Одаренный: князь (СИ)

Глава 5. Охиндо

— Неужели все так плохо?

— Александр, думаю, ты и сам это прекрасно понимаешь. Зачем же переспрашиваешь?

Возразить на это у меня ничего не нашлось. Смит была права. Только верить во все это мне не хотелось.

— Я изучу внимательно почву, проведу ряд необходимых ритуалов и исследований. Попытаюсь заглянуть глубже в основы силы, которая используется этим самым столпом. А потом уже и будем решать, что делать дальше. Возможно, понадобятся какие-то очень сложные конструкты. Но сначала, как я сказала, нужно выяснить что же это вообще такое, ее суть.

— Боярыня Морозова… — начал я.

Но Смит тут же меня прервала:

— Что ты вспомнил эту ведьму?! Мошенница! Не смей при мне упоминать эту хабалку базарную!

— Она говорила мне свое пророчество. И оно совпадало с тем, что мы сейчас видим.

— И что ты хочешь этим сказать? — после паузы спросила Смит.

— То, что нам придется объединиться с ней, чтобы решить эту проблему.

— Что?! Объединиться?! — почти закричала Смит в трубку и мне пришлось ее оторвать от уха. — Мне с ней объединиться?!

— Послушайте, дело касается, как вы сами сказали, всего человечества. А значит, нужно будет забыть про общие ссоры и конфликты, чтобы решить проблему. К тому же она очень мощный дарованный. Признайте уже это.

— Мощный? Ведьма!

— Ее силы способности нужны нам. Не время устраивать грызню. Нужно объединяться.

— Да, ты прав, — с явно неохотой ответила Смит после долгой паузы. — Я попытаюсь что-нибудь придумать.

Мы еще поболтали о разном, Смит вновь похвалила меня, и мы распрощались, договорившись созвониться в ближайшее время.

Едва я положил трубку, как в дверь постучали.

В комнату вошли три служанки, троица на «М» — Мария, Марфа и Милена.

— Вы что-то хотели? — спросил я, невольно переводя взгляд на их короткие юбочки.

— Мы пришли намазать вас маслами, — ответила девушка по центру.

— Какими еще маслами? — не понял я.

— Лечебными, — ответила друга.

И продемонстрировала бутылек с янтарной тягучей жидкостью.

— Зачем? — я ничего не понимал.

— Так сказал доктор. Который лечил вашу подвернутую лодыжку. Он передал нам необходимые инструкции и сказал, что быстро заживления мышц и связок вас нужно натирать травяным маслом.

— Но у меня уже ничего не болит.

— Доктор сказал, что так надо. Необходимо укрепить связки, иначе можно вновь подвернуть ногу даже на ровном месте. Господин, ложитесь на кровать, мы все сделаем.

— Но…

Не успел я опомниться и возразить, как служанки окружили меня, ловко сняли рубашку и мягко толкнули в кровать.

— Ложитесь. Мы натрем вас маслом.

Мягкие теплые руки принялись массажировать меня и возразить им я уже не смог. Девушки управлялись довольно ловко, и я понял, что им эта работа не впервой. Масло оказалось приятно пахнущим, травянистый аромат обволок меня, заставляя мышцы расслабиться.

Девушки принялись массажировать мою спину, потом медленно перешли к пояснице. Как-то незаметно я остался без штанов, которые тоже с меня сняли. Шаловливые пальцы девушек перешли на ноги. Доктор, который попросил их провести со мной восстановительный сеанс, оказался прав. Едва служанки начали массажировать подвернутую ступню, как мышцы потянуло, а по ноге прошла неприятная боль. Но это довольно скоро закончилось, масло дало расслабляющий эффект.

— Теперь прямые мышцы бедра, — в самое ухо прошептала Марфа.

Я не сразу понял, что от меня хотят. Но когда руки принялись поворачивать меня из положения, лежащего на животе на спину, то сообразил.

— Нет, пожалуй, достаточно, — сконфужено ответил я.

