Очищение Кадилла

ИСТОРИЯ НААМАНА Воины-тени

Магистр Велиал, не перебивая, слушал длинный доклад Наамана о том, что произошло на востоке. Сержант-скаут просто излагал факты: где и когда обнаружил противника. Нааман опустил собственные выводы, сделанные на основе полученной информации, и подождал несколько минут, пока Велиал общался с советниками.

Он ждал ответного сигнала от магистра рядом с «Рино» Уриила и наблюдал, как пехотинцы Свободного ополчения Писцины рыли неглубокие могилы для павших товарищей. На закате еще несколько дюжин бойцов прибыло по дороге на хребет. Часть из них отправили помочь апотекарию Нестору перенести с поля боя останки брата Андюриила. Восемь человек с трудом приподняли тело космодесантника и с почтением понесли к машине, но к тому времени, как они опустили воина в один из «Рино», у них покраснели лица, на лбу выступил пот, а дыхание участилось.

Внимание сержанта привлек молодой пехотинец. Он прислонился к машине, вытирая рукавом пот с лица, и пальцами зачесал назад густые светлые волосы. Его униформа была заляпана грязью и кровью и плохо сидела: узкая в широких плечах, слишком длинная при его небольшом росте.

Нааман задумался, что значило для человека столкнуться лицом к лицу с чем-нибудь вроде орка. Как и его боевые братья, скаут-сержант рассматривал себя в качестве орудия войны, и его выживание было тактической необходимостью — банальным сохранением войск. Несколько раз за прошедший день его жизнь оказывалась под угрозой, но именно важность миссии, а не страх смерти побуждал его выживать. Он знал, что его деяния будут известны следующему поколению боевых братьев через геносемя, выращенное в теле сержанта, а подвиги навеки останутся в записях ордена, поэтому не испытывал страха обычных людей перед смертью. Даже имя Нааман получил на службе Темным Ангелам; он знал истории предшествовавших ему двадцати шести братьев Нааманов и знал, что двадцать восьмой брат Нааман будет знать о его деяниях.

Молодой боец, наоборот, сражался с врагом, не зная, вспомнят о нем или забудут, заметят ли вообще. Он был один из многих тысяч — Нааман же один из тысячи, — и существовал весьма незначительный шанс, что его поступки, героические или трусливые, будут занесены в записи для потомства. Миллионы таких, как он, гибли каждый день, защищая и расширяя владения Императора. Этот светловолосый боец напомнил Нааману об одной имперской поговорке: «Во славу каждой битвы тысяча героев гибнет в одиночестве, оставаясь невоспетыми и забытыми».

Нааман зашагал через гряду к группе солдат, отдыхавших после погрузки тела космодесантника. Услышав шаги, они развернулись и уставились на Наамана. Сержант проигнорировал их удивление и отсалютовал молодому светловолосому пехотинцу.

— Как твое имя? — спросил Нааман.

— Рядовой Тауно, — нерешительно ответил боец. — Могу я чем-то помочь, эээ… сержант?

— Просто помни о долге и сражайся, как если бы сам Император наблюдал за тобой, — ответил Нааман.

— Я буду, сержант, — произнес Тауно, нервно переглянувшись с товарищами.

Нааман кивнул и вернулся к «Рино», не обращая внимания на удивленные перешептывания воинов. Он мог подслушать, о чем они говорили, если бы захотел, но решил оставить людей наедине с их сплетнями.

Руна связи замерцала, когда он вернулся, и скаут-сержант схватил наушник.

— Это ветеран-сержант Нааман.

— Нааман, это магистр Велиал. Я не могу рисковать «Неумолимой яростью» для сканирования геотермального завода в Восточных пустошах. Какова, по-твоему, сила остатков орочьей армии на востоке?

— Все, что я могу сказать, — лишь мои догадки, брат-капитан, — ответил Нааман. — Похоже, основная часть войск, которую я видел, была уничтожена сегодня, но какая это была часть армии противника, я сказать не могу.

— Как я понимаю, ты намекаешь на присутствие корабля, способного вместить еще более крупную группировку противника.

— Не уверен, что геотермальная станция была местом посадки, брат-капитан. Полагаю, стартовая площадка находится где-то дальше в пустошах. Недостаток тяжелой техники, особенно боевых фургонов и машин, позволяет предполагать, что мы противостояли авангарду более крупного войска.

— Трудно согласиться с этим доводами, сержант, — произнес Велиал. — Мы уже столкнулись с двумя крупными орочьими армиями. Маловероятно, что несколько судов незаметно высадили войска.

— Это маловероятно, брат-капитан, но не невозможно. Без какой-либо информации о размере и местоположении посадочной зоны дальнейшие предположения будут сплошными догадками.

Возникла пауза; магистр явно решал, что делать. Сержант не хотел бы в этот момент оказаться на его месте. Выбор предстоял нелегкий. Нельзя было отзывать бойцов из порта Кадилла, но, если с востока приближалась реальная угроза, бои в городе могли оказаться бессмысленными.

Передатчик вновь ожил:

— Я считаю, что угроза с востока нейтрализована. Любые остатки орочьей армии будут рассеяны. Главное — не дать им перегруппироваться. Я прикажу усилить наступление на восток, к Индоле, и уничтожить оставшееся сопротивление. Это будет крупномасштабное наступление, сержант. Я пошлю к тебе на хребет Коф сержанта Дамаса с его скаутами, и вместе вы проведете стандартную разведку и наблюдение для похода на восток. Подтверди.

— Подтверждаю, брат-капитан. Объединиться с отделением Дамаса и провести разведку на востоке рядом с основными силами.

— Очень хорошо, брат-сержант. Твои действия в Восточных пустошах являются примером лучших традиций ордена. Хоть твои скауты и не были полноценными боевыми братьями, их имена будут вписаны в Свиток Славы вместе с именами сержанта Аквилы и его эскадрона. Третья рота в долгу у десятой за твои деяния в последние несколько дней, и твой вклад в нашу победу будет почитаться братьями.

— Благодарю за почтение к павшим, брат-капитан. Я также почту их дальнейшим вкладом в победу. Желаешь ли ты поговорить с братом Сарпедоном?

