Один счастливый вампир

— Ах, Джеки, Винсент, какой приятный сюрприз видеть вас, — сказала Элейн с искренним удовольствием, появляясь рядом с ним, чтобы обнять пару в знак приветствия. Роберто следовал за ней, приветствуя их как родных.

Джейк знал, что они были благодарны Винсенту за то, что он сделал тогда, но из этого приветствия было очевидно, что Джеки и Винсент теперь считались частью семьи. Наверное, с тех пор как он сбежал, многое изменилось, — криво усмехнулся он. Но он был рад этому.

— Итак, — сказал Нейл после того, как они с Томаззо тоже поздоровались. — Что там насчет правоты Николь?

— О. — Джеки поморщилась. — Родольфо не стоит за тем, что здесь происходит.

— По крайней мере, две последние попытки, — добавил Винсент, — Данте рассказал нам о джакузи и автомобильной аварии, и Родольфо определенно не стоит за ними. По крайней мере, лично.

— Он в Италии, — добавила Джеки.

— Вы уверены? — нахмурившись, спросил Джейк.

— Абсолютно, — заверил его Винсент и добавил: — Мы только что оттуда. Он купил дом на деньги, полученные от Николь, и уже ухаживает за богатой наследницей с большими карманами.

— Бедняжка, — пробормотала Николь, а когда Джейк посмотрел в ее сторону, пожала плечами и сказала: — Родольфо может быть чертовски обаятелен в краткосрочной перспективе. Он будет ухаживать за ней, покорит ее, пообещает ей весь мир, а потом, когда она будет с ним, будет обращаться с ней, как с собакой, копаться в ее деньгах и ненавидеть ее за то, что она позволила ему.

— Да, — с отвращением согласилась Джеки. — Вот что я поняла, когда прочитал его: он ненавидит женщин, особенно тех, которые уделяют ему время. Он знает, что ничего не стоит, поэтому любая женщина, которую он одурачит настолько, чтобы влюбиться в него, должна быть еще более никчемной, чем он сам.

— Но я бы не стал жалеть наследницу, — весело добавил Винсент.

— Да, — с улыбкой согласилась Джеки. — Родольфо может откусить не то яблоко.

— Почему это? — с интересом спросила Николь.

— Потому что дядя наследницы по уши связан с мафией, и очень любит племянницу, которую воспитал после смерти брата, когда она была «просто бамбиной», — сказал Винсент со злой усмешкой. — Я гарантирую, что если он будет обращаться с ней так же, как с тобой, то у него будет прекрасная новая пара цементных туфель.

— Он знает о связях с мафией? — с интересом спросил Джейк и улыбнулся, когда парочка улыбнулась и покачала головами. Его взгляд скользнул к Николь и увидел, что она прикусила губу, выглядя слегка обеспокоенной. Джейк обнял ее за талию и прошептал: — Ты пожинаешь то, что посеял в этой жизни, Николь. Что бы ни случилось, он сам виноват… и кто знает, возможно, дядя сделает ему предупреждение быть хорошим для его племянницы, или иначе…. Джейк пожал плечами. — Возможно, он станет лучше.

— Он должен быть таким, — весело сказал Данте.

Джейк кивнул, но тут же нахмурился, вспомнив о деле. — Так… Родольфо тут ни при чем, но мог ли он кого-то нанять?

Винсент покачал головой. — Я очень хорошо читаю его мысли. Он достал что-то из печи, думая, что ей будет нужен кто-то, чтобы починить это. Это было досадное недоразумение. Что касается дерева в дверях, то это было сделано для предотвращения взломов.

Джейк удивленно поднял брови. Похоже, парень и вправду был идиотом, если думал, что, поставив дерево снаружи, кто-то снаружи не сможет попасть внутрь.

— Я же говорила, что он не умен, — удовлетворенно пробормотала Николь.

— Ну, если честно, — сказала Джеки, — он знал, что кладет его снаружи, и что его можно поднять снаружи. Его мысль была в том, что они никогда не посмотрят, чтобы увидеть, что это было на самом деле там, снаружи. Похоже, он думает, что большинство людей глупы.

— Чайник называет чайник черным, — пробормотал Данте.

— А гриль? — спросил Джейк. — Вы нашли что-нибудь об этом?

— Он положил фольгу туда одновременно с духовкой и больше никогда ею не пользовался. Не было никаких мыслей о том, чтобы вытащить трубку из корпуса, — сказала Джеки почти извиняющимся тоном.

— И в его мыслях не было ничего о камине, — добавил Винсент. — Не похоже, чтобы он пытался убить Николь. Вот почему мы остановились здесь на обратном пути в Калифорнию. Мы думали, что принесем хорошие новости.

— Но потом мы приехали сюда, и Данте рассказал нам о машине, которая пыталась сбить Николь, а потом о джакузи и автомобильной аварии, и кажется, что у тебя действительно есть проблема, — сказала Джеки со вздохом.

— Значит, инциденты, которые заставили Маргарет нанять тебя для защиты Николь, вовсе не были попытками убийства, — медленно проговорила Элейн.

— Но джакузи и автомобильная авария были, — твердо сказал Джейк. — А Родольфо казался наиболее вероятным преступником. Он больше всего выиграет от ее смерти.

— Нет, — тут же ответила Николь, и Джейк удивленно взглянул на нее.

— Конечно, он, — утверждал он. — Он получил бы все, а не только половину.

— Ты думаешь, я настолько глупа? — раздраженно спросила Николь, выскользнув из-под его руки, чтобы подойти к буфету и взять чашку кофе. Он заметил, что она несколько раз глубоко вздохнула, поднося чашку к кофейнику, словно пытаясь успокоиться, а затем призналась: — Первое, что я сделала после того, как покинула Родольфо, — изменила завещание и бенефициаров моей страховки.

Так, несмотря на ее протесты, что Родолфо не пытался убить ее, она защитила себя… и она была явно раздражена тем, что они подумают, будто это не так. Джейк смотрел, как она наливает себе кофе, а потом спросил: — Кого ты сделала своим бенефициаром?

— Джоуи и Пьерина наследуют все, — ответила Николь и огляделась. — Хочешь кофе? Я…

Что-то в выражении его лица, должно быть, сказало ей, о чем он думает, потому что она остановилась и нахмурилась.

— Да ладно тебе! — запротестовала она. — Ты что, серьезно?

— О чем он говорит несерьезно? — с любопытством спросил Роберто.

— Он думает, что Джоуи стоит за джакузи и автомобильной аварией, — пробормотала Элейн, очевидно, прочитав его мысли. Джейк только удивился, что Роберто этого не сделал.

— Они знают, что ты включила их в завещание? — спросил Джейк, не обращая на них внимания.

Николь устало вздохнула. — Джейк…

— Неужели они? — он настаивал.

— Да, но у Джоуи есть свои деньги. Он сделал состояние в строительном бизнесе. Вот почему он смог уйти на пенсию.

— И оно утекает, как вода, — тихо сказал Данте, привлекая удивленный взгляд Николь.

— Что? — удивленно спросила она.

— Его стервозная красотка дорого ему обходится, — сказал Данте, пожимая плечами. — Он потратил большую часть своей пенсии на то, чтобы сделать ее счастливой.

— А как только она пройдет через все это, без сомнения, перейдет к новой присоске сосунку, — сухо сказал Джейк. Ему действительно не нравилась эта женщина.

— Это не имеет значения. Джоуи не станет меня убивать, — твердо сказала Николь. — Он мой брат.

— Что там насчет папиного эгоистичного «гена мудака»? — внезапно спросила Элейн.

Джейк неуверенно посмотрел на мать. — Что?

— Пожалуйста, перестань читать мои мысли, — натянуто сказала Николь.

— Что ты прочитала? — с интересом спросил Джейк.

— Черт возьми, мой брат не пытается меня убить, — огрызнулась Николь, прежде чем мать успела ответить. Затем она направилась к двери, пробираясь сквозь толпу, чтобы выйти из комнаты. — Я иду в студию работать.

