Одиночество на земле

ГЛАВА 4 МРЕТЬ

Рассвет окрасил небо над Малахитовыми Лесами в мягкий розовый цвет.

Тинхарт смотрел на него из галереи в восточном крыле замка. Рядом стоял заспанный инквизитор — с таким обреченным выражением лица, будто его привели на плаху, а не встречу с неожиданным гостем.

— Меньше надо пить, — с укоризной произнес граф.

Альтвиг не ответил, но про себя согласился. Упрекал его Тинхарт зря: парень редко находил достойную компанию, а в одиночестве не хотелось даже эетолиты.

За двустворчатой дверью, расположенной в стене напротив окна, находились Ильтаэрноатиэль и отец Еннете. Последний пожелал увидеть своего воспитанника, но не предупредил, что сначала собирается завершить переговоры с Его Величеством.

— Как поживает ваш глаз, святой отец? — поинтересовался Тинхарт.

— Не знаю. — Инквизитор вдумчиво ощупал повязку и решил, что снимать ее еще рано. Оставленный еретичкой рубец не подавал признаков жизни, но мог неодобрительно отнестись к морозу и сквознякам, гуляющим по дому эльфийского короля.

— Среди остроухих есть те, кто может помочь вам, — сообщил граф.

— Нальталеанта предлагала. Я отказался, потому что к тому моменту она была уже здорово пьяна.

Золотоволосый фыркнул. Альтвиг остался серьезным. Переступив с ноги на ногу и поправив прядь волос, упавшую на глаза, он изрек:

— Отец Еннете собирался посетить Райанит. Тамошние жители не раз писали нам о драконе, ворующем скот… и людей.

Тинхарт повел плечами:

— Вряд ли он так быстро справился.

— Именно. Я не понимаю, что он делает здесь, если его отчаянно ждут совсем в другом месте.

— Здесь, — прозвучал низкий голос из-за двери, — я хочу убедиться, что мой лучший ученик и последователь в порядке.

Мгновение — и в проеме возникла высокая фигура одного из трех глав инквизиции. Еннете Ла Дерт, больше известный как Ворон, был темноволос и темноглаз. Старую потрепанную мантию пересекал широкий ремень, удерживающий за спиной ножны с полуторным мечом. К ботинкам крепились дорогие, на заказ сделанные серебряные шипы. Инквизитор менял их раз в полгода, утверждая, что без шипов жизнь становится серой и однообразной. И в летнюю жару, и в зимние морозы — что может быть лучше, чем заехать ничего не подозревающей нежити серебром под ребра?

— Здравствуй, Альтвиг. — Отец Еннете улыбнулся. — Как твои дела? Господин Ильтаэрноатиэль сказал, что тебе удалось найти общий язык с эльфами.

— Э… не то чтобы удалось… — попятился парень. — То есть… мы просто провели вместе свободное время.

Тинхарт бессовестно рассмеялся. Кошачьи уши младшего инквизитора опустились, прижались к голове и сделали вид, что их нет.

К счастью, у отца Еннете были более важные дела, чем распекать подчиненных за пьянки. Тот же Улум, активно обсуждаемый в свете самоубийства (или все-таки несчастного случая?) принцессы, любил отметить удачное дельце бутылкой-другой дорогого, кислого, вгоняющего неподготовленных людей в ужас вина.

— Простите, — пробормотал Альтвиг.

— Простить? — отец Еннете коротко хохотнул. — Перестань, малыш. Ты давно уже не ребенок, а значит, имеешь полное право на некоторые… кхм… развлечения. Лучше скажи, что за еретиков ты встретил под Вистагом?

Инквизитор приободрился.

— Они принадлежат к Братству Отверженных. Вы слышали о нем?

— Да, — кивнул тот. И предложил: — Входи. Ваша светлость, вы тоже можете поприсутствовать.

— Благодарю вас, — поклонился золотоволосый граф, — но что-то не хочется.

Безмятежно насвистывая, он развернулся и отправился прочь. Альтвиг с немым упреком посмотрел ему вслед. Дворянин, называется! Как он будет защищать своих подданных, не зная, чего ждать от противника?

В просторном зале, украшенном колоннами и ажурной лепниной на стенах, изваяниями застыли стражи. Инквизитор с удивлением опознал Аэретая, но обмениваться с ним приветствиями не стал. Взгляд остроухого тоже остался пустым. Мол, сейчас я занят, поговорим потом… если вдруг представится такая возможность.

— Доброе утро, святой отец, — равнодушно сказал Ильтаэрноатиэль. Он сидел в кресле с высокой спинкой, склонив голову к плечу и устало разглядывая собеседников. — Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно, — заверил Альтвиг. — А вы?

— Лучше всех. Присаживайтесь. Господин Ворон, вы не хотите отведать черного чая?

— Нет, спасибо. Давайте перейдем к делу, — отмахнулся глава инквизиции. — Малыш, мы ждем твоего рассказа.

