Оцифровка миров

Глава двадцать один: Тяжелый разговор

*Банг!*

Черт, это реально закладывает уши!

*Банг!*

*Банг!*

Черт, двойками стрелять крайне трудно, не успеваю вернуть ствол на исходную.

*Банг!*

Черт, да как с этой отдачей справляться-то?

*Банг!*

Все патроны закончились, большим пальцем подаю защелку вперед. Барабан вместо того, чтобы откинуться вбок, как на большинстве револьверов, подался вверх. Чуть впереди курка был шарнир, на котором крепился ствол и зафиксированный вместе с ним подвижный барабан. Защелкой я освободил фиксацию, и теперь вес длинного ствола сам потащил его вниз, приподнимая каморы барабана над прицельной планкой. Как только барабан полностью раскрылся, а ствол уставился в пол притом, что положение руки я не менял, сработал эжектор, выстреливая пустые гильзы.

Опустив руку, пытаюсь подцепить пять патронов, закрепленных в клипе на поясе и выступающих чуть в сторону. С первого раза не получилось, не хватает практики, но со второго я попал патронами в каморы и, прижав большим пальцем кнопку-фиксатор на клипе, разблокировал захват патронов, давая им под собственным весом глубже усесться в барабане. Теперь круговое движение рукой, давая инерцию тяжелому стволу, чтобы он под собственным весом вернулся в исходное положение, защелкнув барабан. Все, я снова готов к стрельбе.

— Да меня раз пять грохнут, пока я перезаряжаюсь. А если при этом еще и мечом махать, так я вообще не нащупаю барабаном запасные патроны.

— Нужно просто довести до автоматики это движение, — подошел ко мне Картан, снимая активные наушники. — Видишь: у тебя все пять клипов жестко зафиксированы, специально для тебя пояс с ними делали, значит, патроны всегда в одном положении. Пару сотен раз перезарядишь и наработаешь мышечную память.

— Ага, пять клипов плюс полный барабан, итого тридцать патронов. Да, ствол конечно убойный, но мне, блин, может не хватить.

— Сейчас для тебя делают еще набедренный фиксатор на левую ногу, там будет еще три ряда по три клипа, это считай еще сорок пять патронов, на случаи, когда у тебя будет вторая рука свободна, плюс россыпью всегда можешь, как по одному накидать полный барабан, так и перезарядить клипы.

— И что мне теперь ходить постоянно обвешенным патронами? — вскинул я руки, продолжая в одной сжимать револьвер. Показывая все свое возмущение.

— Ну да, есть пару минусов, — признал Кактус.

— Вот честно, я вчера уже практически согласился с вашими доводами. Но сейчас вижу, что это полная фигня. В бою согласен, показатели крайне хорошие, но у меня черт подери, не всегда будет время подготовиться и натянуть на себя всю эту сбрую. А ходить постоянно в ней — это привлекать кучу внимания.

— Ну а что ты хотел? Других вариантов пока нет…

— Что я хотел? Я хотел, черт побери, нормальный, многозарядный пистолет, а не почти сорока сантиметровую бандуру с трехкилограммовым весом, — злость так и выплескивалась из меня, поэтому и говорил я буквально на грани между громким разговором и криком. — Да к нему даже нормальной кобуры нет! Я вообще не понимаю, как может вон та пластиковая фигня удерживать такой тяжелый револьвер.

Стволом револьвера я взмахом указал на приспособление, лежащее в кейсе, в котором принесли оружие. Я даже не пытался надеть эту несуразность, ибо по форме она напоминала какой-то прямоугольный тубус или пенал, не знаю, как даже правильно назвать, так у него еще и не было одного донышка и одной стенки. Да, по размерам я прекрасно видел, что этот пенал строго по форме ствола. Но он же там не будет держаться из-за отсутствующей стенки, постоянно заваливаясь вперед при движении. Мне что его вечно рукой придерживать?