— Полевым командующим теперь назначен магистр Уриил. Прошу, позови его, сержант.

Нааман положил наушники и знаком привлек внимание Уриила. Пока магистр-капеллан заканчивал беседу с полковником Свободного ополчения, Нааман отошел в сторону и сел спиной к невысокому камню, повернувшись на восток. Тучи разошлись, вечерние звезды сияли над горизонтом, а на небо уже поднималась луна. До прибытия Дамаса из города оставалось еще немного времени.

Сержант закрыл глаза и мгновенно заснул.

Оборона хребта Коф стала куда надежнее с прибытием сил Свободного ополчения из Кадилла по воздуху и из других мест Писцины и выглядела внушительнее, когда Нааман вместе с отделением Дамаса выступили впереди имперских войск. Вырытые артиллерийские гнезда соединялись друг с другом растущей цепью траншей и окопов. Пока пехота ополчения продолжала рыть укрепления, Темные Ангелы двигались на восток от хребта.

Нааман и сержант Дамас вели скаутов вдоль южного фланга, на несколько километров обгоняя остальных Темных Ангелов. Следов орочьего присутствия почти не было; мусор и следы, обнаруженные Нааманом, свидетельствовали о том, что новый орочий военачальник в спешке ретировался на восток, возможно, чтобы перегруппироваться или просто для побега. Велиал дал четкие приказы: преследовать и уничтожать орков, не давая оправиться.

Ближе к обеду Нааман получил весть по передатчику дальнего радиуса действия, который сержант Дамас захватил из порта Кадилла. Это было стандартное сообщение от пилота одного из трех «Громовых ястребов» роты, посланных на разведку к электростанции в Восточных пустошах.

— Это «Ревностный страж» под командованием брата Хадразаила. Extremis vindicus.[8] Вызываю оперативную группу Уриила. Прошу, подтвердите прием сигнала.

— Подтверждаю, «Ревностный страж». Говорит ве…

— «Ревностный страж», магистр Уриил на связи, — прервал Наамана командир группы.

Скаут-сержант подал отделению знак остановиться и спрятаться, пока он будет слушать обмен сообщениями.

— Повреждения от огня противовоздушных орудий в окрестностях геотермального завода в Восточных пустошах. Теряю высоту. Подтвердите готовность принять доклад.

— Слышу тебя, Хадразаил, — откликнулся Уриил. — Докладывай.

— По прибытии в район Восточных пустошей обнаружено растущее присутствие форм жизни. А также сильный всплеск энергии. Мы обогнули это место на расстоянии двух километров. Множество вражеских целей как внутри, так и снаружи, около сотни орков. Визуальное подтверждение сигнатуры энергетического всплеска отсутствует. Атакованы противовоздушным ракетным комплексом неизвестной конструкции. При взрыве боеголовки образуется странное гравиметрическое поле. Стабилизационные системы повреждены, приборы отказывают. Исходя из визуальной оценки расстояние до столкновения с землей четыре километра.

— «Ревностный страж», это Уриил. Опишите состав вражеских войск на электростанции.

— Тяжелой техники нет. Статической обороны тоже. Небольшое количество багги, дредноутов и байков. В основном пехота, брат-капеллан. Конец связи. Столкновение неизбежно.

— Нааман!

Крик Дамаса отвлек сержанта от сеанса связи.

В дюжине километров на востоке быстро падала объятая дымом и пламенем темная точка. Пролетев над хребтами, машина, казалось, выровнялась в нескольких сотнях метров над поверхностью. Нааман представил, как Хадразаил борется с управлением, пытаясь выровнять тяжелый корабль при помощи поврежденных механических систем и грубой силы. Для стабильного полета «Громового ястреба» требовалось, чтобы нормально работали все комплексные автоматизированные системы и гравитационные амортизаторы. А без них Хадразаил мог лишь попытаться замедлить неизбежное падение.

Внезапно «Громовой ястреб» клюнул носом. Нааман услышал визг двигателей «Ревностного стража», пытавшихся развернуть машину. Тяжелый бронированный десантно-штурмовой корабль, подпрыгнув, почти вертикально врезался в землю. Мощные крылья, пластины брони и хвостовые стабилизаторы исчезли в облаке пыли. Нааман достал монокуляр и сквозь пелену смог разглядеть «Громовой ястреб», лежащий на боку в четырех километрах от космодесантников. Дыма и огня не было.

— Оцепить место крушения, — рявкнул Нааман остальным скаутам. — Бегом! Там могут оказаться орки.

Когда скауты побежали навстречу колонне пыли, Нааман активировал передатчик.

— Магистр Уриил, говорит Нааман. Мы обнаружили место крушения, двигаемся на защиту. Будут новые указания?

— Нет, брат-сержант. Проверьте состояние команды и возможность починки корабля. Если «Громовой ястреб» нельзя восстановить, активируйте бортовые заряды и уничтожьте его. Если возможно, захватите бортовой журнал.

— Понял, брат-капеллан. Доложу по прибытии.

Нааман последовал за остальными, держа в одной руке болтер, а в другой передатчик. На бегу он перешел на стандартную тактическую чистоту.

— «Ревностный страж», слышите меня? Брат Хадразаил?

Ответа не было.

Дамас вел скаутов в обход места крушения, зная, что падение могло привлечь орков. Пока скауты патрулировали территорию вокруг корабля, Нааман направился прямиком к «Громовому ястребу». Тот лежал на левом боку, оставив позади борозду в сотню метров длиной. Броня корпуса, крыло и часть хвоста справа были искорежены. От корабля исходила густая волна жара. Накалившийся металл слегка потрескивал и свистел. Бронированная кабина пилота казалась целой, но в носовой части торчали обломки камней, в которые «Громовой ястреб» врезался при падении.

— Это сержант Нааман, приближаюсь с юго-запада! — прокричал скаут-сержант, рупором сложив руки у рта. Такой способ был лучше, чем обычная связь, — не хотелось попасть под пули своих боевых братьев.

Рампа оказалась заблокирована обломком. Нааман схватился за кусок покоробившейся брони на крыше и залез наверх на шесть метров, к почти горизонтальному правому борту фюзеляжа.

— Это Дамас. Местность чиста.

