Амаранты. Одаренный

Глава 4 Святилище Кикусава

– Вы меня ждете? – крикнула Кимико.

– Не особо. Но все равно добро пожаловать домой.

Ее младшая сестра сидела на третьей ступеньке снизу на круглой подушке, надежно защищавшей от холода. Широкие штанины ее красных хакама доставали прямо до маленьких ступней, а длинные волосы были искусно подобраны с боков. Она чудесно выглядела. И знала об этом.

Кимико была уверена: чтобы ее сестренка пошевелилась и хоть что-то сделала, нужна не одна, а как минимум три веские причины.

Сакико окинула ее взглядом:

– Твои решения, как всегда, сбивают с толку.

Кимико ссутулилась:

– Папа разрешил мне съездить.

– Я, знаешь, не так уж уверена и в его решениях. – Младшая сестра вздернула нос. – Послезавтра ты должна произвести наилучшее впечатление. Наше будущее зависит от этого.

– Один год в старшей школе Нью-Сага не добавит блеска нашей родословной.

– Нет, но ты встретишь там разных важных людей. – Сакико погрозила ей пальцем. – А связи ведут к контрактам!

Хотя Кимико не вполне разделяла амбиции и оптимизм своей сестры, она не могла отрицать, что Нью-Сага – уникальный шанс. Все члены ветви Кикусава семьи Миябэ были наблюдателями и на хорошем счету, но со временем их становилось меньше, и они опускались все ниже по иерархической лестнице.

Улучшить свою родословную можно было единственным способом, через брак. Но наблюдатели из лучших семей не спешили делать предложения – для них это была незавидная партия. А у дочерей храма Кикусава было мало шансов на новые связи, которые могли бы улучшить их положение.

В основном это была заслуга их матери.

Хотя и то, что сказала Сакико насчет решений отца, было справедливо.

Мама была уроженкой этих мест и не наблюдателем, но папа взял ее в семью. Его невеста, а потом жена оставалась в блаженном неведении о Междумирье, пока Норико не достигла возраста для поступления в Академию Ингресс. Разразился нешуточный скандал, а следом – неловкое признание.

Но Кикуко Миябэ наотрез отказалась поддержать традицию наблюдателей и отпустить своих девочек на учебу.

Что сказали бы люди?

Итак, Норико, Кимико и Сакико ходили в местный детский сад, начальную и среднюю школу. Правда, при условии, что вместо внеклассных занятий и кружков они будут заниматься с наблюдателями дома.

До вступительного экзамена в Академию Ингресс жизнь Кимико мало чем отличалась от жизни любой другой девочки в Кикусаве. По крайней мере внешне. Потому что дополнительные уроки дома привлекли в святилище целый поток необычных и таинственных наставников. Поначалу Кимико даже не поняла, что многие из этих людей не были людьми.

Одним из самых ранних ее воспоминаний было гладкое лицо и странные глаза, мягкие руки и нежная улыбка. Она помнила, как потянулась… а незнакомец отстранился. И как назвал ее щеночком. Теперь-то она осознавала, что этот особый гость был приглашен, чтобы оценить потенциал девочек.

В память врезались резкие слова бабушки:

– Вот что выходит, если женятся по любви.

Но дедушка, помнится, тогда ответил:

– Звезда есть звезда, и неважно, насколько ярок ее свет.

И Кимико охватила невероятная радость, потому что к тому времени Звездные фестивали уже стали одним из ее любимейших праздников.

Она быстро научилась различать своих наставников и понимать, кто из них человек, а кто – нет. Наблюдателями обычно были бывшие одноклассники папы, бывшие учителя или знакомые из других храмов и святилищ. А гости из числа амарантов чаще оказывались знакомыми ее дедушки или, точнее, дедушкиного дедушки. Память у них была цепкой и такой же долгой, как их жизнь, и они с очевидной симпатией относились к потомству друга.