После такого массажа, да еще и таких горячих девиц все мое мужское естество восстало. Я не хотел выглядеть несуразно, но настойчивости служанок можно было позавидовать.

— Господин, доктор сказал обязательно делать эти процедуры. Мы не хотим, чтобы вам было плохо, — заботливо произнесла Мария. — Или вам неприятно?

— Нет. Мне приятно, — глупо улыбнулся я. — Просто…

— Тогда переворачивайтесь.

И мягкие ручки, воспользовавшись моим смятением, вдруг ловко перевернули меня.

— О, господину и в самом деле приятно! — произнесла Милена и остальные служанки стыдливо хихикнули.

— Я, пожалуй, оденусь… — произнес я, глядя на выпученные трусы.

— Ну что вы! Нужно закончить процедуру! Девочки, продолжаем!

И три пары рук вновь принялись гладить меня, легонько пощипывать и натирать горячее душистое масло.

Я закрыл глаза и расслабился.

Как оказалось зря. Едва я это сделал, как ловкие ручки стянули с меня трусы.

— Что вы…

— Доктор сказал промассировать все мышцы! — настойчиво прошептала одна из служанок мне на ухо.

И теплые ладони принялись исполнять наказ врача. Служанки работали на совесть, не пропустили ни единый мускул, промассировали все части тела, и где есть мышцы, и где нету. Я некоторое время еще пытался увернуться от их цепких рук, но потом понял, что это бесполезно и полностью отдал в их власть.

Служанки крутились вокруг меня, их тела прикасались ко мне, и я понял, что долго мне так не продержаться. Словно почувствовав это, они принялись еще более трепетно ласкать меня.

— Не сдерживайтесь, господин, — шепнула одна. — Врач сказал, что это вредно.

В ответ я лишь гортанно застонал.

…Массаж закончился скоро. Он и вправду оказался расслабляющим во всех смыслах, и я некоторое время безвольно лежал на кровати, наблюдая, как служанки покидают комнату.

— Завтра процедуру нужно будет повторить, — произнесла напоследок Марфа. — так врач сказал.

И не дождавшись ответа, быстро улизнула. Я лишь глупо улыбнулся.

Как не хотелось мне нежиться в кровати, но нужно было одеваться и вникать в курс дел, которые тут творились. Вскоре пришлось Исаму Васильевич — мне об этом сообщил Фенимор, позвонив по домашнему телефону. Я сказал, что скоро спущусь.

— Александр Федорович! — воскликнул Исаму, увидев меня. — Извините, что вновь я, но есть дела, сами понимаете.

— Ничего страшного. Я ведь сам попросил вас прийти ко мне после обеда.

— Верно.

— Вы захватили все бумаги?

— Они все тут, — он протянул мне пухлую папку.

— Хорошо. Сегодня просмотрю.

— Александр Федорович, тут ситуация одна, — начал мяться Исаму Васильевич. — Дело одно есть.

— Какое?

— У нас, на Камчатке, много народностей живет — коряки, чукчи, ительмены, эвены. Вот про последних и пойдет речь.

— А что с ними?

— С ними все в порядке, живут отдельной весьма закрытой общиной. Управляет ей старец Охиндо, шаман. Вот он и просит вас, господин Александр Федорович, встретиться с ним. Говорит, что хотел бы познакомиться с вами лично, как с новым главой края. Ну и показать свою общину, быт. Дружеский жест знакомства. Сам он давно уже не выездной — болезнь ног. Но имеет авторитет среди местных эвенков, так что я бы посоветовал все же съездить. Они народ простой, хоть и закрытый. Но помогают, когда нужно.

— Помогают? Чем? — не смог сдержать любопытства я.

— Эвенки известны своими шаманами, весьма мощными. Когда в прошлом году у нас болезнь началась странная в одном из поселков рудодобытчиков, и никто из врачей не смог ничего сделать, только шаманы и излечили людей, проведя ритуал.

— Ладно, — согласился я. — Давайте съездим к эвенкам.