— Принято, Дамас. Оцепи периметр вокруг моей позиции, брат.

— Принято. Периметр триста метров вокруг места крушения.

Нааман прошел несколько метров по корпусу к запасному люку за главной кабиной пилота. Присев, он нажал на руну активации. Раздалось шипение, но небольшой люк даже не шевельнулся. Перекинув болтер через плечо, Нааман добрался до места открывания вручную и обеими руками схватился за рычаг. Повернув его на четверть, скаут-сержант разблокировал неавтоматизированные болты и открыл люк, сбросив крышку на землю.

— Братья? — Голос Наамана эхом разнесся по кораблю. — Это Нааман.

Он услышал приглушенный голос, возможно доносившийся из кабины. Послышался скрежет металла и глухой удар, от которого завибрировал весь корпус.

— Брат, теперь меня слышно? — вновь донесся голос.

— Брат Хадразаил? Это Нааман, десятая рота.

— Передняя переборка разорвана и блокирует выход. Мне нужна твоя помощь, чтобы сдвинуть ее.

— Кто-нибудь еще есть на борту? — спросил Нааман, запрыгивая в люк.

Он приземлился на дверной люк с противоположной стороны. Странно было видеть внутренности «Громового ястреба» под углом в девяносто градусов. Нааман огляделся, чтобы сориентироваться.

— Брат Мефаил сидел на месте стрелка, когда мы врезались, — произнес Хадразаил. — Думаю, он мертв. Проверь сначала его.

Нааман вскарабкался по опрокинутому фюзеляжу, переступая через выпавшее из ящиков оборудование и аккуратно обходя листы обшивки и выдернутые кабели. На полпути сержант увидел место стрелка кормовой пушки. Самого стрелка зажало деформированным опорным раскосом. На нем не было ни ранца, ни шлема, ни наплечников, что, впрочем, было обычной практикой на борту. Хотя они вряд ли спасли бы стрелка. Ног Мефаила было не видно, и Нааман предположил, что их оторвало при аварии. Не надеясь на успех, сержант поискал признаки жизни, но ничего не обнаружил.

Скаут-сержант полез обратно к кабине пилота, где выход был заблокирован упавшей с потолка деформированной переборкой. Сквозь небольшую треугольную дыру он смог разглядеть брата Хадразаила, не отрывавшего взгляда от скаута.

— Мефаил мертв, брат, — сообщил Нааман. — Давай вытащим тебя отсюда. Передатчик поврежден?

— Да, брат, — ответил Хадразаил. — У Мефаила заклинило ремень безопасности. Я отстегнулся, чтобы помочь ему, и в этот момент корабль носом воткнулся в землю. Похоже, это я сломал передатчик, ударившись о него головой.

— Ты ранен?

Хадразаил рассмеялся.

— Да нет. Панель управления пострадала куда сильнее. Брат-сержант, потяни со своей стороны, а я толкну отсюда.

Нааман схватился за разбитую перегородку. Толстые перчатки защитили ладони от порезов об ее острые края. Он уперся ногой в край наблюдательного купола и потянул на себя. Когда Хадразаил всем телом надавил на бронированный металл, внутри послышался скрежет и переборка прогнулась еще на пару сантиметров, расширив дыру. Используя болтер в качестве рычага, Нааман продолжал увеличивать отверстие, пока Хадразаил не смог просунуть руку.

— Отойди, брат, — предупредил пилот Наамана. — Попробую выбить ее с разбега.

Нааман отошел на несколько метров от дверного проема. Послышались несколько быстрых шагов Хадразаила, а затем глухой удар в перегородку. Вылетели последние удерживавшие ее болты, и преграда рухнула на землю вместе с пилотом. Нааман помог Хадразаилу подняться.

— Брат, а электронный журнал? — спросил Нааман.

Пилот достал информационный кристалл из сумки на поясе.

— Все загружено, брат.

Хадразаил поискал глазами свой шлем и наплечники и обнаружил их среди оборудования и вырванных проводов. Его ранец все еще лежал в безопасности в нише для подзарядки, но достать его было невозможно. Нааман выбрался наружу первым и сразу увидел скаутов, патрулировавших место крушения «Громового ястреба». Он спрыгнул на землю, пока Хадразаил вылезал из обломков летательного аппарата. Скаут-сержант активировал передатчик.

— Командование, говорит сержант Нааман, — произнес он. — Брат Хадразаил полностью боеспособен. Брат Мефаил мертв. Бортовой журнал загружен. Запрашиваю «Рино» для эвакуации с места крушения.

Около тридцати секунд в передатчике раздавалось лишь жужжание. Обеспокоенный молчанием, Нааман повторил донесение. Еще через несколько секунд он услышал голос брата Сарпедона.

— Нааман, это Сарпедон. На твой запрос ответ отрицательный, брат. Противник усиленно сопротивляется. Орков больше, чем мы предполагали. Сейчас свободных «Рино» нет. Сопроводи брата Хадразаила к хребту Коф.

— Что случилось с братом Уриилом, брат-капеллан? — спросил Нааман.

— Связь с командующим была потеряна три минуты назад. Сержант Крыла Ворона Валид докладывает об ожесточенном сражении на северном фланге. Я отправляю оперативную группу для контратаки. Следуйте к хребту Коф для получения новых приказов. Подтверди.

— Подтверждаю, брат-капеллан. Препроводить к хребту Коф.

Нааман позвал Дамаса и остальных. Нахмурившись, он поведал братьям о случившемся.

— Сколько орков ты видел у электростанции? — спросил Дамас у Хадразаила.

— По меньшей мере сотню пехотинцев, — ответил боевой брат.

— Даже если бы они сразу двинулись на запад, их бы все равно не хватило для сопротивления, о котором нам рассказывают, — промолвил Дамас.

— Да, братья, не хватило бы, — согласился Нааман, решив держать свои подозрения при себе. Возвращение к хребту Коф было хорошей идеей. Ему хотелось переговорить с Велиалом.