Другие. Скрытные. Отстраненные. Многоликие. И Кимико будто попала в самую-самую гущу. Детство запомнилось постоянными предостережениями бабушки о том, как важно хранить семейную тайну и ничего не рассказывать в школе. В Академию Ингресс она поступила позже, на целых десять лет отстав от других наблюдателей ее возраста, – никому не известная и ничем не примечательная.

Нью-Сага действительно могла здорово ей помочь. А ведь это стало возможным только благодаря Сакико, которая подала заявку от ее имени.

– А как ты вообще оказалась тут, внизу? – поинтересовалась Кимико.

Сестра похлопала по стоявшему рядом с ней пузатому глиняному горшку. Дедушка использовал такие, проводя некоторые церемонии и ритуалы.

– Проверяю, не скользко ли на дорожках.

– Нет, серьезно. – Видно же было, что выходящая на юг лестница ничуть не нуждается в посыпании солью. – Ждешь чего-то?

– Вдруг придет посылочка.

– Так наш почтовый ящик висит у западных ворот.

Сакико закатила глаза, словно умоляя небеса дать ей терпения:

– Я жду вестника.

Кимико проследила за ее взглядом, всмотрелась в россыпь пухлых облачков на синем по-зимнему небе.

– Неужто мы и правда кого-то ждем?

– А почему бы и нет?

Эта неделя была самой подходящей для свадеб, помолвок, объявлений о наборе учеников и о результатах переводных экзаменов. Заявки, поданные в День разделения, еще могут прийти сегодня. Или ответы на заявки.

– Да, наверное. – У Кимико сжалось сердце от тревожной догадки. – Ты ведь не подавала никаких заявок от моего имени?

– А что, надо было?

Кимико застонала:

– Пожалуйста, просто скажи, что ты этого не делала.

Сакико покачала головой:

– Сначала нам нужно добыть контракт для Норико. А уж если в Нью-Саге не окажется чего получше, сможешь просмотреть ее запасные варианты.

Кимико кивнула. Она ожидала чего-то подобного. Как ни крути, они искали молодых людей, которых заинтересовала бы перспектива поселиться в Кикусаве и стать хранителями храмов. Это очень мало напоминало типичную карьеру. Любые наблюдатели, претендующие на Норико, могли бы сгодиться и для Кимико.

Бабушка была непреклонна в том, что девочки должны остаться, а у мамы внезапно проявились невероятные амбиции. Наблюдатели нынче были в моде, и она была полна решимости добиться лучшего для Норико. Один папа был, кажется, не в восторге от охватившего семью помешательства на почве генетических профилей и наследственности, и Кимико не могла понять почему. Ведь именно так в Междумирье подбирались пары с целью продолжения – а если повезет, то и усиления – чьей-то линии.

Сакико сжала губы:

– Я подала тридцать анонимных заявок да еще внесла имя Норико в несколько списков. Мы расширили параметры поиска.

Кимико переминалась с ноги на ногу. Прежде они искали информацию в своей местности, ориентируясь по большей части на выпускников Академии Ингресс.

– И сильно мы размахнулись?

– На весь мир.

Ого, радикальное изменение… смахивает на отчаяние.

– Неужели на Норико так никто и не подал?

– Заявки были, но никто из кандидатов не может исправить нашу ситуацию, – пригорюнилась Сакико. – Нам нужно что-то получше.

Вообще-то положение у них – хуже быть не может. Кимико уже открыла рот, чтобы сказать это вслух, но… могло быть хуже.

– Подозреваю, что на Норико положил глаз Аби Фудзивара.

– Сын мясника. Да, я тоже заметила. – Сакико подперла подбородок кулаками. – Самое ужасное, что это наконец заметила и сама Норико.

– Не думаешь же ты, что она?..

– Судя по ее румянцу и блеску в глазах, я бы сказала, что наша старшая на грани опасного решения: если она на это решится, то и наша участь будет незавидной – так, глядишь, мы и вовсе вылетим из Междумирья. – Губы Сакико задрожали, но она решительно взяла себя в руки. – Ты должна произвести в Нью-Саге наилучшее впечатление.