— Там вообще-то внутри магнитные держатели, — проигнорировал мою вспышку Кактус. — Из-за длины ствола тебе неудобно будет тянуть его вверх по всей длине кобуры. Поэтому у нее отсутствует передняя стенка. Сила магнита рассчитана, чтобы удерживать револьвер при интенсивном движении, но в случае, когда тебе его нужно достать, рукоять можно подать вперед, на излом, отрывая ствол от магнитов, после чего уже вскидываешь руку с оружием. Противоположная стенка специально сделана усиленной чтобы, в крайнем случае, ты мог, немного приподняв револьвер, опереть на нее скобу, закрывающую спусковой крючок, и рычагом оторвать ствол от магнитов, сразу открывая огонь от бедра.

— А… Э… Вот сами с этим и мучайтесь! — не нашелся я что сказать и направился к дверям, попутно бросив револьвер в кейс и расстегнув ремень, кинул его рядом на стол.

Все замки на дверях из внутренней стороны спокойно открывались и без ключа, ну кроме того, который был на решетке. Но туда мне не надо было. Выскочив из тира, с силой захлопывая за собой каждую дверь, не столько, чтобы срабатывала автоматика на закрытие, а скорее показывая свое негодование, сунув руки в карманы, с кипящей внутри злостью, направился на выход.

Во мне бурлил такой коктейль эмоций, что хотелось просто назло всем взять и напиться. Крестный всегда ограждал меня от вредных привычек, на примерах показывая, к чему это может привести, но пару раз я все же пил пиво и слабоалкоголки с пацанами на заднем дворе школы, в небольшом закоулке между забором и мастерской. Но никогда не напивался, только легкое баловство. А сейчас было дикое желание устранить это упущение, не потому что я считал это правильным, а просто назло всем.

Назло Картану, который мог бы и прислушиваться к моим желаниям, а не решать у меня за спиной с крестным или Кактусом, что для меня лучше. Назло Кактусу, который практически насильно впихивает в меня кучу всяких оружейных конструкций и другой ненужной мне ерунды вместо того, чтобы просто научить хорошо стрелять. Назло крестному, который сунулся в эту гребанную политику и при этом даже слова не сказал мне.

Нет, я не буду напиваться — это путь бездарей, которые не могут взять себя в руки. Я сам подберу себе схему развития и оружие наперекор всем, и докажу, что я давно уже не ребенок, и ко мне нужно относиться как к взрослому. Пускай катятся к чертям со своими большими пушками, планами на развитие и прочей ерундой. Как Картан сказал, для Системы я уже совершеннолетний, значит, могу сам решать, что для меня хорошо, а что нет.

Хотя, если быть честным с самим собой, револьвер мне понравился. Да у нас больше половины пацанов в школе фанатеет от больших пистолетов! От той мощи, которую они в себе несут как внешним видом, так и в показателях урона. Но меня просто бесит, что эту «пушку» подобрали, даже не спросив меня. Да и как-то смущает, что другие могут подумать, что размером оружия я компенсирую размер кхм… чего в штанах. Да ко мне же ни одна девчонка и на сто метров не подойдет! И вообще, буквально год назад Кактус сам плевался от того же «Дезерт игла».

Выйдя из здания и осмотревшись, попытался сообразить, куда пойти, чтобы меня не дергали, но при этом далеко не уходить. В выделенную нам комнатушку не вариант, там Катя начнет со своими мелкими глупостями приставать. Обычно меня это даже забавляет, но не сейчас, вдруг еще где-то резко выскажусь и обижу ее нечаянно. Во, точно! Сбоку от здания солдатская курилка, там меня искать точно не будут, я ведь не курю, и расположена она в закутке. А если кто из рядового состава и придет туда, то вряд ли будет дергать меня.