Когда опустилась ночь, ветер подул с юга, принеся холод с моря. Нааман терпеливо ждал ответа на свой запрос от магистра Велиала, смотря, как апотекарий обрабатывает раны брата Хадразаила. В тусклом свете сержант окинул взглядом гряду, ища пехотинца Тауно. Его не было видно. Ветеран-сержант не понимал, что его так заинтересовало в этом юноше: он был одним из многих, присланных защищать хребет. Всем управлял случай. Сержант мог выбрать кого угодно и был уверен, что история жизни любого другого защитника ничем не отличалась от истории Тауно.

Сощурившись, он наблюдал за солдатами. Так много крошечных различий: кто-то чуть выше, кто-то толще или худее; кто-то моложе, кто-то храбрее или умнее. Но все это не имело никакого значения. Главным был палец на курке лазгана. Империум охватывал миллионы миров, и их жизни ничего не стоили.

Ни в одном из солдат не было ничего выдающегося. Они влияли на судьбу галактики в той же мере, что песчинки на орбите планеты. Но, как и во всем, имело значение их количество. Побольше песка — одна пригоршня в нужное время и в нужном месте могла сдвинуть с орбиты целую планету. Один человек ничего не решает, миллион трудно игнорировать, а уж миллиард…

Тауно был ничем не примечательным человеком — один из бесчисленных миллиардов. Он взял в руки лазган по причинам, которых Нааман никогда бы не смог понять, и решил сражаться. Сам по себе он — никто. Но с девятью другими бойцами парень стал частью отделения, с сотней других они были ротой, а дюжина рот — уже целый полк. С каждым новым человеком полки превращались в дивизии, группы армий и даже целые Крестовые походы. Не зная ничего друг о друге, они были разбросаны среди тысяч звездных систем. Тауно — один из толпы и при этом олицетворял все человечество. Он был само человечество, воплощенное в единственном теле и повторенное снова и снова.

Вот что занимало Наамана.

Сержант улыбнулся про себя, подумав, не стоило ли записать свои размышления. И назвать их «Учения Наамана». Нет, лучше оставить философию другим, более образованным умам. Истинное учение Наамана касалось болтера и клинка, камуфляжного плаща и снайперской винтовки. Именно эти полезные уроки были важны для настоящего космодесантника.

Треск в передатчике прервал его мысли. Нааман нажал на кнопку приема в наушнике.

— Сержант Нааман слушает.

— Говорит магистр Велиал. Брат Сарпедон ведет остатки войск обратно к хребту Коф.

— Остатки, брат-капитан? — Нааман не смог скрыть потрясение в голосе.

— Твоя оценка численности врага оказалась точнее моей, Нааман, — продолжил Велиал. Это была констатация факта, а не попытка извиниться или признать свою неправоту. — Число орков на востоке опять выросло. Я даже не предполагал, что они могли оставить настолько крупный резерв. Почему эти войска не участвовали в первой атаке на город или во второй на хребет? Похоже, орки прибывают волнами. Я должен знать численность третьей волны.

— Я найду ответы, брат-капитан, — заверил Нааман. — Если обнаружить орочий корабль, мы сможем определить точную численность противника. Возможно, удастся уничтожить это место с орбиты.

— Рискованная затея, брат-сержант, — ответил Велиал. — Важно, чтобы эта третья волна не добралась до города. Чтобы обеспечить тебе воинов, я приостанавливаю наступательную операцию в порту Кадилла и перехожу к сдерживанию орков в доках. При нынешнем положении дел я не могу отвоевать оборонительные лазерные установки.

Командующий явно колебался. Когда он вновь заговорил, в его голосе послышались странные нотки, легкий оттенок внутренней борьбы. Нааман слушал, не перебивая.

— По моему приказу брат-библиарий Харон отправил в орден астропатическое сообщение об ухудшении ситуации на Писцине. Я ожидаю, что великий магистр Азраил пришлет дополнительные силы на помощь. Но они прибудут дней через десять. Если мы сможем уничтожить орочий корабль и любые подкрепления, силы из ордена не понадобятся и Харон пошлет сообщение об отмене. Я хочу, чтобы ты выяснил, что происходит, Нааман. Мне не нужны новые сюрпризы. Сейчас ты находишься ближе всех к востоку. Ты должен обойти орков и провести разведку у геотермальной станции в Восточных пустошах.

— Понял, брат-капитан. Могу я взять с собой отделение Дамаса?

— Ответ положительный. Убедись, что все воины твоего патруля знают, как пользоваться длинноволновым передатчиком.

— Не думаю, что кто-нибудь из нас вернется, брат-капитан. Процент выживания в подобных миссиях обычно меньше единицы. Но я бы хотел, чтобы членов отделения Дамаса почтили в ордене как боевых братьев. Их жертву должны помнить.

— Согласен с тобой, брат Нааман. In perpetuis Leo gravitas excelsior.[9] Идите без страха в тени Льва. Император приведет вас к победе.

— Я не боюсь, брат-капитан. Я — Астартес. Я тот, кого боятся.

Когда связь прервалась, Нааман поговорил с сержантом Дамасом и объяснил сложность их миссии.

— Мы с тобой оба знаем, как у нас мало шансов пройти через линии орков и вернуться, — произнес Дамас. — Ты скажешь скаутам об этом нюансе операции?

— Это твое отделение, брат. Решение за тобой, — ответил Нааман, пожав плечами.

— Я не вижу пользы в том, чтобы рассказать им, что это билет в один конец. Осознание данного факта вызовет дурные предчувствия, которые негативно отразятся на боевой эффективности и значительно снизят шансы на успех.

— Согласен с тобой, брат, — промолвил Нааман. — Вероятность выживания слишком мала, не стоит делать такие пророчества.

— Ты уже дважды был там и дважды возвращался. Если кто и сможет нас вернуть, так это ты, брат, — продолжил Дамас, похлопав Наамана по плечу.

К ночи скауты добрались на борту «Химеры» до шахт Индолы. Докладов о присутствии орков к западу от этой местности не приходило, и Нааман верно рассчитал, что нужно прибыть туда как можно быстрее. Отослав взволнованного водителя Свободного ополчения обратно на хребет Коф, сержант и его воины залегли в шахтах до наступления ночи. Они прождали два часа, наблюдая за горизонтом через монокуляры на случай появления орков.

Но зеленокожие не появились.