Парень, оглянувшись на молчаливую охрану эльфийского короля — неужели он боится служителей Богов? — послушно поведал о своей неудачной схватке с девушкой-еретичкой. Ее спутников он описал бегло, ясно дав понять, что не помнит ни одной примечательной детали.

— Поделитесь соображениями, Ваше Величество? — спросил отец Еннете, когда Альтвиг закончил.

Ильтаэрноатиэль похрустел костяшками пальцев:

— Братство Отверженных представляет нешуточную угрозу… для вас.

— А для вас, значит, нет? — хитро сощурился инквизитор.

— Мы не контактируем со смертными. Не объединяемся. Остаемся особняком. Кем бы ни были эти люди, они меня не пугают.

— Ну, некоторых мы, пожалуй, знаем. И просим вас не укрывать их от инквизиции. Я знаком с эльфийской добродетелью, но в данном случае она сыграет против Малахитовых Лесов.

Зрачки остроухого дрогнули.

— Вы мне угрожаете?

— Пока нет, — отец Еннете улыбнулся. — Я обсуждаю с вами животрепещущий вопрос.

Он словно не заметил напрягшихся стражей, чьи руки одновременно легли на рукояти клинков. Альтвиг спиной почувствовал чужой взгляд. Аэретай? Или в зале находится еще кто-нибудь из вчерашних знакомых? В любом случае, инквизитор не собирался выбалтывать Ворону тайну Миленэль. Она все равно мертва, как и ее сообщники.

— Итак, — черноглазый человек скрестил руки на груди. — Я назову вам несколько имен, а вы честно скажете, видели ли их хозяев. Идет?

— Идет, — согласился Ильтаэрноатиэль. Он сохранял ледяное, по-настоящему королевское спокойствие.

— Дарштед, — сделал первую попытку отец Еннете. — Не слышали? Что ж, пойдем дальше. Виттелена Неш-Тавье. Нет? Тогда, может быть, Ишет? Тоже нет? Какая досада…

Остроухий пожал плечами, показывая, что ему плевать как на самого собеседника, так и на всю инквизицию в целом. Но последнее имя заставило его призадуматься, а затем переспросить:

— Шейн Эль-Тэ Ниалет? Вы о седоволосом мальчике, призывающем огненного феникса?

— Именно так, — подтвердил отец Еннете. — Что вам известно?

— Этот еретик убегал из Гро-Марны по самому краю моего леса. Убил четырех стражей. Добрался до моста в Айл-Минорские графства, был ранен и почти схвачен, но созданная из пламени тварь его спасла.

Инквизитор провел пальцем по подбородку:

— Занимательная история. Вы легко отделались, господин Тиэль.

— Легко? — возмутился король. — Четырех смертей недостаточно?!

— Мы присвоили Шейну Эль-Тэ Ниалету степень опасности «1-А». Он восемь лет провел в велисских застенках. Сбежал, когда мы нашли и убили его родителей. В крепости, где держали мальчика, было пятьдесят восемь человек. Погибли все.

Остроухий слегка побледнел:

— Пятьдесят восемь?

— Да. Ниалет состоит в связке с демоном. У него нет четко определенного договора и физической метки — демон словно родился вместе с ребенком. Он принимает обличье огненного феникса и зовется владыкой пепла. Я изучал бестиарий Аль-Нейтского храма Вельтарует и пришел к выводу, что мы имеем дело с Haedetaellere, одним из трех военачальников крепости Нот-Этэ.

Ильтаэрноатиэль задумчиво посмотрел в окно. Как высокородному и Бог знает сколько прожившему эльфу, ему наверняка пришлось многое узнать — в том числе и азы иерархии Ада.

— Значит, господину Эль-Тэ покровительствует Атанаульрэ?

— Не обязательно. Военачальник может действовать сам по себе. — Отец Еннете встал и поклонился. — На этом, пожалуй, все. Будьте благословенны, Ваше Величество. Я немного побеседую с Альтвигом и покину лес.

— До свидания.

Младший инквизитор подметил, что официальную и чаще всего используемую форму прощания — «Ulleraetta na hasatienna lea thaunera» — эльфийский король опустил.

Розового цвета на небе поубавилось, остался лишь блеклый оранжевый, да и тот на рваных клочках немногочисленных облаков. Солнце светило неохотно, высекая блеск из припорошенных снегом древесных крон.

— Я хочу, чтобы ты поторопился, — заявил отец Еннете.

Альтвиг подумал, что речь идет о вынужденных остановках в пути, и приготовился оправдываться. Но господин Ворон покачал головой:

— Дело не в них. Я прикинул — ты будешь добираться до Белых Берегов две недели в лучшем случае. За это время не то, что ландарский наследник — простой бродяга додумается поднять задницу и перекочевать в другое место. Так почему бы тебе не воспользоваться магией эльфов?

Младший инквизитор напрягся:

— Прошу прощения?