К моему облегчению курилка оказалась вообще пустой, а к легкому неприятному запаху мест для курения я уже давно привык, крестный хоть и старается в квартире не курить, но от него самого постоянно несет табачным перегаром. Усевшись на грубо сбитую из досок лавочку и откинувшись на спинку, прикрыл глаза пытаясь собрать мысли в кучу. Уже сейчас я понимал, что был самую малость не прав, что вспылил. Совсем чуть-чуть, но все же. Еще отец в свое время всегда мне говорил — если я хочу, чтобы ко мне относились как к взрослому, то и должен поступать как взрослый. Значит, нужно разобраться, что больше всего меня бесит в этой ситуации, выстроить схему своих претензий, и уже после этого возвращаться к разговору с Кактусом и Картаном. Чем лучше я построю свои доводы, тем больше шанс, что они меня послушают. Ну, в крайнем случае, пойду на принцип и сделаю по-своему.

— Ну, рассказывай, что уже случилось? — раздался возле меня голос, отчего я аж вздрогнул.

Резко открыв глаза, уставился на крестного, сидящего рядом, который даже не смотрел на меня и был занят тем, что достал сигарету и начал ее подкуривать. А я ведь даже не услышал, как он подошел. Да что там! Я даже не почувствовал, как он сел буквально в десяти сантиметрах от меня. Всегда поражался его умению очень тихо перемещаться. Крестный меня не подгонял а, уставившись перед собой, методично, раз за разом затягивался сигаретным дымом, смакуя каждую затяжку, давая мне время сформулировать ответ.

— Ничего! — зло буркнул я.

— Ну да, именно из-за «ничего» ты со вчерашнего вечера саботируешь тренировки, — хмыкнул крестный, при этом выдохнув дым через нос. — Может, все-таки расскажешь? Интересно ведь, что под твоим «ничего» скрывается.

— Оооо… его высокоблагородие снизошло наконец-то до того, чтобы поинтересоваться нами смертными? Что, неужели еще не доложили в подробностях? — во мне снова начала закипать злоба.

— Тааак… — протянул крестный и задумчиво на меня посмотрел. — Похоже, все намного серьезней, чем я думал.

— Думал? — подскочил я с места и повысил голос. — Интересно, а о чем ты думал, когда строил свои планы по захвату власти, подставляя под удар меня и Катю? О чем ты, черт побери, думал, когда скрывал от нас реальную ситуацию, что мы оказались не готовы ко всей этой херне, творящейся вокруг. Катя чуть не пострадала из-за тебя! Ты не видел, как она тряслась от страха дома, едва держа гребаный помповик в руках, когда мы пришли за ней. А что же ты? Шляешься непонятно где. А, ну да, совсем забыл, еще раздаешь приказы, чтобы нас обучали по удобной тебе схеме. Не, ну а что? Навязали нас на твою шею, почему бы и не сделать удобный для себя инструмент…

Что меня понесло куда-то не туда, я понял по лицу крестного. Нет, он не злился, просто становился все грустнее и грустнее, а вот на последних словах дернулся, как от пощечины. Но меня это не остановило. Злость, обида и разочарование так бурлили во мне, что порождали предположения одно безумнее другого.

— Сядь, поговорим спокойно, — кивком он указал на лавочку.

— Да пошел ты… — зло огрызнулся я и, развернувшись, направился на выход из курилки.

— СЯДЬ! — вроде сказал с той же громкостью, но его слова прям отпечатались в мой мозг, а на плечах как будто появилась гора. Столько в этом слове было «Силы».

Мое тело даже без участия сознания в несколько шагов вернулось назад и село на лавочку. Мысли разбегались, как будто меня чем-то хорошенько так треснули по голове. Крестный разжал судорогой сведенные пальцы в кулак и стряхнул остатки сигареты, которую он так и не докурил, а просто раздавил пальцами. Достав новую сигарету и закурив, он пару раз глубоко выдохнул. А меня отпустило то давление, вызванное его приказом.