Нааман собрал отделение Дамаса, когда на востоке взошел серп первой луны Писцины. С юга подул свежий морской ветер, принесший легкий туман и все же не затмивший звезд.

— Нет смысла тянуть, — заявил Нааман. — Не похоже, что туман сгустится. Наша миссия состоит в том, чтобы пройти сквозь кордоны орков и достичь хребтов на западе Восточных пустошей в районе геотермальной станции. У нас нет сведений о численности и местоположении врага. Мы лишь знаем, что наша оперативная группа подверглась нападению и была отброшена. Значит, у орков достаточно сил для серьезного отпора. Мы здесь не ради убийства зеленокожих. Это подождет. Никто из вас не должен ввязываться в бой без приказа сержанта Дамаса или моего.

Нааман глубоко вздохнул; морозный воздух застывал на лице.

— Нас не должны обнаружить. Если орки узнают о нашем присутствии, они сразу начнут слежку, и у нас не будет шансов обследовать электростанцию. Успех миссии зависит от нашей скрытности. Вас поведет сержант Дамас, я буду следовать позади. Общение ограничить субвокальной связью. Наши враги примитивны, но не тупы. Все ясно?

Скауты тихим хором подтвердили, что приказ ясен. Нааман одобрительно кивнул и сделал знак Дамасу выдвигаться. Пока скауты выходили за ворота, направляясь на восток, Нааман остановился и еще раз проверил снаряжение. Помимо болт-пистолета, цепного меча и гранат он захватил цилиндрический контейнер, полученный от брата Гефеста перед уходом скаутов с хребта Коф.

Цилиндр выглядел вполне обычно: в длину — не больше предплечья сержанта-скаута, сделан из металла, сверху — пульт с рунами, а снизу — гнездо для кабеля передатчика. Но внутри все было особое: после установки телепортационный пеленгатор посылал субварповый сигнал на «Неумолимую ярость», где его принимал сержант Адаманта с четырьмя братьями-терминаторами из Крыла Смерти. В течение нескольких минут после активации они смогут телепортироваться на планету и обеспечить поддержку. Затея была очень рискованной — прибытие отделения терминаторов не пройдет незамеченным, — но если миссия окажется на грани провала, дополнительная огневая мощь может спасти ситуацию.

Нааман присел и положил телепортационный пеленгатор на траву. Вытащив кабель из длинноволнового передатчика, он воткнул его в гнездо и, набрав команду для тестирования, застыл в ожидании.

— Захват телепортационной частоты.

Раздался монотонный голос сервитора, подключенного к панели сообщения на борту боевой баржи. Процессор, когда-то бывший человеком оператор, послал запрос на подтверждение частоты и координат. Сверившись с цифровой картой, Нааман подтвердил, что местоположение определено точно с поправкой метра в три. Убедившись, что все работает отлично, он прекратил тестирование и отключился.

Сержант закрепил устройство на левом бедре с помощью магнитного зажима и встал. Отделение Дамаса почти растворилось во тьме, их плащи из хамелеолина сливались с глубокой синевой ночи. Если бы Нааман не знал, в какую сторону они пошли, и не обладал присущей всем космодесантникам аугментикой, вообще бы их не заметил.

Завернувшись в плащ, Нааман последовал за скаутами.

Продвигались медленно, но строго по указанному курсу. Сержанты Нааман и Дамас останавливали скаутов через каждые четыреста метров, чтобы исследовать местность с помощью монокуляров. Скауты не торопились и двигались в отработанном темпе, преодолевая километры между Индолой и энергетической станцией. Они покрыли уже половину расстояния, когда Дамас привлек внимание Наамана во время очередной остановки. Сержанты встретились на вершине небольшого холма, покрытого зарослями высотой по пояс.

— Три километра на восток, — сказал Дамас, когда сержанты затаились в траве, будто покрытой воском. — Тепловая сигнатура. Может, техника?

Нааман посмотрел в монокуляр и увидел оранжевое свечение. Сигнатура выглядела слишком яркой и локализированной, чтобы принадлежать двигателям.

— Огни лагеря, — промолвил он.

Дамас снова взглянул в монокуляр и пробормотал:

— Ну конечно. Еще два на расстоянии полукилометра друг от друга, к северу от первого. Каков наш план?

Нааман направил монокуляр на юг и увидел огни других лагерей, в километре или более от тех, что они заметили на востоке, разбросанные по всем пустошам. Некоторые находились совсем рядом, но их можно было обойти по тропе, которая вела на юго-восток, затем свернув на северо-восток. Если эти лагеря задумывались как кордон, все было сделано топорно.

Нааман указал Дамасу на безопасную дорогу.

— Согласен, — промолвил сержант. — Огней транспорта не видно, но есть вероятность бродячих патрулей между лагерями.

Нааман вытащил болт-пистолет.

— Именно поэтому у нас есть это, — произнес он с кривой усмешкой.

Дамас ухмыльнулся в ответ, доставая боевой нож.

— Предпочитаю такой вариант.

— Благословение Льва приходит к нам разными путями, — ответил Нааман. — Готовь отделение, мы выдвигаемся. Я еще раз осмотрюсь.

Дамас протиснулся в заросли и исчез из виду, пока Нааман еще раз оглядел местность в поисках активности. Ничего не увидел. Похоже, орки действительно встали на ночлег.

Скаут-сержант был расстроен тем, что ветер сменил направление; в темноте орочья вонь столь же хорошо предупреждала об опасности, как глаза и приборы. В любом случае им придется двигаться очень осторожно. Медлительность похода раздражала Наамана. Он был уверен, что с рассветом орки снова двинутся на запад и могут стать очень опасными.

Бесшумно скользя в ночи, скауты Темных Ангелов пробирались между лагерями. Тьма и защитные плащи сделали их призраками, плавно перебегавшими от водостока к холму, от холма — к извилистому руслу реки. Едва ли орки, ослепленные пламенем костров, могли что-то заметить. Дамас вел бойцов по низинам, избегая возвышенностей. Из-за каменистого рельефа Кадилла скаутам не раз приходилось обходить усыпанные галькой и щебнем участки, выбирая тропы с мелкой растительностью.