— Ты должна расслабиться, — прорычал Джейк. — А как насчет обеда, который я тебе приготовил?

— Я не голодна. И работа намного более расслабляет, чем стоять здесь и слушать, как вы, ребята, обвиняете всех в моей жизни в желании моей смерти, — отрезала Николь, направляясь к лестнице.

— Отпусти ее, — мягко сказала мать, схватив его за руку, когда он пошел за Николь.

Джейк замолчал и с несчастным видом перевел взгляд с Николь на мать. — Что ты там говорила о «гене мудака»?

— Николь думала об этом разговоре, хотя и отрицала, что брат попытается ее убить. Он сказал, что она жалкая и слишком милая, и это потому, что она провела слишком много времени с Пьериной, которая поощряла это в ней. Что ей следовало проводить с ним больше времени. Он унаследовал от отца эгоистичный «ген мудака» и взрастил бы его в ней, — объяснила она, а затем добавила: — Николь была удивлена и сказала, что то, что он считает себя эгоистичной задницей, означает, что это не так.

— И что он на это ответил? — спросил Джейк, когда она замолчала.

— Я верю, что это было — Ха! Я тебя одурачил, — серьезно сказала она.

— Может, нам с Винсентом стоит поговорить с Джоуи, — медленно произнесла Джеки. — Мы знаем, где он живет?

— Во Флориде, — ответил Джейк и добавил: — Но пока он здесь, он остановился в отеле в центре города.

— Ты знаешь, в каком именно?

Джейк кивнул. Джоуи упомянул об этом в тот вечер, когда они ужинали здесь, в доме. Он дал им название.

Кивнув, Джеки посмотрела на Винсента.

— Мы ненадолго, — сказал он, обнимая жену за плечи, чтобы вывести ее из кухни.

— Мы пойдем с вами, — объявил Данте, и они с Томаззо последовали за ними.

Джейк проводил их взглядом и вернулся к плите. Когда Николь вошла, он снял с плиты суп и сковородку с бутербродами. Теперь он снова поставил их на горелки. Он все равно закончит готовить и отнесет ей. Она не ела уже двадцать четыре часа. Кроме того, возможно, она примет его предложение мира и немного успокоится.

— Ну, Нил, — сказал Роберто. — Думаю, нам следует взять твою маму и поселиться в нашем отеле.

— Отель? — с удивлением спросил Джейк, поворачиваясь, чтобы посмотреть на троицу, пока его мать собирала со стола сумочку. — Я думал, вы останетесь здесь.

— Не твое дело делать такое предложение. Это дом Николь, — весело напомнил ему Нейл.

— Да, но я уверен, что Николь так бы и сделала…

— Не стоит беспокоить Николь, — сказала мать, подходя к нему и перекидывая ремешок сумочки через плечо. Остановившись рядом с Джейком, она обняла его, поцеловала в щеку и напомнила: — Здесь только три спальни, сынок, Николь и две гостевые. Вы с близнецами уже занимаете комнаты для гостей.

— Да, но… — Джейк колебался. Он собирался сказать, что с этого момента будет жить в комнате Николь, оставив спальню родителям. Нейл мог спать на кушетке в студии или на одном из диванов. Но Джейк не был уверен, что в данный момент ему будут рады в постели Николь. Она была очень расстроена из-за него… — «и все потому, что я пытаюсь защитить ее», — с горечью подумал он. Разве он виноват в том, что ее брат пытался убить ее?

— Мы будем счастливы остановиться в отеле, — объявил Роберто, тоже подходя, чтобы обнять его. — Мы с твоей матерью привыкли не молчать, когда ложимся спать, и сейчас у нас это не очень хорошо получается.

Джейк не смог сдержать гримасу. Он понял, о чем тот говорил. Пожилая пара была такой же страстной и шумной в спальне, как он и Николь… как и большинство спутников жизни. Роберто может говорить, что они пытались вести себя тихо, но, пока они спали днем, пока он был в школе, они исчезали в своей спальне в любое время, когда он и Нейл были моложе и все еще жили дома. Конечно, они не ревели, как пара спаривающихся лосей, но и не молчали. Звуков, доносившихся из их спальни, было достаточно, чтобы травмировать его в молодости.

— О, прекрати, — сказала его мать со смешанным чувством удивления и смущения. Но он не понимал, что она уловила его мысли, пока она не добавила: — Мы были не так уж плохи.

— Нет, — согласился Роберто, а затем усмехнулся, лукаво сверкнув глазами, когда противоречил сам себе, признавая, — мы были очень плохими.

От Джейка не ускользнуло и быстрое пожатие отчимом ягодиц матери. Сегодня они были так же резвы, как и пятьдесят лет назад. Как ни странно, он не возражал. Это означало, что у него впереди много веселых лет с Николь.

— Проводи нас, сынок, — сказала Элейн, обнимая мужа.

Кивнув, Джейк последовал за троицей из кухни. Как они начали вниз по лестнице, он сказал: — Позвоните и дайте мне знать, в каком вы номере, когда устроитесь.

— А ты позвонишь и расскажешь нам, что случилось с Джоуи, когда мальчики вернутся, — твердо приказала мать.

— Если на коммутаторе отеля тебе скажут, что мы недоступны, значит, мы спим, — заметил Роберто. — Нам давно пора спать, и я не знаю, как долго мы будем на ногах.

Джейк кивнул. Было уже за полдень, и он не возражал бы и сам подмигнуть. Он подождет, пока вернутся близнецы, и присмотрят за Николь. Она была единственной из них, кто спал прошлой ночью.

— Может, встретимся вечером за ужином? — предложила мать, когда они сошли с лестницы. — Было бы здорово снова поужинать с вами.

Джейк почувствовал укол вины. В голосе матери звучала такая тоска. Последние семь лет явно были для нее тяжелыми. Возможно, последние сорок лет были для нее тяжелыми, признал он. То, что он оторвался от семьи, чтобы болтаться на задворках, когда узнал, кем они были в восемнадцать лет, вероятно, причинило ей ужасную боль. Теперь он жалел, что не отреагировал иначе. Но он не мог вернуться назад и изменить историю.

Остановившись у входной двери, Джейк повернулся и крепко обнял ее. — Прости, мам. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю… и всегда любила, — прошептала она со слезами на глазах, когда он отпустил ее и отступил назад.

— Прошлое есть прошлое, — хрипло сказал Роберто, обнимая Джейка и хлопая его по спине. — Мы просто рады, что ты вернулся. Мы любим тебя, сынок.

— Спасибо, — серьезно сказал Джейк. — Я тоже тебя люблю… Папа.

Роберто обнял его еще крепче и отступил, вытирая глаза. Джейк не удивился, обнаружив, что его глаза затуманились. Роберто был единственным отцом, которого он когда-либо имел, или, по крайней мере, единственным, кого он отчетливо помнил. Его биологический отец был просто фотографией, которую ему показывали, и историями, которые ему рассказывали. Единственным отцом, которого он помнил, был Роберто, и он был хорошим отцом. В то время как он предлагал дисциплину и руководство, когда это было необходимо, он также давал обильную любовь и привязанность. Но Джейк отказывался называть его отцом с тех пор, как ему исполнилось восемнадцать.

— Ну, теперь, когда мама с папой рыдают… — сухо сказал Нейл, подходя и обнимая его. — Я рад, что ты готов вернуться в лоно семьи. Я скучал по старшему брату.

— Я тоже скучал по тебе, — заверил Джейк молодого человека и понял, что это правда. Даже в самом гневном состоянии он скучал по Нейлу, родителям и остальной семье… и он сделал это сам. Покачав головой, он похлопал Нейла по спине. — Я позвоню, когда что-нибудь узнаю.

— Позвони мне на сотовый, — сказал Нейл. — Я отвечу.

— О, привет, — сказал Джейк, вспомнив об этом. — Тебе нужен номер моего сотового телефона?

