевато-песчаной высокогорной пустыне на юг значительно дальше участников экспедиции Певцова: он обнаружил большую часть хребта Устюнтаг на правобережье р. Керии, открыл ее истоки, а на левобережье, несомненно, видел меридиональный отрезок хребта Люшишань. В начале июня он вернулся на равнину, в Хотан, а 15 октября завершил экспедицию в городе Ош.

По труднодоступным горам Куньлуня, Каракорума и высокогорной пустыне Западного Тибета Громбчевский прошел со съемкой 7,7 тыс. км, из них почти 5,5 тыс. по местности, не посещенной никем из европейцев. Он внес значительные изменения в картографию верхних бассейнов рек Яркенда, Хотана и Керии, собрал крупные ботанические и зоологические коллекции, а также интересный этнографический материал.

Центральноазиатское путешествие Грумм-Гржимайло

Для изучения Восточного Тянь-Шаня, региона между пустынями Такла-Макан и Гоби, а также горной страны Нань-шань Русское географическое общество организовало небольшую экспедицию. Возглавил ее географ и энтомолог Г.Е. Грумм-Гржимайло, обязанности топографа, как и ранее, выполнял его брат, офицер-артиллерист Михаил Ефимович. В конце мая 1889 г. отряд выступил из Джаркента (Панфилов, 80° в.д.), перевалил хребет Борохоро у 83° в.д. и направился на восток. Г. Грумм-Гржимайло выяснил, что эти горы и их продолжение (хребет Ирен-Хабырга) имеют очень крутой северный склон и дренируются многочисленными мелкими речками.

В поисках перевала на южные склоны Тянь-Шаня путешественники поднялись в верховья р. Манас, к подножию горного узла с ледниками, дающими начало ряду рек. Не найдя прохода, они отступили и, продолжив маршрут на восток, к концу сентября проследили весь вечноснеговой хребет Богдо-Ула (около 300 км). Затем экспедиция пересекла понижение между ним и протягивающимися далее к востоку горами, среди которых Г. Грумм-Гржимайло выделил два хребта — Баркельтаг со скалистыми северными отрогами и Карлыктаг с блиставшими на вершинах пятнами снега. Пройдя на юго-запад, он открыл и в октябре — ноябре обследовал самую глубокую материковую впадину Центральной Азии — Турфанскую; высота ее оказалась отрицательной, т. е. ниже уровня океана (по последним данным — 154 м).

В это же время на разведку на юг — в сторону «белого пятна» — направился М. Грумм-Гржимайло. Он перевалил невысокий кряж Чёльтаг широтного простирания и вместо показанной на прежних картах «Хамийской пустыни» обнаружил равнину со степной растительностью, ограниченную на юге хребтом Куруктаг.

Из Турфана экспедиция прошла по караванной дороге на восток и новый, 1890 г. встретила в городе Хами. Оттуда в конце января она направилась на юго-восток, по пути выполнив пересечение невысоких и коротких хребтов Бэйшаня. Г. Грумм-Гржимайло намеревался провести изучение территории южнее города Синий, за излучиной верхней Хуанхэ. Но планы пришлось круто изменить из-за несчастья с одним из казаков. В середине лета отряд обошел озеро Кукунор с юга и запада, преодолев Наньшань, и в сентябре вновь пересек Бэйшань примерно в 100 км восточнее прежнего маршрута. Г. Грумм-Гржимайло выделил эту горную страну в самостоятельную орографическую единицу Центральной Азии (завысив, правда, ее площадь более чем в два раза).

Далее маршрут отряда пролегал вдоль южных склонов Восточного Тянь-Шаня, осмотренных впервые на протяжении около 500 км. Затем Г. Грумм-Гржимайло вторично обследовал около 800 км северных склонов этой горной системы и закончил экспедицию в середине ноября в Джаркенте, пройдя более 7 тыс. км, из них 6 тыс. км по районам, до него не посещавшимся исследователями. Он доставил большую коллекцию насекомых и привез первые четыре экземпляра лошади Пржевальского.

Путешествия Обручева

В четвертую экспедицию Потанина в качестве геолога был зачислен Владимир Афанасьевич Обручев, получивший самостоятельное задание. Выйдя из Кяхты в конце сентября 1892 г., он через Монголию добрался до Пекина, где подготовился к дальнейшему путешествию. В 1893 г., обойдя с юга плато Ордос и следуя вдоль Великой Китайской стены, он перешел к городу Сучжоу (ныне Цзюцюань на нижнем течении левого притока Жошуй). Оттуда он начал исследование горной страны Наньшань и открыл или завершил открытие ряда ранее невыявленных или совершенно неверно нанесенных на карту хребтов с вершинами более 5 тыс. м. Крупнейший из них, хребет Рихтгофена (Цилянынань, высотой до 5934 м), простирается более чем на 500 км на северо-восточной окраине Наньшаня; к юго-западу — параллельный ему Таолайшань; на юге, близ 38° с.ш., — хребет Зюсса (Сулэнаньшань), где находятся истоки р. Сулэхэ; ниже по течению вдоль ее правого берега — Таолайнаньшань, а на левом берегу — Емашань и Дасюэшань (с вершиной 6209 м). Обручев завершил также открытие и дал названия хребту Мушкетова[63], отделяющему с юга равнину Сыртым от Цайдама, а к юго-востоку от Цайдама — хребту Семенова, пересекаемому 36-й параллелью. Между ними он обнаружил вечноснеговой Курлык-Дабан (длина 250 км) и более короткий и низкий Сарлык-Ула. И он исследовал, отнес к системе Наньшаня и объединил общим названием Луншоушань невысокие, почти широтные горы (вершина 3658 м), протягивающиеся вдоль юго-западной окраины пустыни Алашань.