После полуночи ожил передатчик: Дамас еле слышным шепотом велел отделению остановиться. Нааман, держа болт-пистолет наготове, присоединился ко второму сержанту во главе отделения. Подойдя к Дамасу, он увидел причину остановки. Примерно в ста метрах на камень присело небольшое существо, зажав в лапах огнемет, — гретчин, один из рабов орков. Сперва Нааман решил, что тварь задремала, но затем красные глазки гретчина сверкнули и жилистое существо начало опасливо оглядываться.

— Там еще один, — прошептал Дамас, указывая чуть правее Наамана. — И третий на том холме.

Скаут-сержант услышал короткую перебранку: два визгливых гретчина спорили между собой. Они были близко, в пятидесяти метрах слева, почти позади скаутов. Припав к земле, Нааман пополз по траве к источнику шума, выставив вперед болт-пистолет. Маршрут привел его к краю небольшой ложбины. В центре два гретчина устроили потасовку, борясь и кусая друг друга за длинные уши. Нааман понятия не имел, о чем они спорили, но сразу понял причину драки — пистолет с большим барабаном, лежавший между дерущимися.

Сержант подполз ближе, свободной рукой отводя в сторону стебли и не сводя глаз с дерущихся караульных. Присев, он аккуратно прицелился во врагов. Они были настолько близко, что он мог бы швырнуть в них пистолет, но гретчины постоянно двигались взад-вперед, толкали друг друга в грязь и, вскакивая, сцеплялись по новой. Дуло пистолета неотрывно следило за ними.

На долю секунды гретчины остановились. Один из них оказался спиной к Нааману, сжимая пистолет своей когтистой лапой за спиной, а другой вцепившись в морду оппонента. Второй гретчин тонкими пальцами сжимал горло противника.

Раздался короткий, еле слышный хлопок — Нааман выстрелил. Вылетевший из дула болт прошел сквозь затылок ближайшего гретчина, разорвав ушастую башку. Другой широко раскрытыми глазками уставился на Наамана через кровавые останки головы товарища, продолжая сжимать его шею. Второй болт попал гретчину в глаз, и оба обезглавленных трупа рухнули на землю.

Отползая к дальнему краю впадины, Нааман посмотрел на восток. Третья луна Писцины взошла над горизонтом, озарив небо бледно-голубым мерцанием. Несмотря на свет, было сложно различить фигурки гретчинов, патрулировавших лагеря или стоявших на страже. Местность все время поднималась, следующий холм был крутым и высоким, и заглянуть за его вершину пока не удавалось.

— Thermis tapeta,[10] — прошептал Нааман отделению по связи. Он надел снайперские очки и нашел в опциях режим дальнего инфракрасного видения. Пустоши стали походить на смесь темно-синего и пурпурного, кое-где смешиваясь с ярко-желтыми и белыми языками пламени. Повсюду виднелись темно-красные сигнатуры гретчинов и чуть более светлые силуэты орков, согреваемые огнем костров.

Путь на восток был отрезан группой лагерей, но окружная тропа на юг добавляла еще несколько километров и без того затянувшемуся маршруту. Нааман сверился с показателями хронометра: луна сядет через три часа. Легче всего проскользнуть через орочьи лагеря в полной темноте. И сержант принял решение.

— Сбор у моей позиции, — сообщил он отделению.

С помощью тепловизора он наблюдал, как скауты двигались в его сторону. Нааман лишь несколько раз смог заметить тепловой отпечаток лица или запястья — хамелеолин прекрасно рассеивал тепловые сигнатуры скаутов. Наконец отделение собралось у края впадины.

— Нам нужно дождаться полной темноты и лишь тогда выдвигаться, — сообщил Нааман. — Сейчас нас легко обнаружить. Кто-нибудь заметил надежное укрытие, где можно остаться до наступления темноты?

— В ста метрах к юго-востоку есть небольшой водосток, сержант, — ответил скаут Лютор, указав направление. — Это менее чем в двухстах метрах от одного из лагерей, но других стоянок в радиусе пятисот метров не видно.

Нааман взглядом проследил за пальцем скаута. Он не смог различить упомянутый водосток, зато увидел два костра в пятидесяти метрах друг от друга. Активность орков была небольшой.

— Годится, — кивнул он. — Подойдем с юга, дистанция двадцать метров. За мной!

Нааман пошел впереди. Выбравшись из впадины, он помчался вперед, держа болт-пистолет наготове. Заметив красную вспышку слева, он свернул на юг и укрылся в тени скалы. Обойдя камень, сержант убедился, что ничто не помешает ему добраться до водостока между двумя небольшими хребтами, заросшими кустарником. Еще раз проверив посты патрулей, он перешел на бег. Преодолев без остановок четыреста метров до водостока, Нааман поднял очки и посмотрел в монокуляр, внимательно изучая узкую расщелину на склоне горы. Ничего не обнаружив, он подал знак остальным укрыться.

Пока Дамас распределял скаутов по наблюдательным постам, Нааман выбрался из небольшого оврага и пополз к ближайшему лагерю орков.

Зеленокожие выбрали место для ночлега среди заросших травой руин. Нааман не мог определить, чем раньше были эти развалины, но теперь они поросли колючими зарослями; стены обвалились, оставив холмы из расколотого кирпича. Справа от космодесантника, за выступом, мерцала тусклая аура костров. Слева, между холмом и руинами, Нааман увидел еще одно пламя. Несколько секунд он наблюдал за орками, расположившимися вокруг костра. Некоторые валялись на земле, возможно, спали. Другие сидели на ящиках, перевернутых бочонках или просто развалились на траве. Нааман насчитал семерых. Сложно было определить, сколько орков собралось у второго костра, но, похоже, едва ли больше.

Горстка гретчинов сновала между руинами и камнями, пиная булыжники и переговариваясь писклявыми голосами. Нааман какое-то время наблюдал за ними, пытаясь выявить схему их передвижений, но пришел к заключению, что твари просто бродили вокруг лагерей. Гретчины неохотно отходили от костров, но периодически кто-то из орков поднимался и орал на ближайших патрульных, заставляя их идти дальше.