— Остроухие умеют строить порталы. На любые расстояния и с любой степенью сложности. Достаточно попросить их связаться с сородичами в форте Шатлен, и вот ты уже ищешь нужного человека на территории Белых Берегов — вместо того, чтобы трястись в седле и мерзнуть. Согласен?

Отец Еннете, уверенный в гениальности своей затеи, подмигнул.

— Как вам будет угодно, — загрустил Альтвиг.

— Вот и отлично! — глава инквизиции хлопнул его по плечу. — Тогда иди собирайся, а я договорюсь, с кем надо.

Парень вздохнул и послушно пошел за вещами.

Утро определенно не задалось.

Форт Шатлен — огромное укрепление, обнесенное стенами в три человеческих роста высотой — особенно выделялся белой цитаделью. Она была опорой и сердцем поселения, а по совместительству — последней надеждой на случай кровопролитной войны. К большому счастью жителей форта, построивших свои дома вокруг цитадели, в мире отсутствовали идиоты, желающие напасть на Белые Берега. Здешний король зарекомендовал себя с наилучшей, грозной, гордой и вспыльчивой стороны. Его власть не оспаривалась и не подвергалась сомнению. Единственное, что казалось Альтвигу странным — это нежелание столь влиятельной личности блистать перед подданными. Мало кто знал, как выглядит и какое имя носит Его Величество.

— Спасибо вам, — произнес инквизитор, обращаясь к бесстрастному эльфу — то ли послу, то ли изгнаннику Малахитовых Лесов. — Будьте благословенны.

Остроухий не ответил. В его серых глазах читалась вселенская скорбь, смешанная с отвращением и тихой ненавистью. Альтвиг подумал, что не стоит лишний раз искушать судьбу, и поспешил убраться восвояси.

— До свидания, — соизволил процедить эльф, когда за человеком закрылась дверь. — Приходите еще.

К его удивлению, парень громко воскликнул: «Обязательно!» и, посмеиваясь, направился к цитадели. По словам отца Еннете, именно там находились основные архивы форта. Без них искать определенного жителя — это все равно что топтаться на одном месте.

Грозная твердыня принадлежала воинскому содружеству, о котором соседние королевства не слышали. Разминувшись с двумя людьми в белых одеждах, с наручами и вышитыми на спинах крестами, Альтвиг растерялся. Насколько он знал, Белые Берега не поддерживали инквизицию и старались обходиться без нее, позволяя пройти через Великие Врата только в самых крайних случаях. Получается, дело в этих парнях? У Его Величества есть собственная, независимая от тройки чужеземных лидеров организация? Интересно…

Стражники, охраняющие вход в цитадель, отнеслись к появлению инквизитора недружелюбно. Один выхватил из ножен клинок, второй сплюнул, третий, как раз поднесший ко рту флягу, подавился и раскашлялся. Альтвиг невозмутимо подождал, пока приступ закончится, и спросил:

— Кто здесь главный?

— Я, — с презрением сообщил рыжий мужчина в старомодном шлеме.

— Да не на посту. В цитадели, — уточнил парень.

— Настоятель. Чего тебе от него надо?

— Немного ценных сведений. Проведешь?

Мужчина выразительно провел пальцем по лезвию меча, прежде чем вогнать его обратно в ножны. Затем потянулся, дал товарищам пару советов на тему «что говорить, если меня хватятся» и «что делать, если придет какая-нибудь тварь», и повел нежданного гостя в цитадель.

Внутренний двор был гораздо больше, чем представлял себе Альтвиг. Как, впрочем, и основная часть строения — при желании там могли без труда разместиться не только воины, но и абсолютно все жители. Темновато, холодно, но безопасно.

— И откуда ты такой выискался? — полюбопытствовал мужчина, поднимаясь по винтовой лестнице.

— Из Велиссии, — отозвался инквизитор.

— И много вас там?

— Много. Для борьбы с ересью нужны немалые человеческие резервы.

Рыжий фыркнул, почесал бороду и спросил:

— И ты действительно в это веришь? В ересь, в божественное покровительство, в необходимость убивать одних людей ради других?

Альтвиг нахмурился. Мужчина восторжествовал, решив, что сумел вывести инквизитора из строя. И тут же разочаровался, ибо парень выдал:

— Сожгу, — и в дальнейшем игнорировал провожатого.

Настоятель содружества обитал в просторных, но скупо обставленных покоях. Стол, четыре деревянных стула, грубо сбитый лежак под забитым досками окном. Стены покрыты копотью, а единственная картина — слоем зеленой плесени. Хозяин вполне соответствовал своему богатству: худощавый, седоволосый, со старушечьими пятнами на впалых щеках.

— Приветствую, — склонил голову он.

Альтвиг поморщился. Кажется, о словосочетании «святой отец» в этих землях никогда не слышали.

— Чем могу быть полезен, господин…

— Нэльтеклет. Мне нужны последние архивы вашего форта.

Настоятель посмотрел на него с подозрением. В светло-карих глазах отразилось глубочайшее сомнение.