— У меня есть, — заверил его Нейл и, когда он удивился, улыбнулся. — Что? Ты не думал, что мы будем следить за тобой? Я знаю, где ты был и что делал с тех пор, как ты ушел. Джеки — очень хороший детектив.

Джейк усмехнулся и покачал головой. — Хорошо.

— Позже, брат, — улыбнулся Нейл и пошел за родителями к машине, стоявшей на подъездной дорожке.

Джейк подождал, пока машина тронулась и выехала на дорогу, помахал рукой, закрыл и запер дверь. Он подумал, не пойти ли проверить Николь, но трусость подняла голову, и он решил подождать, пока не приготовит ей обед. Запах мог бы… Джейк принюхался. Ему показалось, что он уловил запах чего-то горящего, но теперь запах исчез, и он не мог понять, что именно…

— Дерьмо! — он пробормотал что-то и бросился к лестнице, вспомнив, что поставил суп и бутерброды на плиту, а потом оставил их там, чтобы проводить семью.

Это дуновение повторилось и на этот раз не исчезло, пока он поднимался по лестнице, но на самом деле его встревожил дым, поднимавшийся из кухни. Черт побери, он поджег этот чертов дом! Джейк ворвался на кухню, с облегчением убедившись, что огня там нет. Весь дым шел от жареного сыра. Схватив сковородку, он повернулся, сунул ее в раковину, открыл кран и вернулся к кастрюле с супом, которая кипела на плите. Джейк машинально схватил ее, чтобы бросить в раковину, но выругался и выронил, когда ручка обожгла ему руку. Она с громким лязгом ударилась об пол, и томатный суп разлетелся во все стороны.

— Проклятые металлические ручки, — пробормотал он, схватив со стола бумажное полотенце и нагнувшись над беспорядком, который устроил. Он смахнул большую часть оранжево-красного месива, бросил промокшее бумажное полотенце в мусорное ведро и потянулся за другим, но передумал и поспешил к раздвижным стеклянным дверям. В воздухе висел густой дым и вонь горелой пищи. Его глаза начали гореть и слезиться. Ему нужно было проветрить комнату.

Боже, он надеялся, что Николь какое-то время побудет в своей студии, думал Джейк, отпирая и открывая раздвижные стеклянные двери. Он надеялся, что не уничтожил полностью ее кастрюлю и сковородку. И он догадался, что не покормит ее томатным супом и жареным сыром. Поморщившись, Джейк оставил дверь открытой и вернулся, чтобы закончить уборку. Затем он взял кастрюлю, которая была намного холоднее, и, поставив ее в раковину, внимательно осмотрел. Суп на дне кастрюли почернел, но он подумал, что, может быть, сумеет его очистить. Возможно. Что касается сковороды… Джейк скривился, разглядывая ее. Тефлон на дне обесцвечивался. Он поставил слишком высокую температуру. Вздохнув, он вставил пробку в раковину, чтобы она наполнилась водой, и вылил немного мыла, затем поймал плавающие почерневшие бутерброды и выбросил их. «Надо придумать что-нибудь еще, чтобы накормить ее», — подумал Джейк. Но сначала ему нужно переодеться. Суп расплескался по всему телу, зацепив даже верхнюю часть. Поморщившись, он направился к выходу из кухни, но остановился и повернулся, чтобы закрыть кран. «Наводнение вслед за первым бедствием было бы впечатляющим», — мрачно подумал он и, выходя из кухни, покачал головой.

Глава 17

Николь прошлась до конца студии и обратно, а затем сделала это снова… и снова. Она действительно не знала, что делать. Она была рассержена, встревожена и расстроена. Она злилась, потому что кто-то хотел ее убить. В то время как Джейк принял на себя основной удар двух нападений, никто не знал, что он здесь, кроме его семьи, так что это она их цель. Но она понятия не имела, зачем кому-то понадобилось ее убивать. По правде говоря, Джоуи был лучшим подозреваемым, потому что он получит большую часть ее состояния, если она умрет… и это ее тоже злило. Как бы она ни злилась на Джейка и его семью за то, что они подозревают ее брата, он был самым вероятным… и это она тоже ненавидела. Николь не хотела подозревать брата. Но на самом деле он приехал в город в тот день, когда произошло отравление в джакузи, сразу после того, как она сказала ему, что собирается искупаться в джакузи позже. Это просто совпадение? Или он отравил джакузи перед уходом? Возможно, он уже планировал отравить ее, и яд был с ним. Или ее упоминание о том, что она собиралась использовать ее, могло заставить его побежать в город, когда он уезжал отсюда, купить все яды, которые были использованы, и вернуться назад, припарковаться на дороге, и идти к дому в темноте, чтобы подбросить яд. Здесь не было уличных фонарей, и дома стояли на приличном расстоянии друг от друга; каждый стоял на участке земли, по меньшей мере, в два акра. Никто бы его не заметил.

Что касается машины, то Николь не говорила об этом Джейку, но Джоуи умел обращаться с машинами. Он покупал и реставрировал старые машины с тех пор, как был подростком. Он мог испортить ее внедорожник. Вздохнув, Николь опустилась на кушетку и на мгновение закрыла глаза. Вряд ли она могла сердиться на Джейка и его семью за то, что они подозревали ее брата, когда она подозревала и его тоже. И на самом деле она не злилась на них. Она просто злилась вообще, или, может быть, злилась на себя. Что в ней было такого, что мужчины, которые должны были любить ее, обращались с ней так подло? Ее муж признался ей в любви, а потом надругался над ней и по-королевски трахнул, и теперь ее брат, который, как она всегда была уверена, любил ее, может попытаться убить ее за пару баксов. Что-то в ней заставило их так отреагировать? И что, если это что-то, в конце концов, заставит Джейка возненавидеть ее или подумать, что ее единственная ценность — деньги, которые она зарабатывает, и он отвернется от нее, как ее муж и брат?

Вот где лежит ее истинное горе. Или, по крайней мере, половина, поправила себя Николь, потому что потерять брата из-за жадности и покушения на убийство было бы ужасно больно. Но она подозревала, что ей будет больнее, если Джейк пойдет тем же путем, и что это говорит о ней? Ее расстроило бы больше, если бы Джейк, с которым она познакомилась всего неделю назад, отвернулся от нее, а не тот факт, что это сделал ее брат. Элейн сказала, что может читать ее мысли, видеть насквозь и знает, что она любит Джейка. Николь начала думать, что женщина права. Она действительно полюбила его, несмотря на короткий промежуток времени, прошедший с тех пор как она встретила бессмертного… И ей не нравилось, когда между ними возникли такие неприязненные чувства, но она сама их вызвала, и, следовательно, именно ей нужно было извиниться за то, что она так расстроилась из-за того, что он подозревает ее брата.

Выругавшись, Николь встала и вышла из студии. Когда она вошла в дом, в нем было тихо, и, взглянув в окно, выходящее на парадную лестницу, она увидела, что на подъездной дорожке остался только автомобиль Джейка. Похоже, все остальные ушли. В том числе близнецы. Это знание заставило ее остановиться на лестнице. Они были одни… совершенно и совершенно одни. Если бы они были одни, то могли бы…

Боже. Николь с отвращением прервала свои размышления. Она узнает, что они одни, и ее мысли сразу же обращаются к сексу. Эти их наночастицы были мощным Моджо. Она вела себя как наркоманка, а Джейк был наркотиком. Но она должна остановить это. Она должна извиниться перед Джейком прежде, чем сможет даже подумать о таких вещах. Николь слышала эту лекцию из собственного мозга, но ее тело все еще реагировало на мысль о том, чтобы остаться наедине с Джейком и на то, что они могли бы сделать… по всему дому. Честно говоря, Николь не знала, сколько раз за эти годы она слышала, как женщины утверждали, что большинство мужчин думают своими гениталиями, но эта болезнь явно не ограничивалась только мужчинами. Ее мозг, казалось, провалился в трусики после встречи с Джейком.

