Одержимость

Розмари Тимперли Туннель

Его бросила девушка и он остался наедине со своим горем, продолжая, как если бы ничего не случилось, заниматься повседневными делами. Иногда он даже благодарил судьбу за то, что та поставила его на столь ответственную работу, поскольку, он мог хотя бы на время вырваться из пучины горьких переживаний по поводу безответной любви. Ежедневно, отправляясь на работу, он напоминал себе, что в его руках находятся жизни других людей: он был очень добросовестный человек и работал машинистом.

Как-то вечером, ведя последний поезд к депо, он въехал в хорошо знакомый ему длинный туннель, который располагался примерно в километре от большой станции. Иногда ему на ум приходили сравнения этого туннеля с самой жизнью — темный коридор, в котором по большому счету и делать-то нечего, а потому остается лишь идти по нему и надеяться, что когда-нибудь доберешься до другого конца. Вот и сейчас, снова подумав о том же, он неожиданно разглядел бредущие по путям человеческие фигуры.

Он сразу же дернул за рычаг стоп-крана, хотя и понимал, что скорость состава слишком велика. И затормозить, чтобы избежать трагической развязки, не удастся.

Через какую-то долю секунды после своего отчаянного жеста он закрыл глаза, ожидая услышать звук отвратительного, ужасного удара, столкновения металла с человеческой плотью…

Ничего подобного не произошло. Колеса состава заскрежетали по рельсам, пока поезд, наконец, не остановился. Он открыл глаза и выглянул наружу. Никого. Ни малейшего намека на людей, которые только что шли по шпалам.

Зато у себя за спиной он сейчас вполне отчетливо слышал возбужденные голоса. Пассажиры едва не срывались на крик. Мало того, что это резкое торможение порядком встряхнуло и испугало их — на их головы сверху посыпались чемоданы, баулы и всевозможные сумки.

К нему поспешил начальник поезда. — Что случилось, Джо? Кто-то дернул стоп-кран?

— Нет, это я сам остановил поезд. Я увидел людей на путях.

— И где же они?

— Не знаю. Но я их видел. И был полностью уверен в том, что задавил их. На таком коротком отрезке пути я попросту не успел бы остановиться…

Джо стоял перед начальником поезда бледный, как полотно, и весь покрытый каплями пота.

Начальник поезда бросил на него настороженный взгляд: хотя в целом в поведении Джо в последнее время не отмечалось ничего странного, однако от приятелей не ускользнула некоторая нервозность и напряженность действий, круги под глазами и подчеркнутая замкнутость.

— Значит, померещилось, — проговорил начальник поезда. Знаешь что, ты бы поменьше с этим делом… или воды побольше добавляй.

— Говорю вам, что я видел их!!!

Сейчас он понимал, что всего этого не было и в помине.

И все же он видел!

Ему не оставалось ничего другого, кроме как постараться успокоиться и ехать дальше. И в самом деле, нельзя же вести себя так, будто произошло несчастье, когда его на самом деле не было.

Когда поезд снова тронулся, начальник вышел в коридор и принялся успокаивать пассажиров. У них явно отлегло от сердца, когда они узнали, что ничего страшного не произошло, и потому отвечать на их расспросы было нетрудно, разумеется, им никто не сказал, что послужило причиной остановки поезда. Едва ли их привела бы в восторг весть о том, что машинист страдает галлюцинациями.

Правда, пришлось назначить официальное разбирательство. Весь туннель был тщательно осмотрен, однако ничего подозрительного не обнаружили; высказали предположение, что он ошибочно признал за фигуры людей мелькающие в свете фар поезда тени. Самому Джо было предписано обратиться к врачу и проверить состояние своего здоровья, в первую очередь — зрение.

Обследование показало, что все с ним в полном порядке, в том числе и с глазами. Доктор внимательно выслушал его рассказ и заключил:

— Знаете, у вас действительно была галлюцинация. И сейчас нам надо разобраться — в чем ее причина. Вы выпиваете?