— Зачем?

— Я ищу… извините, вы можете выйти? — «намекнул» инквизитор стражнику. — Это личное дело.

— Ладно, — согласился тот. — Если что понадобится, зовите.

Он вышел в коридор и нарочито громко потопал. Настоятель извинился, выглянул и так рявкнул на подчиненного, что даже Альтвиг немного испугался. О рыжем мужчине и говорить нечего — он подскочил, словно ужаленный, наигранно запричитал «я больше так не буду» и помчался вниз по довольно крутым ступеням. Глава содружества проводил его грозным взглядом.

— Прошу прощения, — сказал он. — В мирное время воины считают дисциплину назойливым и скучным условием существования.

— Понимаю, — пробормотал инквизитор. — Но вернемся к делу. Я ищу одного человека. Он является официальным наследником Ландары. Имя — Рикартиат. Мы хотим возвести парня на престол в целях прекращения бунтов. Вы, наверное, не знаете, но в последнее время люди недовольны ландарским Советом и активно протестуют.

— Почему же? — улыбнулся настоятель. — Мне известны последние новости. Шатлен — воинский форт, и мы обязаны следить за происходящим в мире. Однако… надеюсь, я ошибаюсь… господина Рикартиата здесь нет.

— Как это — нет? — сдержанно возмутился Альтвиг. — Вы уверены?

— Уверен. Последняя перепись населения проводилась в прошлом году, и новичков можно пересчитать по пальцам одной руки.

Инквизитор вытер рукавом лоб, без разрешения сел и предложил:

— Пересчитайте.

— Пожалуйста, — без тени удивления согласился старик. — Господа Бертас и Наргли — плотники, приехали на заработки по рекомендации мастера Альта. Госпожа Элизиенн — дочь здешнего органиста, до этого училась в Академии Алаторы. Господин Мреть…

Альтвиг вздрогнул.

— …менестрель, его пригласили к себе родственники госпожи Илаурэн.

— Что за Илаурэн?

— Эльфийка, клан Айнэро. Ее отец возглавляет воинский отряд «Перья». Эти ребята — превосходные лучники, кого угодно за пояс заткнут.

Инквизитор, чувствуя, как по телу расползается отвратительная дрожь, уточнил:

— Как мне ее найти?

— Первая круговая улица, четырехъярусный дом с кованой калиткой в виде драконов. Но если вы считаете, что госпожа Илаурэн поможет вам с поиском, то ошибаетесь. Она не любит, когда кто-то интересуется Мретью.

— Ничего, договоримся, — твердо ответил Альтвиг и протянул настоятелю руку. — Спасибо вам. Я пойду.

— Удачи.

Парень заверил старика в своей искренней благодарности и хорошем отношении. Вышел на лестницу и, с трудом сдерживая желание побежать, направился в жилую часть форта.

Боги! В любом другом случае инквизитор расстроился бы. Рикартиата нет, Ландара до поры до времени предоставлена судьбе. Но сейчас… что может значить какой-то наследник малоизвестного королевства, когда рядом находится разгадка — почему Альтвиг проснулся у кургана, и почему рядом была «граница сущего»?

За воротами цитадели парень все-таки перешел на бег. Редкие прохожие удивленно на него косились, маленькая белая собачонка попыталась цапнуть за ногу. Альтвиг отшвырнул ее ловким, четко выверенным пинком, едва сбившись с заданного темпа. Животное обиделось и завыло, не решившись продолжить преследование.

Четырехъярусных домов на улице было хоть отбавляй, а вот калитка в виде переплетающихся драконов — одна. Инквизитор целых пять минут простоял, глядя на нее со страхом. Не потому, что крылатые ящеры выглядели реалистично, а потому, что подумал — вдруг Мреть окажется вовсе не тем, кого он успел нарисовать в воображении?

— Бред собачий, — напомнил себе Альтвиг. — Неважно, кто он такой.

Он шагнул во двор, быстро поднялся на порог и постучал в круглое окошко рядом с дверью. Изнутри донеслось звонкое: «иду!». Створка приоткрылась, в образовавшейся щели возникло лицо молодой девушки с буйными кудрявыми волосами. Она смерила инквизитора взглядом холодных голубых глаз, нахмурилась и спросила:

— Что вам нужно?

— Здравствуйте, — осторожно начал парень. — Мне… э-э-э… мне нужно встретиться с господином Мретью.

— Так ведь зима, — поразилась девушка.

— Ну и что?

Альтвиг наконец заметил ее длинные заостренные уши.

— Госпожа Илаурэн, верно?

— Верно, — подтвердила девушка и тоже как-то странно пригляделась к чужим ушам. — А ваша встреча — чертовски важное событие, верно?

— Да.

— Что ж, проходите. Может, у вас получится его разбудить.

— А вы полагаете, что нет? — насторожился инквизитор.

Илаурэн промолчала. Парень, следуя ее указаниям, побрел на четвертый ярус. На втором располагалась кухня, на третьем — большой зал и две спальни. Еще две нашли свой приют там, куда девушка привела Альтвига.