С другой стороны, какая-то часть разума Николь утверждала, что нет ничего, что не говорило бы о том, что она не может хорошо выглядеть, чтобы извиниться. Она могла надеть одну из юбок, он помог ей выбрать… может быть, короткая черная, из-за которой его глаза светились серебром; соедините ее с белой блузкой и высокими каблуками… может, обойдемся без трусиков. Им даже не придется раздеваться, если она это сделает… а потом, если они предавались удовольствиям где-то еще, кроме спальни, и кто-то пришел к ним домой, они могли просто поправить одежду и невинно улыбнуться. «Ну, если только они не валяются без сознания на полу», — подумала она и продолжила подниматься по лестнице.

К ее большому облегчению, Николь не столкнулась с Джейком, когда пересекала мансарду, направляясь в хозяйскую спальню. Ей показалось, что она мельком увидела его на кухне, когда пробегала мимо, но он не заметил ее и вышел прежде, чем она успела проскользнуть в свою комнату. Николь закрыла дверь, чтобы не выдать своего присутствия, и скользнула в гардеробную. Николь сделала только два шага в длинную комнату, когда вспомнила, что они попали в аварию после покупок. Она понятия не имела, что случилось с ее сумками, но не видела их в гардеробной.

Николь вернулась к себе в спальню, чтобы проверить, не поставили ли их там, но и там их не было. Возможно, они все еще были во внедорожнике… или что они были повреждены в катастрофе и выброшены. От раны Джейка повсюду была кровь. Николь была без сознания и не видела, как пострадал Джейк, или как все выглядело сразу после этого, но, судя по тому, что ей сказали, и количеству крови на ее собственной одежде, почти не пострадавшей от раны на голове, мужчина потерял большую часть своей крови в аварии. Она была уверена, что смертный умер бы. Слава Богу, он не был смертным. Было бы трагедией потерять такого умного, энергичного, сексуального мужчину.

Вздохнув, Николь вернулась в гардеробную, чтобы обыскать ее, надеясь, что у нее найдется что-нибудь красивое или сексуальное. Но у нее не было большой надежды найти что-нибудь подобное. Она сознательно выбросила все, что было у нее даже близко к сексуальности, когда ушла от Родольфо и поклялась не встречаться с мужчинами. И все же она решила посмотреть.

Николь начала с вешалок и закончила встроенными ящиками. Когда это ничего не дало, она начала выходить из гардеробной, думая, что ей просто не повезло. Но вдруг Николь остановилась и посмотрела на ящики, которыми всегда пользовался Родольфо, она даже не заглядывала в них с тех пор, как вернулась. «Наверное, они пустые», — подумала она, но все равно решила обыскать их. Три широких ящика были пусты, как она и ожидала, но нижний ящик не был. Стоя на коленях на ковре между двумя наборами ящиков, которые были встроены в противоположные стены, она начала с любопытством сортировать содержимое. Там был вязаный вручную плед, который ее бабушка, мать ее матери, связала для нее перед смертью. Он был старым и немного потрепанным, но Николь хранила его по сентиментальным причинам и очевидно забыла его, когда поспешила уехать, желая поскорее выбраться из-под пристального взгляда Родольфо.

Николь удивилась, что Родольфо не выбросил все это. Она бы расстроилась, когда поняла, что не может найти плед, а ему, похоже, нравилось ее расстраивать. Она аккуратно сложила плед и отложила его в сторону, а затем уставилась на сапоги, которые были покрыты им. Ее глаза расширились, когда она узнала их — высокие черные ботфорты, со шнуровкой крест-накрест спереди и с шестидюймовыми каблуками. К ним в дополнение прилагались одинаковые перчатки и топ, который был в основном перекрещен, со шнуровкой посередине на груди почти от соска до соска. Топ заканчивался как раз над пупком, за исключением двух хвостов, которые спускались по центру передней части каждой ноги и прикреплялись к высоким ботинкам с застежками на конце, превращая их в подвязки. Николь купила его для нее и Родольфо на первый Хэллоуин, не собираясь надевать его нигде, кроме спальни. Насколько она помнила, она тоже чувствовала себя в нем очень сексуально, когда примеряла его. Она собиралась встретить Родольфо в дверях на Хэллоуин. К несчастью, они сильно поссорились, когда она встала в тот день. Родольфо сорвался с места и вернулся только на следующий день. Костюм так и не был тогда одет. «Может, это и к лучшему», — подумала Николь, вытаскивая один из сапог и обнаруживая, что костюм запутался в шнуровке. Перчатки оказались в другом ботинке. Это означало, что не хватает только крошечных черных трусиков. «Но у нее есть черные трусики», — подумала Николь и прикусила губу, гадая, хватит ли у нее смелости надеть их для Джейка.

«Если бы она это сделала, ей, вероятно, не пришлось бы извиняться», — подумала Николь с усмешкой. Поставив второй ботинок на пол, она оглянулась на ящик и улыбнулась, увидев шляпу, которая лежала в глубине ящика вместе с костюмом. Тот факт, что все это было здесь, и Родольфо не выбросил его, показался ей знаком того, что она должна его надеть. Не то чтобы она носила его долго. Собрав остатки костюма, Николь встала, достала из верхнего ящика чистые черные трусики и отнесла их в ванную комнату. Ей удалось быстро принять душ, не намочив волосы, благодаря шапочке для душа, а затем она отряхнулась детской присыпкой и скользнула в костюм. Один взгляд на себя в зеркало — и Николь чуть не струсила. Блин, костюм мало что скрывал, а у нее, казалось, было много плоти, чтобы показать. Она шевельнулась, разрываясь на части, а потом пробормотала «к черту», — расправила плечи, и вышла из комнаты.

Открыв дверь, Николь заметила, что Джейк исчез в кухне, и порадовалась, что не вышла раньше. Она чувствовала бы себя глупо, стоя на кухне и ожидая его, и она определенно не хотела бы обыскивать дом на случай, если близнецы или кто-то из членов его семьи вернутся и поймают ее в таком состоянии. Эта мысль заставила ее понять, что ее первоначальный план здесь не сработает. Ей придется пройти на кухню, улыбнуться и поспешить обратно в спальню, надеясь, что он последует за ней. Не было ни единого шанса, что, поправив этот наряд и невинно улыбнувшись, она убедит кого-то, что ничего не задумала. Один взгляд на нее — и они поймут, что она затеяла, или, по крайней мере, что она задумала.

— Кто вы?

Николь уже подходила к кухонной двери, но остановилась, услышав вопрос Джейка.

— Николь вас впустила? — быстро спросил он.

— Нет.

— Тогда как… — Джейк оборвал себя на полуслове. — Раздвижные стеклянные двери.

— Да. Было очень мило с твоей стороны оставить их открытыми для меня.

Николь нахмурилась. услышав тон незнакомого голоса, он дразнил и забавлялся. Подойдя ближе к стене, она преодолела последние несколько футов до кухонной двери и быстро проскользнула в комнату. Джейк стоял в двух шагах от нее, спиной к ней. Второй мужчина сидел за кухонным столом боком к двери на одном стуле, вытянув ноги и скрестив их на другом. На нем были джинсы и кожаная куртка-бомбер поверх футболки. Его тело полностью расслабленным. Она не могла сказать, какое у него было выражение лица, но тело Джейка заслонило его голову от ее взгляда.

— Это не для тебя, — мрачно сказал Джейк. — Чтобы проветрить комнату.

— И все же, — сказал мужчина, и хотя Николь не могла его видеть, она была уверена, что он усмехнулся, — я ценю это.

Николь отошла подальше от кухни. Она не думала, что мужчина мог ее видеть, но если бы Джейк хоть чуть-чуть сдвинулся вправо, он бы это сделал. Беспокойно переминаясь с ноги на ногу, она размышляла, что делать. Ей казалось очевидным, что за отравлением в джакузи и автомобильной аварией стоит мужчина на кухне. Хорошие, нормальные люди просто не заходят в открытые двери чужих домов. Чего она не понимала, так это почему Джейк задает вопросы, вместо того чтобы контролировать его разум. Очевидным ответом было то, что он не мог, и, насколько она знала, это случалось только с подругами жизни или старшими бессмертными. Бессмертный пытался убить ее? И если да, то почему? Ради Бога, она даже не знала о бессмертных до прошлой недели и была уверена, что не встречала никого, кроме Маргарет и этой команды.