Мне самому стало интересно посмотреть на них, тем более что они, со слов моего помощника, обладали определенной силой.

— На когда запланировать встречу? — Исаму Васильевич взял записную книжку, готовый записать дату.

— Прямо сейчас, — ответил я. — Зачем откладывать? Сейчас они могут нас принять?

— Конечно, — немного растерявшись, ответил помощник.

— Вот и хорошо, поехали.

Не ожидая от меня такого скорого сбора, Исаму лишь закивал головой.

— Да… конечно-конечно.

Мы вышли на улицу, сели в машину.

Долго ехали, и все это время Исаму Васильевич рассказывал мне про этих самых эвенков. Под конец поездки у меня сложилось о них мнение, как о затворниках, которые в основную жизнь региона не лезли, жили по своим законам и лишь изредка, в час острой необходимости могли помочь остальным людям.

Наконец мы подъехали к болотистой равнине, сплошь заросшей ковром колючек и травы. Я вышел из машины, огляделся. На горизонте виднелись могучие горы, покрытые шапками снега. Горы возвышалось, казалось, над всем миром, вечные, мудрые.

Но не только горы поразили меня. Тишина. Тут не было дорог и автострад, машины не ездили, и жизнь текла иначе, медленней, размеренней, без суеты. Казалось, сама вечность начинает отсюда свой путь. Тишина резала уши, сбивая с толку.

Само поселение эвенков разместилось у реки. Черные конусы чумов кучковались полукругом, тесно и дружно. В центре стоял чум вожака поселения, его жилище было больше, украшено красной тканью и лентами. Оград как таковых не имелось, только в стороне от основного скопления чумов располагался пустой загон, сделанный из веток. В загоне пасся ветер, поднимая небольшой воронкой пыль и листья.

— Дальше пешком, — произнес Исаму. И пояснил: — Эвенки считают это место святым, по нему можно ходить только ногами.

Мы спустились с небольшого пригорка, вошли в поселение. Особого ажиотажа мы не вызвали, эвенки — сильно смуглые низенькие люди, с сильно выпирающими скулами, в необычных нарядах, смотрели на нас мельком, без всякого интереса. И лишь дети тыкали в нас пальцами, разговаривая друг с другом на своем языке.

Мы подошли к главному чуму.

— Господин Охиндо! — позвал Исаму Васильевич, не смея входить.

Из чума вышел коренастый мужчина, крепкий, словно вырубленный из камня. От него крепко пахнуло потом и дымом.

— Господин Охиндо у себя?

Вышедший кивнул. Зашел. Минуты через две вновь вышел, кивнул нам:

— Он ждет вас.

Мы вошли внутрь. В чуме было темно, пахло кислятиной. В самом центре чадно горел очаг. Я не сразу увидел вождя. И только когда меня осторожно похлопали по плечу, я оглянулся и обнаружил, что справа от меня находится старик, сидящий на кресле-каталке. Рядом с ним стоял тот самый коренастый мужчина, который встретил нас у чума.

— Рад приветствовать вас у нас в гостях, Александр Федорович! — произнес старик, протягивая жилистую руку для приветствия.

Это был мужчина лет шестидесяти, худой, но крепкий. Угловатое лицо было огранено седыми редкими волосами и такой же седой и редкой бороденкой. Глаза вождя прятались за щелочками век, но были острыми и пронзали собеседника насквозь.

Мне хватило и секунды, чтобы понять, что вожак обладает весьма мощным Даром и силой.

Я пожал хозяину руку, невольно ответив мощь его руки, ответил:

— И я рад вас приветствовать, господин Охиндо.

— Вы уж извините, что не мы к вам, а наоборот. Сами видите, в каком я состоянии, — старик стукнул себя по ногам. — Парализовало лет десять назад, когда я с нарт неудачно упал.

Старик улыбнулся, но глаза при этом остались все такими же пронзительными.

— Да вы не стойте у порога. Проходите!