— Ох, этот чудный подростковый возраст, — с горечью начал он. — Знаешь, было очень больно все это слышать от тебя. Но видно и я где-то перегнул с опекой над вами, думая, что чем меньше знаете, тем лучше. Видно, я ошибался…

Прикрыв глаза, он провел большим и указательным пальцем по ним, сведя на переносице. Жест, которые в его исполнении показывал крайнюю степень усталости. Только когда он снова посмотрел на меня, я заметил, что его глаза, покрасневшие от недосыпа, если он вообще спал за последние три дня с момента, как в городе начались локальные бои.

— Думаю, стоит рассказать тебе небольшую историю. Не уверен, что ты поймешь всю суть, но раз ситуация повернулась таким боком, то думаю, дальше тянуть нет смысла. Наверное, начну с вопроса, почему в этом городе все дошло до такого. Наша часть всегда была боевой, хотя по документам числилась как обычное рядовое механизированное подразделение. Но правительство той страны, где мы жили до прихода Системы, было крайне коррумпировано и в основном обеспокоено не страной, а набиванием своих карманов. А в том мире, где мы жили, война была очень прибыльной статьей. Так что мы очень часто бывали во всяких командировках, записи о которых либо вообще отсутствуют, либо находились под огромным количеством печатей о секретности. Да и правительство всегда отрицало наше присутствие в тех местах, где мы «работали». Но большая часть состава части были патриотами своей Родины. Поэтому, несмотря на то, что мы видели, как на нас наживаются всякие генералы и политики, сцепив зубы, максимально хорошо выполняли свой долг, потому что кроме денег в карманы нечистых на руку должностных лиц, это приносило пользу и всей стране, нашей Родине, ради которой мы и старались. Кстати, Леша, твой отец, делал схроны и запасался оружием не потому, что ждал какого-то большого писца. А на тот случай, если вдруг мы станем резко не нужны, и от нас решат избавиться из-за того, что мы слишком много знаем.

Достав уже третью подряд сигарету, крестный покрутил ее в пальцах и снова положил в пачку. Я пока не понимал, к чему он это рассказывает, но слушал внимательно, даже успел немного успокоиться, понимая, что сейчас мне рассказывают нечто важное и не стоит показывать характер.

— Сейчас, да и раньше тоже, просто раньше не придавал этому значения, — продолжил крестный. — Понимаю, что нас постоянно психологически обрабатывали, раз за разом подогревая наш патриотизм, понятие чести и долга перед страной, чем пользовались дорвавшиеся до власти коррупционеры. К чему я это все? К тому, что когда пришла Система, мы чуть больше года потеряли на удержание прежней вертикали власти, ожидая, когда правительство снова воссоединит нашу великую и могучую страну. Но когда окончательно стало ясно, что мы остались одни, и пришло время строить свое государство мы, к сожалению, упустили время и стал вырисовываться паритет сил. Не буду углубляться в те сложности, с которыми мы столкнулись, пытаясь подобрать тех офицеров, которые за прошедший год еще не продались и не стали кормиться с рук новых сил. Скажу только, что основой стали те офицеры, которым в свое время доверял твой отец. Когда мы убедились, что основная боевая мощь остатков нашей армии поддерживает нас в идее формирования нового и правильного государства на осколке старой великой державы, мы начали прощупывать всех потенциальных наших противников. К сожалению, оказалось, что никто из них не собирается поднимать нашу новую родину, в основном целями захвата власти была диктатура, тирания, жажда наживы и власти ради власти. А сколько всякой чернухи вылезло о потенциальных Баронах… Да-да, за город Система дает титул Барона. У нее свои критерии выдачи титулов, завязанные на объем контролируемой территории. Так вот, два года назад на совете высшего офицерского состава было принято решение брать контроль над городом в свои руки. Мы хоть не политики, а в основном вояки, но не смогли найти адекватные кандидатуры, которые согласны были бы поддержать хоть половина офицеров. Самое сложное было определиться, кто же станет у руля власти. В итоге эта ответственность легла на меня. Оказалось, что Василевич тоже имеет ряд грешков за душой. Не критичных, но многие офицеры высказались категорически против. Мирно договориться с другими группировками не удалось, точнее, удалось, но всего с парочкой. А учитывая, что мы не собираемся становиться захватчиками, которые силой удерживают власть, был разработан план по провокации, в котором мы будем жертвами, которые едва смогли защитить город.