Беспорядочное передвижение патрульных создавало проблему. Хоть Нааман и убедился, что единственный маршрут гретчинов проходил на север через самые крайние руины, он понимал, что было бы рискованно вести воинов до наступления темноты. Проникновение скаутов должно быть разумным и быстрым.

Убежденный в том, что выбрал лучший план действий, Нааман вернулся к остальным. Он нашел их притаившимися по краям водостока. Дамас с двумя скаутами наблюдали за востоком, двое других — за юго-востоком и северо-западом. Нааман устроился среди небольших кустарников с невысокими переплетенными кронами. Отсюда он мог видеть большую часть левой стороны лагеря и разрушенное строение, за которым постепенно затухал костер.

Все, что им сейчас нужно сделать, — это дождаться захода лун планеты.

— Сержант!

Нааман обернулся на предупреждающий шепот, мгновенно нарушивший похожее на транс состояние, в котором скаут-сержант пребывал во время наблюдения. В темноте он увидел, как Лютор поднял руку и указал на ближайший к руинам лагерь. Три небольших силуэта, освещенные ярким светом пламени, медленно приближались прямо к водостоку.

— Не стрелять, — прошептал Дамас. Сержант отделения тихо отполз к Нааману. — Что думаешь, брат? Стоит их снять?

— Пока нет, — еле слышным шепотом ответил Нааман. — Посмотрим, что они будут делать.

Нааман сверился с хронометром. Оставалось двадцать шесть минут до полного заката лун, на небе уже осталась одна, и та достаточно тусклая. Если патрульные сменят маршрут, космодесантники просто дождутся наступления темноты. Если нет, Нааману придется принять другое решение.

Дыхание замедлилось и стало неглубоким, когда Нааман сосредоточился на гретчинах. Между мелкими пришельцами и краем водостока повсюду был разбросан мусор: ящики, ржавые детали и небольшая груда угля. Каждый из патрульных нес ружье. Возможно, ущерб от ружей будет минимальным, но звук стрельбы поднимет гораздо более опасных орков.

Группа продолжала идти прямо на скаутов. Не дойдя метров семидесяти, твари остановились и принялись рыться в кучах мусора. Близость к патрульным не нравилась Нааману. Стук камней, звон оружия, даже просвет в облаках мог привлечь их внимание.

Настало время выдвигаться.

— Брат Дамас, — прошептал Нааман. — Веди отделение к окраине лагеря и сними часовых. Я пойду на север и удостоверюсь, что фланг защищен.

— Понял, брат, — ответил Дамас. — Я прикажу Лютору с тяжелым болтером выдвигаться к ближайшему лагерю, пока мы устраним гретчинов.

— Принято, — отозвался Нааман. — Если поднимут тревогу, сосредоточь огонь на лагере. Я займусь подкреплениями от второго костра.

Сержанты кивнули друг другу и разошлись. Нааман услышал, как Дамас шепотом отдавал приказы и покидал водосток по склону холма между двумя разрушенными строениями. Пробираясь дальше от разрушенных строений, Нааман услышал шорох шагов по гравию. Ветеран инстинктивно лег на землю, держа наготове болт-пистолет, и быстро огляделся по сторонам в поисках источника звука. Свободной рукой он натянул капюшон, завернувшись в плащ ото лба до колен, и из-под капюшона продолжил следить за обстановкой.

Сержант-скаут увидел, как гретчин подошел к углу здания, неся на плече предмет, похожий на дробовик. Нааман уловил странный запах плесени, исходивший от зеленокожего, когда тот сел на груду кирпичей и что-то вынул из кармана порванного жилета. Тварь что-то засунула в пасть костистыми пальцами, и раздался чавкающий звук.

Гретчин смотрел в сторону Наамана. Сержант лежал совершенно неподвижно, направив болт-пистолет в грудь твари. Покончив с ужином, патрульный продолжил обход, прошаркав в паре метров от затаившегося космодесантника.

Как только гретчин прошел мимо, Нааман вскочил и вытащил левой рукой боевой нож. Сделав два быстрых шага, он оказался позади существа. Услышав тихий шорох, гретчин стал поворачиваться, но было слишком поздно: Нааман схватил зеленокожего за плечо и всадил нож в горло, перерезав трахею. Патрульный забился в конвульсиях и обмяк, истекая кровью, пока космодесантник вынимал нож, перерезая мышцы и вены.

Убедившись, что его никто не заметил, Нааман убрал нож в ножны и поднял труп. Через несколько метров он наткнулся на руины и там, в углу, спрятал тело часового. Скаут-сержант прошел через лишенные крыш комнаты к восточной стороне здания. Присев около окна, он осторожно выглянул наружу и увидел орков, сидевших у костра северного лагеря.

Пока Нааман выжидал, его внимание привлек внезапный громкий визг, который мгновенно прервался. Один из гретчинов обнаружил скаутов!

Воздух наполнился разрывами сотни болтов из тяжелого болтера Лютора. Нааман услышал пронзительные визги умиравших гретчинов и яростный рев орков. Сидевшие у костра зеленокожие медленно встали с земли, оторопев от неожиданной атаки. С южной стороны слышались новые крики и стрельба, и орки двинулись туда, прихватив с собой оружие.

Нааман достал цепной меч, но не активировал его. Он выпрыгнул в окно и побежал прямиком к костру; плащ крыльями хлопал за его спиной. Орки, спешившие на помощь товарищам, не заметили космодесантника. Менее чем в двадцати метрах от зеленокожих Нааман открыл огонь. Бесшумные болты пробили спину последнего орка, разорвав мышцы и позвоночник. Один из орков услышал падение товарища и обернулся посмотреть, что произошло. Когда зеленокожий повернулся в сторону Наамана, тот уже укрылся за высоким камнем. Хамелеолин надежно скрывал скаута в сумраке ночи. Как только орк отвлекся, Нааман появился из-за глыбы и выпустил три болта в торс и морду существа, мгновенно сразив противника.

Осталось еще пять орков. Нааман вышел из укрытия и рванул за ними. Догнав, скаут-сержант всадил цепной меч в шею ближайшего зеленокожего, активировав клинок в замахе. Зубцы меча, пройдя половину пути, застряли в толстом позвоночном столбе орка. С усилием вырвав клинок из тела врага, Нааман выстрелил ему в голову — во все стороны полетели ошметки.