— Пришли, — сообщила она, останавливаясь у закрытого тяжелыми шторами окна.

Инквизитор опасливо покосился на постель, где, с головой завернувшись в одеяло, спал некто очень худой. В ногах у него пристроилась черная кошка, под боком — белая, а к животу прижималась серая полосатая. Она недовольно зашипела на гостя, продемонстрировала острые коготки.

Альтвиг скривился. Отношения с кошками у него не складывались. Зато тот, кто предавался заслуженному сну, почувствовал раздражение питомцев и громко зевнул. С хрустом потянулся, высунул из-под одеяла ладони — тонкие, женственные, — и сонно поинтересовался:

— В чем дело, Рэн?

— За тобой пришла инквизиция.

— Вот как? — Мреть зевнул повторно. — Скажи ей, что меня нет.

— Поздно. Подозрительный мужик с повязкой на полморды уже здесь, следит за тобой и не понимает, что к чему.

— Как ты могла, — фыркнул менестрель, — впустить в мою комнату постороннего?

— Я подумала, что он тебе понравится.

— Ох, Рэн…

Менестрель Мреть сел, протер зеленые глаза с вертикальными зеницами, снова зевнул. Два ряда аккуратных клыков могли вывести из равновесия кого угодно, но инквизитор и так находился в не самом лучшем состоянии.

Черные, как смола, волосы. Большие кошачьи уши. Хрупкое женственное тело. Яркие радужки…

— Окись хрома, — неожиданно для себя самого произнес парень.

Мреть впервые на него посмотрел — и застыл, сделавшись похожим на необычную скульптуру. Бледное лицо выразило крайнюю степень испуга, бесконечное недоверие и, в конце концов, радость.

— Альтвиг?!

Инквизитор сам не понял, как и когда был заключен в крепкие объятия. Юноша, даром что выглядел невнушительно, оказался весьма сильным созданием.

— Альтвиг, — прошептал он, уткнувшись в плечо парня. — Черт побери, Альтвиг… shsheallere na oledta phellerett…

— Прошу прощения? — напрягся инквизитор. — С какой стати вы на мне виснете?

— Висну? — обиделся Мреть. — Сам виноват, вымахал, словно великан!

Он отстранился, понял, что Альтвиг растерян, но отнюдь не счастлив, и помрачнел.

— Ты меня не помнишь?

— А должен? — удивился тот. — Я вижу вас впервые в жизни!

Мреть отступил на несколько шагов:

— Нет. Не впервые. — Его голос — до этого низкий и глубокий — дрожал, как натянутая струна.

— С чего вы взяли?

— Окись хрома. Эту фразу я слышал только от тебя… только от вас. Илаурэн, покажи господину инквизитору кухню. Я переоденусь и спущусь.

— Точно? — недоверчиво уточнила девушка.

— Да.

Выходя, Альтвиг успел заметить, что Мреть рухнул обратно на кровать и обхватил голову руками. Ему даже стало немного стыдно. Так разочаровать человека — это надо постараться! Но… в самом деле, что же получается? Мреть был знаком с парнем еще до его пробуждения у поросшего розами кургана? И если так, то почему сам инквизитор ничего не помнит?

— Вы его извините, святой отец, — попросила Илаурэн, приглашая Альтвига за стол. — Мреть излишне эмоционален. Я полагаю, таким образом его творческая натура избавляется от непоэтических чувств.

— Понятно.

Эльфийка села напротив.

— Он очень долго вас ждал.

— Понятно, — повторил парень. — Надеюсь, когда он спустится, то объяснит… или хотя бы попробует объяснить… что со мной не так.

— А что тут объяснять? — Илаурэн криво усмехнулась. — Вы погибли. Погибли на границе сущего, возродившись спустя…

— Молчи, — перебил ее показавшийся в дверях Мреть. Он зашнуровывал ворот просторной рубахи, абсолютно не подходившей к тонкой фигуре. — Итак, господин… у вас есть родовое имя?

— Нэльтеклет.

— Ага. Мы с вами имели несчастье быть… — менестрель запнулся и опустил голову, — друзьями. Как сказала Илаурэн, вы погибли у границы сущего. Я похоронил вас. Еще вопросы есть?

— Есть, — подтвердил Альтвиг. — Почему я узнаю об этом сейчас, спустя, как, опять же, сказала госпожа Илаурэн, неопределенное время?

— Я ничего не знал о вашем возрождении.

Инквизитор задумался. Вполне вероятно, что Мреть не врет. Слишком много было странностей в прошлом. Тут нужен длинный, с множеством наводящих вопросов рассказ. Альтвиг отряхнул с плеча невидимые пылинки, зажмурился и попросил:

— Посвятите меня, пожалуйста, в подробности.

К его изумлению и даже легкой обиде, менестрель отказался.