— Почти нет. Во всяком случае, перед сменой ни капли в рот не беру.

— Наркотики?

— Кофе, чай, табак, иногда аспирин.

— Как и я, — улыбнулся доктор. Ему был симпатичен этот мужчина, который приятно отличался от тех визгливых симулянтов, которые так и норовили получить оплачиваемый больничный лист. А со сном как?

— Сплю плохо, — признался Джо. — А какое это имеет значение?

— О, немалое. Люди, проводящие значительное время без сна, обычно начинают страдать от иллюзий восприятия. Видят несуществующие вещи. Спросите любую ночную сиделку, переутомившегося на работе доктора, или хотя бы летчика. А вы сами как считаете, почему вам не спится?

— Да так, мысли всякие приходят в голову.

— Вы ведь не женаты? Очень часто в основе многих расстройств лежат именно проблемы с женой.

— Нет. Хотя собирался. Но она… Другого нашла… посимпатичнее, при деньгах… Он замялся.

— Надо же, — покачал головой доктор, — стыд-то какой. Он сразу заметил, как поник его пациент. — Впрочем, если такая особа… может, это даже к лучшему.

— Во время бессонных ночей я повторяю себе то же самое.

— Да, похоже, у вас началась темная полоса.

— Вроде того туннеля, — ухмыльнулся Джо.

— Но вы выкарабкаетесь. Вы же сами видите, что с вами происходит. Мало спите, наверное, неважно кушаете, ни с кем по душам не поговорите. А вместе с тем выполняете весьма сложную работу… Всего этого достаточно, чтобы любого довести до галлюцинаций. Я бы порекомендовал вам на пару недель сходить в отпуск. Постарайтесь использовать это время, чтобы прийти в себя. Да, позаботьтесь теперь уже о себе самом. Женщины — это всего лишь женщины.

— Я знаю.

— Ну и отлично. Я не хочу пичкать вас лекарствами. С вами и так все будет в порядке. Загляните ко мне после отпуска тогда и посмотрим, можете вы продолжать работать или нет.

— Но… я не так уж плохо себя чувствую, — проговорил Джо, — только… настроение не то, конечно. Но я ведь действительно видел тех людей на рельсах!

— Но их там не было? Это и называется галлюцинацией.

Впоследствии Джо неоднократно мысленно возвращался к этому разговору. Он понимал медицинское объяснение случившегося с ним: нервное и физическое истощение вызвали у него галлюцинацию — едва ли не самое дикое и опасное, что может приключиться с машинистом поезда. Но почему ему, находившемуся даже в столь специфическом состоянии, привиделась именно эта группа людей, и именно в этом самом туннеле? Или это были привидения, пришедшие из прошлого? Люди, погибшие в этом туннеле и с тех пор, как призраки, населявшие его? Да и что такое — эти привидения? А может, они оставляют за собой какие-то волны, вибрации, способные быть воспринятыми отдельными, особо чувствительными людьми? Раньше Джо никогда не верил в привидения, однако очень трудно не поверить в то, что видел своими собственными глазами. Сам по себе этот инцидент не особенно испугал его — скорее, взволновал, увлек. Ему захотелось лучше разобраться во всем, что было связано с этим туннелем.

Поэтому, взяв двухнедельный отпуск, он с головой окунулся в собственное расследование. Просмотрел многочисленные записи и отчеты, имевшие отношение к истории этой железной дороги, долго копался в подшивках старых газет, прочитал служебные записи, касавшиеся строительства данного туннеля сто лет назад. Он искренне надеялся найти в них какое-то объяснение своих видений, но так ничего и не нашел. Нигде не было ни малейшего упоминания о том, что на этих путях когда-либо разыгралась трагедия. Бывали, конечно, несчастные случаи, сопряженные с работой землекопов, когда туннель только прокладывали — в те времена человеческая жизнь стоила еще меньше, чем сейчас, — но ничего грандиозного и по-настоящему ужасного отмечено не было. Тем более нигде не было ни слова о целой группе людей, которая погибла бы в туннеле. Так почему же тогда они там оказались?

