Варвара
В Москве было солнечно, спускаясь по трапу, я с наслаждением подставляла лицо ласковым лучам. Дима постоянно говорил с кем-то по телефону, оставив меня наедине с моими мыслями. Мне не то чтобы не нравилось то, что между нами происходило…Я была в ужасе! Я уговаривала себя, заставляла вспоминать не обжигающие тело и душу минуты близости, и уж тем более не странные успокаивающие объятья на борту самолета, а всю ту грязь, которую Бушуев выливал на меня литрами.
Сергей никогда не ревновал или никогда не подавал вида, что ревнует, спокойно реагируя на комплименты и внимание посторонних мужчин в мой адрес. Наверное, он был настолько во мне уверен или просто не испытывал ко мне и десятой доли тех чувств, что двигали Димой. Вот только, что именно двигало Димой? Если бы не произошедшее между нами во время полёта, я бы с уверенностью сказала, что банальный инстинкт самца, заполучившего в пользование желанную самку. А теперь. Нет, не хочу думать.
В машине Бушуев продолжал отвечать на звонки. Стоило закончиться одному разговору, как его смартфон снова вибрировал, и Дима опять раздавал приказы, требовал поднять какие-то документы и грозил не только увольнением, но и всеми муками ада. Иногда я слышала фамилию Мингиров, и в такие моменты ловила на себе косой взгляд тёмных глаз.
— Прошу, — открыв дверь, выдал Дима и подал мне руку. Я решила включиться в игру и приняла его помощь. — Я надеюсь, ты будешь благоразумна и не станешь говорить лишнего моей сестре, — взяв меня под локоть, сказал он.
Московская квартира разительно отличалась от той холостяцкой берлоги, в которой мы с Димой провели сумасшедшую ночь и не менее безумное утро. Просторный светлый холл в тёплых тонах, плавно переходящий в кухню, совмещённую со столовой. Аромат вкусной домашней еды и улыбчивая женщина лет пятидесяти в белоснежном переднике и с идеально уложенными каштановыми волосами.
— Антонина Семёновна, добрый день, — тепло улыбнувшись, поздоровался с женщиной Бушуев и заработал пару очков в моих глазах. — Божественные запахи слышны даже на первом этаже!
Дима решительно сжал женщину в своих объятьях.
— Димочка, ну что ты! Перестань! Твоя гостья ещё подумает что-нибудь! — рассмеявшись, Антонина Семёновна вырвалась из Диминых рук, по-матерински чмокнув его в небритую щёку. — Я тут твои пироги любимые сообразила с сёмгой! — ясные голубые глаза оценивающе посмотрели на меня. — Представишь меня своей спутнице?
Бушуев будто только вспомнил о моём присутствии и отошёл в сторону, давая нам рассмотреть друг друга.
— Это Варвара Андреевна — моя коллега, в Петербурге она возглавляет одно из направлений, и я… — не знаю, что ещё хотел сказать Дима, его снесло шумным хохочущим ураганом.
— Дима! Ты же говорил, что на несколько дней уедешь? — ураганом оказалась высокая стройная девочка с длинными тёмными как у Бушуева волосами. — А кто это с тобой? Вы на выходные, да? Меня зовут Катя, — тёмно-карие глаза пытливо смотрели на меня.
— Катерина! Веди себя прилично! Я как раз знакомил Антонину Семёновну с нашей гостьей, — Дима многозначительно посмотрел мне в глаза, а я улыбнулась.
Катя была очень похожа на брата и, услышав строгие слова, точно также нахмурила брови.
— Варвара Андреевна — это Катерина — моя младшая сестра, но вы итак уже поняли.
Он неожиданно улыбнулся мне в ответ, и я потеряла связь с реальностью, вдруг осознав, что за всё проведённое вместе время Бушуев, ни разу не улыбнулся мне вот так. По-настоящему, душой.
— Очень приятно, — будто робот ответила я и поймала очередной пристальный взгляд Антонины Петровны.
— А это, Антонина Петровна — наш лидер и наставник, лучший шеф-повар Москвы и вторая мама для нас с Катериной.
Дима так ласково посмотрел на женщину, что я поняла: правда, всё до последнего слова. Интересно, а где же настоящие родители?
— Очень приятно, — я постаралась улыбнуться как можно приветливее. — Дмитрий Олегович так официально меня представил, можно просто Варя или Варвара, как вам больше нравится.
Женщина улыбнулась в ответ и кивнула, правда, в этой улыбке было скрытое предубеждение, и мне это не понравилось. Казалось, что Антонина Семёновна прекрасно поняла, кто я и почему Бушуев возит меня за собой словно чемодан.