Старик пригласил жестом, но Исаму Васильевича остановил, не дав пройти дальше. Сказал:

— Разрешите, я переговорю с князем с глазу на глаз? Вы ведь не возражаете?

Исаму вопросительно глянул на меня, я кивнул:

— Все в порядке.

— Сарын, проводи Исаму Васильевича на улицу, — обратился старик к крепышу. — Покажи ему пока прекрасный вид на Эр-Каан. Сейчас самая пора цветения огневок — очень красиво!

Исаму, хоть и обиделся, что его не оставили для беседы, но виду не подал, послушно вышел.

— Вот хотел на вас посмотреть, — произнес старик, улыбаясь в усы. — Понять, кто вы такой.

— Поняли? — спросил я.

— Не совсем. Но не чувствую от вас плохого. Значит хороший вы человек. Нас не обидите.

Старик вдруг резко подвинулся ко мне, схватил за шею и подтянул к себе. В самое ухо зловещим шепотом произнес:

— Хотел предупредить вас, чтобы были осторожны. Это место очень опасно. Не доверяйте глазам.

— А чему доверять? — опешив от такого, спросил я.

Старик отпустил меня, вновь улыбнулся. Постучал пальцем себе по груди. И спокойно, как ни в чем не бывало ответил:

— Сердцу доверяйте. Оно не обманет.

— А разум?

— Разум можно обмануть. Сердце — никогда.

— Интересно.

— Александр Федорович, да вы не обращайте внимания на старика! Что с меня взять? — вдруг рассмеялся Охиндо. — Давайте лучше к очагу ближе. Мы вас угостим местными блюдами.

— Я уже кое-что пробовал.

— Нет, такое вы точно не пробовали! — усмехнулся старик.

Мы подошли к очагу. Возле него сидело несколько человек — все женщины. На меня они не обратили никакого внимания, были погружены в подобие транса. Глянув на одну, я невольно отшатнулся — ее глаза были абсолютно белыми, и лишь тонкая сеточка кровеносных сосудов проходила понизу глазного яблока.

— Гушь, гушь! — шептала женщина одними губами.

В руках у нее был пучок крапивы, которым она обмахивала воздух.

Второй эвенк, сидящий в противоположной стороне, бил в бубен, на котором были нарисованные морды демонов. Каждый удар заставлял эти морды трястись и словно бы оживать. Остальные присутствовавшие не обращали на это никакого внимания, будто все происходящее было в порядке вещей.

— Вот, попробуйте, — старик протянул мне тарелку с какой-то красной ягодой. — Очень вкусно.

Я любезно взял горсть закинул в рот. Разжевал. Ягода оказалась сладковато-кислой.

— Вкусно, — кивнул я.

— А теперь мы хотели бы вам показать наши народные ритуалы. Думаю, вы вряд ли такое раньше видели. Вы не против?

— Хорошо, — согласился я.

Вся обстановка была столь необычной и странной, что я не знал что отвечать. Что за ритуал? Какие-то традиции эвенков? Культурная программа?

Старик улыбнулся. Его взгляд пронзал меня, и казалось, что он читает мои мысли.

— Отлично. Тогда начнем, — произнес Охиндо и бросил в огонь горсть сухой травы, которую достал тут же из кармана.

Чум тут же наполнился удушливым белым дымом. Я закашлялся, пошел было к выходу, но старик остановил меня.

— Нет, все только начинается! — произнес он и его голос показался мне далеким, словно старик говорил с вершины горы. — Смотри на дым. Смотри на дым. Смотри на дым.

Слова, которые бросал в меня старик, растягивались, словно были резиновыми. Они оплетали меня, вязали по рукам и ногам, не давая уйти. Я смотрел на дым и видел в нем множество разных картин, но взгляд не мог зафиксироваться хоть на чем-то отдельном и я терял связь с реальностью.

Все плыло.

Женщины с белыми глазами вдруг каким-то чудом заслонили собой весь горизонт, а их губы гипнотически продолжали бормотать:

— Гушь, гушь! Гушь, гушь! Гушь, гушь!