Орки, внезапно атакованные смертоносной тенью, застыли. Бледные лучи луны отражались от хамелеолина. Нааман поднырнул под неуклюжий замах топора и всадил стрекочущий меч в живот твари, распоров его. Орк содрогнулся, слюна бешено полилась с толстых губ.

Рев справа предостерег Наамана о новой атаке, и сержант снова нырнул под удар, одновременно высвобождая меч из тела твари. Клинок, похожий на дровокол, отсек край плаща сержанта. Пригнувшись, скаут ударил тварь по ногам. Следующий орк ринулся на Наамана с зазубренным мечом. Сержант отбил лезвие цепным мечом, всадив при этом болты в морду упавшего орка. Его мозги разлетелись по треснувшим камням вокруг.

Тяжелый болтер ревел уже ближе, и орк, кинувшийся на Наамана с зазубренным клинком, был отброшен множественными попаданиями в грудь и плечи. Его останки кровавым дождем посыпались на ближайших зеленокожих. Нааман воспользовался замешательством врага и рубанул его по руке, отсекая конечность до плеча. Инстинктивно зеленокожий попытался ударить сержанта обрубком и с удивлением уставился на рваную рану, когда удара так и не последовало. Нааман выстрелил твари в колено, а затем всадил меч в спину, несколько раз проткнув тело, пока не треснул позвоночник.

Разобравшись со вторым лагерем, Дамас и его отделение присоединились к Нааману, добивая орков болт-пистолетами, цепными мечами и мономолекулярными боевыми ножами. Дезориентированные и ослепленные тьмой орки умирали быстро, все закончилось за считаные секунды.

После битвы воцарилась тишина, нарушаемая только шепотом ветра и потрескиванием костров. Весь бой занял менее двадцати секунд — от первого крика часового до гибели последнего орка.

— Какие потери? — спросил Нааман, взглянув на остальных.

— Никаких, брат, — ответил Дамас. Сержант с гордой улыбкой обернулся к отделению. — Царапины. Внезапность — наше самое смертоносное оружие.

— Это хорошо, — произнес Нааман.

Он стряхнул капли крови с меча и вытер оружие об одежду мертвого орка. Затем сверился с хронометром. До рассвета оставалось еще два с половиной часа, а предстояло покрыть много километров до хребта, с которого хорошо просматривалась геотермальная станция.

— Спрячьте тела в руинах, потушите костры, — велел Дамас отделению, когда Нааман убрал хронометр и посмотрел на восток. До ближайших костров было два или три километра по склону, где горели огни остальных лагерей. Скауты могут проделать следующий маршрут бегом в нормальном темпе.

— Оставьте их, — рявкнул Нааман. Скауты бросили тела и взглянули на сержанта. — Когда орки найдут трупы, если, конечно, найдут, мы уже будем далеко отсюда. Нужно выдвигаться.

— Как скажешь, — отозвался Дамас, решив не спорить. — Тогда нам нужно добраться до наблюдательной позиции к рассвету.

Перезарядив оружие и проверив плащи, скауты растворились в ночи.

Нааман вел отделение, слегка отклоняясь на юг и обходя лагеря противника впереди. Сержант видел своры орков и слышал рев двигателей их машин, собиравшихся к северу от станции в Восточных пустошах. Удивительно, что зеленокожих здесь было не намного больше: казалось, что силы орков, наступавшие на космодесантников, являлись лишь частью армии, ранее атаковавшей хребет Коф. Орки определенно куда-то шли, но Нааман не мог определить, куда именно.

Скауты прибыли вовремя, спокойно преодолев нужное расстояние. Хотя расположение орочьих лагерей заставило космодесантников отклониться дальше на юг, Нааман был доволен, что они наконец достигли хребта, за которым виднелась станция. Само строение располагалось в пятистах метрах на восток.

Настроив на монокуляре тепловой режим, Нааман рассмотрел здания вокруг геотермального генератора и увидел много тепловых сигнатур, большинство из которых исходили от самой станции. Однако помимо этого были дюжины, если не сотни, тепловых сигнатур орков. Он провел несколько минут, наблюдая за станцией, но так и не заметил ничего похожего на космический корабль. Даже на простиравшихся далее пустошах отсутствовали какие-либо следы площадки для корабля.

Технологии орков были непонятными, зачастую грубыми, но в высшей степени эффективными. И единственная причина того, что они не нашли посадочную площадку, — скрывавшее ее камуфляжное поле, находившееся где-то поблизости: орки не могли появиться из ниоткуда.

Нааман надеялся, что рассвет в буквальном смысле прольет больше света на проблему и сержант получит ответы на свои вопросы. Он велел скаутам двигаться на север, чтобы лучше рассмотреть лагерь орков, разбитый у основания хребта. Обнаружив хорошую наблюдательную точку, космодесантники расположились, ожидая рассвета и одновременно ведя наблюдение.

Рассвет медленно протянул пальцы по небу на востоке. Нааман спокойно ждал, осматривая равнины в поисках какого-нибудь мерцания или отражения, хотя бы намека на скрытый невидимым полем корабль. С каждой минутой его беспокойство возрастало. Он переключился на силовую станцию, чтобы проверить, не прибыло ли новое подкрепление, и рассмотреть оборонительные пункты противника.

Вдруг монокуляр чуть не выпал из рук Наамана, который уставился на лагерь орков, не в силах вымолвить ни слова.

— Что случилось? — спросил Дамас, увидев лицо скаут-сержанта.

— Клянусь дланью Льва! Я никогда не видел ничего подобного! — воскликнул Нааман.

Все еще ошеломленный увиденным, он нащупал передатчик дальнего радиуса действия и включил командную частоту для прямой связи с магистром Велиалом. Поднеся монокуляр к глазам, еще раз убедился, что это не мираж и он действительно видел то, что видел.

— Магистр Велиал на связи. Докладывай, брат-сержант.

Нааман не знал, как преподнести полученные сведения и описать увиденное.

— Нааман? Что случилось?

— Простите, брат-капитан, — смог выдавить скаут-сержант, собравшись с мыслями. — Я знаю, как орки попадают на Писцину.