— Кто вы? — голос Джейка звучал мрачно.

— Ты уже спрашивал об этом, — небрежно заметил второй.

Николь повернулась и скользнула вдоль стены в свою комнату. Она должна помочь Джейку, но как? Она посмотрела на раздвижные двери своей комнаты. Они выходили на террасу, которая огибала дом сзади и поднималась к раздвижным дверям кухни. Если бы двери все еще были открыты…

Николь направилась к двери, но остановилась, прежде чем выйти. Ей нужно оружие. Повернувшись, она оглядела спальню в поисках чего-нибудь тяжелого, но это была спальня, ради всего святого, а не оружейный шкафчик. Она перевела взгляд с кровати на телевизор и диван. Она не видела ничего полезного. В комнате не было даже ламп; настенные канделябры были вделаны в стены по обе стороны от кушетки, а также кровати, чтобы убрать необходимость в лампах. Она раздраженно поджала губы, потом снова посмотрела на кровать и на подушки. Они были особенными: стеганая ткань снаружи с водяным пузырем внутри. Потребитель наполнял их с водой для достижения твердости. Из пары кварт получилась мягкая подушка, из трех — средняя, из пяти — твердая. Николь нравилась ее фирма. У нее было пять кварт. Это было больше, чем галлон воды. Наверное, он весил добрых десять фунтов. Подойдя к кровати, Николь схватила одну из них и вышла из комнаты через раздвижные стеклянные двери.

— Ты не помнишь меня, не так ли?

Глаза Джейка сузились при виде широкой неприятной улыбки незваного гостя. Его голос был глубоким и хриплым, как будто он провел много времени, крича во всю силу легких. Джейк слышал этот голос и раньше, но почему-то сразу не вспомнил. Но это было недавно.

— Ты все испортил. Помешал мне выполнить то, ради чего я был послан на эту землю, и все же, всего неделю спустя, ты даже не помнишь меня, — с горечью сказал мужчина.

Джейк настороженно посмотрел на него. С тех пор как он вошел в кухню, он пытался проникнуть в его мысли, чтобы прочитать их и контролировать, но это было все равно, что пытаться плыть по океану в тумане без компаса и гидролокатора… и из тумана появились чудовища, сопровождаемые мучительными криками. Этот человек был не в своем уме. Это было единственное объяснение. Джейк всегда слышал, что бессмертному трудно читать или контролировать сумасшедшего. Теперь он понял почему. Джейк открыл было рот, чтобы признаться, что нет, он не узнал его, но внезапно вспомнил.

— Парень в бейсболке, — пробормотал он, узнав в нем человека, который намеревался застрелить клиента, которого он должен был защищать, и с которым он столкнулся в последний вечер перед встречей с Маргарет за ужином. Наклонив голову, он спросил: — Почему ты не в тюрьме?

Парень в бейсболке коротко рассмеялся. — За что? У меня не было возможности ничего сделать. Все, в чем меня могли обвинить, — это незаконная перевозка зарегистрированного оружия.

— Зарегистрированного? — нахмурившись, спросил Джейк.

— Да. Видишь ли, есть закон, что если вы работаете в отдаленной дикой местности, где ваша жизнь может быть под угрозой диких животных, вы можете получить специальную лицензию на ношение оружия, такого как винтовки и пистолеты.

— И у тебя есть одна из этих специальных лицензий, — сухо предположил Джейк. Теперь он понял старую поговорку: сумасшедший, как лиса. Может, этот ублюдок и чокнутый, но он также и умен.

— Да, сэр, — ответил он с такой широкой улыбкой, что было больно смотреть. — Да, и еще семья, способная нанять отличного адвоката, быстрого и очень хорошего. Я вышел через несколько часов.

Джейку уже начинала не нравиться улыбка этого парня.

— Конечно, помогло и то, что запись с камеры наблюдения показала, как ты двигаешься ко мне, прежде чем я успел поправить пистолет, чтобы он больше не упирался мне в ребра. Он улыбнулся и предложил: — Ну, по крайней мере, я сказал им, что делаю.

Джейк не ответил на комментарий. Он пытался решить, что делать. У этого человека и раньше был пистолет, и, вероятно, сейчас, без сомнения, в руках, которые он скрестил. Джейк не слишком беспокоился о том, что его застрелят, это не было проблемой, если только мальчик в бейсболке не разнесет ему голову полностью, что потребовало бы обреза дробовика или не менее мощного оружия, и он был уверен, что этот человек не мог прятать один из них у себя на теле. Джейк подозревал, что у него есть пистолет, и хотя это не снесло бы ему голову, это могло временно вывести его из строя и оставить Николь одну в доме на милость этого психа. Он не хотел рисковать, поэтому должен был действовать осторожно.

— Помогло и то, что я сказал им, что встречался с вами раньше, — продолжил разговор парень в бейсболке. — Когда я был на свидании с твоей подружкой. Он широко улыбнулся. — И что с тех пор у тебя на меня зуб.

Снаружи Джейк никак не отреагировал, но внутри он мысленно пинал себя. Он часто имел дело с полицией и знал многих из них по имени. Однако, чувствуя жалость к самому себе и считая себя чудовищем, Джейк не поощрял дружеских отношений с тех пор, как покинул Калифорнию. Так что, хотя многие офицеры рассказывали о своей личной жизни, предлагая дружбу, упоминая жен, подруг или детей, Джейк не отвечал тем же. Как сказал Дэн в лифте в тот день, когда они столкнулись с этим человеком, он ничего о нем не знал и считал, что у него нет семьи. То же самое и с полицией. Если бы он потрудился подружиться с людьми, с которыми работал и с которыми сталкивался на работе, они бы поняли, что этот человек лжет насчет своего жилья, и не решились бы отпустить его, чтобы он снова причинял неприятности.

— Как ты нашел меня здесь? — резко спросил Джейк, переключая внимание на ситуацию. Самобичевание было пустой тратой времени и бесполезно в подобной ситуации. Он мог пнуть себя позже.

— Ангелы привели меня к вам.

Джейк заметил, что его веки дрогнули, но сказал только, «О»?

— Хм-м-м. Мужчина кивнул. — Мой адвокат хотел поговорить после того, как освободил меня. Он отвел меня в бар в центре города и сидел там, пытаясь убедить меня позволить родителям помочь мне, что в переводе означает запереть меня, — добавил он с горечью и начал разглагольствовать. — Они не верят, что ангелы говорят со мной через радио и что у меня есть цель в этой жизни. Они думают, что я сумасшедший, что я провел слишком много времени один на севере, и это повлияло на меня. Что мне нужно снова принять те дурацкие таблетки, которые дал мне доктор. Но я им покажу. Они поймут, когда я выполню данное мне поручение. Ты помешал мне в первом поручении, которое я должен выполнить, чтобы сделать этот мир лучше, и на минуту моя вера была поколеблена. Как мог Бог допустить это, когда я выполнял его работу? Но когда я увидел, как ты выходишь из ресторана через дорогу с той брюнеткой, я понял, что ангелы привели меня туда. Я понял, что дьявол, конечно, не захочет, чтобы я выполнял свою миссию, и что ты и все, с кем ты общаешься, в сговоре с ним.

«Сумасшедший, как лунатик», — мрачно подумал Джейк, но знал, что брюнетка, с которой он был в бейсболке, была Маргарет, когда они выходили из ресторана, где обедали вместе.

— Значит, ты следил за нами, — догадался Джейк. Это было единственное объяснение.