— Но это же не так! — не выдержал я.

— Да, это не так, но общественное мнение — это немаловажный элемент формирования нового государства. Сегодня мы потеряли последнюю точку контроля, точнее, ее сдали предатели в рядах вооруженных сил. Заодно мы вычислили последних, продавшихся на сторону. Мамонтову нужно удержать точки контроля в течение недели, но он уже почувствовал власть, как и его бандюки, и в течение пары дней в городе будет твориться форменный хаос, что людям покажет реальное лицо «Волчьей сотни». Мы дадим им четыре или пять дней, после чего начнем действовать и вернем контроль над городом в свои руки. Мы хоть и позже начали подстраиваться под новые реалии, но у нас преимущество в большом боевом опыте. Ну, кроме тех бойцов, которые к нам приехали на учения прям перед приходом Системы.

— Это ничего особо не меняет… — этот рассказ многое объяснял по ситуации в городе, но не отношение ко мне.

— Ты дослушай сначала. Это все вводная перед тем, как я перейду к вопросу, касающемуся лично тебя и Кати, — убедившись, что я слушаю, он продолжил. — После длительных переговоров с эльфами, мы практически заручились их поддержкой с последующим объединением в одно государство. Как оказалось, их разведка тоже на месте не сидела и прощупывала всех более-менее крупных претендентов на владение городом и, по их мнению, мы один из самых оптимальных вариантов. Но тут против нас сыграла наша достаточно короткая по их меркам жизнь, они всегда стараются планировать на достаточно далекое будущее. Единственное, что их останавливало от заключения с нами союза, это неуверенность в том, кому по наследству после меня достанется власть.

— Ну, так настругаешь себе детишек, пускай кто-то из них крутится рядом, пока будет подрастать наследник и контролировать, чтобы вырос достойный преемник, — пожал я плечами, не видя проблемы.

— А вот теперь перейдем к тому, что напрямую касается тебя и Кати, — сделал он очередную паузу, все-таки достал и подкурил третью сигарету за последние полчаса. — Как тебе уже известно, Система придерживается наследственной схемы передачи власти. Вот только я не могу иметь детей…

— В смысле? — все, что я себе напридумывал сейчас трещало по швам и начинало разваливаться.

— В прямом, я еще до прихода Системы потерял такую возможность в одной из операций, где естественно нас не было. Радиоактивное облучение, чтоб его, на здоровье почти не сказалось, но вот детей я больше не могу иметь.

— А разве с приходом Системы это не пропало?

— Нет, целый ряд болезней Система не затронула, точнее, перевела их в статус проклятий. Рак, СПИД и еще целый комплекс болячек, которые у нас считались неизлечимыми. Единственный способ избавиться от проклятий — это полноценное перерождение, хотя есть проклятья, которые держаться и несколько перерождений, продолжая тебя терзать несколько жизней. Но суть не в этом, я уже смирился, причем очень давно. Вопрос в тебе и твоей сестре, я уже оформил тебя как своего преемника, и на это на данный момент согласны как все заинтересованные личности среди наших офицеров, так и эльфийская сторона. Кстати, в твоих жетонах один из скрытых пунктов — это статус моего наследника. Как только возьму контроль над городом, он сменится на статус наследного баронета, баронства Миорск. Ну, или того, во что мы сможем развить нашу новую Родину.

— Ты хочешь сказать, что Ти-Эль с ребятами были специально ко мне подосланы?