Где-то на самом отдалении сознания я понял, что трава, которую кинул в огонь Охиндо, была не простой. Сознание опьянело, а все рамки критического мышления разрушились, впуская в голову поток неведомого и запредельного.

«Ты должен это сделать!» — прогрохотало над головой.

Я поднял взгляд и увидел старика — он был огромен, словно гора.

«Что сделать?» — попытался произнести я, но губы не слушали и онемели.

«Ты — избранный! И ты должен это сделать. Но цена будет страшной».

Лицо старика начало преобразовываться, превращаясь в морду одного из демонов, которые были нарисованы на бубне эвенка.

Кажется, я закричал.

«Ты должен это сделать!» — вновь прогрохотало над головой.

«Ты избранный!» — произнес другой голос.

Дребезжащие удары бубна погружали в еще больший транс.

Гушь, гушь! Гушь, гушь! Гушь, гушь!

Я проваливался куда-то вниз, в темноту, но не мог произнести и звука.

«Ты должен это сделать!»

Гушь, гушь!

Страх окончательно захлестнул меня. Все померкло, и я едва не сошел с ума — самым настоящим образом не сошел с ума, потому что чувствовал, что стою на краю безумии. Но холодная вода, вылитая мне на лицо и пара пощечин привели меня в порядок.

Я открыл глаза. Не сразу понял, что лежу.

— Что… что произошло? — не своим голосом произнес я, поднимая свинцовую голову.

— Дыма было слишком много, — просто ответил старик. — Мы уже проветрили.

Я глянул на Охиндо и увидел в его глазах все — они прекрасно все понимал и видел то же самое, что и я.

— Что… — начал я, но старик жестом показал мне молчать.

— Иногда на вопросы лучше не отвечать, — ответил он. — Тишина — лучший ответ на все.

Мне помогли подняться.

Я вновь оглядел чум. Женщин с белыми глазами не было. Костер тоже потух.

— Александр Федорович, я рад, что нам удалось встретиться! — произнес Охиндо будничным голосом. — В знак нашей встречи и дружбы примите, пожалуйста, небольшой сувенир.

Старик протянул мне сверток.

Я развернул его и увидел, что это нож.

— Ручка сделана из китового уса и кости. Лезвие — из лунного камня.

Рукоять ножа была украшена вырезанными узорами. Я ощутил, что оружие не просто сувенир — по его бороздам узоров текла сила, мощная и необычная, которую я раньше не встречал.

— Спасибо, — ответил я, спрятав нож в карман.

— Надеюсь, он вам когда-нибудь поможет,

Дурман из головы окончательно прошел и я начал списывать все на усталость и дым, которого в чуме и в самом деле было много.

— Думаю, ваш друг Исаму уже заждался, — улыбнулся старик, и я вышел на улицу.

Свежий воздух, наполненный ароматами трав, протрезвил.

Исаму Васильевич, увидев меня, оживился.

— Закончили? — спросил он.

Я кивнул. Пора было возвращаться назад.

Я повернулся к старику, но тот отмахнулся, мол, хватит прощаний, у него и так дел полно. Я улыбнулся. Старик, хоть и был весьма странен, но располагал и мне понравился. Я чувствовал, что он не просто так мне все это показал. Нужно будет поразмыслить над этим.

Мы собрались уже идти к машине, как вдруг земля под ногами мелко задрожала. Ничего не понимая, я огляделся, думая, что это кто-то тяжелый принялся прыгать. Глупо, конечно, но первая мысль была именно такой.

А потом внезапно дрожь превратилась в настоящую тряску, да такую, что я едва устоял на ногах. Раздались крики, кто-то побежал прочь.

— Что… что происходит? — только и смог вымолвить я, раскинув руки в стороны, чтобы не упасть.

— Землетрясение! — крикнул Исаму, уже лежа на земле. — Боги разгневались!

Но Охиндо покачал головой. Произнес ледяным тоном:

— Не боги, а демоны.