Парень в бейсболке кивнул. — Я оставил адвоката с открытым ртом и последовал за вами. Для этого мне пришлось нанять такси. Он улыбнулся. — Я сказал таксисту, что брюнетка — моя жена, а вы — любовники. Он мне очень сочувствовал. Кажется, его жена «ушла от него», как он выразился, — пожал он плечами. — Мы проследили за тобой до того места, где она арендовала машину, и пока она возвращала ее, я взял напрокат одну, а потом проследил за тобой до самого дома.

— И отравил джакузи? — спросил Джейк и уверенно ответил: — Нет, не тогда. В арендованной машине яда не было.

— Нет, — согласился он. — Но в тот вечер я увидел джакузи. Отвратительная вещь, — добавил он, содрогнувшись. — Ей пользуются только шлюхи и сукины сыновья. Отравление — единственная вещь, которую я мог сделать.

Джейк нахмурился. Он вспомнил свою первую ночь здесь, когда приехал с Маргарет. Когда они приехали, дверь была не заперта, вспомнил он. Они заперли ее, а потом, когда он проверил позже, она снова оказалась незапертой.

— Ты следил за нами, тебя не было здесь до нас? — спросил он, хотя и знал, что это невозможно.

Парень в бейсболке посмотрел на Джейка, как на сумасшедшего. — Я же сказал, что следил за тобой. Ангелы привели меня к тебе, они не дают адреса.

Джейк никак не отреагировал на это, его мысли были заняты тем, что дверь была не заперта, когда они приехали. Николь утверждала, что заперла ее за Маргарет, когда та уходила, но когда они приехали, она была не заперта. Единственным ответом было либо то, что Николь только думала, что заперла дверь, либо она заперла ее, а потом нечаянно отперла, когда повернула ключ, чтобы вынуть его из замка. Но он знал, что Маргарет заперла дверь, когда они вошли. Потом он даже сам проверил. И все же позже ее снова отперли.

— Ты был в доме, — уверенно сказал он.

— Дверь в студию была приоткрыта.

Джейк нахмурился. Маргарет обыскала первый этаж, а он поднялся наверх, когда их звонки не отреагировала Николь. Маргарет, должно быть, только что просунула голову в студию, а может, даже заглянула в застекленную дверь. Как бы то ни было, она не заметила, что раздвижные стеклянные двери открыты.

— Я был очень впечатлен картинами девушки, — сказал парень в бейсболке с удивлением в голосе. — Я ожидал увидеть сцены оргий и все такое, но это были хорошо выполненные портреты. Конечно, тогда я понял, что ангелы оставили дверь открытой для меня, чтобы я мог видеть свои следующие цели. Очевидно, слуга сатаны будет рисовать только других приспешников ада.

— Господи, — пробормотал Джейк, думая о портрете Кристиана и Каро. Мужчина говорил, что теперь они тоже стали мишенью, вместе с актрисой и политиком.

— Не смей произносить имя Христа всуе, — рявкнул парень в бейсболке, внезапно вскочив на ноги и достал пистолет. Джейк был уверен, что держал пистолет, направленный прямо на него, в поле зрения. Мужчина держал его зажатым между руками и телом, спрятанным до тех пор, пока он не был готов открыть его, что было именно тем, что Джейк подозревал.

Он настороженно посмотрел на оружие, прекрасно понимая, что Николь, как одна из приспешниц Сатаны, теперь тоже была мишенью. Он определенно не мог позволить себе быть недееспособным, даже на мгновение. Пытаясь повернуть мысли человека из его гнева и получить ответы в то же самое время, Джейк спросил: — Разве ангелы привести тебя из дома через парадную дверь?

Парень в бейсболке посмотрел на него с отвращением. — Не будь смешным. Я решил войти туда сам, после того как брюнетка поднялась наверх, а я обыскал первый этаж. Это было ближе и легче, чем идти по снегу.

— Верно, — пробормотал Джейк, но, по крайней мере, он знал, как дверь открылась после того, как Маргарет заперла ее. — И ты пытался задавить Николь на канадской парковке?

Он пожал плечами. — Она в сговоре с тобой.

Джейк мрачно кивнул. — И ты испортил тормоза и акселератор внедорожника?

— Ну, я бы просто застрелил тебя, но полиция все еще подозревает меня, и ты не моя главная цель. Меня не поймают, пока я не выполню свою миссию и не убью всех политиков в мире.

Губы Джейка дрогнули. По поводу миссии он не мог сказать, что это было плохо. Джейк не любил политиков. Политика, казалось, была населена жадными, вороватыми, безразличными идиотами, которые не могли управлять магазином на углу, не говоря уже о стране. Блин, в этой провинции сейчас, по крайней мере, два мэра крупных городов были замешаны в скандалах. Одного обвинили в том, что он использовал государственные средства на свадьбу одного из своих детей, а другого — в том, что он использовал свое положение для благотворительности. Благотворительность была хороша, но использование такой тактики для получения денег заставляло людей думать, что, возможно, он получал процент от пожертвований. Зачем еще рисковать своей работой?

— К несчастью, тебя трудно убить, — сказал парень в бейсболке, озадаченно нахмурившись. — Я имею в виду, я не ожидал, что дьявол облегчит тебе задачу, но я не знаю, как тебе удалось выжить в джакузи. Я видел, как ты вошел, и был уверен, что мне это удалось, когда тебя начало рвать кровью. Я ушел, думая, что вернусь через день или около того, чтобы позаботиться о девушке, но когда я вернулся, ты был на ногах, а эти два бегемота были здесь.

— Значит, ты проследил за нами до торгового центра и напал на внедорожник, когда мы были в магазине, — сказал Джейк.

— Да, — нахмурился он. — Но ты и это пережил.

Джейк гадал, ждет ли парень, что он извинится, или что-то в этом роде, но тут движение за спиной парня в бейсболке привлекло его внимание к раздвижным стеклянным дверям и женщине, появившейся на веранде. На мгновение он настолько отвлекся на наряд, что даже не взглянул на ее лицо. Черт, да это же секс-ловушка. Единственным прикрытием, которое предлагал наряд, были обрывки почти прозрачного черного материала поверх трех самых важных частей. Казалось, они удерживаются на месте перекрещивающимися ремнями или шнуровкой… и это были высокие сапоги? В них не хватало материала, чтобы сшить подходящую обувь. Но тогда во всем снаряжении не было достаточно материала, чтобы сделать что-нибудь приличное. Кто, черт возьми?.. Его взгляд скользнул вверх, нашел шляпу, небрежно сидящую на длинных волнистых светлых волосах, и сосредоточился на лице. Николь! Джейк подозревал, что в этот момент его сердце остановилось, и он никогда не узнает, как ему удалось не изменить выражение своего лица и удержать челюсть от падения на пол. Она выглядела чертовски потрясающе, горячая, как ад, сексуальная, как грех… и парень в бейсболке собирался убить ее за этот наряд. Он представил себе, как тот кричит: — Иезавель! — и стреляет в нее. Это было нехорошо, совсем нехорошо.

— Вот я и подумал, что нужен личный подход, — объявил парень в бейсболке.

Понимая, что он смотрит на Николь, Джейк быстро перевел взгляд на мужчину, размахивающего пистолетом, чтобы не привлечь внимание его к ней. Он открыл рот, чтобы сказать что-нибудь умное, но из него вырвалось только:… — Э.

Это было лучшее, что мог придумать Джейк, и, на самом деле, он думал, что это было довольно хорошо, учитывая, как его пенис реагировал на наряд Николь, пытаясь сформировать палатку в его штанах. Джинсы гораздо более устойчивы к таким вещам, чем спортивные штаны, отметил он, неловко переминаясь с ноги на ногу, когда его взгляд вернулся к Николь. Она проскользнула в дверь и теперь поднимала что-то большое, белое и… подушку. «Серьезно?» — с изумлением подумал Джейк. Это была не драка подушками. Что за человек принесет подушку в перестрелку? Черт возьми, она тоже была одета для драки подушками… ну, сексуальная борьба подушками, которая закончилась бы тем, что она упала бы на кровать, и он сорвал с нее трусики и толкнул…

— Что с тобой, черт возьми? — неожиданно спросил парень в бейсболке, отвлекая его от неприятных мыслей. — Ты задыхаешься, и глаза у тебя какие-то странные. Они светятся? — нахмурившись, спросил он, делая шаг вперед.