Он решил расширить диапазон своих поисков и стал посещать одну за другой станции на этом маршруте в надежде, что до него дойдут какие-то слухи, которые никогда не попадали в газеты или на страницы официальных документов. Выяснилось, что и с этой стороны железная дорога имела безупречную репутацию. Ни несчастных случаев, ни самоубийств, ни намека на какие-то другие зловещие события на этом отрезке пути и, тем более, в туннеле.

Надо сказать, это «призрачное» расследование отнюдь не расшатало нервную систему Джо — напротив, оно имело обратный эффект. Оно оказалось сопряженным с практической деятельностью, привнесло в его жизнь элемент новизны и в целом оказало поистине терапевтическое воздействие. История, в которую он погрузился, оказалась очень интересной, равно как и люди, с которыми ему доводилось беседовать. Джо понял, что хотя на протяжении долгих лет ездил мимо этих станций, живущие и работающие там люди оставались для него лишь абстракцией. Сейчас же они уже олицетворяли собой конкретную общность людей: он видел улицы, пивные, магазины, и конечно же, железнодорожные платформы. Боль утраты любимой девушки постепенно отошла на задний план, уступив свое место новым интересам. Вскоре к нему вернулся хороший аппетит, он стал крепче спать, и когда в следующий раз предстал перед доктором, чувствовал себя почти превосходно.

— Ну вот, выглядите вы сейчас гораздо лучше, — заметил врач. — Отдых определенно пошел вам на пользу. Ну, как вы себя чувствуете?

— Прекрасно. Все это время охотился за привидениями. Он поведал доктору о своих поисках. — Но так никого и не обнаружил. Так что моя галлюцинация остается полнейшей загадкой. А может, это действительно была всего лишь тень на стене туннеля? — он неожиданно вздрогнул и повторил: «Тень на стене туннеля.» Но почему эта фраза заставляет, как принято считать, мертвецов вставать из своей могилы?

Впрочем, он отложил в сторону эту и все остальные похожие на нее загадки и всерьез вознамерился «держать себя в руках».

Доктор подписал заключение о его годности к работе, но на прощание предупредил:

— На будущее будьте поосторожнее. Похоже, вы человек легковозбудимый. Мы называем таких людей тревожными. Поэтому, если что-то в вашей личной жизни пойдет не так и вы заметите, что опять возвращается бессонница, избыточное напряжение, немедленно приходите ко мне. Мы в зародыше разрешим вашу проблему. Договорились?

— Договорились. Огромное вам спасибо, доктор.

Прошли месяцы. Больше у Джо никаких галлюцинаций не наблюдалось, и хотя на него, как, впрочем, и на любых других людей, временами накатывала хандра, в целом он чувствовал себя вполне хорошо. Разумеется, он продолжал вести одинокий образ жизни, явно предпочтительный для людей подобного темперамента, что, однако, не мешает им исправно ходить на службу. Так было и с Джо — он тоже продолжал исправно трудиться.

Но хотя он вновь вернулся к «нормальной жизни» — так, во всяком случае, выражались окружающие, — ему не забылся тот случай в туннеле, и когда с той поры минул ровно год, он ощутил это с особой силой. В этот самый день, как раз год назад, подумал он, когда я вел состав через туннель, приближаясь к депо, у меня приключилась та самая галлюцинация. Моя галлюцинация. Надо же, ухмыльнулся он, я и говорю-то, как какая-нибудь старая дама: «Моя болезнь» или «Моя операция». А что, если я увижу их снова? Нет. Чушь какая-то. Но если это все же случится, на сей раз я уже точно буду знать, что это привидения. Я ослеплю их светом и промчусь сквозь них.