— Не совсем, они действительно начудили, и у них были свои цели, о которых, думаю, ты в курсе. Но им просто позволили это сделать и немного помогли, подкорректировав вашу встречу. За то, что они провели это все без нашего ведома и подставили тебя, эльфы и извинялись, причем их извинения очень большие, они ведь были не в курсе, что у тебя нет в запасе возрождений. Отследили, что ты побывал в храме, и что ни разу не помирал после этого. Вот и считали, что у тебя одно возрождение точно в запасе есть.

— И что они предложили в качестве извинений, во сколько ты оценил мою жизнь? — снова начал закипать я.

— Не твою жизнь оценил, а выставил стоимость их компенсации за то, что мы не будем развязывать с ними войну за такую подставу, — достаточно жестко ответил крестный, и я понял, что он не врет, мы действительно стояли на грани войны с эльфами. — По нашему сигналу в город войдут вооруженные силы эльфов в полном составе, кроме пограничных отрядов. На броне будет символика города Миорск и нашей военной части. Это их плата за совершенную ошибку.

— Но почему вы тогда пытаетесь сделать из меня не понять что…

— Никто не пытается что-то из тебя сделать, — оборвал меня крестный. — Картан совместно с аналитическим отделом разработал ряд оптимальных под тебя веток развития. Ты сам выбрал, кем стать из предложенных вариантов. Теперь пытаются подобрать тебе самый лучший и оптимальный вариант снаряжения и оружия, с которым ты будешь максимально эффективно развиваться на выбранном тобой пути.

— Но… Но… — я растерялся и не знал, что на это ответить. — Но всучивать мне огромный револьвер? Кактус сам говорил, что подобное это просто «игрушки», добавляющие пафоса, и ни один профессионал никогда не возьмет ничего подобного в руки.

— Вот только говорил он тебе это года два назад, — отмахнулся крестный. — За это время всем нам пришлось сильно пересмотреть свое отношение ко многим вещам. Раньше — да, играла роль масса оружия, удобность, количество патронов… но сейчас намного важнее показатели урона, которые может выдать боец в секунду, правильный подбор снаряжения под умения и навыки, характеристики, которые дополнительно дают те или иные предметы… да много чего! Нам приходится на ходу менять свое восприятие и привычные методы ведения боя. Иначе нас сомнут те, кто сможет раньше адаптироваться к изменениям мира.

— Черт, может мне тогда стоит сразу взять барабанный гранатомет с системой булл-пап? — с сарказмом поинтересовался я, повторив тот же вопрос который задавал Кактусу.

— Такой вариант рассматривался, но для тебя признан нежизнеспособным. В твоем случае дистанция боя в основном до пятнадцати… ну двадцати метров, тебя самого посечет осколками, — увидев, что я хочу еще что-то сказать, он добавил. — Пулеметы и дробовики тоже рассматривали, но даже в комплектации булл-пап они слишком габаритные для тебя. Также не забывай, что вчера ты протестировал большую часть подходящего тебе оружия. Самые высокие показатели у тебя были с последними тремя образцами. И с «Демоном», револьвером с которым ты сегодня тренировался, под патрон четырнадцать и пять, у тебя самые высокие показатели по всем параметрам, а не только по урону… Ладно, пойду я наконец-то отдохну, а то уж больно большой список негативных эффектов на мне висит. А ты подумай над всем, что я тебе рассказал и главное помни — неважно, какое ты решение примешь, когда обдумаешь этот разговор. Я это решение поддержу в любом случае. Пусть даже решишь отказаться от всего и уйти.

Кинув окурок в урну, крестный развернулся и зашагал к входу в корпус. А я так и остался сидеть на лавочке, пытаясь разобраться в себе, своих мыслях и в том, что крестный мне рассказал. Но одно я уже точно понимал — я крестного очень сильно обидел и самое противное, что беспочвенно, а ведь у него в действительности никого больше нет, кроме меня с Катей. А теперь уже и не будет.