— Нет. Мне жаль, но, не помня ни единой детали, вы наверняка испугаетесь и уйдете.

— Я уйду вне зависимости от обстоятельств.

Мреть покачал головой и посмотрел Альтвигу в глаза.

— Вы останетесь.

— С чего бы? — насмешливо полюбопытствовал инквизитор. — Вы не хотите рассказывать о моем прошлом, значит, нет смысла продолжать разговор. Я пришел только за информацией. Друзья мне без надобности.

Тут он врал. Парню очень хотелось выяснить, кем на самом деле является менестрель. Но его ждала работа, ландарский наследник и отец Еннете.

— Еще до начала Сезона Снегов мне сообщили, что в форт Шатлен приедет инквизитор, — безо всяких эмоций проговорил Мреть. — Полагаю, это вы.

— Я. И что дальше?

— Также мне сообщили, что он будет искать Рикартиата.

— Именно так, — согласился Альтвиг. — Королевству Ландара нужен король. Любой.

Мреть криво улыбнулся:

— Это я.

— Что — вы? — не понял парень. И тут же вскочил: — Вы — Рикартиат?!

— Ага, — кивнул менестрель. — Это мое имя. Я предпочитаю им не пользоваться, но, видно, у вас хорошие осведомители.

Инквизитор потер виски. Правда или нет? Ангельское волшебство молчало, не спеша бить тревогу.

Боги… преисполненный печали взгляд обратился к потолку. Отец Еннете не мог не знать, как выглядит и каким прозвищем прикрывается разыскиваемый наследник. Надо думать, он нарочно поручил это задание Альтвигу — чтобы тот и Ландару спас, и с собой разобрался. Но стоит задуматься, прикинуть, как часто глава инквизиции помогает ближнему своему, — и возникают неприятные сомнения.

Впрочем, уйти парень все равно не мог. Сложившаяся ситуация требовала тщательного и осторожного распутывания. Для начала, конечно, следует убедить Рикартиата вернуться на престол, а потом уже решать собственные проблемы. Решив не затягивать, инквизитор сказал:

— Я сопровожу вас.

— Куда? — иронично вопросил Мреть. — В Ландару я не поеду.

— Почему?

— Потому что тамошний Совет был прав. Я не подхожу на роль короля. У меня слишком много принципов, своеобразные цели и стойкая нелюбовь к управлению чем-либо. Я считаю, что лучше быть бродягой, чем венценосной задницей.

— Рик! — вспыхнула Илаурэн. — Прекрати!

— Прекратить? — с ледяным спокойствием уточнил наследник. — Запросто. Пойду спать, а вы делайте, что хотите.

Он развернулся и направился к лестнице.

— У-у, — тоскливо протянул Альтвиг. — Убейте меня.

— Нет уж, — фыркнула эльфийка. — Нам потом ваше руководство такую веселую жизнь устроит, что проще сразу две могилы выкопать. Не переживайте, Рик отходчивый. Перебесится и вернется.

Спустя пару часов инквизитор познакомился с родителями Илаурэн. Те отнеслись к парню с предубеждением, но, узнав, что он близок Рикартиату, подобрели. Госпожа Эльтари поднялась к менестрелю и уговорила его поужинать, а господин Кольтэ выпытал у Альтвига, какие цели ныне преследует инквизиция. Парень ругался, бледнел, но не мог противостоять обаянию остроухого.

Мреть, странно переменившийся и хмурый, без аппетита ковырялся в тарелке. Илаурэн то и дело на него поглядывала, надеясь, что менестрель заметит и объяснит, в чем дело. Альтвигу тоже было интересно, но надоедать малознакомому человеку он не решался. Мало ли, что у него на уме? Ясно ведь, что Рикартиат пережил большое разочарование. Разбудили посреди зимы, позволили обрадоваться — и тут же опустили в лужу.

— Спасибо всем. Я пойду наверх, — сообщил Мреть.

— Возьми запасное одеяло, — промурлыкала госпожа Эльтари. — Ночью будет холодно.

Менестрель передернул плечами, развернулся и скрылся. Инквизитор одновременно с хозяйкой уставился на нетронутую им картошку с грибами.

— Совсем ничего не съел, — расстроилась эльфийка.

— Мне это тоже не нравится, — согласился господин Кольтэ. — Святой отец, вы не откроете нам причину скорби малыша?

Альтвиг, привыкший слышать слово «малыш» из уст отца Еннете, многозначительно хмыкнул. Рикартиату действительно подходит. Хрупкий, невысокий и осторожный, он явно нуждается в защите и надежных телохранителях. Илаурэн подтвердила эти догадки, спросив:

— Что вас не устраивает?

— Я подумал, что вам, наверное, тяжело пришлось.

Девушка хихикнула:

— Вы чертовски проницательны.

— Лау, — неодобрительно буркнул господин Кольтэ. — Не употребляй слово «чертовски» в присутствии святого отца.

— О, ничего страшного, — отмахнулся инквизитор. — Говорите, как вам удобно. Я отношусь к подобным вещам без фанатизма.