— Я одержим, — вырвалось у Джейка. — Вдохновение в том, что он чувствовал себя одержимым… своим пенисом. Похоже, у него был свой собственный разум, и ему было все равно, в какой ситуации он оказался. Он очень хотел Николь и, казалось, пытался пробиться сквозь джинсы к ней.

— Одержимый, — встревожился парень в бейсболке. — Но…

— Я не хотел тебя останавливать, это сделал демон, вселившийся в меня, — добавил Джейк, переводя взгляд с парня в бейсболке на Николь и обратно. Она отставала от него всего на шаг и поднимала подушку, словно собиралась ударить его. Она сошла с ума? он задумался и слегка покачал головой, пытаясь жестом сказать ей, не делать этого. Единственное, что можно сделать, ударив подушкой человека с пистолетом, это разозлить его. Боже милостивый, когда все это закончится, он поговорит с ней о тактике самообороны.

— Одержимый, — сказал мужчина и неуверенно нахмурился, явно не зная, что делать дальше. — Что?..

Слово закончилось удивленным «Умф», когда Николь взялась за подушку. К немалому удивлению Джейка, он, похоже, получил по морде. «Она, должно быть, набила ее камнями или чем-то еще», — подумал он, с изумлением наблюдая, как парень в бейсболке отлетел в сторону под ударом, врезался в стол и отскочил от него, затем ударился головой о стойку, споткнулся и упал вперед.

— Я сделала это! — Николь визжала, подпрыгивая в смехотворно сексуальных сапогах, высоко поднимая тяжелую подушку. — Я спасла тебя.

Джейк бросился вперед, пинком отшвырнув пистолет от тела парня в бейсболке и на мгновение убедившись, что тот без сознания. Затем он повернулся, поймал Николь в объятия и прижался губами к ее губам. Она тут же рухнула на него. Ее руки скользнули по его плечам, когда он услышал, как подушка с громким стуком упала на пол, заставив его задуматься, что же, черт возьми, в ней было. Когда она со стоном открыла рот, Джейк перестал думать о подушке или о чем-то еще, поднял ее с пола, обнял за талию и начал поворачиваться, намереваясь отнести ее в спальню и сделать именно то, о чем он думал несколько минут назад.

Какая-то очень маленькая часть мозга Джейка знала, что он не должен, что он должен сначала разобраться с парнем в бейсболке, но это была очень маленькая часть. Сейчас в его мозгу почти не осталось крови. Все это устремилось на юг, чтобы заполнить его все еще растущую эрекцию. Черт возьми, если он не найдет выхода в ближайшее время, его эрекция взорвется, как переполненный воздушный шар. «Хлоп и пениса больше нет», — подумал он.

— Не волнуйся, мы все уладим.

Услышав это сухое заявление, Джейк замолчал и нахмурился. К счастью, в мозгу у него еще оставалось достаточно крови, чтобы понять, что надо остановиться и посмотреть, кто на него орет. Ломая их поцелуй, он повернулся с Николь, все еще удерживая ее, и всмотрелся безучастно в Данте и Томаззо.

— Как вы сюда попали? — удивленно спросил он.

— На машине, — шутливо сказал Томаззо.

— Мы остановились как раз в тот момент, когда Николь проскользнула на кухню. Увидев, как она одета, мы чуть было не попятились, чтобы дать вам время побыть наедине, но тут Томаззо заметил этого парня, — он указал на лежащего без сознания мужчину, — через кухонное окно.

— И пистолет, — добавил Томаззо.

Данте кивнул. — Поэтому мы решили, что нам лучше пойти посмотреть, что можно сделать.

— Только она держала все под контролем, пока мы шли по веранде, — добавил Томаззо, а потом улыбнулся Николь и сказал: — Отличная работа с подушкой.

— Да, — согласился Данте. — Что у тебя в этой штуке? Камни? Это точно выбило его из колеи.

— Вода, — покраснев, ответила Николь, но объяснять не стала. Джейк не дал ей шанса. Он снова повернулся к ней спиной и вышел из кухни.

— Эй, — позвал Данте. — Кто этот парень? Он один из тех, кто отравил джакузи и замарался с внедорожником?

— Да, но я не знаю, кто он, — ответил Джейк, не замедляя шага. — Так и не узнал его имени. Он просто сумасшедший, кто попытался убить одного из моих клиентов на работе. Он думает, что ангелы говорят с ним, и он должен убивать политиков и почти всех я знаю, потому что я остановил его, так что мы все должны быть в сговоре с дьяволом.

— Хм, — произнес Данте прямо у него за спиной, и Джейк усадил Николь на край кровати, затем положил руки на колени и хмуро посмотрел на мужчину, который следовал за ними.

— Нам с Николь нужно поговорить, — твердо сказал Джейк. — Иди, разберись с психом на кухне.

— Ты не собираешься говорить, — сухо сказал Данте, скользнув взглядом по Николь и улыбнувшись, — и я не виню тебя. Хороший наряд, Ники, — похвалил он.

— Спасибо, — пробормотала она, краснея.

Данте снова повернулся к Джейку. — Но говорить — это то, что ты должен сделать.

Джейк напрягся при этих торжественных словах. — Почему? О чем?

— О твоей ситуации и о том, хочет ли она быть твоей спутницей жизни, — спокойно сказал Данте. А затем продолжил: — Люциан захочет, чтобы вся эта ситуация была решена в одно и то же время, вместо того, чтобы посылать людей сделать три на одного на больного на кухне, а затем, возможно, вернуться, чтобы сделать то же самое для Николь, если она не хочет быть обращенной.

— Люциан не имеет к этому никакого отношения, — сухо сказал Джейк. — Парень в бейсболке — смертный.

— Но его цель — нет, — заметил Данте. — Или лучше сказать — цели?

Джейк чуть было не спросил, откуда он это знает, но потом понял, что мужчина прочел его мысли, когда следовал за ним сюда. Вероятно, он знал все, что видел и слышал Джейк с тех пор, как нашел на кухне мальчика в бейсболке. Итак, он знал, что этот человек хочет уничтожить его, Николь и всех, кто входил в этот дом, большинство из которых были бессмертными.

— Он болен, — тихо сказал Данте. — Его семья знает об этом и ни черта не предпринимает, но нанимает адвокатов, чтобы уберечь его от неприятностей на улицах. На этот раз они сделают то же самое, и тогда он снова будет угрозой не только тебе и Николь, но и нам, твоим родителям, Нейлу, Маргарет, Кристиану и Каро …

— Практически все, с кем он меня видел, — устало перебил Джейк.

Данте молча кивнул.

— Верно, — сухо ответил Джейк. — Тогда мне лучше поговорить с Николь. Не хочешь уйти, чтобы я мог это сделать?

Данте повернулся и вышел из комнаты.

Джейк проводил его до двери, закрыл ее, глубоко вздохнул и повернулся к Николь. Один взгляд на нее, лежащую в этом наряде на кровати, и он снова повернулся к двери. Черт! Как, черт возьми, он мог просто говорить с ней в таком виде?

— Милая, может, ты снимешь этот наряд или наденешь халат, чтобы мы могли поговорить? — спросил он с болью в голосе. Он действительно не хотел, чтобы она снимала его, он хотел заняться с ней любовью, пока она в нем… ну, без трусиков. Он хотел бы сорвать их с нее… может, зубами.

Джейк услышал, как Николь зашевелилась у него за спиной, а потом сказала: — О’кей

Выдохнув, Джейк повернулся, чтобы посмотреть на нее, и почувствовал слабость в коленях. Она сняла шляпу и надела короткий черный шелковый халат, который ни черта не скрывал в той позе, которую она приняла. Она полулежала на кровати, одна нога согнута, другая вытянута, опершись на локти, волосы и халат свисали вниз, собираясь на кровати и не прикрывая абсолютно ничего.