Обогнув с юга озеро Кукунор и возвратившись в Сучжоу, Обручев в конце 1893 г. двинулся вниз по долине р. Жошуй. Обойдя с севера пустыню Алашань, он вышел к северной луке Хуанхэ, к городу Нинся (Иньчуань). В 1894 г., перевалив хребет Циньлин, он проник в Сычуаньскую впадину, повернул к северо-западу, снова вернулся к Сучжоу и через Бэйшань дошел до оазиса Хами. Хотя его путь по Бэйшаню совпал с маршрутом Г. Грумм-Гржимайло, Обручев уточнил положение северной и южной границ этой горной страны. Он выяснил, что Бэйшань не связан ни с Наньшанем, ни с Тянь-Шанем. Из Хами он достиг Кульджи, следуя через Турфан и по южной полосе Джунгарии.

Обручев установил, что Центральная Азия — очень древняя горная страна, давно не покрывавшаяся морем и выровненная процессами выветривания и сноса. Он дал более правильное представление о рельефе и геологическом строении этого региона. Основываясь на собранных материалах, он разработал гипотезу об эоловом происхождении лёсса. Свое путешествие В. Обручев описал в книгах «От Кяхты до Кульджи» (2-е изд., 1950 г.) и «Центральная Азия, Северный Китай и Наньшань» (два тома. 1900–1901 гг.).

Джунгария — «великие ворота» Азиатского материка — была столбовой дорогой для ряда прославленных экспедиций второй половины XIX в., стремившихся в неразгаданные дали Центральной Азии, но часть самой Джунгарии оставалась, но существу, «белым пятном» до начала XX в., пока В. Обручев не вступил в эту область. В летние месяцы 1905, 1906 и 1909 гг. он впервые изучил или подробно исследовал две почти параллельные пары хребтов Западной Джунгарии, простирающихся в северо-восточном направлении, — Майлитау и Джаир, Бирлыктау и Уркашар, два параллельных широтных хребта — Саур и Семистай, к которому с запада подходит Уркашар, а также долины и впадины между этими цепями, мел-косопочник к югу от Семистая и восточный участок Тарбагатая. Оказалось, что эти возвышенности — не горные хребты, «а простые и сложные плато… одиночные или соединенные в комплексы в виде ступеней различной высоты, образующих в совокупности одно целое»^{22}. Они имеют облик широких ровных гребней необычной клинообразной формы, располагающихся ниже окружающих их горных систем.

Последнее путешествие Роборовского

В июне 1893 г. В. Роборовский, взяв себе в помощники П. Козлова, выступил из Пржевальска на восток и прошел вдоль Восточного Тянь-Шаня, следуя через наименее исследованные местности. Спустившись затем в Турфанскую впадину, Роборовский и Козлов пересекли ее в различных направлениях и оконтурили. Разными путями они прошли оттуда в бассейн р. Сулэхэ, в поселок Дуньхуан (близ 40° с.ш., у подножия Наньшаня). Козлов двинулся на юг, к низовьям Тарима, и изучил котловину Лобнора. Он открыл высохшее древнее русло Кончедарьи, а также следы древнего Лобнора в 200 км к востоку от тогдашнего его местонахождения и окончательно доказал, что Кончедарья — блуждающая река, а Лобнор — кочующее озеро. Роборовский прошел на восток, к оазису Хами, повернул на юг и по восточной окраине Гашунской Гоби достиг Дуньхуана, куда к февралю 1894 г. прибыл и Козлов. Теперь путешественники приступили к исследованию Западного Няныианя. Разными маршрутами в течение 1894 г. они пересекли его во многих местах, проследили ряд продольных межгорных долин, точно установили протяженность и границы отдельных хребтов, исправив, а нередко и сильно изменив карты своих предшественников. Зимой 1894/95 г., намереваясь пройти через высокогорную страну на юго-восток, в Сычуаньскую впадину, они при морозах до 35 °С достигли к югу от Кукунора, за 35-й параллелью, хребта Амнэ-Мачин (до 6094 м) и перевалили его диким скалистым ущельем. Но Роборовский внезапно тяжело заболел, и через неделю, в феврале 1895 г., Козлов, принявший руководство экспедицией, повернул обратно. Роборовский в те дни, когда ему становилось легче, с величайшими усилиями продолжал географические и этнографические наблюдения, делал даже самостоятельные разъезды и ботанические сборы. За все это время главным образом благодаря ему экспедиция собрала около 25 тыс. растений, принадлежавших к 1300 видам. (Козлов делал преимущественно энтомологические сборы — около 30 тыс. экземпляров насекомых.) Вернувшись в Турфанскую впадину, они направились на северо-запад и впервые пересекли пески Дзосотын-Элисун (около 45 тыс. км²). Вместо многих кряжей, показанных на старых картах у 46° с.ш., Козлов обнаружил пески Коббе. Закончив свой путь в Зайсане в конце ноября 1895 г., Роборовский и Козлов проделали в общей сложности около 17 тыс. км.