— Мы уже поняли, — усмехнулся эльф. — Вы могли увести Рика, не интересуясь, хочет он того или нет.

— Глупости. Если бы я привез его в Ландару, он бы сбежал, и бунты разгорелись бы с новой силой. Людям нужен надежный король, а не тот, кого посадили на престол против воли и кто живет мыслями о побеге.

— Не буду спорить.

— Спасибо. Расскажите, пожалуйста, как вы познакомились с Мретью?

— Случайно, — опередила отца Илаурэн. — Я училась в Академии Алаторы, и весь наш курс отправили на практику в деревню Падших. Это совсем рядом с фортом Вольгера. Захожу, значит, после занятий в трактир, а там сидит черноволосый малец с кошачьими ушками. Милыми такими…

Альтвиг поморщился.

— К нему лезли тамошние шлюхи, — продолжала девушка. — В маленьких поселениях они всегда наглые и самоуверенные. Местечко-то, даром, что деревней зовется, на деле состоит аж из ста восемнадцати домов, шесть из которых носят развлекательный характер. Охотники и землевладельцы поставляют хороший товар в Вольгеру, зарабатывают деньги и щедро платят разнообразной швали. Рик в деревне был новеньким, пришел проводить какие-то исследования. Он увлекается наукой.

— Менестрель? — опешил парень. — Наукой?

— Точно, — с гордостью подтвердил господин Кольтэ. — Он изучает теорию материи. Слышали о ней?

— Нет.

— Жаль, — безо всякого сожаления сказала Илаурэн. — Рик даже меня убедил, что это важно. Ладно, — одернула себя она. — Рассказываю. Я отогнала от мальца шлюх, рыкнула на него — не дурак ли? — и узнала, что на деле он является песнопевцем. Попросила исполнить пару песен, так он договорился с трактирщиком и дал полноценное выступление. Ушел с полной шапкой монет. Я за ним увязалась, спрашиваю — ты, что ли, Мреть? Он и говорит — ну да, я. Познакомились, сдружились. Оказалось, что у него ни дома нет, ни семьи, одна гитара да цитра. Я и пригласила Рика пожить у нас, тем более что мама с папой не возражали.

— Занимательная история, — оценил Альтвиг. — И давно вы вместе?

— Мы не вместе, — скривилась Илаурэн. — Сердце Рика уже кому-то принадлежит. А живет он здесь… да, давно.

— Понятно, — с благодарностью произнес инквизитор. — Что ж, мне пора идти. Вы не подскажете, где тут можно найти нормальный постоялый двор?

Девушка округлила глаза:

— Я думала, вы останетесь.

— В форте — да. Но злоупотреблять вашим гостеприимством не буду.

— Будете, — убежденно заявил господин Кольтэ. — Здешние постоялые дворы — всего лишь клоповники. А у нас есть спальня для гостей. Она и просторная, и уютная — вам понравится. Не волнуйтесь, нам не помешаете. Станет скучно — можете заняться уборкой. Договорились?

Обижать его Альтвиг не хотел.

— Хорошо.

И, уже отправляясь отдыхать, подумал, что потом просто оставит хозяевам немного денег. Они не бывают лишними, поэтому пригодятся — рано или поздно. Успокоенный этой мыслью, парень бегло осмотрел аккуратную комнатку с домашними цветами у окна. Разделся, забрался в постель и тут же вскочил, застигнутый врасплох обозленным кошачьим воплем.

Черная тварь, спавшая с Рикартиатом, уселась на подушку и заорала — надрывно, страдальчески. Инквизитор отогнал ее одеялом. Кошка с укоризной мяукнула, гордо задрала хвост и вышла. Мягкий топот маленьких лап достиг двери ярусом выше, и в ночной тишине прозвучал голос песнопевца:

— Привет, Мряшка. Входи.

Альтвиг вздохнул и сделал шаг по направлению к кровати, когда вдруг понял: менестрель не собирается оставаться с кошкой. Наоборот, он спускается по лестнице — тихо, почти бесшумно, в компании с чем-то бряцающим. Инквизитор напрягся. Гитара? Цитра? Неужели Мреть идет с выступлением в заведения, открывающиеся во тьме? Тьфу!

Проклиная себя на чем свет стоит, парень крадучись отправился следом. Рикартиат прошествовал через кухню, прихватив со стола ломоть хлеба, пробежал по последнему пролету и вышел на порог. Притворил замерзшую створку, и Альтвига поглотил полумрак. Сморгнув, он прислушался и понял, что менестрель деловито устраивается на пороге: застилает камни рваным кожухом, садится на него и прижимает к груди музыкальный инструмент.

Инквизитор сообразил, что вот-вот станет жертвой знакомой песни, и замер. Однако Мреть, вдумчиво перебирая струны, принялся петь вовсе не то, что ожидал услышать Альтвиг.

Менестрель сбился, выругался и буркнул:

— Хватит за мной следить. Вы мешаете.