— Николь, пожалуйста, — слабо взмолился он. — Нам надо поговорить.

— Да, — сказала она, и он смущенно заморгал.

— Что «да»? — неуверенно спросил он.

— На все, о чем ты хочешь меня спросить, — тут же ответила Николь.

— Я хочу спросить, не согласишься ли ты хотя бы подумать о том, чтобы стать моей спутницей жизни.

— Да, — повторила она.

Джейк нахмурился. — Ты сделаешь это?

Теперь она выглядела неуверенной. — Разве я не должна сказать «да»? Ты хочешь, чтобы я сказала «нет»?

— Нет, конечно, нет, — сразу же ответил он. — Но… не требуется ли некоторое время, чтобы подумать об этом?

Раздраженно вздохнув, Николь села и подвинулась к краю кровати, халат волочился за ней. — Джейк, я только что схватилась с вооруженным психом, у меня не было ничего, кроме подушки, чтобы спасти тебе жизнь. Я вполне уверена, что мои чувства к тебе очень сильны. Она наклонила голову и криво улыбнулась. — Ты умный, я тебя уважаю, и… — В тот день, когда у внедорожника отказали тормоза, я все время думала: — Слава богу, за рулем Джейк. — Она серьезно посмотрела на него. — Я доверяю тебе свою жизнь. Я уверена, что люблю тебя. Но что более важно, ты мне нравишься.

— Это важнее любви? — весело спросил он.

Николь торжественно кивнула. — У меня есть родственники, которых я люблю, но не уважаю. Я не смогу жить с ними, даже если от этого будет зависеть моя жизнь. Но тебя я люблю и уважаю. Мне нравится твое общество, и я могу представить будущее с тобой.

Джейк молча смотрел на нее. Его сердце, казалось, расширялось с каждым словом, которое она произносила, а теперь оно так распухло, что болело. Она любила и уважала его. То, как она это объяснила, было лучшим в мире.

Когда Николь вдруг встала и, повернувшись к ванной, пробормотала что-то неразборчивое, Джейк понял, что молчал слишком долго.

— Ты мне тоже нравишься, — выпалил он, хватая ее за руку, чтобы остановить.

Николь помедлила, потом медленно повернулась, все еще неуверенно глядя на него. — Неужели?

— О, да, правда, — заверил ее Джейк, прижимая к груди, чтобы обнять и прижать к себе. — Я хочу, чтобы ты была со мной. Мне нравится твой талант, твой ум, твое чувство юмора, твое тело, — его руки начали двигаться по ее спине и ягодицам, когда он продолжил, — твоя страсть, — он стянул халат с ее плеч, оставив ее в одном сексуальном наряде, и заставил ее повернуться, чтобы лучше рассмотреть, когда он добавил, — твой вкус в одежде. Черт возьми, это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел.

— Я хотела извиниться за то, что была резка с тобой, потому что ты подозревал моего брата. Он был лучшим подозреваемым, — призналась она.

— Но не преступником, — сухо заметил Джейк, а затем легко провел пальцем по шнурку на груди между узкими полосками черной кожи, которые удерживали вместе почти прозрачные обрывки верха. — И если это твоя идея извинений, то она чертовски хороша, и мне это в тебе тоже нравится.

Николь, задыхаясь, рассмеялась и задрожала под его прикосновением, ее соски затвердели под тонкой тканью. При виде этого у него потекли слюнки, но он не смог сдержаться и спросил: — Ты уверена, что ты готова быть моей спутницей жизни?

— Если это означает, что ты будешь заставлять меня чувствовать себя так в течение следующего столетия или двух, тогда определенно.

Когда Джейк сделал паузу и нахмурился с беспокойством в ответ, Николь вздохнула и подняла руки, чтобы подставить свое лицо, говоря торжественно: — Джейк, я никогда не была сильна в выборе мужчин. Мой муж и все парни, с которыми я встречалась, были сопляки. Но твоя мать уверяет меня, что наночастицы никогда не ошибаются и что ты хороший человек. Может быть, это просто потому, что я так хочу, но я верю ей, и это заставляет меня впервые в жизни почувствовать, что мои инстинкты правы, и мы будем работать. Что на этот раз моя любовь была отдана правильному человеку. Так…

Она легонько поцеловала его в губы. — Да, я уверена, что хочу быть твоей спутницей жизни.

— Ты знаешь, что это значит — стать одной из нас? — торжественно добавил Джейк.

Николь подняла глаза, на ее лице промелькнула неуверенность, заставившая его задержать дыхание, но затем она расправила плечи и кивнула. Почувствовав облегчение, Джейк схватил ее за талию и бросил на кровать. Николь приземлилась, взвизгнув и подпрыгнув, а затем поднялась, чтобы посмотреть, как он срывает с себя футболку и джинсы скорее поспешно, чем грациозно. Он не мог снять их достаточно быстро. Они поговорили, согласилась она, и теперь он намерен принять ее извинения и заниматься с ней любовью до тех пор, пока она не сможет стоять прямо. Ну, хорошо, пока они оба не потеряют сознание, что должно быть около двух или трех секунд. Джейк не думал, что продержится дольше, и мог только радоваться, что наночастицы обеспечат ей такое же удовольствие, как и ему.

— Будет больно?

Джейк прыгал на одной ноге, стаскивая носок, когда Николь спросила его об этом с трепетом. Выпрямившись, с носком в руке, он неуверенно посмотрел на нее, а затем его мозг прояснился. С его мыслями о том, чтобы заняться с ней любовью, он думал, что она спрашивает, будет ли больно от секса. Но у них уже был секс. Он понял, что она имела в виду обращение. Джейк заколебался, вспоминая свое собственное обращение. Его ударили ножом в грудь, которая болела как сумасшедшая, а потом он потерял сознание и проснулся через несколько дней, чувствуя себя так, будто его оставили на солнце пустыни на несколько дней. Его мучила невероятная жажда, но, насколько он помнил, боли не было.

— Не думаю, — сказал он наконец-то, вскакивая на босую ногу, чтобы снять второй носок. — Но мы с кем-нибудь посоветуемся.

Николь рассеянно кивнула. Ее взгляд переместился на его пах, глаза расширились при виде его члена. Джейк закончил стягивать второй носок, отбросил его в сторону и шагнул вперед, чтобы заползти на кровать, его руки и колени были по обе стороны от ее тела, когда он двигался вверх по кровати, пока не оказался прямо над ней. — Николь, я обещаю, что, что бы ни случилось, я никогда не причиню тебе такой боли, как Родольфо.

— Какой Родольфо?

Джейк удивленно моргнул и посмотрел ей в глаза, расслабившись, когда увидел в них смех. Он открыл рот, но то, что он собирался сказать, замерло на шипении, когда ее рука сомкнулась вокруг его эрекции.

— Джейк? — прошептала она.

— Ну? — спросил он сквозь стиснутые зубы, когда ее рука скользнула по нему.

— Пожалуйста, заткнись и займись со мной любовью.

— Боже, я люблю тебя, — прорычал он и наклонился, чтобы завладеть ее ртом, одновременно высвобождаясь из ее объятий, чтобы завладеть ее телом. Он действительно любит эту женщину, признал Джейк, когда Николь застонала и выгнулась под его толчками. Мрачное будущее, которое он представлял себе с тех пор, как проснулся и обнаружил, что бессмертен, внезапно развернулось перед ним гораздо ярче и счастливее… и гораздо дольше.

На самом деле, теперь казалось, что удар ножом был подарком. Джейк никогда бы не был обращен Винсентом, а потом не сбежал бы и не встретил Николь без него. Он отработал бы свои последние годы на посту дневного вице-президента «В. А. Инк.» ожесточенный старый смертный, ненавидящий всех вокруг. А теперь? Теперь у него была Николь, и она была всем, чего он когда-либо хотел. Будущее казалось светлым, и он был чертовски удачливым вампиром.