Сейчас он снова вел свой состав и вновь приближался к тому же месту. И опять увидел их, рука машинально дернулась к тормозу, но затем он заставил себя опустить ее. Снова начинается, пронеслось в голове. Надо к доктору сходить. Он стиснул зубы и промчался, рассекая свою галлюцинацию корпусом локомотива…

И в то же самое мгновение раздался страшный удар о твердь металла живой человеческой плоти, раздираемой, сминаемой, разрезаемой, а сам туннель наполнился истошными воплями несчастных людей. Он потерял сознание.

Когда Джо, наконец, пришел в себя, лежа на больничной койке, он стал задаваться вопросом: не было ли все это лишь кошмаром? Нет, это был не кошмарный сон. На сей раз не могло идти и речи о каких-то привидениях или галлюцинациях уставшего человека. На этот раз в туннеле и в самом деле оказались живые люди.

Это был взвод солдат на ночных учениях. Они шли по карте и, похоже, неверно ее прочитав, подумали, что туннель также является частью их маршрута. А потом на них, подобно дракону из темноты, выскочил поезд. Все погибли.

Специалисты рассчитали, что даже если бы машинист затормозил, результат, скорее всего, был таким же; однако их поразило и даже повергло в ужас то обстоятельство, что он даже не пытался замедлить ход. Он вел себя так, словно людей и вовсе не было. А может, просто заснул, сидя в своем кресле?

— Я ни на минуту не сомкнул глаз, — заявил Джо людям, столпившимся у его койки, — но при этом никак не мог подумать, что они настоящие. Я посчитал, что это просто галлюцинация, как и в прошлый раз. Да и выглядели они точно так же, как тогда. Наверное, в прошлый раз… в прошлый раз… — казалось, сами эти слова буравами вонзаются в его сознание. — А прошлый раз это были… это действительно были привидения — но привидения не из прошлого, потому что я проверил все прошлое этих мест, а привидения из будущего. Я и подумать не мог. Мне казалось, что я снова переживаю галлюцинацию! Поэтому и наскочил на них как безумец! Я убил их! Я убил их!

Он был убит горем.

Доктор, крайне расстроенный, сделал все, чтобы облегчить его страдания; да и остальные тоже старались, как могли, помочь Джо, поскольку видели перед собой окончательно разбитого человека. Гнет этих смертей ужасный грузом давил на его совесть — он замкнулся в адском мире своего собственного сознания, раз за разом перемалывавшего события той ночи. Как правило, это и оказывается самым тяжелым во всех несчастных случаях: когда случившееся вновь и вновь всплывает в сознании человека. А потому, пережив эту трагедию и чувствуя невыносимое бремя вины, Джо попросту уже не мог больше жить.

Однажды ночью, когда он снова был у себя дома, а в ушах несмолкаемым воем стояли крики умирающих людей, он повесился.

После себя он оставил записку, в которой нацарапал несколько слов: «Я не в силах жить, зная, что убил столько людей. Самое меньшее, но и самое лучшее, что я могу теперь сделать, это умереть тоже».

Туннелем этим, естественно, пользуются и до сих пор, но прошли годы, и лишь немногие теперь помнят о трагедии тех несчастных раздавленных солдат, которые сбились с маршрута на ночных учениях. Сбились — это точно, и все же каким-то образом случившееся с ним было предопределено судьбой, поскольку машинист видел их там за год до того, как все произошло на самом деле. Будущее, настоящее, прошлое: все едино.

Все меньше остается людей, вспоминавших машиниста, совершившего самоубийство.

Но до сего дня сохраняется странный эффект игры света и тени на стене туннеля. Когда поезда проносятся по нему, полыхая огнями своих прожекторов, можно различить темный силуэт на стене, как раз возле того места, где погибли солдаты.

Темный силуэт человека, висящего в петле.