После официальной части Дима заторопился, ссылаясь на кучу важных дел и пошёл в душ, оставив меня под перекрёстным огнём двух пар глаз.
— Варя, пойдём. Я покажу, где можно оставить сумку, — схватив меня за руку, сказала Катя и потащила к арке, ведущей в ещё один холл. — Ты любишь живопись? — неожиданно серьёзно спросила Катя и, сняв с руки резинку для волос, соорудила на голове пучок.
— Скорее да, чем нет, — не понимая, к чему этот вопрос, ответила я.
Девочка улыбнулась, отчего стала ещё больше похожа на Диму:
— Я хочу показать тебе свои картины, — слегка зарумянившись, сказала она.
— Я с удовольствием посмотрю…
— Но чуть позже, — строго сказала Антонина Семёновна, — Катя, ты не закончила с алгеброй.
Многозначительно посмотрев на девочку, «лидер и наставник» взяла меня под руку и повела по коридору. Расстроенная Катя скрылась за одной из дверей.
— Не волнуйтесь, Варвара. Через час она освободится, и вы сможете посмотреть её картины, — тем же ровным тоном учительницы добавила женщина.
Мы вошли в довольно просторную комнату, оформленную в том же стиле современной роскоши, что и вся квартира. Здесь преобладали мятные и бирюзовые оттенки.
— Не уверена, что эта комната вам понадобится, но не думаю, что Дима планировал открыто поселить вас в свою спальню, — присев на софу у окна, сказала Антонина Семёновна. — И не надо притворного возмущения, — глянув на меня своими сканирующими глазами, продолжила она. — Лучше ответьте, как давно вы… «работаете» с Димой?
Что ж. Раз она так легко во всём разобралась, к чему играть в игры?
— Личное знакомство состоялось вчера утром, а работаю в компании Дмитрия Олеговича я почти три года, — похоже, мои слова немного удивили эту железную леди.
— Дима никогда не привозит сюда своих «коллег», для этих целей у него есть другая квартира, — всё также сухо сказала Антонина Семёновна. — Что между вами?
Я села в кресло напротив и расслаблено закинула ногу на ногу. Я не обязана отвечать этой женщине! Может она и вторая мама для Бушуева и его сестры, но мне она никто! Судить себя я ей не позволю.
— Думаю, у Димы не было выбора. И вам лучше не знать, что между нами. Вам бы вряд ли захотелось оказаться на моём месте! — я говорила слишком резко, но после всего, что со мной случилось по вине Бушуева, мне даже такой тон казался мягким.
Антонина Семёновна долго молчала, пристально глядя мне в глаза:
— Вы очень красивая, Варвара. И вы не похожи на тех женщин, с которыми он обычно проводит время. Я знаю, как такая, как вы, может затуманить голову, — она, не отрываясь, смотрела на меня, а я чувствовала, что покрываюсь инеем под этим ледяным взглядом. — Будьте осторожны. Дима похож на цунами, после него сложно остаться в живых, а прежней вы уже никогда не будете. И не дурите ему голову, если ваша цель, лишь забраться в его брюки и карманы, лучше скажите прямо. Он не простит, — с этими словами она встала с грацией королевы и твёрдым шагом вышла из комнаты.
Что это вообще было? Она меня не услышала? Я ей практически прямым текстом сказала, что нахожусь здесь не по своей воле, а она… Да пошла она! Защищает своё гнездо как коршун! Не удивлюсь, если Дима не приводил сюда других женщин из-за неё!
Оставшись в одиночестве, я развалилась на кровати, намереваясь хоть немного поспать, но не прошло и получаса, как ко мне в комнату после короткого стука влетела Катя:
— Дима разрешил поехать в Третьяковку! А когда вернёмся, покажу тебе свои картины! Тебе надо переодеться? — довольно прощебетала девочка и забралась ко мне на кровать. — Слушай, я может зря его уговорила? Ты хотела отдохнуть?
У Кати было на лице столько эмоций, что мне стало жаль её разочаровывать. Сколько той жизни? В Третьяковке я не была, надо пользоваться моментом.
— Я с удовольствием поеду, — ответила я.
— Ура! А на обратном пути заедем в пиццерию или в Точку. Ты любишь фри? Наверное, ты такое не ешь. Вы — взрослые поголовно на здоровом питании помешаны. А я как представлю молочный коктейль, такой густой, что аж трубочка стоит, и картошечку! Хочу, хочу! — непосредственность и приподнятое настроение Кати быстро передались мне.
У выхода нас уже ждал Виктор, его преданные взгляды, бросаемые на меня исподтишка, не укрылись от Антонины Семёновны, и ей данный факт пришелся очень не по душе.