Монголо-Тибетская и Монголо-Сычуаньская экспедиции Козлова

Третье путешествие Козлова в Центральную Азию (1899–1901 гг.) было в то же время его первой самостоятельной экспедицией. Она называлась Монголо-Тибетской: ее можно определить как географическую, в отличие от двух следующих, в основном археологических. В середине лета 1899 г. экспедиция проследовала от границы вдоль Монгольского Алтая к озеру Орог-Нур (45° с.ш., 101° в.д.) и при этом произвела первую точную съемку и подробное исследование этой горной системы. Сам Козлов прошел по северным склонам главного хребта, а его спутники, ботаник Вениамин Федорович Ладыгин и топограф Александр Николаевич Казнаков, несколько раз переваливали хребет и от 92° в.д. проследили также и южные склоны. Выяснилось, что главный хребет простирается на юго-восток до 98° в.д. в виде единой горной цени, постепенно понижающейся, и заканчивается хребтом Гичгэнийн-Нуру, а далее тянется Гобийский Алтай, состоящий лишь из цепи небольших холмов и коротких низких отрогов. Затем все трое разными путями пересекли пустыни Гоби и Алашань; соединившись, они поднялись на северо-восточную окраину Тибетского нагорья, обошли с севера страну Кам, расположенную в верховьях рек Янцзы и Меконг. Здесь Козлов открыл четыре параллельных хребта юго-восточного направления: на левом берегу Янцзы — Пандиттаг (200 км), на правом — Русского Географического Общества — водораздел между верхней Янцзы и Меконгом (длина около 450 км, вершина до 6 тыс. м), на правом берегу Меконга — хребет Вудвилл-Рокхилла (400 км), южнее — Далай-Ламы (400 км, на наших картах — без названия) — водораздел бассейнов верхнего Меконга и Салуина. На обратном пути после подробной описи озера Кукунор путешественники снова пересекли пустыни Алашань и Гоби и достигли 9 декабря 1901 г. Кяхты. Телеграмма Козлова развеяла упорные слухи об их гибели: почти два года от них не поступало никаких сведений. Эта экспедиция описана Козловым в двухтомном труде «Монголия и Кам», «Кам и обратный путь».

В 1907–1909 гг. Козлов возглавлял так называемую Монголо-Сычуаньскую экспедицию. Помощниками его были топограф Петр Яковлевич Напалков и геолог Александр Александрович Чернов. Следуя от Кяхты через пустыню Гоби, они перевалили Гобийский Алтай и вышли в 1908 г. к озеру Сого-Нур, в низовьях правого рукава р. Жошуй. Повернув на юг, Козлов через 50 км (у 41 °45' с.ш. и 101 °20' в.д.) открыл развалины Хара-Хото, столицы средневекового тангутского царства Си Ся (XIII в. н. э.). При раскопках он нашел большую библиотеку (2000 книг) на тангутском языке, более 300 образцов тангутской живописи и т. д.

От Хара-Хото экспедиция двинулась на юго-восток и пересекла пустыню Алашань до хребта Алашань, причем Напалков и Чернов исследовали территорию между р. Жошуй и средней Хуанхэ и западную полосу Ордоса. В частности, они установили, что Жошуй такая же блуждающая река, как и Тарим, и что хребет Арбисо, на правом берегу Хуанхэ, является северо-восточным отрогом хребта Хэланьшань. Повернув на юго-запад, экспедиция проникла в верхнюю излучину Хуанхэ — в высокогорную (до 500 м) страну Амдо (34–36° с.ш., 100–102° в.д.) — и впервые всесторонне исследовала ее. Весной 1909 г. Козлов прибыл в Ланьчжоу, а оттуда прежним маршрутом вернулся в Кяхту, завершив свое выдающееся археологическое путешествие в середине 1909 г. Козлов описал его в работе «Монголия и Амдо и мертвый город Хара-Хото»; опубликована она была уже при Советской власти (1923 г., 2-е изд., 1947 г.).