— Как ты меня заметил? — уязвленно вскинулся инквизитор.

— Мы возвращаемся к обращению на «ты»? — хмыкнул Мреть. — Без проблем. Ты очень громко дышишь.

— Я?! — поразился Альтвиг. И сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Извини.

Рикартиат улыбнулся.

— Странно разговаривать с человеком, находясь по разные стороны двери.

— Так зайди сюда. Там ведь холодно.

— Я люблю холод, — отказался Мреть.

В его голосе проскальзывало что-то мягкое, почти нежное. Инквизитор понятия не имел, эмоцией ли оно вызвано, но чувствовал себя так, будто разговаривал с необычным существом. Существом, принявшим все его недостатки. Впервые за всю жизнь.

— Я отсчитывал годы с момента своего пробуждения у кургана. По всему выходит, что прошло двадцать два. Но если я погиб, значит, вначале был погружен в нечто вроде сна?

— Верно.

— Как долго?

Рикартиат напрягся. Альтвиг не видел его, лишь улавливал сущность, — но сейчас это казалось самым лучшим способом.

— Ты действительно хочешь знать?

— Да. Только не лги.

— Служителей Альвадора обмануть невозможно, — рассмеялся менестрель. — Сам вспомни.

— Я не хочу взывать к ангельскому волшебству, — пожал плечами инквизитор.

— Ладно. С тех пор, как я решился покинуть курган, прошло восемьдесят пять лет.

— Сколько?!

— Восемьдесят пять. Я полагаю, ты тоже владеешь ускоренной регенерацией? Она позволяет телу не стареть. Мы с тобой — словно эльфы, вряд ли когда-нибудь умрем. И… если честно, я этому рад. Я слишком долго тебя ждал, чтобы погибнуть, не удостоившись звания… друга.

Альтвиг нахмурился.

— Прости меня.

— За что? — вяло удивился Мреть.

— Я знаю, что такое одиночество. И мне жаль, что ты был вынужден ему следовать. Жаль, что я о тебе забыл.

Менестрель покачал головой:

— Я люблю одиночество. — Инквизитор успел подумать, что это — весь ответ, когда из-за створки донеслось тихое: — Но в первые годы оно было невыносимым. Мне предлагали остаться в Замталеорнете, поднять из небытия храм Дождя. Сказали, что я могу стать достойным храмовником. Но я не захотел. Дорога… та дорога, что у границы сущего показалась мне прекрасной… на самом деле ведет не в дальние страны, а на поиски самого себя.

— И ты нашел? — негромко полюбопытствовал Альтвиг.

— Нашел, — согласился Мреть. — Выбрал удовольствие, за что и поплатился. Люди почему-то считают музыку досадной помехой. Трудно было добиться успехов, пришлось многим пожертвовать и не раз поваляться в грязи. Ты, наверное, заметил, что я не отличаюсь внушительным телосложением? Да? Так вот не ты один. Мне долго не везло. Но потом я встретил Илаурэн. Она хорошая, даром что иногда ведет себя по-детски.

Инквизитор почесал нос. Он успел замерзнуть, но уходить не хотел. Лучше подождать, пока Рикартиат выскажется, и вместе подняться наверх. Надо думать, Мряшка уже заждалась блудного хозяина. Хотя зная кошачий нрав… может, она присвоила себе подушку и теперь спит, блаженно посапывая.

— Музыку надо слушать душой, — произнес Мреть. — Душа — это нечто гораздо большее, чем разум.

— Отец Еннете тоже так говорит, — признался Альтвиг. — О душе.

Рикартиат фыркнул, намекая, что его отношение к главе инквизиции прямо противоположно терпимому.

— Он убивает людей. Размазывает по полу в застенках. Вешает, сжигает, вырывает сердца. Я не вижу смысла в вере, если она требует таких жертв.

— Тот, кто верует, праведен, — процитировал инквизитор. — А тот, кто оберегает скверну и грех, подлежит искоренению.

В его синих глазах плясала нескрываемая ирония. Менестрель об этом не знал, поэтому поднялся, отряхнул штаны и, едва приоткрыв створку, просунул в образовавшуюся щель гитару:

— Отнеси в мою комнату, пожалуйста.

— Хорошо. Ты куда-то собираешься?

— Нет, — бледно улыбнулся Рикартиат. — Просто хочу прогуляться. Твои слова натолкнули меня на интересную мысль.

— Осмыслить ее можно и дома.

— Дома воздух неподходящий.

Прежде, чем Альтвиг придумал убедительный — или хотя бы язвительный — ответ, дверь закрылась. Снег натужно заскрипел под подошвами сапог Мрети. Затем скрипнула калитка, и наступила тишина. В ней любой звук казался неоправданно громким. Инквизитор пробормотал себе под нос проклятие, споткнулся о теплый кошачий бок и был обруган кошачьим: «ма-а-ау!»

Видимо, Мряшке все-таки не спалось.